Однако нас готовят на такой случай, как, конечно, и пилотов на погибшем самолете, это указано в отчете. Обоим опыта было не занимать, они регулярно посещали "ящик" - проходили подготовку на тренажере. Постоянная подготовка на тренажере необходима, иначе вас лишают страховки. Впрочем, судя по показаниям радара, самолет не совершал никаких маневров. Таким образом, этого не должно было произойти. Единственное объяснение - некачественное топливо, но ливийцы утверждают, что с топливом было все в порядке.
      - Или пилоты потеряли самообладание, не знали, что делать в критический момент, - добавил Джерри. - Но даже в этом случае такой самолет угробить не просто. Понимаете, "гольфстримы" сделаны таким образом, что для этого нужно особенно постараться. Я налетал на них две тысячи часов.
      - А я - две с половиной, - заметила капитан. - Летать на нем куда безопасней, чем управлять автомобилем в Вашингтоне. Мы любим эти машины.
      Кларк кивнул и прошел в летную кабину.
      - Наслаждаетесь полетом? - бросил через плечо первый пилот. Нельзя сказать, что у него был дружеский голос и он забыл обвинение в неповиновении старшему по званию, да еще при том, что на груди мнимого полковника были его собственные орденские планки, которые тот временно позаимствовал.
      - Я не люблю давить на людей, подполковник, но это крайне важная операция. Пока это все, что я могу сказать.
      - Моя жена работает медсестрой в больнице. - Кларк понял, что беспокоит пилота.
      - Моя тоже, в Уилльямсбурге. - Пилот повернулся и посмотрел на пассажира.
      - Ладно, все в порядке. До Найроби три часа лету.
      - Ну и как я теперь вернусь в Вашингтон? - спросил Раман по телефону.
      - Пока тебе придется остаться в Питтсбурге, - сказала ему Андреа. - Может быть, окажешь помощь в расследовании, которое проводит ФБР.
      - Ничего не скажешь, великолепно придумано - Займись делом, Джеф. У меня нет времени на то, чтобы успокаивать тебя, - недовольно сказала Прайс подчиненному.
      - Да, конечно. - Раман бросил трубку.
      Странно, подумала Андреа. Джеф всегда был одним из самых хладнокровных и дисциплинированных агентов. Но кто способен сохранять спокойствие в такое время?
      Глава 52
      Нечто ценное
      - Тебе приходилось бывать здесь раньше, Джон? - спросил Чавез, когда самолет зашел на посадку и его тень побежала по дорожке.
      - Бывал однажды. Впрочем, что увидишь из терминала. - Кларк расстегнул ремни и потянулся. Здесь заходило солнце, а до конца очень длинного для двух офицеров ЦРУ дня было еще далеко. - Почти все, что я знаю про эту страну, прочитал у парня по имени Рурк <Роберт Рурк - английский писатель, автор нашумевшей книги "Нечто ценное" (1955) о восстании в Кении племени мау-мау.> он писал про охоту и тому подобное.
      - Но ведь ты не охотишься - по крайней мере не за животными, - добавил Динг.
      - Раньше охотился. Все еще люблю читать про охоту. Приятно охотиться за кем-то, кто не способен отстреливаться. - Джон повернулся, и по его лицу пробежала тень улыбки.
      - Зато не так интересно. Хотя, может быть, безопаснее, - согласился Чавез. Неужели так уж безопасно охотиться на льва? - подумал он.
      Самолет пробежал до военного терминала. У Кении были свои ВВС, хотя чем они занимались, для приезжих мнимых офицеров оставалось тайной. Здесь их самолет встретил сотрудник американского посольства. На этот раз им был военный атташе, чернокожий армейский полковник. Значок боевого пехотинца означал, что он ветеран войны в Персидском заливе.
      - Добро пожаловать, полковник Кларк и майор Чавез. - Внезапно его голос изменился:
      - Чавез, а мы раньше не встречались?
      - Ниндзя! - улыбнулся Динг. - Вы тогда служили в штабе Первой бригады Седьмой дивизии - Холодная сталь! - отозвался полковник. - Вы были одним из тех парней, которые исчезли. Выходит, теперь нашлись. Не волнуйтесь, джентльмены, в отличие от наших хозяев я знаю кто вы, - предостерег офицер Откуда у вас этот значок, полковник? - спросил бывший сержант, когда они шли к стоянке автомобилей.
      - Командовал батальоном во время войны с Ираком. Там нам кое в чем повезло, а кое в чем - нет. - Затем тон его голоса изменился. - Как дела дома?
      - Пугающе плохо, - ответил Динг.
      - Следует иметь в виду, что биологическое оружие имеет своей целью главным образом психологическое воздействие, вроде угрозы применения отравляющих газов против нас в девяносто первом.
      - Может быть, - отозвался Кларк. - По крайней мере, на меня это чертовски подействовало, полковник.
      - Да и на меня тоже, - признался военный атташе. - У меня семья в Атланте. Си-эн-эн сообщает, что там зарегистрировано несколько случаев заболевания.
      - Прочитайте вот это, только побыстрее. - Джон передал ему последние сведения, полученные по факсу из Лэнгли. - Это лучше, чем телевизионная информация. - И тут же подумал, что слово "лучше" вряд ли употребимо в такой ситуации.
      Похоже, полковнику по занимаемой должности полагался автомобиль с водителем. Атташе сел на переднее сиденье посольского лимузина и быстро пролистал страницы.
      - На этот раз нам не оказывают официального приема? - поинтересовался Чавез.
      - Нет, не в аэропорту. Там, куда мы едем, нас ждет местный коп. Я попросил своих знакомых в министерстве не привлекать к вашему приезду особого внимания. У меня в Найроби много друзей.
      - Хорошая мысль, - одобрительно кивнул Кларк, когда лимузин выехал из аэропорта.
      Через десять минут они уже были на месте. Склад торговца животными находился на окраине города, недалеко от аэропорта и главного шоссе, ведущего в буш. Рядом не было никаких жилых домов. Офицеры ЦРУ скоро поняли почему.
      - Господи! - пробормотал Чавез, выходя из машины.
      - Шумное место, правда? Я уже побывал здесь сегодня. Сейчас он готовит партию африканских зеленых обезьян к отправке в Атланту. - Атташе открыл свой кейс и передал что-то Кларку. - Вот, это вам понадобится.
      - Понял. - Джон сунул конверт в папку.
      - Привет! - поздоровался с ними торговец, вышедший из своей конторы. Это был крупный мужчина и, судя по выпирающему вперед брюху, любитель пива. Рядом с ним стоял офицер полиции - нашивки на мундире свидетельствовали о его высоком положении. Атташе подошел к полицейскому и отвел его в сторону. Офицер не возражал. Кларк понял, что этот армейский полковник знает местные правила.
      - Здравствуйте. - Джон пожал протянутую руку. - Я - полковник Кларк, а это - майор Чавез.
      - Вы из американских ВВС?
      - Совершенно верно, сэр, - ответил Чавез.
      - Люблю самолеты. А на каких вы летаете?
      - На самых разных, - отозвался Кларк. Этот бизнесмен был, по-видимому, готов сотрудничать. - Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.
      - Насчет обезьян? Почему вас интересуют обезьяны? Главный констебль ничего не сказал мне об этом.
      - Разве это имеет какое-нибудь значение? - спросил Джон, вручая торговцу конверт. Тот сунул его в карман, не открывая, - почувствовал, насколько он толстый.
      - Нет, разумеется, зато я люблю следить за самолетами. Итак, чем могу служить? - Голос торговца звучал теперь дружески и располагающе.
      - Вы торгуете обезьянами, - сказал Джон.
      - Это верно. Продаю их в зоопарки, отдельным любителям и в медицинские лаборатории. Пошли, я покажу вам. - Он повел их к зданию, с трех сторон закрытому рифленым железом. У четвертой стояли два грузовика, и пятеро рабочих в толстых кожаных перчатках грузили на них клетки с обезьянами.
      - К нам только что поступил заказ на сто обезьян из вашего Центра инфекционных болезней в Атланте, - объяснил торговец. - Это красивые животные, но причиняют людям массу неприятностей. Местные фермеры ненавидят их.
      - Почему? - спросил Динг, глядя на клетки, сделанные из стальной сетки, с ручками наверху. Издали они напоминали клетки, в которых перевозят на рынок кур, однако вблизи они оказались чуть больше, но...
      - Они уничтожают урожаи, причиняют вред сельскохозяйственным угодьям. Что-то вроде крыс, только умнее, а в Америке их прямо-таки боготворят и возражают против того, чтобы использовать в медицинских целях. - Торговец засмеялся. - Как будто их скоро не станет. Здесь их миллионы. Мы вылавливаем штук тридцать в одном месте, а через месяц снова приезжаем туда же и забираем еще тридцать. Фермеры умоляют нас приезжать почаще и отлавливать как можно больше.
      - Не так давно у вас была готова партия обезьян для отправки в Атланту, но вы продали их кому-то другому, правда? - спросил Кларк. Он оглянулся на своего спутника, который не подошел вместе с ним к зданию. Чавез, удаляясь, казалось, пристально рассматривал пустые клетки. Может, ему претит запах, который действительно очень ощутим.
      - Они не заплатили мне вовремя, а тут появился другой покупатель, готовый сразу заплатить наличными, - объяснил торговец. - Это ведь бизнес, полковник.
      Джон усмехнулся.
      - Я не упрекаю вас. Торговля есть торговля. Мне просто хочется узнать, кому вы их продали.
      - Покупателю, - пожал плечами торговец. - Что еще должно меня интересовать?
      - Откуда он? - продолжал расспросы Кларк.
      - Не знаю. Он заплатил мне долларами, но он, по-моему, не американец. Тихий неразговорчивый мужчина, - вспомнил торговец, - не слишком дружелюбный. Да, я знаю, что опоздал с отправкой партии обезьян в Атланту, но заказчики опоздали с оплатой, - напомнил он своему американскому гостю. - А вот вы, к счастью, не опоздали.
      - За обезьянами прилетели на самолете?
      - Да, на старом "Боинге-707". Он был полон обезьян. Там были не только мои обезьяны. Их купили и в других странах. Видите ли, африканские зеленые широко распространены по всему континенту. Вашим любителям животных не следует беспокоиться о том, что обезьяны исчезнут. Вот гориллы действительно на грани вымирания. - К тому же, подумал торговец, гориллы, к сожалению, живут главным образом в Уганде и Руанде. За них платят большие деньги.
      - У вас есть документы? Имя покупателя, грузовая декларация, регистрационный номер самолета?
      - Вы имеете в виду таможенные документы? - Торговец печально покачал головой. - К сожалению, нет. По-видимому, они затерялись.
      - У вас договоренность с таможенной службой аэропорта, - заметил Джон с улыбкой, которая противоречила его настроению.
      - Это верно, у меня много друзей в правительстве. - Ответная хитрая улыбка подтвердила догадку Кларка. Ну что ж, разве в Америке не существует служебной коррупции? - подумал он.
      - И вы не знаете, куда они вылетели из Найроби?
      - Нет, тут я никак не могу вам помочь. Я с удовольствием сделал бы это, если бы мог, - ответил торговец, похлопывая себя по карману, где лежал тугой конверт. - Мне очень жаль, что по некоторым сделкам моя документация оставляет желать лучшего.
      Кларк подумал, а не стоит ли оказать давление на торговца? Нет, это не даст результата. Ему не доводилось работать в Кении, хотя он провел некоторое время в Анголе, в семидесятые годы. В Африке редко остаются документы, все делается на словах, и деньги служат смазочным материалом. Кларк посмотрел на военного атташе, который беседовал с главным констеблем - это звание сохранилось со времен британского правления вместе с шортами и гетрами, он читал об этом в книгах Рурка. Сейчас полицейский подтверждает, наверно, что нет, торговец не преступник, просто у него определенные отношения с местными чиновниками, которые за скромную сумму стараются закрывать глаза на его деятельность, когда в том возникает необходимость. Да и обезьян вряд ли можно назвать национальным достоянием, особенно если то, что говорил торговец, правда. А это действительно похоже на правду. Фермеры рады, когда их избавляют от этих назойливых существ хотя бы потому, чтобы не слышать шума. Сейчас крики и визг, что доносились из клеток, были не тише, чем при драке в самом большом городском баре вечером пятницы. К тому же эти противные маленькие мерзавцы кусают и царапают даже руки в перчатках, когда переносят их клетки. Да и можно ли винить их в этом? Сегодня у этих мартышек не лучший день. Да и в Атланте их ждет не сладкая жизнь. Догадываются ли они об этом? Кларк догадывался. Такое число обезьян не отправляют в зоомагазины, где животных продают людям, которые будут заботиться о них. Но в данный момент он не мог расходовать сочувствие на обезьян.
      - Спасибо за помощь. Может быть, кто-нибудь еще захочет поговорить с вами.
      - Мне очень жаль, что я не смог рассказать вам что-то еще. - Сейчас в искренности торговца можно было не сомневаться. Он наверняка думал, что за пять тысяч долларов наличными мог бы сделать для американцев нечто большее. Разумеется, это не значит, что он вернет хотя бы цент из полученного.
      Американцы направились к машине. Лицо Чавеза было задумчивым, но он молчал. Полицейский констебль и военный атташе, стоявшие у лимузина, попрощались, пожав друг другу руки. Американцы сели в машину, и она тронулась с места. Джон оглянулся назад. Торговец достал из кармана конверт и передал несколько банкнот своему приятелю констеблю. Разумно, подумал Кларк.
      - Что вам удалось выяснить? - спросил настоящий полковник.
      - У него нет никакой документации, - ответил Джон.
      - Да, таков местный бизнес. Для вывоза обезьян из страны нужно платить таможенную пошлину, но полицейские и таможенники обычно...
      - ., просто договариваются с торговцем, - прервал его Джон.
      - Вот именно. Знаете, мой отец вырос в Миссисипи. Там говорили, что стоит шерифу графства прослужить на своем посту всего один срок, и он обеспечен на всю жизнь, понимаете?
      - Клетки, - внезапно произнес Динг.
      - Что? - недоуменно спросил Кларк.
      - Разве ты не обратил внимания на клетки, Джон? Мы уже видели такие же в Тегеране, в ангаре ВВС. - Чавез специально держался на расстоянии от сарая, чтобы сравнить клетки с теми, что он заметил в Мехрабаде. Относительные размеры и конфигурация были такими же. - Клетки для кур или для чего-то еще в ангаре, где стояли истребители, помнишь?
      - В самом деле, черт возьми!
      - Еще одно совпадение, мистер К. Что-то совпадений становится все больше и больше. Куда мы отправляемся отсюда?
      - В Хартум.
      - Я видел это кино.
      ***
      По телевидению продолжали передавать новости, но почти ничего больше. Роль каждого филиала любой крупной телевизионной компании все более возрастала по мере того, как известные ведущие и комментаторы все дольше безвылазно сидели в своих штаб-квартирах в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго и Лос-Анджелесе. В новостях основное внимание уделялось показу национальных гвардейцев на главных шоссе, соединяющих штаты, где они перекрывали проезжую часть "хаммерами" или грузовиками. Никто не пытался прорваться через такую блокаду. Машины с продуктами и медикаментами пропускали после осмотра, а через день-другой их водителей подвергали тесту на антитела Эболы. После успешного анализа водителям выдавали пропуска с фотографиями, что позволяло им выполнять свою работу. Шоферы-дальнобойщики безропотно подчинились требованиям чрезвычайного положения.
      Ситуация для других машин и на других дорогах была иной. Несмотря на то что основное движение транспорта между штатами проходило по магистральным шоссе, не было ни единого штата, который не связывала бы с соседями широко разветвленная сеть второстепенных и проселочных дорог. Их тоже приходилось блокировать. На это потребовалось время, и по телевидению передавали интервью с людьми, которые сумели пересечь границы штатов, считая это своего рода геройством. Далее следовал комментарий, который сводился к тому, что это наглядное доказательство несостоятельности распоряжения президента, не говоря уже о том, что оно невыполнимо, неразумно и противоречит Конституции.
      - Его просто невозможно исполнить, - заявил эксперт по транспортным перевозкам, выступая в программе утренних новостей.
      Однако при этом никто не принял во внимание, что национальные гвардейцы жители местности, которую охраняют, и умеют читать карты. К тому же их оскорбило, что их считают круглыми идиотами. К полудню среды на всех второстепенных и проселочных дорогах уже стояли машины Национальной гвардии с вооруженными гвардейцами в защитных костюмах, в которых они (как мужчины, так и женщины, хотя различить их внешне было практически невозможно) походили на марсиан.
      На второстепенных дорогах чаще, чем на главных шоссе, случались стычки. Иногда они ограничивались словесными баталиями: моя семья вот совсем рядом, ну пойдите навстречу, парни, а? Чаще всего такие проблемы решали здравый смысл, элементарная проверка по телефону, запрос по радио. Однако в ряде случаев в прямом смысле слова приходилось прибегать к принуждению: начинались ссоры, обмен взаимными оскорблениями, ругань, обстановка накалялась, а дважды дело дошло даже до перестрелки, в одной из которых погиб человек. Эта новость мигом распространилась по всей стране, и снова комментаторы выразили сомнение в разумности президентского решения. Нашлись и такие, кто прямо обвинили в этой смерти главу Белого дома.
      Однако в большинстве своем даже самые решительно настроенные граждане, которые рвались проехать через охраняемые перекрестки, увидев вооруженных солдат, поворачивали обратно.
      То же самое относилось и к государственной границе. Канадская армия и полиция со своей стороны закрыли все контрольно-пропускные посты. Американским гражданам, находившимся в Канаде, посоветовали пройти проверку в ближайшей больнице, где их помещали в карантин, цивилизованно и вежливо. Аналогичным образом поступали и в Европе, правда, в разных странах несколько по-разному. Впервые за всю историю южная граница Соединенных Штатов была перекрыта совместно мексиканской армией и американскими властями, на этот раз был остановлен транспорт, направлявшийся главным образом на юг.
      Кое-какой местный транспорт продолжал двигаться. Супермаркеты и отдельные магазины были открыты для тех немногих, кому не хватало самого необходимого. В аптеках были распроданы все запасы хирургических масок. Люди обращались в местные хозяйственные магазины и лавки, торгующие красками, чтобы приобрести защитные маски, предназначенные для работ с химикалиями. Телевидение давало советы, как сделать такие маски эффективными против вируса Эбола, в том числе обрызгать домашними дезинфицирующими составами. Однако при этом неизбежно находились люди, которые теряли чувство меры, что приводило к аллергии, респираторным заболеваниям и в нескольких случаях даже к смерти.
      Врачи по всей стране работали не покладая рук. Скоро стало известно, что первые симптомы лихорадки Эбола походят на симптомы гриппа, а всякий врач знает, что человек способен себе внушить. Самым трудным для врачей оказалось отличить тех, кто страдали ипохондрией, от действительно заболевших.
      Однако, несмотря на все это, люди не поддавались панике, смотрели телевизор, поглядывали друг на друга и не переставали размышлять, действительно ли настолько страшна эта эпидемия.
      ***
      Это должны были определить при помощи ФБР Центр инфекционных заболеваний в Атланте и армейский медицинский институт в Форт-Детрике. Было зарегистрировано пятьсот случаев заболеваний лихорадкой Эбола, причем каждый из них был прямо или косвенно связан с одной из восемнадцати торговых выставок. Зная даты их проведения, удалось выяснить время, когда произошло заражение. Интересно, что в те же дни проходили еще четыре выставки, но ни у единого их посетителя до сих пор симптомов лихорадки Эбола не было зарегистрировано. На местах проведения всех двадцати двух выставок побывали агенты ФБР, которые установили, что в каждом случае мусор, остававшийся после их окончания, был давно вывезен на свалки. Была мысль осмотреть весь этот мусор, но армейские медики в Форт-Детрике сумели отговорить ФБР, поскольку для опознания средств доставки инфекции понадобилось бы изучить тысячи тонн мусора - задача просто неосуществимая и, возможно, даже опасная. Самым важным оказалось то, что удалось установить период, когда произошло заражение. Сразу стало очевидным, что американцы, выехавшие из страны до начала торговых выставок, не могли быть переносчиками вирусов. Об этом проинформировали национальные медицинские службы во всем мире. На все это ушло от двух дней до целой недели, в то время как от служб здравоохранения эта информация распространилась по свету за несколько часов. Процесс нельзя было остановить, да и бессмысленно было хранить происшедшее в тайне, даже если бы это оказалось возможным.
      - Ну что ж, значит, никому из нас опасность не угрожает, - сообщил на утреннем совещании офицерам своего штаба генерал Диггз. Форт-Ирвин был одним из самых изолированных военных лагерей в Америке. Сюда вела только одна дорога, перекрытая теперь бронетранспортером "брэдли".
      Однако это не относилось к другим военным базам. Проблема стала поистине глобальной. Высокопоставленный армейский офицер из Пентагона вылетел в Германию для штабного совещания с офицерами Пятого корпуса. Через два дня он заболел, и от него заразились врач и две медсестры. Эта новость потрясла европейских союзников Америки по НАТО, которые немедленно объявили карантин на всех созданных еще в сороковые годы американских базах в Европе. Благодаря спутниковому телевидению об этом тут же стало известно по всему миру. Пентагон оказался, однако, в отчаянном положении: почти на каждой военной базе были отмечены случаи заболевания лихорадкой Эбола, реальные или подозреваемые. Моральное состояние личного состава было ужасным, и эту информацию тоже не удалось скрыть. Полные тревоги телефонные переговоры непрерывно велись по трансатлантическим кабелям в обоих направлениях.
      В Вашингтоне положение тоже было отчаянным. В объединенной рабочей группе, созданной для расследования обстоятельств возникновения эпидемии, были представлены все спецслужбы, а также ФБР и федеральные правоохранительные агентства. Президент дал группе огромные полномочия, и члены ее пользовались ими на всю катушку. Присланная Кларком и Чавезом декларация исчезнувшего "гольфстрима" направила расследование по новому и неожиданному пути, но так нередко случается при расследовании запутанных преступлений.
      В Саванне, городе штата Джорджия, агент ФБР, войдя в кабинет президента корпорации "Гольфстрим", протянул ему хирургическую маску. Завод, как и большинство американских промышленных предприятий, был закрыт, но сегодня распоряжения президента отчасти пришлось нарушить. Президент корпорации вызвал на завод начальника своей службы безопасности и старшего пилота-испытателя. Шесть агентов ФБР провели с ними длительную беседу, которая превратилась в селекторное совещание. В результате выяснилось исключительно важное обстоятельство: рекордер - "черный ящик" - исчезнувшего самолета не был обнаружен. Затем последовал звонок к командиру эсминца "Рэдфорд", стоявшего сейчас в сухом доке. Капитан подтвердил, что его корабль следил по радиолокатору за гибнущим самолетом и, придя в район предполагаемой авиакатастрофы, вел поиски звуковых сигналов, подаваемых "черным ящиком". Однако поиски оказались безрезультатными. Морской офицер не мог объяснить причины этого. Старший летчик-испытатель корпорации высказал предположение, что при сильном ударе о воду рекордер, несмотря на свою прочную конструкцию, мог выйти из строя. Однако шкипер "Рэдфорда" вспомнил, что снижение самолета происходило постепенно, да и на месте предполагаемой катастрофы не было обнаружено обломков. В результате связались с Федеральным авиационным управлением и Национальной службой безопасности на транспорте, которым было поручено немедленно поднять материалы расследования катастрофы.
      В Вашингтоне в штабе рабочей группы, который находился в здании ФБР, члены группы обменялись взглядами, которые были особенно выразительны над закрывающими лица хирургическими масками. Сотрудники Федерального авиационного управления проверили личности пилотов исчезнувшего "гольфстрима" и уровень их подготовки. Выяснилось, что оба пилота прежде служили в бывших иранских ВВС и в конце семидесятых годов прошли подготовку в Америке. Затем прибыли фотографии и отпечатки пальцев. Была обнаружена еще одна пара пилотов, летающих на таком же самолете, принадлежавшем той же швейцарской корпорации, которые прошли аналогичную подготовку, и юридический атташе в Берне высокопоставленный сотрудник ФБР - немедленно обратился к своим швейцарским коллегам с просьбой помочь ему побеседовать с ними.
      - О'кей, - подвел итог Дэн Мюррей. - Больная бельгийская монахиня с подругой в сопровождении иранского врача летят на самолете, зарегистрированном в Швейцарии, и этот самолет бесследно исчезает. Самолет принадлежит небольшой торговой компании. Наш юридический атташе быстро выяснит подробности, связанные с деятельностью этой компании, но нам известно, что самолетом управляли иранские пилоты.
      - Похоже, все приобретает определенное направление, Дэн, - заметил Эд Фоули. И тут же вошел агент с факсом для директора ЦРУ. - Проверьте вот это. Фоули протянул листок Дэну Мюррею.
      Содержание факса было коротким.
      - Люди любят считать себя очень умными и думают, что сумели замести за собой все следы, - покачал головой Мюррей и передал полученный факс, чтобы его прочли остальные члены группы.
      - И все-таки не надо недооценивать их, - предостерег его Эд Фоули. - Пока у нас нет никаких твердых доказательств. Президент откажется предпринять какие-либо действия на основании того, чем мы сейчас располагаем, пока доказательства не станут четкими и недвусмысленными. - И, может быть, не предпримет никаких действий даже после этого, подумал он. Кроме того, директор ЦРУ вспомнил, что сказал Чавез перед вылетом. Черт побери, этот парень становится все проницательней. Фоули подумал, а не стоит ли сказать об этом здесь? Нет, сейчас есть проблемы, на которые нужно обратить внимание в первую очередь. Он поговорит с Мюрреем с глазу на глаз.
      ***
      Чавез вовсе не чувствовал себя умным и проницательным, задремав в кожаном кресле. Оставалось еще три часа до Хартума, и его преследовали кошмары. Он немало полетал на самолетах, будучи офицером ЦРУ, но даже в бизнес-классе роскошного реактивного авиалайнера со всеми его прибамбасами устаешь довольно быстро. Пониженное атмосферное давление при уменьшенном содержании кислорода ускоряло процесс утомления, сухой воздух салона способствовал обезвоживанию организма. Приглушенный рев турбин создавал впечатление, что ты спишь где-то в глуши, а вокруг полно насекомых, которые каждый миг готовы впиться и сосать твою кровь, и ты никак не можешь отмахнуться от этих надоедливых мерзавцев.
      Кто бы ни занимался тем, из-за чего все это происходит, совсем не так уж он умен. Ну хорошо, предположим, что самолет с пятью пассажирами на борту исчез. Но разве это означает, что расследование зашло в тупик? Регистрационный код HX-NJA, так указано в таможенных документах, вспомнил Чавез. Гм. Документы, наверно, сохранились, потому что на самолете летели люди, а не обезьяны. Почему НХ? - подумал он. "Н" по-латыни - первая буква слова "Гельвеция", верно? Это, кажется, древнее название Швейцарии? Может быть, она так и называется на других языках? Он вроде помнит это. На немецком, кажется. NJA - это код, определяющий отдельный самолет. В авиации пользуются буквами вместо цифр, потому что это позволяет создавать большее число сочетаний. Вот и у этого самолета такой буквенный код с приставкой N, потому что американские самолеты тоже пользуются этим кодом. Значит. NJA, подумал Динг с закрытыми глазами. NJA. Ниндзя. При этом воспоминании по его лицу пробежала улыбка. Название его бывшего подразделения, Первого батальона 17-го пехотного полка. Ночь принадлежит нам! - Да, вот это были деньки, когда они бегали по холмам в Форт-Орде и Хантер-Лиггетте. Но Седьмая дивизия легкой пехоты давно расформирована, ее знамена сданы на хранение для возможного использования в будущем... Ниндзя. Почему-то это слово казалось ему важным. Но почему?
      Чавез открыл глаза, встал, потянулся и прошел вперед. Там он разбудил пилота, с которым поссорился Кларк.
      - Полковник?
      - В чем дело? - Пилот приоткрыл один глаз.
      - Сколько стоит такой самолет?
      - Больше, чем мы с вами можем позволить себе. - Глаз снова закрылся.
      - Нет, серьезно.
      - Больше двадцати миллионов долларов, в зависимости от модификации и комплекта авионики. Если какая-нибудь компания производит реактивные самолеты лучше этого, мне она неизвестна.
      - Спасибо. - Чавез вернулся в свое кресло. Не было смысла пытаться снова уснуть. Он почувствовал, что нос самолета опустился вниз и раздражавший его рев турбин стал тише. Они снижались к Хартуму. В аэропорту их встретит местный резидент ЦРУ - нет, подумал про себя Чавез, коммерческий атташе. Или это секретарь посольства по политическим вопросам? Неважно. Динг знал, что этот город не будет таким гостеприимным, как два предыдущих.
      ***
      Вертолет совершил посадку в Форт-Генри, недалеко от статуи Орфея, которая, как решил кто-то, должна отдавать дань уважения Фрэнсису Скотту Кею, одному из почетных граждан Бостона, промелькнула случайная мысль в голове Райана. И еще эта чертова надобность лишний раз предстать перед фотообъективами, очередная идея Арни. Ему, видите ли, нужно продемонстрировать, что президент обеспокоен. Джек задумался над этим. Неужели люди считают, что в такое время президент способен организовать веселую вечеринку? Разве Эдгар По не написал такой рассказ? Кажется, "Маска красной смерти"? Что-то вроде этого. Но на вечеринку пробралась смерть, верно? Президент потер лицо. Спать. Хочется спать. В голову приходят бредовые мысли. Словно в мозгу мелькают фотовспышки. Мозг устает, и случайные мысли появляются у тебя в черепе без всякой на то причины, с ними приходится бороться, чтобы заставить мозг заниматься чем надо.
      У посадочной площадки его ждал "шеви сабербен", президентского лимузина не было видно. Придется ехать в явно бронированном автомобиле. Он заметил, что вокруг много полицейских с мрачными лицами. Ну что ж, сейчас у всех плохое настроение, почему они должны быть исключением?
      У него самого на лице тоже защитная маска, и три телевизионные камеры регистрируют этот факт. Возможно, передача ведется в прямом эфире. Он не знал этого и даже по пути к машине не посмотрел в сторону камер. Кортеж тут же тронулся в путь, сначала по Форт-авеню, потом свернул на север, на Кей-хайуэй.