Одинокое место Америка

Ирина Борисова

Одинокое место Америка

Курту Лангу

ПРОБЛЕМЫ С ЭЛЕКТРИЧЕСТВОМ

Как это все началось

Идея брачного агентства пришла ко мне в голову после того, как подруга попросила меня воспользоваться моим абонентским почтовым ящиком для своей сестры Гали. Галя, разведенная женщина тридцати семи лет, жила вместе с родителями и шестнадцатилетним сыном. В России многие живут с родителями, потому что низкие заработки не позволяют людям снимать квартиры, не говоря уже об их покупке.

Но совместное проживание с родителями не угнетало Галю. Наоборот, она считала это очень удобным. Галина мать была ее сыну матерью больше, чем она сама, мать занималась уборкой, стирала и готовила. Галя была занята только работой, но вечерами ей было скучно, а она любила посещать театры и другие культурные учреждения, причем ей хотелось бы посещать их не одной, а с кем-то.

Поэтому она и поместила в газету объявление о знакомстве. В объявлении было написано, что она хочет найти кого-то «для бескорыстной дружбы, посещения музеев, театров и пригородов Санкт-Петербурга». Это и в самом деле было все, чего она хотела. Галя была неосторожна, указав в своем объявлении номер телефона. Телефон начал звонить денно и нощно. Большее количество звонков приходилось на ночь, и ночные фантазии звонящих мужчин были далеки от посещения театров и музеев.

Галины родители негодовали. Они требовали отключать телефон на ночь. Непрерывный звон продолжался две недели. Однако никто из звонящих мужчин не соответствовал образу любознательного господина, желающего поднять свой культурный уровень посещением достопримечательностей.

Галя была холодна и эгоистична. У нее был неудачный первый брак, она не хотела повторить эту ошибку, она не желала ни о ком заботиться, жизнь для себя ее вполне устраивала, меньше всего ей нужны были брак и секс.

Она убрала телефонный номер из следующего объявления, указав в адресе мой абонентский ящик. Я вынимала из ящика письма, Галя приходила ко мне и забирала их. В награду мне разрешалось эти письма читать.

Поэтому я могу рассказать об особенностях писем русских мужчин.

Многие из них были, во-первых, очень коротки: иногда лишь телефонный номер, имя и просьба позвонить.

Оформлены они были плохо, часто написаны на случайных клочках бумаги, выдранных непонятно откуда. Письма иногда писались даже на телеграфных бланках, подобранных, я полагаю, на почте, где идея написать, возможно, внезапно пришла человеку в голову и была немедленно осуществлена.

Некоторые письма были длинными и казались попыткой описать характер и жизнь пишущего. Но истинные печаль и одиночество были обычно скрыты за слоем иронии и звучали скорее как попытка посмеяться над жизнью в целом и, особенно, над самим собой.

И снова никто из мужчин, приславших письма, не соответствовал роли джентльмена, сопровождающего Галю в театры. Все, чего хотели мужчины, вращалось вокруг одного и того же, что абсолютно отвергалось Галей.

Один человек даже предложил отремонтировать за это печь на Галиной даче, если бы таковая у нее была. Галя фыркнула, у нее не было печи, печь была у меня и как раз нуждалась в ремонте. Был момент, когда я всерьез подумывала, как бы попытаться бесплатно воспользоваться этим предложением, но, вздохнув, поняла, что бесплатным ремонтом тут не обойтись.

Один корреспондент насмешливо спрашивал Галю, что она подразумевает под «бескорыстной дружбой». Намекая на что-то, он иронически спрашивал, мужчин какого именно типа Галя имела в виду?

Галя поняла и оценила идею. Это было как раз то, что нужно. Ее третье объявление было составлено уже как прямое обращение к мужчинам этого специфического типа.

И круг кандидатов немедленно изменился: все мужчины, кому она теперь звонила, действительно, интересовались лишь театрами и музеями. Галя была счастлива: со всеми ними по очереди она посещала петербургские театры и концертные залы. Ее жизнь стала радостной и исполненной смысла. Наконец, из всех претендентов остался один, с которым было особенно интересно говорить об искусстве.

Он сопровождал Галю везде, куда бы она только ни пожелала, они стали неразлучными друзьями. Однажды вечером, играя с Галей в шахматы в своей квартире, он рассказал ей свою историю.

Он рассказал о женщине, которая была слишком жестока к нему, когда он был еще новичком. Она разболтала всем, кого знала, о его первой неудачной попытке, после которой молодой человек не решался предпринять другую— он нервничал всякий раз, опасаясь, что кто-то ждет от него того, что он не сможет предложить. Но, рассказывая об этом, Галин друг вдруг почувствовал, что с Галей, которая ничего такого не ожидала, а думала лишь об очередном шахматном ходе, все было совершенно иначе. Он сел к ней поближе, голос его зазвучал страстно, и Галя не успела и двинуть пешкой, как очутилась в его объятиях.

Эта попытка оказалась вполне удачной. Галя была несколько озадачена, она, однако, не забыла, как много театров они посетили вместе. Ее друг был так счастлив, что немедленно сделал ей предложение. Очень скоро они поженились.

Говорили, что после свадьбы кто-то видел Галю на кухне, и что она там даже что-то готовила. Через год у них родился замечательный мальчик. В этот раз Галя стала заботливой мамой, может, потому что ее муж стал самым любящим в мире отцом.

Все это произошло от опущенного в мой почтовый ящик письма. Поэтому брачное агентство было первым, о чем я подумала, когда надо было начинать дополнительный бизнес, потому что наш основной переживал не лучшие времена.

Анна

В двадцать лет у Анны был шведский бойфренд, студент, работавший летом на строительстве отеля в Санкт-Петербурге. Молодой человек был влюблен в нее, звал ее выйти за него замуж и уехать в Швецию, но Анна тогда училась в медицинском институте, она обещала приехать к нему через год, когда закончит учебу.

Но ужасное несчастье случилось в то лето с ее семьей: на даче заболел двухмесячный сын сестры, и, оставив ребенка с Анной, родители и сестра поехали на машине в город, чтобы купить лекарства и продукты и быстро вернуться назад. По дороге произошла авария: их машина столкнулась с грузовиком, и все они погибли на месте. Анна потеряла родителей и сестру, ребенок потерял мать, деверь Анны потерял жену.

Он остался один с ребенком на руках, и Анна не могла оставить отчаявшегося мужчину без помощи.

Они поселились в одной квартире и по очереди ухаживали за ребенком. Этот год был трудным для обоих, несчастье сблизило их, и когда Анна закончила учебу, ее родственник сделал ей предложение.

Анна любила шведского жениха, продолжающего писать ей письма, но она также очень привязалась и к маленькому племяннику, ей было тяжело оставлять ребенка. Родственник настаивал, шведский жених торопил, он должен был уезжать на работу в Америку, Анне надо было что-то решать. Но шведский жених не смог приехать за ней и забрать ее, а ребенок, который уже начал называть ее мамой, был рядом, плакал по ночам и улыбался, когда она брала его на руки. Она сдалась и вышла замуж за его отца.

Выйдя замуж, она сразу же поняла, какую ошибку совершила. Она думала, что привычка заменит любовь, но этого не случилось. Ее муж был преуспевающим журналистом коммунистической газеты, он много работал, часто ездил в командировки, редко бывал дома, проводя время в обществе партийных функционеров, посещая их собрания, часто возвращаясь домой пьяным. Он был больше занят собственными делами, не обращал внимания на настроение Анны, и удивлялся, почему она приходит с работы такой усталой.

Анна была зубным врачом. Ее муж не знал, что пациенты считали ее кресло волшебным, в нем никто не чувствовал страха, потому что Анна была не из тех докторов, которые только просят открыть или закрыть рот, она слушала людей, ободряла их, пыталась взять на себя часть их боли.

Она начала заниматься и научной работой, но два события помешали ей защитить диссертацию: перестройка и рождение собственного сына.

Перестройка также разрушила политическую карьеру ее мужа. Он не мог поверить, что партийные ценности будут развенчаны так быстро, он сделал неверные ставки, а когда попытался сменить политическую ориентацию, было уже поздно. Его привычка к пьянству усугубилась, приняла сильные формы, и вскоре он оказался без работы, без денег, всегда навеселе.

Анна должна была обеспечивать двух мальчиков и неработающего мужа. Ей повезло, имея такую профессию, она могла зарабатывать даже в новые трудные времена, но работать ей приходилось слишком много. Ее старший мальчик был самостоятельным и трудолюбивым, много ей помогал, смотрел за маленьким братом, пока она была на работе. Он не знал, что Анна — не его настоящая мать, он презирал вечно пьяного отца, и когда Анна развелась с мужем, он остался с нею.

Анне было уже тридцать пять, когда она пришла в мое брачное агентство. Она устала от своего двенадцатичасового рабочего дня, от совместного житья с бывшим мужем: все они по-прежнему жили в той же квартире — она и дети в одной комнате, бывший муж — в другой. Ей надоело его пьянство, ужасные скандалы с битьем оконных стекол и визитами участкового. Заполняя анкету, она указала в ней только младшего сына, шутя, что за пять-десять лет, через которые я, может быть, и выдам ее замуж, ее старший сын станет уже взрослым.

— И потом, у меня и на самом деле, только один сын! — улыбнулась она уходя.

Но ей повезло очень скоро. Респектабельный финский джентльмен проявил к ней большой интерес, приехал в Санкт-Петербург, чтобы встретиться, и, в свою очередь, пригласил ее посетить его дом в Финляндии.

Анна могла оставить работу лишь на короткое время, но и этого времени джентльмену хватило, чтобы понять, что Анна — его избранница.

Анна с радостью приняла его предложение, существовала лишь одна проблема — надо было объяснить жениху, что по легкомыслию она указала в анкете только одного мальчика, и что хоть, на самом деле, второй мальчик ей не сын, а племянник, она все же не может уехать из России без него.

Джентльмен очень расстроился. Он сказал Анне, что в его доме недостаточно спален и ванных комнат, и разместить там двоих мальчиков не представляется возможным, если учесть, что у второго мальчика есть родной отец в России. Джентльмен упрекал Анну за то, что она поступила так легкомысленно: если бы она указала в анкете двоих детей, это сразу бы его оттолкнуло и не причинило бы им обоим столько неприятностей и страданий.

Анна сказала, что подумает, но она уже знала свое решение. Она возвратилась в Санкт-Петербург, и когда улыбающийся старший сын спросил ее на вокзале: «Ну, мы едем в Финляндию?», она ответила: «Нет».

И она осталась в России. Жизнь ее сделалась легче, потому что бывший муж вскоре умер от водки, и ей теперь не надо звонить каждый день участковому. Она все также много работает, а ее анкета, как прежде, хранится в моем брачном агентстве. Но в анкете теперь указан не только старший сын, но также их собака и две кошки, без которых, как заявила Анна, она никуда не поедет.

— Пусть берут меня со всеми моими детьми и животными! — говорит Анна, смеясь. — Мне плевать, если не хотят, я и без них проживу! — и, улыбаясь, она склоняется надо мной, сидящей в ее «волшебном» зубоврачебном кресле, где пациенты не чувствуют ни боли, ни страха.

Честный русский милиционер

Эй, честный русский милиционер, где ты, что ты сейчас делаешь? Входишь ли ты в зловещую квартиру, где уже неделю лежат четыре ужасных трупа? Или крадешься по грязному подвалу, выясняя причину недавнего взрыва? Или прячешься от пуль безжалостного убийцы, державшего весь город в страхе? Или ты просто расслабился за крепчайшим кофе в редкую минуту отдыха, потому что не спал уже... сам-то ты помнишь, сколько?

А знаешь, где твоя бывшая жена? Она сидит рядом со мной на диване в офисе моего брачного агентства и показывает свою фотографию. На фотографии она стоит в спальне на ковре на коленях в ярко-красном нижнем белье и красных кружевных чулках в нарочитой позе и с натянутой улыбкой на лице, видимо, стараясь изобразить, какая у нее замечательная фигура, и как она привлекательна!

Мой бывший муж был очень хороший человек, — говорит она, глядя сначала на меня, потом куда-то за окно на темную улицу, где в этот вечер не горят фонари. — Мы десять лет прожили вместе, он милиционер, профессионал высокого уровня. До 1991 года он зарабатывал сравнительно неплохие деньги, но сейчас на его зарплату можно купить разве хлеб да картошку, ну, и может быть, еще тетрадки для нашего сына.

Да, честный русский милиционер, все знают, конечно, в стране нет денег для милиции и всех тех, кто получает зарплату из бюджета. Бандиты ездят на мерседесах, милиция преследует преступников на смешных старых джипах и умудряется их иногда и ловить. Так бывает, ведь в России случаются и многие другие невероятные вещи!

— Когда его зарплата стала слишком мала для нормальной жизни, я попросила его бросить эту работу, где он проводил по двадцать восемь часов из двадцати четырех, -продолжает свой рассказ бывшая жена милиционера. — Так и было, я не шучу, особенно когда чеченские террористы появились в городе, когда начались все эти взрывы в метро. Он приходил с работы (если не оставался на ночь) поздно вечером, ел, сколько мог, потому что днем у него не было возможности перекусить. Он не мог со мной даже разговаривать, я не говорю уже ни о каком сексе, он валился как мертвый спать до шести утра, и опять все сначала. Ни выходных, ни отпуска. Такая была наша жизнь. Можно ли было это продолжать?

Нет, честный русский милиционер, конечно, нельзя. Ты должен знать, что твоя жена любит «хороший секс», как записано в ее брачной анкете. Ты не мог предложить ей ничего подобного после своей ужасной работы, и это было еще одной причиной, почему ваша семейная жизнь не могла продолжаться.

— А когда вы просили его уйти с этой работы, что он ответил? — спрашиваю я.

— Он ответил, что не умеет делать ничего другого так же хорошо, как ловить преступников. Он ответил, что он всего лишь детектив высокого уровня, где еще он может найти для себя работу — разве лишь у бандитов? Да, они бы с радостью его взяли, им бы очень пригодился такой профессионал, как он, но он сказал, что дорожит своей милицейский честью!

— Вы бы, и в самом деле, предпочли, чтобы он работал на бандитов? — спрашиваю я.

— Я не знаю! — восклицает она. — Я бы предпочла жить нормальной семейной жизнью! Я бы предпочла иметь возможность купить своему ребенку все, что он попросит у меня на улице! Я бы предпочла иметь достаточно разной еды в холодильнике, а не только картошку! Я могла смириться с нищетой, когда все были нищие, но когда некоторые дети не смотрят на заморские фрукты, а я не могу купить своему сыну даже яблоко! Когда другие люди путешествуют и видят мир, а я не могу выйти на улицу в дождь, потому что мои единственные ботинки текут! Тогда я понимаю, что есть и другие мужчины кроме моего мужа, и пусть он ценит свою милицейскую честь, а я сама позабочусь о своей судьбе!

— Но он, наверное, на что-то надеялся?

— Он надеялся, — кивает она. — Он просил меня подождать еще немного, он надеялся, что этот абсурд не может продолжаться вечно, что когда-нибудь все образуется, и его работа снова станет почетной и хорошо оплачиваемой.

— А я отвечала, — вздыхает она, — что за двадцать лет или более, когда это, может быть, и случится, я стану старухой, если вообще буду жива, и тогда мне уже ничего не понадобится...

И она дает мне свою фотографию в красном нижнем белье и красных чулках, и я осторожно спрашиваю, действительно ли она думает, что эта фотография подходит.

— Почему нет? — удивляется она. — Я посылала такую же в Германию и получила несколько предложений. Но я их не приняла, потому что я хочу выйти только за хорошего человека.

За такого же хорошего человека, как ты, честный русский милиционер, — думаю я. — Хороший человек плюс спокойная комфортная жизнь и достаточно денег. Кто бросит в нее камень? Я — нет, ты, кажется, тоже, потому что, я знаю, ты согласен подписать нужные бумаги на отъезд из страны твоего сына.

— Я не хотела бы ехать в Финляндию, потому что климат там тоже сырой и гнилой. Я бы хотела уехать в Германию или в Америку, где климат сухой и хороший, — говорит она, и глаза ее, сверкая, смотрят куда-то сквозь меня, как будто стараясь увидеть неизвестное, но, конечно же, счастливое будущее.

И она уходит, а ее фотография в блестящих красных чулках остается лежать на моем диване.

Ах, честный русский милиционер... Делаешь ли ты по-прежнему свою трудную работу за гроши, чтобы сохранить милицейскую честь? Что еще ты можешь надеяться сохранить в этой жизни? Ты, действительно, думаешь, что кто-нибудь когда-нибудь тебя здесь оценит? Может, и правда, надо было плюнуть на все и пойти в охрану или в бандиты, или уехать из этой несчастной страны в любое другое место в мире. . .

Извини, храбрый русский милиционер. Я надеюсь, ты не слышал эти мои слова.

Телефонный звонок из Швеции

Некоторые клиенты моего брачного агентства заказывают провести для них персональный поиск. Я часто делаю это через газету, которая печатает их брачные объявления, я получаю в ответ письма от девушек и пересылаю их потом по назначению. Я прошу девушек прислать фотографии, но некоторые девушки присылают только письма. Я обычно складываю такие письма в коробку и храню их там на всякий случай.

Однажды я получила еще одно письмо без фотографии.

"Если вы, действительно, тот человек, за которого себя выдаете, вы, наверное, ждете письмо от петербургской девушки, но вы держите в руках письмо от девушки из Азии. Меня зовут Айнура, мне 25 лет, я приехала в Санкт-Петербург из Казахстана в надежде устроить свою жизнь в России. Но по многим-многим причинам я испытываю трудности, живя в этой непредсказуемой стране. Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что я предлагаю интимную связь в обмен на ваше щедрое спонсорство. Нет, мое христианское вероисповедание запрещает мне такого рода отношения. Но я так устала от этой серой скучной жизни, я так хочу чего-то большего: домашнего очага, уюта, тепла, любви и семьи. И я хочу навсегда покинуть эту страну.

Вернемся ко мне. Я некрасива, увы, мои фотографии часто лучше, чем я на самом деле, поэтому я не посылаю их, не желая приукрашивать себя и обманывать вас с самого начала. Я окончила строительный техникум, но не нашла работы по специальности, да и, честно говоря, я не люблю свою специальность. Я люблю кино, театры, люблю изучать языки, но не знаю никакого другого языка, кроме русского. Я люблю спорт, путешествия. Я непоседа, не люблю долго сидеть на одном месте. Образ жизни, который я могу себе позволить, одежда, которую я ношу, скромны. Иногда я выгляжу неплохо. но чаще моя внешность очень меня огорчает. Я думаю, если мы встретимся, может, вы увидите во мне то, что могло бы сделать меня настоящей красавицей, если бы хоть один человек в мире увидел это во мне хоть однажды.

Еще одно маленькое предложение, если вы еще не выбросили это письмо. Я знаю, маловероятно, что я стану вашей супругой, тогда я могла бы быть хотя бы домашней работницей у вас в доме, в вашей стране, только бы вырваться отсюда...

Айнура"

Такое письмо. Увы, мужчины любят знакомиться только с красивыми девушками, поэтому я не послала его, а положила в свою коробку.

А несколько дней спустя ко мне в офис позвонили из Швеции.

— Ирина? — спросил по-русски уверенный женский голос. — Я нашла ваш телефон в Интернете. Я замужем, живу в Швеции, мне нужна няня на весну и лето. Может быть, среди ваших знакомых есть кто-то, кого бы заинтересовало такое предложение?

— Извините, — ответила я. — Среди моих знакомых, кажется, таких нет.

— Может, среди ваших клиенток? — переспросила она. — Я могу сказать вам об условиях...

— Я не уверена, что смогу вам помочь, — прервала ее я. — Мои клиентки ищут мужей, а не такого рода работу.

— Мужей? — спросила русская дама из Швеции. — Вы находите им мужей?

— Иногда, — отвечала я.

— Значит, вы думаете, никто не захочет? — спросила напоследок женщина.

И тут я вспомнила. Я попросила немного подождать, нашла письмо Айнуры в своей коробке, нашла номер телефона, дала его даме и предложила попытаться позвонить.

После этого я позвонила Айнуре сама. Ее голос был застенчивый и тихий, как раз такой, как я ожидала услышать. Я объяснила, что человек, которому она писала, уже нашел себе подругу, но я подумала, а вдруг ее заинтересует другое предложение, поэтому я дала ее телефон русской даме из Швеции.

Айнура благодарила меня, может быть, больше, чем мое предложение заслуживало.

Когда через некоторое время я позвонила ей, чтобы узнать, как дела, какой-то мужской голос сказал мне, что Айнура здесь больше не живет, и он не имеет о ней никакой другой информации.

Дети и родители

Родственники принимают самое активное участие в устройстве счастливого будущего своих близких. Они часто приходят в мое брачное агентство или присылают письма.

Однажды я получила письмо от матери семнадцатилетней дочери. «Уважаемая Ирина, — было написано в письме. — Моя дочь заканчивает школу в этом году. Она очень хорошая девочка, и у нее хорошие отметки за все десять лет учебы. Я старалась, как могла, хорошо ее воспитать, я много вложила в ее образование, а теперь, я думаю, пришло время подыскать ей мужа за границей. У меня к вам большая просьба: я бы хотела сначала рассмотреть все кандидатуры сама и решить, в какой степени тот или другой кандидат подходит моей дочери.» Фотография ее дочери была вложена в письмо, в котором имелось разъяснение, что мужчинам предлагается присылать письма сначала матери для предварительного ознакомления. Никто не рискнул воспользоваться таким способом знакомства, девушка не получила никаких писем, и ее мама звонила мне потом, обвиняя в халатном отношении к делу.

Другая мама влетела в мой офис, глядя на часы, протараторив, что ей надо поспеть еще в два агентства. Она добавила. что ее дочь в Италии, но мужчина, который ее туда пригласил, скучный и жадный, он много работает, не развлекает девушку и не покупает ей подарков, поэтому девушка не спешит принимать его предложение. «Зачем? — соглашалась мать. — У нас у самих здесь серая жизнь, зачем менять ее на то же самое?» На мой вопрос, действительно ли она думает, что западным мужчинам всего и забот, что о развлечениях да подарках, мама ответила, что тогда нет никакого резона уезжать: жить там слишком скучно, если еще и не получать подарков в виде компенсации.

Третья мама пришла ко мне и рассказала грустную историю своей очень застенчивой и одинокой тридцатилетней дочери, которой она не решалась и намекнуть на такое место, как брачное агентство. Девушка была бы шокирована и наверняка бы отказалась, поэтому мама пришла тайно, обещая все как-нибудь устроить, если дочкой кто-нибудь заинтересуется. Она принесла фотографию дочери в кавказкой бурке и папахе, сделанную лет десять назад на какой-то турбазе в горах, из-под папахи была видна только треть лица девушки. Когда я попросила принести другую фотографию, покрупнее, мама обещала сфотографировать дочь опять же как-нибудь тайком, будто бы для другой цели. Она поблагодарила меня, пожелала моему агентству удачи, ушла и больше не вернулась.

Однажды за моей дверью появилась маленькая девочка со школьным рюкзачком. Я спросила ее, не перепутала ли она мой офис с каким-нибудь другим, но девочка покачала головой и сказала, что знает, куда пришла. Она села на кушетку, как взрослая, и сказала, что ее мама хотела бы познакомиться с кем-нибудь, но стесняется, она у них такая, и я должна это знать. Девочка вытащила из рюкзачка фотографию и протянула ее мне со словами: «Это вся наша семья». На групповой фотографии было изображено много людей: три очень похожие друг на друга женщины, как объяснила девочка — мама, бабушка и прабабушка, сама девочка и два великолепных младенца-близнеца, которых гордо держали на руках бабушка и прабабушка. Мама девочки сидела в центре, глядя в камеру, как лидер группы. «Наша семья очень дружная, — гордо сказала девочка. — Нам не хватает только папы. И, пожалуйста. напишите там, что мы согласны уезжать за границу только все вместе». Я кивнула, написала, как она хотела, и девочка ушла вполне удовлетворенная, напоследок попросив меня немного подождать с размещением фотографии на сайте, потому что ей хотелось бы перед отъездом успеть закончить четверть.

Я помню двух дам в больших шубах, яростно обвиняющих бывшего мужа дочери и племянницы в каких-то грехах, перечисляя все его преступления, из которых я поняла только неудачную продажу хорошей квартиры где-то на Севере. И старика, ищущего готового мужа для беременной правнучки как раз к ее родам, и...

Они все были очень разными, но одинаковыми в искреннем желании устроить счастье близких. И заполнив анкеты и отдав мне фотографии, они уходили с убеждением, что лишь несколько шагов отделяет теперь их родственниц от счастливого будущего.

Мечты

Она была нежной застенчивой русской девушкой, она мечтала о спокойной семейной жизни в уютном доме, о хороших и милых детях, о сильном уверенном муже, который бы заботился о семье. Она не надеялась найти все это в своем большом городе, где темные ветреные улицы полны грустных несчастных людей, где можно загадывать не дальше чем на завтра, где жизнь полна неопределенности и страха, где молодые люди часто не помышляют о семье, потому что не знают, как ее обеспечить.

Он был способным программистом, молодым русским иммигрантом, живущим в Калифорнии. В Штатах у него была хорошая работа, уровень его жизни был не сравним с тем, на который он мог рассчитывать в России, но это была не единственная причина, по которой он любил Америку. Он любил Америку за ее энергию, за ее уважение к бизнесу и порядку, он любил ее за ее гостеприимство, на глаза его набегали слезы, когда он видел американский флаг и слышал американский национальный гимн, он был так благодарен этой щедрой стране, помогающей осуществляться помыслам столь многих людей. Больше всего он хотел, чтобы если и не он сам, то его будущие дети стали бы истинной частью Америки, и, не надеясь жениться на американской девушке, он решил, что русская девушка, на которой он женится, будет любить Америку, как и он, и постарается приблизиться к настоящему американскому имиджу.

Они встретились через брачное агентство, Он оформил ей бизнес-визу и пригласил приехать к нему в Калифорнию. Он нашел ее милой, но чересчур застенчивой, слишком закрытой и «русской», он бы предпочел, чтобы она была более активной. Он купил ей несколько обучающих американских книжек из серии «How to.», объясняя, что, живя в новой стране, она должна перенять и ее национальный характер.

Девушка была умная, она поняла, чего он хочет. Он ей нравился, ей нравились также его уютный дом и солнечная Калифорния с улыбающимися счастливыми людьми. Она проштудировала книжки и попыталась сделать то, что в этих книжках советовали. Она пыталась постоянно улыбаться и энергично пожимать руки его знакомым, чтобы выглядеть всегда довольной и счастливой, но внутри она оставалась, по-прежнему, неуверенной и застенчивой, и это выглядело неестественно. Она училась водить машину, но трусила и однажды стукнула его автомобиль о поребрик тротуара. Она искала работу, чтобы начать делать собственную карьеру, но ее английский был нехорош, и никто не хотел ее нанимать.

Неудачи ее деморализовали, ее бойфренд разочаровывался все больше и больше, и однажды они поговорили и решили, что лучше она вернется домой в Россию.

Но она уже не могла забыть удивительную страну, в которой побывала. Это было мечтой, которая не сбылась, но которую она еще надеялась претворить в жизнь. Она думала, что все же сумеет соответствовать настоящему американскому образу. Она подала заявки в другие агентства и стала проводить вечера за написанием писем.

А в большом шумном городе жил американский бизнесмен. Ему надоела гонка за деньгами и успехом, надоели дружеские рукопожатия и победительные улыбки независимых американских леди, слишком сильных, чтобы в ком-то нуждаться. Сидя в свободные минуты перед экраном компьютера, он смотрел каталоги с множеством женских лиц и дивился, в своем ли уме ли все эти женщины и мужчины. Но однажды он увидел робкое лицо несмелой девушки на одной из страниц и подумал, что, может быть, в России действительно есть кто-то, кому нужны будут его забота и помощь, кто будет сочувствовать, когда однажды ему изменит удача, с кем он сможет не стараться выглядеть всегда преуспевающим и счастливым, не бояться казаться слабым, когда нет больше сил.

И он приехал в Россию встретиться с девушкой. Но она слишком хорошо помнила свой печальный опыт, перед свиданием с ним она освежила в памяти обучающие американские книжки, она постаралась спрятать свою истинную суть так глубоко, как будто ее не бывало, она сделала все, чтобы соответствовать американскому имиджу. Когда они встретились, ее улыбка была так победительна, а рукопожатие так крепко, что американцу показалось, что он и не покидал Америку.

И все трое по-прежнему одиноки и по-прежнему мечтают. Русский программист, любящий Америку больше всего на свете, мечтает стать ее частью вместе с энергичной и независимой женщиной, которую еще надеется повстречать. Американский бизнесмен мечтает о робкой девушке, о которой можно будет заботиться. Робкая русская девушка, пишущая письма, мечтает о солнечной Калифорнии, пытается казаться в своих письмах совсем иной, чем на самом деле, часто путаясь и сбиваясь со стиля, противореча всему тому, что писала прежде.

Email

Они встретились в Интернете случайно, она рекламировала продукцию своей фирмы, он заинтересовался, она ответила. Ему было очень любопытно все, что касалось России и русских, он задал пару вопросов, потом задал еще. Понемногу их еженедельный обмен электронными письмами стал регулярным, она полюбила эту привычку рассказывать ему о вещах, так хорошо известных в России и совершенно неизвестных в Америке, его изумление было забавным. Он также рассказывал ей о том, чего она не знала, ей было интересно общаться с человеком из другого мира, с другого конца Земли.

Сначала она была изумлена его открытостью и способностью делиться личным. Очень скоро она узнала и романтическую историю его знакомства с женою, и грустную историю их расставания. Люди в России обычно не делятся с такой легкостью, а если делятся, то считают человека своим ближайшим другом. Он также много говорил о своих религиозных устремлениях, он был очень религиозен, она — совершенно нет.

Потом она начала привыкать. Она стала начинать свой день, выходя в сеть, она стремилась поскорее проверить, пришло ли ей письмо по email. Чаще письма приходили, и ей так нравилось читать эти маленькие буквы на белом экране: читая их, она чувствовала тень далекой жизни прямо здесь, рядом. Это была совсем неизвестная жизнь с неизвестными удовольствиями — вечеринками и обедами в черных галстуках, с преимуществами, которых не было у них в России — безопасностью и комфортом.

Ее русская реальность была насыщенной, неопределенной, нестабильной. Каждый день она должна была принимать нестандартные решения, чтобы ее фирма выжила. Она никогда не была уверена в том, что ее бизнес завтра не кончится, и она не останется ни с чем, не представляя, что делать дальше. У нее была насыщенная личная жизнь— сложные отношения со старым другом, который хотел, чтобы она бросила бизнес и разделила жизнь с ним. Он не принимал ее бизнес всерьез, беспокоился, что она устает, требовал, чтобы она прекратила все это и целиком и полностью положилась на него. Но она уже имела грустный опыт надежды на мужчин, она предпочитала быть независимой и не принимала его предложения.

У нее была дочь, для которой у нее всегда не хватало времени. Ее старые родители также упрекали ее, что она слишком много работает, они старались быть самостоятельными и не обременять ее просьбами. Она помогала им материально, но чувствовала, что не уделяет им достаточно времени и не дарит нужного им душевного тепла, хотя они так по ней скучали.

Ее друзья также пеняли ей, что она стала их забывать. Но уделять больше времени близким значило отнимать его от своего бизнеса, а она считала это недопустимым.

Однако переписка по email с неизвестным американцем как-то вошла в ее насыщенную жизнь и заняла в ней значительное место.

Поздно вечером, когда ее дочка спала, и никакие телефонные звонки не могли уже помешать, она сидела перед компьютером, отнимая время от и без того короткого сна, и сочиняла электронные письма. Она писала о событиях дня, о всех своих страхах, обо всем, что приходило в голову. С одной стороны, она писала дневник, с другой стороны, сознавая, что совсем незнакомый человек из стабильного и защищенного мира прочтет все это, она ощущала, что тонкая нить соединяет и ее с тем миром, и что и она тоже получает оттуда свою собственную маленькую долю защиты.

Она понимала, что это чистая иллюзия, но очень скоро она, действительно, начала чувствовать эту воображаемую защиту. Когда после странного телефонного звонка она задумывалась, а не рэкет ли это прощупывает финансовое состояние ее фирмы, или когда ее банк неожиданно прекращал платежи, она уже не чувствовала того отчаяния, какое ощутила бы в прежние времена. Вспоминая, что она сможет написать об этом в вечерней почте, она чувствовала, что настоящая опасность как будто отступала. Она будто строила другую параллельную жизнь, в которой существовало только то, что она описывала в своих посланиях, но все описанное казалось уже не таким ужасным, как театральные декорации, которые не могут никого напугать. Очень часто, когда ей надо было решать реальные проблемы, она сидела и думала, как лучше эти проблемы описать, и мысли ее были далеко. Она предпочитала перемещаться в выдуманную виртуальную реальность и сопротивлялась всякий раз, когда ей надо было возвращаться в свою трудную реальную жизнь.

Иногда она удивлялась, как это все могло с нею случиться, гадая, было ли это подсознательным желанием самозащиты, потому что напряжение, вызванное всеми этими действительными и мнимыми страхами, становилось иногда так велико, что требовался хоть какой-то отдых. Очень скоро, однако, она начала беспокоиться и думать, что, раз привычка писать по email стала такой серьезной и сильной, требовалось уже что-то предпринимать, чтобы от нее избавляться.

Что до человека, с которым она переписывалась, то после нескольких месяцев переписки он не стал для нее ближе, чем в первый день электронного знакомства. Очень скоро она поняла, что его открытость и простота вовсе не значили того, что они значили бы в России, что теплые искренние слова настоящей симпатии, которых она, может быть, ждала, не будут сказаны, и не потому что он глуп или черств, а потому, что он не способен понять того ощущения привычной неопределенности, жизни на вокзале перед отправлением поезда, которое они все испытывают в России. Он был преуспевающим бизнесменом, ценил роскошь, хорошие рестораны и отели, знакомства с известными людьми, путешествия — он с воодушевлением рассказывал об их с женой путешествии в Россию на Восточном экспрессе в костюмах 20х годов. Она не знала, понравилось ли бы ей все это или нет, она никогда не испытывала ничего подобного, но ей казалось, что, и испытав, она не приняла бы это слишком всерьез. Каждый раз, получая его послания, она чувствовала легкий укол неудовлетворения, потому что все, написанное ею, было понято не так, как она хотела. Она все более убеждалась, что пишет скорее для себя, она думала, что просто по-дурацки втянулась, и что с этим пора кончать.

Однако она ощущала, что ее день был пуст (хотя на самом деле он был полон событий), когда она не получала письма по email и не имела возможности отвечать. Она думала, как же избавиться от этого наваждения, когда ее американец неожиданно сообщил ей, что он должен будет по делам приехать в Россию, и что они встретятся.

И он оказался человеком с дружелюбной улыбкой, он с любопытством выглядывал из такси, их встреча прошла в суете, но когда они, наконец, сели друг против друга и начали разговор, то делали паузы, вспоминая, не писали ли они уже об этом по email. Потом они привыкли друг к другу, и, казалось, их личное знакомство не имело ничего общего с их перепиской. Она показывала ему театры и рестораны, они говорили, и опять он внимательно слушал, когда она описывала свою реальность, но гораздо более он воодушевлялся, делясь своими сокровенными мыслями о самоусовершенствовании перед лицом Бога, своей заботой о перенаселенности мира, планами и перспективами бизнеса. И она тоже слушала все это, думая, что отнимает время от собственных неотложных дел, раздражалась, считала дни до его отъезда, понимала, что ей не хватает чего-то необходимого, но никак не могла понять, чего именно.

Но, проводив его в аэропорт, она поняла, чего ей не хватало. Это была возможность переписываться с ним по email во время его визита. Проводив его, она была рада, что он скоро вернется домой, займет соответствующее место у компьютера, и что можно будет, наконец, снова писать ему письма.

И поняв это, она знала, что ей дальше делать. Дома она решительно выключила модем, вышла на улицу, села в машину, поехала к своему другу и, войдя в его квартиру, немедленно протянула ему модем, попросила спрятать его подальше и никогда ей не возвращать, что бы она в дальнейшем ни говорила, и как бы его ни упрашивала.

Фрэнк

Его звали Фрэнк, я переводила его письма. Он писал их маленькой девушке с низким голосом, хоть он и не мог знать, каков ее голос, потому что она не говорила по-английски, а он не хотел звонить с переводчиком, считая, что разговаривать по телефону втроем будет неловко.

Его письма были искренними и милыми. Они соответствовали его имени. Он тщательнейшим образом выбирал девушку, которой станет писать, но, выбрав, безоговорочно решил, что отныне она будет единственным человеком, которому он расскажет историю своей жизни. Но был еще другой человек: я переводила его письма, и тоже все про него узнавала.

Меня тронули его письма. Я читала, как неприкаянно он чувствовал себя, работая в одиночестве в саду по выходным. Я знала, что его единственный друг был далеко. Я узнала и историю его неудачного брака, узнала про его бывшую жену, которая не хотела в молодости иметь детей, потому что у нее у самой была злая мачеха, и которая потом, поняв, как была не права, подарила всю свою невостребованную нежность племянникам. Он писал, что сам бы не возражал против детей в новом браке, но мог бы обойтись и без них, он предоставлял решать этот вопрос человеку, который должен был стать для него важнее всех — девушке, которой писал.

Письма его девушки были довольно бесцветны. Скромные и достойные, они были описательные и эмоционально бедные. Много места в письмах отводилось красотам Санкт-Петербурга. Некоторые письма были написаны возвышенным слогом, я подозревала, что, может, девушка посещает литературную студию и вырабатывает стиль, переписываясь с Фрэнком. По ее письмам было трудно понять, что она за человек.

Фрэнк, однако, был рад вверить свою судьбу хоть кому-то. Он писал о проблемах с работой, ему хотелось поменять работу, он писал, почему бывшая работа его не устраивала. Мне было очень интересно читать о работе в Америке, Переводя его письма, я рассказывала обо всем этом своим домашним за ужином. Я также рассказывала о ситуации с работой в Америке и друзьям, и мы все изумлялись, как похожа она на нашу при социализме. И, конечно, и родственники, и друзья знали, что все это происходит с человеком по имени Фрэнк.

Фрэнк все же ушел со старой работы, но вскоре он понял, что и новая работа ему не подходит. В конце концов, он остался вообще без работы.

В письмах его девушки этого времени, по-прежнему, не было особенных переживаний. Как и раньше, она мало писала о себе, хотя уже успела поделиться таким важным моментом, что ее любимое блюдо— птица. Ей как будто не хватало воображения, чтобы понять, что, на самом деле, происходит в жизни Фрэнка. Она неторопливо начинала каждое письмо неизменным «Дорогой Фрэнк», и заканчивала его красивым описанием загородного или городского пейзажа. Там временем, Фрэнку приходилось трудно. Понемногу он начал делиться со мной, рассказывая о неудачных интервью и о временах полного затишья, полного отсутствия каких-либо предложений. Я ободряла его, как могла. Моя семья и друзья тоже знали, что Фрэнк сидит без работы.

Однажды, когда я ночевала у мамы, сын позвонил мне из дома, чтобы сказать, что в компьютере отчаянное письмо от Фрэнка, на которое тот просит ответить как можно скорее. Сын сказал, что Фрэнк готовится к очень важному интервью и, будучи суеверным, хочет услышать перед ним несколько ободряющих слов.

Ночуя у мамы, я не могла сразу же послать ему email. Но, придя домой на следующее утро, я бросила неразгруженную еще сумку с едой в коридоре, и первым делом написала Фрэнку, что желаю ему удачи. Первое, о чем спросил меня сын, придя домой из школы, было, как прошло интервью у Фрэнка. Вечером позвонила подруга и в конце разговора спросила: «Кстати, а нашел уже работу этот твой американец, Фрэнк?» Муж, вернувшись из командировки, тоже спросил: «Ну, как Фрэнк? Будь я на его месте, я бы организовал собственный бизнес».

Интервью у Фрэнка прошло неудачно, но очень скоро он нашел другую работу. Его девушка, кажется, вообще не заметила, что с ним произошло, она прислала ему длинное письмо с описанием петербургских мостов, взятым, кажется из городского путеводителя. В следующем письме она пообещала описать монументальную скульптуру Санкт-Петербурга.

В Петербурге много великолепных памятников, которые еще можно описывать, а в городских библиотеках много книг, откуда можно заимствовать эти описания, так что у девушки Фрэнка много чего впереди. Фрэнк продолжает писать ей о своей одинокой жизни, я продолжаю переводить. Мы с Фрэнком, кажется, вполне подружились. Моя семья и друзья тоже знают о его существовании и часто спрашивают о нем. И хоть его девушка, в последнее время, и перешла к описанию научных открытий, сделанных в Санкт-Петербурге, Фрэнк, кажется, уже не так одинок в этом мире.

Ее неудача

Надя приходит ко мне в офис в своем лучшем вишневом костюме. Она приходит прямо от фотографа и показывает мне только что отснятые фотографии. Одна фотография предназначена для резюме, которое она просит меня перевести. Другая, на всякий случай, для брачного агентства, но на это Надя всерьез не рассчитывает. В первую очередь, она хочет послать резюме в какие-нибудь иностранные фирмы, хотя вряд ли в иностранных фирмах возьмут бухгалтера с улицы. Если даже и возьмут, то кого-то помоложе и со знанием английского. И все же, когда ищешь работу, надо пробовать все.

Она потеряла работу три месяца назад. До этого ей везло, она работала заместителем главного бухгалтера на большом заводе. Редкая возможность для немолодой женщины-инженера без специального образования, с трехнедельными бухгалтерскими курсами. Узнав, что ей удалось устроиться на такую работу, я с гордостью всем говорила, что в то время, как многие инженеры безнадежно сидят и чего-то ждут на своих неработающих предприятиях, женщина, с которой я сидела за одной партой на бухгалтерских курсах, не сдалась, поменяла профессию и сумела найти место с очень хорошей зарплатой. И вот, она это место потеряла.

Прежде Надя верила, что основной фактор успеха — усердие. Надя очень старательно училась на курсах. Она даже не выходила в перерывах перекусить, а жевала свой бутерброд за партой, перелистывая страницы лекций. Она никогда не болтала, не хихикала во время занятий, она лишь укоризненно смотрела на меня и другую болтливую женщину за столом впереди. Сама же она старалась не пропустить ни одного слова преподавателя.

На работе она вела себя точно также. Бухгалтерия у нее была в идеальном порядке. Она отслеживала все изменения в законах и налогах. Она старалась изо всех сил и требовала того же от других. Когда ей однажды показалось, что ее начальник не проявил должной ответственности, Надя честно ему об этом сказала, свято веря в преобладание чувства долга над всем остальным. Ее немедленно последовавшее увольнение разрушило эту веру. Но она все же продолжала вести себя, как раньше.

Каждое утро, не пропуская ни дня, она ходила в бюро трудоустройства, чтобы посмотреть, какие есть вакансии. Потом она возвращалась домой и принималась звонить. Иногда надевала свой лучший темно-вишневый костюм и ходила на интервью. Она возвращалась, и сын встречал ее в дверях, вопросительно на нее глядя.

— Сразу никогда не отказывают, — говорит мне Надя. — Обычно обещают позвонить. Говорят: мы вам позвоним на той неделе. Или: мы обязательно вам позвоним. Но когда я, наконец, звоню сама, извиняются, что место уже занято.

Однажды ей показалось, что ее усердие все же снова будет вознаграждено: Надя пришла в фирму и разговорилась там с женщиной в ожидании начальника. Женщина было тамошним бухгалтером, и Наде показалось, что ее профессионализм произвел на коллегу впечатление. Женщина ободрила Надю и пообещала за нее похлопотать. Начальник был тоже очень приветлив, обещал позвонить, но так и не позвонил. Когда Надя решила еще раз сходить в эту фирму, та же женщина ее даже не узнала.

Надя не может понять, почему все так получается. Она пытается сформулировать закон, в соответствии с которым человеку не везет. Ей кажется, если она это поймет, то все изменится.

— В самом начале поиска я пришла на интервью вместе с другими кандидатами, — говорит Надя. — Место было хорошее, на него претендовало много молодых людей с дипломами. Пожилая женщина в старомодном платье, тоже претендентка, подошла ко мне и сказала: «Бесполезно! Представляете, я уже целый год вот так хожу!»

— Эта женщина выглядела типичной неудачницей! — восклицает Надя. — Не надо было мне с ней разговаривать. Я теперь думаю, это она передала мне свою неудачу!

И Надя отчаянно смотрит на меня, будто надеется, что я скажу, что этого не может быть.

Я говорю, что этого не может быть, что нет никакой удачи или неудачи, что могут быть только неудачные обстоятельства. Я говорю, что сейчас просто больше бухгалтеров и меньше вакансий, чем было тогда, когда мы учились на курсах, это и есть простая материальная причина, по которой она не может найти работу, но со временем она ее найдет. Нужны лишь терпение и время. Я убеждаю ее, пытаясь честно смотреть ей в глаза. Пытливо на меня глядя, она спрашивает, на самом ли деле я так думаю. Я выдерживаю ее взгляд и киваю, уверенно улыбаясь.

Я перевожу ее резюме, заполняю анкету агентства и, отвечая на вопросы анкеты, Надя немного оживляется, заполняя графу о будущем спутнике жизни, она улыбается, кокетливо поправляет прическу, и в свете солнечных лучей я замечаю седые волосы в ее укладке и то, как изношен ее лучший темно-вишневый костюм.

Я провожаю ее до двери, она, кажется, успокаивается и уходит от меня, глядя с надеждой и намерением не сдаваться. Я закрываю за ней дверь, возвращаюсь к столу и собираюсь продолжить работу. Но я ничего не могу делать, как будто что-то плохое поселилось в моем офисе после ее ухода.

Старый рыжий кот

Этот финн увидел ее фото в нашем брачном каталоге. Она была тридцатилетней русской девушкой обыкновенной внешности. В анкете она писала, что хочет о ком-то заботиться и иметь детей.

Он пригласил ее приехать к нему в Финляндию, и она согласилась. Она приехала поездом, он встретил ее на вокзале. В процессе переписки она видела его фотографии, и все же он показался ей меньше и тоньше, и глаза его были испуганные, хоть он и улыбался.

Он жил в маленькой двухкомнатной квартирке в небольшом городке и работал дояром на ферме. Он предложил ей поселиться в его спальне, а сам устроился на диване в гостиной. Каждый вечер он желал ей спокойной ночи и закрывал дверь, не пытаясь эту дверь открыть или даже в нее постучать. Каждое утро он уходил на работу, когда было еще темно, и она слышала, как он осторожно двигается по комнате, стараясь не шуметь, и тихо прикрывает за собой дверь.

Он был осторожен во всем, ей даже казалось, что он старается не показывать, сколько денег у него в кошельке. Он старался так открыть кошелек, чтобы она не видела его содержимого, а потом она и сама стала отводить взгляд, если он вынимал кошелек из кармана. Вечером, после его возвращения с работы, они обычно ходили вместе за покупками, и он всегда повторял, что в Финляндии все дорого, и что надо экономить.

Он мало говорил. Иногда она удивлялась, зачем вообще он ее к себе пригласил. В выходные они ходили на озеро или ездили в город. Она пыталась говорить, спрашивала его о личном, но он отвечал уклончиво и, отчаянно болтая о своем, она не понимала, о чем же он, на самом деле, думает.

Однажды ей показалось, что она увидела на его лице настоящее чувство: войдя в магазин, они столкнулись с темноволосой женщиной с решительным взглядом, которая разговаривала с кассиршей. Увидев ее, мужчина напрягся и попытался поскорее пройти мимо, пряча глаза. Женщина тоже пристально на них посмотрела, ее глаза сузились, на лице промелькнула усмешка.

Когда они вышли, девушка спросила о ней мужчину, он пробормотал что-то, и она поняла, что он предпочел бы, чтобы она прекратила расспросы.

Сидя дома одна, пока он был на работе, девушка привыкла разговаривать с котом. У мужчины был старый рыжий кот, которого он не выпускал на улицу, кот большую часть времени спал на подоконнике или смотрел на улицу из окна. Девушка любила кошек, в России у нее тоже был кот. Часто она сидела рядом с котом, почесывала его за ухом, смотрела вместе с ним за окошко и говорила коту, что его хозяину она не нравится, что скоро она уедет обратно в Россию и не вернется назад, что ей никогда не везло с мужчинами, вот и в этот раз тоже. Кот мурлыкал, сочувствуя.

Мужчина тоже любил кота. Возвращаясь с работы, он, в первую очередь, подходил к нему, гладил его и спрашивал у девушки, хорошо ли кот ел. Он часто советовался, какой едой лучше кормить кота, девушка была ветеринаром и знала. Девушке казалось, что кот был единственной темой, которую они могли свободно обсуждать, и когда вечером они смотрели телевизор, гладя лежащего между ними на диване кота, девушке иногда казалось, что вот так, наверное, и бывает, когда у людей настоящая семья.

Однажды, перед самым отъездом, девушка была, как обычно, дома. Погода была хорошая, и девушка слегка приоткрыла окно, придерживая, на всякий случай, спящего кота, вдыхая свежий весенний воздух. Женщина из соседней квартиры остановилась у окна и завела разговор о погоде. Девушка плохо говорила по-фински и мало что поняла. Все же она смогла понять, что, понизив голос, женщина говорит о мужчине, в квартире которого живет девушка. Женщина прошептала что-то о его бывшей жене и, плохо ее понимая, девушка попросила женщину зайти к ней и еще раз все повторить.

И, подойдя к двери и впустив женщину, девушка вскоре узнала, что у мужчины была когда-то злая жена, и что он оставил ей дом и все имущество, а сам снял эту жалкую квартирку и забрал в нее с собой лишь старого рыжего кота.

Когда женщина упомянула кота, девушка тут же вспомнила, что окно в комнате осталось открытым. Она побежала назад, но, увы, окно было распахнуто сквозняком настежь, а кота не было. Девушка заглянула под диван и под кровать, выбежав на улицу, она звала кота, но все было напрасно, кот исчез.

Она не знала, как сообщит об этом мужчине. Виня себя во всем, она рассказала ему сразу, лишь только он вошел, и он не сказал ей ничего плохого, а только, что хоть кот никогда и не был на улице, он все же надеется, что кот вернется.

Весь вечер мужчина и девушка ходили по улицам под собирающимся дождем и звали кота, но все было напрасно. Поздно вечером, когда дождь разошелся, девушка стояла у окна, глядя в темноту, а мужчина сидел на диване перед выключенным телевизором. Девушка думала, что она принесла сюда только одно несчастье, она думала о рыжем коте, прячущемся неизвестно где под проливным дождем, она вспоминала своего собственного кота в России, воображала, что такое случилось бы и с ее котом, думала, что скоро она приедет к своему коту, благополучно живущему дома с мамой, а мужчина останется один, и не будет даже кота, о котором он мог бы заботиться, и, подумав об этом, девушка заплакала. Мужчина не пошевелился и ничего не сказал, она пыталась перестать, но не смогла, и тогда он встал, подошел к ней, постоял рядом и нерешительно ее обнял.

Эту ночь они вместе провели в ее спальне. Сначала он утешал ее, говоря, что кот вернется. Позже, крепко ее обнимая, он шептал ей на ухо, что женщина, которую они видели в магазине, его бывшая жена, и хоть он и понимает, что она его никогда не любила, он не может понять, за что она его так сильно ненавидела. В течение всей их семейной жизни она не уставала повторять, что он ни на что не годен, и он и сам уже начал в это верить. После развода, чтобы только больше ее не видеть, он оставил ей дом и все имущество. Но, узнав откуда-то, что он решил пригласить к себе русскую девушку, она смеялась и всем подряд говорила, что русские девушки могут польститься разве на его деньги, да и то, пока не узнают, как эти деньги жалки.

Он не хотел в это верить, и все же верил, он хотел найти в жизни что-то хорошее, но уже не надеялся, он хотел стать счастливым, но не мог даже попытаться, потому что эта злая женщина все отравила. И девушка тоже крепко его обнимала, будто стараясь защитить, она еще всхлипывала, но уже улыбалась и шептала, что теперь все будет хорошо, и не надо больше ни о чем тревожиться.

Романтическое интервью

Чтобы увеличить количество потенциальных клиентов нашего брачного агентства, пробудив романтические чувства в мужчинах, я решила включить в наш брачный каталог романтическое интервью.

Сначала я позвонила одной клиентке, секретарше, но она отказалась от интервью, объяснив, что не умеет выражать себя устно. Тогда я попросила об интервью у другой девушки, парикмахера известного салона, но она тоже отказалась, сказав, что слишком много людей ее знают и здесь, и там, и что лучше она промолчит. Я позвонила третьей женщине — хирургу — она сразу же согласилась и приехала ко мне в тот же вечер.

Вид у нее был несколько строгий, но она принесла свою новую, очень хорошую фотографию для каталога. Мы сели на диван, я заварила кофе, она спросила, действительно ли есть вероятность выйти замуж через агентство; я ответила, что процент браков невысок, но никто не знает, кому повезет, и романтическое интервью должно помочь. И мы начали.

Я спросила, была ли романтика в ее предыдущем браке, она засмеялась. ответила, что муж плохо ее понимал, совсем не помогал по дому; к тому же он из тех людей, которые ценят лишь собственные убеждения. Она же училась в институте, смотрела за маленькой дочкой, работала, готовила, стирала, в конце концов, она не выдержала и ушла.

Я спросила, есть ли романтика в ее теперешней жизни. Она опять засмеялась, сказала, что сейчас она работает заведующей хирургическим отделением в больнице, что работа занимает все ее время, что она делает все операции, которые делают в их больнице, что ей приходится работать на две ставки, имея мизерную, как у всех врачей, зарплату. Даже для дочки у нее не остается времени, поэтому она и начала подумывать о браке и выезде за рубеж: если бы родились еще дети, она бы посвятила себя им, и зажила бы, наконец, нормальной семейной жизнью.

Я спросила, неужели после развода в ее жизни, и правда, не было никого, о ком можно было бы хотя бы мечтать, и каково ее отношение к мужчинам в целом. Она сказала, что у нее много друзей-мужчин, что ей не интересно дружить с женщинами и болтать с ними о всякой ерунде, а с коллегами-мужчинами можно обсуждать профессиональные вопросы или, скажем, работы немецкого психолога Эрика Берна, которым она восхищается. Она добавила, что если рассматривать мужчин с точки зрения замужества, то ей кажется, что она вряд ли будет счастлива в России. Она сказала, что русские мужчины потеряли себя в этом бардаке, они много пьют, не в состоянии обеспечить семью, поэтому она решила уехать на Запад.

Я спросила, не находит ли она романтичным иметь мужа из другой страны, говорящего на другом языке, и, напротив, не предполагает ли она, что с этим могут быть связаны некоторые проблемы. Она сказала, что не думает, что какие-либо проблемы возможны, потому что русские сами — смесь разных национальностей, она встречалась с финскими коллегами по работе, и все они казались вполне разумными и очень вежливыми.

Я спросила, а как она думает, не смогла бы она вдруг по уши влюбиться в одного из финских коллег, и не смогло бы это полностью изменить ее мировоззрение. Она сказала, что не думает, что это возможно в ее годы (ей было тридцать два); главное, что она хочет найти в жизни, — это взаимное уважение и понимание необходимости растить детей при взаимной помощи и поддержке.

Я удивилась, спросила, правда ли, что она не верит в любовь в том смысле, что любовь — это то, что нельзя вообразить и предсказать заранее, и она ответила, что, и правда, не понимает подобной концепции, что с ее точки зрения реально существуют лишь здравый смысл и целесообразность, и, конечно, гораздо более целесообразно жить большую часть жизни не одной, а в семье, чтобы иметь поддержку и оказывать ее самой, облегчая жизнь себе и своему партнеру. Что касается физиологических проблем, то с медицинской точки зрения, они как решаемы, так и объяснимы.

Я спросила, а что она думает по поводу непреходящей грусти, которую до конца жизни испытывает человек, потеряв своего любимого супруга. Она ответила, что если люди теряют друг друга в молодом возрасте, они могут очень скоро утешиться, найдя себе кого-нибудь другого. Что касается стариков, вот они уже, действительно, не смогут это сделать, поэтому они так и страдают, на все есть физиологические причины и практическое объяснение.

Я спросила, действительно ли она надеется, что такое интервью поможет ей найти романтического партнера. Она улыбнулась, встала, сказала, что тогда я могу писать, что угодно, поблагодарила, попрощалась со мной и ушла, а я осталась одна в своем офисе.

Как раз в этот момент позвонил мой партнер, и я сказала ему, что романтического интервью все еще нет, и, торопясь закончить каталог, мой партнер предложил поместить вместо него больше фотографий красивых женских лиц.

Так мы и сделали. А фотографию этой женщины-хирурга, которую она принесла для интервью, мы поместили на обложку. На фотографии она не выглядела такой практичной, наоборот, что-то очень романтическое было в выражении ее глаз, это, наверное, пробудило в мужчинах романтические чувства, и количество наших клиентов, действительно, возросло.

Остров

Наташа и ее маленькая дочка жили в петербургской коммуналке вместе с многочисленными соседями. Их дом стоял на шумном проспекте. Окна трех комнат выходили на проспект, где днем и ночью громыхали грузовики и трамваи. Четвертая комната выходила в тихий зеленый двор, но старуха, которой посчастливилось жить в хорошей комнате, была вредная, она подслушивала, сплетничала и ворчала на соседских детей за то, что они шумят в коридоре, или ругалась, что другие соседи неудовлетворительно, по ее мнению, делают генеральную уборку.

В квартире жило много людей. Наташина дочка и соседские дети бегали и кричали в коридоре. На стенах висели велосипеды и тазы. В ванную часто бывала очередь, очередь бывала и к плите. Молодая семья с двумя детьми жила стесненнее всех в своей единственной комнате, и Наташа знала, что эти молодые люди надеялись, что рано или поздно ворчливая старуха или другой сосед-инвалид переселятся в дом престарелых или еще куда подальше, и освободят комнаты, которые можно будет занять.

Старик-сосед был раньше капитаном дальнего плавания. Он был приятелем Наташи, он всегда радовался, когда Наташа с дочкой по вечерам приходили к нему в комнату пить чай. На стенах его комнаты висели фотографии лодок и кораблей, большие тропические раковины и заморские сувениры стояли на полках старинной мебели. Наташина дочка любила играть с раковинами, одну она нечаянно разбила, но старый капитан не ругал ее, а лишь сказал, что это к счастью, он позволял девочке продолжать рассматривать раковины и прикладывать их к уху, слушая шум моря.

Старый капитан перенес инсульт. Он с трудом ходил по квартире, улица под окном была всем, что осталась у него от прежде широкого мира. Когда солнце начинало весной заглядывать в его комнату, он открывал окно, подставлял лицо солнечным лучам, закрывал глаза и воображал, что он снова в море, и что шум грузовиков и трамваев внизу — это шум морских волн. Его жена давно умерла, детей не было, раз в неделю к нему приходила племянница и приносила ему еду. Наташа тоже помогала, носила хлеб и молоко, убирала его комнату. Племянница каждый раз убеждала старика перейти жить в дом престарелых, но Наташа говорила ей, что старик вполне справляется и сам, и что она всегда рядом, если ему что-то понадобится.

Наташа была биологом, она любила природу, растения, животных, насекомых, все то, что жило в мире своей собственной жизнью. Прежде она работала в Ботаническом институте, но после перестройки ее тамошняя зарплата делалась все меньше и меньше, пока не достигла стоимости автобусной карточки. Наташа начала работать торговым агентом косметической фирмы, ходя по разным офисам, она продавала кремы и помады, это было нелегко при маленьком, часто болеющем ребенке, но ей помогал старик, он присматривал за девочкой, когда та спала, кормил ее, играл с ней, когда та просыпалась, пока Наташа бегала по городу с тяжелой сумкой, полной косметики, которую она пыталась продать.

Наташины родители жили далеко, помочь ей, кроме старого капитана, было некому, она ухаживала за дочкой, продавала косметику, чтобы заработать на жизнь, ни на что другое у нее не оставалось времени. Кроме клиенток, она общалась лишь с обитателями квартиры. Соседская молодая пара, люди, близкие ей по возрасту, не были, однако, близки по духу, они были слишком практичны, покупали все только на распродажах, постоянно обсуждали, как разумнее потратить деньги на полезные вещи, а не на всякие глупости.

Разговоры Наташи со старым капитаном были другие. Старик часто рассказывал ей о морских путешествиях, об экзотических архипелагах, которые, бывало, посещал его корабль, где всегда тепло, где тропические закаты, голубые птицы и красивые серебряные рыбы. Наташа рассказывала капитану о своем неудачном браке, как муж ушел от нее перед самыми родами, так и не увидел дочери, и никогда потом ей не помогал. Наташа думала о будущем и не видела в нем ничего хорошего, потому что ничего хорошего не было и в прошлом. Старый капитан улыбался, хлопал ее по плечу и говорил, что никто не знает, что кого ждет впереди, что молодость — сама по себе счастье, что до него, так он счастлив даже, глядя на стены своей комнаты, на фотографии кораблей, на солнечные лучи за окном, счастлив вести с ней эти неторопливые беседы, охранять сон ее дочки, счастлив даже слышать звуки соседской ссоры на кухне. С высоты своего возраста он научился одинаково ценить все, даже самые пустяковые, проявления жизни.

Однажды, продавая косметику, Наташа забрела в офис брачного агентства, и, рассматривая ее духи и помады, девушки-менеджеры, в свою очередь, дали Наташе посмотреть каталог американских мужчин, желающих познакомиться с русскими девушками. Рассматривая их фото и биографии, Наташа внезапно наткнулась на название архипелага, о котором рассказывал ей старый капитан. Она увидела фотографию улыбающегося мужчины, под которой было написано, что американский инженер, работающий на острове, живет с маленькой дочерью и ищет любящую жену и хорошую мать своему ребенку. Удивляясь, зачем она это делает, Наташа списала адрес. Вечером она рассказала обо всем капитану — ей было нелегко объяснить старику, что означает «брачное агентство», потому что, не выходя из дома, тот не ведал о многих атрибутах пост-советской жизни. Тем не менее, шутя и улыбаясь, старый капитан убедил Наташу написать американцу. Он вспомнил, как однажды его корабль разгружался в этом архипелаге, и хоть советскому экипажу и не разрешили тогда спуститься на берег, все они запомнили прекрасные острова и живущих на них веселых и беззаботных людей.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.