- Ловко задумано, - произнес вслух Райан. Все выглядело почти комически, но самое смешное заключалось в том, что такое могло оказаться законным даже в Америке, если удастся найти достаточно изворотливого юриста. И этого может не понадобиться. Немало сотрудников в министерстве иностранных дел и торговли поступали на службу японским интересам сразу после увольнения из правительственных учреждений.
      Придумано ловко, за исключением одной маленькой детали: в руках Райана находились доказательства сговора. Лишь в одном отношении они поступили глупо: японцы думали, что некоторые заседания являются настолько священными и неприкосновенными, что слова, произнесенные там, никогда не выйдут за пределы четырех стен. Они не подозревали, что у одного министра есть любовница, недовольная кое-чем и обладающая способностью развязывать язык у мужчин; и вот теперь Америка получила доступ ко всей этой информации в результате деятельности одного офицера КГБ...
      - Думай, парень, думай.
      Если удастся получить более убедительные доказательства и вручить их Фаулеру... Но как? Ведь в суде ссылаться на информацию, полученную от разведчика.., к тому же русского, офицера КГБ, работающего в третьей стране...
      Но разве речь идет об открытом суде, где требуются доказательства, предписанные законом? Фаулер может обсудить все это при личной встрече с их премьер-министром.
      Зазвонил телефон на столе.
      - Да, Нэнси?
      - Только что звонил директор. У него простуда.
      - Ему повезло. Спасибо. - Райан положил трубку. - Это у него-то простуда? Да ему просто не хочется ехать на службу, - пробормотал он.
      ...Фаулер может выбрать один из двух путей: первый - встретиться с премьер-министром, сказать ему, что нам известно о его замыслах и мы не потерпим этого, немедленно сообщим соответствующим конгрессменам и.., или второй - тайно организовать утечку информации в прессу.
      Второй вариант мог повлечь за собой неприятные последствия, причем некоторые из них произойдут в Мексике. Фаулеру не нравился мексиканский президент, а МРП - и того меньше. Что бы ни говорили о Фаулере, он был честным человеком и презирал коррупцию во всех ее формах. С другой стороны, имеет ли он право обойти закон и не сообщить о случившемся Тренту? Райан снова поднял телефонную трубку.
      - Нэнси, сообщи начальнику юридического отдела, что мне нужно поговорить с ним.
      Теперь очередь Спинакера. И что же, подумал Райан, хочет сообщить мистер Кадышев сегодня?
      - Господи всемогущий! - Райан с трудом овладел собой. Он прочитал сообщение до конца, вернулся к началу и прочитал еще раз. Затем снял телефонную трубку и нажал кнопку прямой связи с Мэри Пэт Фоули.
      Телефон продолжал звонить целых тридцать секунд, пока, наконец, там сняли трубку.
      - Да?
      - Кто это?
      - А с кем я говорю?
      - Это заместитель директора Райан. Где Мэри Пэт?
      - У нее роды, сэр. Я не знал, что это вы звоните, - продолжал мужской голос. - Эд у нее, конечно.
      - Хорошо, спасибо. - Райан положил трубку. - Черт! - С другой стороны, как можно на это сердиться? Он встал и вышел к секретарю.
      - Нэнси, Мэри Пэт рожает, - сказал он миссис Каммингс.
      - О, великолепно! Нет, совсем не великолепно, рожать - не такое уж большое удовольствие, - заметила Нэнси. - Послать цветы?
      - Да, выбери что-нибудь покрасивее - ты разбираешься в этом лучше меня. Возьми мою кредитную карточку "Америкэн экспресс".
      - Подождем, чтобы убедиться, что все в порядке?
      - Да, конечно. - Райан вернулся в свой кабинет. А теперь что? - спросил он себя.
      Ты ведь отлично знаешь, как поступать. Вопрос лишь в том, хочешь этого или нет.
      Джек поднял телефонную трубку и нажал еще одну кнопку быстрого набора номера.
      - Элизабет Эллиот, - произнесла советник по национальной безопасности, снимая трубку прямого телефона, номер которого был известен всего лишь узкому кругу доверенных лиц.
      - Это Джек Райан.
      Холодный женский голос стал еще холоднее.
      - Слушаю.
      - Мне нужно видеть президента.
      - По какому вопросу? - спросила она.
      - Это разговор не для телефона.
      - Но это проверенная линия, Райан!
      - Недостаточно проверенная.
      - Когда мне приехать? У меня важный вопрос.
      - Насколько важный?
      - Достаточно, чтобы президент мог отменить все свои встречи, Лиз! огрызнулся Райан. - Ты думаешь, я занимаюсь здесь играми?
      - Успокойся и подожди. - Райан слышал шелест переворачиваемых страниц. - Я изменю расписание его встреч.
      - Спасибо, доктор Эллиот. - Райан едва удержался, чтобы не швырнуть трубку. Черт бы побрал эту женщину! Он снова встал. Кларк сидел рядом со столом Нэнси.
      - Разогревай машину, Джон.
      - Куда едем? - Кларк встал.
      - В центр города. - Джек повернулся к секретарше. - Нэнси, позвони директору. Скажи ему, что мне срочно понадобилось встретиться с боссом, и вежливо передай, пусть немедленно мчится туда же. - Райан знал, что это не понравится директору. Дом Кабота находился в часе езды, далеко от города.
      - Будет сделано, сэр. - Он знал, что может положиться на профессионализм Нэнси Каммингс.
      - Мне понадобятся три копии этого документа. Сними еще одну для директора и верни оригинал в сейф.
      - Будет готово через две минуты, - ответила Нэнси.
      - Отлично. - Джек зашел к себе в туалет. Посмотрел в зеркало и убедился, что Кларк, как всегда, оказался прав. Вид у меня действительно ужасный, подумал он. Ничего не поделаешь.
      - Все в порядке?
      - Можно отправляться, док. - Кларк уже держал застегнутую кожаную папку с документами.
      Если уж бутерброд падает со стола, то обязательно маслом вниз, подумал Райан. В это утро понедельника все шло не так, как нужно. Где-то при выезде с шоссе 1 на шоссе 66 какой-то кретин сумел устроить аварию и образовалась пробка. Вместо обычных десяти - пятнадцати минут на дорогу пришлось потратить тридцать пять. Даже высшим правительственным чиновникам было не под силу одержать верх над транспортными проблемами Вашингтона. Автомобиль заместителя директора ЦРУ подъехал к Западному входу всего за две минуты до намеченной встречи. Джек вышел из машины и, стараясь не бежать, поспешил к входу в Белый дом. Он опасался, что на это обратят внимание, - репортеры тоже пользовались Западным входом. Минуту спустя он вошел в кабинет Лиз Эллиот.
      - Что за пожар? - спросила советник по национальной безопасности.
      - Мне не хотелось бы повторяться. К нам поступило сообщение от глубоко законспирированного агента. Оно вам не понравится.
      - Но ты ведь должен хотя бы сказать, о чем пойдет речь, - заметила Эллиот вполне разумно.
      - О Нармонове, его военных и ядерном оружии. Она кивнула.
      - Пошли. - По пути к кабинету президента они миновали два коридора и восемь агентов Секретной службы, охранявших Фаулера подобно стае вышколенных волков.
      - Надеюсь, причина достаточно серьезная, - произнес президент, не поднимаясь из-за стола. - Мне пришлось отказаться от присутствия на обсуждении бюджета.
      - Господин президент, у нас есть глубоко законспирированный агент в высших эшелонах власти Советов, - начал Райан.
      - Я знаю об этом. Вы должны помнить, что я просил не сообщать мне его имени.
      - Совершенно верно, сэр, - ответил Райан. - Но я все равно назову его имя. Олег Кириллович Кадышев. Его кодовая кличка Спинакер. Его завербовали несколько лет назад, когда Мэри Патриция Фоули была в Москве со своим мужем.
      - Зачем вы это мне говорите? - спросил Фаулер.
      - Чтобы вы могли оценить присланные им сведения. Вы уже знакомились с его сообщениями, подписанными кодовыми именами Тоник и Центр.
      - Центр?.. Так это он сообщал в сентябре относительно трудностей, стоящих перед Нармоновым, - я имею в виду сопротивление аппарата безопасности.
      - Совершенно верно, господин президент. - Здорово, подумал Райан. По крайней мере он помнит, что мы сообщаем Белому дому. Такое случалось не всегда.
      - Я делаю вывод, что его трудности усилились, иначе вы не попросили бы об этой встрече. Продолжайте, - распорядился Фаулер, откидываясь на спинку кресла.
      - Кадышев передает, что встретился с Нармоновым на прошлой неделе - в конце прошлой недели...
      - Одну минуту. Кадышев - ведь он член их парламента, стоит во главе одной из оппозиционных групп, верно?
      - И это верно, сэр. У него было много встреч один на один с Нармоновым именно поэтому Кадышев представляет такую ценность для нас.
      - Я понимаю это.
      - Во время их последней встречи, по словам Кадышева, Нармонов сообщил ему, что его проблемы усугубляются. Он позволил вооруженным силам и спецслужбам усилить их влияние внутри страны, но этого, по-видимому, оказалось недостаточно. Ожидается сопротивление при осуществлении договора об ограничении вооружений. Кадышев сообщает, что военные настаивают на полном сохранении баллистических ракет СС-18 вместо разоружения шести полков, как это предусмотрено договором. По его мнению, Нармонов может согласиться с их требованиями по этому вопросу. Это, сэр, будет означать нарушение условий соглашения, и поэтому я приехал к вам.
      - Насколько значительно это нарушение? - спросила Лиз Эллиот. - Я имею в виду техническую сторону.
      - Видите ли, мы так и не сумели объяснить это достаточно четко и доходчиво. Министр обороны Банкер понимает суть проблемы, но для конгресса это так и осталось непонятным. Так вот, суть проблемы заключается в следующем: поскольку мы стремимся к сокращению ядерных вооружений больше чем наполовину, нам пришлось изменить ядерный баланс. Когда у обеих сторон было по десять тысяч боеголовок, всем было ясно, что атомную войну трудно - практически невозможно - выиграть. При таком большом количестве боеголовок вы не сумеете уничтожить все сразу, и потому всегда останется достаточно ядерных зарядов, чтобы нанести сокрушительный ответный удар. Но после сокращения ядерных вооружений уравнение начинает меняться. Теперь в зависимости от состава ядерных сил такое нападение становится теоретически возможным. Именно поэтому все вопросы по составу ядерных вооружений так подробно и тщательно оговорены в приложениях к договору.
      - Вы утверждаете, что после сокращения ядерных вооружений опасность войны увеличивается, а не уменьшается? - спросил Фаулер.
      - Нет, сэр, не совсем так. Я всегда утверждал - и советовался со специалистами, которые вели переговоры несколько лет назад, когда во главе этой группы стоял Эрни Аллен, - общее улучшение стратегического положения в результате сокращения вооружений на пятьдесят процентов является иллюзией, простым символом.
      - Чепуха, - презрительно отозвалась Эллиот. - Сокращение ядерной мощи на пятьдесят процентов...
      - Доктор Эллиот, если бы вы когда-нибудь потрудились присутствовать на играх "Камелот", вы понимали бы ситуацию несколько лучше. - Райан отвернулся, не обращая внимания на реакцию советника по национальной безопасности. Зато Фаулер заметил, как она покраснела, и с трудом удержался от улыбки - ее осадили в присутствии любовника. Президент повернулся к Райану, - зная, что они с Элизабет обсудят это после его ухода.
      - Эта проблема очень сложна и требует технических знаний. Если вы не верите мне, спросите министра Банкера или генерала Фремонта, командующего стратегическими силами. Решающим фактором является состав ядерных вооружений, а не их число. Если русские сохранят эти СС-18, баланс нарушится до такой степени, что у них появится ощутимое преимущество. Воздействие договора о сокращении вооружений кроется в их составе, а не в количестве. Но это еще не все.
      - Продолжайте, - кивнул президент.
      - По сообщению Кадышева, между военными и КГБ может быть заключен тайный сговор. Вы знаете, что установки для запуска стратегических, ракет находятся у военных, однако контроль за боеголовками всегда был в руках КГБ. Кадышев считает, что армия и спецслужбы устанавливают слишком уж тесные отношения. Более того, безопасность боеголовок весьма проблематична.
      - Что он имеет в виду?
      - Он утверждает, что реестр тактических боеголовок скрывается.
      - Исчезнувшие боеголовки?
      - По его мнению, возможно утаивание небольших боеголовок.
      - Другими словами, - произнес Фаулер, - их военные могут шантажировать Нармонова, сохраняя ядерные боеголовки небольшой мощности в качестве козырных карт?
      - Совершенно верно, сэр. - А ведь вы не дурак, господин президент, подумал Райан.
      Фаулер сделал паузу, продолжавшуюся секунд тридцать, глядя перед собой и обдумывая создавшуюся ситуацию.
      - Насколько можно полагаться на этого Кадышева?
      - Господин президент, мы пользуемся его услугами пять лет. Его советы были для нас очень ценными Ид насколько нам известно, всегда подтверждались.
      - Вы не думаете, что его могли перевербовать? - спросила Эллиот.
      - Это возможно, но маловероятно. У нас существует метод контроля. Заранее оговоренные кодовые фразы, которые сразу предупредят об опасности. Слова о хороших новостях всегда включаются в каждое сообщение. И в этом случае были соответствующие фразы.
      - Вы не сумели проверить это сообщение по другим источникам?
      - Извините, доктор Эллиот, но у нас нет сведений, подтверждающих сообщение Кадышева.
      - Значит, вы приехали сюда с непроверенным докладом? - спросила Эллиот.
      - Совершенно верно, - согласился Райан, не зная, каким усталым он выглядит. - У нас мало агентов, из-за которых я сделаю такое, но этот - один из немногих.
      - Можно провести проверку полученной вами информации? - спросил Фаулер.
      - Можно предпринять осторожные шаги по нашим агентурным сетям. Кроме того - с вашего разрешения, сэр, - мы можем обратиться в иностранные разведывательные службы. У англичан есть агент в Кремле, снабжающий их отличной информацией. Я знаком с сэром Бэзилом Чарлстоном и мог бы обратиться к нему за помощью, однако в этом случае придется раскрыть кое-что известное только нам. Такие сведения нельзя получить на основе старого знакомства. Придется исходить из qui pro quo <Одно вместо другого, услуга за услугу (лат.).>. Мы никогда не делаем этого, не получив согласия президента.
      - Да, мне это понятно. Дайте подумать сутки. А Маркусу известно об этом?
      - Нет, господин президент. У него простуда. При обычных условиях я не приехал бы к вам, предварительно не посоветовавшись с директором, но в данном случае я решил, что вас нужно срочно поставить в известность.
      - Вы говорили раньше, что военные в Советском Союзе более надежны в политическом отношении, - заметила Эллиот.
      - Вы правы, доктор Эллиот. Действия, о которых идет речь в сообщении Кадышева, не имеют прецедента. С исторической точки зрения наши опасения относительно политических устремлений советских военных были такими же беспочвенными, как и бесконечно продолжающимися. Но сейчас, кажется, это изменилось. Возможность союза между военными и КГБ очень тревожна.
      - Значит, и вы совершали ошибки в прошлом? - продолжала наседать Эллиот.
      - Это нельзя исключить, - признал Райан.
      - А сейчас? - спросил Фаулер.
      - Какой ответ вы ждете от меня, господин президент? Могу ли я ошибиться и в этом? Да, могу. Уверен ли я в точности сведений, содержащихся в этом сообщении? Нет, у меня такая уверенность отсутствует, но важность информации заставляет меня привлечь к ней ваше внимание.
      - Меня не столько беспокоят баллистические ракеты, сколько исчезнувшие боеголовки,. - произнесла Эллиот. - Если Нармонова действительно шантажируют.., вот это да...
      - Кадышев является потенциальным политическим соперником Нармонова, задумчиво сказал Фаулер. - Почему Нармонов доверяет ему?
      - Вы регулярно встречаетесь с руководителями конгресса, сэр. Нармонов тоже. Политический динамизм в конгрессе народных депутатов еще более сложен, чей в Капитолии. Более того, они действительно уважают друг друга. Кадышев поддерживал Нармонова гораздо чаще, чем выступал против него. Может быть, они соперники, но у них общие" взгляды по многим вопросам.
      - Ну хорошо, примите меры по проверке этой информации. Чем быстрее, тем лучше. Можете пользоваться любыми средствами.
      - Будет сделано, господин президент.
      - Кар работает у вас Гудли? - поинтересовалась Эллиот.
      - Это умный молодой человек. Неплохо разбирается в странах Восточного блока. Я читал доклад, составленный им в школе Кеннеди, и у меня создалось впечатление, что он лучше обзоров, представленных нашими специалистами в то время.
      - Тогда привлеките его. Свежий ум может пригодиться, - предложила Эллиот.
      Райан отрицательно покачал головой.
      - Эти сведения слишком засекречены для него.
      - Этот Гудли - президентский стипендиат, о котором мы говорили? Он действительно настолько умен? - спросил Фаулер.
      - По моему мнению - да, - кивнула Элизабет.
      - Тогда привлеките его, Райан. Я даю вам разрешение на это, - распорядился президент.
      - Хорошо, сэр.
      - У вас все?
      - Если вы сможете уделить мне еще пару минут, сэр, я хочу проинформировать вас о том, что мы получили из Японии. - Райан объяснил более подробно.
      - Вот что пришло им в голову... - На лице Фаулера появилась хитрая улыбка. - У вас какое мнение об этом?
      - Мне кажется, им нравится заниматься такими играми, - ответил Райан. - Не завидую людям, которым приходится вести с ними переговоры.
      - Откуда мы знаем, что это правда?
      - Мы получили эти сведения из надежного источника, который тоже строго охраняем.
      - А ведь было бы неплохо... Как можно выяснить, что сделка заключена?
      - Не знаю, господин президент.
      - Тогда я загнал бы эту сделку ему в глотку. Мне уже надоело заниматься бесплодными переговорами о торговле, и я устал от непрерывной лжи. Попытайтесь найти способ.
      - Сделаем все, что от нас зависит, господин президент.
      - Спасибо, что приехали. - Президент не встал и не протянул руку. Райан повернулся и вышел.
      - Что ты думаешь об этом? - спросил Фаулер, просматривая доклад.
      - В сообщении подтверждается то, что сказал Талбот об уязвимости Нармонова.., только ситуация еще хуже.
      - Да, я согласен. Райан выглядит загнанным.
      - Поделом, не будет жить на два дома.
      - Что? - переспросил президент, не поднимая головы.
      - Я получила предварительный отчет о расследовании, которое ведет министерство юстиции. Похоже, что он находит развлечение на стороне, как я и предполагала, и это связано с ребенком. Женщина - вдова служащего военно-воздушных сил, он погиб во время учений. Несчастный случай. Райан потратил кучу денег, чтобы обеспечить ее семью. Между прочим, жена Райана об этом не подозревает.
      - Мне не нужен такой скандал, еще один бабник вдобавок к Чарли. - Хорошо, что никто не знает о нас, подумал Фаулер, но промолчал. Ведь это совсем иное дело. Олден был женатым мужчиной. У Райана - семья. А Фаулер - вдовец. Так что здесь все по-другому. - Ты уверена в этом? Значит, предварительный отчет?
      - Да.
      - Проверь всю информацию и сообщи мне результаты.
      Лиз кивнула.
      - Эти сведения о советских военных.., это пугает меня.
      - Меня тоже, - согласился Фаулер. - Обсудим все за ленчем.
      - Итак, мы достигли середины проекта, - сказал Фромм. - Могу я попросить вас об одном одолжении?
      - Что за одолжение? - спросил Госн, надеясь, что немецкий инженер не захочет съездить в Германию навестить жену. Такая просьба могла оказаться трудновыполнимой.
      - Вот уже два месяца я не пил ничего спиртного. Ибрагим улыбнулся.
      - Вы знаете, что мне это запрещено.
      - Но распространяется ли этот запрет и на меня? - Инженер улыбнулся. - В конце концов, я неверный. Госн от души расхохотался.
      - Действительно, вы правы. Хорошо, я поговорю с Гюнтером.
      - Спасибо. Завтра начинаем работать с плутонием.
      - Неужели на это потребуется столько времени?
      - На плутоний и на изготовление взрывных блоков. Наша работа идет точно по расписанию.
      - Очень хорошо. Мне важно знать, что график не нарушается. - Начало операции было намечено на 12 января.
      ***
      И так, с кем в КГБ у нас хорошие отношения? - задал себе вопрос Райан, когда вернулся в свой кабинет. Самым трудным в проверке сообщения Спинакера было то, что значительная часть сотрудников Комитета государственной безопасности - может быть, почти все - оставались лояльными по отношению к Нармонову. К числу тех, кто мог занимать противоположную позицию, принадлежали сотрудники Второго главного управления, занимающегося проблемами внутренней безопасности. А вот Первое главное управление - его также называли зарубежным - без сомнения, сохраняло лояльность к своему президенту, особенно теперь, когда во главе ПГУ стоял Головко, первый заместитель председателя КГБ, строго следящий за тем, что происходит внутри этого самого крупного из управлений. Головко был профессионалом и не проявлял интереса к политике. На мгновение в голову Джеку пришла дикая мысль, что прямой телефонный звонок мог бы.., нет, придется организовать встречу.., но где?
      Нет, это слишком опасно.
      - Вызывали? - В дверь Райана просунулась голова Гудли. Райан жестом пригласил его войти.
      - Хотите продвинуться по службе?
      - Каким образом?
      - По распоряжению президента Соединенных Штатов вас допустили к работе, к которой вы, по моему мнению, не готовы. - Райан передал ему сообщение Спинакера. - Читайте.
      - Почему я, и почему вы сказали...
      - Я также сообщил президент у, что вы сумели вовремя предсказать распад Варшавского Договора. Между прочим, ваша статья оказалась более точной, чем наши оценки.
      - Вы не обидитесь, если я честно скажу, что вы - самый странный человек, с кем мне приходилось работать?
      - Что вы хотите этим сказать? - спросил Джек.
      - Я вам не нравлюсь, но вы тем не менее хвалите мою работу. Райан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
      - Бен, хотите верьте - хотите нет, я не всегда бываю прав. Мне приходится совершать ошибки Иногда не просто ошибки, а чудовищные промахи, но у меня достаточно ума, чтобы понимать это, а раз я умен, то ищу людей с иными точками зрения, которые по зрелом размышлении встанут на мою сторону. Между прочим, эго полезная привычка. Я научился этому от адмирала Грира. Если вы, доктор Гудли, хотите вынести отсюда что-то полезное, овладейте ею. Промахов мы не можем себе здесь позволить. Они все равно происходят, но мы все-таки не можем себе их позволить. Доклад, написанный вами в школе Кеннеди, оказался лучше моего. Теоретически возможно, что наступит день, когда вы опять окажетесь правы, а я - нет. Справедливо?
      - Да, сэр, - ответил Гудли, удивленный словами Райана. Разумеется, когда Райан ошибется, он, Гудли, будет прав. Именно поэтому он здесь - Садитесь и читайте.
      - Не будете возражать, если я закурю? Райан посмотрел на молодого ученого.
      - Так вы курите?
      - Два года назад бросил, но после прихода сюда...
      - Кончайте с этой привычкой, но прежде, чем кончите, дайте закурить.
      Они закурили. Затягиваясь табачным дымом, Гудли читал сообщение из Москвы, а Райан следил за его глазами. Президентский стипендиат поднял голову.
      - Господи милостивый!
      - Отличная первая реакция. Итак, что вы думаете?
      - Такое возможно.
      - Я уже сказал это президенту час назад, - покачал головой Райан. - Я не был уверен в надежности информации, но решил, что лучше поставить его в известность.
      - Что от меня требуется?
      - Мне хотелось бы поработать с этим сообщением. Русский отдел разведывательного управления будет заниматься им пару дней. Давайте и мы с вами проведем независимый анализ, но с иных позиций.
      - Каким образом?
      - А вот таким. Вы считаете, что это возможно, а у меня - сомнения. Поэтому вы будете искать причины, по которым сообщению доверять нельзя, а я постараюсь доказать обратное. - Джек сделал паузу. - Разведывательное управление подойдет к этому вопросу проторенным путем. Для того чтобы отвлечься и проявить гибкость, у них слишком косный ум. Мне это не подходит.
      - Но вы хотите от меня...
      - Я хочу, чтобы вы напрягли свой мозг. Мне кажется, что вы умный человек, Бен. Докажите мне это. Между прочим, таков мой приказ.
      Гудли задумался. Он не привык получать или давать приказы.
      - Не уверен, что сумею с этим справиться.
      - Почему?
      - Это противоречит моим воззрениям. Я смотрю на вещи по-иному, я считаю...
      - Ваши разногласия со мной и многими сотрудниками ЦРУ основываются на том, что, по вашему мнению, здесь царит корпоративный дух. Отчасти это верно, у нас действительно есть корпоративный ум, и в результате возникает немало недостатков. Однако не менее справедливо и то, что в вашем подходе существует много своих ошибок. Если вам удастся доказать, что вы являетесь пленником своих воззрений не в большей степени, чем я - моих, у вас может быть будущее в Лэнгли. Объективность дается нелегко, Бен, ей нужна тренировка.
      Мне брошен очень умный вызов, подумал Гудли. И тут он вдруг подумал, а не ошибся ли он в оценке заместителя директора ЦРУ?
      ***
      - По-твоему, Расселл согласится оказать нам помощь?
      - Да, Исмаил, согласится, - ответил Бок, держа в руке банку пива. Он достал ящик хорошего импортного пива для Фромма и оставил несколько банок себе. - У него создалось впечатление, будто мы собираемся взорвать обычную мощную бомбу, чтобы нарушить телетрансляцию матча.
      - Неплохая мысль, однако недостаточно глубокая, - заметил Куати. Ему тоже хотелось пива, но он знал, что не может попросить об этом. К тому же, попытался он убедить себя, пиво может дурно повлиять на его желудок, а у него вот уже три дня как уменьшились боли.
      - Его взгляды ограничены тактическими деталями, это верно. Но здесь он весьма полезен. Во время проведения той фазы операции его помощь будет неоценима.
      - Фромм отлично выполняет свои обязанности.
      - Я так и предполагал. Жаль, что он не доживет до момента, чтобы убедиться в торжестве своих усилий. С операторами поступим так же?
      - К сожалению, у нас нет иного выхода. - Куати нахмурился. Он привык к виду крови, но не любил убивать без крайней необходимости. И раньше ему приходилось убивать из соображений безопасности, хотя не столько. Похоже, это становится привычкой. Но стоит ли беспокоиться из-за нескольких человек, спросил он себя, когда ты собираешься убить так много?
      - Ты принял меры на случай неудачи или обнаружения? - спросил Бок.
      - Да, конечно. - На лице Куати появилась хитрая улыбка, и он объяснил Боку свой замысел.
      - Весьма остроумное решение. Важно быть наготове, что бы ни случилось.
      - Я так и думал, что тебе понравится.