Клан Гамбино. Новое поколение мафии

Борис Винокур

Клан Гамбино

Новое поколение мафии

Делаешь свое дело – или смерть.

Наказ Карло Гамбино

Это наша жизнь. Прекрасная, изумительная жизнь. Если бы мы могли так прожить всю жизнь и такими же счастливыми уйти из нее… Это было бы прекрасно! Но, к сожалению, наша жизнь непредсказуема. На нашем пути столько всего, что мешает нам…

Пол Кастелано, мафиози из Клана Гамбино

ПРЕДИСЛОВИЕ

КОРНИ ДЬЯВОЛА

В 1882 году в США был принят закон, устанавливающий правила въезда в Соединенные Штаты иностранных граждан, в частности криминальных элементов. Однако оставил лазейку тем, кто набрался смелости и рискнул пересечь океан без всяких документов. «Мы до предела переполнили наш корабль, который идет ко дну от ужасающего наплыва попрошаек и сумасшедших, – годом позже жаловалась газета «Нью-Йорк геральд». – Нас не удивляет то, что они прибывают к нам. Но наша страна не прибежище для разбойников и тунеядцев. Чем быстрее мы закроем двери для таких людей, тем будет лучше для всех нас».

В то время газеты не жаловались на безденежных и нищих иммигрантов, прибывавших в США из Англии или Германии. К ним относились с уважением и даже с почтением за их «добропорядочность» в противовес «ненормальным сицилийцам», которые, по мнению репортеров почти всех нью-йоркских газет, слыли шарлатанами и попрошайками, порой совершавшими разбои и грабежи. Репортеры СМИ на страницах своих изданий изображали сицилийцев узколобыми, с глупым выражением лица и с не закрывающимся от постоянной ругани ртом. «Такие люди не в состоянии заботиться о своем будущем, – писал тогда в журнале «Век» известный социолог Эдвард Роз. – Они никогда не расстанутся с привычкой просить милостыню».

Выходцы из Италии, в частности из Сицилии, действительно были безденежными, ибо на их родине с конца XIX столетия царила беспросветная нищета. Сицилия – сельскохозяйственная провинция, соответственно подавляющее большинство ее выходцев – безграмотные крестьяне. Незнание английского языка лишь усугубляло их положение, хотя они считали себя баловнями судьбы, несмотря на низкооплачиваемую работу в качестве дворников, землекопов, каменщиков, разносчиков газет и еды из ресторанов.

Первые годы пребывания по ту сторону Атлантики им было очень трудно свыкнуться с незнакомыми привычками коренных жителей. Им, например, было невдомек, почему им на каждом шагу говорят: «Thank you, dear!» («Спасибо, дорогой! Спасибо, дорогая!») даже после долгого и надоедливого торга на рынке или когда пешеходы уступали друг другу дорогу. При этом за свой труд они получали гроши – в разы меньше, чем коренные жители.

Изначально нищенское существование подталкивало иммигрантов на опасный путь. Иные даже объединялись в воровские шайки, грабившие прохожих на улицах и квартиры горожан. Однако криминальный промысел не приносил ожидаемого дохода, а лишь вызывал к итальянцам ненависть и презрение местных жителей, а со стороны полиции – жесткую реакцию.

В те первые годы иммиграционного цунами, захлестнувшего страну в преддверии ХХ века, главным критиком закона 1882 года стал влиятельный конгрессмен от штата Массачусетс, известный историк Генри Кабот Лодж, который увещевал своих коллег-конгрессменов: «США превратились в рай для безработных, нищих и преступников. Это безумие – разрешать всем без проверки и селекции наводнять наши берега, в особенности деклассированными элементами. Повторяю, безумие». Нью-йоркская пресса вторила ему: иммиграция из Италии принесла в Америку «не только крупицы золота, но и отработанный, никому не нужный шлак, засоряющий общество».

Но, несмотря на препятствия, чинимые беженцам американской прессой и влиятельными политическими деятелями, как Генри Кабот Лодж, а также недоброжелательство американского общества, миграция итальянцев продолжалась прежними темпами. Постепенно в Нью-Йорке на огромной территории Нижнего Манхэттена между улицами Кэнал, Хоустон, Лафайет и Беверли, примыкая к китайской общине «Чайна-таун», сформировалась новая этническая община «Маленькая Италия». В последнем десятилетии XIX века в «Маленькой Италии» проживало 40 тысяч выходцев преимущественно из Сицилии.

С возникновением новой общины облик итальянцев начал меняться с небывалой для иммигрантов быстротой. Бывшие крестьяне и плотники открывали в «Маленькой Италии» овощные лавки и небольшие продуктовые магазины. А позже – парикмахерские, прачечные, закусочные и рестораны, которые, кстати, быстро прославились на весь Манхэттен национальными итальянскими блюдами, вселив владельцам этого бизнеса уверенность в завтрашнем дне и возможность разбогатеть, подобно коренным жителям Нью-Йорка. Тогда же в «Маленькой Италии» стали появляться ночные клубы, в которых до глубокой ночи играли джаз и звучали задушевные итальянские песни. Они в короткий срок превзошли по популярности даже многие знаменитые нью-йоркские клубы.

«Маленькая Италия» продолжала развиваться: появилась собственная газета, открылся театр, по праздникам и в выходные по улицам общины часто маршировали джазовые музыканты и певцы, распевавшие любимые песни. Регулярные парады джазменов стали привычными. Постепенно неприязнь коренных жителей Нью-Йорка таяла. Появлялись смешанные семьи, в которых царила любовь.

Так иммигранты из Италии постепенно выбирались из нищеты. Они даже инициировали, совместно с коренными жителями Нью-Йорка, празднование дня Христофора Колумба.

Между тем иммиграция на Американский континент с противоположных берегов Атлантики достигла тогда своего апогея. Новые потоки беженцев, учитывая опыт первых поселенцев, быстро адаптировались к новой жизни, получив признание коренных жителей Америки. Их даже стали именовать «италиан американ», что вселяло в них чувство гордости и уверенности в равноправии с коренными гражданами США.

К 1910 году материальное положение жителей «Маленькой Италии» улучшилось настолько, что многие из них с гордостью называли себя богатеями, иные умудрились перещеголять своих нью-йоркских партнеров по бизнесу. Десятилетия спустя представители последующих поколений итальянцев достойно вышли на жизненную арену, завоевав мировую известность в области науки, политики, бизнеса, искусства, литературы и во многих других сферах.

Среди знаменитостей – родоначальник нейтронной физики, совершивший прорыв в области ядерной физики и физики элементарных частиц, Энрико Ферми, бежавший в США из фашистской Италии. Именно он открыл цепную ядерную реакцию и первым в мире произвел взрыв в подземелье заброшенного стадиона Чикагского университета, в котором работал. В числе известных людей последующих поколений – бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, бывший спикер конгресса США Нэнси Пелоси, певец Фрэнк Синатра, кинозвезды Роберт Де Ниро и Сильвестр Сталлоне…

Этот перечень можно продолжать, несмотря на то что общая численность итальянской общины, в сравнении с другими этническими группами, была не столь уж велика. В начале второго десятилетия ХХ века было официально зарегистрировано чуть более 6 миллионов представителей итальянской общины. Это значение в городах США сохранилось и в последующие десятилетия, тогда как к 2010 году в США проживало 313 миллионов граждан.

Итальянская община по своей численности оказалась на седьмом месте, уступив разросшимся этническим общинам выходцев из Германии, Ирландии, Африки, латиноамериканских стран и стран Азии. В Чикаго и его ближайших пригородах с начала ХХI столетия, к примеру, поляков числилось больше, чем их проживало в Варшаве, – почти 1,5 миллиона человек. В составе итальянской общины преобладающее большинство – более 80 процентов – люди, чья родословная велась из Сицилии. Как ни печально, именно из их среды проросли зловещие корни преступной группировки «Коза Ностра» («Наше дело»).

Говорят, корни дьявола проложат себе дорогу куда хотят и когда хотят, в любые времена и в любых уголках земного шара. Сицилия навсегда с тех пор получила «титул» родины настоящих кровавых дьяволов: рэкетиров, торговцев наркотиками, аферистов и профессиональных убийц.

Именно в годы шквального иммиграционного потока главари «Коза Ностра» решили открыть для себя новую, более богатую и к тому времени практически неискушенную в преступных деяниях сферу за пределами Италии – на другом берегу Атлантики. Они примкнули к потоку беженцев из их родной страны и осели в США. Иногда в одиночку, а иногда со своими большими семействами осваивали Нью-Йорк, а потом и другие города страны. Особенно полюбился им Новый Орлеан.

«Коза Ностра» пустила корни в Соединенных Штатах в 1880 году. Как утверждают историки, ее первым представителем был некий Джузеппе Эспозито. Он возглавлял в Палермо, столице Сицилии, банду вымогателей и грабителей, получившую в криминальной истории Италии прозвище «Черные руки». По всей вероятности, у Джузеппе Эспозито произошел серьезный конфликт с главарями конкурирующей банды. Ему показалось, что те готовят на него покушение, после чего он и решил сбежать из страны.

Но прежде чем взойти на борт корабля, отправлявшегося с иммигрантами в США в конце июня 1880 года, Джузеппе Эспозито совершил ужасное преступление. Он дал команду членам своей банды «Черные руки» убить неугодных ему людей. По его приказу в Палермо были убиты шесть богатых землевладельцев, канцлер провинции Сицилии и его первый заместитель.

Прибыв в Нью-Йорк, Джузеппе Эспозито сразу же уехал в Новый Орлеан в надежде навсегда замести следы. Но он ошибся. Спустя почти полгода после его прибытия в Новый Орлеан, в январе 1881 года, полиция города арестовала мафиози и депортировала в Италию.

Новый Орлеан оказался первым городом в США, где «Коза Ностра» впервые всем показала, на что способна. Мафиози со знанием дела совершили там первое на американской земле злостное преступление – убили гражданина США, о чем сообщили все американские газеты, подробности которого отразили агенты ФБР в официальных документах своего ведомства.

Это произошло 15 октября 1890 года. В тот день члены «Коза Ностра» совершили покушение на главу новоорлеанской полиции Дэвида Хэннеси. Он был убит выстрелами из пистолета в затылок. В тот же день несколько десятков сицилийских иммигрантов были арестованы без объяснения причин. Но их тут же выпустили на свободу. На следующий день полиция Нового Орлеана арестовала еще девятнадцать сицилийцев, которым было предъявлено обвинение в зверском убийстве Дэвида Хэннеси.

По неизвестным причинам, а по слухам – за взяточничество, на следующий же день после ареста все девятнадцать гангстеров тоже были отпущены на свободу. Взбешенные жители Нового Орлеана решили линчевать освобожденных из тюрьмы убийц Дэвида Хэннеси. Сначала ими были пойманы двое из девятнадцати организаторов покушения и демонстративно повешены на одной из новоорлеанских улиц. Затем взбунтовавшиеся горожане поймали и убили еще девять бандитов. Но восьми гангстерам все же удалось скрыться.

События, произошедшие в Новом Орлеане, впервые в истории США выявили банды «Коза Ностра». Газеты не умолкая сообщали об опасном вторжении в США ранее никому не известных банд. В те первые дни открытой активности бандитов американская пресса тут же окрестила преступную организацию как мафию.

С тех пор слово «мафия» прочно вошло в обиход американцев. Вскоре после убийства шефа полиции Нового Орлеана члены жюри присяжных заседателей, осудившие девятнадцать бандитов, обнародовали свой манифест, в котором заменили название криминального клана. «Коза Ностра» больше нигде и никогда не употреблялось. «Скрупулезность наших исследований позволила установить существование в США новой секретной и очень опасной преступной организации, теперь именуемой американская мафия, – сообщалось в манифесте, опубликованном во всех ведущих газетах Соединенных Штатов. – Доказательства тому мы, с помощью агентов федерального следственного органа, добыли из разных источников. Выяснилось, что новоорлеанская мафия была укомплектована беженцами из Южной Италии, главным образом выходцами из Сицилии. Не исключено, что подобные банды мафии, новой преступной организации в США, по мере нарастания волны иммиграции из Италии распространятся и в других городах страны».

Вскоре предположение новоорлеанского жюри присяжных заседателей подтвердилось со всей очевидностью. В Нью-Йорке тайными агентами ФБР были обнаружены пять таких криминальных кланов. А каждый из них зарегистрирован под названием «мафия». Агенты ФБР выяснили, что все члены этой пятерки криминальных кланов прибыли в Нью-Йорк из Сицилии и преспокойно проживали в Манхэттене в общине «Маленькая Италия».

Через некоторое время после публикации манифеста членов жюри присяжных в Нью-Йорке произошло нечто похожее на то, что случилось в Новом Орлеане. В Бруклине выстрелами из пистолета в затылок был убит глава одного из мафиозных кланов «Маленькой Италии». Завербованный агентами ФБР гангстер этой мафии Тони Нотара выдал убийцу своего босса. Им оказался наемный убийца из другой этнической общины Нью-Йорка. Тони Нотара подробно рассказал агентам ФБР о мафиозных ритуалах и о структуре организаций.

Год за годом в следственных организациях США накапливалась информация о разраставшихся в стране кланах мафии под началом главарей, в свое время сбежавших из Сицилии.

Наиболее известным информатором ФБР в 20-х годах прошлого столетия был Джозеф Валачи – в то время член одного из мафиозных кланов. Его арестовали по обвинению в рэкетирстве и посадили в тюрьму в предместье Атланты. Там Джозеф Валачи совершил еще одно преступление: до смерти избил одного из арестантов, которого подозревал в намерении совершить на него покушение по приказу сидевшего в той же тюрьме босса нью-йоркской мафии, конкурировавшей с кланом Джозефа Валачи. После этого инцидента во избежание смертного приговора Джозеф Валачи согласился сотрудничать с ФБР. И даже согласился на огласку своего имени.

Его показания были признаны американской прессой небывалой сенсацией. Нью-йоркские газеты утверждали, что именно Джозеф Валачи открыл всем глаза на то, как исподтишка в стране разрастались завезенные сицилийцами дьявольские корни, как из года в год их яд пропитывал души людей и как в те годы в Соединенных Штатах стала складываться организованная преступность. Показания Валачи транслировались по всей стране.

То, что Джозеф Валачи сообщил в своих показаниях членам комиссии конгресса, не было ранее известно агентам ФБР. Они только тогда узнали, что каждая мафия, организованная сицилийцами в США, имела ту же структуру, что и действовавшие в Италии отряды «Коза Ностра»: каждая мафия представляла собой криминальный клан, состоявший из банд, специализировавшихся на определенных сферах преступной деятельности. Эти банды, объединенные в один клан под предводительством босса, иначе мафиози, на итальянском языке назывались «коска» («бандитская семья»).

Джозеф Валачи убеждал агентов ФБР в том, что все созданные в Соединенных Штатах «бандитские семьи», как и криминальная организация «Коза Ностра», руководствовались единым кодексом «Омерта». Это старинное итальянское слово, от латинского humilitas, означает «покорность» или «смирение». В рядах «Коза Ностра» оно значило – «кодекс молчания».

Кодекс «Омерта» представлял собой свод правил поведения своих членов и наказаний даже за малую провинность, не говоря уже о предательстве или сотрудничестве со следственными органами. За подобного рода поведение, добровольно ли оно было совершено или под принуждением, – казнь на глазах остальных членов мафии или убийство предателя где угодно.

Иными словами, кодекс «Омерта», внедренный в жизнь американских мафиози, требовал держать язык за зубами даже в общении с женами или любовницами, близкими друзьями или партнерами по криминальному бизнесу, на допросах агентами ФБР или в разговорах с сокамерниками. Джозеф Валачи однажды в интервью корреспондентам нью-йоркской прессы даже сказал, что он, вероятно, стал первым человеком, который в показаниях агентам ФБР изложил оригинальную и доступную интерпретацию кодекса «Омерта». Свод законов «Омерты», как утверждал Джозеф Валачи, являлся инструментом убеждения каждого члена криминальных семейств в том, что тот, кто является солдатом мафии или ее боссом, живет в раю. Тот, кто является членом мафии, должен быть глух, слеп и молчалив, тогда он будет жить дольше любого другого человека в полном спокойствии сотни, а то и тысячи лет».

Показания Джозефа Валачи были действительно сенсационными и помогли агентам ФБР раскрыть многие секреты мафии. К 1930 году мафиозные кланы образовались в Чикаго, Детройте, Нью-Джерси, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Майами. Нью-Йорк сохранял за собой роль лидера преступных кланов.

Очередной и самый значительный расцвет мафии в США приходится на 50-е годы прошлого столетия, когда следом за концом эпохи Аль Капоне стала расцветать эпоха нового поколения мафии во главе с легендарным Карло Гамбино. Его появлению на вершине власти организованной преступности предшествовала эра запрета производства и продажи алкогольных напитков в Соединенных Штатах, сыгравшая роль мощного двигателя процесса ассимиляции сицилийских мафиози. Кроме того, эта эра создала для организованной преступности в США превосходные условия формирования и процветания «криминальных семейств» в точном соответствии с «Коза Ностра».

ГЛАВА 1

Человек, который любил пули

Эра запрета производства и продажи алкогольных напитков, или, как ее прозвали историки, «эра сухого закона», длилась почти тринадцать лет – с 17 января 1920 года по 5 декабря 1933 года. Казалось, отсутствие алкоголя должно было бы повлиять на снижение численности любителей спиртного и преступности в стране. Но этого не произошло. Наоборот, «эра сухого закона» оказалась повинной в росте количества алкоголиков и уровня преступности. Как утверждала криминальная статистика, численность алкоголиков за годы «сухого закона» увеличилась на 2,5 процента, уровень преступности в целом по стране подскочил на 24 процента, количество убийств возросло на 12,7 процента.

Во времена «сухого закона» процветал черный рынок спиртных напитков. В небывалых ранее масштабах выросла проституция. Примером тому могут служить почти 30 тысяч созданных в Нью-Йорке подпольных борделей, в которые рекой текли контрабандные поставки коньяка, виски, водки и всех сортов вин из Канады и Мексики, а также из собственного подпольного производства. В начале 30-х годов Нью-Йорк был провозглашен центром черного рынка и местом, где быстро богатели криминальные семейства нескольких мафий.

Черный рынок дал толчок активному росту в стране сети мафии. За контрабандой спиртных напитков последовали наркотики. Наркобизнес быстро проник чуть ли не во все крупные города США. Но, несмотря на постоянный рост стоимости наркотиков в годы «сухого закона», спрос на героин, кокаин и марихуану, на удивление даже агентов ФБР, оказался, как никогда ранее, очень высоким. В те времена мафиози платили контрабандистам за килограмм героина не более четырех тысяч долларов. На черном рынке цена одного килограмма этого наркотика была в три-четыре раза дороже.

Среди первого поколения сицилийских мафиози, доминировавших в преступном мире США, оказался Джо Массериа. Он родился в небольшом сицилийском городке Марсала в 1887 году. В возрасте четырнадцати лет Джо влился в банду одного из местных кланов «Коза Ностра». Он занимался воровством и вымогательством денег у продавцов рынка и владельцев уличных лавок.

Однажды, вымогая деньги у хозяина одной из уличных лавок, Джо совершил убийство. Возможно, как предполагают историки, это было не первое его убийство. Но в его биографических сведениях, хранящихся в архивах, упоминаний об этом нет. Опасаясь ареста и смертного приговора, шестнадцатилетний гангстер в мае 1903 года сбежал в Нью-Йорк.

Там он быстро нашел себе прибежище в одной из нью-йоркских мафий, промышлявшей рэкетом, воровством и убийствами. Возглавлял ее Ник Морелло, за несколько лет до Джо Массериа тоже сбежавший в США из Сицилии. По некоторым документам, Ник Морелло, как и Джо Массериа, тоже родился в городе Марсала. Может быть, именно это подвигло Ника Морелло принять в свою банду несовершеннолетнего Джо. Несмотря на юный возраст, ему поручили весьма рискованное дело – быть наводчиком на владельцев магазинов, ресторанов, ночных клубов и просто богатых людей, которые могли стать подходящими объектами вымогательства.

Джо Массериа промышлял в этом качестве почти тринадцать лет. Он разбогател и купил дорогую квартиру в роскошном доме на Второй авеню, женился и заимел двоих детей. К тому времени уже зрелый и опытный гангстер, Джо Массериа часто подумывал о том, что может не хуже Ника Морелло руководить бандами. Он долго вынашивал план избавления от своего босса. И его час пробил.

В 1914 году гангстеры недавно сложившегося клана сицилийца Дона Морены стали посягать на территорию Ника Морелло. Они организовали в ее районе на улицах свои посты тайной торговли наркотиками и переманили на свою сторону многих клиентов Морелло. Ответный удар последовал немедленно: гангстеры Ника Морелло убили нескольких мафиози, в том числе и одного из главных помощников Дона Морены.

Война двух мафий за территории продолжалась почти два года. Жертвами ее были не только рядовые бойцы, но и некоторые вожаки. Война завершилась безжалостной расправой над Морелло.

В тот день Ник Морелло вместе со своим первым помощником Чарльзом Убриако в сопровождении двух телохранителей пришел на ланч в ресторан «Валеро», в одном из районов Манхэттена. Не успели они усесться за стол, как в ресторан зашли два человека. Они подошли вплотную к Нику Морелло и всадили в него несколько пуль. Не теряя ни секунды, они расстреляли всю его команду, включая телохранителей, не успевших даже вытащить из карманов оружие.

Через шесть лет, в июне 1922 года, в ресторане «Венеция», расположенном на одной из улиц «Маленькой Италии», состоялась секретная встреча трех представителей мафии Дона Морены с Питером Морелло, наследником мафии покойного родственника Ника Морелло. Он прибыл с двумя представителями своей криминальной организации. Джо Массериа тоже прибыл в ресторан в сопровождении двух гангстеров и мафиози Сальваторе Де Эквуила, еще в Италии пользовавшегося среди членов «Коза Ностра» большим авторитетом, а ныне владевшего мафией, орудовавшей в Бруклине. Сальваторе Де Эквуила был близким другом Джо Массериа, поддерживавший его во всем и всегда.

Встреча была посвящена мирному договору слияния трех криминальных семейств в единую мафию и выбору босса. Наконец Джо Массериа дождался осуществления своей мечты, его избрали «боссом боссов» – главой новой и самой многочисленной в стране мафии. В ней, по свидетельству ФБР, насчитывалось не менее двух тысяч гангстеров, или солдат, как их было принято называть в Сицилии.

Однако жизнь Джо Массериа не была столь радостной, как ему раньше виделось. Завоевав почетный титул «босса боссов», он тут же нажил себе огромное число врагов и завистников, не оставлявших его в покое ни днем ни ночью. Джо получал анонимные телефонные звонки, письма с требованием немедленного ухода и угрозами убийства его, жены и детей. 9 августа 1922 года с ним произошел совершенно уникальный случай, описанный историками весьма подробно во многих публикациях.

В тот день Джо – почему-то без телохранителей – покинул свою квартиру и направился вдоль Второй авеню в сторону Пятой улицы. Был жаркий день, и Джо надел шляпу с большими полями. Но, как только он вышел из подъезда дома и сделал пару шагов по Второй авеню, его обогнал черный лимузин. И в тот же момент двое мужчин, сидевших в кафе, рядом с его домом, выхватили оружие и стали стрелять в оторопевшего мафиози.

По странности стрелки промахнулись: их пули просвистели над головой мафиози, насквозь прошив его новую шляпу. Джо тут же бросился бежать по Второй авеню и скрылся в первом попавшемся продуктовом магазине. А двое киллеров помчались за ним, стреляя ему вслед. Через десять минут хозяин магазина Фриц Хэйни уже давал показания прибывшим полицейским. «Пули звенели в моих ушах. Стекла магазина вдребезги, – сказал он. – А вбежавший в мой магазин человек не пострадал. За исключением его шляпы. Первая пуля попала в нее, а не в голову этого человека».

Когда незадачливые киллеры бросились к ожидавшему их черному лимузину, дорогу им неожиданно преградили женщины, выбежавшие из здания на Второй авеню с собрания международной женской профсоюзной организации International Garment Workers Union. Они героически попытались остановить черный лимузин, но из него тут же раздался треск выстрелов: две женщины были убиты, шесть получили ранения и на прибывшей «скорой помощи» были увезены в больницу. В печальном списке жертв неудачного покушения на босса крупнейшей мафии Нью-Йорка – два случайных пешехода Второй авеню, по стечению трагических обстоятельств оказавшиеся в зоне стрельбы.

Через полчаса полицейские пришли в квартиру Джо Массериа. Там никого не было, кроме «босса боссов». Он сидел на краю кровати, опустив ноги в таз с горячей водой. Его руки дрожали, а сам мафиози был бледен и с трудом отвечал на вопросы полицейских. На его голове по-прежнему красовалась насквозь простреленная шляпа. Убедившись в том, что Джо Массериа жив и не ранен, полицейские покинули его квартиру.

Именно после неудачного покушения на Джо Массериа многие его враги стали относиться к нему с суеверным пиететом. Джо Массериа прослыл среди них «живущей легендой», «человеком, которого боятся пули», волшебником, способным совершать невозможное для рядовых людей. Некоторые газеты Нью-Йорка даже присвоили ему титул знаменитости, зачислив в новую категорию главарей мафии, якобы обладающих мистической способностью отвращать от себя смерть.

Но кем-то раздутая известность Джо Массериа не влияла на некоторых его врагов, веривших не в сказки о божественном промысле, а в меткость солдат мафии. В числе таких трезвомыслящих врагов Джо Массериа была одна незаурядная личность – Умберто Валенти. Он владел недавно организованным в Нью-Йорке кланом и, несмотря на настоятельные приглашения, упрямо не желал вступать в союз криминального семейства Джо Массериа.

Многие историки не без оснований полагают, что, скорее всего, именно Умберто Валенти хотел устранить Джо Массериа. И после неудачного покушения ненависть к мафиози, вероятно, вспыхнула у Умберто Валенти с еще большей силой, чему в немалой степени способствовал сам Джо Массериа, при каждом удобном случае демонстрируя репортерам нью-йоркских газет свою спасительницу шляпу.

В действительности же ненависть Умберто Валенти к Джо Массериа имела совсем другие причины. Мафия Джо Массериа, объединившая три криминальных семейства, завладела почти всем подпольным рынком наркотиков в Нью-Йорке, крышевала почти все тайные бордели, где шла бойкая торговля запрещенными спиртными напитками и выгодная продажа дорогих проституток. Спрос на них в те времена был наравне со спросом на наркотики. Все эти обстоятельства выводили из равновесия очень чувствительного к потерям доходов, вспыльчивого Умберто Валенти. Он желал, чтобы Джо Массериа распустил свою тройственную мафию или с одним из кланов примкнул бы к его собственной мафии. Умберто был даже согласен на паритетное владение ею и равное разделение с Джо всех доходов от продажи наркотиков, рэкета и иных видов криминального бизнеса.

Джо Массериа наверняка понимал причины ненависти к нему соперника и верил в то, что именно Умберто организовал на него покушение. «Теперь только пули могут разрешить наш конфликт, – уверял тогда Джо Массериа своего близкого друга и протеже на пост главы тройственной мафии Сальваторе Де Эквуила. – Теперь только пули могут спасти нашу жизнь. Твою и мою».

Джо Массериа произнес эту фразу всего лишь за день до того дня, когда по совету Сальваторе Де Эквуила собирался известить Умберто Валенти о намерении встретиться с ним с глазу на глаз для сглаживания разногласий и заключения мирного договора. Как позже уверяли агентов ФБР ближайшие единомышленники Джо Массериа, он якобы был даже готов проводить эту встречу при посредничестве одного из подручных Умберто Валенти и нейтрального лица, коим на той встрече жаждал присутствовать Сальваторе Де Эквуила.

Но последующие события все перевернули вверх дном. На следующий день ранним утром, когда Джо Массериа собирался звонить Умберто Валенти, прохожие одной из улиц нью-йоркского Бруклина обнаружили на тротуаре залитый кровью труп какого-то человека. Прибывшая полиция сразу же опознала Сальваторе Де Эквуила.

Джо Массериа узнал об убийстве из утренних новостей. Он был настолько потрясен, что его жена с трудом могла успокоить разрыдавшегося и трясшегося как в лихорадке супруга. В тот день Джо Массериа был полностью выбит из колеи. Но потом, придя в себя, твердо решил во что бы то ни стало встретиться с Умберто Валенти и привести в исполнение ту идею, которую он вынашивал вместе со своим покойным другом Сальваторе Де Эквуила.

Они встретились 11 сентября 1922 года в одном из итальянских ресторанов Манхэттена. Оба пришли со своими «заместителями». Они наслаждались вкусной едой и чокнулись бокалами вина, привезенного из Сицилии, в знак достигнутого соглашения о присоединении Джо Массериа с одним из криминальных семейств к мафии Умберто Валенти. Оба мафиози просидели в ресторане за обсуждением деталей их делового соглашения еще около часа. А потом с радостными улыбками вместе со своими спутниками вышли на Двенадцатую авеню.

Наверняка Умберто Валенти даже не догадывался о том, что его поджидали два киллера из мафии Джо Массериа. На одном из перекрестков Двенадцатой авеню они вышли ему навстречу и выхватили из карманов пистолеты. Умберто Валенти тут же бросился бежать к стоявшему на противоположной стороне улицы такси. Представитель Умберто Валенти, увидев убийц, ехидно улыбнулся и, как вкопанный, остался стоять на тротуаре.

Он видел, как те догнали его шефа, как выпустили в него заряд пуль. Умберто Валенти, залитый кровью, свалился на асфальт. С этого момента Джо Массериа взял под свой контроль мафию покойного Умберто, став властителем четырех криминальных семейств, к тому времени главенствовавших в преступном мире Нью-Йорка. Он получил еще одно прозвище: «Человек, который любил пули».

Спустя неделю после того, как Умберто Валенти ушел в мир иной, Джо Массериа был обвинен в его убийстве. Его арестовали, но тут же освободили до суда под большой залог. Следствие по делу Джо Массериа длилось почти три месяца. Но ни один из свидетелей убийства Умберто Валенти, включая даже его представителя на встрече в ресторане и водителя такси, не дали никаких показаний, которые хотя бы как-то могли быть использованы в качестве доказательств вины Джо Массериа.

Киллеры Джо Массериа исчезли бесследно. Никто из свидетелей покушения не смог даже описать следователям нью-йоркской прокуратуры их внешний вид. Все свидетели в один голос утверждали, что у них помрачение памяти и они не помнят никаких деталей.

Хозяин итальянского ресторана и официант во время допроса с восхищением отзывались о Джо Массериа. Они убеждали следователей в том, что он и погибший от пуль убийц Умберто Валенти были в прекрасном настроении, рассказывали друг другу анекдоты, смеялись на весь ресторан и выглядели как близкие друзья. «Разве Джо Массериа мог убить своего друга? – с негодованием говорил хозяин ресторана. – Вы наверняка ошибаетесь в том, что такой мягкий по характеру и доброжелательный человек, как Джо Массериа, мог совершить столь гнусное преступление». Историки и авторы нескольких изданий, в том числе автор книги «Мафия США» (Mafia USA) Николас Гейдж, высказывали предположение о том, что все свидетели были куплены гангстерами мафии Джо Массериа. И возможно, не только они, но и кое-кто из членов следственных организаций.

В конце концов длившееся три месяца следствие завершилось безрезультатно. В руках нью-йоркской полиции, ФБР и манхэттенского суда не было каких-либо доказательств, на основании которых можно было бы предъявить Джо Массериа обвинение в организации убийства Умберто Валенти и приговорить его к пожизненному сроку. Судебный процесс был прекращен, подсудимый оправдан. «Босс боссов» крупнейшей нью-йоркской мафии, с облегчением вздохнув, с новой энергией взялся за выполнение своих обязанностей. Он изменил тактику руководства самой властной и многочисленной мафией Нью-Йорка.

С помощью своих единомышленников Джо Массериа распустил слух о том, что он устал от тяжкой и опасной работы и уходит на покой. С тех пор от его лица все приказы и распоряжения нижестоящим главарям мафии стали издавать три его заместителя. Создавалось впечатление, что он действительно ушел на покой, и вскоре о нем забыли даже нью-йоркские газеты.

Возможно, забыли и следователи нью-йоркской полиции и агенты ФБР, уверовавшие в то, что, поскольку Джо Массериа неделями не покидал свой дом, он больше не контактирует со своими подчиненными. Словом, интерес к нему пропал. Но историки утверждали, что Джо Массериа искусно замаскировал связь со своими подчиненными, продолжая, как и прежде, руководить мафией, оставаясь «боссом боссов» всех криминальных семейств.

В середине 20-х годов на сцене организованной преступности США появились новые личности, привлекшие внимание прессы и агентуры следственных органов. Американская пресса взахлеб писала о новых персонажах преступного мира и о том, что творилось в жизни мафий Нью-Йорка, Чикаго, Майами и других городов.

В 1925 году в Нью-Йорк прибыл Сальваторе Маранзано и первые пару лет провел тихо, стараясь глубже вникнуть в жизнь незнакомой страны. И соответственно ни у кого не вызывал интереса. Репортеры нью-йоркских газет никогда даже не слышали это имя. Вероятно, и для агентов ФБР оно не имело никакого значения. Сальваторе Маранзано устроился на работу в должности брокера одной из нью-йоркских компаний по продаже недвижимости. Словом, как и сотни тысяч иммигрантов из Италии, работал и мирно жил на свой скромный заработок.

Но так было до тех пор, пока в 1927 году Сальваторе Маранзано не оказался в авангарде борьбы криминальных семейств Нью-Йорка за господство в мире организованной преступности. Сальваторе Маранзано открыл в одном из пригородов Нью-Йорка подпольную компанию по производству спиртных напитков. Во времена «сухого закона» его подпольное предприятие быстро разрослось и стало, как позже утверждалось в архивных документах ФБР, самым крупным и прибыльным из всех известных в Нью-Йорке и Чикаго поставщиком самогонных спиртных напитков. Главным образом популярного во всех подпольных борделях виски.

Джо Массериа узнал о существовании бизнеса Сальваторе Маранзано. И понял, кто без его разрешения втихомолку поставляет в его подпольные бордели бутыли с виски, вытеснив, таким образом, его собственных самогонщиков. Массериа приказал своим гангстерам похищать грузовики Сальваторе Маранзано, груженные бутылями спиртных напитков, когда они прибывают в его подпольные бордели. Но два гангстера, попытавшиеся выполнить наказ босса, были убиты при первой же попытке отнять грузовик. В ответ на это Джо Массериа приказал убрать Сальваторе Маранзано.

Эти события произошли в середине апреля 1931 года. А в те времена среди лидеров нью-йоркских криминальных семейств нарастало недовольство поведением Джо Массериа. В некоторых документах говорилось о его несдержанности, грубости не только по отношению к мафиози других преступных организаций Нью-Йорка, но и к своим подчиненным. Кроме того, Массериа стал частенько прикладываться к бутылке и появлялся на сходках в нетрезвом виде.

Все это вызывало неприязнь к «боссу боссов». Даже у тех членов криминальных семейств, кто раньше к нему относился с уважением. В особенности среди тех, кто вырос в его мафии с рядовых солдат до руководителей гангстерских отрядов. По свидетельству нью-йоркской газеты «Бруклин дейли» (Brooklyn Daily), вышедшей в свет 26 апреля 1931 года, иные из них готовились навсегда покинуть своего «босса боссов». Среди них был и вскоре прославившийся Чарльз Лучиано.

Джо Массериа хорошо к нему относился. Он даже повысил Лучиано в должности, назначив его вожаком одного из гангстерских отрядов, и одновременно сделал своим консультантом. Историк и автор книги «Мафия США» Николас Гейдж писал, что Массериа во всем доверял Чарльзу Лучиано, относился к нему, как к своему сыну, и не подозревал о той роли, которую сыграет в его судьбе Чарльз Лучиано.

14 апреля 1931 года директива Джо Массериа о немедленном убийстве Сальваторе Маранзано не была выполнена. Почему? Ответа на этот вопрос по сей день нет. Возможно, владелец самогонного бизнеса избежал смерти потому, что она совпала с трагическим днем покушения на жизнь самого Джо Массериа.

В тот день Джо был приглашен его любимцем Чарльзом Лучиано провести пару часов за игрой в карты, и после ланча они намеревались вернуться в свой офис. «Босс боссов» без раздумий одобрил эту идею. Их встреча состоялась в полдень в популярном итальянском ресторане «Нуова Вилла Таммаро» на побережье Атлантического океана в южном районе Нью-Йорка. Джо Массериа прибыл на своем бронированном автомобиле в сопровождении четырех телохранителей.

В перерыве карточной игры Лучиано вышел в туалет. Вслед за ним без разрешения своего босса выскочили все четыре телохранителя Джо Массериа. И в тот же момент в комнату вошли два молодых, хорошо одетых человека. Не прошло и секунды, как каждый из них в упор выстрелил в голову Массериа. Это произошло 15 апреля 1931 года. Тогда же репортеры сообщили о том, что эти молодые люди, стрелявшие в Джо Массериа, – Вито Дженовезе и Альберт Анастасиа, – близкие друзья Чарльза Лучиано. Впоследствии без них не обходилась ни одна насильственная смена глав криминальных семейств.

Священник с пистолетом

Неизвестно, был ли Сальваторе Маранзано причастен к убийству Джо Массериа. И в те дни, и десятилетиями позже на этот вопрос не смогли ответить ни следственные организации, ни историки. Бытовало бездоказательное предположение о том, что убийцы Джо Массериа заранее оповестили Сальвадоре Маранзано о планах покушения на его заклятого врага. Но так ли это? Но факт остается фактом: смерть бывшего «босса боссов» открыла Маранзано дорогу к верхушке преступного мира Нью-Йорка.

Сальваторе Маранзано родился в Сицилии, в городе Касталаммарези. В юношеские годы он мечтал стать священником. Сальваторе окончил специальную школу, в которой преподавался курс истории католической религии, а затем получил сан священника в одной из католических церквей родного города.

Но потом вдруг любовь Сальваторе к религии начисто испарилась. И молодой священник переметнулся совсем в иной мир. Став старше, он вступил в один из гангстерских отрядов, орудовавший в Касталаммарези. Через несколько лет, набравшись опыта в рэкете и убийствах конкурентов, Сальваторе Маранзано стал главой одного из отрядов местной «Коза Ностра».

Ему исполнилось тридцать девять лет, когда он покинул родные места, отправившись в Америку. Скорее всего, Сальваторе Маранзано захотел устроить свою жизнь с тем же комфортом, с каким жили первые поколения выходцев сицилийской «Коза Ностра».

Ко времени убийства Джо Массериа Сальваторе – владельцу богатого подпольного бизнеса незаконной торговли спиртными напитками – было сорок два года и он был женат. Его жену звали Элизабет. Но ни в одной из биографий Сальваторе Маранзано нет ни слова о том, где и когда он познакомился с Элизабет. Неизвестно, иммигрировал ли он будучи женатым, или женился на Элизабет уже будучи богатым мафиози. Неизвестно также, были ли у них дети.

Но, так или иначе, смерть Джо Массериа открыла дорогу властному, энергичному гангстеру и опытному бизнесмену в верха преступного мира. Спустя две недели после убийства Джо Массериа он организовал грандиозное собрание всех главарей криминальных семейств для обсуждения дальнейших планов нью-йоркских мафий. Время и место этого собрания держались в строжайшем секрете, ни в одном историческом документе нет даже намека о месте встречи. Известно лишь, что в банкетном зале одной из гостиниц северного района Нью-Йорка собралось около пятисот гангстеров.

Сальваторе Маранзано изложил участникам секретного собрания свой план преобразования гангстерских организаций Нью-Йорка. Он впервые предложил создание структуры, впоследствии ставшей основой нового поколения нью-йоркских мафий: образовать пять мафий, которые бы смогли более успешно, в мирном соревновании друг с другом, пополнять свои кошельки миллионами долларов. Все участники секретного собрания с энтузиазмом восприняли предложения Сальваторе Маранзано, который был избран боссом и вождем всей пятерки мафий. По предложению самого Сальваторе Маранзано его титул стал именоваться не «босс боссов», а «босс всех боссов». По-итальянски – Capo Di Tutti Capi.

На том же собрании Сальваторе Маранзано назначил Чарльза Лучиано своим первым помощником, первым в списке высших командующих пятеркой нью-йоркских мафий. Следующие по значению командные функции в штабе бывшего священника были распределены между известными к тому времени в Нью-Йорке главарями криминальных семейств Джозефом Профаси, Винсентом Мангано и Томасом Гаглиано.

Кроме того, были организованы пять нью-йоркских мафий, выбраны их главари. Чарльз Лучиано к своей высокой должности главного заместителя «босса всех боссов» присовокупил главенство мафией, принадлежавшей покойному Джо Массериа. Джозеф Профаси остался в должности главаря и собственника своей мафии в южном районе Нью-Йорка на Лонг-Айленде. Четвертый по командному значению Томас Гаглиано возглавил мафию ушедшего в отставку мафиози Рэйна Тамили. Мафиози Фрэнку Скализе досталась мафия, ранее принадлежавшая покойному Сальваторе Де Эквуила. И наконец, Джозеф Бонанно стал главой пятой мафии, сформированной из гангстеров разных криминальных профессий и профессиональных убийц.

Спустя месяц после секретного собрания «босс всех боссов» объявил о создании под его руководством Комиссии, члены которой должны пристально наблюдать за поведением гангстеров всех пяти мафий, рядовых членов и главарями. Сальваторе Маранзано, прежде всего, имел в виду их безукоризненное подчинение его указаниям. Он представил членам Комиссии написанные им правила поведения подчиненных, ничем не отличавшиеся от правил поведения членов любой мафии, изложенных в кодексе «Омерта». Один из пунктов запрещал не только членам Комиссии, но и каждому члену всех криминальных семейств обсуждать с кем бы то ни было, даже со своими женами, любые ситуации и факты, касающиеся деятельности мафий Нью-Йорка. За нарушение полагалась смертная казнь.

Постепенно строгости Сальваторе Маранзано ко всем членам кланов и пренебрежение мнением своих подчиненных стали вызывать раздражение даже у его ближайших помощников. И прежде всего у Чарльза Лучиано. Ему стало казаться, что Сальваторе Маранзано более амбициозен и деспотичен с подчиненными, нежели Джо Массериа.

«Босс всех боссов» порой откровенно признавался Чарльзу Лучиано в том, что желает власти, как у императора Римской империи. Для демонстрации своего императорского величия Сальваторе Маранзано вскоре отдал распоряжение о захвате этнических рынков сбыта наркотиков и объектов рэкета. Борясь «за чистоту рядов», Сальваторе Маранзано запретил главам кланов зачислять в свои отряды – даже в виде рядовых гангстеров – людей, не являвшихся выходцами из Италии. Он потребовал от Чарльза Лучиано немедленно порвать деловые отношения с его давним и близким другом Мейером Лански, возглавлявшим криминальное семейство в еврейской общине Нью-Йорка.

Мейер Лански родился в семье польских евреев, выходцев из Белоруссии (Гродно). В 1911 году, когда ему было девять лет, его семья иммигрировала в Соединенные Штаты и поселилась в Нью-Йорке. Став взрослым, Мейер Лански вступил в ряды еврейской мафии, орудовавшей в восточных районах Нью-Йорка. С годами он стал знаменитостью, прославившись в преступном мире созданным им синдикатом карточных игр.

Казино Мейера Лански были открыты не только в Нью-Йорке, но и в Лас-Вегасе, Майами, Новом Орлеане и даже в Гаване. Он создавал свой криминальный синдикат на паритетных условиях с близким другом Чарльзом Лучиано. Их содружество длилось годами. Оно успешно продолжалось в те времена, когда Чарльз Лучиано примкнул к первой криминальной семье в Нью-Йорке, образованной выходцами из Сицилии. Деловые и личные отношения Чарльза Лучиано с Мейером Лански продолжились и тогда, когда властью над пятью мафиями итальянских гангстеров завладел Сальваторе Маранзано.

Приказ «босса всех боссов» порвать все связи с Мейером Лански и больше не допускать его к совместным операциям с любой из пяти мафий выходцев из Италии до предела возмутило не только самого Чарльза Лучиано, но и его друзей, в свое время совершивших покушение на Джо Массериа: Вито Дженовезе и Альберта Анастасиа. И в конце концов они решили выйти из преступной организации Сальваторе Маранзано.

Неизвестно, каким образом их план стал известен Сальваторе Маранзано. Никто из его соратников не выдал источник информации, в газетах об этом тоже не было ни полслова. Без сомнения, Сальваторе Маранзано оказался в курсе того, что задумала троица. «Босс всех боссов» стал разрабатывать свой план: он решил устранить всех предателей. И чем скорее, тем лучше.

Сальваторе Маранзано назначил встречу с ними на 10 сентября 1931 года в своем офисе. Это была их последняя встреча. В 13.45 Сальваторе Маранзано позвонил в соседний офис номер 926, убедиться в том, что нанятый им убийца Винсент Колл, прозванный «Бешеным псом», ждет его сигнала. «Я готов», – ответил Колл на звонок «босса всех боссов».

«Подожди еще пятнадцать минут, а потом действуй!» – скомандовал Сальваторе Маранзано.

Но и Чарльз Лучиано каким-то образом узнал о том, что должно было произойти. И тогда он вместе с Вито Дженовезе и Альбертом Анастасиа разработал ответный план. В его осуществлении важную роль сыграл Мейер Лански.

В тот же день в 13.50 на девятом этаже дома номер 230 на Парк-авеню появились четверо нанятых Мейером Лански убийц, переодетых в форму полицейских детективов. Не дав охранникам Сальваторе Маранзано опомниться, они разоружили их и связали по рукам и ногам, завязав рот пропитанными спиртом тряпками. Не медля ни секунды, они вошли в офис номер 925 и выпустили заряд пуль в голову «босса всех боссов».

Когда они вышли из офиса покойника, навстречу им по коридору бежал перепуганный Винсент Колл. Ему было велено немедленно убираться вон, в противном случае ему придется попрощаться с жизнью. Счастливый Винсент сломя голову пустился вниз по ступеням дома и тут же исчез с глаз фальшивых детективов. Убийцы Сальваторе Маранзано развязали его охранников и отпустили.

Через пару дней Сальваторе Маранзано без почестей и восхвалений был похоронен на нью-йоркском кладбище Сен-Джонс-Семетри. Ему было сорок пять лет. На том же кладбище рядом с его могилой, но почти тридцать три года спустя была похоронена его жена Элизабет.

Прошло почти пять месяцев с тех пор, как не стало Джо Массериа, на смену которому пришел Сальваторе Маранзано. Теперь не стало и Сальваторе Маранзано. Ему на замену временно пришел Джозеф Бонанно. Но по требованию Чарльза Лучиано его не стали величать «боссом всех боссов». Чарльз Лучиано категорически заявил, что это звание больше не будет присваиваться преемникам наследия «Коза Ностра». «При моей жизни оно никогда не воскреснет. Это имя навсегда ушло в могилу вместе с человеком, заслужившим это наказание», – заявил тогда Чарльз Лучиано.

По его настоянию были изменены названия всех пяти гангстерских организаций, доминировавших в те годы в преступном мире Нью-Йорка. Они стали именоваться криминальными семействами объединенной мафии. И с тех пор каждое из этих семейств нарекалось именем своего нового владельца. Джозеф Бонанно сошел с поста Сальваторе Маранзано, получив в свои руки его прежнюю преступную организацию, названную «Семейство Бонанно».

Джозеф Бонанно вынашивал планы завладеть властью всего преступного мира Нью-Йорка. Но его чрезмерные амбиции быстро рассеялись в прах, и он потерял свой авторитет. Его преступная активность и организаторские способности оказались несравнимыми даже со способностями покойного властителя пятью мафий Нью-Йорка. Но авторитет Чарльза Лучиано возрастал день ото дня.

Счастливчик «Лаки» Лучиано

Чарльз Лучиано стал известен за пределами преступного мира Нью-Йорка уже спустя два месяца после того, как организовал покушение на Сальваторе Маранзано. Слава о нем докатилась до Чикаго, Кливленда, Майами и даже Лос-Анджелеса, где к тому времени тоже начали действовать гангстерские отряды выходцев из Италии. Свою известность Чарльз Лучиано завоевал благодаря тому, что 2 ноября того же 1931 года объявил о создании первой в истории организованной преступности США Комиссии надзора за деятельностью пяти доминировавших в Нью-Йорке криминальных семейств. Иначе – надзор за мафиями, созданными беженцами из Сицилии.

Комиссию возглавил сам Чарльз Лучиано. В ее состав он включил пять главарей криминальных семейств, из которых состояли мафии покойного Сальваторе Маранзано. Консультантом комиссии по рекомендации Чарльза Лучиано стал представитель еврейской мафии Нью-Йорка, его давний друг Мейер Лански. Эту комиссию, обладавшую большими полномочиями, прозвали «Правительственной комиссией».

Ее члены имели право разрешать конфликтные ситуации, возникавшие во взаимоотношениях криминальных семейств. Их решения считались окончательными и подлежали немедленному исполнению. «Правительственная комиссия» обладала полномочиями раздела городской территории между криминальными семействами для сбыта наркотиков и сбора «налогов» от владельцев иного бизнеса, согласившихся под угрозой смерти подписать с представителями мафии секретные контракты рэкета.

Но тем не менее реальные условия жизни реорганизованной мафии в большинстве случаев диктовались намерениями и прихотями главарей криминальных семейств, а не решениями «Правительственной комиссии». И Чарльз Лучиано это прекрасно понимал, поэтому всегда был крайне осторожен во взаимоотношениях со своими подчиненными. И, кроме того, Чарльз Лучиано, имевший большую власть не только как глава «Правительственной комиссии», но и как босс «Семейства Лучиано», всегда доверял инстинкту в отстаивании личных интересов. В его ближнем окружении находились только лояльно настроенные к нему люди, которым он мог доверять свои секреты и чувства. Первым помощником Чарльза Лучиано стал Вито Дженовезе, а вторую позицию в своей криминальной структуре босс доверил Альберту Анастасиа. По предложению Мейера Лански неофициальным советником Чарльза Лучиано стал член еврейской мафии Нью-Йорка Бакси Сигел.

Чарльз Лучиано родился 24 ноября 1897 года на Сицилии, в небольшом городке Леккара-Фридди. Его родители, Энтони и Розалина, кроме него имели еще четырех детей: Бартоломео, родившегося до Чарльза, а после него – Джузеппе, Филиппа и Сонсетта. Когда Чарльзу исполнилось десять лет, его семья покинула Сицилию и в очередном потоке иммигрантов перебралась в Нью-Йорк.

Еще в юношеские годы у Чарльза, или, как его звали, Чарли, появилась тяга к нарушению закона. Он промышлял воровством и даже попытался организовать собственную банду уличных гангстеров. Когда Чарли было за двадцать, он слыл уже опытным в воровстве и ограблениях домов, вымогательстве денег у богатых людей и торговле наркотиками. Спустя несколько лет Лучиано познакомился с гангстером из еврейской мафии Мейером Лански, ставшим его близким другом на долгие годы.

Тогда же Чарльз нашел себе друзей в лице Вито Дженовезе и Альберта Анастасиа. Они умудрились совместно организовать подпольное производство спиртных напитков в Филадельфии – подальше от нью-йоркских агентов ФБР, опытных в борьбе с гангстерами многочисленных мафий этнических общин этого города. Эта троица наладила незаконный ввоз в США виски из Шотландии и Канады и доставку запрещенного товара по городам страны.

Тогда же Чарльз Лучиано примкнул к карточному бизнесу своего друга Мейера Лански. Архивные документы, касающиеся жизни Чарльза Лучиано в конце 20-х годов, утверждают, что его личный доход от криминального карточного бизнеса и незаконной торговли спиртными напитками составил в 1925 году 12 миллионов долларов. По тем временам это была баснословная сумма. Двадцативосьмилетний мафиози стал одним из богатейших людей США.

Во время восхождения на престол преступного мира Чарльза Лучиано в США разгорелась кровавая война между конкурировавшими мафиями иммигрантов из Италии, преступными организациями выходцев из Ирландии и бандами беглецов из России еврейского происхождения. Война достигла апогея в 1931 году, когда были убиты не только Джо Массериа и Сальваторе Маранзано, но не менее сотни мафиози более низкого ранга. Немалую роль в ней сыграли тайные фракции мало кому тогда известных гангстеров, которыми руководили Вито Дженовезе, Альберт Анастасиа, Фрэнк Костелло и только что появившийся на сцене организованной преступности Карло Гамбино. Чарли Лучиано, дирижируя их преступной деятельностью, хитроумно пытался влиять то на одну, то на другую сторону. В конце той драматической войны Лучиано чуть было не расстался с жизнью.

Однажды, когда рано утром он вышел из своей машины возле подъезда дома, где находился его офис, неизвестные люди скрутили ему руки, затащили в машину и увезли на побережье Гудзона, в то место, где река бурным потоком впадает в Атлантический океан. Прибыв на берег, они вытащили Чарльза Лучиано из машины и под дулом пистолета стали зверски избивать. Один из них дважды пырнул Чарльза Лучиано ножом. Когда Чарли потерял сознание, бандиты сбросили свою жертву в Гудзон. Убежденные в том, что он уже никогда не вернется, бандиты скрылись.

Чарльз Лучиано чудом выжил. Именно тогда он и получил прозвище Charlie «Lucky» Luciano (Счастливчик Чарли). Как утверждает историческая хроника «Последний завет Лаки Лучиано» (The Last Testament of Lucky Luciano), изданная в США в 1974 году, избитый, окровавленный, Чарльз Лучиано с невероятным трудом из последних сил смог выбраться на берег. Но он настолько обессилел, что не смог встать на ноги. Чарльз упал бездыханным на песчаный берег.

Сколько времени Чарльз пролежал в беспамятстве, неизвестно. Его спасли случайные прохожие. Они увезли беднягу в госпиталь. Там его подлечили и через несколько дней окрепшего Чарльза Лучиано выписали домой. Но шрамы на теле и прищуренный после травмы правый глаз остались ему вечной памятью о том ужасном дне.

В той же исторической хронике и в ряде других исторических изданий высказывались различные предположения о том, кто мог организовать покушение на жизнь Счастливчика Чарли. Авторы ссылаются на мнение Мейера Лански, однажды высказанное репортерам нью-йоркских газет. Он якобы раскрыл секрет той ужасной истории. Лански сказал, что убийство Чарльза Лучиано было организовано по указанию Сальваторе Маранзано накануне того дня, когда он пришел к власти самой крупной в Нью-Йорке криминальной организации.

Но эта версия категорически отрицалась авторами хронологических сведений о развитии в США криминальных организаций, созданных выходцами из Сицилии. Они основывались на том факте, что, как только Сальваторе Маранзано пришел к власти, он тут же – спустя двенадцать часов после неудавшегося покушения на Чарльза Лучиано – назначил его своим первым заместителем. Зачем же нужно было «боссу всех боссов» убивать человека, который был его доверенным лицом и которому, в соответствии со статусом первого заместителя, он был готов завещать свое кресло главы мафии в случае несчастья с ним самим.

По сей день неизвестно, что произошло в тот роковой день с Чарльзом Лучиано. Скорее всего, эта история останется тайной во веки веков. Те, кто знал правду, держали язык за зубами. Теперь эти люди уже ушли в мир иной. До последнего дня своей жизни молчал об этой трагедии и сам Чарльз Лучиано. Может быть, он и был тем, кто знал организатора покушения.

Шли годы, эта история постепенно теряла актуальность. О ней очень редко вспоминали историки и журналисты нью-йоркских газет. Счастливчик Чарли продолжал с еще большим успехом руководить «Правительственной комиссией». Постепенно его правление переросло в роль командующего всей нью-йоркской мафией, состоявшей из пяти криминальных семейств. Их боссы теряли свой авторитет и власть, которая автоматически переходила в руки Чарльза Лучиано. И тогда он предпринял еще одну попытку реорганизации всей крупнейшей преступной организации Нью-Йорка.

Сначала он решительно изменил стиль одежды и внешний вид. Вероятно, его мучил правый прищуренный глаз, постоянно напоминавший ему о случившейся истории. Кто-то однажды сказал ему, что прищуренный взгляд вызывает недоверие. Чарльз Лучиано стал еженедельно посещать салон мужской красоты, где ему делали массаж лица и новую прическу. Взамен обыденной одежды Счастливчик Чарли купил очень дорогие костюмы, рубашки, шляпы, галстуки и туфли.

Однажды, взглянув в зеркало, Чарли остался доволен собой. Это было в мае 1934 года, когда он назначил срочную встречу с пятеркой вожаков нью-йоркской мафии. Но не в своем офисе, а в гостинице «Уолдорф-Астория» – одной из самых дорогих в Нью-Йорке, где Чарли уже многие годы арендовал роскошную квартиру. Он велел своим подчиненным немедленно приступить к реорганизации их криминального бизнеса.

Чарли изложил им план сокращения затрат на производство спиртных напитков и импорта виски из Шотландии и Канады. Он велел им также умерить аппетиты в сфере рэкета. И предупредил, что, если кто-то превысит установленный им уровень ассигнований, будет строго наказан, вплоть до смертной казни. И приказал подчиненным незамедлительно приступить к созданию синдиката бизнеса проституции. Он объяснил, что содержание борделей и оплата труда проституток потребуют от них намного меньше затрат, чем весь криминальный бизнес, вместе взятый. Зато ежегодная прибыль в сумме составит не менее 20 миллионов долларов.

На той же встрече Чарльз Лучиано заверил своих подчиненных в том, что, владея борделями не только в Нью-Йорке, но и в других городах страны, у них будет надежная, как он выразился, «бронированная протекция» от слежки агентов ФБР. Чарльз Лучиано привел в пример организацию по защите интересов ирландской иммиграции в США – Таммани-Холл. В ее составе были многие видные общественные и политические деятели, основавшие специальный финансовый фонд помощи иммигрантам из Ирландии.

В историческом издании «Мафия США» говорится, что членами этой организации были даже высокопоставленные персоны судопроизводства и видные адвокаты. По словам мафиози, они обещали ему свою протекцию. Он об этом с гордостью оповестил своих единомышленников, гарантируя им полную безопасность владения почти ста борделями, вскоре появившимися в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Чикаго, Майами, Детройте, Лос-Анджелесе, Лас-Вегасе и ряде других городов. Архивные данные утверждают, что активными помощниками мафии Чарльза Лучиано оказались нанятые им двести «мадам» – женщин, надзиравших над проститутками. Всего же в борделях работало почти полторы тысячи хорошо оплачиваемых проституток.

Но Чарли Лучиано оказался чересчур жадным. Он стал урезать ставки проституткам и жалованье мадам. По его приказу даже за незначительные проступки их избивали его подручные. Все это привело к бунту всех мадам борделей Чарли Лучиано, прозванного ими Мистер Роз.

К ним присоединились сотни проституток, отказавшихся оказывать посетителям борделей интимные услуги. Среди них, как утверждается в документах того времени, было несколько «храбрых» проституток, по всей вероятности предавших Мистера Роз, – Нэнси Призер, Куки Браун и Милдред Харрис. Пользуясь своей властью, с одной из них Чарльз Лучиано пребывал в близких отношениях, как, впрочем, и с другими. Как бы то ни было, агенты ФБР, получившие ценную информацию, напали на след созданного Чарльзом Лучиано первого в истории США синдиката бизнеса проституции.

В июле 1935 года агенты ФБР совершили облаву на восемьдесят борделей мафии Лучиано, разбросанных по городам Соединенных Штатов. Сотни проституток были арестованы. Многие из них отпущены на свободу в обмен на обещание снабдить следственные органы сведениями об организаторах борделей. В те дни агенты ФБР впервые узнали, кто такой Мистер Роз. А в том же месяце, почти через год после того, как был образован синдикат бизнеса проституции, Чарльза Лучиано арестовали.

Специальное жюри присяжных заседателей нью-йоркского суда, созванное для рассмотрения уголовного дела Чарльза Лучиано, потребовало заменить местного прокурора заместителем генерального прокурора США Томасом Дивэем, ставшим через несколько лет губернатором штата Нью-Йорк.

Томас Дивэй заново провел расследование дела Чарльза Лучиано. Чарльз Лучиано, находившийся на свободе под залог очень большой суммы, сбежал в штат Арканзас, в город Хат-Спрингс, где находилась гангстерская банда беглеца из Сицилии Оуни Маддена. Через пару дней полиция разыскала беглеца. Мистера Роз арестовали и в кандалах вернули в Нью-Йорк.

Суд над Чарльзом Лучиано начался в середине февраля 1936 года, но продлился недолго – всего неделю.

Чарльз Лучиано был признан виновным. Главным пунктом обвинения являлось его лидерство в руководстве самой многочисленной преступной организации Нью-Йорка.

До вынесения приговора Чарльзу Лучиано федеральный судья Марк Мас-Кук молча сидел в своем кресле несколько минут, пристально вглядываясь в глаза подсудимого. Потом встал и еще раз пристально посмотрел на Лучиано. «Ты самый порочный преступник, который когда-либо был осужден здесь. Я первый раз выношу приговор человеку, который совершил столько преступлений и был столь недоброжелателен к своим подчиненным, – тихо, но с явным отвращением произнес федеральный судья. – Ты приговорен к пятидесяти годам тюремного заключения». Судья Марк Мас-Кук наверняка понимал, что этот приговор равносилен пожизненному пребыванию подсудимого за решеткой. В день вынесения приговора Чарльзу Лучиано исполнилось тридцать девять лет.

Чарльза Лучиано отправили в тюрьму особого режима «Клинтон коррекшионал фасилити», которая находилась в маленьком городке Даннемора в штате Нью-Йорк. Здесь содержались крайне опасные преступники. Но Чарльз Лучиано умудрялся и из тюремной камеры руководить мафией. Он даже не представлял себе, что его заключение может послужить причиной лишения его титула босса. Более того, с первого дня своего заточения в камеру Чарльз Лучиано предупредил своих подчиненных, что в случае неподчинения его распоряжениям они будут серьезно наказаны, вплоть до смертной казни.

Как свидетельствовал прославленный информатор ФБР Джозеф Валачи в своей книге «Документы Валачи» (The Valachi Papers), изданной в Нью-Йорке в 1972 году, после ареста Чарльза Лучиано его первым помощником оставался Вито Дженовезе. Он регулярно, порой по два раза в неделю, навещал своего босса. И с разрешения охраны иногда беседовал с ним в комнате для свиданий не менее получаса. Вито Дженовезе передавал все приказы Чарльза Лучиано лидерам криминальных семейств его мафии.

Но в 1937 году Вито Дженовезе прервал тайные свидания со своим боссом, опасаясь, что его привлекут к ответственности за роль связного с Чарльзом Лучиано. И, кроме того, Вито Дженовезе боялся раскрытия его прежних убийств. Однажды втайне от всех он сбежал в Италию и поселился в Неаполе, где тут же примкнул к местной мафии. Его место занял Фрэнк Костелло, который тоже долгие годы был близок к Чарльзу Лучиано. Остается загадкой, как удалось всего через пару месяцев сместить его с этого почетного поста и заменить Альбертом Анастасиа. Сам Чарльз Лучиано не имел понятия, как это произошло. Он был в шоке. Но, как утверждал автор книги «Документы Валачи», Лучиано не стал возражать по поводу выдвижения Альберта Анастасиа, который был профессиональным киллером.

Жизнь Чарльза Лучиано в тюремной камере год за годом текла без особых приключений. Однако через десять лет с ним произошло ошеломляющее событие. В ноябре 1945 года в тюрьму неожиданно прибыл адвокат Мозез Поляков. Он сразу же увез арестанта в другую нью-йоркскую тюрьму, Пароль Боард, в которой находилась одна из специальных служб рассмотрения дел о досрочном освобождении заключенных.

Правовые условия досрочного освобождения зависели от юридического статуса заключенного и причин его ареста. Поскольку Чарльз «Лаки» Лучиано не был уроженцем США, он мог воспользоваться по своему собственному желанию некоторыми привилегиями американского законодательства. Ему предоставлялась возможность причислить себя к числу зарубежных уголовников, просидевших в тюрьме США не менее десяти лет и получивших право быть отпущенными на свободу при условии немедленной депортации на родину.

Дело Чарльза Лучиано слушалось несколько часов. В зале заседания членов комиссии выступали жертвы рэкета, проститутки, прокуроры, адвокат Мозез Поляков и сам подсудимый. В конце концов члены комиссии вынесли решение о депортации Чарльза Лучиано в Италию. Чарльз Лучиано согласился с этим решением, но попросил несколько минут для своего заключительного комментария к неожиданному для него повороту событий.

Он сообщил членам комиссии, что прибыл в США десятилетним ребенком и считает Америку родной страной, которую не желает навсегда покидать. Он попросил членов комиссии спустя некоторое время разрешить ему вернуться в Соединенные Штаты. Но его просьба была отклонена, а дело поступило на рассмотрение губернатора штата Нью-Йорк.

К тому времени губернатором этого штата стал хорошо знакомый Чарльзу Лучиано человек – бывший прокурор Томас Дивэй. Он согласился с решением комиссии специальной федеральной службы и в феврале 1946 года подписал официальный документ о предоставлении Чарльзу Лучиано документа об освобождении при условии немедленной депортации в Италию.

В холодный февральский вечер 1946 года корабль «Лаура Кин» был готов к отплытию в Италию. Гангстеры пришли в гавань проститься со своим боссом. Среди провожавших Чарльза Лучиано был и Альберт Анастасиа.

Все видели, как Чарльз Лучиано, опустив голову, быстрыми шагами взбежал по трапу, очутился на палубе корабля и поспешил скрыться в вечерней мгле. «Держись, Лаки! Держись! Мы будем ждать тебя!» Наконец послышался прощальный гудок корабля «Лаура Кин».

Прибыв в Италию, мафиози поселился в Неаполе. Все его миллионы были переправлены по месту нового жительства, и Чарльз Лучиано не испытывал никаких затруднений при устройстве жизни на новом месте. К тому же он опять вернулся в хорошо знакомый ему преступный мир, примкнув к мафии Неаполя. Опытный Чарльз Лучиано быстро наладил контакты с дельцами наркобизнеса. С тех пор его дистрибьюторы стали регулярно поставлять в Неаполь, Рим и другие города Италии героин и марихуану.

И в дополнение к этому он возобновил связь со своим близким другом Мейером Лански, который вновь занял должность его консультанта, на этот раз по финансовым вопросам. Однажды Мейер Лански, выполняя поручение своего босса, вылетел на Кубу и в Гаване встретился с главой страны – диктатором Фульхенсио Батистой.

А на следующий день после той встречи Мейер Лански вернулся в Нью-Йорк, оповестив Чарльза Лучиано о том, что они получили от Батисты гарантию безопасности на открытие бизнеса азартных игр на Кубе. Как явствует из автобиографии Чарльза Лучиано, опубликованной в США, Мейер Лански дал диктатору Кубы 3 миллиона долларов наличными. Они инвестировали тысячи долларов для открытия в Гаване двух новых ночных клубов с роскошными казино. Так два старых друга с большим успехом продолжили свой криминальный бизнес в стране диктатора Фульхенсио Батисты.

В свободное время Лаки Лучиано посещал богатые рестораны Неаполя, а по вечерам в субботу и в воскресенье проводил время в популярных ночных клубах, которые посещали известные в Неаполе бизнесмены и знаменитости. Там Чарльз Лучиано познакомился с двадцатилетней танцовщицей Айги Лиссони. Чарли ко времени их знакомства исполнилось пятьдесят лет. Они полюбили друг друга и стали жить вместе.

Начав новую жизнь, Лучиано купил роскошный особняк в привилегированном районе Неаполя. Там пара провела счастливые одиннадцать лет. В архивных документах нет упоминаний об их свадьбе. Скорее всего, Чарльз Лучиано не обращался в соответствующие городские органы на предмет регистрации его брака. Вероятно, по той причине, что условия его депортации почему-то запрещали ему женитьбу в стране пребывания. Но тем не менее они жили счастливо до того дня, когда у Айги Лиссони был диагностирован рак груди. Она умерла в возрасте тридцати одного года.

С тех пор жизнь мафиози перевернулась вверх дном. Он не знал, как жить дальше, и впал в депрессию. Им овладела идея фикс: покончить с условиями депортации и вернуться в Нью-Йорк. Чарльз Лучиано несколько раз обращался в иммиграционное агентство США и лично к губернатору штата Нью-Йорк с просьбой разрешить ему вернуться «на родину». Но каждый раз получал отказ. У него оставался единственный выход: полностью посвятить себя мафии.

Вскоре после смерти Айги Лиссони у него возник серьезный конфликт с Мейером Лански по причине таинственного исчезновения трехмесячных доходов известного в Соединенных Штатах казино «Фламинго» в Лас-Вегасе, которым владел Лучиано. Руководить казино Лански с согласия Лучиано поручил своему близкому другу Бакси Сигелу, который одно время был советником Чарльза Лучиано в Нью-Йорке.

Неизвестно, вернул ли Бакси исчезнувшие доходы Мейеру Лански и какую роль в той мистической истории сыграли тот и другой. Но известно то, что Чарльз Лучиано несколько месяцев не получал оттуда ни цента. Мейер Лански категорически не согласился с Лучиано, потребовавшим отстранения Бакси Сигела от руководства казино и его серьезного наказания.

Их споры не утихали, отношения стали враждебными. Часть денег, положенная Чарльзу Лучиано от дохода казино, больше не поступала в его карман. Прошел месяц, другой, но положение не изменилось, а Бакси Сигел наотрез отказался представить финансовый отчет своему шефу. Его судьба была решена четырьмя выстрелами в затылок неподалеку от дома, в котором он жил в Лас-Вегасе. Никому не известно, кто его убил, кроме организатора покушения.

В январе 1962 года об убийстве Бакси Сигела уже никто не вспоминал, даже нью-йоркская пресса. Она была поглощена другими чрезвычайными новостями. Агенты ФБР арестовали группу дистрибьюторов кокаина и марихуаны, имевших контакт с бывшей мафией Чарльза Лучиано, которая к тому времени принадлежала Альберту Анастасиа. Их арестовали в подозрении контрабандного ввоза наркотиков в Неаполь, где жил Чарльз Лучиано.

Через несколько дней после их ареста депортированного из США мафиози вызвали в Рим, где его ожидали агенты итальянской службы безопасности. Во время допроса он категорически отрицал какую-либо связь с арестованными дистрибьюторами, которые тайно ввозили кокаин и марихуану в Неаполь. «Я никакого отношения не имею к их контрабанде, – уверял он агентов. – Мои руки чисты. Я соблюдаю условия депортации». Чарльз Лучиано попросил агентов прекратить допрос и дать ему возможность немедленно вернуться в Неаполь, где у него была назначена встреча с продюсером и режиссером фильма, съемки которого уже начались в том городе.

«Этот фильм посвящен моей жизни. Вы это понимаете? Я не наркодилер», – убеждал он агентов службы безопасности.

Чарльз Лучиано был освобожден от допроса, и ему разрешили вернуться в Неаполь, где его действительно ждали продюсер и режиссер, которые уже начали съемки фильма, посвященного жизненной истории прославленного мафиози Чарльза Лучиано. Вбежав в зал аэропорта Рима, Чарльз Лучиано неожиданно потерял равновесие и упал на пол. Через несколько секунд мафиози умер от разрыва сердца. Ему было шестьдесят пять лет.

Если условия депортации не разрешали Чарльзу Лучиано зарегистрировать брак с Айги Лиссони, то просьба похоронить его в «родной стране», высказанная им в завещании, была выполнена. Его тело отправили в Нью-Йорк. В похоронах мафиози участвовало около двух тысяч человек: знакомые, друзья, просто любопытные, гангстеры нью-йоркских мафий, полицейские и агенты ФБР, которым было полезно побывать на прощальной процедуре со знаменитым мафиози, и, конечно, множество репортеров местной прессы.

Чарльз Лучиано был похоронен на кладбище Сен-Джонс-Семетри рядом с могилой Сальваторе Маранзано.

Лорд Палачей

Он был среднего роста, крепкого телосложения, с курчавыми черными волосами, речь его была немногословной, порой грубой. Он не признавал компромиссы и не терпел, когда его прерывали. Его решения многих серьезных проблем всегда приводили к убийствам – наилучшим средствам прекращения конфликтов, наказаний или ухода от негативных ситуаций. Так его описывал Джон Дэвис, автор книги «Династия мафии» (Mafia Dynasty).

Человек по прозвищу Лорд Палачей владел еще преступной «семьей» наемных убийц, названной впоследствии историками «Корпорацией убийц». Тот самый Альберт Анастасиа – близкий друг и помощник Чарльза Лучиано, убивавший его недругов с такой же легкостью и простотой, с которой люди убивают мух, завладевший принадлежавшей Лаки нью-йоркской мафией.

Альберт Анастасиа родился в Италии, в небольшом провинциальном городке Тропиа, 26 сентября 1902 года. Он сбежал из Италии, когда ему было пятнадцать лет, незаметно для служащих погранохраны забравшись на корабль, отправлявшийся в Нью-Йорк, в одной рубашке и в рваных штанах вместе со своим шестнадцатилетним братом Тони. Альберт поселился у своих родственников, за год до него сбежавших из Италии и довольных своей судьбой в общине «Маленькая Италия».

Через пару месяцев после приезда в Нью-Йорк Альберт нашел себе работу в том же порту, куда прибыл из Италии. Он стал работать грузчиком и тогда впервые проявил свой несдержанный, буйный нрав. Случилось так, что у него возник спор с другим грузчиком по поводу того, нужно ли им немедленно перегружать товар из одного грузового судна в другое или ждать распоряжений начальства. Альберт хотел приступить к работе немедленно, партнер возражал. И Альберт разбушевался. Потеряв над собой контроль, он затеял драку и пырнул грузчика ножом в грудь, потом свалил на пол и задушил.

Полиция сразу же арестовала Альберта по обвинению в убийстве. Когда слушалось дело, в суд были вызваны свидетели – грузчики бруклинского порта. Они подробно рассказали все, что случилось в тот роковой день, подтвердив обвинение прокуроров Бруклинского района Нью-Йорка. Убийца был приговорен к высшей мере наказания – смертной казни.

Альберта Анастасиа отправили в Синг-Синг (что означало «Пой, пой») – особую тюрьму для смертников. Странное название тюрьмы однажды вызвало у одного из заключенных желание сочинить песенку, которая начиналась такими словами: «Пой, пой, мой дорогой! Тебе осталось не так уж много времени. Пой, пой, а завтра уйдешь на покой».

Однако адвокат обжаловал решение суда. Смертная казнь была задержана, но повторное рассмотрение дела состоялось лишь через восемнадцать месяцев. Агенты полиции вновь провели расследование и вызвали всех шестерых свидетелей, дававших ранее показания в суде.

Но произошло событие, удивившее не только агентов полиции и прокуроров, но и репортеров нью-йоркской прессы. Они назвали это «громом средь ясного неба»: во время повторного допроса все шесть свидетелей уголовного дела Альберта Анастасиа отказались от своих прежних показаний. Они заявили агентам полиции о невиновности подсудимого. Как следовало из их новых показаний, спор и драку затеял не Альберт Анастасиа, а его коллега по работе. И что якобы тот пытался убить Анастасиа, а последний был вынужден защищать свою жизнь. Суд принял решение об аннулировании предыдущего приговора и освобождении Альберта Анастасиа. На следующий же день четыре главных свидетеля уголовного дела бесследно исчезли.

В историческом издании Николаса Гейджа приводится еще и другой факт: «Корпорация убийц» закончила свое существование не по желанию Альберта Анастасиа, а по причине предательства одного из гангстеров этой криминальной организации. Он сообщил полиции информацию о нахождении ее штаба – в одном из магазинов нью-йоркского района Бруклин, торговавшем шоколадными конфетами, – и передал полицейским агентам список «Корпорации убийц».

Предателем оказался некто Абэ Релес, сидевший в тюрьме по обвинению в покушении на жизнь человека, не выполнившего свои обязательства по ежемесячной выплате «налога» рэкетирам мафии Альберта Анастасиа. Его предательство, вознагражденное иммунитетом дальнейшего судебного преследования, позволило полиции арестовать почти всю верхушку «Корпорации убийц».

Когда его предательство стало известно Альберту Анастасиа, он немедленно дал приказ об убийстве Абэ Релеса, но тот после показаний в суде был вывезен из тюрьмы и помещен под тщательную охрану полиции в номер гостиницы «Полумесяц» в южной окраине Нью-Йорка. Тем не менее на следующий день Абэ Релес был убит: кто-то вышвырнул его из окна комнаты на третьем этаже, и он ударился головой об асфальт.

Тайна смерти предателя никогда не была раскрыта. Но с тех пор – а это произошло в 1941 году – «Корпорация убийц» перестала существовать, но прозвище Лорд Палачей сохранилось за Альберто Анастасиа до конца его жизни, так же как и безжалостность к жертвам и патологическая страсть к оружию.

Но что бы там ни было, его жена Эльза никогда не соглашалась с высказываниями историков о муже, мафиози Альберте Анастасиа. Она всех уверяла в том, что он никогда не носил с собой оружия и чуть ли не со слезами на глазах рассказывал ей о гибели своих противников.

Свадьба Альберта Анастасиа и Эльзы состоялась в Нью-Йорке в 1937 году. Ей было девятнадцать лет, ему тридцать пять. «Он был семейным человеком, который никогда не повышал голос, никогда не произносил плохих слов, никогда не грубил и всегда был ласков со мной и детьми, – заявляла Эльза в одном из октябрьских номеров «Нью-Йорк таймс» 1957 года. – Я никогда не видела его пьяным. Но он курил сигареты. Курил много. Мой муж никогда не приходил домой после девяти часов вечера. Мы часто ходили в кинотеатры, а по воскресеньям посещали молебны в церкви, которая находится неподалеку от дома. Он всегда щедро жертвовал на церковь».

В начале 50-х годов прошлого столетия Альберт Анастасиа активно участвовал в расширении на Кубе рынка карточных игр. Он захватил там руководство этим видом бизнеса и перестал делиться доходом со своими партнерами из других нью-йоркских мафий, включая Мейера Лански, утратившего лидерство на Кубе. Его казино терпели убытки, а казино Альберта Анастасиа процветали.

Эта ситуация вынудила Мейера Лански привлечь на свою сторону Вито Дженовезе. И оба они решили встретиться с Альбертом Анастасиа для переговоров о возврате к прежнему равному дележу доходов. Тот отказался от переговоров. Тогда к Лански и Дженовезе примкнул Фрэнк Костелло, который обвинил Альберта Анастасиа в воровстве денег из их общего дохода от карточных игр.

14 мая 1957 года, когда Фрэнк Костелло вышел из машины и пошел к подъезду своего роскошного дома, ему навстречу заторопился незнакомец. «Привет, Фрэнк! – выкрикнул он. – Это для тебя». И выстрелил в него один раз. Но пуля лишь задела голову Костелло. Прохожие тут же вызвали скорую помощь, и Фрэнка отвезли в госпиталь. Уже наутро со шрамом на голове он возвратился домой.

Это странное покушение на жизнь Фрэнка Костелло вызвало острые дискуссии между Вито Дженовезе и Мейером Лански. Кто мог организовать покушение на их компаньона? Человек, который так неудачно выстрелил в свою жертву, скрылся, не оставив никаких следов. Но в конце концов мафиози пришли к выводу о том, что это Альберт Анастасиа подослал наемного убийцу. И тогда у них возникла ответная идея покушения на Лорда Палачей.

Они понимали, что это опасно, потому как охранники Альберта Анастасиа никогда не покидали своего босса и всегда сопровождали его даже в уборную. И тогда Вито Дженовезе и Мейер Лански решили привлечь на свою сторону Карло Гамбино.

Их тайная встреча состоялась в начале октября 1957 года. Неизвестно, к какому решению пришел Гамбино. Скорее всего, как предполагают некоторые историки, он наверняка сочувствовал плану Вито Дженовезе и Мейера Лански. Но, может быть, и остался в стороне от всего того, что произошло 15 октября 1957 года.

К десяти часам утра охранники Альберта Анастасиа сопроводили босса к отелю «Шератон», где находилась его излюбленная парикмахерская. Они припарковали машину в гараже того же здания, проводили мафиози в парикмахерскую, вышли на улицу покурить.

Некоторые знающие люди впоследствии утверждали, что охранники Альберта Анастасиа были в курсе последующих событий и умышленно покинули Лорда Палачей в самый драматический момент его жизни. Может быть, охранников подкупили.

Когда Альберт Анастасиа зашел в парикмахерскую, его с поклоном и радостной улыбкой встретил хозяин салона Артур Грассо и усадил своего давнего клиента в его любимое кресло. Подбежал парикмахер Джо Боччино, который стриг Альберта Анастасиа уже многие годы. Они сначала поговорили о том о сем, а потом Джо Боччино прикрыл своего клиента шелковым покрывалом, и… в этот момент в парикмахерскую вошли два человека в масках. Тут прогремело несколько выстрелов.

Но Альберт Анастасиа все же попытался встать на ноги, и тогда двое киллеров подошли к нему сзади почти вплотную и дважды выстрелили в затылок. Убийцы тут же скрылись, а залитый кровью мафиози свалился на пол. Альберт Анастасиа был мертв. Его убили в точном соответствии с правилами кодекса «Омерта», как и сам Альберт Анастасиа вместе с Вито Дженовезе двадцать шесть лет тому назад стрелял в затылок Джо Массериа.

Убийство Альберта Анастасиа не было раскрыто. А кресло, в которое за пару минут до конца жизни с удобством уселся Лорд Палачей, владелец той парикмахерской Артур Грассо спрятал на долгие годы. И только лишь в июле 2006 года оно оказалось в списке реликвий и как «кресло Альберта Анастасиа» было представлено на нью-йоркской выставке, посвященной истории образования в США организованной преступности выходцами из Италии. Альберт Анастасиа был похоронен в Нью-Йорке на кладбище «Зеленый лес» (Green Wood) без всяких почестей. А его наследство – колоссальная по численности мафия, состоявшая из пяти криминальных семейств, – не досталось тому, кто этого ожидал, – Вито Дженовезе. Как потом выяснилось, тот мечтал о захвате короны «босса боссов» еще при Чарльзе Лучиано. Но боялся с кем-нибудь поделиться своими планами. Наследство Лорда Палачей перешло в руки малоизвестному в те времена Карло Гамбино.

С тех пор в мире организованной преступности произошел ощутимый переворот. По свидетельству авторитетных исторических изданий, началось зарождение нового поколения мафий, начисто изменивших преступный облик уголовного мира. Вскоре его ядовитые корни расползлись из Нью-Йорка по многим городам страны. Лидером этого молодого поколения мобстеров, как стали называться мафиози, и создателем исторического клана криминальных семейств стал легендарный Карло Гамбино – патриарх будущего потомства «итальяно-американских мафий», изменивших расстановку сил на фронте тайной войны с криминальным миром.

ГЛАВА 2

Палермо

Был мрачный, холодный вечер. Резкий ветер порывами дул со стороны Атлантического океана, застилая туманом бухту портового города Норфолка. Около девяти часов вечера 23 декабря 1921 года к одному из причалов этой бухты подошло грузовое судно «Винченцо Флорио» из Палермо, столицы Сицилии. Оно было нагружено лимонами, мандаринами, бутылями оливкового масла и сотнями контрабандных бутылей с итальянским вином и виски. На судне был единственный пассажир – Карло Гамбино. Он вышел на палубу, с интересом всматриваясь в туманную мглу. Гамбино был одет в прекрасный новый костюм, сшитый перед отъездом из Палермо, новые модные остроносые туфли и широкополую шляпу. Ему исполнилось всего девятнадцать лет.

Капитан судна вместе со своим единственным пассажиром, который прибыл нелегально без единого документа, сошли на причал и направились к пограничному пункту порта. Карло Гамбино без проблем перешагнул пограничную полосу. Его никто не остановил, не потребовал документы, не спросил имя, фамилию, откуда он и кто такой. Капитан судна указал своему юному компаньону место стоянки машин.

Репортер газеты «Нью-Йорк дейли» Пол Мескил спустя почти сорок лет после прибытия Карло Гамбино в США в одном из номеров той газеты утверждал, что капитан грузового судна «Винченцо Флорио» получил солидную взятку еще в Палермо от отца Карло, по тем временам колоссальную сумму – 10 тысяч долларов. Контролеры иммиграционной и таможенной служб тоже не были обижены.

Еще в Палермо Карло Гамбино был информирован о том, что на стоянке автомашин при выходе из порта Норфолк его будет ожидать легковой автомобиль марки «Форд» с мигающими фарами, на котором его отвезут в Нью-Йорк. Когда он подошел к этому автомобилю и заглянул в окно, то увидел сидевшего за рулем родственника из семейства своей матери по фамилии Кастелано Пола, который позже станет шурином Карло Гамбино, когда тот женится на его сестре Катерине. Тот самый Пол Кастелано, который спустя некоторое время займет позицию первого помощника к тому времени уже прославленного мафиози Карло Гамбино.

По пути в Нью-Йорк Пол рассказал Карло Гамбино, как о нем позаботились родственники его матери. Оказывается, они уже арендовали для него небольшую квартиру в Бруклине и даже купили необходимую мебель. А в честь его приезда в США сразу же после прибытия в Нью-Йорк будет ужин с участием всего семейства Кастелано. Пол сказал Карло, что он познакомит его с владельцем подпольной фирмы по производству и продаже спиртных напитков. «Выбирай все, что тебе по вкусу, по душе».

В начале ХХ столетия Сицилией окончательно завладели два криминальных семейства: Кастелано и Гамбино – банды, как их принято было называть, «Уважаемых сообществ». Власть в них передавалась из поколения в поколение.

Они даже породнились, когда дочь босса Кастелано вышла замуж за сына семьи Гамбино. 24 августа 1902 года у них родился сын Карло.

Он с ранних лет знал, кто были ближайшие единомышленники его отца, часто навещавшие их дом, одетые в дорогие костюмы и широкополые шляпы, и чем они занимаются. Ему нравилась их одежда, и однажды Карло стащил шляпу у одного из гостей.

Но он не был за это наказан, ибо воровство в семье было источником благосостояния. Карло научился без рассуждений выполнять распоряжения отца, внушившего сыну, что при всех обстоятельствах о криминальных делах надо держать язык за зубами. И приучил его выполнять кодекс «Омерта», наизусть выученный Карло Гамбино.

Первым испытанием подростка стало зачисление в преступное «Уважаемое сообщество» семьи Гамбино. И тогда же Карло впервые произнес заученную наизусть клятву кодекса «Омерта». И за это в подарок получил пистолет и дорогую широкополую шляпу.

Вскоре почти вся семья Кастелано покинула Палермо. Это произошло в 1920 году. Причиной тому были день ото дня ухудшавшиеся экономические условия жизни людей не только на Сицилии, но и в остальных провинциях страны. Экономический кризис болезненно отразился даже на финансовом положении богатых бизнесменов. Затронул он и семейства Кастелано и Гамбино.

В то время Карло Гамбино впервые зарядил подаренный ему пистолет и отправился на выполнение задания отца. Тогда в Палермо прибыли агенты ФБР для оказания помощи местной полиции, готовившей разгром «Уважаемых сообществ» Кастелано и Гамбино. Возглавлял группу американских агентов офицер ФБР Джозеф Петросино, родители которого еще детьми вместе со своими семействами много лет назад покинули Италию и поселились в Нью-Йорке. Карло Гамбино получил задание убить его. И убил одним выстрелом в затылок. Свое первое убийство Карло совершил через три месяца после своего совершеннолетия. Все обошлось благополучно. Карло Гамбино бежал в Нью-Йорк. Его не мучили воспоминания о недавнем преступлении и боязнь оказаться в камере смертников. Через несколько недель после приезда в Нью-Йорк по рекомендации Пола Кастелано он сдал экзамен на вождение тяжеловесных грузовых машин, получил водительские права и приступил к работе в компании грузоперевозок.

Одновременно он получил предложение работать в одной из нью-йоркских мафий, в те времена только что создавшей подпольное производство самогонных спиртных напитков. Карло Гамбино больше устраивала работа в мафии. Он сердцем чувствовал, что у него появилась перспектива на лучшее устройство жизни в новой для него стране. Карло Гамбино стал развозить спиртное.

Он быстро адаптировался к новой жизни в Нью-Йорке, был доволен своей работой и приличными заработками. Через некоторое время Карло Гамбино стал продавцом алкоголя. Его боссы были довольны успехами молодого человека, а тот был доволен собой еще больше. Он благодарил судьбу за то, что она предоставила ему возможность жить так, как хотел, и делать то, что хотел. В его карманы текли тысячи долларов. Как утверждал репортер газеты «Нью-Йорк дейли» Пол Мескил, Карло с нескрываемым удовольствием называл себя богачом, коим, по его мнению, никогда бы не стал в Италии.

Успешная карьера Карло Гамбино закрепила за ним мнение знатока торговли нелегальными товарами на международном рынке. Именно поэтому лидер мафии Сальваторе Маранзано переманил Карло Гамбино в свою организацию, где ему выплачивалась самая высокая зарплата в сравнении с той, которая была у рядовых гангстеров того клана. Главари мафии Сальваторе Маранзано предоставили Карло Гамбино полную свободу действий в развитии торговых отношений с криминальными бандами «Коза Ностра» из Палермо. Вслед за расширением рынка торговли с ними самогонными спиртными напитками Карло Гамбино стал с помощью мексиканских картелей налаживать контрабандный ввоз в Палермо героина, кокаина и марихуаны. Его бизнес с бандами развивался успешно. Он был назначен командиром отряда наркоторговцев и контрабандной торговли самодельными винами.

Когда власть из рук Сальваторе Маранзано перешла в руки Чарльза Лучиано, круг обязанностей Карло Гамбино еще более расширился. Под его началом оказался еще один отряд мафии – отряд профессиональных рэкетиров, которому было поручено взять под свой контроль наиболее богатые рестораны нью-йоркского района Куинс. Карьера Карло Гамбино развивалась быстро, и среди своих коллег по уголовному бизнесу он стал пользоваться репутацией знатока «куда и когда следовало направлять дуло своего пистолета».

А к тому времени Карло Гамбино был уже богачом. Спустя десять лет после приезда из Палермо в Нью-Йорк он построил в бруклинском районе трехэтажный элегантный и очень дорогой особняк с гаражом, в котором парковал машину популярной в те годы марки «Бьюик». А на номерных знаках этого автомобиля были указаны только две большие буквы и одна цифра: CG1. Они означали первые буквы его имени и фамилии, написанные на английском языке (Carlo Gambino), а цифра 1 означала его первое владение одной из лучших машин мира.

Карло Гамбино воздвигнул свой дом в 1931 году, за год до женитьбы. А женился он на сестре Пола Кастелано, которую звали Катерина. Их свадьба состоялась в апреле 1932 года в одном из самых дорогих ресторанов Манхэттена. На ней присутствовало около двухсот человек. Сама свадьба обошлась тогда жениху даже по нынешним временам в баснословную сумму – почти в 100 тысяч долларов. Вскоре в их семье появились дети: один за другим три сына, а потом дочь. По сведениям репортера Пола Мескила, мафиози Карло Гамбино, несмотря на свой резкий и крутой характер, всегда был мягок и уступчив в отношениях с женой Катериной и со своими детьми.

Гамбино умел себя сдерживать и в спорах со своими коллегами по криминальному семейству. Он старался не быть на виду у своих боссов, не появлялся на сходках лидеров мафии. Карло Гамбино всегда был молчалив, пытаясь нивелировать хвалебные отзывы о нем. «Карло был глухонемым и невидимкой» – так с известной долей сарказма утверждал Пол Мескил в своем интервью с членами его семьи спустя год после смерти мафиози.

Осторожность в общениях со своими коллегами и молчаливость во время разговоров с ними вызывали у многих недоверие к Карло Гамбино. Никто не знал, почему это произошло, но тем не менее именно Карло Гамбино Альберт Анастасиа назначил на пост своего первого заместителя всего за несколько месяцев до своей гибели в конце 1957 года. Карло Гамбино было тогда пятьдесят четыре года.

Король без коронации

Спустя почти три недели после убийства Альберта Анастасиа, 14 ноября 1957 года, Карло Гамбино, уже бывший главой мафии, отправился на секретную встречу, названную историками «Апалачин конвенцией» – самую, пожалуй, многочисленную, по их мнению, тайную сходку высших чинов криминальных семейств. На ней присутствовали исключительно главари мафий из разных городов страны, их заместители и шефы гангстерских отрядов. Всего более сотни человек собрались в огромном имении Джозефа Барбары, одного из бывших приближенных мафиози Сальваторе Маранзано. Это богатое имение, скрытое от посторонних глаз густыми зарослями леса, вплотную примыкало к малонаселенному нью-йоркскому пригороду Апалачин, именно поэтому сходка получила такое название.

Джозеф Барбара уже несколько раз проводил в своем имении секретные сходки высших чинов мафий, но такой многолюдной и значимой не было ни разу. Барбара был уверен в ее безопасности и неприкосновенности со стороны ФБР, так как у него были налажены хорошие отношения с высшими чинами местного отделения нью-йоркской полиции. В одном из автобиографических изданий Джозеф Барбара сообщил, что по просьбе высших чинов криминальных семейств Нью-Йорка сумел подкупить кое-кого из офицеров полицейского департамента неподалеку от пригорода Апалачин. Так ли это – доподлинно неизвестно. По крайней мере, никто из историков того времени не знал, как Джозефу Барбаре удалось установить контакты с чинами нью-йоркской полиции.

Тем не менее все ранее организованные Джозефом Барбарой сходки проходили без всяких проблем. И на этот раз он гарантировал Карло Гамбино стопроцентную секретность и неприкосновенность со стороны полиции. На этих условиях новый глава нью-йоркской мафии дал согласие на участие в сходке. Карло Гамбино приехал в сопровождении четырех ближайших сподвижников, среди них был его шурин – мафиози Пол Кастелано.

Вито Дженовезе разработал повестку дня сходки из четырех пунктов. Первым по счету и важности был пункт о том, будет или нет Карло Гамбино править мафией, власть над которой после убийства Альберта Анастасиа вроде как сама плыла ему в руки. Вито Дженовезе еще пару дней назад сказал Карло Гамбино, что все поддержат его кандидатуру.

Вторым пунктом было обсуждение последствий, ожидаемых всеми мафиями страны в связи с принятым в июле 1957 года законом о запрещении торговли, импорта и употребления любых видов наркотических средств. Участники конвенции должны были продумать новые, более действенные меры секретности.

Третий пункт повестки дня «Апалачин конвенции» касался проблем в связи с нерегулярной выплатой некоторыми главарями мафий и их замами «членских взносов» в фонд сообщества криминальных семейств. Они предназначались для компенсации расходов на оплату услуг адвокатов и оказания финансовой помощи семьям высшего звена мафий, если они попадали в затруднительные ситуации. Главой этого сообщества являлся Альберт Анастасиа. Но сразу же после его убийства начались разговоры о необходимости снижения сумм «членских взносов» и даже об их ликвидации.

В четвертый пункт входило требование Вито Дженовезе о передаче ему власти над всеми криминальными семействами Нью-Йорка. Вито Дженовезе, прозванный участниками сходки Вито-маньяк, требовал присвоения ему звания «босса всех боссов», выдуманного Сальваторе Маранзано и отвергнутого Чарльзом Лучиано.

Члены «Апалачин конвенции» уже были готовы приступить к обсуждению повестки дня, как вдруг в имение Джозефа Барбары ворвались агенты полиции и приказали всем не двигаться. «Вы арестованы!» – крикнул командир группы полицейских.

В своем автобиографическом издании, опубликованном в США в 1980 году, Джозеф Бананно утверждал, будто налет полицейских произошел в ответ на прекращение Джозефом Барбарой выплаты им взяток. Однако он не привел никаких доказательств, подтверждавших это.

О взяточничестве полицейских ни словом не упоминалось и во время судебного процесса, который состоялся вскоре после рейда в имение Джозефа Барбары. Сержант Эдгар Кросвел рассказал суду реальные причины реакции полицейских, сообщив, что еще за два дня до сборища на паркинг рядом с имением стали прибывать автомобили с номерами других штатов. «Это и явилось предвестником всех последующих событий», – заявил он в зале суда. Эдгар Кросвел приказал полицейским уставить постоянное наблюдение за имением. Он навел справки и выяснил, кому принадлежали машины. И стало ясно, что в имение Джозефа Барбары, кроме мафиози Нью-Йорка, съехались десятки главарей мафий из других городов. Среди них Сэм Джианкана из Чикаго, Фрэнк Саймон из Лос-Анджелеса, Джозеф Кивелло из Далласа, Джерардо Катена из Нью-Джерси. И даже главарь кубинской мафии Сантос Траффиканте, прибывший на «Апалачин конвенцию» из Гаваны.

Никто из главарей мафий не принял всерьез команду сержанта. Они мигом бросились врассыпную. Кто-то в другие комнаты огромного особняка, кто-то в лесную чащу, иные – к своим машинам. Эдгар Кросвел успел перекрыть им дорогу своим автомобилем, за которым находилась группа его агентов. Были арестованы пятьдесят восемь участников «Апалачин конвенции», остальные успели скрыться. Среди них Джозеф Бонанно, тогда мало кому известный Карло Гамбино и Вито Дженовезе. Пол Кастелано, шурин Карло Гамбино, попал под суд, который состоялся 28 ноября 1957 года, через две недели после того инцидента. На все вопросы судьи Пол Кастелано отказался отвечать. Его приговорили к году тюремного заключения. Другие участники были приговорены к разным срокам наказания, но меньшим по продолжительности, чем у шурина Карло Гамбино.

Сам Гамбино остался с пустыми руками, без короны и звания «босса боссов». Но он все равно оставался на посту главнокомандующего. По правилам жизни криминальных семейств, Карло Гамбино, будучи первым заместителем покойного Альберта Анастасиа, автоматически после его смерти сохранял за собой власть. После рейда полицейских и ареста многих участников несостоявшейся «Апалачин конвенции» Карло Гамбино понял, что необходима тотальная перестройка рядов, так как ситуация в Нью-Йорке и во всех других городах страны резко изменилась, и следственные органы усилили надзор за поведением криминальных кланов.

Вито Дженовезе тоже оказался ни с чем. Хотя он знал, что титул «босс всех боссов» упразднен, тем не менее все-таки решил во что бы то ни стало бороться за власть. Это была его беззаветная мечта, к которой он стремился все предыдущие годы.

Вито Дженовезе стал готовить следующую сходку. По непонятным причинам на нее был приглашен представитель еврейской мафии Нью-Йорка Мейер Лански. Вскоре после суда над участниками «Апалачин конвенции» Вито под большим секретом объявил узкому кругу мафиози и своему давнему другу Мейеру Лански о том, что 15 декабря 1957 года они должны прибыть на, как он выразился, конференцию высших чинов мафий Нью-Йорка. Она действительно состоялась в назначенный им день в одном из залов малопривлекательного и не пользовавшегося популярностью ресторана в северной части Манхэттена. На ней присутствовало всего пятнадцать человек.

Участники прежде всего обсудили возможные последствия закона за контролем наркотиков. Следуя призыву Вито Дженовезе, они единогласно высказались за «замораживание» на неопределенный срок торговли героином, кокаином и марихуаной. «Это должно быть сделано немедленно, независимо от того, в какую сумму нам обойдется отказ от наркобизнеса», – заявил Вито Дженовезе.

Но через пару месяцев в тайне от других нью-йоркские мафии в нарушение достигнутой договоренности возобновили тайную торговлю наркотическими средствами. Причина: подпольный рынок наркобизнеса вдруг стал разрастаться. В него активно включились мафии Чикаго, Филадельфии, Детройта, Майами, Лос-Анджелеса и Сан-Франциско. Этого Вито Дженовезе не мог предвидеть.

Он вынес на повестку дня прежнее предложение о коронации короля, имея в виду Карло Гамбино, заявив, что именно Карло проложит путь новому поколению мафиози. Как утверждается в историческом издании Джона Дэвиса «Династия мафии», Вито Дженовезе напомнил лидерам криминальных семейств Нью-Йорка очень важную черту Альберта Анастасиа – грубость по отношению к соратникам, тот был настоящим маньяком, угрозами и убийствами устанавливавший монополию своей власти не только над всеми мафиями Нью-Йорка, но и остальными криминальными семействами страны. «Карло Гамбино совсем другой человек. Он достоин сегодняшней коронации», – заявил Вито Дженовезе.

Участники сходки единогласно согласились присвоить Карло Гамбино почетное звание «Дон». С тех пор Карло Гамбино вошел в историю под именем Дон Карло, а с его официальным приходом в преступный мир итальянских мафий в США, как и предвидел Вито Дженовезе, зародилось их новое поколение – «династия Карло Гамбино». Она просуществовала десятилетия, переходя из рук ее основателя Дона Карло в руки наследников, прославившись в первом десятилетии XXI столетия.

Дон Карло не только полностью реорганизовал и перестроил структуру нью-йоркских мафий, но и заложил основу своего исторического клана. Он вовлек пять самых крупных криминальных семейств Нью-Йорка и перестроил наследие Альберта Анастасиа по принципу корпоративной кампании, которая полностью исключила из своей структуры заведенную еще со времен Сальваторе Маранзано систему участия в жизни мафии профсоюзов. Дон Карло объяснил, что, несмотря на предоставленную этим главарям самостоятельность действий, возврат к сбору профсоюзных взносов и существованию профсоюзных организаций считается незаконным, а за нарушение этого закона виновные поначалу получают предупреждение. При повторном нарушении – без всяких предупреждений приговариваются к смертной казне на основе кодекса «Омерта».

Дон Карло мечтал назначить первым заместителем своего шурина Пола Кастелано. Но тот все еще отбывал годичный срок заключения. И тогда он назначил никому не известного, но преданного ему Джо Биондо. А под его власть передал трех молодых и тоже никому не известных гангстеров. Так началось зарождение в США нового поколения мафии Дона Карло, вскоре превратившейся не только в самую многочисленную, но и самую властную и богатую в стране преступную организацию.

ГЛАВА 3

Предательство или крик души

В 1958 году Карло Гамбино исполнилось пятьдесят шесть лет. Его семья быстро разрослась: три сына – Томас, Джозеф и Карл – и дочь Филлис. Самый младший – Томас – по рекомендации отца поступил в нью-йоркскую военную академию. А спустя пару лет, опять-таки по рекомендации папы, Томас женился на Френсис Лучизи – дочери нью-йоркского мафиози Томми Лучизи. Два его старших брата, Джозеф и Карл, нашли себе работу в одной из нью-йоркских фирм по пошиву верхней мужской одежды и были счастливы своей независимой жизнью. Что же касается дочери Филлис, она, по признанию самого Карло Гамбино, нашла себе самый благодатный путь в будущее – вышла замуж за известного в Нью-Йорке врача, и они жили счастливо. Сам Карло Гамбино, один из богатеев Нью-Йорка, счастливый в браке с женой Катериной, был преданным семьянином.

Однако между Карло Гамбино и Вито Дженовезе возрастала неприязнь. Гамбино старался не придавать значения тревожным сигналам, хотя ему не давал покоя, раздражал, вызывая зависть, растущий авторитет Вито Дженовезе. Так думали некоторые историки того времени. Но было ли это правдой, по сей день остается тайной.

Историки полагают, что Карло Гамбино собирался примкнуть к саботажу «Апалачин конвенции», который пытались спровоцировать некоторые лидеры с участием Мейера Лански. Однако Вито Дженовезе внес предложение о его коронации, как наследника Альберта Анастасиа, и будущий Дон Карло отказался от участия в заговоре.

По мнению историков, Карло Гамбино раздражали успехи Вито Дженовезе в укреплении его собственной мафии. Гамбино казалось, что однажды Вито Дженовезе сможет превзойти его влияние и получит-таки звание «босса всех боссов», о котором мечтал не один год. И тогда путь Карло Гамбино к высотам власти в преступном мире будет закрыт.

И еще одно обстоятельство не давало покоя Дону Карло. Он опасался, что станут известны имена людей, совершивших покушение на Альберта Анастасиа.

Карло Гамбино и Вито Дженовезе были совершенно разными людьми: по характеру, по взглядам на принципиальные жизненные устои и по отношению к родным и близким людям. Эти обстоятельства, по мнению Николаса Гейджа, автора исторического издания «Мафия США», тоже сыграли некую роль во взаимоотношениях двух известных в преступном мире людей. Они никогда не находили общего языка и при обсуждении семейных проблем, в частности в плане супружеской верности.

Вито Дженовезе был женат дважды. Первый раз он женился в 1924 году, но его жена, заболев туберкулезом, умерла в 1929 году. Спустя пару лет Вито познакомился с Анной Петилло. Ей было двадцать два, а мультимиллионеру Дженовезе – тридцать четыре года. В то время Анна была замужем за Джерардо Вернотико.

Историки предполагают, что муж Анны, принадлежавший к одному из криминальных семейств Нью-Йорка, тоже бедняком не был, у него была и личная охрана, но это не помешало Вито Дженовезе убрать соперника со своего пути. Ранним утром 18 марта 1932 года тело Джерардо Вернотико было найдено на крыше одного из зданий в пригороде Нью-Йорка. Как было установлено следствием, несчастный был сначала зверски избит, задушен, а потом застрелен двумя выстрелами из пистолета. Спустя несколько дней Вито и Анна официально расписались в мэрии Нью-Йорка.

Вито Дженовезе был настолько богат, что мог безудержно тратить деньги в свое удовольствие. Он отстроил себе роскошный особняк на побережье Атлантического океана, отделав его дорогим мрамором. Все тридцать комнат украшала старинная мебель, дорогая посуда и предметы интерьера. Сам Вито почти каждый день менял золотые браслеты и цепочки. У Анны тоже было огромное количество драгоценностей, но тем не менее ее порой охватывало разочарование от второго замужества.

Она не раз замечала, как во время посещения ими ночного клуба ее супруг вдруг куда-то исчезал то с одной, то с другой молодой девицей. Однажды Анна высказала ему недовольство по этому поводу, и тогда Вито Дженовезе – то ли в шутку, то ли всерьез – пригрозил ей убийством.

Скорее всего, как утверждал в своей книге Николас Гейдж, это не было реальной угрозой нетрезвого супруга. Но когда в следующий раз Анна заикнулась об этом, он в присутствии посетителей ночного клуба ударил ее по лицу и, говорят, выбил два зуба.

В тот день Анна не вернулась в свой особняк. А через несколько дней, закончив лечение у зубного врача, подала в суд заявление о разводе. Свидетелем скандала, произошедшего в ночном клубе, был некий Стефан Фрэнси, согласившийся дать показания в суде в пользу Анны. Но суд был отложен в связи с совершенно неожиданным обстоятельством: в тот же день труп Стефана Фрэнси был найден в его автомобиле, припаркованном на стоянке на Тридцать седьмой улице в Манхэттене. По мнению историков, его убийство стало своеобразным предупреждением для Анны, чтобы она помалкивала во время процесса о разводе.

Анна таки действительно была тише воды ниже травы во время развода. На вопрос судьи, каким образом ее бывший супруг приобрел такое огромное состояние, на часть которого она претендовала, Анна сказала, что не имеет никакого понятия, подумав же, категорически заявила, что если даже что-то и знала, то теперь не в состоянии это вспомнить.

Дон Карло не собирался менять свое решение как можно скорее избавиться от своего соперника, перекрывшего для него дорогу к еще большей власти. И он решил прощупать настроение двух бывших помощников Альберта Анастасиа – Джонни Робертса и Томми Раву. Но они, как понял Дон Карло, сожалели об убийстве босса и надеялись на то, что его наследство перейдет не к нему, а к Вито Дженовезе.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.