- Мы?
      - Да. Ты и я.
      - Но на рассвете я спала. Двери были на замках и ворота на засове, возразила Анна.
      - И все-таки мы были вдвоем. Ведь я никогда не расстаюсь с тобой! Слушай, я расскажу тебе все. Но ты молчи и ни о чем не спрашивай! Обещаешь?
      - Обещаю.
      И...
      День померк. Наступило раннее утро, то самое, сегодняшнее, когда Выдумщик шагал в горы за водой. Все вокруг изменилось, как по волшебству.
      Анна очутилась одна на улице возле своего дома. Окна были закрыты. До зари было еще далеко. Никогда еще Анне не случалось вставать до рассвета.
      - Это утро было туманным, как никогда, - раздался голос Выдумщика совсем рядом, но, оглянувшись, Анна не увидела его поблизости. Он шагал далеко по дороге. В руках у него было два глиняных кувшина. Он кивал и улыбался Анне. Она побежала к нему навстречу. Никогда еще Анна не испытывала такой чудесной легкости.
      Казалось, ноги ее не касаются земли. Через несколько мгновений она оказалась рядом с Выдумщиком. Горы были окутаны туманом. Анне хотелось спросить, найдут ли они дорогу, но, вспомнив, что Выдумщик просил ее хранить молчание, не посмела его нарушить.
      - Дорога знакома мне, как моя ладонь. Туман не помеха, - сказал Выдумщик. - Дай мне руку. Идем. Зажмурься, если боишься.
      Закрыв глаза, Анна доверилась своему спутнику, крепко держась за его руку.
      - Вот мы и пришли. Открой глаза.
      Анна увидела скалистую вершину горы. Из расщелины между двух каменных глыб выбивался источник. Журча и пенясь, вода стекала в небольшой водоем. В нем отражалась предутренняя синева неба, смягченная пеленой тумана. Анна залюбовалась нежными, как перламутр, оттенками воды. Сквозь нее просвечивало дно. Алые рыбки догоняли друг друга, играя легкими, как папиросный дымок, плавниками.
      - Вот он, источник Мудрого Отшельника, - вполголоса сказал Выдумщик.
      Склонясь, он набрал воды в кувшины. Потом друзья уселись на обломок скалы возле водоема. Выдумщик достал из кармана кусок хлеба и только собрался разломить его пополам, как вдруг легкий шорох заставил Анну и Выдумщика оглянуться, и они увидели...
      ...СТАРИКА. Он возник из тумана и сам был как туман, белый, тихий. С плеч у Старика свисали лохмотья. Седая борода ниспадала до самой земли. Опираясь о клюку, Старик молча смотрел на незнакомцев. Затем пошевелил губами, Слов поначалу нельзя было разобрать, точно шелестела листва. Друзья смотрели на Старика как завороженные. Казалось, они стали участниками какой-то опасной тайны.
      Старик подал Выдумщику знак. Тот осмелился и подошел. Тяжело опираясь о его плечо, Старик сделал несколько шагов и опустился на камень возле входа в пещеру, не сводя глаз с куска хлеба, что держал в руке Выдумщик.
      Тот отдал хлеб Старику, потом поднес к его губам кувшин с водой. Утолив голод и жажду, Старик сказал:
      - Как бы я хотел отблагодарить тебя, юноша. Выдумщик молчал.
      - Добрые поступки вознаграждаются, - снова прошелестел старческий голос.
      Но и на это Выдумщик не ответил.
      И тут Анна не выдержала. Забыв о запрете, она нарушила молчание и шепнула Выдумщику.
      - Что же ты молчишь?! Попроси у него... Попроси... - Но ей не пришлось договорить.
      Очарование исчезло. Все вернулось на свои места.
      - Попроси...
      И в тот же миг не стало ни Старика, ни источника, ни пещеры. Сиял полдень.
      Хозяин отчитывал Якова. Тот оправдывался. Всхлипывала обиженная служанка. Лаял пес.
      Выдумщик с печальным упреком глядел на Анну и молчал.
      - И ты ничего не попросил у него? - спросила Анна.
      - Ничего.
      - А волшебные слова?
      - Какие?
      - Те, что исполняют любое желание! Зная их, ты мог бы проникнуть в пещеру.
      - Зачем?
      - Неужели ты никогда не мечтал о сокровищах?
      - Нет. Мои мечты о другом.
      - О чем же?
      - Я хочу понять, отчего сверкает молния, откуда берется туман, куда улетают осенью птицы и как находят дорогу обратно. Почему на свете столько обманщиков и так много обманутых. Ты никогда не думала об этом, Анна?
      Анна потупилась. Ей никогда не приходило это в голову. Видя ее смущение, Выдумщик заговорил о другом.
      - А на обратном пути я видел волшебную птицу! Она расправила крылья, белые как снег и блестящие, как листья после дождя, вспорхнула на облачко и запела песню.
      По-своему, конечно, по-птичьи, но я понял. Это песня про нас с тобой. Вот послушай!
      Ты подарила мне свой взгляд И свой веселый смех. И драгоценный этот клад Я утаю от всех.
      Что с нами в жизни ни случись, С тобой моя рука. На голос друга отзовись, Ответь издалека!
      И надо же было Ворожее так скоро вернуться домой! Замешкайся она еще хоть на полчаса - не узнать бы ей о том, что Анна нарушила запрет и встретилась с Выдумщиком.
      Но старуха, побаиваясь надолго оставлять дочку без присмотра, наспех завершила колдовские свои дела и пустилась в обратный путь. Приближаясь к дому, Ворожея услыхала голос Выдумщика и увидела распахнутую настежь калитку. Догадаться было нетрудно: ослушница дочка и дерзкий водонос беседуют под своей любимой яблоней.
      Кипя от негодования, Ворожея ускорила шаги и, обойдя дом стороной, чтобы остаться незамеченной, притаилась неподалеку от яблони.
      - Мы никогда не расстанемся, - услышала Ворожея голос дочери. - Кто бы ко мне ни сватался, я выйду замуж только за тебя! И пусть себе матушка гневается, сколько ей вздумается.
      - А я достану с неба радугу, и ты вплетешь ее себе в косу в день нашей свадьбы!
      - пообещал Выдумщик.
      Полагая, что услышала больше чем достаточно, Ворожея выскочила из засады и предстала перед ослушниками, черная, зловещая, разъяренная.
      - Так вот вы что замышляете! - прошипела она и, подняв тяжелые веки, метнула на Выдумщика пронзительный взгляд своих светло-зеленых, круглых, как у ястреба, глаз. Казалось, сила и ярость этого взгляда могла остановить на лету орла, заворожить змею, зажечь огонь.
      - Будет свадьба, да только не твоя, водонос! Когда бы ты ни завернул сюда, ты найдешь здесь ПУСТЫРЬ! ПУСТЫРЬ! ПУСТЫРЬ!
      С этими словами Ворожея сдернула с головы черный платок, взмахнула им, и...
      Надо отдать ей должное: ремесло свое она знала в совершенстве. Что, что, а одурачить, отвести глаза - на это она была великая мастерица. Правда, никогда она не пускала в ход своих колдовских уловок бесплатно, но тут случай был особый. Не сводя глаз с Выдумщика, она повторяла на все лады слово "пустырь".
      Черная бахрома мелькала в воздухе. Выдумщик видел, как зашатался дом Ворожеи, исчезла изгородь, за ней - крыльцо, одно за другим растаяли окна, стены девались неведомо куда и, наконец, сгинула остроконечная крыша.
      Ворожея прикрыла глаза тяжелыми веками, набросила на голову платок, схватила за руку дочь, и обе они исчезли.
      Выдумщик стоял на пустыре. Вокруг - ни души. Ветер катил через пустырь ком сухой травы. Ни кустика, ни цветочка. Ничего, кроме сухого мертвого дерева и покинутого вороньего гнезда на нем. Это было все, что осталось от дома Ворожеи.
      - Не верю! - тихо сказал Выдумщик, как бы пробуждаясь от тяжелого сна. И...
      точно это слово имело магическую силу, в воздухе зареяли тяжелые бархатные выцветшие занавески, окутанные облаком пыли, и задернули проемы несуществующих окон. Несметное количество потревоженной моли, лишившись своего надежного убежища, трепеща серыми крылышками, искало, куда бы укрыться.
      Выдумщик чихнул.
      - НЕ ВЕРЮ! - повторил он, и... взявшиеся невесть откуда истертые ступеньки, как бы играя в чехарду, выстроились в должном порядке. Каменные плиты вернулись на свои места, образуя крыльцо, а на нем возникла дверь, которая никуда не вела.
      Напоследок остроконечная крыша увенчала дом со всеми его темными делишками, закоулками и тайниками.
      - До свиданья, Анна! - тихо сказал Выдумщик, уверенный, что Анна его слышит. - Мы скоро увидимся, очень скоро. Теперь я могу уйти. - И он зашагал в сторону болота.
      Пока Выдумщик шагает по пыльной дороге, размышляя, как сообщить сестре невеселые новости, мы оставим его одного, а сами заглянем в дом Ворожеи.
      Припугнув дочку и отвадив от дома Выдумщика, Ворожея, однако, не чувствовала себя спокойной. Как ни полагалась она на свои колдовские уловки, но сердце у нее было не на месте. Строптивый характер дочки сулил матери немало тревог и неожиданностей. Самое лучшее, как полагала Ворожея, это было бы выдать Анну замуж как можно скорее, тем более что подходящий жених был на примете. Опасаясь, как бы дочка раньше времени не проведала об этих планах и не нарушила их каким-нибудь сумасбродным поступком, Ворожея решила прибегнуть к содействию и помощи Молчаливой Соседки. Метла на подоконнике кухонного окна служила условным знаком: Ворожея ждет помощницу для секретной беседы.
      Прежде чем она состоится, мы расскажем о том, кто она, эта Молчаливая Соседка, и каких услуг ждала от нее Ворожея.
      Дело в том, что ремесло, каким промышляла старуха, требовало от нее не только сноровки, но и посторонней помощи. Ворожее надлежало знать обо всем, что творилось в округе: под какой крышей лад, под какой - ссоры; где затевают свадьбу, а где готовятся к поминкам; сколько в какой семье стариков и детей, в сараях - дров, на куртках - заплат; где варят жирные щи, а где рады и пустой похлебке. Без этих сведений Ворожея оказалась бы как дворник без метлы или охотник без ружья. Поэтому она и держала при себе помощницу. Само по себе прозвище МОЛЧАЛИВАЯ СОСЕДКА говорило о том, что она не охотница болтать. И действительно, на слова она была скуповата, предпочитая не говорить, а слушать.
      Пронырливая и осторожная, как мышь, Молчаливая Соседка умела выуживать секреты, выведывать тайны, не брезгуя никакими способами, не упуская подходящего случая, никогда при этом не попадаясь и не навлекая на себя подозрений. Многоопытная в такого рода делах, она собирала сплетни, подмечала косые взгляды, улыбки, заплаканные глаза, синяки, ссадины, обновки и сопоставляла все это, проявляя незаурядную наблюдательность и смекалку. Все до единой замочные скважины были у нее на примете. Не оставалось ни одной изгороди, заваленки, кочки, пенька, где не присаживалась бы эта плутовка, таская на спине для отвода глаз вязанку хвороста и прикидываясь смиренной труженицей.
      Не один уже год работая на Ворожею, Молчаливая Соседка так понаторела в этом деле, что от ее зоркого глаза ничего не могло укрыться. Зная подноготную каждой семьи, помощница оказывала хозяйке неоценимые услуги, сообщая ей все до мельчайших подробностей.
      Таким образом, старуха загребала жар чужими руками, и денежки перекочевывали в ее сундуки из карманов одураченных жертв, тогда как Молчаливой Соседке перепадала самая малость. Прижимистая Ворожея расплачивалась за услуги далеко не щедро, а иной раз скупала дорогой товар и вовсе по дешевке.
      Молчаливая Соседка, владея всеми тайнами этого прибыльного ремесла, сгорала от зависти и, ненавидя Ворожею, так ловко скрывала это, что даже проницательная старуха не могла распознать подлинных чувств своей помощницы. А та между тем вынашивала в своем сердце планы, как бы получше сквитаться с Ворожеей и побольнее ее ужалить. Поджидая подходящего случая, Молчаливая Соседка безропотно выполняла все поручения, являясь по первому зову смиренная и подобострастная.
      Так было и на этот раз.
      Ворожея приказала наблюдать за хибаркой Выдумщика, за ним самим, за его сестрой.
      Будь у них кошка или курица, и те оказались бы под присмотром. Обо всем, что удастся подслушать, подглядеть или просто заподозрить, Молчаливая Соседка должна была тут же докладывать хозяйке.
      Не теряя времени даром, Молчаливая Соседка взвалила на спину вязанку хвороста и, делая вид, что сгибается под непосильной тяжестью, отправилась выполнять поручение.
      В болотистой низине лепились маленькие, крытые соломой лачужки. Самая ветхая из них, чьи покосившиеся стены были выкрашены в лазоревый цвет, казалась издали клочком неба, упавшим на болото.
      Молчаливая Соседка подкралась к лазоревой лачужке и заглянула в окно.
      У стола сидела Маргарита, поджидая брата, и чинила его куртку. Прилаживая заплатки, девушка мурлыкала песенку:
      С иголкой и ниткой Я с детства в ладу:
      Заплатки на ветхое Платье кладу.
      В кармане - прореха, На локте - дыра, Сегодня зашью, Что порвалось вчера.
      Осталась забота Еще об одном:
      Потертую куртку Обшить галуном.
      Всего и нужна-то Монетка одна, Чтоб в лавке купить На нее галуна.
      Истрачу монетку, Но что за беда, Ведь будет у братца Наряд хоть куда!
      Молчаливая Соседка первой увидела Выдумщика и быстро юркнула за угол дома, чтобы тут же вынырнуть и снова занять наблюдательный пост, как только юноша войдет в дом.
      Маргарита бросилась брату навстречу, не заметив сгоряча, что он пришел с пустыми руками.
      - Гляди, братец, - тараторила она, показывая куртку. - Тут штопка, тут заплатка, а выглядит совсем как новая! На гулянье любого щеголя за пояс заткнешь! А сейчас садись-ка за стол. У нас сегодня пир! Я сварила похлебку, которой мы не пробовали уже целый месяц, и испекла две лепешки вместо одной! А на те денежки, что заплатил тебе сегодня Хозяин, мы купим... - тут она деловито стала загибать пальцы. - Букварь, муки, соли, дров и... если останется монетка - стеклянные сережки для меня. Ну, что же ты молчишь? - Сердце у нее упало, предчувствуя недоброе.
      Выдумщик медлил с ответом.
      - Он не отдал денег? - догадалась Маргарита.
      - Бывает, что человека в пути грабят разбойники. Стоит ли жалеть о потере денег, если сам остался жив и невредим, - уклончиво ответил Выдумщик.
      - Значит - ни букваря, ни муки, ни соли, ни дров?
      - Сегодня - нет, но кто может знать, что будет завтра.
      - А где кувшины?
      - Они отслужили свой век, глиняная посуда бьется рано или поздно.
      Маргарита заплакала.
      - Не горюй! - утешал ее Выдумщик. - Ночью, когда падают звезды, я поймаю налету две самых блестящих тебе на сережки.
      Тем временем Молчаливая Соседка, незаметно подобравшись поближе к лачужке, примостилась на скамеечке неподалеку от окна, выходившего на улицу и, навострив уши, не пропустила ни единого словечка. Мало того, обладая большой сноровкой по этой части, так ловко скосила глаза, не поворачивая при этом головы, что не упустила из вида ни заплаканных глаз Маргариты, ни того, как она вытерла слезы уголком передника, сняла его и, накинув на плечи платок, собралась уходить.
      - Куда ты? - удивился Выдумщик.
      - За помощью.
      - Но кто может помочь нам, кроме нас самих?
      - Ворожея.
      - Ты шутишь, сестра!
      - Мне не до шуток. Ты на Хозяина работал?
      - Работал.
      - Он твои денежки прикарманил?
      - Что правда, то правда.
      - Выходит, кто он? Вор! А у Ворожеи против воров есть заклинание!
      - И ты веришь?
      - А как же не верить? Когда у судьи пропала свинья, кто вора нашел и пропажу вернул? Ворожея!
      - Так то судье!
      - Ему вернула, и нам вернет. Я ведь не задаром! Я ей за это монетку отдам!
      Последнюю! - И, развязав уголок платка, Маргарита показала брату припрятанную монетку.
      - Не ходи к Ворожее, сестрица! - взмолился Выдумщик. - Обманет она тебя, одурачит! Погоди, дай срок, я ни тебя, ни себя в обиду не дам!
      - Долго ждать, братец! - махнула рукой Маргарита.
      Тут Молчаливая Соседка, перескакивая с кочки на кочку, намного опередив Маргариту, пустилась со всех ног к дому Ворожеи, которая в это время занималась столь важным и ответственным делом, о котором невозможно умолчать.
      Кроме хлопот и тревог, у Ворожеи были свои радости и удачи. Изучив тайные свойства цветов и трав, она приготовляла из них снадобья и торговала ими. Если ей случалось найти то или иное редкое растение, Ворожея радовалась этому, как источнику новых доходов.
      На этот раз старухе удалось заполучить цветок, чьи свойства были столь удивительны, что она едва решалась верить в свою удачу.
      Отрядив Молчаливую Соседку наблюдать за Выдумщиком, Ворожея раздула пожарче огонь в жаровне и поставила на нее медный сосуд с водой. Дождавшись, когда она закипит ключом, Ворожея опустила в воду лепестки чудесного цветка и, помешивая в сосуде, стала ждать, когда снадобье будет готово. Вскоре жидкость подернулась пленкой, отливающей всеми цветами радуги, затем потемнела, точно в сосуд плеснули чернил, через мгновение стала багряной, и так, то и дело меняя окраску, снадобье стало уменьшаться в объеме, постепенно выкипая, пока его не осталось так мало, что не наполнило бы и чашки.
      Угли в жаровне между тем подернулись пеплом, а снадобью надлежало кипеть еще несколько минут. Не переставая помешивать его и боясь отойти, Ворожея позвала дочку.
      Хмурая Анна появилась в кухне.
      - Подбрось угольков в жаровню и раздуй огонь! Не видишь - гаснет.
      Анна выполнила просьбу матери и невзначай толкнула сосуд.
      - Осторожней! - отчаянно крикнула Ворожея, подхватывая сосуд на лету. Однако часть драгоценной жидкости все-таки брызнула на пол. - Расплескала!!
      - Подумаешь, всего несколько капель! - передернула плечами Анна.
      - А знаешь ли ты, - в сердцах проговорилась старуха, - что и трех капель достаточно, чтобы произошло чудо! Мне посчастливилось заполучить цветок, что раз в сто лет расцветает ночью на болоте. Напиток, приготовленный из этого цветка, обладает удивительным свойством превращать старика в юношу, а юношу в старика!
      - Опасное зелье! - содрогнулась Анна. - Расплескать бы его все, до последней капли! - И она протянула было руку к сосуду, но Ворожея опередила дочку.
      Отстранив ее от жаровни, мать выпроводила Анну из кухни, заперла дверь на ключ, задернула поплотнее занавеску, чтобы никто ненароком не подглядел, и только тогда извлекла из потайного шкафа склянку затейливой формы. С величайшими предосторожностями Ворожея перелила в склянку волшебное снадобье. Падая, каждая капля издавала легкий мелодичный звон, точно была хрустальной. Закупорив сосуд, Ворожея запрятала его в самую глубь тайника. Едва она успела покончить с этим, как послышался условный стук в дверь. Это значило, что пожаловала Молчаливая Соседка.
      Прошмыгнув в кухню, помощница оповестила хозяйку обо всем, что удалось подглядеть и подслушать.
      - Две лепешки вместо одной... муки... дров... пару стеклянных сережек...
      букварь... - шепотом перечисляла доносчица. - Последняя монетка в уголке платка... заклинание против вора...
      Ворожея мотала на ус эти сведения, делая, однако, вид, что отнюдь не заинтересована ими и впускает их в одно ухо и выпускает в другое. Сбивать таким образом цену на любой товар было у Ворожеи в обычае.
      Молчаливая Соседка протянула руку. Ворожея кинула на ладонь мелкую монету, буркнув: "По товару и цена!", после чего торопливо выпроводила свою помощницу и покинула кухню, чтобы подготовиться к встрече с Маргаритой.
      Комната, где Ворожея принимала своих посетителей, была обставлена с таким расчетом, чтобы нагнать страху на самых храбрых. Огромный ворон распростер крылья над дверной притолокой, филин таращил на вошедшего свои невидящие глаза, черный кот то и дело выгибал спину, и шерсть его, поднимаясь по хребту дыбом, источала снопы искр. Углы комнаты были погружены в полумрак, где кривлялись причудливые тени. Посреди комнаты стол на гнутых толстых ножках, казалось, присел на корточки и вот-вот подпрыгнет. На столе лежала книга в кожаном потертом переплете на медных, позеленевших от времени застежках. По бокам ее горели две свечи: одна черная, другая красная. Рядом скалил зубы человеческий череп.
      Набросив на плечи черный с бахромой платок, Ворожея уселась в кресло у стола и, открыв книгу, сделала вид, что погрузилась в чтение.
      Робкий стук в дверь оповестил Ворожею о приходе Маргариты.
      - Войди, - сказала старуха, не поворачивая головы, а следовательно, и не видя вошедшей. - Ну, что же ты медлишь на пороге, Маргарита?
      - Откуда бы вам знать, что это я, госпожа? - спросила оробевшая девушка.
      - В моей волшебной книге все сказано, - ответствовала Ворожея. - Ты не успела еще выйти из дома, а я уже слышала твои шаги. Всю ночь я размышляла о судьбе девушки, той, что нынче после полудня переступит мой порог.
      С этими словами Ворожея стала перелистывать страницы, бормоча себе под нос:
      - Сегодня ты варила похлебку, которой вы не пробовали уже целый месяц... Ты испекла две лепешки вместо одной... Ты собиралась купить... Тут Ворожея сделала вид, что с трудом разбирает написанное... бук-варь... муки... соли, дров и... нет, нет, не подсказывай! Пару стеклянных сережек.
      - Точь-в-точь, госпожа! - подтвердила Маргарита.
      - Собиралась, но не пришлось... - с притворным сочувствием вздохнула Ворожея.
      - Хозяин обманул нас, - всхлипнула Маргарита. - Не отдал денег.
      - И ты пришла ко мне за помощью. В уголке твоего платка спрятана монетка.
      - Вот она! - торопливо развязывая узелок, подтвердила Маргарита.
      Ворожея, не удостоив девушку взглядом, протянула руку, бормоча:
      Подойди ко мне поближе, Дашь монетку - не обижу.
      И недорого продам Счастье с горем пополам.
      В пустых глазницах черепа вспыхнули багровые огни. Ворон каркнул и взмахнул крыльями. Ухнул филин. Кот выгнул спину дугой и мяукнул дурным голосом.
      Откуда было знать Маргарите, что все это не более чем нехитрые фокусы!
      Устрашенная, она вручила Ворожее свою единственную монетку.
      - Теперь слушай! - сказала Ворожея. - Слушай обоими ушами. В твоей жизни есть две беды. Первая - бедность.
      - Ваша правда, госпожа, - согласилась Маргарита. - Но судьба, говорят, изменчива, если самому не плошать, конечно. Ни я, ни брат ни от какой работы не откажемся, лишь бы...
      - На перемену судьбы не надейся, - перебила девушку Ворожея. - В моей волшебной книге сказано: "Рожденный в бедности умирает бедняком".
      - Не ошиблись ли вы, госпожа?! Если оно так, как вы говорите, то выходит - бедняку и родиться не стоит?
      - Придержи язык, болтунья! - повысила голос Ворожея. - Слушай дальше.
      - Говорите, госпожа!
      - Вторая беда - молодость!
      - Молодость беда? - ахнула Маргарита.
      - Да. Для бедняков. Им следовало бы рождаться стариками. Старости присуще смирение, молодости - дерзость. Девушки, подобные тебе, мечтают о сережках, а юноши норовят дотянуться до звезд или сорвать с неба радугу. Но этому не бывать!
      - Тут она повернулась к Маргарите, сверля ее взглядом. - Все в жизни идет своим чередом! Волк пожирает овцу, ястреб уносит цыпленка, кошка душит мышь! Побеждает тот, у кого острые зубы, крепкий клюв, цепкие когти. Ступай на болото и ни на что не надейся! Смирение - вот удел бедняков.
      Снова в пустых глазницах черепа вспыхнули зловещие огни, каркнул ворон, зашипел кот. Не помня себя от страха, Маргарита бросилась вон из этого страшного места.
      Глава третья
      Пока происходили все эти события, Хозяин гостиницы не терял времени даром. Не разгибая спины, он изучал начертанный Выдумщиком на земле план, стараясь запомнить каждую линию, поворот, не упустить ни единой подробности. Алчность подсказывала Хозяину, что нельзя пренебрегать такого рода сведениями и рассказ о сокровищах, спрятанных в пещере, не пустая выдумка.
      Изучив план вдоль и поперек, Хозяин кряхтя разогнул спину и, вооружившись помелом, наподобие бабы-яги, заметающей свои следы, смахнул метлой чертеж, подняв пыль столбом. Когда пыль осела, Хозяин кликнул служанку.
      Пока она спешит на его зов, вытирая о фартук грязные руки, мы скажем о ней несколько слов.
      Это девушка неопределенного возраста, терпеливая, кроткая, трудолюбивая и выносливая. С тех пор как маленькие тогда еще руки смогли поднять охапку дров, принести из колодца ведро воды, подмести улицу, Роза, так звали девушку, оказалась замкнутой в безрадостном мирке. Он был битком набит нетопленными печами, нечищеными кастрюлями, грязной обувью, тычками, окриками, приказаниями, упреками. Розе надлежало мыть, чистить, топить, подметать, подчиняться и терпеть, терпеть, терпеть. Смиренная и простодушная, она работала за троих, а то и за четверых, считая еще при этом, что Хозяин благодетельствует ей, ибо смотрит сквозь пальцы на единственную ее слабость: Роза выпивала.
      Что правда, то правда. Но случалось это редко, причем только по глазам девушки можно было догадаться, что она под хмельком.
      Покончив с домашними делами и осушив стаканчик, Роза усаживалась на краешек табуретки перед кухонным столом. Положив на него огромные, загрубевшие от черной работы руки, девушка смотрела перед собой пристально, не отрываясь, точно надеялась просмотреть насквозь стену своей тюрьмы. Так Роза просиживала часами и под конец, отчаявшись увидеть что-либо, кроме полки с кухонной утварью, тяжело вздыхала, решив, как видно, терпеть свою жизнь до конца. Пошатываясь, служанка добиралась до тощего тюфячка под лестницей и, уткнувшись в него лицом, засыпала тяжелым сном, чтобы поутру снова вернуться в привычный мир, за пределами которого ей так и не удалось ничего ни увидеть, ни угадать.
      Сейчас Роза, не мешкая, предстала перед Хозяином, опасаясь, не совершила ли она ненароком какой-либо оплошности, за которую придется держать ответ. Глаза у нее были настороженные, готовые ко всякой беде. Но этого не случилось. Хозяин вызвал служанку, чтобы дать распоряжения. Он запретил ей отлучаться из дому и строго-настрого приказал выполнять все поручения и прихоти жильцов, угождать им, причем зорко следить за тем, кто что съел, выпил, разбил или сломал.
      Затем Хозяин кликнул Якова и, не говоря ни слова, ухватил сына за шиворот, втолкнул в комнату и, дважды повернув в замке ключ, спрятал его в карман. Это означало, что Яков должен твердить уроки вплоть до возвращения отца.
      Когда с домашними распоряжениями было покончено, Хозяин отправился в сарай, где выбрал лопату понадежней, прихватил лом, кирку и, взвалив на спину эту тяжелую ношу, отправился в горы.
      Выждав достаточно времени, чтобы дать отцу уйти подальше, Яков зашвырнул книжки под кровать и достал из-под подушки второй ключ. Дважды повернув его в замке, пленник обрел утраченную свободу. Сунув в рот два грязных пальца, Яков свистнул.
      Свист, по-видимому, был условным, так как вскоре перед Яковом предстали парни, те самые, с которыми нам уже довелось мельком повстречаться.
      Все они были на одно лицо, косматые, нескладные, хмурые, взгляды исподлобья, кулаки наготове. Словом, те двуногие существа, при виде которых невольно возникает опасение, не бродит ли поблизости мамонт. Запас слов, каким они располагали, был не более чем у пещерных людей. Не пользуясь, как и они, ни мылом, ни расческой, потомки отличались от пращуров, пожалуй, только тем, что те добывали себе пропитание в единоборстве с суровой природой, а эти жили припеваючи на всем готовом у своих родителей. Вот с такими ребятами водил компанию Яков. Неистощимые по части злых каверз, всевозможных плутней и зловредных проделок, дружки Якова тем не менее во многом уступали ему, за что он и был единогласно признан их главарем и вдохновителем. Однако, побаиваясь отца, Яков никогда не зазывал их к себе домой. Сегодня же, судя по распоряжениям Хозяина, он отлучился надолго, и Яков отважился устроить сборище возле гостиницы.
      - Здорово! - приветствовал собравшихся Яков. - Дела?
      - Дела - во! Кому в зубы тычок, кому на лбу щелчок! Позабавились - и ходу! - Парни загоготали.
      В окнах стали появляться лица встревоженных постояльцев. Приняв ораву всклокоченных верзил за шайку разбойников, постояльцы были недалеки от истины.
      Только что парни учинили переполох в бакалейной лавке, нахватали, что попало под руку, перепугали покупателей, подрались с продавцами, чем и похвалялись сейчас перед Яковом.
      Встревоженная Роза пыталась урезонить парней и успокоить постояльцев, но на дружков Якова не так легко было найти управу. Роза отважилась пригрозить Якову, что все расскажет Хозяина. В ответ на эту угрозу Яков отвесил девушке такую затрещину, что Роза кубарем скатилась с крыльца на потеху развеселой компании.
      Пока постояльцы на всякий случай прятали кто куда свои кошельки, дело приняло неожиданный оборот.
      Послышались крики "Держи! Хватай!" и бряцанье оружия. Приняв эту тревогу на свой счет, парни мигом юркнули в сарай и притаились. Яков хотел было последовать их примеру, но не успел. Двое подоспевших стражников с алебардами наперевес, ухватили Якова за шиворот.
      - Отвечай! Видел? - гаркнул пожилой тучный Стражник, тряхнув Якова так, что у него лязгнули зубы.
      - Говори, да не ври! - прибавил другой, сухопарый детина на тонких, как макароны, ногах. - Не то... понюхай! Тут Яков увидел у себя под носом острие алебарды. Опасаясь прогневить Стражников, Яков не посмел ослушаться и покорно понюхал алебарду, одновременно стараясь выиграть время и выйти сухим из воды.
      Как быть? Выдашь дружков - расквитаются дружки. Обманешь стражников расквитаются стражники. И так и этак - дело дрянь. На что решаться? Пока Яков пытался пошевелить своими неповоротливыми мозгами, его выручили постояльцы.
      - Видели! Видели! Там ищите, там! - и двадцать пальцев, пухлых, костлявых, ревматических, толстых, тонких и один - холеный с розовым ноготком, указали в сторону сарая.
      Стражники отступились от Якова.
      Между тем двадцать голосов, грубых, хриплых, скрипучих и один нежнейший, подстрекали стражников:
      - Хватайте! Бейте! Рубите! Крошите! Стражники, однако, не торопились с этим.
      Они, как видно, были не из самых храбрых.
      - Ты первый подкрадывайся! - шепнул младший старшему. - У меня сапоги со скрипом! Спугнем, пожалуй!
      - А у меня в поясницу стреляет! - возразил старший, подталкивая младшего к сараю. - Услышит!
      Пререкаясь таким образом и поочередно оказываясь впереди, стражники наконец подобрались к сараю. Одновременно навалившись на дверь, они распахнули ее настежь и предусмотрительно отскочили на почтительное расстояние.
      - А ну, выходи! - грозно рявкнули они в один голос.
      Парни нехотя вышли из сарая.
      Но вместо того, чтобы тут же учинить над ними расправу, как того опасались парни, стражники обратили весь свой пыл на постояльцев.