VIII

Система Сигейра,

планета Никси.

Перевал и равнина Паути.

4081 год по общегалактическому календарю

На перевале все смешалось. Конные и пешие, воины в черном, белом, синем, желтом… Людской поток сметал на своем пути всё. К небу летели крики на многих наречиях.

Стоя у обочины вместе с ханом и его личной сотней, Серж наблюдал за медленно двигавшейся колонной. Среди воинов он заметил знакомого сотенного: тонкогубый Чинзи, бежавший вместе с ним из плена, снова был в строю. Он тоже заметил Сержа, кивнул, придержал своего верба. Хан, занятый делами, не обращал на него внимания, и Власов подбежал к сотенному.

— Воин, я рад видеть тебя живым и во здравии!

—Ты здесь, инопланетник! А в лагере мне сказали, что хан всех ханов отпустил вас всех еще после того…

— Он сказал, что я приношу удачу, — перебил Серж. — И обязан сопровождать его в этой великой битве.

— Немного удачи нам не помешает, — проворчал Чинзи. — Пока меня не было, мои люди совсем распустились, к тому же они уже несколько дней почти не ели. Сейчас разбегутся по равнине в поисках съестного, а сзади будут напирать воины других племен. Нам повезло лишь в том, что нет дождя.

Серж указал на юг.

— Видишь, на равнине Паути тоже не было дождя. И ты полагаешь, что солнце наш союзник? Хорошенько подумай. Лучи Сигейры пострашнее, чем несколько легионов риммов.

Чинзи рассмеялся.

— Несколько легионов? — он обвел вокруг рукой. — Да тут нет ни одного. Разве ты не знаешь, что они отошли в лес, как только выступили наши первые сотни? Мы пронесемся по этим равнинам как ветер! Большая добыча ждет всех нас. Ну ладно, до встречи в бою!

Он развернул верба и поскакал за своими воинами. Серж вернулся обратно.

Черный шатер установили на холме, с которого хан всех ханов наблюдал за бесконечной колонной своих войск. Она сползала с холмов и уходила вдаль. Иной раз казалось, будто сотня за сотней ходят по кругу: прошедшие ранее ничем не отличались от скачущих и идущих следом, и, только приглядевшись к цвету запыленной одежды, можно было понять, к какому племени принадлежат воины. Иногда проходившая мимо шатра сотня криками приветствовала хана, но обычно воины устало проезжали мимо, не поднимая глаз от дороги.

Серж все так же находился рядом с ханом всех ханов, когда подскакал Орм, уже переросший отца.

—Я не ждал тебя так рано, —хан знаком повелел сыну приблизиться.

— У меня важные новости, отец.

Шангу хмыкнул.

— Что может быть важнее обеда, к которому ты как раз успел?

— Не до еды, отец, — Орм показал вниз. — Взгляни! Риммы выводят свои легионы.

Хан махнул рукой.

— Верба хану всех ханов!.. — раздалось сразу несколько голосов.

Внизу творилось что-то невообразимое. Поток степных воинов пытался остановиться, но задние ряды напирали на передние. А перед ними, блестя на солнце панцирями и шлемами, выстраивались легионы императора, ровными квадратами выползавшие из леса на равнину.

Шангу не растерялся при неожиданном появлении противника, а со спокойствием и твердостью доблестного военачальника начал отдавать команды. Во все стороны понеслись посыльные. Понемногу сотни выстроились в боевой порядок. Пять старших племен хан поставил перед риммами по всей длине равнины; впереди них располагались остальные — пешие малочисленные племена. Свое племя и Белых Всадников он оставил в резерве у холма, где был разбит командный шатер.

Ровные квадраты риммов уже растянулись в линию. Тишина нависла над равниной, но ненадолго. Звон мечей о щиты разорвал ее. Восемь легионов сомкнутыми рядами стремительно бросились на степняков.

Сын хана Орм со своей сотней рванулся вниз. Подскакав ближе, он стал подбадривать воинов, объезжая сзади их ряды. Хан всех ханов с улыбкой наблюдал за своим наследником. Только Серж с напряжением вглядывался в ряды легионеров. Он уже заметил позади них брата императора — Антия, тот также воодушевлял свои легионы.

И битва началась. Ни та ни другая сторона не отступала ни на шаг. Смерть витала над полем.

Риммы атаковали сплошным строем, и их левое крыло оказалось слишком далеко от места главной схватки. Видя это, хан Гини развернул свои отряды и бросил их на риммов. Легион, составлявший правое крыло, теснимый с фронта и с фланга, сразу пришел в полное расстройство.

Но успех оказался кратковременным. Центурион, командовавший этим крылом, послал за подмогой, и скоро из леса показались верховые: у риммов оставались резервы. Удар силами трех тысяч всадников в левый фланг степняков был сокрушителен. Вскоре и другие племена подверглись натиску резервной кавалерии, ряды их были сломлены.

Хан всех ханов задумчиво наблюдал за ходом битвы: на карту было поставлено все. Он заговорил, обращаясь как бы сам к себе:

— Почему не пришли Красные Всадники? Гордость одолела? — он помолчал, потом продолжил, уже обращаясь к Сержу. — Я послал к ним людей — ни ответа, ни привета. А они нам очень пригодились бы. А теперь придется ввести в бой резервы.

Он что-то выкрикнул на своем наречии. Один из воинов понесся к находившимся неподалеку Белым Всадникам. Услышав приказ, они мгновенно развернулись, и хан Рашт повел воинов в обход правого фланга риммов.

Они напали на два крайних легиона, но те, растянув фланг, насколько позволяла местность, образовали сплошную боевую линию. Завязалось ожесточенное сражение.

Антий, видя, что ему не удается окружить левый фланг степняков, воспользовался промахом, совершенным Гини, и бросил в ту же сторону не только остаток своей кавалерии, но и дополнительный легион, приказав обойти противника. Степные воины сражались жестоко. Никто не мог одержать верх.

Неожиданно раздался визг труб, и риммы, не нарушая порядка, начали медленно отступать к лесу. Хан всех ханов тоже скомандовал отступление. Оба войска показали чудеса храбрости, но сил уже не было ни у одной ни у другой стороны. Людям требовался отдых.

Брату императора Антию, который был не особенно опытен в военном деле, происходившее казалось невероятным. Чтобы десять лучших легионов, насчитывающие тридцать тысяч человек, подкрепленные двенадцатью тысячами конницы, не смогли разбить это сборище варваров?

Он произнес перед легионерами речь, полную гордых и хвастливых слов, способных воспламенить сердца. Нам нельзя ждать, — говорил он. Пока варвары утомлены, надо атаковать, надо добить их и принести долгожданную победу императору. И под громкие крики легионы риммов двинулись обратно.

Хан всех ханов, сумевший извлечь выгоду из численного превосходства своего войска, сидел в шатре и, почти не жуя, глотал один за другим куски мяса. Рядом с ним, скрестив ноги, сидел его сын Орм, с такой же скоростью поглощавший еду. Напротив них расположились Серж и троддт. Закончив есть, Шангу откинулся на подушки и, глядя прямо в глаза Сержу, сказал:

— Ну что, инопланетник, ты доказал, что храбр и опытен в поединке. Что ты скажешь о сегодняшней битве?

— Твои степняки смелы и безжалостны, но этого мало, чтобы выиграть сражение, нужна еще и правильная тактика.

— Тактика… Слова! Побеждает смелый и безжалостный! Поверь мне, я сражаюсь всю свою жизнь.

— Риммы отступили, но они перегруппируются и вернутся. Я уже знаком с их военачальником, это брат императора, он жаден до славы и просто так не отступит.

— А что скажет наш высокопочтимый гость? — взор хана упал на троддта. — Хозяин Неба, как ты оценишь наше военное искусство?

— Они вернутся, — лаконично ответил тот.

— Ты будешь сражаться рядом с нами?

— Если только возникнет угроза моей жизни.

— Ну и ну, — Шангу задумался. — А твои воины, они помогут нам?

— Не знаю, это их дело.

— Что ответишь? — хан снова обратился к Сержу.

— Ничего, все зависит от…

Шум, раздавшийся снаружи, прервал его. В шатер вбежал воин и что-то коротко сказал.

— Риммы показались из леса, скоро они будут на равнине, — произнес хан, поднимаясь. — Кажется, я начал стареть, — пробормотал он, выходя из шатра.

Антий наступал в полном боевом порядке. Как только первые степняки стали приближаться, он двинул вперед конницу. Шангу был готов к такому повороту событий, хотя его пешие воины и не могли отступить настолько быстро, чтобы уйти из-под удара несшихся как таран риммов и спастись от разгрома. Потери степняков были велики — свыше тысячи из них были изрублены в мгновение ока.

Но степные всадники уже сломали ряды риммов, сея смерть и заставив императорскую кавалерию отступить в беспорядке.

Ответ Антия был мгновенен: он ввел в бой еще два легиона, желая не просто победить, а победить немедленно, пока не подошли подкрепления. Натиск, с которым риммы бросились на степных воинов, был ужасен; кочевники слегка дрогнули. Вновь воодушевляемые своими ханами, сражавшимися в первых рядах, они мужественно встретили эту атаку.

Солнце уже склонилось к горизонту, начинало темнеть, а бесконечный звон оружия и крики сражавшихся все еще оглашали окрестности.

Антию пришлось двинуть еще один легион в обход справа, чтобы ударить во фланг степняков. Против него выступил хан Рашт во главе своих Белых Всадников. Но едва он схватился с противником, как последний резервный легион брата императора тоже пришел в движение, чтобы обойти степняков с другого фланга. И уже не мужество и не бесстрашие решали исход этого сражения, а тактика, и хан ханов понял, что еще немного и он будет полностью разбит. Не раздумывая, он отдал приказ отступать.

Как бы мужественно ни защищались степняки, их отступление не могло пройти без тяжелых потерь. Жестока и кровопролитна была схватка. Однако риммы тоже устали, и по приказу Антия трубы вновь протрубили отбой. Бросив преследование и не отходя к лесу, легионеры стали разжигать костры на равнине, нисколько не боясь отступившего противника.

Побоище было страшным. Свыше десяти тысяч кочевников пало убитыми, но в плен не попал никто: степные воины в плен не сдавались. Потери риммов тоже были велики. Победа стоила им более четырех тысяч убитыми и столько же ранеными.

Ночь вступала в свои права.

IX

Система Сигейра, планета Никси.

Равнина Паути. Лагерь степных воинов.

4081 год по общегалактическому календарю

Костер в шатре, предоставленном им ханом Шангу, медленно угасал. Карла ждала Сержа, который вместе с троддтом присутствовал на совете племен. Зим-зин и гримл ушли спать к степнякам, чтобы послушать рассказы о ходе битвы. Они нашли себе переводчика в лице сотенного Чинзи, которого очень интересовала жизнь на далеких звездах. Карле пришлось коротать время в одиночестве. Незаметно для себя она задремала и проснулась только тогда, когда в шатер вошел Серж.

— Долго вы спорили на совете? — спросила она.

— Нет, вопрос был только один: как правильно умереть, — иронично ответил Серж, — но я тебя уверяю — мне этого совсем не хочется!

— Что изрек наш наниматель?

— Мы примем бой вместе со степняками.

— Безумная мысль!.. Наше оружие осталось в лагере, сражаться кривыми саблями…

— Троддт тоже будет сражаться, — перебил он ее рассеянно, — значит, мы будем рядом с ним, а дальше… Дальше понадеемся на судьбу.

Оба замолчали. Серж нежно смотрел на девушку.

— Карла, — его тихий голос, донесшийся как будто издалека, словно согрел и приласкал ее, — мне очень жаль, что тебе пришлось столько выстрадать. Не хочу стать для тебя последним потрясением в жизни.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Ей хотелось закричать, что он всегда был для нее потрясением, но вместо этого Карла смогла только устало вымолвить:

— Значит, ты не хочешь меня?

Серж печально покачал головой.

— Я не могу без тебя. Ты знаешь, наш кодекс запрещает напарникам вступать в любовные отношения. Я надеялся, что мне будет достаточно просто видеть тебя. Но… я не могу больше ждать. Смерть гуляет рядом с нами. Прежде мы были недосягаемы друг для друга, но теперь все изменилось.

— Как раз наоборот. Теперь — еще сильнее, чем прежде. Слишком много всего произошло в последнее время…

— На Рваной Дыре ты пережила унижение, а я растерял остатки наивности. Там мы поняли, что любим друг друга. Но мы спаслись, и нас снова позвал долг. Теперь мы больше не идеалисты и можем помочь друг другу.

— Или же причинить друг другу боль.

— Карла… — он подошел к ней, крепко взял за плечи — Ты умная и сильная женщина, я уважаю тебя за это. Но ты мне нужна не только как товарищ по службе, но и как возлюбленная. И не говори, что ты никогда не думала о близости со мной.

Он легонько встряхнул ее.

— Как ты думаешь, что произошло бы, если бы в тот момент на Рваной Дыре я поддался влечению и плюнул на троддта? А я, о Великий Космос, только об этом и думал, проклиная наш кодекс и моральные принципы…

Карла, судорожно вздохнув, спрятала лицо у него на груди.

— Тебе было бы неприятно заниматься со мной любовью, да, Карла?

— Не знаю, — прошептала она, а затем повторила громче: — Не знаю!.. Я ни разу не была с мужчиной.

— О Великий Космос, прости! — Он порывисто привлек ее к себе и стал медленно укачивать, нежно поглаживая по голове и прижимая ее лицо к своей груди. Затем осторожно и нежно приподнял ее подбородок.

— Ты такая красивая, — он произнес эти слова одними губами, но Карла услышала их. Он наклонился и прижался губами к ее губам. — Карла, ты нуждаешься в любви. Позволь мне любить тебя.

— Не знаю, Серж…

— Все будет по-твоему, Карла. Я не стану настаивать.

Он поцеловал ее, прижался к ней всем телом и ощутил, как она испуганно вздрогнула. Серж легонько провел большим пальцем по ее шее, коснулся пульсирующей жилки. Карла почувствовала, что с радостью погружается в ураган охвативших ее эмоций, и ей вдруг захотелось ринуться в водоворот, сотворенный ласками Сержа.

Не желая тратить время на возню с комбинезоном, он ласкал ее сквозь легкую ткань. Потом расстегнул молнию комбинезона и стал гладить бедра девушки. Карла словно растворилась под его руками…

— Карла, я хочу любить тебя вечно! — простонал он, крепче сжимая ее в объятиях.

О Великий Космос, что же она медлит?! Чего еще ждет? Об этом мужчине она мечтала всегда — и вот он, рядом, готовый отдать ей свою безудержную страсть. Почему же она так упорно отказывается ее принять? Потому что это не сказка, — это жизнь. В реальном мире так не бывает. И мужчина, которого женщина любила и желала все это время, рядом с ней. Нет, слишком это было бы хорошо. А чудес не бывает. И когда-нибудь неминуемо настанет час расплаты.

Легче всего было бы поддаться сейчас магии его нежных слов и своему жгучему влечению. Да, она хочет его — вполне возможно, без него она вообще не сможет жить, но они не вправе ставить на карту их жизнь, работу и карьеру ради удовольствий, может быть одной, ночи. А все, быть может, этим и ограничится. Долг есть долг.

Восхитительная истома разлилась по ее телу, и Карла наслаждалась этим ощущением. Разве может она отвечать за происходящее, когда его прикосновения лишают ее воли и сил?

— Серж, Серж… — повторяла она словно заклинание в такт движениям его нежных пальцев. — Прошу тебя… — задыхаясь, вымолвила она.

Он опустился перед ней на колени.

— Карла, я люблю тебя. — Его жаркое дыхание опалило ее губы.

— Да, — выдохнула она почти беззвучно.

Он бережно снял с нее комбинезон, она помогала ему… он жадно исследовал ее тело, касаясь, целуя, пробуя на вкус…

— Серж, — вновь прошептала Карла.

Пылкая страсть и нежная любовь боролись в нем. Опустив ее на расстеленное в углу шатра одеяло, он начал снимать с себя запыленный комбинезон.

С бесстыдством, которого она в себе и не подозревала, Карла приподнялась, облокотившись на локоть, наблюдая за ним.

— Ты красивый, Серж. Такой красивый…

— О Карла… — упав на одеяло, он привлек ее к себе. Их сердца забились в унисон. Руки Карлы обвились вокруг его шеи; жаркое дыхание щекотало ухо.

— Я не верю, что это происходит на самом деле, — со слезами радости прошептала она. — Может, это всего лишь сон? О Великий Космос, не допусти этого…

— Это не сон, моя милая, это наяву. И ты — моя любимая, драгоценная и такая чудесная женщина.

— Серж… — вскрикнула она.

— Не спеши, моя любовь, — шепнул он. – Помнишь, мы говорили, у нас все будет поровну с самого начала.

Стон сорвался с ее губ, сердце, душа и разум рвались наружу, пока наконец не сгорели в ослепительном, жарком сиянии…

…Они лежали обессиленные, их тела все еще были слиты в сладкой неге. Волосы Карлы разметались по груди Сержа. Он ласково гладил ее по спине.

— Серж, — прошептала она, — ты веришь в сказки?

Он глубоко вздохнул.

— До сегодняшнего дня не верил.* * *

Карла проснулась первой. Услышав возле самого уха ровное дыхание Сержа, поняла, что тот еще крепко спит. Она лежала, пытаясь сосредоточиться на сегодняшней битве, но тщетно: ее взор то и дело устремлялся к мужчине, лежавшему рядом.

Она так сильно его любила, что не в силах была сдерживать эту любовь. Ласки Сержа и ее собственные чувства ошеломили ее. Но впереди был тяжелый день, и, как этот день закончится, не знал никто. Осторожно поднявшись, Карла прикрыла Сержа одеялом, защищая от утренней прохлады, и тихо оделась.

Вскоре снаружи послышались громкие возгласы. Серж вскочил, на мгновение прижался к Карле и быстро оделся. Новый день начался.

X

Система Сигейра, планета Никси.

Равнина Паути, названная позднее Долиной последней битвы.

4081 год по общегалактическому календарю

Шум разбудил и хана Шангу. Откинув полог шатра, он спросил, что случилось.

— Риммы начинают построение в боевые порядки, хан всех ханов, — прозвучало в ответ. — К ним подошло подкрепление.

Спешно вооружившись, хан вышел и направился к воинам, собравшимся на краю холма. Его сын Орм уже был здесь.

— Сам император со свежими легионами пришел на помощь брату, — возбужденно обратился Орм к отцу.

— Так быстро?.. Сколько их? — зарычал хан, разъяренный этой новостью. — Неужели судьба отвернулась от нас?..

— Что делать, отец?

— Что делать? Драться! — ответил хан и направился к своему вербу.

Вскочив на него, он произнес короткую речь перед войском:

— Воины! От этого сражения зависит наше будущее! Нам нужно или победить, или умереть. Путь к победе ведет по крови: только благодаря самоотвержению и жертвам, восторжествуют законы степных Всадников. Мужественная и почетная смерть лучше позорного бегства. Пусть и не все наши братья присоединились к нам, мы все равно не отступим ни на шаг! Но, даже погибнув, мы оставим нашим потомкам окрашенное нашей кровью наследие мести и победы. Победа или смерть!

Хан подал знак. Громко затрубили рожки. Степные всадники понеслись на врага, понемногу набирая скорость. Как неуправляемый поток, вздувшийся от дождя, бешено низвергается с гор, опрокидывая и разрушая все на своем пути, так накатывались на врага кочевники.

На стороне риммов также прогремел сигнал. И вот противники сошлись, началась страшная битва. Свыше шести часов, не прекращаясь, длился бой. Обе стороны сражались с одинаковой храбростью и одинаковым пылом. Правый фланг степняков, руководимый ханом Белых Всадников Раштом, собранный из остатков разных племен, начал подаваться, так как многие воины, потерявшие своих сотенных, не всегда слышали команды, и это повлияло на ход дела. Несмотря на храбрость самого Рашта, сражавшегося, несмотря на рану, его разношерстное воинство понемногу начало отступать.

Взбешенный Шангу примчался на правый фланг и громко закричал, обращаясь к ним:

— Мы всегда колотили риммов, а теперь что же, вы превратились в трусов? Ваши братья рядом держатся, а вы отступаете! Я буду сражаться рядом с вами! Докажите, что вы отважные воины, и мы снова обратим их в бегство, так, как было всегда!

Швырнув свой круглый щит в наступавших легионеров и выхватив левой рукой саблю у одного из мертвых степняков, он бросился на риммов, размахивая двумя саблями. Он так быстро описывал ими круги, наносил удары с такой силой, что вскоре вокруг него валялись десятки мертвых легионеров. Риммы, растерявшись перед таким натиском, начали отступать. Увидев это, кочевники воспрянули духом и с новым пылом бросились в бой за своим предводителем.

В это же время в центре, где яростно сражались Желтые Всадники, против которых выступали главные силы риммов, творилось что-то невообразимое. Не в силах сопротивляться мощному удару, они тоже начали сдавать, их ряды заколебались и медленно стали отступать.