- С вами все в порядке, мистер Доннер, сэр? Репортер пил кофе, сваренный механиком-водителем "брэдли". Он поднял голову и кивнул.
      - Да. А у вас всегда так? - спросил он молодого офицера.
      - Я впервые участвую в боевых действиях, сэр. Впрочем, это мало чем отличается от учений.
      - А что вы думаете обо всем этом? - спросил корреспондент. - Я имею в виду сам факт, что вы со своими подчиненными только что, так сказать, убили столько вражеских солдат.
      Капитан задумался на мгновение - Скажите, сэр, вам приходилось вести репортажи о торнадо, ураганах и прочих стихийных бедствиях?
      - Да, конечно.
      - Вы видели тогда пострадавших от них людей и ведь спрашивали их, что они думают об этом?
      - Это моя работа.
      - Вот и у нас тоже. Эти парни объявили нам войну. Мы нанесли ответный удар. Если происшедшее им не по вкусу, ну что ж, может, в следующий раз подумают, стоит ли так поступать? У меня родной дядя в Техасе - вообще-то дядя и тетя. Он был профессиональным игроком в гольф, и меня учил, а потом работал в компании "Кобра", торгующей принадлежностями для гольфа, понимаете? Так вот, незадолго до того, как мы выехали из Форт-Ирвина, мне позвонила мать и сказала, что оба они умерли от этой Эболы, сэр. Вы действительно хотите знать, что мы об этом думаем? - спросил офицер, подбивший этой ночью пять вражеских танков. - Тогда садитесь в седло, мистер Доннер. Через десять минут "Черная кавалерия" начинает наступление. Можете рассчитывать, что мы встретим противника еще до рассвета. - На горизонте появилась тусклая вспышка, а через минуту донеслись отдаленные раскаты грома. - По-моему, "апачи" уже взялись за дело.
      Только что был уничтожен командный пункт Второго корпуса, расположенный в пятнадцати милях к северо-западу.
      План начал осуществляться. Первый бронетанковый батальон будет наступать на север, истребляя по пути еще уцелевшие подразделения Второго корпуса Армии Аллаха. Третий батальон устремится на юг, где не было особой угрозы, и сосредоточится для атаки на левый фланг Третьего корпуса противника. В десяти милях отсюда Хэмм начал переброску своей артиллерии, чтобы завершить полный разгром остатков Второго корпуса, штаб которого минутой раньше уничтожила его вертолетная эскадрилья.
      ***
      Эддингтон снова напомнил себе, что действовать нужно как можно проще. Несмотря на многие годы подготовки и то имя, которое он присвоил своему контрудару, полковнику было далеко до Нейтана Бедфорда Форреста, тем более что поле боя слишком велико, чтобы действовать экспромтом, как часто делал блестящий генерал с расистскими убеждениями во время войны против агрессии с Севера.
      Полковнику пришлось широко растянуть разведывательные группы "Волчьей стаи", так как за последние полтора часа фронт бригады расширился почти вдвое, и это замедлило их действия. Впрочем, может быть, и к лучшему, подумал полковник. Терпение, прежде всего терпение. Войска противника не смогли продвинуться слишком далеко на восток из-за опасности столкновения с левым флангом "Черной кавалерии" - если, разумеется, они знали о расположении американского полка, подумал Эддингтон, - а местность на западе слишком пересеченная для свободных маневров. Армия Аллаха попыталась двигаться по центру и понесла тяжелые потери из-за этого Таким образом, самым логичным для Первого корпуса противника будет предпринять обходный маневр, пожалуй, с некоторым отклонением к востоку. Снимки, поступающие с беспилотных "хищников", подтверждали предположение Эддингтона.
      ***
      Командир дивизии "бессмертных" уже не мог пользоваться прежней командной цепью, и ему пришлось отозвать штабных офицеров уничтоженной Первой бригады на временный командный пункт. Кроме того, он понял, что теперь ему необходимо постоянно маневрировать. Первым делом он решил восстановить связь с командованием Первого корпуса, что оказалось совсем непросто, поскольку штаб находился на марше, когда генерал натолкнулся на американскую - это могли быть только американцы - засаду на шоссе, ведущем в Эль-Артавийя. Теперь Первый корпус снова собирался с силами и вел непрерывные переговоры с армейским командованием. Командиру "бессмертных" все-таки удалось связаться с командиром корпуса, генерал-лейтенантом, тоже иранцем, и как можно быстрее доложить о том, что стало ему известно.
      - У них не может быть больше одной бригады, - заверил генерала его непосредственный начальник. - Что ты собираешься предпринять?
      - Сконцентрирую все оставшиеся войска и еще до рассвета нанесу фланговый удар, - ответил командир дивизии. Впрочем, у него не было выбора, и оба генерала об этом знали. Первый корпус не мог отступить, так как приказ идти вперед получил от высшего руководства. Если он останется на месте и будет ждать, саудовские войска атакуют его со стороны Кувейта. Таким образом, перед ними стояла задача перехватить инициативу - этого можно добиться, обойдя американскую бригаду, преграждающую им путь, и затем нанести по ней сокрушительный удар. Задача танков заключалась именно в этом, а их у него по-прежнему оставалось больше четырехсот.
      - Согласен. Я вышлю тебе корпусную артиллерию. Гвардейская бронетанковая дивизия на твоем правом фланге поступит также. Добейся прорыва, - сказал генералу командир корпуса, - и мы еще до сумерек войдем в Эр-Рияд.
      Так и поступим, подумал командир "бессмертных". Он приказал своей Второй бригаде замедлить наступление, чтобы дать возможность Третьей догнать ее, собраться в мощный кулак и предпринять маневр на восток. Иракская бронетанковая дивизия, расположенная на запад от него, предпримет то же самое, только в зеркальном отражении. Затем Вторая бригада "бессмертных" двинется вперед и завяжет бой с американцами, а тем временем Третья обойдет их правый фланг и ударит с тыла. Генерал решил увести свои войска с центра, оставив там пустое пространство.
      ***
      - Они остановились. Наступавшая на нас бригада прекратила движение. Она находится в восьми километрах к северу от нас, - доложил начальник разведки. "Совы" увидят их через несколько минут и сообщат об этом. - Теперь полковник понял, что делала одна из бригад противника, занимая позицию прямо перед ним. Западная группа войск располагалась несколько глубже, она не остановилась и продолжала медленно двигаться вперед, ожидая, по-видимому, приказа о каких-то переменах в диспозиции. Скорее всего противник хотел получить передышку и сменить тактику.
      Эддингтон не мог допустить этого.
      Единственной серьезной проблемой для ракетных систем залпового огня являлось то, что стрельба на минимальное расстояние была менее эффективна, чем стрельба на максимальное. Второй раз за одну ночь грузовики с ракетными установками, которые даже не сменили позицию, снова замкнули свою подвеску, чтобы создать более жесткие платформы при стрельбе, и подняли вверх пусковые контейнеры с ракетами, наводимыми на цель на основании общей электронной информации. И снова ночную темноту прорезали языки пламени, вырывающиеся из дюз твердотопливных двигателей, хотя на этот раз ракеты летели по гораздо более пологим траекториям. Огонь открыла и ствольная артиллерия. Таким образом обстрелу подверглись наступающие бригады противника по обеим сторонам шоссе.
      Целью обстрела было скорее психологическое воздействие, чем уничтожение вражеских бронетанковых частей. Бомбочки, высыпающиеся на цель из носовых отсеков ракет, не могли уничтожить танки. Удачное попадание в двигательный отсек могло вывести из строя дизельный двигатель, а боковая броня бронетранспортеров иногда не выдерживала близких разрывов, но все это было делом случая. Главным сейчас было заставить солдат противника спрятаться внутри бронированных боевых машин, закрыть люки, чтобы экипажи не могли наблюдать за происходящим, и вызвать панику под стальным дождем бесчисленных осколков. Офицеры, покинувшие свои командирские танки, чтобы посовещаться, были вынуждены поспешно вернуться, а некоторые из них погибли, застигнутые врасплох неожиданным огнем. Сидя в безопасности неподвижных машин, экипажи слышали, как по броне бьют осколки, и поглядывали в смотровые щели, чтобы убедиться, что обстрел не предвещает танковой атаки. Реже падали 155-миллиметровые артиллерийские снаряды, они наносили более значительный ущерб, так как разрывались не в воздухе, а на земле. По законам вероятности какие-то из них должны были непременно попасть в машины, и действительно, несколько танков и бронетранспортеров взорвались, превратившись в огненные шары, тем более что Вторая бригада вынуждена была неподвижно оставаться на месте, пока Третья не выйдет на ее левый фланг. Не в состоянии двигаться, потеряв свою дивизионную артиллерию и лишившись тем самым возможности открыть ответный огонь, оставалось только сидеть в танках, вздрагивать от близких разрывов, поглядывать в перископы и смотровые щели и слушать, как осколки колотят по броне.
      ***
      Рота "Браво" Первого батальона Одиннадцатого бронетанкового полка двинулась вперед точно в указанное время, рассредоточившись и направляясь на север. Разведывательные "брэдли" шли впереди, и танки "Боевые звезды" следовали в полукилометре за ними, готовые немедленно отреагировать на сообщение о столкновении с противником. Все это оказалось странным откровением для Доннера. Он был умным и проницательным человеком, любил проводить время на природе, вместе с семьей путешествовал с рюкзаком за спиной по Аппалачам, но теперь, сидя внутри бронетранспортера, не мог представить себе, что же происходит. В конце концов, преодолев смущение, он надел наушники внутренней связи и спросил сержанта, откуда тот знает, куда направлять машину и как действовать. В ответ командир пригласил его пройти вперед, где репортер третьим втиснулся в место, рассчитанное на двоих, а скорее на полтора человека, подумал Доннер.
      - Мы находимся вот здесь. - Сержант указал пальцем на экран ИССЭ. - И направляемся вот сюда. Судя по всему, вблизи нет машин противника, и нам ничто не угрожает, но тем не менее мы стараемся их обнаружить. Противник, - сержант изменил масштаб на дисплее, - вот здесь.
      - Далеко от нас?
      - Еще километров двенадцать, и мы увидим его.
      - Насколько надежна эта информация? - спросил Доннер.
      - Пока мы сумели добраться сюда с ее помощью, - напомнил сержант.
      Характер движения тоже был странным и напоминал репортеру транспорт на загруженном шоссе вечером пятницы - они то двигались, то снова останавливались. Бронетранспортеры устремлялись вперед со скоростью, не превышающей двадцати миль в час, от одной возвышенности к другой, тормозили, осматривали местность перед собой и делали новый бросок. Сержант объяснил Доннеру, что на более ровной местности они двигались бы более равномерно, однако эта часть Саудовской пустыни усеяна холмиками, пригорками и лощинами, а в них может скрываться противник. Хотя каждый "брэдли" представлял собой самостоятельную боевую единицу, бронетранспортеры, похоже, передвигались парами. Пары состояли из "ведущего" и "ведомого" - термин, позаимствованный у авиации.
      - Что, если впереди кто-то скрывается?
      - Тогда скорее всего он попытается обстрелять нас. - Башня бронетранспортера все время двигалась из стороны в сторону в поисках инфракрасного излучения от любого предмета с температурой выше окружающей местности. Доннер с удивлением узнал, что в темноте танкисты видят лучше, а потому предпочитают охотиться ночью.
      - Стэнли, сверни налево и остановись за вон той дюной, - скомандовал сержант. - Если бы я был пехотинцем, то спрятался бы за холмиком справа. Мы прикроем Чака, пока он занимает позицию. - Башня "брэдли" повернулась, и дуло уставилось на песчаную дюну, ожидая, пока "ведомый" проедет мимо. - О'кей, Стэнли, продолжай движение.
      ***
      Оказалось, что обнаружить местоположение штаба Армии Аллаха чертовски трудно, но теперь Хэмм выделил для решения этой единственной задачи две группы разведывательных вертолетов. Кроме того, снова начала действовать группа электронной разведки, присоединившаяся к штабу Второго батальона. Штабу армии присвоили название "Энчилада" <Энчилада (исп.) - блинчик с мясной начинкой, политый острым соусом ЧИЛИ.>. Операция заключалась в том, чтобы обнаружить штаб, уничтожить его и лишить Армию Аллаха руководства. Офицеры саудовской разведки, прикомандированные к американским частям, прислушивались к радиопереговорам. В распоряжении старших военачальников Армии Аллаха имелись шифрованные каналы связи, однако пользоваться ими можно было только при переговорах с теми, кто располагал такой же аппаратурой, но постепенный распад вражеской сети радиосвязи позволял надеяться, что рано или поздно "Энчилада" заговорит открытым текстом. Уже нанесли удары по одному корпусному и двум дивизионным штабам, причем два из них были полностью уничтожены, а один надолго выведен из строя. Более того, американцы примерно знали, где находится Третий корпус, и штаб армии обязательно должен был вести с ним радиопереговоры, так как это было единственное пока полностью уцелевшее соединение, если не считать незначительные потери от нескольких нанесенных по нему воздушных налетов. Расшифровывать текст переговоров не требовалось, хотя это было бы неплохо. Американцам была известна частота, на которой велись переговоры высшего командования, и нескольких минут прослушивания будет достаточно, чтобы обнаружить местоположение армейского штаба. Тогда вертолетные группы устремятся к этому месту и примутся за дело.
      Это походило на атмосферные помехи, но цифровые кодированные радиопереговоры обычно не особенно отличаются от них. Умение отличить шифрованные радиосигналы от атмосферных помех - своего рода искусство, а лейтенант и его подчиненные, специалисты электронной разведки, прослушивающие эфир на разных частотах, владели им.
      - Нашел! - воскликнул один из солдат. - Пеленг три-ноль-пять, похоже на шипение змеи. - Шумы были слишком громкими для атмосферных помех, хотя казались беспорядочным набором звуков.
      - Ты уверен в этом? - спросил лейтенант.
      - На девяносто процентов, босс. - В километре от первого поста электронного прослушивания находился второй, что создавало достаточную базу для триангуляции... - Вот. - На экране компьютера появились координаты. Лейтенант поднял телефонную трубку - этот канал связывал его с командным пунктом вертолетной эскадрильи.
      - "Ангел-шесть", это "Сыщик". Похоже, нам удалось обнаружить расположение "Энчилады"...
      Вертолетная группа "М", состоящая из четырех штурмовых "апачей" и шести разведывательных вертушек "киова", находилась в двадцати километрах от указанной позиции, занимаясь визуальным поиском. Получив информацию, вертолеты через минуту повернули на юг.
      ***
      - Что происходит? - потребовал ответа Махмуд Хаджи. Он не любил пользоваться радиотелефоном, а тут даже связаться со своим собственным командующим армией оказалось весьма сложно.
      - Мы столкнулись с противником к югу от военного городка короля Халеда. Ведем бой.
      - Спросите его, что это за противник, - посоветовал начальник разведслужбы.
      - Может быть, ваш гость сможет рассказать мне об этом, - последовал ответ генерала. - Пока нам не удалось ничего выяснить, хотя мы и стараемся.
      - У американцев не может быть там больше двух бригад! - раздраженно бросил разведчик. - Еще одна воинская часть в Кувейте, по силе равная бригаде, вот и все!
      - Вы так считаете? Так вот, за последние три часа я потерял целую дивизию, и мне все еще неизвестно, с кем я веду бой. Второй корпус понес тяжелые потери. Первый натолкнулся на упорное сопротивление и ведет бой. Третий пока остается в резерве. Я могу продолжать наступление на Эр-Рияд, но мне нужна информация о том, какие силы противостоят нам. - Шестидесятилетний генерал, командующий Армией Аллаха, был опытным и умным командиром и все еще считал, что ему удастся одержать победу в войне. У него оставались четыре бронетанковые дивизии, следовало только правильно распорядиться их огневой мощью. Он считал, что ему повезло, так как американские и саудовские ВВС до сих пор не наносили по его войскам весомых ударов. Кроме того, генерал быстро усвоил несколько дополнительных уроков. Исчезновение трех штабов научило его осторожности, во всяком случае когда речь шла о собственной безопасности. Сам генерал находился в своем командном бронетранспортере БМП-1Кш, расположенном в километре от радиопередатчиков, соединенных с ним проводами. Его окружало отделение солдат, старающихся не прислушиваться к взволнованному голосу командующего армией.
      ***
      - Черт возьми, ты только посмотри на все эти пусковые установки "земля воздух", - заметил по системе внутренней связи наблюдатель разведывательной "киовы" за восемь километров до объекта. Пилот передал эту информацию по радио, а наблюдатель тем временем начал подсчитывать расположенные впереди машины.
      - "Мародер-ведущий", это "Талисман-три". Думаю, мы обнаружили "Энчиладу".
      - "Третий", это "Ведущий", говорите, - последовал короткий ответ.
      - Вижу шесть "бимпов", десять грузовиков, пять гусеничных пусковых установок "земля - воздух" и в вади - три артиллерийских зенитных ЗСУ-23. Рекомендую приближаться с запада, повторяю, с запада. - Здесь было слишком много огневой мощи для охраны любого командного пункта, кроме подвижного штаба Армии Аллаха. Все ракетные пусковые установки были французскими "кроталь", а "Талисман-три" знал, что эти ублюдки обладают пугающей точностью. Однако им следовало выбрать иную позицию. В таких условиях лучше находиться на открытом месте или даже на возвышенности, чтобы радиолокаторы наведения могли действовать более эффективно.
      - "Третий", это "Ведущий", можете осветить цель?
      - Да. Сообщите когда. Начинаю с радиолокаторов. Капитан, сидевший за штурвалом ведущего "апача", летел с запада над самой землей, подкрадываясь со скоростью тридцать узлов, и приближался к невысокому гребню, за которым, по его мнению, открывается вади. Медленно, очень медленно, доверяя датчикам на выступающей вверх мачте наблюдать за обстановкой, пилот вел свой вертолет с осторожностью мальчишки, который учится парковать автомобиль, а стрелок тем временем следил за показаниями датчиков.
      - Все, достаточно, сэр, - донесся голос стрелка с переднего сиденья в носу вертолета.
      - "Третий", это "Ведущий", включайте музыку, - скомандовал капитан.
      Пилот "киовы" включил лазерную установку и приготовился направить невидимый инфракрасный луч прежде всего на дальний радиолокатор, смонтированный на грузовике. По сигналу с "апача" он осветил цель, штурмовой вертолет накренил нос и выпустил одну ракету "хеллфайр", через пять секунд другую.
      ***
      Генерал услышал встревоженный возглас с расстояния в тысячу метров. Действовал только один из двух радиолокаторов, да и то лишь время от времени, чтобы не обнаружить своей позиции. Но сейчас он был включен, и к нему летела ракета. Одна из четырехствольных пусковых установок развернулась на платформе грузовика и выпустила встречную ракету, но как раз в этот момент "хеллфайр" нырнул к цели, "кроталь" потеряла захват и полетела дальше по баллистической кривой. Через мгновение первая радиолокационная установка исчезла в огненном взрыве, а шесть секунд спустя взорвалась и вторая. Командующий Армией Аллаха опустил телефонную трубку, прервав разговор с Тегераном, не обращая внимания на доносящиеся из трубки слова. Ему в буквальном смысле не оставалось ничего другого, кроме как спрятать голову, он присел, закрыв ее руками, что заставили его сделать телохранители.
      ***
      Все четыре штурмовых "апача" зависли полукругом, ожидая, когда их командир выпустит свои антирадарные ракеты "хеллфайр". Он сделал это с промежутком в пять секунд по лазерному лучу наведения с "киовы", сначала в одну цель, потом в другую.
      Затем пришла очередь ракетных установок "земля - воздух", а потом и зенитных "тунгусок", изготовленных в России. Наконец командные бронетранспортеры остались без всякой защиты.
      ***
      Генерал осознал всю безнадежность ситуации. Солдаты пытались отстреливаться, но они не видели, куда следует стрелять. Одни оглядывались по сторонам, другие на что-то указывали пальцами. Несколько человек кинулись бежать. Большинство пытались защищаться. Ракеты летели, по-видимому, с запада. Генерал видел бело-желтое пламя ракетных двигателей, мчащихся через темноту, подобно светлячкам, но не заметил, кто их запустил. Ракетные установки и орудия противовоздушной обороны взрывались одно за другим, следом за ними взорвались бронетранспортеры и, наконец, грузовики. На это потребовалось меньше двух минут, и лишь тогда появились вертолеты. Охрану передвижного командного пункта осуществляла рота отборных пехотинцев. Они отстреливались из крупнокалиберных пулеметов и портативных ракетных гранатометов, но призрачные очертания вертолетов виднелись слишком далеко. Ракеты, казалось, не могли долететь до них. Солдаты делали все возможное, пока со стороны вертолетов не появились струи трассирующих пуль, добавляя света на обширном пространстве, и без того ярко освещенном пылающими машинами. Солдаты пытались бежать, но теперь вертолеты, приблизившись, вели огонь с нескольких сотен метров, жестоко и безжалостно преследуя их. Трубка радиотелефона молчала в руке генерала, но он по-прежнему сжимал ее, наблюдая за кровавой бойней.
      ***
      - "Ведущий", это "Третий", вижу группу на востоке, - доложил один из пилотов командиру "апачей".
      - Приканчивай их, - приказал командир. Штурмовой вертолет опустил нос к земле и полетел за убегающими фигурами, огибая пылающие остатки командного пункта Армии Аллаха.
      ***
      Ничего предпринять нельзя. Скрыться негде. Трое солдат из его охраны подняли автоматы и открыли огонь. Остальные пытались убежать, но бежать и прятаться было бессмысленно. Стрелки с вертолетов расстреливали всех, кого видели. Это наверняка американцы. Разъяренные тем, что им сообщили. Не исключено, что все это правда, успел подумать генерал, и если...
      ***
      - Как на здешнем языке сказать "конец вам, ублюдки"? - спросил стрелок, проверяя, не шевельнется ли кто-нибудь на земле.
      - Думаю, они поняли это и без слов, - ответил пилот, разворачивая вертолет в поисках дополнительных целей.
      - "Ангел-шесть", "Ангел-шесть", говорит "Мародер-шесть-старший". Это действительно был командный пункт, и мы всех их поджарили, как тосты на сковородке, - доложил командир звена. - Нам надо заправиться и пополнить боезапас. Конец связи.
      ***
      - Так вот, немедленно восстановите связь! - закричал Дарейи в телефонную трубку. Начальник разведывательной службы молча стоял в кабинете аятоллы, подозревая, что им больше никогда в этой жизни не удастся поговорить с командующим армией. Хуже всего было то, что он не мог понять причины случившегося. Оценка численности прибывших американских войск, сделанная его службой, была правильной, в этом он не сомневался. Тогда почему столь малочисленные силы смогли нанести такой сокрушительный урон?
      ***
      - У них была пара бригад - или полков, как там они называются, не так ли? - спросил Райан, глядя на экран телевизора, где появилось изображение хода битвы, только что полученное из Саудовской Аравии.
      - Совершенно верно, - кивнул генерал Мур. Он с удовлетворением заметил, что даже адмирал Джексон хранит молчание. - Но теперь они уничтожены, господин президент. Слава Господу, эти гвардейцы отлично проявили себя.
      - Сэр? - послышался голос Эда Фоули. - Что вы собираетесь предпринять дальше?
      - У нас есть какие-нибудь сомнения в том, что Дарейи лично принимал все эти решения? - спросил Райан, понимая, насколько глупо говорить об этом. Разве он сам не сказал американским гражданам, что вина Дарейи неоспорима? Но он должен был задать этот вопрос, и все присутствующие в ситуационном центре понимали почему.
      - Никаких, - ответил директор ЦРУ.
      - Тогда пойдем до конца, Эд. Русские согласятся с нами?
      - Да, сэр. Думаю, согласятся.
      Снова вернулась мысль об эпидемии. Она шла на убыль. В стране погибли тысячи людей, и погибнут еще. Джек подумал о солдатах, моряках и летчиках, выполнявших его приказ, чьи жизни подвергались опасности вдали от родины. Он даже подумал о солдатах ОИР, виновных лишь в том, что шли в бой под ложным флагом, служили выразителями ложных идей и теперь платили столь страшную цену за то, что родились в стране, повелителем которой был религиозный фанатик. Если они не совсем невиновна, то и признать их полностью виновными тоже нельзя, потому что большинство из них всего лишь исполняют полученные приказы. Он также вспомнил взгляд жены, когда вертолет доставил ее на Южную лужайку. Иногда он позволял себе быть просто мужчиной, таким же, как и все остальные, если не принимать во внимание громадную власть, сосредоточенную у него в руках.
      - Проверьте, - холодно произнес президент.
      ***
      В Пекине было солнечное утро. Адлер только что получил шифровку из Вашингтона и теперь знал больше, чем все остальные. Нельзя сказать, чтобы депеша была особенно подробной, в ней освещались только главные вопросы, и Адлер показал ее военному атташе. Армейский полковник, которому государственный секретарь привык доверять, сказал, что в ней можно верить каждому слову. Однако содержащаяся там информация была мало кому известна. Телевизионные репортажи поступали по военным каналам, а поскольку сейчас была еще ночь, в них только сообщалось, что идут бои. Если КНР состояла в сговоре с ОИР, китайцы могут даже по-прежнему считать, что их друзья в далекой стране близки к победе. Можно попробовать, подумал государственный секретарь, уверенный в том, что президент Соединенных Штатов поддержит его.
      - Мы рады снова видеть вас, господин секретарь, - приветствовал его министр иностранных дел. И опять здесь сидел Чанг, молчаливый и загадочный, как всегда.
      - Спасибо. - Адлер опустился в свое прежнее кресло, которое было менее удобным, чем в Тайбее.
      - Вы считаете, что сообщения о том, что происходит, действительно соответствуют истине? - спросил его китайский коллега.
      - Такова официальная позиция моего президента и моего государства, ответил государственный секретарь. Следовательно, это правда.
      - У вас достаточно вооруженных сил, чтобы защитить свои интересы в том регионе?
      - Господин министр, я не являюсь военным экспертом и потому не вправе комментировать, - прозвучал ответ Адлера. Все так и есть, однако человек, уверенный в силе своей страны, сформулировал бы ответ по-другому.
      - Будет очень плохо, если вы не сможете одержать победу, - заметил Чанг.
      Сейчас следовало бы поинтересоваться, какова позиция КНР по этому вопросу, но ответ будет ничего не значащим и ничего не прояснит. В равной степени они ничего не скажут относительно присутствия у берегов Тайваня боевой авианосной группы "Эйзенхауэра", самолеты которой патрулировали сейчас "международные воды" Формозского пролива. Фокус заключался в том, чтобы заставить их вообще сказать хоть что-то.
      - Ситуация в мире иногда требует пересмотреть позицию, занимаемую страной по многим вопросам, и время от времени следует тщательно обдумать проблему, с кем стоит поддерживать дружеские отношения, - пустил пробный шар Адлер.
      Воцарилось молчание, которое продлилось полминуты.
      - Мы стали друзьями Америки с того момента, когда президент Никсон впервые приехал сюда, что было мужественным поступком, - ответил министр иностранных дел по некотором размышлении. - И мы продолжаем оставаться ее друзьями, несмотря на временные недоразумения.
      - Приятно слышать это, господин министр. У нас есть поговорка о друзьях, которые познаются в трудные времена. - О'кей, пусть задумаются над этим. Может быть, сообщения средств массовой информации соответствуют действительности. Может быть, ваш друг Дарейи и впрямь добьется успеха. Соблазнительная приманка висела перед китайцами секунд пятнадцать.
      - Видите ли, единственным разногласием, постоянно возникающим в отношениях между нашими странами, является позиция, занятая Америкой по вопросу, который ваш президент неосторожно назвал "двумя Китаями". Если удастся урегулировать этот вопрос... - задумчиво произнес министр иностранных дел.
      - Я уже говорил вам, что президент пытался объяснить свою точку зрения репортерам в крайне сложной ситуации.
      - Значит, нам не следует обращать на это внимания?
      - Америка по-прежнему считает, что мирное решение этого вопроса, носящего сугубо местный характер, послужит интересам всех стран. - Это было подтверждением прежней позиции, занятой Америкой, когда она была мощной, уверенной в себе державой, и раньше Китай не решался открыто подвергать ее сомнению.
      - Мир всегда предпочтительнее конфликта, - согласился Чанг. - Но вы ведь не можете бесконечно испытывать наше терпение, правда? Недавние события только подтверждают необходимость скорейшего решения проблемы, лежащей в основе этих разногласий.
      Наконец-то, отметил Адлер, китайская сторона сделала шаг, направленный на то, чтобы в скрытой форме выразить свои устремления, - Мне понятно ваше разочарование, - произнес он, - но все мы знаем, что терпение является самой ценной из всех добродетелей.
      - Однако наступает момент, когда терпение становится потворством. Министр иностранных дел протянул руку к чашке с чаем. - Понимание нашей позиции со стороны Америки будет воспринято нами с исключительной благодарностью.
      - Значит, по вашему мнению, нам следует внести некоторые изменения в прежнюю позицию Соединенных Штатов? - Интересно, подумал государственный секретарь, вступит ли Чанг снова в разговор, после того как он слегка изменил его направление.
      - Мы всего лишь считаем, что важно обратить внимание на логику ситуации. Это значительно упрочило бы дружбу между нашими странами. К тому же, в конце концов, вопрос Тайваня является второстепенным в отношениях между такими странами, как наши.
      - Понятно, - кивнул Адлер. И ему действительно все стало ясно. Теперь исчезли последние сомнения. Он поздравил себя с тем, что ему все-таки удалось заставить китайцев выразить свою точку зрения. Нужно побыстрее связаться с Вашингтоном, если они там не слишком заняты военными действиями и смогут уделить внимание другим проблемам.