В пасти Джарлака

Борис Харькин

В пасти Джарлака

© Альфа-книга, 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Автор благодарит Виталия Бовадулина, Игоря Горбунова, Олега Говду, Юрия Литвинова, Ануара Бейсенбиева, Александра Санжарова, Светлану Латынину, Виктора Алтунина, Диану Ольховицкую, Анатолия Радова, Татьяну Финн, а также свою семью.

Без их помощи эта книга не получилась бы такой, какая она есть.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Часть первая

Теплый прием

Рог протрубил хрипло и громко. Его рев спугнул почти всех птиц с окрестных деревьев, а коих не спугнул – разогнал зычный глас герольда:

– Участники следующего боя – Трор Густобород и Эрик Серый Лис!

Толпа загудела. На лесной поляне собралась сотня ротозеев, предвкушающих потеху. Горящие взоры были устремлены на турнирную площадку – большой квадрат утрамбованной земли, огороженный канатами.

Трор вышел на середину. Прозвище он получил заслуженно: черная курчавая бородища свисала аж до пояса! А сам – тот еще шкаф! Руки – как бревна, грудь такая, что, стоило Густобороду напрячь мышцы, кожаная куртка трещала по швам. Он нетерпеливо помахивал огромной секирой, всем видом показывая, что готов рубить, кромсать, крушить и, если понадобится, рвать противника голыми руками. Глаза злобно зыркали по сторонам. Широкое лезвие ослепительно сверкало на майском солнышке.

– Трор Густобород вызывает на бой Эрика Серого Лиса! – снова прокричал герольд и дунул в рог.

Почему-то второй участник не торопился выходить на площадку.

Трор прочистил горло и рявкнул так, что во всем лесу медведи попрятались по берлогам:

– Эрик, дохлятина! Выходи, я тебе рыло отполирую!

– Где Эрик? – раздались выкрики из толпы.

– Да вот он! – Передние ряды расступились, и на всеобщее обозрение вытолкнули тощего мужичонку. Тот испуганно моргал, руки дрожали.

– Выбирай оружие, падальщик! – гаркнул Густобород.

У края огороженной площадки лежало несколько мечей, а из пня торчал боевой топор. Эрик подошел, ладошка легла на топорище. Попытался выдернуть. Куда там! Топор намертво увяз в древесине. Тогда Эрик схватился за полуторный меч, с трудом поднял и чуть не согнулся под тяжестью клинка.

Глаза Трора налились кровью. Секира в громадных лапах казалась игрушкой. Да уж, не повезло бедняге Эрику с соперником. Если крысу выставить против ротвейлера, у нее и то шансов поболее будет. Но жребий есть жребий. И зачем этот жалкий тип вообще на турнир записался?

Троекратно протрубил рог, возвещая начало поединка.

Трор хищно ощерился и прыгнул вперед, занося секиру для удара. Эрик вытаращил глаза, замялся. Зловещее лезвие со свистом вспороло воздух, но в последний момент Лис ухитрился отпрянуть. Толпа радостно загомонила.

Трор хмыкнул. Прогудел:

– Ну держись, плюгавец! Ща я тебе уши отрежу и во-он к тому пню приколочу!

Теперь он завертел секирой, будто пытался изобразить ветряную мельницу. Эрику пришлось несладко. Несколько раз он уворачивался, а один раз даже попытался парировать. Это было ошибкой. Боковой удар вырвал меч из рук Эрика. Клинок отлетел аж за канаты и воткнулся в землю, чудом не угодив в сапог ближайшего зрителя. Раздались восторженные визги.

Эрик растерянно уставился на противника. Потом, от безысходности, отбежал в дальний угол и тоскливо заозирался по сторонам. Трор же плотоядно осклабился.

– Смотри, Петро, у того мастодонта борода отцепилась, – шепотом сообщил Васян, пихая меня в бок.

Я пригляделся. И правда, край бородищи с одной стороны отклеился, оголив массивную челюсть. Я-то смотрел на Эрика, поэтому и не увидел.

Трор же в горячке боя, а точнее – избиения, тоже ничего не заметил. Борода отклеилась полностью, сползла по могучей груди и опутала ноги. Трор сделал последний рывок, дабы добить Эрика. Споткнулся, пролетел метр вперед. Пропахал носом землю, оставив глубокую борозду, и со всего маху воткнулся головой в пень. Звук был такой, будто тараном грохнули в дубовые ворота. По пню пошли трещины, а Трор промычал что-то нечленораздельное и затих.

Эрик не верил глазам. Но не растерялся, поднял с земли секиру, а потом гордо поставил ногу на поверженного Трора.

– Жаль мужика, – огорчился Жорик. – Да и нечестно вроде как-то получается.

– Все честно, – отрезал Васян. – Надо было бороду как следует приклеивать.

Герольд объявил:

– Эрик из клана Серой Соба… тьфу… Лисицы, проходит во второй круг!

Послышались жидкие аплодисменты.

– А может, нам тоже в толкиенисты вступить? – предложил Жора.

– Точно, точно! – загорелся Василий. – Жорик будет троллем, я, ясен пень, хоббитом, ну а тебе, Петро, придется эльфом. Ты ведь как раз в консерватории учишься, будешь на лютне бренчать.

Я засмеялся. Жорик – вылитый тролль, непомерно огромный и пузатый, в образ не вписывается только добродушное лицо. И Васян – настоящий хоббит – маленький, шустрый, болтливый.

Ну а насчет себя не знаю. Волосы у меня светло-русые, длиной по плечи, а глаза – синие. Может, и впрямь на эльфа похож? Надо у толкиенистов спросить – им виднее.

Однако пополнять ряды этих великовозрастных детей у меня желания не было. Ролевые игры – это, безусловно, интересно и романтично. Но мне кажется, что в двадцать один год можно найти занятие достойнее, чем бегать по лесам, изображая из себя какого-нибудь эльфа, гнома или, упаси бог, хоббита.

Мы наткнулись на лагерь ролевиков случайно. На выходные поехали на пикник и встретили поклонников великого Толкиена – в подмосковных лесах их пруд пруди. Не посмотреть турнир было глупо, вот и задержались. Теперь это зрелище мне уже надоело, а постоянный рев рога начал действовать на нервы. Пора отчаливать. Тем более еще предстоит найти хорошее место, где палатку ставить.

– Пойдемте, «будущие» толкиенисты, – сказал я.

И мы пошли.

А лучше б остались. Эх, знай я тогда, в какое дерьмо влипну, вообще бы в лес не ходил!

* * *

Мы отошли от ролевиков метров на двести. Их крики постепенно стихли, заглушенные густой чащей. Вел Васян. Он утверждал, что отлично знает местность. Впрочем, он у нас всегда все знает (по его мнению).

Обогнув глубокий овраг, мы вышли на поляну, окруженную высокими соснами. Здесь пахло смолой, а ноги утопали в ковре прошлогодней хвои.

Несостоявшийся тролль Жорик начал сокрушаться, мол, пора бы уже покушать, сколько можно бродить по лесу!

– Не переживай, Пухлый, – утешил Василий, пытаясь достать до плеча Жоры, чтобы похлопать. – Вспомни лучше Эрика. Он, судя по телосложению, не каждый день кушает, зато поединок выиграл.

Кислая физиономия Георгия ясно говорила – сей пример его не ободрил. Смотреть на оголодавшего друга было жалко, и я сказал:

– Место неплохое, давайте ставить палатку.

С палаткой управились минут за десять. И вовремя. Погода, как это частенько бывает весной, неожиданно испортилась. Похолодало, в верхушках сосен зашумел ветер. Пока не начался дождь, мы наскоро развели костер и сели ужинать.

– Слушай, Пухлый, ты столько еды набрал, – подметил Васян. – Может, поделишься с друзьями?

Здоровяк неохотно вывернул содержимое рюкзака. Сам же Василий с умилением достал пузырь. Судя по мелодичному позвякиванию в рюкзаке, друг затарился основательно.

На свежем воздухе разгулялся зверский аппетит. Да и еда была – что надо! Жорик подрабатывает помощником шеф-повара в крутом ресторане. Он притащил кучу вкусностей собственного приготовления. Особо запомнился пирог с мясом и грибами, который оказался превосходным, несмотря на то что в рюкзаке его изрядно помяло.

Пока мы расправлялись с пирогом, на лес опустились сумерки.

По закону подлости еда закончилась быстрее, чем аппетит. А ведь был полный рюкзак провизии! Но, когда в компании присутствует Жорик, сколько еды ни бери, все равно два раза бегать.

Здоровяк окинул голодным взглядом девственно-пустую скатерть и пробасил:

– Пойдем обратно к толкиенистам! Между прочим, они меня на шашлык приглашали.

Васян взглянул на Жору как на идиота. Разве можно куда-то идти, пока не закончилась водка?! Идея показалась ему кощунственной, что он и высказал вслух. Георгий посмотрел на меня, надеясь найти союзника. Но мне тоже не особо хотелось тащиться в лагерь ролевиков на ночь глядя.

– Тогда я пойду один! – с вызовом бросил Жора.

– Пойдешь, пойдешь, – ухмыльнулся Василий. – На корм волкам. Им тебя на месяц хватит.

Гигант кинул взгляд на темную стену деревьев, в глазах промелькнул испуг.

– Ходят слухи, – продолжал нагонять жути Васян, – что в этом лесу люди без вести пропадают.

– Вранье все это, – неуверенно отозвался Жорик. – Стольник, ты же сам знаешь, что это сказки.

– Не называй меня Стольником! – по привычке огрызнулся Василий.

Дело в том, что в пятом классе старая очкастая училка, делая перекличку учеников по классному журналу, исковеркала фамилию Васяна, прочтя вместо Сотников – Стольников. С тех пор одноклассники частенько его так и называют. А еще чаще просто Стольником. Василия же это почему-то бесит. Хотя я считаю, что бывают прозвища и пообиднее.

– Да не дуйся, – примиряющее махнул Жорик. – Во-первых, шашлык-то халявный. А во-вторых, там столько девчонок было.

Пухлый знал, на что давить, – оба аргумента сработали безотказно. На Стольника упоминание женского пола действует всегда. Равно как и возможность получить что-нибудь на халяву. Даже не знаю, что его интересует больше. Пожалуй, все-таки девчонки.

– Ладно, – смилостивился он. – Через полчаса пойдем, надеюсь, шашлык еще останется. А толкиенисточек я и без тебя приметил, Пухлый.

– Полчаса! Как бы через полчаса они все не схавали, – пробухтел здоровяк и полез в палатку. Какое-то время оттуда доносились шорохи и ворчание. Мы старались не обращать внимания на эти звуки. А когда в васяновском рюкзаке нашлась пара бутылок пива, про Жорика помнили только муравьи, ползавшие по обглоданной им куриной ножке.

Вскоре закончилось и пиво.

Судя по напряженному лицу Стольника, он был недоволен этим обстоятельством и старательно размышлял, что бы предпринять. Через мгновение глаза друга прояснились, и я понял – родился план.

– Выкладывай, что придумал? – спросил я.

Друг закинул за спину рюкзак и вооружился шахтерским фонариком. Затем с видом гения провозгласил:

– Пиво есть у толкиенистов!

Было уже совсем темно, с неба на нос Василия упала первая предупредительная капля-дождинка. Он смахнул ее и нетерпеливо бросил:

– Ну что? Пойдем?

Нет бы отговорить товарища от этой дурацкой затеи и спокойно лечь спать! Как бы не так! У нас всё как в рекламе: «Водка и подвиги – сладкая парочка».

– Пошли… – сказал я, поднимая рюкзак. Если повезет, на обратном пути в нем будет пиво.

Хорошо хоть догадались надеть куртки – дождь полил как из ведра.

По пути Васян тараторил:

– Нас ждет пиво, шашлык и главное – много жизнерадостных девочек! Сегодня к какой-нибудь точно подъеду! Там одна блондиночка была, она эльфийку отыгрывала. Причем у нее это неплохо получалось. Прикинь, вот это кайф – замутить с эльфийкой!

– Ты сначала с хоббитшей замути, – подколол я. – Надо выбирать задачи по силам.

– Иди ты, Брынский! – обиделся друг.

Сколько себя помню, Стольнику всегда не везло со слабым полом. Однако он никогда не отчаивался и упрямо продолжал подкатывать ко всем симпотным девчонкам. Иногда это заканчивалось для него весьма плачевно. Взять хотя бы тот раз, в седьмом классе, когда Юлька из параллельного расквасила ему нос. Всего лишь за поцелуй в щеку… Я до сих пор не могу понять, почему так получается. По идее такие, как Васян, должны нравиться девчонкам. Он – шустрый, веселый, беззаботный. Но, видать, пока не нашел ключик…

Шли мы недолго. Всё из-за употребленного алкоголя и мокрой травы. Не успев пройти и двадцати шагов, я поскользнулся и кубарем покатился в овраг…

* * *

– Петро! Петро, ты живой?! – кричал откуда-то сверху Стольник.

– Вполне, – ответил я, еще не до конца осознав, что произошло. Пошевелился, вроде кости целы, да и не болит ничего. Вокруг стояла кромешная тьма.

– Эй, ты как? – раздалось уже где-то поблизости. Пятно света от фонаря заметалось по кустам.

– В норме. Я приземлился на что-то мягкое.

В этот момент «что-то мягкое» тихонько застонало. Тут спустился Василий, и луч фонаря выхватил из темноты знакомое лицо.

Жорик?!

– Пухлый, ты-то здесь как очутился? – ахнул Стольник.

В ответ тот лишь многострадально застонал, но от Васяна еще никто так просто не отделался. Пришлось и толстому излить душу.

Оказалось, Жора не стал ждать, пока мы соизволим отправиться к толкиенистам. Кошмарная мысль, что шашлык может закончиться, заставила его пойти в одиночку. Увлеченные пивом, мы пропустили отбытие Пухлого.

Далее его постигла та же участь, что и меня. Бедолага свалился в овраг и около получаса скитался здесь, безуспешно пытаясь выбраться. Когда это почти удалось, на Жорика свалился, как он выразился, «какой-то мешок с дерьмом». Это был я!

Сначала мы посмеялись над горемыкой – полчаса выбираться из жалкого оврага! Но вскоре уже он смеялся над нами. Склон отвесный, густо заросший травой, которая сейчас мокрая от дождя и неимоверно скользкая. А если еще учесть, сколько мы выпили!..

Положение спас Василий:

– Слышь, Пухлый, там, наверху, мой рюкзак. В нем еще остался приличный кусман пирога…

Я-то понимал, что он нагло врет: пирог уделали подчистую. Однако уловка сработала. Не дослушав, Жорик с таким энтузиазмом бросился на штурм неподдающегося склона, что, как на крыльях, вылетел из оврага, вытянув за собой и нас.

К великому разочарованию нашего оголодавшего друга, рюкзака наверху не оказалось.

– Ты это нарочно придумал! – надулся Георгий.

– Про пирог придумал, а вот рюкзак здесь был, – пробормотал Стольник, отдирая от джинс и куртки налипшие головки репейника. – Я его специально снял, чтобы в овраг спускаться было легче. Странно… Может, толкиенюги? Не, ну что за подлость? Вместо того чтобы помочь, они еще и барахло стырили! Пойдем на поиски ублюдков!

* * *

Насколько глупа эта затея, мы осознали лишь с первыми лучами солнца, когда окончательно протрезвели. К тому времени дождь прекратился, и утро бы показалось великолепным, если бы не жуткая усталость и промокшая одежда. Да еще и голова с похмелья раскалывалась.

Какие мы все-таки идиоты! Толкиенистов не нашли. Место, где осталась палатка, потеряли. И, похоже, умудрились заблудиться. По крайней мере, наш основной специалист по подмосковным лесам окончательно сник. Даже непривычно видеть всегда оптимистичного и находчивого Васяна в таком унынии.

Внезапно непролазные заросли, щедро поливающие нас холодными остатками дождя, расступились, и нашим взорам открылась небольшая поляна. В центре, опираясь на палку, стоял старик.

Выглядел он довольно странно. Одет в какие-то лохмотья. Волосы такие, будто с детства не подстригал. Благодаря густой белоснежной бороде и кустистым бровям старикан напоминал Деда Мороза. Вот только Снегурочки с ним не было. Зато имелась коза с голубым бантом на шее. Он держал ее на поводке, словно собаку.

– Всем стоять, это дело я беру на себя, – заявил Васян и, подойдя к старцу, заорал тому прямо в ухо:

– Где толкиенисты, дед?!

Беззубый рот старика открылся, и мы выслушали долгий невнятный монолог, из которого лично я не разобрал ни слова. Но Васян все время кивал и пару раз поддакивал деду.

Когда старик наконец заткнулся, Стольник, немного обескураженный, вернулся к нам.

– Ну, что он сказал? – нетерпеливо спросил здоровяк.

– Да сказал-то он много чего, вот только я ни хрена не понял.

– Чего же ты кивал ему тогда?

– А с такими старичками всегда надо соглашаться, если не хотите получить костылем по голове. Запомните эту мудрость, ребята, – назидательно разъяснил Васян.

В это время старик с козой шустро скрылись в колючих зарослях шиповника.

– Смотри-ка, а дед ушел по-английски, – произнес я.

– Может, он из ролевиков? – предположил Жорик.

Мы вопросительно посмотрели на него.

– Ну, маг там или шаман. Некоторые до самой старости как дети.

– Да он больше на бомжа похож, – буркнул Стольник.

– Ладно, не важно, давайте лучше попробуем его догнать, – предложил я.

– Вряд ли нам это что-то даст, – откликнулся Васян. – Я с ним уже наобщался, по-моему, он вообще не местный… Мне этот хрыч с первого взгляда не понравился.

– Тише! – Пухлый поднес палец к губам. – Слышите?

Я прислушался. Точно! Издалека доносились приглушенные крики, лязг и звон. Не сговариваясь, мы двинулись на звуки. Но вскоре ошарашенно остановились. Виною тому – стрела, пролетевшая в сантиметре от васяновского уха.

Когда шок прошел, Георгий заметил:

– Ого, пока мы искали толкиенистов, они, кажись, нашли нас.

– Они себе на задницу приключение нашли! – завелся Стольник. – Я им покажу, как в меня из лука стрелять!

* * *

За деревьями кипела битва.

Не знаю, те это были ролевики, которые вчера устраивали турнир, или не те, но на этот раз все смотрелось гораздо убедительнее. Нет, «убедительнее» – слабо сказано! Все выглядело до того реалистично, что лично я бы ребятам «Оскар» вручил.

На широкой поляне пятеро зеленокожих кривоногих бугаев отчаянно отбивалась от большой группы стройных остроухих красавцев. Даже не сведущие в фэнтези люди без труда бы догадались, что это орки и эльфы. Причем оркам, похоже, хана. Уж больно велик численный перевес. Если сейчас из-за кустов к зеленокожим не подоспеет подкрепление, их уже вряд ли что-то спасет.

Насколько я понимаю в тактике, перед тем как завязалась рукопашная, эльфы успели дать залп из луков. На это указывали утыканные стрелами орочьи трупы.

Блин! Какие орочьи? Какие трупы?! Во дают толкиенисты! Великолепное шоу, аж забываешь, что все понарошку.

– Ни фига себе! Где это они нарыли такие клевые маски? – спросил Васян, указывая пальцем на оскаленную морду ближайшего орка. От удивления Стольник забыл про воинственный настрой. – И кровь как настоящая! Не пожалели на краску денег.

– Что-то здесь какая-то неувязочка, – насторожился я. – Насколько мне известно, по правилам жанра – эльфы хорошие парни, благородные. А эти безо всяких сантиментов, толпой, уничтожают жалкую кучку орков.

– Может быть, это неправильные эльфы, – предположил Жорик.

– Скорее, неправильные толкиенисты, Винни Пухлый ты наш, – поправил Стольник. – Вероятно, они отыгрывают какой-то новый сценарий.

Тем временем эльфы оттеснили противника к дальнему краю поляны. На траве осталась лежать куча тел.

– А оружие-то настоящее, – подметил я, поднимая с земли окровавленный меч. Увесистый, острый как бритва.

– Да и трупы, похоже, настоящие, – с ужасом прошептал Жора, склоняясь над искромсанным зеленым телом. – Блин!.. Парни, это точно не…

В этот момент в воздухе что-то мелькнуло, и в ягодицу наклонившегося Жорика воткнулся шальной метательный нож. Бедняга истошно завизжал и рухнул на живот.

Васян и я, обалдевшие от такой развязки, кинулись выручать друга.

– Я умираю! Меня зарезали! – бился в истерике Георгий. А когда Стольник выдернул нож, здоровяк заорал так, что даже эльфы с орками замерли, приостановив бой. Правда, ненадолго, через секунду они уже снова истребляли друг друга.

– Вы, сумасшедшие ублюдки! Вы знаете, что только за одно хранение холодного оружия вас полиция повяжет! – начал я. – У Жорика большие связи, и за его задницу придется ответить!

Васян добавил:

– В тюряге даже этими зелеными жабами не побрезгают, ну а вы, ушастые длинноволосые парни с бездонными голубыми глазами, будете настолько востребованы, что и в туалет сходить будет некогда!

Голубоглазые парни не обратили на наши угрозы никакого внимания – они были слишком заняты расправой над последними «зелеными жабами». Тех осталось всего трое. Но орки, со свойственным им тупым упрямством, рубились до конца. Да и сдаться им, судя по всему, никто не предлагал.

Пользуясь тем, что нас не замечают, я как мог перевязал Жорика. Получилось не очень – в конце концов, я музыкант, а не медсестра. Однако смерть от потери крови ему не грозила – ножик был маленьким, к тому же портмоне, лежавшее в заднем кармане, смягчило удар.

Жорик все причитал, а мы, разинув рты, наблюдали за битвой. Да что тут, черт побери, происходит?! Вот это рубилово! Прямо под ногами валялся труп с тремя стрелами в животе. Самый настоящий труп, я готов в этом поклясться! Так мало того, еще и не человечий! Сдерживая рвоту, мы с Василием тщательно осмотрели тело: ни маски, ни грима – кожа действительно зеленая. Да и клыки на бутафорию не похожи. Неужели и впрямь орк?!

Мне стало не по себе.

– Слушай, я понял – белая горячка! – вдруг осенило Васяна. – Сколько мы вчера выжрали?! После пива с водкой и не такое бывает! Один мой сосед, деда Ваня, хоть алкоголик и бывалый, а однажды так нажрался, что вообразил, будто он будильник, и звенел всю ночь, пока бабка его не выключила. Скалкой…

– Нет. У нас у всех не может быть одинаковых глюков. К тому же чтобы была такая белая горячка, трех бутылок явно недостаточно!

Дикий вопль орка, которому отрубили руку, развеял последние сомнения. Из обрубка брызгала алая кровь, от этого кошмарного зрелища меня чуть не стошнило. В глазах Стольника появились признаки паники.

– Может, мы вообще оказались в другой реальности… – допустил он, нервно озираясь, словно надеялся увидеть подсказку. – В параллельном мире каком-нибудь?

Идея, конечно, бредовая. Но и ситуация бредовее некуда! Что здесь еще подумаешь?! В том, что это никакие не толкиенисты, я был теперь уверен на все сто.

– В таком случае нам надо п-побыстрее линять отсюда! – предложил я, отметив, что мой голос начал подрагивать. – Эти ребята настроены серьезно и пленных не берут.

– Есть одна проблема. – Васян обреченно кивнул в сторону Георгия и продекламировал: – В попу раненный мужик далеко не убежит!

Только Стольник может читать стишки в такой ситуации! Но он прав – Жорику сейчас не до пробежек. Тот уже перестал причитать и лишь тихонько поскуливал, держась за рану.

А эльфы действительно не собирались брать пленных. Последний орк, понявший наконец, что его дело плохо, кинулся наутек. Эльфы как по команде схватились за луки. Не пробежав и десятка шагов, зеленый осел на землю, утыканный стрелами словно еж.

– Поздно драпать! – понуро сказал Васян. – Ушастые уже идут сюда.

* * *

Острые наконечники стрел, направленные в нашу сторону, выглядели очень грозно. Мы и оглянуться не успели, как эльфы взяли нас в кольцо.

– Вон тот, в «блатных» доспехах, скорее всего, начальник, – шепнул Василий, указывая на одного из эльфов. – Давай, Брынский, задвинь ему чего-нибудь, пока нас не расстреляли!

– Я эльфийского в школе не изучал! – ответил я, толкая друга вперед. – Тем более ты уже выступал сегодня в роли парламентера, у тебя есть определенный опыт!

– Ладно, не Жорику же это дело доверить! Придется импровизировать.

– Ты давай осторожнее, импровизатор! Помни, наши жизни в твоих руках!

– Вы хотя бы улыбки на рожи натяните, чтобы нас сразу не замочили! – порекомендовал Васян. Я последовал совету, а вот Жоре было не до улыбок.

– Физкульт-привет, – нерешительно обратился к эльфу наш парламентер. Он был уверен, что эльфы ничего не поймут, однако не забыл при этом выдавить одну из своих самых ослепительных улыбок. – Мы… э-э-э…

– Согласно пророчеству великого Элдората, вас должно быть четверо, – нагло перебил эльф. Тот самый, «в блатных» доспехах, которого приняли за начальника.

Я не сразу осознал, что понял каждое слово! Эльф говорил по-русски! Да еще и без малейшего акцента. Но удивляться было некогда, начальник продолжил:

– Странно одетые и странно говорящие, один со стеклянными глазами… Кстати, что-то не вижу его.

Мы в недоумении переглянулись.

– Откуда он знает русский язык? – спросил Стольник у меня.

– Без понятия! Может, полиглот, – огрызнулся я. – На русском-то он говорит хорошо, только непонятно! «Стеклянные глаза» – ахинея какая-то!

– У меня иногда бывают стеклянные глаза, – сказал Васян. – Когда я сижу в сортире.

– Согласно пророчеству великого Элдората, вы должны изменить наш мир! – продолжил эльф. А точнее – один из вас. Другие – так, пособники.

Вот это новость! Это хорошо. Похоже, у нас есть шанс.

Видимо, Василию в голову пришла та же мысль:

– Так что, согласно пророчеству, один из нас станет вашим мессией? – обрадовался он.

– Нет, согласно пророчеству, вы умрете! Мы очень не хотим, чтобы наш мир кто-то менял!

От этих слов у меня задрожали ноги, а Георгий перестал скулить. Он посмотрел обезумевшими глазами на эльфийского главаря и завыл диким голосом.

Эльф объявил:

– Через три дня вы будете принесены в жертву. Нам нужно время, чтобы подготовиться к ритуалу.

Мы стояли с окаменевшими лицами.

– Нас хотя бы будут кормить? – проканючил Жорик.

Я не поверил собственным ушам. Во дает Пухлый! У самого еще рана на филейной части не затянулась, нас в жертву принести собираются, а он о жратве думает!

– Кормить вас будут, – ответил, коварно улыбаясь, эльф. – Кормить вас будут просто на убой. Между прочим, в прямом смысле этого слова. Ненасытный Джарлак любит калорийную пищу.

– Кто?!!

– Джарлак. Он ваши грязные тушки перемелет не хуже, чем гномья мясорубка.

– Послушайте! – взмолился Васян. – Мы не собирались и не собираемся менять ваш мир! Отпустите нас! Пожалуйста!

– Нет, это исключено. – В голосе эльфа было столько холода, что я поежился.

Потом мне в горло уперся клинок, и я почувствовал, как острие оцарапало шею. Внутри похолодело, а ноги стали ватными.

Командир эльфов бегло осмотрел содержимое моего рюкзака. Особенно долго разглядывал компас и фотоаппарат. Затем кинул их обратно в рюкзак, презрительно фыркнув:

– Дурацкие гномьи поделки!

Меня обмотали веревкой, накрепко прижав руки к телу. Ту же процедуру проделали с брыкавшимся Василием. Только на Жорика веревки не хватило, что неудивительно, если учесть, каков он в диаметре. Пухлому лишь перетянули руки за спиной.

Веревки были тонкие и на вид совсем хлипкие. Я попробовал их порвать и это у меня, разумеется, не получилось – глупо недооценивать эльфов.

* * *

Нас вели через лес. Мало того что связанными, так еще и под прицелом лучников. Сбежать не предоставлялось ни малейшего шанса, а все наши мольбы эльфы с презрением игнорировали. Теперь они даже не считали нужным отвечать на вопросы.

Я ломал голову над происходящим.

Версии вроде того, что все это сон, или я сошел с ума, отверг тут же как абсолютно бесполезные.

Начал внимательно прислушиваться к разговорам эльфов. Ушастые спорили о музыке и поэзии, обсуждали какие-то древние пророчества и сказания. В разговорах постоянно проскальзывало, что эльфы – высшая раса, а всех остальных надо уничтожать, дабы не оскверняли этот прекрасный мир.

И что же мы имеем? Около двадцати эльфов и с десяток мертвых орков в подмосковных лесах? Или если принять гипотезу Васяна, то мы уже не в подмосковных лесах, а в параллельном мире?

Очень похоже на то. Потому что Москвой здесь и не пахнет! Куда делись разбитые бутылки, консервные и пивные банки?! Пока шли, ни одной не встретили! Такого в нашем мире не бывает даже в джунглях Амазонки.

Только непонятно, почему эльфы говорят по-русски?

Черт! У меня голова взорвется от всего этого бреда!

Поход продолжался весь день, а когда стемнело, мы вошли в город, который эльфы называли – Прославленный Валорион.

Однако полюбоваться им не довелось. Из всех достопримечательностей мы посетили лишь одну: огромную яму, которая использовалась в качестве тюрьмы.

* * *

Тусклый лунный свет падал на дно зиндана.

Чтобы не сидеть на холодной земле, я уселся на рюкзак (эльфы его почему-то не отобрали, вероятно, сочли неопасным). Васян же не присел ни на секунду – он зверем метался по яме. Настроение у нас было близкое к истерике. Через три дня казнь! Правда, Жорика больше волновали другие проблемы. Во-первых, болело мягкое место (хотя, по большому счету, рана оказалась всего лишь царапиной), а во-вторых, нас так и не накормили. Сидя на корточках, он возмущенно бормотал:

– Обещали еду принести, гады!

– Пухлый, твоя башка вообще способна о чем-нибудь кроме хавчика думать?! – возмутился Стольник. – Нас собираются казнить! Казнить, понимаешь?!

– Успеем что-нибудь придумать – в запасе целых три дня. А если кормить не будут, то от голода можно еще раньше загнуться!

– «Целых три дня»! Ты, наверное, хотел сказать: «Всего три дня»?! Такое впечатление, что тебе нож не в задницу воткнулся, а в мозг.

Я в спор не вмешивался. Мне было страшно. Само слово «казнь» пугало меня до одури. До холодного пота, до дрожи в коленях. И я прекрасно видел, что Жорик на самом деле боится не меньше нашего, а за ворчанием просто пытается скрыть страх.

Наконец Пухлому надоело возмущаться. Он улегся в углу и вскоре уже храпел.

Луна затянулась тучами, стало совсем темно, но ни Васян, ни я так и не смогли уснуть. Отчасти из-за мыслей о предстоящей казни, отчасти из-за богатырского храпа Жорика. Тогда мы решили обсудить происшедшие события и дальнейший план действий.

– Похоже, ты прав, мы попали в параллельный мир, – согласился я.

– Точно, – отозвался Стольник.

– Но как это получилось, мы не знаем.

– Верно.

– Следовательно, мы не знаем, как вернуться домой.

Василий уныло развел руками.

Я помассировал виски, пытаясь вспомнить прошлую ночь детально. Но под мощный аккомпанемент Жорика сделать это было непросто. И вдруг меня словно озарило:

– Ну конечно! Овраг!

– Что «овраг»?

– Помнишь, ты оставил рюкзак наверху, – стал объяснять я. – А когда мы вылезли, его уже не было!

– И что? Толкиенисты сперли.

– Да какие, к черту, толкиенисты в два часа ночи! Они ночью, да еще и в дождь, из палатки носа не высунут. Надо быть полными идиотами, такими, как…

– Мы!

– Да, такими, как мы, чтобы шляться ночью по лесу! Рюкзак никто не трогал. Может быть, он до сих пор там валяется.

– Где «там»?

– В нашем мире! Наверное, в овраге находится дверь, или портал, – как тебе угодно.

– Тогда все просто! – радостно закричал Васян.

– Что просто?

– Мы прыгаем в овраг, попадаем в наш мир, потом возвращаемся сюда вместе со спецназом и устраиваем эльфам зачистку!

Кажется, от всех этих сумасшедших событий у друга помрачился рассудок.

– Великолепно, гений! – фыркнул я. – Может, ты еще знаешь, как выбраться из ямы?!

Стольник посмотрел вверх. В трех метрах над головой путь к свободе преграждала решетка из толстых деревянных прутьев.

– Да, пожалуй, не все так просто…

Где-то наверху стрекотал сверчок, упорно стараясь перекрыть храп Жорика. Тучи расползлись, и яму залило серебристым светом. В черном небе зажглось пять крупных звезд. Они напоминали крест – четыре по бокам и одна, самая большая, в середине.

Хоть я в астрономии не силен, да и вообще звездами не часто любовался, но такого созвездия в небе над Москвой я точно не видел. Очередной плюс в пользу гипотезы Васяна о параллельном мире.

Минут десять сидели в угрюмом молчании. Вскоре я почувствовал, что начинаю замерзать, и стал прохаживаться по яме, растирая ладони.

– На отоплении эльфы решили сэкономить, – невесело пошутил друг. – Сам виноват, Брынский, одеваться нормально надо было.

Хм. Это точно. Впрочем, кто ж знал, что невинный поход в лес получит такое неожиданное развитие?! Как ни странно, из нашей троицы экипирован лучше всех самый раздолбай – Стольник. Удобные ботинки, плотные штаны и куртка камуфляжной расцветки. Мы же с Жориком – в банальных кроссачах, джинсах и легких ветровках. Правда, у Пухлого под ветровкой теплый свитер и нехилая жировая прослойка, так что не задубеет, а вот мне, чувствую, придется постучать зубами.

Ладно, по сравнению с предстоящим жертвоприношением, это мелочи.

– Давай лучше произведем инвентаризацию имущества, – предложил я и расстегнул рюкзак.

Оттуда были извлечены: мятый свитер, шахтерский фонарик, компас, тетрадка, ручка и моя гордость, которую всегда беру с собой, – фотоаппарат «Полароид». Это вам не тот «Полароид», что были когда-то в восьмидесятых-девяностых, а новый – цифровой, со встроенным принтером! Дело в том, что я обожаю моментальную фотографию и всегда беру фотик на пикники. Но сейчас я бы с удовольствием променял его на лестницу и пилу.

В карманах у Стольника обнаружились: mp3-плеер, зажигалка «Зиппо» китайского производства, носовой платок, огрызок яблока, около пятидесяти рублей мелочью.

Из всей этой кучи предметов полезными были разве что фонарик и компас. Да и то они могут пригодиться, только если выберемся из ямы. Пока же они не полезнее «Полароида».

– Моментальное фото на фоне Джарлака! – кисло улыбнулся Васян, взяв фотоаппарат.

– Знать бы еще, кто это!

– Скоро, думаю, узнаем… Эх, жаль, мобильника нет, позвонили бы в полицию.

– Из параллельного мира? – скептически поинтересовался я. – Стоп. А ведь это идея. Мобил нет, зато есть плеер. Попробую поймать радиоволну.

Я прочесал все частоты. Безуспешно – наушники лишь тихонько шипели. Опять плюсик в пользу гипотезы Василия? Или в яме сигнал не ловится?

– А помнишь, ты рассказывал, что в том лесу, где мы ставили палатку, люди исчезают? – спросил я.

– Да это так, слухи, толкиенюги болтают. Я сам в это не верил, просто Пухлого хотел попугать.

– Может, и не слухи. Вдруг кто-то уже спускался в овраг и попадал сюда?

– Может. Но нам сейчас от этого не легче. – Стольник затормошил Георгия, чтобы тот перестал храпеть. Маневр не сработал.

– Это точно. Надо что-то придумывать! Стать жертвой не очень охота!

– Сейчас все равно ничего не придумаем. Возможно, завтра что-нибудь прояснится… Вот дерьмо! Угораздило же попасть сюда!

Я стал припоминать, что по этому поводу пишут писатели-фантасты.

Обычно в книгах в параллельный мир попадают настоящие герои. Качки, каратисты, спецназовцы и прочие типы, умеющие махать руками и ногами, виртуозно владеющие любым оружием.

Бывает, разумеется, и так, что попаданец – не крутой парень, а какой-нибудь обыкновенный задохлик.

Но в таком случае он частенько перемещается в тело настоящего героя, с накачанными мускулами и умело владеющего мечом, луком и прочими средневековыми средствами убиения.

Ну, если уж задохлику совсем не повезло и он не вселился в тело героя, а остался в собственном, тогда он сразу же натыкается на доброго мастера-учителя. И вскоре становится настоящим героем, обрастает мускулами, начинает виртуозно владеть луком, мечом, а также всеми собственными конечностями.

Ну а мы?! Что в такой паскудной ситуации могут сделать студент консерватории, начинающий журналист и ученик повара, владеющие гитарой, пером и сковородкой, да и то пока не виртуозно?!

Голова шла кругом. Надо попытаться уснуть – Васян прав, сейчас ничего не придумаешь. Есть еще три дня. Может, появится хоть какой-то шанс на побег.

– Ладно, давай спать, – предложил я. – Утро вечера мудренее…

* * *

Ранним утром в яму спустили веревочную лестницу. Сверху послышался тоненький голос:

– Вылезай по одному!

– Хотел бы я посмотреть, как по этой лестнице можно вылезти по двое! – пробурчал сонный Васян. – Она одного-то Жорика, по-моему, не выдержит!

С трудом выкарабкавшись из зиндана, мы увидели зачуханного, тощего эльфа. От остальных представителей своего племени этот отличался чересчур большими, торчащими в стороны ушами и болезнено-красным цветом кожи. Рядом стояли еще трое вооруженных до зубов эльфийских головорезов.

– Время кормежки, – объявил лопоухий.

– Надеюсь, не для Джарлака?! – переполошился я.

– Для вас, глупые иномирцы. Я буду вашим провожатым. Зовите меня… хотя не-эт, настоящее имя я вам не открою.

– Почему? – удивился Жора.

Эльф поморщился:

– Вы что, меня за туполобого орка держите? Разве можно открывать свое истинное имя тем, кто будет принесен в жертву! Вы же непременно проклянете, а предсмертное проклятие – одно из самых сильных… Короче, можете называть меня как хотите.

– Мы будем звать тебя Чебурашкой, – предложил Васян.

– Красивое имя, – согласился Чебурашка…

* * *

Прославленный Валорион блистал великолепием.

Как я уже говорил, нас притащили сюда ночью и сразу бросили в яму, не дав толком осмотреться. Теперь мы шагали с открытыми ртами и вытаращенными глазами.

Под сенью дубов-великанов раскинулись дома, больше похожие на дворцы. Легкие, воздушные. Казалось, они вот-вот взмоют в небо.

Изящные арки и башенки, тонкие мраморные колонны, оплетенные плющом и виноградом. Клумбы с цветами, над которыми гудели шмели и порхали разноцветные бабочки.

«Диснейленд со своими знаменитыми сказочными замками отдыхает!» – подумал я.

Дорога привела к неказистой постройке барачного типа. На фоне эльфийских строений такое сооружение смотрелось особенно дико. На двери висела табличка с надписью: «Столовая «У Изоль». Написано было русскими буквами – очередная странность.

Дверь столовой отворилась, и в нее боком протиснулась крупная женщина. На вид ей можно было дать лет сорок – сорок пять. Цветастый халат был залатан во многих местах, голову прикрывала белая косынка.

– Изоль, – представил ее наш гид.

– Что-то она не похожа на эльфийку, – высказался Васян.

Чебурашка хихикнул:

– Она и не эльфийка.

В знак приветствия женщина кокетливо подмигнула. Мы закивали в ответ.

– Изоль – лучший кулинар Валориона, – разъяснил Чебурашка. – Нет такого эльфа, который по достоинству не оценил бы ее борщ, плов и котлеты!

– Из говядины? – облизываясь, спросил Жорик.

– Из орчатины.

Пухлый скривился. На его лице явственно читалось: «Надеюсь, Чебурашка пошутил!»

Эльф, ухмыляясь, завел нас в столовую, а другие конвоиры остались снаружи, караулить вход.

* * *

Из орчатины еда была или нет, но Жора набросился на нее, как оголодавший лев на мясистую антилопу. Для него тут был настоящий рай! Борщ, котлеты, пельмени, пирожки!

А мы с Василием недоумевали. Такое меню в столовой у ушастых?! Да и сама столовая тоже выглядела необычно для мира, в котором обитают эльфы. Около входа – что-то типа умывальника, над которым висит табличка, гласящая: «Товарищи, мойте руки перед едой и после посещения уборной!» Вдоль просторной комнаты аккуратными рядами стоят столики, в данный момент пустующие. Видимо, слишком рано.

Общая атмосфера подозрительно напоминала что-то старое, забытое…

Точно! СССР. Здесь всё как в совковых фильмах шестидесятых годов.

Да уж, мы попали в очень странный параллельный мир!

Впрочем, если честно, я уже устал изумляться – столько нам повстречалось бредовых несуразностей.

Хоть стряпня и оказалась отличной, у меня сейчас с аппетитом были проблемы – достаточно вспомнить про жертвоприношение! Нас с Васяном хватило только на то, чтобы удовлетворить первый голод. А вот Жорик удовлетворил и первый, и второй. Он вообще не вынимал голову из тарелки. Когда расправился с борщом, перешел к уничтожению пельменей, потом добрался до котлет. Чебурашка взирал на эту картину с нескрываемой завистью, повариха Изоль – с неподдельным умилением.

Скрипнула дверь.

Мы повернули головы, а потом уронили нижние челюсти на стол.

Эльфийка!

Я и не думал, что эльфийки бывают брюнетками. Или она – человек, как и Изоль? Вряд ли! Не встречаются у людей такие идеальные черты лица, такие большие выразительные глаза!

– Вот это чувиха! – присвистнул Стольник, когда к нему вернулся дар речи.

Даже Жорик оторвался от еды, чтобы полюбоваться на эльфийку.

– Всегда на работу опаздывает, – проворчал Чебурашка.

– Так она здесь работает? – выдохнул Васян. – Директор?

– Официантка.

Тем временем эльфийка взяла поднос, заставленный стаканами с компотом, и плавно подплыла к нашему столику.

– Так это и есть наши странные гости? – медовым голоском пропела она, выставляя стаканы на стол.

Василий решил времени не терять:

– Мадмуазель, вы самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо видел, включая во сне и по телевизору!.. И даже в «Плейбое»! – немного подумав, добавил он.

– Какой забавный… Меня зовут Ариэль.

– О! Прямо как стиральный порошок!

Эльфийка эту глупую шутку, конечно, не поняла. Чтобы Васян не выпендривался, я отвесил ему легкий подзатыльник.

– А я – Василий Сотников, – буркнул Стольник, потирая затылок.

– Василий Сотников? Красивое имя, звучит очень романтично. А как зовут твоих друзей?

– Какая разни… – Теперь Васян получил сразу два подзатыльника.

– Если мне по башке сегодня еще раз ударят, я могу забыть даже как зовут меня! Который толстый – Жорик, который справа – Петро.

Георгий проглотил очередную котлету и спросил у Ариэль:

– А ты не боишься открывать свое истинное имя тем, кто будет принесен в жертву? А если мы наложим проклятие?

– Что за глупости? Кто такое придумал?

– Чебурашка.

– Кто?!

– Вот этот – лопоухий, – показал Васян на Чебурашку, который залился краской.

– Ах этот… Да он просто слишком суеверный. Его зовут Ласилер.

Эльф покраснел еще больше, казалось – сейчас воспламенится. Сжав кулаки, он завизжал:

– Зачем?! Зачем ты раскрыла мое имя?!

Положение спасла вовремя подошедшая Изоль.

– Ариэль, деточка, ты бы пошла посуду помыла, – распорядилась она. – Хватит мальчикам глазки строить.

– Но…

– Никаких «но»! Раковина ждет! Вперед и с песней!

Ариэль нехотя начала сгребать посуду со стола.

– Позволь, я тебе помогу, – предложил Васян.

– Вот здорово. Ты такой галантный.

– Слушай, а может, погуляем сегодня вечером?

Попав под магию эльфийской красоты, Стольник уже запамятовал, что мы под арестом.

– Нет, я не могу, сегодня я занята.

Да, не везет Васяну с девчонками. И в параллельном мире его тоже отшивают. Правда, эльфийка сказала это как-то грустно и совсем без того злорадства, с которым обычно симпатичные стервочки отваживают парней.

– А завтра? – спросил он.

– А завтра будешь занят ты! – ехидно сообщил Чебурашка. – Все приготовления к ритуалу уже сделаны, и на рассвете вас скормят Джарлаку.

Это известие поразило нас словно молния. Васян побледнел. Жорик так и застыл, не донеся вилку с котлетой до рта. Я пролил компот, оттого что задрожали руки. Они же говорили – им нужно три дня! Неужели уже завтра?! И ни малейшего шанса удрать пока не представилось!

– Бедняжки! – вздохнула Ариэль. Она погладила Василия по голове.

– Всё, нам пора, – решил Чебурашка.

– Куда теперь? Снова в яму? – спросил я, когда все вышли из столовой.

– Нет, вас ждет кое-что поинтереснее…

* * *

Чебурашка и два конвоира привели нас к самой окраине эльфийского города. Мы стояли на широкой поляне, дальше начинался хвойный лес. Где-то неподалеку журчал ручей. Судя по солнцу, был уже полдень. Конвоиры как всегда молчали, за всю дорогу они не произнесли ни слова.

– Это что-то типа экскурсии, – торжественно объявил Чебурашка. – Вы же хотите лицезреть ненасытного Джарлака?

Мы испуганно огляделись, но поблизости не наблюдалось никаких Джарлаков.

– И где же он? – спросил Жорик.

– О, минуту терпения. Скоро вам предстоит увидеть его в действии. Уверяю, у вас будет что пообсудить этой ночью, ведь после такого зрелища вы вряд ли заснете!

Да уж, обрадовал.

– Слушай, Ласилер, – заговорщически молвил Васян. – У меня к тебе предложение делового характера.

Эльф выглядел заинтересованно, и Стольник продолжил:

– Твое имя мы теперь знаем, так?

– Ну, – недовольно согласился лопоухий.

– А предсмертное проклятие – одно из сильнейших, ты сам говорил.

– Куда ты клонишь, иномирец? Вздумал меня шантажировать?!

– Почему сразу шантажировать? Это простое, взаимовыгодное предложение. Ты нас отпускаешь, мы по-тихому уходим. А не будет казни – не будет и предсмертного проклятия.

– Если я вас отпущу, меня самого в жертву принесут. У нас с этим строго. Лучше быть трижды проклятым, чем оказаться в пасти Джарлака!

– Не прокатило, – разочарованно бросил Василий, а эльф воскликнул:

– Смотрите, вон уже идут!

Я проследил, куда указывал Чебурашка. Со стороны города к нам двигалась пышная процессия. С полсотни эльфов, некоторые на лошадях. Еще среди них было несколько связанных орков.

Впереди на вороном коне величаво восседала женщина, по сравнению с которой даже красавица Ариэль покажется невзрачной. Мы все трое застыли, не в силах оторвать взгляд.

– Это моя мечта! – прошептал Васян.

– Склонитесь, иномирцы, пред королевой Элирой, – провозгласил Чебурашка.

Королева! Выглядела она действительно по-королевски. Белоснежный водопад волос и бездонная синева глаз, коралл губ и жемчуг зубов – так бы, наверное, выразился поэт. А я просто скажу: такой красоты я еще не видел.

Наши глаза встретились. В королевском взоре было столько гордости, что я почувствовал себя ничтожным тараканом.

Тут один из конвоиров отвесил мне крепкий подзатыльник.

– Я же сказал – склониться! – прошипел Чебурашка.

Оказывается, и Васян, и Жорик уже давно смотрят в землю, а я все пялюсь на королеву, как идиот. Пришлось последовать примеру друзей.

Послышался глубокий женский голос:

– Вот они какие… Можете поднять головы, иномирцы.

Вблизи она оказалась еще прекраснее. Улыбалась обворожительно, в глазах блестели задорные искорки.

– Если бы не пророчество… – протянула королева.

– Нас бы отпустили? – с надеждой спросил Василий.

– Если бы не пророчество, вас бы казнили прямо сейчас. Я так не люблю ритуальные казни, с ними столько мороки.

Васян сглотнул. Синие глаза эльфийки стали похожи на льдинки. Иногда бывает, что красота отталкивает. Какой бы ослепительной ни была королева, но теперь я понял – перед нами жестокая, холодная тварь с сердцем змеи.

Она с улыбкой поинтересовалась:

– Вам еще не показали нашего друга Джарлака?

– Да где он, черт побери! – не выдержал я.

– Как где? Вот же он! – Королева указала в центр поляны. – Какие вы невнимательные.

Действительно! И как мы его сразу не заметили? Просто не ожидали, что он выглядит так.

Джарлаком оказалась глубокая яма, разверзшаяся прямо в земле.

Зрелище произвело сильное впечатление!

Нас подвели к самому краю. Яма была больше метра в диаметре, а в глубину метров пять. Ко дну она сужалась. Но самое главное – это зубы! При виде них у меня по спине пробежал неприятный холодок. Зубы, напоминающие здоровенные гвозди, росли прямо из стен, в несколько рядов. Первый ряд был примерно на глубине метра три, чуть ниже – еще один, а на дне зубов было столько, что Джарлаку бы позавидовала любая акула!

– Ненасытный Джарлак питается пленными орками… – тоном заправского экскурсовода начал Чебурашка.

– Сейчас они сами всё увидят, – перебила королева.

Одного из орков подвели к краю ямы. Оттуда послышались чавкающие звуки.

– Предвкушает, – радостно пояснил Чебурашка.

Орк с ненавистью смотрел на эльфов, потом крикнул: «Мать вашу!», и сам прыгнул в яму. Снизу донеслись дикие крики, бульканье и звук перемалываемых костей. И вдруг вверх брызнул фонтан крови.

Эльфы разразились восторженными криками. Мне стало дурно.

* * *

Когда шли обратно, ноги меня не слушались. На лицах нашей троицы было отчаяние.

В голове метались разные мысли. Сбить с ног конвоиров и броситься бежать… Упасть на колени и умолять о пощаде… Я прекрасно понимал: и то и то – бесполезно. В первом случае если не изрубят мечами, то расстреляют из луков. Второй вариант – тоже тухлый. Достаточно было посмотреть на лица эльфов в тот момент, когда они заставили орка прыгнуть в зубастую утробу Джарлака, чтобы понять – молить о пощаде без толку.

Я и Жорик хмуро молчали. Только Васян всю дорогу ворчал о садистских забавах эльфов, и о том, что он не желает в них участвовать. Потом причитал, что не хочет помирать девственником, затем переключился на Ариэль.

– Никогда я этих баб не пойму! «Василий – красивое имя, звучит очень романтично»! – пропищал он, неумело подражая голосу Ариэль. – «Ты такой галантный»! Их даже старикан Фрейд так и не понял, а куда уж мне! А я, между прочим, всю жизнь мечтал переспать с эльфийкой!

– Слушай, может, хватит уже! – не выдержал я. – Кажется, у нас сейчас есть проблемы посерьезнее!

– Да! – добавил Жорик – Я, например, уже кушать хочу…

* * *

В зиндане поджидал сюрприз. Сюрпризом был широкоплечий коротышка с густой рыжей бородой.

Одет в кожаные штаны и зеленую рубаху, распахнутую на широкой волосатой груди. Он сидел на моем рюкзаке и сосредоточенно разглядывал извлеченный оттуда плеер.

– Интересная вещица, – задумчиво пробасил наш новый сокамерник.

– Кто такой?! – не предвещающим ничего хорошего тоном спросил Васян.

– Хм… тонкая работа… хитро устроена, – не обращая внимания на Стольника, гнул свое коротышка.

– А ну отдай плеер, козел!

Отказ Ариэль и предстоящее рандеву с Джарлаком настолько разозлили Василия, что он кинулся вперед с явным намерением подраться. Коротышка вскочил на ноги и оказался не таким уж коротышкой. Мощные руки толкнули Стольника, и тот стек по дальней стене. Мы испуганно уставились на друга – не вышибло ли из него дух от такого удара. Слава богу, Васян был жив, о чем свидетельствовала вздымающаяся грудь, но пребывал в глубоком ауте.

– Ладно, можешь оставить эту «вещицу» себе, – осторожно сказал я, сделав кое-какие выводы.

– Вот это другое дело, – заулыбался бородатый. – А то сразу обзываться!

Мы с Жориком настороженно смотрели на нового соседа – от такого типа всего можно ожидать.

– Гном Дитер, сын Балина, – торжественно представился он.

– Георгий, сын Геннадия, – сказал Жорик, протягивая руку. Гном пожал ее так, что у Пухлого покраснело лицо и выпучились глаза.

– Петр, – сказал я. – Только я руки после столовой забыл помыть.

– Это ничего, – ответил гном, и я испытал то, что пережил Жора. Надеюсь, через неделю-другую рука отойдет…

– А че это ваш хлюпик злой такой? – спросил Дитер, указывая толстым, похожим на сосиску пальцем в сторону Васяна. Тот валялся там, где упал, и приходить в себя пока не собирался.

– Его эльфийка отшила, – пояснил Жорик.

– А… ну, это понятно, – ухмыльнулся гном. – Эльфийку соблазнить – это вам не в бочку пердануть! Они любят настоящих мужчин – бородатых, потных и кривоногих! В общем, таких, как я! – Дитер выпятил мощную грудь.

– А здесь какими судьбами? – поинтересовался я у альфа-самца.

– Обвинили в покушении на командора Элеондила.

– И как, удалось?

– Что удалось?

– Покушение.

– Какое покушение?

О нет! Только гнома с быстропрогрессирующей амнезией нам не хватало!

– Ты же сам секунду назад сказал, что ты здесь за покушение на командора!

– Да на хрена он мне сдался! – вскричал гном. – Это он и придумал, выкормыш пёсий! Я просто на свидание пришел…

– К командору?!

– К эльфийке, дурья твоя башка! Я эльфиек страсть как люблю!

– И что, поймали? – сочувственно спросил Жорик.

– Поймали, – вздохнул гном. – Замаскировался я под эльфийского воина. Спалили.

– Как?! Ты же вылитый эльф! – съязвил я.

Лицо неудавшегося эльфа погрустнело.

– Бороду плохо спрятал!

Мы с Георгием схватились за животы. Даже в такой безрадостной ситуации, как наша, мы не смогли удержаться от смеха. Дитер тоже улыбнулся. Он начинал мне нравиться, несмотря на то что вломил Стольнику (в конце концов, тот сам виноват). Гномья свойская простота и харизматичность подкупали.

– Вот теперь приговорен к смертной казни через Джарлака, – проскрежетал зубами Дитер, в сердцах рубанув широкой ладонью воздух.

– Да не переживай, все там будем, – многозначительно изрек Жорик.

Ответить гном не успел. Сверху послышалось:

– Дитер, сын Балина, – на выход!

Спустили лестницу.

– Ну, не поминайте лихом! – попрощался плечистый коротышка. На его лице не появилось и тени испуга, лишь в глазах промелькнула грустинка. – Пламенная Борода ждет меня, чтобы заключить в объятия! Вот только не думал, что путь к нему будет лежать через эту мразь.

Я вздрогнул. Было трудно поверить в то, что сейчас этого гнома – такого открытого и жизнерадостного, бросят во чрево мерзкой твари. Что он исчезнет там навсегда.

А ведь подобная участь ждет и нас.

* * *

Немного позже решетка снова приоткрылась.

Мое сердце заколотилось в бешеном ритме. Неужели и наш черед настал?!

Жорик весь побелел, пухлые губы задрожали.

Но вместо лестницы в яму сбросили какой-то сверток. Когда я развернул его, настроение Жоры резко улучшилось. Там была еда.

А вот мое настроение резко ухудшилось (хотя, казалось, куда уж дальше?!). Какого черта?! Нас что, больше не поведут в столовую? Как же мы тогда слиняем?! Если нас не будут выпускать из ямы, то шансов на побег вообще нет!

– Эй, почему нас не повели в столовую? – крикнул я.

– На вас поступают жалобы, – послышался сверху голос, принадлежавший не Чебурашке. У того писклявый, а этот более мелодичный. – Ваш провожатый сказал, что вы пытались уговорить его отпустить вас. Будете есть в яме.

– Сдал нас Чебурашка, – сплюнул я. – Вот же уродец краснощекий!

Жорик меня уже не слушал.

– Может, попробуем привести Стольника в чувства? – предложил я.

– Делать это сейчас – бесчеловечно! – воскликнул Жора. Он уже расправился со своей порцией и как раз нацеливался на долю Василия. – Будет гораздо лучше, если его бросят в пасть Джарлака в бессознательном состоянии. Тогда Васька не почувствует боли.

* * *

Когда Стольник очнулся, он первым делом закричал:

– Где эта сволочь?! Где этот прыщ?! Он использовал грязный прием, так бы я его уделал!

– Не кричи. Его увели, – ответил Жорик.

Стольник уставился на сверток, в котором была еда. Теперь там остались лишь крошки и пара обглоданных костей.

Перехватив взгляд Василия, Жора покраснел и затараторил:

– Кстати, этот гном отобрал и съел весь наш ужин. Мы не могли ничего поделать. Он сказал, что, если мы не отдадим ему еду, он поужинает тобой.

Васян сжал кулаки, глаза полыхали огнем ярости:

– Эх, жаль, я не успел добраться до этой прожорливой скотины!

– Да ладно, остынь, – вздохнул я. – Он оказался не таким уж плохим парнем.

– Чего?! Этот «неплохой парень» отобрал у вас еду и меня вырубил – подло, исподтишка! Урод он!

– Остынь, его, возможно, уже нет в живых.

Стольник не стал спорить, что бывало с ним нечасто. Ударив кулаком в земляную стену ямы, чтобы выпустить пар, он предложил:

– Ладно, хрен с ним! Давайте обмозгуем, как нам выбираться из этой дыры.

* * *

Как и обещал Чебурашка, уснуть не удалось. Да и какой тут может быть сон? Рассвет с каждой секундой все ближе, а мы ничего не в силах предпринять! Я готов был орать от неумолимой безысходности. Перед мысленным взором постоянно появлялась жуткая пасть, усеянная острыми зубами.

Джарлак! Эта тварь оказалась ужаснее всего, что мы когда-либо видели.

– Надо что-то придумать! – снова и снова повторял Василий. – Я не хочу закончить свой жизненный путь в зубастой кишке!

Жорик устало приподнялся, он выглядел сломленным:

– Что тут придумаешь? Всю ночь думаем, а толку?

– Пухлый прав, – уныло согласился я. – До решетки нам не добраться – высоко. Так она еще и заперта. К тому же охранник яму стережет… Может быть, утром, когда нас поведут на казнь, удастся что-нибудь сделать.

Все отлично понимали, что утром шансов на побег будет не больше, чем сейчас, но что мы могли? Оставалось только ждать и надеяться на чудо.

А до рассвета было уже совсем близко. Мы молчали, свет луны падал на хмурые лица. Сверху доносились ночные шорохи, стрекот сверчков, несколько раз ухнула сова.

Вдруг издалека послышались злые голоса и шум возни. Звуки приближались. Вот уже стало возможно различить отдельные фразы:

– …ух и здоровый!

– Шевелись, дубина!

– Г-р-р-р-р!

– Дернется, стреляй ему в ляжку!

– Г-р-р-р-р!

– Ты мне порычи! Захотел тисовой стрелы отведать?!

Решетку отворили. На миг что-то крупное заслонило лунный свет, и стало совсем темно. Затем в яму свалилось нечто напоминающее мешок с картошкой. Причем очень большой мешок! Сразу стало тесно. Клацнула закрывающаяся решетка.

Георгий включил фонарь и осветил гигантскую тушу.

Насколько я разбираюсь в фэнтези, на этот раз мы столкнулись с троллем. Он был даже крупнее Жоры. Кожа серая, словно камень, лоб низкий, башка лысая, лишь посередине черный ирокез, как у панка.

– Вырубился, – сказал я.

– Потому что парашют забыл раскрыть, – пошутил в своем стиле Васян.

– Бедняга. Ему, должно быть, больно. – Жорик поставил фонарь и легонько похлопал тролля по щекам. Маленькие, злобные глазки медленно открылись.

– Еды! Хочу жрррать!!! – были его первые слова.

– И я хочу, эльфы – гады, не кормят! – сочувственно сказал Георгий, он, наивный, думал, что нашел собрата по разуму.

– Ты меня не так понял, сопляк! Еда – это ты!!! – рявкнул тролль и вцепился зубищами Жоре в предплечье.

Пухлый истошно завизжал.

Васян и я не ожидали такого поворота событий. Однако мы уже начали привыкать к суровым законам параллельного мира, поэтому сработали очень оперативно. Я вскочил троллю на спину, ухватившись за толстую шею, и начал душить. А Стольник тем временем пинал его по почкам, чаще попадая по мне.

Жорик вырвал слегка пожеванную руку и ударил лбом, целясь в переносицу тролля. Но в последний момент тот чуть наклонился, и удар пришелся лоб в лоб. Для несчастного Жорика это было равносильно тому, что бить головой в бетонную стену. Картинно раскинув руки, он упал на спину и отключился, а тролль даже не почувствовал удара.

Оставшись вдвоем против этого амбала, мы поняли – придется тяжело. Но тут Васян проявил находчивость, вспомнив про увесистый шахтерский фонарик, стоявший неподалеку и частично освещавший поле боя. Схватив его, Стольник нанес сокрушительный удар по огромному затылку. Тролль осел прямо на Жору.

– Кажется, ты его укокошил, – прошептал я.

– Ничего, плакать не буду! – ответил Василий.

Пришедший в себя Жорик с трудом выкарабкался из-под лежащей на нем туши. На него было жалко смотреть: глаза шальные, а на лбу уже начала вздуваться шишка.

Тролль хрипло застонал.

Живой!

Мы испуганно переглянулись.

Бугай сделал попытку приподняться.

– Еды! – начал он старую песню.

– Дежавю, – пробормотал Стольник. Он взял разбег (насколько это было возможно в яме) и, со всей дури, словно футболист, пробивающий пенальти, пнул по громадной башке. Тролль перестал стонать. Зато теперь застонал Василий. И повалился, баюкая отбитую ступню.

* * *

– Фуф! Неужто пронесло? – выдохнул я.

Исполинская туша, словно гора, распростерлась посреди ямы. Тролль громко дышал, но выходить из нокаута, кажется, не собирался. От него несло потом, как от сивого мерина.

– Эх, связать бы его, да нечем, – посетовал Жора.

– Главное, охранники куда смотрели?! – возмутился я. – Вроде должны беречь нас для своего Джарлака.

Васян перестал растирать ногу и заорал:

– Эй, долбодятлы эльфийские! У вас тут в яме беспредел творится!

– Заткнись, иномирец! – послышалось сверху. – А то стрелу в глаз схлопочешь!

– А вот хрен ты мне что сделаешь! Я нужен для жертвоприношения – живой и невредимый!

– Кто тебе такое сказал?

– Королева Элира, – не задумываясь, соврал Стольник.

Было слышно, как эльф зло зашипел.

– Так что давай присматривай за своим троллем, а то он тут зубы распускает. Ты же не хочешь, чтобы мы достались Джарлаку в переваренном виде?

– У меня приказ такой: из ямы никто не должен сбежать. Прочее меня не касается. Тролль больше одного за раз все равно не сожрет. А двоих для ритуала за глаза хватит.

Василий плюнул и пробормотал:

– Хм, про Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными они здесь явно не слыхали!

– Вообще, на вахте стоять – тоска смертная, – сообщил эльф. – Так что с удовольствием посмотрю, как тролль вам головы отгрызать будет.

– Да он после моего пинка до завтра в вырубоне проваляется.

– Ты себя сильно переоцениваешь, иномирец.

Мы глянули на тролля. Тот лежал на боку, грудь мерно вздымалась, казалось – прилег вздремнуть на часок.

– Точно, скоро очнется! – сказал Жорик, нервно моргая. – Что делать будем?!

– Тебя ему скормим! – отрезал Василий. – Говорят же – больше одного за раз не съест. Тем более – такого, как ты. Ему одной твоей ляхи хватит, чтобы на неделю про еду забыть!

– А если серьезно?!

– Ничего, придумаем что-нибудь, – утешил я. – Нас тут трое как-никак.

На самом деле я вовсе не был уверен, что нам удастся во второй раз обуздать тролля. Уж больно здоровый! Да – Жора тоже немаленький, да – Василий верткий, как мартышка, да – у нас есть оружие в виде фонаря, да – отступать нам некуда…

Но я прекрасно понимал, что мы повергли тролля лишь благодаря счастливой случайности – он удачно повернулся затылком и Стольник этим воспользовался. Второго такого шанса может и не быть.

А если, пока он в нокауте, еще раз фонарем ему по репе жахнуть? Так сказать, для профилактики. Вот только как бы он от такого, наоборот, не очухался.

Мычание амбала возвестило о том, что он вот-вот придет в себя. Жорик невольно попятился.

– Есть идея! – сказал Стольник. – Я думаю, стоит воспитать сокамерника.

– Это как? – настороженно спросил Георгий.

– У меня сосед – дядя Коля по прозвищу Бах – пять лет на зоне отмотал. Так он, после того как откинулся, свою семью знаете как вышколил? Жена поет, дочурка на пианино подыгрывает, сынишка на скрипке пиликает, а сам папаша им топором дирижирует. Чуть кто не ту ноту возьмет – в лоб – бах! Зато детки экстерном консерваторию окончили. Вывод какой? Надо быть строже! Так вот, эта жаба у меня сейчас тоже запоет!

Здоровой ногой он с размаха пнул тролля в бочину и закричал:

– Вставай, лохопед!

– Ох… – проскулил тролль и встал на четвереньки.

– Ты на кого хвост поднял, фантик плюшевый?! – продолжил Васян, пиная бедолагу в живот.

Не зря Стольник с дядей Колей Бахом общался и сериалы про зону смотрел. Сейчас он явно переигрывал, но это принесло результат.

– Хватит… не бейте… я прросто хотел перрекусить… – Тролль посмотрел на Жорика и облизнулся.

– А ты в курсе, что толстяк в законе?! – решил подыграть я и тоже пнул его.

– Не бейте… виноват… не знал… больше не буду!.. – хрипел задыхающийся тролль.

– Ладно, – смилостивился Георгий. – Живи пока!

Тролль забился в самый дальний угол узилища, в маленьких глазках горела смесь испуга и злобы.

– То-то! – кивнул Васян в его сторону. – Как говаривал дядя Коля: «Если зайца долго бить – можно научить курить!»

Минут десять мы сидели молча.

Взбудораженное состояние, вызванное схваткой с троллем, постепенно уходило. В голову вновь стали лезть мысли о жертвоприношении. Перед глазами стоял фонтан крови, брызжущий из зубастой пасти. В ушах звучал душераздирающий предсмертный крик орка.

Из мрачных дум меня вырвал короткий звон.

«Дзинь!»

Такое впечатление, будто кому-то от души врезали по голове сковородкой.

Затем послышался скрип отпираемой решетки.

– Опять кого-то подселить захотели! – заорал Васян. – Эй, яма не резиновая!

– Тише, – послышался из темноты женский шепот. – Вылезайте, ребята.

Вниз спустили веревочную лестницу.

* * *

– Изольда Викторовна Стальная! – представилась недавняя знакомая – повариха Изоль. Это она открыла решетку. Сейчас в каждом ее движении чувствовалась военная выправка, а в руке была (надо же, угадал!) сковорода. Рядом с Изольдой, скромно опустив глазки, стояла Ариэль, а у ног валялся вырубленный охранник.

– Ариэль отвлекла эльфа, а я его чугунной сковородочкой по макушке – бац! – объяснила повариха.

Васян что-то пробормотал под нос.

Мы так и не успели прийти в себя. Просто не верилось в спасение. Помощь пришла неожиданно, откуда ее совсем не ждали.

– Ну? Как дела наверху? – затараторила Изольда Викторовна. – Здоров ли вождь?!

– Какой вождь?! – обалдело спросил Жорик.

– Как какой?! – не менее обалдело воскликнула она. – Разумеется, товарищ Сталин, Иосиф Виссарионович!

– «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство…» – машинально вспомнил Василий.

– Правильные слова! – одобрила повариха.

Если уж мы ничего не поняли – какой-то верх, какой-то Сталин, – в общем, бред полнейший, то что уж говорить о бедном тролле.

– Мм? – промычал он, растерянно моргая.

Изольда глянула на него будто только что увидела. С заметным неодобрением задержала взгляд на прическе-ирокезе. Строго спросила:

– Так, а ты у нас кто?

– Это тот тролль, которого охотники привели ночью, – пояснила эльфийка. – Решили казнить его утром, потому что в темноте неинтересно.

Повариха покачала головой.

– Везунчик. Как тебя зовут, малыш?

– Агырррр! – грозно зарычал «малыш».

Изольда и Ариэль в испуге отпрянули, у Жорика затряслись коленки. Васян встал в боксерскую стойку, а я выхватил фонарик, на всякий случай готовясь к драке. Еще не хватало, чтобы этот амбал взялся за старое.

– Я, – тролль стукнул кулаком себя в грудь, – Агырр, имя – Агырр.

– А-а… – растерянно протянула женщина. – Так бы сразу и сказал.

М-да, ну и имечко! Слава богу, нападать он вроде не собирался.

– Товарищи! – торжественным шепотом провозгласила Изольда. – В это нелегкое время по ту сторону мира идет беспощадная борьба против подлых захватчиков. Против фашистских оккупантов, чьи грязные руки уже почти сомкнулись на шее советского народа!

– Э-э-э… А нам не пора ли отсюда убираться? – осведомился я.

– Конечно, пора, – опомнилась повариха. – Пойдемте за мной, ребята. Я вас выведу!

Она уверенно двинулась во тьму, остальные последовали за ней.

Пробираясь сквозь заросли, мы старались производить как можно меньше шума. Хотя у Жорика с Агырром это плохо получалось. Звезды ярко светили с безоблачного неба, но под густой свод деревьев свет проникал слабо. Я норовил не отстать от Жорика, ориентируясь на звук ломающихся веток.

Мы не прошли и пятидесяти метров, как Васян остановился.

– Мне знакома эта поляна. Подождите, есть дело, – прошептал он и юркнул в заросли.

– Чего это он удумал? – спросил у меня Жорик.

– Ты же знаешь Стольника, от него можно ждать самых безумных идей. Никак заложников взять решил, или саботаж устроить, или…

– Подсобите, – позвал из-за кустов друг.

– Да ведь там же Джарлак! – вскрикнула Изольда и кинулась на голос, а за ней и все остальные. За кустами Васян отчаянно пытался сдвинуть здоровенный булыжник. Мы поняли его замысел и кинулись помогать. С помощью тролля удалось откантовать камень к зиявшему в земле отверстию.

– Джарлак! Говорят, ты любишь покушать? – злорадно улыбнулся Василий. – Скушай-ка вот это!

Джарлак жалобно забулькал, когда камень упал к нему в пасть. Если бы у этого создания были глаза, то от такого они точно бы повылезали из орбит!

– Жаль, что этим его не убьешь, – молвила Изольда. – Он, паршивец, все переваривает. Через неделю-другую растворит каменюгу.

– Зато сейчас его корчит не по-детски, – хихикнул Васян.

Повариха восторга Стольника не разделила. Она встревоженно произнесла:

– Ребята, нам нужно спешить, на его хрип могут сбежаться эльфы. Тогда мы отправимся вслед за этим камнем.

Мы уже хотели убраться, и тут Джарлак заговорил!

– Клянусь дедовским молотом – чуть не зашибли!

Все разом обернулись.

– Предупреждать же надо, чтоб вас стадо единорогов отдрючило! – продолжал тот знакомым басом.

Мы с Жориком вернулись, и я осветил фонарем нутро Джарлака. Внизу, зацепившись рыжей бородой за верхний ряд зубов, висел Дитер, сын Балина.

Ох и повезло же ему! Верхние зубы у Джарлака, очевидно, были исключительно для красоты. А вот упади гном ниже…

Он щурился от света и беспрерывно бранился. Смысл сводился к одному: «Вместо того чтобы кидаться камнями, лучше бы помогли выбраться, а то уже полночи на бороде вишу!»

– А может, пусть и висит дальше? – предложил Стольник. – А то что-то он базарит много.

– Хлюпик, ну ты и гниль! А ну вытаскивай меня, гадина, я тебе личико-то подрихтую!

– Ага, щас, уже бегу!

– Слушай, гном, – сказал я, – давай договоримся так: мы тебя вынимаем, но ты нашего Василия не трогаешь, идет?

– Да вытаскивай уже, долбить твою ноздрю пудовым молотом!

Изольда спустила веревочную лестницу, и несостоявшийся ужин Джарлака был извлечен.

* * *

Мы шагали несколько часов подряд. Без привалов и передышек, ведь эльфы могут организовать погоню. И, лишь отойдя на безопасное расстояние, устроили стоянку на лесной поляне.

Луна светила ярко, поэтому костер решили не разжигать, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Но ночь оказалась настолько холодной, что стук наших зубов напоминал сольную часть барабанщика в джазовом оркестре. Пришлось все-таки развести огонь. Он осветил хмурые лица. Над маленьким лагерем повисла унылая тишина.

Странно однако! Вроде бы и из плена сбежали, и гном чудом спасся, вот только что дальше?

Всю дорогу мы строили планы дальнейших действий. Каждый гнул свое. Гном предлагал идти на восток. Там в подгорных пещерах живут его сородичи.

Агырр убеждал, что лучше всего направиться в Стронгхолд. Это город орков, который находится в горах на юго-западе. «Оррки – мои друзья. Они прримут нас с рраспрростертыми объятьями!» – сказал тролль, сверкая глазками. Ему, разумеется, никто не поверил, уж больно рожа хитрая.

На удивление, Ариэль тоже пошла с нами. Мне было интересно, почему она решила покинуть свой народ. Но расспрашивать ее об этом я пока не стал. Неудобно как-то, да и более насущные проблемы есть. Стольник же надеялся, что эльфийка отправилась с нами исключительно из-за того, что неровно к нему дышит. Что ж, надежда умирает последней.

А вот Изольда Викторовна нас покинула. Больше всего расстроило то, что мы не успели ее толком ни о чем расспросить. Она незамедлительно вернулась в город, чтобы ушастые не заметили ее отсутствия. Теперь никто не заподозрит повариху, эльфы подумают на пропавшую Ариэль.

Похоже, Изольда из нашего мира. Интересно, как она сюда попала? Знает ли про портал? Почему упоминала про Сталина и про фашистов?

Теперь, чтобы задать ей эти вопросы, надо вернуться в Валорион, а мы не самоубийцы. Как будет удобный момент, стоит расспросить Ариэль, может, она что-нибудь знает?

Настроение у всех было паршивое.

Василий злобно смотрел на гнома, гном с недоверием глядел на тролля, а тот, в свою очередь, облизываясь, посматривал на Жорика, что, впрочем, неудивительно, если учесть, что все уже порядком проголодались. Еще немного – и Жора сам кого хочешь схарчит.

Необходимо что-то решать.

Тролль подкинул веток в костер, в воздух взметнулся сноп алых искр. Поляна озарилась оранжевым светом.

– Ой! Вы, наверное, проголодались? – вдруг спохватилась Ариэль. – Вот, Изольда Викторовна пирожков в дорогу дала.

Она полезла в котомку.

– Что же ты раньше молчала, красавица?! – возмутился гном, а Жорик вообще глянул на эльфийку как на врага народа.

Пирожки уничтожились за один присест, и всеобщее настроение тотчас улучшилось. Изольда Викторовна умеет готовить! Доев последний пирожок, Васян направился в кусты.

– Ты куда это собрался? – окликнул гном.

– Не твое дело, – буркнул Стольник, скрываясь в зарослях.

– Что-то больно наглый хлюпик ваш.

– Да не обращай внимания, Дитер, – сказал я, предотвращая ссору, – лучше расскажи мне подробнее о здешних краях.

Гном взял ветку и стал что-то чертить на земле. Отблески костра падали на его художества. Присмотревшись, я понял – это карта. Дитер начал разъяснять, где чьи земли, но в это время в той стороне, куда ушел наш хлюпик, послышался какой-то шум.

Секундой позже из кустов вынырнул Василий. Он выглядел испуганным.

– Что случилось? – спросила Ариэль.

– Там!.. Там мужик какой-то…

Никто ничего не понял.

– Выглядит как-то неважно, – продолжил Васян.

– На себя посмотри, – подколол гном.

Стольник даже не обиделся, до такой степени он был обескуражен.

– Да нет, совсем уж неважно. Парню витаминов явно не хватает.

Послышался треск, ветки раздвинулись, и на поляну вышел тот, о ком говорил Василий.

Выглядел он действительно неважно! Одежда изодрана в клочья, а то немногое, что от нее осталось, перепачкано грязью. Кожа сплошь покрыта черными язвами. Лицо тоже не как у кинозвезды. Одна глазница пустая, из другой смотрит белый невидящий глаз, от зубов остались одни воспоминания.

Но самое страшное было даже не в облике прибывшего, а в запахе, что шел от него.

– Чтоб мне бороду оторвали и к заднице прилепили! – ошалело пробасил Дитер, поднимая камень побольше. – Это ж зомби!

Ариэль взвизгнула, а тролль выхватил из костра горящую ветку.

Я сначала не понял, чего они так переполошились. Зомби выглядел, конечно, отталкивающе и жутковато, но не настолько, чтобы поднимать панику. В конце концов, нас шестеро, а он всего один.

Вот когда из кустов вылез второй мертвяк, а затем и третий, я тоже почувствовал себя неуютно.

Васян пробормотал:

– Не надо было мне на могилу писать.

Его покаянный шепот был прерван боевым кличем гнома. Камень, брошенный Дитером, со свистом врезался в туловище врага. Зомби пошатнулся, но ощутимого вреда бросок не принес.

А из-за кустов выходили все новые упыри. Они шли молча, медленно, но верно сокращая расстояние. Мы отступали к костру. Агырр выбежал вперед, размахивая горящей веткой. На мертвецов его атака не произвела никакого впечатления. Первый зомби был уже настолько близко, что тролль его достал. Ветка с шипением вошла в глазницу. Но упырю, как выяснилось, не нужны были зрительные органы. Движимый неведомым чутьем он шагал вперед.

Мне стало жутко, спина покрылась липким холодным потом. Живые трупы шли с пугающей неумолимостью. Один переломил молодое деревце, стоявшее на пути, словно спичку. Вот это мощь! С ними, похоже, и троллю не справиться. Так мало того, почуяв, что мы рядом, твари еще и двигаться стали быстрее! В безжизненных буркалах читалось желание разорвать нас на части и сожрать.

Теперь между нами и мертвецами был только костер. Они на минуту замешкались, затем первый шагнул прямо в огонь. Послышалось шипение, завоняло паленым мясом.

Гном, кинув в нежить все ближайшие камни, шарил взглядом по земле, в поисках метательных снарядов. Тролль без толку размахивал потухшей веткой, Ариэль заполошно визжала. Иногда к ее крикам примешивался густой бас Жорика. Я пытался сообразить, что предпринять. Кроме как немедленно спасаться бегством, ничего в голову не приходило. Василий первым озвучил эту мысль:

– Эти твари как терминаторы, им все по барабану! Валим отсюда!

И мы побежали, оставляя за спиной освещенный круг костра и упырей.

* * *

Я несся без оглядки, продираясь сквозь заросли папоротника. Иногда впереди мелькала широкая спина Жорика, слышался жуткий хруст.

Не знаю, сколько продолжался этот безумный бег, но вскоре дыхалка меня подвела.

Я не курю, регулярно выезжаю на природу, можно сказать, почти спортсмен. Но такие забеги мне вовсе не по вкусу. Последние минуты я сбился с проторенной Жориком тропинки и несся через колючий кустарник. Теперь лицо и руки были разодраны в кровь, к джинсам и куртке прилипли колючки. Я даже не сразу понял, что за мной уже никто не бежит. Ни друзья, ни зомби.

И неудивительно – в такую чащобу, куда умудрился попасть я, ни один уважающий себя упырь не заберется. Кругом непроходимые заросли то ли шиповника, то ли терновника, то ли какого-нибудь местного дерьма, черт его разбери в темноте! И тишина. Лишь мое сиплое дыхание и лихорадочный стук сердца.

После бешеной гонки у меня подкашивались ноги, я настолько устал, что не мог четко соображать. Страшно захотелось спать, ведь я не спал почти сутки. Но я понимал, что если сейчас засну, то утром друзей будет найти сложнее, за это время они могут уйти далеко. Впрочем, искать их ночью в лесу, рискуя наткнуться на упырей, – тоже затея не шибко умная. Кричать было страшно, ведь зомби могут ориентироваться на звук. Да и эльфы уже, скорее всего, вышли на наши поиски. Теперь, если я попаду к ним в руки, они ждать не станут – сразу кинут в пасть Джарлака, а у меня бороды нет, за зуб зацепиться нечем!

М-да, поганая ситуация! Что же делать?! Похоже, все-таки придется рискнуть, потому что остаться одному еще страшнее.

Я что есть мочи заорал:

– Жо-о-ори-ик! Вася-а-ан!

Прислушался. Тишина. Закричал снова – тот же результат. Неужели я так далеко оторвался?! И что теперь? Ждать здесь или идти дальше? Если идти, то в какую сторону?! Да уж, попал! Мне стало по-настоящему жутко. Не менее жутко, чем когда нас собирались принести в жертву. Тогда хоть друзья рядом были. А сейчас… А сейчас я как слепой котенок – один, в параллельном мире, посреди чащи, в темноте. Где-то поблизости бродят зомби, которые с превеликим удовольствием порвут меня на куски.

Я бы, наверное, помер от страха, но его заглушила усталость. Она навалилась с новой силой, виски сдавило, веки потяжелели и норовили закрыться.

Поскольку на крики никто не отзывается, а идти в темноте наобум глупо и рискованно, придется переждать ночь здесь. Может быть, утром, при свете солнца, найти друзей будет проще? Я решил забиться в самый густой кустарник и немного поспать. Колючки, словно когти, вонзались в кожу, но я терпел и старался думать о плюсах – сюда не полезут ни эльфы, ни лесное зверье. Стоило мне прилечь на холодную землю, глаза закрылись сами собой.

* * *

Проснулся я от того, что солнце напекло голову. Безжалостные лучи пробивались даже сквозь плотное переплетение кустарника. Спросонья я не понял, где нахожусь. Но исцарапанные руки и лицо, порванная куртка быстро напомнили о вчерашнем. Мышцы ног ныли, во рту пересохло.

Солнце в зените, значит, уже полдень. Друзья наверняка ушли далеко. Интересно, один я отбился от группы или все разбежались кто куда? Вот, блин! Теперь отыскать кого-нибудь в такой глуши – шансы невелики.

Я представил, как Жорик, заблудившийся в лесу, пытается добыть пропитание. Бедняга! А Васян? Конечно, он гораздо находчивее и шустрее. Только поможет ли это ему в чужом мире?

Что с ними будет? Надо как-то их найти!

Но как?! Снова кричать? Вчера это не сильно помогло. Да и опасно. У эльфов ведь не зря такие длинные уши. Допустим, от Валориона мы ушли километров на двадцать, если учесть, что шли около четырех часов. Эльфы наверняка сейчас прочесывают лес во всех направлениях, и, вполне возможно, один из поисковых отрядов может оказаться где-то поблизости.

Однако выбора нет, придется вновь рисковать.

– Ва-а-ася-а-ан! Эй! Кто-нибудь!

Я кричал, а из головы не выходила картина, как эльфийская стрела вонзается в мою ногу. Но все равно продолжал кричать. Пока не охрипло горло! Мне отвечал лишь дятел, который упорно долбил дерево. Друзья ушли! Я остался один!

Слава богу, хоть стрела не прилетела. Упырей тоже видно не было.

Я уселся на траву и стал думать.

Хорошо, в суматохе бегства успел прихватить рюкзак. Правда, фонарь, плеер и зажигалка остались у Василия. Мне же достались ручка с тетрадкой да фотоаппарат. Более бесполезных в лесу вещей трудно придумать. Зато в кармане обнаружился компас.

Первой мыслью было найти овраг, где, по нашим предположениям, находится дверь в родной мир. Но, пожалуй, отыскать овраг будет сложнее, чем пропавших друзей. Может быть, мы его вообще никогда не найдем!

Стоп! Такие мысли надо гнать поганой метлой! Оставаться в этом мире навсегда я не собираюсь. Дома – родители и Анька, моя девушка.

Родители, наверное, уже весь город на уши поставили! А Анютка?! Она у меня ревнивая. Во что ей легче поверится? В параллельный мир или в то, что я с Васяном по бабам бегал? Вот именно!

Но сейчас мне овраг точно не отыскать!

Что я знаю о здешней географии? Практически ничего. Начерченная Дитером карта всплыла в голове. Гном что-то упоминал о людских городах в двух неделях пути к северо-западу от Валориона.

Туда и направлюсь. Все же люди есть люди – они хоть Джарлаку не бросят. Надеюсь, там найдется кто-нибудь вменяемый и поможет мне в поиске друзей. А потом уже будем искать портал или другую возможность вернуться домой. Если можно попасть сюда, значит, можно и вернуться!

А когда вернемся!..

О перспективах, которые разворачиваются перед теми, кто открыл параллельный мир, я решил пока не думать. Сначала бы выбраться!

Вот с такими мыслями и двинулся в путь.

Из непролазных зарослей наконец удалось выкарабкаться, даже тропинка отыскалась.

Днем лес совсем не выглядел тревожно. В ветвях мирно пели птицы, ветерок шелестел листвой. Ага, знаем мы цену этой обманчивой безопасности. Расслабляться не стоит.

Я подобрал крепкую хворостину. Хоть какое-то оружие. Понятно, что палка против зомби или вооруженного эльфа – как зубочистка против слона. Тем более в моих неумелых руках. Но все же с ней я чувствовал себя увереннее.

Неподалеку журчал ручей. Вот вдоль него и пойду – фляги с собой нет, а пить может захотеться в любой момент.

Я понимал, что идти вдоль ручья довольно опасно. Сюда на водопой ходит местное зверье, а хищники любят устраивать засады в таких местах. Неизвестно, какие тут водятся твари.

Что ж, еще один повод быть осторожнее.

Компас вел на северо-запад. И ручей бежал в том же направлении. Иногда приходилось идти прямо по устью, перепрыгивая с камня на камень. От воды приятно веяло прохладой.

Вскоре на пути повстречалась широкая поляна, на которой росло несколько раскидистых деревьев. Ух ты, да это ж яблони!

Мелкие красные плоды на вкус оказались невозможной кислятиной! Но выбирать не приходится. Я набил полный рюкзак, теперь хоть с голоду не помру.

Надо настроиться на позитивный лад. Ведь все могло быть и хуже. Грех жаловаться – пока мне не довелось переходить вброд широкие реки, вскарабкиваться на отвесные утесы, прорубаться сквозь джунгли. Проблемы как-то отошли на задний план, почти забылись. Главное – я живой! И с друзьями все в порядке. Просто не может быть иначе. Я их обязательно найду!

Но уже к обеду я начал осознавать всю беспомощность изнеженного городского жителя, оказавшегося посреди лесной чащобы. Охотиться не умею, в грибах и ягодах не разбираюсь. В ручье плещется рыба, но поймать ее нечем. Единственное, что есть в моем распоряжении, это вода и кислые яблоки.

Несколько раз попадались кусты, усыпанные какими-то незнакомыми лиловыми ягодами, на вид очень заманчивыми. Но я предпочел не рисковать. Ягоды выглядели нетронутыми, а раз птицы и звери их не едят, значит, и мне не стоит.

Придется затянуть поясок.

* * *

Есть у меня один знакомый – Дима Парасюк. У него заветная мечта – похудеть. Чего он только не перепробовал! И все безрезультатно. Но готов дать голову на отсечение, что мой метод ему бы точно помог. Называется – пять дней на яблочной диете.

Во всяком случае, я по прошествии этих ужасных пяти дней выглядел как стайер из Эфиопии. Меня шатало из стороны в сторону, а в глазах то темнело, то светлело.

Странно, что за весь путь я никого не встретил! Ни эльфов, ни зомби, ни людей, ни тем более моих друзей. Да что там… я и зверей-то даже не видал. Только один раз заметил белку, мелькнувшую в листве рыжим хвостом. Лес словно вымер.

Так я и шагал целыми днями в полном одиночестве. А на ночь старался забиться куда-нибудь поглубже в кусты. Первую ночь было страшно. Вторую тоже. Потом чувство голода вытеснило страх.

И вот на пятый день я понял, что всё… сил идти дальше просто нет.

До людей я так и не дошел, и не без основания боялся, что уже и не дойду.

Я оперся спиной о ствол дуба и закрыл глаза.

Не знаю, сколько продолжался этот голодный обморок, но, когда я очнулся, был еще день.

Надо мной, заслоняя солнце, стояли двое.

Квадратные, выпирающие вперед челюсти, грубая зеленая кожа, низкие лбы. Я сразу понял, что попал в руки орков. В ухе одного из них красовалось толстое бронзовое кольцо, а у второго в носу торчала кость. Кажется, человеческая! Он склонился надо мной и принялся обнюхивать. Заросшие густой шерстью ноздри с шумом втягивали воздух.

Другой орк, тот, что с кольцом в ухе, пророкотал:

– Посмотри на него, Зябба. Кожа да кости! Не могу поверить, что мы будем есть такую дохлятину!

Я тоже не мог в это поверить! Последнее время каждый норовит меня съесть! То Джарлаку скормить хотели, то тролль намеревался нами закусить, то зомби гастрономический интерес проявляли.

Орк (который окрестил меня дохлятиной) вытащил из-за пояса здоровенный топор. При виде острого как бритва лезвия я потерял дар речи. И очень не вовремя! Тот, кого назвали Зяббой, заткнул мне рот грязной зловонной тряпкой. Теперь я даже сказать в свою защиту ничего не смогу!

Я неистово брыкался и мычал, пока Зябба легонько не стукнул меня кулаком по голове.

* * *

Когда сознание вернулось, все приготовления были уже закончены.

Я висел параллельно земле, привязанный к жерди, которую орки собирались использовать в качестве вертела. Внизу лежала куча хвороста, а Зябба приближался с зажженной веткой в руке. У меня во рту по-прежнему был кляп. Я попытался высвободиться, но веревки держали крепко. Оставалось только молиться.

И тут счастье улыбнулось мне.

Пробормотав: «Заберу-ка я свой носок, а то сгорит», – Зябба вынул кляп.

В другое время меня бы, наверное, стошнило – узнать, что у тебя во рту побывал вонючий носок, знаете ли, не особо приятно! Но сейчас было не до того. Нужно как-то убедить зеленых не делать из меня шашлык!

Я брякнул первое, что пришло в голову:

– Не убивайте! Я – друг орков!

– Чо же ты раньше молчал?! – осклабился Зябба.

Он явно издевался.

– Я знаю одного тролля. Он говорил, что он – друг орков, и советовал мне идти в Стронгхолд. Его зовут Агырррр! – Я постарался как можно точнее произнести имя. И тут же получил кулаком по ребрам. Орк с кольцом в ухе, потирая кулак, прошипел:

– Этот щенок еще рычать на нас будет! – Он выхватил у Зяббы факел и кинул его в кучу хвороста. Ветки зашипели. Еще чуть-чуть и языки пламени взметнутся вверх! Я дико завизжал.

– Эй, Зуб, ты чего это делаешь? – заворчал Зябба. – Я знаю Агырра, бледнопузый не врет. Вынимай его из костра.

Спустя минуту я уже лежал на траве, развязанный. Меня трясло. Хотя ожогов не было, я все не мог прийти в себя от шока.

– Но я жрать хочу! – возмутился Зуб, нехорошо посматривая в мою сторону.

– Это друг Агырра, а тот – славный парень, хоть и тролль. Значит, жрать бледнопузого не будем! – отрезал Зябба. У меня отлегло от сердца.

Зябба склонился надо мной, кость в носу выглядела устрашающе.

– Я давно знаю Агырра, – сообщил он, похлопывая меня по плечу. – Говоришь, ты его друг? Отлично! Агырр должен мне пятьдесят монет. Будешь отрабатывать.

Зуб тем временем бесцеремонно рылся в моем рюкзаке. Тетрадка и ручка его не сильно заинтересовали, а вот фотоаппарат он долго крутил в руках, наконец кинул обратно в рюкзак. Брезгливо фыркнул:

– Ну эти гномы! Понаделают всякого бесполезного дерьма!

Зябба обшарил мои карманы, но ничего не нашел. Он почесал огромный приплюснутый нос и сказал:

– Пора идти, мы здесь по важному делу…

* * *

Орки, оказавшиеся родными братьями, были охотниками. Откуда я знаю Агырра, как очутился один в лесу и кто я вообще такой – их нисколько не интересовало. Зеленые даже моего имени не спросили.

Зябба вкратце объяснил, что они с Зубом отошли довольно далеко от территории орков, охотясь на так называемых кабанчиков. Описывать этих зверей подробно он не стал, но, как я понял, они не сильно отличаются от наших кабанов. Только разве что не такие крупные и свирепые, раз их так ласково называют. Орки шли по следу одного из них, когда наткнулись на сопляка (то есть на меня). Теперь же, поскольку «сопляк» оказался несъедобным (так как выяснилось, что он друг Агырра), они собирались продолжить охоту.

– Ты нам в этом поможешь! – объявил Зябба, ткнув меня в грудь толстым зеленым пальцем.

Ладно, придется стать охотником. Надеюсь, это не опасно. Только одно меня насторожило. Когда я спросил у Зяббы, почему в лесу так тихо и куда подевались все звери, орк коротко ответил: «Кабанчик распугал»…

* * *

Когда охота началась, я думал лишь об одном – лучше бы орки сразу меня съели!

Погода просто восхитительная. Солнышко светит ласково, в синеве неба плывут гигантские, похожие на корабли, облака. Воздух наполняют ароматы леса, на траве бисеринками блестит роса.

В это прекрасное утро так не хочется умирать!

Примерно в двадцати метрах от пещеры кабанчика стоял дуб. К нему меня и привязали. Бечевка, толщиной с орчий палец, обмотанная вокруг моего торса, не давала ни малейшего шанса на побег.

Чтобы кабанчик лучше учуял приманку, Зуб слегка расквасил мне нос. Теплая струйка потекла по подбородку.

– Так надо, – объяснил он. – У зверя отличный нюх. Он выползет из норы, тут-то мы его и оприходуем! Тебе не о чем беспокоиться…

Я почему-то так не считал.

– Да ладно тебе, сопляк, не смотри на меня, как гном на брадобрея. Вот увидишь, свинья угодит прямиком в ловушку.

Это была моя единственная надежда. Всю вчерашнюю ночь, пока кабанчик спокойно дрых в своей берлоге, мы копали яму. Заботливые орки даже накормили меня сухарями, чтобы я смог держать лопату. К утру ловушка, в которую поместился бы и динозавр, была полностью готова. Надежно замаскированная ветками, она ожидала кабанчика.

А тот просыпаться не собирался. Из темного отверстия в камнях слышался громоподобный храп. Запах моей крови, похоже, совсем не волновал зверя.

Время шло. Притаившись в кустах, что в изобилии росли вокруг пещеры, орки ждали, когда проснется грозный хозяин берлоги. Я же молился, чтобы этот день не стал для меня последним.

Спустя минут пятнадцать зеленым надоело бездействовать. Появился Зябба, в руках он держал огромную корягу.

Молодецки хакнув, орк метнул кусок бревна прямо в отверстие. Но промахнулся. Дерево ударило в камень, во все стороны метнулись щепки. Скала содрогнулась, и сверху посыпались мелкие камешки.

Храп стих.

Не успел Зябба нырнуть обратно в кусты, как из отверстия показалась голова кабанчика. Когда он, фыркая и принюхиваясь, вылез полностью, мне стало дурно. С виду свинья как свинья. Только размером с бегемота! Клыки длиной в локоть засверкали на солнце. Да это не клыки, а бивни какие-то!

Мои зубы застучали так, что я, пожалуй, мог перекусить оплетенную вокруг меня бечевку. Вот только зубами до нее не дотянуться.

Свинячьи подслеповатые глазки уставились прямо на меня. В них было написано: «Самоубийца, который посмел меня разбудить, сейчас за это ответит!»

Доказать, что разбудил его вовсе не я, удастся вряд ли!

Кабанчик хрюкнул, принялся рыть копытом землю. Под мохнатой шкурой перекатывались упругие шары мускулов. Издав боевой вопль, он кинулся вперед.

Будто в замедленном действии я смотрел, как зверь несется ко мне, как с легкостью перепрыгивает покрытую ветками яму!

На мое счастье, у орков был запасной план.

Зеленые выпрыгнули из кустов и кинулись наперерез. Перед собой они выставили длинный заточенный кол.

Когда кабанчик почуял опасность, он уже набрал приличную скорость. Законы физики сегодня играли не на его стороне. Копыта уперлись в землю, но было поздно, инерция бросила вперед. Проскользив по мокрой траве, неподъемная туша напоролась на кол.

Свинячий визг сотряс окрестности.

Но кабанчик был еще жив и, очевидно, умирать не собирался. Он метался по поляне, неистово визжа, из груди торчало окровавленное бревно. Зябба и Зуб кружили вокруг раненого зверя, стараясь не попасть под клыки и копыта, и время от времени атаковали топорами. Лезвия вязли в густой шерсти, что защищала лучше любой брони.

Мне оставалось только наблюдать. Вскоре движения кабанчика замедлились – потеря крови дала о себе знать. Орки все чаще попадали по нему. В конце концов зверь понял, что ему не победить, и попытался улизнуть в берлогу. Не успел. Зябба достал его метким ударом по позвоночнику.

Свин захрипел, изо рта пошла красная пена. Орки радостно закричали.

* * *

– Жуй, сопляк, заработал, – добродушно буркнул Зуб, вручая мне здоровенный кусок мяса.

Жаркое из кабанчика занимало теперь первую строчку в списке моих любимых блюд. Наш талантливый помощник шеф-повара Жорик и тот бы так не приготовил! Жаркое превзошло даже котлеты и борщ Изольды Викторовны! С сочного мяса капал жир. Запах трав, которые Зуб добавил в жаркое, сводил с ума.

Набив желудки, орки заметно подобрели.

– Ты отработал три монеты! – обрадовал меня Зябба.

Я чуть не поперхнулся, наскоро подсчитав, сколько раз мне еще придется поработать приманкой.

Зуб мечтательно зевнул и сказал:

– Мяса нам хватит на всю обратную дорогу, да еще и в Гадюшник принесем.

– Что за «гадюшник»? – спросил я.

– Наш город. Бледнопузые называют его Стронгхолд… Эх, все-таки не зря мы наткнулись на тебя, сопляк. Теперь будет кому все это тащить.

Да они просто издеваются!

Шкура (из которой, как объяснил Зуб, получится отличная одежонка), бивни (из которых получится отличное оружие), череп (из которого получится отличное украшение), ну и, конечно, мясо (для отличного жаркого) – всё это тянуло килограмм так на пятьсот!

Мне повезло. Оказывается, орки не совсем отбились от цивилизации.

Зуб отлучился. Его не было минут десять, в течение которых я то умоляюще смотрел на Зяббу, то с ужасом на останки кабанчика – этакую гору посреди лужайки.

Вскоре послышался шум ломающихся ветвей. Прямо из кустов появился Зуб, перед собой он толкал грубо сколоченную тачку. Деревянные колеса были оббиты железными полосами.

– Еле отыскал! А ты как думал? – проворчал он, перехватив мой изумленный взгляд. – На горбах такую тушу даже нам с Зяббой не утащить. На кабанчиков всегда ходят охотиться с тележками. Эту мы припрятали в кустах еще до того, как повстречали тебя.

Орки обернули мясо какими-то огромными, похожими на лопух листьями. Зябба объяснил, что так кабанятина не портится неделями.

– Ну, че вылупился, сопляк! – буркнул Зуб. – Закидывай мясцо в тележку, и поехали!

Хочу я идти с орками в их Стронгхолд или нет – меня не спросили.

* * *

Толкать нагруженную доверху тачку по неровным тропинкам – дело нелегкое. Пот лился с меня водопадом, а орки и не думали помочь.

Шесть дней мы двигались на юг. Руки быстро загрубели, покрылись жесткими мозолями.

Хорошо хоть в качестве приманки меня больше не использовали.

Меж собой орки говорили мало, меня же удостаивали лишь грубыми репликами типа: «Пошевеливайся, сопляк!» или «Смотри не скончайся до Гадюшника, бледнопузый! Не хотелось бы толкать телегу самим».

Во время коротких привалов они развлекались игрой в кости на щелбаны. Не раз предлагали поиграть и мне. Но я вежливо отказывался – череп мне еще дорог.

Дни пролетали однообразно и очень быстро. Каждый вечер я падал на траву и тут же засыпал. За то, что я могу убежать, орки не волновались. После дневных переходов я просто физически не мог далеко уйти. Да и желания такого не возникало. Какой в этом прок? В обществе этих двоих я все же в относительной безопасности. Тем более мы идем в Стронгхолд, где я, возможно, встречу Агырра. Если тролль живой, то рано или поздно там появится, ведь он туда собирался. А если повезет, Агырр будет там не один. В любом случае он должен хоть что-нибудь знать о судьбе друзей.

Эти мысли поднимали мой боевой дух.

И еще утешало, что с каждым днем тачка становилась все легче – Зуб и Зябба были чертовски прожорливыми. Я тоже старался не отставать.

* * *

Местность постепенно менялась. Лес редел, уступая кустарнику. Вскоре в просвете между листьями открылся вид на далекие снежные вершины, напоминающие зубья гигантской пилы.

Стронгхолд располагается в предгорьях хребта, который орки называют Драконий Горб. Дня через три мы будем там…

За весь путь я ни на секунду не переставал думать, как избавиться от новоявленных хозяев, а точнее, от их эксплуатации.

На седьмой день (а точнее, ночью) в голову пришла отличная мысль…

И как я не додумался до этого раньше?!

Дождавшись, пока орки уснут, я тихонько поднялся и прислушался. Они уже храпели во всю мощь.

Ночь выдалась безоблачная, луна ярко освещала лужайку, на которой устроили привал.

Я раскрыл рюкзак, все эти дни служивший верной, хоть и жесткой подушкой. Достал фотоаппарат. Интересно, аккумулятор не сел? Если сел, то план не удастся.

Как опытный фотограф, я обходил спящих, выбирая наилучший ракурс.

Вдруг под ногой предательски хрустнула ветка. Я аж подскочил от неожиданности, испуганно покосился на орков. Те дрыхли как ни в чем не бывало, мощный храп заглушал ночные шорохи. Рядом стадо слонов пробежит – не проснутся! И как они до сих пор живы в этом жестоком мире?

Зеленых не разбудила даже фотовспышка.

Спрятав заветные снимки, я спокойно уснул. Утром, когда я проснулся, орки, как обычно, еще давили ухо. Я посмотрел на плод своих ночных стараний, на всякий случай сфотографировал зеленых еще раз. Надо признать, ребята оказались не очень-то фотогеничными.

Теперь можно спокойно прилечь и еще отдохнуть.

Примерно через час проснулся Зуб и пинком разбудил друга. Потом он увидел, что я преспокойно валяюсь на травке, хотя должен собирать хворост для костра. Зуб уже занес ногу, но я резко откатился вбок, уворачиваясь от тяжелого сапога.

– Ловок ты, сопляк, – буркнул орк, угрожающе надвигаясь. – А ну, быстро за дровами!

– Сегодня сам сходишь, – невозмутимо парировал я.

На лице Зуба застыло недоумение. Зябба тем временем, кряхтя, поднялся, протер глаза.

– Ты чего это удумал, бледнопузый? Бунтовать решил?! За работу!

– Достаточно я на вас уже поработал! Конечно, вы сильнее меня…

Зуб при этих словах насмешливо фыркнул. Но я спокойно продолжил:

– Только и на вас управа найдется. Я всю ночь молился своим богам, и они не оставили меня! – Последнее предложение я произнес со всей торжественностью, на какую был способен. Я вошел в роль, заговорил громко и уверенно:

– Ночью приходил волшебник, посланец богов!

– Это какой еще такой волшебник?! – перебил Зябба.

Я на минуту призадумался:

– Он назвался Гарри Поттером.

– Никогда не слыхал, – буркнул Зуб.

– Он сказал, что присмотрит за мной и не даст в обиду! А на всякий случай, чтобы вы не очень-то борзели, дал мне вот это! – Я показал зеленым фотографии.

– Ну и кто эти уроды?! – вопросил Зябба.

Тут меня пробрал холодный пот. Что, если орки никогда не смотрелись в зеркало?! Да они, поди, и слова такого не знают! Ну хотя бы в речке свое отражение они должны были видеть! И тут Зуб, присмотревшись получше, сказал:

– Эй, Зябба, вот этот мордоворот очень уж на тебя похож! Даже кость в носу такая же!

– А этот страшок – вылитый ты, – откликнулся Зябба. – Только ты чуть поуродливее!

Зуб сжал громадные кулаки. Я уж думал, быть драке. Но орки расхохотались, указывая на снимки. Отсмеявшись, они вспомнили обо мне:

– И что ты сделаешь нам этими картинками?

Вот тут-то и надо блефовать как можно более убедительно. Я собрался с духом и очень серьезно и уверенно заговорил:

– На этих картинах запечатлены астральные отображения ваших душ!

Я старался говорить витиевато, непонятно, и в то же время внушительно, осторожно подбирая каждое слово. Языкастый Васян наверняка бы придумал в этой ситуации что-нибудь поинтереснее. Но и я не зря читал в детстве фэнтези:

– Если порвать изображения, тонкая линия, связывающая ваши души с телами оборвется, и вы умрете в муках!

Я сделал вид, будто собираюсь порвать фотографию.

– Стой, стой! – в один голос завизжали орки.

Неужто сработало?!

Зябба осторожно двинулся ко мне.

– Отдай мне это, соп… – Орк осекся.

– Петр Вадимович! – с вызовом сказал я, убирая фотографии в карман. Потом смягчился: – Ладно, просто Петр. Изображения пока побудут у меня, а вам, ребята, надо еще хворост для костра собрать…

* * *

В этот день я уснул пораньше, едва стемнело. Точнее, сделал вид, что уснул: было очень интересно подсмотреть, как поведут себя орки. Кажется, вздор про нити, связывающие снимки с астральными душами, произвел на них сильное впечатление. Но я все же боялся, что, когда усну, они могут врезать мне по голове чем-нибудь тяжелым и забрать фотки. Или попросту скрутят меня. Черт! Надо было сказать, что если они прикоснутся к картинкам, то помрут на месте. К сожалению, хорошая мысля всегда приходит опосля.

Тем временем зеленые сели у костра поужинать. Я наблюдал вполглаза, усердно притворяясь спящим.

Прожевав шмат кабаньего сала, Зуб кинул на меня косой взгляд и тихо спросил у Зяббы:

– Ты когда-нибудь встречал в наших краях волшебников?

– Что-то не припомню.

– Вот и я не припомню. А не нажучивает ли нас сопляк?

– Старый Хрёд прошлой зимой говорил, что видал какого-то сумасшедшего чудодея. Тот ему молнией курдюк чуть не подпалил! Хрёд еле ноги унес и с тех пор на охоту не ходит.

– Ну, Хрёд-то точно брешет. Он от работы бегает, как кошак от собаки. А тут лишний повод.

Зябба наморщил лоб и заявил:

– Нет, братан, волшебники здесь встречаются. Вон к Пришибленному какой-то кудесник частенько в гости захаживает. Да и картинки эти откуда взялись? Не мог же сопляк их нарисовать.

– Почему это не мог? Бледнопузые и не на такое способны. Помнишь, как-то поймали мазилу из Атрема. Он еще назвался как-то по-мудреному. Живописец, что ль? Да, точно, Рафаэль, первый ларецианский живописец. Слово-то какое… Хе-хе!

– А… это тот дурень, который орков хотел с натуры рисовать.

– Да. Я как щас помню, что он ляпнул: хочу, мол, запечатлеть на холсте бесстрашных зеленокожих воинов в естественной среде обитания. Чего это он имел в виду – хрен его знает, но дело в том, что он таких картинок с десяток намалевать успел, пока мы не проголодались.

– Видал я те картинки, одна из них до сих пор в трактире висит. Не то. У сопляка мы – как живые. Явно дело рук волшебника.

– А давай я бледнопузому топором башку – вжик! – и нету, – предложил Зуб. – Он и пукнуть не успеет, не то что картинки порвать.

Я вздрогнул. Захотелось вскочить и рвануть отсюда со всех ног. Похоже, я сильно переборщил с фотографиями!

– Не надо, – отрезал Зябба, и мне чуть полегчало. – Жалко сопляка. Не такой он, как эти петухи из Атрема. Что-то в нем есть. Какая-то сила, хоть он и тощий, как глиста. Друг Агырра опять же, а тот – честный тролль.

– Ну а если я просто обухом ему по темечку шарахну. Заберем картинки, а он позаикается пару дней, а потом будет как новенький.

– Не стоит, Зуб. С волшебниками лучше не связываться, паскудный народец. Мало ли как эти картинки действуют! Если что не так пойдет, смерть наша будет позорная и глупая. Так можно и в Великий Гадюшник не попасть!

Зуб плюнул в костер.

– Осторожный ты какой-то стал, брат. Скоро как эльф при виде каждой тени в штаны класть начнешь. Не узнаю тебя.

– Я те щас рыло начищу, мигом узнаешь! – процедил Зябба.

– О! Вот это другой разговор! А то я уж боялся, не поработал ли волшебник и над тобой. А вообще, пожалуй, прав ты. С этими чудодеями связываться – себе дороже.

Зябба подбросил в костер охапку хвороста, вверх взметнулось пламя, разгоняя ночную тьму.

– Ничего, как-нибудь уговорим сопляка отдать картинки.

– А потом надерем ему задницу, чтобы не борзел.

«Ага. Так я вам их и отдал!» – подумал я.

– Скажи-ка лучше, Зуб, как в Гадюшник притопаем, в какой бордель первым делом пойдешь?

Разговор перешел в другое русло. Орки принялись спорить, какой бордель круче – «Клыкастые штучки» или «У пышногрудой Загры». Про меня больше не вспоминали.

Но я еще долго не мог уснуть. А вдруг передумают и укоротят меня на голову?!

* * *

До Стронгхолда осталось трое суток пути, и эти дни я провел великолепно. Теперь не было никакой дедовщины – по очереди катили тележку, разбивали лагерь, собирали хворост, носили воду. Меня уже не называли сопляком или бледнопузым, а все чаще – парнем или пацаном. Зябба и Зуб вели себя как шелковые, но и я старался сильно не борзеть, ведь в Стронгхолде будет много орков, и на всех моего фотоаппарата не хватит.

Город, который орки называли Великим Гадюшником, оказался великой твердыней.

Деревья расступились, и взгляду предстало огромное ровное плато. Когда-то здесь был лес. Теперь пространство перед городом было расчищено, все деревья вырублены подчистую, остались только замшелые пни. Днем к Стронгхолду незамеченным не прошмыгнул бы и заяц.

А вдали, километрах в пяти, возвышалась исполинская городская стена, сложенная из тесаного камня. Она была высотой метров пятнадцать, а то и больше! Стронгхолд казался неприступным. С юга, запада и востока он был окружен горами, с севера – защищен стеной. Город-крепость словно прилепился к рыже-коричневым скалам.

Мы шагали по тропинке, бегущей между пнями, а я все не мог оторвать взгляд от города. Когда подошли поближе, мне чуть плохо не стало.

Если Валорион напоминал Диснейленд, то Стронгхолд скорее смахивал на комнату страха в этом самом Диснейленде.

Сверху из камня стены торчали ржавые железные прутья, похожие на арматуру. На эти прутья были насажены черепа разных зверей. Одни выбеленные временем, другие еще в ошметках плоти, источающей мерзкую вонь, но это, видимо, никого не беспокоило. Присмотревшись, я с ужасом обнаружил, что среди черепов животных встречаются и человечьи!

А на самом почетном месте – над воротами – висело несколько свежих эльфийских голов. Они выглядели совсем как живые. Ну и жуть!

Сами ворота были выстроены из бревен такой толщины, что Зябба с Зубом, взявшись за руки, вряд ли обхватили бы самое тонкое из них. Заточенные сверху стволы были вплотную пригнаны друг к другу и поперек обшиты железными листами. Зябба объяснил, что дерево пропитано специальной смесью и ни один поганый ушастик не сможет поджечь его.

Сейчас ворота были гостеприимно распахнуты. Я и мои зеленые попутчики беспрепятственно вошли в обитель орков. Часовые, что по идее должны были охранять ворота, не обратили на наш отряд ни малейшего внимания. В тот момент у них нашлось занятие поинтереснее. Они делали ставки.

В пыли катались два орчонка. В стороны летели ошметки одежды, клоки волос и выбитые зубы.

Помимо охранников здесь собралась куча народа. Все оживленно наблюдали за дракой. Каждый что-то кричал, советовал, а седой орк принимал ставки. Из толпы доносились выкрики типа: «Давай наподдай ему!» или «Ломай сосунку ребра!»

В общем, было весело.

Когда драка закончилась (один из зеленых уже не шевелился, а у второго не осталось сил его добивать), нас наконец заметили.

– Эй, смотри-ка! Зябба раздобыл пищу!

Я с гордостью глянул на тачку, в которой, несмотря на прожорливость братьев, еще осталась львиная доля кабанятины. Но следующая фраза мне очень не понравилась:

– Давненько мы не поджаривали бледнопузых!

– Спокойно, ребята! – Зябба заслонил меня широкой спиной. – Вам не на что рассчитывать, кроме как на кабанчика. Парень со мной!

Толпа разразилась криками негодования.

Я догадывался, что в Стронгхолде меня не встретят с распростертыми объятиями, но такой прием, надо признать, заставил серьезно забеспокоиться.

Орки жрут все – начиная с крыс и заканчивая людьми! Мало ли какое положение занимают в этом обществе Зябба и Зуб. Эти парни – простые охотники, смогут ли они меня защитить?!

– Заткнитесь! – гаркнул Зуб. – Это друг Агырра и наш, между прочим, тоже. Он помогал нам охотиться.

Крики помаленьку стихли, лишь кто-то тихонько ворчал.

Я сделал выводы, что либо дружба много значит для этого народа, либо Агырр имеет здесь вес. Скорее, конечно, последнее.

– Пойдем, пацан, и не трухай, тебя никто не обидит. – Зябба хлопнул меня по плечу так, что я еле устоял на ногах.

Мы двинулись вглубь Стронхолда.

Вскоре я понял, что солидно смотрелась только городская стена. То, что скрывалось за ней, выглядело далеко не так презентабельно.

Главная улица проходила через весь город, а от нее ответвлялись улочки поменьше. Немощеные, сплошь исчерченные глубокими колеями от телег, они беспорядочно тянулись во всех направлениях.

Дома, напоминавшие казарменные бараки, тесно лепились друг к другу. Краска на стенах давно поблекла и облупилась. Тут и там попадались горы хлама, состоявшие из тряпья, огрызков, костей, кожуры и прочего мусора. В них копошились крысы размером со среднюю собаку. Чистота заботила орков меньше всего.

Время от времени мои провожатые спрашивали у прохожих: «Не видал ли кто Агырра?» Встречные бросали на меня заинтересованные взгляды, которые я не назвал бы дружелюбными, отвечали коротко, мол, тролль шляется где-то в городе.

Стронхолд оказался больше, чем я думал. Зябба сказал, что здесь живет не меньше двух тысяч орков.

Незатейливо намалеванные вывески украшали стены некоторых домов. На оружейных – скрещенные топоры, на трактирах – кружки с пивом, на постоялых дворах – кровати, а что на борделях – и так понятно. И ни одной надписи – по всей видимости, грамотный во всем городе был только я.

Из трактиров доносился звон посуды и хриплый хохот. Иногда хлопала дверь, и грузная туша с разбитой мордой вылетала из кабака.

– Куда мы идем? – спросил я.

– Ща поселим тебя, потом поищем твоего дружка-тролля, – объяснил Зябба.

– А где я буду жить?

– В «Яме»…

* * *

В «Яме» оказалось намного комфортнее, чем я мог предположить.

Услышав слова Зяббы, я не на шутку испугался, что меня снова бросят в сырой зиндан.

Плохо я думал об орках. Как вскоре выяснилось, «Ямой» назывался постоялый двор, он же трактир. Сие заведение находилось в центре города и принадлежало Зяббиному папаше – старикану с седым хаером и морщинистым бледно-зеленым лицом. А также с очень скверным характером. Несмотря на это, трактир был популярен среди местных. Зябба объяснил это тем, что здесь отлично готовят кабанятину, а подают ее самые сексуальные официанточки.

На первом этаже располагался большой обеденный зал и кухня, на втором – несколько комнаток для постояльцев.

Зябба проводил меня наверх, где вручил ключи от моей комнаты. Обстановка в ней оказалась прямо-таки аскетическая. Большой ящик, видимо заменявший стол, ящик поменьше – в качестве стула и продолговатый сундук – кровать. Хорошо хоть на сундуке лежал матрас.

Зябба пошел разыскивать Агырра, оставив меня одного. Что ж, я как раз хотел вздремнуть, все равно заняться нечем. Строить дальнейшие планы бессмысленно. Сначала нужно встретиться с троллем, а там видно будет.

Ох, сколько дней я не спал в настоящей постели! И хотя вместо белья – какое-то тряпье не первой свежести, а подушки и вовсе нет, но, по сравнению с сырой землей, условия здесь просто райские.

Невзирая на то что хотелось спать, мысли и воспоминания упорно лезли в голову.

Что же сейчас происходит в нашем мире? Прошло больше двух недель! Родители, наверное, поседели от горя! Перед моими глазами возникла четкая картина, как отец сидит на кухне, курит одну сигарету за другой и смотрит в окно, надеясь, что я вот-вот войду в подъезд. Мать тихо плачет в спальне, то и дело с надеждой глядит на телефон. Анютка рассматривает мою фотографию на рабочем столе своего ноута.

Они давно обзвонили все отделения полиции, больницы, морги. С каждым днем вера в то, что мы живы, тает. Но я уверен, что они не бросят поиски. Наверняка они объединили усилия с родителями Васяна и Жорика. Жориковский отец влиятельный бизнесмен с кучей связей, да и мать – главбух в авиакомпании, они привлекут и полицию, и частных сыщиков. Я говорил своим, куда мы собирались, значит, зона поиска сужается. Леса будут прочесаны, толкиенисты допрошены. Может, поисковая команда обнаружит портал.

Что дальше? Землянам станет известно о существовании параллельного мира. И им будет уже не до нас. Информацию, естественно, попытаются засекретить. Военные оцепят лес вокруг портала так, что и муха не пролетит. Вряд ли после этого кто-то станет заниматься нашими поисками. Подумаешь – каких-то три студента. Даже связи жориковского папаши не помогут.

Да уж! Придется выбираться отсюда самим!

Я сам не заметил, как провалился в глубокий, тревожный сон.

* * *

Меня разбудили яростные крики. Спросонья я не сразу разобрался, что все действие происходит на улице.

Из окна открывался прекрасный вид на рыночную площадь. А там было на что посмотреть.

Та драка между двумя орчатами оказалась воистину детской забавой. Теперь мне довелось увидеть, как веселятся взрослые. Их было около десятка. И каждый, похоже, сам за себя. Лотки разлетались в щепки, во все стороны летели картошка, морковь, лук. Один орк тыкал в лицо другого вилком капусты. Стоял треск, слышались хлесткие удары, дерущиеся дышали надсадно. Одного ухватили под руки и с размаху воткнули головой в тележку с навозом, да так основательно, что только болтающиеся ноги остались торчать!

Я так увлекся происходящим, что не заметил, как вошел Зябба. Он тоже подошел к окну, брезгливо фыркнул.

– Из-за чего заварушка? – спросил я.

– Да так, пустяки, Грив косо посмотрел на Зуба. Не обращай внимания… Я тут вот что подумал… Может, отдашь нам те картинки, ну, которые тебе волшебник дал.

– Пока не время! – ответил я твердо.

Зябба постарался скрыть разочарование, но это вышло у него плохо – морда перекосилась, в глазах на миг сверкнула злоба. Орки – народ прямой.

– Пойдем жрать, – предложил он и вышел.

Как только я спустился на первый этаж, в нос ударил запах жареного мяса, приправленного луком, чесноком и перцем. Еще пахло пивом и вином.

Двое орков крутили гигантский вертел, на котором красовалась целая туша кабанчика. Огонь лизал румяные бока, жир тек крупными каплями и, шипя, исчезал в пламени. Облака синего дыма плавали под потолком.

Насчет сексуальных официанток Зябба, наверное, пошутил. Огромные, мускулистые, зеленые! На мой скромный людской взгляд, орчихи мало чем отличались от орков.

Проходя мимо, Зябба лихо шлепнул одну по заднице. Она резко развернулась. От выражения ее лица меня пробрал холодный пот. Похоже, сейчас здесь начнется то же, что творится на улице.

Но нет, ее оскал оказался кокетливой улыбкой. Обошлось без кровопролития, Зябба подмигнул ей, и мы проследовали дальше меж дубовых столов и лавок.

Народу было немного. Наверное, все веселились снаружи. Мы подошли к старому орку, сидевшему в дальнем углу. Облик того был более чем экстравагантным. Все тело покрывал витиеватый узор татуировки, а седые пряди волос свисали аж до живота.

– Карзук – мой отец! – с гордостью представил орка Зябба.

Маленькие глазки Зяббиного папаши оббежали меня с ног до головы.

– Давненько у нас не бывало бледнопузых, – хрипло сказал он, кивнув в сторону жаровни, где истекала ароматным соком кабанья туша. – Последнего, я помню, подавали на мое семидесятилетие!

К подобным репликам я уже успел привыкнуть. Я даже привык к тому, что это вовсе не шутки.

– Да ладно, расслабься, паренек, – неторопливо проговорил старый орк, прихлебывая пиво из огромной деревянной кружки. – Говорят, ты приятель Агырра. Хороший он мужик, Агырр-то, даром что тролль. Его другу кишки не выпустят. Вот и худышку эту никто и пальцем не тронул… хе-хе… и не только пальцем…

– Это ты о ком, папаня?

– Да та бледнощекая, что с Агырром вашим притащилась. Старый Хрёд предложил ее сначала того… ну а уж потом поджарить. Так тролль ему последние зубы выбил.

Худышка, бледнощекая, с Агырром пришла! Уж ни об Ариэль ли этот старый хрыч толкует!

– Где она? – спросил я.

– Да у Пришибленного, конечно. Где ей еще быть?! В официантки ее не взяли – больно тощая… хе-хе-хе… работать она не умеет. А Пришибленный для нее подберет какую-нибудь работенку, на то он и пришибленный. В общем, они друг друга нашли… хе-хе!

– Я хочу ее видеть! – обратился я к Зяббе.

– Ладно, парень, мне и самому надо бы к Пришибленному сходить. Он всегда дает хорошие деньги за кабанячьи шкуры.

* * *

Пришибленный жил в пещере в предгорьях Драконьего Горба, к югу от Стронхолда.

Сначала пришлось идти через весь город да потом еще полчаса карабкаться по рыжевато-коричневым скалам, лишенным даже намека на какую-нибудь растительность. Хорошо хоть Зябба сам тащил шкуру кабанчика.

Наконец мы достигли цели – впереди чернел вход в пещеру.

Отдышавшись, я спросил:

– Что ему в городе-то не живется, как всем нормальным оркам?

– Пришибленный! – ответил Зябба одним словом.

Да уж, надо быть пришибленным на всю голову, чтобы поселиться в этих безжизненных скалах. Правда, вид отсюда превосходный. Весь Стронгхолд как на ладони. Особенно величественно смотрится городская стена.

– Слушай, Зябба, ты уж извини, но как такие лоботрясы, как орки, смогли построить эту великую стену?

– А мы и не строили, – ответил Зябба.

– А кто тогда?

– Гномы.

– Сколько же вы им заплатили за такую работу?!

– Хрен бы кто платил недомеркам бородатым! – фыркнул орк. – Они здесь просто жили раньше.

– В Гадюшнике? – не поверил я. – Гномы же вроде под землей должны жить.

– Под землей они и жили – там им самое место. Сначала в этих пещерах обретались, где щас Пришибленный поселился, а потом и наружу вылезли. Стену построили, торговать начали.

– А почему ушли?

– Да пес его знает, давно это было. Есть легенда, что они повстречали какого-то злого духа или демона.

– Что за демон? – заинтересовался я.

– Глубоко в пещерах озеро есть. В нем живет невидимый демон. И теми бородатыми идиотами, что додумываются искупаться в озере, демон обедает. Даже костей не остается. Сожрала эта тварь нескольких недомерков, вот они и обделались. Собрали манатки и переселились под Хребет Мира.

Что-то меня эта история не очень воодушевила, идти к Пришибленному резко расхотелось.

– А этот демон, он все еще здесь?

– Брехня это все, – сказал Зябба, флегматично поковыряв в носу. – Пришибленный там уже тридцать лет живет и никаких демонов не встречал. Ну че, идешь?

* * *

Дневной свет не проникал в глубь пещеры, и орку пришлось зажечь факел. В отличие от меня он знал, куда идет, и захватил с собой все необходимое. Отблески пламени заметались по стенам, разукрашенным какими-то первобытными рисунками.

Пещера была глубокой. По мере того как мы продвигались вперед, стены сужались, и вот сузились настолько, что пришлось двигаться гуськом. Зябба, само собой, пошел первым. За его широкой спиной я чувствовал себя более или менее надежно. Пока ни озером, ни демоном и не пахло, а орк совершенно не боялся, поэтому и я перестал напрягаться. Наверное, все это просто жуткая сказка. Но, с другой стороны, что тогда заставило переселиться целый народ?

Пройдя шагов сто, орк остановился. Путь преграждала массивная дверь, врезанная прямо в камень. Зябба громко забарабанил в нее.

– Кто там? – послышался из-за двери мелодичный эльфийский голосок. Точно – Ариэль!

– Свои! – гордо рявкнул Зябба. – Зяббариус из клана Хрёда Лысого и… э-э-э… Петр-Охотник-На-Кабанчиков!

Хорошо еще, что он не додумался сказать: «Петр-Приманка-Для-Кабанчиков»! Как бы я после такого смотрел в глаза эльфийке?!

– Вы записаны на прием? – спросила Ариэль, в голосе чувствовались холодные нотки.

– Чего?! – Зябба аж поперхнулся. – Че за дерьмо! – сказал он мне тихонько. – Раньше такого не было!

Пришлось взять нить переговоров в свои руки.

– Ариэль, это я – Петр! Ты меня не помнишь? Столовая, эльфы, зомби!

Слава богу, она помнила. Заскрежетал засов.

Да, это была она. Немного усталая, но все такая же восхитительно красивая.

– Петр? – Я не успел опомниться, как Ариэль меня обняла.

Это, разумеется, было исключительно по-дружески, так обнимает сестра брата после долгой разлуки. Однако надо признаться – было очень приятно. Руки сами притянули ее чуть ближе. Стройное тело вплотную прижалось ко мне, и я почувствовал тепло ее кожи даже через одежду.

И тут вспомнилась Анютка. Где-то в глубине души что-то кольнуло. Совесть. Анютка там меня обыскалась, каждый вечер слезы льет небось, а я тут с эльфийкой обнимаюсь.

Но это ведь не измена, а просто объятия. Мы даже не целуемся.

Хотелось подольше продержать ее, но Зябба обломал весь кайф:

– Хватит обжиматься! Нам еще Пришибленного повидать надо.

Ариэль выпустила меня из объятий и, сделав знак следовать за ней, пошла вперед.

Теперь я смог осмотреться. На стенах коридора висели зажженные факелы. За дверью, в которую мы вошли, стоял письменный стол и стул, на столе валялись какие-то бумаги. Наверное, Ариэль осваивает должность секретарши.

Коридор здесь расширился, теперь можно было свободно идти по двое. Я догнал эльфийку и взял ее за руку. Зябба плелся позади.

– Вы так ломились, чуть дверь не сломали, – заговорила Ариэль. – Я думала, опять орки пришли совета у Убарга спрашивать.

– Кто такой Убарг?

– Они его называют Пришибленным. Когда твой друг, – она кивнула на Зяббу, – представил тебя: «Петр-Охотник-На-Кабанчиков», я и не поняла, что речь о тебе. Если бы он сказал: «Петр-Корм-Для-Джарлака»…

Издевается она, что ли?!

– Тут что, так много Петров? – буркнул я.

– Да нет. Я над тобой не издеваюсь, не обижайся… Просто, по-моему, из тебя такой же охотник на кабанчиков, как из гнома – менестрель.

Я уже действительно хотел обидеться, но вовремя понял, что она не подкалывает, а просто констатирует факт. От этого стало еще печальнее. Надо будет попросить Зяббу, чтобы поучил меня драться и охотиться. Эти навыки здесь точно пригодятся, неизвестно ведь, сколько времени займут поиски друзей.

– Ну вот мы и пришли, – сказала Ариэль.

Очередная дверь. Такая же массивная и тяжелая. И конечно, тоже заперта.

Ариэль тихонько постучалась. На сей раз открыли без всяких вопросов.

Зал был огромный, от стен исходило ядовито-зеленоватое свечение, как будто они покрыты фосфором.

Теперь, когда глаза привыкли к такому освещению, я смог разглядеть все детали. То, что я принял за первобытные рисунки на стенах, оказалось схемами и чертежами. Из зала в разных направлениях ответвлялось несколько коридоров. У дальней стены располагались стеллажи, уставленные толстыми книгами. Я и не думал, что кто-то из орков владеет грамотой.

Но Пришибленный был необычным орком. Это я понял, как только его увидел. Да, здоровенный, плечистый и зеленокожий, как и все его племя. Но на этом сходство заканчивалось. Ни у одного из орков я не видал такого интеллектуального лица. Кого-то он мне очень сильно напомнил. Высокий лоб, упрямый взгляд, лысина и всклокоченные седые пряди, торчащие по бокам.

Ну точно! Если б не зеленая кожа – вылитый Эйнштейн!

Зябба, не тратя времени даром, вручил Пришибленному шкуру и получил взамен увесистый, мелодично позвякивающий мешочек. Затем распрощался с нами и удалился. А Пришибленный схватил шкуру и, не сказав ни слова, исчез в одном из темных коридоров.

– Куда это Пришибленный побежал? – спросил я в недоумении.

– Не называй его так! Его зовут Убарг. Его только орки Пришибленным называют. Потому что они злые и глупые. Они его не понимают и даже, по-моему, немного боятся, а он такой умный, он не раз их выручал и столько всего изобрел. А сейчас он пошел сшивать шкуры.

– Зачем?

– Не знаю, наверное, для какого-нибудь изобретения. Он – гений!

Почему-то мне не понравилось, что она говорит о нем в таком тоне. Что это? Ревность? Вряд ли. Ариэль, вне сомнения, красотка, но глубоких чувств я к ней точно не испытываю. Я люблю Аньку и сделаю все для того, чтобы вернуться в свой мир.

Надо же, чуть не взревновал к старому орку, эльфийку, с которой у меня ничего нет и явно не будет! Наверное, просто неприятно, когда кого-то так рьяно нахваливают, а про меня говорят: «Из тебя такой же охотник на кабанчиков, как из гнома – менестрель», и называют «кормом для Джарлака». Ладно, постараюсь на этом не заморачиваться, тем более она в чем-то права, если вспомнить, какую роль я исполнял при охоте.

А Ариэль все что-то щебетала про Убарга, про то, какой он гениальный ученый и сколько всего за долгую жизнь наизобретал.

Мне же не терпелось узнать, как она сюда попала и знает ли что-нибудь о друзьях. Пришлось прервать ее восторженную болтовню.

* * *

К моему великому огорчению, о друзьях она знала не больше, чем я!

Когда мы убегали от зомби, в темноте потеряли друг друга. Ариэль бежала вслед за Агырром, а куда исчезли остальные, она в суматохе не поняла.

Тролль предложил идти в Стронгхолд, и она согласилась, потому что лучшего варианта не было. Здесь, как уже известно, Ариэль пыталась работать официанткой, но у нее ничего не вышло. Потом она попала к Пришибленному.

– А где сейчас Агырр? – спросил я.

– Да где-то в городе болтается. А зачем он тебе?

– Надо как-то попытаться отыскать друзей.

– Агырр – глупый. И знает он о твоих друзьях не больше моего. Чем он поможет? Лучше уж посоветоваться с Убаргом. Он наверняка что-нибудь придумает.

Что ж, если этот Пришибленный такой умный, как она его расписывает, посоветоваться будет нелишним.

Ариэль взяла меня за руку и повела к Убаргу. Темный извилистый коридор вывел в небольшую пещерку. Здесь располагалась мастерская Пришибленного. Сам он сидел на камне и старательно пришивал одну шкуру к другой.

Я ввел Убарга в курс дела и попросил о помощи. Он долго ворчал – мол, отвлекают по всяким пустякам. Потом сказал, что поможет, но только когда закончит работу над новым изобретением.

* * *

Вот уже две недели я среди орков, а Пришибленный все еще не завершил свою работу.

Сначала я надеялся, что останусь жить в пещере, вместе с Ариэль. Но меня оттуда выперли, прямым текстом объяснив – Убарг не любит посторонних.

Пришлось возвращаться на постоялый двор. Мою комнату уже заняли. Тогда я отыскал Зяббу, и он уладил это дело. Правда, не сразу. Свободных номеров не было, а орк, занявший мой, очень не хотел выселяться. Зяббе пришлось выбить ему челюсть. Я уже давно не удивлялся подобной жестокости – орки били друг другу морды каждый день. Скорее всего, Зябба сделал это не из-за симпатии ко мне, а потому что я напомнил про фотографии.

За две недели я успел облазить весь Стронгхолд и окрестности. Ходил с орками охотиться на уток и на косуль. Хотя никого подстрелить не удалось, но мне понравилось. По крайней мере, сейчас я был в роли охотника, а не приманки. Да и в городе без приключений не обходилось. Один раз я даже поучаствовал в заварушке. Честно говоря, подробностей не помню: сразу получил в глаз и проснулся, когда уже все мирно распивали пиво и жрали кабанятину. Голова гудела потом два дня.

Каждое утро – а у орков оно начиналось примерно в обед – Зябба обучал меня рукопашному бою. А еще – метать ножи и стрелять из лука, хотя он и сам оказался неважным стрелком. Орки предпочитают лукам дубины и топоры. То ли дело эльфы, те лучники отменные.

Пару раз я заходил навестить Ариэль и заодно узнать, как продвигаются дела у местного изобретателя. Тот мастерил что-то грандиозное, но показать результаты упорных трудов наотрез отказывался. Я предложил Ариэль погулять. Она не согласилась. Ей, видите ли, некогда. Работы много, надо помогать гениальному Убаргу.

Ну и фиг с ними. Надеюсь, скоро их работа завершится, и меня об этом оповестят.

Как-то, гуляя по городу, наткнулся на Агырра. Он шумно обсуждал что-то с тремя орками, а когда увидел меня, радостно заорал:

– Здоррова, дрруг! – и обнял так, что кости затрещали.

Остальные смотрели на меня без особого интереса.

– Мы с этим паррнем сбежали от ушастых, – объяснил Агырр.

На зеленых лицах появились признаки заинтересованности.

Тролль продолжил:

– Деррется он здоррово. Дело в яме было. Ну, куда ушастики пленных сажают. Я срражался прротив трроих бледнопузых. Тогда мы еще не были дррузьями. А я жррать хотел. Самого здоррового одолел быстрро. А этот как даст хрреновиной какой-то мне по башке. Я срразу отррубился. – Агырр любовно провел лопатообразной ладонью по бритому затылку, так, будто вспоминал приятные ощущения. Затем потеребил ирокез и заявил: – Говоррю вам, это – свой паррень! В бою не ррастерряется.

Я не стал говорить, что по башке его огрел не я, а Васян.

Потом мы пошли выпить за встречу.

Пиво орки делать умеют. Крепкое, темное, ясно дело, нефильтрованное. А пьется на удивление легко. Но и в голову шибает неслабо. Мне хватило пары кружек, чтобы позабыть обо всех проблемах. А Агырр пообещал посодействовать в поисках моих товарищей. Пришибленного он, как и орки, не особо уважал. Но, что тот может дать дельный совет, согласился.

Оставалась только ждать и глотать пиво. В этом деле я старался не отставать от зеленых. Один раз так накачался пенным напитком, что у меня началась настоящая белая горячка. Думаю, этот бред стоит того, чтобы рассказать о нем поподробнее.

После седьмой кружки я вывалился из кабака «Хмель и Сало», чтобы справить естественные потребности. На улице уже смеркалось. Случайно я бросил взгляд на городскую стену. И тут же застыл в изумлении.

Готов поклясться, что я увидел не кого-нибудь, а моего друга Василия Сотникова! Каким-то чудом он вскарабкался прямо на гигантские ворота. Вечерний часовой на башне, по традиции орков, храпел во всю глотку.

Я начал усиленно протирать глаза. В этот момент часовой громогласно чихнул, и Васян сиганул вниз.

Взяв факел, я полчаса обследовал землю у ворот. Осмотрел все – и изнутри, и снаружи, прогулялся вдоль стены. Никаких следов не нашел. Спросил часового. Тот покрутил пальцем у виска, дескать, кто ж на такие высоченные ворота вскарабкается!

Все, надо завязывать с хмельным, привидится же такое!

* * *

Так пролетело полмесяца, а может быть, и больше: у орков был какой-то свой календарь, в котором я ни черта не понимал.

Я уже начал думать, что Убарг не собирается мне помогать, и то, что ему якобы нужно закончить работу над изобретением, – просто гнусная отмазка.

Подожду еще три дня. Если Пришибленный и дальше будет тянуть кота за хвост, пойду искать Васяна и Жорика сам.

От этой мысли на душе стало неуютно. Во-первых, страшно – знаем мы, как в этом мире гостей встречают. А во-вторых, я понятия не имею, с чего начать поиски.

Да и пофиг! Все равно пойду! Возьму Зяббу с Зубом и направлюсь на север, где люди обитают. Может, там кто что знает. С чего-то же надо начинать.

На следующее утро меня разбудил стук в дверь.

Было еще очень рано, вставать не хотелось. Я завернулся в одеяло и накрыл голову подушкой. Настойчивый посетитель продолжал тарабанить. Спустя минуту я не выдержал и открыл.

На пороге стояла Ариэль.

– Позавтракай и приходи к пещере, полетим на поиски твоих друзей.

– Полетим?! Он что, самолет изобрел?

– Что такое «самолет»? – удивленно спросила эльфийка.

Я замялся:

– Ну… это такая карета с крыльями, по воздуху летает.

– А… значит, это не то – крыльев нет. Убарг пока не придумал, как назвать свой шедевр. Но рабочее название – «горячий кожаный пузырь, покоряющий небеса, словно орел»!

– Что-то длинновато для рабочего названия.

– Можно просто – «кожаный пузырь».

Понятно. По-всему выходит, он построил шар. Или дирижабль. Ну и ну…

Ариэль ушла, а я принялся собирать рюкзак в дорогу. Взял немного еды, компас, веревку и отличный кинжал, который подарил мне Зябба. Сначала орк хотел выменять его на фотографии, но пришлось подарить. Снимки я положил в кожаный мешочек и сунул его в нагрудный карман.

* * *

Пришибленный подошел к воздухоплаванию путем братьев Монгольфье – изобрел воздушный шар. Я читал, что хитрые французы сами на своем творении не полетели, а в качестве эксперимента посадили туда барана. Оно и понятно: только баран согласится участвовать в такой авантюре.

Сейчас баранов было четверо. Сам изобретатель, Ариэль, Зябба, ну и, конечно, я. Мы сидели в гондоле и ждали, пока Пришибленный закончит все приготовления к полету. Зябба хмурился и обиженно бурчал про то, что Зуб, эдакая скотина, припрятал в рукаве туза…

Сперва я хотел взять с собой Агырра. Но Убарг объяснил, что такую тушу «горячий кожаный пузырь» не поднимет.

Тогда решил взять Зяббу или Зуба. Мало ли какая опасность может поджидать, лишний топор не помешает.

От изобретения своего гениального соплеменника орки в восторге не были. Они заявили, что к шару не подойдут и на арбалетный выстрел. Пришлось в который раз прибегнуть к фотографиям.

Зеленые долго спорили – кому лететь. Обоих взять не получалось по той же причине, что и Агырра, – пятерых шар не выдержит. Потом, чтобы решить спор, они схлестнулись в картишки. Как вы уже поняли, не повезло Зяббе.

* * *

Надо сказать, творение Убарга впечатляло. Я и не думал, что шар будет таких размеров! Если Пришибленный решит поставить производство «горячих кожаных пузырей» на поток (а с него станется), кабанчиков придется записывать в Красную книгу!

Больше недели Убарг выдерживал шкуры в специальном растворе, благодаря чему они обрели легкость и не потеряли прочность. Он предупредил, что надо быть осторожными, шкуры легко воспламеняются.

Огромная жаровня занимала всю центральную часть корзины. В качестве топлива изобретатель намеревался использовать рыжий мох, который в изобилии рос в пещере. Легкий, долго горит и выделяет много тепла – как раз то, что нужно. Этим мхом была завалена добрая треть гондолы. А снаружи к бортам было привязано шесть небольших мешков с песком – балласт.

Сначала я подумал, что Пришибленный собирается полетать вдоволь, а заодно повысматривать сверху моих друзей. Шансы, конечно, невелики, но хоть какие-то. Однако оказалось, у него есть идея получше.

В трех днях пешего хода на северо-восток живет его старый приятель Мерриор. Этот тип, по словам Пришибленного, самый могущественный волшебник из всех ныне здравствующих. Уж если кто и сможет помочь, так это он.

– Какого черта нам надо лететь? – спросил я у изобретателя. – Почему просто не пойти пешком?

– Пешком – три дня бы топали, а долетим за день. Мало того, если пойдем на своих двоих, – придется обходить эльфийский город Валорион. А так пролетим над ним ночью, ни один поганый эльф не заметит.

На самом деле основная причина была ясна как день – орку не терпелось испытать изобретение.

Когда все приготовления были закончены, Убарг провозгласил:

– «Горячий кожаный пузырь, покоряющий небеса, словно орел» готов к путешествию!

– Может, ты просто будешь называть это воздушным шаром? – предложил я.

Пришибленный наморщил высокий лоб, затем принялся рассуждать:

– Это шар, внутри него воздух. Следовательно, название не лишено логического смысла. Я согласен. А ты не такой тупой, как я думал.

Я хотел сказать что-то вроде: «Спасибо на добром слове!», но Убарг уже потерял ко мне всякий интерес. Он поднял руку и гордо произнес:

– Поехали!

Агырр и Зуб принялись рубить толстые канаты.

* * *

Земля, качаясь, уходила вниз, а шар взмывал вверх. Внизу Зуб с Агырром махали руками и орали что-то нечленораздельное. А я железной хваткой вцепился в края корзины. Я и в самолете чувствую себя некомфортно, а этот экспериментальный летательный аппарат вообще никакого доверия не вызывает!

Шар сильно мотало из стороны в сторону, и я испугался, как бы кого тошнить не начало!

Как назло, первым тошнить начало именно меня!

Пришибленный достал из кармана кожаную фляжку:

– На-ка отхлебни. Этот отвар избавит от головокружения.

Я сделал глоток, горло обожгло словно огнем. На вкус отвар был как дешевый коньяк. Зато от этого пойла мне действительно полегчало.

Вот мы уже взмыли выше деревьев, выше цепи желто-коричневых скал, именуемой Драконьим Горбом. С такой высоты Стронгхолд казался игрушечным. Между домами сновали маленькие зеленые фигурки.

Сердце бешено колотилось в груди, рядом визжала от восторга Ариэль.

Набрав высоту примерно в тысячу метров, шар перестал подниматься и плавно поплыл на северо-восток. Скорость, надо отметить, была приличная.

– А как ты им управляешь? – спросил я Убарга.

– Никак. Нас несет воздушное течение. Завтра мы будем на месте.

– Красотища! – восхитилась Ариэль.

Даже Зябба, не признававший никакой красоты, кроме женских прелестей, пенного пива и разбитых носов, не стал с ней спорить.

Мир внизу переливался красками, там раскинулись леса и горы, реки и озера. А в небе на юге повисла радуга.

Далеко на востоке неприступной стеной поднималась горная цепь. Убарг сказал, что это – Хребет Мира, под которым живут гномы. А перед ним километры лесов. Где-то там эльфийский город – Прославленный Валорион. Где-то там овраг, в котором, вероятно, портал в наш мир. И где-то там живет волшебник Мерриор. Если повезет, он поможет отыскать этот портал, а заодно и друзей.

* * *

Мы были в полете уже около пяти часов, когда ветер стал крепчать. Пламя в жаровне заметалось под его порывами. Сверху упало несколько капель, а воздух наполнился запахом грозы. Далеко на западе небо прорезал росчерк молнии, и через пару секунд донесся гулкий раскат. Пришибленный нахмурился и накрыл запасы мха шкурой.

Вскоре хлынул дождь.

В этом мире я уже больше месяца, а ни разу не видел такой паршивой погоды. По закону подлости грозе надо было начаться именно тогда, когда мы в километре над землей, когда абсолютно беззащитны перед мощью природы!

Ливень молотил по оболочке воздушного шара. Она не укрывала от холодных капель, и через некоторое время на нас ни одной сухой нитки не осталось. Но это еще полбеды. Огонь в жаровне грозил вот-вот потухнуть, а в корзине начала скапливаться вода. Такого Пришибленный, похоже, не учел. Он пробормотал:

– Зря я засмолил днище корзины. Не сидите как истуканы, черпайте!

Прошлым летом мне довелось вычерпывать воду из тонувшей лодки. Я бы не поверил, если бы мне тогда сказали, что когда-нибудь придется заниматься тем же на воздушном шаре.

Со стороны это, наверное, выглядит комично. Трое как очумевшие выгребают ладонями воду, а четвертый орет и размахивает руками. И все это на километровой высоте. Но нам смешно не было. Шар постепенно снижался, а снизу острыми копьями торчали верхушки сосен.

Ариэль и Зябба продолжали черпать, а я проковырял кинжалом небольшую дырочку в днище, и остатки воды постепенно слились. Но бесконечные струи дождя сделали свое дело – огонь угас, и воздух внутри оболочки начал остывать. Аэростат медленно, но верно терял высоту.

– Сбрасывайте балласт! – заорал Убарг.

Я вспомнил про мешки, привязанные к корзине. Зябба выхватил топор и залихватски рубанул по веревке. Тяжелый мешок, как бомба, полетел вниз, а гондолу перекосило.

Пришибленный с недовольством посмотрел на Зяббу, рявкнул:

– Поаккуратнее, недоумок! Стропы не переруби! Размахался тут!

Он ворчал что-то еще, но уже тише, и шум ветра перекрывал гневные тирады.

Тем временем уже совсем стемнело, и только редкие вспышки молний озаряли ночное небо.

Шар выровняло лишь после того, как третий мешок улетел во мрак. Наконец-то нас перестало мотать, словно на карусели.

А дождь все лил и лил, холодный ветер пробирал до костей. Но это – мелкие неудобства. Самое неприятное – разжечь огонь никак не получалось, скоро воздух внутри шара совсем остынет и тогда уже никакой балласт не поможет.

Так оно и случилось.

Через полчаса пришлось скинуть еще два мешка. Чуть погодя – еще один. Шар накренило, он продолжал снижаться. С кислой миной Зябба сбросил последний мешок. Только и это не помогло.

– Всё, кончился балласт, – сказала Ариэль, едва не плача.

– Не кончился, – ответил Пришибленный, доставая из-под скамейки нечто напоминающее рюкзак и протягивая его Зяббе.

– Это нам вряд ли поможет – легкое дерьмо, – сказал тот, выбрасывая рюкзак за борт.

– Идиот!!! – Пришибленный отвесил Зяббе оплеуху.

Смесь недоумения и злобы исказила Зяббино лицо. А Убарг тем временем достал еще один рюкзак.

– На, не вздумай выкинуть! Будешь прыгать.

– Чего?!

– Надень это себе на плечи и прыгай. «Крыло, парящее над головой» не даст тебе упасть. Приземлишься мягко, как перышко.

Похоже, ученый изобрел не только аэростат, но и парашют!

– Пошел ты! Не буду я прыгать! Почему я?! Сам прыгай, если так охота!

– А воздушный шар сажать будешь ты?! – крикнул Пришибленный. – Ладно, тяните жребий. Вот монетка, «орел» – Зябба, «решка» – бледнопузый.

– А бабенка?! – возмутился Зябба.

– Ты что! Прыгать – удел мужчин! – порывисто воскликнул я, и сам удивился высокому слогу и тупому героизму.

– Да не в этом дело, – буркнул Пришибленный. – Она словно пушинка, ничего не весит.

– Мы так не договаривались! – оскалился Зябба.

– Иначе – все разобьемся.

Я собрался с духом и сказал:

– Кидай монету, Убарг!

– Нет, дай я сам кину! – потребовал Зябба, забирая медяк у Пришибленного.

Монетка взлетела, кувыркаясь в воздухе, упала, закатилась в угол корзины. Ариэль успела поднять ее первой. Убарг поднес масляную лампу. «Орел»!

– Зябба, тебе прыгать, – сказал я. – Полетишь, как орел.

– Так не считается! Она ее перевернула! Бросим еще раз.

Корзину тряхнуло порывом ветра. Шар продолжал терять высоту.

Пришибленный гаркнул:

– У нас нет на это времени! Надевай «крыло» и прыгай!

– Я вам че, идиот?! Надо выкинуть бледнопузого, это была его идея искать волшебника.

Какого черта?! Как раз лететь – идея Пришибленного.

У Зяббы был такой зверский вид, что я не на шутку испугался.

И тут я вспомнил о фотографиях. Сработает ли это сейчас?! Выбора нет, придется блефовать, раньше ведь неплохо получалось.

– Ты играешь не по правилам, Зябба! – сказал я, доставая из кармана снимки.

Судя по округлившимся глазам орка – сработало!

– Кабанчик бы тебя задрал, сопляк! Ладно, раз уж так карта легла… Даже завещание написать не успел. Тебе, ученый, оставлю топор. А сопляку – все свои долги.

– Да не сдохнешь ты! – увещевал Убарг. – Надевай сумку, как досчитаешь до десяти – дерни за веревку. Считать-то хоть умеешь?

Зябба не ответил. Надел рюкзак и, придерживаясь за стропы, встал на край корзины. От его веса шар перекосило.

– Прощайте, встретимся в Великом Гадюшнике! – сказал он и прыгнул во тьму.

Корзину качнуло так, что я чуть не отправился за Зяббой. Ариэль с визгом отлетела в угол. Один Пришибленный устоял на ногах.

– Не забудь веревку дернуть! – крикнул он вслед первому парашютисту этого мира.

Я выглянул за борт. Темно – хоть глаз выколи. Если парашют и раскрылся, то его все равно не разглядеть.

Стоило Зяббе десантироваться, аэростат не только перестал снижаться, но даже немного поднялся. И неудивительно: орк весил как слон!

– Он ведь не разобьется? – спросила Ариэль.

Изобретатель пожал плечами.

– Что он там брякнул про какой-то Великий Гадюшник? – поинтересовался я.

– Это загробный мир, – пояснил Убарг. – Мои тупые соплеменники верят, что после смерти попадают в Великий Гадюшник. Там они упиваются пивом, обжираются мясом и развлекаются с самками.

– А ты сам, судя по скептическому тону, в загробный мир не веришь?

– Подобные суеверия не достойны ученого, – ответил Пришибленный, вскинув массивный подбородок.

* * *

До рассвета было еще далеко. И до жилища волшебника тоже.

Ливень приутих, мелкие капли вяло моросили по оболочке. Наконец удалось разжечь огонь в жаровне. Пламя отбрасывало тусклые блики, и в его свете было видно, как изо рта идет пар. Ариэль дрожала и жалась ко мне. Это было приятно, я обнял ее за хрупкую талию. Пришибленный что-то бурчал, подбрасывая мох в жаровню, аэростат поднимался.

Я глянул на компас. Как ни странно, мы всё еще летели в нужном направлении. Неужто все обошлось?! Убарг сказал, что к рассвету мы будем на месте.

Его планам не суждено было осуществиться. Обманчиво утихший шторм подкинул нам последний подарок.

Молния ударила прямо в шар!

Свет резанул по глазам, а уши заложило от раската грома. Электрический разряд прожег дыру в оболочке, и горячий воздух стал уходить в нее, как в дымоход. Края дырищи тлели, и она становилась все больше. Так мало того, оболочка по краям отверстия начала гореть.

В каком-то странном оцепенении я смотрел, как пламя разгорается все сильнее. Если полыхнет вся оболочка, аэродинамика будет как у булыжника!

Из транса вывел вопль Ариэль. Убарг же говорил что-то о быстрой воспламеняемости раствора, в котором он выделывал шкуры. Потом он, видно, догадался – сейчас не самое удачное время для объяснений, а лучше бы подумать, как исправить ситуацию. Да и на раздумья времени не осталось.

Когда Пришибленный полез под скамейку за парашютами, я понял, что нам придется повторить подвиг Зяббы. Убарг помог надеть рюкзаки, командным голосом сказал:

– Ариэль прыгает первая, за ней ты, бледнопузый.

– Нет! Я боюсь! – запротестовала эльфийка.

Я не успел и глазом моргнуть, как Пришибленный, не обращая внимания на визги, поднял ее и выбросил за борт. Спустя несколько долгих секунд мелькнул раскрывшийся парашют и сразу скрылся во тьме. Если бы не свет от горящей оболочки, я бы его вообще не разглядел. Дай бог, чтобы эльфийка приземлилась удачно.

– Теперь ты! – рявкнул Убарг.

Держась за стропы, я вскарабкался на край гондолы. Холодный ветер хлестал по лицу, далеко внизу чернел лес.

Помню, как в детстве я прыгал в бассейн с десятиметровки. Так бы, наверно, и простоял на краю вышки минут пять, а потом с позором спустился, если бы какая-то сволочь не пихнула в спину. Впоследствии выяснилось, что этой «сволочью» был Васян. Но факт в том, что сам я этот страх не переборол.

Сейчас было в сто раз страшнее! Даже когда кабанчик несся прямо на меня, мои колени так не дрожали. Я мысленно отдал должное Зяббиной храбрости, позавидовал Ариэль, которой не пришлось прыгать самой.

Убарг словно мысли мои прочитал:

– Прощай… – Мощная рука толкнула в спину, и я, кувыркаясь, полетел вниз.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мне удалось выровнять полет. В ушах свистело, а дыхание перехватило. В голове металась одна лишь мысль: кольцо, за которое необходимо дернуть.

Хотя какое к черту кольцо? Это только в нашем мире у парашютов кольца, а у Пришибленного всего лишь ненадежная веревка.

А вдруг не сработает?!

Я потянул веревку – ничего не произошло. Сердце чуть не оборвалось. Дернул сильнее, раздался резкий хлопок. Тряхнуло, и я завис в воздухе.

Ощущение такое, как будто кто-то большой и сильный поднял за подмышки и держит на весу. На самом деле я, разумеется, опускался, но после стремительного падения это совсем не ощущалось.

Ариэль не было видно, может, она уже приземлилась.

Я поднял голову. Вверху – полотно парашюта, а сквозь него просвечивает красным полыхающий аэростат. Убарг все не прыгал.

Когда верхушки деревьев были уже рядом, я увидел падение шара. Он, подобно огненной комете, пронесся мимо меня, чудом не зацепив край парашюта. Тяжелая гондола, ломая ветки, скрылась во тьме леса.

Каждый уважающий себя капитан покидает тонущий корабль последним. Наверное, и Убарг решил до конца не расставаться со своим творением. И только сейчас я вспомнил, как вместо того чтобы бодро сказать: «До встречи!», он с грустью молвил: «Прощай…» Вспомнил, как Зябба сдуру выкинул один парашют.

Запасного, похоже, не было.

* * *

Мне повезло – приземлился на небольшой поляне. Ноги врезались в землю, меня протащило по мокрой траве и накрыло полотном парашюта. Я лежал на земле, все тело ныло, но я был безумно счастлив уже оттого, что мой первый прыжок не стал последним. Вставать не хотелось, да и сил не было.

Вскоре показались первые лучики солнца. Я переборол себя и поднялся. Голова кружилась, перед глазами все плыло.

Освободившись от парашюта, попытался сориентироваться.

Надо найти Ариэль. Вот только как?

Крикнул что есть мочи, потом еще.

Слава богу, орать долго не понадобилось – она пришла на голос.

Когда эльфийка с хрустом вылезла из кустов, я испугался. Сказать по правде, я даже не сразу узнал ее. Вот какая разница между удачной и неудачной посадкой… В отличие от меня Ариэль приземлилась в самую гущу леса. Лицо и руки покрывали кровоточащие ссадины. Под глазом красовался фингал, а волосы слиплись от грязи. Белое нарядное платье превратилось в лохмотья.

Она заплакала. Я не знал, как ее утешить. Терпеть не могу, когда кто-то плачет. Я обнял ее. Эльфийка уткнулась мне в плечо и тихо всхлипывала.

Наконец она успокоилась, спросила:

– Что с Убаргом? Он прыгнул?

Что ей ответить? Если сказать правду, снова разрыдается. Но и соврать я не мог.

– На него не хватило «крыльев».

Она как будто онемела. И, чтобы ее утешить, пришлось сказать то, во что сам не верил:

– Я думаю, он смог посадить шар. Мы его обязательно найдем! Он должен быть где-то недалеко, чуть к востоку.

На удивление, компас был все еще в кармане, хотя мог сто раз потеряться за время всех этих перипетий. Сверившись с ним, мы двинулись в чащу леса.

Между высокими соснами бежала узенькая тропинка. Под ногами хрустели шишки, а на траве блестела роса.

– Нам нужно обязательно найти Убарга. Без него мы заблудимся, – говорила Ариэль.

Я соглашался с ней, хотя сам не верил, что орк выжил. А значит, мы уже заблудились. Волшебника искать нет смысла, иголку в стоге сена найти будет легче. Следует возвращаться в Стронгхолд. Но вот как? Дорогу-то не знаем! Придется идти через лес на юго-запад и надеяться на то, что повстречаем какого-нибудь орка-охотника. Лишь бы на охотников-эльфов не нарваться! А еще Валорион обходить!

* * *

Убарга нашли быстро.

Гондола рухнула, словно бомба, повалила пару сухих сосен и образовала целую прогалину. Сейчас от корзины осталась лишь гора обломков.

Убарг лежал рядом и не шевелился. Глаза закрыты, на лысине – рана, а торчащие по бокам пряди волос – бурые от крови.

Мы склонились над беднягой. Надо проверить пульс. Вот только как это делается? Я же не медик.

И тут я увидел, что грудь орка мерно вздымается.

Живой! Знал я, что орки – живучие, но не подозревал, что настолько! Череп у Убарга оказался прочный, как танковая броня. Еще бы кости были целы.

Я потряс его, орк застонал. Затем он, шатаясь, приподнялся, глаза смотрели непонимающе. Он чуть не упал, пришлось подставить плечо. Я согнулся под весом гиганта. Ариэль заботливо стерла кровь с его лба. Убарг дернулся, сказал:

– Бу…

– Чего? – переспросил я.

– Ыыы…

– Что это с ним?! – ахнула Ариэль, глаза наполнились испугом.

– Гыы!

Мы еще долго пытались добиться от Убарга чего-нибудь внятного. Все было без толку.

– Похоже, он крепко башкой шарахнулся, – сказал я.

– Ничего, волшебник ему поможет.

– Поможет-то поможет, только как мы найдем волшебника? Убарг теперь дорогу вряд ли укажет.

– Буу!

– Что нам теперь делать? – растерянно спросила эльфийка.

– Придется вести его обратно в Стронгхолд.

Убарг уже стоял на ногах без посторонней помощи, хотя его немного штормило.

В обломках гондолы я отыскал свой рюкзак, и мы двинулись в путь.

Я вел Пришибленного за руку. Он шел покорно, не вырывался, лишь иногда говорил «Бу…» или «Гы?» или «Гыыы!», что нам уже порядком надоело. Теперь орк на сто процентов оправдывал свое прозвище.

Мы же с Ариэль молчали. Настроение было паршивое. Такое грандиозное путешествие и так нелепо закончилось! Волшебника не нашли, следовательно, в поисках друзей мне никто не поможет. Мало того – Убарг стал дебилом, а нам теперь придется шляться по лесным дебрям и искать Стронгхолд!

Так мы прошагали минут тридцать. Молчание начинало раздражать, и я решил разрядить обстановку:

– Не волнуйся, он обязательно поправится.

На миг в глазах эльфийки появилась надежда, затем сменившаяся недоверием.

– Правда, правда. У него просто контузия. Пройдет время, и он станет прежним.

– А сколько времени должно пройти? – спросила она с наивностью десятилетней девочки.

Я пожал плечами.

Эльфийка снова приуныла. Чтобы как-то отвлечь ее от грустных раздумий, я перевел тему:

– Ариэль, а почему ты ушла от эльфов?

– В смысле?

– Ну, покинула дом, родные края.

– Какие родные края? Ты это о чем?

– Но ты ведь эльфийка, а от своих ушла.

– Эльфийка? – На ее лице застыло недоумение. – Кто тебе сказал?

Я смотрел на нее как баран на новые ворота. Или она прикалывается, или мы друг друга не понимаем.

– Э… ну я думал…

– Ты думал, что я эльфийка?! – Она улыбнулась. – Ну ты даешь!

Неужели я сморозил какую-то глупость?!

Она откинула волосы, продолжая смеяться, сказала:

– Даже дети знают, что у эльфов уши заостренные. А у меня красивые человеческие ушки! Когда Убарг поправится, я ему расскажу – полдня хохотать будет!

– А я, когда найду Васяна, тоже ему расскажу, что ты не эльфийка. Он полдня плакать будет.

– Это еще почему?

Я замялся:

– Ну, он всегда хотел… погулять с эльфийкой…

– А-а…

– Слушай, а как ты попала к эльфам?

– Я – сирота. Меня воспитывала мачеха. Когда мне было девять лет, я заблудилась в лесу. Меня нашли эльфы и привели в Валорион. Я просила их отвести меня домой, но они не хотели. Заставили работать на кухне в трактире. В один прекрасный день в Валорионе появилась Изоль, и я стала помогать ей в столовой.

Ну-ка, вот это интересно. Я ведь из-за всех этих сумасшедших событий совсем забыл расспросить ее про повариху!

– А откуда появилась Изоль?

– Не знаю, эльфы привели. Она мне рассказала, что родом из другого мира. Я сначала не верила, а потом… Она столько всего рассказывала. Такое и королевский менестрель не сочинит. Когда появилась возможность, я сбежала вместе с вами. Изоль, конечно, хорошая, но мне так надоело у эльфов. Я хочу посмотреть мир, а потом вернуться домой. Слушай, ты ведь тоже не отсюда, да? Вы с Изоль земляки?

Я кивнул.

– У вас очень интересный мир. Она столько про него говорила, что мне даже захотелось там побывать.

– А она знает, как вернуться в наш мир?

– Если б знала, то уже, наверное, вернулась бы. Жизнь у эльфов – не сахар.

В словах Ариэль была логика. А можно ли вообще вернуться на Землю? Очень надеюсь, что можно.

Солнце стояло уже в зените. Жаркие лучи проникали сквозь листья и пекли голову.

Минут через десять мы вышли к озеру. Сквозь зелень ветвей виднелась голубая гладь. Поросшие мхом стволы подступали к воде, а кое-где торчали прямо из нее.

Ариэль предложила искупаться.

Неплохая идея, если учесть, что после падения мы покрыты грязью с ног до головы.

Дно оказалось илистым, а вода жутко холодной. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Чтобы разогреться, я решил немного подурачиться. Ударил по воде так, что струя брызнула Ариэль прямо в лицо.

– Ах, ты так! Ну, держись! – Она стала брызгаться в ответ.

Ну вот! Наконец я отвлек ее от мрачных мыслей.

Мы устроили настоящий водяной бой. Холодно уже не было. Убарг сидел на берегу и непонимающими глазами наблюдал за сражением.

Повеселившись вдоволь, мы вылезли на берег. Платье Ариэль теперь выглядело более или менее прилично. Оно намокло и плотно обтягивало стройную фигуру. Ну что за соблазны! Я с трудом отвел взгляд.

И тут произошло чудо!

– Вода… – сказал Убарг.

Мы не поверили ушам.

– Ух ты! А он идет на поправку! – возликовал я.

– Вода! – повторил орк.

– А может, он пить хочет? – предположила Ариэль.

Мы напоили Пришибленного, и он успокоился. Потом пообедали тем, что нашлось в рюкзаке. Обед вышел вполне достойным: хлеб, сыр, вяленая телятина и груши – на десерт.

На сытый желудок идти никуда не хотелось. Я предложил отдохнуть еще с полчасика. Ариэль была не против, Убарг тоже сказал: «Бу!» – в знак согласия.

* * *

Скоро Пришибленный начал бузить.

Это заключалось в том, что он мычал, размахивал руками и чуть не зашиб Ариэль. Потом вроде успокоился. Сел как истукан и вперил бессмысленный взгляд в гладь озера.

Опасаясь повторных приступов, мы решили его связать. В рюкзаке сыскалась веревка, и я перетянул ею руки Убарга. Слава богу, он не стал сопротивляться.

Надо идти.

Но теперь Пришибленный впал в другую крайность – он не желал тронуться с места.

Я попытался тянуть его. Как же! Легче сдвинуть бегемота, чем такую тушу.

– А ну отойдите от него!

Это сказала девушка, внезапно появившаяся из-за деревьев.

Молоденькая, на вид лет восемнадцать. Светленькая, голубоглазая, с пухлыми щечками. Очень миловидная. Ее внешность совершенно не вязалась с арбалетом в маленьких женских ручках. А арбалет был направлен прямо мне в живот.

– Отпустите Убарга!

Так они еще и знакомы?

Взгляд у девушки был решительный. Я медленно поднял руки вверх:

– Мы ничего ему плохого не сделали, он наш друг.

– Убарг, это так?

– Гыы…

– Что это с ним?

– Он головой ударился, – объяснила Ариэль.

– Бу… вода… ыыы!

Похоже, девушка растерялась. Но арбалет опускать она не торопилась, сказала сурово:

– Пойдете со мной. Дедушка разберется.

* * *

Теперь мы шли снова на восток. Наконечник, нацеленный мне между лопаток, здорово действовал на нервы. Ариэль молчала и, несмотря на арбалет, глядела на девчонку свысока. Беседу пришлось вести мне.

Я несколько раз пытался рассказать историю нашего полета и падения. И про то, как Пришибленный стал пришибленным. Она не хотела ничего слушать, лишь бросала свое: «Дедушка разберется…»

А вдруг действительно разберется? Знать бы еще, кто ее дедушка! Может, он в курсе, как найти Мерриора? А может, он и есть Мерриор? Ну, это было бы здорово.

– Слушай, а как зовут твоего дедушку?

– Не твое дело!

Да уж, ну и манеры!

Дальше шли молча. Только Пришибленный что-то бурчал себе под нос. Вскоре его лексикон пополнился словом «жрать!».

Я снова попытался завести разговор:

– А откуда ты знаешь Убарга?

– Не твое дело! Мне хотелось бы знать, откуда его знаете вы и что вы с ним сделали?

– Так я ж тебе уже третий раз объясняю – он упал вместе с воздушным шаром, который сам изобрел и построил.

– Да ладно врать! Что еще за «воздушный шар»?

– Это такой аппарат, на котором можно летать.

– Ха, во вранье! Летать можно только на черных драконах да на птицах-роках, которые живут в горах на востоке. Так и то на них летают одни самоубийцы! А построить какой-то там шар и подняться на нем в воздух… Даже Убарг на такое не способен, даже дедушка!

– А твой дедушка тоже изобретатель?

– Не твое дело! Никакого шара не было. Вы – пара мерзких волшебников! Вы заколдовали Убарга, похитили его разум! Наверняка он шел в гости к дедушке и наткнулся на вас.

Я плюнул в сердцах. Что поделать, если в этом мире легче поверить в волшебство, нежели в научное открытие!

– Как тебя зовут-то? – спросил я, заранее ожидая ответ, и он был именно таким:

– Не твое дело!

– Ладно, дедушка разберется, – передразнил я.

Она только фыркнула, но щечки покраснели.

– А меня зовут Петр, хотя друзья называют меня Петро. А это – Ариэль.

– Меня зовут Ника, – нехотя сказала девчонка. – Но только вот что! Если выяснится, что вы заколдовали Убарга, дедушка превратит вас в жаб!

Превратит? Ну точно – Мерриор. Вряд ли в этой глуши проживает еще один маг.

– Твой дедушка – Мерриор?!

– Вот именно! Испугались, мерзкие волшебники?!

– Да никакие мы не волшебники! – не выдержала Ариэль. – Что за день такой?! То меня за эльфийку принимают, то за волшебницу! Мы друзья Убарга, я даже немного помогала ему строить шар. Мы летели к твоему деду. У нас к нему есть дело. Откуда мы, по-твоему, знаем, что его зовут Мерриор?

– Его в округе все знают!

– А если мы маги, то почему не похитили твой разум? – ехидно спросил я.

– Волшебство требует времени, – поучительно сказала Ника. – Пока будете читать заклинание, я нашпигую вас стрелами! Только мой деда такой сильный маг, что может читать заклинания быстро.

Ну что тут скажешь?!

Тропинка, петляя меж деревьев, вела на восток. Время от времени на пути попадались заросшие мхом валуны и поваленные стволы, через которые приходилось перебираться. Убарг шагал, как марионетка, не обращая внимания ни на колючие заросли, ни на цепляющиеся за одежду ветки.

– А как ты вообще нас отыскала в этом буреломе? – поинтересовался я у строгой арбалетчицы.

– Я этот лес как свой двор знаю. Дедушка почувствовал – что-то случилось. Была сильная гроза. Он колдовал. Ему открылось, что Убаргу угрожает опасность. А потом деда послал меня к озеру – разузнать, что произошло… Я с самого утра вышла, даже петухи еще спали! – обиженно добавила она. – Не выспалась.

– Поэтому ты такая злая?

Ника фыркнула, и дальше вновь шли молча. Надеюсь, дедушка не такой злобный, как внучка. Надеюсь, он и в правду во всем разберется…

* * *

Я ожидал, что Мерриор живет в каменной башне, которая пронзает шпилем облака. Что башня окружена магическими ловушками и барьерами, и простому смертному нет туда пути.

Обиталище волшебника меня разочаровало.

Самый обычный, выстроенный из неошкуренных бревен домишко. На крыше навалена гора соломы, а стены оплетены вьюном и диким виноградом. Рядом – летняя беседка.

Домик стоял посреди широкой зеленой поляны, окруженной высокими дубами. Неподалеку журчал ручей. На поляне были разбиты заросшие сорняками и капустой грядки. Возле одной коза с голубым бантом на шее дожевывала зеленый вилок.

Стоп! А не та ли это коза, которая была со стариком?

Ну, с тем, которого мы первым повстречали в этом мире. А потом эльфы взяли нас в плен. Васян еще тогда пытался расспросить его, но дед нес какую-то ахинею. Сильно сомневаюсь, что еще кто-нибудь догадается вешать козе на шею голубой бант. Или у них тут такая мода?

Черт! И это и есть Мерриор – великий маг, мудрейший и всезнающий. А я возлагал на него такие надежды! Чем нам поможет сумасшедший старикашка, который и двух слов связать не может?!

Ника, не сводя с нас грозный арбалет, отворила дверь. Мы вошли первыми. Убарг при этом чуть не снес головой дверной косяк.

В доме было уютно.

Через прихожую мы прошли в просторную гостиную.

Приглушенный свет лился через приоткрытые ставни, а в дальнем углу, несмотря на лето, пылал камин.

У огня, спиной к нам, стоял сгорбленный старик. Седые длинные волосы, как у хиппи, свисали до середины спины.

Ника сразу заголосила:

– Дедушка, я взяла их в плен! Это злые волшебники, они заколдовали дядю Убарга! Они его связали и хотели куда-то увести!

Волшебник развернулся, и мои худшие предположения оправдались. Это оказался именно тот дед. Он прищурился и начал нас пристально рассматривать.

– Дедушка, преврати этих гнусных волшебников в болотных жаб!

Старик задумался, поглаживая белоснежную бороду.

В этот момент у меня в голове промелькнули две мысли. Первая: какая банальность! Ну почему все колдуны, чуть что, превращают своих жертв непременно в жаб? Вторая – а вдруг этот старый пень на самом деле сейчас как колданет, и будем мы с Ариэль дружно квакать в каком-нибудь болоте.

– Енто не волшебники, внученька, – хмыкнул Мерриор. – Садитеся вон туды. – Старик указал нам на скамью, покрытую волчьими шкурами.

А вот это приятный сюрприз – говорить он, оказывается, все-таки умеет. Хоть и не совсем современно.

– Деда! Ты что, не превратишь их в жаб?! – В голосе Ники слышалась смесь обиды и испуга.

– Внуча, приготовь-ка нам грибного отвару.

– Но деда!..

Мерриор нахмурился, строго посмотрел на внучку. Та вышла, хлопнув дверью. Ну и характер!

Старик подковылял поближе.

– Сынок, про тебя все ведаю, а ты у нас кто будешь, дочка?

– Меня зовут Ариэль, – ответила она. – Я сирота.

– Жрать! – гаркнул Пришибленный.

– Енто кто ж старину Убарга так по башке огрел? Тут и грибной отвар, боюсь, не помогет.

– Его не огрели! Убарг упал, – объяснила Ариэль.

– Откудва? Уж не с дерева?

Я уже собрался поведать всю нашу историю с самого начала, но старик меня перебил:

– Я же сказал: про тебя все ведаю!

– Откуда? – не поверил я.

– Ну волшебник я аль не волшебник?! Звать тебя Петр. Ты из чужих земель. Из другого мира…

Дальше Мерриор поведал о приключениях у эльфов с такой точностью, словно он там лично присутствовал. А я думал, мне придется все это самому рассказывать. Старик оказался неплохо осведомлен.

История заняла минут пять. За это время вернулась Ника. Она принесла большой кувшин, от которого по комнате пополз вкусный запах, словно от грибного супа.

– Ладно, дети, мне с вами разбираться некогды. Вот придет мой ученичок-недотепа, он все и объяснит. А мне, старому, еще бедолагу Убарга в чувства приводить. Хлебните-ка лучше грибного отвара!

Ника с недовольной гримасой подала нам кружки. Надеюсь, она ничего туда не подмешала.

Отвар оказался очень даже неплох. Похож на суп из шампиньонов.

Однако мне не терпелось узнать о судьбе товарищей:

– А где ваш ученик?

– Да шляется где-то охламон. Его только за смертью посылать, уже вторую неделю нету!

Вторую неделю! Это ж когда он вернется, если вернется вообще! Может, он решил слинять от такого учителя. Нет, так не пойдет!

– Послушайте, уважаемый! – начал я как можно вежливее. – Чтобы попасть к вам, мы, между прочим, жизнью рисковали! Пришиб… Тьфу! Убарг сказал, что вы сможете нам помочь. Я бы очень хотел задать вам всего один вопрос: как мне найти моих друзей?!

Волшебник хотел что-то ответить, но в этот момент отворилась дверь.

Так… Одного уже нашел! На пороге стоял Васян, собственной персоной. Он-то тут откуда взялся?! А Жорик где? Или и они разделились, когда убегали от зомби? Вот так дела! Неужели Стольник тоже от кого-то услышал про мудрого волшебника Мерриора и отыскал его, чтобы посоветоваться, как найти меня и Жору?

– Ты где шлялся, неуч?

– Виноват, сэнсэй! – согнулся в поклоне Василий.

Сэнсэй? Так это он и есть ученик мага, что ли?! И когда успел только?!

– Привет, Петро! – махнул он мне так, словно мы вчера расстались. Потом подскочил к деду и, вытянувшись во фрунт, по-военному отрапортовал:

– Из вашего списка достал почти всё. – Васян скинул огромный заплечный мешок и принялся вынимать оттуда кожаные пакетики. – Ягоды паслена дикого – семь штук, семена верцитуса – двести грамм, нога жабы – задняя…

– А крапчатый мухомор принес? – перебил старик.

Стольник виновато почесал затылок:

– Мухомор забыл…

– Недотепа! А голову ты не забыл?!

– Никак нет, сэнсэй! Голову не забыл!

С этими словами Васян и впрямь извлек из мешка голову. Отрубленную. Эльфийскую. Мне стало дурно.

– С ней сложнее всего было…

– Сложнее всего тебе, сынок, с последним ингредиентом будет. Но об ентом позжее. Башку у орков с ворот стибрил?

– Так точно, сэнсэй! Два раза впустую залезал, чуть не заметили! Часовой, хоть и храпит, а иногда по сторонам зыркает, гад! Только с третьего раза получилось башку спереть. А ворота, я вам скажу, сэнсэй, у них высоченные! Два раза с них падал, всю задницу отбил!

После этого рассказа мне стало еще дурнее. Оказывается, то были не галлюцинации! Если бы я тогда окликнул Васяна – не понадобилось бы никуда лететь! И с Убаргом бы все нормально было, и с Зяббой!

– Добро, – сказал старик. – Теперь иди, своему дружку все растолкуй, а потом на боковую. Завтра вам предстоит сложный денек, за последним ингредиентом пойдете.

– Куда, сэнсэй?

– Вот завтра и поведаю. Отдохнуть вам надобно. Поверь, енто тебе не за башкой на ворота слазить.

* * *

Василию в доме волшебника даже комнату специальную выделили. Вот в ней мы и уединились, дабы поведать друг другу о наших похождениях.

Стольник начал первым и рассказывал долго и подробно.

Как выяснилось, у него тоже без приключений не обошлось.

Когда на нас напали зомби, он бежал впереди Жорика. Сзади с хрустом ломались ветки, и Васян думал, что это зомби висят у него на хвосте. Ему пришлось выжать всю скорость, и вскоре он оторвался и от упырей, и от Жорика.

Таким образом, Стольник остался один и вообще не знал, куда податься. О том, что люди живут на северо-западе, он не подозревал. Когда гном рассказывал про здешнюю географию, Василий ведь ходил облегчиться. Да и компаса у него не было.

Оставаться на месте было глупо, пришлось идти куда глаза глядят.

Видно, Стольник родился под счастливой звездой, ибо на следующий же день наткнулся на Мерриора. Тот неожиданно заявил, что у Васяна задатки магии! И решил взять его в ученики. Заодно пообещал найти нас с Жориком…

Тут я не выдержал и перебил:

– Насколько я помню, когда мы его первый раз встретили, он ничего вменяемого не сказал, а только белиберду всякую нес?

– А-а… это он грибного отвара нарезался до немычачего состояния. Сэнсэй этим делом частенько злоупотребляет. И иногда его плющит по полной программе! В такие моменты он не то что два слова связать не может, вообще не шурупит ни фига! Иначе он бы уже тогда определил, что у меня магические способности, и забрал бы нас к себе… Ты не перебивай, потом будешь вопросы задавать…

Из дальнейшего рассказа я узнал следующее.

Пока я неделю шатался по лесам и пух с голоду, а потом был приманкой для кабанчика и толкал тачку с его мясом, Василий постигал таинства магии.

В учениках оказалось непросто. Необходимо перечитать кучу книг, выучить названия и свойства сотен трав, ягод, семян, корней и даже животных.

Оказывается, для того чтобы узнать, где я и Жорик, Мерриору необходимо сварить особое зелье, а потом прочесть над ним заклинание. Тогда в котле, где будет вариться это самое зелье, откроется то, что хочет видеть колдующий.

Три недели в свободное от теоретических занятий время Васян собирал ингредиенты для этого сложного волшебства.

Как уже известно, ему довелось совершить путешествие к оркам, чтобы добыть мертвую голову – неотъемлемую часть зелья. Бедняге пришлось добираться до Стронгхолда самому, ориентируясь по подробной карте, которую дал Мерриор.

Путешествие было долгим. Чтобы не нарваться на эльфов, Стольник обходил Валорион югом, через Лес Голодных Волков. Это место не зря носило такое название, и ушастые предпочитали туда не соваться. Но Мерриор обо всем позаботился. Чтобы мага-недоучку не слопали волки, он выдал ему специальную мазь. Это жутко вонючее средство отпугивало не только волков, но и вообще все живое. Василию даже комары не докучали. Единственное, о чем он переживал, пробираясь через дебри Леса Голодных Волков, это об отсутствии противогаза.

В конце концов он все-таки добрался до цели.

Васян и не подозревал, что я в это время тоже был в Стронгхолде! Надо же, так глупо разминуться! Тем не менее я нашелся сам, без всякого волшебства.

Но колдовать все равно придется, чтобы выяснить, где Жора. Почти все ингредиенты уже собраны, остался лишь один.

– Ты уверен, что он не шарлатан? – спросил я. – Думаешь, по-настоящему колдовать умеет?

– Умеет. Я тебе вот что скажу, Брынский, если у нас и есть билет обратно в наш мир, так это Мерриор. Больше него про Эорин никто не знает!

– Какой еще Эорин?

– Балбес! Мир этот так называется. Кстати, сэнсэй и про портал в курсе!

– Он знает, где находится овраг?!

– Знает, знает.

– Выходит, дело за малым, найти Жорика, и – прощай, гостеприимный Эорин.

– Именно, но только не все так просто. Я же говорю, чтобы узнать, где Пухлый, сперва надо сварить зелье и прочитать заклинание. Заклинание прочитать – это не наши заботы, на то нам и Мерриор, предоставим дело профессионалу. А вот с зельем, чувствую, еще придется попотеть. Я-то думал, самый трудно доставаемый компонент – мертвая башка. Но старик сказал, что нужно еще что-то. Ты же сам слышал. А он слова на ветер не бросает!

– Веришь, что магия сработает?

– Стопудово! Старик – профи! Я уже видел, как он колдует. Между прочим, совсем не так, как в книжках про это пишут. Молниями сэнсэй направо-налево не кидается. Ему, чтобы колдануть, почти всегда сначала надо зелье приготовить.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.