Алексис медленно направился к ней. Чувство вины охватило его, как торнадо. Он ненавидел себя за ту ложь, в которой убеждал ее.
      – Керри, не будь смешной. Ты знаешь мои мотивы.
      – Я? – Она пожала плечами, на секунду соблазнительно приоткрыв грудь. – Я думаю, ты хочешь, чтобы я нарожала детей, как щенков, целую дюжину. Тебе достанется на одного меньше. Один ребенок – это моя доля, слышишь?
      Она повернулась, чтобы выбежать из комнаты, но Алексис схватил ее с веселым блеском в глазах.
      – Керри, пусть все идет своим чередом. Не думаю, что смогу справиться с дюжиной маленьких Керри. А теперь давай сообразим, что тебе надеть. Мне надо помыться, и нам обоим надо поесть.
      Они позавтракали в таверне, выходящей на небольшую гавань, оба в рубашках, велосипедных шортах, темных очках и банданах. Керри никогда не видела Алексиса таким.
      – Ну, дорогая, что мы будем есть? – прошептал он нежно.
      Она не видела выражения его лица за стеклами очков, но понимала, что оно должно было быть весьма игривым. Вытянув ногу, она провела носком по его мускулистой икре и хихикнула.
      – Бедный Петрос. Если бы он знал, что я еще девственница, то поставил бы телохранителя у входа в мою комнату. И тогда ты, сексуальный маньяк, ничего бы не добился этой ночью.
      Алексис медленно снял очки.
      – Ты снова называешь меня секс-маньяком, а я… Он наклонился и что-то прошептал ей на ухо.
      – Нет, это ты секс-маньяк, – завизжала она, когда он сделал вид, что хочет встать. Ее визг был быстро заглушён поцелуем. Через несколько минут он поднял голову, и на его лице появилась широкая улыбка. Он никогда не знал женщины, с которой было бы так весело!
      Сев на свое место, он окликнул официанта.
      – Нам, пожалуйста, две яичницы с беконом, два кофе и много хлеба.
      Керри не могла прийти в себя после его поцелуя. Какого черта он заказал эту еду, если все, что она хотела, – вернуться в старую пекарню и проглотить еговместо завтрака. К тому же она была уверена, что он не любит яичницу.
      Алексис откинулся на спинку стула, снова закрывшись темными линзами. Он всегда старался удовлетворить своих любовниц, но удовлетворение Керри приобретало совершенно другое значение. Да, он был готов заниматься с ней любовью, даже сделать ее беременной ради старика. Петрос безумно хотел получить перед смертью внука. Алексис как идиот согласился, хотя не все условия ему нравились. А теперь старик настаивал, чтобы он на ней женился. После того звонка у Алексиса было сильное желание сделать Петросу выговор. Но потом, когда он увидел реакцию Керри на ультиматум Петроса, ему хотелось только одного: заняться с ней любовью, как только ей станет лучше, обладать ею. Когда он держал ее в своих руках, ему хотелось защитить ее, а он знал, что защищать Керри – нелегкая задача.
      – Алексис, я спросила, почему яичница с беконом.
      – Что?
      – Ты заказал две яичницы с беконом, – повторила она. Сняв очки, она положила их на стол.
      Он рассмеялся.
      – Я знаю, Керри. Я также знаю, что ты любишь каждый день делать Петросу яичницу с беконом, поэтому подумал, что теперь и мне надо к этому привыкать.
      Она засмеялась: как он может хотеть, чтобы она делала ему яичницу с беконом каждый день?
      – Питер тоже ее любит, – сказала она, и ее глаза затуманились. Как она скучала по его голосу!
      – Питер. Кто, черт побери, этот Питер? – нервно спросил Алексис, сняв очки и швырнув их на стол.
      – Алексис, ты ревнуешь?
      Алексис что-то пробормотал официанту, ставящему перед ним яичницу. Когда тот ушел, Алексис ответил:
      – Говоря твоими словами – чтобы ревновать, надо любить. А мы женимся по договору, согласно старому греческому обычаю.
      Если бы кто-то разрезал Керри пополам, это бы не было так больно. Она посмотрела на него и быстро взяла свои очки. Он не должен видеть ее слезы!
      Отломив хлеба, она стала бросать крошки в сверкающую прозрачную воду. Рыбы стали пускать пузыри, тут же хватая их.
      Размахивая сачком, появился официант.
      – Продолжайте бросать, леди, а я наловлю рыбы вам на обед. Хорошо?
      – Нет! – Керри умоляюще посмотрела на Алексиса. – Я не хочу, чтобы их ловили. Скажи ему, Алексис.
      – Скажи сама. Ты достаточно знаешь по-гречески, чтобы он тебя понял.
      Керри старательно объяснила официанту, почему она не хочет, чтобы он ловил рыбу, а затем нехотя взялась за свой завтрак, не обращая никакого внимания на человека, сидящего напротив. Все было съедено в полном молчании. Закончив есть, Керри бросила оставшиеся крошки в море, и рыбы быстро уничтожили все.
      – Ах, Кристина, перестань суетиться! – раздраженно пробормотал Петрос. – У меня есть все, что нужно, абсолютно все.
      – Да, включая бренди. Это отправится обратно в кабинет.
      Она конфисковала бутылку, положив ее в карман фартука и с вызовом подняв подбородок.
      – Ты ужасная женщина, Кристина, ужасная женщина, – сказал Петрос. – А теперь ступай. Алексис послал человека за вещами Керри.
      Отвернувшись от хозяина, Кристина вздохнула.
      – Это еще один человек в семье, о котором я беспокоюсь. Она сама не своя с самого начала вашей игры, этого заговора против нее. Я против того, чтобы насильно выдавать ее замуж. Это будет ненадолго. Она не гречанка, Петрос. Все это плохо кончится.
      Кристина не часто плакала, но Петрос отлично знал, как это выглядит. Она уронит голову набок, а ее плечи ссутулятся и будут подрагивать.
      – Кристина, не надо. Пожалуйста. – Петрос положил руку ей на плечо. – И у Керри, и у меня все будет в порядке. Я еду на обследование в связи с последним приступом, ну ты же знаешь, а Керри способна сама о себе позаботиться.
      – «Ну, ты же знаешь!» – передразнила Кристина. – Обследование – как бы не так! Мы оба знаем, что все гораздо хуже.
      – Нет-нет.
      Кристина повернулась к Петросу.
      – Я знаю, это гораздо серьезнее, чем вы мне говорили. Я не дура, Петрос. – Она покачала головой. – А моя бедная девочка, моя Керри, – Алексис ей не пара. Я слышала, что вы угрожали моей бедняжке отдать ее за Тео, если она не согласится выйти замуж за Алексиса.
      – Керри и Алексис сами выбрали свою судьбу, я им только помог. Понимаешь, подтолкнул их в нужном направлении. И чтоб ты знала – я угрожал Алексису, а не Керри, – сказал он с улыбкой.
      – Это все равно. Алексис ей наверняка сказал. Попомните – Бог вам не простит такого вмешательства, – поспешно прибавила Кристина.
      Петрос мрачно посмотрел на домоправительницу, затем подошел и поцеловал ее.
      – Я еду в Америку, где, надеюсь, могут творить чудеса. Пожелай мне удачи и не беспокойся о Керри. Она уже самостоятельная, как ты не хочешь этого понять?!
      – Хм, – фыркнула Кристина и пробормотала: – Я поставлю за вас свечку, хотя вы этого и не заслуживаете.
      Петрос улыбнулся. Его домоправительница была хорошей женщиной.
      – Хочешь ощутить вкус роскоши сегодня вечером? – спросил Алексис, подходя к Керри, сидевшей, поджав ноги, на ковре, который она вытащила на балкон. Она сидела, глядя на гавань, казалось, уже несколько часов.
      – Роскоши? – Керри пожала плечами и язвительно спросила: – Как? Ты со мной разговариваешь? У тебя прошел приступ ревности, или как это там называется?
      Алексис нахмурился.
      – Думай, что говоришь, Керри. – Он провел рукой по своим темным волосам. – Я работал и дал тебе возможность отдохнуть. В ближайшие недели у меня будет мало времени, и я хотел сделать побольше.
      – Я не против этого. Я против того, чтобы ты дулся, как маленький мальчик, с самого утра, когда я упомянула о Питере. Я этого терпеть не могу. Если тебя что-то беспокоит, то скажи мне. – Она повернулась к Алексису. – Кстати, я вспомнила, что мне надо позвонить ему. Думаю, я могу воспользоваться тем старомодным телефоном, который ты подключил?
      Она посмотрела на него с вызовом. На щеке его дернулся мускул. Наглая девчонка, она просто плюет ему в лицо. Ну ничего, она увидит, в какую игру начала с ним играть. Он отучит ее сопротивляться, так что она никогда больше не будет вспоминать Питера.
      Он согласно кивнул.
      – Конечно, можешь, только помни, – тут он схватил ее, – спать ты будешь со мной.
      Его поцелуй превратил ее в дрожащую аморфную массу. А он, медленно отпустив ее, сделал такой вздох, как будто спас себе жизнь.
      Она посмотрела на него.
      – Если под роскошью ты подразумеваешь вечерний поход в приличный ресторан, можешь про это забыть. У меня до сих пор нет одежды.
      Алексис смотрел на нее со странным выражением на лице.
      – Я тебе не сказал, что твои вещи прибыли час назад? Я поднимался к тебе, но ты спала.
      Он мог бы сказать: – «Я не хотел тебя будить. Ты так спокойно спала. Я смотрел на тебя и представлял…» Она улыбнулась.
      – В таком случае я бы хотела погулять по национальному парку, а потом пойти на блошиный рынок. Поесть мы можем в таверне, если тебя это устраивает, конечно.
      Взяв ее за подбородок, Алексис немного нахмурился.
      – Ты что-то задумала. Я чувствую, когда ты что-нибудь замышляешь, Керри. Ты никогда не соглашаешься без борьбы.
      – Я просто развлекаюсь. Хочу извлечь выгоду из…
      – …неприятной ситуации, – прервал он.
      – …из твоего обещания, – тихо ответила она. – Если мы хотим погулять среди деревьев, нам надо поторопиться. Я надеюсь, что у тебя будет возможность попрактиковаться в искусстве ухаживания за мной среди кустов, где встречаются все влюбленные. Это ведь мужское занятие, не так ли? Я не верю в женщин-охотниц.
      – Ты хочешь романтики? – спросил он, подняв бровь.
      Она кивнула, слегка улыбнувшись:
      – Да, я хочу романтики. Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью. Я не хочу секса. Если мы собираемся зачать ребенка сегодня вечером, то это должно быть прекрасное мгновение. Такое, которое я могла бы запомнить как романтическое.
      – Ты получишь романтику, – заверил он ее. Захлопнув дверь душа, он включил воду. К его крайнему неудовольствию, вода полилась холодная, отдельными короткими плевками. Завывания, доносившиеся из трубы, эхом отдавались в его мозгу. Он решил, что должен выкинуть эту проблему из головы. Проблем накопилось слишком много.
      Керри сидела в такси рядом с Алексисом. Он выглядел таким красивым и элегантным в светло-зеленой шелковой рубашке и широких темно-зеленых брюках. Он сдержал свое слово: это был романтический вечер.
      Сев в такси, Керри порадовалась, что стало прохладнее: раскаленное такси было бы невыносимо. Она решила, как только появится свободное время, наведаться в офис Петроса здесь, в Афинах, на площади Ормония. Ей нужно точно узнать, сколько он задолжал кредиторам и сколько собирался заплатить Алексис. По всем расчетам выходило около миллиона.
      – О чем ты задумалась? – услышала она низкий голос, прервавший ее размышления.
      – Что ты говоришь?
      Керри невинно смотрела на него голубыми бездонными глазами с дразнящей улыбкой на губах, поскольку знала, что он не может читать ее мысли.
      – Я спросил, о чем ты думаешь. И почему ты закрутила свои прекрасные волосы назад под эту, как ее?..
      Ее смех запорхал по такси подобно прекрасной бабочке.
      – Это называется сетка, и я считаю, что так эффектнее, а мои мысли, Алексис, принадлежат только мне.
      Он снова нахмурился, а затем нежно улыбнулся.
      – Конечно, твои мысли принадлежат тебе.
      Он протянул руку и коснулся кружевного края ее платья. Открытый верх платья выглядел таким манящим. Вздохнув, он убрал руку.
      – Ты всегда так женственна, даже в шортах. Ты когда-нибудь носишь джинсы?
      Керри закрыла глаза, когда он коснулся пальцами края ее платья. Разве он не понял, что она надела это платье ради него? С облегающим лифом, небольшим поясом и оборками на короткой юбке. Она знала, что это должно ему понравиться.
      – Во время репетиций я не надеваю ничего другого, кроме джинсов и джемпера, и могу тебя уверить, что выгляжу очень непривлекательно. Мы так много работали, и я до сих пор не знаю, что же было не так, – призналась она тихо, вспомнив всю горечь провала, какого Лондон не видел многие годы.
      – Твое ревю было хорошим. Я читал об этом в одной из газет. – Он взял ее за руку. – Мы можем поговорить об этом, если хочешь.
      Керри посмотрела на Алексиса.
      – Как, ты еще можешь злорадствовать? Ты можешь мне сказать, что все, чего ты касаешься, обращается в золото, а все, к чему япритрагиваюсь, заставляет меня влезать в долги. – Она покачала головой. – Нет, спасибо. Поговорим лучше о Петросе. В данный момент это мне ближе.
      Алексис почувствовал, как у него застучало сердце.
      – А что Петрос? Я говорил с моим адвокатом – все находится под контролем.
      – Да? Тогда скажи, что с ним? Каждый раз, когда я его спрашиваю, он отвечает уклончиво, говорит, что не надо волноваться. А я волнуюсь. Он единственный, кто остался из моей семьи.
      Алексис задумался над ее словами. Взяв за руку, он переплел ее пальцы со своими.
      – Я знаю так же мало, как и ты. Он был на консультации у кардиолога, и тот сказал ему, чтобы он не пил так много бренди, бросил курить и соблюдал диету. – Он сжал ее пальцы. – Думаю, что в свои семьдесят два он выглядит совсем неплохо.
      Таксист остановился у национального парка. Выйдя из машины, они побрели, держась за руки. Наступило долгое молчание: оба ушли в свои мысли.
      Молчание нарушила Керри:
      – От чего эти таблетки? Ты знаешь? Алексис покачал головой. Какого черта он дал это обещание Петросу? Зачем? Керри имеет право знать правду о болезни Петроса.
      – Я знаю только одно: он должен значительно больше дел поручать Раймону. В конце концов, он ему за это платит. – Он снова сжал руку Керри и повернул ее к себе. – Чувствуешь эти запахи? Они напоминают мне тебя.
      Аромат роз, восточных лилий, субтропических деревьев разносился по парку. Неподалеку павлин, распустив свой хвост, высоким криком слал предупреждение другому самцу. Керри, улыбнувшись, вздохнула.
      – Возможно, я могла бы взять это на себя. Ну, ты понимаешь, его дела. Когда ты все оплатишь, я могла бы следить за этим. Тогда он будет, по крайней мере, больше отдыхать. Несколько лет назад он очень этого хотел. Он сначала не хотел отпускать меня с острова. Университет в его глазах был пустой тратой времени. Потом он вдруг изменился и фактически затолкал меня в школу танца.
      Алексис внимательно смотрел на Керри.
      – Ты права: одно время он плохо относился ко всему, что могло заставить тебя уехать с острова. – Он помрачнел. – Мне кажется странным, что он так быстро отправил тебя в университет. Тем не менее, я считаю, что Раймон может справиться с этой работой. Кроме того, ты будешь занята воспитанием наших детей.
      Керри, нахмурившись, поправила его:
      – Ребенка.
      – Хорошо, ребенка. Но ты все равно будешь занята. Ты будешь согревать мою постель.
      – Нет, постой. Поженимся мы или нет, я не хочу, чтобы со мной так обращались. Я собираюсь работать, – сказала она, глядя с вызовом в его темно-шоколадные глаза.
      Алексис погладил ее по щеке тыльной стороной ладони и ответил:
      – Детали твоей будущей карьеры мы обсудим позже. Этот вечер должен быть романтичным. – Алексис провел пальцем по ее шее и ключицам. – Или ты забыла?
      С каждым его прикосновением тело Керри становилось все более мягким и безвольным. Соглашаться ли ей на брак, и почему он неожиданно ухватился за эту идею? «Какая же ты дура!» Разве все дело в сексе? Многие его друзья уже женаты и имеют детей. Большинство греков в его возрасте имеют, по крайней мере, одного наследника.
      Подставляя лицо мягкому вечернему свету, Керри хотела запомнить этот момент навсегда. Она возбуждала его как никакая другая женщина, и мысль о замужестве становилась все более привлекательной. Петрос, безусловно, знал, что делает.
      – Алексис, как приятно тебя видеть! – послышался голос с американским акцентом с противоположной стороны дорожки. – Да еще с такой красавицей.
      После того как Алексис всех представил, сенатор Уокер с женой и несколько телохранителей отправились гулять по парку вместе с ними. Керри чувствовала себя окруженной со всех сторон стеной мускулов.
      – Как я вижу, бизнес идет прекрасно. Новый отель в Палм-Бич великолепен. Благодарим за уикэнд, на который ты нас пригласил, – прибавил сенатор с улыбкой.
      – Да, это хорошее вложение капитала.
      – Я слышал, что твой друг… как же его имя?.. Тот, с которым мы тебя не так давно встретили. Петрос, вот как… я слышал, что он собирается в Нью-Иорк на консультацию к кардиологу на этой неделе. Это мой родной город, дорогая, – поделился он с Керри.
      Керри почувствовала волнение в груди. Она услышала удивление в голосе Алексиса, сжавшего ее руку.
      – К кардиологу?
      – Да. К самому лучшему в Нью-Йорке. – Сенатор похлопал Алексиса по спине. – Все будет в порядке. Если кто-то и может помочь, так это Джон Стайгер. Он оперировал моего старого слугу. Вставил новую батарею, и тот заработал как кварцевые часы.
      По окончании прогулки, показавшейся Керри бесконечной, сенатор со своими спутниками уехал. Алексис пригласил его к себе на яхту в любое удобное для него время.
      Керри не могла говорить, слезы застилали ей глаза.
      – Ты ведь не знал, да?
      Она серьезно посмотрела в мертвенно-бледное лицо Алексиса.
      Он покачал головой, нежно прижав ее к себе. Он терпеть не мог лжи.
      – Прости, Керри, я виноват. Я не знал, что все так плохо. Он никогда не говорил, насколько его болезнь серьезна. Он сказал только, что ездил на консультацию в Лондон.
      Как было бы сейчас хорошо расслабиться в его надежных руках! Но она не могла: надо было смотреть правде в глаза, как бы тяжела она ни была. Вся жизнь Керри казалась ей наполненной чередой трагедий. И она не хотела, чтобы с Петросом что-то случилось.
      – Сенатор сказал, что он уже уехал?
      – Нет. – Алексис читал ее мысли. – Пошли. Мы наймем яхту и поплывем на остров, если хочешь. Ты ведь хочешь с ним повидаться?
      Керри нервно вздохнула и кивнула головой.
      – Ты такой заботливый. Но это испортит наш романтический вечер.
      – Нет. Мы убедимся, что с ним все хорошо, и потом, может быть, поплаваем несколько дней одни. Мы можем отправиться на «Челленджер» на следующей неделе. Кроме того, я мешаю своей младшей сестре, когда слишком долго нахожусь на яхте, – заявил он со смехом.
      – Пойдем. Нам еще надо собраться. Я уже давно не плавала, а ветер сейчас довольно сильный.
      – Петрос, Петрос! Джордж видел огни у причала. Он говорит, что это пришвартовалась небольшая яхта, – озабоченно говорила Кристина. – Кто бы мог приплыть так поздно?
      Петрос сел в свое любимое кресло. Он был в возбуждении и явно нервничал из-за того, что скоро должен был лететь в Нью-Йорк, где ему предстояло узнать все о своем будущем, если, конечно, оно у него есть.
      – Послать Джорджа, чтобы он узнал, что там? – спросила Кристина.
      Петрос замотал головой.
      – Это могут быть только Алексис и Керри. Только Алексис может решиться причалить здесь ночью, зная, как это опасно!
      – А вы, конечно, все знаете об опасностях? Вы с этим наигрались вдоволь! – озабоченно ответила Кристина, направляясь к входной двери.

Глава 9