Том КЛЭНСИ
      СЛОВО ПРЕЗИДЕНТА
      ТОМ III
      Глава 44
      Инкубационный период
      Райан проснулся на рассвете, пытаясь понять, что его разбудило. Может быть, тишина. Почти как в его доме на Чесапикском заливе. Он напряг слух, пытаясь услышать шум транспорта или другие звуки, но тщетно. Встать с постели оказалось непростым делом. Вчера Кэти решила уложить Кэтлин вместе с ними. В своей розовой пижамке спящая девочка походила на ангелочка и была особенно крохотной и беззащитной. Джек улыбнулся и пошел в ванную. В гардеробной для него была приготовлена повседневная одежда. Райан надел слаксы, кроссовки, свитер и вышел наружу.
      Воздух был холодным и свежим, на кустах самшита виднелись следы инея. На прозрачном небе - ни облачка. А ведь здесь действительно неплохо. Робби прав. Сюда приятно приезжать. Оказываешься отрешенным от всего остального мира, а это сейчас ему требовалось больше всего.
      - Доброе утро, сэр, - послышался голос капитана Овертона.
      - Здесь неплохо служить, а? Молодой офицер кивнул.
      - Мы занимаемся охраной, а на военно-морской флот возложено хозяйственное обеспечение. Справедливое разделение труда, господин президент. Здесь могут выспаться даже агенты Секретной службы, сэр.
      Райан оглянулся вокруг и понял почему. Возле коттеджа стояли два вооруженных морских пехотинца, а ярдах в пятидесяти - еще трое. И это только те, кто были на виду.
      - Принести вам что-нибудь, господин президент?
      - Для начала было бы неплохо выпить кофе.
      - Следуйте за мной, сэр.
      - Внимание на палубе! - послышалась команда матроса через несколько секунд, когда Райан вошел в камбуз - или как тут называлась кухня.
      - Вольно, - махнул рукой Райан. - Мне казалось, что здесь уединенный дом президента, а не военный лагерь. - Он уселся за стол, вокруг которого сидели матросы. Кофе появился как по мановению волшебной палочки. Затем случилось еще большее волшебство.
      - Доброе утро, господин президент.
      - Привет, Андреа. Как вы оказались здесь?
      - Прилетела в два утра, на вертолете, - объяснила начальник личной охраны президента.
      - Успели поспать?
      - Часа четыре.
      Райан отпил из кружки. Флотский кофе был и здесь флотским.
      - Есть новости?
      - Расследование началось. Собрана команда, которая займется работой. В нее включены все лучшие следователи. - Прайс передала ему папку, которую президент прочтет еще до утренних газет. Полиция графства Энн-Арундел и штата Мэриленд, Секретная служба, ФБР, агентство по борьбе с терроризмом и все спецслужбы будут заниматься расследованием. Сейчас они пытались опознать террористов, однако те двое, документы которых успели проверить, оказались несуществующими личностями. Документы были фальшивыми, по-видимому, изготовленными в Европе. Ничего не скажешь, поразительный сюрприз. Всякий сведущий европейский преступник, не говоря уже о террористической организации, мог достать поддельный паспорт. Райан поднял голову.
      - Как относительно агентов, которые погибли в перестрелке?
      - У всех были семьи, - вздохнула Прайс.
      - Сделайте так, чтобы я мог встретиться с семьями погибших... Как лучше, со всеми сразу или с каждой семьей отдельно?
      - Вы сами примете решение, сэр, - сказала Андреа.
      - Нет, мы должны сделать для них все, что в наших силах. Это были ваши люди, Андреа. Подготовьте мне свои рекомендации, ладно? Я в долгу перед ними, ведь они защищали мою дочь. - В голосе президента звучала печаль - он вспомнил, почему оказался в этом тихом и мирном месте. - Я полагаю, что их семьи будут должным образом обеспечены. Представьте мне все подробности этого - пенсии, страховки и тому подобное. Я хочу лично все проверить.
      - Хорошо, сэр.
      - У нас есть что-нибудь важное?
      - Нет, пока ничего особенного. У тех террористов, вскрытие которых уже проведено, лечение зубов проводилось не в Америке. Больше ничего определенного.
      Райан перелистнул страницы в папке, и одно предварительное заключение сразу привлекло его внимание.
      - Одиннадцать лет?
      - Да, сэр.
      - Значит, это очень крупная операция для кого-то, готовить ее могла только какая-то страна.
      - Это весьма вероятно.
      - У кого еще могут быть такие огромные возможности? - спросил он, и Прайс напомнила себе, что президент в течение длительного времени был офицером разведки.
      Подошел агент Раман и сел поблизости. Он услышал замечание Райана, посмотрел на Андреа, и они обменялись утвердительными кивками.
      Зазвонил телефон на стене. К нему подошел капитан Овертон.
      - Слушаю. - Несколько минут он молча слушал, а затем повернулся к президенту. - Господин президент, это миссис Фоули из ЦРУ.
      Райан подошел и взял трубку.
      - Слушаю, Мэри-Пэт.
      - Сэр, нам только что позвонили из Москвы. Наш друг Головко спрашивает, не может ли он оказать помощь. Советую дать утвердительный ответ.
      - Согласен. Что еще?
      - С вами хочет поговорить Ави бен Якоб. Лично с вами, - сообщила заместитель директора ЦРУ.
      - Соедините меня с ним через час. Дайте мне сначала проснуться.
      - Хорошо, сэр... Джек?
      - Да, МП?
      - Я благодарю Бога, что с Кэтлин ничего не случилось, - сказала она, обращаясь к Райану, как мать к отцу ребенка, и затем снова перешла к делу:
      - Как только нам удастся напасть на след, мы займемся виновными в этом покушении.
      ***
      - Я знаю, что могу положиться на вас, - услышала миссис Фоули. - Сейчас с нами все в порядке.
      - Отлично. Мы с Эдом все время будем у себя. - Мэри-Пэт положила трубку.
      - Какой у него голос? - спросил Кларк.
      - Он справится и с этим, Джон.
      Чавез провел рукой по щетине, выросшей за ночь. Они трое вместе со многими другими сотрудниками провели здесь ночь, изучая все, что имелось в ЦРУ по террористическим группам.
      - Необходимо что-то предпринять. Это похоже на объявление войны. - Сейчас в голосе Чавеза отсутствовал акцент. Так случалось всякий раз, когда он мобилизовывал себя в серьезной обстановке и образование брало верх над навыками, приобретенными в трущобах Лос-Анджелеса.
      - Нам мало что известно, черт побери, - выругалась заместитель директора ЦРУ по оперативной работе, - нам вообще ничего не известно.
      - Жаль, что не удалось захватить хотя бы одного из них живым. - К удивлению остальных, это замечание принадлежало Кларку.
      - Не иначе, не хватило времени защелкнуть наручники на руках парня, съязвил Динг.
      - Это верно. - Кларк сгреб со стола комплект фотографий, доставленных курьером из ФБР перед самой полуночью. Ему довелось работать на Среднем Востоке, и он надеялся, что сумеет опознать кого-нибудь из убитых террористов, но надежда не оправдалась. Он понял главным образом то, что сотрудник ФБР, который случайно оказался внутри детского сада, умел стрелять не хуже его. Парню повезло, он был на месте преступления, получил возможность застрелить террористов и воспользовался ею.
      - Кто-то пошел на чертовски большой риск, - заметил Джон.
      - Это верно, - автоматически согласилась Мэри-Пэт, и тут же все поняли, что прозвучало нечто очень важное.
      Вопрос заключался не в том, насколько велик риск, а в том, как понимал этот риск тот, кто бросил на стол игральные кости. Эти девять террористов были предназначены для одноразового применения, они были обречены на смерть точно так же, как те фанатики из "Хезболлах", которые отправлялись гулять по Иерусалиму в одежде, сшитой в мастерских Дюпона <Концерн "Дюпон" занимается производством пластмасс и химикалиев, а также напалма и взрывчатых веществ.>, - такую шутку можно было услышать в коридорах ЦРУ, хотя в действительности пластиковая взрывчатка - "семтекс" - скорее всего производилась на заводах фирмы "Шкода" в бывшей Чехословакии. Еще шутники присвоили исламским самоубийцам мрачную кличку "глупые бомбы" <В отличие от "умных бомб", как называют высокотехнологичные самонаводящиеся снаряды.>. Неужели террористы действительно могли надеяться на успех? Проблема борьбы с фанатиками заключалась в том, что те редко задумывались над исходом своих операций.., может быть, исход даже не интересовал их.
      То же самое относилось и к тем, кто послал их в Америку. Однако эта операция резко отличалась от остальных актов терроризма. Обычно террористы громогласно заявляли о своей причастности к преступлению, каким бы отвратительным оно ни было, вот почему ЦРУ и другие правоохранительные агентства в течение пятнадцати часов ждали появления пресс-релиза какой-нибудь террористической организации. Однако никто не взял на себя ответственности за нападение на детский сад, а уж раз этого не сделали сразу после террористического акта, этого не сделают никогда. Поскольку никто не заявил о своей причастности к нападению, значит, организаторы не хотели, чтобы о них узнали. Но это было всего лишь их иллюзией. Не заявляя о своих "подвигах", террористы далеко не всегда понимали, что полицейские агентства все равно способны выяснить, кто скрывается за преступлениями.
      Государства, несущие ответственность за акты терроризма, понимали это или должны были понимать. Хорошо, у преступников не было ничего, что помогло бы опознать их самих и ту страну, из которой они приехали. Можно было думать и так. Однако это не устраивало Мэри-Пэт. ФБР обладало огромными возможностями, его агенты были настолько опытными, а специалисты настолько высокой квалификации, что Секретная служба доверила ФБР провести все судебно-медицинские и технические исследования. Так что можно было предположить, что тот, кто скрывался за этим нападением, рано или поздно станет известен и тогда удастся распутать весь клубок. Выходит, организаторы террористического акта знали это - наверно, знали - и все-таки не отказались от него. Если такие рассуждения правильны, то...
      - Может быть, это составная часть чего-то более крупного? - задал вопрос Кларк. - Не одиночный акт терроризма. Нападение на детский сад связано с чем-то еще.
      - Пожалуй, ты прав, - согласилась Мэри-Пэт.
      - Тогда вся операция задумана с размахом, - задумчиво произнес Чавез. Может быть, именно поэтому русские предложили нам свою помощь.
      - Но если это так, то задуманная операция является настолько крупной.., таких масштабов, что даже в случае успешного завершения расследования это уже ничего не изменит.
      - Да, крупномасштабной, Мэри-Пэт, - негромко заметил Кларк. - Но что же это может быть?
      - Пожалуй, это что-то такое, на что мы не сможем повлиять после того, как оно совершится, - предположил Доминго. Он явно не тратил времени даром в университете Джорджа Мейсона.
      Миссис Фоули пожалела, что с ними нет ее мужа, но Эд сейчас совещался с Директором ФБР Мюрреем.
      ***
      Весной субботние дни обычно наполнены скучной, но многообещающей работой, однако сегодня более чем в двух сотнях домов жизнь замерла. В садах и на лужайках не занимались посадками. Никто не мыл автомобили. На местные распродажи пришло меньше покупателей, чем ожидалось. Банки с краской для освежения домов остались закупоренными. Более того, к числу тех, кто слегли, не причисляли государственных служащих и сотрудников средств массовой информации, так как, занятые самой крупной сенсацией недели, они не могли позволить себе остаться дома. От гриппа страдали главным образом мужчины. Добрых три десятка больных лежали в гостиничных номерах. Кое-кто все же встали, превозмогая себя, чтобы принять участие в торговых выставках, проводимых уже в других городах. Вытирая потные лица и сморкаясь, они надеялись, что принятые ими таблетки аспирина или тайленола наконец подействуют. И все-таки многие из них вернулись обратно в отели, чтобы лечь, зачем же заражать посетителей, не правда ли? Никто из больных не обратился за медицинской помощью. Это обычный весенний вирус, полагали они, и скоро все пройдет. Разве грипп так уж страшен?
      ***
      Можно было заранее предположить, как будут освещаться события в "Гигантских шагах" средствами массовой информации. Передачи новостей начались с демонстрации видеозаписей, сделанных с пятидесяти ярдов, затем последовали одинаковые фразы, произнесенные всеми корреспондентами и одинаковые комментарии "экспертов" по терроризму и (или) другим преступлениям. Одна из телевизионных компаний даже совершила экскурс в историю, упомянув про убийство Авраама Линкольна, и то только потому, что в этот день не было других новостей. Все указывали на Средний Восток, как на гнездо терроризма, хотя правоохранительные органы отказались от комментариев, сообщив только о героическом поступке сотрудника ФБР и о том, что агенты Секретной службы защищали детей - в том числе и Кэтлин Райан - до последнего. То и дело повторялись такие слова, как "героический", "преданный своему долгу" , "решимость", в результате чего произошла "драматическая развязка".
      Бадрейн не сомневался, что объяснение неудачи окажется очень простым, но он не мог заявить об этом с уверенностью до тех пор, пока его соучастник не вернется в Тегеран по маршруту Лондон - Брюссель - Вена, пользуясь на каждом этапе новым комплектом поддельных документов.
      - В настоящее время президент с семьей находятся в уединенном президентском убежище в Кэмп-Дэвиде, - сообщил телевизионный комментатор, где приходят в себя после испытанного ими ужасного потрясения, нападения группы террористов на детский сад, расположенный в мирном Аннаполисе в Мэриленде. Это...
      - Что значит "убежище"? - спросил Дарейи.
      - Это слово имеет несколько значений, но происходит от слова "бежать", ответил Бадрейн, исходя из того, что его повелитель захочет услышать именно это.
      - Если он считает, что сможет убежать от меня, то ошибается, - мрачно улыбнулся аятолла, на мгновение утратив осторожность.
      Бадрейн никак не отреагировал на это откровение. Ему удалось сохранить бесстрастное выражение лица, поскольку в этот момент он смотрел на экран телевизора, но теперь многое для него прояснилось. Значит, он практически ничем не рискует? Махмуд Хаджи способен убить американского президента, возможно, в любой момент, и все это было подготовлено заранее. Неужели аятолла действительно так дальновиден? Разумеется, он видит далеко.
      ***
      Система связи между экипажами намного усложнила действия силам противника. Впрочем, даже из этого положения можно найти выход. Полковник Хэмм вместе со своей "черной кавалерией" на этот раз сумел одержать победу, но всего лишь годом раньше они потерпели бы сокрушительную неудачу. Правда, победа досталась с немалым трудом. Все очень просто: главное на войне - это вовремя получить информацию. Урок Национального центра боевой подготовки всегда был одним: обнаружить противника и не дать противнику обнаружить вас. Разведка, разведка и еще раз разведка. Система связи между экипажами, даже в руках плохо подготовленных танкистов, снабжала их информацией так быстро, что солдаты направляли свои боевые машины в нужную сторону еще до того, как получали приказы от командиров. Это едва не окончилось неудачей для сил противника, что могло бы быть достойным гения Эрвина Роммеля <Эрвин Роммель (1891-1944) немецко-фашистский генерал-фельдмаршал, который во Вторую мировую войну командовал войсками в Северной Африке и в 1942 г, потерпел поражение от Б. Л. Монтгомери при Эль-Аламайне.>, и когда полковник Хэмм в комнате "звездных войн" прокручивал запись "боевых действий" на большом экране, он увидел, как близко к поражению были его войска. Если бы один из танковых батальонов "синих" выдвинулся вперед всего на пять минут раньше, полковник проиграл бы и эту битву. НЦБП несомненно утратил бы свою эффективность, если бы части "красных" смогли регулярно одерживать верх над силами противника.
      - Вы совершили отличный маневр, Хэмм, - признался полковник бригады национальных гвардейцев Каролины, доставая из кармана сигару и вручая ее командиру "красных". - Но мы непременно побьем вас завтра.
      При обычных обстоятельствах Хэмм просто улыбнулся бы и насмешливо сказал: "А как же, непременно побьете". Но этот сукин сын действительно мог сделать, что обещал, и таким образом лишить чувства удовлетворения жизнь Хэмма. Полковник 11-го мотомеханизированного полка был обязан придумать способ, как нарушить эффективность системы связи между экипажами боевых машин. Он постоянно думал об этом и уже не раз за кружкой пива обсуждал проблему с начальником своего оперативного отдела. Но пока они не смогли ничего придумать и всего лишь признали, что это будет нелегкой задачей. Возможно, придется прибегнуть к бутафории.., как это сделал однажды Роммель. Но на это нужно найти деньги. Хэмм вышел наружу и закурил сигару, которую выиграл заслуженно. Там уже стоял полковник бригады национальной гвардии.
      - Для национальных гвардейцев вы здорово сражаетесь, - был вынужден признать Хэмм. Еще никогда ему не приходилось так отзываться о частях Национальной гвардии. Да и вообще он редко признавал высокую боевую подготовку противника. Если бы не одна допущенная ошибка, план бригады "синих" был блестящим.
      - Спасибо за эту похвалу, полковник. Вас действительно застигло врасплох, что мои парни владеют системой связи, а?
      - Пожалуй.
      - Парням это так понравилось, что многие приходили в свободное время и часами просиживали на тренажерах. Знаете, меня удивило, что вы все равно сумели победить нас.
      - Вы слишком близко подтянули резервные подразделения, - заметил Хэмм. Вам казалось, что вы застали нас врасплох, и решили развить успех. А я успел нанести ответный контратакующий удар. - Это не было каким-то откровением. Старший контролер-наблюдатель ясно дал понять опешившему командиру танковой бригады, в чем заключалась его ошибка.
      - Постараюсь запомнить и впредь не повторить такого промаха. Вы слышали новости?
      - Да. Какая подлость! - проворчал Хэмм.
      - Напасть на маленьких детей. Интересно, награждают ли агентов Секретной службы за проявленное мужество?
      - Думаю, да. Во всяком случае они совершили подвиг, защищая детей. - На том обсуждение этой темы закончилось. Пять агентов Секретной службы выполнили свой долг и погибли во время перестрелки. Должно быть, они допустили ошибки, но иногда просто не остается выбора. Это известно всем солдатам.
      - Да благославит Господь их храбрые души. - Полковник повторил слова Роберта Эдуарда Ли <Генерал Роберт Э. Ли (1807-1870) - командующий армией южан в Гражданской войне в США (1861-1865).>, и его голос пробудил у Хэмма давно забытые воспоминания.
      - Что у вас за солдаты в бригаде? Вот вы, полковник Эддингтон, вы ведь не должны... Я хочу сказать, какова ваша настоящая профессия? - Хэмм задал этот вопрос, потому что полковнику было за пятьдесят, слишком много для командира бригады, даже в Национальной гвардии.
      - Я профессор военной истории в университете Северной Каролины. Вы спрашиваете о моих солдатах? Бригада должна была влиться в 24-ю механизированную дивизию в 1991 году, мы прибыли сюда, в Форт-Ирвин, для совершенствования боевой подготовки и потерпели сокрушительное поражение. Даже не успели как следует развернуться. Я был тогда заместителем командира батальона, Хэмм. Но мы хотели восстановить нашу былую славу. Полк получил знамена во время революции, и поражение ущемило нашу гордость. Мы ждали нашей очереди, чтобы вернуться сюда почти через десять лет, молодой человек, и применение системы связи между экипажами танков предоставило нам благоприятную возможность. - Полковник был высоким худощавым мужчиной и смотрел на кадрового офицера сверху вниз. - Мы собираемся воспользоваться этой возможностью, сынок. Я хорошо знаком с военной теорией. Более тридцати лет я занимался ею и преподавал ее своим студентам, так что мои парни не намерены лечь кверху лапками и сдаться, слышите? - Николае Эддингтон волновался и потому говорил с акцентом жителя южных штатов.
      - Особенно перед янки?
      - Совершенно верно! - Оба рассмеялись. Ник Эддингтон был преподавателем и потому имел склонность говорить без подготовки, с драматическим артистизмом. Затем его голос смягчился:
      - Знаете, если бы у нас не было этой связи, вы уничтожили бы нас...
      - Значит, высокие технологии приносят свою пользу?
      - Да, благодаря этому мы почти ни в чем не уступаем вам, хотя ваши парни превосходят нас в боевой подготовке. Все знают это, - признался Эддингтон, сделав, таким образом, великодушный шаг к примирению.
      - Принимая во внимание, что мы проводим весь день, занимаясь учениями, у нас не остается времени зайти в офицерский клуб, чтобы выпить пива. Вы позволите предложить мне угостить вас у себя дома, сэр?
      - Только покажите дорогу, полковник Хэмм.
      - Какова ваша специализация, профессор? - спросил командир Шестого полка "Черной кавалерии", направляясь к своей машине.
      - Темой моей диссертации было оперативное искусство Нейтана Бедфорда Форреста <Нейтан Бедфорд Форрест (1821 - 1877) - американский генерал, который в Гражданской войне 1861 - 1865 гг. воевал на стороне Конфедерации южных штатов.>.
      - Вот как? Я всегда восхищался Бафордом.
      - У него была всего пара дней, но это были блестящие дни. Он помог Линкольну одержать победу при Геттисберге <Битва при Геттисберге 1 - 3 июля 1865 года между армиями северян и южных рабовладельческих штатов закончилась поражением южан, что привело к окончанию Гражданской войны в США.>.
      - Его солдаты пользовались карабинами Спенсера, что давало им немалое техническое преимущество, - заметил Хэмм. - Это обстоятельство часто упускают из виду.
      - Действительно, он выбрал удачную позицию, а карабины Спенсера тоже способствовали его успеху, но главным было то, что Бафорд четко следовал разработанному плану, - ответил Эддингтон.
      - В отличие от Стюарта. Джебу определенно не повезло в этот день <Джеймс Юэлл Браун Стюарт (1833 - 1864) - американский генерал, командующий кавалерией Конфедерации южных штатов в Гражданской войне 1861 - 1865 гг.>. - Хэмм открыл дверцу машины для своего коллеги. Пройдет несколько часов, прежде чем они приступят к подготовке следующего этапа учений, а Хэмм все свободное время посвящал изучению военной истории, особенно роли в ней кавалерии. Им предстоял интересный завтрак: пиво с яичницей и обсуждение истории Гражданской войны.
      ***
      Они встретились недалеко от детского сада, на автомобильной стоянке магазина "7-одиннадцать", продавцы которого этим утром сбились с ног, торгуя пончиками и кофе.
      - Привет, Джон, - поздоровался Хольцман, глядя на место вчерашнего нападения террористов на противоположной стороне улицы.
      - Доброе утро, Боб, - отозвался Пламер. Повсюду стояли телевизионные камеры - операторы спешили запечатлеть для истории сцену террористического акта.
      - Ты что-то рано встал для субботы - я имею в виду рано для сотрудника телевизионной компании, - с дружеской улыбкой заметил репортер "Вашингтон пост". - Что ты думаешь о случившемся?
      - Это ужасно. - У самого Пламера было уже несколько внуков. - Похожее преступление случилось в Маалоте, в Израиле. Когда? Году в 1975, что-то вроде этого. - Террористические акты невольно сливались в памяти, настолько они походили друг на друга.
      Хольцман тоже не был уверен, когда террористы напали на детей в Маалоте.
      - Да, примерно, - заметил он. - У меня в редакции занимаются проверкой этого.
      - Террористические акты всегда хороши для новостей, но, видит Бог, было бы куда лучше обойтись без них.
      Сцена преступления практически опустела. Тела убитых увезли. Вскрытие трупов уже, наверно, закончилось, подумали репортеры. Но все остальное осталось нетронутым, или почти нетронутым. Автомобили стояли на прежнем месте, и на глазах репортеров специалисты по баллистике протягивали бечевки, чтобы имитировать выстрелы по манекенам, которые принесли из соседнего универмага, стараясь воссоздать каждую деталь случившегося. Чернокожий парень в куртке с надписью "Секретная служба" на спине был Норманом Джефферсом, одним из тех, кто отличился накануне. Теперь он показывал, как вышел из дома, расположенного напротив детского сада. Внутри помещения "Гигантских шагов" находился инспектор Патрик О'Дей. Другие агенты имитировали передвижения террористов. Один из них лежал у входа в детский сад, держа в руках красный пластиковый пистолет и прицеливаясь в "террористов". При расследовании уголовных преступлений генеральные репетиции всегда проводились после самого спектакля.
      - Его звали Дон Расселл? - спросил Пламер.
      - Да. Он был одним из самых старых ветеранов Секретной службы, подтвердил Хольцман.
      - Проклятье, - пробормотал Пламер и мрачно покачал головой. - Прямо как в кино. Мы теперь редко пользуемся словом "герой", правда?
      - Да, считается, что мы больше не верим в героические подвиги. На самом деле все обстоит иначе. Каждый старается представить события по-своему. Хольцман допил кофе, смял пластиковый стаканчик и бросил его в урну. Представь себе, отдать жизнь, защищая чужих детей.
      Толпившиеся вокруг репортеры пользовались традиционным слэнгом времен покорения Запада. Один из местных телевизионных репортеров назвал случившееся "Перестрелкой в детском загоне" <Здесь обыграны слова популярной американской песни "Перестрелка в загоне ОК" из ковбойского боевика "Завоевание Запада".>, и был накануне единодушно признан победителем за самое низкопробное название, которым он наградил нападение террористов на детский сад, и руководство его станции получило к утру сотни возмущенных телефонных звонков. Менеджер службы новостей остался очень доволен, так как подтвердилось его мнение о многочисленной аудитории, глядящей ночные передачи этого канала. Самым раздраженным оказался Пламер, заметил Боб Хольцман. Старый репортер по-прежнему считал, что телевизионные передачи должны отличаться высоким качеством и безупречным вкусом - такое мнение разделяли оба, и Пламер и Хольцман.
      - Есть какие-нибудь новости о Райане? - спросил Боб.
      - Ничего, кроме пресс-релиза. Кэлли Уэстон написала текст, и Арни передал корреспондентам, аккредитованным при Белом доме. Трудно винить его за то, что после всего случившегося он решил увезти на пару дней свою семью. Им нужно прийти в себя, да и он сам заслужил это после стольких неприятностей, особенно от вас, Джон.
      - Боб, я припоминаю, что...
      - Да, я знаю. Меня обвели вокруг пальца. Элизабет Эллиот дала мне намеренно искаженную информацию о Райане еще в то время, когда он был заместителем директора ЦРУ. - Хольцман повернулся и посмотрел на своего коллегу. - Это была ложь. После этого я лично извинился перед ним. Ты знаешь, о чем в действительности шла речь?
      - Нет, - признался Пламер.
      - Речь шла об операции в Колумбии. Он действительно там был. В результате погибло несколько американских солдат, в том числе сержант ВВС. С тех пор Райан заботится о его семье. Он принял меры, чтобы дети сержанта закончили колледж, причем все расходы оплатил сам.
      - Но ты не напечатал об этом ни единого слова, - возразил Пламер.
      - Это верно. Семья сержанта отнюдь не принадлежит к числу общественнозначимых семей, правда? Да и я узнал об этом спустя много времени. Просто решил, что нет смысла в публикации, не представляющей интереса для читателей. - Заключительная фраза служила ключом к их профессии. Репортеры сами решали, что интересно для общественности и что нет. Таким образом, выбирая темы публикаций, они контролировали прессу, предоставляя читателям то, что, по их мнению, они имеют право знать. На этом и основывалось могущество средств массовой информации - обладая правом выбора тем, журналисты могли кого-то превознести, а чью-то репутацию смешать с грязью, потому что далеко не все истории, появляющиеся в средствах массовой информации, начинались с чего-то сенсационного. Это относилось в первую очередь к политическим деятелям.
      - Может быть, ты сделал ошибку. Хольцман пожал плечами.
      - Может быть, но я не ожидал, что Райан станет президентом, так же как и он сам. Тогда Райан поступил, как честный человек, - черт побери, более чем честный. Понимаешь, Джон, некоторые детали колумбийской операции никогда не увидят свет. Мне кажется, что я знаю все подробности, но не могу опубликовать их. Это нанесет вред стране и никому не поможет.
      - И все-таки, что тогда сделал Райан, Боб?
      - Он предупредил международный скандал и принял меры, чтобы виновные так или иначе понесли наказание...
      - Одним из них был Джим Каттер? - спросил Пламер, все еще пытаясь понять, на что способен Райан.
      - Нет, Каттер действительно покончил с собой. Инспектор О'Дей, тот самый, что застрелил вчера террористов и сейчас сидит в помещении детского сада, следил за ним и видел, как Джим бросился под автобус.
      - Ты уверен в этом?
      - Абсолютно. Райан даже не подозревает, что все это мне известно. У меня несколько надежных источников информации, и полученные от них сведения совпадают с опубликованными фактами. Или все это полная правда, или самая изощренная ложь, с которой мне когда-либо приходилось сталкиваться. Знаешь, кто находится сейчас в Белом доме, Джон?
      - Кто?
      - Честный человек. Не просто "относительно честный", которого считают честным лишь потому, что до сих пор его не поймали. Райан - кристально честный человек. Я думаю, что он ни разу в жизни не совершил нечестного поступка.
      - И все-таки он наивен, ведет себя, как ребенок, заблудившийся в лесу, упрямо повторил Пламер. Это были громкие слова, пусть еще не признание собственной ошибки, однако он уже начал испытывать первые угрызения совести.
      - Может быть, и так. Но кто сказал, что мы должны преследовать его, вести себя, словно хищные волки? Нет, все это не правильно. Мы призваны бороться с коррупцией, с мошенниками, однако мы занимались этим так долго и так успешно, что упустили из виду, что в правительстве могут оказаться честные люди. Хольцман снова посмотрел на своего коллегу. - А теперь мы противопоставляем одного другому, чтобы сделать наши новости более привлекательными и сенсационными, повысить рейтинг передач и увеличить тираж газет, и в ходе всего этого сами оказываемся коррумпированными. Разве мы не должны предпринять что-то, чтобы исправить допущенное зло?
      - Я догадываюсь, о чем ты спрашиваешь, но моим ответом будет "нет".
      - В век относительных ценностей приятно обнаружить нечто абсолютное, даже если оно и является ошибочным, мистер Пламер, - съязвил Хольцман. Реакция, которой он ожидал, последовала незамедлительно:
      - Хитер ты, Боб, чертовски хитер, но тебе не удастся обмануть меня, понял? - Комментатор заставил себя улыбнуться. Он не мог не признать, что попытка была блестящей. Хольцман был выходцем из тех времен, о которых Пламер вспоминал с особой ностальгией.
      - Что, если я докажу тебе свою правоту?
      - Тогда почему ты не написал об этом? - спросил Пламер. Ни один настоящий репортер не смог бы удержаться от столь сенсационной новости.
      - Я всего лишь не опубликовал эту историю. Но никогда не говорил, что не написал ее, - поправил Боб приятеля.
      - Твой редактор немедленно уволил бы тебя, если бы ты...
      - Ну и что? Неужели нет ничего, чем ты никогда не занимался, даже после того как у тебя есть все, к чему ты стремился?
      - Ты говорил о доказательствах, - уклонился от прямого ответа Пламер.
      - Они в тридцати минутах отсюда. Но эти сведения не могут быть опубликованы.
      - Почему я должен верить тебе?
      - Но ведь я полагаюсь на тебя, Джон. Что является для нас главным? Публикация чего-то сенсационного, верно? Но кто подумает о стране, о ее народе? Где кончается профессиональная ответственность и начинается ответственность перед страной? Я не опубликовал эту историю потому, что семья потеряла отца. Он оставил дома беременную жену. Правительство не могло заявить о своем участии в операции, и поэтому Райан решил исправить ситуацию. Он сделал это из собственных средств. Он никогда не ожидал, что кто-то узнает об этом. Как я должен был поступить? Разоблачить семью? Ради чего, Джон? Это нанесло бы непоправимый ущерб как стране, так и этой семье, а семья и без того перенесла тяжелую потерю. Моя публикация помешала бы детям получить образование. Существует множество других новостей, позволяющих обойтись без этой. Но вот что я скажу тебе, Джон: вы причинили боль честному человеку, а твой приятель с широкой улыбкой на лице лгал своей аудитории, преследуя свою личную цель. Неужели нам на все наплевать?
      - Тогда почему бы тебе не опубликовать это? Хольцман заставил Джона подождать несколько секунд, прежде чем ответил:
      - Я готов предоставить тебе возможность исправить положение. Ты ведь тоже принял участие в обмане. Но мне нужно твое честное слово, Джон. Я согласен поверить ему.
      Значит, все обстояло не так просто, не могло не обстоять. Пламера как профессионала оскорбили дважды: во-первых, его обманул его молодой коллега из Эн-би-си, один из той новой поросли, которая считает, что успех телевизионного журналиста основывается на том, как он выглядит перед камерой. Во-вторых, он был обманут Эдом Келти, который использовал его, чтобы причинить боль.., невинному человеку? По крайней мере это нужно выяснить. Он обязан сделать это, в противном случае ему будет противно смотреть на себя в зеркало.
      Телевизионный комментатор взял миниатюрный диктофон из руки Хольцмана и нажал на кнопку записи.
      - Это Джон Пламер, сегодня суббота, семь пятьдесят утра, и мы стоим напротив детского сада "Гигантские шаги". Роберт Хольцман и я собираемся сейчас поехать в какое-то другое место. Я дал слово, что расследование, которое мы намерены провести, останется строго конфиденциальным и не будет оглашено. Запись на ленте является подтверждением этого обещания. Джон Пламер, - закончил он, - Служба новостей компании Эн-би-си. - Он нажал на кнопку "стоп", затем снова включил запись. - Однако, если Боб поступил нечестно по отношению ко мне, сказанное ранее теряет свою силу.
      - Ну что ж, это справедливо, - согласился Хольцман, вынимая кассету из диктофона и пряча ее в карман. Обещание, данное Пламером, не имело никакой юридической силы. Даже если бы между ними был заключен договор с взаимными обязательствами, Первая поправка к Конституции <Первая поправка к Конституции, или Статья I "Билля о правах" гласит:
      "Конгресс не должен издавать законов,.., ограничивающих свободу слова или печати ., о прекращении злоупотреблений".>, по-видимому, не признала бы его легитимности. Но Пламер дал слово, и оба репортера понимали, что есть вещи, которые нельзя нарушать, даже в современный век. По пути к машине Боба, Пламер остановился рядом со своим продюсером.
      - Мы вернемся примерно через час, - предупредил он.
      ***
      "Хищник" описывал плавные круги на высоте около десяти тысяч футов. Из соображений удобства, офицеры разведывательной службы на станциях слежения "След шторма" и "Пальма" присвоили трем корпусам армии Объединенной Исламской Республики обозначения I, II и III. В данный момент крохотный беспилотный самолет кружил над корпусом I, состоящим из бронетанковой дивизии восстановленной Республиканской гвардии Ирака и такой же дивизии бывшей иранской армии, носящей название "бессмертных" - так в прошлом называлась личная гвардия Ксеркса. Войска были развернуты стандартно, в классическом построении, два полка впереди и один сзади, в форме треугольника, причем в каждом случае третий полк составлял дивизионный резерв. Две дивизии были выстроены в одну линию. Линия фронта, однако, была удивительно небольшой, каждая дивизия вытянулась всего на тридцать километров, а расстояние между ними составляло только пять.
      Боевая подготовка велась исключительно напряженно. Через каждые несколько километров были установлены цели - вырезанные из фанеры макеты танков. Когда они попадали в поле видимости, по ним открывали огонь. "Хищник" не мог определить, насколько точно велась стрельба, хотя было видно, что в большинстве своем цели оказывались разбиты к тому моменту, когда мимо них проходил первый эшелон боевых машин. Танки были главным образом российского производства, причем бронетанковые части, предназначенные для прорыва обороны противника, были укомплектованы тяжелыми танками Т-72 и Т-80, изготовленными на гигантском заводе в Челябинске. Пехота была оснащена боевыми машинами пехоты, БМП. Корпуса ОИР пользовались советской тактикой. Это было очевидно по передвижению подразделений, которые находились под строгим контролем дивизионного командования. Огромные массы боевых машин двигались с геометрической точностью, подобно уборочным комбайнам на пшеничных полях Канзаса, проносясь по пустыне ровными линиями.
      - Я уже видел это в кино, - заметил главный сержант на станции электронной разведки.
      - Где? - спросил майор Сабах.
      - Нам показывали русские - тогда советские - фильмы по тактике ведения боя, сэр.
      - Есть разница между ними? - Очень хороший вопрос, подумал сержант из разведывательной службы.
      - Весьма небольшая, майор. - Он показал на нижнюю часть экрана. - Видите? Командир роты растянул свои танки в линию, сохраняя точное расстояние и интервалы между машинами. Недавно "хищник" пролетал над разведывательными силами дивизии, выдвинутыми вперед, и они тоже были выстроены точно так же, как и в советском учебном фильме. Вы не занимались изучением советской тактики, майор?
      - Только в том плане, как она осуществлялась иракскими войсками, признался кувейтский офицер.
      - Так вот, тактика иракской армии мало отличалась от советской. Суть ее в том, чтобы нанести мощный стремительный удар, прорвать оборону противника и не дать ему времени на перегруппировку. При этом руководство танковыми частями осуществляется централизовано. Для русских ведение боя - чистая математика.
      - А каков их уровень боевой подготовки?
      - Достаточно высокий, сэр.
      ***
      - Эллиот организовала слежку за Райаном прямо отсюда, - показал Хольцман, подъезжая к магазину "7-одиннадцать".
      - Ты хочешь сказать, что по ее указанию за ним следили?
      - Да. Лиз ненавидела его. Я никогда.., нет, в конце концов мне все-таки удалось разобраться в этом. У нее были личные счеты с Райаном. По какой-то причине она возненавидела его еще до того, как Боб Фаулер стал президентом. Причем до такой степени, что организовала утечку информации, которая должна была нанести ущерб его семье. Здорово, правда?
      Это не произвело особого впечатления на Пламера.
      - Таков Вашингтон.
      - Верно, но она использовала свое официальное положение и государственные средства для сведения личных счетов. Такая вендетта, может быть, и характерна для Вашингтона, но является противозаконной. - Хольцман выключил двигатель и жестом показал Пламеру, что можно выходить.
      Внутри они увидели маленькую женщину, хозяйку магазина, и кучу детей американо-азиатской наружности, которые раскладывали на полках товары перед началом утренней субботней торговли.
      - Здравствуйте, - приветствовала их Кэрол Циммер. Она узнала Хольцмана, который заходил, чтобы купить хлеб и молоко. Впрочем, тогда его главной целью было осмотреть магазин. Она не знала, что он репортер. Но лицо Джона Пламера показалось ей знакомым, и Кэрол показала на него. - Я видела вас по телевидению!
      - Да, я действительно с телевидения, - с улыбкой признался комментатор.
      Старший сын - на нагрудной табличке было написано имя Лоренс - был настроен менее дружелюбно.
      - Чем могу помочь вам, сэр? - спросил он. Юноша говорил по-английски без акцента, взгляд его ярких глаз был подозрительным.
      - Мне хотелось бы поговорить с вами, если не возражаете, - вежливо сказал Пламер.
      - О чем, сэр?
      - Вы знакомы с президентом, не правда ли?
      - Кофеварка вон там, сэр. Пончики на прилавке. - Юноша повернулся к ним спиной. Судя по всему, свой высокий рост, подумал Пламер, он унаследовал от отца. Похоже, он получил неплохое образование.
      - Одну минуту! - позвал его Пламер. Лоренс повернулся к нему.
      - В чем дело? Нам нужно заниматься работой. Извините.
      - Ларри, будь вежливым с джентльменом.
      - Мама, я ведь рассказывал тебе, что он сделал, помнишь? - Когда Лоренс снова посмотрел на репортеров, его глаза красноречиво говорили, что он думает о них. Этот взгляд болезненно ранил Пламера, причинив ему такую боль, какой он уже давно не испытывал.
      - Извините меня, прошу вас, - сказал комментатор. - Я всего лишь хочу поговорить с вами. Как видите, здесь нет никаких телевизионных камер.
      - Ты сейчас учишься на медицинском факультете, Лоренс? - спросил Хольцман.
      - Откуда вы это знаете? Кто вы такой, черт побери?
      - Лоренс! - послышалось предупреждение матери.
      - Одну минуту, пожалуйста! - Пламер поднял вверх руки. - Я действительно хочу всего лишь поговорить с тобой. Здесь нет камер, никто не записывает наш разговор. Все сказанное останется между нами.
      - Да уж, конечно. Вы дадите нам свое слово?
      - Лоренс!
      - Мама, позволь мне заняться этим! - огрызнулся студент и тут же извинился. - Извини, мама, но ты не знаешь, в чем дело.
      - Я всего лишь пытаюсь разобраться...
      - Я видел, что вы сделали, мистер Пламер. Неужели никто не сказал вам этого? Когда вы плюете в лицо президенту, вы плюете в лицо моего отца! А теперь покупайте, что вам нужно, и уходите. - Он снова отвернулся от них.
      - Но я не знал, - возразил Пламер. - Если я в чем-нибудь ошибся, то почему ты не скажешь мне об этом? Обещаю, даю тебе слово, что не сделаю ничего, что повредит тебе или твоей семье. Но если я сделал что-то плохое, скажи мне, прошу тебя.
      - Почему вы решили оскорбить мистера Райана? - спросила Кэрол Циммер. - Он хороший человек. Он заботится о нас. Он...
      - Перестань, мама. Таким людям наплевать на все! - Лоренсу пришлось вернуться и вмешаться в разговор. Его мать слишком наивна.
      - Лоренс, меня зовут Боб Хольцман. Я работаю в газете "Вашингтон пост". Мне известно о вашей семье уже несколько лет. Я отказался писать статью, потому что не хотел впутывать вас. Я знаю, что делает для вашей семьи президент Райан. Я всего лишь хочу, чтобы Джон услышал это от вас. Все сказанное останется между нами. Если бы я хотел сделать случившееся достоянием общественности, то мог бы давно опубликовать все, что знаю.
      - Почему я должен доверять вам? - резко бросил Лоренс Циммер. - Вы ведь репортеры. - Эта горькая фраза вызвала у Пламера почти физическую боль. Неужели в мнении людей его профессия упала так низко?
      - Ты учишься на врача? - начал Пламер с самого начала.
      - Да, на втором курсе Джорджтаунского университета. Брат заканчивает Массачусетский технологический, а сестра только что принята в медицинский университет Джонса Хопкинса.
      - Это стоит немалых денег. Вряд ли вы сможете платить за обучение из доходов от магазина. Мне это известно. Я знаю, сколько пришлось платить за образование своих детей.
      - Мы все работаем здесь. Я работаю в магазине каждый уик-энд.
      - Ты хочешь стать врачом. - заметил Пламер. - Это почетная профессия. Ты стараешься учиться на своих ошибках. Я тоже, Лоренс.
      - Вы умеете говорить, мистер Пламер, это уж точно. Но на такое способны многие.
      - Вам помогает президент, не правда ли?
      - Если я скажу вам что-нибудь не для печати, это означает, что вы не имеете права опубликовать сказанное мной?
      - Нет, строго говоря сказанное не для печати означает нечто другое. Но если я скажу тебе, прямо здесь и прямо сейчас, что никогда не использую сказанное тобой ни в какой форме - а рядом стоят люди, готовые подтвердить то, что ты мне скажешь, - и затем я нарушу данное мной слово, ты сможешь подорвать мою профессиональную репутацию. Людям моей профессии позволяют многое, согласился Палмер, - иногда даже слишком, но мы не имеем права лгать. - В этом все дело, не правда ли? - подумал он.
      Лоренс посмотрел на мать. То, что она плохо говорила по-английски, совсем не означало, что она не обладала острым умом. Кэрол молча кивнула.
      - Мистер Райан был рядом с моим папой, когда его убили, - сказал юноша. Он обещал отцу, что будет заботиться о нас. С тех пор он постоянно заботится о нашей семье, платит за обучение и тому подобное - он и его друзья в ЦРУ.
      - У семьи Циммера возникли проблемы с местными хулиганами, - добавил Хольцман. - Парень из Лэнгли - я знаком с ним - приехал сюда и...
      - Ему не следовало делать этого! - возразил Лоренс. - Мистер Кла.., этот человек не должен был заниматься нами.
      - Почему ты не поступил в медицинский университет Джонса Хопкинса? спросил Хольцман.
      - Меня приняли в Джорджтаунский университет, - объяснил Лоренс. В его голосе все еще слышались враждебные нотки. - Так мне легче ездить на занятия, и я могу помогать в магазине. Доктор Райан - я имею в виду миссис Райан сначала не знала этого, но когда ей стало известно, она помогла нам. Моя другая сестра начинает учебу в Хопкинсе этой осенью на подготовительном отделении.
      - Но почему..? - Голос Пламера стих.
      - Да потому, что он такой человек, а вы публично обделали его.
      - Лоренс!
      Пламер молчал несколько секунд, затем повернулся к хозяйке магазина, стоявшей за прилавком.
      - Миссис Циммер, я благодарен вам за то, что вы уделили нам время. Все, сказанное здесь, никогда не будет упомянуто. Я обещаю вам это. - Он посмотрел на Лоренса. - Желаю тебе успеха в учебе, Лоренс. Спасибо за то, что ты мне рассказал. Больше я не буду вас беспокоить.
      Оба репортера вышли из магазина и направились к "лексусу" Хольцмана.
      "Почему я должен доверять вам? Вы ведь репортеры." Эти простые слова студента глубоко ранили Пламера. Они оказались особенно болезненными потому, что упрек был заслуженным.
      - Что еще? - спросил он.
      - Насколько мне известно, они даже не знакомы с обстоятельствами смерти Бака Циммера, знают лишь, что он погиб, исполняя служебные обязанности. По-видимому, Кэрол была беременна своим самым младшим ребенком, когда погиб Бак. Лиз Эллиот пыталась распустить слух, что Райан изменял жене и это его ребенок. Меня обманули.
      Послышался тяжелый вздох.
      - И меня тоже.
      - Итак, что ты собираешься теперь предпринять, Джон? Пламер поднял голову.
      - Мне нужно кое-что проверить.
      - Того, что учится в Массачусетсе, зовут Питер. Он специализируется по компьютерам. Его сестру в Шарлоттесвилле зовут, по-моему, Алиса. Я не знаю имени той, что заканчивает в этом году среднюю школу, но могу выяснить. У меня есть сведения о покупке этого магазина - сделку осуществили через холдинговую корпорацию. Все совпадает по времени с проведением операции в Колумбии. Райан и Кэти приезжают сюда на каждое Рождество. Не знаю, как они будут делать это теперь. Наверняка что-нибудь придумают. - Хольцман улыбнулся. - Райан умеет хранить секреты.
      - А парень из ЦРУ, который...
      - Я знаю его, но не могу назвать имя. Он узнал, что местные панки беспокоят Кэрол, и поговорил с ними. В полицейском участке есть протоколы. Я читал их, - сказал Хольцман. - Между прочим, очень интересный человек. Это он вывез из России жену и дочь Герасимова. Кэрол смотрит на него, как на огромного плюшевого медведя. И он же спас Когу. Серьезный оперативник.
      - Мне нужен один день, всего один, - сказал Пламер.
      - Не могу тебе отказать. - За время обратного пути к Ритчи-хайуэй они больше не обменялись ни словом.
      - Доктор Райан? - Оба повернулись. Это был капитан Овер-тон, который просунул голову в дверь.
      - Да, слушаю, - сказала Кэти, отрываясь от журнальной статьи.
      - Мэм, в лесу происходит кое-что, и я думаю, что вашим детям будет интересно посмотреть на это, если вы не возражаете. Если хотите, можете посмотреть и вы.
      Через пару минут вся семья сидела на задних скамейках "хам-мера", который ехал в сторону леса, находившегося рядом с забором, окружающим Кэмп-Дэвид. Машина остановилась в двухстах ярдах от него. Капитан и капрал провели их дальше пешком. Они остановились в пятидесяти футах.
      - Ш-ш-ш, - предупредил капрал "Песочницу" и поднес бинокль к ее глазам.
      - Как здорово! - восторженно произнес маленький Джек.
      - Наше появление не испугает ее? - спросила Салли.
      - Нет, ведь здесь никто не охотится, а к машинам они привыкли, - сказал им капитан Овертон. - Это Эльвира, одна из живущих здесь ланей.
      У Эльвиры только что родился олененок. Она уже встала и облизывала своего нового детеныша, который удивленными глазами смотрел на окружающий мир.
      - Бэмби! - проявила Кэтлин свои познания в диснеевской фильмотеке.
      Прошло всего несколько минут, и олененок встал на подгибающиеся тонкие ножки.
      - Кэтлин? - обратился к малышке капитан.
      - Да? - Девочка зачарованно смотрела на маленькое чудо.
      - Ты должна дать ей имя. Такова наша традиция.
      - Мисс Марлен, - тут же произнесла "Песочница".
      Глава 45
      Подтверждение
      Как говорится, позади оставались мили, мили и мили. Шоссе было ровным, прямым и скучным - лучшего не мог бы придумать ни один инхенер-дорожник, но в этом не было чьей-то заслуги. Такова была местность. Браун и Холбрук теперь знали, почему горцы стали горцами. По крайней мере в горах есть какое-то разнообразие. Можно было бы ехать быстрее, но требовалось время, чтобы освоить привычки этого массивного зверя, так что они редко превышали пятьдесят миль в час. Из-за этого на них бросали ядовитые взгляды водители грузовиков, проносящихся мимо по шоссе Ай-90, особенно те, кто гнали собственные седельные тягачи, сидя за рулем в ковбойской шляпе; по их мнению, то, что в восточной Монтане отсутствует ограничение скорости, должно использовать на всю железку. Иногда их обгоняли какие-то ретивые адвокаты - кто еще мог позволить себе езду в этих мощных германских автомобилях? - они проносились мимо, а Браун и Холбрук взирали на них, словно из кабины уборочного комбайна.
      Оба оценили всю тяжесть проделанной ими работы. Оба очень устали за недели, потраченные на подготовку бетоновоза, смешивания взрывчатки, отливки пуль и последующего послойного их размещения. Они постоянно недосыпали, и теперь езда по прямым и ровным дорогам Среднего Запада действовала усыпляюще, и Браун и Холбрук начинали дремать прямо в кабине. Первую ночь они провели в мотеле Шеридана, сразу после того как пересекли границу штата Вайоминг. Такая продолжительная езда за рулем проклятого бетоновоза уже в первый же день едва не прикончила их, особенно на отрезке между Ай-90 и Ай-94 в Биллингсе. Они знали, что бетоновоз будет вести себя на поворотах, как свинья на льду, но одно дело знать и совсем другое испытать это на себе, когда подтверждаются худшие твои опасения. Кончилось тем, что они проснулись уже после восьми утра.
      Мотель обслуживал почти исключительно водителей, здесь были как те, кто сидели за рулем собственных легковых автомобилей, так и шоферы-дальнобойщики, перевозящие грузы из штата в штат. В столовой водителей ждал обильный завтрак, который мигом исчезал с тарелок голодных крепких плечистых мужчин и нескольких похожих на них женщин. Разговор за столами можно было легко угадать.
      - Мерзавцы, ублюдки, - высказал точку зрения огромный водитель грузовика с животом, свисающим через пояс с ковбойской пряжкой, и изобилием татуировки на мясистых руках.
      - Ты так считаешь? - Эрни Браун устроился у стойки в надежде выяснить настроение этих родственных душ насчет интересующих его проблем.
      - Кто еще поднимет руку на малышню? Одни ублюдки - никто больше. Водитель снова принялся за блины, утопающие в брусничном сиропе.
      - Я слышал по телевидению, что их прикончили два копа, - заявил шофер молочной цистерны. - Пятерым размозжили пулями головы. Вот это да!
      - А как тот парень, что погиб, отстреливаясь от шестерых террористов с автоматами! Он успел ухлопать троих, а может, и четверых, и это из пистолета! Вот это настоящий американский коп. - Водитель с явной неохотой оторвался от блинов. В кузове его грузовика было полно скота, а поговорить хотелось. - Уж этому парню точно уготовано место в Валгалле, можно не сомневаться.
      - Но это же были не простые полицейские, а федералы, приятель, - возразил Холбрук, пережевывая тост. - Они совсем не герои, скорее...
      - Эй, друг, заткни свою вонючую пасть! - предостерегающе произнес шофер молочной цистерны. - Слушать тебя не хочу! Там же было двадцать или тридцать детей.
      В разговор вмешался еще один водитель.
      - А этот чернокожий парень, что открыл огонь из своего М-16. Черт побери, я даже вспомнил службу в Счастливой долине, во Вьетнаме. С удовольствием поставил бы ему кружку пива, даже пожал бы руку.
      - Ты служил в воздушно-десантных? - Водитель грузовика с грузом скота отодвинул свою тарелку.
      - Батальон "Чарли", Первая воздушно-десантная дивизия, Седьмой корпус. Он повернулся, и все увидели на его кожаной куртке эмблему Первой воздушно-десантной дивизии.
      - Гэри-Оуэн, братишка! А я "Дельта", Вторая воздушно-десантная дивизия, Седьмой корпус. - Он встал из-за стола и подошел, чтобы пожать руку бывшему сослуживцу. - Откуда едешь?
      - Из Сиэттла, везу станки. Направляюсь в Сент-Луис. Гэри-Оуэн! Господи, как приятно снова услышать это.
      - Всякий раз, когда я проезжаю эти места...
      - Точно. Наши братья похоронены вон там, у Литтл-Биг-Хорн. Всегда читаю молитву за их души, когда проезжаю мимо.
      - Проклятье. - Мужчины снова пожали руки. - Меня зовут Майк Фэллон.
      - Тим Йегер.
      Горцы спустились в столовую не только для того, чтобы позавтракать. Здесь они увидели людей, похожих на них самих. По крайней мере они должны были быть похожи. Убежденные индивидуалисты. Но федеральные агенты - герои? Что за чертовщина здесь происходит?
      - Знаешь, парень, когда мы узнаем, кто финансировал нападение на детей... Надеюсь, этот Райан знает, как поступить с ними, - сказал водитель седельного тягача со станками.
      - Это уж точно, - утвердительно кивнул перевозчик скота. - Бывший морской пехотинец. Он не такой, как все остальные, он один из нас. Наконец-то.
      - Пожалуй, ты прав. Кто-то заплатит за это, и я надеюсь, что найдутся крутые парни, которые возьмут у них плату сполна.
      - Это уж точно, - подал голос шофер молочной цистерны.
      - Ну что ж, - сказал Эрни Браун, вставая и отходя от стойки. - Нам пора трогаться в путь.
      Остальные небрежно посмотрели в их сторону и продолжили свои рассуждения.
      ***
      - Если завтра тебе не станет лучше, отправишься к врачу! И никаких возражений! - сказала она.
      - Все будет в порядке, не беспокойся. - Однако это заявление прозвучало как стон. Он не мог понять, что его прихватило - гонконгский грипп или что еще. Впрочем, он все равно не знал разницы. Да и кто знал это, включая врачей, уж в этом он не сомневался. Что ему скажет врач? Отдых, побольше жидкости, аспирин - но он и сам это знает. Все тело болело, казалось, его сунули в мешок и колотили бейсбольными битами. К тому же последнее время ему пришлось немало поездить по выставкам и он изрядно устал. Кому понравится эта езда из города в город? Нравится побывать где-то, но вот ехать туда... Он снова задремал, надеясь, что жена не будет слишком уж беспокоиться. Завтра ему наверняка станет лучше. Такие болезни всегда проходят. А сейчас он лежал в удобной постели, рядом пульт дистанционного управления телевизором. Пока лежишь неподвижно, тело не болит.., а если и болит, то не очень. Вряд ли ему будет хуже. А затем он выздоровеет. Ведь раньше он всегда выздоравливал.
      ***
      Достигнув определенного положения в жизни, люди никогда не прекращают работать. Можно даже куда-то уехать, но работа все равно найдет их, где бы они ни находились, и по сути дела единственный вопрос заключался в том, насколько дороже становится доставлять к ним эту работу. Именно такова была проблема для обоих - и Райана и Робби Джексона.
      Джеку приходилось работать с текстами выступлений, приготовленных для него Капли Уэстон. Завтра предстояло отправиться в поездку по стране - сначала в Теннесси, затем в Канзас, далее в Колорадо и Калифорнию и, наконец, обратно в Вашингтон, куда он прилетит в три утра. В истории Америки это будет самая продолжительная непрерывная поездка перед выборами. Предстояло выбрать более трети конгрессменов, чтобы заполнить места, оказавшиеся вакантными в результате падения "Боинга-747" с Сато за штурвалом на Капитолий. Выборы остальных произойдут в течение двух следующих недель. И тогда он будет работать с полным составом Конгресса и, может быть, удастся добиться чего-нибудь реального. В ближайшем будущем Райану предстояло заниматься только политикой. На следующей неделе он ознакомится с подробными планами, направленными на то, чтобы упростить структуру двух самых крупных государственных ведомств - Министерства обороны и Министерства финансов. С остальными ведомствами тоже велась работа.
      Поскольку адмирал Джексон находился рядом с Райаном, управление J-2 разведка Пентагона - привлекло его к работе по ежедневному ознакомлению президента с ситуацией в мире. Робби понадобилось больше часа лишь для того, чтобы прочитать доставленные в Кэмп-Дэвид материалы.
      - Что сейчас там происходит, Робби? - спросил Джек, и на этот раз его интересовало состояние дел на всей планете.
      Начальник оперативного управления J-3 вопросительно посмотрел на президента.
      - С чего начать?
      - Сам решай, - предложил президент.
      - О'кей. Майк Дюбро с ударной авианосной группой "Эйзенхауэра" все еще идут на север к Китаю со скоростью двадцать пять узлов. Сейчас там хорошая погода и штиль, так что они прибудут на место на несколько часов раньше предполагаемого времени. В Тайваньском проливе продолжаются учения, но теперь эскадры не отходят далеко от своих берегов. Похоже, что после вооруженной стычки обе стороны немного одумались. Государственный секретарь Адлер сейчас там и ведет переговоры с руководством обеих стран.
      Что касается Среднего Востока, то там мы ведем непрерывные наблюдения за военными учениями, которыми занимается армия Объединенной Исламской Республики. В них участвуют шесть тяжелых дивизий плюс силы поддержки и фронтовая авиация. Наши люди, находящиеся там, держат в воздухе "хищников" это беспилотные разведывательные летательные аппараты, которые кружат над районом учений и не спускают глаз с армии ОИР...
      - Кто дал разрешение на использование "хищников"?
      - Я, - ответил Джексон.
      - Но разве мы не нарушаем границу и не вторгаемся в воздушное пространство суверенного государства?
      - Этой операцией оперативное управление занимается совместно с армейской разведкой J-2. Ведь тебе нужно знать, к чему готовится армия ОИР и каковы ее возможности, правда?
      - Да, нужно.
      - Отлично. Ты говоришь мне, что тебе требуется, а я позабочусь об остальном. "Хищник" является беспилотной разведывательной платформой, построенной с использованием технологии "стеле". В случае, если будет утрачен контроль над ней или те, кто управляют ею, начнут подозревать, что ее могут обнаружить, взрыв заложенного внутри "хищника" заряда уничтожает его. А пока мы получаем бесценную информацию в реальном масштабе времени, какую мы не можем получить ни от разведывательных спутников, ни даже от высотных самолетов "Джи-старз". К тому же у нас там нет сейчас таких самолетов. Еще вопросы, господин президент?
      - Вы убедили меня, адмирал. Как вы оцениваете информацию, поступающую от "хищников"?
      - Армия ОИР подготовлена лучше, чем мы предполагали на основании первоначальных разведывательных сведений. Пока рано впадать в панику, но и пренебрегать этим не следует.
      - Как относительно Туркменистана? - спросил Райан.
      - Там, судя по всему, стараются организовать выборы, но эта информация уже устарела, и это все, что нам известно о политическом положении в этой стране. В данный момент там все спокойно. Судя по спутниковым фотографиям, увеличился объем транспорта, пересекающего границу, - это, по мнению экспертов, анализирующих информацию, полученную от разведывательных спутников, всего лишь торговые операции, ничего больше.
      - Ведется наблюдение за расположением иранских войск - черт возьми, войск ОИР - на границе с Туркменистаном?
      - Не знаю, но выясню. - Джексон сделал запись в блокноте. - Далее, нам удалось обнаружить индийский флот.
      - Каким образом?
      - Они и не пытались скрыться от обнаружения. Я послал на разведку пару "орионов" с острова Диего-Гарсия. С самолетов были обнаружены электронные излучения наших друзей на расстоянии трехсот миль. Сейчас они примерно в четырехстах милях от своей базы. Между прочим, это означает, что они находятся точно между Диего-Гарсией и входом в Персидский залив. Завтра наш военно-морской атташе запросит Министерство иностранных дел, чем они занимаются в этом районе. Скорее всего ему мало что скажут.
      - Если он ничего не сумеет выяснить, может быть, послу Уилльямсу стоит посетить индийского премьер-министра.
      - Хорошая мысль. Вот собственно и все новости на сегодня, если не принимать во внимание тривиальных мелочей. - Робби сложил документы в портфель. - Какой будет главная тема твоих выступлений?
      - Я буду подчеркивать важность здравого смысла.
      - Здравый смысл в Вашингтоне?
      ***
      Адлер не испытывал особого удовлетворения. Прибыв в Пекин, он понял, что время работает против него. Его самолет совершил посадку, как оказалось, вечером субботы - опять сдвиг из-за часовых поясов, - и ему сообщили, что руководители основных министерств уехали за город. Тем самым намеренно подчеркивалась незначительность воздушного столкновения над Тайваньским проливом. Хозяева и ему советовали воспользоваться возможностью как следует отдохнуть после продолжительного перелета перед серьезными переговорами. Во всяком случае так ему было сказано.
      - Встреча с вами доставляет нам большое удовольствие, - сказал министр иностранных дел КНР, пожимая руку Адлеру и приглашая его в своей кабинет. Там уже сидел один человек. - Вы знакомы с Чанг Хансаном?
      - Нет. Как поживаете, господин министр? - произнес Адлер, пожимая руку Чанга. Значит, вот как он выглядит.
      Участники переговоров заняли свои места. Американскую сторону представлял один Адлер. Со стороны Китайской Народной Республики кроме двух министров присутствовала переводчица, молодая женщина чуть старше тридцати.
      - Вас не слишком утомил столь длительный перелет? - вежливо поинтересовался министр иностранных дел.
      - Мне всегда приятно прилетать в вашу страну, хотя перелет действительно оказался слишком утомительным, - признался Адлер.
      - Путешествие утомляюще действует на человеческое тело, а тело не может не оказывать влияния на мышление. Надеюсь, у вас было время отдохнуть и прийти в себя, - продолжал министр иностранных дел, - чтобы посторонние обстоятельства не влияли на обсуждение важных вопросов, особенно в острые моменты.
      - Я отлично отдохнул, - заверил Адлер. Он хорошо выспался. Единственное, что мешало, это желание понять по ощущениям своего организма, в каком часовом поясе он оказался. - Что делать - в интересах мира и стабильности иногда приходится идти на жертвы.
      - Вы совершенно правы.
      - Господин министр, моя страна обеспокоена злополучными событиями, происшедшими на прошлой неделе.
      - И почему эти бандиты пошли на такую провокацию? - задал риторический вопрос китайский министр иностранных дел. - Наши вооруженные силы всего лишь заняты учениями. А они сбили два наших самолета. Экипажи погибли. Остались осиротевшие семьи. Все это очень печально, но, надеюсь, вы обратили внимание, что Китайская Народная Республика не предприняла ответных мер.
      - Мы обратили на это внимание и должным образом оценили позицию вашего правительства.
      - Бандиты первыми выпустили свои ракеты в наши самолеты. Это вам тоже известно.
      - Этот вопрос нуждается в дополнительном изучении. Одна из причин, почему я прилетел сюда, заключается в нашем желании выяснить некоторые обстоятельства случившегося, - ответил Адлер.
      - А-а.
      Неужели он их удивил? - подумал государственный секретарь. Подобные переговоры напоминали игру в покер, с той разницей, что вы при этом не знали настоящей ценности карт, уже имевшихся у вас на руках. "Флеш" по-прежнему оставался старше "стрейта", однако вся комбинация зависела от последней карты, которая была неизвестна даже самому хозяину. Тут он солгал, но даже если противная сторона и подозревала его во лжи, они все-таки не могли быть уверены в этом наверняка, и именно это и влияло на игру. Если они думают, что он знает, то дадут один ответ. Если решат, что ему это не известно, ответ будет другим. В данном случав они считают, что он знает правду о происшедшем, но не уверены в этом. Он только что сказал им нечто иное, и это могло быть как правдой, так и ложью. У тебя преимущество, Америка. Возможные варианты Адлер обдумывал на протяжении всего долгого перелета.
      - Вы публично заявили, что первой открыла огонь другая сторона. Вы уверены в этом?
      - Абсолютно, - заверил его министр иностранных дел.
      - Извините меня, но что, если ракета была выпущена одним из ваших погибших летчиков? Как мы узнаем правду в этом случае?
      - Наши летчики имели строгое предписание открывать огонь только при самообороне.
      - Это действительно разумное и мудрое предостережение для ваших пилотов. Однако в пылу боя - если не боя, то при накалившейся ситуации, - случаются ошибки. Известно, что пилоты нередко способны на импульсивные поступки, особенно молодые и горячие.
      - А разве то же самое не относится и к другой стороне? - поднял брови китайский министр.
      - Несомненно, - согласился Адлер. - В этом и заключается трудность, не так ли? Вот почему, - продолжал он, - такие люди, как мы, должны принять меры, чтобы исключить подобные инциденты.
      - Но они постоянно провоцируют нас. Они рассчитывают завоевать ваше расположение, и нас беспокоит, что они могут тут преуспеть.
      - Простите?
      - Ваш президент Райан говорил о двух Китаях. Но ведь существует только один Китай. Мне казалось, государственный секретарь Адлер, что это уже давно решенная проблема.
      - Президент допустил всего лишь семантическую оговорку, это лингвистический нюанс, - махнул рукой Адлер, делая вид, что не считает серьезным замечание министра. - У президента немало достоинств, но он еще не успел овладеть тонкостями дипломатического языка, а репортеру хватило ума сделать из мухи слона. Не следует придавать этому значения. В нашей политике по отношению к этому региону не произошло никаких перемен. - Адлер намеренно сказал "не произошло" вместо "не происходит". Иногда он думал, что мог бы заработать большие деньги на составлении страховых полисов.
      - Подобные лингвистические ошибки могут рассматриваться совсем иначе, ответил министр иностранных дел.
      - Разве я не достаточно ясно выразил позицию Америки по этому вопросу? Вы не можете не вспомнить, что в тот момент президент отвечал на вопрос, связанный с исключительно неприятным инцидентом, при котором погибли наши граждане, и он, стараясь сформулировать свой ответ, употребил слова, которые в нашем языке имеют одно значение, а в вашем другое. - Все идет намного легче, чем он предполагал, подумал госсекретарь.
      - При катастрофе погибли и граждане КНР.
      Адлер заметил, что Чанг, внимательно слушая, пока не произнес ни слова. На Западе это означало бы, что он всего лишь советник, технический помощник, который находится здесь, чтобы помочь своему министру при толковании сложного вопроса или буквы закона. Государственный секретарь не был уверен, что это правило принято и на Востоке. Скорее наоборот. Если Чанг был тем, за кого его принимал американец, если он так мудр и проницателен, что догадывается о мыслях американца по этому вопросу, то какого черта он делает здесь?
      - Как и граждане других стран, бессмысленно и трагично. Надеюсь вы понимаете, что наш президент относится к этому очень серьезно.
      - Разумеется, и я сожалею, что не сказал ранее о том, какой ужас мы испытали, услышав о нападении на его дочь. Надеюсь, вы передадите президенту Райану наше негодование по поводу столь бесчеловечного поступка и позволите выразить самое глубокое удовлетворение, что его дочь не пострадала.
      - От имени президента примите благодарность за выраженное сочувствие, я непременно передам ему ваши добрые слова. - Уже дважды министр иностранных дел уклонился от прямого ответа. Теперь у Адлера появилась возможность перейти к делу. Он напомнил себе, что его собеседники считают себя умнее и проницательнее всех остальных. - Мой президент весьма сентиментальный человек, - признался государственный секретарь. - Это свойственно всем американцам. Более того, он считает своим долгом защищать всех американских граждан.
      - Тогда вам нужно вести переговоры с мятежниками на Тайване. По нашему мнению, это они уничтожили авиалайнер.
      - Но почему они так поступили? - Адлер сделал вид, что не обратил внимания на крайне любопытные слова министра. Неужели это просто оговорка? Вести переговоры с Тайванем? И министр КНР сам предлагает ему пойти на такой шаг?
      - Несомненно, для того чтобы разжечь страсти вокруг этого инцидента. Привлечь внимание вашего президента, сыграть на его человеческих чувствах. Запутать истинные отношения, существующие между Китайской Народной Республикой и ее мятежной провинцией.
      - Вы действительно так считаете?
      - Да, конечно, - заверил Адлера китайский министр. - Мы не хотим войны. Война - это напрасная трата людских и материальных ресурсов, а перед нашей страной стоят более важные задачи. Проблема Тайваня будет со временем решена. Конечно, если в это не вмешается Америка, - добавил он.
      - Я уже сказал вам, господин министр, что наша политика осталась неизменной. Мы хотим одного - чтобы были восстановлены мир и стабильность в регионе. - Адлер намеренно подчеркнул важность сохранения статус-кво в течение неопределенного времени, что явно не входило в планы Китайской Народной Республики.
      - Тогда вопрос согласован.
      - Вы не будете возражать против присутствия в регионе наших военно-морских сил?
      Министр иностранных дел вздохнул.
      - Океан свободен для мореплавания. Мы не собираемся отдавать приказы Соединенным Штатам Америки, равно как вы не вправе отдавать приказы Китайской Народной Республике. Передвижение вашей эскадры создает впечатление, будто вы намерены оказать воздействие на развитие событий в нашем регионе, и мы будем вынуждены для проформы выразить свою точку зрения на это. Однако в интересах мира, - продолжал он голосом, который одновременно отражал терпение и усталость, - мы не будем настаивать на удовлетворении наших требований, особенно если присутствие американского флота убедит мятежников прекратить свои глупые провокации.
      - В интересах снижения напряженности было бы неплохо знать, когда вы намерены закончить учения своего флота. Это было бы истолковано как дружественный жест.
      - Наши весенние маневры будут продолжены. Они никому не угрожают, и усиление вашего морского присутствия наглядно продемонстрирует это. Мы не просим, чтобы вы верили нашим словам. Пусть наши дела говорят за себя. Было бы также неплохо, если бы флот нашей мятежной провинции тоже снизил уровень своей активности. Может быть, вы постараетесь убедить их?
      Адлер понял, что повторное предложение вступить в контакт с Тайбэем не является случайным.
      - Если вы просите нас об этом, я буду рад прибавить свой голос и голос Соединенных Штатов к усилиям, направленным на достижение мира.
      - Мы высоко ценим посредничество Соединенных Штатов и надеемся, что вы сыграете положительную роль в урегулировании этого трагического инцидента, при котором потеряно столько невинных жизней.
      Адлер непроизвольно зевнул.
      - Простите меня, - поспешно извинился он.
      - Продолжительные перелеты весьма утомительны, не правда ли? - Эти слова прозвучали из уст Чанга. Это было первое, что он произнес за все время переговоров.
      - Действительно, - согласился Адлер. - Позвольте мне проконсультироваться с моим правительством. Думаю, наш ответ на ваше предложение будет положительным.
      - Отлично, - кивнул министр иностранных дел. - Мы не хотим, чтобы участие Соединенных Штатов в подобных переговорах превратилось в прецедент, и надеюсь, что вы понимаете это, но ввиду особых обстоятельств мы будем благодарны за вашу посредническую роль.
      - Утром я сообщу вам ответ президента, - пообещал Адлер, поднимаясь из-за стола. - Извините, что я задержал вас так поздно.
      - Таков наш долг, нам всем приходится подчинять ему свои личные интересы.
      Скотт Адлер ушел, пытаясь понять смысл поразительного откровения, услышанного им. Он так и не понял, кто стал победителем в этой карточной игре, а затем сознался себе, что даже не знает, во что они играли. Переговоры прошли совсем не так, как он предполагал. Похоже, он выиграл, причем выиграл с удивительной легкостью. Его собеседники пошли на гораздо большие уступки, чем это сделал бы на их месте он сам.
      Кое-кто называл это "журналистикой чековой книжки", тут не было ничего нового, и к тому же на рабочем уровне такая практика оказалась не столь и дорогой. У всякого маститого репортера есть список лиц, к которым он может обратиться за сведениями и которые за скромное вознаграждение готовы проверить ту или иную информацию. В том, чтобы обратиться с просьбой к приятелю, не было ничего противозаконного, по крайней мере внешне. Сведения, которые требовались репортерам, редко являлись секретными, а в данном случае это была информация, открытая для общественности, просто воскресенье было нерабочим днем и, чтобы выполнить просьбу репортера, чиновнику пришлось оторваться от семейных дел.
      Служащий, занимавший не слишком видное положение в государственном департаменте штата Мэриленд, направился к своему офису в Балтиморе. Воспользовавшись, как обычно, электронной карточкой, он въехал на стоянку и вошел в помещение. Пришлось отпереть несколько дверей, прежде чем он оказался в пахнущем плесенью архиве. Там он нашел нужный шкаф, выдвинул ящик и достал папку. Оставив закладку, чтобы вернуть папку на прежнее место, он меньше чем за минуту на ближайшем ксероксе снял копии всех документов и снова положил папку в ящик. После этого чиновник вернулся к автомобилю и отправился домой. Поскольку ему довольно часто приходилось заниматься такими делами, дома у него стоял персональный телефакс, так что уже через десять минут документы были отправлены адресату. Пройдя в кухню, служащий бросил копии в мусорную корзину. За это он получит пятьсот долларов - больше, чем получил бы в рабочий день, потому что ему пришлось прервать свой уик-энд.
      ***
      Джон Пламер принялся за чтение документов еще до того, как последний лист выполз из факсимильного аппарата. Действительно, Райан Джон Патрик основал холдинговую корпорацию в то самое время, о котором говорил Хольцман. Контроль над корпорацией через четыре дня (из-за того, что два дня пришлись на уик-энд) перешел к Кэрол Циммер, и теперь этой корпорации принадлежал магазин "7-одиннадцать" в южном Мэриленде. В состав совета директоров корпорации вошли Циммер Лоренс, Циммер Алиса и еще один ребенок. У всех держателей акций была одинаковая фамилия. Пламер узнал подпись Райана на документах передачи акций новым собственникам. Юридическими формальностями занималась крупная и известная вашингтонская фирма, Пламеру было знакомо ее название. Были проведены некоторые изощренные, но совершенно законные мероприятия для того, чтобы корпорация перешла к семье Циммеров без уплаты налогов. Больше никаких документов, касающихся права собственности на магазин "7-одиннадцать", не было, да они и не требовались.
      В распоряжении Пламера имелись и другие материалы. Он был знаком с регистратором в Массачусетсом технологическом институте и еще вчера узнал от него, тоже посредством факса, что все расходы за обучение и проживание Питера Циммера оплачиваются частным фондом, причем чеки были подписаны одним из партнеров той же юридической фирмы, которая занималась покупкой магазина для семьи Циммеров. Пламер получил даже копию личного дела студента, завершающего обучение в институте. И тут Хольцман был прав. Питер Циммер занимался компьютерными исследованиями и по окончании института продолжит их там же в Массачусетсе, в лаборатории программного обеспечения. Если не считать посредственных оценок по литературе на первом курсе - даже в Массачусетсом технологическом считали необходимым, чтобы студенты получили всестороннее образование, но, по-видимому, Питер Циммер не проявлял интереса к поэзии, - по всем остальным предметам у него были отличные оценки.
      - Значит, это правда. - Пламер откинулся на спинку своего вращающегося кресла и снова почувствовал болезненный укол совести. "Почему я должен доверять вам? Вы ведь репортеры", - повторил он про себя горькие слова Лоренса.
      Проблема заключалась в том, что в его профессии существовали темы, о которых никогда не говорят, подобно тому как богатые люди никогда не жалуются на высокие налоги, которые им приходится платить. Еще в шестидесятые годы человек по имени Салливан подал в суд на "Нью-Йорк тайме", обвинив газету в дискредитации его честного имени, и сумел доказать, что газета допустила неточности в своих комментариях. Однако адвокаты "Нью-Йорк тайме" привели свои доводы, и суд согласился с ними, что при отсутствии заранее обдуманного преступного намерения допущенная ошибка не заслуживает наказания. Суд вынес также решение, что знакомить общественность с тем, что происходит в стране, важнее, чем с интересами отдельного человека. Таким образом появилась теоретическая возможность привлекать к суду средства массовой информации, и время от времени люди обращались в суд с исками о диффамации. Случалось, они даже выигрывали процессы, однако не чаще, чем баскетбольная команда провинциального колледжа одерживала верх над Пенсильванским университетом.
      Пламер понимал, что решение суда по делу Салливана было необходимым. Первая поправка к Конституции гарантировала свободу прессы. Причина этого заключалась в том, что пресса являлась главным и во многих случаях единственным гарантом свободы. Людям свойственно лгать. Особенно это относилось к тем, кто занимали ответственные должности в правительстве, но часто лгали и другие. Вот почему задача прессы заключалась в том, чтобы знакомить общественность с правдивыми фактами, дабы она сама могла делать выводы.
      Однако в решении Верховного суда имелось и слабое место. Средства массовой информации способны были уничтожить человека, разрушить его карьеру, лишить средств к существованию. В соответствии с американским законодательством можно было опротестовать почти любое ошибочное решение, но репортеры пользовались такой защитой, которую можно сравнить лишь с королевской неприкосновенностью. По сути деятельность репортера стояла выше закона. Да и на практике прилагались максимальные усилия, чтобы все оставалось по-прежнему. Признание ; ошибки было не только юридическим faux pas <"Ложный шаг", опрометчивый поступок, оплошность (франц.).>, за что пришлось бы выплачивать деньги, но также ослабило бы доверие публики к профессии репортера. Вот потому-то журналистская братия никогда не признавала допущенных ошибок, если была хотя бы малейшая возможность сделать это, а когда все-таки им приходилось идти на попятный, опровержение почти никогда не помещалось на столь же видном месте, как и первоначальное ошибочное утверждение. С помощью адвокатов, точно знавших высоту крепостных стен, которые они защищали, опровержению старались придать минимальную выразительность. Случались исключения, но тогда все понимали, что они значили.
      За свою длительную журналистскую карьеру Пламер был свидетелем многих перемен, происшедших в его профессии. В нее было привнесено излишнее высокомерие и недостаточное понимание того, что общественность, которой должны служить репортеры, больше не доверяет им. Это глубоко ранило Пламера. Он полагал, что заслуживает доверия публики, считал себя последователем Эда Марроу <Эдуард Роско Марроу (1908 - 1965) - популярнейший американский радиои тележурналист и комментатор.>, голосу которого верила вся Америка. Именно такой должна быть профессия репортера. Однако; она утратила свою убедительность, потому что на нее нельзя оказывать давление извне, и репортерам не станут доверять до тех пор, пока они будут подчинять свое перо политическим интересам и не начнут снова следовать лишь голосу собственной совести. Репортеры критиковали все остальные профессии - медицину, юриспруденцию, политику - за то, что их представители нарушали профессиональную этику, и в то же время не позволяли никому критиковать такие же нарушения, совершенные ими самими. "Делай так, как я говорю, а не так, как я сам делаю", - такую фразу нельзя сказать уже шестилетнему малышу, однако подобная позиция стала типичной среди взрослых. А если это усугубится, что тогда?
      Пламер задумался над положением, в котором оказался. Он мог бросить телевидение в любой момент. Колумбийский университет неоднократно приглашал его занять должность профессора, читать курс "Журналистика и профессиональная этика", потому что его голосу привыкли верить. Это был голос честного журналиста, разумный и рассудительный. Голос старого журналиста, подумал он. Может быть, это будет его последний честный поступок?
      Но в основе всего лежала по сути дела человеческая совесть, убеждения, которые внушили ему давно умершие родители и учителя, имена которых он забыл. Если он хочет оставаться верным своей профессии, он не должен изменять ее основам, которые сводились к короткой фразе: говорить правду и не думать о последствиях. Пламер поднял телефонную трубку.
      - Хольцман слушает, - отозвался репортер, потому что это была служебная линия в его доме в Джорджтауне.
      - Это Пламер. Я проверил кое-что. Похоже, ты прав.
      - И что дальше, Джон?
      - Я должен сделать это сам. Ты получишь эксклюзивные права на публикацию в печати.
      - Это щедро с твоей стороны, Джон. Спасибо, - поблагодарил Боб.
      - Но я по-прежнему считаю, что Райану недостает активности как президенту, - добавил Пламер. Создается впечатление, будто он оправдывается, подумал Хольцман. Впрочем, в этом есть смысл. Пламер не мог позволить себе, чтобы создалось впечатление, будто он делает это с целью втереться в доверие к президенту.
      - Ты ведь знаешь, что речь идет не об этом. Вот почему я и решил тогда поговорить с тобой. Когда ты сделаешь это? - спросил Боб Хольцман.
      - Завтра вечером, в прямом эфире.
      - Может быть, нам с тобой стоит посидеть и вместе набросать черновик статьи? Для "Вашингтон пост" это будет сенсацией. Ты не хочешь стать соавтором?
      - Боюсь, что завтра вечером мне скорее всего придется искать себе другую работу, - грустно усмехнулся Пламер. - Ну хорошо, договорились.
      ***
      - Так что же это значит? - спросил Джек.
      - Они согласны со всеми нашими действиями. У меня создалось впечатление, что они едва ли не приветствуют появление авианосца в их регионе. Они попросили, чтобы я занялся челночной дипломатией между Пекином и Тайбэем...
      - Они не возражают, чтобы ты вылетал в Тайбэй непосредственно из Пекина? изумился президент. Ведь подобные прямые рейсы придадут легитимность правительству Китайской Республики. В соответствии с дипломатическим протоколом, государственный чиновник в ранге министра может поступать таким образом лишь в том случае, если речь идет о столицах суверенных государств. Менее значительные разногласия улаживались "послами по особым поручениям", которые могли обладать такими же полномочиями, но по статусу никак не соответствовали чиновникам министерского ранга.
      - Да, меня это тоже удивило. - Адлер говорил с президентом по кодированному каналу. - Далее, они не подняли шума по поводу твоей оплошности, когда на пресс-конференции ты упомянул о существовании двух Китаев. Со стороны министра иностранных дел последовало формальное возражение, но этим все и ограничилось. Для людей, представляющих страну, самолеты которой только что сбили авиалайнер с двумя сотнями пассажиров на борту, они вели себя на удивление спокойно.
      - Как относительно морских учений?
      - Учения будут продолжены, и они практически пригласили нас наблюдать за их ходом.
      Адмирал Джексон слышал разговор, так как голос Адлера звучал из динамика.
      - Господин государственный секретарь? Это Робби Джексон.
      - Слушаю вас, адмирал.
      - Они вызвали кризис в регионе, мы перевели туда авианосец, а теперь они заявляют, что рады нашему присутствию. Я правильно понял вас?
      - Совершенно верно. Они не знают, что нам все известно - по крайней мере я так считаю, - но у меня создалось впечатление, что для них это не имеет особого значения.
      - Здесь что-то не так, - тут же отозвался начальник оперативного управления. - За этим скрывается нечто исключительно важное.
      - Адмирал, мне кажется, вы правы.
      - Что ты собираешься предпринять дальше? - спросил Джек.
      - Думаю, мне придется лететь в Тайбэй. Могу ли я уклониться, раз они предложили это?
      - Согласен. Держи меня в курсе событий, Скотт.
      - Понял, господин президент. - Связь отключилась.
      - Джек... Нет, господин президент, я вижу, как перед нами зажегся красный предупредительный фонарь и что-то подозрительно яркий, его вспышки вызывают у меня самые мрачные опасения.
      Райан поморщился.
      - А мне завтра придется заняться политическими проблемами, Робби. Вылетаю... - он посмотрел на расписание, - из Белого дома в шесть пятьдесят, выступление в Нашвилле в восемь тридцать. Нам нужно как можно быстрее сделать оценку создавшейся ситуации. Проклятье. Адлер на Дальнем Востоке, я в поездке по стране, а Бену Гудли пока недостает опыта. Прошу тебя, займись этим ты, Робби. Если возникнут оперативные проблемы, это все равно сфера твоей компетенции. Привлеки обоих Фоули. Арни займется политическими проблемами. Нам понадобится хороший эксперт по Китаю из Госдепа...
      ***
      Адлер, которого разместили в аппартаментах для особо важных гостей в посольстве США, укладывался спать. Он еще раз прочитал свои записи, пытаясь разобраться в загадочных высказываниях китайского министра иностранных дел. Всем свойственно ошибаться - независимо от положения в обществе. Широко распространенное убеждение, что высокопоставленные чиновники отличаются особой мудростью и никогда не совершают ошибок, далеко не соответствует истине. Они допускают промахи, оговариваются, им нравится казаться умнее, чем это на самом деле.
      "Продолжительные перелеты весьма утомительны, не правда ли?" - сказал Чанг. Это были его единственные слова. Почему он произнес именно их и именно в тот момент? Смысл фразы Чанга был настолько очевиден, что он тогда сразу не понял его.
      ***
      - Бедфорд Форрест <Нейтан Бедфорд Форрест (1821-1877) - американский генерал, воевавший на стороне Конфедерации южных штатов в Гражданской войне 1861-1865 гг.>, а? - Диггз намазал горчицей свой "хот дог".
      - Лучший кавалерийский офицер, служивший в нашей армии, - подтвердил Эддингтон.
      - Извините меня, профессор, что я не разделяю вашего энтузиазма по отношению к этому джентльмену, - заметил генерал. - В конце концов именно этот сукин сын основал ку-клукс-клан.
      - Я никогда не утверждал, что он обладал широким политическим кругозором, сэр, и не собираюсь защищать его личные взгляды, но если у нас был офицер, командовавший кавалерией лучше его, имя такового мне неизвестно, - ответил Эддингтон.
      - Он прав, - был вынужден признать Хэмм.
      - Стюарта<Джеймс Юэлл Браун Стюарт (1833-1864) - американский генерал, командующий кавалерией Конфедерации южных штатов в Гражданской войне 1861-1865 гг.> переоценивали, он часто не проявлял должного терпения, но ему чертовски везло. Нейтан знал, как принимать решения на ходу, и черт меня побери, если он допускал много серьезных ошибок. Боюсь, это перевешивает его недостатки.
      Обсуждение проблем военной истории среди старших армейских офицеров могло продолжаться часами, подобно вот этому разговору, и проходило со знанием дела, на уровне, не уступающем университетским семинарам. Диггз пришел, чтобы поговорить с Хэммом, и оказался втянутым в очередную дискуссию о Гражданской войне. Очередную? - подумал Диггз. Нет, Гражданская война обсуждалась уже несчетное число раз.
      - А как относительно Грирсона? - спросил Диггз.
      - Его глубокий рейд был проведен просто идеально, однако вспомните, это ведь не он задумал его. Вообще-то, на мой взгляд, лучше всего он проявил себя в качестве командира Десятого полка.
      - Вот теперь я согласен с вами, доктор Эддингтон.
      - Видите, как зажглись глаза у босса. Вы ведь...
      - Ну конечно! Ведь еще до недавнего времени вы командовали этим полком. Готовьсь - и вперед! - добавил полковник Национальной гвардии Каролины.
      - Вы даже знаете наш полковой клич? - удивился Диггз. Может быть, этот профессор действительно серьезный историк, хотя и восхищается этим расистским убийцей, подумал генерал.
      - Грирсон создал этот полк с нуля, главным образом из неграмотных солдат. Ему пришлось едва ли не самому готовить своих сержантов, на них взваливали самую неблагодарную службу на Юго-западе, но именно они победили апачей, однако о них сняли всего лишь один-единственный кинофильм. Прежде чем уйти на покой, я собираюсь написать о них книгу. Грирсон был нашим первым настоящим бойцом, способным воевать в пустыне, и он умел принимать решения, когда положение казалось безвыходным. Он разбирался в тактике глубоких рейдов, знал, как выбрать место для сражения, и если занимал позицию, то никогда уже не отступал с нее. Я рад, что это славное полковое знамя снова вернулось в армию.
      - Полковник Эддингтон, прошу извинить меня за все, что я думал о вас. Диггз торжественно, словно бокал, поднял банку пива. - Такова задача кавалерии в прошлом и механизированных частей сегодня.
      Глава 46
      Вспышка эпидемии
      Было бы проще вернуться обратно утром в понедельник, но в этом случае пришлось бы слишком рано поднимать детей. К тому же Джеку младшему и Салли нужно было готовиться к контрольным, да и жизнь Кэтлин нуждалась в переменах. Пребывание в Кэмп-Дэвиде настолько отличалось от жизни в Белом доме, что возвращение в Вашингтон походило на конец каникул, и детям пришлось заново приспосабливаться к прежнему образу жизни. Как только в иллюминаторах заходящего на посадку вертолета показались очертания Белого дома, настроение резко изменилось. Оказалось, что заметно усилена охрана. Агентов Секретной службы вокруг особняка главы исполнительной власти поприбавилось, и это тоже послужило напоминанием о том, каким мрачным был этот дом и жизнь, которую придется в нем вести. Первым из вертолета вышел Райан. Он отсалютовал морскому пехотинцу, стоявшему у трапа, и посмотрел на южный фасад Белого дома, Вид его разительно отличался от уюта и сельского комфорта Кэмп-Дэвида. Добро пожаловать снова в реальность, подумал он, Убедившись, что семья вошла внутрь дома и находится в безопасности, президент направился в свой кабинет.
      - О'кей, какие новости? - спросил он ван Дамма, которого миновал настоящий уик-энд - правда, как миновали и попытки убить его самого или кого-то из его семьи.
      - Пока расследование ни к чему не привело. Мюррей призывает проявить терпение, колеса запущены. Мой совет тебе, Джек, исполняй свои обязанности, как ни в чем не бывало. Завтра у тебя тяжелый день. Страна на твоей стороне. В таких случаях народ всегда проявляет сочувствие...
      - Арни, разве я совершаю предвыборную поездку ради себя самого? Разумеется, мне приятно слышать о людском сочувствии, но мне не хотелось бы, чтобы мою деятельность как президента оценивали с таких позиций, - заметил Джек, чувствуя, как после двух дней спокойствия гнев снова поднимается в нем. - Если у меня и были мысли о том, чтобы остаться на этом посту на следующий срок, события прошлой недели избавили меня от них.
      - Да, но...
      - Никаких "но", черт побери! Подумай, Арни, что в конечном итоге я получу, когда окончится срок президентства? Место в учебниках истории? К тому времени, когда их напишут, меня уже не будет в живых, так что разве не все равно, что скажут обо мне историки? У меня есть друг, который утверждает, что история это приложение современной идеологии к событиям прошлого. К тому же я уже не смогу ничего прочитать о себе. Единственное, что я унесу отсюда с собой, это собственную жизнь и жизнь моей семьи, вот и все. Если кому-то нравится помпезность и торжественность этой мерзкой тюрьмы, пусть живут здесь, желаю им счастья. Я знаю, что все обстоит совсем иначе. Хорошо, - с горечью продолжал президент, его настроение уже вполне соответствовало атмосфере Овального кабинета, - я буду исполнять свои обязанности, произносить речи и постараюсь делать что-то полезное, но все это не стоит затраченных усилий. И, по-моему, чертовски ясно, что не стоит это и того, чтобы девять террористов пытались убить твою дочь. После тебя на этой планете останется одно-единственное - твои дети. Все остальное, черт побери, люди просто себе придумывают, лишь бы это их как-то устраивало - как в подаче новостей.
      - Я знаю, ты пережил несколько трудных дней и...
      - Как относительно убитых агентов? Что с их семьями? У меня был приятный двухдневный отпуск, а вот у них, черт побери, все обстояло иначе. Я уже настолько пообвыкся здесь, что почти не думал о них. Больше сотни людей делали все возможное, чтобы помочь мне забыть о случившемся. И я позволил им делать это! Так важно, чтобы мое внимание не замыкалось на столь трагических событиях, верно? А на чем я должен концентрировать свое внимание? "Долг, Честь, Страна"? Человеку, способному отключать по желанию свою человечность, не место в этом доме! А я чувствую, что эта работа превращает меня именно в такого человека.
      - Ты кончил или мне сходить за салфетками, чтобы вытереть тебе слезы? произнес Арни.
      Лицо Райана побелело от ярости, и он едва удержался, чтобы не ударить ван Дамма. Однако Арни бесстрастно продолжил:
      - Эти агенты погибли потому, что были убеждены в важности исполняемых ими обязанностей, как и солдаты. Что с тобой, Джек? Как, по-твоему, возникла наша страна, черт возьми? Из благостных мыслей? Раньше ты не был так глуп. Когда-то ты служил в морской пехоте. В ЦРУ тебе тоже приходилось заниматься такой работой. В то время у тебя были яйца, как у чугунной гориллы. Ты стал президентом. Ведь тебя никто не принуждал к этому, верно? Ты добровольно согласился выполнять эту работу. Ты не мог не знать, что нечто подобное может случиться. И вот теперь ты здесь. Если ты хочешь бросить все и уйти - хорошо, я не могу заставить тебя остаться. Только не говори, что работа не стоит того. Не говори, что все это не имеет значения. Если люди пошли на смерть, чтобы защитить твою семью, не смей, черт побери, говорить мне, что это не играет никакой роли! - Ван Дамм резко повернулся и вышел из кабинета, даже не закрыв за собой дверь.
      Райан не знал, как поступить. Он остался сидеть за своим столом. Перед ним лежали обычные стопки документов, аккуратно разложенных персоналом, который никогда не спал. Вот Китай. Вот Средний Восток. Вот Индия. Вот предварительная информация по основным экономическим индикаторам. Вот политическая информация по кандидатам на сто шестьдесят одно место в Конгрессе - это для выборов, которые состоятся через два дня. Вот доклад по нападению террористов. Вот список погибших агентов, и под каждым из них перечисляются имена жен и мужей, родителей и детей, а у Дона Расселла - и внуков. Джек помнил лица всех агентов, но вынужден был признаться, что не всегда знал их имена. А ведь они погибли, защищая его ребенка. Но хуже всего то, что он позволил увезти себя из Вашингтона, не сумел отказать себе в еще одной слабости - комфорте президентского уединения в Кэмп-Дэвиде - и забыл о действительности, оставшейся позади. Но вот все лежит перед ним на столе, ждет решений, и он больше не сможет скрыться от окружающей действительности. Райан встал, вышел из кабинета и направился к кабинету главы своей администрации, минуя агентов Секретной службы, которые наверняка слышали его разговор с ван Даммом и, несомненно, имели собственную точку зрения на этот счет, которую теперь старались не показать.
      - Арни?
      - Да, господин президент?
      - Извини меня, ты был прав.
      ***
      - О'кей, милая... - Это прозвучало как стон. Он обратится к врачу завтра утром. Лучше ему не стало. Скорее наоборот. Боль пронизывала голову, словно электрическим током, и это несмотря на таблетки тайленола, которые он принимал каждые четыре часа. Если бы он только мог заснуть, но сон упорно не приходил. Только из-за усталости ему удавалось время от времени забыться и то ненадолго. Ему нужно было несколько минут собираться с силами, даже чтобы сходить в туалет. Можно было бы попросить помочь жену, но нет, мужчина должен справиться с этим сам. С другой стороны, она была права. Следует обратиться к врачу. Было бы разумно сделать это еще вчера, подумал он. Может быть, тогда сегодня он чувствовал бы себя лучше.
      ***
      По крайней мере с практической точки зрения для Пламера тут не было никаких трудностей. Хранилище видеокассет напоминало библиотеку, и найти нужные оказалось просто. Вот они, на пятой полке лежат в коробках три кассеты формата "бета". Пламер снял коробки с полки, извлек кассеты и заменил их чистыми. Эти три видеокассеты он уложил в портфель. Через двадцать минут журналист был дома. Там у него стоял профессиональный видеомагнитофон "бетамакс", и он просмотрел запись первого интервью с Райаном. Ему хотелось убедиться в том, что запись не повреждена. Так оно и было. Теперь необходимо спрятать кассеты ненадежней.
      Далее Пламер набросал свой трехминутный комментарий для завтрашней вечерней передачи. Ее темой станет умеренно критическая оценка президентства Райана. На все ему понадобился час, хотя в отличие от нынешнего поколения телерепортеров он стремился к отточенности речи. Для него это было так же просто, как избежать грамматических ошибок. Затем Пламер распечатал текст на принтере - ему легче редактировать на листе бумаги, чем на экране компьютера. Наконец он перенес текст комментария на дискету, которую использует в студии для "бегущей строки". Далее Пламер составил текст другого комментария примерно такой же продолжительности (он оказался на четыре слова короче) и распечатал и его. На этот текст он потратил чуть больше времени. Если этому комментарию предстояло стать его лебединой песней как профессионала, то стиль должен быть отменным. Пламер, написавший за свою жизнь немало некрологов для других некоторыми из них он восхищался, тогда как к некоторым оставался безразличен, - хотел, чтобы его собственный некролог был на высоте. Удовлетворенный окончательным текстом, он распечатал и его и положил страницы в портфель, где уже лежали кассеты. Этот текст он не стал переносить на дискету.
      ***
      - Мне кажется, они закончили учения, - заметил главный сержант.
      Изображение, поступающее от "хищника", свидетельствовало, что танковые колонны направлялись к местам постоянного базирования. Люки на башнях были открыты, над ними виднелись головы куривших членов экипажей. Для заново созданной армии ОИР учения прошли успешно, и даже сейчас танковые части двигались в полном маршевом порядке.
      Майор Сабах столько времени провел за плечом сержанта, что их общение могло бы быть и не таким официальным, подумал он. Обычная рутина. Он ожидал надеялся, - что новому соседу его страны понадобится больше времени для интеграции вооруженных сил, однако общность вооружений и тактического подхода ускорили процесс. Перехват радиопереговоров свидетельствовал, что учения закончены. Телевизионные передачи, поступающие из Объединенной Исламской Республики, тоже подтвердили это, что было немаловажным.
      - Странно... - удивленно произнес сержант.
      - Что вы имеете в виду? - спросил Сабах.
      - Одну минуту, сэр. - Сержант встал и из стоявшего в углу шкафа достал карту, с которой вернулся к своему рабочему месту. - Там нет дороги. Вот посмотрите, сэр. - Он развернул карту, сравнил координаты на экране с координатами на карте - на борту "хищника" находилась собственная глобальная навигационная система, функционирующая на основании информации, получаемой от спутников, которая автоматически сообщала на землю координаты передаваемого изображения, - и постучал пальцем по правому углу карты. - Видите?
      Кувейтский офицер перевел взгляд с карты на экран. Теперь на нем виднелась дорога, но это было легко объяснить. Колонна в сотню тяжелых танков без труда превратит почти всякую поверхность в утрамбованный тракт, и именно это тут произошло.
      Но раньше здесь не было никакой дороги. Она появилась из-под гусениц танков буквально в течение нескольких часов.
      - Ситуация изменилась, майор. Раньше иракская армия всегда придерживалась существующих дорог.
      Сабах кивнул. Все было настолько очевидно, что он просто не обратил на это внимания. Несмотря на то что иракцы выросли в пустынной стране и, как принято считать, умеют передвигаться по пустыням, уничтожению их армии в 1991 году способствовало то обстоятельство, что они передвигались только по дорогам иракские офицеры постоянно теряли ориентировку, стоило им только попасть на пустынную местность, вдали от дорожной сети. Тут не было ничего странного - в пустыне, как и в море, отсутствуют ориентиры, - но передвижение воинских подразделений по существующим дорогам позволяло предвидеть их маневры, что являлось слабой стороной армии в условиях войны и давало войскам союзников возможность нападать на иракские части с того направления, откуда их меньше всего ожидали. И вот теперь ситуация изменилась.
      - Вы полагаете, что в их распоряжении появились глобальные навигационные системы, как и у нас? - спросил главный сержант.
      - Мы что, рассчитывали, что они навсегда останутся такими темными?
      ***
      Президент Райан поцеловал на прощание жену и подошел к лифту. Дети еще спали. Сегодня ему предстояло одно дело. Остальные он пока отставит... У него не было времени, чтобы справиться и с тем и с другим, хотя он попытается, хотя бы отчасти. В вертолете его ждал Бен Гудли.
      - Вот отчет Адлера о его поездке в Иран. - Советник по национальной безопасности передал папку президенту. - А это отчет о переговорах в Пекине. Рабочая группа собирается в десять часов и начнет обсуждение. Группа по составлению сводки национальной безопасности встречается в Лэнгли в середине дня.
      - Спасибо. - Президент пристегнул ремни и начал читать. Арни и Кэлли поднялись по трапу и заняли кресла впереди.
      - У вас есть какие-нибудь предложения, господин президент? - спросил Гудли.
      - Бен, разве не ты должен мне их давать?
      - Но как иначе я скажу вам, что происходящее кажется мне непонятным?
      - Я и так знаю это. Не отходи от телефонов и факсов. Скотт уже, наверно, в Тайбэе. Все, что поступит от него, немедленно сообщай мне.
      Турбины взвыли громче, и вертолет поднялся в воздух. Однако Райан вряд ли заметил это. Он думал о своей работе, о всех ее трудностях. Вместе с ним летели Раман и Прайс. На борту президентского "Боинга-747" будут еще агенты Секретной службы, а в Нашвилле их уже ожидало отправленное заранее подразделение агентов. Президентство Джона Патрика Райана продолжалось независимо от того, нравилось ему это или нет.
      ***
      Эта страна, может быть, и невелика, может быть, и не играет значительной роли на мировой арене, может быть, и является парией в международном сообществе, но не потому, что совершила что-то недостойное, разве что сумела добиться процветания для своих граждан. Нет, ее считают отверженной из-за огромного и далеко не такого богатого соседа на западе. Но у этой страны есть демократически выбранное правительство, и ей следовало бы занять достойное место среди других государств, особенно тех, во главе которых тоже стоят правительства, выбранные свободным волеизъявлением народа. Китайская Народная Республика возникла в результате вооруженной борьбы - в этом нет ничего странного, это характерно для большинства стран, напомнил себе государственный секретарь, - и сразу после этого истребила миллионы собственных граждан (никто не знает, сколько именно, просто никто не проявил к этому особого интереса), потом приступила к исполнению революционной программы развития страны ("великий скачок"), которая привела к еще худшим результатам, чем даже в большинстве государств, исповедующих марксистскую идеологию, и начала очередную внутреннюю реформу ("культурная революция"), которая пришла на смену предыдущей кампании под девизом "пусть расцветают сто цветов". Подлинная цель "культурной революции" заключалась в том, чтобы выкурить потенциальных диссидентов и в дальнейшем ликвидировать их руками студентов, революционный энтузиазм которых был поистине революционным по отношению к китайской культуре. Им едва не удалось полностью уничтожить ее, заменив "маленькой красной книжкой", содержащей ответы на все вопросы жизни. Затем произошли новые реформы, якобы призванные заменить марксизм чем-то другим, новая студенческая революция, на этот раз направленная против существующей политической системы, подавленная танками и пулеметами, причем все это высокомерно демонстрировалось по всемирному телевидению. Несмотря на это, остальной мир не имел ничего против того, чтобы континентальный Китай сокрушил своих соотечественников, осмелившихся искать на Тайване другой путь развития.
      Вот это и есть real politik, подумал Скотт Адлер, когда все средства хороши для достижения цели. Нечто подобное привело к событиям, носящим название "холокост". Его отцу удалось это пережить, о чем свидетельствует его навсегда сохранившийся номер на руке. Даже его собственная страна официально придерживалась политики "одного Китая", хотя неписанное дополнение гласило, что Китайская Народная Республика обязуется не предпринимать попыток подчинить себе Китайскую Республику, а если договоренность будет нарушена, Америка может принять ответные меры. А может и не принять.
      Выпускник Корнельского университета и школы Флетчера по юриспруденции и дипломатии при университете Тафта, Адлер был кадровым дипломатом. Он любил свою страну. Нередко ему приходилось служить инструментом американской политики, а теперь он превратился в голос страны на международной арене. Однако порой он был вынужден защищать политику, которая не отличалась особой справедливостью, и в такие мгновения он пытался понять, не поступает ли он так же, как шестьдесят лет назад поступали другие выпускники Флетчера, высокообразованные и действующие из лучших побуждений люди, которые, когда все закончилось, не могли понять, почему они оказались настолько слепы, что не сумели рассмотреть несправедливости происходящего с первого взгляда.
      - У нас есть осколки - скорее даже фрагменты - ракеты, которые застряли в крыле. Нет никаких сомнений, что ракета изготовлена в континентальном Китае, сказал министр обороны Китайской Республики. - Мы дадим возможность вашим экспертам осмотреть их и провести собственные тесты, чтобы подтвердить эту точку зрения.
      - Спасибо. Я сообщу об этом своему правительству.
      - Значит, дело обстоит следующим образом, - произнес министр иностранных дел. - Они дают согласие на прямой рейс из Пекина в Тайбэй. В частном разговоре не возражают против прибытия авианосца. Отвергают всякую ответственность за инцидент с аэробусом. Признаюсь, не вижу разумного объяснения подобному поведению.
      - Я рад, что они выразили интерес только к восстановлению стабильности в этом регионе.
      - Подумать только, как любезно с их стороны, - проворчал министр обороны. - Особенно после того, как они намеренно нарушили ее.
      - Мы понесли огромные убытки. Иностранные инвесторы снова проявляют беспокойство и, помимо оттока их капитала, мы выглядим нелепо в глазах мирового сообщества. Как вы считаете, может быть, в этом и заключался их замысел?
      - Господин министр, если бы дело обстояло именно так, то почему они предложили мне лететь прямо на Тайвань?
      - Несомненно, это хитрый маневр, попытка ввести вас в заблуждение, ответил министр иностранных дел, опередив министра обороны.
      - Но если так, то почему? - Адлер не мог понять причины подобных действий китайцев. В конце концов они все китайцы - и на острове и на материке. Может быть, благодаря этому разбираются лучше во всем происшедшем.
      - Здесь нам ничто не угрожает. Мы знаем это - в отличие от иностранных инвесторов, которые этого не понимают. Но даже сейчас ситуация не совсем нас удовлетворяет. Мы живем на острове, как в замке, окруженном широким рвом, наполненным водой. За рвом находится лев. Этот лев убьет и сожрет нас, как только у него появится такая возможность. Он не может перепрыгнуть через ров и знает это, но все время ходит вокруг и рычит, несмотря на то что отлично понимает тщетность своих попыток. Надеюсь, вы разделяете наше беспокойство.
      - Разделяю, сэр, - заверил его государственный секретарь. - Если КНР снизит уровень своей активности, готовы ли вы сделать то же самое? - Даже если они не разбираются в намерениях КНР, может быть, они согласятся уменьшить напряженность в регионе.
      - В принципе - да. Технические детали относятся к сфере компетенции моего коллеги. Надеюсь, вы не сочтете наши действия неразумными.
      Получается, вся поездка на Тайвань предпринята ради этого простого заявления. Теперь нужно вернуться в Пекин, чтобы передать это. В том-то и суть челночной дипломатии...
      ***
      В медицинском университете Хопкинса был свой детский сад, который обслуживал постоянный персонал, но там часто находились и студенты, занятые лабораторной работой по педиатрии, которую выбрали своей специальностью. Кэтлин вошла в помещение, и ей сразу понравилась его красочная обстановка. За нею следовали четыре агента, все мужчины, потому что в распоряжении Секретной службы не осталось женщин, которым можно было бы поручить эти обязанности. Один из них нес быстрооткрывающийся кейс, в котором скрывался автомат. Поблизости находились трое полицейских в гражданской одежде из городской полиции Балтимора. Они и агенты Секретной службы предъявили друг другу удостоверения личности, и так начался новый день для "Хирурга" и "Песочницы". Кэтлин понравилось лететь на вертолете. Сегодня она познакомится с новыми друзьями, но мать знала, что вечером девочка непременно спросит, где мисс Марлен. Как объяснить, что такое смерть, ребенку, которому еще не исполнилось даже трех лет?
      ***
      Собравшиеся аплодировали с энтузиазмом, который заметно превышал обычный. Не прошло и трех дней после покушения на его младшую дочь, а перед ними стоит президент, занятый своей обычной работой на благо народа, демонстрируя силу, мужество и все остальные достоинства главы государства, подумал Райан. Он начал с молитвы о павших агентах, потому что Нашвилл находился в "библейском поясе", где к подобным вещам относятся весьма серьезно. Его речь приняли очень хорошо, отметил президент, потому что он говорил о вещах, в которые искренне верил. Здравый смысл. Честность. Чувство долга. Просто ему казалось не очень убедительным, когда его голос произносил слова, написанные кем-то другим, тем более что ему трудно было сосредоточиться столь ранним утром.
      - Спасибо, и пусть Господь благословит Америку, - закончил он. Толпа встала, и на него обрушились оглушительные аплодисменты. Заиграл оркестр. Райан сошел с бронированной трибуны, чтобы снова пожать руки местным деятелям, и направился к выходу, приветствуя собравшихся.
      Арни ждал его за занавесом.
      - Для дилетанта ты совсем неплохо справился с речью, - шутливо заметил он. Райан не успел найти соответствующий ответ, как к нему подошла Андреа.
      - "Молния" от мистера Адлера, сэр. Она ждет вас в самолете.
      - О'кей, тогда в путь. Идите рядом, - сказал президент своему главному телохранителю, направляясь к черному ходу.
      - Обязательно, - заверила его Прайс.
      - Господин президент! - выкрикнул репортер. Их ждала целая группа, но восклицание телерепортера компании Эн-би-си оказалось самым громким. Райан остановился и повернулся к нему. - Вы будете требовать, чтобы Конгресс поддержал новый законопроект о запрещении продажи огнестрельного оружия?
      - Зачем?
      - Нападение на вашу дочь было совершено с применением... Райан поднял руку.
      - О'кей. Насколько мне известно, при нападении пользовались оружием, которое и так запрещено законом. Мне непонятно, каким образом ужесточение законодательства в результате принятия нового закона сможет улучшить ситуацию.
      - Но сторонники запрещения огнестрельного оружия говорят...
      - Я знаю, что они говорят. Теперь они пользуются нападением на мою малышку и смертью нескольких достойных американцев для достижения своих политических целей. Как вы относитесь к этому? - спросил президент, отворачиваясь от репортера.
      ***
      - Как ты себя чувствуешь? - спросил врач. Больной описал ему симптомы. Его семейный врач был старым другом. Они даже играли вместе в гольф. Устроить это не стоило хлопот. К концу каждого года он как представитель фирмы "обрастал" множеством клюшек, которые были в идеальном состоянии, так как ими пользовались только для демонстрации на выставках. Большую часть клюшек он дарил молодежным ассоциациям или продавал сельским клубам. Однако некоторые сохранял для подарков своим друзьям, особенно с автографами Грега Нормана.
      - У тебя повышенная температура - тридцать восемь и пять. Давление - сто на шестьдесят пять, слишком низкое для тебя. Плохой цвет лица...
      - Я знаю, потому что чувствую себя ужасно.
      - Ты болен, но не следует придавать этому особого значения. Возможно, подхватил грипп в каком-нибудь баре, да и постоянные перелеты из города в город утомили тебя. Кроме того, я твержу тебе уже много лет, что надо употреблять меньше спиртного. Короче говоря, ты подхватил какой-то вирус, а все остальные обстоятельства ухудшили твое состояние. Когда ты почувствовал себя плохо? В пятницу, верно?
      - Вечером в четверг, может быть, утром пятницы.
      - И все-таки решил поиграть в гольф?
      - Да, и в результате набрал целых восемьдесят очков, - уныло признался больной и покачал головой.
      - Я был бы счастлив, если бы мне удалось набрать столько, причем в самом лучшем состоянии. - У врача был гандикап в двадцать очков <При игре в гольф классный игрок после прохождения 18 лунок набирает 72 очка. Это является стандартом. Число очков, превышающее 72, называется гандикапом.>. - Тебе уже за пятьдесят, ты больше не можешь пить всю ночь, как свинья, и утром выглядеть, как орел. Я рекомендую тебе полный отдых. Как можно больше жидкости - ничего спиртного. Продолжай принимать тайленол.
      - Ты больше ничего мне не пропишешь? Врач отрицательно покачал головой.
      - Антибиотики при вирусных заболеваниях бесполезны. С ними должна справиться твоя иммунная система. Она сделает свое дело, если ты не будешь ей мешать. Но пока ты здесь, я возьму у тебя кровь для анализа. Тебе давно пора проверить уровень холестерина. Сейчас придет моя медсестра. С тобой есть кто-нибудь, кто отвезет тебя домой?
      - Да. Я вряд ли смогу сидеть за рулем.
      - Отлично. Полежи несколько дней дома. "Кобра" пока обойдется без тебя, а поля для гольфа останутся на прежнем месте, когда ты почувствуешь себя лучше.
      - Спасибо. - Он уже почувствовал себя лучше. Так бывает всегда, когда врач говорит тебе, что твоя болезнь не смертельна.
      ***
      - Вот, сэр. - Гудли передал ему лист бумаги. Всего несколько государственных учреждений, даже те, где были установлены кодированные линии связи со "скрэмблерами", имели столь совершенную связь, как та, что была размещена на борту президентского VC-25, чей сигнал вызова был "ВВС-1". Совсем неплохие новости, - прибавил Гудли.
      "Фехтовальщик" просмотрел документ, потом опустился в кресло и принялся читать его более внимательно.
      - Отлично, Адлер считает, что сумеет разрядить ситуацию, - заметил Райан. - Но он по-прежнему не знает, чем она вызвана.
      - Это лучше, чем ничего.
      - У рабочей группы есть этот текст?
      - Да, господин президент.
      - Может быть, они сумеют разобраться в этом лучше меня. Андреа?
      - Да, господин президент?
      - Передайте пилоту, что пора отправляться в путь. - Он посмотрел по сторонам. - Где Арни?
      - Я звоню тебе по сотовой связи, - услышал ван Дамм голос Пламера.
      - Слушаю, - отозвался он. - Между прочим, я тоже говорю по сотовому телефону. - Все линии связи на борту президентского авиалайнера были кодированными и могли переключаться в режим "скрэмблирования". Но глава президентской администрации умолчал об этом. Ему просто хотелось дать понять Пламеру, что он не испытывает особого удовольствия от разговора с ним. Джон Пламер был исключен из списка лиц, кому Арни рассылал рождественские открытки. К сожалению, номер прямого телефона ван Дамма все еще был известен репортеру. Как жаль, подумал Арни, что нельзя изменить его. Зато теперь он скажет своему секретарю больше не соединять его с Пламером, во всяком случае в течение того времени, пока он находится в поездке по стране.
      - Я знаю, что ты думаешь обо мне.
      - Отлично, Джон. Тогда мне не придется говорить об этом.
      - Посмотри передачу новостей сегодня вечером. Я буду в самом конце.
      - Зачем?
      - Посмотри и узнаешь, Арни. До свиданья.
      Глава президентской администрации, нажав на кнопку, отключил связь и задумался, стараясь понять, что имеет в виду Пламер. Было время, когда он доверял репортеру. Черт побери, когда-то он даже доверял его партнеру. Арни хотел было сказать президенту о звонке, но решил пока воздержаться. Райан только что произнес совсем неплохую речь, хотя его неоднократно отвлекали от темы выступления, хорошо справился с нелегкой задачей, потому что действительно верил в то, что говорил, а это больше, чем ему следовало знать. Будет глупо отвлекать его внимание посторонними вещами. Выступление Пламера по телевидению запишут на пленку во время перелета в Калифорнию, и если оно заслуживает внимания, Арни покажет его президенту.
      ***
      - Я не знал, что началась эпидемия гриппа, - сказал он, надевая рубашку. Это потребовало усилий - все тело сотрудника автомобильной компании болело и каждое движение давалось с трудом.
      - Вирус гриппа всегда бродит по стране. Просто об этом редко сообщают в новостях, - ответил врач, глядя на показания, только что представленные ему медсестрой. - И вы подхватили его.
      - Что дальше?
      - Дальше - ложитесь в постель. Сообщите в офис, что заболели. Нет смысла заражать всю вашу компанию. Понадобится время. Думаю, к концу недели все пройдет.
      ***
      Группа по составлению сводки национальной безопасности собралась в Лэнгли. Из района Персидского залива поступила масса новой информации, и сейчас ее изучали в конференц-зале на шестом этаже. Фотография Махмуда Хаджи Дарейи, сделанная Чавезом, была увеличена в фотолаборатории ЦРУ до размеров плаката и висела теперь на стене зала. Может, кому-нибудь захочется поиграть в дартс, используя лицо религиозного лидера Объединенной Исламской Республики вместо мишени, подумал Динг.
      - Жабы на гусеницах, - фыркнул бывший пехотинец, наблюдая видеозапись, сделанную с "хищника".
      - "Великоваты, чтобы прикончить их выстрелами из винтовки, Сандэнс" <Реплика из популярного американского кинофильма "Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид" (1967).>, - заметил Кларк. - Эти бронированные туши всегда пугали меня.
      - Противотанковые ракеты легко справятся с ними, мистер К.
      - Какова дальность действия легкой противотанковой ракеты, Доминго?
      - Четыреста - пятьсот метров.
      - Их орудия поражают противника с гораздо большего расстояния, - напомнил Джон. - Не упускай этого из виду.
      - Я плохо разбираюсь в технике, - сказал Берт Васко, махнув рукой в сторону экрана. - Что это значит?
      На его вопрос ответил один из военных экспертов ЦРУ.
      - Это означает, что уровень боевой подготовки вооруженных сил ОИР гораздо выше, чем мы предполагали.
      Майор, присланный службой армейской разведки, не стал возражать.
      - На меня это произвело такое же впечатление. Вообще-то, подобные учения не требуют особого напряжения, мы не заметили ничего необычного, кроме отличной организованности. Никто не отбился от своих частей...
      - Вы полагаете, что они теперь пользуются приборами глобальной навигации? - спросил аналитик ЦРУ.
      - Всякий, кто подписывается на журнал "Яхты", может без труда приобрести эти приборы. Насколько я помню, их цена опустилась до четырехсот баксов, сказал офицер своему гражданскому коллеге. - Это означает, что они могут управлять своими мобильными силами намного эффективней. Больше того, их артиллерия стала действовать теперь куда лучше. Если вы знаете, где находятся ваши орудия, где расположился выдвинутый вперед корректировщик огня и где находится цель по отношению к корректировщику, то ваш первый же снаряд ляжет вплотную к цели.
      - Четырехкратное увеличение огневой мощи?
      - По меньшей мере, - ответил майор. - Этот пожилой джентльмен на стене располагает теперь солидной дубинкой, которой может угрожать соседям. Думаю, эти учения заставили их задуматься.
      - Твое мнение, Берт? - спросил Кларк. Васко обеспокоенно заерзал на стуле.
      - Это тревожит меня. Все происходит быстрее, чем я ожидал. Не будь у Дарейи других забот, я беспокоился бы еще больше.
      - Каких именно? - спросил Чавез.
      - Ему нужно заниматься сплочением новой страны, и он не может не знать, что, если только начнет размахивать саблей, наша реакция последует незамедлительно. - Представитель Госдепартамента сделал паузу. - Да, конечно, он хочет продемонстрировать своим соседям, кто самый сильный парень в округе. Когда он на самом деле будет готов сделать что-то?
      - С военной точки зрения? - спросил аналитик ЦРУ, обратившись к сотруднику разведки Министерства обороны.
      - Если не оглядываться на нас, то он уже готов приступить к военным действиям. Однако ему приходится посматривать в нашу сторону.
      ***
      - А теперь попрошу вас в память о погибших почтить их минутой молчания, произнес Райан, обращаясь к аудитории в Топеке. Здесь было одиннадцать утра. Значит, в Вашингтоне сейчас полдень. Следующая остановка в Колорадо-Спрингс, затем в Сакраменто и далее, слава Богу, - домой.
      ***
      - Вы должны спросить себя, что за человек находится в Белом доме. - Келти проводил пресс-конференцию перед телевизионными камерами. - Погибли пять мужчин и женщин, настоящих американцев, а он считает излишним ввести закон о запрещении огнестрельного оружия. Я просто не могу понять такого бессердечия. Ну что ж, если ему наплевать на гибель мужественных агентов Секретной службы, то я придерживаюсь иной точки зрения. Сколько еще американцев будет убито, прежде чем он поймет, насколько важен такой закон? Неужели для этого требуется гибель члена его семьи? Мне очень жаль, но я просто не могу в это поверить.
      ***
      - Все мы помним время, когда те, кто стремились к переизбранию в Конгресс, говорили нам: "Голосуйте за меня, потому что взамен каждого доллара, уплаченного в качестве налога, в наш округ поступит доллар и двадцать центов". Вы помните подобные заявления? - спросил президент. - Они умалчивали об одном - вернее, они умалчивали о многом.
      Прежде всего, кто утверждает, что ваше благополучие зависит от правительственных дотаций? Разве мы голосуем за доброго Санта-Клауса? Скорее наоборот Это правительство не может существовать без ваших денег.
      Во-вторых, разве они не говорили вам: "Голосуйте за меня, потому что я выступаю против этих отвратительных ублюдков из Северной Дакоты"? Разве в этом штате тоже не живут американцы?
      В-третьих, истинная причина дефицита государственного бюджета заключается в том, что каждый округ получает больше в виде денег, поступающих от правительства, чем он теряет от уплаты федеральных налогов, - извините меня, я имел в виду прямые федеральные налоги, те, которые вы видите собственными глазами.
      Итак, они с гордостью заявляли вам, что тратят больше денег, чем имеется в их распоряжении. Если ваш сосед, живущий в доме рядом, скажет вам, что он выписывает чеки на ваш банк, хотя на его счету нет денег, разве вы не обратитесь в полицию?
      Все мы знаем, что правительство забирает больше денег, чем возвращает обратно. Оно просто научилось скрывать это. Дефицит федерального бюджета означает, что всякий раз, когда вы занимаете деньги, это обходится вам в более крупную сумму, чем следовало бы, но почему? Да потому что правительство занимает столько денег, что процентные ставки ползут вверх.
      Таким образом, дамы и господа, каждый взнос за дом и автомобиль, купленные в рассрочку, оплата счета по кредитной карточке - это тоже налог. Может быть, они пойдут вам навстречу и снизят процентную ставку по уплачиваемым налогам. Разве это не любезно с их стороны? Ваше правительство снижает вам процентные ставки на деньги, которые вы вообще не должны платить, и затем вам говорят, что вы получаете больше, чем заплатили.
      Райан сделал паузу.
      - Есть ли среди вас хоть один человек, который действительно верит в это? - продолжал президент. - Разве есть люди, которые действительно верят, когда им говорят, что Соединенные Штаты не могут позволить себе не платить больше денег, чем имеется у государства? Неужели этому учили нас Адам Смит и Давид Рикардо? Я не помню такого, хотя имею ученую степень в области экономики.
      Уважаемые дамы и господа! Я не политический деятель и приехал сюда не для того, чтобы поддерживать ваших кандидатов на вакантные места в палате народных представителей. Я приехал сюда, чтобы попросить вас задуматься над тем, какой выбор вы сделаете. Вы тоже должны выполнить свой долг. Правительство принадлежит вам, а не вы правительству. Когда завтра вы пойдете голосовать, прошу вас, подумайте о кандидатах и о том, какие идеи они защищают. Задайте себе вопрос: "Разумны ли эти идеи?" - и сделайте свой выбор. Если же вам не нравится ни один из кандидатов, все равно идите на участки для голосования, уединяйтесь в кабине, а затем отправляйтесь домой, не проголосовав ни за кого из кандидатов. Но хотя бы придите на участки. В этом ваш гражданский долг.
      ***
      Во двор въехал фургон конторы по ремонту отопления и кондиционеров. Когда он остановился, из него вышли двое мужчин и, поднявшись на крыльцо, постучали.
      - В чем дело? - удивленно спросила хозяйка дома.
      - Мы из ФБР, миссис Сминтон. - Один из приехавших показал свое удостоверение. - Вы позволите нам войти?
      - Зачем? - спросила шестидесятидвухлетняя вдова.
      - Мы хотим обратиться к вам за помощью. - На расследование потребовалось больше времени, чем предполагалось. Оружие, которым пользовались при нападении на "Гигантские шаги", проследили до фирмы-производителя, затем к оптовому торговцу, далее к хозяину магазина, торгующему оружием, и, наконец, узнали имя покупателя и адрес, по которому он проживает. Узнав адрес, ФБР и Секретная служба обратились к окружному судье, который подписал ордер на обыск и арест.
      - Заходите.
      - Спасибо. Миссис Сминтон, вы знаете джентльмена, который живет в соседнем доме?
      - Вы имеете в виду мистера Азира?
      - Совершенно верно.
      - Не особенно хорошо. Иногда мы здороваемся.
      - Вам известно, дома ли он сейчас?
      - Его автомобиля нет, - заметила женщина, посмотрев в окно. Агенты уже знали это. Мистеру Азиру принадлежал голубой универсал "олдсмобиль" с мэрилендскими номерами. Сейчас его разыскивали все полицейские в радиусе двухсот миль.
      - Вы не помните, когда видели мистера Азира последний раз?
      - По-моему, в пятницу. У его дома стояло несколько автомобилей и пикап.
      - О'кей. - Агент достал из кармана своего комбинезона портативную рацию. Приступайте, приступайте. Птичка скорее всего - повторяю, скорее всего - уже улетела.
      На глазах изумленной вдовы прямо из-за дома, что был в трех сотнях ярдов, показался вертолет. С обоих его бортов вниз упали тросы, по которым соскользнули на землю вооруженные агенты. Одновременно с обеих сторон дороги к дому мистера Азира с ревом устремились автомобили и свернули на широкую лужайку. При обычных обстоятельствах события развивались бы не так быстро, но теперь поступил приказ действовать молниеносно. Тут же выбили переднюю и заднюю двери, через тридцать секунд взвыла сирена охранной сигнализации. Затем в рации что-то щелкнуло.
      - Пусто, в доме пусто. Говорит Бетц. Обыск закончен, в доме никого нет. Присылайте техников. - И тут же появились два автобуса. Они въехали по дорожке, ведущей к дому мистера Азира, и первое, что сделали вновь прибывшие, - взяли образцы гравия с подъездной дорожки и травы с лужайки, чтобы сравнить с образцами, взятыми с арендованных автомобилей, оставленных у детского сада.
      - Миссис Сминтон, мы не могли бы сесть? Нам нужно задать вам несколько вопросов относительно мистера Азира.
      ***
      - Итак? - спросил Мюррей, войдя в командный центр ФБР.
      - Безрезультатно, - ответил агент, сидевший у консоли связи.
      - Проклятье. - Мюррей выругался почти бесстрастно - иного он и не ожидал. Но все-таки надеялся получить хоть какую-то информацию. В распоряжении техников имелась масса вещественных доказательств - образцы гравия, трава, грязь с внутренней стороны бамперов могли стать доказательством того, что автомобили подъезжали к дому мистера Азира. Ковровые волокна бордовые шерстинки на ботинках убитых террористов - свидетельствовали, что те заходили внутрь дома. Сейчас группа из десяти агентов ФБР начала заниматься выяснением того, кем на самом деле был этот Мордекай Азир. Вряд ли кто-нибудь сомневался в том, что он был таким же евреем, как Эйхман. Желающих заключить пари по этому поводу не нашлось.
      - Командный центр, говорит Бетц. - Билли Бетц был помощником специального агента, возглавлявшего полевое отделение ФБР в Балтиморе, и бывшим снайпером из группы быстрого реагирования, чем и объяснялся его стремительный спуск из вертолета, когда он вел за собой своих агентов, среди которых была одна женщина.
      - Билли, это Дэн Мюррей. Что нового?
      - Вы не поверите! Мы обнаружили полупустой ящик патронов калибра семь и шесть, и номера партий совпадают, господин директор. На полу гостиной темно-красный шерстяной ковер. Именно тут и жил их агент. Из шкафа в спальне хозяина исчезла кое-какая одежда. По моему мнению, по меньшей мере двое суток здесь никого не было. Дом проверен. Мин-ловушек не обнаружено. Техники принялись за работу. - И все это за восемьдесят минут с того момента, как специальный агент, глава отделения ФБР в Балтиморе, вошел в здание федерального суда. Они опоздали, хотя действовали очень быстро.
      В состав группы судебно-медицинских экспертов входили представители ФБР и Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием - это федеральное агентство переживало трудные времена, но в нем работали превосходные специалисты. Они будут заниматься домом несколько часов. У всех на руках были перчатки. Отовсюду в доме будут сняты отпечатки, которые можно сравнить с отпечатками пальцев мертвых террористов.
      ***
      - Несколько недель назад я дал клятву ограждать и защищать Конституцию Соединенных Штатов. Я дал эту клятву уже второй раз. Первый раз, когда стал лейтенантом морской пехоты, закончив бостонский колледж. Сразу после этого я прочитал Конституцию, чтобы убедиться в том, что именно я обязался защищать.
      Дамы и господа, мы часто слышим от политиков, что они хотят, чтобы правительство дало вам полноту власти, дабы вы могли осуществлять необходимые мероприятия.
      На самом деле все обстоит иначе, - убежденно заявил Райан. - Томас Джефферсон писал, что правительства получают свои справедливые полномочия на основании согласия тех, кем они управляют. Все вы должны прочитать Конституцию. Конституция Соединенных Штатов была написана не для того, чтобы объяснять вам, что вы должны делать. Она устанавливает баланс между тремя ветвями власти. Конституция говорит правительству, что оно может делать и чего не может. Правительство не может ограничить ваше право на словоизъявление. Правительство не может говорить вам, кому молиться. Правительство не имеет права делать очень многое. Правительство действует гораздо эффективнее, когда требуется забрать что-то у вас, чем дать, но самое главное - правительство не должно предоставлять вам никаких полномочий. Это вы даете полномочия правительству. Во главе нашей страны стоит правительство народа. Не вы принадлежите правительству, а оно принадлежит вам.
      Завтра вы будете выбирать не хозяев, а слуг, которые будут исполнять ваши желания, вы будете выбирать защитников своих прав. Мы не говорим вам, как поступать, это вы говорите нам, что нужно делать.
      Моя работа заключается не в том, чтобы забирать у вас деньги и возвращать их обратно. Она состоит в том, чтобы брать столько денег, сколько необходимо для служения вам, - и я должен исполнять эту работу как можно результативней. Государственная служба - важный долг, который влечет за собой огромную ответственность, но она не должна приносить выгоды тем, кто работают на ней. Те, кто находятся на государственной службе, являются вашими слугами и должны приносить себя в жертву ради вас, а не наоборот.
      В прошлую пятницу три достойных американца и две достойные американки погибли на службе своей стране. Они защищали жизнь моей дочери Кэтлин. Но там были и другие дети, и, защищая одного ребенка, вы защищаете всех детей. Такие люди ничего не просят, кроме вашего уважения. И они его заслуживают.
      Они заслуживают ваше уважение, потому что делают то, что способен делать не каждый из нас. Именно поэтому мы нуждаемся в них. Они поступают на эту опасную и ответственную службу, потому что понимают, насколько эта служба важна, потому что они думают о нас, потому что они и мы - это одно целое. Вы и я знаем, что не все государственные служащие похожи на них. Но не они виноваты в этом, нет, в этом виноваты вы. Если вы не будете требовать самого лучшего, то не получите этого. Если вы не дадите необходимых полномочий честным и достойным людям, то эти полномочия попадут в руки недостойных людей, которые захватят больше власти, чем нужно, и используют ее так, как им этого хочется, а не так, как хочется вам.
      Дамы и господа, вот почему ваш долг избрать завтра достойных людей в качестве своих представителей является столь важным. Многие из вас имеют свои предприятия и нанимают людей, которые работают на вас. У большинства из присутствующих здесь есть свои дома, и иногда вы нанимаете сантехников, водопроводчиков, электриков, столяров, чтобы они сделали что-то для вас. Вы стараетесь нанимать хороших людей, потому что вы платите им за их работу и хотите, чтобы она была сделана хорошо. Когда заболевает ваш ребенок, вы обращаетесь к лучшему врачу и внимательно следите за тем, что делает этот врач, насколько хорошо и квалифицированно он лечит ребенка. Почему? Да потому что самое главное для вас - это жизнь вашего ребенка.
      Америка тоже ваш ребенок. Америка - это страна, которая навсегда останется молодой. Америке нужны люди, которые заботились бы о ней. Вот почему ваш долг выбрать в палату представителей достойных людей, независимо от партийной принадлежности, пола, национальности или всего иного, кроме честности и преданности. Я не могу и не буду говорить вам, какой кандидат заслуживает избрания в Конгресс. Бог дал вам право свободного выбора. Конституция защищает это право. Если вы не сможете правильно и разумно воспользоваться этим правом, значит, вы предали самих себя и ни я и ни кто-либо другой не сможет исправить допущенную вами ошибку.
      Спасибо, что вы пришли встретиться со мной во время моего первого визита в Колорадо-Спрингс. Завтра для вас решающий день. Воспользуйтесь им, чтобы выбрать в качестве своих представителей достойных людей.
      ***
      - Президент Райан совершает поездку по стране накануне выборов в Конгресс, произнося речи, явно нацеленные на то, чтобы привлечь симпатии консервативных избирателей. Но даже в этот момент, когда федеральные правоохранительные агентства расследуют обстоятельства зверского нападения на его собственную дочь, президент наотрез отказывается от намерения улучшить законодательство с целью ужесточить контроль за огнестрельным оружием. Сегодня мы получили информацию от корреспондента Эн-би-си Хэнка Робертса, сопровождающего президента в поездке по стране. - Том Доннер продолжал смотреть в камеру, пока на ней не погас красный огонек.
      - У меня создалось впечатление, что сегодня он говорил весьма разумные вещи, - заметил Пламер, пока перематывалась лента.
      - Упоминание о Смите и Рикардо придумано, должно быть, Кэлли Уэстон, ответил Доннер, перелистывая текст. - Странно, раньше она писала отличные речи для Боба Фаулера.
      - Ты читал эту речь?
      - Перестань, Джон, нам не нужно читать то, о чем он говорит. Мы знаем, что он собирается сказать.
      - Десять секунд, - произнес продюсер, надев наушники.
      - Между прочим, ты написал хороший текст для заключительной части передачи, Джон. - На счет "три" лицо Тома расплылось в улыбке.
      - Крупные силы федеральных ведомств брошены на расследование обстоятельств нападения на дочь президента, происшедшее в пятницу. Мы получили следующее сообщение от Карен Стаблер из Вашингтона.
      - Я так и думал, что он тебе понравится, Том, - ответил Пламер, когда огонек снова погас. Тем лучше, подумал он. Теперь его совесть чиста.
      ***
      Президентский авиалайнер VC-25 взлетел точно по расписанию и направился на север, чтобы обойти плохую погоду над северной частью Нью-Мексико. Арни ван Дамм сидел наверху, в центре связи. Здесь было достаточно аппаратуры, чтобы управлять отсюда половиной мира - по крайней мере так казалось, - а под тонкой наружной оболочкой самолета скрывалась параболическая спутниковая антенна, чья сложнейшая система управления могла найти любой спутник связи и замкнуться на нем. По указанию главы президентской администрации на антенну поступала сейчас передача телевизионного канала Эн-би-си со спутника связи Хьюза.
      - В заключение выслушайте комментарии нашего специального корреспондента Джона Пламера. - Доннер любезно повернулся к своему коллеге. - Джон.
      - Спасибо, Том. Я начал заниматься журналистикой много лет назад, поскольку эта профессия увлекала меня еще в юности. Я помню свой детекторный приемник - те из вас, кто прожили долгую жизнь, помнят, что там приходилось подсоединять заземление к трубе, - объяснил он с улыбкой. - Я помню репортажи Эда Марроу из Лондона, когда столица Англии подвергалась германским бомбардировкам, репортажи Эрика Севереда из джунглей Бирмы, короче говоря, помню всех отцов-основателей нашей профессии. Это были гиганты журналистики. Я вырос с красочными картинами в своем воображении, нарисованными словами людей, которым верила вся Америка. Я решил, что поиски правды и передача ее людям являются благородным делом и посвятил этому свою жизнь.
      Мы не всегда идеальны в исполнении своих обязанностей журналистов, продолжал Пламер. - Никому не дано быть идеальным.
      Доннер, сидевший справа, озадаченно смотрел на "бегущую строку". Слова на ней ничуть не походили на те, что говорил Джон. Лишь теперь он понял, что, хотя перед Пламером лежали печатные страницы, комментатор говорил по памяти, как в прежние времена. Только представьте себе - наизусть запомнить текст выступления!
      - Мне хотелось бы сказать, что я горжусь своей профессией. Да, было время, когда я особенно гордился ею.
      Я сидел у микрофона, когда Нил Армстронг спустился на поверхность Луны, обращался к слушателям и в другие, более печальные моменты, такие, как похороны Джека Кеннеди. Но чтобы быть настоящим профессионалом, недостаточно просто присутствовать, недостаточно говорить в микрофон. Настоящий профессионал должен защищать что-то, верить в то, что он говорит, отстаивать свою точку зрения.
      Несколько недель назад мы провели в течение одного дня два интервью с президентом Райаном. Первое интервью, взятое утром, было записано на пленку, а второе шло прямо в эфир. Вопросы, которые задавались президенту во время первого интервью, несколько отличались от тех, которые задавали ему в ходе второго. Разница в вопросах была не случайной. В промежуток между первым и вторым интервью нам предложили встретиться с одним человеком. Я не буду пока говорить, кто это был, вы узнаете об этом позже. Он предоставил в наше распоряжение определенную информацию. Это была секретная информация, цель которой заключалась в том, чтобы нанести удар президенту, и в то время такой подход казался достаточно разумным. Это было не так, но тогда мы не знали этого. Нам казалось, что утром мы не задали президенту те вопросы, которые следовало. Мы хотели задать и заострить их.
      И тогда мы решили солгать. Мы обманули главу президентской администрации Арнольда ван Дамма. Мы сказали ему, что кассета с видеозаписью утреннего интервью президента повреждена. Таким образом мы солгали и президенту. Однако хуже всего, что мы солгали вам, нашей аудитории. Сейчас кассеты с видеозаписью у меня, и я убедился, что они ничуть не повреждены.
      При этом мы не нарушили никакого закона. Первая поправка позволяет нам делать почти все, что нам захочется, и это правильно, потому что вы, наши зрители, принимаете окончательное решение о том, что мы делаем и кем являемся. Но есть одна вещь, которую мы не имеем права нарушать, - это ваше доверие.
      Я не сторонник президента Райана. Я не согласен с ним по многим вопросам. Если он примет решение выставить свою кандидатуру на выборах, я, возможно, буду голосовать за кого-нибудь другого. Однако я стал частью этой лжи и не могу жить, не рассказав о ней. Какими бы недостатками ни обладал наш президент Джон Патрик Райан, он честный человек, и я не должен позволять личным чувствам оказывать влияние на свою работу.
      В данном случае я нарушил это правило. Я совершил ошибку. Я прошу извинения у президента и прошу извинения у вас. Наверно, это станет концом моей карьеры как телевизионного комментатора. Если так, то я хочу уйти из телевидения точно так же, как и пришел в него: по мере своих сил и возможностей говоря правду.
      - До свиданья, желаю вам от службы новостей Эн-би-си доброй ночи. - Пламер глубоко вздохнул, глядя в камеру.
      - Какого черта?!
      Пламер встал, прежде чем ответить.
      - Если ты не знаешь ответа на этот вопрос, Том...
      На столе Пламера зазвонил телефон, вернее, на нем замигала лампочка вызова. Он решил не отвечать на него и прошел в свою раздевалку. С остальным пусть разбирается Том Доннер.
      ***
      В двух тысячах миль от Вашингтона, над национальным парком "Скалистые горы", Арнольд ван Дамм остановил запись, извлек кассету и по винтовой лестнице пошел с нею в президентский салон в носовой части авиалайнера.
      Райан знакомился с текстом следующей и последней речи этого дня.
      - Джек, думаю, тебе надо посмотреть это, - широко улыбнулся глава администрации.
      ***
      Все когда-нибудь случается впервые. На этот раз это случилось в Чикаго. Женщина побывала у своего врача вечером субботы, и он сказал ей то же самое, что и всем остальным. Грипп. Аспирин. Побольше жидкости. Постельный режим. Однако, глядя в зеркало, она заметила как изменился цвет ее кожи, и это напугало женщину больше всех остальных симптомов. Она позвонила своему врачу, но наткнулась на автоответчик, а эти пятна не могли ждать. Она села в машину и поехала в медицинский центр Чикагского университета, один из лучших в Америке. Ей пришлось подождать в приемной экстренной помощи около сорока минут, и когда ее вызвали, она встала и пошла к столу, но, не справившись с собой, рухнула на кафельный пол на виду у персонала. Последовала мгновенная реакция, и уже через минуту два санитара вкатили ее на каталке в кабинет. Одна из сестер несла сзади бумаги больной.
      Молодой врач, которому предстояло осмотреть ее, оказался практикантом, это был его первый день в больнице. Он закончил университет и теперь специализировался на терапии.
      - Что случилось? - спросил он, глядя на больную.
      - Вот, - сказала сестра из приемного отделения, передавая врачу заполненные бланки. Врач быстро просмотрел их. Тем временем две медсестры принялись проверять пульс, измерять кровяное давление, температуру.
      - Похоже на симптомы гриппа, но что это?
      - Частота сердечных сокращений сто двадцать, кровяное давление.., одну минуту. - Медсестра проверила его еще раз. - Кровяное давление девяносто на шестьдесят? - удивилась она. Больная выглядела слишком нормально для столь низкого давления.
      Тем временем врач расстегнул блузку женщины, и ему все сразу стало ясно. Он тут же вспомнил страницы своих учебников. Молодой практикант предупреждающе поднял руки.
      - Немедленно прекратите все, чем вы занимаетесь. По-видимому, мы столкнулись с серьезным заболеванием. Я хочу, чтобы все, не теряя ни минуты, надели перчатки и защитные маски.
      - Температура тридцать девять и семь, - сказала другая медсестра, отходя от пациентки.
      - Это не грипп. У нее сильное внутреннее кровотечение, а эти пятна - это петачии. - Врач надел маску и сменил перчатки. - Вызовите сюда доктора Куинна.
      Медсестра побежала выполнять его указание, а врач снова посмотрел на бланки, заполненные при приеме пациентки. Кровавая рвота, темный стул. Пониженное кровяное давление, высокая температура и подкожные кровоизлияния. Но ведь мы в Чикаго, запротестовал его мозг. Он взял шприц.
      - Всем отойти назад, никто не должен приближаться к моим рукам, - сказал врач, ввел иглу шприца в вену пациентки и набрал пять кубических сантиметров крови.
      - Что тут у вас? - спросил входя доктор Джо Куинн. Молодой врач перечислил симптомы, переставляя пробирки с кровью на стол.
      - Что можешь сказать, Джо? - спросил он коллегу.
      - Если бы мы находились в каком-нибудь другом регионе мира...
      - Совершенно верно. Геморрагическая лихорадка, если такое вообще возможно.
      - Кто-нибудь не спрашивал ее, ездила ли она недавно куда-нибудь? - спросил Куинн.
      - Нет, доктор, - ответила сестра из приемного отделения.
      - Пакеты со льдом, - сказала старшая медсестра, она уже успела принести целую груду. Пакеты поместили подмышки, вокруг шеи и всюду, где они могли охладить потенциально смертельный жар тела.
      - Может быть, дилантин? - предложил Куинн.
      - У нее еще не наступили судороги. Проклятье. - Врач взял хирургические ножницы и разрезал бюстгальтер. На груди пациентки тоже виднелись петачии. Она серьезно больна. Сестра, позвоните доктору Клайну из отдела инфекционных заболеваний. Он сейчас дома. Попросите его немедленно приехать. А пока нам надо постараться сбить температуру, привести ее в сознание и выяснить где она была за последнее время, черт побери.
      Глава 47
      Пациент "Зеро"
      Марк Клайн был профессором медицинского центра Чикагского университета и потому привык работать днем. Вызов почти в девять вечера удивил его, но он был врач и немедленно выехал в больницу. Этим вечером понедельника ему понадобилось двадцать минут, чтобы доехать от дома до отведенного для него места стоянки. Он миновал охранников, облачился в медицинский халат и, войдя в приемную "скорой помощи" со двора, спросил старшую медсестру, где находится доктор Куинн.
      - Во втором изоляторе, профессор, - ответила она. Через двадцать секунд Клайн замер перед дверью изолятора, увидев на ней предупредительный знак. Он надел перчатки и защитную маску и только тогда вошел в палату.
      - Привет, Джо.
      - Я не хотел никуда сообщать об этом, не проконсультировавшись с вами, профессор. - Куинн протянул Клайну карточку пациентки.
      Клайн окинул взглядом запись и похолодел. Потом начал читать сначала, внимательно, строчку за строчкой, то и дело поглядывая на больную, чтобы сравнить запись с внешним видом пациентки. Белая женщина - все верно, сорок один год - похоже, разведена - это ее дело, живет в квартире примерно в двух милях от больницы - хорошо, во время приема температура тридцать девять и семь - очень высокая, а вот давление необычайно низкое. Петачии?
      - Дайте-ка мне осмотреть ее, - сказал Клайн. К пациентке возвращалось сознание. Она двигала головой и что-то бормотала. - Какая сейчас температура?
      - Тридцать восемь, нам удалось сбить ее, - ответил молодой врач, и Клайн откинул зеленую простыню. Больная лежала обнаженной, и кровоподтеки резко выделялись на бледной коже. Клайн посмотрел на окружающих его врачей.
      - Она ездила куда-нибудь?
      - Это нам неизвестно, - признался Куинн. - Мы осмотрели ее сумочку. Похоже, она служащая компании "Сиэрс", компания размещается вон в том небоскребе.
      - Вы осмотрели ее?
      - Да, доктор, - одновременно ответили Куинн и молодой врач.
      - Не обнаружили укусов животных?
      - Нет. Никаких укусов, никаких следов уколов, ничего необычного. Все нормально.
      - Вероятнее всего, это геморрагическая лихорадка, способ заражения пока неизвестен. Переведите ее наверх, полная изоляция, максимальные предосторожности. В палате проведите полное обеззараживание.
      - Мне казалось, что вирусы передаются только...
      - Никто не знает этого, доктор, а то, чему я не могу найти объяснения, пугает меня. Я бывал в Африке, видел лихорадки Лхасса и Кью. Лихорадка Эбола мне не встречалась. Однако похоже, что она больна одной из этих вирусных лихорадок, - сказал Клайн, впервые произнося эти ужасные названия.
      - Но как...
      - Когда вы не знаете чего-то, исходите из того, что это вам неизвестно, сказал профессор Клайн молодому практиканту. - Когда речь заходит об инфекционных болезнях, если вы не сумели выяснить методы передачи, всегда исходите из худшего. Худшим в данном случае является передача воздушным путем, так что исходите из этого. Переведите ее в мое отделение. Все, кто находились в контакте с нею, должны принять самые строгие меры обеззараживания, как при СПИДе или гепатите. Самые строгие, - подчеркнул он. - Где образец взятой у нее крови?
      - Вот он. - Практикант, принявший больную женщину, показал на красный пластиковый контейнер.
      - Что дальше? - спросил Куинн.
      - Мы отправим образец крови в Атланту, но я, пожалуй, тоже посмотрю на него. - В отделении Клайна была великолепная лаборатория, где он занимался главным образом СПИД ом, который занимал сейчас все его внимание.
      - Можно мне пойти с вами? - попросил Куинн. - Моя смена заканчивается через несколько минут. - Понедельник был обычно спокойным днем для пунктов неотложной помощи. Адскими днями были суббота и воскресенье.
      - Конечно.
      ***
      - Я знал, что Хольцман придет мне на помощь, - сказал Арни. Пока "Боинг-747" снижался к Сакраменто, он налил себе виски, чтобы отпраздновать победу.
      - Почему? - спросил президент.
      - Боб - крутой сукин сын, зато он честный сукин сын. Это также означает, что он хладнокровно, будучи полностью убежденным в своей правоте, сожжет тебя на костре, если увидит, что ты заслуживаешь такой участи. Всегда помни это, посоветовал глава администрации.
      - Значит, Доннер и Пламер солгали... Проклятье.
      - Все лгут, Джек. Даже ты. Вопрос только в каком контексте. Иногда ложь предназначена для того, чтобы защитить правду. В каких-то случаях ко лжи прибегают, чтобы эту правду скрыть. А иногда лгут, чтобы отрицать ее. Наконец, случается, что лгут потому, что на правду им просто наплевать.
      - А что произошло в этом случае?
      - Сочетание предыдущих вариантов. Эд Келти хотел, чтобы они поставили тебя в невыгодное положение перед публикой и обманул их. Но я разделался с этим паршивым ублюдком. Бьюсь об заклад, что завтра на первой полосе "Вашингтон пост" появится статья, разоблачающая Келти как человека, который намеренно ввел в заблуждение двух очень известных телевизионных репортеров, и пресса накинется на него, как стая волков. - Репортеры, сидевшие в хвостовом салоне самолета, уже увлеченно обсуждали случившееся. Арни позаботился о том, чтобы запись передачи Эн-би-си показали по бортовой кабельной телесети.
      - И это потому, что из-за него создалось впечатление, будто они обманули свою телевизионную аудиторию...
      - Правильно, босс, - согласился ван Дамм и осушил свой стакан. Он не добавил, что этого могло и не произойти, не случись нападения на Кэтлин Райан. Даже репортеры порой испытывают сострадание, что, возможно, сыграло решающую роль в перемене отношения Пламера. Но он сам организовал тщательно отмеренную утечку информации Бобу Хольцману. Арни решил, что после посадки пошлет агента Секретной службы на поиски хорошей сигары. Он чувствовал, что в ознаменование успеха имеет право на сигару.
      ***
      Внутренние часы Адлера совершенно сбились с привычного ритма. Он обнаружил, что, если время от времени дремлешь, сидя в кресле, это помогает решать проблемы. К тому же послание, которое он должен был передать, было простым и понятным. Автомобиль остановился. Подбежавший чиновник с вежливым поклоном открыл дверцу. Адлер подавил зевок и вошел в здание министерства.
      - Весьма приятно вновь встретиться с вами, - сказал через переводчицу министр иностранных дел КНР. Чанг Хансан снова присутствовал в кабинете и присоединился к приветствию министра.
      - Ваше любезное согласие на прямые рейсы несомненно упростило процесс переговоров. Я очень благодарен вам за это, - ответил государственный секретарь, опускаясь в кресло.
      - Однако вы должны иметь в виду, что нас вынудили к этому чрезвычайные обстоятельства, - заметил министр иностранных дел.
      - Да, конечно.
      - Какие же новости от наших заблудших родственников вы хотите нам передать?
      - Они полностью согласны снизить уровень своей боеготовности, как только к этому приступите вы. В результате этого они надеются в дальнейшем уменьшить напряженность в вашем регионе.
      - А как относительно их оскорбительных обвинений, которые они позволили в наш адрес?
      - Господин министр, этот вопрос вообще не поднимался. По моему мнению, они не меньше вас заинтересованы в восстановлении мирных отношений.
      - Как это любезно с их стороны, - заметил Чанг. - Они нарушили существующую договоренность, начали военные действия, сбили два наших истребителя, повредили свой собственный авиалайнер, что привело к гибели более ста человек, - независимо от того, было ли это преднамеренным актом или явилось следствием недостаточной подготовки, - и теперь утверждают, что готовы пойти нам навстречу в отказе от подобных провокаций. Надеюсь, ваше правительство оценит то терпение, с которым мы относимся к подобному поведению.
      - Господин министр, мир идет на пользу всем, не правда ли? Америка с удовлетворением отмечает, что обе стороны стремятся к решению возникшего конфликта с помощью этих неофициальных переговоров. Китайская Народная Республика действительно проявила конструктивный подход к решению проблемы, а правительство на Тайване готово последовать вашему примеру. Разве можно требовать чего-то большего?
      - Самой малости, - ответил министр иностранных дел. - Мы настаиваем всего лишь на компенсации за смерть наших летчиков. У каждого из них осталась семья.
      - Их истребители первыми открыли огонь, в этом не приходится сомневаться, - добавил Чанг.
      - Вполне возможно, но вопрос о сбитом авиалайнере остался нерешенным.
      - Неужели вы думаете, что мы имеем к этому какое-то отношение? - Лицо министра иностранных дел выражало неподдельное удивление.
      Вряд ли существует что-то более скучное, чем переговоры между государствами, но для таких переговоров есть причина. Внезапные или неожиданные действия могут заставить одну из стран сделать необдуманное заявление. Неожиданное давление, оказанное на одного из участников переговоров, способно вызвать у него гнев, а гневу не место в дискуссиях на высоком уровне, он плохой советчик. Вот почему важные переговоры никогда не приводят к конкретным решениям, они ведутся постепенно, что позволяет каждой стороне тщательно обдумать свою позицию, и в конце концов принимаются коммюнике, в определенной степени устраивающие обе стороны.
      Требование компенсации явилось нарушением этого правила. Правильнее было бы упомянуть об этом при первой встрече, тогда Адлер, вылетев в Тайбэй, передал бы там это требование КНР, представив его как свое собственное предложение, после того как правительство Китайской Республики согласилось принять меры, направленные на снижение напряженности в регионе. Но оно уже дало на это свое согласие, и теперь КНР хотела, чтобы американский госсекретарь обратился к правительству островного государства с просьбой о компенсации в качестве условия установления мирных отношений. Это выглядело оскорбительным актом в глазах правительства Тайваня, а также являлось намеренным оскорблением правительства Америки, которое использовали как подставную фигуру в переговорах между двумя странами.
      Подобный шаг правительства КНР был тем более оскорбительным, что Адлер знал, что тайваньский авиалайнер сбил истребитель ВВС континентального Китая, продемонстрировав высокомерное презрение к ценности человеческой жизни, за которую теперь правительство КНР требовало компенсацию!
      И снова Адлер задумался над тем, какие подробности инцидента известны Китайской Народной Республике. Если они знакомы со всеми обстоятельствами, то тут определенно ведется какая-то игра, правила которой ему неизвестны.
      - Мне представляется более разумным, если бы обе стороны сами компенсировали свои потери, - высказал предложение Адлер.
      - Весьма сожалею, но мы не можем согласиться с такой точкой зрения. Как вы понимаете, тут дело принципа. Тот, кто совершил враждебный акт, должен загладить свою вину.
      - Но что, если... У меня нет доказательств этого, но что, если будет доказано, что истребитель КНР случайно повредил авиалайнер? В этом случае ваше требование компенсации может показаться несправедливым.
      - Такого не может быть. Мы опросили наших уцелевших летчиков, и их ответы были однозначными, - снова прозвучал голос Чанга.
      - Какой компенсации вы требуете? - спросил госсекретарь.
      - Двести тысяч долларов за каждого из четырех погибших летчиков. Эти деньги будут, разумеется, выплачены их семьям, - пообещал Чанг.
      - Я могу изложить вашу просьбу...
      - Извините меня. Это не просьба, а требование, - прервал Адлера министр иностранных дел.
      - Понятно. Я могу сообщить о занятой вами позиции другой стороне, но хочу убедительно просить вас не делать это условием обещания снизить напряженность.
      - Такова наша позиция. - Взгляд министра иностранных дел, устремленный на Адлера, был абсолютно невозмутимым.
      ***
      - ..Господь, благослови Америку, - закончил свое выступление Райан. Толпа дружно встала под возгласы одобрения. Заиграл оркестр - Джек убедился, что оркестры встречают его повсюду, - и он спустился с трибуны, окруженный кольцом обеспокоенных агентов Секретной службы. Ну что ж, подумал президент, и на этот раз из-за ослепительных вспышек фотокамер не послышалось выстрелов. Он с трудом подавил очередной зевок. Поездка по стране продолжалась уже больше двенадцати часов. Казалось бы, четыре выступления - не столь уж тяжелая физическая нагрузка, но Райан уже понял, насколько изматывают человека публичные выступления. Всякий раз, когда он поднимался на трибуну, его охватывала нервная дрожь, и хотя это продолжалось всего несколько минут, накапливающееся напряжение не могло не сказываться. Торжественный обед ничуть его не успокоил. Блюда казались безвкусными - меню тщательно составляли, чтобы угодить всем, а в результате никто не проявлял к ним ни малейшего интереса. И все-таки у Джека от обеда осталось устойчивое воспоминание - в виде чувства изжоги.
      - О'кей, - сказал ему Арни после того, как президент и сопровождающие его лица направились к черному ходу. - Для человека, который только вчера собирался бросить все это, ты справился с задачей на редкость удачно.
      - Господин президент! - обратился к Райану репортер.
      - Поговори с ним, - шепнул Арни.
      - Да? - отозвался Джек и направился к репортеру, чем вызвал неудовольствие телохранителей.
      - Вам известно, что сказал сегодня вечером Джон Пламер по каналу Эн-би-си? - Сам репортер был из Эй-би-си и не мог упустить столь благоприятной возможности лягнуть конкурирующую телевизионную компанию.
      - Да, я слышал об этом, - бесстрастно ответил президент.
      - Вы не хотели бы прокомментировать его выступление?
      - Несомненно, я сожалею о том, что стало мне известно, но что касается мистера Пламера, с его стороны это было благородным шагом, потребовавшим немалого морального мужества. Такое встречается нечасто. Я считаю его честным человеком.
      - Вы знаете, кто был этот...
      - Извините меня, но это должен сказать вам сам мистер Пламер. Он поднял этот вопрос и только он знает, как рассказать об этом. А теперь мне нужно спешить к самолету.
      - Спасибо, господин президент, - произнес репортер Эй-би-си, обращаясь к уже отвернувшемуся президенту.
      - Великолепно. - Одобрительно улыбнулся ван Дамм. - У нас был длинный день, но прошел он превосходно. Райан облегченно вздохнул.
      - Если уж ты так считаешь...
      ***
      - О Господи, Боже милостивый, - прошептал профессор Клайн. Он увидел это прямо перед собой, на экране монитора. Пастуший посох, в точности как в медицинском учебнике. Каким образом, черт побери, эти вирусы оказались в Чикаго?
      - Лихорадка Эбола, - потрясение произнес доктор Куинн. - Невероятно.
      - Насколько тщательно вы провели осмотр? - спросил профессор.
      - Можно было бы сделать его и потщательней, но мы не заметили никаких следов ни укусов, ни уколов. Марк, мы находимся в Чикаго - в Чикаго! Только вчера у меня ледком прихватило ветровое стекло!
      Профессор Клайн сжал руки, попытался коснуться носа пальцами в перчатках, и только тогда понял, что у него на лице маска. - У нее в сумочке есть ключи?
      - Да, сэр.
      - Значит, так. У нас в приемном отделении экстренной помощи есть полицейские. Найди кого-то из них и скажи, что нам нужен полицейский эскорт, чтобы съездить к ней домой и внимательно осмотреть ее квартиру. Скажи ему, что жизнь женщины в опасности. Может быть, у нее дома есть какое-нибудь ручное животное, тропическое растение - что угодно. У нас есть имя ее врача. Немедленно вызови его сюда. Нам нужно узнать, что ему известно о ней.
      - Лечение?
      - Обложим ее льдом, снизим температуру, дадим как можно больше жидкости, чтобы не допустить обезвоживания организма, введем обезболивающее. Однако у нас нет никаких средств против этой болезни. Руссо в Париже пробовал интерферон и другие препараты, но пока безуспешно. - Клайн снова нахмурился, глядя на экран. - Но как она могла заразиться? Каким образом сумела подхватить этого крошечного ублюдка? Ладно, сделаем вот что: ты приведи сюда полицейского, а я пошлю факс Гасу Лоренцу. - Клайн посмотрел на часы. В Атланте сейчас поздний вечер. Проклятье.
      ***
      Беспилотные "хищники" вернулись в Саудовскую Аравию, Над ОИР их так и не обнаружили. Тем не менее существовала опасность, что, если они все время будут барражировать над одним участком территории - например, над местом расположения дивизии, - это может оказаться слишком опасным, и поэтому наблюдение осуществлялось теперь из космоса. Поток фотографий поступал от разведывательных спутников в Национальное агентство фоторазведки.
      - Проверь-ка вот это, - сказал соседу один из операторов ночной смены. Что это такое?
      Танки дивизии "бессмертных" сосредоточились на огромной стоянке. Они были размещены длинными правильными рядами на одинаковом расстоянии друг от друга так, чтобы их легко было сосчитать, - украденный танк с полным боекомплектом представлял собой в чьих-то руках немалую опасность, и потому все армии относились к безопасности своих лагерей с предельной серьезностью. Кроме того, это облегчало работу технического персонала, обслуживающего танковые механизмы Теперь, когда все танки вернулись на базу, вокруг них и других боевых машин копошилось множество людей, занятых обычным техническим обслуживанием рутинная процедура после крупных учений. Перед каждым танком протянулись две прямые десятиметровые линии около метра в ширину. Оператор, сидевший у экрана, раньше служил в ВВС и больше разбирался в самолетах, чем в наземных боевых машинах.
      Его соседу понадобился всего лишь взгляд.
      - Это гусеницы, - объяснил он.
      - Что?
      - То же, что замена покрышек у автомобилей. Гусеницы изнашиваются, и на танки устанавливают новые, а старые отправляют в мастерские, там их ремонтируют, заменяют изношенные звенья и тому подобное... - сказал бывший танкист. - В общем-то ничего особенного, простая операция.
      При более внимательном изучении изображения стало ясно, как это делается. Прежние изношенные гусеницы разъединяют, укладывают на грунте и затем присоединяют к новым, разостланным перед танком. Затем танк включает свой двигатель и просто переползает с прежних гусениц на новые, при этом ведущие колеса танка натягивают новые гусеницы на ходовые катки. Для осуществления этой тяжелой изнурительной работы требуется несколько человек, однако хорошо подготовленный танковый экипаж способен при идеальных условиях осуществить смену гусениц меньше чем за час, а эти экипажи, объяснил бывший танкист, были действительно хорошо подготовлены. По сути дела танк переползал с одного комплекта гусениц на другой.
      - Я никогда не видел, как это делается.
      - Да уж такая операция намного легче, чем поднимать этого громилу на домкратах.
      - А какой у гусениц запас хода?
      - На новых исправных гусеницах танк проедет в пустыне и тысячу миль, может, чуть меньше.
      ***
      Два дивана в носовом салоне "ВВС-1" раскладывались и превращались в две действительно удобные постели. Отпустив свой персонал, Райан повесил одежду и улегся спать. Чистые свежие простыни и вся обстановка создавали иллюзию, что он у себя дома, к тому же он слишком устал. До Вашингтона было четыре с половиной часа лету, так что, добравшись до Белого дома, он сможет отдохнуть еще несколько часов в собственной постели. В отличие от остальных пассажиров с покрасневшими от усталости глазами, он завтра будет нормально работать.
      В большом хвостовом салоне репортеры последовали его примеру, решив, что вопрос о потрясающих разоблачениях Пламера может и подождать до утра. Вообще-то у них не было выбора; сенсация такого масштаба будет рассматриваться по меньшей мере на уровне заместителя главного редактора, если не выше. Представители пишущей братии с наслаждением думали о передовицах, которые появятся завтра на первых полосах газет, тогда как телевизионные репортеры ежились при мысли, насколько эти откровения снизят рейтинг их передач.
      Между хвостовым салоном, отведенным для корреспондентов, и носовым президентским отсеком находился салон, где размещался президентский персонал. Здесь царили улыбки.
      - Наконец-то я познакомился с его темпераментом, - сказал Арни Кэлли Уэстон. - Ты не поверишь!
      - Бьюсь об заклад, что он познакомился с твоим.
      - И мой одержал верх, - заметил Арни, делая глоток виски. - Знаешь, события развиваются таким образом, что у нас может оказаться очень неплохой президент.
      - Но он ненавидит эту работу.
      Арни ван Дамму было сейчас наплевать на это.
      - Ты пишешь ему великолепные речи, Кэлли.
      - А он произносит их так здорово, - негромко произнесла она. - Всякий раз начинает напряженно, нервничает, словно смущается, но затем его преподавательская подготовка берет свое, и он забывает обо всем, кроме того, о чем говорит. Он даже не замечает этого.
      - Врожденная честность. Она заметна в его выступлениях, правда? - Арни замолчал. - Завтра состоится прощание с погибшими агентами.
      - Я уже думаю об этом, - кивнула Уэстон. - Что ты собираешься предпринять в отношении Келти?
      - Я думаю об этом, - заметил Арни, даже не заметив, что повторил ее слова. - Мы покончим с этим ублюдком раз и навсегда.
      ***
      Бадрейн снова сидел у своего компьютера, заглядывая в соответствующие участки всемирной сети "Интернет". Еще день, и он начнет беспокоиться, хотя в действительности это не было больше его проблемой. Если операция провалится, разве он виноват в этом? Свою задачу он выполнил идеально.
      ***
      Пациентка "Зеро" открыла глаза. На это тут же обратили внимание все, кто находились в палате. Температура у нее снизилась до 37,9 градуса исключительно благодаря тому, что ее тело обложили пакетами со льдом, словно рыбу на рынке. На лице женщины отчетливо читались изнеможение и боль, которые она испытывала. Внешне она ничем не отличалась от пациентов в далеко зашедшей стадии СПИДа - с этой болезнью врачи были хорошо знакомы.
      - Здравствуйте, я доктор Клайн. - Голос профессора был глуховат из-за маски. - Хорошо, что вы пришли в себя, а то мы уже едва не начали беспокоиться. Теперь все в порядке.
      - Больно... - пробормотала женщина.
      - Да, я знаю. Мы поможем вам, но сначала мне нужно задать несколько вопросов. Вы ответите на них? - спросил Клайн.
      - Хорошо...
      - Вы путешествовали в последнее время?
      - Что.., вы имеете.., в виду? - Было видно, что каждое слово дается ей все с большим трудом.
      - Вы выезжали из Соединенных Штатов?
      - Нет. Летала в Канзас-сити.., десять дней назад, вот и все. На один день, - добавила она.
      - Понятно. - Профессору ничего не было понятно. - Вы встречались с кем-нибудь, кто выезжал из страны?
      - Нет... - Женщина попыталась отрицательно покачать головой, но смогла повернуть ее всего на четверть дюйма.
      - Извините меня, но я обязан задать следующий вопрос. В настоящее время вы состоите с кем-нибудь в интимных отношениях?
      Этот вопрос потряс ее.
      - У меня СПИД?.. - с ужасом выдохнула она, полагая, что хуже этого ничего быть не может.
      Клайн выразительно покачал головой.
      - Нет, ни в коем случае. Прошу вас не беспокоиться об этом.
      - Я развелась с мужем, - ответила пациентка. - Всего несколько месяцев назад. В моей жизни.., еще не было других мужчин.
      - Ну что ж, у такой прелестной женщины это скоро изменится, - заметил Клайн, пытаясь заставить ее улыбнуться. - Чем вы занимаетесь в "Сиэрс"?
      - Закупками.., домашней утвари. Совсем недавно.., большая выставка.., в центре Маккормика.., пришлось сидеть за канцелярской работой.., заказы и тому подобное...
      В ее ответах не содержалось ничего, что могло бы пролить свет на причину заболевания. Клайн задал еще несколько вопросов, и ее ответы ничего не прояснили. Он повернулся и сделал знак медсестре.
      - Сейчас мы постараемся облегчить вам боль. - Профессор отошел в сторону, чтобы не мешать сестре, которая установила бутылочку раствора морфия на стойке для внутривенных вливаний. - Через несколько секунд боль исчезнет, о'кей? Я скоро вернусь.
      Куинн ждал его в коридоре вместе с полицейским.
      - Док, что случилось? - спросил коп.
      - У пациентки очень серьезная болезнь, возможно, крайне заразная. Мне нужно осмотреть ее квартиру.
      - Но ведь это не совсем законно, вы понимаете? Следует обратиться к судье и получить...
      - Послушайте, у нас на это нет времени. Вот ее ключи. Мы могли бы обойтись и без вас, но мне хочется, чтобы вы присутствовали и могли потом подтвердить, что нами не было совершено ничего противозаконного. - К тому же, подумал Клайн, если ее квартира подключена к охранной сигнализации, не хватало еще, чтобы их арестовали. - Нельзя терять ни минуты. Эта женщина тяжело больна.
      - О'кей, моя машина у входа. - Они последовали за полицейским.
      - Ты послал факс в Атланту? - спросил Куинн Клайна. Тот покачал головой.
      - Давай сначала осмотрим ее квартиру. - Профессор решил не надевать пальто. На улице было очень холодно, и вирус не выдержит столь низкой температуры в том маловероятном случае, если на халат что-то попало. Рассудок говорил Клайну, что ему не может угрожать сколь-нибудь серьезная опасность. Ему не приходилось встречаться с больными, заразившимися лихорадкой Эбола, но он был с ней хорошо знаком. К сожалению, очень часто люди приходят в больницу с болезнями, причины заражения которыми не могут объяснить. В большинстве случаев после тщательного расследования удается выяснить, как заразился больной, но это бывает не всегда. Даже при СПИДе существуют случаи, которые не поддаются объяснению. Но такое случается редко, и ему хотелось надеяться, что пациент "Зеро" не относится к этой категории. Выйдя на улицу, профессор Клайн почувствовал, как его охватила дрожь. Температура воздуха опустилась ниже нуля, и с озера Мичиган дул северный ветер. Но дрожал он не от этого.
      ***
      Прайс приоткрыла дверь и заглянула в носовой отсек. Свет был выключен, горел лишь тусклый ночник. Президент лежал на спине, и его храп был слышен, несмотря на гудение двигателей.
      Андреа едва удержалась от соблазна подойти к нему на цыпочках и накрыть одеялом. Однако она улыбнулась и закрыла дверь.
      - Может быть, все-таки существует на свете такая штука, как справедливость? - заметила она, обращаясь к агенту Раману.
      - Ты имеешь в виду выступление этого корреспондента?
      - Да.
      - Я не так уж в этом уверен. - В голосе Джеффа прозвучало сомнение.
      Они оглянулись вокруг. Наконец все уснули, даже глава президентской администрации. В верхней носовой кабине пилоты занимались своим делом, как и остальной персонал ВВС. Это действительно был ночной перелет, поскольку лайнер летел с запада на восток, навстречу часовым поясам, и после посадки глаза у всех будут красными от усталости. Сейчас "ВВС-1" находился над центральным Иллинойсом. Оба агента вернулись к своим креслам. Три телохранителя, негромко переговариваясь, играли в карты. Остальные агенты из личной охраны президента читали или дремали.
      Из центра связи по винтовому трапу спустилась сержант ВВС с папкой в руках.
      - "Молния" для босса, - сообщила она.
      - Это действительно так важно? Часа через полтора мы прилетаем в Эндрюз.
      - Я только что извлекла страницы из факса, - напомнила сержант.
      - О'кей. - Прайс взяла папку и пошла в сторону кормы, где расположился Бен Гудли. Это его дело говорить президенту о том, что происходит в мире, или, как в данном случае, оценить важность полученной "молнии". Андреа потрясла Бена за плечо. Офицер службы национальной безопасности открыл один глаз.
      - Да?
      - Будить босса из-за этого или нет?
      Гудли открыл папку и просмотрел ее содержимое.
      - Можно подождать. Адлер знает, чем занимается, да и в Госдепе есть рабочая группа, собранная специально для этого. - Не говоря больше ни слова, он снова откинулся на спинку кресла.
      ***
      - Ни к чему не прикасайтесь, - предостерег Клайн полицейского. - Вам лучше всего остаться у входа, но если вы захотите следовать за нами, то ничего не трогайте. Одну минуту. - Врач сунул руку в пластмассовую сумку, которую захватил с собой, и достал хирургическую маску в запечатанном стерильном пакете. - Вот, наденьте ее.
      - - Как скажете, док.
      Клайн передал ему ключ от входной двери. Отпереть замок не составило труда, однако в квартире действительно была установлена охранная сигнализация. Контрольная панель находилась рядом с дверью, но оказалось, что сигнализация не включена. Оба врача надели маски и натянули на руки перчатки из латекса. Прежде всего они включили свет.
      - - Что мы ищем? - спросил Куинн.
      Клайн уже внимательно оглядывался по сторонам. При их появлении навстречу не выбежала ни собака, ни кошка. Не было здесь и птичьей клетки. В глубине души профессор надеялся, что в квартире окажется ручная обезьянка, но это было бы слишком просто. Впрочем, лихорадка Эбола не очень-то жаловала обезьян. Вирус убивал их с такой же быстротой, как и людей. Растения, подумал он. Разве не может оказаться, что носителем вируса Эбола является не живое существо? Странно, конечно, но мало ли...
      В квартире были комнатные растения, однако ничего экзотического среди них не оказалось. Врачи стояли посреди гостиной; ни к чему не прикасаясь руками в перчатках и медленно обводя взглядами комнату.
      - Я ничего не вижу, - сообщил Куинн.
      - Я тоже. Пошли на кухню.
      В кухне тоже были растения, причем два в маленьких глиняных горшках походили на какую-то траву. Клайн не знал, что это такое, и решил захватить их с собой.
      - Погоди. - Куинн выдвинул ящик буфета и извлек пластиковые пакеты для продуктов, укладываемых в морозильник. Горшки с травами поместили в пакеты, и Куинн тщательно закрыл их. В холодильнике тоже не было ничего необычного. В морозильнике тоу... Никакой необычной экзотической пищи... Пациентка питалась исключительно американскими продуктами.
      Спальня была спальней и более ничем. Растения в ней отсутствовали.
      - Может быть, какая-нибудь одежда? Из кожи? - предположил Куинн. Сибирская язва может...
      - Вирусы Эбола слишком деликатны для этого. Мы знаем, с чем имеем дело. Они не могут выжить в такой среде, никак не могут, - покачал головой профессор. Они знали слишком мало об этих крохотных мерзавцах, но в Центре по исследованию инфекционных болезней в Атланте сумели установить годные для них параметры окружающей среды и узнали, сколько времени выживает вирус в разнообразных условиях. В это время года Чикаго был так же негостепреимен для вируса Эбола, как и доменная печь. Орландо, где-то еще на юге страны - может быть. Но Чикаго? - Мы ничего не обнаружили, - разочарованно произнес он.
      - Может быть, растения?
      - Ты ведь знаешь, как трудно пройти с растениями через таможню?
      - Никогда не пробовал.
      - А вот мне довелось, я однажды попытался привезти дикие орхидеи из Венесуэлы... - Клайн еще раз оглянулся вокруг. - Здесь нет ничего, что могло бы представить для нас интерес, Джо.
      - Если надежды на ее выздоровление практически нет...
      - Да. - Он провел руками в перчатках по темно-зеленым брюкам. Внутри резиновых перчаток руки стали влажными от пота. - Если нам не удастся определить, откуда появился вирус.., если мы не сможем объяснить причину возникновения болезни... - Он посмотрел на своего более молодого коллегу. Мне нужно возвращаться. Я хочу еще раз посмотреть на строение этого вируса.
      ***
      - Алло, - пробормотал Гас Лоренц и посмотрел на часы. Какого черта?
      - Гас? - послышался голос в телефонной трубке.
      - Слушаю. Кто это?
      - Марк Клайн из Чикаго.
      - Что-то случилось? - спросил Лоренц, еще не проснувшись окончательно. Услышав ответ, он широко открыл глаза.
      - Мне кажется, нет, Гас, я уверен, что у нас пациент, больной лихорадкой Эбола.
      - Откуда ты знаешь это?
      - Я обнаружил "пастуший посох". Сам сделал микрографию. Это действительно он, никаких сомнений, Гас. Мне хотелось бы ошибиться, но это действительно вирус лихорадки Эбола.
      - Откуда приехал больной?
      - Это не больной, а больная, и она никуда не ездила. - Меньше чем за минуту Клайн изложил все, что ему стало известно. - У нас нет никакого логичного объяснения причины заболевания.
      Лоренц мог бы возразить, мог бы сказать, что это невозможно, однако научное сообщество на высшем уровне очень невелико и все знают друг друга; и он знал, что Марк Клайн - профессор в одном из самых лучших медицинских центров мира. - Всего одна больная?
      - Все эпидемии начинаются с одного заболевания, Гас, - напомнил приятелю Клайн. В тысяче миль от Чикаго Лоренц опустил ноги на пол и сел на кровати.
      - О'кей. Мне нужен образец.
      - Мой курьер уже на пути в аэропорт О'Хара и вылетит в Атланту первым же рейсом. Микрографию я могу послать по электронной почте прямо сейчас.
      - Дай мне сорок минут, чтобы одеться и приехать в лабораторию.
      - Гас?
      - Да?
      - Существует ли какой-нибудь метод лечения, которого я могу не знать? Она в очень тяжелом состоянии, - сказал Клайн, впервые надеясь, что он, быть может, упустил последние достижения в этой области.
      - Боюсь, что нет, Марк. По крайней мере мне ничего нового неизвестно.
      - Проклятье. Ну хорошо, мы сделаем все, что в наших силах. Позвони, когда приедешь в лабораторию. Я буду у себя в кабинете.
      Лоренц встал, прошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой, стараясь доказать себе, что это не сон. Нет, это действительно не сон. Хуже, это кошмар.
      ***
      К этой президентской привилегии с уважением относилась даже пресса. Райан первым спустился по трапу, отсалютовал сержанту ВВС, стоявшему внизу, и прошел пятьдесят ярдов до вертолета. Опустившись в кресло, он быстро пристегнул ремни и тут же снова уснул. Через пятнадцать минут снова поднялся с кресла, сошел по трапу, отсалютовал на этот раз морскому пехотинцу и направился к Белому дому. Еще через десять минут он лежал в кровати, которая была, слава Богу, неподвижной.
      - Удачная поездка? - спросила Кэти, приоткрыв один глаз.
      - Продолжительная, - сообщил ее муж и снова уснул.
      ***
      Первый рейс из Чикаго в Атланту отправился в 6.15 по центральному времени. Еще до того, как курьер вылетел из аэропорта О'Хара, Лоренц уже сидел в своем кабинете у компьютерного терминала, он включился в "Интернет" и одновременно набрал номер телефона.
      - Начинаю загрузку, - сказал он.
      У него на глазах микрография росла с верхней части экрана вниз, линия за линией, быстрее, чем факс, появляющийся из аппарата, и намного более детальная.
      - Скажи мне, что я ошибаюсь, Гас, - послышался голос Клайна, в котором не было ни малейшей надежды.
      - Думаю, ты и сам знаешь правду, Марк. - Лоренц замолчал, вглядываясь в сформировавшееся изображение. - Да, это вирус Эбола.
      - Где он появлялся за последнее время?
      - Было два случая заболевания в Заире, и мне сообщили о еще двух в Судане. Насколько мне известно, это все. Твоя пациентка, она была...
      - Нет. Насколько мне удалось установить, она не подвергалась факторам повышенного риска. Принимая во внимание инкубационный период, она почти определенно заразилась здесь, в Чикаго. Но разве это возможно?
      - Секс? - спросил Лоренц. Ему показалось, что он видит, как его собеседник отрицательно качает головой в тысяче миль от Атланты.
      - Я спрашивал ее. Она сказала, что несколько месяцев не имеет половых сношений. К тебе больше не поступало никаких сообщений?
      - Нет, ни одного и ниоткуда. Марк, ты уверен в том, что сказал мне? Каким бы оскорбительным ни был этот вопрос, его следовало задать.
      - Мне хотелось бы ошибиться. Посланная тебе микрография уже третья, я хотел убедиться сам. Ее кровь так и кишит вирусами, Гас. Одну минуту. - Лоренц услышал приглушенный разговор. - Она снова пришла в себя. Говорит, что неделю назад ей удалили зуб. У нас есть имя ее зубного врача. Мы сейчас займемся выяснением обстоятельств. Это все, чем мы располагаем.
      - Хорошо, я начинаю готовиться к приему твоего образца. Это лишь единичный случай заболевания. Давай не будем слишком нервничать.
      ***
      Раман вернулся домой перед рассветом. В это время суток на улицах почти не было транспорта. Хотя бы в этом отношении ему повезло - он настолько устал, что с трудом вел машину. Войдя в дом, агент прежде всего проверил автоответчик. Там был записан звонок. Говоривший снова ошибся номером. Он узнал голос мистера Алахада.
      ***
      Боль была настолько невыносимой, что он проснулся, несмотря на полное изнеможение. Ему понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы встать с постели и пройти двадцать футов в ванную. Путь показался прямо-таки марафонским. Тем не менее, покачиваясь и хватаясь за стены, он добрался до цели. Тело сотрясали судороги. Это было удивительно, потому что последние два дня он почти ничего не ел, несмотря на все усилия жены заставить его выпить куриный бульон и съесть кусочек тоста. Сдержав очередной приступ конвульсий, он сумел спустить трусы и едва успел сесть на унитаз. И в то же мгновение ему показалось, что верхняя часть желудочного тракта словно взорвалась. Бывший профессиональный игрок в гольф нагнулся вперед, и изо рта его фонтаном хлынула рвота. На мгновение его охватило смущение - это было недостойно мужчины. И тут он увидел, что растеклось перед ним по кафельному полу.
      - Милая?.. - едва слышно позвал он. - Помоги...
      Глава 48
      Кровотечение
      Шесть часов сна, может быть, чуть больше все-таки лучше, чем ничего. Этим утром Кэти встала раньше его, а отец Первой семьи, ощутив запах кофе, вошел в столовую небритым.
      - Когда чувствуешь себя так отвратительно, хочется сослаться хотя бы на похмелье, - пробормотал президент. Его утренние газеты лежали на обычном месте. К первой странице "Вашингтон пост", прямо над статьей Боба Хольцмана и Джона Пламера, был приколот листок, чтобы сразу привлечь внимание президента. Ну что ж, с этого и начнем рабочий день, подумал Джек.
      - Какая гадость, - заключила Салли Райан. Она уже видела, как телекомментаторы обсуждали вчерашнее выступление Пламера. - Жалкие мерзавцы! Она предпочла бы назвать их "вонючими козлами", как нынче принято у юных леди в школе Сент-Мэри, но отец ее еще не был готов признать за "своей Салли" право на подобные выражения.
      - Угу, - буркнул глава семьи. В газетной статье приводилось больше подробностей, чем можно передать в трехминутном телевизионном выступлении. Упоминалось имя Эда Келти, у которого был - ничего удивительного, но все-таки противозаконно - источник в ЦРУ, который организовал утечку секретной информации. Эта информация, говорилось в статье, была полностью правдивой, но, что еще хуже, ее использовали для преднамеренных политических нападок на президента, обративших средства массовой информации в стаю злобных собак. Джек фыркнул. Ничего нового. Статья в "Вашингтон пост" подчеркивала, что при этом была серьезно нарушена журналистская этика и публичное покаяние Пламера само по себе является в высшей степени честным поступком... В заключение говорилось, что руководители службы новостей Эн-би-си отказались от комментариев до завершения собственного расследования, а кассеты с записью утреннего интервью президента находятся в редакции "Вашингтон пост" и проведенный анализ показал, что они ничуть не повреждены.
      Райан обратил внимание на то, что "Вашингтон тайме" также освещала вчерашнее выступление Пламера, причем выразила ничуть не меньшее раздражение, хотя и по другому поводу. Теперь начнется жестокая междоусобная вражда внутри журналистского сообщества, за которой политики будут, несомненно, наблюдать с немалым удовлетворением, подчеркивала передовица газеты.
      Вот и хорошо, подумал Райан, хотя бы им будет чем заняться и меня на время оставят в покое.
      Затем он открыл папку, обрамленную полосами, - это означало, что содержащиеся в ней документы относятся к категории секретных. Райан сразу заметил, что материалы прибыли уже давно.
      - Вот ублюдки, - буркнул он.
      - Они действительно сели теперь в калошу, - заметила Кэти, читавшая свою газету.
      - Нет, - ответил "Фехтовальщик". - Я о Китае.
      ***
      Это еще не было эпидемией, потому что никто не знал о размахе происходящего. Врачи с удивлением реагировали на телефонные звонки. Взволнованные, а иногда отчаянные просьбы о помощи, поступающие в службы оповещения, разбудили уже два десятка врачей по всей стране. В каждом случае симптомы были одинаковыми - кровавая рвота и понос, но это могло быть вызвано самыми разными причинами. Например, язвенным кровотечением, а ведь многие звонки поступали от бизнесменов, для которых стресс был таким же обычным делом, как белая рубашка и галстук. В большинстве случаев врачи советовали больным ехать в пункт экстренной помощи ближайшей больницы и почти всякий раз поспешно одевались, чтобы встретить там своих пациентов. Некоторым рекомендовали приезжать рано утром в приемную к своим врачам, обычно от восьми до девяти, чтобы не нарушить таким образом уже установленный график приема.
      Гасу Лоренцу не хотелось оставаться в кабинете наедине с собой, и он пригласил к компьютеру нескольких старших сотрудников лаборатории. Лоренц встретил их с трубкой в зубах. Одна из сотрудниц хотела было запротестовать курение противоречило правилам поведения в федеральных медицинских учреждениях, - но при первом же взгляде на экран у нее перехватило дыхание.
      - Откуда этот вирус? - спросила эпидемиолог.
      - Из Чикаго.
      - Из нашего Чикаго?
      ***
      Пьер Александер вошел в своей кабинет на одиннадцатом этаже здания Росса чуть раньше восьми. Его утренний обычный ритуал начинался с проверки факса. Специалисты, занимавшиеся СПИДом, именно таким образом регулярно посылали ему информацию о своих пациентах. Это позволяло Александеру вести наблюдение за большим количеством пациентов как для того, чтобы давать советы относительно методов лечения, так и для расширения своей базы данных. Этим утром он обнаружил всего один факс, причем содержащий относительно хорошие новости. Компания "Мерк" только что разработала новый препарат, который проходил клинические испытания, одобренные федеральным агентством, и знакомый врач из Пенсильванского университета сообщал о любопытных результатах. И в этот момент зазвонил телефон.
      - Александер слушает.
      - Это приемная экстренной помощи, сэр, - послышался женский голос. - Вы не могли бы спуститься сюда? Тут пациент, белый, тридцати семи лет. У него высокая температура и внутреннее кровотечение. Я не знаю, что с ним происходит. - И тут же врач поспешно поправилась:
      - То есть я догадываюсь, на что это похоже, но...
      - Через пять минут буду у вас.
      - Спасибо, сэр, - отозвалась врач.
      Александер, который был одновременно терапевтом, вирусологом и специалистом по молекулярной биологии, надел свой накрахмаленный лабораторный халат, застегнул его и направился в приемную отделения экстренной помощи, которое размещалось тут же на территории университета Хопкинса, но в отдельном здании. Даже на армейской службе он одевался так же. Александер называл это обликом врача: стетоскоп в кармане справа, имя, вышитое на левом кармане, спокойное уверенное выражение лица. Он вошел в большое, почти пустое помещение приемной. Сейчас здесь все было спокойно в отличие от ночи, когда постоянно приезжали машины "скорой помощи" с пациентами. А вот и врач, прелестная и молодая.., надевает хирургическую маску, заметил он. Что могло встревожить ее так рано этим чудесным весенним днем?
      - Доброе утро, доктор, - произнес он с милым креольским акцентом. - Так что же у вас произошло?
      Она передала ему регистрационную карту больного и, пока Александер знакомился с ней, рассказала:
      - Его привезла жена. Высокая температура, помрачение сознания, низкое давление, вероятно, внутреннее кровотечение, так как у него кровавая рвота и стул. На лице тоже следы подкожных кровоизлияний. Я не совсем уверена, как поступить с ним.
      - Ну хорошо, давайте посмотрим. - Похоже, из нее выйдет толк, подумал Александер. По крайней мере она поняла, что оказалась в затруднительном положении и обратилась за консультацией... Но почему выбрала для этого вирусолога? - задал себе вопрос бывший полковник и снова посмотрел на женщину. Он надел маску, резиновые перчатки и вошел в изолятор.
      - Доброе утро, я доктор Александер, - представился он пациенту. Глаза больного были апатичными, однако на щеках виднелись пятна, от которых сердце Александера едва не остановилось. Это было лицо Джорджа Вестфаля, всплывшее в его памяти спустя более десяти лет.
      - Как он попал к нам?
      - Семейный врач сказал его жене, чтобы она привезла его сюда. Он состоит у нас на постоянном учете.
      - Чем он занимается? Фотограф службы новостей? Дипломат? Чем-то, что связано с путешествиями? Врач покачала головой.
      - Нет, он занимается продажей прицепов и домиков на колесах. Дилер на Пуласки-хайуэй.
      Александер посмотрел вокруг. В палате помимо врача, принявшей больного, находились студент-практикант и две медсестры. На всех были маски и перчатки. Отлично. Врач, несмотря на молодость, оказалась сообразительной, и Александер понял, почему она испугана.
      - Образцы крови?
      - Уже взяты, доктор. Сейчас проводим перекрестное сравнение, и у меня готовы образцы для вашей лаборатории.
      Профессор кивнул.
      - Хорошо. Разместите его в моем отделении. Мне нужен контейнер для пробирок. Будьте осторожны со всеми острыми инструментами.
      Медсестра отправилась выполнять поручение Александера.
      - Профессор, все указывает на то.., я хочу сказать, что этого не может быть, но симптомы...
      - Да, этого не может быть, - согласился Александер. - И действительно похоже на это. Подкожные кровоизлияния - это петачии, причем очень характерные, словно из учебника. Поэтому пока мы будем исходить из худшего, ясно? - Медсестра вернулась и принесла необходимые контейнеры. Александер взял дополнительные пробы крови. - Как только переведете его наверх, все немедленно разденьтесь и проведите полное обеззараживание. До тех пор пока вы принимаете необходимые меры предосторожности, никому особая опасность не угрожает. Где его жена?
      - Она здесь, доктор, ждет в приемной.
      - Пусть кто-нибудь приведет ее ко мне в кабинет. Мне нужно расспросить ее. Есть вопросы? - Вопросов не было. - Тогда за дело.
      Доктор Александер визуально проверил целостность пластикового контейнера, в котором были пробирки с кровью, положил его в левый карман халата, предварительно убедившись, что пробирки герметически закрыты, а контейнер запечатан, и направился к лифту. Спокойные манеры уверенного в себе врача исчезли, как только Александер вошел в лифт и полированные стальные двери автоматически закрылись за ним. Он попытался убедить себя, что нет, это невозможно, что скорее всего это что-то другое. Но что? У лейкемии встречаются схожие симптомы, и хотя ее тоже боятся, но все-таки она намного предпочтительней той болезни, о которой думал он. Выйдя из лифта, он поспешил к своей лаборатории, которая занималась исследованиями самых опасных вирусов и их носителей.
      - Доброе утро, Жанет, - едва переступив порог, кивнул Александер своей сотруднице.
      - Привет, Алекс, - отозвалась Жанет Клеменгер, имевшая докторскую степень в области молекулярной биологии. Александер достал из кармана пластиковую коробку.
      - Мне нужен срочный анализ вот этого. Немедленно.
      - Что тут такое? - Жанет редко говорили, чтобы она бросила все, чем занимается, особенно в начале рабочего дня.
      - Похоже на геморрагическую лихорадку. Будь максимально осторожна с образцами... Считай, что опасность заражения четвертой степени.
      Ее глаза удивленно расширились.
      - Здесь, в Вашингтоне? - Такой вопрос, не зная того, задавали по всей Америке.
      - Сейчас сюда доставят пациента. Мне нужно поговорить с его женой.
      Жанет взяла красный контейнер и осторожно поставила его на лабораторный стол.
      - Обычный анализ на антитела?
      - Да, только будь предельно осторожна, - повторил Александер.
      - Непременно, - заверила она профессора. Жанет приходилось принимать участие во множестве экспериментов, связанных со СПИДом.
      Затем профессор отправился в кабинет Дейва Джеймса.
      - Ты действительно уверен в этом? - спросил его спустя две минуты декан.
      - Дейв, это пока только подозрение, но ведь мне доводилось видеть подобные симптомы и раньше. Лицо этого больного сейчас очень напоминает лицо Джорджа Вестфаля в конечной стадии лихорадки Эбола. Я поручил Жанет Клеменгер провести анализ взятой у пациента крови. А пока нам следует относиться к случившемуся с максимальной серьезностью. Если лабораторные анализы подтвердят мои подозрения, следует немедленно звонить Гасу и поднимать тревогу.
      - Ну что ж, послезавтра из Лондона возвращается Ральф. А пока ты руководишь отделением, Алекс. Держи меня в курсе дел.
      - Хорошо, - согласился бывший полковник. Теперь ему предстояло поговорить с женой пациента.
      В приемной палате санитары проводили дезинфекцию пола, где только что стояла кровать, на которой лежал больной. За ними наблюдала старшая медсестра отделения экстренной помощи. Над головами послышался характерный рев вертолета "Сикорский" - на работу прилетела первая леди.
      ***
      Курьер вошел в Центр инфекционных болезней, держа в руке "шляпную коробку", которую тут же передал одному из лаборантов Лоренца. С этого момента работа проводилась предельно быстро. На одном из лабораторных столов все уже было приготовлено для тестов на антитела. Соблюдая все меры предосторожности, в маленькую пробирку поместили каплю крови. Цвет жидкости в пробирке почти сразу изменился.
      - Это Эбола, доктор, - сообщил лаборант.
      В соседнем помещении готовили образец для сканирующего электронного микроскопа. Лоренц вошел туда. Несмотря на раннее утро, он испытывал усталость. Прибор был уже включен. После необходимой фокусировки на дисплее появилось изображение.
      - Выбирай, Гас, что тебе больше по вкусу. - На этот раз эксперимент проводил не лаборант, а опытный врач. Как только отрегулировали увеличение, изображение мгновенно стало четким. В образце крови виднелось множество крошечных нитеобразных существ. Скоро там не останется ничего, кроме них. Откуда прибыл этот образец?
      - Из Чикаго, - ответил Лоренц.
      - Добро пожаловать в Новый свет, - пробормотал он, с особой осторожностью регулируя верньеры тонкой настройки, чтобы выделить вирус для максимального увеличения. - Вот ты где, крошечный ублюдок.
      Затем приступили к тщательному изучения вируса, стараясь определить подтип штамма. На это потребуется время.
      ***
      - Значит, он не выезжал за пределы страны? - спросил Александер. Один стандартный вопрос следовал за другим.
      - Нет, не выезжал, - заверила его женщина. - Только побывал на выставке. Он ездит туда ежегодно.
      - Мэм, мне придется задать вам несколько вопросов, и некоторые из них могут показаться вам оскорбительными. Прошу принять во внимание, что я делаю это для того, чтобы помочь вашему мужу. - Она кивнула. Александер умел быть обходительным с людьми. - Нет ли у вас оснований подозревать, что у него могла быть интимная связь с другой женщиной?
      - Нет.
      - Извините, но я был обязан задать этот вопрос. В вашем доме есть экзотические домашние животные?
      - Только два спаниеля, - ответила удивленная женщина.
      - Может быть, обезьяны? Или какие-нибудь животные из других стран?
      - Нет, никого.
      Пока безрезультатно. В голову не приходило больше никаких вопросов, способных пролить свет на причину заболевания. Врач надеялся, что женщина даст утвердительный ответ, когда он спросит, не выезжал ли муж за рубеж.
      - У вас нет кого-нибудь - родственников, знакомых, кого угодно, - кто много путешествует?
      - Нет. Мне можно повидать мужа?
      - Да, конечно. Только прежде нам нужно разместить его в палате и приступить к лечению.
      - Вы знаете, доктор, он никогда не болел. Каждое утро совершает пробежки, не курит, редко выпивает, и мы всегда проявляем осторожность... - На лице ее появилось выражение отчаяния.
      - Я не собираюсь обманывать вас, мэм. Ваш муж очень серьезно болен, но семейный врач послал его в лучшую больницу в мире. Я только что приступил к работе в ней. До этого провел больше двадцати лет в армии и все двадцать лет занимался инфекционными болезнями. Так что вы прибыли, куда надо, и ваш муж находится в надежных руках. - Александер был обязан произнести эти слова, какими бы пустыми они ни были. Главное - ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не отнимать у людей надежды. Зазвонил телефон.
      - Доктор Александер слушает.
      - Алекс, это Жанет. Тест на антитела оказался положительным. Я повторила его дважды. Это Эбола. Я упаковала запасные пробирки для отправки в Атланту. Через пятнадцать минут можно приступить к электронной микроскопии.
      - Понял. Я приду к этому времени. - Профессор положил трубку. - Позвольте мне проводить вас в комнату ожидания и познакомить с медсестрами. В моем отделении замечательные медицинские сестры.
      Пожалуй, Александер проявил чрезмерный оптимизм в разговоре с женой человека, больного лихорадкой Эбола, что, впрочем, легко объяснимо: заразные заболевания не вызывают ни у кого особого восторга и он, пытаясь приободрить ее, вселить надежду, несколько перестарался. Теперь она будет прислушиваться к каждому его слову, словно это глас Божий. Однако сейчас этот "бог" не знал, что предпринять дальше, разве что предупредить женщину, что сестры возьмут и у нее пробу крови для исследования.
      ***
      - Что там у тебя, Скотт? - спросил Райан у своего госсекретаря через тринадцать часовых поясов.
      - Они сделали все, чтобы затруднить переговоры, Джек.
      - Но ты хотел сказать что-то еще?
      - Помнишь, мы говорили о тамошнем парне по имени Чанг? Так вот, я встречался с ним дважды. Он редко вступает в разговор, но явно занимает более высокое положение, чем мы предполагали. Думаю, он следит за поведением министра иностранных дел. Это явно птица высокого полета, и он что-то задумал, господин президент. Пусть оба Фоули заведут на него досье и пометят как особо важное.
      - Как ты считаешь, Тайбэй согласится на выплату компенсации? - спросил президент.
      - А как поступил бы на их месте ты сам?
      - По логике вещей их следует послать подальше, но ведь я не должен терять хладнокровия, верно?
      - Они выслушают требование правительства КНР, а затем спросят меня, какова позиция Соединенных Штатов. Что мне ответить?
      - В данный момент мы стремимся к восстановлению мира и стабильности в регионе.
      - Я сумею продержаться час, может быть, два. Что дальше? - В голосе госсекретаря звучала настойчивость.
      - Ты знаешь этот регион лучше меня. Какова подоплека случившегося, Скотт?
      - Не знаю. Сначала мне казалось, что все ясно, но теперь я понял, что ошибался. Первое, о чем я подумал, что это просто несчастный случай. Затем мне пришла в голову мысль, что они решили потрясти их клетку - Тайвань, я имею в виду. Получается, нет. Они оказывают слишком мощное давление и совсем не в том направлении, в каком следовало бы. Третий вариант - все это задумано для того, чтобы испытать нас. Если дело обстоит именно так, то они стремятся достигнуть какой-то крупной цели и на то не жалеют сил. Просто они еще не знают тебя, Джек. В этой партии ставка слишком велика. Короче говоря, я не знаю, о чем они думают. А без этого я не могу дать тебе совет, как поступать дальше.
      - Мы знаем, что они негласно поддерживали Японию - Чанг лично стоял за спиной этого мерзавца Яматы и...
      - Да. И они наверняка знают, что нам это известно, а потому им вроде бы не следовало выступать против нас, особенно сейчас, так скоро после окончания конфликта. Судя по всему, игра идет по-крупному, Джек, - подчеркнул Адлер. - И причина столь крупной игры мне не понятна.
      - Может быть, стоит сказать Тайваню, что мы на его стороне?
      - Если ты сделаешь такой шаг и об этом станет известно, а КНР не испугается и повысит ставку, нужно принять во внимание, что у нас в континентальном Китае тысячи - нет, черт побери, тысяч сто - американских граждан и они превратятся в заложников. Я не говорю уже о торговых отношениях, но в политико-экономическом смысле это может вызвать значительные потрясения.
      - Однако если сейчас мы не поддержим Тайвань, Китайская Республика придет к выводу, что мы бросили их и она оказалась загнанной в угол...
      - Совершенно верно, сэр, так же это будет истолковано и правительством континентального Китая. Я бы посоветовал ничего пока не предпринимать. Я передам требование правительства КНР, Тайбэй ответит отказом, и тогда я порекомендую, чтобы они передали КНР, что предлагают временно воздержаться от решения этой проблемы, пока не будет рассмотрен вопрос гибели авиалайнера. Для рассмотрения этого вопроса мы, то есть Соединенные Штаты, потребуем созыва Совета Безопасности ООН. На это понадобится время. Рано или поздно у их дерьмового флота кончится топливо. В регионе находится наша ударная авианосная группа, и потому ничего страшного случиться не может. Райан нахмурился.
      - Не могу сказать, что такое решение мне по душе, да ладно, действуй. По меньшей мере на это уйдет пара дней. Интуиция подсказывает мне, что следует поддержать Тайвань и послать КНР к чертовой матери.
      - Мир не так прост, и ты знаешь это, - донесся голос Адлера.
      - Да, ты прав. Действуй, как договорились, Скотт, и держи меня в курсе.
      - Хорошо, сэр.
      ***
      Александер посмотрел на часы. Рядом с электронным микроскопом лежала записная книжка доктора Клеменгер. Под временной пометкой 10.16 она описала, как вместе с профессором Александером, возглавляющим отделение инфекционных болезней, подтвердила наличие вируса Эбола в крови пациента. Тут же в лаборатории за другим столом лаборант проводил анализ крови, взятой у жены пациента "Зеро". Анализ на наличие антител лихорадки Эбола оказался положительным. Она тоже была больна, хотя еще и не знала этого.
      - У них есть дети? - спросила Жанет, когда стало известно о результатах анализа.
      - Двое, оба сейчас в школе.
      - Алекс, если только тебе известно что-то, о чем я не знаю... Надеюсь, они регулярно вносили взносы в свою страховую компанию... - Клеменгер еще не имела статуса врача в университете Хопкинса, но в такие моменты не жалела об этом. Врачи соприкасались со своими пациентами гораздо ближе, чем ученые-исследователи.
      - Что еще ты можешь сказать мне?
      - Я хочу заняться генами, но посмотри вот сюда. - Она показала пальцем на экран. - Видишь протеиновые узлы и вот эту структуру? - Жанет специализировалась на строении вирусов.
      - Штамм Маинги? - Господи, ведь именно от этого умер Джордж... И никому не удалось установить, как он заразился, подумал Александер, а теперь он не знает, каким образом произошло заражение этого пациента...
      - Пока еще слишком рано говорить об этом. Ты ведь знаешь, что мне нужно произвести детальный анализ, но .
      - Но все совпадает. Нам не удалось установить факторы риска для него, как, похоже, и для его жены тоже Господи, Жанет, а вдруг вирус этого штамма способен передаваться по воздуху.
      - Я знаю, Алекс. Ты сам позвонишь в Атланту или хочешь, чтобы это сделала я?
      - Я позвоню ему.
      - Тогда я займусь этим крошечным выродком, - пообещала доктор Клеменгер.
      Путь от лаборатории до кабинета показался Александеру бесконечным. Его секретарь уже сидела за своим столом и сразу обратила внимание на настроение профессора.
      - У доктора Лоренца совещание, - ответила ему другая секретарь, в тысяче миль от Балтимора. Обычно после этого абоненты извинялись и клали трубку. Но не на этот раз.
      - Вызовите его с совещания. Скажите, что звонит доктор Пьер Александер из университета Джонса Хопкинса и что это очень важно.
      - Хорошо, доктор. Одну минуту. - Она нажала сначала на одну кнопку, потом на другую, вызывая конференц-зал в дальнем конце коридора. - Позовите доктора Лоренца. Ему звонят по важному делу.
      - Слушаю, Марджери.
      - На третьей линии доктор Александер. Он говорит, что дело не терпит отлагательства, сэр.
      - Спасибо. - Гас переключил каналы. - Говори побыстрее, Алекс, у нас тяжелая ситуация, - произнес он необычно резким голосом.
      - Да, я знаю. Эбола сумела пробиться на наш континент, - сообщил Александер.
      - Ты тоже говорил с Марком?
      - С Марком? Каким Марком? - недоуменно спросил профессор.
      - Подожди, Алекс, успокойся. Ты почему позвонил мне?
      - В моем отделении два пациента, и оба больны лихорадкой Эбола, Гас.
      - В Балтиморе?
      - Да, конечно, а где же еще, Гас?
      - У Марка Клайна в Чикаго тоже находится пациентка, больная лихорадкой Эбола. Белая, сорока одного года. Я уже провел микрографию образца. - В двух медицинских центрах, находящихся на огромном расстоянии друг от друга, два всемирно известных эксперта сделали одно и то же. Одна пара глаз уперлась невидящим взглядом в стену маленького кабинета. Другая, также не видя, смотрела на дюжину врачей и ученых, собравшихся вокруг длинного стола в конференц-зале. - Кто-нибудь из твоих пациентов ездил недавно в Чикаго или Канзас-Сити?
      - Нет, - ответил бывший полковник. - Когда появился этот пациент у Клайна?
      - Вчера вечером, часов в десять. А у тебя?
      - Сегодня утром, чуть раньше восьми. У мужа уже проявились все симптомы. Ужены пока нет, но анализ крови дал положительные результаты... Боже мой, Гас...
      - Мне придется сообщить об этом в Детрик.
      - Действуй. И не спускай глаз с факса, - посоветовал профессор Александер. - Как мне хочется, чтобы все это оказалось какой-то чертовой ошибкой! - Но это не было ошибкой, и оба об этом знали.
      - Не отходи от телефона, Алекс. Мне может потребоваться информация о твоих пациентах.
      - Хорошо. - Алекс положил трубку. Ему тоже нужно было позвонить.
      - Дейв, это Алекс.
      - Какие результаты? - спросил декан.
      - Положительные анализы и у мужа и у жены. У нее симптомы пока не проявились. У мужа - классика.
      - Ты можешь предположить, что произошло? - осторожно спросил декан.
      - Дейв, я только что говорил с Гасом. У него проходит совещание. Там обсуждают проблему пациента, заболевшего лихорадкой Эбола в Чикаго. Насколько я понял, ему около полуночи сообщил об этом Макс Клайн. Между его пациентом и нашим пациентом "Зеро" не было никаких контактов. Боюсь, Дейв, что у нас все признаки начинающейся эпидемии. Нужно предупредить специалистов о чрезвычайной ситуации. К нам поступает исключительно опасный вирус.
      - Эпидемия? Но...
      - Это мой долг, Дейв. Центр инфекционных болезней в Атланте проинформировал армию в Форт-Детрике. Я точно знаю, что там скажут. Шесть месяцев назад этой проблемой занимался бы я.
      Зазвонил телефон на другой линии. Секретарь сняла трубку в приемной. Через несколько секунд в приоткрытой двери появилась ее голова.
      - Доктор, звонят из приемной экстренной помощи. Они просят вас спуститься к ним.
      Александер сказал об этом декану.
      - Встретимся там, Алекс. - Дейв Джеймс положил трубку.
      ***
      - Когда на твоем автоответчике появится очередное сообщение, это значит, ты можешь приступать к операции, - сообщил мистер Алахад. - Момент можешь выбрать сам. - Он не добавил, что было бы лучше, если бы Раман стер с ленты автоответчика все записанные разговоры. Подобное предупреждение было бы унизительным для человека, готового пожертвовать собственной жизнью. - Мы больше никогда не встретимся с тобой в этом мире.
      - Мне пора ехать на службу. - Раман заколебался. Значит, приказ поступил. Они обнялись, и агент вышел к своему автомобилю.
      ***
      - Кэти? - Она подняла голову и увидела в дверях Берни Катца.
      - Да, Берни?
      - Дейв пригласил на совещание руководителей отделений - в два часа у себя в кабинете. Мне нужно вылетать в Нью-Йорк на конференцию в Колумбийском университете, а у Хала во второй половине дня операция. Ты не заменишь меня?
      - Конечно, у меня нет ничего срочного.
      - Спасибо, Кэт. - Дверь закрылась. "Хирург" снова занялась историями болезни своих пациентов.
      ***
      Декан поручил секретарю оповестить руководителей отделений о предстоящем совещании еще по пути к двери, направляясь в приемную отделения экстренной помощи. С маской на лице он ничем не отличался от остальных врачей.
      Поступивший пациент не имел никакого отношения к двум предыдущим. Стоя в углу приемного отделения, выделенного для подобных ситуаций, врачи с расстояния в десять футов наблюдали, как струя темной рвоты изрыгается изо рта больного в пластмассовое ведро. Рвота была темной из-за присутствия большого количества крови.
      И этим больным занималась та же молодая врач-практикант.
      - Он никуда не выезжал, кроме Нью-Йорка, - поясняла она. - Там побывал в театре, на выставке автомобилей - как всякий турист. Что с первым?
      - У него лихорадка Эбола, - сказал ей Александер. Услышав это, она резко повернула голову.
      - Эбола? Здесь?
      - Да, здесь. Чему вы так удивляетесь, доктор? Ведь это вы вызывали меня, разве не помните? - Профессор повернулся к декану Джеймсу и вопросительно поднял брови.
      - Совещание всех начальников отделений у меня в кабинете в два часа. Я не мог созвать всех скорее, Алекс. Треть из них занята сейчас операциями или осмотром больных.
      - Этого тоже поместить в здании Росса? - прервала их молодой врач. Ей нужно было заниматься пациентом.
      - Да, и как можно быстрее. - Александер взял декана за локоть и вывел из приемного покоя. Там он к великому удивлению охранников, которым было дано указание соблюдать строжайший запрет на курение, извлек из кармана своего зеленого халата сигару и закурил ее.
      - Что происходит, черт возьми?
      - Знаешь, я догадываюсь, о чем сейчас говорят в Форт-Детрике. - Алекс глубоко затянулся.
      - О чем?
      - А ты подумай, Дейв. Две вспышки заболевания лихорадкой Эбола в городах, удаленных друг от друга на тысячу миль, и в течение восьми часов. К тому же между этими больными не было никаких контактов. - Пьер Александер снова затянулся сигарой.
      - У нас недостаточно информации для подтверждения такого вывода, возразил Джеймс.
      - Надеюсь, что я ошибаюсь. Сейчас в Атланте работают как безумные. Там собраны лучшие специалисты по инфекционным болезням. Но они смотрят на происшедшее не так, как я. Мне долгое время довелось служить в армии. Ну что ж, - очередное облачко дыма, - мы постараемся обеспечить пациентов всем, что есть в нашем распоряжении. Во всяком случае у нас для этого больше возможностей, чем в любой африканской больнице. И в Чикаго тоже. Да и в других американских городах, откуда к нам скоро будут поступать сведения о похожих заболеваниях.
      - Других? - Хотя Джеймс был отличным врачом, он еще не осознал создавшегося положения.
      - Впервые биологическую войну попытался вести еще Александр Македонский. Он с помощью катапульт забрасывал в осажденные города тела жертв, погибших от чумы. Не знаю, насколько успешной оказалась эта попытка. Он все равно захватил город, перебил всех жителей и двинулся дальше.
      Вот теперь Джеймс понял, что имел в виду Александер. Его лицо смертельно побледнело.
      ***
      - Джефф? - Раман в местном командном пункте знакомился с графиком работы президента. Теперь ему предстояло завершить операцию, и потому он приступил к ее планированию. Андреа подошла к нему. - В пятницу мы вылетаем в Питтсбург. Ты не мог бы слетать туда вместе с группой подготовки? В местном отделении возникли кое-какие проблемы, требующие разрешения.
      - О'кей. Когда нужно вылетать?
      - Через полтора часа. - Она вручила ему билет. - Вернешься обратно завтра вечером.
      Как удачно, подумал Раман. Может быть, даже удастся остаться в живых. Если ему поручат организацию всех мероприятий по охране президента в одном из городов, он действительно сможет выполнить порученное задание и скрыться. Ради успеха операции он готов был принести в жертву собственную жизнь, но если после этого удастся спастись, тем лучше.
      - Хорошо, - ответил киллер. Ему не требовалось времени на сборы. У каждого агента личной охраны президента в багажнике машины всегда лежал чемодан с необходимыми вещами.
      ***
      Понадобилось три пролета разведывательных спутников, прежде чем офицер службы национальной безопасности смог оценить ситуацию. Все шесть тяжелых бронетанковых дивизий ОИР, только что принимавших участие в учениях, находились в своих лагерях и занимались сейчас полномасштабной технической подготовкой. Кое-кто считал, что это вполне нормально. После военных учений бронетанковые части нуждаются в техническом обслуживании, но чтобы этим занялись одновременно все шесть дивизий - три танковых корпуса - это уж слишком. Сведения были немедленно переданы правительствам Саудовской Аравии и Кувейта. Тем временем глава Пентагона позвонил в Белый дом.
      - Слушаю вас, господин министр, - произнес Райан.
      - У нас еще не готова сводка по национальной безопасности, касающаяся ОИР, но мы получили кое-какую тревожную информацию. Я попрошу адмирала Джексона кратко изложить ее.
      Президент выслушал доклад Джексона, и ему не потребовалось особо тщательного анализа, чтобы понять, что происходит. Правда, жаль, что на столе нет специальной разведывательной сводки - это позволило бы ему лучше оценить политические намерения Объединенной Исламской Республики.
      - Что ты предлагаешь? - спросил он, когда Робби закончил свой краткий доклад.
      - Я считаю, что пора дать приказ военно-транспортным кораблям, базирующимся на Диего-Гарсии, выйти в море. Учения им ничуть не помешают. Мы можем перебросить их на расстояние двух суток хода от Персидского залива, прежде чем кто-нибудь заметит это. Далее, прошу разрешить нам привести в боевую готовность части Шестнадцатого воздушно-десантного корпуса. Это Восемьдесят вторая, Сто первая и Двадцать четвертая мотострелковые дивизии.
      - А это не привлечет внимания? - спросил Джек.
      - Никак нет, сэр. Будем рассматривать это как учения. Такое проводится довольно часто. По сути дела в первую очередь это коснется штабных офицеров, которые приготовятся привести в действие планы развертывания.
      - Хорошо, пусть будет так. Но не поднимайте шума.
      - Кроме того, сейчас было бы неплохо провести в том регионе совместные учения с армиями союзных стран, - предложил начальник оперативного управления.
      - Я подумаю об этом. Еще что-нибудь?
      - Нет, господин президент, - ответил Бретано. - Мы будем держать вас в курсе событий.
      ***
      К полудню в Центр инфекционных болезней в Атланте прибыло по факсу более тридцати сообщений о заболеваниях в десяти различных штатах. Об этом уведомили Форт-Детрик, штат Мэриленд, где находился Исследовательский институт инфекционных заболеваний армии США - армейский эквивалент Центра по контролю и предупреждению инфекционных болезней в Атланте. Какой бы страшной ни была ситуация, делать поспешные выводы никто не спешил. Сразу после ланча было назначено совещание, в ходе которого армейские и гражданские специалисты попытаются обсудить создавшееся положение. Несколько старших офицеров из военного госпиталя Уолтера Рида разместились в своих штабных автомобилях и выехали по шоссе No 70 в Форт-Детрик.
      ***
      - Доктор Райан?
      - Да? - Кэти подняла голову.
      - Время начала совещания в кабинете доктора Джеймса перенесли, - сообщила ее секретарь. - Вас просят прийти туда немедленно.
      - Иду. - Она встала и направилась к выходу. Там ее ждал Рой Альтман.
      - Мне нужно знать, что здесь происходит? - спросил старший агент ее личной охраны.
      - Что-то действительно случилось, но что именно мне не известно.
      - Где находится кабинет декана? - Рой еще не бывал там. До сих пор все совещания медицинского персонала, на которых присутствовала Кэти и, следовательно, ее телохранители, проходили в здании Маумини.
      - Вон там, - показала она. - На противоположной стороне Моньюмент-стрит, в административном здании.
      - "Хирург" переходит в сторону севера на Моньюмент-стрит, - произнес Альтман в микрофон, прикрепленный к лацкану пиджака, и тут же, словно по мановению волшебной палочки, в коридоре появились агенты Секретной службы. Если бы не недавние события, это могло бы позабавить Кэти. - Если не возражаете, я останусь в кабинете вместе с вами. На меня никто не обратит внимания, - заверил ее Альтман.
      Кэти кивнула. Она уже знала, что возражать нет смысла. Рой наверняка будет беспокоиться из-за того, что в кабинете декана такие большие окна, подумала она. Чтобы попасть в кабинет, нужно было идти минут десять по внутренним коридорам, поэтому Кэти решила пересечь улицу снаружи и направилась к выходу. Войдя в административное здание, она увидела много знакомых лиц - это были руководители отделений или врачи-ветераны, которые заменяли своих начальников, подобно ей. Руководящий медицинский персонал постоянно находился в разъездах это было одной из причин, почему ей не хотелось продвигаться по службе. В здание с мрачным лицом поспешно вошел Пьер Александер, он был в зеленом халате и таких же брюках, с папкой в руках и так спешил, что едва не натолкнулся на Кэти. Агент Секретной службы преградил ему путь.
      - Хорошо, что ты здесь, Кэти, - сказал он, проходя мимо. - И они тоже...
      - Приятно, когда твою работу оценивают должным образом, - заметил Альтман, обращаясь к напарнику. В этот момент вошел декан.
      - Заходите, - пригласил он собравшихся.
      После первого же взгляда на конференц-зал Альтман собственными руками опустил все шторы. Окна зала выходили на улицу, вдоль противоположной стороны которой высились безликие кирпичные здания. Кое-кто из собравшихся не без раздражения посмотрели на него, но все уже знали, кто он, и потому обошлось без возражений.
      - Начинаем совещание, - произнес декан Джеймс еще до того, как приглашенные заняли места. - У Алекса для нас важное сообщение.
      Профессор Александер не стал тратить времени на вступление.
      - В данный момент у нас в здании Росса находятся пять пациентов с диагнозом лихорадка Эбола. Все поступили сегодня.
      Присутствующие резко повернули головы в сторону Александера. Кэти растерянно мигнула.
      - Это что, иностранные студенты? - послышался вопрос начальника хирургического отделения. - Из Заира?
      - Дилер, торгующий автомобилями и его жена, продавец яхт из Аннадолиса, еще трое. Отвечаю на ваш вопрос: нет, это не иностранцы. Ни один из пациентов не выезжал за границу. У четырех из пяти уже проявились симптомы лихорадки. У жены дилера в крови обнаружены антитела, но симптомов пока нет. То, что я сообщил вам, еще не самое плохое. Пациенты, поступившие в нашу больницу, не первые, кто заболели лихорадкой Эбола в стране. Центр по контролю и предупреждению инфекционных болезней сообщает, что отмечены случаи заболевания в Чикаго, Филадельфии, Нью-Йорке, Бостоне и Далласе. Эти данные мы получили час назад. Всего зарегистрировано двадцать случаев, и это число за один час от десяти до одиннадцати утра - увеличилось вдвое. Сейчас, вероятно, количество больных возросло еще больше.
      Все вы знаете, чем я занимался перед тем, как пришел работать сюда. Полагаю, в данный момент в Форт-Детрике проводится совещание, И догадываюсь, к какому выводу придут армейские специалисты - они скажут, что это не может быть случайностью. Кто-то начал биологическую войну против нашей страны.
      Кэти заметила, что никто не возразил Александеру, и знала почему. Все, кто находились в конференц-зале, были настолько блестящими специалистами, что иногда ей приходило в голову, а как это она оказалась среди них? Кэти даже не задумывалась, что у большинства врачей Хопкинса могут возникнуть такие же сомнения. Каждый в своей области был экспертом с мировым именем, а четверо просто не имели себе равных. Но, кроме того, все они постоянно общались со своими коллегами, работающими в других областях, чаще всего за ланчем, и обменивались информацией, потому что каждый из них, подобно ей самой, с фанатическим упорством стремился узнать как можно больше. В принципе им хотелось знать все, и хотя они понимали, что это невозможно даже в сфере своих узкопрофессиональных интересов, это не мешало их стремлению. В данном случае Кэти видела за внезапно застывшими лицами мысленный анализ создавшейся ситуации.
      Лихорадка Эбола - болезнь инфекционная, а такие болезни, как правило, имеют один источник. Всегда есть первая жертва, которую называют пациентом "Зеро", и от него начинается распространение болезни. Инфекционные болезни не могут сами по себе одновременно возникнуть во множестве мест. Центр по контролю и предупреждению инфекционных болезней в Атланте и Исследовательский институт инфекционных заболеваний армии США в Форт-Детрике, которые должны дать официальное заключение, собирают, анализируют и представляют информацию по соответствующим каналам. Для Медицинского университета Джонса Хопкинса все было намного проще, особенно потому, что Алекс раньше возглавлял один из отделов в Форт-Детрике. Более того, поскольку заранее были разработаны планы на случай возникновения всех нештатных ситуаций, больница Джонса Хопкинса входила в число медицинских учреждений, которые должны в случае необходимости принимать пациентов.
      - Алекс, - обратился начальник урологического отделения, мы знаем, что лихорадка Эбола распространяется лишь крупными жидкими частицами. Как могло случиться, что она появилась и стала распространяться так быстро в местных условиях?
      - Существует штамм лихорадки, носящий название "штамм Маинги". Он получил название по имени медсестры, которая заразилась им и умерла. Никто так и не сумел определить способ ее заражения. Мой коллега, Джордж Вестфаль, умер в 1990 году, заразившись таким же таинственным путем. В его случае нам тоже не удалось определить способ переноса зараженных частиц. Существует мнение, что этот штамм может распространяться по воздуху. Доказать или опровергнуть это никто не сумел, - объяснил Александер. - К тому же вы знаете, что существуют методы, которые увеличивают вирулентность вируса. Например, внедрение в клетки организма раковых генов.
      - И не существует методов лечения лихорадки Эбола, даже экспериментальных?
      - Руссо ведет интересные исследования в институте Пастера, но пока ему не удалось добиться положительных результатов.
      По лицам врачей, сидевших вокруг длинного стола, пробежала волна почти физического потрясения. Они относились к числу лучших в мире и знали это. Теперь они поняли, что в данном случае это не имеет значения, - их знания и опыт были бессильны против такого врага.
      - А как относительно вакцины? - спросил главный врач терапевтического отделения. - Неужели создать ее настолько трудно?
      - Ученые в Форт-Детрике занимаются этой проблемой вот уже десять лет. Главным препятствием является то, что вакцина, эффективная против одного штамма, бессильна против другого. Кроме того, сами испытания смертельно опасны. Насколько мне известно, вероятность заражения от вакцины около двух процентов.
      Фирма "Мерк" считает, что ей удалось добиться несколько более благоприятных результатов, но для проверки требуется время.
      - Да... - покачал головой главный врач хирургического отделения. Использовать вакцину, при которой происходит заражение двух человек из ста при смертности заболевания восемьдесят процентов, значит, из миллиона вакцинированных заразятся двадцать тысяч и умрут примерно шестнадцать. Такая арифметика является неприемлемой. Если подвергнуть вакцинации все население Соединенных Штатов, в результате одной лишь попытки гарантировать их безопасность могут погибнуть три миллиона человек! Вот уж действительно, лечение опаснее самой болезни!
      - Пока слишком рано говорить о размахе предполагаемой эпидемии. Кроме того, у нас нет надежной информации о том, как лихорадка Эбола будет распространяться в существующих в нашей стране климатических условиях, высказал свою точку зрения заведующий урологическим отделением. Следовательно, мы пока не знаем, какие меры следует предпринять.
      - Совершенно верно. - По крайней мере присутствующие понимают его с полуслова, подумал Александер.
      - Первыми столкнутся с жертвами лихорадки Эбола мои люди, - заметил главный врач отделения экстренной помощи. - Я должен предупредить их. Мы не можем без крайней необходимости подвергать свой персонал такой опасности.
      - Кто скажет об этом Джеку? - впервые взяла слово Кэти. - Ему нужно сообщить о происходящем и как можно быстрее.
      - Это обязанность министра здравоохранения и начальника армейского института в Форт-Детрике.
      - Но они пока не готовы сделать это. Ты сам только что сказал об этом, Алекс, - возразила Кэти. - Скажи, ты уверен, что это намеренная попытка вызвать в Америке вспышку эпидемии?
      - Да.
      "Хирург" повернулась к Рою Альтману.
      - Немедленно вызовите сюда мой вертолет.
      Глава 49
      Развитие событий
      Вызов, поступивший из Балтимора, удивил полковника Гудмана. Он опоздал с ланчем из-за испытательного полета на запасном VC-60, на котором только что заменили двигатель, и сейчас сидел за столом. Тот вертолет, что доставлял "Хирурга" в Балтимор и обратно, стоял на площадке. Экипаж из трех человек подошел к вертолету, и пилот включил турбины, еще не зная, почему изменился обычный распорядок дня. Через десять минут после того, как полковник получил вызов, вертолет взлетел и направился на северо-восток. Прошло еще двадцать минут, и он завис над посадочной площадкой на крыше здания. Действительно, там стояли "Хирург" с "Песочницей", группа агентов Секретной службы и.., кто-то в зеленом халате, не знакомый полковнику. Гудман проверил направление и силу ветра и начал снижаться.
      Совещание руководителей отделений закончилось только пять минут назад. Требовалось принять решения. Два этажа больничного корпуса будут очищены и приготовлены для приема пациентов с симптомами лихорадки Эбола. Директор приемного отделения экстренной помощи собрал свой персонал для инструктажа. Сотрудники отделения профессора Александера поддерживали телефонную связь с Атлантой и получали оттуда последнюю информацию о количестве зарегистрированных случаев заболевания. Кроме того, они сообщили в центр о том, что университет Хопкинса принял решение начать подготовку к действиям при нештатной ситуации. Это означало, что Алекс не сможет уже подняться к себе в кабинет, чтобы переодеться. На Кэти лабораторный халат был надет поверх обычного платья, тогда как Александер остался в зеленой стерильной одежде это был уже третий комплект за этот день, который он надел для участия в совещании. Кэти посоветовала ему не обращать на это внимания. Им пришлось подождать, пока остановится несущий винт, прежде чем агенты Секретной службы позволили всем подняться по трапу внутрь вертолета. Александер заметил, что в миле от них барражирует запасной вертолет, а совсем недалеко кружит третий, размером поменьше, похожий на полицейскую вертушку. По-видимому, в целях безопасности, решил он.
      Все поспешно поднялись на борт. Кэтлин - Александер еще ни разу не видел ее - заняла откидное сиденье позади пилотов. Считалось, что это самое безопасное место в вертолете. Александеру не приходилось летать на "Черном ястребе" уже несколько лет. Впрочем, система пристежных ремней с креплением в четырех точках за это время не изменилась. Кэти защелкнула ремни сама, а маленькой Кэтлин пришлось помочь, зато ей очень нравился ее розовый летный шлем с силуэтом зайчика - несомненно, это была идея морских пехотинцев, которым принадлежал вертолет. Через несколько секунд турбины загудели и винт начал вращаться.
      - Все происходит слишком быстро, - заметил Александер по системе внутренней связи.
      - Ты считаешь, что нам следовало подождать? - спросила Кэти.
      - Нет, - ответил профессор, умолчав о своих сомнениях по поводу собственного наряда для встречи с президентом.
      Вертолет оторвался от площадки, набрал высоту и повернул на юг.
      - Полковник? - обратилась Кэти к пилоту, сидящему в правом кресле.
      - Да, мэм?
      - Летите побыстрее, - скомандовала она.
      Гудман еще ни разу не слышал, чтобы "Хирург" говорила словно в операционной. В ее голосе звучала сталь, и любой морской пехотинец привык ее узнавать. Полковник опустил нос вертолета, и скорость "Черного ястреба" сразу увеличилась до ста шестидесяти узлов.
      - Вы что-то спешите, полковник? - услышал Гудман голос пилота со второго вертолета.
      - Первая леди торопится. Курс "Браво", летим прямо к месту назначения. Затем полковник вызвал башню управления полетами международного аэропорта Балтимор-Вашингтон и попросил диспетчеров держать прибывающие и взлетающие самолеты в режиме ожидания, пока он не пролетит над аэропортом. На это не потребуется много времени. На земле никто не заметил, но два "Боинга-737" были вынуждены зайти на повторный круг, что вызвало раздражение находившихся в них пассажиров. "Песочница", сидевшая на откидном сиденье за спинами пилотов, решила, что все идет классно.
      ***
      - Господин президент?
      - Да, Андреа? - Райан поднял голову.
      - Ваша жена летит из Балтимора. У нее какое-то срочное дело. Прибытие через пятнадцать минут, - сообщила Прайс.
      - Что-то случилось? - спросил Джек.
      - Нет, сэр, все в порядке. "Песочница" летит с ней, - заверила президента начальник личной охраны.
      - О'кей. - Райан снова склонился над последними данными расследования.
      ***
      - Так вот, официально признано, что ты действовал в пределах необходимой самообороны, Пэт. - Мюррей решил лично сообщить об этом своему инспектору. Впрочем, в исходе служебного расследования никто и не сомневался.
      - Жаль, что мне не удалось взять последнего живым, - покачал головой О'Дей.
      - Перестань. Принимая во внимание, сколько там было детей, ты поступил совершенно правильно. Думаю, ты заслужил награду за проявленное мужество.
      - У нас есть какая-нибудь информация об этом Азире?
      - Фотография с водительского удостоверения и целая кипа свидетельских показаний, но, если не считать этого, нам даже не удастся доказать, что он вообще существовал. - Это был классический пример стечения обстоятельств. Во второй половине пятницы этот самый Мордекай Азир приехал на своем автомобиле в международный аэропорт Балтимор-Вашингтон и вылетел в Нью-Йорк. Это удалось узнать от служащего авиакомпании, который продал ему билет на это имя. А вот затем он исчез, растаял, словно струйка дыма на ветру. Несомненно, у него был запасной комплект документов. Возможно, он воспользовался ими в Нью-Йорке, чтобы приобрести билет на международный рейс. Если же он действительно захотел скрыться, не оставив никаких следов, то мог сначала переехать на такси в аэропорт Ла-Гардия или Ньюарк, а затем вылететь в Европу из последнего или в Канаду из первого. Сейчас агенты ФБР из нью-йоркского отделения опрашивали всех служащих каждой авиакомпании. Но в аэропорт Кеннеди прилетали авиалайнеры почти каждой компании мира, и служащие видели ежедневно тысячи пассажиров. Может быть, агентам все-таки удастся выяснить, каким рейсом он улетел. Если это случится, он все равно окажется уже далеко и вне пределов досягаемости ФБР.
      - Хорошо подготовленный агент, - заметил О'Дей. - Но для настоящего фанатика это совсем не так трудно, правда?
      И тут Мюррей вспомнил фразу, сказанную начальником службы контрразведки ФБР: если кто-то может сделать это один раз, то почему не сделать того же дважды? У директора ФБР были все основания полагать, что в стране развернута шпионская - что еще хуже, террористическая - сеть, члены которой ведут тихую и незаметную жизнь, ожидая приказа к началу действий. Каких действий? Чтобы их никто не обнаружил, от членов этой сети требуется лишь одно - ничего не предпринимать. Когда-то Сэмюэл Джонсон <Сэмюэл Джонсон (1709 - 1784) английский писатель и лексикограф, автор первого "Словаря английского языка". Благодаря биографии, написанной Дж. Босуэллом, прослыл автором множества афоризмов и изречений.> заметил, что на такой подвиг способен каждый.
      ***
      Вертолет завис над посадочной площадкой и опустился на нее. Его появление вызвало удивление репортеров, которые всегда наблюдают за Белым домом. Все, что неожиданно происходит здесь, заслуживает внимания. Репортеры узнали Кэти Райан, хотя она и была почему-то в белом халате. Когда они увидели еще кого-то в зеленом облачении хирурга, у них тут же создалось впечатление, что возникла чрезвычайная ситуация, связанная с президентом. Насчет чрезвычайной ситуации они не ошиблись, хотя к ним тут же вышел пресс-секретарь и сказал, что с президентом все в порядке, он здоров и работает у себя в кабинете, а причина возвращения доктора Кэти Райан пока не известна.
      Разве можно быть так одетым для встречи с президентом, снова подумал профессор Александер. Лица агентов, встречавших их по пути к Западному крылу, подтвердили его сомнения, причем кое-кто тоже подумал, что "Фехтовальщик" болен. Правда, после обмена радиопереговорами это предположение было тут же снято. Кэти провела Александера по коридору, попыталась открыть не ту дверь, которую следовало, и агент Секретной службы указал ей путь к Овальному кабинету и открыл дверь, ведущую в него. Кэти не проявила смущения или неудовольствия от совершенной ошибки. Агенты еще никогда не видели "Хирурга" столь сосредоточенной.
      - Джек, это Пьер Александер, - сказала Кэти вместо приветствия.
      Райан встал. Ближайшие два часа у него не было официальных встреч, и потому он работал без пиджака.
      - Здравствуйте, доктор, - сказал он и протянул руку. Джек обратил внимание на то, как одет Александер, и тут же заметил, что Кэти тоже в белом халате. Что случилось, Кэти? - спросил он жену.
      - Алекс? - посмотрела она на своего спутника. Все остались стоять. Следом за врачами в Овальный кабинет вошли два агента Секретной службы, они почувствовали возникшую напряженность, словно от удара электрического тока. Это встревожило их, хотя причина была им не известна. Рой Альтман остался в соседней комнате и говорил сейчас с Андреа Прайс.
      - Господин президент, вы знаете, что такое лихорадка Эбола?
      - Какая-то тропическая болезнь в джунглях Африки, верно? Чертовски опасная. Я смотрел кино...
      - Очень близко к истине, - согласился Александер. - Она распространяется вирусом с отрицательной нитью РНК. Нам не известно, где этот вирус находится то есть мы знаем место, но не сумели определить носителя. Носитель - это животное, в котором живет вирус, - объяснил он. - И болезнь действительно смертельно опасна, сэр. Смертность достигает восьмидесяти процентов.
      - О'кей, - кивнул президент Соединенных Штатов. - Продолжайте.
      - И вот теперь лихорадка Эбола проникла в Америку.
      - Куда именно?
      - У нас в Хопкинсе находятся пять пациентов с диагнозом лихорадка Эбола. Три часа назад в разных городах страны было зарегистрировано еще более двадцати случаев этого заболевания. Сейчас это число наверняка увеличилось. Вы разрешите воспользоваться телефоном?
      ***
      Когда зазвонил телефон, Гас Лоренц сидел у себя в кабинете.
      - Гас, это снова Александер.
      - Слушаю, Алекс.
      - Сколько случаев заболевания уже зарегистрировано?
      - Шестьдесят семь, - донеслось из динамика на столе президента.
      Александер наклонился вперед.
      - Где?
      - Главным образом в крупных городах. Сообщения поступают почти из всех медицинских центров: Нью-Йорк, Филадельфия, Бостон, Нью-Хейвен, Балтимор, один случай в Ричмонде, семь прямо здесь, в Атланте, три в Орландо... - В кабинете Лоренца открылась дверь и послышалось шуршание бумаг. - Восемьдесят девять, Алекс. Число заболевших продолжает расти.
      - Форт-Детрик уже разослал уведомление о тревоге?
      - Думаю, это произойдет в течение ближайшего часа. У них идет совещание, на котором они собираются определить...
      - Гас, я сейчас в Белом доме, рядом с президентом. Изложи ему свое видение ситуации, - В голосе Александера зазвучали командные нотки, словно он снова стал полковником.
      - Что.., как ты попал... Алекс, я еще не уверен...
      - Если ты не расскажешь президенту о том, что происходит, это сделаю я. Лучше расскажи сам.
      - Господин президент? - У двери, ведущей в комнату секретарей, стояла Элен Самтер. - У меня на линии генерал Пикетт, сэр. Он говорит, что дело не терпит отлагательства.
      - Передайте ему, чтобы подождал.
      - Джон - отличный специалист, только излишне консервативен, - заметил Александер. - Говори, Гас!
      - Господин президент, похоже, что начавшаяся эпидемия - это не естественное явление, сэр. Я почти уверен, что заражение произведено намеренно.
      - Против нас начата биологическая война? - спросил Райан.
      - Да, господин президент. Данные, полученные нами, еще не позволяют сделать категорический вывод, но естественные заболевания так не начинаются одновременно и по всей стране.
      - Миссис Самтер, вы можете подключить генерала Пикетта?
      - Да, сэр.
      - Господин президент? - послышался новый голос.
      - Генерал, у меня на линии доктор Лоренц и рядом находится доктор Александер, приехавший из Джонса Хопкинса.
      - Привет, Алекс.
      - Привет, Джон, - ответил Александер.
      - Значит, тебе известно об этом.
      - Насколько вы уверены в оценке ситуации? - спросил "Фехтовальщик".
      - Мы зарегистрировали, по крайней мере, десять центров распространения эпидемии. Болезнь не может возникнуть таким образом сама по себе. К нам продолжает поступать информация, сэр. Все случаи заболевания появились в течение последних двадцати четырех часов, это не может быть случайностью или естественным процессом. Рядом с вами доктор Александер. Он раньше работал у меня и может объяснить вам все более подробно. Александер - прекрасный специалист, - сообщил Пикетт своему верховному главнокомандующему.
      - Доктор Лоренц, вы согласны с генералом Пикеттом?
      - Согласен, господин президент.
      - Господи! - прошептал Джек и посмотрел на жену. - Что вы : посоветуете мне, генерал?
      - Сэр, у нас есть несколько вариантов для подобной ситуации, - ответил Пикетт. - Мне нужно встретиться с вами. Райан повернулся:
      - Андреа!
      - Да, сэр?
      - Немедленно пошлите вертолет в Форт-Детрик!
      - Слушаюсь, господин президент.
      - Я буду ждать вас, генерал. Спасибо, доктор Лоренц. У вас есть что-нибудь еще для меня?
      - Доктор Александер может объяснить вам все, что вас интересует.
      - Хорошо. Я поручу миссис Самтер поддерживать с вами постоянную связь. Джек подошел к двери. - Миссис Самтер, установите прямую связь с доктором Лоренцом в Атланте. Затем вызовите ко мне Арни и Бена.
      - Понятно, господин президент.
      Райан вернулся обратно и сел на край стола. Наступило молчание. В некотором смысле он испытывал благодарность за неудавшееся нападение на Кэтлин. Оно потрясло его, и Джек почувствовал, сколько страшных опасностей таится вокруг. Внезапное сообщение о возникшей эпидемии еще не успело вызвать такой же реакции, хотя он и понимал, что последствия могут оказаться намного хуже. Однако на этот раз он был эмоционально готов к новому потрясению.
      - Что мне нужно знать о происходящем?
      - Самое важное нам пока не известно, да вам и не нужны эти сведения, потому что они касаются сугубо профессиональных вопросов, - объяснил Александер. - Но главное заключается в том, как происходит распространение этой болезни. Все, что нам известно, нуждается в подтверждении. Это ключевой вопрос. Если она распространяется в виде аэрозоля...
      - Что это такое? - спросил президент.
      - Аэрозоль - это спрей, крошечные капельки, летящие в воздухе. Они возникают при кашле или чихании. Так вот, если болезнь распространяется по воздуху, нас ждут крупные неприятности.
      - Но вирусы лихорадки Эбола не могут распространяться таким образом, возразила Кэти. - Видишь ли, Джек, эти вирусы крайне уязвимы. Они не могут долго существовать вдали от носителя - как долго, Алекс, несколько секунд?
      - Теоретически да, однако есть более стойкие штаммы. Даже если существуют вирусы, способные выжить в воздухе всего несколько минут, это представляет страшную опасность. Если эта эпидемия вызвана штаммом, который мы называем штаммом Маинги - нам не известно, насколько он стоек. Но это еще не все.
      Человек, заразившийся вирусом лихорадки Эбола, приносит его домой, а домашняя атмосфера весьма благоприятна для патогенов. Дома у нас отопление, кондиционирование воздуха, что содействует выживанию вирусов, а контакт с другими членами семьи помогает его распространению. Члены семьи обнимают друг друга, целуются, занимаются любовью. А когда эта штука оказывается в человеческом организме, она начинает стремительно размножаться и переходит от одного человека к другому.
      - Штука?
      - Я имею в виду вирус, господин президент. Размеры вирусов измеряются микронами. Они намного меньше частиц пыли, меньше всего, что можно увидеть невооруженным глазом.
      - Вы раньше работали в Форт-Детрике?
      - Да, сэр, я был полковником и возглавлял отдел по изучению патогенов. Затем ушел в отставку и университет Хопкинса предложил мне работу.
      - Значит, вы знакомы с планами генерала Пикетта - он назвал их вариантами, верно?
      - Совершенно верно, сэр. Эти планы подвергаются пересмотру и обновлению по меньшей мере раз в году. Я был членом комитета, ответственного за составление планов.
      - Садитесь, доктор. Мне хочется подробнее познакомиться с этими планами.
      ***
      Военно-транспортные суда, базирующиеся в Диего-Гарсии, только что вернулись с учений, и на них уже закончили техническое обслуживание машин и механизмов. Впрочем, они всегда поддерживались в хорошем состоянии, и на это не потребовалось много времени. Получив приказ от главнокомандующего Атлантическим флотом, экипажи судов взялись за подготовку к выходу в море. Эта процедура заключалась главным образом в разогреве топлива и смазочных масел. Группа боевых кораблей, состоящая из крейсера "Анцио" с эсминцами "Кидд" и "О'Баньон", которая находилась к северу от атолла, получила свой приказ и направилась на запад к месту предстоящей встречи. Старшим офицером этой маленькой эскадры был командир крейсера "Анцио", оборудованного системой "Иджис". Получив приказ, он постарался решить, как лучше, черт возьми, провести эти огромные, неповоротливые, до предела нагруженные транспортные суда в Персидский залив без воздушного прикрытия, если вдруг начнутся боевые действия. Эскадры военно-морского флота США никогда не выходили в море без прикрытия с воздуха, а ближайший авианосец "Эйзенхауэр" находился в трех тысячах миль, причем был отделен от группы "Анцио" Малайским архипелагом. С другой стороны, совсем неплохо, являясь всего лишь капитаном первого ранга, возглавить тактическое соединение кораблей без адмирала, который постоянно стоит у тебя за спиной и следит за каждым движением.
      Первым судном, вышедшим в море с огромной якорной стоянки, был "Боб Хоуп" - недавно построенный "ролл он - ролл офф" <Корабли типа "ролл он - ролл офф" (заезжай и съезжай) - суда, конструкция которых позволяет автомашинам разного типа своим ходом подниматься на них.>, транспортный корабль военного типа водоизмещением почти 80 тысяч тонн. У него на борту находились 952 боевые машины, главным образом танки и бронетранспортеры. Его гражданская команда успела обрести определенные традиции, и при выходе в море из огромных динамиков на палубе раздалась мелодия "Спасибо за воспоминания". За ним последовали еще три военно-транспортных судна. Эти пять судов несли на борту полное снаряжение для тяжелой бригады. Пройдя мимо буев, ограждающих опасные рифы при выходе со стоянки, шкиперы перевели ручки машинных телеграфов на "полный вперед", и огромные дизели "Колт-Пилстик" начали разгонять суда до скорости двадцать шесть узлов.
      ***
      В Овальном кабинете ждали прихода Гудли и ван Дамма. Когда они вошли в кабинет, понадобилось десять минут, чтобы ввести их в курс происходящего. К этому времени президент почти осознал всю его чудовищность, и ему пришлось подавить в себе эмоции, мешавшиеся холодной рассудительности, так нужной в этот момент. Он обратил внимание на то, что Кэти, испытывая не меньший ужас, сумела сохранить спокойствие, по крайней мере внешне. Впрочем, этого требовала ее профессия.
      - Мне казалось, что Эбола не способна выжить за пределами джунглей, сказал Гудли.
      - Это верно, не способна, во всяком случае долгое время. Иначе эпидемия уже поразила бы весь мир.
      - Больные слишком быстро умирают, а потому она не может распространиться по всему миру, - добавила "Хирург".
      - Не забывай, Кэти, что вот уже более тридцати лет существуют реактивные самолеты, способные мигом доставить пассажиров в любую точку земного шара. Правда, уязвимость этого крошечного мерзавца может помочь нам.
      - Каким образом мы сможем выяснить, кто виновен в случившемся? - спросил Арни.
      - Нужно опросить всех жертв, узнать, где они были за последние дни, и попытаться найти тот пункт, из которого началось распространение эпидемии. Это потребует тщательного расследования. Эпидемиологи хорошо справляются с такой задачей.., но в данном случае масштабы эпидемии слишком велики, - добавил Александер.
      - Может быть, обратиться за помощью к ФБР, доктор? - спросил ван Дамм.
      - Хуже от этого не станет.
      - Я вызову сюда Мюррея, - сказал президенту глава администрации.
      - Неужели нет никаких методов лечения? - спросил президент.
      - Нет, методов лечения не существует, зато нам известно, что эпидемия затухает сама по себе после нескольких циклов воспроизводства. Это происходит следующим образом: сначала заражается один человек. В нем развиваются вирусы, и от этого больного они переходят к другим людям. Каждая жертва становится носителем лихорадки Эбола, но этот носитель несовершенен, потому что быстро умирает. После того как вирус развился внутри жертвы и убил ее, он попадает к другой жертве. Однако тут есть положительный момент: вирус Эбола не способен к эффективному воспроизводству. Проходя цикл за циклом, он теряет вирулентность. По мере приближения конца эпидемии выживает все больше и больше людей, потому что происходит мутация вируса в менее опасную его разновидность. Этот организм настолько примитивен, что он не в состоянии справляться с обстоятельствами.
      - Сколько проходит циклов, прежде чем опасность заражения начинает падать, Алекс? - спросила Кэти. Александер пожал плечами.
      - Мы обладаем всего лишь эмпирическими данными. Нам известно, что такой процесс происходит, но мы не в состоянии определить его количественные параметры.
      - Слишком много неизвестных... - поморщилась Кэти.
      - Господин президент?
      - Да, доктор?
      - Вы только что упомянули о кинофильме, который смотрели.
      - Да. Ну и что?
      - Деньги, потраченные на создание этого фильма, намного превышают средства, выделяемые на исследования в области вирусологии. Имейте это в виду. Видно, вирусология недостаточно сексуальна. - Арни попытался что-то сказать, но Александер, подняв руку, остановил его. - Я теперь не на государственной службе. Исследовательская работа, которой я занимаюсь, финансируется из частных источников. Это всего лишь констатация факта. В конце концов, черт побери, государство не в состоянии выделять финансы на все необходимое.
      - Если мы не можем вылечить больных, как остановить распространение эпидемии? - спросил Райан, возвращаясь к сути дела. Он повернул голову. Над Южной лужайкой пронеслась тень, и сквозь пуленепробиваемые окна донесся рев вертолетных турбин.
      ***
      - Наконец-то, - с улыбкой заметил Бадрейн. Всемирная компьютерная сеть "Интернет" была предназначена для того, чтобы распространять информацию, а не скрывать ее. От друга другого друга, который тоже имел друга, студента медицинского факультета университета Эмори в Атланте, Бадрейн узнал пароль, с помощью которого сумел проникнуть в электронную почту Медицинского центра. Воспользовавшись еще одним паролем, он устранил остальные препятствия и наконец получил доступ к главному компьютеру. На восточном побережье Америки сейчас было два часа дня, и университет Эмори сообщил в Центр контроля и предупреждения инфекционных болезней, что сейчас у них зарегистрировано шесть случаев геморрагической лихорадки. Но что еще лучше, из Центра поступил ответ, в котором приводились куда более интересные факты. Бадрейн напечатал оба письма, поступивших по электронной почте, и позвонил по телефону. Теперь он мог сообщить хорошие новости.
      ***
      Раман почувствовал, как после непродолжительного перелета шасси авиалайнера DC-9 коснулось посадочной дорожки аэропорта в Питтсбурге. За время рейса он успел обдумать варианты предстоящей операции. Его коллега - брат по духу - в Багдаде вел себя излишне жертвенно, слишком драматично, да и личная охрана лидера Ирака была весьма многочисленной, гораздо больше той, в которой служил Раман. Как ему поступить? Фокус заключался в том, чтобы создать как можно больше паники и замешательства. Может быть, Райан захочет подойти к толпе, чтобы пожать руки. Тогда можно застрелить его, убить одного-двух агентов и затем броситься в толпу. Если ему удастся пробиться через первые ряды зрителей, то дальше он просто будет держать перед собой удостоверение агента Секретной службы, с помощью которого сумеет миновать все препятствия легче и быстрее, чем с помощью пистолета, - все сочтут, что он преследует преступника. Судьба убийцы после покушения на политического деятеля - этому его научили в Секретной службе - решается в течение первых тридцати секунд. Если ты сумеешь уцелеть после этого, шансы остаться в живых резко возрастают. А ведь это ему поручено организовать службу безопасности во время поездки президента в пятницу. Как заставить Райана оказаться в таком месте, где появится такой шанс? Он стреляет в президента, убивает Прайс и затем скрывается в толпе. Лучше всего стрелять с бедра, тогда окружающие не увидят пистолета в его руке. Да, все может пройти удачно, подумал Раман, освобождаясь от пристежных ремней и поднимаясь из кресла. В конце коридора его будет ждать местный агент. Они сразу направятся в отель, в огромном ресторане в котором президент обратится с речью к приглашенным. В его распоряжении, прикидывал Раман, окажется весь день сегодня и половина завтрашнего дня, чтобы тщательно разработать план убийства, причем рядом неотлучно будут торчать местные агенты. Это настоящий вызов его мужеству и сообразительности.
      ***
      Генерал-майор Джон Пикетт был выпускником медицинского факультета Йельского университета и затем защитил две докторские диссертации по молекулярной биологии в Гарварде и по общественному здравоохранению в университете Южной Калифорнии, в Лос-Анджелесе. Это был бледный худощавый мужчина, который казался маленьким в своем генеральском комбинезоне - он не успел переодеться и прилетел в повседневном камуфляже, - даже крылатый значок парашютиста не вязался с его обликом. С ним прилетели два полковника, а через несколько минут в Овальный кабинет вошел директор ФБР Мюррей, примчавшийся из здания Гувера на Пенсильвания-авеню. Когда генерал подошел к двери Овального кабинета, агент Секретной службы вручил ему факс, полученный минуту назад в комнате секретарей.
      - По сообщению из Атланты, сейчас насчитывается сто тридцать семь случаев заболевания лихорадкой Эбола, - сказал Пикетт, - в пятнадцати городах, в пятнадцати штатах, от одного побережья до другого.
      - Привет, Джон, - произнес Александер, пожимая руку генералу. - Я сам видел три.
      - Рад тебе, Алекс, дружище. - Пикетт обвел взглядом сидящих в кабинете. Полагаю, Алекс уже проинформировал всех об основах распространения эпидемии?
      - Да, - кивнул Райан.
      - У вас есть дополнительные вопросы, господин президент?
      - Вы уверены, что это преднамеренный акт?
      - Бомбы не взрываются сами по себе, сэр. - Пикетт развернул карту, на которой ряд городов был помечен красными точками. Один из полковников, прибывших с ним, пометил еще три: Сан-Франциско, Лос-Анджелес и Лас-Вегас.
      - Это города, где проводятся выставки и конференции. Именно так в подобном случае поступил бы и я сам, - пробормотал Александер. - Похоже на "Биовойну-95", Джон.
      - Весьма. Это военная игра, которую мы проводили вместе с Агентством защиты от ядерного нападения. В качестве биологического агента мы использовали тогда сибирскую язву. Алекс входил в состав группы, планировавшей наступательные действия, - заметил Пикетт. - Он возглавлял команду "красных".
      - Разве это не противозаконно? - спросила Кэти, возмущенная таким откровением.
      - Наступление и защита, доктор Райан, это две стороны одной медали, ответил генерал Пикетт, защищая своего бывшего подчиненного. - Для того чтобы организовать защиту от биологического нападения, нужно встать на позиции врага.
      - Оперативная концепция? - спросил президент. Он понимал это лучше своей жены.
      - Биологическая война на стратегическом уровне означает начало цепной реакции среди населения страны, ставшей ее целью. Нужно постараться заразить как можно больше людей, причем речь не идет об особенно большом числе; это ведь не ядерное оружие. Задача заключается в том, чтобы сами зараженные люди, ставшие жертвами, распространяли болезнь дальше. В этом и заключается изощренность биологической войны - сами жертвы становятся главным источником смерти остальных людей. Эпидемия начинается медленно и затем набирает скорость - сначала ее распространение происходит по тангенциальной кривой, а затем устремляется вверх по геометрической прогрессии. Таким образом, если биологическое оружие применяется в наступательных целях, вы стараетесь дать ему мощный исходный толчок, заразив максимальное число людей, причем лучше всего тех, кто много путешествуют. К этой мысли меня привело сообщение о вспышке лихорадки Эбола в Лас-Вегасе. Это город с постоянно меняющимся населением, и именно там действительно произошла крупномасштабная вспышка эпидемии. Приезжие заражаются, летят на самолетах домой и там распространяют инфекцию.
      - У нас есть возможность выяснить, каким образом все это началось? спросил Мюррей. Он показал генералу свое удостоверение, чтобы тот знал, с кем имеет дело.
      - Скорее всего это будет напрасно затраченное время. У биологического оружия есть еще одно достоинство - оно начинает действовать не сразу. В данном случае минимальный инкубационный период составляет трое суток. Те средства доставки, которые были использованы для распространения лихорадки Эбола, уже отвезены на свалки. Наверняка не осталось никаких вещественных доказательств, способных пролить свет на то, кто прибегнул к такой системе заражения.
      - Об этом будем говорить позже, генерал. Что предпринять сейчас? Я вижу, что во многих штатах еще нет очагов заражения...
      - Это пока, господин президент. Инкубационный период лихорадки Эбола длится от трех до десяти суток. Нам еще не известно, как широко она распространилась. Это станет ясно, только когда пройдет определенное время.
      - Однако следует привести в действие план "Занавес", Джон, - сказал Александер. - И сделать это нужно как можно скорее.
      ***
      Махмуд Хаджи читал. Его кабинет находился рядом со спальней и он предпочитал работать здесь. Впрочем, ему не нравилось, когда его тут беспокоили, и потому телохранителей удивило, когда Дарейи отозвался на телефонный звонок. Через двадцать минут они впустили посетителя, причем, как ни странно, по пути к кабинету его никто не сопровождал.
      - Началось?
      - Да, началось. - Бадрейн передал аятолле распечатку материалов Центра по контролю и предупреждению инфекционных болезней. - Завтра получим более подробную информацию.
      - Вы отлично справились со своей задачей, - сказал Дарейи, отпуская Бадрейна. Когда за ним закрылась дверь, аятолла снял телефонную трубку.
      ***
      Алахад не знал, насколько обходным был этот канал связи, просто ему было известно, что звонили из-за океана. Он полагал, что из Лондона, но точно не мог сказать, да и не интересовался этим. Запрос Представлялся самым рутинным, если только не принимать во внимание время дня - в Англии был вечер, и рабочий день уже закончился. Ключевыми фразами был ассортимент ковров, имеющихся в продаже, и их цена. Из этих фраз, которые представляли собой код, заученный им наизусть и нигде не записанный, он узнал все, что требовалось. А поскольку он знал мало, то и в случае ареста мог раскрыть немногое. Ему как опытному профессионалу это было ясно. Дальше последовало то, что он должен был сделать сам. Алахад выставил в окне табличку "Скоро вернусь", вышел из лавки, запер дверь и, повернув за угол, поспешил за два квартала к телефону-автомату. Именно отсюда он и передал Арефу Раману последний приказ.
      ***
      Совещания начались в Овальном кабинете, затем продолжились в зале Рузвельта и теперь проходили в зале заседаний кабинета министров, в конце коридора, где за ходом совещания могли следить портреты нескольких американских президентов, а не только одного Джорджа Вашингтона. Члены кабинета министров прибыли почти одновременно, и скрыть их появление было невозможно. Слишком много служебных автомобилей, слишком много телохранителей, слишком много знакомых репортерам лиц.
      Министерство юстиции представлял Пэт Мартин. Из Министерства обороны приехал сам министр Бретано в сопровождении адмирала Джексона, сидящего сейчас у него за спиной (почти каждый министр приехал в сопровождении заместителя, главным образом, чтобы вести записи). Министр финансов Уинстон пришел из здания напротив, на другой стороне Пятнадцатой улицы, по подземному переходу. Министры торговли и внутренних дел были единственными членами кабинета Дарлинга, уцелевшими при катастрофе благодаря тому, что отсутствовали в тот страшный вечер в Вашингтоне. Вообще-то они были назначены на свои посты еще Бобом Фаулером. Почти все остальные раньше занимали должности заместителей и стали министрами отчасти из-за занятости президента другими делами, отчасти потому, что у Райана создалось впечатление, что они неплохо справляются со своей работой. Но ни один из них не знал, почему было созвано это совещание. Приехал Эд Фоули, получивший приглашение президента, несмотря на то что с недавних пор ЦРУ утратило ранг министерства. Кроме них на совещании присутствовали Арни ван Дамм, Бен Гудли, директор ФБР Мюррей, первая леди, три армейских офицера и доктор Александер.
      - Начинается совещание, - произнес президент. - Дамы и господа, я хочу поблагодарить вас за то, что вы приехали сюда. У нас нет времени для вступительных речей. Над страной нависла серьезная опасность. Принятые нами сегодня решения будут иметь огромное значение для всей нации. В углу сидит генерал-майор Джон Пикетт. Он врач и ученый, и я попрошу его объяснить вам суть происходящего. Прошу вас, генерал.
      - Спасибо, господин президент. Дамы и господа, я занимаю должность начальника Форт-Детрика. Сегодня утром к нам начали поступать весьма тревожные сообщения...
      Райан перестал обращать внимание на то, что говорил генерал. Он выслушал все это уже дважды. Полезней было изучить папку, которую передал ему Пикетт. Обложка ее имела обычную красно-белую окантовку. В центре значилось: "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО - НА СЛУЧАЙ ЭПИДЕМИЙ" - весьма подходящее название для раздела особой важности, к которому принадлежала папка, подумал президент. Затем он открыл папку и начал читать оперативный план "Занавес". Джек увидел, что существуют четыре варианта этого плана. Он взялся за четвертый вариант под многозначительным названием "Уединение". Уже краткого содержания было достаточно, чтобы по коже пробежал холодок. Джек посмотрел на портрет Джорджа Вашингтона на стене. Хотелось спросить у первого американского президента: как лучше поступить, черт побери? Но Вашингтон не понял бы его. Ведь он жил в то время, когда еще не знали ни авиалайнеров, ни атомных бомб, ни вирусов...
      - Насколько широко уже распространилась эта эпидемия? - спросил министр жилищного строительства.
      - Пятнадцать минут назад мне сообщили из Центра контроля и предупреждения инфекционных болезней в Атланте, что зарегистрировано более двухсот случаев заболевания лихорадкой Эбола, - ответил генерал Пикетт. - Хочу обратить ваше внимание на то, что все они проявились меньше чем за двадцать четыре часа.
      - Кто же виновник всего этого? - подал голос министр сельского хозяйства.
      - В данный момент это неважно, - резко бросил президент. - Виновника будем искать позже. А сейчас нам нужно принять решение о мерах борьбы с эпидемией.
      - Не может быть, чтобы мы не могли...
      - Может, - сказала Кэти Райан. - Вам известно, сколько вирусных болезней мы способны излечить?
      - Нет, - признался министр.
      - Ни одной. - Кэти все время удивляло, насколько плохо люди разбираются в простейших медицинских вопросах.
      - Итак, единственным способом борьбы с эпидемией является изоляция, сделал вывод генерал Пикетт.
      - Но каким образом можно изолировать целую страну? - прозвучал вопрос Клиффа Ратледжа, заместителя госсекретаря, который заменил на совещании Скотта Адлера.
      - Вот эту проблему нам и нужно решить, - взял слово президент. - Спасибо, генерал. Теперь я буду вести совещание. Единственный способ борьбы с эпидемией заключается в том, чтобы закрыть все места, где собираются люди - театры, магазины, спортивные залы и стадионы, промышленные предприятия и офисы, а также запретить переезды из одного штата в другой. Насколько мне известно, тридцать штатов еще не затронуты болезнью. Нам нужно постараться, чтобы эпидемия не распространилась на них. Этого можно достичь, если будут перекрыты все транспортные пути, позволяющие переезжать из одного штата в другой, до тех пор пока нам не удастся установить реальную опасность распространения этого смертоносного организма. Тогда мы сможем прибегнуть к менее радикальным мерам.
      - Господин президент, это противоречит Конституции, - тут же напомнил Пэт Мартин.
      - Объясните, - распорядился Райан.
      - Свобода передвижения является правом граждан, которое защищено Конституцией. Даже любое ограничение передвижения граждан внутри штатов представляет собой нарушение конституционных свобод, как говорится в решении суда по делу Лемюэла Пенна - он был чернокожим армейским офицером, убитым ку-клукс-кланом в шестидесятые годы. Это прецедент, принятый Верховным судом, - сообщил начальник управления уголовного розыска.
      - Я знаю, что принес присягу соблюдать, ограждать и защищать Конституцию страны - извините меня, но почти каждый из присутствующих здесь принес такую присягу, - однако если соблюдение Конституции приведет к гибели нескольких миллионов американских граждан, то чего мы тем самым добьемся? - спросил президент.
      - И все равно мы не имеем права так поступать! - возразил министр.
      - Генерал, если мы не примем мер борьбы с эпидемией, каковы будут последствия? - спросил Мартин, удивив этим Райана.
      - Я не могу дать точного ответа на этот вопрос, да и его вообще не существует, потому что мы пока не знаем, насколько быстро происходит распространение вируса. Если он распространяется по воздуху - а у нас есть основания считать, что дело обстоит именно таким образом, - у нас разработана сотня компьютерных моделей, которыми можно воспользоваться. Проблема заключается в том, чтобы выбрать правильную. Худший вариант? Двадцать миллионов смертей. В этом случае произойдет распад общества. Врачи и медсестры покинут больницы, люди запрутся в домах, и эпидемия исчерпает себя точно так же, как погасла эпидемия чумы - "черной смерти" - в четырнадцатом веке. Поскольку прекращаются контакты между людьми, эпидемия перестает распространяться.
      - Двадцать миллионов? А сколько человек погибло в результате "черной смерти"? - спросил Мартин. Лицо его сделалось пепельно-серым.
      - Сведения весьма отрывочны. В то время не существовало никакой статистики. Самые надежные данные касаются Англии, - объяснил Пикетт. Эпидемия чумы истребила там половину населения. Она продолжалась около четырех лет. Европе понадобилось примерно сто пятьдесят лет, чтобы ее население достигло уровня 1347 года.
      - Проклятье! - выдохнул министр внутренних дел.
      - Неужели лихорадка Эбола настолько опасна? - продолжал свои расспросы Мартин.
      - Потенциально - да. Проблема, сэр, заключается в том, что, если не принять никаких мер, а потом окажется, что она крайне вирулентна, будет слишком поздно.
      - Понятно. - Мартин повернулся к Райану. - Господин президент, насколько я понимаю, у нас нет выбора.
      - Но ведь вы только что сказали, что подобные меры незаконны, черт возьми! - воскликнул министр жилищного строительства.
      - Господин министр, Конституция не требует от нации коллективного самоубийства, и хотя мне кажется, что я знаю, каким будет решение Верховного суда по этому вопросу, подобной ситуации еще никогда не возникало, и потому можно привести убедительные аргументы в пользу мер по изоляции штатов.
      - Почему ты изменил свою точку зрения, Пэт? - спросил Райан.
      - На то у меня двадцать миллионов причин, господин президент.
      - Если мы начнем нарушать собственные законы, кем тогда станем? - спросил Клифф Ратледж.
      - Живыми, - негромко произнес Мартин. - Может быть.
      - Я готов выслушать аргументы за и против в течение пятнадцати минут, сказал Райан. - После этого примем решение.
      Дискуссия была очень оживленной.
      - Если мы нарушим нашу собственную Конституцию, - заявил Ратледж, - то никто в мире не будет верить нам! Два министра кивнули.
      - Но почему не принять во внимание практические соображения? - возразил министр сельского хозяйства. - Нельзя изолировать все предприятия. Людям нужна пища!
      - Что за страну мы оставим нашим детям, если мы...
      - Если они умрут, то вообще никого не останется, независимо от того, какой будет страна, - резко бросил Джордж Уинстон.
      - Такого сейчас не может случиться!
      - Господин министр, может быть, вы хотите приехать ко мне в больницу и лично убедиться в этом, сэр? - послышался голос Александера, сидевшего у стены.
      - Спасибо, - сказал Райан, посмотрев на часы. - Начнем голосовать.
      Министры обороны, финансов, юстиции и торговли проголосовали "за", остальные - "против". Райан обвел их пристальным взглядом.
      - Итак, решение принято, - произнес президент холодно. - Большинство высказалось за изоляцию штатов. Спасибо за поддержку. Директор Мюррей, ФБР окажет необходимую помощь Центру по контролю и предупреждению инфекционных болезней в Атланте и армейскому институту в Форт-Детрике в определении мест, из которых распространяется эпидемия. Это является вашей абсолютно первоочередной задачей, все остальное должно уступить ей место.
      - Слушаюсь, господин президент.
      - Мистер Фоули, вы используете всех своих агентов для выяснения того, откуда пришла к нам эта эпидемия. Вы тоже будете работать совместно с медиками. Эпидемия пришла откуда-то, и тот, кто несет ответственность за ее появление, совершил акт агрессии с использованием оружия массового поражения. Нам необходимо узнать, кто этот человек, Эд. Все спецслужбы будут поддерживать контакт с вами и передавать полученную ими информацию. В соответствии с законом ЦРУ имеет право координировать всю разведывательную деятельность. Передай всем спецслужбам, что я приказал тебе воспользоваться этим правом.
      - Приложим все силы, сэр.
      - Министр Бретано, я объявляю чрезвычайное положение в стране. Все резервные части и национальная гвардия немедленно призываются на воинскую службу и находятся в подчинении у федеральных властей. У вас в Пентагоне есть план на случай подобной ситуации. - Райан поднял папку с надписью "Занавес". Вы приступите к осуществлению четвертого варианта - "Уединение" - и как можно быстрее.
      - Будет исполнено, сэр.
      Райан посмотрел на министра транспорта, сидевшего у дальнего конца стола.
      - Господин министр, система контроля за воздушным сообщением принадлежит вам. Когда вернетесь в свой кабинет, отдайте приказ всем самолетам, находящимся сейчас в полете, следовать к месту назначения и оставаться там. Самолеты, стоящие на аэродромах, останутся там, начиная с шести часов вечера.
      - Нет. - Министр транспорта встал. - Господин президент, я не сделаю этого. По моему мнению, такой приказ противоречит закону, и я отказываюсь выполнять его.
      - Хорошо, сэр. Я принимаю вашу отставку, которая вступает в действие немедленно. Вы являетесь заместителем министра? - Райан посмотрел на женщину, сидевшую позади уже бывшего министра транспорта.
      - Да, господин президент.
      - Вы согласны исполнить мой приказ?
      Женщина беспомощно оглянулась вокруг, не зная, как поступить. Она слышала все аргументы, но была кадровым государственным служащим и не привыкла принимать решения без политической поддержки.
      - Мне тоже не нравится отдавать такой приказ, - согласился Райан. В зал проник рев турбин реактивного самолета, который взлетал с Национального аэропорта Вашингтона. - Что, если этот авиалайнер несет куда-то смерть? Неужели мы можем позволить такое? - произнес он так тихо, что женщина едва расслышала его слова.
      - Я исполню ваш приказ, сэр.
      - Знаете, Мюррей, - произнес бывший министр транспорта, - вы имеете право арестовать этого человека прямо сейчас. Он нарушил закон.
      - Только не сегодня, - ответил директор ФБР, глядя на президента. Сначала кто-то должен принять решение, в чем заключается этот закон.
      - Если кто-то из присутствующих в зале считает своим долгом уйти с федеральной службы из-за несогласия по этому вопросу, я приму вашу отставку немедленно и без малейших колебаний. Прошу только подумать о правильности такого решения. Если я совершаю ошибку - ну что ж, меня ждет расплата за нее. Но если врачи правы и мы не примем никаких мер, на наших руках будет больше крови, чем у Гитлера. Сейчас мне нужна ваша помощь и поддержка. - Райан встал и поспешно вышел из зала. Остальные тоже начали подниматься. Джек чувствовал, что нужно торопиться. Он вошел в Овальный кабинет и едва успел вбежать в примыкающий к нему туалет. Через несколько секунд Кэти увидела его стоящим на коленях перед унитазом. Он нажал на ручку, и поток воды смывал рвоту. - Как ты считаешь, я правильно поступил? - спросил он, все еще стоя на коленях.
      - Да, я согласна с тобой, Джек, - ответила "Хирург".
      - Ты выглядишь просто великолепно. - Ван Дамм тоже успел застать президента Соединенных Штатов в столь унизительной позе.
      - А почему ты промолчал, Арни?
      - Потому что вы не нуждались в моей помощи, господин президент, - ответил глава администрации.
      Генерал Пикетт и остальные врачи ждали возвращения Райана.
      - Сэр, только что получен факс из Атланты, - сказал генерал, когда президент вернулся в кабинет - В Форт-Стьюарте зарегистрированы два случая заболевания лихорадкой Эбола. Там расквартирована Двадцать четвертая мотомеханизированная дивизия.
      Глава 50
      Специальный доклад
      Все началось с арсеналов Национальной гвардии, которые имеются практически во всех городах Соединенных Штатов. В каждом таком арсенале постоянно находится дежурный офицер или сержант, сидящий у телефона. Когда из Пентагона передавали кодовую фразу о немедленной мобилизации, дежурный должен был оповестить командира части, а уже от него следовали телефонные звонки по разветвляющейся схеме - каждый, кто отвечал на телефонный звонок, должен был в свою очередь оповестить еще нескольких человек.
      Обычно, чтобы оповестить всех, требовалось около часа, исключение составляли лишь те, кто находились в командировке или в отпуске. Старшие командиры Национальной гвардии обычно подчинялись непосредственно губернаторам штатов, поскольку Национальная гвардия была гибридом территориального ополчения и армии США (или ее военно-воздушных сил в случае, когда речь шла о ВВС Национальной гвардии, что позволяло многим губернаторам штатов пользоваться самыми современными боевыми самолетами).
      Так произошло и на этот раз. Старшие офицеры, удивленные неожиданным приказом, доложили о полученном распоряжении своим губернаторам, надеясь получить от них указания. Но главы исполнительной власти штатов не могли дать никаких объяснений, сами не зная, что происходит. Однако на уровне рот и батальонов офицеры и рядовые (как мужчины, так и женщины) поспешно возвращались с работы домой, поскольку сразу по получении приказа становились военнослужащими, чего требовал их гражданский долг. Люди надевали камуфляжные комбинезоны, чистили сапоги и устремлялись к местным арсеналам, составляя отделения и взводы. По прибытии туда они с изумлением узнавали, что там их ждет приказ разобрать оружие, боеприпасы и, что особенно странно, комплекты ГИПЗО - герметической изолирующей противохимической защитной одежды. Каждый солдат и офицер Национальной гвардии проходил курс подготовки с применением таких комбинезонов противохимической защиты и ненавидел их всей душой. Собравшиеся обменивались шутками, делились служебными и семейными новостями, пока офицеры и старший сержантский состав пытались в командных пунктах выяснить, что за чертовщина происходит. Однако пребывание там ничего не проясняло, и они возвращались к солдатам рассерженные и раздосадованные, а те, кто были осведомлены лучше других, часто и испуганные. Водители начали прогревать двигатели, а в казармах включили телевизоры, чтобы понять, что происходит.
      Специальный агент, возглавляющий полевое отделение ФБР в Атланте, вместе с еще десятью агентами мчались на машинах с включенными сиренами к Центру контроля и предупреждения инфекционных болезней. В Вашингтоне несколько сотрудников ЦРУ и других спецслужб без особой спешки, чтобы не привлекать внимания, направились к зданию Гувера, где предстояло работать объединенной группе следователей. И в том и в другом случае сотрудникам предстояло выяснить причину возникновения эпидемии и на основании этого попытаться обнаружить центры ее распространения. Не все члены этих групп были штатскими. Разведуправление Министерства обороны и ЦРУ были главным образом военными департаментами, и офицеры с мрачными лицами сообщили остальным, что произошло нечто ранее невиданное в американской истории. Если это действительно было заранее спланированное и тщательно осуществленное нападение на Соединенные Штаты, то страна, которая сделала это, тем самым прибегла к тому, что деликатно называлось "оружием массового поражения". А на подобные действия вот уже на протяжении двух поколений у США готов четкий ответ.
      ***
      Разумеется, события развивались слишком быстро, чтобы к ним можно было быть полностью готовым - оттого это и носит название чрезвычайных ситуаций. То же самое можно было сказать и о президенте, когда он входил в пресс-центр Белого дома, сопровождаемый начальником армейского Института предупреждения инфекционных заболеваний генерала Пикетта. Всего тридцать минут назад по всем основным телевизионным каналам было объявлено, что президент выступит с обращением к стране и что по этой причине правительство воспользовалось своим правом требовать, а не просить необходимое время в эфире. Еще с двадцатых годов был принят закон о том, что эфир принадлежит правительству, а потому выступление президента заменило все ток-шоу и программы, передаваемые перед вечерним блоком новостей. Перед выступлением президента ведущие главных каналов сообщили, что никто не знает причины столь неожиданного решения, но в выступлении будет говориться о чрезвычайном заседании кабинета министров, которое закончилось всего несколько минут назад.
      - Уважаемые соотечественники, - начал президент Райан. Его лицо появилось на телевизионных экранах по всей стране, а голос доносился из всех радиоприемников, в том числе и автомобильных в машинах, находившихся в пути. Те, кто уже привыкли к облику своего нового президента, заметили, каким бледным выглядит его лицо (у миссис Эббот не было времени на макияж) и как мрачно звучит голос. Содержание его выступления оказалось еще более мрачным.
      ***
      На бетоновозе, разумеется, тоже был радиоприемник и даже проигрыватель компакт-дисков, потому что он, хотя и являлся рабочей машиной, предназначался для американцев. Холбрук и Браун ехали уже по Индиане. Позади остались Иллинойс и мост через Миссисипи, близилась столица страны. Холбрук, которого не интересовали никакие выступления никаких президентов, нажал на кнопку "поиск", и тут выяснилось, что тот же голос звучит на всех частотах. Это было несколько необычно, и потому он решил послушать одну из станций. Браун, сидевший за рулем, заметил, что и легковые и грузовые автомобили сворачивают на обочину - сначала их было немного, но по мере продолжения президентской речи становилось все больше и больше. Водители склонялись вперед, прислушиваясь к словам президента.
      ***
      - Таким образом, по распоряжению президента ваше правительство принимает следующие меры. Первое: до дальнейших указаний временно закрываются все школы, колледжи и другие учебные заведения в стране. Второе: все предприятия, за исключением тех, чья работа необходима для обеспечения жизни населения - к ним относятся средства массовой информации, больницы, продовольственные магазины, правоохранительные органы и пожарные депо, - закрываются до дальнейших указаний. Третье: все места общественного пользования - театры, рестораны, бары и тому подобные заведения - закрываются до дальнейших указаний. Четвертое: запрещаются переезды из штата в штат до дальнейших указаний. Это касается воздушного транспорта, поездов, автобусов и частных автомобилей. Грузовики, везущие продовольствие, будут сопровождаться военным эскортом; то же самое относится к транспортировке жизненно важных товаров, лекарств и тому подобного. Пятое: я отдал приказ о мобилизации во всех пятидесяти штатах Национальной гвардии, которая переходит под командование федеральных властей. Ей поручено следить за соблюдением общественного порядка. С этого момента во всей стране вводится военное положение.
      Мы обращаемся к американским гражданам, нет, позвольте мне говорить не так официально. Дамы и господа, для того чтобы пережить этот кризис, нам требуется немного здравого смысла. Мы еще не знаем, насколько опасна эта эпидемия. Меры, принятые сегодня по моему приказу, по своей природе представляют собой меры предосторожности. Они могут показаться и по сути дела являются крайне жесткими. Причина этого заключается в том, что, как я уже сказал вам, этот вирус потенциально самый опасный на нашей планете, хотя мы и не знаем, насколько он опасен. Однако нам известно, что его распространение можно предупредить с помощью простых мер, независимо от его опасности. Вот почему в интересах общественной безопасности я отдал приказ о введении этих предупредительных мер. Они приняты после самого тщательного обсуждения возникшей проблемы лучшими медицинскими специалистами нашей страны. Чтобы избежать заражения, запомните, как распространяется эта болезнь. Рядом со мной стоит генерал Джон Пикетт, один из главных медицинских экспертов армии, специалист в области инфекционных заболеваний. Сейчас он даст всем нам несколько советов, направленных на то, как предохранить себя от заражения. Прошу вас, генерал. - Райан отошел от микрофона.
      ***
      - Какого черта? - выкрикнул Холбрук. - Он не имеет на это права!
      - Ты так считаешь? - Браун свернул вслед за огромным тягачом с прицепом на обочину шоссе. Они находились сейчас в сотне миль от границы между Индианой и Огайо. Чтобы одолеть такое расстояние на этом кабане, подумал он, понадобится примерно два часа. Они не успеют пересечь границу, прежде чем Национальная гвардия перекроет шоссе.
      - Думаю, Пит, нам лучше поискать мотель.
      ***
      - Что мне делать дальше? - спросила агент ФБР.
      - Раздевайтесь. Повесьте одежду на дверь. - Сейчас было не до приличий, к тому же он врач. Гостья ничуть не смутилась. Доктор Клайн решил дать ей зеленый хирургический костюм с длинными рукавами. В больнице не хватало пластмассовых герметических защитных комбинезонов. Все, что имелось, было роздано персоналу. Им комбинезоны были нужнее. Они ближе соприкасались с пациентами, обихаживали их. В медицинском центре профессора Клайна находилось сейчас девять больных, у которых уже проявились явные симптомы лихорадки Эбола. Из них шестеро имели семьи, и у четверых супругов (или супруг) при тестировании на антитела Эбола оказались положительные результаты. Случались, правда, и ошибки. Но от этого говорить людям о результатах тестов было не легче, хотя ему приходилось довольно часто сообщать о результатах тестов больным СПИД ом. Сейчас брали образцы крови у детей. Вот это было особенно болезненно для персонала.
      Защитный костюм, который он выдал агенту ФБР, был из обычной хлопчатобумажной ткани, пропитанной дезинфицирующим раствором, особое внимание обращали на обработку маски. Кроме того, агента снабдили широкими пластиковыми очками, применяемыми при работе в лабораториях и хорошо знакомыми студентам-химикам.
      - Будьте осмотрительны, - предупредил агента доктор Клайн. - Не подходите к пациенту ближе чем на шесть футов, и тогда вам ничто не угрожает. Если у пациента конвульсии, если у него рвота или кашель, отходите дальше. Заниматься этим наше дело. Даже если пациент умирает у вас на глазах, ни к чему не прикасайтесь.
      - Я все поняла. Вы запрете дверь своего кабинета? - Агент показала на кобуру с пистолетом, которая висела вместе с ее одеждой.
      - Непременно. А когда закончите работу, передайте мне сделанные вами записи. Я пропущу их через ксерокс.
      - Это зачем?
      - При снятии копий используется очень яркий свет. Ультрафиолетовые лучи почти гарантированно уничтожают вирусы лихорадки Эбола, которые могут оказаться на бумаге, - объяснил профессор Клайн. Сейчас в Атланте в самом спешном порядке проводились эксперименты по определению того, насколько выносливы вирусы этого штамма. Это поможет выяснить прежде всего, каким должен быть уровень предосторожностей, принимаемых в больницах, и, возможно, окажется полезным и для широкой публики.
      - Скажите, док, а почему мне просто не снять копии самой?
      - А-а. - Клайн покачал головой. - Да, пожалуй, можно поступить и так.
      ***
      - Господин президент! - Это был Барри из Си-эн-эн. - А законны ли принятые вами меры?
      - Барри, у меня нет ответа на этот вопрос, - произнес Райан. Лицо его было усталым и бледным. - Вне зависимости от того, являются ли они законными, я убежден в их необходимости. - Пока он говорил, сотрудник персонала Белого дома раздавал собравшимся репортерам хирургические маски. Сделать это предложил Арни. Маски привезли из находившейся поблизости больницы университета Джорджа Вашингтона.
      - Но ведь вы не имеете права нарушать закон, господин президент. Что, если вы ошибаетесь?
      - Барри, между той работой, которой занимаюсь я, и той, которой занимаетесь вы, существует кардинальная разница. Если вы совершаете ошибку, то публикуете опровержение или извиняетесь. Мы были свидетелями этого совсем недавно, а точнее вчера, когда так поступил один из ваших коллег, верно? Но если ошибку в такой ситуации совершу я, можно ли попросить извинение за смерть человека? Или за тысячи смертей? Я не могу пойти на такой риск, Барри, сказал президент. - Если окажется, что я ошибся, вы можете обрушиться на меня всей своей мощью. Это тоже часть моей работы, и я начинаю привыкать к ней. Может быть, я трус. Может быть, я просто боюсь бессмысленной смерти людей, хотя в моей власти было предотвратить ее.
      - Но вы не знаете этого, правда?
      - Нет, - признался Джек, - этого не знает никто. В данном случае мы должны исходить из вероятности худшего. Жаль, что я не могу сказать, что уверен в этом, и сейчас я не буду думать о происхождении этой эпидемии. - Это была не правда. Райан знал, что должен солгать, после того как пообещал, что будет говорить только правду, потому что этого требовала ситуация. Как безумен этот мир, подумал он.
      ***
      Это была самая страшная беседа в ее жизни. Агент увидела, что лежащая перед ней женщина, именуемая пациент "Зеро", привлекательна, точнее, была привлекательной пару дней назад. Теперь ее кожа, которую совсем недавно можно было назвать смугловато-румяной, стала болезненно бледной, усеянной пурпурными кровоподтеками. Но хуже всего было то, что женщина знала о приближающейся смерти. Она не могла не знать этого, подумала агент. Женщина понимала, что подобный медицинский уход далек от обычного, что медики боятся касаться ее. А вот теперь еще агент ФБР тоже задавала вопросы, стоя вдали от кровати, в маске, за которой не видно лица, и с фломастером в фетровом колпачке в затянутой в перчатку руке (в палату запрещено было входить с острыми предметами, способными прорвать тонкий латекс перчаток).
      - Но если не считать вашей поездки в Канзас-Сити?
      - Я никуда больше не ездила. - Ответ доносился, словно со дна могилы. Работала за своим столом, готовила осенние заказы. Два дня провела в центре Макормика на выставке домашней утвари.
      Были еще вопросы, и ни один из ответов не дал сколько-нибудь полезной информации. Агент ФБР оставалась женщиной, и ей хотелось успокоить больную, коснуться ее руки, но она понимала, что делать этого нельзя, тем более что на прошлой неделе она узнала, что беременна. Это будет ее первый ребенок. Теперь она несла ответственность за две жизни и потому с трудом удерживалась от дрожи.
      - Спасибо. Я еще зайду к вам. - Агент встала с металлического стула и направилась к двери. Открыв дверь, она повернулась плечом вперед, чтобы не коснуться дверной рамы, и вышла в коридор. Тут она увидела Клайна, который говорил с кем-то из сотрудников - врачом или медсестрой, агент не смогла разобрать.
      - Как прошла беседа? - спросил профессор.
      - У нее есть шансы на выздоровление?
      - Никаких, - ответил Марк Клайн. При подобных болезнях пациент "Зеро" был именно тем, что значило его название, - нулем.
      ***
      - Компенсация? Они требуют компенсацию от нас? - возмутился министр обороны, опередив министра иностранных дел.
      - Господин министр, я всего лишь передаю их слова, - напомнил Адлер членам правительства Китайской Республики в Тайбэе.
      - К нам приезжали два офицера ваших ВВС, которые осмотрели осколки ракеты. Их заключение совпадает с нашим. Это ракета "Пен-Лунг-13" с головкой инфракрасного наведения и большой дальностью действия, новейшая разработка инженеров КНР, которая является модификацией советской ракеты "воздух воздух". Теперь в причине гибели авиалайнера не может быть сомнений, тем более что это дополняют радиолокационные данные, полученные от ваших кораблей, добавил министр обороны. - Значит, это намеренная акция. Вы знаете это, и мы тоже. Теперь скажите, мистер Адлер, какую позицию в этом конфликте занимает Америка?
      - Мы стремимся всего лишь к восстановлению мира в регионе, - ответил госсекретарь, повторяя формулировку из разговора с президентом. - Хочу также подчеркнуть, что КНР, разрешив моему самолету летать непосредственно между Пекином и Тайбэем, продемонстрировала добрую волю и стремление к мирному урегулированию отношений.
      - Это верно, - согласился министр иностранных дел. - По крайней мере так может показаться стороннему наблюдателю. Но скажите мне, мистер Адлер, какова их действительная цель?
      Вот и ответ на вопрос, подумал государственный секретарь, о мирном урегулировании конфликта в этом регионе. Оба министра Китайской Республики не менее сообразительны, чем он сам, и еще больше разгневаны.
      И тут все резко изменилось.
      Послышался стук в дверь, и в кабинет вошла секретарь, что вызвало неудовольствие ее босса, пока они не обменялись несколькими фразами на своем мандаринском наречии. Секретарь вручила министру телекс, который тот внимательно прочитал и затем передал Адлеру.
      - Похоже, у вас в стране возникла серьезная проблема, господин секретарь.
      ***
      Пресс-конференция закончилась. Райан вернулся в Овальный кабинет и сел на диван рядом с женой.
      - Как все прошло? - спросила первая леди.
      - Ты разве не следила за ходом пресс-конференции по телевидению? - спросил Джек.
      - Мы тут обсуждали кое-какие проблемы, - объяснила Кэти. В кабинет вошел ван Дамм.
      - Неплохо, босс, - заметил он. - Вечером тебе придется встретиться с сенаторами. Я только что договорился с лидерами обеих фракций. Это сделает предстоящие выборы более интересными и...
      - Арни, пока я не дам иных указаний, мы не будем обсуждать политические вопросы. Политика затрагивает идеологию и теорию, а сейчас перед нами возникла суровая действительность, - прервал его президент.
      - Ты не можешь уйти от этого, Джек. Политика - это реальность, а если эпидемия - следствие намеренного нападения на нашу страну, как говорит генерал, то это война, а война - политическая акция. Ты стоишь во главе правительства. Тебе нужно вести за собой Конгресс, а это тоже политическая акция. Ты не король, чтобы заниматься философией. Ты являешься президентом демократической страны.
      - Ну хорошо, - вздохнул Райан, понимая правоту Арни - Что еще?
      - Звонил Бретано. План начинает действовать прямо сейчас. Через несколько минут диспетчеры передадут всем самолетам приказ совершить посадку на аэродромы мест назначения и оставаться там до получения дальнейших указаний. Сейчас, наверно, в аэропортах царит настоящий хаос.
      - Это уж точно. - Джек закрыл глаза и потер их.
      - Сэр, у вас тут не было выбора, - сказал президенту генерал Пикетт.
      - А как мне вернуться в Хопкинса? - спросил Александер. - Мне нужно руководить отделением и лечить больных.
      - Я сказал Бретано, что можно позволить выезд из Вашингтона, - сообщил ван Дамм. - То же самое будет относиться ко всем крупным городам, расположенным неподалеку от границ штатов, таким, как Нью-Йорк, Филадельфия. Следует дать возможность людям вернуться домой, верно?
      Пикетт кивнул.
      - Да, дома они будут в большей безопасности. Было бы нереалистично полагать, что план начнет действовать по-настоящему до полуночи.
      - Алекс, ты можешь, наверно, лететь со мной, - послышался голос Кэти. Мне ведь тоже нужно вернуться в больницу.
      - Что? - Глаза Райана округлились.
      - Джек, я ведь врач, ты не забыл этого?
      - Ты глазной врач, Кэти. Люди могут несколько дней подождать новых очков, - властно заявил Джек.
      - Во время сегодняшнего совещания в больнице мы решили, что все врачи останутся на своих местах и будут помогать друг другу. Мы не можем доверить уход за больными одним медсестрам и молодежи - врачам-практикантам. Я клиницист, Джек. Нам всем нужно принять участие в столь трудном деле, милый, мягко добавила Кэти.
      - Нет! Нет, Кэти, это слишком опасно. - Джек повернулся к ней. - Я не позволю тебе возвращаться в больницу.
      - Джек, а сколько раз ты уезжал куда-то и ничего не говорил мне, занимаясь опасной работой, потому что это был твой долг. Я врач и тоже обязана выполнять свой долг.
      - Это не так опасно, господин президент, - произнес Александер. - Надо всего лишь соблюдать правила предосторожности. Я ежедневно работаю с больными СПИДом...
      - Я сказал нет!
      - Только потому, что я женщина? - тихо спросила Кэролайн Райан. - Меня это тоже беспокоит, но я профессор и работаю в больнице. Я учу студентов, как стать врачами, учу их профессиональному долгу. Сейчас мой долг состоит в том, чтобы быть со своими пациентами. Ты ведь не можешь скрыться от своих обязанностей, Джек. И я тоже.
      - Мне хотелось бы посмотреть, как ты организовал уход за пациентами, Алекс, - проговорил Пикетт.
      - Буду только рад показать тебе это, Джон.
      Джек продолжал смотреть на лицо жены. Он знал, что у нее сильный характер и что иногда ей приходится ухаживать за пациентами, больными инфекционными болезнями - СПИД нередко приводил к серьезным глазным заболеваниям. Раньше он как-то не задумывался об этом. Но не теперь.
      - Что, если...
      - Ничего со мной не случится. Я знаю, что должна быть осторожной. Думаю, ты опять сделал это... - Она поцеловала его, не стесняясь тех, кто находились в кабинете. - Мой муж умеет выбирать самые неподходящие моменты, - сообщила она присутствующим.
      Это было уж слишком для Райана. У него задрожали руки и глаза стали влажными. Он несколько раз моргнул, чтобы прогнать слезы.
      - Прошу тебя, Кэти...
      - А ты послушался бы меня, когда отправлялся на ту подводную лодку, Джек? - Она поцеловала его снова и встала.
      Не все подчинились приказу президента, но сопротивление оказалось не таким уж серьезным. Четыре губернатора приказали своим генерал-адъютантам - таково было обычное звание начальников Национальной гвардии штата - не выполнять президентский указ и трое заколебались, не зная, как поступить, до тех пор пока им не позвонил сам министр обороны и лично не объяснил последствия неповиновения: немедленное увольнение, арест и суд военного трибунала. Кое-где начались разговоры об организации протестов, но на это требовалось время, а зеленые боевые машины уже заняли позиции. В некоторых случаях отданные приказы звучали несколько иначе, подобно приказу, полученному полком филадельфийской кавалерии, одной из самых старых и уважаемых частей армии, солдаты которого сопровождали Джорджа Вашингтона на его инаугурацию более двухсот лет назад. Сейчас боевые машины полка направлялись к мостам на реке Делавар. По местному телевидению и радио передавались сообщения, что жителям беспрепятственно разрешено вернуться домой до девяти вечера и до полуночи после проверки документов. В большинстве своем так и произошло, но не везде, и мотели по всей Америке были переполнены.
      Дети, узнав, что школы закрываются по крайней мере на неделю, с энтузиазмом приветствовали радостную новость, хотя их озадачило беспокойство и даже страх родителей.
      Аптеки, торговавшие такими медицинскими товарами, как хирургические маски, распродали запасы меньше чем за час, и продавцы не понимали, что происходит, пока кто-то из них не включил радио.
      Как ни странно, но в Питтсбурге агенты Секретной службы, занимавшиеся организацией мероприятий по безопасности приезжающего туда президента, узнали о его приказе едва ли не позже всех. Большинство агентов кинулись в бар, чтобы слышать выступление президента, а Раман вошел в телефонную будку и позвонил домой. Послышалось четыре звонка, затем включился автоответчик, и агент нажал кнопки кода, позволяющего ему выслушать запись из другого города. Как и раньше, звонивший перепутал номер телефона и сообщил, что привезли ковер, который Раман не заказывал, и его цену, которую он не собирался платить. Раман почувствовал, как по спине пробежал холодок. Теперь он мог выполнить порученное ему задание в любое время. Это означало, что нельзя медлить, поскольку предполагалось, что он, убив президента, погибнет и сам. Раман был готов на это, хотя надеялся, что у него теперь есть шанс остаться в живых. Он вошел в бар. Три других агента стояли у включенного телевизора. Когда один из завсегдатаев бара начал протестовать, что они заслоняют экран, ему предъявили служебные удостоверения.
      - Боже милостивый - воскликнул глава местного отделения ФБР. - Что же нам теперь делать?
      ***
      Труднее всего оказалось приостановить международные авиарейсы. Иностранные посольства в Вашингтоне только что узнали об указе президента и тут же передали своим правительствам причину введенного им чрезвычайного положения. Однако старшие чиновники правительств европейских стран давно разъехались по домам, а некоторые уже спали, когда из Вашингтона поступили телеграммы, уведомляющие их о создавшейся ситуации. Им пришлось ехать в свои офисы, собирать совещания и принимать решения о том, как поступать дальше. Впрочем, длительность трансатлантических перелетов предоставляла такую возможность. Скоро было решено, что пассажиры авиалайнеров, прилетающих из Америки, окажутся в карантинах - сколько времени это будет продолжаться, не знал никто После срочных звонков в федеральную администрацию гражданской авиации была достигнута договоренность, что авиалайнерам, прибывающим в Америку, будет позволено совершить посадку, заправиться и вернуться обратно в аэропорты, из которых они вылетели. Эти авиалайнеры будут считаться незараженными, и потому их Пассажирам разрешат разойтись по домам, хотя при этом вряд ли удастся избежать бюрократических ошибок.
      То, что финансовые рынки будут закрыты, стало ясно, как только в медицинский центр Северо-Западного университета пришел больной лихорадкой Эбола. Это был брокер, обычно работавший на шумной Чикагской товарной бирже. Новость быстро распространилась. С завтрашнего дня все биржи и финансовые центры объявлялись закрытыми, так что деловому и финансовому сообществу оставалось лишь беспокоиться, какое влияние это окажет на их деятельность. Однако большинство американских граждан не отрывались от телевизионных экранов. Каждый телевизионный канал нашел своего медицинского эксперта и предоставил ему (или ей) неограниченные возможности для объяснения возникшей проблемы, что обычно делалось излишне подробно. По кабельным каналам передавались научные отчеты о вспышках лихорадки Эбола в Заире, причем пояснялось, как далеко могут зайти симптомы гриппа. Это привело к тихой панике, охватившей всю страну. Люди осматривали запасы продуктов у себя дома, следили за телевизионными передачами и старались не слишком нервничать. При разговоре с соседями все стремились находиться подальше друг от друга.
      ***
      К восьми вечера медицинский центр в Атланте зарегистрировал пятьсот случаев заболевания лихорадкой Эбола по всей стране. Для Гаса Лоренца это был трудный и длинный день, поскольку ему приходилось попеременно находиться то в лаборатории, то в кабинете. В подобной спешке таилась опасность как для него, так и для медицинского персонала центра Усталость приводит к ошибкам и несчастным случаям. Обычно в этой одной из лучших в мире исследовательских лабораторий рабочий день протекал размеренно и спокойно, и ее персонал привык работать методично и не спеша. Но теперь ситуация изменилась, и центр стало лихорадить. Поступающие образцы крови нужно было зарегистрировать, наклеить этикетки на пробирки, затем подвергнуть анализу присланную кровь и как можно быстрее сообщить результаты в больницы, из которых поступили образцы В течение всего дня Лоренц старался перестроить работу персонала, сделать ее более эффективной, чтобы лаборатория могла функционировать круглосуточно, исключив переутомление сотрудников. Того же он требовал и от себя, но когда вернулся в кабинет, чтобы немного поспать, там его уже ждали.
      - ФБР, - произнес мужчина, предъявляя свое удостоверение. Он оказался начальником местного отделения и сейчас не отрывал от уха сотовый телефон. Это был высокий спокойный человек, какие редко поддаются волнению даже в самых сложных ситуациях. В острый момент, говорил он своим подчиненным, прежде обдумайте, как поступать, иначе можете что-то напутать и тогда понадобится время" чтобы выправить положение.
      - Чем могу помочь? - спросил Лоренц, опускаясь в кресло.
      - Сэр, мне нужно получить от вас информацию. ФБР вместе с другими федеральными агентствами старается выяснить, как все это началось. Мы опрашиваем каждую жертву эпидемии, чтобы определить, где они заболели, и пришли к выводу, что вы лучше других сможете разъяснить нам общую ситуацию. Итак, где все это началось?
      ***
      Военные не знали, где это началось, но им быстро становилось ясно, к чему это может привести. Вспышка эпидемии в Форт-Стьюарте была всего лишь первой. Почти каждая армейская база находилась рядом с каким-нибудь крупным городом. Форт-Стьюарт, например, был расположен не так уж далеко от Саванны и Атланты, куда военнослужащие могли легко и быстро доехать на автомобилях. Форт-Худ находился недалеко от Далласа - Форт-Уэрта, а Форт-Кэмпбелл в часе езды от Нашвилла, откуда медицинский центр университета Вандербилта уже сообщил о случаях заболевания лихорадкой Эбола. Личный состав воинских частей жил главным образом в казармах, там пользовались общими туалетами и душами, и старшие медицинские офицеры этих баз были буквально в ужасе. В самом скученном положении жили военнослужащие ВМС. Их корабли представляли собой замкнутые системы. Те из них, которые в данный момент находились в плавании, получили приказ не возвращаться на базы и оставаться в море до тех пор, пока не выяснится ситуация на берегу. Скоро стало ясно, что опасность эпидемии подстерегает каждую крупную военную базу, и хотя некоторые подразделения главным образом пехота и военная полиция - были выведены из казарм для усиления Национальной гвардии, медики постоянно следили за каждым солдатом и морским пехотинцем. Скоро им начали попадаться военнослужащие с симптомами заболевания гриппом. Заболевшие были немедленно изолированы от остальных военнослужащих, их одели в защитные костюмы ГИПЗО и на вертолетах отправили в ближайшие больницы, где находились пациенты, заболевшие лихорадкой Эбола. К полуночи стало ясно, что вооруженные силы США не могут считаться полностью боеспособными из-за случаев заболевания геморрагической лихорадкой. Последовали срочные звонки в командный центр Национальной гвардии, сообщавшие, в каких подразделениях отмечены случаи заболевания, на основании этой информации целые батальоны были изолированы от остальных подразделений и помещены в карантин. Личный состав питался сухими пайками, потому что столовые были закрыты, и думал о враге, который оставался невидимым.
      ***
      - Боже мой, Джон. - Чавез вошел в кабинет Кларка. Кларк молча кивнул. Сэнди, его жена, была преподавателем в учебном госпитале, обучала медсестер. Джон знал, что ее жизнь подвергается опасности, тем более что она работала в инфекционном отделении, а теперь инструктировала медперсонал, как обращаться с пациентами, больными лихорадкой Эбола, оставаясь при этом в безопасности.
      Оставаясь в безопасности? - подумал он. Да, конечно. При этой мысли у него возникли мрачные воспоминания, и он почувствовал страх, который не испытывал уже много лет. Подобное нападение на его страну - Кларку еще не сообщили об этом, но он никогда не верил в случайные совпадения - не подвергало опасности его самого, но угрожало жизни его жены.
      - Как ты думаешь, кто это сделал? - спросил Чавез. Это был глупый вопрос, и ответ на него был еще глупее.
      - Кто-то, кому мы не нравимся, - раздраженно ответил Джон.
      - Извини. - Чавез посмотрел в окно и задумался. - Те, кто решились на такой шаг, чертовски рискуют, Джон.
      - Если мы узнаем, что все обстоит именно так.., оперативная безопасность подобного мероприятия исключительно надежна.
      - Согласен, мистер К. Думаешь, это те люди, которых мы видели?
      - Не исключено. Но, надо думать, существуют и другие. - Он посмотрел на часы. Директор Фоули, должно быть, уже вернулся из Вашингтона, и следовало идти к нему.
      Через две минуты они были в его кабинете.
      - Привет, Джон, - отозвался директор ЦРУ. Он уже сидел за столом, тут же находилась и Мэри-Пэт.
      - Ведь это не случайность? - спросил Кларк.
      - Да, не случайность. Сейчас создается объединенная рабочая группа по расследованию причин возникновения эпидемии. ФБР опрашивает людей внутри страны. А поскольку есть подозрения, наша задача выяснить их обоснованность за пределами наших границ. Вы оба будьте готовы заняться этим. Сейчас я стараюсь придумать способ перебросить наших людей за океан.
      - А как с разведывательной сводкой национальной безопасности? - спросил Динг.
      - Все остальное приказано временно положить на полку. Джек даже подчинил мне Агентство национальной безопасности и Разведуправление Министерства обороны. - Несмотря на то что ЦРУ в соответствии с законом обладало правом поступать именно так и без особого распоряжения президента, основные спецслужбы обычно не вмешивались в дела друг друга и существовали независимо внутри собственных империй. Так было до сегодняшнего дня.
      - Как дела с детьми, Мэри-Пэт? - спросил Кларк.
      - Держу их дома. - Независимо от того, кем она являлась и какую должность занимала, Мэри-Пэт оставалась прежде всего матерью с обычными материнскими заботами. - Они говорят, что чувствуют себя нормально.
      - Оружие массового поражения... - произнес Чавез. От него не требовалось говорить что-то еще.
      - Совершенно верно, - кивнул директор ЦРУ. Кто-то не обратил внимания или не принял всерьез то обстоятельство, что политика Соединенных Штатов по вопросу применения оружия массового поражения на протяжении последних лет была четкой и недвусмысленной. Ядерная бомба теоретически ничем не отличалась от баллона с вирусами или снаряда, начиненного отравляющим газом, и ответом на применение вирусов или химических отравляющих веществ являлась атомная бомба, потому что у Америки не было другого оружия массового поражения.
      На столе Фоули зазвонил телефон.
      - Слушаю. - Директор ЦРУ несколько секунд слушал говорившего. - Вы можете выслать сюда группу специалистов? Спасибо.
      - Кто это?
      - Армейский институт в Форт-Детрике. Они приедут сюда через час. Мы получили разрешение послать своих людей за пределы страны, но прежде будет проведен анализ их крови. Европейские страны.., ну, ты представляешь себе, как они обеспокоены. Даже при нормальных обстоятельствах нельзя послать собаку в Англию без того, чтобы оставить ее на месяц в карантине, дабы убедиться, что она не больна бешенством. Вас вместе с членами экипажа проверят, наверно, и на другом берегу Атлантического океана, - добавил Фоули.
      - Мы не собрали вещи... - возразил Кларк.
      - Но ведь все, что вам потребуется, Джон, находится здесь, правда? Мэри-Пэт сделала паузу. - Извини.
      - Есть какие-то подозрения?
      - Пока нет, но это пока. Нельзя сделать что-то подобное, не оставив никаких следов.
      - Тут происходит нечто странное, - заметил Чавез, оглядывая узкий и длинный кабинет директора ЦРУ. - Ты помнишь, Джон, что я недавно говорил?
      - Нет, - покачал головой Кларк. - Что ты хочешь сказать?
      - Есть вещи, которые нельзя вернуть в прежнее состояние и на которые нельзя ответить тем же. Ведь если это террористический акт...
      - Нет, - возразила Мэри-Пэт. - Для террористического акта это слишком крупная и сложная операция.
      - Хорошо, мэм, но даже если бы это было актом терроризма, мы можем превратить ту же долину Бекаа <Долина Бекаа - область в Ливане, считается, что там находятся базы по подготовке террористов.> в ровную асфальтовую площадку для стоянки автомобилей и затем послать туда морских пехотинцев, чтобы они разметили ее белыми полосами, после того как она остынет. В этом нет никакой тайны. То же самое относится и к другим странам, правда? Мы уничтожили баллистические ракеты, но ядерные бомбы у нас по-прежнему остались. Мы можем сжечь любую страну до ее скального основания, и президент Райан поступит так без колебаний - во всяком случае я не сделаю ставку против такого варианта. Мне довелось видеть его в действии, и он далеко не слюнтяй.
      - Ну и какой вывод? - спросил директор ЦРУ. Он не стал объяснять, что все не так просто. Прежде чем Райан или кто другой отдаст приказ об использовании атомного оружия, понадобятся столь веские доказательства, что их можно сравнить разве что с теми, что предъявляют в Верховном суде. К тому же он не думал, что Райан относится к числу людей, готовых прибегнуть к атомному оружию почти при любых обстоятельствах.
      - Думаю, что тот, кто провел такую операцию, пришел к выводу, что либо не имеет значения, узнаем мы о намеренной попытке начать биологическую войну, либо мы не отважимся на такой ответный удар, либо... - Был еще и третий вариант - вот только Динг не мог еще его полностью сформулировать.
      - Либо они надеются тем самым устранить президента - но тогда зачем сначала пытаться похитить его маленькую девочку? - спросила Мэри-Пэт. - Это только увеличивает бдительность Секретной службы и усложняет задачу, вместо того чтобы сделать ее проще. В мире сейчас происходит множество странных вещей. Проблема с Китаем. Возникновение Объединенной Исламской Республики. Корабли индийского флота незаметно вышли в море. Все эти политические осложнения у нас дома, и вот теперь появление лихорадки Эбола. У меня нет единой картины происходящего. Все это кажется не связанным друг с другом.
      - Если не принимать во внимание, что это в целом осложняет положение Америки, не правда ли? В кабинете воцарилась тишина.
      - А ведь парень прав, - сказал Кларк руководителям ЦРУ.
      ***
      - Вспышки лихорадки Эбола всегда начинаются в Африке, - произнес Лоренц, набивая трубку. - Вирус Эбола живет именно там. Несколько месяцев назад мы зарегистрировали вспышку в Заире.
      - Об этом не сообщалось в новостях, - заметил агент ФБР.
      - Там было всего две жертвы: маленький мальчик и медсестра, точнее, монахиня, занимавшаяся уходом за больными. Насколько я помню, она погибла в авиакатастрофе. Затем произошла вспышка лихорадки в Судане - опять две жертвы, взрослый мужчина и маленькая девочка. Мужчина умер, а вот девочка выздоровела. Это случилось несколько недель назад. Нам прислали образцы крови пациента "Зеро", и мы провели с ними ряд экспериментов.
      - Как это делается?
      - Мы выращиваем вирус в культурной среде. Между прочим, ею служат обезьяньи почки... Ах, да... - вспомнил врач.
      - Что случилось?
      - Я заказал партию зеленых обезьян - ими мы пользуемся для экспериментов. Усыпляем их и извлекаем почки. Но кто-то опередил нас, и мне пришлось ждать, пока будет собрана новая партия.
      - Вам не известно, кто вас опередил? Лоренц покачал головой.
      - Нет, мы не узнали этого. Пришлось отложить исследования на неделю-другую, вот и все.
      - Кому еще могли понадобиться обезьяны? - спросил агент.
      - Фармацевтическим компаниям, медицинским лабораториям и так далее.
      - С кем я могу поговорить по этому поводу?
      - Это вы серьезно?
      - Да.
      Лоренц пожал плечами и вытащил карточку из своей картотеки.
      - Вот с ним.
      ***
      Понадобилось время, чтобы организовать эту встречу. Посол Дэвид Л. Уилльямс вышел из лимузина, и его провели в официальную резиденцию премьер-министра. Он был признателен, что его согласились принять столь рано, во время завтрака, потому что позднее Индия превращается в раскаленную духовку, а в его возрасте становилось все труднее переносить такую жару, особенно если учесть, что пришлось одеться как подобает послу, а не выглядеть губернатором Пенсильвании, где никто не возражал против неформальной одежды, даже на работе. В этой стране народ одевался слишком уж свободно, а потому высшее общество с особым вниманием относилось к соблюдению дипломатического протокола. А еще любят называть себя самой большой в мире демократической страной, насмешливо подумал отставной губернатор. Вот так.
      Премьер-министр уже сидела за столом. Она встала, когда посол вошел в комнату, взяла его за руку и проводила к столу, где их ожидал утренний сервиз, украшенный золотом. Слуга, одетый в ливрею, налил послу кофе. Завтрак начался с того, что перед ними поставили тарелки с тонкими ломтиками дыни.
      - Благодарю вас за согласие принять меня, - сказал Уилльямс.
      - Я всегда рада видеть вас в моем доме, - ответила премьер-министр с любезной улыбкой. Как у змеи, подумал посол. Вежливый разговор продолжался минут десять. Дети здоровы. Внуки тоже. Да, с наступлением лета становится все жарче. - Итак, какой вопрос вы хотели обсудить, господин посол?
      - Насколько я понимаю, ваш флот вышел в море?
      - Совершенно верно. После всех неприятностей, которые американский флот причинил нам, нашим кораблям пришлось встать на ремонт. Полагаю, теперь они хотят убедиться, что все механизмы исправны и функционируют должным образом, ответила премьер-министр.
      - Значит, ваши корабли всего лишь проводят учения? - уточнил Уилльямс. Мое правительство поручило мне задать вам этот вопрос, госпожа премьер-министр.
      - Господин посол, позвольте напомнить вам, что мы являемся суверенной страной. Наши вооруженные силы действуют в соответствии с законами Индии. Кроме того, вы постоянно говорите нам, что море свободно для плавания всех кораблей. Теперь ваша страна хочет лишить нас этого права?
      - Отнюдь, госпожа премьер-министр. Нам всего лишь кажется странным, что вы организуете такие крупномасштабные учения. - Посол удержался от того, чтобы не добавить: с вашими столь ограниченными возможностями.
      - Господин посол, нам не нравится, когда нас пытаются запугать. Всего лишь несколько месяцев назад вы голословно обвинили нас в намерении совершить агрессивные действия против нашего южного соседа. Вы угрожали нашей стране. Более того, вы напали на наш флот и повредили наши корабли. Чем вызваны столь недружественные действия с вашей стороны? - Премьер-министр откинулась на спинку кресла.
      "Недружественные действия" - это выражение не употребляют, не подумав, и сейчас оно прозвучало совсем не случайно, отметил посол.
      - Госпожа премьер-министр, мы не совершали, как вы выразились, недружественных действий. Возможно, создавшееся представление объясняется ошибочным толкованием намерений обеих сторон. Дабы избежать в дальнейшем повторения подобных ошибок, я и попросил о встрече с вами. Я хотел получить ответ на простой вопрос. Америка никому не угрожает. Нас всего лишь интересуют намерения вашего военно-морского флота.
      - Я уже ответила на этот вопрос. Наш флот проводит учения. - Уилльямс обратил внимание, что минуту назад она "полагала", что флот вышел в море для проверки действия механизмов после ремонта. Теперь премьер-министр говорила об этом с большей уверенностью. - И ничем больше.
      - Тогда я получил ответ на свой вопрос. - На лице Уилльямса появилась кроткая улыбка. Боже мой, подумал посол, а ведь она считает себя умной женщиной! Уилльямс прошел трудную школу в одной из самых сложных политических систем Америки - в демократической партии Пенсильвании - и сумел пробиться в ее руководство. Ему нередко попадались подобные люди, правда, не столь лицемерные. Для политических деятелей ложь стала делом привычным, и они не сомневались, что им это всегда сойдет с рук. - Спасибо, госпожа премьер-министр.
      ***
      Очередной учебный бой впервые кончился столь сокрушительным поражением национальных гвардейцев. Просто удивительно, насколько плохо они рассчитали начало своих маневров, подумал Хэмм, глядя на боевые машины, возвращавшиеся по проселочным дорогам. Бригада Национальной гвардии начала бой сразу после того, как ее бойцы выслушали выступление президента. Впрочем, ничего удивительного они находятся вдали от дома, где у них остались семьи, так что даже во время учений их не покидало беспокойство. У них не было времени, чтобы хоть немного успокоиться перед боем, позвонить домой и убедиться, что все там в порядке с родителями или с женой и детьми. Расплата была жестокой, но как профессиональный солдат полковник Хэмм не мог на этот раз упрекнуть каролинскую бригаду. Такое не случится в настоящем сражении. Какими бы реалистичными ни были условия в Национальном центре боевой подготовки, все-таки они резко отличались от боевых. Здесь никто не рисковал жизнью разве что в результате несчастного случая, - тогда как дома положение было обратным. Разве такой должна быть солдатская жизнь?
      ***
      Армейский медик взял пробы крови у Кларка и Чавеза и тут же провел анализ. Оперативники следили за его действиями, затаив дыхание, - особенно смущали толстые перчатки на руках медика и маска на лице.
      - Вы оба здоровы, - заявил он наконец, тоже вздохнув с облегчением.
      - Спасибо, сарж, - поблагодарил Чавез. Теперь обстановка стала совершенно реальной. На его смуглом лице отразилось не только облегчение - как и Джон, он уже думал о предстоящей операции.
      Не теряя ни минуты, они отправились в служебном автомобиле на базу Эндрюз. Улицы федерального округа Колумбия оказались необычно пустынными, так что они ехали, почти не останавливаясь. Впрочем, это не уменьшало чувства беспокойства у обоих. На одном из мостов им пришлось подождать, пока несколько автомобилей минуют контрольно-пропускной пункт. Посреди проезжей части стоял "хаммер" Национальной гвардии. Подъехав к нему, Кларк показал свое удостоверение.
      - ЦРУ, у нас срочное дело, - сказал он военному полицейскому.
      - Проезжайте, - ответил сержант.
      - Так куда мы направляемся, мистер К.? - спросил Чавез, когда автомобиль снова набрал скорость.
      - В Африку, через Азорские острова.
      Глава 51
      Расследование
      Ход встречи с сенаторами был предсказуем. После раздачи хирургических масок - это снова посоветовал Арни ван Дамм - настроение сенаторов стало особенно серьезным. Генерал Пикетт успел побывать в центре Хопкинса, где ознакомился с мерами предосторожности, а затем вернулся в Белый дом. Он играл ключевую роль в брифинге. Пятнадцать сенаторов, собравшихся в Восточном зале, молча выслушали его объяснения. Над хирургическими масками виднелись тревожные глаза.
      - Меня несколько беспокоят принятые вами меры, господин президент, сказал один из сенаторов. Райан не узнал, кто именно скрывается за маской.
      - Вы думаете меня они не беспокоят? - ответил он. - Если у кого-то из вас есть более разумные предложения, я готов их выслушать. Мне пришлось положиться на советы лучших медицинских специалистов. Если этот вирус настолько смертоносен, как говорит генерал, то любая ошибка может стоить тысяч - даже миллионов - жизней. Уж лучше проявить излишнюю бдительность, чем подвергать риску такое количество людей.
      - Но как относительно гражданских прав? - спросил другой сенатор.
      - Разве есть гражданское право, которое было бы важнее права на жизнь? Я уже сказал, что готов выслушать любую точку зрения: у нас здесь один из лучших экспертов по инфекционным болезням, и он поможет оценить ее. Однако я не буду прислушиваться к советам, которые основываются не на медицинских фактах. Конституция и законодательство не могут предусмотреть все возможные случаи. В подобных ситуациях следует принимать решения, опираясь на собственный разум.
      - Но ведь мы должны руководствоваться принципами! - снова возразил рьяный защитник гражданских свобод.
      - Отлично, обсудим это. Если существует выбор между тем, что сделал я, и другим путем, при котором жизнь в стране будет продолжаться - подчеркиваю, в безопасности! - давайте отыщем его. Мне нужны иные варианты - разумные варианты, которыми я мог бы воспользоваться! - В зале воцарилась тишина, сидевшие обменивались взглядами, насколько позволяло это их положение за длинным столом.
      - Но почему вы так поспешно приняли эти меры?
      - Да потому, что кругом умирают люди, осел! - проворчал другой сенатор, глядя на своего старинного приятеля и коллегу. Наверняка он из числа тех, кто только приехали в Вашингтон, подумал Джек, еще не успел освоить дипломатический язык столицы.
      - А если вы ошибаетесь? - послышался чей-то голос.
      - Тогда вы сможете приступить к процедуре импичмента, как только палата представителей признает меня виновным, - ответил Джек. - На моем месте окажется другой человек, которому придется принимать решения - да поможет ему Бог! Сенаторы, моя жена сейчас находится в больнице Хопкинса, она ухаживает там за больными лихорадкой Эбола. Я тоже не в восторге от этого. Мне хотелось бы заручиться вашей поддержкой. Тяжело принимать такие решения в одиночку, однако независимо от того, согласитесь вы со своим президентом или нет, мне все равно придется пойти на крайние меры. Позвольте повторить еще раз: если у кого-нибудь из вас есть более разумное предложение, давайте обсудим его.
      В зале по-прежнему царило молчание. Их трудно обвинить в нерешительности, подумал Райан. Если уж у него оказалось мало времени для принятия решения в столь критической ситуации, то у них его было еще меньше.
      ***
      Хозяйственники ВВС сумели найти на своем складе, напоминающем универмаг средних размеров, офицерское тропическое обмундирование для Кларка и Чавеза, так как их одежда явно не годилась для тропиков. К тому же такое обмундирование позволяло оперативникам не выделяться. На мундире Кларка красовались серебряные орлы полковника, а Чавеза сделали майором с крылышками летчика - разноцветные орденские планки ему собрали у пилотов, тем более что на борту VC-20B находились два экипажа. Летчики второй смены сейчас спали, откинувшись на спинки передних пассажирских кресел.
      - Совсем неплохо для отставного ефрейтора, - заметил Динг, хотя мундир майора не слишком щегольски обтягивал его фигуру. Впрочем, времени на подгонку обмундирования не было.
      - Да и для отставного сержанта тоже хорошо. Извольте говорить "сэр", обращаясь ко мне, майор Чавез.
      - Слушаюсь, сэр. Позвольте почистить вам ботинки, сэр. - На этом шутки кончились. На борту реактивного "гольфстрима" военной модификации находилась самая современная аппаратура связи, которой заведовала сержант ВВС. Сюда непрерывно поступала информация, причем в таком объеме, что грозила истощить запас бумаги уже тогда, когда они пролетали над островами Зеленого мыса, направляясь в Киншасу.
      - Следующая остановка в Кении, сэр. - Вообще-то сержант-связист была сотрудницей военной разведки и читала все поступающие документы. - Там вам надлежит встретиться с человеком и обсудить проблему исчезновения партии обезьян.
      Кларк взял лист бумаги - в конце концов он был полковником - и принялся читать. Тем временем Чавез разглядывал на своей синей форменной рубашке орденские планки и пришел к выводу, что можно и не стесняться своего нового звания. Вообще-то военно-воздушные силы по уровню подготовки не идут в сравнение с видом войск, в котором он служил раньше, по крайней мере с армейской точки зрения, но знаки отличия выглядят совсем неплохо.
      - Погляди-ка вот на это. - Джон протянул ему страницу.
      - Тут что-то есть, мистер К., - заметил Динг. Они переглянулись. На этот раз они выполняли сугубо разведывательное задание, что случалось не так и часто. Им поручено собрать жизненно важную информацию для своей страны и не более того. Пока. Хотя оба промолчали, они были готовы сделать и кое-что еще, если поступит такое указание. Хотя оба были сейчас агентами оперативного управления ЦРУ, прежде они служили в боевых частях (причем Кларк даже входил в состав группы особого назначения ВМС, носящей мирное название "тюлени"), поэтому им нередко приходилось заниматься тем, что обычные разведчики считали слишком опасным. С другой стороны, подумал Чавез, это часто делало жизнь оперативников особенно интересной и увлекательной. Иногда даже слишком. Он научился сдерживать свой темперамент, более того, эту часть своего генетического наследства, как теперь называл его Динг, он всегда держал под строгим контролем. Впрочем, это не мешало ему размышлять о том, что если он найдет человека, виновного в нападении на его страну, то расправится с ним, как солдат.
      - Ты знаешь его лучше меня, Джон. Как он поступит?
      - Ты имеешь в виду Джека? - Кларк пожал плечами. - Это зависит от того, что мы обнаружим, Доминго. Именно в этом суть нашей работы.
      - Да, сэр, - серьезно ответил молодой оперативник.
      Райан плохо спал этой ночью, хотя твердил и старался убедить других, что сон - необходимое условие для принятия разумных решений, а в этом и заключается его главная задача, как подчеркивали все. Именно этого прежде всего ожидали от своего президента американские граждане. Несмотря на то что накануне был тяжелый день, с перелетами из города в город и выступлениями, а на сон осталось всего шесть часов, он никак не мог заставить себя уснуть. Его сотрудникам и персоналу многих федеральных департаментов времени на сон и вовсе не осталось - какими бы широкими ни были данные им полномочия, осуществлять их приходилось в реальном мире, а это означало, что распоряжения президента нужно воплощать в жизни целой страны. Ситуация осложнялась и тем, что часть проблем была связана с двумя Китаями, где время на тринадцать часов опережало Вашингтон, с Индией, находящейся в десяти часовых поясах на восток, с Персидским заливом - в восьми. Вдобавок ко всему непрерывно ухудшалась ситуация в самой Америке, охватывающей семь часовых поясов (если считать Гавайские острова) и даже больше, если принять во внимание американские владения в Тихом океане. Лежа на кровати на жилом этаже Белого дома, Райан окидывал мысленным взором земной шар и наконец пришел к выводу, что интересы Америки охватывают фактически весь мир. В три часа ночи он понял, что не сможет уснуть, встал, наспех оделся и пошел в центр связи, расположенный в Западном крыле. За ним неотступно следовали агенты Секретной службы.
      - Что там происходит? - спросил он старшего дежурного офицера, майора морской пехоты Чарлза Кэнона, который несколько недель назад сообщил ему про убийство президента Ирака... Райан вспомнил, что именно убийство иракского президента положило начало всему, что происходило сейчас. При виде Райана связисты вскакивали, вытягиваясь по стойке смирно. Джек махнул рукой, разрешая им сесть.
      - Напряженная ночь, сэр. Вы действительно хотите узнать все, что происходит? - спросил майор.
      - Что-то не спится, майор, - ответил Райан. Три агента Секретной службы, стоявшие позади, переглянулись. Они понимали, как чувствует себя президент, лучше его самого.
      - О'кей, господин президент. У нас прямая связь с Центром инфекционных болезней в Атланте и армейским институтом в Форт-Детрике, так что в нашем распоряжении имеется полная информация. Вот здесь, на карте, нанесены все места, где отмечены вспышки эпидемии. - Кэнон показал на новую крупномасштабную карту Соединенных Штатов, прикрепленную к стенду. Красные флажки означали заболевания лихорадкой Эбола. В коробке лежали и черные флажки, хотя на карте их пока не было. Флажки концентрировались главным образом вокруг восемнадцати городов, хотя были и беспорядочно разбросанные по одиночке и парами по всей карте. Несколько штатов эпидемия пока не затронула. Айдахо, Северная и Южная Дакота и, как ни странно, Миннесота со своей превосходной клинической больницей Майо оказались среди штатов, куда пока лихорадка Эбола не смогла проникнуть. Возможно, благодаря введению чрезвычайного положения, а возможно, по чистой случайности, подумал Джек. Кто знает? На столе лежало несколько распечаток - принтеры в центре работали, не переставая. Райан взял одну. Пациенты, больные лихорадкой Эбола, перечислялись в алфавитном порядке по фамилиям, штатам, городам и профессиям. Примерно пятнадцать процентов относились к категории "сторожа и уборщицы", и это была самая большая профессиональная группа заболевших, уступавшая только "специалистам по маркетингу". Эти сведения поступили из Центра инфекционных болезней и ФБР, которые совместно старались обнаружить места, откуда началось распространение эпидемии. В другой распечатке перечислялись города и центры, откуда, как подозревалось, исходила инфекция, и это подтверждало предположение генерала Пикетта, что основными целями были торговые выставки и ярмарки.
      За время пребывания в ЦРУ Райан изучал самые разные теоретические методы возможного нападения на страну, но почему-то этот метод никогда не привлекал его внимания. Нападение с использованием биологического оружия казалось слишком невероятным, выходящим за пределы человеческого разума. Он провел за столом тысячи часов, рассматривая вероятность нападения с применением ядерного оружия. Он думал о том, чем располагает его страна, чем располагает противник, каковы возможные цели и вероятные потери, перебирал сотни вариантов ядерных ударов, выбранных на основе политических, военных и экономических факторов. Для каждого такого варианта существовали многочисленные возможные последствия в зависимости от погоды, времени года и дня, а также других переменных. Все это было настолько сложно, что расчеты поддавались лишь компьютерной обработке, но и в этом случае последствия были лишь вероятными, подверженными бесчисленным случайностям. Джек с отвращением относился к такой работе, хотя и понимал ее необходимость. Конец холодной войны и исчезновение вместе с ним дамоклова меча, нависшего над страной и миллионами жизней, вызвало у него ликование. Более того, ему даже довелось пережить политический кризис, способный привести к такому исходу. Он все еще помнил преследовавшие его кошмары...
      Райан не изучал в бостонском колледже курс управления государством как таковой, он прослушал всего лишь обычные лекции по политологии, которые были необходимы для получения степени бакалавра в области экономики. Однако он запомнил приведенные на одной из лекций слова аристократа-плантатора <Речь идет о Томасе Джефферсоне (1743-1826), президенте США в 1800-1808 гг.>, написанные им почти за тридцать лет до того, как он стал третьим президентом Соединенных Штатов: жизнь, свобода и стремление к счастью - для того чтобы обеспечить эти права, люди создают правительства, которые получают необходимые полномочия с согласия тех, кем они управляют. В этой фразе содержалась задача, стоящая перед президентом. Конституция, которую он поклялся соблюдать, ограждать и защищать, была сама предназначена для того, чтобы соблюдать, ограждать и защищать жизни и права американских граждан. Райан не должен стоять здесь, в центре связи, и читать длинные списки, где перечислялись места проживания, профессии и фамилии людей, из которых не меньше восьмидесяти процентов расстанутся с жизнью. А ведь они имеют право на жизнь, имеют право на свободу, имеют право на стремление (под этим словом Джефферсон имел в виду не гонку, а призвание) к счастью. Сейчас кто-то отнимал у них право на жизнь, он распорядился временно приостановить использование ими гражданских свобод, так что у американского народа были все основания не чувствовать себя в данный момент счастливым...
      - Вообще-то есть и хорошие новости, господин президент, - произнес Кэнон и протянул ему распечатку, в которой приводились результаты вчерашних выборов в палату представителей. Это потрясло Райана - из-за того, что произошло накануне, он совсем забыл о выборах. Кто-то составил список новых конгрессменов, классифицируя их по профессиям, и меньше половины из них составляли юристы. Двадцать семь врачей, двадцать три инженера, девятнадцать фермеров, восемнадцать преподавателей и четырнадцать предпринимателей разных категорий. Вот это безусловно можно считать победой. Теперь у него есть примерно треть палаты представителей. Только как переправить их в Вашингтон? Чрезвычайное положение, объявленное президентом, не касается членов Конгресса. Конституция недвусмысленно оговаривает это. Хотя Пэт Мартин и заявил, что запрет на переезд граждан из одного штата в другой еще ни разу не рассматривался Верховным судом, Конституция Соединенных Штатов четко и ясно заявляла: ничто не может помешать членам Конгресса прибыть на очередное заседание, за исключением обвинения в государственной измене или чего-то вроде этого. Джек не помнил точной формулировки, но ничуть не сомневался в том, что неприкосновенность членов Конгресса защищена Конституцией.
      И тут послышался стрекот внезапно заработавшего телетайпа. Связист подошел к аппарату.
      - "Молния" из Госдепа, от посла в Индии Уилльямса, - сообщил он.
      - Ну-ка посмотрим. - Райан подошел к телетайпу. Эти новости не относились к категории хороших, равно как и донесение из Тайбэя, поступившее чуть позже.
      ***
      Врачи разделились на четырехчасовые смены. Рядом с каждым молодым врачом-практикантом работал опытный врач. Они выполняли главным образом сестринские обязанности, и хотя отлично справлялись с ними, понимали, что особой пользы это не принесет.
      Кэти впервые работала в герметичном "космическом" скафандре. У нее на счету уже было около тридцати операций больным СПИДом с глазными осложнениями, но тогда это не было особенно сложным. При операциях она пользовалась обычными хирургическими перчатками и единственное, о чем приходилось беспокоиться, так это о том, чтобы в операционное поле попадало как можно меньше рук персонала, помогающего при операции. При офтальмологических операциях это не составляло особого труда, не то что при операциях на грудной клетке или брюшной полости. Приходилось действовать несколько медленнее, двигаться более осторожно, но не более того. А вот сейчас ситуация изменилась коренным образом. Теперь на Кэти был большой пластиковый скафандр с шлемом, прозрачная маска которого то и дело запотевала от дыхания, а ее пациентов ожидала практически неминуемая смерть, несмотря на все старания опытнейших врачей, а порой и профессоров.
      Но они были обязаны делать все, что в их силах. Сейчас Кэти смотрела на первого пациента больницы Хопкинса, местного пациента "Зеро" - торговца автомобильными прицепами, жена которого находилась в соседней палате. Рядом с кроватью стояли две капельницы для внутривенного вливания - через одну трубку в организм пациента поступали питательные жидкости, электролит и морфий, через другую - кровь. Обе трубки надежно крепились и удерживались определенным образом, чтобы не нарушить положение стальной иглы, введенной в вену. Единственное, что могли делать врачи, - это стараться поддерживать жизнь пациента. Было время, когда при лечении геморрагических лихорадок надеялись на помощь интерферона, однако надежды эти оказались тщетными. Антибиотики никак не влияли на вирусные заболевания, хотя об этом мало кто знал. Никаких других лекарств не было, несмотря на то что сотни ученых в своих лабораториях бились над поисками способов лечения. Для средств против лихорадки Эбола вообще не оставалось времени, и ею почти никто не занимался. Центр инфекционных болезней, армейский институт в Форт-Детрике и еще пара лабораторий в разных странах мира делали кое-что, но усилия, направленные на лечение Эболы, были несравнимы с работой, посвященной борьбе с болезнями, свирепствовавшими в "цивилизованных" странах. В Америке и Европе усилия ученых были направлены на болезни, которые либо убивали многих, либо привлекали внимание политиков, так как выделение средств на исследования в области медицины служило их целям, а частные средства выделялись на борьбу с болезнями, жертвой которых становились богатые или выдающиеся люди - порой им тоже не везет. Мышечная дистрофия явилась причиной смерти Аристотеля Онассиса, и в результате были выделены огромные средства на исследование этой болезни. Это не помогло миллиардеру, зато позволило добиться успехов в поразительно короткий срок - главным образом благодаря везению, что хорошо знала доктор Райан, - и явилось благом для остальных жертв этой болезни. То же самое относилось к онкологии, где финансирование исследований рака груди, поражающего в среднем одну женщину из десяти, намного превосходило объем средств, выделяемых на исследования рака простаты, которым болела почти половина всех мужчин. Огромные деньги выделялись на детскую онкологию, которая статистически была весьма редким явлением - всего двенадцать заболеваний на сто тысяч детей, - но разве есть что-то более ценное, чем ребенок? Никто не возражал против этого, и Кэти в особенности. А все это явилось причиной того, что на исследования лихорадки Эбола и других тропических болезней почти не выделялось средств, поскольку эти болезни не привлекали внимания в странах, которые финансировали исследования в области медицины. Теперь ситуация изменится, но это вряд ли уже поможет пациентам, наполнившим больницу.
      Пациент напрягся и повернулся на правый бок. Кэти успела схватить пластиковое ведро и подставить больному - обычные поддоны были слишком мелкими и рвотная масса выплескивалась из них. Желчь и кровь, заметила она. Черная кровь. Кровь запекшаяся. В ней мириады крошечных кристаллических "кирпичиков" с вирусами Эбола. Когда приступ рвоты закончился, она поднесла пациенту небольшой закрытый стаканчик с соломинкой, при нажиме на его стенки в рот попадало немного воды - совсем немного, только для того, чтобы освежить полость рта.
      - Спасибо... - простонал больной. Его кожа была мертвенно бледной, и на ней особенно ярко рдели пятна подкожных кровоподтеков. Петачии, вспомнила Кэти. Должно быть, латинское слово, взятое из мертвого языка для обозначения приближающейся смерти. Мужчина посмотрел на нее, и ей стало ясно, что он все знает. Не может не знать. Несмотря на действие морфия, временами он приходит в сознание, и тогда боль накатывает на него, словно сокрушительные удары прилива на стены волнолома.
      - Как мои дела?.. - прошептал он.
      - Вы серьезно больны, - сказала ему Кэти, - однако ваш организм упорно сопротивляется. Если вам удастся достаточно продержаться, иммунная система одержит верх, но для этого вы должны собраться с силами и помочь нам в борьбе с болезнью. - Это было если не правдой, то по крайней мере не совсем ложью.
      - Я не узнаю вас. Вы медсестра?
      - Нет, я профессор медицины. - Кэти улыбнулась пациенту через пластиковую маску шлема.
      - Будьте осторожны, - предостерег ее умирающий. - Вы не должны заразиться... Болезнь ужасна, поверьте... - Ему даже удалось улыбнуться. Сердце Кэти дрогнуло от этой улыбки.
      - Мы принимаем меры предосторожности. Извините, что мне приходится входить к вам в палату в этом костюме. - Ей хотелось прикоснуться к нему, показать, что она действительно беспокоится о нем, но как сделать это через слой резины и пластика? Проклятье!
      - Мне очень больно, доктор.
      - Старайтесь не двигаться. Спать. Сейчас я отрегулирую дозу морфия. - Кэти обошла кровать, протянула руку ко второй капельнице и увеличила поступление морфия в раствор. Через несколько минут глаза больного закрылись. Тогда она подошла к ведру с рвотной массой и обрызгала его сильнодействующим дезинфицирующим раствором. Пластиковые стенки ведра уже впитали его столько, что любой микроорганизм, попадая в ведро, мигом погибал. Можно было бы и не обрызгивать какие-то тридцать кубиков, но в таких случаях нельзя пренебрегать никакими предосторожностями. Вошедшая в палату сестра передала Кэти новую распечатку с анализом крови больного. Печень пациента практически перестала функционировать и распадалась, звездочки на распечатке обращали на это особое внимание. Можно подумать, она сама не заметила бы этого! Почему-то вирусы Эбола прежде всего поражали именно этот орган. Остальные параметры подтверждали начало полного некроза. Внутренние органы умирали, и ткани распадались, пожираемые крошечными ниточками вирусов. Теоретически не исключалось, что иммунная система больного все еще может собраться с силами и отразить атаку, но только теоретически, один шанс из тысячи. Редко, но бывали пациенты, которым удавалось победить лихорадку Эбола. Сведения об этом встречались в медицинской литературе, с которой она и ее коллеги познакомились за последние двенадцать часов, и в таком случае, если им удастся выделить антитела, возможно, они смогут получить вакцину, которую можно будет использовать для лечения больных.
      Если удастся.., возможно.., можно будет...
      Это не та медицина, к которой она привыкла. И уж, несомненно, не та чистая антисептическая медицина, которой она занималась в клинике Уилмера, оперируя глаза и восстанавливая и улучшая зрение. Кэти вспомнила, как она решила заняться офтальмологией. Один из ее профессоров настойчиво рекомендовал ей стать онкологом. У вас острый ум, любопытство и талант хирурга, говорил он ей. Однако сейчас, глядя на умирающего пациента, Кэти поняла, что не смогла бы видеть это каждый день. Ей просто недостало бы твердости наблюдать за страданиями и смертью такого количества людей. Неужели тут ее и постигла неудача? - спросила себя Кэти Райан. В отношении этого пациента, вынуждена была признать она, да.
      ***
      - Черт побери, - пробормотал Чавез. - Как в Колумбии.
      - Или во Вьетнаме, - согласился Кларк, когда их обожгла волна тропического жара. У трапа самолета стояли сотрудник американского посольства и представитель правительства Заира. Последний был в мундире и отсалютовал "офицерам". В ответ Кларк поднес руку к козырьку.
      - Прошу вас, полковник. - Чиновник жестом указал на стоявший рядом вертолет, как выяснилось позже, сделанный во Франции. Вежливость приема была поразительной. Америка щедро снабжала деньгами эту страну, и сейчас наступило время расплаты.
      Кларк посмотрел вниз. Под вертолетом проносились тропические джунгли высотой с трехэтажный дом. Такую картину он видел не раз и не в одной стране. В молодости он пробирался по ним в поисках врагов, которые, в свою очередь, искали его, - небольшого роста люди в черном или хаки, сжимая автоматы АК-47 в руках, стремились отнять у него жизнь. Теперь его врагами было нечто бесконечно меньшее, лишенное всякого оружия и направленное не против него, а против всей его страны. Ситуация казалась чертовски нереальной. Джон Кларк родился и вырос в своей стране. На теле он носил шрамы от ран, полученных в боях и разного рода стычках. Но всякий раз он быстро выздоравливал и снова становился в строй. Был случай в Северном Вьетнаме, когда он спас пилота самолета А-6 из какой-то реки, названия которой теперь не помнил. От грязной речной воды полученная тогда рана загноилась; это было весьма неприятно, но лекарства и уход сделали свое дело. В результате в нем укоренилось убеждение, что врачи его страны способны справиться с чем угодно - правда, они пока бессильны в борьбе со старостью и раком, но работают и над этим. Он был уверен, что наступит время, когда они победят, как побеждал почти во всех своих сражениях и поединках он сам. И вот это оказалось иллюзией. Он вынужден признать это. Подобно тому как он и его страна потерпели поражение в других джунглях, похожих на те, что проносились сейчас в тысяче футов внизу, так и сейчас эти джунгли протягивали к нему свои щупальца, словно готовясь заключить в смертельные объятья. Нет. Джон покачал головой. Не джунгли хотели его смерти. К этому стремились люди.
      ***
      Четыре судна класса "ролл он - ролл офф" выстроились в походный ордер в шестистах милях к северо-северо-западу от Диего-Гарсии. Они образовали "коробочку" в тысячу ярдов длиной и в тысячу шириной. Эсминец "О'Баннон" занял позицию в пяти тысячах ярдов прямо перед ними. Второй эсминец - "Кидд" находился в десяти тысячах ярдов от корабля противолодочной обороны, а крейсер "Анцио" шел в двадцати милях впереди соединения. Танкеры с запасом топлива в сопровождении двух фрегатов направлялись на запад и присоединятся к остальным кораблям незадолго до захода солнца.
      Это был отличный повод для проведения учений. На Диего-Гарсии базировались шесть самолетов Р-ЗС "Орион" - раньше их было больше, - и один из самолетов вел разведку впереди соединения. Он сбрасывал акустические буи - совсем не простое дело, когда конвой двигается с такой скоростью, - и прослушивал океанские глубины в поисках возможных подводных лодок. Другой "Орион", находясь далеко впереди, следил за ударной группой индийского флота, состоящей из двух авианосцев. Самолет регистрировал электронные излучения ударной группы, но находился далеко за пределами обнаружения. "Орион", летящий впереди конвоя, нес только противолодочное оружие, и его главной задачей была всего лишь разведка.
      ***
      - Слушаю, господин президент, - ответил начальник оперативного управления J-3. Почему ты не спишь, Джек? - подумал он про себя.
      - Робби, ты получил донесение от посла Уилльямса?
      - Да, оно привлекло мое внимание, - подтвердил адмирал Джексон.
      Дейвид Уилльямс не спешил с посылкой отчета о встрече с индийским премьер-министром. Это вызвало неудовольствие в Госдепартаменте, и оттуда в Дели были посланы две шифровки с просьбой ускорить высылку донесения, но Уилльямс отмахнулся от них. Весь свой политический опыт и понимание ситуации бывший губернатор употребил на то, чтобы составить черновик донесения. В нем он постарался оценить каждое слово, произнесенное премьер-министром, ее тон, каждый сделанный ею жест и особенно выражение глаз. Нет ничего более красноречивого, чем глаза человека. Дейв Уилльямс не раз убеждался в этом. Единственное, что ему не давалось, - это дипломатический язык. Высланный им отчет был ясным и недвусмысленным. В нем говорилось, что Индия что-то замышляет. Он отметил далее, что вопрос об эпидемии лихорадки Эбола, вспыхнувшей в Америке, не был упомянут во время переговоров. Индийский премьер-министр не произнесла ни единого сочувственного слова. С одной стороны, писал он, это могло быть случайным, а с другой - подчеркнуто намеренным поступком. Индия должна была проявить сочувствие или хотя бы тревогу, даже если она не испытывала ее. Вместо этого премьер-министр обошла молчанием вспышку лихорадки в Америке. Если бы он поинтересовался ее мнением относительно эпидемии, добавил Уилльямс, премьер-министр ответила бы, что ничего не слышала о ней, но такой ответ был бы ложью. В век Си-эн-эн такие события никогда не остаются незамеченными. Вместо этого она выразила свое недовольство по поводу того, что Америка пытается запугать Индию, напомнила ему о "нападении" на индийский военно-морской флот, причем даже дважды, и затем квалифицировала его как "недружественный акт" - в дипломатии такая форма используется за мгновение до того, как рука потянется к кобуре пистолета. В заключение Уилльямс писал, что, по его мнению, учения индийского флота не являются случайностью как по времени проведения, так и по месту. Он истолковал полученный им ответ как: Мы знаем, чего хотим!
      - Итак, каково твое мнение, Робби?
      - Мне кажется, что посол Уилльямс - проницательный и дальновидный человек, сэр. Единственное, чего он не сказал, это того, что ему просто неизвестно: у нас нет авианосной группы в Индийском океане. Это верно, Индия не следила за передвижением наших кораблей, но все знают, что "Эйзенхауэр" направляется к Китаю, и если индийская разведка хоть чуть шевелится, ее офицерам это точно известно. И тут же - раз! - индийский флот выходит в море. А теперь мы получаем это донесение от нашего посла. Сэр...
      - Хватит, Робби, - прервал его Райан. - Ты уже выполнил свою норму почтительного отношения ко мне.
      - Ну ладно. Так вот, Джек, у нас есть все основания предполагать, что Индия и Китай совместно действовали в прошлом. А что происходит сейчас? Китай втягивает Тайвань - а следовательно, и нас - в конфликт. Дальше события развиваются еще хуже. Мы направляем туда авианосец. Индийский флот выходит в море. Он занимает позицию на прямой линии между Диего-Гарсией и Персидским заливом. Ситуация в районе Персидского залива обостряется.
      - А у нас разразилась эпидемия лихорадки Эбола, - добавил Райан. Он оперся о стол посреди центра связи. Райан не мог уснуть, но это не означало, что он утратил остроту восприятия. - По-твоему, это совпадения?
      - Может быть. Вполне возможно, что индийский премьер-министр рассержена на нас за то, что мы недавно потрясли ее клетку. Не исключено, она хочет продемонстрировать нам, что мы не сможем запугать ее. Может быть, это мелочная месть, господин президент. А может быть, и нет.
      - Что ты предлагаешь?
      - В восточной части Средиземного моря у нас находится ударная группа надводных кораблей: два крейсера "иджис", один эсминец типа "берк" и три фрегата. Обстановка в Средиземном море не вызывает опасений. Предлагаю перебросить эту ударную группу через Суэцкий канал в поддержку группе "Анцио". Далее, предлагаю рассмотреть вопрос о переброске авианосной ударной группы из Западной Атлантики в Средиземное море. На это нужно время, Джек. Ей придется пройти шесть тысяч миль; даже при скорости больше двадцати пяти узлов потребуется почти девять суток лишь для того, чтобы авианосец оказался недалеко от района действий. Сейчас у нас нет ни единого авианосца больше чем на трети земного шара, и это начинает беспокоить меня. Если нам придется что-то предпринять, Джек, я не уверен, что мы сможем справиться.
      - Здравствуйте, сестра, - поздоровался Кларк, осторожно пожимая ей руку. Он не встречался с католической монахиней уже много лет.
      - Добро пожаловать, полковник Кларк. Здравствуйте, майор, - кивнула она Чавезу.
      - Добрый день, мэм.
      - Что привело вас в нашу больницу? - Сестра Мэри Шарль говорила на превосходном английском, словно преподавала на нем, а едва заметный бельгийский акцент обоим американцам казался французским.
      - Сестра, мы прилетели сюда, чтобы расспросить вас о смерти одной из ваших коллег, сестры Жанны-Батисты, - сказал Кларк.
      - Понятно. - Она сделала жест в сторону стульев. - Садитесь, пожалуйста.
      - Спасибо, сестра, - вежливо ответил Кларк.
      - Вы католического вероисповедания? - спросила она. Для нее это было важным.
      - Да, мэм, мы оба католики, - кивнул Чавез, соглашаясь с "полковником".
      - Какое образование вы получили?
      - Я все время учился в католических учебных заведениях, - ответил Кларк, чтобы доставить удовольствие монахине. - Моей первой школой была школа сестер Нотр-Дам, а потом я закончил иезуитский колледж.
      - Я очень рада. - Она улыбнулась, довольная ответом. - Мне известно про эпидемию в вашей стране. Это очень печально. Итак, вы приехали сюда, чтобы расспросить нас о бедном Бенедикте Мкузо, сестре Жанне-Батисте и сестре Марии-Магдалене. Однако боюсь, что мы мало чем сможем помочь вам.
      - Почему, сестра?
      - Бенедикт умер, и его тело кремировано по приказу правительства, объяснила сестра Мэри Шарль. - Жанна заболела, это верно, но ее медицинским чартерным рейсом эвакуировали в Париж в институт Пастера. Однако самолет упал в море, и все погибли.
      - Все? - спросил Кларк.
      - Вместе с ней улетели сестра Мария-Магдалена и доктор Моуди, разумеется.
      - Кто этот доктор Моуди? - поинтересовался Джон.
      - Его прислала сюда Всемирная организация здравоохранения. Несколько его коллег работают в соседнем здании. - Она показала в сторону стоявшего рядом блока.
      - Вы сказали Моуди, мэм? - спросил Чавез, который вел запись беседы.
      - Да. - Сестра по буквам произнесла имя врача. - Мухаммед Моуди. Хороший врач, - добавила она. - Происшедшее очень нас опечалило.
      - Мухаммед Моуди, верно, мэм? - снова спросил Чавез. - Вы не знаете, из какой он страны?
      - Из Ирана - впрочем, нет, сейчас название изменилось, не правда ли? Он получил образование в Европе. Хороший молодой врач, относился к нам с уважением.
      - Понятно. - Кларк наклонился вперед. - Можно поговорить с его коллегами?
      ***
      - Мне кажется, президент зашел слишком далеко, - сказал врач с экрана телевизора. Телевизионной компании пришлось взять у него интервью в местном телецентре, так как он не мог сегодня утром приехать в Нью-Йорк из Коннектикута.
      - Почему, Боб? - спросил ведущий. Он успел приехать из своего дома в Нью-Джерси в телевизионную студию, расположенную рядом с Центральным парком в Нью-Йорке, за несколько минут до того, как перекрыли мосты и туннели. Спать ему пришлось в служебном кабинете, что отнюдь не способствовало хорошему настроению.
      - Лихорадка Эбола - серьезная инфекционная болезнь, в этом нет сомнения, ответил медицинский обозреватель телекомпании. Он был врачом, но не занимался медицинской практикой, хотя превосходно владел специальными терминами. Главным образом он вел передачи на медицинские темы, причем по утрам основное внимание уделял пользе умеренных пробежек я сбалансированной диете. - Но у нас в стране ее никогда не было, Дело в том, что вирус Эбола не может выжить в нашем климате. И хотя несколько человек заболели лихорадкой - пока я не буду говорить о причине заболевания, - она не может распространиться слишком широко. Вот почему я считаю, что действия президенте были неоправданно поспешными.
      - И противоречащими Конституции, - добавил сидящий рядом юрист. - В этом нет никаких сомнений. Президент поддался панике, что не принесет ничего хорошего стране - ни в медицинском, ни в юридическом отношении.
      ***
      - Большое вам спасибо, парни, - сказал Райан, выключая звук.
      - Нам нужно заняться этим, - заметил Арни.
      - Каким образом?
      - С искаженной информацией следует бороться достоверной информацией.
      - Отличная мысль, Арни, вот только единственный способ убедить людей в своей правоте - дать им умереть.
      - Нужно не допустить паники, господин президент. Пока паники не произошло, и это было поразительно само по себе. Помог удачно выбранный момент, когда Райан объявил о введении чрезвычайного положения. Эта новость застала большинство жителей вечером. Почти все уже вернулись домой, пищи там у них оказалось достаточно на несколько дней, а новость настолько потрясла, что никто не бросился запасаться продуктами в соседнем супермаркете. Сегодня, однако, ситуация изменится. Через несколько часов люди начнут протестовать. Средства массовой информации уделят протестам основное внимание, и станет формироваться общественное мнение. Арни прав. Нужно что-то предпринять. Но что именно?
      - Каким образом, Арни?
      - Джек, я уж было подумал, что ты никогда не задашь этот вопрос.
      ***
      Следующей остановкой был аэропорт. Там подтвердили, что частный реактивный самолет "G-IV", зарегистрированный в Швейцарии, действительно вылетел в Париж с дозаправкой в Ливии. У старшего диспетчера сохранилась ксерокопия документов на самолет и пассажирская декларация, которые он предъявил американцам. Последняя оказалась поразительно подробным документом, потому что была нужна и таможенной службе. В декларации были даже указаны имена пилотов.
      - Что будем делать дальше? - спросил Чавез. Кларк посмотрел на чиновников аэропорта.
      - Весьма благодарны вам за помощь, - сказал он. Затем вместе с Чавезом он направился к машине, которая повезла их к самолету.
      - Что дальше? - повторил Чавез.
      - Успокойся, приятель. - Через пять минут поездки в полном молчании машина остановилась у трапа самолета. Кларк посмотрел на небо. Там собирались грозовые облака. Он не любил летать в грозу.
      - Мы не можем лететь. Придется подождать. - Пилот второго экипажа был в чине подполковника. - Таковы правила.
      Кларк постучал по орлам на собственных погонах и наклонился вперед, глядя прямо в лицо пилоту.
      - Я - полковник. Когда говорю взлетать - ты взлетаешь, воздушный извозчик. Взлетай немедленно!
      - Послушайте, мистер Кларк, я знаю, кто вы, и...
      - Сэр, - вмешался в разговор Чавез. - У меня всего лишь временное звание майора, но операция намного важнее ваших правил. Постарайтесь проложить курс в обход эпицентра грозы, а? Не беспокойтесь о нас, в крайнем случае мы воспользуемся гигиеническими пакетами. - Пилот бросил на него разъяренный взгляд, но промолчал и вернулся в летную кабину. Чавез посмотрел на Кларка. Держи себя в руках, Джон.
      Кларк протянул ему копию пассажирской декларации, которую им дал диспетчер.
      - Посмотри на имена пилотов, Динг. Они принадлежат не швейцарцам, хотя самолет и зарегистрирован в Швейцарии.
      Чавез посмотрел в бумагу. Регистрационный код HX-NJA, а имена пилотов ни немецкие, ни французские, ни итальянские.
      - Сержант? - позвал бортпроводника Кларк, когда послышался рев двигателей и самолет начал выруливать на старт.
      - Да, сэр? - Она только что слышала, как разнес этот полковник ее командира.
      - Передайте это по факсу в Лэнгли, пожалуйста. У вас есть необходимый номер. И побыстрее, прошу вас, мэм, - добавил он, потому что она была женщиной, а не просто сержантом. Сержант не поняла причины столь вежливого обращения, но не стала возражать против него.
      - Потуже застегните пристежные ремни, - послышался голос пилота, и самолет начал разгон по взлетной дорожке.
      ***
      Из-за электрических помех, вызванных грозой, связь удалось установить лишь с третьей попытки, но затем факс был передан по спутниковой связи в Форт-Бельвуар, штат Виргиния, и далее появился в "Меркурии", центре связи ЦРУ. Старший дежурный офицер послал своего заместителя на седьмой этаж с текстом донесения. К этому моменту Кларк уже говорил с дежурным офицером по телефону.
      - Сильные помехи, - отозвался дежурный офицер. Даже при цифровой спутниковой связи и всех остальных технических достижениях гроза остается грозой.
      - Нас тут немного кидает. Проверьте регистрационный код и имена, указанные в декларации. Выясните нам все, что известно о них.
      - Повторите.
      Кларк повторил. На этот раз дежурный офицер понял, что от него требуется.
      - Будет исполнено. Просмотрим все файлы. Что еще?
      - Свяжусь позднее. Конец связи, - услышал сквозь треск электрических разрядов дежурный офицер.
      ***
      - Итак? - Динг потуже затянул ремни после очередной воздушной ямы.
      - Имена написаны на фарси, Динг. Проклятье! - Еще одна воздушная яма. Кларк посмотрел в иллюминатор. Казалось, они летят над центром гигантской арены из клубящихся облаков, в которых то и дело мелькали молнии. Ему редко приходилось видеть такое зрелище сверху. - Этот сукин сын намеренно летит через центр грозы.
      Но Кларк ошибался. Подполковник, сидевший за штурвалом "гольфстрима", был перепуган. Правила ВВС, не говоря уже о здравом смысле, запрещали полеты при такой погоде. Радиолокатор в носу самолета свидетельствовал, что на двадцать градусов влево и вправо от курса в Найроби все затянуто облаками. Слева, впрочем, облака казались чуть реже. Пилот повернул на тридцать градусов влево, бросив крохотный реактивный лайнер в крутой поворот, словно истребитель. Стараясь найти место поспокойнее, он одновременно продолжал набирать высоту. Да, здесь тоже царил шторм, но все-таки самолет швыряло меньше. Через десять минут VC-20 вырвался из грозовых туч, и его залило солнечным светом.
      Капитан из запасной смены пилотов повернулась в своем кресле.
      - Довольны, полковник? - спросила она.
      Кларк расстегнул ремни, не обращая внимания на предупреждающую надпись, прошел в туалет и плеснул в лицо холодной водой. Затем вернулся к креслу запасного пилота, опустился на колени рядом с ней и показал текст, только что переданный по факсу.
      - Вам что-нибудь известно про это? - спросил Кларк. Она посмотрела на лист бумаги и поняла все с первого взгляда.
      - Да, конечно, - ответила капитан. - Мы получили уведомление о случившемся.
      - Почему?
      - По своей конструкции это такой же самолет, как и наш. Когда с одним из таких самолетов происходит катастрофа, фирма-производитель сообщает об этом всем владельцам машин - я имею в виду, что мы все равно послали бы запрос, но уведомление поступает от фирмы автоматически. Насколько я помню, тот "Гольфстрим G-IV" вылетел из аэропорта на север, в Ливию, там совершил посадку для дозаправки, верно? Сразу взлетел - это был медицинский рейс, я не ошибаюсь?
      - Совершенно верно. Продолжайте.
      - Пилот подал сигнал бедствия, сообщил, что вышел из строя один из двигателей, затем второй. Связь прервалась - по-видимому, самолет рухнул в море. За ним следили три радара - из Ливии, с Мальты и с нашего военного корабля - эсминца, по-моему.
      - В этом происшествии нет ничего странного, капитан? Она пожала плечами.
      - Это надежный самолет. Не думаю, что у ВВС погиб хотя бы один. Вы только что были свидетелем его прочности. Когда мы проваливались в воздушные ямы, толчки порой достигали двух с половиной, может быть, даже трех "же". Что касается двигателей - Джерри, у нас хоть раз выходил из строя двигатель на VC-20?
      - Насколько помню, такое случалось дважды. В первый раз оказался неисправным топливный насос - "Роллс-Ройс" послал механиков, и они заменили насосы на всех своих двигателях. Второй раз такое случилось в ноябре, несколько лет назад. Тогда один из "гольфстримов" "проглотил" гуся.
      - Такое случается, полковник, - подтвердила капитан. - Гусь весит пятнадцать, даже двадцать фунтов. Мы стараемся держаться в стороне от гусиных стай.
      - Но ведь на том самолете вышли из строя оба двигателя?
      - Причину так и не сумели установить. Может, было некачественное топливо. Это не исключено, однако двигатели полностью изолированы друг от друга и функционируют независимо, сэр. У каждого все свое - насосы, электроника, все остальное...
      - За исключением топлива, - заметил Джерри. - Оно поступает из одного бензовоза.
      - Что происходит, когда отключается двигатель?
      - Если не проявить осторожности, существует риск потерять управление самолетом. При полном отключении одного двигателя самолет забрасывает в его сторону. Мертвый двигатель меняет характер воздушного потока над плоскостями управления. Из-за этого мы однажды потеряли "лиэр", VC-21. Если такое случается во время маневра, ситуация усложняется. Однако нас готовят на такой случай, как, конечно, и пилотов на погибшем самолете, это указано в отчете. Обоим опыта было не занимать, они регулярно посещали "ящик" - проходили подготовку на тренажере. Постоянная подготовка на тренажере необходима, иначе вас лишают страховки. Впрочем, судя по показаниям радара, самолет не совершал никаких маневров. Таким образом, этого не должно было произойти. Единственное объяснение - некачественное топливо, но ливийцы утверждают, что с топливом было все в порядке.
      - Или пилоты потеряли самообладание, не знали, что делать в критический момент, - добавил Джерри. - Но даже в этом случае такой самолет угробить не просто. Понимаете, "гольфстримы" сделаны таким образом, что для этого нужно особенно постараться. Я налетал на них две тысячи часов.
      - А я - две с половиной, - заметила капитан. - Летать на нем куда безопасней, чем управлять автомобилем в Вашингтоне. Мы любим эти машины.
      Кларк кивнул и прошел в летную кабину.
      - Наслаждаетесь полетом? - бросил через плечо первый пилот. Нельзя сказать, что у него был дружеский голос и он забыл обвинение в неповиновении старшему по званию, да еще при том, что на груди мнимого полковника были его собственные орденские планки, которые тот временно позаимствовал.
      - Я не люблю давить на людей, подполковник, но это крайне важная операция. Пока это все, что я могу сказать.
      - Моя жена работает медсестрой в больнице. - Кларк понял, что беспокоит пилота.
      - Моя тоже, в Уилльямсбурге. - Пилот повернулся и посмотрел на пассажира.
      - Ладно, все в порядке. До Найроби три часа лету.
      - Ну и как я теперь вернусь в Вашингтон? - спросил Раман по телефону.
      - Пока тебе придется остаться в Питтсбурге, - сказала ему Андреа. - Может быть, окажешь помощь в расследовании, которое проводит ФБР.
      - Ничего не скажешь, великолепно придумано - Займись делом, Джеф. У меня нет времени на то, чтобы успокаивать тебя, - недовольно сказала Прайс подчиненному.
      - Да, конечно. - Раман бросил трубку.
      Странно, подумала Андреа. Джеф всегда был одним из самых хладнокровных и дисциплинированных агентов. Но кто способен сохранять спокойствие в такое время?
      Глава 52
      Нечто ценное
      - Тебе приходилось бывать здесь раньше, Джон? - спросил Чавез, когда самолет зашел на посадку и его тень побежала по дорожке.
      - Бывал однажды. Впрочем, что увидишь из терминала. - Кларк расстегнул ремни и потянулся. Здесь заходило солнце, а до конца очень длинного для двух офицеров ЦРУ дня было еще далеко. - Почти все, что я знаю про эту страну, прочитал у парня по имени Рурк <Роберт Рурк - английский писатель, автор нашумевшей книги "Нечто ценное" (1955) о восстании в Кении племени мау-мау.> он писал про охоту и тому подобное.
      - Но ведь ты не охотишься - по крайней мере не за животными, - добавил Динг.
      - Раньше охотился. Все еще люблю читать про охоту. Приятно охотиться за кем-то, кто не способен отстреливаться. - Джон повернулся, и по его лицу пробежала тень улыбки.
      - Зато не так интересно. Хотя, может быть, безопаснее, - согласился Чавез. Неужели так уж безопасно охотиться на льва? - подумал он.
      Самолет пробежал до военного терминала. У Кении были свои ВВС, хотя чем они занимались, для приезжих мнимых офицеров оставалось тайной. Здесь их самолет встретил сотрудник американского посольства. На этот раз им был военный атташе, чернокожий армейский полковник. Значок боевого пехотинца означал, что он ветеран войны в Персидском заливе.
      - Добро пожаловать, полковник Кларк и майор Чавез. - Внезапно его голос изменился:
      - Чавез, а мы раньше не встречались?
      - Ниндзя! - улыбнулся Динг. - Вы тогда служили в штабе Первой бригады Седьмой дивизии - Холодная сталь! - отозвался полковник. - Вы были одним из тех парней, которые исчезли. Выходит, теперь нашлись. Не волнуйтесь, джентльмены, в отличие от наших хозяев я знаю кто вы, - предостерег офицер Откуда у вас этот значок, полковник? - спросил бывший сержант, когда они шли к стоянке автомобилей.
      - Командовал батальоном во время войны с Ираком. Там нам кое в чем повезло, а кое в чем - нет. - Затем тон его голоса изменился. - Как дела дома?
      - Пугающе плохо, - ответил Динг.
      - Следует иметь в виду, что биологическое оружие имеет своей целью главным образом психологическое воздействие, вроде угрозы применения отравляющих газов против нас в девяносто первом.
      - Может быть, - отозвался Кларк. - По крайней мере, на меня это чертовски подействовало, полковник.
      - Да и на меня тоже, - признался военный атташе. - У меня семья в Атланте. Си-эн-эн сообщает, что там зарегистрировано несколько случаев заболевания.
      - Прочитайте вот это, только побыстрее. - Джон передал ему последние сведения, полученные по факсу из Лэнгли. - Это лучше, чем телевизионная информация. - И тут же подумал, что слово "лучше" вряд ли употребимо в такой ситуации.
      Похоже, полковнику по занимаемой должности полагался автомобиль с водителем. Атташе сел на переднее сиденье посольского лимузина и быстро пролистал страницы.
      - На этот раз нам не оказывают официального приема? - поинтересовался Чавез.
      - Нет, не в аэропорту. Там, куда мы едем, нас ждет местный коп. Я попросил своих знакомых в министерстве не привлекать к вашему приезду особого внимания. У меня в Найроби много друзей.
      - Хорошая мысль, - одобрительно кивнул Кларк, когда лимузин выехал из аэропорта.
      Через десять минут они уже были на месте. Склад торговца животными находился на окраине города, недалеко от аэропорта и главного шоссе, ведущего в буш. Рядом не было никаких жилых домов. Офицеры ЦРУ скоро поняли почему.
      - Господи! - пробормотал Чавез, выходя из машины.
      - Шумное место, правда? Я уже побывал здесь сегодня. Сейчас он готовит партию африканских зеленых обезьян к отправке в Атланту. - Атташе открыл свой кейс и передал что-то Кларку. - Вот, это вам понадобится.
      - Понял. - Джон сунул конверт в папку.
      - Привет! - поздоровался с ними торговец, вышедший из своей конторы. Это был крупный мужчина и, судя по выпирающему вперед брюху, любитель пива. Рядом с ним стоял офицер полиции - нашивки на мундире свидетельствовали о его высоком положении. Атташе подошел к полицейскому и отвел его в сторону. Офицер не возражал. Кларк понял, что этот армейский полковник знает местные правила.
      - Здравствуйте. - Джон пожал протянутую руку. - Я - полковник Кларк, а это - майор Чавез.
      - Вы из американских ВВС?
      - Совершенно верно, сэр, - ответил Чавез.
      - Люблю самолеты. А на каких вы летаете?
      - На самых разных, - отозвался Кларк. Этот бизнесмен был, по-видимому, готов сотрудничать. - Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.
      - Насчет обезьян? Почему вас интересуют обезьяны? Главный констебль ничего не сказал мне об этом.
      - Разве это имеет какое-нибудь значение? - спросил Джон, вручая торговцу конверт. Тот сунул его в карман, не открывая, - почувствовал, насколько он толстый.
      - Нет, разумеется, зато я люблю следить за самолетами. Итак, чем могу служить? - Голос торговца звучал теперь дружески и располагающе.
      - Вы торгуете обезьянами, - сказал Джон.
      - Это верно. Продаю их в зоопарки, отдельным любителям и в медицинские лаборатории. Пошли, я покажу вам. - Он повел их к зданию, с трех сторон закрытому рифленым железом. У четвертой стояли два грузовика, и пятеро рабочих в толстых кожаных перчатках грузили на них клетки с обезьянами.
      - К нам только что поступил заказ на сто обезьян из вашего Центра инфекционных болезней в Атланте, - объяснил торговец. - Это красивые животные, но причиняют людям массу неприятностей. Местные фермеры ненавидят их.
      - Почему? - спросил Динг, глядя на клетки, сделанные из стальной сетки, с ручками наверху. Издали они напоминали клетки, в которых перевозят на рынок кур, однако вблизи они оказались чуть больше, но...
      - Они уничтожают урожаи, причиняют вред сельскохозяйственным угодьям. Что-то вроде крыс, только умнее, а в Америке их прямо-таки боготворят и возражают против того, чтобы использовать в медицинских целях. - Торговец засмеялся. - Как будто их скоро не станет. Здесь их миллионы. Мы вылавливаем штук тридцать в одном месте, а через месяц снова приезжаем туда же и забираем еще тридцать. Фермеры умоляют нас приезжать почаще и отлавливать как можно больше.
      - Не так давно у вас была готова партия обезьян для отправки в Атланту, но вы продали их кому-то другому, правда? - спросил Кларк. Он оглянулся на своего спутника, который не подошел вместе с ним к зданию. Чавез, удаляясь, казалось, пристально рассматривал пустые клетки. Может, ему претит запах, который действительно очень ощутим.
      - Они не заплатили мне вовремя, а тут появился другой покупатель, готовый сразу заплатить наличными, - объяснил торговец. - Это ведь бизнес, полковник.
      Джон усмехнулся.
      - Я не упрекаю вас. Торговля есть торговля. Мне просто хочется узнать, кому вы их продали.
      - Покупателю, - пожал плечами торговец. - Что еще должно меня интересовать?
      - Откуда он? - продолжал расспросы Кларк.
      - Не знаю. Он заплатил мне долларами, но он, по-моему, не американец. Тихий неразговорчивый мужчина, - вспомнил торговец, - не слишком дружелюбный. Да, я знаю, что опоздал с отправкой партии обезьян в Атланту, но заказчики опоздали с оплатой, - напомнил он своему американскому гостю. - А вот вы, к счастью, не опоздали.
      - За обезьянами прилетели на самолете?
      - Да, на старом "Боинге-707". Он был полон обезьян. Там были не только мои обезьяны. Их купили и в других странах. Видите ли, африканские зеленые широко распространены по всему континенту. Вашим любителям животных не следует беспокоиться о том, что обезьяны исчезнут. Вот гориллы действительно на грани вымирания. - К тому же, подумал торговец, гориллы, к сожалению, живут главным образом в Уганде и Руанде. За них платят большие деньги.
      - У вас есть документы? Имя покупателя, грузовая декларация, регистрационный номер самолета?
      - Вы имеете в виду таможенные документы? - Торговец печально покачал головой. - К сожалению, нет. По-видимому, они затерялись.
      - У вас договоренность с таможенной службой аэропорта, - заметил Джон с улыбкой, которая противоречила его настроению.
      - Это верно, у меня много друзей в правительстве. - Ответная хитрая улыбка подтвердила догадку Кларка. Ну что ж, разве в Америке не существует служебной коррупции? - подумал он.
      - И вы не знаете, куда они вылетели из Найроби?
      - Нет, тут я никак не могу вам помочь. Я с удовольствием сделал бы это, если бы мог, - ответил торговец, похлопывая себя по карману, где лежал тугой конверт. - Мне очень жаль, что по некоторым сделкам моя документация оставляет желать лучшего.
      Кларк подумал, а не стоит ли оказать давление на торговца? Нет, это не даст результата. Ему не доводилось работать в Кении, хотя он провел некоторое время в Анголе, в семидесятые годы. В Африке редко остаются документы, все делается на словах, и деньги служат смазочным материалом. Кларк посмотрел на военного атташе, который беседовал с главным констеблем - это звание сохранилось со времен британского правления вместе с шортами и гетрами, он читал об этом в книгах Рурка. Сейчас полицейский подтверждает, наверно, что нет, торговец не преступник, просто у него определенные отношения с местными чиновниками, которые за скромную сумму стараются закрывать глаза на его деятельность, когда в том возникает необходимость. Да и обезьян вряд ли можно назвать национальным достоянием, особенно если то, что говорил торговец, правда. А это действительно похоже на правду. Фермеры рады, когда их избавляют от этих назойливых существ хотя бы потому, чтобы не слышать шума. Сейчас крики и визг, что доносились из клеток, были не тише, чем при драке в самом большом городском баре вечером пятницы. К тому же эти противные маленькие мерзавцы кусают и царапают даже руки в перчатках, когда переносят их клетки. Да и можно ли винить их в этом? Сегодня у этих мартышек не лучший день. Да и в Атланте их ждет не сладкая жизнь. Догадываются ли они об этом? Кларк догадывался. Такое число обезьян не отправляют в зоомагазины, где животных продают людям, которые будут заботиться о них. Но в данный момент он не мог расходовать сочувствие на обезьян.
      - Спасибо за помощь. Может быть, кто-нибудь еще захочет поговорить с вами.
      - Мне очень жаль, что я не смог рассказать вам что-то еще. - Сейчас в искренности торговца можно было не сомневаться. Он наверняка думал, что за пять тысяч долларов наличными мог бы сделать для американцев нечто большее. Разумеется, это не значит, что он вернет хотя бы цент из полученного.
      Американцы направились к машине. Лицо Чавеза было задумчивым, но он молчал. Полицейский констебль и военный атташе, стоявшие у лимузина, попрощались, пожав друг другу руки. Американцы сели в машину, и она тронулась с места. Джон оглянулся назад. Торговец достал из кармана конверт и передал несколько банкнот своему приятелю констеблю. Разумно, подумал Кларк.
      - Что вам удалось выяснить? - спросил настоящий полковник.
      - У него нет никакой документации, - ответил Джон.
      - Да, таков местный бизнес. Для вывоза обезьян из страны нужно платить таможенную пошлину, но полицейские и таможенники обычно...
      - ., просто договариваются с торговцем, - прервал его Джон.
      - Вот именно. Знаете, мой отец вырос в Миссисипи. Там говорили, что стоит шерифу графства прослужить на своем посту всего один срок, и он обеспечен на всю жизнь, понимаете?
      - Клетки, - внезапно произнес Динг.
      - Что? - недоуменно спросил Кларк.
      - Разве ты не обратил внимания на клетки, Джон? Мы уже видели такие же в Тегеране, в ангаре ВВС. - Чавез специально держался на расстоянии от сарая, чтобы сравнить клетки с теми, что он заметил в Мехрабаде. Относительные размеры и конфигурация были такими же. - Клетки для кур или для чего-то еще в ангаре, где стояли истребители, помнишь?
      - В самом деле, черт возьми!
      - Еще одно совпадение, мистер К. Что-то совпадений становится все больше и больше. Куда мы отправляемся отсюда?
      - В Хартум.
      - Я видел это кино.
      ***
      По телевидению продолжали передавать новости, но почти ничего больше. Роль каждого филиала любой крупной телевизионной компании все более возрастала по мере того, как известные ведущие и комментаторы все дольше безвылазно сидели в своих штаб-квартирах в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго и Лос-Анджелесе. В новостях основное внимание уделялось показу национальных гвардейцев на главных шоссе, соединяющих штаты, где они перекрывали проезжую часть "хаммерами" или грузовиками. Никто не пытался прорваться через такую блокаду. Машины с продуктами и медикаментами пропускали после осмотра, а через день-другой их водителей подвергали тесту на антитела Эболы. После успешного анализа водителям выдавали пропуска с фотографиями, что позволяло им выполнять свою работу. Шоферы-дальнобойщики безропотно подчинились требованиям чрезвычайного положения.
      Ситуация для других машин и на других дорогах была иной. Несмотря на то что основное движение транспорта между штатами проходило по магистральным шоссе, не было ни единого штата, который не связывала бы с соседями широко разветвленная сеть второстепенных и проселочных дорог. Их тоже приходилось блокировать. На это потребовалось время, и по телевидению передавали интервью с людьми, которые сумели пересечь границы штатов, считая это своего рода геройством. Далее следовал комментарий, который сводился к тому, что это наглядное доказательство несостоятельности распоряжения президента, не говоря уже о том, что оно невыполнимо, неразумно и противоречит Конституции.
      - Его просто невозможно исполнить, - заявил эксперт по транспортным перевозкам, выступая в программе утренних новостей.
      Однако при этом никто не принял во внимание, что национальные гвардейцы жители местности, которую охраняют, и умеют читать карты. К тому же их оскорбило, что их считают круглыми идиотами. К полудню среды на всех второстепенных и проселочных дорогах уже стояли машины Национальной гвардии с вооруженными гвардейцами в защитных костюмах, в которых они (как мужчины, так и женщины, хотя различить их внешне было практически невозможно) походили на марсиан.
      На второстепенных дорогах чаще, чем на главных шоссе, случались стычки. Иногда они ограничивались словесными баталиями: моя семья вот совсем рядом, ну пойдите навстречу, парни, а? Чаще всего такие проблемы решали здравый смысл, элементарная проверка по телефону, запрос по радио. Однако в ряде случаев в прямом смысле слова приходилось прибегать к принуждению: начинались ссоры, обмен взаимными оскорблениями, ругань, обстановка накалялась, а дважды дело дошло даже до перестрелки, в одной из которых погиб человек. Эта новость мигом распространилась по всей стране, и снова комментаторы выразили сомнение в разумности президентского решения. Нашлись и такие, кто прямо обвинили в этой смерти главу Белого дома.
      Однако в большинстве своем даже самые решительно настроенные граждане, которые рвались проехать через охраняемые перекрестки, увидев вооруженных солдат, поворачивали обратно.
      То же самое относилось и к государственной границе. Канадская армия и полиция со своей стороны закрыли все контрольно-пропускные посты. Американским гражданам, находившимся в Канаде, посоветовали пройти проверку в ближайшей больнице, где их помещали в карантин, цивилизованно и вежливо. Аналогичным образом поступали и в Европе, правда, в разных странах несколько по-разному. Впервые за всю историю южная граница Соединенных Штатов была перекрыта совместно мексиканской армией и американскими властями, на этот раз был остановлен транспорт, направлявшийся главным образом на юг.
      Кое-какой местный транспорт продолжал двигаться. Супермаркеты и отдельные магазины были открыты для тех немногих, кому не хватало самого необходимого. В аптеках были распроданы все запасы хирургических масок. Люди обращались в местные хозяйственные магазины и лавки, торгующие красками, чтобы приобрести защитные маски, предназначенные для работ с химикалиями. Телевидение давало советы, как сделать такие маски эффективными против вируса Эбола, в том числе обрызгать домашними дезинфицирующими составами. Однако при этом неизбежно находились люди, которые теряли чувство меры, что приводило к аллергии, респираторным заболеваниям и в нескольких случаях даже к смерти.
      Врачи по всей стране работали не покладая рук. Скоро стало известно, что первые симптомы лихорадки Эбола походят на симптомы гриппа, а всякий врач знает, что человек способен себе внушить. Самым трудным для врачей оказалось отличить тех, кто страдали ипохондрией, от действительно заболевших.
      Однако, несмотря на все это, люди не поддавались панике, смотрели телевизор, поглядывали друг на друга и не переставали размышлять, действительно ли настолько страшна эта эпидемия.
      ***
      Это должны были определить при помощи ФБР Центр инфекционных заболеваний в Атланте и армейский медицинский институт в Форт-Детрике. Было зарегистрировано пятьсот случаев заболеваний лихорадкой Эбола, причем каждый из них был прямо или косвенно связан с одной из восемнадцати торговых выставок. Зная даты их проведения, удалось выяснить время, когда произошло заражение. Интересно, что в те же дни проходили еще четыре выставки, но ни у единого их посетителя до сих пор симптомов лихорадки Эбола не было зарегистрировано. На местах проведения всех двадцати двух выставок побывали агенты ФБР, которые установили, что в каждом случае мусор, остававшийся после их окончания, был давно вывезен на свалки. Была мысль осмотреть весь этот мусор, но армейские медики в Форт-Детрике сумели отговорить ФБР, поскольку для опознания средств доставки инфекции понадобилось бы изучить тысячи тонн мусора - задача просто неосуществимая и, возможно, даже опасная. Самым важным оказалось то, что удалось установить период, когда произошло заражение. Сразу стало очевидным, что американцы, выехавшие из страны до начала торговых выставок, не могли быть переносчиками вирусов. Об этом проинформировали национальные медицинские службы во всем мире. На все это ушло от двух дней до целой недели, в то время как от служб здравоохранения эта информация распространилась по свету за несколько часов. Процесс нельзя было остановить, да и бессмысленно было хранить происшедшее в тайне, даже если бы это оказалось возможным.
      - Ну что ж, значит, никому из нас опасность не угрожает, - сообщил на утреннем совещании офицерам своего штаба генерал Диггз. Форт-Ирвин был одним из самых изолированных военных лагерей в Америке. Сюда вела только одна дорога, перекрытая теперь бронетранспортером "брэдли".
      Однако это не относилось к другим военным базам. Проблема стала поистине глобальной. Высокопоставленный армейский офицер из Пентагона вылетел в Германию для штабного совещания с офицерами Пятого корпуса. Через два дня он заболел, и от него заразились врач и две медсестры. Эта новость потрясла европейских союзников Америки по НАТО, которые немедленно объявили карантин на всех созданных еще в сороковые годы американских базах в Европе. Благодаря спутниковому телевидению об этом тут же стало известно по всему миру. Пентагон оказался, однако, в отчаянном положении: почти на каждой военной базе были отмечены случаи заболевания лихорадкой Эбола, реальные или подозреваемые. Моральное состояние личного состава было ужасным, и эту информацию тоже не удалось скрыть. Полные тревоги телефонные переговоры непрерывно велись по трансатлантическим кабелям в обоих направлениях.
      В Вашингтоне положение тоже было отчаянным. В объединенной рабочей группе, созданной для расследования обстоятельств возникновения эпидемии, были представлены все спецслужбы, а также ФБР и федеральные правоохранительные агентства. Президент дал группе огромные полномочия, и члены ее пользовались ими на всю катушку. Присланная Кларком и Чавезом декларация исчезнувшего "гольфстрима" направила расследование по новому и неожиданному пути, но так нередко случается при расследовании запутанных преступлений.
      В Саванне, городе штата Джорджия, агент ФБР, войдя в кабинет президента корпорации "Гольфстрим", протянул ему хирургическую маску. Завод, как и большинство американских промышленных предприятий, был закрыт, но сегодня распоряжения президента отчасти пришлось нарушить. Президент корпорации вызвал на завод начальника своей службы безопасности и старшего пилота-испытателя. Шесть агентов ФБР провели с ними длительную беседу, которая превратилась в селекторное совещание. В результате выяснилось исключительно важное обстоятельство: рекордер - "черный ящик" - исчезнувшего самолета не был обнаружен. Затем последовал звонок к командиру эсминца "Рэдфорд", стоявшего сейчас в сухом доке. Капитан подтвердил, что его корабль следил по радиолокатору за гибнущим самолетом и, придя в район предполагаемой авиакатастрофы, вел поиски звуковых сигналов, подаваемых "черным ящиком". Однако поиски оказались безрезультатными. Морской офицер не мог объяснить причины этого. Старший летчик-испытатель корпорации высказал предположение, что при сильном ударе о воду рекордер, несмотря на свою прочную конструкцию, мог выйти из строя. Однако шкипер "Рэдфорда" вспомнил, что снижение самолета происходило постепенно, да и на месте предполагаемой катастрофы не было обнаружено обломков. В результате связались с Федеральным авиационным управлением и Национальной службой безопасности на транспорте, которым было поручено немедленно поднять материалы расследования катастрофы.
      В Вашингтоне в штабе рабочей группы, который находился в здании ФБР, члены группы обменялись взглядами, которые были особенно выразительны над закрывающими лица хирургическими масками. Сотрудники Федерального авиационного управления проверили личности пилотов исчезнувшего "гольфстрима" и уровень их подготовки. Выяснилось, что оба пилота прежде служили в бывших иранских ВВС и в конце семидесятых годов прошли подготовку в Америке. Затем прибыли фотографии и отпечатки пальцев. Была обнаружена еще одна пара пилотов, летающих на таком же самолете, принадлежавшем той же швейцарской корпорации, которые прошли аналогичную подготовку, и юридический атташе в Берне высокопоставленный сотрудник ФБР - немедленно обратился к своим швейцарским коллегам с просьбой помочь ему побеседовать с ними.
      - О'кей, - подвел итог Дэн Мюррей. - Больная бельгийская монахиня с подругой в сопровождении иранского врача летят на самолете, зарегистрированном в Швейцарии, и этот самолет бесследно исчезает. Самолет принадлежит небольшой торговой компании. Наш юридический атташе быстро выяснит подробности, связанные с деятельностью этой компании, но нам известно, что самолетом управляли иранские пилоты.
      - Похоже, все приобретает определенное направление, Дэн, - заметил Эд Фоули. И тут же вошел агент с факсом для директора ЦРУ. - Проверьте вот это. Фоули протянул листок Дэну Мюррею.
      Содержание факса было коротким.
      - Люди любят считать себя очень умными и думают, что сумели замести за собой все следы, - покачал головой Мюррей и передал полученный факс, чтобы его прочли остальные члены группы.
      - И все-таки не надо недооценивать их, - предостерег его Эд Фоули. - Пока у нас нет никаких твердых доказательств. Президент откажется предпринять какие-либо действия на основании того, чем мы сейчас располагаем, пока доказательства не станут четкими и недвусмысленными. - И, может быть, не предпримет никаких действий даже после этого, подумал он. Кроме того, директор ЦРУ вспомнил, что сказал Чавез перед вылетом. Черт побери, этот парень становится все проницательней. Фоули подумал, а не стоит ли сказать об этом здесь? Нет, сейчас есть проблемы, на которые нужно обратить внимание в первую очередь. Он поговорит с Мюрреем с глазу на глаз.
      ***
      Чавез вовсе не чувствовал себя умным и проницательным, задремав в кожаном кресле. Оставалось еще три часа до Хартума, и его преследовали кошмары. Он немало полетал на самолетах, будучи офицером ЦРУ, но даже в бизнес-классе роскошного реактивного авиалайнера со всеми его прибамбасами устаешь довольно быстро. Пониженное атмосферное давление при уменьшенном содержании кислорода ускоряло процесс утомления, сухой воздух салона способствовал обезвоживанию организма. Приглушенный рев турбин создавал впечатление, что ты спишь где-то в глуши, а вокруг полно насекомых, которые каждый миг готовы впиться и сосать твою кровь, и ты никак не можешь отмахнуться от этих надоедливых мерзавцев.
      Кто бы ни занимался тем, из-за чего все это происходит, совсем не так уж он умен. Ну хорошо, предположим, что самолет с пятью пассажирами на борту исчез. Но разве это означает, что расследование зашло в тупик? Регистрационный код HX-NJA, так указано в таможенных документах, вспомнил Чавез. Гм. Документы, наверно, сохранились, потому что на самолете летели люди, а не обезьяны. Почему НХ? - подумал он. "Н" по-латыни - первая буква слова "Гельвеция", верно? Это, кажется, древнее название Швейцарии? Может быть, она так и называется на других языках? Он вроде помнит это. На немецком, кажется. NJA - это код, определяющий отдельный самолет. В авиации пользуются буквами вместо цифр, потому что это позволяет создавать большее число сочетаний. Вот и у этого самолета такой буквенный код с приставкой N, потому что американские самолеты тоже пользуются этим кодом. Значит. NJA, подумал Динг с закрытыми глазами. NJA. Ниндзя. При этом воспоминании по его лицу пробежала улыбка. Название его бывшего подразделения, Первого батальона 17-го пехотного полка. Ночь принадлежит нам! - Да, вот это были деньки, когда они бегали по холмам в Форт-Орде и Хантер-Лиггетте. Но Седьмая дивизия легкой пехоты давно расформирована, ее знамена сданы на хранение для возможного использования в будущем... Ниндзя. Почему-то это слово казалось ему важным. Но почему?
      Чавез открыл глаза, встал, потянулся и прошел вперед. Там он разбудил пилота, с которым поссорился Кларк.
      - Полковник?
      - В чем дело? - Пилот приоткрыл один глаз.
      - Сколько стоит такой самолет?
      - Больше, чем мы с вами можем позволить себе. - Глаз снова закрылся.
      - Нет, серьезно.
      - Больше двадцати миллионов долларов, в зависимости от модификации и комплекта авионики. Если какая-нибудь компания производит реактивные самолеты лучше этого, мне она неизвестна.
      - Спасибо. - Чавез вернулся в свое кресло. Не было смысла пытаться снова уснуть. Он почувствовал, что нос самолета опустился вниз и раздражавший его рев турбин стал тише. Они снижались к Хартуму. В аэропорту их встретит местный резидент ЦРУ - нет, подумал про себя Чавез, коммерческий атташе. Или это секретарь посольства по политическим вопросам? Неважно. Динг знал, что этот город не будет таким гостеприимным, как два предыдущих.
      ***
      Вертолет совершил посадку в Форт-Генри, недалеко от статуи Орфея, которая, как решил кто-то, должна отдавать дань уважения Фрэнсису Скотту Кею, одному из почетных граждан Бостона, промелькнула случайная мысль в голове Райана. И еще эта чертова надобность лишний раз предстать перед фотообъективами, очередная идея Арни. Ему, видите ли, нужно продемонстрировать, что президент обеспокоен. Джек задумался над этим. Неужели люди считают, что в такое время президент способен организовать веселую вечеринку? Разве Эдгар По не написал такой рассказ? Кажется, "Маска красной смерти"? Что-то вроде этого. Но на вечеринку пробралась смерть, верно? Президент потер лицо. Спать. Хочется спать. В голову приходят бредовые мысли. Словно в мозгу мелькают фотовспышки. Мозг устает, и случайные мысли появляются у тебя в черепе без всякой на то причины, с ними приходится бороться, чтобы заставить мозг заниматься чем надо.
      У посадочной площадки его ждал "шеви сабербен", президентского лимузина не было видно. Придется ехать в явно бронированном автомобиле. Он заметил, что вокруг много полицейских с мрачными лицами. Ну что ж, сейчас у всех плохое настроение, почему они должны быть исключением?
      У него самого на лице тоже защитная маска, и три телевизионные камеры регистрируют этот факт. Возможно, передача ведется в прямом эфире. Он не знал этого и даже по пути к машине не посмотрел в сторону камер. Кортеж тут же тронулся в путь, сначала по Форт-авеню, потом свернул на север, на Кей-хайуэй. Поездка продолжалась десять минут, в течение которых машины мчались по опустевшим городским улицам, направляясь к больнице Джонса Хопкинса, где президент и первая леди продемонстрируют свою обеспокоенность положением перед другими телевизионными камерами. Роль руководителя, сказал Арни, повторив ему хорошо знакомую фразу, характеризующую одну из обязанностей президента, нужно исполнять независимо от того, нравится она ему или нет. И Арни был прав. Он является президентом и не может изолировать себя от народа, причем независимо от того, в силах он сделать что-то полезное или нет. Главное, чтобы все видели, что их президент проявляет заботу о благополучии своих граждан. Это было глупо и в то же время имело глубокий смысл.
      Кортеж автомобилей остановился у въезда с Вулф-стрит. Здесь стояли солдаты 157-го пехотного полка Мэрилендской национальной гвардии. Местное начальство пришло к заключению, что все больницы должны находиться под охраной, и Райан подумал, что такое решение не назовешь неразумным. Личная охрана президента беспокойно смотрела по сторонам, видя людей, вооруженных заряженными винтовками, но это были солдаты, и агенты Секретной службы не могли ничего предпринять - всякая попытка разоружить их привлекла бы внимание репортеров и тут же оказалась бы в заголовках новостей. Солдаты вытянулись, салютуя президенту, насколько это было возможно в их неуклюжих костюмах ГИПЗО, держа винтовку на плече. Больнице никто не угрожал. Возможно, из-за вооруженной охраны, а возможно, и просто от страха. Достаточно сказать, что уличная преступность, как заметил один из полицейских агенту Секретной службы, снизилась почти до нуля. Даже торговцы наркотиками нигде не высовывались.
      В это время дня вокруг было немноголюдно, лица редких прохожих закрывали защитные маски, в вестибюле больницы ощущался резкий запах дезинфекции, который господствовал теперь по всей стране. Что из этого являлось действительно необходимой мерой защиты, а что играло чисто психологическую роль? - подумал Джек. Но ведь и его поездка была предпринята именно с такой целью.
      - Привет, Дейв, - поздоровался он с деканом, одетым в зеленый хирургический костюм; как и все тут, он был в маске и с перчатками на руках. Они не стали обмениваться рукопожатиями.
      - Господин президент, позвольте поблагодарить вас за то, что вы приехали к нам. - Вокруг уже появились телевизионные камеры - операторы неотступно следовали за президентом. Прежде чем кто-то из репортеров успел задать вопрос, Райан дал знак декану, и тот повел процессию внутрь здания. Джек полагал, что это будет выглядеть более деловито. Агенты Секретной службы поспешили вперед, когда президент, сопровождаемый деканом, пошел от лифтов к медицинским помещениям. Двери раздвинулись, открыв их взглядам коридор, по которому сновали люди.
      - Как дела, Дейв?
      - У нас зарегистрировано тридцать четыре пациента. Всего в городе сто сорок больных лихорадкой Эбола - во всяком случае их было столько, когда я получил информацию в последний раз. У нас достаточно больничных коек и медицинского персонала. Мы выписали половину находившихся у нас пациентов, чтобы освободить места для жертв эпидемии, - тех, кого можно было отправить по домам. Отменены все необязательные процедуры, однако нормальная работа продолжается. Я имею в виду, мы по-прежнему принимаем рожениц и тех, кто нуждается в помощи. Приходится продолжать и амбулаторное лечение, независимо от эпидемии.
      - Где Кэти? - спросил Райан. В коридоре появился единственный допущенный сюда телеоператор с камерой - снятая им пленка будет использована всеми телевизионными компаниями. В больницу не пускали людей, не имевших к ней отношения, и хотя из штаб-квартир средств массовой информации пытались возражать, их репортеры и операторы не проявляли особого рвения. Может быть, это объяснялось запахом антисептиков, который действовал на людей не меньше, чем на собак, когда их приводили к ветеринарам, - это был запах опасности.
      - Вот здесь. Вам придется надеть защитный костюм. - На этаже имелась одна комната отдыха для врачей и другая - для медсестер. Сейчас пользовались обеими. Дальняя, что в конце коридора, была "зараженной", там снимали защитную одежду после пребывания в палатах. Ближняя считалась "безопасной", в ней одевались. Для застенчивости сейчас не было ни времени, ни места. Первыми вошли агенты Секретной службы, застав там женщину в трусиках и бюстгальтере, которая подбирала пластиковый костюм своего размера. Она не смутилась. Это была ее четвертая смена в отделении для пациентов, больных лихорадкой Эбола, и ей было не до смущения.
      - Вешайте свою одежду вот сюда, - показала она. - О-о! - Женщина узнала президента.
      - Спасибо. - Райан снял ботинки и взял из рук Андреа вешалку. Прайс оглядела женщину, было ясно, что та безоружна. - Каково положение в отделении? - спросил Джек.
      Женщина была старшей медсестрой на этом этаже. Она ответила, не оборачиваясь.
      - Хуже некуда. - Затем сделала секундную паузу и решила все-таки обернуться. - Мы благодарны вам, господин президент, что ваша жена работает вместе с нами.
      - Я пытался отговорить ее, - признался Райан. Он не чувствовал в этом какой-то вины и не знал, правильно ли поступает, говоря это.
      - Мой муж тоже пытался отговорить меня. - Медсестра подошла к нему. Смотрите, шлем одевается вот таким образом. - Райана на мгновение охватила паника. Ему казалось нелепым напяливать на голову какую-то пластмассовую штуку. Медсестра словно прочла его мысли. - Сначала я тоже чувствовала себя неловко в нем, но потом привыкла.
      Декан Джеймс уже успел тут же в комнате надеть свой защитный скафандр. Он подошел к президенту, чтобы проверить, как тот оделся.
      - Вы слышите меня?
      - Да. - Джек уже успел вспотеть, хотя к поясу был прикреплен портативный аппарат очистки воздуха.
      Декан повернулся к агентам Секретной службы.
      - С этого момента вы будете исполнять все мои приказы, - сказал он. - Я уберегу его от опасности, но у нас недостаточно защитных костюмов для всех вас. Если вы останетесь в коридоре вам ничто не угрожает. Ни к чему не прикасайтесь - ни к стенам, ни к полу, ни к чему. Если кто-то проходит мимо вас с тележкой, уступите дорогу. В случае, если не сможете отойти в сторону, пройдите в конец коридора. Если увидите какой-нибудь пластиковый контейнер, держитесь от него подальше. Вы меня поняли?
      - Да, сэр. - Президент заметил, что Андреа, наверно, впервые в жизни испытывает страх. Да и он тоже. Сам факт пребывания здесь действовал на психику. Доктор Джеймс коснулся плеча президента.
      - Следуйте за мной. Я знаю, что это пугающее зрелище, но в скафандре вам ничто не угрожает. Нам всем пришлось привыкнуть к этому, не правда ли, Тиша?
      - Да, доктор. - Медсестра уже успела облачиться в защитный костюм.
      Слышалось собственное дыхание и едва ощутимое жужжание портативного аппарата очистки воздуха, но все остальные звуки были приглушенными. Райан чувствовал себя закупоренным в этот скафандр, и ему понадобилось сделать усилие над собой, чтобы следовать за деканом.
      - Кэти здесь. - Декан открыл дверь.
      Райан вошел в палату.
      На кровати лежал ребенок, мальчик лет восьми, увидел Джек. Над ним склонились две фигуры в синих пластиковых костюмах. Обе стояли к нему спиной, и он не мог сказать, кто из них его жена. Доктор Джеймс поднял руку, запрещая Райану пройти вперед. Одна из женщин налаживала капельницу, и ее нельзя было отвлекать. Ребенок стонал и метался на кровати. У Райана от жалости сжалось сердце.
      - Не двигайся. Теперь ты будешь чувствовать себя лучше. - Это был голос Кэти; по-видимому, она вводила иглу в вену больного ребенка. Вторая женщина обеими руками удерживала его руку. - Ну вот, все в порядке. Ленту. - Кэти подняла руки.
      - Вы отлично ввели иглу, доктор.
      - Спасибо. - Кэти подошла к электронному дозиметру, регулирующему подачу морфия и лекарственных препаратов в вену ребенка, и нажала на кнопки, чтобы убедиться, что аппарат работает должным образом. Закончив, она повернулась. О-о!
      - Здравствуй, дорогая.
      - Джек, здесь тебе не место, - твердо заявила доктор Райан.
      - А кому здесь место?
      - О'кей, я сумел разыскать этого доктора Макгрегора, - сообщил местный резидент ЦРУ, садясь за руль своего красного "шеви". Его звали Фрэнк Клейтон, он был выпускником Грэмблинга. Кларк несколько лет назад был его учителем на "Ферме".
      - Тогда едем прямо к нему, Фрэнк. - Кларк посмотрел на часы, прикинул в уме и заключил, что сейчас два часа ночи. Он недовольно покачал головой. Да, похоже на то. Однако прежде они должны заехать в посольство, чтобы переодеться. Людей в американской военной форме здесь не слишком любили. Более того, резидент их предостерег, что в Судане с подозрением относились ко всему американскому. Чавез обратил внимание, что из аэропорта за ними следовал автомобиль.
      - Не беспокойтесь. Мы отделаемся от него у посольства. Знаете, иногда я начинаю думать, что моим соплеменникам повезло, когда их вывезли из Африки. Только не говорите никому, что это я сказал, ладно? Южная Алабама - рай на земле по сравнению с этой дерьмовой страной.
      Он поставил машину на стоянке позади здания посольства, и все трое вошли внутрь. Через минуту один из его людей, подойдя к машине, сел за руль, и машина снова выехала с территории посольства. Автомобиль, не отстававший от них по пути из аэропорта, отправился следом.
      - Прежде всего рубашки, - сказал резидент ЦРУ, передавая им по рубашке. Думаю, брюки можно не менять.
      - Вы уже говорили с Макгрегором? - спросил Кларк.
      - Позвонил ему несколько часов назад. Мы поедем туда, где он живет, и он сядет в машину. Я выбрал хорошее тихое место для беседы, - ответил Клейтон.
      - Ему ничто не угрожает?
      - Полагаю, нет. Местные власти очень невнимательны. Если за нами будут следить, я знаю, как поступить.
      - Тогда поехали, приятель, - сказал Джон. - Уже поздно. Дом Макгрегора был не так уж и плох, находился в районе, где жили главным образом европейцы и, по словам резидента, было относительно безопасно. Резидент достал свой сотовый телефон и набрал номер "бипера", принадлежавший доктору, - это служило здесь пейджинговой связью. Не прошло и минуты, как дверь дома открылась и появившийся в ней Макгрегор направился к автомобилю. Он сел на заднее сиденье и захлопнул дверцу за мгновение до того, как машина тронулась с места.
      - Этот вызов для меня весьма необычен, - сказал врач. Он был моложе Чавеза, с удивлением заметил Кларк, и выглядел смущенным, но готовым оказать им помощь. - Откуда вы, ребята?
      - Мы из ЦРУ, - сообщил ему Кларк.
      - Вот как?
      - Именно так, доктор, - подтвердил Клейтон с переднего сиденья. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Никого. Их появление у дома Макгрегора не привлекло внимания. На всякий случай он повернул налево, затем свернул направо и снова налево. Все в порядке.
      - Разве вам позволяют говорить об этом? - спросил МакГрегор, когда автомобиль выехал на улицу, считавшуюся здесь главной. - Теперь вам придется убить меня, раз я узнал о вас, правда?
      - Док, оставьте это для кино, ладно? - предложил Чавез. - В действительной жизни все обстоит по-другому. Скажи мы вам, что служим в Госдепартаменте, вы все равно бы не поверили, верно?
      - Вы не похожи на дипломатов, - согласился Макгрегор. Кларк, сидевший впереди, повернулся.
      - Позвольте поблагодарить вас, сэр, за то, что вы согласились встретиться с нами.
      - Единственная причина, почему я пошел на это, заключается в том, что местное правительство заставило меня отказаться от соблюдения установленной международной процедуры оповещения о болезни двух моих пациентов. Существуют веские основания для соблюдения такой процедуры, а мне не позволили исполнить свой долг, понимаете?
      - Давайте начнем с того, что вы расскажете нам все, что знаете о двух случаях заболевания лихорадкой Эбола, - предложил Джон и включил портативный магнитофон.
      ***
      - Ты выглядишь усталой, Кэти. - Говорить через толстую пластиковую маску было совсем не просто. Даже движения казались не такими выразительными.
      "Хирург" посмотрела на настенные часы над столиком медсестер. Практически ее смена закончилась. Она никогда не узнает, что Арни ван Дамм позвонил в больницу, чтобы убедиться, что приезд президента совпадет с концом ее смены. Это вызвало бы у нее вспышку негодования, а она и без того негодовала на весь мир.
      - Сегодня после обеда начали привозить детей. Это второе поколение вируса Эбола. Вот этот мальчик заразился, должно быть, от своего отца. Его зовут Тимоти. Он учится в третьем классе. Отец в палате на следующем этаже.
      - А как с остальной семьей?
      - При анализе крови матери выяснилось, что у нее положительная реакция на антитела Эболы. Сейчас ее размещают в больнице. У мальчика есть старшая сестра. С нею пока все в порядке. Ее поместили в здание для амбулаторных больных. Там выделено помещение для людей, находившихся в контакте с заболевшими Эболой, но пока у них результаты анализа отрицательные. Пошли, я проведу тебя по нашему этажу. - Спустя минуту они вошли в палату номер один, временное помещение для первого больного - пациента "Зеро".
      Райану показалось, что запах существует в его воображении. На постельном белье виднелось темное пятно, и двое - медсестры или врачи, он не мог разобрать - старались сменить простыни. Пациент был без сознания, но сопротивлялся, хотя ремни удерживали его руки вдоль кровати. Это явно беспокоило медиков, но сначала им нужно было сменить постельное белье. Наконец они сумели вытащить простыни, которые тут же поместили в пластиковый мешок.
      - Белье, которым пользовались больные, сжигают, - объяснила Кэти, прижав свой шлем к шлему мужа. - Мы принимаем строжайшие меры предосторожности.
      - Каково его состояние?
      Кэти молча указала на дверь палаты и последовала за Джеком в коридор. Там она рассерженно ткнула его пальцем в грудь.
      - Джек, мы никогда, ни при каких обстоятельствах не обсуждаем состояние больного в его присутствии, за исключением тех случаев, когда оно не вызывает опасений. Никогда! - Она замолчала и затем продолжила, не извиняясь за свою вспышку:
      - У него уже трое суток проявляются явные и все время нарастающие симптомы Эболы.
      - А шансы есть?
      Она покачала внутри шлема головой. Они пошли по коридору, заглядывая в палаты, где состояние больных было не менее ужасным.
      - Кэти? - послышался голос декана. - Твоя смена кончилась. Уходи, приказал он.
      - Где Александер? - спросил Райан по пути к бывшей комнате отдыха для врачей, которую теперь использовали для переодевания.
      - У него следующий этаж. Дейв взял на себя вот этот. Мы надеялись, что Ральф Форстер вернется и включится в работу, но все рейсы отменены. - И тут она увидела телевизионную камеру. - А телевизионщики как здесь оказались?
      - Пошли. - Райан увлек жену в раздевалку. Одежда, в которой он приехал в больницу, лежала где-то, упакованная в герметичный пластиковый мешок. Президент надел зеленый костюм хирурга, не стесняясь присутствия трех женщин и мужчины, который не проявлял ни малейшего интереса к полураздетым женщинам. Выйдя из комнаты, президент направился к лифту.
      - Всем остановиться! - послышался громкий женский голос. - Везут больного! Пройдите по лестнице! - Агенты личной охраны президента послушно выполнили приказ. Райан вывел жену в вестибюль, откуда они вышли на улицу, все еще не снимая масок.
      - Как ты себя чувствуешь?
      Еще до того, как она успела ответить на его вопрос, послышался чей-то крик:
      - Господин президент! - Два национальных гвардейца преградили путь репортеру и оператору с телевизионной камерой, но Райан сделал знак, чтобы их пропустили. Оба подошли к президенту. С них не спускали глаз вооруженные люди как в армейской форме, так и в гражданской одежде.
      - Да, слушаю вас. - Райан снял защитную маску. Репортер держал микрофон в вытянутой руке. При других обстоятельствах ситуация выглядела бы забавной. Все были испуганы.
      - Что вы делаете здесь, сэр? - спросил репортер.
      - Видите ли, это моя работа - лично убедиться, что происходит в стране. Кроме того, мне хотелось повидаться с женой.
      - Мы знаем, что первая леди работает в инфекционном отделении. Вы хотите продемонстрировать этим...
      - Я врач! - огрызнулась Кэти. - Мы все работаем здесь посменно. Это моя работа.
      - Каково положение, господин президент?
      Райан ответил, опередив взрыв негодования у жены.
      - Послушайте, я понимаю, что вам нужно задать этот вопрос, но вы сами знаете ответ на него. Пациенты в инфекционном отделении находятся в исключительно тяжелом состоянии, и врачи как здесь, так и по всей стране прилагают все усилия, чтобы помочь им. Всем врачам - Кэти и ее коллегам приходится нелегко. Еще труднее пациентам и их семьям.
      - Доктор Райан, лихорадка Эбола действительно настолько опасна, как об этом говорят?
      - Да, это ужасная болезнь, - кивнула Кэти. - Но мы стараемся сделать все возможное для спасения больных.
      - Было высказано предложение, что, поскольку надежды на выздоровление практически нет, а боль, которую они испытывают, так мучительна...
      - Что вы предлагаете? Чтобы мы умертвили их?
      - Видите ли, если они так ужасно страдают...
      - Я не принадлежу к числу таких врачей, - прервала репортера Кэти. Ее лицо покраснело от гнева. - Нам удастся спасти некоторых пациентов. От тех, которые выздоровеют, мы сможем кое-что узнать, и это поможет нам спасти других. Нельзя ничего узнать, если вы отказываетесь от борьбы за жизнь больных! Вот почему ни один настоящий врач не умертвит больного! Что это с вами? Там, в больнице, находятся люди, и моя работа заключается в том, чтобы бороться за их жизни, не смейте говорить мне, как должен вести себя врач! - Она замолчала, почувствовав, как рука мужа сжимает ее плечо. - Извините. Нам всем приходится нелегко.
      - Вы не могли бы оставить нас на несколько минут? - спросил Райан. - Мы не говорили друг с другом со вчерашнего дня. В конце концов, мы ведь такие же муж и жена, как и все.
      - Конечно, сэр. - Они отошли назад, но камера не выпускала президента из виду.
      - Пошли сюда, детка. - Впервые за сутки Джек обнял ее.
      - Они все погибнут, Джек. Каждый больной, начиная с завтрашнего или с послезавтрашнего дня, - прошептала она и заплакала.
      - Я понимаю. - Он прижал ее голову к своему плечу. - Знаешь, врачам тоже можно проявлять человеческие чувства.
      - Как они осмелились говорить об этом? Да, мы не можем вылечить их, но пусть они умрут достойно. Мы не должны сдаваться. Нас учили вести себя по-другому.
      - Я знаю.
      Она шмыгнула носом и вытерла глаза о рубашку мужа.
      - Все в порядке, я держу себя в руках. Теперь мое дежурство через восемь часов.
      - Где ты спишь?
      - В соседнем здании. Там расставлены койки. Берни сейчас в Нью-Йорке, работает в больнице Колумбийского университета. Там у них сотни две пациентов.
      - Вы сильный человек, доктор, - улыбнулся жене Джек.
      - Джек, если вы узнаете, кто явился виновником всего этого...
      - Мы стараемся изо всех сил, - ответил президент.
      - Вам знаком кто-нибудь из этих людей? - Резидент передал Макгрегору сделанные им фотографии и электрический фонарик.
      - Это Салех! А кто он? Он не сказал мне, а я так и не узнал этого.
      - Это иракцы. Когда у них рухнуло правительство, они прилетели сюда. У меня есть их фотографии. Вы уверены вот в этом?
      - Да, конечно. Я лечил его в течение недели, но бедняга умер. - Макгрегор продолжал рассматривать фотографии. - А вот эта девочка похожа на Сохайлу. Слава Богу, она выздоровела. Прелестный ребенок - вот и ее отец.
      - Какого черта?.! - воскликнул Чавез. - Никто не сказал нам об этом.
      - Мы были тогда на "Ферме", помнишь? - вмешался Кларк.
      - Снова занялся преподавательской работой, Джон? - ухмыльнулся Фрэнк Клейтон. - Так вот, меня предупредили, и я отправился в аэропорт с фотоаппаратом. Все они прилетели первым классом, клянусь Господом Богом. Вот посмотри, видишь?
      Кларк посмотрел на фотографию и кивнул - самолет на фотографии почти в точности походил на тот, которым они пользовались для своего кругосветного перелета.
      - Отличные снимки.
      - Спасибо, сэр.
      - Дай-ка мне посмотреть, - Чавез взял фотографию и поднес к ней фонарик. Ниндзя, - прошептал он. - Гребаный ниндзя...
      - Что?
      - Джон, посмотри на буквы на хвостовом оперении, - негромко произнес Динг.
      - HX-NJA... Боже милостивый.
      - Клейтон, - обернулся Чавез, - этот сотовый телефон работает в шифрованном режиме?
      Резидент включил телефон и нажал на нем три кнопки.
      - Теперь работает в режиме скрэмблера. Куда ты хочешь позвонить?
      - В Лэнгли.
      ***
      - Господин президент, можно сейчас поговорить с вами?
      Джек кивнул.
      - Да, конечно. Давайте пройдемся. - Ему хотелось немного прогуляться, и он пригласил их следовать за собой. - Пожалуй, мне следует извиниться за Кэти. Обычно она более сдержанна. Кэти - отличный врач, - устало произнес президент. - Все они находятся в стрессовом состоянии. Первое правило, которому учат врачей, насколько я помню, звучит рптит поп посеге, что означает "прежде всего - не навреди". Между прочим, это очень хорошее правило. Короче говоря, моя жена провела в больнице два трудных дня. Но и у всех нас эти дни были не легкими.
      - Это правда, что эпидемия вызвана кем-то намеренно?
      - Мы еще не уверены в этом, и я не могу обсуждать эту проблему, пока у меня не будет надежной информации, подтверждающей или опровергающей это.
      - За последнее время на вас обрушилось множество событий, господин президент. - Репортер оказался из местных и был далек от вашингтонских интриг. Он не знал, как следует говорить с президентом Соединенных Штатов. Тем не менее передача шла прямо в эфир по каналу Эн-би-си, хотя сам репортер и не подозревал об этом.
      - Пожалуй, вы правы.
      - Сэр, вы можете дать нам надежду? Услышав такой вопрос, Райан обернулся.
      - Для тех, кто болен, надежда исходит от врачей и медсестер. Это отличные люди, в этом вы можете убедиться здесь, в этой больнице. Они борются за человеческую жизнь и отказываются признать поражение. Я горжусь своей женой и тем, чем она занимается. И сейчас я горд за нее. Я просил ее не возвращаться в больницу на время эпидемии. Это было, наверно, эгоистично с моей стороны, но я все-таки попросил ее не делать этого. Как вы знаете, ее однажды уже пытались убить. Я не против того, чтобы опасность угрожала мне самому, но, что касается моей жены и детей, - их это не должно касаться. Это не должно было затронуть и никого из тех, кто находятся сейчас в этой больнице. Но такое произошло, и мы должны приложить все усилия, чтобы вылечить больных и не дать заболеть тем, кто сейчас здоровы. Я знаю, что отданный мной как главой исполнительной власти приказ о введении чрезвычайного положения причинил немало трудностей многим, но я не мог бы жить, не прими я мер, необходимых для спасения человеческих жизней. Конечно, было бы намного лучше, если бы нашелся более простой способ, но, если такой способ и существует, мне о нем неизвестно. Видите ли, недостаточно просто сказать: "Нет, мне это не нравится". Такое может сказать кто угодно. Сейчас нам нужно что-то более действенное. А теперь прошу извинить меня, я очень устал, - сказал Райан, отворачиваясь от телевизионных камер. Может быть, хватит на сегодня?
      - Конечно, сэр. Спасибо, господин президент. Райан повернулся и без всякой цели направился в сторону огромного больничного гаража. Там он увидел чернокожего мужчину лет сорока, который курил сигарету, не обращая внимания на надписи, запрещающие предаваться здесь этому греху.
      Президент подошел к нему, не замечая, что за ним следуют три агента Секретной службы и двое солдат.
      - Не найдется закурить?
      - Конечно. - Мужчина, сидевший на кирпичном бордюре, уставившись в бетонную площадку перед собой, даже не поднял голову. Левой рукой он протянул ему пачку сигарет и бутановую зажигалку.
      - Спасибо. - Райан закурил, сел футах в четырех от мужчины и, закурив, возвратил взятое.
      - У тебя тоже, приятель?
      - Что ты имеешь в виду?
      - В этой больнице моя жена. Она заболела. Работала в одной семье вроде как няней. Все там подхватили заразу. Вот теперь заболела и она.
      - Моя жена - врач, работает здесь, в больнице. Лечит заболевших.
      - Им ничем не поможешь, приятель, ничем.
      - Знаю. - Райан глубоко затянулся.
      - Даже не пустили меня к ней, сказали, что это слишком опасно. Взяли мою кровь, сказали, чтобы я никуда далеко не уходил, курить запретили. Теперь ее не увидишь. Боже милостивый, что это такое?
      - Если бы ты был болен и знал, что можешь заразить жену, как бы ты сам поступил?
      Мужчина согласно кивнул.
      - Я знаю. Врач сказал мне об этом. Он прав. Я знаю. Но это не значит, что так должно быть. - Он помолчал. - Вот поговорил с тобой и стало легче.
      - Да, пожалуй.
      - Гребаные мерзавцы сделали это, так сказали по телевидению, кто-то в этом виноват. Они должны заплатить, да, заплатить за такое зло.
      Райан не знал, что на это ответить. Вмешался другой голос, голос Андреа Прайс.
      - Господин президент? Вам звонит директор ЦРУ.
      При этих словах мужчина поднял голову и посмотрел на Райана.
      - Это вы?!
      - Да, сэр, - негромко ответил Джек.
      - Вы говорите, что ваша жена работает в больнице? Кивок. Глубокий вздох Да, она работает здесь уже пятнадцать лет. Я приехал, чтобы повидаться с ней и увидеть своими глазами, как обстоят дела. Мне очень жаль - Вы о чем?
      - Что вас не пустили, а вот меня пустили... Мужчина покачал головой.
      - Ну, вам на самом деле нужно было самому посмотреть на то, что делается, верно? Очень жалко, что с вашей дочкой случилось такое на прошлой неделе. Как она?
      - Вроде оправилась. В таком возрасте потрясения проходят быстро.
      - Это хорошо. Спасибо, что поговорили со мной.
      - Спасибо за сигарету. - Президент встал, подошел к агенту Прайс и взял из ее рук телефонную трубку. - Эд, это Джек.
      - Господин президент, нам нужно, чтобы вы срочно вернулись в Вашингтон. У нас есть кое-что. Мне кажется, вы должны это увидеть, - послышался голос Эда Фоули. Он не мог сообразить, как объяснить своему президенту, что вещественное доказательство висит на стене конференц-зала в штаб-квартире ЦРУ.
      - Буду через час, Эд.
      - Понятно, сэр. Мы постараемся все подготовить.
      Райан нажал на кнопку и передал Прайс телефонную трубку.
      - Поехали.
      Глава 53
      Отчет о национальной безопасности
      Прежде чем вылететь в Вашингтон, всем пришлось пройти процедуру обеззараживания. В больнице оборудовали большое помещение, разделенное на этот раз перегородкой для мужчин и женщин. Вода была горячей и пахла химикалиями, но этот запах сообщил Райану чувство безопасности, в котором он так нуждался. Он облачился в чистый зеленый костюм хирурга. Ему уже приходилось надевать такую одежду, когда он присутствовал при рождении своих детей. Счастливые воспоминания. Но все это в прошлом, подумал Райан, направляясь к "сабербену", чтобы возвратиться в Форт-Генри, где его ждал вертолет. По крайней мере душ взбодрил его. Такого ощущения может хватить на несколько часов, подумал президент Соединенных Штатов, когда VH-3, оторвавшись от земли, взял курс на юго-запад, к Белому дому. Если повезет.
      ***
      Это был самый неудачный день учений в истории Национального центра боевой подготовки. Солдаты Одиннадцатого мотомехполка и танкисты Каролинской бригады Национальной гвардии ползали, как слепые котята, по местности в течение пяти часов, едва выполняя поставленные перед ними задачи. При повторной демонстрации в "комнате звездных войн" были обнаружены случаи, когда танки обеих частей находились на расстоянии менее тысячи метров друг от друга, в пределах прямой видимости, но не открывали огня. Ни у одной из сторон ничего не получалось, и условное сражение не то чтобы закончилось, а просто остановилось из-за взаимной апатии. Перед полуночью боевые машины выстроились и направились в свои лагеря, а старшие офицеры собрались в доме генерала Диггза на холме.
      - Привет, Ник, - мрачно поздоровался полковник Хэмм.
      - Привет, Эл, - невеселее отозвался полковник Эддингтон.
      - Что за чертовщина у вас происходит? - потребовал ответа у обоих командиров генерал Диггз.
      - Солдаты проявляют рассеянность, - первым ответил командир бригады Национальной гвардии. - Мы все беспокоимся о своих семьях, которые находятся дома. Здесь мы в безопасности, а вот они под угрозой. Трудно обвинять солдат, что их внимание и мысли направлены не на выполнение боевых задач, генерал. Ведь они всего лишь люди.
      - Я могу только добавить, что наши ближайшие родственники, похоже, находятся здесь в безопасности, генерал, - согласился с товарищем Хэмм. - Но у всех нас есть близкие и в остальном мире.
      - Отлично, джентльмены, у вас была возможность поплакаться в жилетку. Думаете, мне нравится то, что происходит в стране? Однако ваша задача заключается в том, чтобы руководить своими людьми, и вы должны руководить ими, черт побери! На случай, если вы, два военных вождя, еще не заметили этого, позвольте обратить ваше внимание на то, что все долбаные Соединенные Штаты остановили свою работу из-за этой эпидемии - за исключением нас! Что вы думаете об этом, полковники? Разве вам не говорили, что служба в армии вовсе не легкая работа? А командование армейскими подразделениями еще труднее, черт побери, но это наша работа, и если вы, джентльмены, не в состоянии справиться с ней, найдутся офицеры, способные это сделать.
      - Ничего не выйдет, сэр. Сейчас нас никто не может заменить, - лукаво улыбнулся Хэмм.
      - Полковник...
      - А ведь он прав, Диггз, - сказал Эддингтон. - Иногда становится слишком трудно. Перед нами враг, с которым мы не в силах бороться. Но наши парни придут в себя, как только привыкнут к ситуации, может быть, получат из дома хорошие вести. Вы ведь знакомы с историей, генерал. Наши люди - да, конечно, они солдаты, но прежде всего люди. Они потрясены. Да и я тоже, Диггз.
      - А вот я знаю, что не бывает плохих полков, бывают только плохие полковники, - огрызнулся генерал, повторив один из наиболее популярных афоризмов Наполеона, но сразу заметил, что ни один из офицеров не поддался на уловку. Проклятье, ситуация действительно никуда не годится.
      ***
      - Ну, как там дела? - спросил ван Дамм.
      - Ужасно, - ответил Райан. - Своими глазами видел шесть или семь умирающих. Один из них ребенок. Кэти говорит, что в больницу прибывают все новые больные.
      - Как она там?
      - Огромное напряжение, но в остальном в порядке. Ты бы видел, как она набросилась на одного репортера.
      - Знаю, видел по телевидению, - сообщил глава администрации.
      - Уже?
      - Твое пребывание в больнице шло прямо в эфир, - заставил себя улыбнуться Арни. - Ты выглядел великолепно - обеспокоенный, чертовски искренний. Сказал добрые слова о своей жене, даже извинился за вспышку ее негодования - просто великолепно, босс, особенно если принять во внимание, что она тоже выглядела блестяще. Врач, преданная своей работе, отдающая себя ей. Именно такими должны быть врачи.
      - Арни, но ведь это не театр. - Райан слишком устал, чтобы возмутиться. К сожалению, живительное воздействие душа быстро исчезло.
      - Нет, это искусство руководить государством. Придет время, и ты поймешь это - а может быть, и нет, черт побери. Веди себя так, как ведешь себя сейчас, - посоветовал ему Арни. - Ты поступаешь совершенно правильно, даже не осознавая того, Джек. Просто не думай о своем поведении, действуй, как тебе подсказывает интуиция.
      Компания Эн-би-си поделилась своей видеозаписью со всем миром. Несмотря на то что службы новостей всегда конкурируют друг с другом, сознание ответственности перед общественностью у людей этой профессии все-таки брало верх, и запись короткого разговора президента через час появилась на всех телевизионных экранах земного шара.
      Премьер-министр отметила про себя, что не ошиблась с самого начала. Ему не по зубам должность президента. Он даже не может стоять прямо, да и говорит как-то бессвязно. Позволил жене говорить вместо себя, причем она, похоже, в полном отчаянии, слабая, одни эмоции. Время Америки как супердержавы близится к концу - у страны нет твердого руководства. Она не знала причины эпидемии, но догадывалась. Не иначе тут руку приложила ОИР. В противном случае зачем аятолла Дарейи предложил им встретиться в западном Китае? Сейчас, когда ее флот охраняет подступы к Персидскому заливу, она исполняет данное ею обещание. Премьер-министр не сомневалась, что ее должным образом вознаградят за это.
      ***
      - Ваш президент расстроен, - сказал Чанг. - Я понимаю, что у него есть все основания для этого.
      - Такое несчастье... - вздохнул министр иностранных дел. - Позвольте выразить наше самое глубокое сочувствие. - Все трое и переводчик только что посмотрели телевизионную передачу.
      Адлер не сразу узнал о разразившейся эпидемии, но теперь заставил себя забыть об этом.
      - - Продолжим совещание? - предложил он.
      - Наша мятежная провинция согласилась на требование о компенсации? спросил министр иностранных дел.
      - К сожалению, нет. Они считают, что весь инцидент стал результатом ваших затянувшихся учений. Отвлеченно говоря, в такой точке зрения присутствует зерно истины, - сообщил государственный секретарь, прибегнув к дипломатическому новоязу.
      - Но ситуация отнюдь не отвлеченная. Мы проводим мирные маневры. Один из их пилотов считает необходимым атаковать наш самолет, в результате чего какой-то их глупый летчик сбивает авиалайнер. Кто может сказать, несчастный ли это случай или нет?
      - Вы считаете, что это не было несчастным случаем? - спросил Адлер. Какой смысл для них поступать таким образом?
      - Разве кто-нибудь может понять этих бандитов? - ответил министр иностранных дел.
      ***
      Эд и Мэри-Пэт Фоули вместе вошли в зал заседаний кабинета министров. В руках Эда, увидел Джек, который все еще был в зеленом костюме хирурга с надписью "Хопкинс", был свернутый в трубку плакат. Следом вошли Мюррей, а за ним и О'Дей.
      Райан встал и подошел к инспектору.
      - Я в долгу перед вами. Извините, что не смог выразить свою благодарность раньше. - Он пожал руку сотруднику ФБР.
      - То, что случилось тогда, было гораздо проще, чем то, что происходит сейчас, - ответил Пэт. - К тому же там была и моя малышка. Но я рад, что оказался в детском саду в тот момент. Меня не преследуют кошмары из-за того, что я убил двух этих негодяев. - Он повернулся. - Привет, Андреа.
      Впервые за этот день Прайс улыбнулась.
      - Как поживает твоя дочурка, Пэт?
      - Она дома с няней. С ними все в порядке, - заверил он.
      - Господин президент? - послышался голос Гудли. - Это очень срочная и важная информация.
      - О'кей, приступаем к работе. Кто начнет?
      - Я, - произнес директор ЦРУ. Он передал президенту лист бумаги. - Вот.
      Райан взял его и внимательно просмотрел. Это был какой-то официальный бланк на французском языке.
      - Что это?
      - Это бланк службы иммиграции и таможенная декларация для самолета. Посмотрите на опознавательный код в верхнем левом углу.
      - HX-NJA. Ну и что? - спросил президент. Глава его администрации молча сидел рядом. Райан почувствовал, как в зале нарастает напряженность.
      Увеличенная фотография, сделанная Чавезом в Мехрабадском аэропорту размерами превосходила плакат, ее напечатали просто так, ради шутки. Мэри-Пэт развернула увеличенный снимок и положила на стол, прижав по сторонам двумя кейсами.
      - Обратите внимание на хвостовое оперение, - сказала она.
      - HX-NJA. У меня нет времени на разгадки тайн Агаты Кристи, - предупредил президент.
      - Господин президент, - на этот раз это был голос Дэна Мюррея. - Позвольте мне разъяснить, но прежде я хочу сказать, что эта фотография является неопровержимым доказательством, с которым я могу обратиться в суд и добиться обвинительного решения присяжных.
      - В соответствии с таможенной декларацией это реактивный авиалайнер, которым пользуются бизнесмены, "Гольфстрим G-IV", принадлежащий вот этой корпорации, ее штаб-квартира находится в Швейцарии. - На стол лег еще один лист. - А вот это его экипаж. - За листом бумаги последовали две фотографии и отпечатки пальцев. - Самолет вылетел из Заира с тремя пассажирами на борту двумя монахинями, сестрой Жанной-Батистой и сестрой Марией-Магдаленой. Обе работали медицинскими сестрами в местном католическом госпитале. Сестра Жанна ухаживала за Бенедиктом Мкузой, маленьким мальчиком, который заразился лихорадкой Эбола и умер от нее. Каким-то образом сестра Жанна тоже заразилась, и третий пассажир, доктор Мухаммед Моуди - пока у нас нет его фотографии, но мы ее получим - решил отправить больную монахиню самолетом в Париж для лечения. Сестра Мария сопровождала ее. Доктор Моуди, иранец по национальности, был послан в Заир Всемирной организацией здравоохранения. Он сообщил старшей сестре больницы, что сестру Жанну в Париже могут вылечить и что он готов вызвать частный самолет, чтобы доставить ее туда. Пока все ясно?
      - И это тот самый реактивный самолет.
      - Совершенно верно, господин президент. Это действительно тот самый реактивный самолет. Считается, однако, что он потерпел катастрофу и рухнул в море сразу после промежуточной посадки в Ливии для дозаправки. У нас масса документов, подтверждающих факт гибели самолета. За исключением одного. Мюррей снова постучал пальцем по огромной фотографии. - Этот снимок был сделан Доминго Чавезом...
      - Вы знаете его, господин президент, - добавила Мэри-Пэт.
      - Продолжайте. Когда Чавез сделал этот снимок?
      - Кларк и Чавез на прошлой неделе сопровождали государственного секретаря Адлера в его поездке в Тегеран.
      - Сообщение о катастрофе, в которой погиб этот самолет, было получено задолго до этого. За его гибелью даже следили радиолокаторы одного из наших эсминцев, когда с самолета был подан сигнал бедствия. Никаких следов погибшего самолета не удалось обнаружить, абсолютно никаких, - продолжал Мюррей. - Эд?
      - Когда режим в Ираке распался, Иран позволил его высшему военному руководству скрыться из страны. У этих генералов были собственные золотые парашюты. За время пребывания на службе у иракского президента они сделали огромные вклады в различные банки, десятки миллионов каждый - долларов, разумеется. Наш друг Дарейи даже обеспечил их транспортом, понимаете? Они начали исчезать из Ирака буквально на следующий день после исчезновения этого реактивного самолета, - сообщил Фоули присутствующим. - Их отправили в Хартум, в Судан. Резидентом ЦРУ служит там Фрэнк Клейтон. Он поехал в аэропорт и сделал вот эти фотографии прилетавших в Хартум иракских генералов, чтобы подтвердить полученную нами разведывательную информацию. - Директор ЦРУ положил на стол пачку фотографий.
      - Похоже, это действительно тот же самый самолет, но что, если кто-то подделал буквы регистрационного кода? - спросил Райан.
      - У нас есть еще одно доказательство, - сказал Мюррей. - В Хартуме два человека заболели лихорадкой Эбола.
      - Кларк и Чавез разговаривали с врачом, который лечил их, несколько часов назад, - добавила Мэри-Пэт.
      - Оба пациента прилетели в Хартум на этом самолете. У нас есть фотографии, на которых видно, как они сходят по трапу. Таким образом, - сказала директор ЦРУ, - нам известно, что самолет вылетел из Заира с человеком, больным лихорадкой Эбола на борту. Самолет исчезает - якобы в результате авиакатастрофы, - но меньше чем через двадцать четыре часа оказывается в другом городе, и два пассажира, прилетевших на нем, заболевают той же болезнью, которой болела монахиня. Пассажиры прилетели в Судан из Ирака, с промежуточной посадкой в Иране.
      - Кому принадлежит самолет? - спросил Арни.
      - Одной корпорации. Через несколько часов мы получим от швейцарцев подробности о ней. Но пилоты на самолете были иранцами. У нас есть информация о них, потому что они проходили подготовку у нас в стране, - объяснил Мюррей. - И наконец оказывается, что на этом самом самолете в Тегеран прилетел наш приятель Дарейи. Похоже, самолет сняли с международных рейсов и Дарейи пользуется им, чтобы летать теперь по своей новой стране. Итак, господин президент, мы можем связать в одно целое болезнь, самолет и его владельца. Завтра мы встретимся с руководителями корпорации, производящей самолеты "гольфстрим" и узнаем у них, нет ли у этого самолета каких-то особенностей, которые подтвердили бы, помимо регистрационного кода, что это тот самый самолет. Затем обратимся к швейцарцам с просьбой выяснить, кому принадлежат остальные самолеты этой корпорации, и забрать у них бортовые журналы, в которых регистрируются все рейсы.
      - Таким образом, сэр, теперь нам известно, кто явился виновником распространения эпидемии, - закончил Мюррей. - Эту логическую цепь доказательств трудно опровергнуть.
      - Нам понадобится выяснить еще кое-что, - заметила Мэри-Пэт. - Биографию доктора Моуди, проследить за перевозкой партий обезьян - ими пользуются для медицинских исследований, связанных с лихорадкой Эбола. Выяснить, каким образом они сумели инсценировать авиакатастрофу. Вы не поверите, но эти мерзавцы даже обратились в страховую компанию, требуя компенсации.
      - Вот что, пока мы ненадолго прервем это совещание. Андреа?
      - Слушаю, господин президент.
      - Вызовите сюда министра обороны Бретано и адмирала Джексона.
      - Будет исполнено, сэр. - Она вышла из зала. Эд Фоули подождал, когда за ней закрылась дверь.
      - У нас есть еще кое-что, господин президент.
      - Слушаю тебя, Эд.
      - Дело вот в чем. Я даже еще не говорил об этом с Дэном. Теперь нам известно, что за всем этим стоит Объединенная Исламская Республика, точнее, аятолла Махмуд Хаджи Дарейи. Чавез сказал кое-что, перед тем как мы отправили его и Джона в Африку. Противник может предполагать, что нам удастся проследить цепь происходящих событий и опознать его. Обеспечить полную секретность такого почти невозможно.
      - Ну и что?
      - Возникают два вопроса, Джек. Во-первых, они могут прийти к выводу, что разработанный ими ход событий необратим и потому не имеет особого значения, узнаем мы об этом или нет. Во-вторых, давайте вспомним, как они совершили покушение на президента Ирака и в результате захватили страну. У них все время был кто-то совсем рядом с иракским президентом.
      В зале воцарилась тишина. Райан принялся размышлять над первым вопросом. Дэн Мюррей посмотрел на своего инспектора по особым поручениям, и они обменялись взглядами, думая о втором.
      - Господи, Эд, - произнес директор ФБР после непродолжительной паузы.
      - А ты обдумай ситуацию, Дэн, - сказал директор ЦРУ. - У нас есть президент, но нет вице-президента. Есть Сенат и треть палаты представителей. Кое-кто по-прежнему сомневается в законности перехода к Джеку президентских полномочий. В стране нет по-настоящему влиятельных политических деятелей, да и вакансии в кабинете министров еще не заполнены. Прибавь к этому разразившуюся эпидемию, из-за которой нарушена жизнь всей страны. Почти для всех сторонних наблюдателей мы кажемся слабыми и уязвимыми.
      Райан поднял голову в тот момент, когда в зал вернулась Андреа.
      - Одну минуту, - произнес он. - Они попытались захватить Кэтлин. Зачем делать это, если им нужно устранить меня?
      - О чем идет речь? - спросила Прайс.
      - Противник сумел продемонстрировать свою пугающую силу и способность нанести мощный удар. Начать с того, - продолжил Фоули, - что они сумели внедрить своего человека в личную охрану иракского президента и в нужный момент устранили его. Далее, операция на прошлой неделе была осуществлена с помощью глубоко законспирированного агента, который жил в Америке больше десяти лет и за все это время ничем не привлек к себе внимания, но, когда получил приказ и начал действовать, без малейших колебаний оказал помощь в попытке похитить - или убить - ребенка.
      - Нам это тоже приходило в голову, - был вынужден согласиться Мюррей. Разведывательное управление сейчас занимается этой проблемой.
      - Одну минуту, - возразила Андреа. - Я знаю каждого агента в личной охране президента. Ради Бога, подумайте о том, что мы потеряли пятерых, когда они защищали "Песочницу"!
      - Агент Прайс, - это был голос Мэри-Пэт Фоули, - вам известно, сколько предателей оказалось в рядах ЦРУ - это были люди, о которых мы знали все, люди, знакомые со мной лично. Черт побери, я потеряла трех агентов из-за измены одного из этих гребаных "кротов"! Я знала этих агентов и знала человека, который предал их. Так что не говорите мне о мании преследования. Нам противостоит очень опытный и умный противник. Чтобы осуществить такой план, нужен всего один человек.
      Мюррей присвистнул, когда понял, о чем идет речь. На протяжении нескольких часов он думал лишь об одном. Теперь его мысли сосредоточились на совершенно иной проблеме.
      - Миссис Фоули, я ..
      - Андреа, - произнес инспектор О'Дей, - не думай, что в этом есть что-то личное. Остановись на мгновение и подумай. Если бы в твоем распоряжении были ресурсы целого государства, если бы ты проявила терпение и если бы у тебя были люди, готовые выполнять любой твой приказ, как бы ты осуществила такую операцию?
      - Как они сделали это в Ираке? - снова вступила в разговор миссис Фоули. Ты подумала бы, что это возможно?
      Президент обвел взглядом присутствующих. Просто великолепно, теперь они убеждают меня, что я не должен доверять Секретной службе, подумал он.
      - Если ты поставишь себя на место их руководителя, то ситуация покажется вполне разумной, - сказала Мэри-Пэт. - Кроме того, не забывай, что это часть их национальных традиций.
      - О'кей, но как нам поступить? - спросила Андреа. Было очевидно, что такая возможность потрясла ее.
      - Пэт, это твое новое поручение, - сказал Мюррей своему подчиненному. Если президент не возражает, разумеется.
      - Действуйте, - кивнул президент.
      - Ограничения? - спросил О'Дей.
      - Никаких ограничений, абсолютно никаких, - ответила Прайс.
      ***
      В Объединенной Исламской Республике приближался полдень. Боевая техника шести тяжелых дивизий, расположенных в южной части страны, успешно прошла техобслуживание. Почти на всех танках и бронетранспортерах были уже заменены гусеницы. Между бывшими иракскими дивизиями и частями, прибывшими из Ирана, возник здоровый дух соперничества. После того как боевые машины закончили техобслуживание и текущий ремонт, боеспособность дивизий была полностью восстановлена. Теперь личный состав принялся снаряжать танки Т-80 и боевые машины пехоты, БМП, снарядами и патронами.
      Командиры батальонов с удовлетворением изучали результаты недавних учений. Только что установленные навигационные спутниковые системы, позволяющие определять местоположение, действовали идеально, и теперь иракцы поняли одну из причин, которая привела их к столь сокрушительному поражению в 1991 году. При использовании спутниковых систем боевые машины могли совсем не пользоваться дорогами. Арабская культура издревле видела в пустыне безбрежное море, и теперь, владея новейшей техникой для определения местоположения, армейские части получили возможность передвигаться по ней, подобно морякам в открытом море, от одной точки к другой, причем с уверенностью, которой они никогда не имели раньше.
      Штабные офицеры дивизий и корпусов понимали важность этого. Им только что выдали новые карты, а вместе с ними и указания о подготовке к новой операции. Они также узнали, что их механизированная армия, состоящая из трех танковых корпусов, носит название Армия Аллаха. С завтрашнего дня начнется инструктаж командиров остальных подразделений как по этому вопросу, так и по многим другим.
      ***
      Понадобился час, чтобы собрать всех. Адмирал Джексон спал у себя в кабинете, но министр обороны Бретано отправился домой, закончив длительную процедуру, связанную с пересмотром расположения боевых частей внутри страны. Вновь прибывшие заметили, что на этот раз правила Белого дома относительно формы одежды строго не соблюдались. Президент, уставший и с покрасневшими глазами, вообще был в костюме хирурга.
      Дэн Мюррей и Эд Фоули повторили недавно полученную информацию и выводы, к которым они пришли.
      Для адмирала Джексона все стало ясно.
      - Отлично, - сказал он, - теперь мы знаем, кто наш противник.
      Бретано придерживался иной точки зрения.
      - Но ведь это равносильно объявлению войны, - заявил министр обороны.
      - Согласен, но не мы являемся их целью, - заметил директор ЦРУ. - Они стремятся захватить Саудовскую Аравию и остальные государства, расположенные вдоль берегов Персидского залива. Только в этом случае их действия поддаются объяснению.
      Дарейи считает, что, если он сумеет это осуществить, мы не решимся применить против него ядерное оружие - в этом случае весь мир останется без нефти. - Эд Фоули оказался почти прав, хотя и не совсем.
      - И он сумел привлечь на свою сторону Индию и Китай, - продолжил Робби Джексон. - Они всего лишь проделывают отвлекающие маневры, но зато весьма эффективно. Авианосец "Эйзенхауэр" оказался совсем не там, где ему следует быть. Индийский флот перекрыл вход в Ормузский пролив. Мы не можем провести наши военно-транспортные корабли со снаряжением для тяжелой бригады без прикрытия с воздуха. Дарейи может очень быстро перебросить свои три бронетанковых корпуса к границе. Саудовцы окажут сопротивление, но их армия намного слабее. Военные действия продлятся неделю, а возможно, и меньше. Это превосходный оперативный план, - закончил начальник управления J-3.
      - Их нападение с применением биологического оружия достигло результатов, которых они даже не могли ожидать, - заметил министр обороны, уже неплохо разбирающийся в оперативных вопросах. - Почти все базы и места дислокации воинских частей в настоящее время закрыты из-за угрозы эпидемии.
      - Господин президент, когда я был мальчишкой в Миссисипи, помню, что клаккеры <Клаккерами в США называют членов ку-клукс-клана.> любили говорить: если вам встретится бешеная собака, не убивайте беднягу - бросьте ее кому-нибудь во двор. Знаете, какой-то мерзавец однажды действительно так и поступил, потому что мой отец активно выступал за регистрацию чернокожих избирателей.
      - Ну и что сделал твой отец, Робби?
      - Он застрелил бешеного пса из своей двустволки и продолжил работу по составлению избирательных списков, - невозмутимо ответил адмирал Джексон. Если мы собираемся принять активные меры, нужно действовать как можно быстрее. Проблема заключается в следующем: какими силами?
      - Как скоро транспортные корабли придут в Саудовскую Аравию?
      - Меньше чем через трое суток, но подступы к Персидскому заливу перекрыты. Главнокомандующий Атлантическим флотом отдал приказ эскадре из надводных кораблей, находящейся в западной части Средиземного моря, немедленно пройти через Суэцкий канал, так что они могут вовремя прибыть к Ормузскому проливу, но нашим кораблям со снаряжением для танковой бригады на борту нужно сначала пройти мимо индийского флота. Эти транспортные корабли охраняет эскорт из одного крейсера, двух эсминцев и двух фрегатов, и если они не смогут прибыть в пункт назначения, ближайшие склады, из которых можно пополнить снаряжение, находятся в Саванне, штат Джорджия, сэр.
      - Что у нас есть на складах в Саудовской Аравии? - спросил Бен Гудли.
      - Там достаточно снаряжения для танковой бригады. Такие же склады есть в Кувейте. Снаряжение для третьей танковой бригады находится на борту четырех транспортных кораблей, идущих морем навстречу индийскому флоту.
      - Ближе всех к границе Кувейт, - сказал президент. - Что можно перебросить туда?
      - Если мы окажемся совсем уж в отчаянном положении, придется передислоцировать Десятый бронетанковый полк из Израиля - он воспользуется снаряжением на складах к югу от Кувейт-сити. Это можно сделать за двадцать четыре часа. Кувейтцы возьмут на себя транспортировку личного состава полка. По этому вопросу у них достигнута негласная договоренность с Израилем. Мы принимали участие в этих переговорах, - напомнил адмирал Джексон. - Этот план называется "Буйволы - вперед!".
      - Кто-нибудь считает, что этот план не заслуживает внимания? - спросил Джек.
      - Один танковый полк - не думаю, что он сможет остановить наступление трех тяжелых корпусов ОИР, сэр, - выразил сомнение Гудли.
      - Он прав, сэр, - согласился начальник оперативного управления J-3.
      Райан посмотрел на сидящих за столом. Знать о нависшей угрозе - это одно, а вот принять меры, чтобы отразить ее, - совсем другое. Он понимал, что может отдать приказ о стратегическом ядерном ударе по Ирану. На базе ВВС Уайтмен стояли бомбардировщики Б-2 "стеле", Райан не сомневался, что с той информацией, которая появилась у него за последние два часа, он сможет убедить главнокомандующего стратегическими ударными силами выполнить приказ, воспользовавшись правилом "двоих", в соответствии с которым два человека, входящие в список главнокомандующего, должны подтвердить правильность приказа. "Призраки" - так называли бомбардировщики Б-2 - могли оказаться над целью меньше чем через восемнадцать часов и превратить Иран в дымящуюся отравленную пустыню.
      Но он не мог решиться на такой шаг. Даже если такой приказ необходим, он скорее всего не сможет заставить себя отдать его. Несмотря на то что американские президенты в течение многих лет были вынуждены говорить миру, что они без колебаний отдадут приказ о запуске ракет с ядерными боеголовками и ударе атомными бомбами со стратегических бомбардировщиков, если такая необходимость возникнет, Райан никогда не думал, что сможет пойти на такие меры. И хотя на его страну произведено нападение с использованием оружия массового поражения - для Америки биологическое оружие являлось эквивалентом атомного, - решение о нем было принято одним человеком и осуществлено горсткой фанатиков. Разве можно в ответ стереть с лица земли целые города, убить столько ни в чем не повинных людей, как это сделал Дарейи, и лишь потому, что тот ступил на этот путь первым? И сможет ли он после этого жить с таким грузом на своей совести? Нужно найти иное решение, но тоже радикальное. Одним из таких решений является устранение самого Дарейи.
      - Эд?
      - Да, господин президент?
      - Где сейчас Кларк и Чавез?
      - В Хартуме, сэр, ждут дальнейших указаний.
      - Как ты считаешь, они смогут снова пробраться в Тегеран?
      - Это будет непросто, сэр. - Директор ЦРУ повернулся к жене.
      - Прежде русские помогали нам. Я могу обратиться к ним с такой просьбой. Каким будет оперативное задание?
      - Сначала выясни, смогут ли они попасть туда. О задании поговорим позже. Робби?
      - Слушаю, господин президент.
      - Немедленно перебросить Десятый бронетанковый полк в Кувейт.
      Джексон скептически посмотрел на него и глубоко вздохнул:
      - Слушаюсь, сэр.
      ***
      Прежде всего нужно было получить согласие кувейтского правительства. Этим занялся посол, и согласие было получено быстро. Майор Сабах постоянно информировал свое правительство о событиях, происходящих на территории нового северного соседа, а спутниковые фотографии, где танки, состоящие на вооружении трех корпусов, меняли гусеницы, сыграли решающую роль. Правительство Кувейта привело свои войска в состояние полной боевой готовности и передало по телексу официальную просьбу о проведении в западной части их страны крупномасштабных учений с участием американских войск. События развивались стремительно. Правительство маленькой страны хорошо помнило о своих недавних ошибках. Их единственная просьба заключалась в том, чтобы переброска американских войск происходила тайно, и Соединенные Штаты не возражали против этого. Не прошло и четырех часов, как превосходно оборудованные, совершенно новые авиалайнеры "Эйр Кувейт" начали взлетать в воздух, направляясь на юго-запад над территорией Саудовской Аравии, а затем поворачивали на север, вдоль залива Акаба.
      Приказ о передислокации был отдан командованием учебного управления Министерства обороны США, в административном подчинении которого находился Десятый бронетанковый полк, потому что формально он занимался боевой подготовкой. Приказ был послан полковнику Шону Магрудеру под кодом "Критический". Ему нужно было перебросить примерно пять тысяч человек, и для этого потребовалось двадцать рейсов широкофюзеляжных авиалайнеров. В каждом направлении самолеты пролетали тысячу триста миль, затрачивая на это примерно три часа. Кроме того, один час после каждой посадки уходил на осмотр и заправку авиалайнера. Но вся эта операция была тщательно продумана, а сокращение числа международных рейсов из-за опасности распространения эпидемии позволило использовать для нее больше самолетов, чем предполагалось в соответствии с планом "Буйволы - вперед!". Пилоты кувейтских "Боингов-747" получили редкостную возможность наблюдать за тем, как их сопровождают истребители F-15 с голубой звездой Давида на борту, когда они заходили на посадку в главной израильской авиабазе в пустыне Негев.
      Первыми вылетели старшие офицеры и сотрудники службы безопасности, которые должны были усилить охрану базы в Кувейт-сити. Эта база представляла собой несколько огромных складов, в которых хранился полный комплект снаряжения для тяжелой бригады - именно это и представлял собой бронетанковый полк. За снаряжением тщательно ухаживали, осуществляя регулярное техническое обслуживание. Это выполняли подрядные организации, работу которых щедро оплачивали кувейтцы.
      На втором самолете вылетела рота "А" Первого батальона Десятого бронетанкового полка. Сразу после приземления в лучах заходящего солнца на земле Кувейта автобусы доставили солдат и офицеров к их боевым машинам, уже заправленным и с полным боекомплектом на борту, которые все до одной завелись с полуоборота. Танковая рота "А" Первого батальона "Флаг" выкатилась из складского помещения под внимательным взглядом командира батальона подполковника Дюка Мастермана. В Филадельфии у него осталась семья, и он не мог не понимать, что происходит. В его стране случилось нечто страшное, и тут же совершенно неожиданно началась передислокация полка в соответствии с планом "Буйволы - вперед!". Наконец-то он и его личный состав примут участие в настоящем сражении, решил подполковник.
      Магрудер и штабные офицеры тоже следили за развертыванием полка. Он настоял, чтобы с первой группой было доставлено полковое знамя, принадлежавшее раньше, в далеком прошлом, Десятому кавалерийскому полку.
      ***
      - Фолеева, это правда, что положение у вас такое тяжелое? - спросил Головко, имея в виду эпидемию. Они говорили по-русски. Несмотря на то что Головко свободно владел английским языком, заместитель директора ЦРУ говорила на родном языке директора Службы внешней разведки России, причем делала это с известной элегантностью, которой научилась от деда.
      - Мы не знаем этого, Сергей Николаевич. Я хотела попросить вас о помощи в другом деле.
      - Как держится Иван Эмметович?
      - А вы как считаете? Я знаю, что вы видели его по телевидению несколько часов назад.
      - Ваш президент - интересный человек. С первого взгляда его легко недооценить. Я сам однажды допустил такую ошибку.
      - А как вы относитесь к Дарейи?
      - Опасный противник, но некультурный дикарь. - Мэри-Пэт показалось, что она слышит, как Головко сплюнул от отвращения.
      - Согласна с вами.
      - Передайте Ивану Эмметовичу, чтобы он тщательно обдумал создавшуюся обстановку, Фолеева, - посоветовал Головко. - Что касается вашей просьбы, то обещаю вам нашу помощь, - добавил он, даже не спросив о ее содержании. Сделаем все, что в наших силах.
      - Спасибо. Я перезвоню вам. - Мэри-Пэт положила трубку и посмотрела на мужа. - Нравится мне этот Головко.
      - Хотелось бы, чтобы он был на нашей стороне, - заметил директор ЦРУ.
      - А он и так на нашей стороне.
      ***
      "Собака" перестала лаять, отметили на станции прослушивания "След шторма". Примерно в полдень все три корпуса ОИР, за которыми велось наблюдение, внезапно прекратили переговоры.
      Наступило полное радиомолчание. Притом, что в электронном оборудовании станции прослушивания использовались последние достижения компьютерной техники, операторы, старавшиеся услышать хотя бы что-то, потерпели полную неудачу. Нельзя услышать переговоры, если радиопередатчики молчат. Такое радиомолчание было очевидным знаком, на который часто не обращали внимания, но не на этот раз. Теперь линии связи с Вашингтоном были постоянно заняты. На станцию прослушивания приезжало все больше офицеров саудовской армии, что свидетельствовало о возросшем беспокойстве военных, которые развертывали свои войска вокруг городка короля Халеда. Это несколько успокаивало персонал радиостанции, но лишь отчасти. Станция находилась намного ближе к львиному логову. Являясь разведчиками, они и мыслили, как разведчики, и единодушно решили, что причина событий, происходящих в Америке, каким-то образом таится здесь, на Среднем Востоке. Где-нибудь в другом месте подобные мысли вызывали бы чувство отчаяния и беспомощности, однако на персонал станции они влияли совсем иначе. Здесь люди испытывали ярость и были готовы выполнить возложенную на них задачу независимо от того, насколько рискованным было их положение.
      ***
      - Ну хорошо. - Адмирал Джексон начал селекторное совещание. - Какие части мы можем перебросить в район возможного конфликта?
      Ответом была тишина. Армию сократили вдвое по сравнению с тем, какой она была меньше чем десятилетие назад. В Европе размещались две тяжелые дивизии, составлявшие Пятый корпус, но по распоряжению германских властей они находились в карантине. Такая же ситуация была в Форт-Худе, штат Техас, где базировались две бронетанковые дивизии, и в Форт-Райли, штат Канзас, - там находилась Первая мотострелковая дивизия. Некоторые подразделения 82-й дивизии в Форт-Брэгге и 101-й в Форт-Кэмпбелле были использованы для оказания помощи частям Национальной гвардии, но в тех подразделениях этих дивизий, которые остались в казармах, зарегистрированы случаи заболевания лихорадкой Эбола. То же самое относилось к двум дивизиям морской пехоты, расквартированным в Леджине, штат Северная Каролина, и в Пендлетоне, штат Калифорния.
      - У меня предложение, - послышался наконец голос командующего сухопутными войсками. - У нас есть Одиннадцатый бронетанковый полк и бригада Национальной гвардии, которые проводят учения в Национальном центре боевой подготовки. Эта база совершенно изолирована от окружающего мира, и потому там нет ни единого случая заболевания. Мы можем передислоцировать эти части, как только будут готовы транспортные самолеты. Что касается остальных воинских частей, перед их переброской нам придется проверить каждого военнослужащего на предмет заражения этим дьявольским вирусом, а портативные наборы для анализа крови еще не прибыли во все части.
      - Он прав, - послышался чей-то голос. С этим согласились все участники совещания. Фармацевтические фабрики работали круглые сутки, стараясь максимально увеличить производство таких комплектов. Стране их нужны были миллионы, а сейчас имелось всего несколько десятков тысяч, и ими пользовались при анализе крови подозреваемых в заражении лихорадкой Эбола, тех, у кого появились симптомы, схожие с симптомами лихорадки, родственников или близких знакомых уже заболевших, водителей грузовиков, занимающихся перевозкой продовольствия и лекарств, и, самое главное, медицинского персонала, который соприкасался с больными теснее всех. Положение усугублялось тем, что одного отрицательного анализа, чтобы признать человека здоровым, было недостаточно. Некоторых приходилось подвергать анализу ежедневно в течение трех или даже более дней, потому что, хотя результаты анализа были надежными и точными, сопротивляемость иммунной системы у каждой потенциальной жертвы эпидемии была различной. Антитела могли появиться в крови уже через час после того, как человек был признан здоровым. Врачи и больницы по всей стране требовали как можно больше таких портативных комплектов, и в данном случае нужды армии приходилось отодвигать на второй план.
      ОИР намерена начать войну, подумал начальник оперативного управления, а у нас нет солдат, готовых противостоять врагу. Такая ситуация могла бы показаться забавной для некоторых хиппи шестидесятых годов.
      - Сколько времени потребуется для этого?
      - В лучшем случае до конца недели, - ответил командующий сухопутными войсками. - Я поручил своим офицерам заняться этим.
      - У меня есть авиакрыло на базе Маунтин Хоум. Это отдаленный район, и там не зарегистрировано ни одного заболевания, - доложил командующий ВВС. - Кроме того, в Израиле у нас развернуто авиакрыло истребителей-бомбардировщиков F-16. А вот мои части на базах в Европе на карантине, все до единой.
      - Самолеты - это хорошо, Пол, - заметил командующий сухопутными войсками. - И корабли тоже. Но нам больше всего нужны солдаты - и как можно быстрее.
      - Пошлите в Форт-Ирвин приказ о подготовке к передислокации, распорядился адмирал Джексон. - Я договорюсь с министром обороны о подтверждении приказа не позже чем через час.
      - Будет исполнено.
      ***
      - Летим в Москву? - спросил Чавез. - Иисус Христос, у нас действительно кругосветное путешествие.
      - Нам не дано рассуждать...
      - Да, я знаю вторую часть <Имеется в виду американское изречение ours not to reason why - but to do or die, суть которого нам не дано рассуждать - мы обязаны сделать это или умереть.>, мистер К. Если мы отправляемся, куда нужно, я готов пойти на такой риск.
      - Ваша карета готова, господа, - сказал Клейтон. - Парни в голубом уже заводят двигатели.
      - Да, чуть не забыл. - Кларк достал из шкафа форменную рубашку и натянул на широкие плечи. Теперь он снова превратился в полковника. Через пять минут они уже были на пути в аэропорт, чтобы покинуть Судан вместе с Фрэнком Клейтоном и воспоминаниями о Китайце Гордоне <Чарлз Дж Гордон (1833-1885), получивший прозвище "Китаец" - английский генерал, который руководил подавлением восстания в Китае и Судане и был убит восставшими в г Хартуме Широко известен благодаря американскому фильму "Хартум".>.
      ***
      Он испытывал неосознанное удовлетворение от того, что осложнения возникли не у него. Инспектор О'Дей собрал группу сотрудников ФБР, перед которыми стояла задача внимательно изучить личные дела всех агентов Секретной службы как носивших форму, так и штатских, - которые имели доступ к президенту. Их оказалось очень много. При обычных обстоятельствах в число этих агентов не включали бы тех, кто явно не мог оказаться в категории подозреваемых, как например, О'Коннора, но эта проверка была слишком важной, и потому каждую папку, прежде чем отложить ее в сторону, просматривали внимательнейшим образом. Эту работу О'Дей доверил одной части своей группы. Другая занималась тем, что не было известно за пределами весьма узкого круга сотрудников ФБР. Существовала компьютеризованная система регистрации всех телефонных звонков, сделанных в пределах Вашингтона. Строго говоря, такая система не нарушала закона, но если эту программу расширить, она вызвала бы негодование у самых строгих "ястребов" даже внутри правоохранительных органов - еще бы, "Старший Брат все слышит!" <Старший Брат - диктатор тоталитарной страны Океании в романе английского писателя Дж. Оруэлла "1984" (1949). Подпись под его многочисленными портретами "Старший Брат следит за тобой!" стала синонимом вмешательства властей в личную жизнь людей.>. Но американские президенты жили в Вашингтоне, и Америка потеряла уже не одного президента. Тут Пэт не рассчитывал на успех. Действительно, вражеский агент, сумевший пробраться в Секретную службу, должен быть искусным конспиратором. Но тот, кого искали сотрудники ФБР, если такой человек на самом деле существовал, был скорее всего одним из телохранителей президента. Он мог отличаться высокими профессиональными качествами - не мог не отличаться, чтобы попасть в личную охрану главы государства, - но во всем остальном быть самым обычным человеком. С хорошей служебной репутацией. Он будет рассказывать анекдоты, ставить на исход спортивных матчей, пить пиво с друзьями из Секретной службы в соседнем баре. Короче говоря, он должен казаться одним из многих, готовых охранять президента и его семью мужественно и самоотверженно, даже ценой собственной жизни, как это сделал Дон Расселл. В душе О'Дей чувствовал себя неловко из-за того, что ему приходилось прибегать к методам, словно людей подозревают в уголовном преступлении. Так не должно быть. Но разве не может случиться что угодно?
      ***
      Генерал Диггз вызвал обоих полковников к себе в кабинет, чтобы ознакомить их с полученным приказом:
      - Следует приготовиться к передислокации за океан, - сказал он.
      - Кому? - спросил Эддингтон.
      - Обеим вашим частям, - ответил генерал.
      - Куда, сэр? - поинтересовался Хэмм.
      - В Саудовскую Аравию. Мы с тобой уже побывали там и занимались этим раньше, а для вас это благоприятная возможность, полковник Эддингтон.
      - В Саудовскую Аравию? Зачем? - спросил командир бригады Национальной гвардии.
      - Это еще не известно. Сейчас на факс поступает разъясняющая информация. Пока мне сказали по телефону лишь одно: армия ОИР приступает к действиям. Десятый бронетанковый полк уже перебрасывается туда и получает снаряжение с армейских складов в районе Кувейт-сити...
      - План "Буйволы - вперед!"? - спросил Хэмм. - Без всякого предупреждения?
      - Вот именно, Эл.
      - Это связано с эпидемией? - спросил Эддингтон. Диггз покачал головой.
      - Об этом мне ничего не сказали.
      ***
      Это нужно было сделать в Федеральном окружном суде Балтимора. Келти подал иск, где обвинял Джона Патрика Райана в нарушении Конституции. Суть иска заключалась в том, что истец хотел пересечь границу между штатами, а ответчик помешал этому. В иске содержалось требование немедленно принять суммарное <Суммарное решение - юридический термин, означающий упрощенное рассмотрение дела, характеризующееся отсутствием предварительного следствия и проводящееся без участия присяжных заседателей.> решение, отменяющее указ президента (как ни странно, истец называл Райана президентом Соединенных Штатов). Келти считал, что он выиграет этот процесс. Конституция была на его стороне, а судью он выбрал сам.
      ***
      Составление разведывательного отчета о национальной безопасности было закончено, но теперь он уже не требовался. В намерениях Объединенной Исламской Республики никто не сомневался. Вопрос заключался лишь в том, как им помешать, но, строго говоря, это уже не относилось к ведению разведки.
      Глава 54
      Друзья и соседи
      Они не заметили прибытия американцев, и теперь это привлекло их внимание. К рассвету следующего дня все три бронетанковых батальона Десятого полка были готовы и развернуты в полном снаряжении, а четвертому батальону из штурмовых вертолетов нужен был еще день, чтобы достичь состояния полной боевой готовности. Кувейтские кадровые офицеры - их постоянная армия была относительно небольшой, но пополнялась теперь горевшими энтузиазмом резервистами - приветствовали своих американских коллег, обнимая их и радостно потрясая перед телевизионными камерами сверкающими саблями. Затем последовали серьезные переговоры в штабных палатках. Полковник Шон Магрудер со своей стороны приказал выстроить один из батальонов в парадном порядке с развернутыми знаменами. Это благоприятно действовало на моральное состояние солдат обеих армий, а собранные вместе пятьдесят два танка походили на кулак разъяренного бога. Разведывательная служба ОИР ожидала каких-то действий со стороны США, но не в таком масштабе и не так быстро.
      - Что это? - потребовал ответа Дарейи, не в силах на этот раз сдержать гнев. В обычных условиях проявления его ярости не требовалось, достаточно было того, что окружающие знали, как страшен гнев аятоллы, скрывающийся где-то за его непроницаемой внешностью.
      - Это всего лишь попытка ввести нас в заблуждение. - После первоначального потрясения глава разведывательной службы взял себя в руки. - Американцы перебросили в Кувейт только один полк. А в составе каждой из шести дивизий нашей Армии Аллаха три бригады, в двух случаях - даже четыре. Таким образом, соотношение сил составляет двадцать к единице. Вы ведь не ожидали, что американцы никак не отреагируют на наши действия? Это было бы нереально. Но сейчас мы видим, какова их реакция, - они передислоцировали один бронетанковый полк из Израиля и к тому же не туда, куда следовало. И вот этим они пытаются запугать нас!
      - Продолжайте. - Темные глаза аятоллы чуть смягчились, в них все еще таился гнев, но они уже не были такими страшными.
      - Америка не может перебросить сюда свои дивизии из Европы, потому что европейские страны под угрозой заражения поместили американские части в карантин. То же самое относится к их тяжелым дивизиям в Америке. Таким образом, нам будет противостоять только саудовская армия. Начнется великая битва, в которой мы одержим победу. Остальные страны на берегу Персидского залива либо сдадутся сами, либо мы сокрушим их - и тогда останется один Кувейт со своей игрушечной армией и этим американским полком. Исход войны очевиден. Они, наверно, полагают, что мы снова нападем на Кувейт. Но мы ведь не повторим этой ошибки, не так ли?
      - Что, если американцы пришлют подкрепление саудовцам?
      - Даже в этом случае в королевстве снаряжения - на одну бригаду. Снаряжение для второй бригады находится на военно-транспортных кораблях. Но вы ведь договорились с Индией, правда? - Все происходящее так очевидно, что можно было бы заранее предсказать ход разговора, подумал глава разведывательной службы ОИР, скрывая свои мысли за покорным выражением лица. Эти государственные деятели всегда нервничают перед началом решительных действий и удивляются, когда противник не следует их сценарию. Противник есть противник, и он принимает меры для собственной защиты. - Кроме того, я сомневаюсь, что у них есть войска, которые они могли бы передислоцировать в наш регион. Да, они могут перебросить сюда самолеты, но в радиусе десяти тысяч километров у них нет авианосца, а самолеты, хотя и могут нанести определенный ущерб, но они не в состоянии ни захватить территорию, ни удержать ее.
      - Спасибо за разъяснения. - Суровость старого аятоллы смягчилась.
      ***
      - Наконец-то мы встретились, товарищ полковник. - Головко с интересом посмотрел на офицера ЦРУ.
      Кларку всегда хотелось побывать в штаб-квартире КГБ, но он никогда не ожидал, что ему когда-нибудь предложат напитки в кабинете директора Службы внешней разведки. Несмотря на ранний час, он сделал пару глотков "старки".
      - Ваше гостеприимство противоречит тому, на которое меня настраивали в годы учебы, господин директор.
      - Здесь мы больше не занимаемся этим. Для таких целей у нас есть Лефортовская тюрьма. - Головко сделал паузу, поставил стакан с водкой на стол и вернулся к чаю. Традиция требовала выпить с друзьями, но для серьезной выпивки было слишком рано. - Я должен задать вам этот вопрос. Это вы вывезли за границу госпожу Герасимову и ее дочь?
      Кларк кивнул. Он ничего не добьется, если попытается обманывать этого человека.
      - Да, я.
      - Ну что ж, раз они оказались в Америке, можете держать всех троих у себя, Иван.., как звали вашего отца?
      - Тимоти. Меня зовут Иван Тимофеевич, Сергей Николаевич.
      - А-а, - засмеялся Головко. - Какой бы жестокой ни была холодная война, мой друг, приятно теперь встретиться со старыми врагами. Лет через пятьдесят, когда всех нас уже не будет, историки сравнят наши архивы и ЦРУ и сделают вывод, кто все-таки выиграл войну разведок. Как вы полагаете, каким будет их вывод?
      - Вы забываете, Сергей Николаевич, что на протяжении почти всего этого времени я был рядовым солдатом.
      - Вы и ваш напарник, - Головко кивнул в сторону Чавеза, - произвели отличное впечатление на нашего майора Щеренко. И операцию по спасению Коги вы провели блестяще. Итак, мы снова работаем вместе. Вас успели проинструктировать?
      Для Чавеза, который был воспитан на фильмах о Рэмбо и которого учили в армии, что с Советами можно только воевать, происходящее казалось результатом крайней усталости, вызванной длительным перелетом и сменой часовых поясов, хотя оба офицера ЦРУ обратили внимание на то, что, когда их вели к кабинету Головко, коридоры были совершенно пусты. Излишне позволить им увидеть лица сотрудников Службы внешней разведки, которые они могут вспомнить в другое время и в другом месте.
      - Нет, мы занимались главным образом сбором информации. Головко нажал на кнопку.
      - Бондаренко уже приехал? - спросил он. Через несколько секунд дверь открылась, и в кабинет вошел русский генерал с тремя звездами на погонах.
      Оба американца встали. Орденские планки на груди генерала привлекли внимание Кларка, он посмотрел на них и затем перевел пристальный взгляд на его лицо. Бондаренко тоже окинул Кларка внимательным взглядом. Они обменялись рукопожатиями, в которых ощущалась осторожность, любопытство и странное тепло. Оба были примерно одного возраста, уже вышли из одной его фазы и теперь вступали в другую.
      - Геннадий Иосифович является начальником оперативного управления Генерального штаба. Иван Тимофеевич - агент ЦРУ, - представил их друг другу директор СВР. - Как и его молчаливый молодой напарник. Скажите мне, Кларк, эта эпидемия действительно попала к вам из Ирана?
      - Да, несомненно.
      - Тогда он настоящий варвар, но умный и опасный. Каковы его намерения, генерал?
      - Вчера вечером вы передислоцировали личный состав своего бронетанкового полка из Израиля в Кувейт, - сказал Бондаренко. - Это отличная воинская часть, но соотношение сил явно не в вашу пользу. Ваша страна не сможет перебросить крупные части на Средний Восток по меньшей мере в течение еще двух недель. Дарейи не станет ждать две недели. По нашему мнению, бронетанковые дивизии, находящиеся сейчас к юго-западу от Багдада, будут готовы выступить через трое суток, самое большее - через четверо. Плюс еще сутки на переход к границе. После этого мы увидим, в чем заключается их план.
      - Что вы предполагаете?
      - У нас не больше разведданных по этому вопросу, чем у вас, - ответил Головко. - К сожалению, вся наша агентурная сеть в регионе уничтожена, большинство людей, снабжавших нас информацией, расстреляны, а иракские генералы, с которыми мы поддерживали дружеские отношения в годы предыдущего режима, покинули страну.
      - Высшее командование армии состоит из иранских генералов, многие закончили военные училища и академии в Англии и США, когда были младшими офицерами при шахе, и сумели уцелеть во время чисток, - заметил Бондаренко. На них у нас есть досье, и эти материалы передаются сейчас в Пентагон.
      - Очень любезно с вашей стороны.
      - Можете не сомневаться, - произнес Динг, - если им удастся разделаться с нами, затем они повернут на север.
      - Военные и политические союзы, молодой человек, заключаются не по любви, а исходя из взаимных интересов, - согласился Головко.
      - Если вы не справитесь с этим маньяком сегодня, тогда нам придется заняться им через три года, - серьезно произнес Бондаренко. - Думаю, для всех нас лучше, если это произойдет сейчас.
      - Мы предложили Фолеевой нашу помощь. Она согласилась. Когда вам станет ясно, в чем заключается ваша операция, сообщите нам, и мы постараемся сделать все, что в наших силах.
      ***
      Одни сумели выжить дольше других. Первый смертельный исход был зарегистрирован в Техасе - представитель фирмы, продающей снаряжение для гольфа, скончался из-за сердечных осложнений через трое суток после того, как попал в больницу. За сутки до его смерти в больнице с теми же симптомами оказалась его жена. Врачи, расспросив ее, пришли к заключению, что она заразилась, убирая за мужем, которого стошнило в туалете, так как всякие интимные контакты между ними были исключены. После возвращения из Финикса он чувствовал себя так плохо, что даже не поцеловал ее. Каким бы малозначащим это ни казалось, данные передали по факсу в Атланту, поскольку Центр по борьбе с инфекционными болезнями просил информировать обо всем. Первая смерть для далласских врачей явилась одновременно облегчением и ужасом. Облегчением потому, что состояние больного перед смертью было безнадежным и пугающим, а ужасом - потому что они знали, что за первой смертью последуют другие, такие же страшные, только агония продлится несколько дольше.
      Следующая жертва умерла через шесть часов в Балтиморе, при схожих обстоятельствах. Торговец дачами-прицепами при жизни страдал пепсической язвой желудка - болезнью, распространенной среди армейских ветеранов, которая, хотя и поддавалась лечению простыми средствами, продающимися в аптеках без рецепта, сделала его легкой добычей для вируса Эбола. Пациент умер от потери крови, не приходя в сознание после большой дозы обезболивающего. Эта смерть тоже удивила лечащего врача и медсестру. Скоро начали поступать сообщения о смертельных исходах по всей стране. Средства массовой информации сообщали о них, и страна цепенела от ужаса. В ряде случаев сначала умирал муж, а вскоре за ним - жена. Иногда следом умирали и дети.
      Опасность для всех сделалась гораздо реальней. Ведь первоначально большинству американцев кризис казался чем-то отдаленным и маловероятным. Предприятия и школы были закрыты, поездки ограничены, но в остальном все походило на телевизионный сериал. Эпидемия казалась происходящей на голубом экране, она была чем-то одновременно реальным и воображаемым. Но теперь все чаще повторялось слово "смерть". Нередко вслед за снятыми в домашних условиях кадрами, где здоровые и веселые люди наслаждались жизнью, на экранах появлялись фотографии жертв, сопровождаемые комментариями репортеров, лица которых стали такими же привычными, как и членов семьи. Все это оседало в сознании людей, как нечто необычное, и вызывало безмерный ужас. Это уже не было кошмаром, от которого можно проснуться, нет, этот кошмар продолжался, становясь все более пугающим, как во сне ребенка, когда в комнату вползает черное облако, которое растет и ширится, тщетны все попытки скрыться от него, и вы знаете, что, как только оно коснется вас, вы погибли.
      Раздражение, которое вызывал запрет на переезды из штата в штат, исчезло, как только умер продавец снаряжения для игры в гольф в Техасе и дилер, торгующий передвижными дачами-прицепами в Мэриленде. Контакты между людьми, первоначально резко уменьшившиеся, а затем снова возросшие, теперь ограничились семейным кругом. Люди общались главным образом по телефону. Междугородние линии оказались перегружены звонками в такой степени, что телефонным компаниям пришлось обратиться к абонентам с просьбой максимально ограничить продолжительность разговоров. Были выделены специальные линии для правительства и медицинских служб. В стране царила настоящая паника, хотя она была тихой, на личном уровне. Нигде не было публичных демонстраций. В крупных городах практически остановился общественный транспорт. Люди старались не ходить даже в продовольственные магазины, питаясь консервами и тем, что еще оставалось в морозильниках.
      Телерепортеры, вооруженные портативными камерами, рассказывали о происходящем, что увеличивало напряженность, хотя их информация помогала в решении возникающих проблем.
      ***
      - Появились положительные результаты, - сообщил генерал Пикетт своему бывшему подчиненному в Балтиморе.
      - Ты где сейчас, Джон? - спросил Александер.
      - В Далласе. Повторяю, получены многообещающие результаты. Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что.
      - Что именно?
      - Перестань играть в лечащего врача, полковник. Этим займутся другие. У меня создана рабочая группа в военном госпитале Уолтера Рида. Переезжай туда. Ты слишком знающий ученый, Алекс, чтобы ходить от одного пациента к другому в ракаловом костюме со шприцем в руках, черт побери.
      - Джон, это мое отделение, и мне нужно руководить своими людьми. Александер постиг этот урок еще в то время, когда был младшим офицером.
      - Отлично, полковник. Твои люди уже поняли, что ты беспокоишься о них. А теперь положи винтовку - из нее будут стрелять другие - и снова прими на себя роль командира. Эту битву нельзя выиграть в больницах, ты понимаешь это? Пикетт уже говорил спокойно, стараясь убедить Александера. - Я послал за тобой машину. Внизу тебя должен ждать "хаммер". Он доставит тебя в госпиталь Рида. Ты что, хочешь, чтобы я вернул тебя на военную службу приказом?
      Он может сделать это, подумал Александер.
      - Дай мне полчаса на подготовку. - Профессор положил трубку и выглянул в коридор. Из одной палаты санитары в пластиковых защитных костюмах выносили мешок с мертвым телом. Александер гордился, что работает в больнице, хотя ежедневно терял пациентов. Хотя бы здесь он находился на переднем крае, как и подобает врачу, делал все, что в его силах, показывал своему персоналу, что он один из них и рискует жизнью наравне с ними, выполняя клятву, данную им, когда ему было двадцать шесть лет. Когда все это кончится, его команда не утратит чувства солидарности. Какой бы ужасной ни была эпидемия, они выполнили свой долг...
      - Проклятье, - выругался Александер. Джон Пикетт прав. Хотя битва ведется здесь, ее нельзя выиграть в больнице. Он сказал своему заместителю, что переходит на следующий этаж, где распоряжался декан Джеймс.
      Там был любопытный пациент. Женщина тридцати девяти лет, принятая в больницу два дня назад. Ее муж, с которым она жила в гражданском браке, умирал, и она была расстроена этим. У нее в крови были обнаружены антитела Эболы, проявились все классические симптомы гриппа, однако течение болезни замедлилось. Более того, создавалось впечатление, что болезнь остановилась.
      - Что с ней происходит? - недоуменно спросила Кэти у Джеймса.
      - Смотри не сглазь, Кэт, - устало отозвался декан.
      - Нет, Дейв, я просто хочу понять причину. Я сама беседовала с ней. Она спала в одной постели с ним две ночи перед тем, как привезла его сюда...
      - Они занимались любовью? - спросил Алекс, входя в кабинет.
      - Нет, Алекс. Я спросила ее об этом. Он слишком плохо чувствовал себя. Мне кажется, что она выживет. - Если такое произойдет, это будет первый случай в Балтиморе, подумала Кэти.
      - Мы оставим ее в больнице по крайней мере еще на неделю.
      - Я знаю, Дейв, но ведь это будет первый случай выздоровления человека, больного лихорадкой Эбола, - напомнила "Хирург". - Здесь что-то другое. Но что? Нам нужно выяснить это!
      - Покажите мне историю болезни. - Александер взял папку и начал читать. Температура упала до 37,9, состав крови.., нет, еще не нормальный, но... - Что она говорит тебе, Кэти? - Он перелистал страницы, чтобы посмотреть более ранние показания.
      - Ты имеешь в виду, как она описала свое самочувствие? Испытывает панический страх, сильную головную боль, спазмы желудка - думаю, что многое объясняется просто стрессом. Тут ее не упрекнешь, правда?
      - Основные показатели улучшаются. Функция печени резко ослаблена, но вчера вечером падение остановилось, и теперь она начала восстанавливаться...
      - Вот это и привлекло мое внимание. Организм борется с болезнью, Алекс, сказала доктор Райан. - Это первый пациент, который, возможно, выздоровеет. Но почему? Что у нее в организме такого, что отличает ее от других? Что мы узнаем из этого? Как используем для лечения других пациентов?
      Это окончательно убедило доктора Александера. Джон Пикетт прав. Нужно выезжать в госпиталь Рида.
      - Дейв, мне приказали немедленно прибыть в Вашингтон.
      - Поезжай, - ответил декан без колебаний. - У нас достаточно врачей. Если ты сможешь помочь разобраться в этом, отправляйся.
      - Кэти, наиболее вероятный ответ на твой вопрос очень прост. Способность больного сопротивляться лихорадке Эбола обратно пропорциональна числу вирусов, попавших в организм. Все считают, что одна вирусная цепочка способна убить человека. Это не так. Ничто не может быть настолько опасным. Эбола убивает прежде всего тем, что подавляет иммунную систему, и лишь затем принимается за органы человеческого тела. Если в организм женщины проникло всего лишь небольшое количество этих крохотных мерзавцев, то ее иммунная система начала сопротивляться и победила. Поговори с ней еще, Кэти. Пусть она расскажет тебе обо всех своих контактах с мужем в течение прошлой недели. Я позвоню через пару часов. А как дела в остальном?
      - Алекс, если у нас появится надежда, - ответил доктор Джеймс, - думаю, тогда мы справимся с эпидемией.
      Александер поднялся к себе на этаж, чтобы пройти процедуру обеззараживания. Сначала его защитный костюм обрызгали сильнодействующей щелочью. Затем он переоделся в зеленый костюм хирурга, надел маску налицо, в "чистом" лифте спустился в вестибюль и вышел наружу.
      - Вы полковник Александер? - спросил стоявший у дверей сержант.
      - Да.
      Сержант вытянулся и приложил руку к берету.
      - Следуйте за мной, сэр. За вами прислали "хаммер" с водителем. Не хотите ли надеть куртку, сэр? Здесь холодновато.
      - Спасибо. - Доктор Александер надел прорезиненную куртку от защитного противохимического костюма. Она была такой громоздкой, что полковник не сомневался, что не замерзнет до самого госпиталя Уолтера Рида. За рулем сидела женщина-водитель в армейской форме. Александер устроился на неудобном сиденье, застегнул пристежные ремни и повернулся к ней.
      - Поехали! - скомандовал он. Только теперь Александер вспомнил, что сказала Кэти декану Джеймсу. Он покачал головой, словно отгоняя назойливого комара. Пикетт прав. Может быть, прав.
      ***
      - Прошу вас, господин президент, позвольте нам перепроверить полученные данные. Я даже вызвал доктора Александера из Хопкинса, чтобы он тоже принял участие в работе группы, которую я собрал в госпитале Уолтера Рида. Слишком рано делать какие-то определенные выводы. Дайте нам возможность заняться своей работой.
      - Ну хорошо, генерал, - недовольно ответил Райан. - Буду ждать вашего доклада у себя в кабинете. - Он положил трубку.
      - У нас есть и другие проблемы, сэр, - напомнил ему Гудли.
      - Это верно.
      ***
      Операция началась, когда в регионе тихоокеанского поясного времени было еще темно. Получить пассажирские авиалайнеры оказалось нетрудно. Широкофюзеляжные самолеты большинства крупных авиакомпаний летели в Барстоу. У экипажей взяли кровь и установили, что в ней нет антител Эболы. Затем летчики прошли дополнительную проверку у армейских врачей, которые наконец получили достаточное количество необходимых портативных комплектов. Врачи тоже признали их здоровыми. Кроме того, была модифицирована бортовая вентиляционная система самолетов - в ней установили фильтры. В Национальном центре боевой подготовки солдаты садились в автобусы. Это было обычным для "синих", но не для "сил противника", чьи семьи, жившие в поселке Национального центра боевой подготовки, с удивлением наблюдали за тем, как одетые в форму солдаты и офицеры куда-то уезжают. Место назначения оставалось тайной, и солдаты узнают о нем только после того, как авиалайнеры оторвутся от земли и начнется шестнадцатичасовой перелет. Чтобы перебросить через океан свыше десяти тысяч мужчин и женщин в армейской форме, потребуется сорок рейсов. Авиалайнеры будут вылетать по четыре в час с примитивных взлетно-посадочных дорожек, расположенных в высокогорной калифорнийской пустыне. Местные офицеры по связи с общественностью уже знали, что отвечать на заданные вопросы: воинские части передислоцируют из Форт-Ирвина для оказания помощи Национальной гвардии в поддержании порядка в стране. Впрочем, несколько репортеров в Вашингтоне узнали нечто большее.
      ***
      - Томас Доннер? - спросила женщина в защитной маске.
      - А кто еще? - раздраженно ответил репортер. Он был в джинсах и фланелевой рубашке - ему пришлось прервать свой завтрак.
      - ФБР. Прошу вас пройти со мной, сэр. Нам нужно поговорить с вами кое о чем.
      - Я арестован? - потребовал ответа телевизионная знаменитость.
      - Только если вам этого хочется, мистер Доннер, - пожала плечами агент ФБР. - Тем не менее прошу вас немедленно следовать за мной. Не нужно ничего брать с собой, кроме документов, бумажника и личных вещей, - добавила она, вручая ему хирургическую маску в запечатанном пластиковом пакете.
      - Ну хорошо. Подождите пару минут. - Он закрыл дверь и вернулся в дом. Поцеловав жену, Доннер взял куртку и сменил ботинки, затем снова появился на крыльце, надел маску и последовал за агентом к автомобилю. - Так в чем же дело?
      - Я всего лишь должна привезти вас, - ответила женщина, и на этом их разговор закончился. Если он забыл, что входит в состав группы журналистов, выбранных для участия в операциях Пентагона, в ее обязанности не входит напоминать ему об этом.
      ***
      - Самая большая ошибка, которую допустили иракцы в 1991 году, заключается в том, что они недооценили роли материально-технического обеспечения, объяснил адмирал Джексон, проводя указкой по карте. - Все считают, что главное на войне - пушки и бомбы. Однако это не так. Решающую роль в военных операциях играют горючее и информация. Если у вас достаточно горючего для непрерывного снабжения своих боевых машин и если вы знаете, где находится противник и каковы его намерения, скорее всего победа будет на вашей стороне. - На экране рядом с картой появился новый слайд. Указка Джексона уперлась в него. - Вот, смотрите.
      Фотографии, сделанные из космоса, были удивительно четкими. На них было видно, что возле каждой группы танков и БМП находятся еще какие-то машины, которые при внимательном рассмотрении оказались цистернами с горючим. К тягачам были присоединены передки артиллерийских орудий. На танках Т-80, позади башен, крепились баки с горючим - по пятьдесят пять галлонов дизельного топлива в каждом. Это резко увеличивало уязвимость танков, но баки можно было сбросить нажатием кнопки из башни.
      - Теперь нет никаких сомнений. Они готовы отправиться в путь и, по-видимому, в течение следующей недели сделают это. Наш Десятый бронетанковый полк размещен в Кувейте. Началась передислокация Одиннадцатого бронетанкового полка и бригады Национальной гвардии из Северной Каролины. Это все, что пока в наших силах. Остальные воинские части освободятся из карантина не раньше пятницы, лишь тогда можно подумать об их переброске к месту возможного конфликта.
      - И все это является достоянием общественности, - добавил Эд Фоули.
      - По сути дела, мы разворачиваем на Аравийском полуострове одну дивизию мощную, с тяжелым вооружением, но всего одну, - закончил Джексон. - Кувейтская армия выдвинулась на боевые позиции. Саудовцы тоже заканчивают военные приготовления.
      - А боеспособность нашей Третьей бригады полностью зависит от того, смогут ли военно-транспортные корабли пройти мимо индийского флота, - напомнил министр обороны Бретано.
      - Мы не можем пойти на такой шаг, - возразил адмирал Де Марко. - У нас недостаточно боевой мощи, чтобы пробиться в Персидский залив.
      Джексон не ответил адмиралу. Исполняющий обязанности начальника морских операций формально занимал более высокую должность, что бы ни думал о нем Робби.
      - Послушай, Бруси, - повернулся к нему генерал Микки Мур. - Моим парням нужны эти танки, в противном случае каролинские национальные гвардейцы будут вынуждены встретить вражескую бронетехнику с одними винтовками и пистолетами. Вы, морские орлы, столько лет твердите о мощи ваших этих крейсеров "иджис", так что или помоги нам получить это снаряжение, или заткнись, ладно? Ровно через сутки у меня там будет пятнадцать тысяч солдат с голыми руками.
      - Ваше мнение, адмирал Джексон, - сказал президент. - Вы являетесь начальником оперативного управления.
      - Господин президент, без прикрытия с воздуха...
      - Так можем мы доставить снаряжение в Саудовскую Аравию, пройдя мимо индийского флота или нет? - резко прервал его Райан.
      - Нет, не можем, - ответил Де Марко. - Я не допущу напрасной гибели кораблей, а это неизбежно без воздушного прикрытия.
      - Робби, - вмешался министр обороны. - Я хочу узнать твое мнение.
      - Хорошо... - сделал глубокий вдох Джексон. - У них в общей сложности сорок истребителей "харриер". Это хорошие самолеты, но нельзя сказать, что они обладают особенно высокими тактико-техническими характеристиками. На вооружении эскортных кораблей примерно тридцать ракет "томагавк" типа "корабль - корабль". Нам не приходится беспокоиться о боевой мощи наших кораблей, они могут постоять за себя. На борту "Анцио" в настоящий момент находится семьдесят пять зенитных ракет "корабль - воздух", пятнадцать "томагавков" и восемь ракет "гарпун". Эсминец "Кидд" вооружен семьюдесятью зенитными ракетами "корабль - воздух" и восемью ракетами "гарпун". Эсминец "О'Баннон" не имеет зенитного ракетного вооружения, у него всего лишь зенитные артиллерийские установки ближнего действия, зато он несет несколько ракет "гарпун". У каждого из двух фрегатов, которые только что присоединились к эскортной группе, имеется примерно по двадцать зенитных ракет. Теоретически эскортная группа способна пробиться через заслон кораблей индийского флота.
      - Но это слишком опасно, Джексон! Ни при каких условиях нельзя посылать группу надводных кораблей без воздушного прикрытия против эскадры с двумя авианосцами!
      - Что, если мы первыми нанесем удар? - спросил Райан. Все присутствующие, услышав это, как по команде посмотрели на него.
      - Господин президент, - снова заговорил Де Марко. - Мы не можем пойти на такой шаг. Нам даже не известно, есть ли у них враждебные намерения.
      - По мнению нашего посла, такие намерения имеются, - заметил Бретано.
      - Адмирал Де Марко, это снаряжение должно быть доставлено по назначению, произнес президент. Его лицо покраснело от гнева.
      - Военно-воздушные силы разворачивают сейчас в Саудовской Аравии свои истребители-бомбардировщики. Через двое суток мы сможем справиться с поставленной задачей, но до тех пор...
      - Адмирал Де Марко, вызовите сюда своего заместителя. - Бретано посмотрел на лежащие перед ним документы. - Ваши советы нам больше не требуются. Мы не можем пререкаться и спорить в течение двух суток.
      Вообще-то это было нарушением протокола. Начальники штабов родов войск назначались и смещались по приказу президента, являясь военными советниками как министра обороны, так и президента, так что только последний имел право потребовать их ухода в отставку. Адмирал Де Марко посмотрел через стол на Райана.
      - Господин президент, мой долг выразить свою точку зрения...
      - Адмирал, у нас пятнадцать тысяч человек без вооружения. Вы не имеете права говорить нам, что Военно-морской флот не может защитить их. С этого момента вы освобождены от должности, - ответил президент. - Можете идти. Остальные члены Объединенного комитета начальников штабов переглянулись. Такого раньше еще не случалось. - Сколько времени осталось до контакта с индийским флотом? - спросил Райан, продолжая совещание.
      - Примерно двадцать четыре часа, сэр.
      - У нас есть какие-нибудь способы обеспечить дополнительную поддержку группе военно-транспортных кораблей?
      - В том районе находится подводная лодка, вооруженная торпедами и ракетами. Она примерно в пятидесяти милях перед "Анцио", - доложил Джексон. Тем временем потрясенный адмирал вместе со своим адъютантом выходили из зала. - Мы можем отдать ей приказ увеличить скорость. Правда, при этом возрастает опасность ее обнаружения, но у индийского флота нет большого опыта борьбы с подводными лодками. Она представляет собой оружие наступательного боя, сэр. Подводные лодки не способны на пассивную защиту. Их задача - топить корабли противника.
      - Думаю, мне надо побеседовать с индийским премьер-министром, - заметил американский президент. - А что будет после того, как военно-транспортные корабли со своим боевым охранением пройдут мимо индийского флота?
      - Далее им придется пройти через Ормузский пролив и следовать к порту разгрузки.
      - Тут я смогу оказать вам поддержку, - пообещал начальник штаба ВВС. Наши F-16 уже будут на аравийских аэродромах, и корабли окажутся в радиусе их действия. Триста шестьдесят шестое авиакрыло еще не успеет прибыть в Саудовскую Аравию, но парни из Израиля смогут перелететь туда и быть наготове.
      - Нам понадобится ваша воздушная поддержка, генерал, - подчеркнул Джексон.
      - Подумать только, черт побери, Военно-морской флот обращается за поддержкой к нам, воздушным скаутам! - пошутил начальник штаба ВВС, и тут же его лицо снова стало серьезным. - Мы собьем всякого сукина сына, который осмелится подняться в воздух, Робби. Эти сорок восемь "чарли" будут стоять с полными баками и боекомплектами на борту. Как только вы окажетесь в пределах сотни миль от Ормузского пролива, над вами будут барражировать наши истребители.
      - Вы считаете, что этого достаточно? - спросил президент.
      - Строго говоря, нет, сэр. У противника четыреста современных самолетов. Когда в Саудовскую Аравию передислоцируется Триста шестьдесят шестое авиакрыло - это произойдет не раньше чем через трое суток, - у нас будет восемьдесят истребителей, готовых к воздушным боям. Но саудовские летчики неплохо подготовлены. У нас будут подняты в воздух самолеты раннего авиационного обнаружения и предупреждения - АВАКСы. Гарантирую, даже в худшем случае твои танки будут воевать, если не под нашим воздушным прикрытием, то по крайней мере под нейтральным небом, Микки. - Генерал посмотрел на часы. - Сейчас истребители должны уже взлетать.
      ***
      Первое звено из четырех истребителей-перехватчиков F-15C взлетело одновременно. Через двадцать минут они пристроились к самолетам-заправщикам KC-135R. Сейчас в воздухе находилось шесть таких самолетов из их авиакрыла, и скоро к ним присоединятся другие самолеты-заправщики из ВВС Национальной гвардии Монтаны, а также Северной и Южной Дакоты - штатов, которые не затронула эпидемия. На протяжении почти всего перелета к Аравийскому полуострову они будут находиться в десяти милях позади авиалайнеров, вылетевших из Калифорнии. Их маршрут пройдет сначала на север, к самому полюсу, затем, перевалив через макушку мира, они начнут спускаться на юг к России и пролетят над Восточной Европой. К западу от Кипра их будут сопровождать в качестве охранения истребители Израиля, которые обеспечат эскорт до Иордании. Оттуда американские "иглы" полетят в сопровождении саудовских F-15. Первые несколько самолетов смогут совершить посадку незаметно, рассчитывали штабные офицеры, летевшие в авиалайнерах, но если противник вдруг сумеет обнаружить летящие самолеты, начнется воздушный бой. Летчиков первого звена "иглов" вообще-то это не слишком пугало. Они не будут без необходимости вести радиопереговоры, ожидая, когда увидят со своего правого борта восход. Второй восход в этом перелете они увидят уже с левого борта.
      ***
      - О'кей, дамы и господа, - обратился к пятнадцати собравшимся журналистам офицер по связи с прессой. - Мы пригласили вас для того, чтобы предложить вам принять участие в развертывании воинских частей. Сержант Астор раздает вам сейчас бланки, где вы выражаете согласие с предлагаемыми условиями. Прошу вас подписать их и вернуть обратно.
      - А в чем дело? - спросил один из журналистов.
      - Может быть, вы сначала прочитаете бланки? - поинтересовался полковник морской пехоты с закрытым маской лицом.
      - Анализ крови, - пробормотал кто-то из собравшихся. - С этим трудно не согласиться. А как насчет остального?
      - Те из вас, кто подпишут бланки, мэм, узнают кое-что еще. Если откажетесь, вас отвезут домой.
      Любопытство победило, и все собравшиеся журналисты поставили свои подписи, заранее соглашаясь на все условия.
      - Спасибо. - Полковник проверил переданные ему бланки. - Теперь прошу вас пройти в дверь налево. Там вас ждут медики Военно-морского флота, для того чтобы провести анализ крови.
      ***
      Он отказался от адвоката и сам выступал в качестве защитника своего собственного иска. Несмотря на то что Эд Келти состоял в ассоциации адвокатов в течение тридцати лет, до сих пор он присутствовал на заседаниях суда только в качестве зрителя, хотя во многих случаях, стоя на ступеньках судебного здания, произносил речи или делал заявления, обращаясь к собравшимся репортерам. Такие выступления всегда производили драматичное впечатление, а этому выступлению предстояло превзойти все предыдущие.
      - Если позволит уважаемый суд, - начал бывший вице-президент, - я обратился с иском о принятии суммарного решения. Мое законное право пересекать границу штата было нарушено указом президента. Это противоречит четко выраженным конституционным гарантиям свободы личности, равно как и судебному прецеденту, а именно: постановлению Верховного суда по делу Лемюэла Кента, в котором суд единогласно постановил, что...
      Пэт Мартин сидел позади заместителя министра юстиции, который выступал от имени правительства. В зале находилась камера судебного телерепортера, ведущая передачу через спутники связи по всей стране. Картина была действительно необычной. Судья, судебный стенографист, судебный пристав, все юристы, десять репортеров и четыре зрителя были в хирургических масках и резиновых перчатках. Все до единого только что услышали, как Эд Келти допустил самый крупный политический просчет за все годы своей карьеры, хотя ни один пока не понял этого. Мартин пришел в суд, заранее предвкушая, как он услышит подобное заявление из уст истца.
      - Свобода перемещения по стране является главным из всех прав человека, установленных и защищаемых Конституцией. Президент не имеет ни конституционного, ни законодательного права лишать американских граждан этой свободы, в особенности с применением вооруженной силы, что уже привело к смерти одного человека и ранению нескольких, - продолжал Келти. - Таков закон нашей страны, - закончил он свое выступление полчаса спустя, - вот почему от своего имени и от имени своих сограждан я обращаюсь к суду с настоятельной просьбой отменить этот указ президента. - С этими словами Эдвард Дж. Келти почтительно поклонился и занял свое место.
      - Ваша честь, - начал заместитель министра юстиции, поднимаясь на трибуну, где стоял микрофон, подсоединенный к телевизионной камере, - как только что сказал истец, это исключительно важный процесс, однако, с юридической точки зрения, в его основе нет ничего особенно сложного. Правительство хотело бы обратить ваше внимание на выступление судьи Холмса, сделанное им во время знаменитого процесса о свободе слова. Судья Холмс подчеркнул, что ограничение гражданских свобод допустимо, если перед страной в целом возникает реальная и действительная опасность. Конституция, ваша честь, не является договором о коллективном самоубийстве. В настоящий момент над нашей страной нависла смертельная опасность, как говорится в средствах массовой информации, причем такая, что люди, составлявшие текст Конституции почти двести лет назад, не могли предвидеть ее. Позвольте напомнить моему ученому коллеге, ваша честь, что в конце восемнадцатого века природа инфекционных болезней еще не была известна. Однако уже тогда было распространено и признавалось законным помещение в карантин кораблей, прибывающих из-за океана. Прецедентом является эмбарго, введенное Джефферсоном на международную торговлю, но главным доводом в поддержку президентского указа является здравый смысл. Мы не имеем права приносить на алтарь юридической теории жизни наших сограждан...
      Мартин внимательно слушал речь защитника, потирая нос под защитной маской. В зале суда пахло так, словно здесь разлили бочку лизола.
      ***
      Это было бы забавно в другой обстановке, но сейчас не было ничего смешного в том, как отреагировал каждый из пятнадцати репортеров на результаты анализа крови. Ожидание с затаенным дыханием, затем вздох облегчения. Они вставали и переходили в дальний угол комнаты, воспользовавшись предоставленной возможностью снять хирургические маски. Когда анализ крови был завершен и все признаны здоровыми, их проводили в соседнюю комнату.
      - О'кей, сейчас на автобусе вы отправитесь на базу ВВС Эндрюз, - сказал полковник, отвечавший за связь с общественностью. - Дальнейшую информацию вы получите сразу после взлета.
      - Одну минуту! - возразил Доннер.
      - Сэр, это говорится в документе, который вы подписали.
      ***
      - Ты был прав, Джон, - сказал Александер. Эпидемиология - своего рода медицинский вариант бухгалтерского учета, и подобно тому, как эта скучная профессия играла важную роль в руководстве бизнесом, такую же роль играло изучение болезней, а метод их распространения представлял собой основу современной медицины, начиная с того момента, когда в тридцатые годы прошлого столетия один французский врач пришел к выводу, что люди умирали и выздоравливали одинаково часто вне зависимости от того, лечили их или нет. Это неловкое открытие заставило медицинское сообщество обратить внимание на самое себя, пересмотреть вещи, которые приносили успех и которые были бесполезными, и в результате медицина коренным образом изменилась, превратившись из ремесла в науку.
      Суть заключалась, как правило, в деталях, подумал Александер. В данном случае это могло оказаться решающим.
      Сейчас в стране было зарегистрировано 3 451 случай заболевания лихорадкой Эбола. В это число входили те, кто уже умирал, у кого проявились явные симптомы, и те, в крови которых были выявлены антитела. Число заболевших само по себе не было таким уж большим. Оно было меньше, чем число людей, умерших от СПИДа, и на два порядка меньше числа людей, умирающих от рака и сердечно-сосудистых заболеваний. С помощью статистических исследований, основанных на беседах, проведенных агентами ФБР, и сведений, полученных от врачей по всей стране, удалось установить, что первичными источниками распространения эпидемии стали 223 человека, причем все заразились на торговых выставках. Каждый из них заразил нескольких других, а те, в свою очередь, передали вирус Эбола дальше. Несмотря на то что число поступающих пациентов продолжало расти, скорость роста была ниже той, которая была предсказана на основе существующих компьютерных моделей.., а в больнице Хопкинса находился первый пациент, в крови которого были обнаружены антитела, но у больной женщины отсутствовали симптомы болезни...
      - Вообще-то должно быть больше первичных источников, Алекс, - сказал генерал Пикетт. - Мы обнаружили это вчера вечером. Первый умерший пациент прилетел в Даллас из Финикса. ФБР получило список пассажиров этого рейса, и в больнице медицинского факультета Техасского университета проверили каждого из этих пассажиров - они закончили анализы только сегодня утром. Так вот, лишь в крови одного обнаружены антитела Эболы, да и то симптомы, проявляемые им, не слишком явные.
      - Каковы факторы риска?
      - Гингивит, кровоточащие десны, - сообщил Пикетт. - Это способствует распространению болезни.
      - Выходит, что первоначально вирус Эбола распространялся с помощью аэрозоля, но...
      - И я так думаю, Алекс. По-видимому, вторичное заражение происходит главным образом в результате личных контактов - объятия, поцелуи, уход за любимыми. Если мы правы, высшая точка эпидемии будет достигнута через три дня, а затем число заболеваний пойдет на убыль. При этом число выздоравливающих начнет быстро увеличиваться.
      - У нас уже есть один такой случай в Хопкинсе. У женщины в крови обнаружены антитела Эболы, но затем развитие болезни приостановилось.
      - Нам нужно поручить Гасу проработать вопрос об ослаблении вирулентности под влиянием окружающей среды.
      - Согласен. Позвони ему. А я тем временем продолжу кое-какие исследования.
      ***
      Судья был старым другом Келти. Мартин так и не понял, каким образом бывший вице-президент сумел изменить порядок назначения судей для рассмотрения исков в этом округе - он утверждался заранее, - но теперь это уже не имело значения. Каждый из участников - истец и представитель ответчика - потратили на свои выступления примерно по тридцать минут. Вообще-то вопрос был простым с юридической точки зрения - в этом Келти и заместитель министра юстиции, представляющий интересы президента, придерживались одинакового мнения, несмотря на то, что практическое толкование прецедентов крайне осложняло дело. Одновременно требовалось срочное решение проблемы, и в результате судья вышел из своего кабинета и появился в суде уже через час, потраченный им на размышления. Он зачитал решение на основании сделанных в кабинете рукописных записей, которые будут затем перепечатаны и оформлены надлежащим образом.
      - Суд, - начал он, - осознавая серьезную опасность, угрожающую стране, должен выразить сочувствие президенту Райану, который искренне считает, что его долг заключается в том, чтобы защитить не только права американских граждан, но также и их жизни.
      С другой стороны, суд не может не признать, что Конституция была и остается высшим законом Соединенных Штатов Америки. Любая попытка нарушить этот оплот свободы и демократии представляет собой шаг, создающий потенциальный прецедент, последствия которого могут оказаться настолько угрожающими, что они выходят далеко за пределы настоящего кризиса. Несмотря на то что президент несомненно руководствовался самыми лучшими побуждениями, суд принимает решение обязать президента отменить свой указ как антиконституционный, полагаясь на то, что американские граждане будут вести себя разумно и осторожно, оберегая собственную безопасность. Таково решение суда, вступающее в силу сразу после вручения сторонам письменного текста.
      - Ваша честь, - произнес заместитель министра юстиции, вставая и обращаясь к судье, - правительство считает своим долгом опротестовать данное решение и обращается в вышестоящий апелляционный суд Четвертого округа в Ричмонде с просьбой о пересмотре дела. Мы просим отложить вступление решения в силу до того момента, когда нами будут подготовлены необходимые документы.
      - Суд отказывает ответчику в этой просьбе. Заседание закрыто. - Судья встал и удалился из зала, не произнеся больше ни единого слова. Едва за ним закрылась дверь, как зал взорвался шумом.
      - Что это значит? - спросил телевизионный репортер, сам по профессии юрист, наверняка понимающий смысл решения суда, и протянул микрофон к лицу Эда Келти, как обычно поступают репортеры в подобные моменты.
      - Это значит, что так называемый президент Райан не имеет права нарушать законы. Я считаю, что сумел показать в этом зале, что в нашей стране по-прежнему правит закон, - ответил бывший вице-президент, стараясь скрыть самодовольную улыбку.
      - А каково мнение правительства? - спросил репортер у заместителя министра юстиции.
      - Нам почти нечего сказать Мы успеем обратиться в апелляционный суд Четвертого округа еще до того, как судья Винэйбл успеет должным образом оформить свое решение, которое не считается обязательным до тех пор, пока не оформлено в письменном виде, подписано и принято к исполнению. Суд Четвертого округа отдаст распоряжение о приостановлении исполнения...
      - Что, если апелляционный суд поступит иначе? На этот раз ответ дал Мартин.
      - В этом случае, сэр, указ президента как главы исполнительной власти остается в силе в интересах общественной безопасности до тех пор, пока обстоятельства дела не будут рассмотрены соответствующими инстанциями. Однако у нас есть все основания полагать, что апелляционный суд Четвертого округа приостановит выполнение судебного решения. Судьи являются людьми, которые помимо формального соблюдения законов принимают во внимание и реальные обстоятельства. Но сейчас мы только что услышали из уст судьи любопытную фразу - Что это за фраза? - поинтересовался репортер. Келти стоял в десяти футах и прислушивался к разговору.
      - Дело в том, что суд только что решил важную конституционную проблему. Говоря о президенте Райане, судья называл его по имени и должности, которую он занимает. Таким образом, суд сумел окончательно решить вопрос о преемственности исполнительной власти, который так рьяно оспаривал бывший вице-президент Келти. Далее, в решении суда говорится, что указ президента отменяется. Если бы мистер Райан не был президентом, формулировка решения была бы иной - там было бы сказано, что указ признается недействительным и необязательным для исполнения. Таким образом, по моему мнению, суд действовал не правильно по сути иска, но совершенно правильно по форме. Спасибо. Нам нужно подготовить апелляцию.
      Редко случается, когда репортеры настолько потрясены, что им нечего сказать. Но еще труднее быть свидетелем перемещения действующих лиц на политической арене.
      - Одну минуту! - выкрикнул Келти.
      - Из тебя никудышный адвокат, Эд, я всегда придерживался такого мнения, заметил Мартин, проходя мимо.
      ***
      - Надеюсь, он прав, - прошептал Лоренц. - Господи, как я на это надеюсь!
      С самого начала эпидемии сотрудники лабораторий Центра инфекционных болезней трудились не покладая рук, стараясь найти ответ на вопрос, каким образом вирусу Эбола удалось выжить на открытом воздухе. Были построены специальные камеры, где поддерживалась различная температура, степень влажности и освещения, однако, ко всеобщему изумлению, результаты говорили об одном и том же. Только с помощью аэрозолей можно достигнуть массового заражения. Однако и в этом случае заражение происходило в течение считанных мгновений или даже не происходило совсем. Выживание вируса в воздушной среде при самых благоприятных условиях измерялось минутами.
      - Жаль, что я недостаточно хорошо разбираюсь в военных методах применения вируса Эбола. - Лоренц задумчиво покачал головой.
      - Двести двадцать три случая первичного заражения - вот и все. Если бы их было больше, мы сейчас уже знали бы об этом. Все случаи заражения произошли на восемнадцати торговых выставках, это получило многократное подтверждение, в то время как после четырех не было ни одного случая. Почему на восемнадцати, а не двадцати двух? - размышлял Александер. - А если диверсанты распылили аэрозоли на всех двадцати двух, но на четырех их замысел потерпел неудачу?
      - На основании наших экспериментальных данных могу сказать, что такая возможность не исключена, - заметил Лоренц, раскуривая свою трубку. - Сейчас наши компьютерные модели предсказывают восемнадцать тысяч случаев заболевания. Когда появятся выжившие после заражения вирусом, это несколько изменит модель. Введенный карантин смертельно напугал население. Знаешь, мне кажется, что запрет на переезды не имел особенно большого непосредственного значения, но он настолько перепугал людей, что они перестали вступать в прямой контакт друг с другом, достаточный для того, чтобы ..
      - Доктор, сегодня это третья хорошая новость, - задумчиво выдохнул Александер Действительно, первой было известие о выздоравливающей женщине в больнице Хопкинса, второй - аналитические данные Пикетта. И вот теперь лабораторные исследования Гаса и логический вывод, проистекающий из них. Джон всегда утверждал, что биологическая война скорее психологическая, чем реальная.
      - Джон - отличный специалист, Алекс. И ты тоже, дружище.
      - Через три дня нам станет ясно, подтверждаются ли наши умозаключения.
      - Согласен. А сейчас полагайся на провидение, Алекс.
      - В случае необходимости можешь всегда связаться со мной - я буду безотлучно в госпитале Уолтера Рида.
      - Я тоже сплю на диване в своем кабинете.
      - Пока. - Нажав на кнопку, Александер отключил динамик. Рядом с ним стояли шесть армейских врачей - трое из госпиталя и трое из медицинского института в Форт-Детрике. - У кого есть замечания? - спросил он, глядя на них.
      - Безумная ситуация, - устало улыбнулся майор. - Это действительно весьма эффективное психологическое оружие. Пугает всех до смерти. Однако нам это может оказаться на руку. Кроме того, кто-то с противной стороны допустил ошибку. Интересно, как..?
      Алекс на мгновение задумался, потом поднял трубку телефона и набрал номер больницы Хопкинса.
      - Это доктор Александер, - сказал он дежурной медсестре. - Мне нужно поговорить с доктором Райан. Это очень важно.., хорошо, я подожду. - Прошло несколько минут. - Кэти? Это Алекс. Я должен встретиться с вашим мужем. Было бы неплохо, если бы вы тоже присутствовали при этом разговоре. Это исключительно важно.
      Глава 55
      Начало
      В двухстах папках, содержащих личные дела, находилось двести свидетельств о рождении, двести водительских удостоверений, двести адресов, двести комплектов кредитных карточек и других документов. Все это следовало проверить. Вряд ли требовалось объяснять, что сразу после начала расследования особое внимание агентов ФБР, которым была поручена эта работа, привлечет специальный агент Секретной службы Джефф Раман. Тем не менее тщательной проверке подвергся каждый сотрудник Секретной службы, имевший постоянный доступ в Белый дом. По всей стране (Секретная служба отбирает кандидатов отовсюду, как и любое федеральное агентство) триста агентов ФБР начали со свидетельств о рождении, затем двинулись дальше, сверяя фотографии, сделанные на церемонии вручения свидетельств об окончании средней школы, с фотографиями всех сотрудников. Оказалось, что трое агентов Секретной службы являются иммигрантами, причем в их личных делах отсутствуют некоторые биографические данные. Один из них был французом, привезенным матерью в Америку еще в младенческом возрасте. Другая оказалась дочерью нелегальных переселенцев из Мексики, однако позднее официально оформила свое американское гражданство и проявила себя с самой лучшей стороны в техническом отделе Секретной службы как настоящий патриот своей новой родины, так и блестящий специалист. Таким образом, лишь у специального агента "Джеффа" Рамана недоставало документов, что легко объяснялось обстоятельствами бегства его родителей из Ирана.
      В общем-то ситуация казалась очень простой. Он не скрывал, что родился в Иране и приехал в Америку вместе со своей семьей после свержения шаха, спасаясь от преследований нового режима. Все указывало на то, что он вполне адаптировался к жизни в новой стране и даже стал баскетбольным фанатиком, причем настолько хорошо разбирался в этом виде спорта, что почти никогда не проигрывал споров по поводу исхода того или иного матча. В Секретной службе даже шутили, что букмекеры регулярно консультируются с ним перед важными матчами. Раман не упускал случая выпить пива со своими сослуживцами. Он завоевал репутацию высококвалифицированного профессионала. То, что Раман остался холостяком, не вызывало особого удивления - среди сотрудников федеральных правоохранительных органов это не было чем-то необычным. Предъявляемые к ним требования - а в Секретной службе они были особенно жесткими - заставляли агентов (главным образом мужчин) делить свою любовь между семьей и профессиональными обязанностями. Нередко эти требования были намного строже, чем у самой ревнивой жены, так что разводы происходили чаще, чем свадьбы. Рамана видели в компании женщин, но он никогда не рассказывал об этом. Если у него и была личная жизнь, то спокойная и незаметная. Не было никаких сомнений в том, что он никогда не встречался с другими иранскими иммигрантами или соотечественниками, приезжавшими из Ирана, не проявлял религиозных чувств и не упоминал ислам в разговорах, разве что однажды сказал президенту, что его семья столько натерпелась от религии, что он предпочитает не затрагивать этой темы.
      Все это не произвело ни малейшего впечатления на инспектора по особым поручениям О'Дея, который вернулся на работу, потому что директор ФБР Мюррей доверил ему руководство этим расследованием. О'Дей исходил из того, что, если противнику удалось внедрить своего человека в ближайшее окружение президента, у этого человека будет тщательно разработанная легенда, в которой не удастся обнаружить ни малейшего изъяна. Таким образом, проверка биографических данных и образа жизни представляет собой всего лишь обязательную часть расследования, причем далеко не самую важную. К тому же ему предоставили неограниченные полномочия. Агент Прайс, возглавляющая президентскую охрану, сама сказала об этом. Пэт набрал группу следователей из состава центрального управления ФБР и вашингтонского полевого отдела. Лучшим из них он доверил проверку Арефа Рамана, который по счастливому стечению обстоятельств находился сейчас в Питтсбурге.
      Квартира Рамана, расположенная в северо-западной части города, была скромной, но удобной. То, что в ней установлена сигнализация, не составило каких-либо трудностей - в группу входил отличный специалист, который за две минуты справился с замками, затем мгновенно опознал контрольную панель и набрал на ней аварийный код фирмы-изготовителя, отключающий сигнализацию. Прежде эту процедуру называли "делать черное дело", что достаточно ясно говорило о ее смысле. Теперь в ходу был термин "спецоперация", а это могло означать что угодно.
      Два агента, которые первыми вошли в квартиру, после того как были вскрыты двери и отключена сигнализация, осмотрелись и дали знак еще троим, ожидавшим у входа. Прежде всего они сфотографировали все внутри и начали искать предметы, на первый взгляд не привлекающие к себе внимания, намеренно оставленные владельцем в определенном положении, так что, если их сдвинуть, они дадут ему знать, что в квартире кто-то побывал. Это может оказаться дьявольски трудным, однако эти пять агентов не первый день служили в управлении контрразведки ФБР и прошли хорошую школу. На обыск уйдут часы исключительно напряженного труда. Агенты знали, что сейчас по меньшей мере еще пять таких же групп проводят обыск квартир остальных потенциальных подозреваемых.
      ***
      Самолет-разведчик Р-ЗС держался на самом краю дальности радиолокационного обнаружения с кораблей индийского флота. Находясь на малой высоте, он пересекал перемежающиеся потоки воздуха над теплой поверхностью Аравийского моря. Операторы, находившиеся на его борту, уже обнаружили тридцать источников , излучения с девятнадцати кораблей. Больше всего их беспокоили мощные низкочастотные радары, работавшие в режиме поиска, хотя датчики, регистрирующие опасность, то и дело отмечали появление импульсов, исходивших от радиолокаторов наведения зенитных ракет "корабль-воздух". Судя по всему, индийский флот после продолжительного пребывания в порту, занимался учениями. Однако проблема заключалась в том, что такие повседневные учения трудно было отличить от состояния боевой готовности. Полученные данные анализировались на борту самолета специалистами электронной разведки и одновременно передавались на крейсер "Анцио" и другие корабли охранения тактической группы? "Театр" так моряки прозвали четыре транспортных корабля типа "Боб Хоуп" <Боб Хоуп популярный американский комик, который снимался в серий фильмов (1940-1953) с однотипными названиями, начинавшимися словами "Дорога в...".> и их эскорт. Командир тактической группы сидел в центре боевой информации своего крейсера. На трех огромных дисплеях размером с бильярдный стол каждый (они представлял собой экраны, на которые сзади проецировалось телевизионное изображение, передаваемое компьютерно-радиолокационной системой "Иджис") виднелись корабли индийского флота. Командир даже различал, какие импульсы означают авианосцы, а какие - корабли боевого охранения. Перед ним стояла сложная задача. Тактическая группа "Театр" уже сформировалась и двигалась к Персидскому заливу. Танкеры "Платте" и "Сэпплай" вместе с эскортными фрегатами "Хэйес" и "Карр" уже присоединились к группе, и в течение нескольких следующих часов все корабли охранения поочередно проведут бункеровку, пополнив запасы топлива. Для командиров кораблей ВМС не существовало понятия "слишком много топлива" - оно было таким же несуразным, как "слишком много денег", чего никогда не бывает. После окончания бункеровки танкерам будет отдан приказ занять позицию с внешней стороны ромбовидного формирования из четырех гигантских транспортных кораблей, а эскортные фрегаты займут положение мористее. Эсминец "О'Баннон" переместится вперед и продолжит поиск подводных лодок - в состав индийского флота входили две атомные подводные лодки, и никто не знал, где они сейчас находятся. "Кидд" и "Анцио" займут позицию рядом с транспортными кораблями, обеспечивая их защиту от воздушной угрозы. При обычных обстоятельствах ракетный крейсер типа "иджис" находился бы дальше от охраняемых им кораблей, но в данном случае командир решил перестраховаться. Причина этого заключалась не в боевых приказах командования, а в телевизионных передачах. На каждом корабле находился свой телевизионный приемник, принимающий передачи из космоса; в современном военно-морском флоте моряки потребовали и получили собственные системы кабельного телевидения, и хотя члены экипажа смотрели главным образом те каналы, которые передавали кинофильмы (самым любимым был канал, по которому передавались фильмы из "Плейбоя" - моряки остаются моряками), командир боевой группы не отрывался от канала Си-эн-эн. Поскольку боевые приказы были лаконичными и не всегда посвящали его в ситуацию, царящую в мире, он следил за коммерческими каналами, откуда черпал нужную информацию. Чувствовалось, что члены экипажей испытывают беспокойство. В любом случае было бы невозможно скрыть от матросов события, происходящие дома, и воображение рисовало картины со множеством больных и умирающих, блокированные автострады и пустынные улицы городов. Сначала это потрясло их, так что офицерам и старшинам пришлось собирать матросов в кают-компаниях и беседовать с ними. Затем поступили приказы. Угрожающие события происходили не только дома, но и в районе Персидского залива, и внезапно все четыре огромных транспортных судна со снаряжением для бронетанковой бригады на борту вышли в море и направились в саудовский порт Дахран.., а путь туда преграждал индийский флот. Командир крейсера "Анцио" заметил, что теперь матросы успокоились. Правда, они больше не смеялись и не дурачились в кают-компаниях - постоянные учения последних дней красноречиво говорили о серьезности предстоящей операции. Тактическая группа "Театр" шла навстречу врагу.
      На каждом из кораблей сопровождения был свой вертолет, и с него передавались данные на основной корабль противолодочной обороны эсминец "О'Баннон" с его отличной группой противолодочной обороны. Эсминец получил свое название по имени "золотого" корабля времен Второй мировой войны, эсминца типа "флетчер", принимавшего участие во всех крупных морских сражениях на Тихом океане, который не получил при этом ни единой царапины и на котором даже не пострадал ни один член экипажа. На надстройке нового эсминца сверкала золотая буква А, выделяющая лучшего охотника за подводными лодками, по крайней мере в смоделированных ситуациях. Наследие "Кидда" было скромнее. Его назвали в честь адмирала Айзека Кидда, который погиб на линкоре "Аризона" утром 7 декабря 1941 года в Пирл-Харборе. Эсминец относился к группе "мертвых адмиралов", состоящей из четырех ракетных эсминцев, построенных для иранского флота во времена правления шаха, который сумел уговорить колеблющегося президента Картера. После падения шахского режима эсминцы остались в Америке, и по чьему-то своенравному капризу все четверо были названы в честь адмиралов, погибших в проигранных битвах. А вот крейсер "Анцио" по еще более странной традиции, существующей на флоте, назвали в память битвы у итальянского города Анцио, начавшейся с дерзкой высадки морского десанта и превратившейся затем в отчаянное сражение. Вообще-то военные корабли и предназначались для действий в отчаянных ситуациях, однако задача их командиров заключалась в том, чтобы подобное название применялось только к положению противника.
      В реальной войне все было бы очень просто. "Анцио" был вооружен пятнадцатью ракетами "томагавк" с боеголовками, снаряженными тысячью фунтов взрывчатого вещества, и корабли индийского флота уже находились в пределах досягаемости этих ракет. Теоретически командир тактической группы мог бы отдать приказ о их запуске с расстояния в двести миль, руководствуясь координатами цели, переданными с "орионов", - навести ракеты можно было и по информации с вертолетов, но самолеты являлись куда менее уязвимыми.
      - Капитан! - послышался голос старшины у экрана слежения. - Мы зарегистрировали воздушные радары. К "Ориону" приближаются самолеты - похоже, это два "харриера", расстояние еще не определено, пеленг постоянный, мощность излучения возрастает.
      - Спасибо. Небо свободно для всех самолетов до тех пор, пока мы не примем иного решения, - напомнил присутствующим Кемпер.
      Возможно, это были учения, однако корабли индийской эскадры не сдвинулись и на сорок миль за прошлые сутки, постоянно маневрируя с востока на запад, раз за разом пересекая свой собственный курс. Обычно учения проводились иначе. Судя по всему, индийская эскадра заняла этот район океана и не собирается его уступать, подумал капитан "Анцио", а район находится прямо по курсу к месту назначения группы "Театр".
      Ни одна из сторон не скрывала своих намерений. Все делали вид, что в силе остаются самые обычные мирные условия. У "Анцио" действовал мощный поисковый радар SPY-1 с излучением в миллионы ватт. Индийские моряки тоже пользовались своими радиолокаторами. Ситуация напоминала игру в шахматы.
      - Капитан, видим многочисленные неизвестные контакты в воздухе на пеленге ноль-семь-ноль, расстояние два-один-пять миль. Сигналы опознания отсутствуют, это не гражданские самолеты. Обозначаем их как "Рейд-один". - На центральном экране появились светящиеся точки.
      - На этом пеленге не отмечено электронных излучений, - доложили с пульта слежения.
      - Хорошо. - Капитан откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. В фильмах Гари Купер в таких случаях небрежно закуривал сигарету.
      - Похоже, "Рейд-один" представляет собой группу из четырех самолетов, скорость четыре-пять-ноль узлов, курс два-четыре-пять. - Это означало, что самолеты приближаются, хотя и не прямо к американской тактической группе.
      - Предполагаемая точка максимального сближения? - спросил капитан.
      - Сохраняя прежний курс, они пролетят в пределах двадцати миль от нас, тут же последовал четкий ответ.
      - О'кей, парни, слушайте. Всем вести себя спокойно и по-деловому. Все вы знаете свои обязанности. Если возникнет необходимость проявить беспокойство, я скажу вам об этом, - обратился он к персоналу боевого центра информации. Держим порох сухим, - добавил он, имея в виду, что по-прежнему сохраняются правила мирного времени и пока не ведется никакой подготовки к открытию огня впрочем, эта ситуация может мгновенно измениться, после того как шкипер нажмет несколько кнопок.
      - "Анцио", вызывает "Гонзо-четыре", прием, - донеслось из динамика на канале связи "воздух-корабль".
      - "Гонзо-четыре", "Анцио" на приеме.
      - "Анцио", - сообщил летчик, - нас беспокоят два "харриера". Один только что пролетел в пятидесяти ярдах. Под крыльями висят белые ракеты. - Значит, индийские истребители несут боевые, а не учебные ракеты, понял капитан.
      - Угрожающие маневры? - спросил диспетчер.
      - Нет. Просто совершают облеты, словно играют с нами.
      - Передайте, чтобы он не обращал внимания и продолжал операцию, распорядился капитан. - Пусть делает вид, что ничего не замечает.
      - Слушаюсь, сэр, - ответил диспетчер и передал летчику приказ капитана.
      В таком поведении индийских пилотов не было ничего необычного летчики-истребители есть летчики-истребители. Они так и остановились в умственном развитии на том этапе, когда пугали своих девушек, проносясь мимо них на велосипедах. Капитан снова вернулся к наблюдению за "Рейдом-один". Курс и скорость не менялись. Пока поведение индийской эскадры нельзя истолковать как враждебное. Индийцы просто давали ему понять, что знают о его присутствии вблизи своего флота. Одновременное появление двух групп истребителей было подтверждением этого. Несомненно, с ним вели игру, надеясь, что он уступит.
      Как же поступить? - подумал капитан. Показать, что он тоже крутой парень? Или не обращать внимания? Часто люди пренебрегают психологической стороной боевых операций. "Рейд-один" находился сейчас в ста пятидесяти милях, и индийские самолеты стремительно приближались к зоне досягаемости американских зенитных ракет SM-2 MR.
      - Как считаешь, ракетчик? - спросил он своего офицера, отвечающего за пуск ракет.
      - Мне кажется, что они хотят вывести нас из себя.
      - Согласен. - В своем воображении капитан подкинул монету - орел или решка? - Впрочем, они беспокоят наш "Орион". - Дадим понять, что мы следим за их действиями, - решил он.
      Через пару секунд поисковый радиолокатор SPY резко увеличил мощность до четырех миллионов ватт, направил излучаемые импульсы узким пучком в один градус на приближающиеся истребители и одновременно увеличил продолжительность импульса, в результате чего цель облучалась почти постоянно. Такой мощности излучения было достаточно, чтобы на истребителях зашкалило стрелки детекторов угрозы. На расстоянии меньше двадцати миль мощные импульсы могли даже вывести из строя чувствительные электронные приборы, находившиеся у них на борту. Это называлось "таранить", а в распоряжении капитана были еще два миллиона ватт, которые он мог добавить в случае необходимости На флоте ходила шутка, что стоит по-настоящему раздразнить капитана корабля, оборудованного радиолокационной системой "Иджис", и у вас будут рождаться только двухголовые уроды.
      - На "Кидде" только что пробили боевую тревогу, сэр, - доложил вахтенный офицер.
      - Хорошая возможность повысить боевую подготовку, верно? - невозмутимо заметил капитан. Теперь расстояние до группы "Рейд-один" сократилось до сотни миль. - Лейтенант, осветите их.
      После этой команды четыре корабельных радиолокатора наведения SPG-51 повернулись и послали уколы своих импульсов на частоте рентгеновского излучения в сторону приближающихся истребителей. Задача этих радиолокаторов заключалась в том, чтобы вести ракеты прямо к цели. Детекторы угрозы на индийских истребителях зарегистрируют и эти импульсы.
      Однако курс и скорость истребителей не изменились.
      - О'кей, значит, сегодня мы не будем играть в опасные игры. Если бы они собирались что-то предпринять, то сейчас начали бы маневрировать, - пояснил капитан собравшимся в центре боевой информации. - Это как преступник, который поворачивает за угол, увидев полицейского. - Или у них не нервы, а стальные струны, что представляется сомнительным, решил Кемпер.
      - Значит, они просто собираются взглянуть на наши корабли? - спросил ракетчик - Я поступил бы именно так. И сделал бы несколько фотографий, чтобы убедиться в том, что находится внизу, - заметил Кемпер.
      - Что-то слишком много событий происходит, и все в одно время, сэр.
      - Согласен, - кивнул капитан, не спуская взгляда с дисплея. Затем он поднял телефонную трубку прямой связи.
      - Мостик слушает, - послышался голос вахтенного офицера.
      - Передайте своим впередсмотрящим: я хочу узнать, что представляют собой эти истребители. Пусть сделают фотографии самолетов, если возможно. Как видимость?
      - Легкий туман на поверхности, но выше все чисто. Я расставил матросов с биноклями на пунктах наблюдения.
      - Отлично. - Капитан положил трубку. - Они пролетят мимо нас с севера, повернут налево и вернутся по нашему левому борту, - заметил он.
      - Сэр, "Гонзо-четыре" сообщает, что несколько секунд назад истребитель пролетел совсем близко, - доложил авиадиспетчер.
      - Передайте им, чтобы сохраняли спокойствие.
      - Слушаюсь, капитан. - После этого ход событий ускорился. Истребители дважды облетели группу "Театр", но ни разу не приближались ближе чем на пять морских миль. Индийские "харриеры" провели еще пятнадцать минут у несущего патруль "Ориона", затем им пришлось вернуться на авианосец для заправки. Так протекал еще один день в море без единого выстрела и каких-либо слишком уж угрожающих маневров, если не считать игр истребителей, а это воспринималось как что-то вполне нормальное. Когда все успокоилось, капитан "Анцио" повернулся к офицеру связи.
      - Соедините меня с главнокомандующим Атлантическим флотом. Да, вот что еще, лейтенант, - добавил Кемпер, обращаясь к ракетчику.
      - Слушаю, сэр.
      - Прикажите провести полную проверку всех боевых систем на корабле.
      - Сэр, мы произвели такую проверку двенадцать часов назад...
      - Немедленно, лейтенант, - прервал его капитан.
      ***
      - И это, по-вашему, хорошие новости? - подняла брови Кэти.
      - Доктор, ситуация очень простая, - ответил Александер. - Сегодня утром на ваших глазах умерло несколько пациентов. Завтра умрет еще несколько, и это ужасно. Но тысячи умерших это лучше, чем миллионы, не правда ли? Мне кажется, что эпидемия начинает затухать. - Он не сказал, что для него все было намного проще. Кэти - хирург-офтальмолог, она не привыкла иметь дело с умирающими, тогда как он, занимаясь инфекционными болезнями, привык к смерти. Значит, для него все намного проще? Неужели это подходящее слово? - Через пару дней мы получим точную информацию на основе статистического анализа числа заболевших.
      Президент молча кивнул, вместо него вопрос задал ван Дамм:
      - Каким будет общее число погибших?
      - Согласно компьютерным моделям, полученным в госпитале Рида и Форт-Детрике, меньше десяти тысяч. Не подумайте, сэр, что я отношусь к этому равнодушно. Мне всего лишь хотелось выразить мнение, что десять тысяч - это лучше, чем десять миллионов.
      - Одна смерть - это трагедия, миллион - просто статистика, - заметил наконец президент.
      - Да, сэр, я знаком с этим выражением. - Хорошая новость, полученная Александером, не улучшила его настроения. Но как еще объяснить людям, что несчастье все-таки лучше, чем катастрофа?
      - Эти слова принадлежат Иосифу Виссарионовичу Сталину, - сказал "Фехтовальщик". - Он умел выбирать выражения.
      - Но ведь вам известно, кто несет ответственность за эту трагедию, постигшую нашу страну, не правда ли? - заметил Алекс.
      - Почему вы так считаете? - спросил президент.
      - Ваша реакция на мои слова была необычной, господин президент.
      - Доктор, за последние несколько месяцев мне почти не приходилось встречаться с обычной ситуацией. Что вы имели в виду, говоря о распоряжении, запрещающем переезды?
      - Я имел в виду, что оно должно действовать хотя бы еще неделю. Наши прогнозы не высечены, так сказать, на камне, они не могут быть гарантированно точными. Инкубационный период болезни до некоторой степени варьирует. Вы ведь не посылаете пожарные машины обратно в депо, сразу после того как исчезнет пламя, нет, вы сидите и ждете возможной новой вспышки. Такую же процедуру следует соблюдать и нам. Пока распространение эпидемии приостановилось из-за того, что население смертельно перепугано. Благодаря этому личные контакты сведены к минимуму, и это самый надежный способ положить конец эпидемии. Пусть пока так все и останется. Новые случаи заболевания будут предельно ограничены. Мы станем обращаться с ними, как с оспой - опознаем заболевших, проверим всех, с кем они состояли в контакте, и изолируем людей, в крови которых обнаружены антитела. А дальше будем следить за развитием событий. Разве принятые меры оказались действенными? Тот, кто сделал это грязное дело, допустил ошибку. Лихорадка Эбола вовсе не так заразна, как они полагали, - или, может быть, все и было рассчитано в первую очередь на психологический эффект. Такой и является биологическая война. Великие чумные эпидемии прошлого приносили столько вреда всего лишь потому, что люди не знали, как происходит перенос инфекции. Они не были знакомы с микробами, их переносчиками - блохами - и зараженной водой. Нам все это известно. Теперь это знает каждый, вас знакомят с этим в школе, на уроках гигиены. Именно поэтому, черт возьми, не заболел ни один медик! У нас за плечами огромная практика лечения СПИДа и гепатита. Те меры предосторожности, которые успешно действуют при этих болезнях, применимы и для борьбы с лихорадкой Эбола.
      - Что надо сделать, чтобы такое не повторилось? - спросил ван Дамм.
      - Я уже говорил вам. Финансирование работ по исследованию генетических характеристик и более целеустремленному изучению болезней, о которых мы уже кое-что знаем. Не сомневаюсь, что мы сумеем создать надежные вакцины против Эболы и многих других вирусных заболеваний.
      - А СПИД? - спросил Райан.
      - Вот с ним придется попотеть. Этот вирус - просто неуловимый сукин сын. Все попытки создать вакцину не принесли никакого успеха. Мы знаем, что надо делать: генетические исследования, призванные определить, как действует его биологический механизм, а затем перейдем к тому, чтобы иммунная система научилась распознавать вирус и бороться с ним, - это и есть путь к созданию вакцины. Но мы еще не сумели добиться успеха, так сказать, не смогли разобраться в его генетических хитросплетениях. В этой области придется приложить немало усилий, в противном случае не исключено, что через двадцать лет население Африки просто исчезнет. Видите ли, - задумчиво произнес Александер, - я ведь креол, и у меня там родственники... Впрочем, есть еще один способ не допустить повторения такой эпидемии. И, полагаю, вы, господин президент, уже занимаетесь им. Так кто виновен в эпидемии?
      Райан знал, что может не говорить, насколько секретной является эта информация.
      - Иран. Аятолла Махмуд Хаджи Дарейи и его фанатичные последователи.
      Александер тут же снова превратился в офицера армии США.
      - Сэр, по моему мнению, все они заслуживают смерти.
      ***
      Было любопытно увидеть Мехрабадский международный аэропорт при дневном свете. Кларк никогда не считал Иран дружественной страной, и интуиция подсказывала ему, что он должен проявлять здесь предельную осторожность. Правда, он слышал, что до падения шаха иранцы испытывали дружеские чувства к американцам, но Кларк этого здесь уже не застал. Он побывал в Иране дважды, оба раза тайно в 1979 и 1980 годах: первый раз - чтобы собрать информацию для подготовки операции по спасению заложников, и второй - для участия в ней. Трудно описать словами, что значит находиться в стране, переживающей революцию. Даже в Советском Союзе Кларк чувствовал себя намного лучше. И это в то время, когда Россия являлась врагом Америки, однако и тогда она оставалась цивилизованной страной, где существовало множество правил и масса граждан, их нарушавших. А вот Иран вспыхнул, подобно сухому лесу от удара молнии. "Смерть американцам" - этот лозунг был у всех на устах, а когда ты оказываешься в гуще толпы, скандирующей такой клич, обстановка становится особенно пугающей. Самая незначительная ошибка, контакт с агентом, перешедшим на сторону иранских фанатиков, и тебя ждала смерть - страшная мысль для человека, у которого есть малолетние дети, неважно разведчик ты или нет. Своих преступников здесь расстреливали, но шпионов ждала виселица. Слишком жестокий конец для человеческой жизни.
      За прошедшие годы кое-что здесь изменилось, но многое осталось прежним. К иностранцам в таможне по-прежнему относились с подозрением. Рядом с таможенником стояли вооруженные солдаты, задачей которых было не допустить в страну людей вроде Кларка и Чавеза. Для недавно возникшей ОИР, как и для прежнего Ирана, в каждом новом лице виделся потенциальный шпион.
      - Клерк. - Он протянул паспорт. - Иван Сергеевич Клерк. - Действительно, маскировка под русского уже однажды прошла вполне успешно, и он хорошо запомнил легенду. К тому же Кларк отлично говорил по-русски. Ему и раньше не раз доводилось успешно выдавать себя за советского гражданина.
      - Чеков, Евгений Павлович, - сообщил Чавез соседнему таможеннику.
      Они снова работали как русские корреспонденты. В соответствии с американскими законами агенты ЦРУ не имели права выдавать себя за американских журналистов, но это правило не распространялось на иностранные средства массовой информации.
      - Цель вашего визита? - спросил первый таможенник.
      - Мы хотим познакомиться с вашей новой страной, - ответил Иван Сергеевич. - Здесь происходят события, волнующие весь мир. - После работы в Японии они привезли с собой фотопринадлежности и маленький любопытный прибор, который выглядел - и являлся на самом деле - мощным осветительным фонарем. Сейчас этот прибор остался дома.
      - Я вместе с ним, - сказал Евгений Павлович своему таможеннику.
      У них были совершенно новые паспорта, хотя при поверхностном осмотре это не было заметно. Кларку и Чавезу не приходилось беспокоиться о своих документах. Искусство их изготовления Служба внешней разведки унаследовала от бывшего КГБ. В этой области мало кто мог сравниться с российскими спецслужбами. Страницы в паспортах были густо покрыты марками и штампами, которые громоздились друг на друга, что придавало документам вид многолетнего использования. Инспектор схватил их чемоданы и откинул крышки. Там он обнаружил одежду, явно бывшую в употреблении, две книги - иранец перелистал их, чтобы выяснить, не являются ли они порнографическими, - два фотоаппарата невысокого качества с поцарапанной эмалью, но новыми объективами. У каждого из "русских корреспондентов" были сумки с записными книжками и мини-рекордерами. Инспекторы не спешили, тщательно проверяя содержимое багажа, даже после того как таможенники закончили свою работу, и наконец с видимой неохотой пропустили приехавших в свою страну.
      - Спасибо, - с сияющей улыбкой поблагодарил инспектора Джон. За многие годы он научился не скрывать полностью свое облегчение при пересечении границы. Обычные путешественники казались испуганными, поэтому и он делал вид, чтобы не выделяться среди них. Оба офицера ЦРУ вышли из здания аэропорта и молча встали в очередь, которая продвигалась вперед по мере того, как подъезжающие такси забирали вновь прибывших. Когда они оказались уже третьими в голове очереди, Чавез выронил чемодан, и его содержимое рассыпалось по тротуару. Пока он укладывал вещи обратно, им пришлось пропустить двух пассажиров. Это почти гарантировало, что такси будет случайным - если только, разумеется, за рулем всех такси не сидели сотрудники иранской контрразведки.
      Главное состояло в том, чтобы ничем не отличаться от окружающих и всегда вести себя, как подобает репортерам. Не выглядеть ни слишком глупыми, ни слишком умными. Делать вид, что заблудились, и спрашивать прохожих, как пройти к месту, которое ищут, но не слишком часто. Останавливаться в дешевых отелях. А в данном случае также надеяться, что им не встретятся люди, которые видели их во время недавнего короткого визита в Тегеран. Им предстояла простая операция. Обычно всегда исходили из этого. Разведчиков редко используют в сложных - у них хватает здравого смысла, чтобы отказаться. Но даже простые операции бывают достаточно пугающими, стоит оказаться на месте их проведения.
      ***
      - Тактическое соединение носит название "Театр", - сказал ему Робби. Вчера индийцы постучали им в дверь. - И начальник оперативного управления J-3 за несколько минут рассказал президенту о происшедшем.
      - Пытаются помешать его продвижению? - спросил президент.
      - По-видимому, индийские истребители организовали настоящее воздушное шоу вокруг нашего Р-3. Мне самому несколько раз доводилось проделывать такое, когда я был молодым и глупым. Они хотят показать, что знают о нашем пребывании в Индийском океане и не боятся нас. Соединением командует капитан первого ранга Кемпер. Я не знаком с ним, но у него отличная репутация. Главнокомандующий Атлантическим флотом о нем высокого мнения. Кемпер просит изменить правила поведения по отношению к индийскому флоту.
      - Слишком рано. Вернемся к этому вопросу попозже.
      - Хорошо. Я не думаю, что индийцы решатся на ночное нападение, только не забудьте, что, когда там рассвет, у нас полночь, сэр.
      - Арни, что нам известно про их премьер-министра?
      - Посол Уилльямс не обменивается с ней рождественскими поздравлениями, ответил глава администрации. - Несколько месяцев назад вы встречались с ней в Восточном зале.
      - Попытка предостеречь ее от активных действий может привести к тому, что она сообщит Дарейи о вашем звонке, - напомнил Бен Гудли. - Если вы займете решительную позицию, сэр, она уйдет от определенного ответа.
      - Как ты считаешь, Робби?
      - Что, если мы пройдем мимо индийского флота, но она предупредит Дарейи? Они могут попытаться блокировать Ормузский пролив. Боевая группа из Средиземного моря обогнет южную оконечность Африканского континента и присоединится к "Театру" в пятидесяти милях от входа в Персидский залив. У нас будет воздушное прикрытие. Понадобится приложить немало усилий, но они должны оказаться там вовремя. Меня пугают минные заграждения. Ормузский пролив слишком глубок для их установки, но вблизи Дахрана ситуация может измениться. Чем дольше ОИР не будет известно о "Театре", тем лучше, однако они могут уже знать, из каких кораблей состоит тактическое соединение.
      - Может быть, и нет, - задумчиво произнес ван Дамм. - Если она считает, что справится с "Театром" собственными силами, то не исключена попытка доказать Дарейи, что она - мужественная женщина.
      ***
      Передислокация носила название "Операция Кастер". Все сорок авиалайнеров находились в полете, и на борту каждого было примерно двести пятьдесят военнослужащих. Гигантский караван растянулся на шесть тысяч миль. Первый самолет находился сейчас в шести часах лета от Дахрана, покидал русское воздушное пространство и летел над Украиной.
      Американские F-15 встретили русские истребители, взлетевшие, чтобы продемонстрировать дружеское расположение. Американские пилоты устали. Их ягодицы, казалось, налились свинцом - столько времени пришлось не вставая просидеть в кресле. Пилоты авиалайнеров могли выходить из кабин и прогуливаться по салону, у них были даже туалеты - немыслимая роскошь для летчиков-истребителей, которые были вынуждены пользоваться приспособлением, носящим название "мочевая трубка". Руки одеревенели, болели мышцы от одного и того же положения. Теперь даже процесс дозаправки от воздушного танкера К-135 проходил без обычной легкости, так что невольно посещала мысль, что воздушный бой через час-другой может оказаться непростой задачей. Пилоты пили кофе, пытались двигать руками на штурвале, потягиваться, насколько возможно.
      В лайнерах почти все солдаты спали, все еще ничего не зная о цели передислокации. Авиакомпании подготовили самолеты, как для обычного рейса, и солдаты пользовались последней возможностью выпить спиртного, справедливо полагая, что какое-то время им придется воздерживаться от этого. Те, кто побывали в Саудовской Аравии в 1990-1991 годах, рассказывали о той войне, причем, как правило, воспоминания сводились к тому, что в королевстве совсем нет ночной жизни.
      ***
      Ночной жизни не было и в Индиане, как в этом убедились Браун и Холбрук, по крайней мере сейчас. Они проявили сообразительность и сняли номер в мотеле до того, как началась общая паника. И вот теперь оказались в ловушке. Этот мотель, подобно тем, которыми они пользовались в Вайоминге и Небраске, обслуживал главным образом водителей-дальнобойщиков. Тут имелся большой старомодный ресторан с баром и столиками, разделенными перегородками. Официантки и клиенты были в защитных масках и не испытывали желания вступать в разговоры друг с другом. В ресторане водители только ели, а потом возвращались в свои номера или засыпали в кабинах грузовиков. Ежедневно на стоянке происходил своеобразный танец - седельные тягачи с трейлерами передвигали с места на место, так как продолжительная неподвижность вредила покрышкам. Все внимательно выслушивали новости, передававшиеся по радио каждый час. В номерах мотеля, в ресторане и даже в некоторых грузовиках имелись телевизоры. Это было единственным развлечением. Вокруг царила скука и постоянная напряженность, знакомая солдатам, но непривычная для двух горцев.
      - Проклятое правительство, - проворчал шофер мебельного фургона. Его семья находилась в двух шагах отсюда.
      - Не иначе, хотели показать нам, кто босс, а? - сказал Эрни Браун, ни к кому не обращаясь.
      Позднее выяснится, что ни один водитель-дальнобойщик из всех тех, кто переезжали из штата в штат, не подхватил вируса Эбола. Для этого они вели слишком уединенную жизнь. Но их работа зависела от того, насколько быстро они доставляют грузы, потому что им платили за это, так что они привыкли к такой жизни. Пребывание на одном месте противоречило самой их природе. А то, что их заставили сидеть здесь, еще более ухудшало настроение.
      - Черт бы их побрал, - добавил другой водитель, не сумев придумать иного ответа. - Слава Богу, я успел выбраться из Чикаго. Все эти новости только пугают.
      - Ты считаешь, что это разумная мера? - спросил кто-то.
      - С каких это пор правительство поступает разумно? - раздосадованно заметил Холбрук.
      - Хорошо сказано! - послышался чей-то одобрительный голос, и наконец горцы почувствовали себя дома. Затем с общего молчаливого согласия они вышли из ресторана.
      - Как считаешь, Пит, мы надолго застряли здесь? - проворчал Эрни Браун.
      - Это ты меня спрашиваешь?
      ***
      - Ничего, пустышка, - заключил руководитель группы агентов. Ареф Раман казался слишком аккуратным человеком для холостяка, но не настолько, чтобы это вызывало подозрение. Один из агентов ФБР с удивлением заметил, что даже носки его аккуратно сложены вместе с остальным бельем в ящике комода. Затем другой агент вспомнил об обследовании игроков Национальной футбольной лиги. Один психолог выяснил после нескольких месяцев наблюдений, что нападающие защитники, призванные оберегать трехчетвертных, держат свои шкафчики в порядке, тогда как линейные защитники, цель которых состоит в том, чтобы втаптывать в грунт трехчетвертных противника, - неряхи во всех отношениях. Это было неплохим объяснением и вызвало всеобщий смех. Больше ничего обнаружить не удалось. На комоде стояла фотография покойных родителей Рамана. Он подписывался на два журнала, имел право принимать все программы кабельного телевидения, не держал дома спиртного и питался здоровой пищей. Судя по содержимому холодильника, питал особое пристрастие к кошерным "хот догам". Агенты не обнаружили никаких скрытых тайников и вообще ничего подозрительного. Это было одновременно и хорошо и плохо.
      Зазвонил телефон. Никто не снял трубки, потому что квартира пустовала, а для своих нужд у них были сотовые телефоны и пейджеры.
      - Алло, это номер 536-30-40, - послышался голос Рамана после второго звонка. - Пока я не могу подойти к телефону, но если вы хотите что-нибудь передать мне, я позвоню вам. - Последовал гудок, и затем на другом конце телефонной линии положили трубку.
      - Кто-то ошибся номером, - заметил один из агентов.
      - Проверь запись телефонных звонков, - распорядился руководитель группы, обращаясь к техническому специалисту.
      У Рамана был установлен цифровой автоответчик, и здесь тоже стоял кодовый замок, запрограммированный фирмой-изготовителем. Техник набрал комбинацию из шести цифр, автоответчик повторял сделанные записи звонков, а другой агент записывал в блокнот их содержание. На магнитофонной ленте была запись трех щелчков и сообщение, переданное по ошибке. Кто-то звонил какому-то мистеру Слоану.
      - Ковер? Мистер Алахад?
      - Похоже, это торговец коврами, - заметил один из агентов. Но когда они оглянулись вокруг, то не увидели в квартире никаких ковров, только дешевое ковровое покрытие от стенки до стенки, которое обычно встречается в таких квартирах.
      - Ошибся номером?
      - Все равно проверь номера. - Он дал такую команду больше по привычке. За годы работы в ФБР приучаешься проверять все, никогда не оставляешь что-то на волю случая.
      Тут же снова зазвонил телефон, и все пять агентов разом повернулись и уставились на автоответчик, словно это был живой свидетель с человеческим голосом.
      ***
      Проклятье, подумал Раман, вспомнив, что забыл стереть запись телефонных звонков с ленты автоответчика. Ничего нового. Его связник больше не звонил. Было бы удивительно, если бы он сделал это. Приняв решение, Раман, сидевший в номере питтсбургского отеля, набрал свой телефонный номер и затем код, стирающий прошлые записи. У этих новых цифровых систем есть свое достоинство когда стираешь запись на автоответчике, она исчезает навсегда. При использовании автоответчиков с кассетами так случалось не каждый раз.
      ***
      Агенты ФБР обратили на это внимание и переглянулись.
      - Ну и что? Мы все так поступаем. - Все согласно кивнули. Да и случается, что звонят по ошибке, не такая уж это редкость. К тому же речь идет о собрате-полицейском. Однако номера телефонов они все-таки проверят.
      ***
      К облегчению ее охранников "Хирург" спала в Белом доме, на жилом этаже. Рой Альтман и остальные агенты, охраняющие жену президента, едва не сошли с ума, пока она работала в заразном отделении - так называли они этаж, где лежали больные лихорадкой Эбола в больнице Джонса Хопкинса, - боясь как за ее безопасность, так и за то, что первая леди загонит себя в гроб напряженной работой. Дети, как и подобает нормальным ребятишкам, провели время, подобно большинству других маленьких американцев, - смотрели телевизор и играли под наблюдением агентов, которые теперь со страхом ожидали появления симптомов гриппа, хотя дети, к счастью, были дома.
      "Фехтовальщик" находился в ситуационном центре.
      - Сколько там сейчас времени?
      - Индия впереди нас на десять часовых поясов, сэр.
      - Звоните, - приказал президент Соединенных Штатов.
      ***
      Первый Б-747 с фирменной окраской компании "Юнайтед" благодаря попутному ветру над Арктикой оказался в воздушном пространстве Саудовской Аравии на несколько минут раньше графика. Выбор обходного маршрута не принес бы особой выгоды. У Судана тоже были аэропорты и радиолокаторы, равно как и у Египта и Иордании, и следовало ожидать, что во всех этих странах находятся осведомители ОИР. Саудовские истребители, получившие подкрепление со стороны F-16-x, которые сумели накануне незаметно прибыть в королевство из Израиля, как планировалось операцией "Буйволы - вперед!", несли боевой патруль на границе между Саудовской Аравией и Объединенной Исламской Республикой. В воздухе барражировали два АВАКСа с вращающими дисковыми антеннами. В этой части мира вставало солнце - по крайней мере с авиалайнера, летящего на крейсерской высоте, можно было увидеть первые солнечные лучи, хотя внизу на земле, в шести милях под самолетом, еще царила темнота.
      ***
      - Доброе утро, господин премьер-министр. Это Джек Райан, - сказал президент.
      - Приятно слышать ваш голос! В Вашингтоне сейчас уже поздно, не правда ли? - спросила она.
      - Нам обоим приходится много работать. Полагаю, у вас день только начинается.
      - Совершенно верно, - ответил женский голос. Райан прижимал к уху обычную телефонную трубку, но в центре был включен также динамик, и разговор президента с премьер-министром Индии записывался на цифровой магнитофон. ЦРУ прислало даже анализатор, способный обнаружить волнение в голосе собеседницы президента. - Господин президент, вам удалось справиться с тревожной ситуацией в своей стране?
      - У нас появилась надежда, но пока улучшения не произошло.
      - Мы можем оказать вам какую-нибудь помощь? - Ни в одном из двух голосов не было заметно никаких эмоций, выходящих за пределы притворного дружелюбия людей, с подозрением относящихся друг к другу и пытающихся это скрыть.
      - Да, пожалуй.
      - Тогда скажите, какая помощь вам требуется?
      - Госпожа премьер-министр, сейчас наши корабли пересекают Аравийское море, - сообщил ей Райан.
      - Вот как? - Полное безразличие в голосе.
      - Да, мэм, они движутся к Ормузскому проливу, вы отлично знаете это, и мне нужна ваша гарантия, что индийский флот, тоже находящийся в море, не будет чинить им препятствий.
      - Но почему вы обращаетесь ко мне с такой просьбой? Зачем нам чинить препятствия вашим кораблям - между прочим, какова цель этой передислокации?
      - Вашего слова для меня будет достаточно, госпожа премьер-министр, сказал ей Райан. Его правая рука сжимала карандаш.
      - Но, господин президент, я не понимаю, чего вы от меня хотите.
      - Мне нужно от вас, госпожа премьер-министр, личной гарантии, что индийский флот не будет мешать мирному плаванию кораблей Военно-морского флота США по Аравийскому морю.
      ***
      Какой он слабохарактерный человек, подумала премьер-министр, в который раз стараясь убедить себя в этом.
      - Господин президент, ваш звонок беспокоит меня. Америка никогда не говорила с нами о подобных проблемах таким тоном. Вы говорите, что ваши военные корабли находятся недалеко от берегов нашей страны, но отказываетесь объяснить причину этого. Передвижение таких кораблей без всякого объяснения нельзя рассматривать как дружественный акт. - Что, если ей удастся убедить его отступить? - подумала она.
      ***
      "Что я вам говорил?" - прочитал Райан в записке, которую положил перед ним Бен Гудли.
      - Очень хорошо, госпожа премьер-министр, я в третий раз обращаюсь к вам с вопросом: вы можете дать мне свою личную гарантию, что ваш флот не будет мешать плаванию американских кораблей?
      - Но почему вы вторгаетесь в наши воды?
      - Ну что ж, госпожа премьер-министр. - Голос Райана изменился. Передвижение наших кораблей не имеет никакого отношения к вашей стране, но позвольте заверить вас, что эти корабли прибудут в порт назначения. Поскольку мы считаем важной эту операцию, то не допустим, повторяю, не допустим никаких помех их плаванию. Хочу предупредить вас: если какой-нибудь неопознанный самолет или корабль приблизится к нашей эскадре, последствия могут оказаться самыми нежелательными. Впрочем, нет, последствия окажутся самыми нежелательными. Чтобы избежать этого, я предупреждаю вас о передвижении этих кораблей и прошу дать личную гарантию Соединенным Штатам Америки, что они не подвергнутся нападению.
      - А теперь вы угрожаете мне? Господин президент, я понимаю, что в последнее время вы испытываете огромное напряжение, но прошу вас воздержаться от подобных угроз суверенным государствам.
      - Госпожа премьер-министр, вы вынуждаете меня говорить с вами прямо и откровенно. Соединенные Штаты Америки подверглись неприкрытому военному нападению. Любое вмешательство в действия наших вооруженных сил или прямая атака на них будут рассматриваться, как начало военных действий, и страну, виновную в этом, ждут самые серьезные последствия.
      - Но кто напал на вас?
      - Госпожа премьер-министр, это не касается вас, если только вы не окажетесь втянутыми в военные действия. Мне представляется, что в интересах обеих стран - вашей и моей - будет намного лучше, если индийский флот немедленно возвратится в свой порт.
      - Значит, вы обвиняете нас и отдаете нам приказы?
      - Я начал с просьбы, госпожа премьер-министр. Вы сочли возможным трижды уйти от ответа. Я считаю это недружественным актом. Позвольте задать вам вопрос: вы хотите воевать с Соединенными Штатами Америки?
      - Господин президент...
      - Если ваш флот будет мешать передвижению наших кораблей, то тем самым вы вызовете такой шаг. - Карандаш сломался в руке Райана. - Мне кажется, госпожа премьер-министр, что вы вступили в союз с плохими друзьями. Надеюсь, я ошибаюсь, но если мое мнение окажется правильным, то вашей стране придется жестоко расплатиться за недооценку силы моей страны. Американские граждане подверглись прямому и ничем не спровоцированному нападению, совершенному варварски и с особенной жестокостью, причем с использованием оружия массового поражения. - Райан произнес эти слова четко и ясно. - Пока это обстоятельство неизвестно нашим гражданам, но скоро положение изменится. Когда они узнают об этом, госпожа премьер-министр, виновные в нападении понесут суровое наказание. Мы не будем посылать дипломатические ноты с протестами и не будем требовать созыва специального заседания Совета Безопасности ООН. Мы ответим военной силой на военную силу, нанесем ответный удар со всей яростью и мощью, на которую способна наша страна и ее граждане. Вы понимаете, о чем идет речь? Простые граждане - мужчины, женщины и даже дети - погибли на территории нашей страны из-за действий иностранной державы. Нападению подверглась даже моя дочь, госпожа премьер-министр. Неужели ваша страна хочет нести ответственность за такие варварские действия? Если так, госпожа премьер-министр, если вы хотите считать себя союзником этой иностранной державы, то война начинается прямо сейчас.
      Глава 56
      Развертывание
      - Боже мой, Джек, ты сумел убедить меня, - выдохнул Джексон.
      - Я не уверен, что мне удастся убедить нашего друга аятоллу, - произнес президент, вытирая потные руки. - И мы по-прежнему не знаем, сдержит ли она свое слово. О'кей, объявить боевую тревогу на кораблях тактической группы "Театр". Если там сочтут чьи-то действия угрожающими, разрешаю им пускать в ход оружие. Только, ради Бога, передай командиру группы, чтобы он проявлял здравый смысл.
      В ситуационном центре воцарилась тишина, и президент почувствовал себя одиноким, несмотря на присутствие окружающих. Рядом находились министр обороны Бретано и члены Объединенного комитета начальников штабов. Государственный департамент представлял Ратледж. Здесь же находился министр финансов Уинстон, так как Райан полагался на его мнение. Был тут и Бен Гудли, который обладал полной разведывательной информацией, а также глава президентской администрации и, как обычно, телохранители. Все присутствующие поддержали действия президента, но это вообще-то не имело особого значения, потому что с премьер-министром Индии говорил один Райан и, несмотря на содействие и советы его помощников, только он олицетворял сейчас собой Соединенные Штаты Америки, и его страна вступала в войну.
      ***
      Репортеры узнали о месте назначения, когда их самолет военно-транспортной авиации находился над Атлантическим океаном. Им сообщили, что Америка ожидает нападения Объединенной Исламской Республики на страны Персидского залива и потому их пригласили в качестве военных корреспондентов для освещения событий. Они также узнали и о развертывании американских войск.
      - И это все? - спросил один из тех, кто знали о ситуации больше других Пока все, - кивнул офицер, ответственный за связь со средствами массовой информации. - Мы надеемся, что демонстрации силы будет достаточно, чтобы заставить войска ОИР отказаться от своих намерений, но если война все-таки начнется, события приобретут любопытный характер.
      - Любопытный - не то слово, - заметил один из репортеров. Тогда офицер рассказал им, чем все это вызвано, и в К-135, самолете без иллюминаторов, летящем с репортерами в Саудовскую Аравию, воцарилась мертвая тишина.
      ***
      В состав вооруженных сил Кувейта входили две бронетанковые бригады и одна моторизованная разведывательная, снаряженная противотанковым вооружением, - в задачу последней входило прикрывать границу, а бронетанковые бригады, снаряженные и подготовленные по американскому образцу, находились в глубине страны, чтобы иметь свободу маневра и дать бой вторгнувшемуся противнику, а не противостоять первому удару, который мог произойти где-то в другом месте. Американский Десятый бронетанковый полк занял позицию между двумя кувейтскими бригадами, чуть сзади. Общее командование было каким-то неопределенным. Полковник Магрудер превосходил по продолжительности службы всех остальных командиров, к тому же он был самым опытным тактиком, однако всеми тремя кувейтскими бригадами командовали бригадные генералы и вдобавок это была их страна. С другой стороны, Кувейт был настолько мал, что для него требовался всего лишь один главный командный пункт, и Магрудер расположился в нем, командуя своим полком и одновременно осуществляя функции советника кувейтских генералов. Последние испытывали одновременно чувство гордости и беспокойства. Магрудеру было понятно, что они гордились прогрессом, достигнутым их вооруженными силами после войны в Персидском заливе. Три бригады не имели ничего общего с той опереточной армией, сразу рассыпавшейся под напором вторгшихся иракских войск, хотя некоторые кувейтские подразделения дрались храбро и самоотверженно. Теперь эти бригады представляли собой достаточно надежную армию, так что у их командиров были основания для гордости. Нервничали же они потому, что им противостоял противник, во много раз превосходящий их числом и вооружением, а кувейтским солдатам, призванным в основном из резерва, было далеко до американских стандартов боевой подготовки, к которым они стремились. Но в одном кувейтские резервисты преуспели - в стрельбе из танковых орудий. Стрельба из орудий представляла собой как занятное времяпрепровождение, так и важный элемент боевой подготовки; то обстоятельство, что в бригадах недоставало танков, объяснялось тем, что несколько десятков машин находились в мастерских, где производилась замена пушечных стволов. Это делалось гражданскими подрядчиками, а экипажи танков тем временем расхаживали вокруг и ждали окончания работ.
      Вертолеты Десятого полка облетали кувейтскую границу, и радиолокаторы "Лонгбоу" у них на борту заглядывали далеко в глубь территории ОИР. Однако никаких передвижений армейских частей там не наблюдалось, равно как и не было обнаружено ничего, что представляло бы интерес. Четыре кувейтских истребителя патрулировали пограничный район, а военно-воздушные силы находились в состоянии постоянной боевой готовности. Несмотря на колоссальное превосходство противника, кувейтцы поклялись не допустить повторения 1990 года. Самыми занятыми были саперы, строившие укрытия для танков - бронированные машины расположатся в ямах, вырытых в песке, а над поверхностью будут торчать одни башни, прикрытые маскировочными сетками, чтобы их не обнаружили с воздуха.
      - Что вы скажете, полковник? - спросил Магрудера старший из кувейтских бригадных генералов.
      - Вы заняли хорошие позиции, генерал, - ответил Магрудер, снова глядя на карту. Он знал, что две или три недели усиленной боевой подготовки весьма благоприятно подействовали бы на кувейтских солдат. Полковник все же сумел провести одну очень простую учебную операцию: Первая кувейтская танковая бригада против одного из его батальонов, причем американские танкисты получили приказ не слишком нажимать на воображаемого противника, сейчас не время было подрывать моральный дух кувейтских солдат. Кувейтцы проявили недюжинный энтузиазм, а их артиллерийская подготовка соответствовала семидесяти процентам американской. Зато кувейтским бригадам предстояло многому научиться по части маневренной танковой войны. Ничего не поделаешь, для создания боеспособной армии требуется время, еще больше времени необходимо для подготовки офицеров, и это при том, что кувейтцы старались изо всех сил.
      ***
      - Ваше высочество, позвольте поблагодарить вас за сотрудничество, которое вы проявили в последнее время, - сказал по телефону Райан. На настенных часах было десять минут третьего ночи.
      - Джек, я все-таки надеюсь, что они убедятся в том, что мы готовимся к обороне, и откажутся от вторжения, - ответил принц Али бин Шейк - Жаль, что я не могу проявить такого же оптимизма. Настало время рассказать тебе о том, чего ты пока еще не знаешь. Сегодня днем наш посол представит тебе полную информацию по этому вопросу. А пока тебе следует понять, к чему стремятся ваши соседи. Дело не только в нефти. - За пять минут Райан посвятил наследника престола в подробности вероятного замысла аятоллы.
      - Ты уверен в этом?
      - Доказательства, которыми мы располагаем, будут у тебя в руках через четыре часа, - пообещал Райан. - Мы даже еще не сообщили об этом нашим солдатам.
      - Ты полагаешь, что они могут использовать это оружие против нас? Естественный вопрос, подумал Райан. При мысли о биологическом оружии по телу всякого бегут мурашки.
      - Вряд ли, Али. Погодные условия в вашей стране крайне неблагоприятны для этого. - Американские эксперты убедились в этом. Погода в течение следующей недели будет там жаркой и сухой, небо безоблачным.
      - Те, кто готовы прибегнуть к такому оружию, господин президент, совершают исключительно варварский поступок.
      - Вот почему мы не думаем, что они откажутся от нападения. Они не могут...
      - Не "они", господин президент. Один человек. Один нечестивец. Когда ты собираешься обратиться к народу и сообщить об этом?
      - Скоро, - ответил Райан.
      - Прошу тебя, Джек, имей в виду, что это противоречит нашей религии, нашей вере. Скажи об этом американцам.
      - Я знаю это, ваше высочество. Дело не в религии и не в том, в какого Бога мы верим. Дело во власти. Так было всегда. А сейчас, боюсь, мне пора заняться другими делами.
      - Мне тоже. Я должен встретиться с королем.
      - Передай ему мои наилучшие пожелания. Будем, как и прежде, стоять плечом к плечу, Али. До свиданья. Связь прервалась.
      - Продолжим, - произнес Райан. - Где сейчас Адлер?
      - Возвращается обратно на Тайвань, - ответил Ратледж. Переговоры все еще продолжались, хотя цель их теперь была ясна.
      - О'кей, у него на самолете установлена кодированная связь. Сообщите ему о происшедших событиях, - распорядился Райан, обращаясь к заместителю госсекретаря. - Что еще?
      - Отправляйся спать, - сказал ему адмирал Джексон. - Мы еще поработаем, Джек.
      - Отличная мысль. - Райан встал. Из-за усталости и недосыпания он нетвердо держался на ногах. - Разбудите меня, если понадоблюсь.
      Ни за что, подумали все, но промолчали.
      ***
      - Ну что ж, - произнес капитан первого ранга Кемпер, прочитав шифровку с грифом "критическая", поступившую от главнокомандующего Атлантическим флотом. - Теперь ситуация становится намного проще. - Американское соединение отделяло от индийского флота двести миль - около восьми часов хода, если как следует пошуровать в котлах (это выражение все еще не вышло из употребления, хотя на всех кораблях уже давно стояли реактивные турбины). Кемпер поднял телефонную трубку и щелкнул переключателем системы громкого вещания, чтобы обратиться к команде. - Внимание, говорит ваш капитан. В оперативной группе "Театр" объявляется состояние боевой готовности. Это означает, что в случае, если кто-нибудь приблизится к нам, мы открываем огонь. Наша задача - довести транспорты с танками на борту до порта в Саудовской Аравии. Сейчас наша страна перебрасывает туда солдат, которым эти танки понадобятся, чтобы отразить предполагаемое вторжение Объединенной Исламской Республики на территорию наших союзников в этом регионе. Через шестнадцать часов мы встретимся с группой боевых надводных кораблей, которые полным ходом идут сюда из Средиземного моря. После этого мы войдем в Персидский залив и проводим в порт охраняемые нами транспортные суда. У нас будет прикрытие с воздуха, его обеспечат истребители F-16 американских ВВС, однако не исключено, что ОИР - наши старые иранские друзья - встретят прибытие нашей группы в саудовский порт отнюдь не с радостью. Итак, "Анцио" приступает к боевым действиям, парни. Пока все. - Он щелкнул выключателем. - А сейчас просмотрим смоделированные ситуации. Я хочу увидеть все, чем могут угрожать нам эти ублюдки. Через два часа к нам поступят последние разведданные. Пока же посмотрим, как отразить атаки самолетов и ракетные нападения.
      - Как относительно индийцев? - спросил лейтенант-ракетчик.
      - Мы будем присматривать и за ними.
      На главном тактическом дисплее появился самолет Р-ЗС "Орион", пролетающий мимо оперативной группы "Театр", - ему предстояло сменить самолет, который вел наблюдение сейчас.
      Индийская эскадра следовала теперь на восток, снова сменив направление и пересекая свою кильватерную струю, как она делала это уже несколько суток.
      ***
      Разведывательный спутник КН-11 проносился над Персидским заливом с севера-запада на юго-восток. Его камеры, уже запечатлевшие три тяжелых корпуса Армии Аллаха, вели теперь съемку всего иранского побережья, чтобы обнаружить пусковые установки произведенных в Китае ракет "силкуорм". Изображения, полученные электронными камерами, тут же передавались на спутник связи, висящий над Индийским океаном, и оттуда ретранслировались в район Вашингтона. Здесь техники - все еще в хирургических масках, пропитанных защитным химическим составом, - старались отыскать на снимках ракеты "земля - корабль" с их характерными очертаниями, напоминающими самолет. Расположение постоянных пусковых установок было хорошо известно, но эти ракеты можно было запускать и с платформ большегрузных автомашин, а в этом районе находилось множество дорог, каждую из которых предстояло проверить.
      ***
      Первая группа из четырех авиалайнеров без происшествий закончила перелет и совершила посадку на аэродроме недалеко от Дахрана. Приветственной церемонии не было. Здесь уже царила жара. Весна наступила рано, несмотря на удивительно холодную и влажную зиму, а это означало, что в полдень температура поднималась почти до сорока градусов (при пятидесяти летом), однако по ночам опускалась едва ли не до нуля. Кроме того, вблизи у побережья было еще и сыро.
      Как только первый авиалайнер замер на месте, к нему подъехал трап, по которому спустился бригадный генерал Марион Диггз. Ему предстояло командовать операцией. Эпидемия, по-прежнему свирепствовавшая в Америке, не обошла стороной и базу ВВС Макдилл во Флориде, где размещался главный штаб ВВС, который нес ответственность и за Средний Восток. Судя по присланным Диггзу инструкциям, 366-м авиакрылом тоже командовал бригадный генерал, но Диггз был старше его по выслуге лет. Спускаясь по трапу, Диггз думал о том, что еще никогда командование столь важной операцией не было доверено простому бригадному генералу.
      У трапа стоял генерал-лейтенант саудовской армии с тремя звездами на погонах. Генералы обменялись приветствиями и сели в автомобиль, который доставил их на местный командный пункт, где их ждала последняя развединформация. Вместе с Диггзом в первом авиалайнере прилетели штабные офицеры Одиннадцатого бронетанкового полка, а в трех остальных самолетах группа сотрудников службы безопасности и почти полный батальон "Черной кавалерии". Стоявшие наготове автобусы доставят их на базу. Все это походило на учения "Рефорджер" времен холодной войны, во время которых при угрозе столкновения между НАТО и Варшавским пактом американских солдат перебрасывали в Европу, где они выводили из складов боевую технику, уже находившуюся на месте, и отправлялись на фронт. Этого никогда не случалось в действительности, но сейчас, похоже, события приобретали реальность. Через два часа Второй танковый батальон "Черной кавалерии" был полностью укомплектован боевой техникой, и его танки выстроились на открытом плацу.
      ***
      - Что вы имеете в виду? - спросил Дарейи.
      - Похоже, происходит крупная передислокация войск, - сообщил ему начальник разведки. - Радиолокационные станции в западном Ираке обнаружили гражданские самолеты, которые влетают в воздушное пространство Саудовской Аравии из воздушного пространства Израиля. Мы также заметили, что их сопровождают истребители и одновременно другие истребители патрулируют в районе границы.
      - Что еще?
      - Пока это все, но представляется вероятным, что Америка перебрасывает крупные силы в Саудовскую Аравию Я не могу сказать что-то определенное о численности этих войск - они никак не могут быть особенно значительными. Дивизии, расположенные в Германии, находятся в карантине, да и все американские дивизии, расквартированные дома, в таком же положении. Основная часть американской армии развернута с целью сохранения порядка внутри страны.
      - Предлагаю нанести по этим самолетам удар, - настойчиво посоветовал командующий ВВС.
      - Мне кажется, это будет ошибкой, - покачал головой начальник разведывательной службы. - Это означает вторжение в воздушное пространство Саудовской Аравии и слишком рано встревожит саудовцев. Американцы в состоянии перебросить всего одну бригаду, не больше. На базе Диего-Гарсия имеется еще одна - я имею в виду боевую технику для бронетанковой бригады, - но у нас нет никаких сведений о выходе в море кораблей с техникой на борту, и даже если корабли выйдут в море, мы полагаем, наши индийские друзья смогут преградить им путь и заставить их вернуться обратно.
      - Неужели мы положимся на язычников? - с презрением спросил командующий ВВС. Именно так мусульмане относились к официальной религии индийского субконтинента.
      - Нет, но мы можем положиться на их глубокую антипатию к Америке. Мы можем также обратиться к ним с запросом, заметили ли корабли их флота что-нибудь необычное. Как бы то ни было, американцы смогут развернуть всего лишь еще одну бригаду.
      - Я считаю, что в любом случае эти самолеты нужно сбивать!
      - Тогда мы нарушим систему оперативной подготовки, - напомнил начальник разведслужбы.
      - Если им все еще неизвестно, что мы готовимся к удару, они глупее, чем я полагал, - возразил командующий ВВС.
      - У американцев нет оснований подозревать, что мы предпринимаем против них враждебные действия. Стоит нам напасть на их самолеты, перевозящие войска если на борту этих самолетов действительно войска, - им все сразу станет ясно. В этом нет необходимости. Такие действия встревожат не только саудовцев, но и американцев. Они обеспокоены, наверно, передвижением наших войск в Ираке, вот и перебрасывают по воздуху небольшие подкрепления. Когда наступит время, мы справимся с ними, - заключил начальник разведслужбы.
      - Я позвоню в Индию, - решил Дарейи, не дав окончательного ответа.
      ***
      - Вижу только навигационные радиолокаторы.., и два радара воздушного поиска, по-видимому, на авианосцах, - произнес старшина. - Курс авианосцев ноль-девять-ноль, скорость около шестнадцати узлов.
      Офицер, ответственный за тактические действия, - на "Орионе" его называли "такко" - посмотрел на разостланную перед ним карту. Индийское боевое соединение находилось в восточной части овала, который оно описывало вот уже несколько дней. Меньше чем через двадцать минут индийские авианосцы вместе с боевым охранением должны развернуться и снова направиться на запад. Если это произойдет, события могут приобрести увлекательный характер. Американская оперативная группа "Театр" находилась сейчас в ста двадцати милях от индийской эскадры, и с борта "Ориона" на крейсеры "Анцио" и "Кидд" непрерывно поступал поток информации. Под крыльями четырехмоторного турбовинтового самолета фирмы "Локхид" висели четыре ракеты "гарпун". Они были белого цвета, что означало боевые заряды. "Орион" теперь находился в подчинении капитана крейсера "Анцио" Кемпера, и эти ракеты будут выпущены по его приказу - по две в каждый из индийских авианосцев, потому что именно авианосцы являлись основной ударной силой флота противника и были способны вести бой на большом расстоянии. Через несколько минут после пуска ракет с "Ориона" в сторону индийских кораблей направится туча "томагавков" и с дюжину "гарпунов".
      - Интересно, попробуют ли наши корабли соблюдать полную электронную тишину? - произнес лейтенант, размышляя вслух.
      - С включенными навигационными радиолокаторами у индийской эскадры? заметил старшина. - Вряд ли. "Театр" уже наверняка засек их электронные импульсы. Гляньте, наши парни прямо-таки осветили все небо своими радарами, сэр. - Вообще-то группа "Театр" могла выбирать один из двух вариантов: либо полностью выключить все радары и заставить противника тратить время и топливо, разыскивая американские корабли, либо, наоборот, включить все радиолокационное оборудование, создав вокруг своей группы электронный "пузырь", который противник легко заметит, но не сможет проникнуть в него. Капитан Кемпер выбрал второй вариант.
      - Переговоры между самолетами? - поинтересовался "такко".
      - Нет, сэр, полная тишина.
      - Гм. - Поскольку "Орион" летел на малой высоте, корабли индийского флота вряд ли сумели его обнаружить, несмотря на включенные радары воздушного поиска. У лейтенанта появилось искушение взмыть вверх, набрать высоту и включить собственный поисковый радиолокатор. Он ничего не знал о намерениях индийцев. А вдруг несколько кораблей отделились от основной группы и направляются сейчас на запад, чтобы предпринять неожиданную ракетную атаку? В его распоряжении находились всего лишь выданные компьютером курсы, основанные на принятых радиолокационных импульсах. Координаты самолета были точно рассчитаны компьютером с помощью Глобальной навигационной спутниковой системы. На основании этого, зная пеленги на источники радиолокационного излучения, можно рассчитать координаты кораблей индийского флота, и тогда...
      - Перемена курса? - Нет, сэр, они сохраняют прежний курс. По-прежнему направляются на восток курсом ноль-девять-ноль со скоростью шестнадцать узлов. Индийский флот покидает прежний район. Сейчас они ушли дальше на восток, чем в любой момент на протяжении трех последних суток, и находятся в тридцати милях к востоку от курса группы "Театр" к Ормузскому проливу.
      - Неужели они передумали и решили уйти? - недоуменно произнес лейтенант.
      ***
      - Да, наш флот находится в море, - подтвердила премьер-министр.
      - Они заметили американские корабли?
      Глава индийского правительства была одна в кабинете. Ее министр иностранных дел только ушел после короткого совещания и был сейчас на пути в свое министерство.
      Она ожидала этого звонка, хотя и не рассчитывала услышать ничего хорошего. Дело в том, что ситуация изменилась. И хотя она продолжала считать американского президента жалким и слабохарактерным государственным деятелем кто еще стал бы угрожать таким образом суверенной державе? - тем не менее Райан напугал ее. Что, если эпидемия в Америке дело рук Дарейи? У нее не было доказательств этого, но она и не собиралась искать их. Ее страна никогда не захочет быть причастной к чему-то подобному. В телефонном разговоре Райан просил ее четыре раза - или пять? - дать слово, что индийский флот не станет мешать плаванию американских кораблей, но всего лишь один раз упомянул об оружии массового поражения. Эти три слова - самые страшные в международных переговорах. К тому же министр иностранных дел сказал ей, что, поскольку Америка владеет лишь одним видом оружия массового поражения, она рассматривает биологическое и химическое оружие, как равноценное ядерному. Во всем мире принято считать, что на нападение, осуществленное с применением того или иного вида оружия, обороняющаяся страна отвечает тем же. Самолеты против самолетов. Танки против танков. Корабли против кораблей. Ответный удар наносится тем же оружием, которым воспользовался противник. "Со всей яростью и мощью", вспомнила она. Райан дал ясно понять, что его действия будут основаны на характере нападения, предпринятого Объединенной Исламской Республикой. К тому же премьер-министр помнила о безумном покушении на его маленькую дочь. Во время приема в Восточном зале, который состоялся после похорон, она обратила внимание на то, с какой любовью Райан относится к своим детям. Хотя у него и слабый характер, он разгневанный слабохарактерный человек, в распоряжении которого находится самое страшное оружие в мире.
      Глупо со стороны Дарейи провоцировать Америку таким образом. Было бы куда лучше, если бы он просто напал на Саудовскую Аравию и одержал победу на поле боя, используя превосходство своей армии, оснащенной обычным оружием. Этим бы все и кончилось. Но нет, ему захотелось ослабить Америку, причем он сделал это самым безумным образом (настоящее сумасшествие!), а теперь ее страна, ее правительство и она сама могут оказаться втянутыми в этот конфликт, поняла премьер-министр.
      Она никак не рассчитывала на подобное. Даже развернуть флот на пути американских кораблей было достаточно рискованным... Между прочим, а что предприняли китайцы? Провели учения, может быть, сбили тот авиалайнер, но все это за пять тысяч километров отсюда! Чем рискуют они? Да ничем, вот как. Дарейи хочет от ее страны слишком многого, а после применения им биологического оружия против американских граждан она не может пойти на такой риск.
      - Нет, - ответила премьер-министр, тщательно выбирая слова. - От нашего флота поступило донесение, что они заметили американские самолеты, патрулирующие воздушное пространство, но не обнаружили никаких кораблей. Нам стало известно, как, наверно, и вам, что американская эскадра прошла через Суэцкий канал, но в ее составе одни боевые корабли и ничего больше.
      - Вы уверены в этом? - спросил Дарейи.
      - Мой друг, наши боевые корабли и самолеты военно-морской авиации не обнаружили в Аравийском море никаких американских судов. - Действительно, над группой американских транспортных судов с эскортными кораблями один раз пролетели истребители МиГ-23 индийских ВВС, поднявшиеся с наземных аэродромов, так что она по сути дела никак не обманывала своего союзника. - Океан огромен, - добавила она. - Но не следует переоценивать американцев, верно?
      - Я не забуду вашей дружеской поддержки, - пообещал Дарейи.
      Премьер-министр положила трубку телефона, стараясь понять, правильно ли она поступила. Впрочем, если американские суда войдут в Персидский залив, она всегда может сказать, что их не сумели обнаружить. Это истинная правда, разве не так? Ведь случаются ошибки, верно?
      ***
      - Внимание, вижу четыре самолета, взлетающих с аэродрома в Гаср-Аму, послышался голос капитана на борту АВАКСа. Заново созданные ВВС Объединенной Исламской Республики проявляли заметную активность, но это происходило главным образом над центральной частью недавно появившейся страны, и заметить полеты было трудно даже с высотной радиолокационной платформы.
      Кто-то весьма умело и своевременно спланировал эту операцию. Четвертая группа из четырех авиалайнеров только что углубилась в воздушное пространство Саудовской Аравии, меньше чем в двухстах милях от истребителей ОИР, стремительно набиравших высоту. До сих пор на воздушном фронте все было спокойно. За последние несколько часов были замечены два истребителя, но скорее всего они совершали испытательные полеты после каких-нибудь ремонтных работ, чтобы убедиться, что оборудование на самолете действует исправно. Однако сейчас на экране появилось звено из четырех истребителей, взлетевших попарно с коротким интервалом. Это означало, что истребители выполняют операцию.
      В то же время воздушное прикрытие для операции "Кастер" в этом секторе обеспечивали четыре американских истребителя F-16, которые патрулировали в двадцати милях от границы.
      - "Кингстон Лид", это "Воздушный глаз-шесть", прием.
      - "Глаз", это "Лид", слышу вас хорошо.
      - Вижу четырех бандитов, пеленг ноль-три-пять от вас, набирают высоту, курс два-девять-ноль. - Четыре американских истребителя повернули на запад, заняв позицию между истребителями ОИР и авиалайнерами, находившимися уже в воздушном пространстве Саудовской Аравии.
      Саудовский офицер на борту АВАКСа прислушивался к переговорам между наземной станцией наведения и четырьмя истребителями. Самолеты ОИР - теперь их опознали: это были построенные во Франции истребители F-1 - продолжали полет и начали поворот за десять миль до границы, оказавшись в конце концов всего в одной миле от нее. Американские F-16 сделали то же самое, теперь пилоты сквозь прозрачный плексиглас своих шлемов рассматривали самолеты друг друга с расстояния в четыре тысячи ярдов. Под крыльями всех истребителей отчетливо виднелись подвешенные ракеты "воздух - воздух".
      - Не хотите подлететь поближе и поздороваться? - произнес в микрофон американский майор в ведущем F-16. Ответа не последовало. Очередная группа авиалайнеров, занятых в операции "Кастер", беспрепятственно продолжала полет к Дахрану.
      ***
      Инспектор О'Дей приехал на службу рано. Нанятая им сиделка была довольна тем, что занятия в школе отменены, и явно подсчитывала деньги, которые получит благодаря этому. Но самое важное - в радиусе десяти миль от его дома не было зарегистрировано ни единого нового случая заболевания. И хотя ему приходилось возвращаться со службы поздно вечером, он каждую ночь спал дома, даже если на сон оставалось всего четыре часа. Какой же он отец, говорил себе Пэт, если не поцелует свою маленькую девочку, пусть даже спящую, хотя бы раз в день. По крайней мере ездить на службу стало легче. Он взял автомобиль ФБР с мощным двигателем и мигалкой, что позволяло ему проезжать контрольно-пропускные посты, не останавливаясь.
      На столе его ждали папки с результатами проверки всех агентов Секретной службы. Почти в каждом случае результаты были поразительно одинаковыми, и немудрено - самая тщательная проверка каждого сотрудника Секретной службы в прошлом уже проводилась, в противном случае они не получили бы допуска, что являлось необходимой и обязательной частью их приема на работу. Свидетельства о рождении, фотографии выпускников средних школ и все остальное не вызывали ни малейших подозрений. И все-таки в десяти случаях были обнаружены кое-какие расхождения, которые подвергнутся дополнительной проверке в течение дня. О'Дей просмотрел каждое из этих десяти дел. Однако он неизменно возвращался к одной и той же папке.
      Раман родился в Иране. Правда, Америка является страной иммигрантов. Даже Федеральное бюро расследований первоначально состояло из американцев ирландского происхождения, причем предпочтение отдавалось выпускникам иезуитских колледжей. Особое почтение, как гласила легенда, вызывали Бостонский колледж и колледж Святого Креста - директор ФБР Дж.Эдгар Гувер был убежден, что ни один американец с ирландскими корнями, получивший образование у иезуитов, не сможет предать свою родину. Несомненно, в свое время по этому поводу выражалось недовольство, и даже сейчас антикатолицизм оставался последним из респектабельных предубеждений. Однако хорошо известно, что иммигранты нередко становятся самыми патриотичными гражданами своей новой страны, порой их патриотизм даже перехлестывает все границы. Службы безопасности часто пользуются этим. Ну что ж, подумал Пэт, в данном случае проблема решается просто. Нужно только проверить вопрос с ковром и положить дело на полку. Интересно, кто этот мистер Слоун? - подумал он. Наверно, всего лишь человек, которому нужен ковер, вот и все.
      ***
      На улицах Тегерана царила тишина. Воспоминания Кларка, относящиеся к 1979-1980 годам, рисовали их совсем другими. Его недавний приезд был иным, он походил на характер этого региона - оживленный, но не опасный. Поскольку они выдавали себя за журналистов, то и вели себя соответственно. Кларк побывал на рынках, расспрашивал встречных об их делах, снабжении продовольствием, о том, как они относятся к объединению с Ираком, каким видят будущее. В ответ он видел неопределенное пожатие плеч, слышал общие слова. Весьма нейтральными, ничего не значащими были политические комментарии, в которых совершенно отсутствовала та страсть, которая бушевала во времена кризиса с заложниками, когда сердце и душа каждого иранца обратились против внешнего мира, особенно против Америки. Смерть Америке, вспомнил Кларк. Ну что ж, они осуществили это пожелание - или кто-то сумел осуществить его. Он больше не чувствовал былой враждебности и подумал о на удивление сердечном ювелире. Скорее всего иранцы просто хотели нормально жить, как все простые люди. Эта апатия напомнила ему обстановку в Советском Союзе в восьмидесятые годы. Люди там тоже хотели тогда всего лишь продолжать жить, может быть, немного лучше, чтобы государство реагировало на их нужды. В них больше не осталось революционного пыла. Тогда почему Дарейи решил предпринять подобные действия? Какой будет реакция его народа? Наиболее очевидный ответ в том, что аятолла потерял чувство общности со своим народом, как это часто случается с людьми, когда они обретают большую власть. Его окружает толпа преданных последователей, фанатично верящих ему, а еще больше - тех, кто готовы повиноваться, чтобы пользоваться комфортом, проистекающим из близости к нему. Остальные же просто уступали им дорогу. Это создает благоприятную атмосферу для вербовки агентов, позволяет искать тех, кому надоело существующее положение и кто готовы говорить о нем. Как жаль, что у них нет времени провести здесь настоящую разведывательную операцию. Кларк посмотрел на часы. Пора возвращаться в отель. Их первый день потрачен впустую, но это составляло часть прикрытия. Русские коллеги прибудут завтра.
      ***
      Прежде всего предстояло проверить имена Слоун и Алахад. О'Дей начал с телефонного справочника и сразу же в разделе "желтые страницы" нашел Мохаммеда Алахада. Там значилось, что он торгует персидскими и восточными коврами. По какой-то причине слово "Персия" не ассоциировалось в сознании людей со словом "Иран", что было на руку множеству торговцев коврами. Лавка находилась на Висконсин-авеню, примерно в миле от квартиры Рамана, что не было чем-то необычным. Далее в том же справочнике инспектор нашел мистера Джозефа Слоуна, его телефон значился под номером 536-40-40, тогда как телефонный номер Рамана был 536-30-40. Расхождение всего на одну цифру, что легко объясняло не правильно набранный номер на автоответчике агента Секретной службы.
      Следующий этап представлял собой чистую формальность. Компьютер регистрировал все телефонные звонки в Вашингтоне, округ Колумбия, и понадобилось около минуты, чтобы проверить огромное количество звонков, хотя были известны вероятные дни, когда это происходило... Вот на экране компьютера агента ФБР появилась информация: звонок по номеру 202-536-30-40, сделанный с номера 202-459-67-77. Но разве это номер телефона в лавке Алахада? При дальнейшей проверке выяснилось, что это номер телефона-автомата в двух кварталах от лавки. Странно. Если телефон-автомат находится так близко от лавки, зачем тратить десять центов - впрочем, теперь четвертак, - чтобы позвонить?
      Пожалуй, стоит продолжить проверку. В отделе агент имел репутацию технического гения, хотя со своими усами и длинной гривой, давно не видевшей парикмахерской, никак не походил на сотрудника ФБР. Он без особых успехов занимался преследованием грабителей банков, зато лучшим образом проявил себя на поприще контрразведки, выслеживая иностранных агентов. То, что он делал, напоминало занятия в техническом колледже: ему требовалось всего лишь проверять самые незначительные отклонения. К тому же он обнаружил, что мышление иностранных агентов, за которыми он охотился, очень близко к его собственному. Но у него было перед ними явное преимущество - незаурядные технические способности.... Гм, странно, за последний месяц в лавку, торгующую коврами, не зарегистрировано ни одного телефонного звонка с номера 536-40-40, от мистера Слоуна. Он вернулся еще на месяц раньше. Ничего. Почему бы не проверить с противоположной стороны? Нет, номер 536-40-40 никогда не звонил номеру 457-11-00. Если мистер Слоун заказал ковер, а на его доставку требуется время - наверняка требуется, иначе зачем торговцу коврами звонить мистеру Слоуну и сообщать о том, что ковер наконец прибыл... Но тогда почему они ни разу не говорили по телефону? Агент повернулся к соседнему столу.
      - Сильвия, посмотри-ка сюда.
      - В чем дело, Донни?
      ***
      Одиннадцатый бронетанковый полк, "Черная кавалерия", уже полностью высадился в Саудовской Аравии. Почти все солдаты занимались своими машинами или проверяли техническое состояние вертолетов. Полк имел на вооружении 123 тяжелых танка М1А2 "Эйбрамс", 127 бронированных разведывательных машин МЗА4 "брэдли", шестнадцать 155-миллиметровых самоходных орудий М109А6 "паладин" и восемь ракетных установок залпового огня М270, установленных на грузовиках. Кроме того, на вооружении полка состояло 83 вертолета, двадцать шесть из них представляли собой атакующие "вертушки" AH-54D "апачи". Такова была огневая мощь полка. Кроме того, насчитывались сотни вспомогательных машин поддержки главным образом это были грузовики для перевозки горючего, продовольствия и боеприпасов, а также двадцать дополнительных машин, которых называли "водяными буйволами", они играли жизненно важную роль в этом регионе.
      Прежде всего необходимо было вывести всю эту технику с базы, где она хранилась. Гусеничные машины грузили на трейлеры и отправляли на север к Абу-Хадрийя - маленькому городку с аэродромом, превращенному в сборный пункт Одиннадцатого бронетанкового полка. Каждая машина, выезжавшая из огромных складских помещений, останавливалась у заранее отведенной отметки, в большом красном квадрате, где проверялись установленные на машинах навигационные системы - полученные ими с помощью Глобальной навигационной спутниковой системы показания сверялись с исходными координатами этой точки. Обнаружилось, что два комплекта аппаратуры ИССЭ - информационной связи между экипажами вышли из строя. Один из них сам заявил об этом, послав кодированное сообщение в ремонтное подразделение полка, требуя замены, другой не функционировал вовсе, и экипажу пришлось самостоятельно разбираться в ситуации. Так что большой красный квадрат, на котором остановилась боевая машина, сослужил свою службу.
      За рулем тягачей с низкими платформами находились пакистанцы. Сотни их из многих тысяч, ввезенных в Саудовскую Аравию, - остались в стране для выполнения черных работ. Экипажи "Эйбрамсов" и "брэдли", сидя в своих бронированных машинах, проверили исправность механизмов и приборов, после чего механики-водители, заряжающие и командиры, открыв люки, высунулись наружу, чтобы оглядеть пейзаж. То, что они увидели, весьма отличалось от Форт-Ирвина, но было отнюдь не привлекательней. На востоке виднелся нефтяной трубопровод. На западе - бескрайняя пустыня, где не на чем было остановить взгляд. Тем не менее на земле это выглядело все-таки лучше, чем из иллюминаторов. Но не для башенных наводчиков - они часто страдали от укачивания, что обычно для человека, который находится в их положении. Впрочем, у всякого, кто мог бы наблюдать за окружающим, кругом пошла б голова. Видно, местные водители получали не почасовую, а помильную оплату, так как гнали свои тягачи, как безумные.
      Начали прибывать национальные гвардейцы. Пока им нечем было заняться, разве что устанавливать палатки, без конца пить воду и разминаться.
      ***
      Специальный агент-инструктор Хейзел, или Сисси, Лумис командовала группой из десяти агентов. Она служила в управлении контрразведки с самого начала своей карьеры в ФБР и практически все время провела в Вашингтоне. Ей было почти сорок, но она выглядела намного моложе и сохранила облик юной девушки, что очень помогало ей в бытность рядовым агентом ФБР, когда приходилось работать на улицах американской столицы. За ее плечами было немало успешно проведенных операций по расследованию деятельности иностранных агентов.
      - Посмотри, Сие, это кажется мне странным. - Донни Селиг разложил перед ней на столе свои записи.
      Опытному следователю не требовалось особых объяснений. Телефонные разговоры между разведчиками никогда не содержат таких фраз, как "мне удалось получить микрофильм". Для передачи необходимой информации выбирают, как правило, самые невинные выражения - потому-то они и называются "кодовыми словами". Впрочем, это не значит, что они не поддаются расшифровке, особенно если контрразведчики знают, что следует искать. Лумис прочитала записи и подняла голову.
      - Есть адреса?
      - Конечно, Сие.
      - Тогда поедем и навестим мистера Слоуна. - Недостатком повышения в должности было то, что теперь, когда она стала инструктором, ей редко доводилось принимать непосредственное участие в операциях. Но не в этом случае, подумала Лумис.
      ***
      На истребителях F-15E "страйк игл", или "хищный орел", экипаж состоял из пилота и стрелка-наблюдателя, что во время этого бесконечного перелета позволяло вести разговор. То же самое относилось и к экипажам шести бомбардировщиков Б-1Б "лансер"; на них было достаточно места, чтобы члены экипажей могли даже лечь и поспать, не говоря уже о сидячем туалете, так что в отличие от экипажей истребителей им не требовалось сразу после посадки в Аль-Хардже, месте их назначения к югу от Эр-Рияда, отправляться в душ. У 366-го боевого авиакрыла в разных частях света находились три "временные базы", которые располагались в предполагаемых горячих точках земного шара. На этих базах хранилось вспомогательное снаряжение, запасы горючего и боеприпасов, за которыми присматривал немногочисленный обслуживающий персонал. В случае надобности базы усиливались личным составом самого авиакрыла, который перебрасывали туда главным образом чартерными авиарейсами. Среди прибывающего личного состава были и сменные летные экипажи, так что теоретически экипаж, который прилетал сюда с базы ВВС Маунтин-Хоум в Айдахо, мог отправиться на отдых, а новый экипаж, опять же теоретически, принимался за выполнение боевого задания. К счастью для всех сейчас такой необходимости не было. Измученные длительным перелетом экипажи совершали на своих птичках посадку, выруливали к отведенным им ангарам и покидали самолеты, оставляя их техническому персоналу, который тут же принимался за осмотр и техобслуживание бомбардировщиков. Начинали с того, что из бомбовых отсеков извлекали дополнительные топливные баки, освобождая место для приспособлений, на которых будут крепиться бомбы и ракеты. Тем временем экипажи отправлялись в душевые, откуда не спешили выходить, а потом, освеженные и отдохнувшие, шли на инструктаж, проводимый офицерами разведки. Не прошло и пяти часов, как все боевые самолеты 366-го авиакрыла прибыли в Саудовскую Аравию, за исключением одного F-16C, у которого была обнаружена неисправность в радиоэлектронике, так что его направили на авиабазу Бентуотерз Королевских ВВС в Англии.
      ***
      - Да? - Дверь открыла пожилая женщина без хирургической маски на лице. Сисси Лумис тут же вручила ей стерильную пластмассовую упаковку с такой же маской - в Америке это превратилось в новую форму приветствия.
      - Доброе утро, миссис Слоун. Мы из ФБР, - представилась Лумис, предъявляя служебное удостоверение.
      - В чем дело? - Женщина, не проявив ни малейшего страха, всего лишь удивилась.
      - Миссис Слоун, мы ведем расследование и хотели бы задать вам несколько вопросов. Нам нужно всего лишь кое-что прояснить. Можем мы рассчитывать на вашу помощь?
      - Разумеется. - Миссис Джозеф Слоун было за шестьдесят, она казалась совершенно спокойной, разве что немного удивленной этим визитом. Из квартиры доносился голос комментатора местной телевизионной станции, передающей прогноз погоды.
      - Вы позволите войти? Это агент Дон Селиг. - Лумис сделала жест в сторону стоящего рядом техника. Как всегда, ее дружеская улыбка оказалась весьма убедительной; миссис Слоун даже не надела защитную маску.
      - Да, конечно. - Хозяйка квартиры отступила от двери, пропуская гостей.
      С первого же взгляда Сисси Лумис поняла, что дело обстоит не так просто. Начать с того, что в гостиной не было персидского ковра. Кроме того, квартира выглядела уж слишком опрятной.
      - Простите, а ваш муж дома? - Ответ на этот вопрос последовал мгновенно на лице хозяйки появилась гримаса боли.
      - В сентябре он скончался. - Миссис Слоун опустила глаза.
      - Извините меня, миссис Слоун. Мы не знали этого. - И тут установившаяся практика проверки утратила свою обыденность.
      - Он был старше меня - Джо исполнилось семьдесят восемь, - сказала женщина, показывая на фотографию, стоящую на кофейном столике. Снимок был сделан давно, камера запечатлела двоих - мужчину лет тридцати и юную девушку, едва вышедшую из школьного возраста.
      - Имя Алахад говорит вам о чем-нибудь, миссис Слоун? - спросила Лумис, опускаясь на стул.
      - Нет. А кто это?
      - Он торгует персидскими и восточными коврами.
      - Ну что вы, у нас никогда не было ковров. Видите ли, у меня аллергия на шерсть.
      Глава 57
      Ночной переход
      - Джек? - Глаза Райана открылись, и он с удивлением увидел, что в окна льется яркий солнечный свет. На часах было начало девятого утра.
      - Какого черта? Почему никто...
      - Ты даже проспал звонок будильника, - улыбнулась Кэти. - А Андреа сказала, что Арни распорядился дать тебе поспать до восьми утра. Думаю, и мне не мешало выспаться, - добавила "Хирург". Она провела в постели больше десяти часов и проснулась в семь. - Дейв сказал, чтобы я сегодня не приезжала в больницу, - заметила Кэти.
      Джек вскочил и сразу исчез в ванной. Когда он вышел оттуда, Кэти протянула ему пачку сводок. Президент остановился посреди комнаты и принялся их читать. Разум подсказывал ему, что, случись что-то серьезное, его непременно разбудили бы, - бывало и раньше, что он просыпав сигнал будильника, но на телефонный звонок всегда отвечал мгновенно. Судя по сводкам, все было если не в порядке, то по крайней мере не хуже, чем накануне. Положение стабилизировалось. Через десять минут он уже был одет. Заглянув к детям, он поздоровался с ними, затем поцеловал жену и вышел из своих апартаментов.
      - Появился "Фехтовальщик", - произнесла в свой микрофон Андреа. Ситуационный центр? - спросила она президента.
      - Да. Кому пришло в голову...
      - Господин президент, это было распоряжение главы вашей администрации, и он прав, сэр. - Она нажала на кнопку лифта.
      - Значит, я оказался в меньшинстве.
      Рабочая группа по национальной безопасности явно провела здесь всю ночь. На столе перед креслом Райана стояла чашка кофе. По-видимому, все только им и держались.
      - О'кей, что там на Среднем Востоке?
      - "Театр" уже миновал индийские корабли и ушел от них на сто тридцать миль. Не поверишь, но индийцы вернулись после этого на прежнее место и возобновили патрулирование подходов к Персидскому заливу, - сообщил своему верховному главнокомандующему адмирал Джексон.
      - И нашим и вашим, - сделал вывод Бен Гудли.
      - Так можно поссориться с обеими сторонами, - заметил Арни.
      - Операция "Кастер" заканчивается. 366-е авиакрыло тоже в Саудовской Аравии, за исключением одного истребителя - его пришлось посадить в Англии. Одиннадцатый полк, "Черная кавалерия", прибыл на место, его личный состав получил боевую технику, которая находилась у нас в Саудовской Аравии, и теперь продвигается к назначенным позициям. Таким образом, пока все идет хорошо, доложил начальник оперативного управления. - Противная сторона подняла несколько истребителей, вылетевших к границе, однако мы с Саудовской Аравией поставили там воздушный заслон, и потому ничего не случилось - разве что наши летчики и летчики ОИР обменялись рассерженными взглядами.
      - Как, по-вашему, они могут сейчас изменить свои намерения и отступить?
      - Нет, - прозвучал голос Эда Фоули. - Уже поздно. Они приняли твердое решение и не изменят его.
      ***
      Встреча произошла в пятидесяти милях от мыса Рас-Эль-Хадд, крайней восточной оконечности Аравийского полуострова. Крейсеры "Нормандия" и "Йорктаун", эсминец "Джон Пол Джоунз" и фрегаты "Андервуд", "Доил" и "Николае" заняли арьергардную позицию с тем, чтобы получить возможность бункероваться у танкеров "Платте" и "Сэпплай" после скоростной гонки из Средиземного моря. Вертолеты перебросили капитанов кораблей на "Анцио", командир которого, старший по званию, стоял теперь во главе усиленной эскадры. Там в течение часа их ознакомили с задачей. Эскадре предстояло провести четыре транспортных корабля, груженных снаряжением для бронетанковой бригады, в саудовский порт Дахран. Для этого им нужно было плыть на северо-запад к Ормузскому проливу. Туда они прибудут после шести часов хода, в 22.00 по местному времени. Пролив был шириной в двадцать миль и усеян островами, не говоря уже о том, что через него проходит один из самых загруженных фарватеров мира - даже сейчас, несмотря на нарастающий кризис. Супертанкеры, каждый из которых превосходил водоизмещением все вместе взятые боевые корабли оперативной группы TF-61.1, были всего лишь наиболее известными судами, проходящими через пролив. По этому же фарватеру шли огромные контейнеровозы под флагами десятка государств и даже многопалубный корабль для перевозки овец, который походил на многоярусный городской гараж для парковки автомобилей, - на нем доставляли живых овец из Австралии. Запах, исходивший от этого судна, сделал его знаменитым на все океаны мира. В проливе был установлен радиолокатор, который осуществлял управление движением - никто не решался даже подумать о последствиях столкновения с груженным супертанкером. Так что вряд ли можно было рассчитывать, что эскадре TF-61.1 удастся проскочить через пролив совершенно незамеченной. Тем не менее не исключались определенные маневры. В самом узком месте пролива военные корабли будут держаться к югу, лавируя между островами, принадлежащими Оману, и потому могут оказаться затерянными в радиолокационных помехах. Далее они пройдут южнее Абу-Муса под прикрытием множества раскинувшихся здесь нефтедобывающих платформ, а затем устремятся прямо к порту Дахран мимо крошечных государств Катар и Бахрейн. У противника, как сообщили капитанам офицеры разведки, на военных кораблях, построенных в Америке, Англии, Китае, России и Франции, имелось то или иное ракетное вооружение. Транспортные суда, входящие в состав TF-61.1 и несущие столь важный груз, были, разумеется, невооруженными. Эскадра развернется "коробочкой": впереди, в двух тысячах ярдов, будет идти крейсер "Анцио". "Нормандия" и "Йорктаун" займут позицию в двух тысячах ярдов от транспортных судов по правому борту, а эсминец "Джоунз" замкнет группу. Два танкера, окруженные эсминцами и фрегатами, образуют вторую группу, которой выпало играть отвлекающую роль. Вертолеты будут находиться в воздухе как для того, чтобы нести патруль, так и для того, чтобы создать видимость значительно более крупной цели с помощью включенных транспондеров. Командиры кораблей согласились с планом и теперь ждали прибытия вертолетов, которые вернут их обратно. Впервые за многие годы американская эскадра шла навстречу противнику без воздушного прикрытия с находящегося поблизости авианосца. Корабли имели полный запас топлива, и группа выстроилась в согласованный походный ордер, направив форштевни на северо-запад и соблюдая скорость двадцать шесть узлов. В 18.00 по местному времени над эскадрой с ревом промчалось звено из четырех истребителей F-16 для того, чтобы дать возможность кораблям с системами "Иджис" попрактиковаться в слежении за настоящей целью, а также проверить коды "свой - чужой", которыми будут пользоваться во время ночного перехода.
      ***
      Они убедились, что Мохаммед Алахад был чертовски обычным человеком. Он приехал в Америку больше пятнадцати лет назад. О нем говорили, что он бездетный вдовец. У него была небольшая лавка на одной из улиц с лучшими магазинами Вашингтона, приносящая ему неплохой доход. А сейчас он находился у себя в лавке. И хотя на двери висела табличка с надписью "Закрыто", агенты пришли к выводу, что для мистера Алахада нет ничего интереснее, чем сидеть и проверять счета.
      Один из агентов группы Лумис подошел к двери и постучал. Алахад открыл, и начался короткий разговор, сопровождаемый выразительной жестикуляцией. Можно было угадать его содержание: "Извините, но все магазины закрыты по приказу президента..." - "Да, я понимаю, но у меня масса свободного времени, да и у вас тоже, верно?" - "Конечно, но ведь есть приказ..." - "Ну и что? Кто об этом узнает, а?" Наконец агент в хирургической маске вошел в лавку и пробыл там десять минут, прежде чем снова выйти на улицу. Он завернул за угол и по радио из своей машины связался с Лумис.
      - Это действительно лавка, где торгуют коврами, - сообщил агент по кодированному каналу. - Если мы намерены провести там обыск, придется подождать. - Телефон Алахада уже прослушивался, но пока никто ему не звонил, и он тоже не звонил никому.
      Тем временем вторая половина группы Лумис находилась в квартире Алахада. Там они нашли фотографию женщины и мальчика, по-видимому, его сына, одетого в какую-то форму, - мальчик лет четырнадцати, подумал агент, снимок сделан камерой "поляроид". Но и тут все было в полном порядке и не вызывало ни малейших подозрений. Все выглядело в точности как в квартире бизнесмена, живущего в Вашингтоне, - или офицера разведки. Трудно было сказать, к какой из этих двух категорий принадлежит хозяин квартиры. У агентов ФБР были основания для расследования, но недостаточно доказательств, чтобы обратиться к судье за ордером на обыск. Однако велось расследование, связанное с проблемой национальной безопасности, причем речь шла также и о личной безопасности президента, а штаб-квартира ФБР предоставила им полную свободу действий. Они уже совершили два формальных нарушения закона, произведя обыск двух квартир, и еще два, начав прослушивание двух телефонов. Закончив всю эту работу, Лумис и Селиг прошли в многоэтажное жилое здание на противоположной стороне улицы. От управляющего они узнали, что в здании пустует одна квартира, окна которой выходят на лавку Алахада. Без труда они получили от нее ключи и установили там наблюдательный пост. Два других агента следили за черным ходом, ведущим в лавку. Затем Сисси Лумис связалась по сотовому телефону со штаб-квартирой ФБР. Может быть, у них было недостаточно доказательств, чтобы обратиться к судье или к прокурору, но их было с избытком, чтобы поговорить с другим агентом ФБР.
      ***
      О'Дей заметил, что под подозрением по-прежнему находился еще один агент. Первым был Раман, а вторым - чернокожий сотрудник Секретной службы, его жена была мусульманкой и, судя по всему, пыталась обратить мужа в истинную веру. О'Дей обсудил проблему со своими сослуживцами, а в досье агента обнаружил записку, где говорилось, что семейная жизнь его движется к разводу, как и у многих других сотрудников Секретной службы.
      Зазвонил телефон.
      - Инспектор О'Дей слушает.
      - Пэт? Это Сисси.
      - Какое впечатление произвело на тебя дело Рамана? - О'Дей участвовал вместе с ней в трех расследованиях, касавшихся русских шпионов, и знал, что эта "юная девушка" обладает хваткой бульдога, как только начинает кого-то подозревать.
      - Помнишь запись на его автоответчике - звонок по ошибке, набрали не правильный номер?
      - Ну и что?
      - Наш торговец коврами звонил по телефону давно умершего человека, жена которого страдает аллергией на шерсть, - сообщила Лумис.
      Вот оно что!
      - Продолжай, Сие. - Она прочитала ему свои записи и передала сведения, полученные агентами, побывавшими в квартире торговца.
      - Похоже, мы напали на след, Пэт. Все слишком уж гладко, словно по учебнику. Выглядит настолько обыденно, что даже не подумаешь. Но зачем звонить из телефона-автомата, если только он не обеспокоен, что его телефон может прослушиваться? Зачем по ошибке звонить умершему человеку? И почему не правильно набранный номер оказался телефонным номером агента Секретной службы?
      - Ты знаешь, Рамана нет в Вашингтоне.
      - Вот и хорошо, пусть остается там, куда его послали, - посоветовала Лумис. Дело в том, что они не могли пока обвинить Рамана, у них не было прямых доказательств. В данный момент они всего лишь пытались собрать достаточное количество косвенных улик, чтобы подтвердить подозрение, павшее на него. Если Алахада арестовать, ему достаточно всего лишь потребовать себе адвоката. В чем его обвиняют? Что он позвонил по телефону? Ему не понадобится даже ничего говорить. Он будет просто молчать, а его адвокат заявит, что произошла какая-то ошибка. Не исключено, у Алахада уже приготовлено правдоподобное объяснение; естественно, он будет держать его наготове, потребует доказательств, а ФБР не сможет их предъявить.
      - Но он может заподозрить неладное, разве не так?
      - Лучше перестраховаться, чем потом жалеть о случившемся, Пэт.
      - Мне придется поговорить с Дэном. Когда вы намерены произвести обыск в лавке?
      - Сегодня вечером.
      ***
      Солдаты полка "Черная кавалерия" безумно устали. Несмотря на отличную подготовку в условиях пустыни, не могли не сказаться две трети суток, проведенные в самолете; его сухой кондиционированный воздух, кресла, не приспособленные для столь продолжительных перелетов, личное оружие на полках над головами - такое количество автоматов вызвало удивление стюардесс, - а затем страна на расстоянии одиннадцати часовых поясов от прежнего места дислокации с ее обжигающей жарой...
      Первым делом они провели пристрелку орудий. У саудовской армии был огромный полигон с автоматически появляющимися стальными целями на расстояниях от трехсот до пяти тысяч ярдов. Пристрелку орудий начали с наводки через канал ствола, пользуясь настоящими боевыми снарядами вместо учебных. Стрелки тут же с удовлетворением отметили, что боевые снаряды намного точнее учебных и летят "прямо через точку" - имелся в виду маленький кружок на перекрестии визирных нитей оптического прицела. Спустившись с низких платформ прицепных трейлеров, механики-водители гоняли свои машины, чтобы убедиться, что все механизмы работают исправно; впрочем, танки и гусеничные "брэдли" были совсем новенькими, как им обещали во время перелета, и все действовало отлично. Далее приступили к проверке систем связи, и все смогли поговорить друг с другом по радио. Следующим этапом была проверка систем ИССЭ - столь важных систем обмена информацией между экипажами. Наконец, настал завершающий этап. На тяжелых танках М1М2, которые хранились на базах в Саудовской Аравии, еще не было последних модификаций вооружения этих боевых машин - реечных снаряд одержателей, которые подавались в танки на поддонах. Их заменяли большие корзины из стальной проволоки, куда помимо снарядов укладывались личные вещи танкистов, среди которых особое место занимали бутылки с водой. Экипажи, один за другим, гоняли свои боевые машины по полигону, а стрелки гусеничных "брэдли" даже выпустили по одному противотанковому снаряду TOW, наводимому в цель с помощью тончайшей проволоки, разматывающейся позади. Затем все вернулись обратно и пополнили боезапас взамен израсходованного во время стрельб на полигоне.
      Все шло спокойно и по-деловому. Солдатам "Черной кавалерии", привыкшим обучать высокому искусству механизированной смерти других, приходилось напоминать себе, что это не их обычные задачи и что окружающая пустыня вовсе не их пустыни, хотя все пустыни походят друг на друга. Здесь не было привычных карликовых кустов с ярко-желтыми цветами и койотов, зато были верблюды и уличные торговцы. Саудовцы радушно относились к своим гостям и щедро обеспечивали их пищей и безалкогольными напитками. Тем временем старшие офицеры корпели над картами, глотая чашку за чашкой горький местный кофе.
      Марион Диггз был невысоким и крепким мужчиной. Всю жизнь он служил в механизированных войсках и получал удовлетворение от умения легким движением пальцев направлять шестидесятитонную стальную громаду и на расстоянии трех миль доставать свою цель. Теперь он стал старшим командиром, и ему подчинялась фактически целая бронетанковая дивизия. Правда, треть его танков находилась в двухстах милях к северу, а еще одна треть на борту транспортных судов - им придется высаживаться сегодня вечером под угрозой ракетного обстрела противника.
      - Итак, каковы силы противника и его боеготовность? - спросил генерал.
      На стол легли спутниковые фотографии, и старший офицер американской разведки, располагавшейся в военном городке короля Халеда, начал брифинг. Для этого ему потребовалось тридцать минут, и все это время Диггз слушал его стоя. Он устал сидеть.
      - По сообщениям, поступающим от станции радиоперехвата "След бури", переговоры, ведущиеся между частями противника, сократились до минимума, сообщил офицер с погонами полковника. - Кстати, следует иметь в виду, что сама станция находится вблизи границы и весьма уязвима.
      - Я послал туда роту прикрытия, - заметил офицер саудовской армии. - Она должна к утру прибыть на место.
      - Чем занимается полк "Буйволов"? - спросил Диггз. На стол легла еще одна карта. Генерал окинул внимательным взглядом расположение войск и пришел к выводу, что в Кувейте все выглядит неплохо. По крайней мере воинские части, расположенные там, не выдвинулись вперед. Вдоль песчаного вала на границе находились только части прикрытия, а три тяжелые бронетанковые бригады стояли в тылу, готовые двинуться к месту прорыва. Он знал Магрудера. Более того, Диггз был знаком с командирами всех его батальонов. Если армия ОИР сначала нападет на Кувейт, "синие", независимо от численного превосходства противника, зададут ему кровавую баню.
      - Намерения противника? - был следующий вопрос американского генерала.
      - Неизвестны, сэр. Кое-что тут нам пока непонятно. Из Вашингтона сообщили, чтобы мы готовились к нападению, но не сказали почему.
      - Что за чертовщина?
      - Могу сказать лишь одно: это может проясниться сегодня вечером или завтра утром, сэр, - ответил офицер разведслужбы. - Да, вот еще что. Сюда прислали нескольких корреспондентов. Они прилетели пару часов назад и находятся сейчас в отеле Эр-Рияда.
      - Просто великолепно!
      - Поскольку у нас нет сведений о намерениях противника...
      - Цель очевидна, не правда ли? - заметил старший из саудовских командиров. - Мы можем уступить нашим шиитским друзьям весь простор пустыни. - Он показал на карту. - Вот здесь находится центр нашей экономики.
      - Генерал? - послышался чей-то голос. Диггз повернул голову.
      - Да, полковник Эддингтон?
      - Следует иметь в виду, что они стремятся к достижению не экономических, а политических целей. Это нужно помнить, господа, - подчеркнул полковник из Каролины. - Если армия ОИР направится к прибрежным нефтяным месторождениям, мы узнаем об этом заранее, и противник утратит преимущество стратегической внезапности.
      - И все-таки они превосходят нас численностью и огневой мощью, Ник. Это обеспечивает им определенную стратегическую гибкость. Сэр, на этих фотографиях я вижу большое количество заправочных цистерн, - обратился Диггз к саудовскому генералу.
      - Во время прошлой войны они остановились на кувейтской границе из-за того, что у них кончилось горючее, - напомнил ему генерал.
      Армия Саудовской Аравии - вообще-то она называлась Национальной гвардией состояла из пяти тяжелых бригад, оснащенных почти полностью американским вооружением. Три бригады были развернуты к югу от Кувейта, причем одна базировалась в Рас-Эль-Хаджи, том единственном месте, где иракские войска вошли в пределы королевства. Впрочем, этот город находился на побережье, и никто не ожидал нападения с моря. Американский генерал вспомнил, что солдаты склонны исходить из опыта предыдущей войны.
      Что касается Эддингтона, то ему пришли в голову слова Наполеона: когда полководцу показали план обороны, на котором войска равномерно размещались вдоль французской границы, он спросил офицера, готовившего этот план, уж не является ли задачей войск борьба с контрабандистами. Оборонительная концепция стала частью доктрины НАТО, согласно которой войска были выдвинуты вперед для защиты внутренней границы между двумя германскими государствами, но она так и не подверглась испытанию на практике, а если в мире и был регион, где можно отступить, отдать противнику территорию и выиграть таким образом время, лучшего места, чем пустыни Саудовской Аравии, не придумаешь. Эддингтон не обмолвился об этом ни словом. Он был подчиненным Диггза, а саудовцы очень ревностно относились к своей территории, как и большинство народов. Он переглянулся с генералом. Подобно тому как 10-й бронетанковый полк представлял собой оперативный резерв для кувейтских бригад, так и 11-й станет таким же резервом для саудовских войск. Это может измениться после того, как национальные гвардейцы Каролинской бригады получат вооружение в порту Дахрана, но пока придется ограничиться вот такой дислокацией.
      Еще одной проблемой являлся вопрос командования союзными войсками. У Диггза на погонах была только одна генеральская звезда - Эддингтон знал, что он отличный военачальник и блестящий тактик, но всего лишь бригадный генерал. Если бы сюда могли прилететь представители центрального командования, его положение стало бы более весомым, и он получил бы возможность давать разумные советы саудовским генералам. Судя по всему, Магрудер сумел добиться этого, но положение Диггза оставалось щекотливым.
      - Ну что ж, по крайней мере у нас есть пара суток. - Американский генерал повернулся к сотруднику разведки. - Приложите все усилия для того, чтобы к нам поступала дополнительная информация о противнике. Если в этих шести дивизиях кто-нибудь рыгнет, я хочу, чтобы мне сразу сообщили об этом.
      - На рассвете мы поднимем в воздух наших "хищников", - пообещал полковник армейской разведки.
      Эддингтон вышел из палатки, чтобы закурить сигару. После нескольких затяжек он понял, что мог бы не утруждать себя - все саудовцы курили.
      - Какое у тебя впечатление, Ник? - спросил Диггз, останавливаясь рядом с ним.
      - Неплохо бы выпить пива.
      - Обойдемся, пиво - это только лишние калории, - заметил генерал.
      - Соотношение сил четыре к одному не в нашу пользу, и инициатива за противником. Я имею в виду, что соотношение сил станет таким после того, как мои солдаты получат вооружение. Ситуация может стать очень интересной, Диггз. - Еще одно облако дыма. - У них хреновые позиции. - Несомненно, он перенял это выражение у своих студентов, подумал генерал. - Между прочим, как мы назовем эту операцию?
      - "Бафорд", операция "Бафорд". Выбери название для своей бригады, Ник.
      - Как тебе нравится "Волчья стая"? Это не совсем соответствует действительности, но "Дегтярник" <"Дегтярники" - шутливое прозвище жителей штата Северная Каролина. Считается, что у них слишком неторопливые движения и мысли, словно они увязли в смоле.> никак не подходит к данной ситуации события развиваются слишком быстро, генерал.
      - Один из уроков, который извлек противник из прошлой войны: не давать нам времени сосредоточить свои силы.
      - Это верно. Ну что ж, отправлюсь к своим ребятам.
      - Возьми мою вертушку, - сказал Диггз. - Я пока останусь здесь.
      - Слушаюсь, сэр. - Эддингтон отсалютовал, повернулся и направился к вертолету, затем остановился. - Диггз?
      - Да?
      - Может быть, мои парни не так хорошо подготовлены, как Хэмм со своими солдатами, но мы выполним поставленную перед нами задачу, ясно? - Он снова отсалютовал, бросил в сторону сигару и пошел к "блэкхоуку".
      ***
      Ничто не движется так бесшумно, как корабль. Автомобиль на скорости, скажем, чуть меньше тридцати миль в час производит шум, слышный тихой ночью за сотни ярдов, а вот от корабля при спокойном, как сейчас, море исходит высокочастотный шум рассекаемой стальным форштевнем воды, который едва слышен даже на небольшом расстоянии. Люди на борту чувствуют вибрацию силовой установки или слышат глубокое дыхание турбинных двигателей, вот и все, а эти звуки ночью едва разносятся по воде на сотню ярдов. Всего лишь шуршание волн, рассекаемых форштевнем, и позади каждого корабля пенная кильватерная струя бурлящей воды призрачно-зеленого цвета, фосфоресцирующей от выброшенных давлением корпуса крошечных организмов, - своего рода биологический протест против вторжения в их среду. С борта корабля этот след, остающийся за кормой, кажется дьявольски ярким. На каждом мостике освещение погашено, чтобы не мешать ночному зрению. Ходовые огни выключены - в нарушение правил судоходства в этих водах со множеством узких мест и напряженным движением. Впередсмотрящие пользуются как простыми биноклями, так и приборами ночного видения. Конвой только что сделал поворот и вошел в самое узкое место пролива.
      В центре боевой информации каждого корабля люди, склонившись над картами и всматриваясь в радиолокационные экраны, разговаривали шепотом из опасения, чтобы их как-нибудь не услышали. Курящие мечтали о том, чтобы им разрешили курить в местах, требующих полной стерильности, а те, кто отказались от курения, пытались понять, зачем они это сделали. Помнится, речь шла о какой-то опасности для здоровья, а что это в сравнении с ракетами "земля - корабль", размещенными на пусковых установках в каких-нибудь пятнадцати тысячах ярдов, причем каждая с боеголовкой инфракрасного наведения, несущей заряд в тонну взрывчатки.
      - Поворачиваем налево, новый курс два-восемь-пять, - доложил вахтенный офицер на "Анцио".
      На главном прокладочном экране виднелось больше сорока "целей", радиолокационных контактов, с векторами, указывающими приблизительные курс и скорость. Число контактов, входящих в залив и выходящих из него, было примерно одинаковым. Некоторые были огромными, импульсы радиолокаторов отражались от супертанкеров, как от островов среднего размера.
      - Ну что ж, пока все идет хорошо, - заметил офицер-ракетчик, обращаясь к капитану Кемперу. - Может быть, они спят.
      - Может быть, на свете действительно существует Великая Тыква, Чарли Браун.
      Вращались только параболические антенны навигационных радаров. На береговых установках ОИР наверняка была включена аппаратура поиска электромагнитных излучений, но если в Ормузском проливе у них находились патрульные корабли, американские моряки их еще не обнаружили. На экране радиолокатора было много целей, не поддающихся объяснению. Может, это рыбацкие шхуны? Или контрабандисты? Просто яхты, наконец? Определить было невозможно. Не исключено, что противник не решался высылать свои корабли слишком далеко за пределы центральной линии, разделяющей пролив. Арабы ревностно относятся к своим территориальным водам, решил Кемпер.
      Экипажи кораблей находились в состоянии полной боевой готовности. Боевые системы включены, прогреты и готовы к действию. Если кто-то приблизится к эскадре, нарушителя попытаются сначала опознать визуально. В случае попытки осветить американские суда радиолокатором наведения, корабль, находящийся ближе всех к этому радиолокатору, переведет свой радар SPY в активный режим поиска и постарается увидеть, приближается ли что-то к конвою. Однако в этом случае возникнет сложная ситуация. Все вражеские ракеты имели боеголовки независимого инфракрасного наведения, а в проливе находилось множество судов, и ракета могла найти себе какую-то другую цель. Вряд ли противник захочет пускать ракеты наугад - в конце концов, улыбнулся Кемпер, так они могут прикончить несколько тысяч овец на том австралийском судне. Каким бы сложным ни был этот этап операции для кораблей охранения, задача, стоящая перед противником, тоже простой не была.
      - Смена курса у контакта сорок четыре, - доложил старшина. Этот контакт представлял собой надводный корабль в водах Объединенной Исламской Республики на расстоянии семи миль от конвоя, и пеленг на него менялся в сторону кормы. Кемпер наклонился вперед. На экране компьютера виднелся курс контакта за последние двадцать минут. Он двигался с минимальной скоростью, при которой корабль слушается руля, - около пяти узлов. Сейчас он начал набирать ход и повернул.., в сторону отвлекающей группы, идущей позади конвоя. Информацию об этом тут же передали на эсминец "О'Баннон", капитан которого был старшим командиром группы. Расстояние между двумя кораблями было шестнадцать тысяч ярдов, но быстро сокращалось.
      Ситуация становилась интересной. Вертолет с "Нормандии" приблизился к контакту со стороны кормы, держась на малой высоте. Пилоты увидели, как за кормой неизвестного корабля взбугрилась бело-зеленая кильватерная струя, значит, он увеличил скорость, беспокоя мириады живых организмов, чудом сумевших уцелеть в столь грязных водах пролива. Внезапное увеличение мощности означает...
      - Это канонерская лодка, - доложил пилот по каналу связи. - Она только что увеличила скорость. Повторяю, цель увеличила скорость.
      Кемпер поморщился. Теперь перед ним встал выбор. Можно ничего не предпринимать, и, может быть, ничего не случится. Или ничего не предпринимать и таким образом позволить канонерской лодке или катеру-ракетоносцу первым нанести удар по "О'Баннону" и его группе. Или предпринять что-то, рискуя обнаружить себя перед противником. Но ведь если вражеский корабль первым нанесет удар, противник все равно узнает об этом, не так ли? Может быть. А может быть, и нет. За пять секунд поступил сложный набор данных. Капитан подождал еще пять.
      - Цель представляет собой катер-ракетоносец, вижу две пусковые установки, цель перешла на постоянный курс.
      - Он готов нанести удар по "О'Баннону", сэр, - доложил лейтенант-ракетчик.
      - Радиопереговоры, слышу радиопереговоры по УКВ, пеленг ноль-один-пять.
      - Открыть огонь, - тут же решил Кемпер.
      - Огонь! - скомандовал лейтенант по голосовому каналу.
      - Понял, приступаю!
      - Боевой центр, это впередсмотрящий, сэр, я только что заметил вспышку, похожую на пуск ракеты по левому борту, - нет, две ракеты, сэр, - донесся голос из динамика.
      - Включить радар...
      - Еще два пуска, сэр.
      Проклятье, выругался Кемпер. У вертолета только две противокорабельные ракеты "пингвин" - значит, противнику удалось первым запустить пару ракет. И теперь капитан бессилен что-либо предпринять. Отвлекающая группа выполняла сейчас снова основную функцию - отвлекала на себя огонь противника.
      - Два "вампира" <В ВВС США вражеские ракеты принято называть "вампирами", а вражеские самолеты "бандитами".> в полете... - сообщил пилот. - Цель уничтожена, - добавил он, имея в виду катер-ракетоносец противника. Через мгновение это получило подтверждение от впередсмотрящего на верхней части надстройки. - Повторяю, два "вампира" направлены в сторону "О'Баннона", снова доложил пилот.
      - Ракеты "силкуормс" - крупные цели, - заметил ракетчик. Они наблюдали за стремительно развивающейся битвой на радиолокационном экране. На дисплее навигационного радиолокатора было видно, что "О'Баннон" начал менять курс, положив руль на левый борт. Это делалось для того, чтобы открыть поле огня оружию ближней защиты, расположенному на корме. Но при этом появлялась огромная цель для приближающихся ракет. Эсминец не пускал имеющиеся у него приманки, чтобы не сбить с курса ракеты противника, которые в этом случае могли бы устремиться на танкеры, которые он охранял. Инстинктивное решение? подумал Кемпер. Или заранее обдуманное? В любом случае командир эсминца проявил незаурядное мужество. Включился поисковый радиолокатор корабля - это означало, что он пустил зенитные ракеты, но на экране навигационного радара их не было видно. Затем огонь открыл по меньшей мере один фрегат.
      - Многочисленные вспышки на корме, - доложил впередсмотрящий. - Ух ты, какой мощный взрыв! А вот еще один! - Затем наступило пять секунд тишины.
      - "О'Баннон" докладывает командиру конвоя, - послышался голос, - у нас все в порядке. Это пока, подумал Кемпер.
      ***
      Поднятые утром три "хищника" - по одному на каждый из корпусов, расположившихся лагерем к юго-востоку от Багдада, - приближались к цели со скоростью, всего вдвое превышающей скорость танка. Ни один из летательных аппаратов не достиг запланированной точки. В тридцати милях от места назначения их камеры инфракрасного наблюдения, смотрящие вниз, обнаружили светящиеся очертания бронированных машин. Армия Аллаха двинулась в путь. Информация, получаемая на станции "След бури" от крошечных разведывательных самолетов по кодированному каналу связи, начала тут же передаваться в военный городок короля Халеда, а оттуда - на приемные антенны всего мира.
      - Неплохо бы иметь в своем распоряжении еще пару суток, - задумчиво произнес Бен Гудли.
      - Какова боеготовность наших частей? - Райан повернулся к начальнику оперативного управления J-3.
      - Десятый полк в полной готовности. Одиннадцатому нужен еще один день. У бригады Национальной гвардии нет пока никакого вооружения, - ответил адмирал Джексон.
      - Сколько времени до первого боевого контакта? - спросил президент.
      - По крайней мере двенадцать часов, может быть, восемнадцать. Все зависит от того, куда направляется армия ОИР. Джек кивнул.
      - Арни, ты проинформировал Кэлли о происходящем?
      - Нет, она ничего не знает.
      - Тогда займись этим. Я хочу выступить перед нацией.
      ***
      Алахаду надоело, наверно, заниматься торговлей без единого покупателя, подумала Лумис. Он рано встал, подошел к припаркованному поблизости автомобилю и поехал. Следовать за ним по пустым улицам было просто. Через несколько минут ей доложили, что он остановился у своего дома и вошел в квартиру. После этого Лумис и Селиг вышли из дома, в котором находились, пересекли улицу и подошли к заднему ходу. На двери лавки было два замка, и молодому агенту понадобилось десять минут, чтобы справиться с ними, что вызвало у него немалое раздражение. Затем пришлось заняться системой охранной сигнализации, но с этим справиться было проще. Система сигнализации была старого образца с торцевым ключом и очень простым кодом. Внутри агенты ФБР обнаружили еще несколько фотографий, причем на одной был, по-видимому, сын владельца. Первым делом они проверили картотеку на письменном столе и обнаружили там карточку на мистера Дж.Слоуна с телефонным номером 536-40-40, но без адреса.
      - Что ты думаешь об этом? - спросила Лумис.
      - Мне кажется, что это новая карточка, не истрепанная, и я вижу над первой цифрой "четыре" едва заметную точку, напоминающую ему о том, какую цифру следует изменить.
      - Этот парень - иностранный агент, Донни.
      - Думаю, ты права. В этом случае Ареф Раман относится к той же компании.
      Но как это доказать?
      ***
      Скрытность перехода конвоя кончилась. Впрочем, может быть, и нет. Нельзя было сказать что-то определенное. Кемпер попытался оценить создавшуюся ситуацию. По-видимому, ракетному катеру дали по радио команду открыть огонь... А может, молодой командир катера решил действовать по собственной инициативе... Нет, вряд ли. В странах с диктаторским режимом военным командирам не разрешают, как правило, совершать самостоятельных действий. Иначе всякий диктатор гарантированно рано или поздно окажется спиной к стене перед дулами винтовок. Пока счет в матче между США и ОИР был 1:0 в пользу американского военно-морского флота. Обе группы конвоя, продолжая двигаться на северо-запад, теперь входили в расширяющееся горло залива, они по-прежнему сохраняли скорость двадцать шесть узлов, несмотря на окружение транспортных кораблей разных стран, спешащих в обоих направлениях.
      Эфир был полон радиопереговорами между кораблями, все еще пытающимися понять, что только что произошло к северу от Абу-Муса. В море вышли патрульные катера Омана, которые тоже вели радиопереговоры с кем-то, может быть, с ОИР, спрашивая, в чем дело.
      Такая неразбериха, решил Кемпер, только на пользу. Было темно, а опознать суда в темноте всегда непросто.
      - Когда наступают навигационные сумерки <Навигационные сумерки оптическое явление перед восходом и заходом солнца, когда погружение солнечного диска ниже горизонта меньше 12°, при этом можно различать предметы и ориентироваться по береговой черте.>?
      - Через пять часов, сэр, - ответил вахтенный офицер.
      - За это время мы пройдем почти полтораста миль. Продолжаем движение, как и раньше. Пусть сами разберутся в случившемся, если смогут. - Если конвою удастся добраться до Бахрейна, не будучи обнаруженным, это станет своего рода чудом.
      ***
      Они положили все на стол инспектора О'Дея. "Все" состояло из трех страниц заметок и двух фотографий, снятых "поляроидом". Наиболее важной уликой была распечатка телефонных звонков, повторяющая заметки, нацарапанные Селигом. Это была также единственная улика, добытая без нарушения закона.
      - Не скажу, что это такие уж убедительные доказательства, - заметил инспектор.
      - Но ведь ты сам приказал действовать побыстрее, Пэт, - напомнила ему Лумис. - Они оба замешаны в грязном деле. Я не могу доказать этого присяжным заседателям, но этих улик достаточно, чтобы начать всестороннее расследование, конечно, при условии, что у нас есть такая роскошь, как время. Впрочем, времени-то у нас, пожалуй, и нет.
      - Точно. Ну хорошо. - О'Дей встал из-за стола. - Следует поговорить с директором.
      Нельзя сказать, что у Мюррея было сейчас много свободного времени. Правда, ФБР не стояло во главе расследования, связанного с применением биологического оружия, зато его агенты были по горло заняты, собирая доказательства этого. Вдобавок Федеральному бюро было поручено расследовать недавнее нападение на детский сад "Гигантские шаги", которое, будучи как уголовным, так и террористическим актом, велось с участием нескольких федеральных спецслужб. И вот теперь ФБР получило указание - третье за последние десять дней - отложить все в сторону и заняться новым расследованием. О'Дей махнул рукой в сторону секретарей и вошел в кабинет директора, даже не постучавшись.
      - Только собирался справить нужду... - проворчал Мюррей.
      - Не думаю, что у тебя будет время на это. Во всяком случае у меня его нет, - заметил Пэт. - Мне кажется, Дэн, что в Секретной службе все-таки есть "крот".
      - Вот как?
      - Вот так, черт побери. Пусть Лумис и Селиг расскажут тебе о том, что они обнаружили. - - А я смогу сообщить о результатах Андреа Прайс, так чтобы она меня не застрелила? - спросил директор ФБР.
      - Думаю, сможешь.
      Глава 58
      Свет дня
      Пока не было оснований для торжества, но уже второй день число случаев заболевания лихорадкой Эбола сокращалось. Более того, примерно в трети случаев, когда в крови пациентов были обнаружены антитела, отсутствовали симптомы лихорадки. Центр инфекционных болезней в Атланте и военные медики в Форт-Детрике дважды проверили данные, прежде чем уведомить об этом Белый дом, одновременно предупредив, что еще слишком рано информировать о том же общественность, поскольку данные являются предварительными. Судя по всему, запрет на переезды и впечатление от этого резко сократили контакты между людьми и дали должные результаты.
      Нападение на "Гигантские шаги" тоже продолжали расследовать, этим занималась сейчас лаборатория ФБР. Там тоже использовались электронные микроскопы, но для идентификации не вирусов Эбола, а цветочной пыльцы и других крошечных частиц. Дело осложнялось тем, что все произошло весной, когда воздух полон цветочной пыльцы.
      Было точно установлено, что Мордекай Азир являлся своего рода призраком, который внезапно появился лишь с одной-единственной целью, выполнил свою задачу и снова исчез. Однако в его доме остались фотографии, а ФБР знало, как работать с ними, доложили Райану. Он надеялся, что к концу дня могут появиться какие-нибудь новости. Однако его надежде не суждено было сбыться.
      - Привет, Дэн. - Президент вернулся в свой кабинет, поскольку ситуационный центр угнетал мыслью о необходимости посылать в бой американских солдат.
      - Здравствуйте, господин президент. - Директор ФБР вошел в кабинет в сопровождении инспектора О'Дея и Андреа Прайс.
      - Что это вы так радостно улыбаетесь?
      И они рассказали ему обо всем.
      ***
      Нужно быть отважным человеком, чтобы осмелиться до рассвета разбудить аятоллу Махмуда Хаджи Дарейи, так что приближенным понадобилось два часа, дабы набраться храбрости, пока они решились на это. Впрочем, промедление не помогло бы делу. И вот в четыре утра по тегеранскому времени аятоллу разбудил звонок телефона, стоящего на столике рядом с кроватью. Через десять минут аятолла появился в гостиной своих личных апартаментов, готовый покарать - его темные глубоко посаженные глаза искали виновного.
      - Получено сообщение, что американские корабли вошли в Персидский залив, доложил начальник разведывательной службы.
      - Где и когда? - негромко спросил аятолла.
      - Это произошло сразу после полуночи в проливе. Один из наших патрульных катеров-ракетоносцев обнаружил корабль, похожий на американский эсминец. Командующий морским районом дал командиру катера приказ атаковать эсминец ракетами, но после этого с катера ничего не поступало.
      - И это все? И ради этого вы меня разбудили?
      - В районе были слышны радиопереговоры между судами. Речь шла о нескольких взрывах. Есть основания полагать, что наш катер подвергся нападению и был уничтожен, скорее всего с воздуха - но откуда там взялся самолет?
      - Нам нужно ваше разрешение приступить к воздушным операциям по прочесыванию залива, как только рассветет, - произнес командующий ВВС. - Мы никогда не предпринимаем таких операций без согласования с вами.
      - Разрешаю, - сказал Дарейи. Ну что ж, теперь я все равно проснулся, напомнил себе священнослужитель. - Что еще?
      - Армия Аллаха выступила к границе. Операция проходит в соответствии с планом. - Ему наверняка понравится эта новость, подумал начальник разведки.
      Махмуд Хаджи кивнул. Аятолла надеялся как следует выспаться - потом, в ближайшие дни, на это нельзя рассчитывать, - но он знал, что, раз проснувшись, уже не сможет заснуть снова. Он посмотрел на настольные часы - аятолла не носил часов - и решил, что придется начинать рабочий день.
      - Наше наступление окажется для них неожиданным?
      - Конечно, до определенной степени, - ответил начальник разведывательной службы. - Армии отдан строгий приказ хранить полное радиомолчание. Американские станции перехвата весьма чувствительны, но они не могут услышать что-то, если слышать нечего. Когда наши войска достигнут Аль-Бусайя, мы полагаем, их обнаружат, но тогда мы уже будем готовы к решительному броску, что и произойдет ночью.
      Дарейи покачал головой.
      - Одну минуту, так что сообщил нам этот патрульный катер?
      - В его докладе говорится, что замечен эсминец или фрегат, может быть, и другие суда, затем связь прервалась. Через два часа мы поднимем самолеты и начнем поиски.
      - Где их транспортные суда?
      - Мы не знаем, - признался начальник разведслужбы. Он надеялся, что аятолла не вспомнит о них.
      - Выясните!
      Получив приказ, оба генерала ушли. Дарейи взял колокольчик и позвонил, вызывая слугу. Когда тот вошел, аятолла распорядился принести чай. И тут ему в голову пришла еще одна мысль. Все уладится, или по крайней мере эта проблема будет решена, после того как Раман выполнит порученное ему дело. Дарейи сообщили, что он на месте и получил приказ. Тогда почему до сих пор этот приказ не выполнен? Аятолла огляделся и с нарастающей яростью уставился на часы. Звонить слишком рано.
      ***
      Кемпер разрешил своей команде немного отдохнуть. Это стало возможным благодаря тому, что система обнаружения и связи на кораблях "иджис" была автоматической, так что через два часа после инцидента с канонерской лодкой нет, с ракетным катером, поправил себя капитан - члены экипажа получили возможность посменно находиться на боевых постах. Сменившиеся матросы освежились, наскоро поели, а многие и размялись в зале на тренажерах. Это продолжалось час, причем каждый из матросов и офицеров получил пятнадцать минут отдыха. Однако теперь все снова находились на постах по боевому расписанию. До наступления навигационных сумерек оставалось два часа. Конвой находился сейчас в сотне миль от Катара и направлялся на северо-запад, постепенно склоняясь к западу, после того какой прошмыгнул мимо всех островов и нефтедобывающих платформ, которые прикрывали его от радаров противника. Самое трудное осталось позади. Здесь залив уже расширился, можно было маневрировать и предельно использовать свои мощные сенсорные системы. На экране радиолокатора "Анцио" появилось звено из четырех истребителей F-16, они были в двадцати милях к северу от конвоя, опознавательные сигналы "свой чужой" отчетливо выделялись на экране. Кемпер предупредил команду соблюдать здесь предельную осторожность. Было бы лучше, если бы над конвоем кружил АВАКС, но, как он узнал час назад, все самолеты раннего обнаружения и предупреждения находились дальше к северу. Сегодня не обойтись без боя. Система "Иджис" не была сконструирована для этого, да и сам он с удовольствием обошелся бы без боя, но именно таким было предназначение военно-морского флота.
      Капитан Кемпер приказал отвлекающей группе уходить на юг. Они выполнили поставленную задачу. После того как рассветет, уже не удастся скрыть, что представляет собой оперативная группа "Театр" и куда направляется конвой, подумал он.
      ***
      - Вы уверены в этом? - спросил президент Соединенных Штатов. - Господи, я сотни раз оставался наедине с этим парнем!
      - Мы знаем, - заверила его Прайс. - Хорошо знаем. Сэр, в это действительно трудно поверить. Я знакома с Джеффом...
      - Он фанатично влюблен в баскетбол. Он сказал мне, кто выиграет финальный матч студенческого чемпионата страны и оказался прав. Даже не ошибся, говоря о разрыве в очках.
      - Совершенно верно, сэр. - Андреа и тут была вынуждена согласиться с патроном. - К сожалению, все это с трудом поддается объяснению.
      - Вы собираетесь арестовать его?
      - Нет, на такой шаг пойти нельзя, - произнес Мюррей. - Это одна из ситуаций, когда мы знаем что-то или думаем, что знаем, но не можем доказать. Впрочем, у Пэта есть мысль на этот счет.
      - Тогда давайте выслушаем его, - распорядился Райан. Он чувствовал, что головная боль вернулась. Короткий период, когда боль оставляла его, кончился. Райана встревожило подозрение, будто в Секретную службу смог проникнуть иностранный агент, но теперь им кажется, что у них есть доказательства - нет, гораздо хуже, поправил он себя, это нельзя назвать доказательствами, всего лишь новое гребаное подозрение! - что один из людей, которым доверено находиться рядом с ним и его семьей, является потенциальным убийцей. Неужели этому не будет конца? Но он все-таки решил выслушать.
      - Вообще-то все очень просто, - закончил О'Дей.
      - Нет! - тут же возразила Прайс. - Что, если...
      - Мы будем держать ситуацию под контролем. Президент не подвергнется никакой опасности, - заверил присутствующих инспектор.
      - Подождите, - вмешался Райан. - Вы утверждаете, что сумеете вывести этого парня на чистую воду?
      - Совершенно верно, сэр.
      - И я смогу сделать что-то конструктивное, вместо того чтобы просто сидеть здесь подобно долбаному королю?
      - Совершенно верно, сэр, - повторил Пэт.
      - Согласен. Действуйте.
      - Господин президент...
      - Андреа, но ведь вы будете рядом со мной, правда?
      - Да, конечно, но...
      - Тогда решено, - подвел итог обсуждению президент. - Но одно условие - он не должен приближаться к моей семье. Если он даже просто посмотрит на дверь лифта, вы тут же возьмете его на мушку, Андреа, понимаете?
      - Понимаю, господин президент. Доступ только в Западное крыло.
      Закончив с этой проблемой, они спустились в ситуационный центр, где Арни и группа, занимающаяся национальной безопасностью, следили за картой, появившейся на большом телевизионном экране.
      ***
      - О'кей, давайте осветим небо, - скомандовал Кемпер, обращаясь к вахте в центре боевой информации. В следующее мгновение "Анцио" и четыре других корабля, оснащенных системой "Иджис", переключили свои радиолокаторы SPY с режима ожидания на активный режим, и в эфир хлынул мощный поток электромагнитных импульсов. Теперь не было смысла скрываться. Конвой находился прямо под воздушной трассой W-15, по которой следовали коммерческие авиалайнеры, и любой пилот мог посмотреть вниз и увидеть крошечную группу кораблей на поверхности залива. А увидев это, он скорее всего поделится своим впечатлением с другими. У фактора неожиданности есть свои практические пределы.
      Через секунду на трех больших радиолокационных экранах появились многочисленные следы самолетов. Если не считать чикагский аэропорт О'Хара, подумал Кемпер, здесь, наверно, самый загруженный участок неба.
      У звена из четырех истребителей F-16, барражирующих к северо-западу от конвоя, отчетливо виднелись импульсы опознания "свой - чужой". Вблизи американских самолетов находились шесть авиалайнеров разных компаний, а ведь день только начинался. На пусковых установках проводили учения для того, чтобы проверить, как функционируют компьютеры, но вообще-то система "Иджис" считалась настолько совершенной, что могла то вести себя тихо и незаметно, то мгновенно ощетиниться и ответить ракетными залпами. Корабли, оснащенные такими системами, оказались сейчас именно в том месте, где они могли больше всего пригодиться.
      ***
      Первыми иранскими истребителями были два устаревших "томкэта" F-14, взлетевших с военного аэродрома в Ширазе. В семидесятые годы шах купил у американской фирмы "Грумман" около восьмидесяти таких истребителей Прошло время, но десять из них все еще способны были летать. Когда на них что-нибудь выходило из строя, их ремонтировали, заменяя дефектные механизмы снятыми с других истребителей или приобретенными на оживленном международном черном рынке, где торговали всем, в том числе и деталями боевых самолетов. Эти два F-14 полетели сначала над сушей, направляясь на юго-восток к Бендер-Аббасу, затем увеличили скорость и помчались на юг к Абу-Муса, пролетев к северу от него. Пилоты управляли самолетами, а стрелки-радисты, сидящие позади них, осматривали в бинокль морскую поверхность. На высоте в двадцать тысяч футов солнце было уже ясно видно, однако на море все еще господствовали навигационные сумерки.
      С высоты трудно рассмотреть корабли, находящиеся далеко внизу, - это обстоятельство часто упускают из виду как моряки, так и летчики. В большинстве случаев на необъятной поверхности моря корабли кажутся слишком маленькими. Обычно сверху и невооруженным глазом и на спутниковых фотографиях видна белая кильватерная струя за кормой и у форштевня корабля, похожая на стрелу с несуразно большим наконечником. Наконечник - это волны, уходящие в стороны от носа и кормы, а древко стрелы - прямая линия пены от корабельных винтов. Такие очертания притягивают глаз так же естественно, как и тело женщины, а в головной части клинообразной формы находится сам корабль. Или множество кораблей, как в данном случае. Наблюдатели заметили с истребителей сначала отвлекающую группу, которая шла на расстоянии сорока миль, а через минуту опознали и основную часть конвоя.
      ***
      Перед командирами кораблей стояла сложная проблема - им было необходимо точно опознать самолеты. Кемпер не решался дать команду на пуск зенитных ракет "корабль - воздух", опасаясь сбить по ошибке авиалайнер, как это сделал однажды американский крейсер "Винсеннс". Четыре истребителя F-16 уже повернули в сторону иранских самолетов, после того как те послали им короткую радиограмму. На борту "Анцио" не было специалиста, достаточно хорошо владеющего фарси, поэтому Кемпер не смог разобрать ее содержания.
      - Смотрите, парни, - послышался голос командира звена. - Похоже, это F-14-e, "томкэты". - Он знал, что на вооружении американских ВМС уже нет таких самолетов.
      - "Анцио" вызывает "Старфайтер", открывайте огонь и сбивайте их.
      - Понял.
      ***
      - Звено, это ведущий, пускайте "слэммеры"! - Было ясно, что летчики на иранских истребителях напряженно смотрят вниз, вместо того чтобы оглядываться вокруг. Это разведывательный полет, решил ведущий "Старфайтер". Он выпустил ракету AIM-120 на мгновение раньше остальных самолетов его звена. - Фокс-один, Фокс-один! - И у полуострова Катар разгорелась битва.
      ***
      "Томкэты" ОИР были слишком заняты наблюдением за морской поверхностью и жестоко поплатились за это. Их датчики, предупреждающие об опасности, сообщали о самых разных импульсах, поступавших отовсюду, так что импульсы воздушных радаров на американских "виперах" были всего лишь одними из многих. Ведущий "томкэт" пытался сосчитать корабли под собой и одновременно говорить по радио, когда пара ракет AMRAAM "воздух - воздух" взорвалась в двадцати метрах перед старым истребителем. Сидевший на заднем сиденье наблюдатель успел только поднять голову и увидеть приближающуюся смерть.
      ***
      - "Старфайтер" вызывает "Анцио", сбили двоих, парашютов не видим, повторяю, сбили двоих.
      - Понял.
      - Как славно начать день таким образом, - удовлетворенно заметил майор американских ВВС, который только что прилетел со своими напарниками из Израиля, где шестнадцать месяцев занимался учениями с израильскими ВВС над пустыней Негев. - Выходим из игры.
      ***
      - Мне кажется, это не лучшая идея, - проговорил ван Дамм, глядя на экран. Радиолокационное изображение с эсминца "Джон Пол Джоунз" передавалось по спутниковому каналу в Вашингтон, и в ситуационном центре видели картину боя всего на полсекунды позже того, как события происходили в действительности.
      - Мы не можем допустить, чтобы противник помешал движению этих судов, сэр, - сказал главе президентской администрации адмирал Джексон. - Нам нельзя рисковать.
      - Но они могут сослаться на то, что мы первыми открыли огонь и...
      - Нет, сэр. Их ракетный катер выпустил свои ракеты в наши корабли первым, еще пять часов назад, - напомнил начальник оперативного управления.
      - Но они не признаются в этом.
      - Перестань, Арни, - прервал их Райан. - Это я отдал приказ. В действие вступили правила войны. Что дальше, Робби?
      - Все зависит от того, успели ли иранские летчики сообщить о конвое. Первое столкновение завершилось быстро и успешно. Так обычно случается, произнес Джексон, вспоминая воздушные бои, в которых он принимал участие. Во время учений его не обучали нападать неожиданно и сзади, но разве в настоящей войне соблюдаются правила справедливой игры?
      Самая узкая часть залива шириной чуть больше сотни миль находилась между полуостровом Катар и иранским городом Басатин. Там у иранцев размещалась база ВВС, и с разведывательных спутников поступила информация, что на ее дорожках стоят истребители, готовые к взлету.
      ***
      - Привет, Джефф.
      - Что Происходит, Андреа? - спросил Раман и добавил:
      - Рад, что ты вспомнила обо мне. Я по-прежнему в Питтсбурге.
      - Тут у всех голова идет кругом из-за этой лихорадки. Слушай, ты нам нужен. У тебя есть автомобиль?
      - Думаю, сумею взять машину в местном отделении. - Вообще-то служебный автомобиль у него уже был.
      - О'кей, возвращайся в Вашингтон. Не думаю, что там теперь нам понадобится подготовительная работа. С твоим удостоверением агента Секретной службы тебя пропустят через все контрольные пункты на шоссе 1-70. Постарайся приехать поскорее. Тут происходят тревожные события.
      - Приеду через пять часов.
      - У тебя есть смена одежды?
      - Есть, а в чем дело?
      - Она тебе понадобится. В Белом доме введена процедура обеззараживания. Все обязаны пройти ее, прежде чем попасть в Западное крыло. Увидишь, когда приедешь, - сказала ему глава президентской охраны.
      - Ну что ж, если нужно...
      ***
      Алахад не занимался ничем. Установленные в его квартире "жучки" прослушивающие устройства - позволили определить, что он смотрел телевизор, переключая каналы с одной станции кабельного телевидения на другую в поисках фильма, который еще не смотрел, а перед сном прослушал новости на канале Си-эн-эн. Затем наступила тишина. Свет был выключен и даже инфракрасные камеры не могли заглянуть в его спальню, окна которой были задернуты шторами. Агенты, наблюдавшие за Алахадом, пили кофе из пластмассовых стаканчиков, глядя на темные окна в квартире торговца и с беспокойством обсуждая, как и все американцы, проблему эпидемии, охватившей страну. Средства массовой информации посвящали этому вопросу почти все эфирное время. Больше не о чем было говорить. Спортивные состязания прекратились. Погода могла бы стать предметом обсуждения, но поскольку мало кто выходил на улицу, на нее почти не обращали внимания. Все остальное вращалось вокруг эпидемии лихорадки Эбола. По телевидению выступали научные обозреватели, которые объясняли, что представляет собой этот вирус и как он распространяется - вообще-то они говорили о том, как он может распространяться, потому что ученые все еще не пришли к единой точке зрения по этому вопросу, - и агенты с наушниками выслушали очередную передачу по собственному телевизору Алахада. Один защитник окружающей среды утверждал, что это природа мстит человеку. Люди вторгаются в джунгли, рубят деревья, убивают животных, разрушают экосистему, и вот теперь экосистема расквиталась с людьми. Или что-то вроде того.
      Юристы анализировали судебное разбирательство поданной Эдом Келти жалобы, но практически никто не требовал снятия запрета на путешествия. Демонстрировались кадры с застывшими в аэропортах самолетами, замершими у терминалов автобусами, стоящими на станциях поездами и широкими лентами опустевших шоссейных дорог. Велись передачи о людях, проживающих в отелях, о том, как они справляются с ситуацией. Передавались советы о способах повторного использования хирургических масок, и специалисты объясняли, что этот простой метод защиты действует практически безотказно; в большинстве своем люди верили этому. Однако тут же, словно опровергая сказанное, демонстрировались кадры, снятые в больницах, и теперь все чаще появлялись фотографии черных мешков с мертвыми телами. По взаимной договоренности информация о том, как сжигают тела людей, погибших от лихорадки Эбола, передавалась без демонстрации самого уничтожения тел в огне. Документальные кадры и без того были достаточно пугающими. Репортеры и комментаторы начали поговаривать об отсутствии информации о ходе эпидемии, что вызывало тревогу у многих, но в то же время проскальзывали намеки об уменьшении числа коек, занятых больными, в больницах, а это кое-кого успокаивало. Не прекращались выступления крайне пессимистически настроенных комментаторов, высказывавших самые мрачные прогнозы, что по-прежнему беспокоило тех, кто были склонны им верить, однако большинство репортеров подчеркивало, что имеющиеся сведения не подтверждают этой точки зрения, что ситуация постепенно стабилизируется, хотя еще слишком рано делать какие-либо определенные выводы. Говорили, что врачи справляются с эпидемией, что в некоторых штатах совсем не зарегистрированы случаи заболеваний, а даже в тех, где они есть, многие районы остались незатронутыми. Наконец, начали появляться специалисты, которые осмеливались твердо заявлять, что эпидемия возникла не спонтанно и не сама по себе. По этому вопросу не было единого мнения, которое могло бы подвергнуться проверке с помощью опроса средствами массовой информации, и это главным образом потому, что люди по-прежнему не общались друг с другом, однако одновременно с возникновением надежды, что из-за этой болезни не наступит конец света, все чаще и чаще задумывались над главным вопросом: как все это началось?
      ***
      Госсекретарь Адлер снова сидел в кресле самолета, летящего на запад, в Китайскую Народную Республику. Когда самолет находился в полете и во время пребывания в американском посольстве в Пекине, ему сообщили из Вашингтона последние новости. Они вызвали у него ярость и, как ни странно, некоторое чувство удовлетворения. Именно Чанг манипулировал происходящим и вовлек американское правительство в такую ситуацию. В этом можно было не сомневаться, поскольку теперь они знали, что Индия снова оказалась втянутой в очередной кризис и снова ее оставили в дураках Китай и на этот раз и Иран. Вопрос заключался в том, сообщит ли премьер-министр своим партнерам, что она отказывается от своего участия в заговоре и выходит из игры. Пожалуй, скорее промолчит, подумал Адлер. Ей снова удалось обмануть саму себя. В этом у индийского премьер-министра редкий талант - она способна поддаваться на обман без всяких усилий со своей стороны.
      Но ярость Адлера не утихала. На его страну совершено нападение, причем по приказу человека, с которым он встречался всего несколько дней назад. Дипломатия потерпела неудачу. Он не сумел предотвратить конфликт - а разве не в этом заключается его задача? Более того, его и его страну обманули, провели за нос. Китай заставил Америку убрать мощную авианосную группу из того региона, где она больше всего нужна. А теперь КНР использовала в своих интересах последствия кризиса, вызванного ею самой, нанося ущерб американским интересам и стремясь в конечном итоге перекроить карту мира, создав его по своему образу и подобию. А как хитро они задумали все это! Ведь Китай не был замешан ни во что, не причинил никому непосредственного ущерба, разве что жертвами его действий стали пассажиры авиалайнера. Ему удалось создать видимость нейтралитета, предоставить инициативу другим странам, а вместе с ней возложить на них ответственность за риск. Чем бы ни кончился этот кризис, Китай по-прежнему сохранит за собой возможность торговать со всем миром, будет оказывать влияние на политику Соединенных Штатов, его образ сверхдержавы останется незыблемым, и он намерен придерживаться прежнего курса до тех пор, пока не настанет время добиться перемен, к которым стремится. Китайцы убили нескольких американцев, находившихся в аэробусе, а теперь в результате своих маневров помогают убить еще больше, хотят нанести реальный и ощутимый ущерб его стране, сами ничем не рискуя, думал госсекретарь, глядя в иллюминатор, как самолет заходит на посадку. Но ведь и они не знают, что ему все это известно, не правда ли?
      ***
      Кемпер знал, что следующее нападение окажется гораздо опаснее. По сообщениям разведки, Объединенная Исламская Республика располагала запасами ракет С-802. Изготовленные китайской корпорацией, занимающейся импортом и экспортом продукции точного машиностроения, эти ракеты по своим возможностям походили на французские "эксосе" с дальностью действия примерно семьдесят миль. Однако и здесь возникала проблема наведения на цель. В Персидском заливе постоянно находилось слишком много судов. Чтобы ракеты попали в американские корабли, иранцам придется приблизиться к конвою и дать возможность радиолокаторам наведения на своих истребителях-бомбардировщиках посмотреть на него, однако в этом случае они заденут край ракетного зонтика, прикрывающего тактическую группу "Театр".
      Ну что ж, подумал Кемпер, придется предпринять ответные меры. "Джон Пол Джоунз" увеличил скорость до тридцати двух узлов и выдвинулся к северу. Этот эсминец новейшего образца был построен с использованием технологии "стеле" и на экране радиолокатора походил на рыбацкую шхуну среднего размера. Чтобы сделать картину еще более убедительной, на эсминце выключили все радиолокаторы. Группа "Театр" уже продемонстрировала противнику один свой облик. Теперь она изменит его и покажет другой. Кроме того, капитан связался по радио с Эр-Риядом и потребовал самым решительным образом, чтобы ему прислали АВАКС, обеспечивающий раннее радиолокационное обнаружение действий противника. Все три крейсера - "Анцио", "Нормандия" и "Йорктаун" - находились рядом с транспортами, и теперь гражданским экипажам на четырех судах типа "Боб Хоуп" стало ясно, что боевые корабли охраняют их не только от ракетного удара противника. Любому вражескому самолету, стремящемуся к судам с драгоценным грузом, придется прежде преодолеть противовоздушную оборону одного из крейсеров. Все моряки на четырех огромных судах находились на постах в соответствии с боевым расписанием. На всех грузовых палубах было развернуто противопожарное снаряжение. Силовые установки работали на полную мощность, и механики выжимали из них все, на что были способны гигантские дизели.
      В небе утренний патруль из F-16-x сменили другие истребители. Системы вооружения находились в состоянии полной боевой готовности, и с "Анцио" уже начали передавать предупреждение гражданским самолетам о том, что воздушное пространство над Персидским заливом становится опасным и его лучше избегать. Это облегчало задачу, стоящую перед обеими сторонами. Пребывание американского конвоя уже перестало быть секретом. Теперь корабли были видны на экранах иранских радаров, но избежать этого пока невозможно.
      ***
      - Похоже, в заливе находятся две военно-морских эскадры, - сообщил аятолле начальник разведки. - Мы еще точно не знаем их состава, но не исключено, что там есть военно-транспортные суда.
      - Ну и что?
      - Два наших истребителя попытались приблизиться к ним, но были сбиты, продолжил командующий ВВС. - Среди американских судов есть военные корабли новейшего типа. Истребители успели передать, что в составе эскадры имеются и суда, похожие на огромные транспорты. Не исключено, что у них на борту танки с Диего-Гарсии...
      - Те самые, которые индийцы обещали не пропустить в залив!
      - Похоже, так и есть.
      Какой я был дурак, что доверился этой женщине! - выругал себя аятолла.
      - Потопите их! - приказал он, полагая, что его желание способно воплотиться в действительность.
      ***
      Раман любил быструю езду. Почти пустая автострада, темная ночь и служебный автомобиль Секретной службы с мощным форсированным двигателем - все это позволяло ему насладиться своим увлечением. Он мчался по шоссе 1-70 к штату Мэриленд. Количество грузовиков на дороге удивило его. Раман не подозревал, что для транспортировки продовольствия и медицинских товаров требуется столько машин. Красный вращающийся фонарь на крыше его автомобиля заставлял грузовики уступать ему дорогу, и потому он беспрепятственно ехал со скоростью более ста миль в час, не обращая внимания на патрульные машины пенсильванской дорожной полиции.
      У него появилось время подумать. Было бы намного лучше, если бы его предупредили о предстоящих событиях. Нападение на детский сад и попытка похитить - или убить - "Песочницу" вызвала у Рамана раздражение. Малышка была слишком юной и слишком невинной, чтобы видеть в ней врага. Он знал ее по имени, знал внешне и по голосу, и потому известие о нападении на какое-то время потрясло его. Раман не понимал, зачем был отдан такой приказ... Разве что еще плотнее стянуть охрану вокруг президента и тем самым упростить его задачу. Но вообще-то можно обойтись и без этого. Америка это не Ирак, а Махмуд Хаджи Дарейи так и не осознал разницы.
      Атака с применением вируса Эбола - вот это другое дело. Само распространение лихорадки - проявление воли Аллаха. Да, это отвратительно, это ужасно, но такова жизнь. Раман вспомнил пожар в тегеранском кинотеатре. Там тоже погибли люди, простые люди, чья вина заключалась в том, что они пришли посмотреть фильм, вместо того чтобы посвятить досуг размышлениям и молитвам. Мир жесток, и единственный способ облегчить себе жизнь заключается в том, чтобы верить во что-то большее, чем ты сам. Раман верил. Он знал, что в мире не происходит случайных перемен. Великие свершения жестоки и почти всегда требуют жертв. Вера распространяется на острие меча, несмотря на слова Пророка, что меч не способен сделать правоверным человека, не постигшего всей мудрости Его учения. Раман не понимал двойного смысла этих слов, но и в этом заключалась природа мира. Один человек вряд ли способен постигнуть все. Вот почему он во многом должен полагаться на наставления других, более мудрых, чем он сам, способных объяснить ему, как следует поступать, что приемлемо для Аллаха и служит Его целям.
      То, что его заранее не посвятили в предстоящие события, несмотря на возможную пользу, которую это могло бы принести, - ну что ж, Раман был вынужден признать, что такая мера могла быть вызвана соображениями разумной безопасности.., если принять во внимание, что он не останется в живых. Это не вызывало у него страха. Раман давно свыкся с мыслью о смерти, и если его брат смог выполнить свою миссию в Багдаде, то он сумеет выполнить волю Аллаха в Вашингтоне. Однако, если представится возможность, он попытается скрыться. В этом ведь нет ничего плохого. Разве не так?
      ***
      Ясное дело, они все еще не сумели окончательно разобраться в предстоящей операции, подумал Кемпер. В 1990-1991 годах у них была великолепная возможность не спешить, все обдумать, должным образом распределить силы, установить каналы связи и тому подобное. Только не на этот раз. Когда он связался по радио и потребовал присылки АВАКСа, какой-то мудозвон в штабе ВВС удивленно спросил: "Разве у вас его нет? Почему вы не обратились к нам раньше?" - Командир "Анцио" и тактической группы TF-61.1 не стал вымещать на нем злость. Скорее всего этот парень ни в чем не виноват, зато хорошая новость заключалась в том, что теперь над ними будет барражировать самолет раннего радиолокационного обнаружения. Да и время для этого выбрано подходящее. Четыре вражеских истребителя неизвестного типа только что взлетели с аэродрома в Басатине, расположенном в девяноста милях отсюда.
      - "Театр", это "Скай-два", вижу четыре самолета, летящие к вам. Информация, переданная по каналу связи, высветилась на одном из экранов системы "Иджис". Радиолокатор самого "Анцио" не мог заглянуть так далеко, потому что самолеты противника находились за горизонтом. А вот радиолокатор АВАКСа обнаружил их, и на экране появились четыре светящиеся точки, движущиеся попарно.
      - "Скай", это "Театр", они ваши. Сбивайте их.
      - Понял - одну минуту, взлетела вторая четверка.
      ***
      - У них там любопытные дела, - сказал адмирал Джексон, обращаясь к присутствующим в ситуационном центре. - Кемпер поставил ракетную ловушку в стороне от главных сил конвоя. Если вражеские истребители прорвутся через заслон F- 16-х, посмотрим, насколько эффективной она окажется.
      ***
      Через минуту взлетела еще одна четверка истребителей. Теперь в воздухе находились двенадцать самолетов противника. Они набрали высоту десять тысяч футов, затем повернули на юг, направляясь на предельной скорости к американским кораблям.
      Звено F-16 не рисковало уходить слишком далеко от конвоя. Вместо этого истребители встретили противника в середине залива, руководствуясь командами, поступающими с АВАКСа. Обе стороны включили радары; истребители ОИР наводились на цель радиолокационными станциями на противоположном берегу Персидского залива, американские перехватчики прислушивались к указаниям, поступающим от своего Е-3В, барражирующего высоко в небе в ста милях за ними. На этот раз воздушная схватка не отличалась элегантностью. Американские истребители, ракеты которых "воздух - воздух" обладали заметно большей дальностью действия, пустили их первыми и сразу отвернули назад, уходя от ракет, выпущенных чуть позже иранскими истребителями. И тут же первая четверка нырнула к поверхности залива, включив аппаратуру электронного противодействия. Им помогали мощные береговые глушилки, что застало американцев врасплох. Три истребителя ОИР, продолжавшие полет к цели, пали жертвой американских ракет. Тем временем F-16-e сумели уйти от ракет противника, которые, истощив свой запас топлива, упали в воду. Американские самолеты снова развернулись в сторону вражеских истребителей и продолжили бой. Они разделились на две пары и устремились на восток, затем сделали разворот, чтобы напасть на противника с тыла. Однако схватка шла на высоких скоростях, и одно иранское звено оказалось в пятидесяти милях от группы "Театр", так что его истребители появились на радиолокационном экране "Анцио".
      - Капитан, - произнес в нагрудный микрофон старшина, сидевший у системы распознавания электромагнитных импульсов. - Я получаю сигналы от действующих воздушных радаров на пеленге три-пять-пять. Сила импульсов достаточна для обнаружения, сэр. Не исключено, что они заметили нас.
      - Хорошо. - Кемпер протянул руку и поворотом ключа включил автоматику. То же самое сделали командиры "Йорктауна" и "Нормандии". На первом была старая система "Иджис", и четыре окрашенные в белый цвет ракеты SM-2 MR выдвинулись из кормовых и носовых магазинов и легли на направляющие ракетных установок. Что касается "Анцио" и "Нормандии", то на них внешне ничего не изменилось - их зенитные ракеты уже находились на стоящих вертикально пусковых установках. Сейчас на каждом крейсере радиолокаторы SPY посылали импульсы мощностью в шесть миллионов ватт, постоянно освещая приближающиеся истребители-бомбардировщики, которые были уже совсем недалеко от края ракетного зонтика крейсеров.
      Теперь они оказались в пределах досягаемости эсминца "Джон Пол Джоунз", находящегося в десяти милях севернее конвоя. Не прошло и трех секунд, как его радары перешли на активный режим, и тут же первая из восьми ракет, сорвавшись с пусковой установки, на столбе дыма и пламени устремилась вертикально в небо, затем она изменила направление и рванулась на север. За первой ракетой последовали остальные.
      Истребители ОИР не заметили эсминца. Благодаря технологии "стеле" его очертания не выглядели на экранах их радиолокаторов боевым кораблем. К тому же они не обратили внимания, что их теперь "ведет" и четвертый радар SPY. Когда пилоты оторвали взгляды от радиолокационных экранов и увидели стремительно приближающиеся дымные полосы, это оказалось для них неприятным сюрпризом. Но двое из них все-таки успели выпустить висящие под крыльями ракеты С-802 "воздух - корабль".
      В четырех секундах лета от целей ракеты SM-2 получили последние сигналы наведения от бортовых радиолокаторов SPG-62. Все произошло слишком внезапно, слишком неожиданно, и пилоты не успели начать маневр уклонения. Все четыре истребителя-бомбардировщика исчезли в огромных черно-желтых облаках взрывов, но все же успели пустить шесть противокорабельных ракет.
      - "Вампиры", "вампиры"! Вижу приближающиеся самонаводящиеся боеголовки ракет на пеленге три-пять-ноль!
      - О'кей, беремся за дело. - Кемпер повернул ключ еще на один щелчок, переведя защитные системы крейсера на режим "специальный автоматический". Теперь корабельная система "Иджис", в которую входило все: и распознавание вражеских ракет, и наведение систем вооружения, и пуск зенитных ракет, и стрельба из оружия ближней защиты, - стали полностью автоматическими Пушки Гатлинга <Пушки Гатлинга представляют собой шестиствольные вращающиеся автоматические пушки, ведущие огонь болванками из обедненного урана.>, расположенные наверху надстройки, развернулись в сторону правого борта. На всех четырех боевых кораблях моряки прислушивались к происходящему и пытались не ежиться при мысли о приближающихся ракетах. Экипажи грузовых судов, которые охранялись кораблями ВМС, просто не знали, что происходит, и потому у них не было оснований для страха.
      Высоко в небе F-16-e сблизились с продолжающим полет звеном из четырех иранских истребителей. Они тоже несли противокорабельные ракеты, но из-за ошибки в наведении искали противника не там, где следует, а в направлении отвлекающей группы. Первое звено увидело корабли, идущие рядом друг с другом, в боевом ордере. Второе не успело их заметить, и теперь у них не осталось времени для атаки. Едва они успели повернуть в сторону радиолокационных импульсов корабельных систем "Иджис", как в небе появилось множество стремительно приближающихся дымных полос.
      Истребители рассыпались в стороны, начав маневр уклонения, и тут же два из них взорвались от прямого попадания зенитных ракет. Третий был поврежден, попытался повернуть на северо-запад и вернуться на свой аэродром, но через несколько секунд его двигатели отказали, и он рухнул в море. Зато четвертый иранский истребитель сумел осуществить маневр уклонения, его пилот резко бросил свой самолет в крутой левый поворот, включил двигатели на форсаж и сбросил висящие под крыльями ракеты в воду. Таким образом американские истребители меньше чем за четыре минуты сбили шесть вражеских самолетов.
      "Джоунз" сумел сбить одну из ракет, летящих над самой поверхностью, когда она пролетала мимо него, но все остальные ракеты не замкнулись на его радиолокационные сигналы, потому что пеленг на цели, проносящиеся поперек курса эсминца, слишком быстро менялся и система "Иджис" не успела отреагировать должным образом. Из четырех пущенных "Джоунзом" ракет, наводимых на цель компьютером, три пролетели мимо. Таким образом осталось пять противокорабельных ракет, продолжавших полет к цели. Защитные системы эсминца автоматически перезарядились и начали поиск других целей.
      На транспортных судах заметили дымовые следы от ракет, пущенных "Джоунзом" и попытались понять, что там происходит, но первое предупреждение об угрожающей им опасности появилось, когда расположенные рядом крейсеры осуществили пуск своих ракет.
      В центре боевой информации "Анцио" Кемпер принял решение, как и на "О'Банноне" до него, не прибегать к ракетам-приманкам, чтобы не подвергать опасности транспортные суда. Три приближающиеся ракеты были нацелены на замыкающие корабли конвоя и только две на его авангард. "Анцио" и "Нормандия" сконцентрировали свое внимание на этих двух. При запуске зенитных ракет люди на борту крейсера ощущали толчок. Его корпус вздрогнул, когда две первые ракеты "корабль-воздух" сорвались с направляющих и устремились к цели. Теперь ситуация на радиолокационном дисплее менялась каждую секунду, на нем виднелись следы приближающихся ракет противника и зенитных ракет, посланных им навстречу. Сейчас "вампиры" находились в восьми милях от конвоя При скорости десять миль в минуту летное время составляло меньше пятидесяти секунд, в течение которых нужно было их уничтожить. Время тянулась медленно, каждая секунда казалась часом.
      Защитная система была запрограммирована таким образом, что автоматически выбирала режим действий, соответствующий создавшейся ситуации. Сейчас она действовала в режиме пуск-пуск - контроль. Происходил пуск одной ракеты, второй и затем проверялось, уничтожена ли цель первым залпом, нужен ли дополнительный пуск. Ракета, нацеленная на "Анцио", взорвалась уже от первой SM-2, так что вторая SM-2 самоуничтожилась. Первая зенитная ракета с "Нормандии" пролетела мимо цели, зато вторая задела противокорабельную С-802 и сбила ее с курса - иранская ракета рухнула в море и взорвалась. Через секунду корпус крейсера вздрогнул от силы взрыва.
      "Иорктаун" находился одновременно в более выгодном и более сложном положении. Установленная на нем система позволяла пускать ракеты прямо в цель, вместо того чтобы они сначала взлетали вертикально вверх, там разворачивались и устремлялись к цели. Зато его система "Иджис" не была такой скорострельной, как у других крейсеров. "Иорктаун" имел пятьдесят секунд, во время которых ему нужно было уничтожить три цели. Первая С-802 рухнула в море в пяти милях от крейсера, пораженная обеими зенитными ракетами. Вторая находилась сейчас на заключительном этапе подлета к цели и мчалась на высоте трех метров, в десяти футах от морской поверхности. Две следующие SM-2 пролетели слишком высоко и взорвались позади ракеты, не причинив ей вреда. Зато залп из носовых установок уничтожил иранскую ракету в трех милях от крейсера, образовавшееся облако помешало системе наведения двух следующих ракет "корабль - воздух" и заставило их взорваться среди осколков предыдущей цели. Обе пусковые установки крейсера развернулись в вертикальное положение, чтобы принять новые ракеты. Последняя С-802 пролетела сквозь облако водной пыли и осколков, направляясь прямо к крейсеру. "Иорктаун" успел выпустить еще две ракеты, однако одна оказалась неисправной и совсем не замкнулась на цель, а вторая пролетела мимо. И тут же скорострельные пушки ближней защиты, расположенные на носовой и кормовой надстройках, чуть повернулись, как только "вампир" вошел в сферу их действия. Обе установки открыли огонь на расстоянии в восемьсот ярдов, первые снаряды пролетели мимо, но следующие поразили цель, и ракета взорвалась меньше чем в двухстах ярдах от правого борта. При взрыве боеголовки с пятьюстами фунтами взрывчатого вещества крейсер осыпало осколками, а корпус ракеты, продолжив полет, попал в антенну носового радиолокатора SPY и врезался в надстройку, убив шестерых матросов и ранив еще двадцать.
      ***
      - Вот это да! - вырвалось у министра обороны Бретано. Все теоретические познания, которые он освоил за последние недели, внезапно превратились в реальность.
      - Не так уж плохо. Противник послал на наш конвой четырнадцать истребителей, обратно же вернутся всего два или три, вот и все, - заметил Робби. - В следующий раз они задумаются, прежде чем посылать против нас авиацию.
      - Как с "Йорктауном"? - спросил президент.
      - Придется подождать доклада командира конвоя.
      ***
      Их отель находился всего в полумиле от российского посольства, так что они, как и подобает настоящим бережливым российским журналистам, решили пройтись пешком и вышли из отеля чуть раньше восьми. Кларк с Чавезом не миновали и сотни ярдов, чтобы не заметить какой-то странной атмосферы на улице. Для столь раннего часа люди двигались слишком апатично. Неужели объявили о начале войны с Саудовской Аравией? Джон свернул в одну из торговых улиц и увидел, что торговцы, вместо того чтобы раскладывать товары на полках, внимательно слушают свои портативные радиоприемники.
      - Извините меня, - произнес Джон на фарси с заметным русским акцентом. Что-то случилось?
      - Мы воюем с Америкой, - сообщил продавец фруктов.
      - Вот как! А когда это началось?
      - По радио передали, что они напали на наши самолеты, - объяснил торговец. - А вы кто? - тут же спросил он. Джон достал из кармана свой паспорт.
      - Мы русские журналисты. Вы не могли бы сказать, как относитесь к этому?
      - Разве мы мало воевали? - пробормотал иранец.
      ***
      - Я ведь говорил. Они обвиняют нас в начале военных действий, - сказал Арни, читая материалы передачи по тегеранскому радио. - Как все это отразится на политической обстановке в регионе?
      - Никак. Стороны уже четко сформулировали свои позиции, - ответил Эд Фоули. - Страны присоединились либо к одной стороне, либо к другой. Другая сторона - это Объединенная Исламская Республика. Ситуация проще, чем в прошлый раз.
      Президент посмотрел на часы. Было уже за полночь.
      - На какое время назначено мое обращение к народу?
      - На полдень.
      ***
      Раману пришлось остановиться у контрольно-пропускного пункта на границе между Мэрилендом и Пенсильванией. Больше двадцати грузовиков ждали, когда их пропустит полиция штата Мэриленд, причем тут же стоял вооруженный патруль Национальной гвардии. Дорога была полностью блокирована полицейскими и армейскими машинами. Прождав десять минут и начиная терять терпение, он предъявил полицейскому свое удостоверение агента Секретной службы. Тот молча пропустил его. Раман снова включил мигалку и помчался дальше. Он нашел передачу новостей на коротковолновом канале, но опоздал к ее началу, и ему пришлось прослушать все то, что он уже слышал много раз в течение прошлой недели, прежде чем служба новостей объявила о главном событии - воздушном бое в Персидском заливе. Белый дом и Пентагон отказались от комментариев по поводу этого инцидента. Иран объявил, что потоплено два американских корабля и сбиты четыре истребителя.
      Будучи патриотом и фанатиком, Раман все же не поверил сообщению об успехе иранских ВВС. Проблема с Америкой, а отсюда и причина его самоубийственной миссии, заключалась в том, что эта плохо организованная и заблуждающаяся нация идолопоклонников обладала гигантской военной мощью, которой она пользовалась с неизменным успехом. Раман убедился, что даже у президента Райана, о котором политики придерживались невысокого мнения, за маской мягкого человека скрывались незаурядная сила и железная воля. Он не повышал голоса, не изрыгал никаких угроз, вел себя иначе, чем большинство "великих" государственных деятелей. Раман подумал о том, многие ли знают, насколько опасным именно по этой причине является "Фехтовальщик". Ну что ж, вот почему он должен его убить, и если придется сделать это ценой собственной жизни, пусть будет так.
      ***
      За полуостровом Катар конвой TF-61.1 повернул на юг. Больше никаких инцидентов не было. Носовая надстройка "Йорктауна" была сильно повреждена, поскольку вспыхнувший пожар причинил ему не меньший урон, чем осколки ракеты, но теперь, когда корма обращена в сторону противника, это не имело значения. Кемпер снова изменил походный ордер, расположив все четыре боевых корабля позади транспортных судов с бронетехникой на борту, однако новой атаки не последовало. В первых воздушных боях враг понес слишком большие потери. Восемь истребителей F-15 - четыре из Саудовских ВВС и столько же из 366-го авиакрыла - барражировали над головой. К конвою присоединилось еще несколько кораблей, здесь были как саудовские суда, так и принадлежащие другим государствам, расположенным по берегам Персидского залива. Это были главным образом тральщики, расчищавшие фарватер перед тактической группой. Шесть огромных контейнеровозов отошли от причалов Дахрана и освободили место "Бобу Хоупу" и еще трем однотипным с ним судам. Появились портовые буксиры, чтобы помочь американским транспортам ошвартоваться у причалов. Корабли с системой "Иджис" даже в порту находились в состоянии боевой готовности. Они встали в пятистах ярдах от транспортов, бросив якоря с носа и кормы, их радиолокаторы будут непрерывно прощупывать небо на протяжении всей разгрузки. Вторая группа, на которую выпала задача отвлекать противника, вошла в Бахрейн в ожидании дальнейших указаний. Ни один из ее кораблей не получил даже царапины.
      Капитан первого ранга Грегори Кемпер наблюдал в бинокль из рулевой рубки крейсера "Анцио", как первые коричневые автобусы подкатили к гигантским транспортам с бронетехникой на борту. Он видел солдат в маскировочных пятнистых комбинезонах, которые выскакивали из автобусов и поспешно направлялись к краям причалов. На судах начали спускать с кормы аппарели.
      - Пока мы не можем ничего вам сообщить, - сказал ван Дамм очередному репортеру, позвонившему ему в кабинет. - Сегодня президент выступит по телевидению. Это пока все, что я могу сказать.
      - Но...
      - Это все. - Глава президентской администрации положил трубку.
      ***
      Андреа Прайс собрала всех агентов личной охраны президента в Западном крыле и объяснила, что случилось и как им следует вести себя в течение дня. То же самое будет сказано персоналу в самом Белом доме, и она не сомневалась, что реакция будет одинаковой: потрясение и гнев, граничащий с яростью.
      - А теперь давайте все возьмем себя в руки, ладно? Мы знаем, как нам следует поступать. Это уголовное преступление, и мы будем действовать, как надлежит в этом случае. Все будут сохранять спокойствие. Никто из вас не должен выдать себя. Вопросы? Вопросов не было.
      ***
      Дарейи снова посмотрел на часы. Наконец, уже пора. Он позвонил по каналу, защищенному от прослушивания, в посольство ОИР в Париже. Затем посол позвонил кому-то еще. Этот человек, в свою очередь, позвонил в Лондон. Во всех случаях слова, которыми обменивались собеседники, были самыми невинными. В отличие от смысла...
      ***
      Проехав Камберленд, Хейгерстаун и Фредерик, Раман свернул на юг, на шоссе 1-270. Через час он будет в Вашингтоне. Раман устал, но руки у него покалывало и тело трепетало от сладостного нетерпения. Этим утром он увидит рассвет, может быть, в последний раз. Если это будет его последний рассвет, пусть он будет красивым.
      ***
      Когда раздался звонок, агенты вздрогнули от неожиданности. Оба одновременно глянули на часы. Тут же на дисплее высветился номер абонента. Звонили из-за океана, код 44 - значит, из Англии.
      - Слушаю, - послышался голос Мохаммеда Алахада.
      - Извините, что беспокою вас так рано. Я звоню по поводу афганского трехметрового ковра - красного. Вы еще не получили его? Мой клиент очень беспокоится. - В голосе чувствовался акцент, но какой-то странный.
      - Еще нет, - ответил сонный голос. - Я обратился по этому поводу к своему поставщику.
      - Хорошо, но, как я уже сказал, мой клиент очень беспокоится.
      - Сделаю все, что смогу. До свиданья. - Связь прервалась. Дон Селиг взял свой сотовый телефон, набрал номер штаб-квартиры ФБР и сообщил телефонный номер только что звонившего абонента в Англии для немедленной проверки.
      - В квартире только что загорелся свет, - проговорила агент Скотт в свою портативную рацию. - Внимание. Он встал и ходит по квартире.
      - Вижу свет, Сильвия, - заверил ее коллега.
      Через пять минут Алахад вышел из подъезда своего дома. Следить за ним было просто, однако агенты заранее приняли меры предосторожности и разместили своих людей рядом с четырьмя телефонами-автоматами, расположенными ближе всех к его дому. Оказалось, Алахад выбрал телефон на заправочной станции. Компьютер зарегистрирует номер, по которому он будет звонить, но в камере с телеобъективом было видно, как Алахад опустил монету в двадцать пять центов. Агент, ведущий наблюдение через видоискатель камеры, заметил первые три цифры, набранные торговцем - 5-3-6. Через несколько секунд догадка подтвердилась зазвонил другой телефон, который тоже прослушивался. В ответ включился цифровой автоответчик.
      - Мистер Слоун, это мистер Алахад. Ваш ковер доставлен. Не понимаю, почему вы не звоните мне, сэр. - Щелчок повешенной трубки.
      - Все ясно! - сообщил другой агент по радио. - Он позвонил по телефону Рамана. Мистер Слоун, ваш ковер у нас. В канале радиосвязи послышался голос:
      - Это О'Дей. Немедленно задержите его!
      В процедуре ареста не было ничего сложного. Алахад зашел в магазин за пинтой молока и затем направился домой. Открыв ключом дверь, он с удивлением увидел в своей квартире мужчину и женщину.
      - ФБР, - сказал мужчина.
      - Вы арестованы, мистер Алахад. - Женщина достала наручники. Никто не держал в руках оружия, но торговец и не думал сопротивляться - в такой ситуации редко сопротивляются, - однако на всякий случай позади него уже стояли еще два агента.
      - Но почему? - спросил Алахад.
      - Вы обвиняетесь в заговоре с целью убийства президента Соединенных Штатов, - ответила Сильвия Скотт, толкая его к стене.
      - Это не правда!
      - Мистер Алахад, вы допустили ошибку. Джозеф Слоун умер в прошлом году. Вы что же, собираетесь продать ковер мертвецу? - спросила она. Алахад вздрогнул, как от электрошока, заметили агенты. Такое поведение характерно для шпионов, которые считают себя очень умными, после того как они узнают, что на деле это вовсе не так. Просто они полагают, что их никогда не смогут раскрыть. Необходимо теперь воспользоваться удачным моментом - это произойдет через несколько минут, когда Алахаду скажут о наказании за нарушение параграфа 1751 статьи 8 Уголовного кодекса США.
      ***
      Гигантский транспорт "Боб Хоуп" походил на какой-то многоэтажный адский гараж - машины стояли в нем так близко друг к другу, что там не прошмыгнуть было и мыши. Чтобы забраться в свои танки, прибывшим экипажам приходилось пробираться по гусеницам соседних машин, согнувшись в три погибели и опасаясь удариться головой о верхнюю палубу. Национальные гвардейцы начали даже сомневаться в телесности тех механиков, которым приходилось периодически проверять машины, проворачивая двигатели и вращая орудийные башни влево и вправо, чтобы не пересохли резиновые и пластиковые прокладки.
      Распределить экипажи по танкам и грузовикам оказалось нелегкой административной проблемой, но транспорт был загружен таким образом, что самая важная техника могла первой спуститься на пирс по аппарелям. Национальные гвардейцы прибывали группами, с компьютерными распечатками в руках , где указывались номера и расположение их машин, а судовой экипаж помогал им найти скорейший путь наружу. Меньше чем через час после того, как судно ошвартовалось у причала, первый тяжелый танк М1А2 с грохотом спустился по аппарели и поднялся на низкую платформу одного из тех же трейлеров, что недавно перевозили танки Одиннадцатого полка "Черной кавалерии", с теми же водителями за рулем. На разгрузку уйдет больше суток и еще сутки понадобятся на то, чтобы завершить окончательную подготовку бригады "Волчья стая".
      ***
      Рассвет действительно оказался красивым, с удовлетворением заметил Ареф Раман, подъезжая к Уэст-Икзекьютив-Драйв. Охранник в форменной одежде приветственно махнул ему рукой и опустил барьер, пропуская внутрь стоянки. Следом за Раманом въехал другой автомобиль, и Ареф узнал в человеке, сидевшем за рулем, того самого парня из ФБР, которому так повезло во время перестрелки в детском саду, О'Дея. Ненавидеть его не было смысла. В конце концов, он защищал своего ребенка.
      - Как дела? - приветливо поинтересовался инспектор ФБР.
      - Только из Питтсбурга, - ответил Раман, доставая чемодан из багажника.
      - Каким ветром тебя туда занесло?
      - Занимались подготовкой к приезду президента - теперь, думаю, его выступление там будет отложено. А ты почему приехал так рано? - Раман был благодарен О'Дею за то, что мог поговорить с ним и отвлечься от предстоящего. Это позволяло ему окунуться в атмосферу Белого дома.
      - Нам с директором Мюрреем нужно провести брифинг с боссом. Впрочем, сначала придется принять душ.
      - Душ?
      - Обеззараж... Ах да, ведь ты был в отъезде. Кто-то из персонала Белого дома подхватил этот вирус, так что теперь все без исключения должны проходить обеззараживание, принимать душ с химическими добавками. Пошли. - О'Дей извлек из машины портфель. Оба вошли в Белый дом через Западный вход. Когда они проходили через металлодетекторы, раздался предупредительный звонок, но поскольку оба были федеральными агентами, никто не обратил внимания на их пистолеты. Инспектор сделал жест влево.
      - Правда странно, что мне приходится показывать тебе, куда здесь идти? улыбнулся О'Дей.
      - Видно, тебе последнее время часто приходилось бывать здесь. - Агент Секретной службы обратил внимание, что два кабинета изменили свое предназначение. На одной двери была надпись "Мужчины", на другой - "Женщины". И тут же из женского отделения вышла Андреа Прайс. Ее влажные волосы пахли химикалиями, заметил Раман, подойдя к ней.
      - Привет, Джефф, как доехал? А как дела у нашего героя? - спросила глава личной охраны президента.
      - Все в порядке, Андреа. Мы всего лишь двое усталых мужчин, - ухмыльнулся О'Дей. Он открыл дверь в мужское отделение и, войдя, опустил портфель на скамью.
      При установке душа явно спешили, заметил Раман. Раньше здесь обитал какой-то мелкий чиновник, но теперь мебель убрали, а пол застелили пластиком. У стены виднелась вешалка. О'Дей быстро разделся и вошел в душевое отделение, задернув за собой занавеску.
      - По крайней мере эта проклятая химия заставляет тебя проснуться, донесся голос инспектора ФБР, когда послышался шум текущей воды. Через пару минут он вышел и начал растирать тело полотенцем. - Твоя очередь, Раман.
      - Отлично, - проворчал агент, раздеваясь и чувствуя себя неловко в обществе другого обнаженного мужчины - пережиток стеснительности, свойственной жителям страны, из которой он родом. О'Дей не смотрел на него, но и не отворачивался в сторону. Он продолжал вытираться до тех пор, пока Раман не скрылся за занавеской душа. Табельный пистолет агента - "Сиг-Зауэр" - лежал поверх аккуратной стопки его одежды. Сначала О'Дей открыл свой портфель, затем достал пистолет Рамана из кобуры, нажал на кнопку механизма, выбрасывающего магазин и передернул затвор, чтобы извлечь патрон из патронника.
      - Как была дорога? - громко спросил он.
      - Почти никакого транспорта, ехал, вдавив педаль газа в пол. Черт побери, ну и вонь у этой воды!
      - Это уж точно! - отозвался инспектор. У Рамана было два запасных магазина к пистолету, заметил О'Дей. Он сунул все три в карман и достал четыре таких же магазина, завернутых в тряпку. Один вставил в рукоятку "Сига", снова передернул затвор и загнал патрон в патронник, извлек магазин, вставил новый и сунул еще два в кармашки на поясе агента. Закончив работу, О'Дей взвесил пистолет в руке. Вес и баланс остались точно такими же, как и раньше. Он снова уложил все на место и начал одеваться. Можно было не спешить. Раман явно нуждался в душе. Может быть, он считает, что принимает очистительный душ перед убийством, холодно подумал инспектор.
      - Лови. - О'Дей бросил вышедшему из душа Раману полотенце. Сам он к этому времени уже успел одеться.
      - Хорошо, что у меня есть смена одежды. - Раман достал из портпледа свежее белье и носки.
      - Наверно, у вас такое правило - выглядеть щеголевато, когда работаешь с президентом, а? - Агент ФБР наклонился и начал завязывать шнурки. Дверь открылась. - Доброе утро, директор, - произнес О'Дей.
      - Не понимаю, зачем мне тратить время на душ дома, - недовольно заметил Мюррей. - Ты принес бумаги, Пэт?
      - Да, сэр. Это произведет на него впечатление.
      - Это уж точно. - Мюррей снял пиджак и галстук. - Теперь раздевалки не только в спортивных залах, но и в Белом доме, - пробормотал он. - А, доброе утро, Раман.
      Оба агента закончили одеваться, проверили, на месте ли их табельное оружие, и вышли в коридор.
      - Мы с Мюрреем идем прямо к президенту, - сказал Пэт, обращаясь к Раману. Им не пришлось долго ждать директора ФБР, который скоро вышел из душевой. Тут же в коридоре появилась Андреа, и О'Дей потер нос, давая знак, что все в порядке. Она кивнула в ответ.
      - Джефф, проводи этих джентльменов к боссу. Мне нужно зайти в командный центр. Президент ждет их.
      - Конечно, Андреа. Прошу. - Раман направился к Овальному кабинету, О'Дей с Мюрреем последовали за ним. Прайс осталась позади, но в командный центр не пошла.
      На следующем этаже, увидел Раман, готовили телеаппаратуру для установки в кабинете президента. По коридору быстрым шагом прошел Арни ван Дамм. За ним спешила Кэлли Уэстон. Президент Райан сидел за столом - как обычно, без пиджака - и читал документы в папке. Тут же находился директор ЦРУ Эд Фоули.
      - Как тебе понравился душ, Дэн? - спросил директор ЦРУ у Мюррея.
      - Лучше некуда. Теперь у меня выпадут последние волосы.
      - Привет, Джефф, - поднял голову Райан.
      - Доброе утро, господин президент, - поздоровался Раман и занял свое обычное место у стены.
      - О'кей, Дэн, что у вас? - спросил Райан.
      - Нам удалось обнаружить иранского агента. Думаю, он замешан в покушении на вашу дочь. - Пока Мюррей говорил, О'Дей открыл портфель и достал из него досье.
      - Англичане оказали нам помощь, - произнес Фоули. - Этим агентом оказался некто по имени Алахад - ты не поверишь, от его магазина меньше мили до Белого дома!
      - Сейчас мы ведем за ним наблюдение, - добавил Мюррей. - Проверяем, с кем он говорил по телефону.
      Все смотрели на досье перед президентом и не видели, как застыло лицо Рамана. Мысли стремительно проносились в его голове, словно после укола сильнейшего наркотика. Если они проверяют это сейчас.., у него пока еще остается шанс на спасение, совсем крохотный, это верно, но если такого шанса нет, вот перед ним президент, директор ФБР, ЦРУ, он может отправить всех к Аллаху, и если уж это недостаточное жертвоприношение... Левой рукой Раман расстегнул пиджак, отодвинулся от стены и, на мгновение прикрыв глаза, воздал короткую молитву. Затем стремительным отработанным движением его правая рука опустилась на рукоятку автоматического пистолета.
      Раман с удивлением заметил, что президент поднял голову и смотрит прямо на него. Ну что ж, так даже лучше. Понял, что настал его смертный час, жаль только, не понимает почему.
      Райан вздрогнул, когда в руке Рамана появился пистолет. Реакция была инстинктивной, хотя он все знал и О'Дей подал ему знак, что все в порядке. И все-таки он попытался уклониться от выстрела, у него мелькнула мысль, а можно ли вообще кому-то доверять. Он видел, что дуло пистолета последовало за ним, палец нажал на спусковой крючок, глаза Рамана, пустые и остекленевшие, смотрели на него...
      Раздался негромкий хлопок, и все вздрогнули, хотя и по разным причинам.
      И это все. У Рамана от удивления приоткрылся рот. Пистолет был заряжен. Он чувствовал вес боевых патронов, но...
      - Брось пистолет, - спокойно произнес О'Дей, направив на Рамана свой "Смит-Вессон". Через мгновение и Мюррей сжимал в руке свое табельное оружие.
      - Алахад уже арестован, - объяснил директор ФБР. У Рамана была еще и выдвигающаяся металлическая дубинка, "гадюка", - но до президента пятнадцать футов и...
      - Я всажу тебе пулю в коленную чашечку, - произнес О'Дей ледяным голосом.
      - Мерзавец! Предатель! - В дверях появилась Андреа Прайс, тоже с пистолетом в руке. - Гребаный убийца! На пол, сейчас же!
      - Успокойся, Прайс. Он никуда не скроется, - успокоил ее Пэт.
      Однако теперь самообладание оставило Райана.
      - Мою малышку, мою крошку, и ты хотел убить ее? - Стремительно встав, он вышел из-за стола, но его удержал Фоули. - Нет, Эд, только не на этот раз, попытался вырваться президент.
      - Остановись, Джек! - Громкий голос директора ФБР заставил Райана взять себя в руки. - Он же у нас в руках!
      - Так или иначе, но ты ляжешь на пол, - произнес Пэт, не обращая внимания на присутствующих и целясь в коленку Рамана. - Брось пистолет и ложись.
      Иранец дрожал от страха, ярости, целой лавины нахлынувших на него чувств. Такого он никак не ожидал. Он передернул затвор пистолета и снова нажал на спусковой крючок. Теперь дуло было направлено в сторону, это был инстинктивный жест отрицания действительности.
      - Я не мог воспользоваться холостыми патронами. У них другой вес, объяснил О'Дей. - Твой пистолет заряжен боевыми патронами. Я всего лишь высыпал из них порох. Когда боек ударяет по капсюлю, раздается забавный хлопок, верно?
      Казалось, Раман забыл о дыхании. Его тело конвульсивно вздрогнуло, он выронил пистолет на ковер с президентским гербом и опустился на колени. Прайс подошла к нему и заставила лечь. Мюррей впервые за многие годы сам защелкнул на нем наручники.
      - Если хочешь, я зачитаю тебе твои права, - сказал директор ФБР.
      Глава 59
      Правила боевых действий
      Генерал Диггз еще не получил приказа о ведении боевых действий, но гораздо больше его беспокоило, что у него не было также и плана операции "Бафорд". Армия требовала от своих командиров, чтобы они действовали быстро и решительно, но, как и у врачей в больницах, меры, принимаемые в чрезвычайных обстоятельствах, менее эффективны, чем запланированные заранее. Генерал поддерживал постоянную связь с командирами двух своих бронетанковых полков, командиром 366-го авиакрыла бригадным генералом ВВС, который прилетел со своими самолетами из Израиля, командующими саудовской и кувейтской армий, а также с различными разведывательными службами, стараясь выяснить, чем занимается в данный момент противник. На основании этого Диггз рассчитывал узнать его намерения и попытаться разработать хоть какой-то собственный план, вместо того чтобы всего лишь реагировать на действия армии ОИР.
      Приказы и правила ведения боевых действий прислали факсом примерно в одиннадцать часов по вашингтонскому времени, в четыре дня по Гринвичу и в семь вечера по местному времени. В этих документах содержалась информация, которой Диггзу так не хватало. Он тут же передал полученные сведения своим главным помощникам и собрал штабных офицеров, чтобы объяснить им ситуацию. Войска, сказал генерал, должны выполнить приказ своего верховного главнокомандующего. Приказ этот поступит, когда армейские офицеры будут со своими солдатами.
      Положение и без того было достаточно трудным. По информации, поступающей с разведывательных спутников, Армия Аллаха - спецслужбы сумели узнать название трех бронетанковых корпусов Объединенной Исламской Республики - находилась в сотне миль от кувейтской границы и приближалась с запада в полном боевом порядке, следуя, как и предполагалось, по шоссейным дорогам. Таким образом, дислокация саудовских войск выглядела вполне разумной, так как три из пяти саудовских бригад прикрывали подступы к нефтяным комплексам.
      И все-таки союзные части не были полностью готовы к боевым действиям. Хотя 366-е авиакрыло находилось в пределах королевства, недостаточно просто разместить самолеты на аэродромах. Требовалось урегулировать тысячи мелких деталей, и эту работу не успели завершить даже наполовину. Все сорок восемь прилетевших из Израиля одномоторных реактивных истребителей F-16 были в отличном техническом состоянии и готовы к бою, а некоторые из них даже приняли уже участие в первых воздушных схватках и сбили несколько самолетов противника. Однако отдельным машинам требовались еще сутки для окончательной подготовки. Так же и Десятый бронетанковый полк находился в состоянии полной боевой готовности, а вот Одиннадцатый - пока нет - его техника еще не успела выдвинуться в районы своей дислокации. Третья бригада генерала Диггза только начала получать танки и остальное снаряжение. Сила армии измеряется не только количеством оружия. Армия - это в первую очередь люди, знающие, что им предстоит и на что они идут. Однако выбор времени и места начала военных действий обычно является привилегией агрессора, а в этой роли его страна не имела большого опыта.
      Диггз посмотрел на три страницы документов, переданных ему по факсимильной связи. Его штабные офицеры прочитали свои экземпляры и хранили молчание, словно охваченные каким-то предчувствием, пока S-3, начальник оперативного отдела Одиннадцатого полка "Черной кавалерии", не нарушил тишину и не выразил общую мысль:
      - Мы прикончим этих ублюдков.
      ***
      Только что в Тегеран прибыли трое русских. Кларку и Чавезу пришлось постоянно напоминать себе, что происходящее вовсе не бред после чрезмерной дозы спиртного. Двум офицерам ЦРУ оказывают помощь русские сотрудники Управления внешней разведки! Американские оперативники действуют в соответствии с приказами, высланными из Лэнгли через Москву! Вообще-то операция состояла из двух этапов. Самый трудный выпал на долю русских дипломатической почтой они доставили необходимое снаряжение. Теперь агентам ЦРУ предстояло выполнить свою задачу, которая была несколько проще. Кроме того, они получили общий приказ Вашингтона, тоже присланный из Москвы, который прочитали все пятеро.
      - Все происходит слишком быстро, Джон, - выдохнул Динг. Но мигом к нему вернулся природный оптимизм, и он начал думать о предстоящей операции. Впрочем, какого черта, справимся.
      В пресс-центре по-прежнему было немало свободных стульев. Одни репортеры, имеющие аккредитацию в Белом доме, оказались где-то еще, другие находились вне города и не смогли приехать из-за запрета на перемещения, а третьи просто отсутствовали, и никто не знал почему.
      - Через час президент сделает важное заявление, - сообщил собравшимся репортерам ван Дамм. - К сожалению, у нас не было времени заранее подготовить для вас его текст. Прошу сообщить руководству своих компаний, что он коснется вопроса исключительной важности.
      - Арни! - окликнул его один из корреспондентов, но глава президентской администрации уже скрылся за дверью.
      Репортеры, прибывшие в Саудовскую Аравию, знали больше своих коллег в Вашингтоне. Сейчас их распределяли по разным воинским подразделениям. Том Доннер попал в роту "Б" Первого батальона Одиннадцатого бронетанкового полка. Он получил полевой маскировочный комбинезон, а двадцатидевятилетнего командира роты нашел рядом с его танком.
      - Как самочувствие? - спросил капитан, подняв голову от карты.
      - Меня направили к вам. Куда вы собираетесь меня послать? - спросил Доннер. Капитан засмеялся.
      - Никогда не спрашивайте офицера, куда он хотел бы послать репортера, сэр.
      - Значит, я могу остаться с вами?
      - Нет, я управляю вот этим монстром, - сказал капитан, указывая на танк. Я прикажу, чтобы вас разместили в одном из "брэдли".
      - Мне нужна съемочная группа с телекамерой.
      - Они уже вон там, - показал капитан. - Что-нибудь еще?
      - Да. Вам не хочется знать, что происходит? - спросил Доннер. Журналистов держали в эр-риядском отеле почти как заключенных, лишив их общения с миром и даже запретив звонить домой, чтобы сказать семьям, где они находятся. Все, что им было известно, так это, что их призвали на воинскую службу, а корпорации, в которых они работали, подписали обязательства не разглашать цель и место выезда своих корреспондентов. В случае Доннера телевизионная компания сообщила, что он находится "на задании" - объяснить это было непросто, принимая во внимание запрет на переезды. Тем не менее репортеров посвятили в суть дела - этого нельзя было избежать, - так что теперь они знали намного больше, чем почти все солдаты.
      - Мы узнаем об этом примерно через час - так сказал полковник. - Было видно, однако, что молодой офицер заинтригован.
      - Вам следует знать об этом прямо сейчас, честное слово.
      - Мистер Доннер, я знаю, какой фокус вы выкинули с президентом и...
      - Если вам хочется застрелить меня, сделайте это потом, но сначала выслушайте, что я хочу сказать, капитан. Это очень важно.
      - Ну что ж, говорите, сэр.
      ***
      Казалось странным, что даже в такой момент не обойтись без макияжа. Как всегда, этим занималась мисс Эббот. На этот раз на ней была защитная хирургическая маска и перчатки. Тем временем шла проверка текста на "бегущей строке". У Райана не было ни времени, ни желания репетировать свое выступление. Каким бы важным оно ни было, он надеялся, что ему больше никогда не придется его повторять.
      ***
      На станции радиоперехвата "Пальма" царило напряжение, но в целом обстановка была нормальной. Фотографии, передаваемые с орбиты, показывали, что войска ОИР продолжают движение. Если они будут и дальше перемещаться в этом направлении, их встретят на своей территории две кувейтские бригады с американским бронетанковым полком в резерве и саудовцами, готовыми тут же прийти им на помощь. Персонал станции не знал, как повернется битва, ведь в численном отношении войска ОИР намного превосходили войска союзников, но ее исход не будет таким, как в прошлой войне, решил майор Сабах. Ему казалось глупым, что союзные силы не нанесли упреждающего удара. Ведь они знали, что им предстоит.
      - Слышу радиопереговоры... - донесся голос оператора. Снаружи вставало солнце. Спутниковые фотографии, которые разглядывали офицеры разведки, были сделаны четыре часа назад. Новые поступят только через два часа.
      Радиостанция "След бури" располагалась недалеко от границы, отделяющей Кувейт от Объединенной Исламской Республики. Она была недосягаема для минометного обстрела, зато находилась в пределах дальности огня ствольной артиллерии. Прибывшая рота из четырнадцати саудовских танков расположилась между станцией радиоперехвата и песчаным валом на границе. Теперь, впервые за последние несколько дней, на станции начали принимать радиопереговоры. Они шли по каналам кодированной связи - армия ОИР пользовалась скремблерами <Скремблер - устройство, зашифровывающее сообщение путем внесения в него кодированных искажений.>, - походили скорее на переговоры по командной сети, чем по обычным тактическим каналам, и были слишком многочисленными для быстрой дешифровки. Поскольку техники на станции не могли понять их смысла - это была задача компьютеров в военном городке короля Халеда, - они попытались хотя бы определить точки, откуда исходят радиосигналы. Через двадцать минут им стало ясно, что таких точек около тридцати. Двадцать представляли собой бригадные штабы, шесть - штабы дивизий, три - штабы корпусов и одна - штаб армии. Операторы, занятые сбором электронной информации, пришли к выводу, что это ведется проверка сетей связи. Придется подождать, пока компьютеры смогут расшифровать содержание переговоров. Радиопеленгаторы определили, что войска противника находятся на дороге к Эль-Бусайя и продолжают приближаться к Кувейту. Число переговоров не отличалось от обычного. Казалось бы, Армии Аллаха следовало соблюдать более строгую радиодисциплину на марше, хотя до сих пор у войск ОИР все получалось не так уж плохо...
      Когда рассвело, в небо снова поднялись "хищники", не спеша полетевшие на север. Прежде всего они направились к местам, откуда исходили радиосигналы. Когда они пролетели миль на десять в глубь территории ОИР, включились камеры, и первое, что они "увидели", была батарея 203-миллиметровых орудий, отцепленных от грузовиков, с раздвинутыми лапами станин и стволами, направленными на юг.
      - Полковник! - с тревогой позвал сержант.
      Саудовские танки расположились перед радиостанцией, укрывшись за холмиками. Нескольких солдат выдвинули вперед, чтобы корректировать их огонь. Солдаты едва успели занять свои наблюдательные посты, как весь горизонт на севере расцвел оранжевыми вспышками.
      ***
      Диггз все еще обдумывал план развертывания своих частей, когда поступило первое сообщение:
      - Сэр, "След бури" докладывает, что их обстреливает артиллерия.
      ***
      - Доброе утро, мои соотечественники, - произнес Райан, глядя в камеру. Лицо американского президента появилось на телевизионных экранах всего мира, а голос его услышат даже те, у кого рядом нет телевизоров. В Саудовской Аравии президентское обращение принималось на каналах амплитудной и частотной модуляции, а также на коротких волнах, так что его могли услышать все до последнего солдата. - За последние две недели мы пережили немало трудностей. Прежде всего я хочу сказать вам об успехах, которых нам удалось добиться в борьбе с эпидемией, вирус которой намеренно распространили в нашей стране. Для меня было непросто отдать приказ о запрете на перемещения между штатами. В Америке немного столь важных гражданских свобод, так ревностно оберегаемых всеми, как право граждан ездить, куда и когда им хочется. Однако, опираясь на советы лучших медицинских авторитетов, я счел необходимым ввести этот запрет. Теперь я хочу сообщить вам, что это возымело желаемый результат. На протяжении последних четырех дней появилась тенденция к сокращению числа заболевших. Причина этого отчасти кроется в действиях вашего правительства, но главным образом в принятых вами предохранительных мерах. К концу дня мы представим вам более подробную информацию, но уже сейчас я могу сказать, что эпидемия лихорадки Эбола близится к концу, вероятно, это произойдет на будущей неделе. Многие из недавно заболевших обязательно выживут. Американские врачи, ученые и представители других медицинских профессий приложили сверхчеловеческие усилия, чтобы помочь больным, и объяснили нам, что случилось и как лучше всего бороться с этой эпидемией. Их работа еще не закончена, но наша страна выдержит это испытание, как мы уже выдержали многие другие.
      Я уже сказал, что вирус лихорадки Эбола был намеренно распространен в нашей стране.
      Да, возникновение эпидемии не было случайным. Мы подверглись варварскому нападению с применением нового вида оружия, которое носит название биологического. Этот вид оружия запрещен международными конвенциями. Биологическое оружие предназначено скорее для того, чтобы запугать и ослабить страну, чем уничтожить ее население. Все мы испытывали ужас и отвращение по отношению к тому, что происходило в нашей стране, наблюдая за тем, как эпидемия без разбора поражает самых разных людей. Моя жена Кэти все это время круглосуточно работала с жертвами лихорадки Эбола в своей больнице в Балтиморе. Как вы знаете, я побывал там несколько дней назад, чтобы увидеть все своими глазами. В больнице я видел жертв этой страшной болезни, говорил с врачами и медицинскими сестрами, а у входа в больницу встретил мужчину, чья жена лежала в одной из палат.
      Тогда я не мог сказать ему, но теперь могу сообщить всем, что с самого начала у нас возникло подозрение, что эта инфекция намеренно занесена в нашу страну, а за последние несколько дней наши правоохранительные органы и федеральные разведывательные службы получили доказательства того, в чем мы нуждались, прежде чем я мог обратиться к вам и сказать то, что вы сейчас услышите.
      На телевизионных экранах всего мира появились лица маленького африканского мальчика и бельгийской монахини, облаченной в белые одежды.
      - Эта болезнь возникла несколько месяцев назад в Заире... - продолжал президент. Ему приходилось говорить неторопливо и убедительно, чтобы все поняли его, и Райану было трудно сохранять спокойствие.
      ***
      Саудовцы тут же заняли свои места в танках, включили турбинные двигатели и переместились на другие позиции, опасаясь, что противник засек прежние. Но они сразу поняли, что артиллерийский обстрел ведется по радиостанции "След бури". С военной точки зрения, подумал командир роты, это разумное решение. Радиостанция играла важную роль в сборе разведывательной информации. Задача подчиненной ему танковой роты заключалась в том, чтобы защищать этот пост от пехоты и танков противника, но не от артиллерийского огня. Саудовский капитан был статным щеголеватым молодым человеком двадцати пяти лет. Он был воспитан в лучших традициях ислама и потому считал, что американцы как гости его страны нуждаются в защите. Капитан связался по радио со штабом батальона и потребовал прислать бронетранспортеры для эвакуации персонала станции радиоперехвата, потому что попытка эвакуировать сотрудников разведывательной службы на вертолетах граничила с самоубийством.
      ***
      - .. Именно таким образом болезнь попала из Африки в Иран. Откуда мы знаем это? - спросил президент. - Нам стадо известно, что болезнь вернулась обратно в Африку вот на этом самолете. Обратите внимание на буквы регистрационного кода на вертикальном киле хвостового оперения - HX-NJA. Это тот самый самолет, который якобы пропал в результате авиационной катастрофы с сестрой Жанной-Батистой на борту...
      ***
      Нам нужен еще один день, черт побери! - подумал генерал Диггз. А враг находится почти в двух сотнях миль от того места, где все ожидали его встретить.
      - Кто ближе всего к этой точке? - спросил он.
      - Это район расположения Четвертой бригады, - ответил саудовский генерал. Но эта бригада защищала фронт длиной больше сотни миль. У нее были разведывательные вертолеты, а вот штурмовые вертушки находились в другом месте, в пятидесяти милях к югу от Вади-эль-Батин. Оказывается, противник не намерен поступать так, как хотелось бы союзникам...
      ***
      Дарейи был потрясен, когда на телевизионном экране появилось его лицо. Но, что еще хуже, по крайней мере десять процентов населения его страны тоже видели его. Американский канал Си-эн-эн не принимался в ОИР, однако британский канал "Скай-ньюз" был доступен телезрителям, и никто не подумал о том, чтобы...
      - Вот человек, который несет ответственность за нападение на нашу страну с применением биологического оружия. - Спокойствие Райана было сродни бесстрастию робота. - Это он является виновником того, что несколько тысяч американских граждан пали жертвой этой ужасной эпидемии. А теперь я скажу вам, почему он так поступил, почему по его приказу совершено нападение на мою дочь Кэтлин и почему совершено покушение на меня самого, прямо здесь, в Овальном кабинете, всего несколько часов назад. Полагаю, мистер Дарейи тоже смотрит эту передачу, смотрит ее прямо сейчас. Махмуд Хаджи, - обратился Райан, глядя прямо в объектив телевизионной камеры, - ваш агент Ареф Раман арестован и находится сейчас в федеральной тюрьме. Неужели вы действительно думали, что Америка окажется настолько простодушной и беспомощной?
      ***
      Том Доннер слушал выступление президента, как и все остальные солдаты полка "Черная кавалерия", с помощью наушников, подсоединенных к радиоприемнику разведывательного бронетранспортера "брэдли". Парных наушников для всех не хватало, и членам экипажа пришлось поделиться друг с другом. Корреспондент наблюдал за их лицами. Они тоже были такими же спокойными и бесстрастными, как лицо Райана, но до тех пор, пока не услышали последнюю полную презрения фразу президента.
      - Паршивый ублюдок! - вырвалось у одного из солдат, который был вторым стрелком "брэдли".
      - Господи... - выдохнул Доннер.
      ***
      Райан продолжал:
      - Сейчас войска ОИР готовятся к вторжению на территорию нашего союзника, Королевства Саудовская Аравия. В течение двух последних суток мы передислоцировали туда воинские части, готовые сражаться плечом к плечу с нашими друзьями. А теперь я хочу сказать вам нечто очень важное. Нападение на мою дочь, покушение на мою жизнь и варварское нападение на нашу страну с применением биологического оружия - все это было совершено людьми, которые называют себя мусульманами. Нам всем нужно понять, что религия не имеет никакого отношения к этим бесчеловечным поступкам. Америка - это страна, где свобода вероисповедания первой значится в нашем Билле о гражданских правах, опережая даже свободу слова и все остальные свободы. Подобно тому как на мою семью однажды совершили нападение люди, называющие себя католиками, так и эти люди исказили и осквернили свою религиозную веру, стремясь к мировому господству, а затем спрятались за этой религией, как последние трусливые мерзавцы. Я не знаю, что думает об этом Бог. Но мне известно, что ислам, подобно христианству и иудейству, учит нас верить в Бога любви, великодушия.., и справедливости.
      Так вот, справедливость восторжествует. Если войска Объединенной Исламской Республики, находящиеся вблизи границы Саудовской Аравии, попытаются вторгнуться в эту страну, мы дадим им отпор. Наши вооруженные силы находятся там и в этот самый момент, когда я обращаюсь к вам, готовятся встретить противника. И теперь я обращаюсь к нашим солдатам, готовящимся к сражению: теперь вы знаете, почему вас оторвали от дома и семьи; теперь вы понимаете, почему вам пришлось взять в руки оружие для защиты вашей страны; теперь вам известно, кто ваш враг и как трусливо и безжалостно он действует.
      Но не в традициях Америки намеренно нападать на невиновных. Вы будете все время действовать в соответствии с нашими законами. Теперь я должен послать вас в бой. Я глубоко сожалею, что этого не удалось избежать. Я сам служил в корпусе морской пехоты и понимаю, что значит находиться в незнакомом месте, далеко от родины. Но, находясь там, вы защищаете свою страну, и здесь, дома, ваша страна думает о вас. Мы будем поминать вас в своих молитвах.
      Обращаюсь к нашим союзникам в Кувейте, в Королевстве Саудовская Аравия, в Катаре, Омане и других странах Персидского залива: Америка снова пришла к вам на помощь и будет биться плечом к плечу с вами, чтобы отразить агрессию и восстановить мир. Желаю удачи. - Голос президента дрогнул, и впервые он позволил себе проявить глубокие чувства. - И хорошей охоты.
      Члены экипажа в командном бронетранспортере роты "Б" несколько секунд молча смотрели друг на друга, прежде чем заговорить. Они даже забыли о присутствующем здесь репортере. Затем самый молодой, рядовой первого разряда, посмотрел на свои дрожащие руки и произнес фразу, которая выразила мнение всех остальных:
      - Эти гребаные ублюдки за все заплатят. Будут плакать кровавыми слезами...
      ***
      Четыре бронетранспортера мчались по пустыне со скоростью сорок миль в час. Они не поехали по укатанной дороге, ведущей через пески к "Следу бури", опасаясь, что противник пристрелялся к радиостанции; это оказалось разумной предосторожностью. Когда транспортеры перевалили через холм и экипажи впервые увидели радиостанцию, их глазам представилась страшная картина: к небу поднималось облако дыма и пыли, а снаряды продолжали взрываться среди того, что осталось от станции. Впрочем, одно здание еще уцелело, хотя и было охвачено пламенем, и саудовский лейтенант, возглавлявший разведывательную группу, не мог представить себе, чтобы кто-то в этом аду остался жив. В пяти милях к северу он увидел другие вспышки - длинные горизонтальные языки пламени, которые вырывались из танковых орудий и освещали неровности пустыни, совсем не такой гладкой, как это кажется при дневном свете. Спустя минуту интенсивность обстрела радиостанции уменьшилась - противник перенес огонь на танки, вторгающиеся на его территорию. Лейтенант вознес молитву Аллаху за то, что тот немного облегчил его почти невыполнимую задачу, а тем временем радист в первом бронетранспортере попытался связаться по оперативному радиоканалу со станцией.
      Бронетранспортеры с трудом пробились через массу искареженного металла, в которую превратились поваленные антенны, к разрушенному и пылающему зданию. Затем дверцы в задней части одной из боевых машин открылись, оттуда выскочил солдат и побежал, чтобы осмотреться вокруг. На станции работали тридцать мужчин и женщин. Удалось обнаружить девять уцелевших и пять раненых. Солдаты разведывательного взвода еще пять минут осматривали развалины, но живых больше не нашли, а заниматься мертвыми не было времени. Бронетранспортеры развернулись и полным ходом устремились к командному пункту своего батальона, где наготове стояли вертолеты, чтобы эвакуировать раненных американцев.
      ***
      Командир саудовской танковой роты был изумлен тем, насколько успешным оказалось его неожиданное нападение на вражескую бронетехнику. Он знал, что почти все силы его страны сосредоточены в двухстах милях к востоку. Однако противник оказался именно здесь и рвался на юг. Это стало ясно, когда первые танки ОИР, переваливая через брешь в высоком песчаном валу, появились в его инфракрасном прицеле. Они все еще находились вне пределов досягаемости танковых орудий, потому что приказ капитана был не располагать танки слишком близко к границе. Молодой офицер не знал, как правильней поступить. При обычных условиях части саудовской армии строго подчинялись приказам командования, поэтому он связался по радио и запросил указаний. Однако командир батальона был сейчас занят: его пятьдесят четыре танка рассредоточились на тридцатимильном отрезке линии фронта и противник вел по ним артиллерийский огонь. Отовсюду поступали сообщения, что вражеские танки вторглись на саудовскую территорию, а за ними следуют боевые машины пехоты.
      Капитан решил, что следует что-то предпринять, и он приказал своим четырнадцати танкам продвинуться вперед и встретить наступающего противника. С расстояния в три тысячи метров его танки открыли огонь и первыми четырнадцатью выстрелами подбили восемь вражеских машин, что в создавшихся обстоятельствах было совсем не плохо для солдат, которые не были профессиональными танкистами. И капитан принял решение остаться здесь и защищать свою землю от агрессора. Его танки были рассредоточены на трехкилометровом отрезке. Они занимали оборонительную позицию, но не двигались, а его командирский танк находился в центре, чтобы он сам мог следить за тем, что происходит впереди. Вторым залпом саудовские танкисты подбили еще шесть вражеских машин, но тут в моторный отсек одного из его танков попал артиллерийский снаряд. В танке начался пожар, экипаж поспешно выбрался наружу, однако прежде чем танкисты успели пробежать несколько метров, они были убиты артиллерийским огнем. Капитан видел все это и понял, что теперь в оборонительной линии образовалась брешь. Следовало что-то предпринять, чтобы ее закрыть.
      Стрелок-наводчик командирского танка, как и все остальные стрелки, занимался поисками вражеских Т-80 с куполообразными башнями, а тем временем с боевых машин пехоты, шедших следом за танками противника, полетели противотанковые ракеты. Попадая в саудовские танки, они не пробивали лобовую броню, но разрывали гусеницы, моторные отсеки, выводили из строя системы управления огнем. Когда пламя охватило половину его танков, командир роты решил, что настало время отойти. Четыре танка развернувшись, устремились на позицию, расположенную в двух километрах к югу. Капитан остался с тремя танками, чтобы прикрыть отход отставшей части роты и сумел подбить еще один вражеский танк, прежде чем повернуть и тоже отойти назад. Воздух вокруг пронзали противотанковые ракеты, и одна из них попала в хвостовую часть его танка, вызвав взрыв боезапаса. Из открытого люка вырвался вертикальный столб пламени, и весь экипаж задохнулся еще до того, как сгореть заживо. Оставшись без командира, рота сражалась еще тридцать минут, постепенно отступая назад, пока уцелевшие три танка не устремились на юг, стараясь найти командный пункт своего батальона.
      Его не оказалось. Противник сумел засечь местонахождение батальонного командного пункта по радиопереговорам, и целая артиллерийская бригада ОИР нанесла по его незащищенной позиции сокрушительный удар в тот самый момент, когда на четырех бронетранспортерах сюда прибыли уцелевшие сотрудники со станции "След бури". Штаб батальона был стерт с лица земли. В первый же час второй войны в Персидском заливе в оборонительных порядках саудовской армии образовалась тридцатимильная брешь, открывшая прямую дорогу к Эр-Рияду. Этот успех стоил Армии Аллаха потери половины танковой бригады - дорогая цена, но она оправдывала их цель.
      ***
      В первые часы общая картина боевых действий была неопределенной. Впрочем, так обычно и бывает. Диггз знал, что сначала преимущество почти всегда оказывается на стороне нападающего, и его задача командира заключалась в том, чтобы ликвидировать хаос в своих частях и внести его в подразделения противника. С уничтожением "Следа бури" пока было утрачено управление "хищниками" и получение информации от них. Чтобы установить связь с ними, понадобится время. На истребителях 366-го авиакрыла не было радиолокационной аппаратуры J-STARS, с помощью которой генерал мог наблюдать за передвижением наземных войск. В небе находились два самолета АВАКС, каждый из которых охраняли четыре истребителя. Взлетевшие с аэродромов ОИР двадцать истребителей устремились к АВАКСам. Несомненно, это будет испытанием для ВВС.
      Однако у Диггза были свои проблемы. С утратой беспилотных "хищников" он практически оказался почти слеп, и первое, что предпринял генерал, это распорядился послать вертолетную эскадрилью, приданную Десятому бронетанковому полку, чтобы прощупать местность к западу. Ему вспомнились слова Эддингтона. В конце концов, целью Армии Аллаха действительно может быть вовсе не экономический потенциал Саудовской Аравии.
      ***
      - Наши войска вошли в пределы королевства, - доложил ему начальник разведки. - Они натолкнулись на сопротивление, но прорвались и продвигаются вперед. Американский шпионский пост уничтожен.
      Эта новость ничуть не обрадовала Дарейи.
      - Как они узнали, откуда им удалось получить эти сведения? Начальник разведслужбы не решился спросить, о чем идет речь, и потому уклонился от прямого ответа.
      - Теперь это не имеет значения. Через двое суток мы будем в Эр-Рияде, и это решит исход войны.
      - Что нам известно про эпидемию в Америке? Почему не заболело больше людей? Каким образом им удалось выслать сюда свои войска?
      - Это мне неизвестно, - признался начальник разведслужбы.
      - А что вам вообще известно ?
      - Похоже, что у американцев один бронетанковый полк в Кувейте и еще один в Саудовской Аравии. Бронетехника для третьего сейчас в Дахране, разгружается с транспортных судов - тех самых, которые не сумели остановить индийцы.
      - Тогда уничтожьте их! - крикнул Дарейи. Наглость этого американца, осмелившегося назвать его по имени, причем так, что это видели и слышали жители ОИР - и, может быть, поверили? - выводила его из себя.
      - Наши военно-воздушные силы атакуют на севере. Там идет бой, который решит судьбу войны. Отвлекать их оттуда - значит напрасно тратить время, объяснил начальник разведслужбы.
      - Тогда нанесите по этим судам ракетный удар!
      - Постараюсь выполнить ваш приказ.
      ***
      Бригадного генерала, командующего Четвертой бронетанковой бригадой саудовской армии, заранее проинформировали, что в районе расположения его бригады возможны всего лишь отвлекающие маневры воинских подразделений противника. Предполагалось, что он должен быть наготове нанести контрудар внутрь территории ОИР, как только части Армии Аллаха вторгнутся в Кувейт. Подобно многим генералам на протяжении военной истории, он совершил роковую ошибку, слишком доверившись полученным разведданным. В его распоряжении находились три бронетанковых батальона, причем каждый из них закрывал тридцатимильный сектор фронта, а сами батальоны располагались на расстоянии от пяти до десяти миль друг от друга. Получи саудовская армия приказ о наступлении, и он мог бы использовать гибкую дислокацию своих танков для того, чтобы наносить изматывающие удары по флангу противника, однако сразу после начала военных действий генерал потерял один батальон, и в результате его позиция оказалась разорванной надвое с зияющей брешью шириной в сорок миль посредине. Теперь перед ним встала сложная задача - командовать оставшимися батальонами, расположенными на значительном расстоянии друг от друга. Он еще больше ухудшил свое положение, начав двигаться вперед, вместо того чтобы отступить. Это было смелым решением, но генерал упустил из виду, что позади находилось пространство глубиной в сотню миль, отделяющее его от военного городка короля Халеда. Он мог бы использовать это пространство, чтобы отойти назад, перегруппироваться, а затем нанести мощный удар вместо разрозненных наступательных действий.
      Армия Аллаха использовала тактику наступления, разработанную Советами еще в семидесятые годы. Первоначальный прорыв оборонительных линий противника был осуществлен танковой бригадой, которая мчалась позади завесы из массированного артиллерийского огня. Уничтожение радиостанции "След бури" было запланировано с самого начала. Эта станция, как и вторая, "Пальма", - они знали даже их кодовые названия - представляла собой глаза и уши командной структуры противника. Армия Аллаха не могла ничего предпринять против американских спутников, но расположенные на земле посты, занятые сбором разведывательной информации, оказались легкой добычей. Как и предполагалось, американцы имели в своем распоряжении и другие средства сбора разведданных, но их было не так много, причем половина состояла из самолетов, способных заниматься сбором этой информации только в светлое время суток. Как и в случае с Советской Армией, для которой был составлен план прорыва к Бискайскому заливу, армия ОИР была готова понести потери, жертвуя жизнями солдат, но выигрывая время для того, чтобы достигнуть политической цели раньше, чем против нее будет собрана вся мощь потенциальных союзников. Если саудовцы пришли к выводу, что Дарейи стремится в первую очередь захватить нефтяные месторождения - ну что ж, тем лучше, потому что в Эр-Рияде находилась королевская семья и правительство Саудовской Аравии. Поступая таким образом, армия ОИР обнажала свой левый фланг, однако союзным войскам, расположенным в Кувейте, придется пересечь Вади-эль-Батин и затем пройти двести миль по пустыне лишь для того, чтобы добраться до того места, где уже находится Армия Аллаха.
      Ключ к успеху заключался в стремительном продвижении вперед, а ключ к такому продвижению состоял в быстром уничтожении Четвертой саудовской бригады. Артиллерия ОИР, все еще расположенная к северу от песчаного вала, вела массированный огонь по тем местам, откуда саудовцы взывали о немедленной помощи, безжалостно уничтожая технику и живую силу, разрушая коммуникации между частями, стоящими на пути наступающих войск. Такая тактика почти несомненно должна была привести к успеху при условии, что Армия Аллаха готова заплатить за него дорогой ценой. Против каждого из батальонов Четвертой бригады сконцентрировалось по бронетанковой бригаде армии ОИР.
      Командир Четвертой бригады тоже располагал приданной ему артиллерией, однако он решил, что лучше всего использовать ее для основного удара, уничтожить артиллерийским огнем те воинские части противника, которые осмелились рваться к сердцу его государства. Теперь он попытался открыть огонь, но снаряды ложились позади бронетанковых бригад Армии Аллаха, вошедших в соприкосновение с еще уцелевшими саудовскими батальонами. После их уничтожения перед танками откроется брешь, которая будет втрое шире, чем в первый час битвы.
      ***
      Диггз находился в главном командном центре, где получал информацию от всех вступивших в бой частей. Теперь он понял, что происходит. Он сам так же поступал с иракскими войсками в 1991 году, в Израиле, где два года был командиром бронетанкового полка, славных "Буйволов", а также при учениях в Национальном центре боевой подготовки. Теперь он увидел, что значит находиться на другой стороне. Для саудовских войск события развивались слишком быстро. Вместо того чтобы задуматься и предпринять согласованные действия, они успевали только реагировать на действия противника, были почти парализованы стремительностью происходящего, что показалось бы им, окажись они на другой стороне, всего лишь увлекательной игрой.
      - Прикажите Четвертой бригаде отступить километров на тридцать, - негромко посоветовал Диггз. - Там огромное пространство для маневра.
      - Мы остановим их прямо на границе! - прозвучал автоматический ответ командующего саудовской армией.
      - Генерал, вы совершаете ошибку. Вы рискуете бригадой без всякой на то необходимости. Потом можно отвоевать потерянное пространство, но вы не сможете вернуть потерянное время и убитых солдат.
      Однако генерал не слушал его, а у Диггза было недостаточно звезд на петлицах, чтобы настаивать на своем. Еще один день, подумал он, всего один день...
      ***
      Вертолетам требовалось время. Эскадрилья "М" Десятого полка состояла из шести разведывательных вертушек ОН-58 "киова" и четырех штурмовых вертолетов АН-64 "апач", причем все они несли больше запасных баков с горючим, чем вооружения. Пилотов предупредили, что в воздухе находятся вражеские истребители, а это исключало полеты на большой высоте. Сенсорные устройства на вертолетах обшаривали окружающее пространство в поисках радиолокационных импульсов от радаров наведения ракет "земля - воздух" - без сомнения, они должны были находиться в этом районе, - а пилоты осматривали местность перед собой с помощью систем наблюдения с электронным усилением силы света, включив радары "Лонгбоу". Находясь над территорией ОИР, они время от времени замечали разведывательные бронемашины, иногда им попадалась бронетанковая рота, вытянувшаяся километров на двадцать в пределах видимости кувейтской границы, но ничего больше. Еще пятьдесят миль внутрь территории противника - картина не изменилась, хотя теперь попадались и танки. Когда вертолеты оказались в окрестностях города Эль-Бусайя, к которому, согласно информации с разведывательных спутников, приближалась Армия Аллаха, все, что им удалось обнаружить, - это следы гусениц на песке и несколько групп автозаправщиков. Экипажам вертолетов было предписано обнаружить главные силы противника и определить направление их движения.
      Миновал еще час, за время которого вертолеты ныряли и соскальзывали в сторону между холмами, поочередно опережая друг друга Здесь виднелись грузовики с установленными на них русскими и французскими зенитными ракетами ближнего действия, от которых вертолеты осмотрительно уходили. Одна пара вертолетов "киова" - "апач" подлетела достаточно близко, чтобы рассмотреть колонну танков размером около бригады, пересекающую песчаный вал через проложенную в нем брешь. Это было в ста пятидесяти милях от места вылета. Получив эту информацию, вертолеты вернулись на базу, не сделав ни единого выстрела. Не исключено, что в следующий раз они вернутся сюда более мощной группой, и потому не было смысла предупреждать противника о недостатках в его системе противовоздушной обороны, прежде чем их удастся использовать должным образом.
      ***
      Тот танковый батальон Четвертой бригады, который занимал позицию на восточном фланге, защищался до последнего и был полностью уничтожен. К этому времени штурмовые вертолеты ОИР тоже приняли участие в битве, и хотя саудовцы стреляли хорошо, на гибель их обрекала неподвижность позиции. Армии Аллаха пришлось заплатить за этот успех еще одной бригадой, но после окончания боя брешь в саудовских оборонительных линиях расширилась до семидесяти миль.
      На западе ситуация была иной. Батальон, которым после гибели полковника теперь командовал майор, оторвался от противника и направился на юго-запад, сохранив примерно половину своих машин, затем попытался повернуть на восток, чтобы опередить наступающие вражеские танки. Поскольку у батальона не хватало огневой мощи для того, чтобы принять бой на стационарной позиции, его танки начали маневрировать, наносить удары, уходить и наносить удары снова. Так саудовским танкам удалось подбить двадцать танков противника и немало других машин, прежде чем у них кончилось горючее и они неподвижно замерли в тридцати километрах к северу от военного городка короля Халеда. Автозаправщики Четвертой бригады куда-то пропали. Майор обратился по радио за помощью, надеясь, что она успеет прибыть.
      ***
      Это удивило всех больше, чем следовало. Спутник систем оборонительной поддержки, пролетавший над Индийским океаном, сумел зарегистрировать вспышку при запуске ракеты. Сообщение об этом поступило в Саннидейл, Калифорния, и оттуда его передали в Дахран. Такое случалось и раньше, только не с ракетами, запускаемыми в Иране. Транспортные суда были разгружены едва наполовину. Война длилась всего четыре часа, когда первая ракета "Скад" типа "земля - земля" сорвалась с направляющих пускового устройства и полетела из горного массива Загрос на юг.
      - Что теперь? - спросил Райан.
      - Теперь ты увидишь, почему крейсеры все еще стоят в гавани Дахрана, ответил Джексон.
      ***
      Предупреждения о ракетном нападении не потребовалось. У всех трех крейсеров, а также у эсминца "Джон Пол Джоунз" радиолокаторы непрерывно обшаривали небо, и все одновременно обнаружили приближающиеся точки баллистических ракет, когда те находились еще за сотню миль. Национальные гвардейцы, что ждали очереди спустить свои танки и бронетранспортеры на землю, увидели устремившиеся в небо огненные хвосты ракет "корабль - воздух". Они полетели навстречу тому, что могли различить только радиолокаторы. Первые три ракеты взорвались одна за другой в темном небе, и наступила тишина. Но солдаты, когда с высоты в сто тысяч футов донесся тройной грохот взрывов, заторопились побыстрее забрать свои танки и убраться из порта.
      Капитан Кемпер на "Анцио" наблюдал за тем, как светящиеся точки исчезли с дисплея. Автоматическая система "Иджис" великолепно справилась со своей работой, хотя было совсем непросто сохранять спокойствие, безмятежно глядя на приближающиеся смертоносные точки.
      ***
      Другим событием этого вечера был ожесточенный воздушный бой над границей. С самолетов АВАКС было видно, как прямо к ним приближаются двадцать четыре истребителя противника, чтобы лишить союзников наблюдения с воздуха. Это оказалось дорогостоящей попыткой. Ни одна из атак на самолеты Е-3В не увенчалась успехом. Более того, военно-воздушные силы ОИР в который раз продемонстрировали свою способность терять истребители, ничего не добившись. Старший американский диспетчер на одном из АВАКСов вспомнил старый НАТОвский анекдот. Встречается один советский генерал танковых войск с другим в Париже и спрашивает: "Между прочим, кто выиграл воздушную войну?" Смысл анекдота состоял в том, что войны в конечном итоге выигрывают или проигрывают на земле. Так будет и здесь.
      Глава 60
      Операция "Бафорд"
      Только через шесть часов после первого артиллерийского обстрела прояснились намерения противника. Чтобы получить общую картину, потребовались доклады экипажей разведывательных вертолетов - они навели на мысль о его планах, но неопровержимым подтверждением стали спутниковые фотографии. Марион Диггз знал на этот счет множество исторических прецедентов. Когда накануне Первой мировой войны, французскому верховному командованию стало известно о плане генерала Шлиффена, реакцией на то была фраза: "Тем лучше для нас!" Германское наступление удалось остановить лишь на подступах к Парижу. В 1940 году то же верховное командование с улыбками встретило первые сообщения о германском наступлении, и наступление это закончилось у испанской границы. Дело в том, что людям свойственно особенно ревностное отношение к собственным идеям, и это общее положение. Поэтому было уже далеко за полночь, когда саудовцы поняли, что их основные силы находятся совсем не там, где началось наступление Армии Аллаха, и что их силы прикрытия на западном фланге оказались уничтоженными противником, слишком умным или слишком глупым, чтобы поступать так, как ожидали саудовские генералы. Чтобы противостоять наступающим вражеским войскам, саудовцам пришлось бы вести маневренную войну, а они были к ней не готовы. Теперь не оставалось сомнений, что войска ОИР рвались в первую очередь к военному городку короля Халеда. Предстояло сражение за эту точку на карте, а затем перед противником будет выбор: либо повернуть на восток к Персидскому заливу (и нефти), окружив таким образом войска союзников, либо продолжать движение к Эр-Рияду, чтобы добиться решающего политического преимущества и выиграть войну. В конце концов, подумал Диггз, это совсем не такой уж плохой план.., если только им удастся осуществить его. Впрочем, перед Армией Аллаха стояла та же проблема, что и перед саудовцами. Генералы ОИР действовали в соответствии с тщательно разработанным планом, считали его превосходным и полагали, что их противник сам будет содействовать собственному уничтожению. Ключ к победе заключался в том, чтобы знать, на что ты способен, а на что нет. Противник союзных войск еще не знал, что ему не по силам. Раскрывать это слишком поспешно не имело смысла.
      ***
      Находясь в ситуационном центре, Райан вел телефонный разговор со своим другом в Эр-Рияде.
      - Я знаю, что у вас происходит, Али, - заверил его президент.
      - Обстановка очень серьезная.
      - Скоро встанет солнце, и у вас достаточно пространства, которое можно уступить, чтобы выиграть время. Такой маневр успешно осуществлялся и раньше, ваше высочество.
      - Что собираются предпринять ваши войска?
      - Они ведь не могут просто укатить домой на своих танках, правда?
      - Вы уверены в благоприятном исходе войны?
      - Ваше высочество, ведь вам известно, что натворили у нас эти ублюдки.
      - Да, конечно, но...
      - Это знают и наши солдаты, мой друг, - уверил принца Райан. Теперь можно было обратиться к нему с просьбой.
      ***
      - Начало войны не было удачным для войск союзников, - сказал Том Доннер, ведя в прямом эфире передачу для "Вечерних новостей Эн-би-си". - По крайней мере такие сообщения мы получаем. Объединенные армии Ирака и Ирана прорвали оборонительные рубежи саудовской армии к западу от Кувейта и быстро продвигаются на юг. Я нахожусь вместе с солдатами Одиннадцатого бронетанкового полка - полка "Черная кавалерия". Рядом со мной сержант Брайан Хатчинсон из Сиракуз, штат Нью-Йорк. Сержант, что вы думаете о происходящем?
      - Похоже, нам придется подождать дальнейшего развития событий. Но могу сказать, что рота "Б" готова к любым действиям противника. Не думаю, что противник готов к нашим. Да вы сами все увидите, раз будете сопровождать нас. - Высказав свою точку зрения, сержант замолчал.
      - Как видите, несмотря на плохие новости, поступающие с фронта, наши парни готовы вступить в бой, даже стремятся к этому.
      ***
      Закончив разговор со своим королем, командующий саудовской армией положил телефонную трубку и повернулся к Диггзу.
      - Что вы нам посоветуете? - спросил он.
      - Мне кажется, следует начать с передислокации Пятой и Второй бригад на юго-запад.
      - Но в этом случае откроется путь на Эр-Рияд!
      - Нет, сэр, наоборот, это закроет дорогу к столице.
      - Нам нужно немедленно перейти в контрнаступление!
      - Генерал, пока этого делать не следует. - Диггз посмотрел на карту. Десятый бронетанковый полк явно занимал выгодную позицию... Он поднял голову. - Сэр, вы когда-нибудь слышали анекдот про старого матерого быка и молоденького бычка? - И американский генерал принялся рассказывать один из своих любимых анекдотов. Через несколько секунд командующий саудовской армией понимающе кивнул.
      ***
      - Видите, даже американское телевидение признает, что наше наступление развивается успешно, - сказал своему боссу начальник разведслужбы.
      Генерал, командующий военно-воздушными силами ОИР, испытывал куда меньший оптимизм. За предыдущий день ценой гибели, может быть, двух саудовских он потерял тридцать своих истребителей. Его план массированной атаки на самолеты АВАКС, которые оказывали решающее влияние на сражение за господство в воздухе, потерпел неудачу, к тому же в ходе боя у него погибли лучшие летчики. Единственная хорошая новость, с его точки зрения, состояла в том, что у противника было слишком мало самолетов, необходимых для вторжения в воздушное пространство ОИР, чтобы они смогли нанести серьезный урон военным объектам. Сейчас шла передислокация сухопутных войск из Ирана к границе Кувейта с севера, так что, если повезет, ему понадобится всего лишь поддержать с воздуха продвигающиеся войска. Его летчики знали, как это делать, особенно в дневное время. Генерал не предполагал, что через несколько часов его мнение может измениться.
      ***
      В общей сложности на порт Дахрана было запущено пятнадцать баллистических ракет типа "скад". И все они были перехвачены в воздухе или просто рухнули в воды Персидского залива, не долетев до цели, а лишь добавив вспышек и грохота к фейерверку этой ночи. Последние машины - в данном случае грузовики - уже покинули трюмы транспортных судов, и Грег Кемпер сейчас наблюдал в бинокль, как колонны окрашенных в коричневый цвет машин исчезали в предрассветной дымке вдали. Он не знал, куда они направляются, зато ему было хорошо известно, что пять тысяч разъяренных национальных гвардейцев из Северной Каролины готовы к решительным действиям.
      ***
      Полковник Эддингтон со своим штабом находился уже к югу от военного городка короля Халеда. Его бригада "Волчья стая" вряд ли вовремя прибудет на фронт, чтобы успеть вступить в бой. А потому он отдал ей приказ следовать к Эль-Артавийи - одному из тех мест, которые порой занимают важное место в истории благодаря тому, что к ним стекаются несколько дорог. Полковник не был уверен, что сражение произойдет именно там, - он хорошо помнил, как Бобби Ли надеялся обуть свою армию в Геттисберге <Роберт Э. Ли (1807 - 1870) американский генерал, командир армии южан в Гражданской войне 1861 - 1865 гг., потерпевший поражение под Геттисбергом (1863).>. Пока его штаб занимался работой, Эддингтон закурил сигару, вышел на воздух и увидел, что на только что полученной бронетехнике прибыли две роты "Волчьей стаи". Он решил подойти к ним, прежде чем военная полиция успеет направить танки и бронетранспортеры на поспешно подготовленные оборонительные позиции. Над головой с ревом промчались истребители - судя по виду, американские F-15E. Отлично, подумал полковник, у противника было двенадцать часов, за это время вражеские войска добились определенных успехов. Пусть они считают, что так будет и дальше.
      - Полковник! - Старший сержант, высунувшись из открытого люка своего "брэдли", отсалютовал командиру бригады. Полковник поднялся на гусеницу бронетранспортера, как только машина остановилась. - Доброе утро, сэр.
      - Как у вас дела? - спросил Эддингтон.
      - Мы готовы разнести этих ублюдков, сэр. Где они? - поинтересовался сержант, снимая очки, покрытые слоем дорожной пыли.
      Полковник показал на север.
      - Примерно в сотне миль отсюда и направляются вам навстречу. Как настроение, сержант?
      - Сколько ублюдков нам удастся порешить, прежде чем нам прикажут остановиться, сэр?
      - Если перед вами вражеский танк, открывайте по нему огонь. Если это БМП или грузовик, тоже. Если встретите кого-нибудь с оружием в руках к югу от песчаного пограничного вала, убивайте его, не раздумывая. Только не забывайте о правилах, запрещающих убивать тех, кто сдаются в плен и не оказывают сопротивления. Мы не должны нарушать эти правила. Это очень важно.
      - Совершенно верно, сэр.
      - С другой стороны, при захвате пленных не стоит рисковать без особой надобности.
      - Ни за что, - согласился командир разведывательной бронемашины. - Будем соблюдать предельную осторожность.
      ***
      Бронетанковый полк "Черная кавалерия" первым начал движение на запад, направляясь с места базирования к военному городку короля Халеда. Полковник Хэмм выстроил свои подразделения в линию - Первый, Второй и Третий батальоны вытянулись с севера на юг, причем ширина каждого сектора равнялась двадцати милям. Свой Четвертый, вертолетный, батальон - скорее несколько эскадрилий Хэмм держал в резерве, выслав вперед всего пару-другую разведывательных вертушек, а наземный персонал батальона выдвинулся для подготовки базы, до которой еще не успела добраться его бронетехника. Сам Хэмм находился в командном бронетранспортере М-4, который, естественно, носил название "Звездные войны". Его сиденье располагалось поперек бронетранспортера, что обычно укачивало непривычных, однако Хэмм не обращал на это внимания. Он принимал сообщения своих разведывательных подразделений, прощупывающих пространство впереди.
      Теперь, когда полк покинул базу и принял походное построение, начала действовать информационная система связи между экипажами - ИССЭ. Этой системой занимались уже пять лет, но пока ее не приходилось использовать в боевых условиях, и Эл Хэмм чувствовал особую ответственность, что ему первому довелось доказать ее надежность и ценность. На экранах его командного М-4 высвечивались все полученные данные и прежде всего о расположении каждой машины, входящей в состав полка. Каждый танк и бронетранспортер полка в свою очередь являлся одновременно источником и получателем информации. С помощью Глобальной навигационной спутниковой системы все они имели представление о расположении друг друга с точностью до метра, что полностью исключало вероятность случайного взаимного обстрела. Простым нажатием кнопки Хэмм узнавал о местонахождении всех своих боевых машин, причем на фоне карты с самым подробным рельефом местности. Когда наступит время, у него будет столь же точная информация о расположении войск противника, а затем, зная координаты своих подразделений и дивизий Армии Аллаха, он сможет выбрать место и время нанесения удара. Вторая и Пятая саудовские бригады находились к северо-западу от Десятого бронетанкового полка, передвигаясь к югу от кувейтской границы. Его полку предстояло пройти около сотни миль по пересеченной местности, прежде чем надо будет беспокоиться о встрече с противником, а за четыре часа марша Хэмм сумеет установить контроль над своими подразделениями и убедиться, что все действует как положено. Впрочем, на этот счет у него не было особых сомнений, хотя никакая проверка не бывает лишней, так как всякая ошибка на поле боя, даже самая незначительная, обходится дорого.
      ***
      Остатки Четвертой саудовской бригады попытались собраться к северу от военного городка короля Халеда. Уцелело примерно две роты танков и боевых машин пехоты, которые на протяжении всей долгой ночи в пустыне вели маневренные бои с противником, нападая на него и тут же скрываясь во тьме. Некоторые из них уцелели по чистой случайности, некоторые - в результате жестокого процесса, когда выживает лучший, а все это и составляло суть мобильной войны. Среди уцелевших офицеров старшим был майор разведслужбы, который реквизировал танк у недовольного сержанта. Раньше его подчиненные не обращали внимания на использование системы связи между экипажами, предпочитая стрельбу и гонки по пустыне вместо скучного обучения совместным действиям. Ну что ж, понял теперь майор, им пришлось заплатить за это. Первым делом он нашел и вызвал к себе рассыпавшиеся повсеместно автозаправщики, которые находились в тылу бригады, так что уцелевшие двадцать девять танков и пятнадцать бронетранспортеров смогли заполнить баки горючим. Удалось обнаружить и несколько грузовиков с боеприпасами, что позволило половине его танков пополнить свой боезапас. Покончив с этим, майор послал в тыл машины поддержки и выбрал в качестве следующей оборонительной позиции высохшее русло реки, вади, к северо-западу от военного городка короля Халеда. Ему потребовался еще час, чтобы установить связь с командованием и запросить подкрепление.
      Майор знал, что в его подчинении разрозненные силы. Танки и бронетранспортеры раньше входили в состав пяти различных батальонов, какие-то экипажи были знакомы друг с другом, какие-то нет. Кроме того, не хватало офицеров, чтобы командовать собранной им бронетехникой. В результате майор пришел к выводу, что его задача в руководстве этим отрядом, а отнюдь не в собственном участии в боевых действиях. Он с неохотой вернул танк сержанту, "по принадлежности", и разместился в бронетранспортере, где были установлены более надежные средства связи и ничто не отвлекало его от выполнения обязанностей командира. Это потребовало от майора известной решимости, ведь он принадлежал к расе, чьи военные традиции требовали от главаря мчаться на коне впереди воинственных всадников, с гиканьем размахивающих саблями. Однако офицер вынес кое-какие уроки из ночных боев к югу от пограничной песчаной насыпи в отличие от тех, кто погибли, не сумев достаточно быстро овладеть новыми правилами ведения боевых действий.
      ***
      Утреннее сражение началось после перерыва, во время которого обе стороны прекратили всякие действия. Остатки Четвертой бригады, как и войска Армии Аллаха, использовали передышку для заправки горючим и пополнения боезапаса. Бронетехника второго эшелона, пополнив запасы от находившихся в тылу заправщиков, устремилась вперед, обогнала танки первого эшелона и дала им возможность сделать то же самое. На это потребовалось четыре часа. Пока командиры бригад и дивизий были довольны. Они отставали всего на десять километров от рубежа, который следовало достигнуть в соответствии с планом, и на час по времени. Впрочем, планы всегда бывают излишне оптимистичными. Заправка тоже произошла почти как планировалось. Армии Аллаха удалось сокрушить оборону противника. Правда, она понесла более значительные потери, чем предполагалось, зато оборонительные линии были прорваны. Люди устали, но солдаты должны уставать, считали все, а во время заправки многим удалось немного подремать, и короткий сон освежил их. С рассветом танки Армии Аллаха включили свои дизельные двигатели и продолжили движение на юг.
      ***
      В этот день первые бои начались в воздухе. Сразу после четырех утра множество самолетов военно-воздушных сил союзников поднялось с аэродромов, располагавшихся в южной части королевства. Первыми взлетели истребители, "иглы" F-15, которые присоединились к трем самолетам АВАКС, барражирующим высоко в небе к востоку и западу от Эр-Рияда. Взлетели и истребители ОИР, по-прежнему находившиеся под контролем наземных радиолокационных станций на территории бывшего Ирака. Воздушное сражение напоминало танец двух линий кордебалета, обращенных лицами друг к другу. Обеим сторонам хотелось узнать, где расположены пусковые установки ракет "земля - воздух", информация о которых была собрана в ночное время. Постепенно выяснилось, что обе стороны прячутся за поясом из таких пусковых установок, но в обоих случаях первые бои пройдут в нейтральной полосе. Первым вступило в бой звено из четырех перехватчиков 390-й истребительной эскадрильи "Дикие кабаны". Получив предупреждение от своих самолетов радиолокационного наведения, что звено истребителей ОИР повернуло на восток, "иглы" уклонились к западу, включили форсаж и устремились через открытое пространство, развернувшись в полете в сторону моря. Американцы рассчитывали на победу и не обманулись. Истребители ОИР - это были иранские F-4, сохранившиеся с шахских времен, - глядя в другую сторону, не заметили американских перехватчиков. Получив сигнал тревоги от своих диспетчеров на наземных радиолокационных станциях, они повернули назад, однако их проблема оказалась серьезнее, чем просто ошибочно выбранная тактическая ситуация. Они предполагали, что бой пойдет по обычным правилам, при которых одна сторона пускает ракеты "воздух - воздух", а другая сторона уклоняется от них, чтобы затем возвратиться и пустить свои ракеты, - знакомая картина боя, такая же привычная и освященная временем, как средневековые турниры. Никто не сообщил им, что их американские противники ведут бой совсем по-иному.
      "Иглы" открыли огонь первыми, выпустив каждый по одной ракете AMRAAM. Это были ракеты типа "пусти и забудь", что позволяло американским истребителям отвернуть сразу после их пуска. Однако "иглы" поступили иначе. Они устремились на противника следом за ракетами, движимые желанием отомстить, на которое их подвигли десятичасовые размышления над словами президента, услышанными по радио. Отныне они руководствовались личными мотивами, и первое звено "иглов" продолжало сближаться с иранскими F-4, следуя за самонаводящимися ракетами, выбравшими себе цели. Три из четырех истребителей противника, захваченные врасплох поведением ракет - американские летчики называли их "слэммерами", были сбиты. Четвертый сумел осуществить маневр уклонения, благословил свою счастливую звезду, повернул, чтобы выпустить свои ракеты, и тут же увидел на экране радиолокатора американский истребитель, который находился всего в пятнадцати километрах - и это при скорости сближения почти в две тысячи узлов. Заколебавшись, иранец повернул на юг, что оказалось роковым. Пилот "игла" вместе со своим ведомым в полумиле позади снизил скорость и зашел с хвоста, точно с "шестерки" <В американских ВВС принято считать, что нос самолета направлен на двенадцать часов, а хвост - на шесть, на "шестерку".>. Ему хотелось внимательно посмотреть на противника и затем сбить его пушечным огнем с близкого расстояния. Этим утром летчик иранского истребителя слишком медленно реагировал на стремительно меняющуюся ситуацию. Еще через пятнадцать секунд его F-4 огненным шаром заполнил поле прицела американского "игла"...
      - Лис-третий, Лис-третий, я сбил его!
      Теперь к району боя приближалось второе звено американских перехватчиков. Наземные диспетчеры ОИР, потрясенные тем, как быстро закончилось первое столкновение, отдали приказ своим истребителям повернуть в сторону приближающихся "иглов" и выпустить дальнобойные ракеты с радиолокационным наведением. Но и в этом случае американцы не отвернули и не попытались уйти, как этого от них ожидали. Они продолжали полет, повернув на девяносто градусов и сохраняя неизменным расстояние между собой и иранскими истребителями, пустившими ракеты. Это помешало радиолокаторам последних воспользоваться эффектом Допплера <Положительная допплеровская частота является признаком приближения ракеты к цели.> и определить расстояние до цели. В результате ракеты полетели наугад, без наведения на цель. Затем "иглы" повернули в сторону вражеских истребителей, зашли к ним в хвост и выпустили собственные ракеты с расстояния меньше десяти миль, воспользовавшись тем, что иранские F-4 замешкались, пытаясь заново обнаружить временно исчезнувшие цели и произвести второй залп. Получив предупреждение от наземных диспетчеров, что к ним приближаются ракеты, иранские истребители сделали попытку отвернуть и уйти от них, но оказались слишком глубоко в зоне досягаемости "слэммеров", и через несколько секунд все четверо взорвались.
      - Эй, приятель, говорит "Бронко", - послышался насмешливый голос американского пилота на частоте связи наземных иранских станций с истребителями. - Посылай нам еще. Мы проголодались. Собьем их, а потом употребим ваших баб! - Он перешел на канал "Скай-один" и связался с АВАКСом. Это "Кобра-Лид", где самолеты противника, прием.
      - В вашем секторе их больше нет. Будьте наготове.
      - Понял. - Подполковник, командовавший 390-й эскадрильей, снова сделал крутой поворот, встав на крыло, и посмотрел вниз, где увидел множество танков, которые двигались из места своего сосредоточения. Впервые в жизни он пожалел, что его истребители вооружены ракетами "воздух - воздух", а не "воздух-земля". Подполковник Уинтерс был родом из Нью-Йорка.
      Он знал, что в госпиталях огромного города полно больных, а он здесь воюет с теми, кто несут ответственность за это. Два сбитых им самолета и всего три летчика вместе с ними - небольшая плата. - Кобры, это ведущий. Выстраивайтесь в боевой порядок за мной. - Подполковник проверил запас горючего. Скоро потребуется дозаправка.
      Далее в небе появились "штурмовые иглы" 391-й эскадрильи, их сопровождали истребители F-16, вооруженные ракетами HARM. Небольшие одноместные машины летели с включенными приборами, задача которых заключалась в том, чтобы засечь подвижные пусковые установки ракет "земля - воздух". В этом районе, сразу позади наступающих танковых войск, оказалось немало таких установок, оборудованных зенитными ракетами для борьбы с самолетами противника на малой высоте, это были главным образом французские "кроталь" и устаревшие русские СА-6. Летчики спикировали вниз, чтобы привлечь их внимание, затем пустили антирадарные ракеты, стараясь облегчить задачу приближающимся F-15E. Перед ними стояла задача уничтожить артиллерию противника.
      ***
      Поисками вражеских артиллерийских установок занимались "хищники". После уничтожения радиостанции "След бури" и гибели диспетчеров, управлявших их полетом, канал связи был прерван и три "хищника" разбились. В системе сбора развединформации образовалась брешь, и понадобилось несколько часов, чтобы исправить положение. На театре военных действий осталось всего десять таких беспилотных самолетов. Сейчас в воздухе находились четыре, практически незаметно кружащиеся на высоте восемь тысяч футов над наступающими бронетанковыми дивизиями противника. Вооруженные силы ОИР пользовались главным образом ствольной артиллерией на механической тяге. Теперь артиллерийские установки заняли новые позиции и готовились к очередному огневому налету. Они располагались позади двух бронетанковых бригад, готовых сделать следующий бросок к военному городку короля Халеда. Один "хищник" обнаружил артиллерийскую группу из шести батарей. Полученные сведения тут же поступили на пункт сбора развединформации, оттуда к АВАКСам, которые в свою очередь передали ее шестнадцати штурмовым "иглам" 391-й эскадрильи.
      ***
      Саудовская группировка с нетерпением ожидала результатов. Ее сорок четыре боевые машины - танки и бронетранспортеры - растянулись на восемь километров. Занять более широкий сектор майор не решился. Ему приходилось наиболее оптимально рассредоточить бронетехнику по отношению к огневой мощи противника. Майор надеялся хотя бы временно задержать его, а если удастся, то и остановить. Раздавшийся в небе свист послужил сигналом - он сам и его люди нырнули в машины и закрыли люки. Восьмидюймовые снаряды стали рваться перед занятой ими позицией. Первоначальный огневой шквал длился три минуты, с каждым мгновением снаряды ложились все ближе к саудовской группировке...
      ***
      - Тигры - вперед! - прозвучал приказ командира эскадрильи истребителей. Противник предполагал, что удар будет нанесен по танкам - именно там располагались прикрывающие их зенитные установки с ракетами "земля - воздух", которыми занимались "штурмовые иглы". Три звена по четыре истребителя в каждом мгновенно рассредоточились, затем разбились на пары, снизились до четырех тысяч футов и помчались со скоростью пятьсот узлов, оставляя позади дымный след. Артиллерийские батареи вытянулись аккуратными рядами, орудия в сотне метров друг от друга, а позади них тягачи и машины с боезапасом - в точности как предписывается уставом, подумал полковник Стив Берман. Его наводчик-оператор выбрал кассетные бомбы. Вниз полетели два контейнера BLU-97 с мелкими бомбочками комбинированного действия - зажигательными, осколочными и фугасными, - каждая размером с мяч для игры в софтбол, в общей сложности свыше четырехсот мини-бомб. Первая батарея целиком исчезла в массе огненных вспышек, покрывших всю ее позицию. Тут же послышался оглушительный грохот - это взорвались грузовики с боезапасом. - Летим дальше, - произнес летчик, и истребитель накренился в крутом повороте. Он намеревался нанести удар по второй батарее, но тут заметил...
      - ПВА на десять часов. - Это оказалась самоходная зенитная установка ZSU-23. От нее уже потянулись следы трассирующих снарядов к его истребителю. Выбираю "маверик", - послышался голос оператора, сидящего сзади.
      Этот танец смерти продолжался считанные секунды. Истребитель уклонился от зенитного огня и выпустил ракету "воздух - земля", устремившуюся вниз и уничтожившую гусеничную артиллерийскую установку. Затем летчик полетел к следующей гаубичной батарее.
      Похоже на учения, промелькнула мысль у пилота. Он был здесь и раньше, еще капитаном принимал участие в прошлой войне в Персидском заливе. Ему довелось уничтожать наземные цели, но тогда они тратили время главным образом на охоту за пусковыми установками "скал". Опыт, накопленный в боевых действиях, не может сравниться с учебными полетами и атаками на цели на полигоне базы ВВС Неллис. Здесь он преследовал настоящего противника. Операция была запланирована только в самых общих чертах. Он охотился за целями в реальном масштабе времени, глядя на экран радиолокатора, направленного вниз, и замечая цели острым глазом летчика-истребителя. К тому же в отличие от игр на полигоне и в него эти парни стреляли настоящими снарядами. Ну что ж, зато он сбрасывал на них настоящие бомбы. Зенитный огонь усилился, и Берман направил самолет к следующей цели.
      ***
      Это походило на кашель посреди разговора. Неожиданно раздался грохот разрывов, два, а то и три десятка снарядов взорвались в сотне метров перед боевой позицией, через тридцать секунд упало еще десять, потом, спустя снова тридцать секунд, всего три. На горизонте, далеко за первой линией только что появившихся вражеских танков, всплыли облака дыма и пыли. Через несколько секунд земля содрогнулась и послышался отдаленный грохот. А еще через несколько секунд ему все стало ясно. Над головой показались истребители, летящие на юг. Судя по очертаниям, это были свои. Затем майор увидел в отдалении от них еще один "игл", который тащил за собой дымный хвост; все сильнее раскачиваясь, "игл" наконец перевернулся, и от него отделились две точки, вскоре превратившиеся в раскрытые парашюты. Они должны были опуститься где-то в километре за его позицией. И тут же истребитель врезался в землю, взметнув гигантский огненный шар. Майор послал машину за парашютистами, а сам продолжал наблюдать за приближавшимися танками противника, которые по-прежнему находились вне пределов досягаемости его танковых орудий, а у него все еще не было артиллерийской поддержки, способной преградить им путь.
      ***
      Проклятье, подумал полковник, происходящее действительно напоминало учения, вот только сегодняшний вечер ему не удастся провести в офицерском клубе, рассказывая о своих приключениях, или заскочить в Лас-Вегас посмотреть шоу и побывать в казино. Во время третьего захода на цель они напоролись на заградительный огонь, и подбитый "игл" не смог дотянуть до базы. Раскрытый парашют еще не опустил полковника на землю, а он уже заметил приближающуюся машину и не мог понять, своя она или вражеская. Через пару секунд он разобрал, что машина походит на американский "хаммер". Когда ноги Бирмана коснулись плотного песка и он почувствовал сильный удар, машина была уже в пятидесяти метрах. Нажав на кнопку, он отстегнул лямки парашюта и выхватил пистолет, но тут же увидел в машине двух саудовских солдат. Один из них выпрыгнул из машины и направился к нему, а второй развернул "хаммер" и поехал к месту, где опустился оператор.
      - Идем, идем! - торопил саудовец. Через минуту вернулся "хаммер". Напарник Бермана сидел в нем, держась за колено и морщась от боли.
      - Вывихнул ногу, босс, - объяснил он. - Приземлился прямо на гребаный камень.
      Все, что он слышал о саудовских водителях, оказалось правдой, полковник понял это через несколько секунд, ощутив себя, словно в боевике Берта Рейнолдса. "Хаммер" мчался по пустыне, подпрыгивая на ухабах, чтобы побыстрее укрыться в безопасности вади. Наконец полковник с удовлетворением увидел очертания саудовских танков. Его доставили прямо на командный пункт. Перед ними все еще рвались снаряды, но теперь прицел противника сбился, и они падали с полукилометровым недолетом.
      - Кто вы? - спросил полковник Стив Берман.
      - Майор Абдулла, - ответил саудовский офицер и даже отсалютовал старшему по званию. Берман сунул пистолет в кобуру и оглянулся вокруг.
      - Думаю, что вы те самые парни, на поддержку которых нас послали. Мы серьезно потрепали их артиллерию, но какому-то мерзавцу здорово повезло, и он сбил нас из своей "шилки" <"Шилка" - четырехствольная зенитная автоматическая установка российского производства.>. Вы можете достать для нас вертушку?
      - Попытаюсь. Вы не ранены?
      - У моего напарника повреждено колено. Впрочем, неплохо бы выпить чего-нибудь.
      Майор Абдулла передал ему фляжку.
      - Сейчас начнется вражеская атака, - предупредил он.
      - Не будете возражать, если мы понаблюдаем? - спросил Берман.
      ***
      В сотне миль к югу бригада Эддингтона продолжала формирование. Один батальон был уже в состоянии полной боевой готовности, и полковник выдвинул его на двадцать миль вперед, расположив по обе стороны от шоссе, ведущего к военному городку короля Халеда, чтобы прикрыть остальные подразделения, двигающиеся из Дахрана. К сожалению, артиллерийские орудия были выгружены в последнюю очередь, и пройдет не меньше четырех часов, прежде чем бригадная артиллерия будет готова к бою. С этим, однако, ничего нельзя было поделать. По мере прибытия подразделений Эддингтон направлял их на сборный пункт, где они заправлялись горючим. На то, чтобы отвести бронетехнику в сторону от дороги, добраться до промежуточного сборного пункта и там заправиться, у каждой роты уходил примерно час. Вот уже почти сформирован и второй батальон. Полковник решил послать его к западу от шоссе, что позволит первому батальону передислоцироваться на восток. Таким образом прикрытие бригады усилится вдвое. Как трудно объяснить людям, что для успешных боевых действий умение убивать менее важно, чем способность правильно управлять передвижением своих войск. Важны также и данные разведки. Собственно боевые действия являются всего лишь заключительным актом гигантского балета, при котором почти все время уходит на то, чтобы разместить танцоров на сцене в соответствующих местах. Два первых акта - знать, куда направить их, и затем доставить на место - взаимосвязаны и не могут существовать один без другого, а у Эддингтона все еще не было ясной картины. Разведывательная группа его бригады только начала действовать и получать точную информацию из Эр-Рияда. Находящийся в авангарде батальон выслал на десять миль вперед разведывательную завесу из "хаммеров" и бронемашин "брэдли". Машины разведки укрылись, насколько это возможно, за холмиками, солдаты лежали на песке, наблюдая в бинокли. Пока они ничего не обнаружили, кроме отдельных облаков пыли далеко за горизонтом и еле слышных раскатов, разносящихся на поразительное расстояние. Ну что ж, решил Эддингтон, тем лучше. У него есть время на подготовку, а время для солдата - самое ценное.
      - "Лобо-шесть", это "Волчья стая-шесть", прием.
      - "Лобо-шесть" в канале.
      - Говорит "Волчья стая-шесть". "Белый Клык" выдвигается вперед. Через час они займут позицию слева от вас. Сразу после этого начните смещаться вправо, прием.
      - "Лобо-шесть" принял, полковник. Пока ничего не видим. Мы в отличном состоянии.
      - Хорошо. Держите меня в курсе. Конец связи. - Эддингтон передал телефонную трубку связисту.
      - Полковник! - послышался голос майора, руководившего разведкой. Информация для вас.
      - Наконец-то!
      ***
      Артиллерийский огонь продолжался, несколько снарядов угодили прямо в вади. Полковнику Берману еще не приходилось бывать под обстрелом тяжелых орудий, и первый опыт не доставил удовольствия. Теперь он понял, почему танки и бронетранспортеры рассредоточены на изрядном расстоянии друг от друга, что сначала очень удивило его. Один снаряд разорвался в сотне метров слева от танка, за которым он скрывался вместе с майором Абдуллой, к счастью, на противоположной стороне. Оба отчетливо слышали, как осколки застучали по танковой броне.
      - Мне это совсем не нравится, - пробормотал Берман, тряся головой, чтобы восстановить слух после сильного взрыва.
      - Хорошо, что вы уничтожили остальные орудия. Этот обстрел порядком напугал нас, - заметил Абдулла, глядя в бинокль. Приближающиеся Т-80 находились на расстоянии едва ли больше трех тысяч метров, но еще не заметили саудовских танков М 1А2, у которых из песка высовывались одни башни.
      - Сколько времени ведете бой?
      - Он начался вчера, сразу после восхода. Моя группировка - это все, что осталось от Четвертой бригады. - Такая информация отнюдь не прибавила оптимизма полковнику Берману. Башня танка над их головами чуть повернулась влево. Из рации майора донеслась какая-то фраза, и он что-то односложно выкрикнул в ответ. Через секунду стоящий рядом танк с оглушительным грохотом выбросил из главного орудия длинный язык пламени и откатился на фут назад. По сравнению с грохотом выстрела разрыв снаряда показался полковнику потрескиванием фейерверка. Несмотря на опасность, Берман поднял голову. Вдалеке он увидел столб дыма и летящую в сторону башню, сорванную с танка.
      - Господи! Можно воспользоваться вашей рацией, майор?
      ***
      - "Скай-один", это "Тайгер-Лид", - услышал офицер АВАКСа на дополнительном канале. - Я на земле с саудовской танковой группой к северу от городка Халеда. - Полковник сообщил точные координаты. - Нас атакуют превосходящие силы противника. Сможете помочь нам? Прием.
      - Опознайте себя, "Тайгер".
      - Не могу, черт побери, долбаные коды сгорели вместе с моим "иглом". Говорит полковник Берман из "Горного дома", и я сейчас очень разгневанный летчик, "Скай". Сорок минут назад мы смешали с дерьмом иракскую артиллерию, а теперь на нас надвигаются танки. Хотите верьте, хотите - нет, прием.
      - Похоже, он действительно американец, - заключил на АВАКСе старший офицер.
      - А если вы посмотрите повнимательней, то увидите, что вражеские танки продвигаются на юг, а наши ведут огонь в сторону севера. - Тут же прогремел очередной выстрел. - Этот обстрел совсем не кажется мне забавой, - добавил полковник.
      - Мне тоже, - принял решение диспетчер. - "Тайгер", высылаю помощь. "Девил-Лид", это "Скай-один", у меня есть для вас работенка...
      Все должно было произойти по-другому, но тем не менее случилось именно так. Тактические истребительные группировки должны распределяться по отдельным участкам фронта и охотиться там за вражескими танками и артиллерией, однако для этого у ВВС не хватало самолетов, да и времени, чтобы выбирать такие участки. У АВАКСа "Скай-один" в запасе находилось звено истребителей-бомбардировщиков F-16, готовых нанести удар по наземным целям, и диспетчер пришел к выводу, что пора ими воспользоваться.
      ***
      Наступающие танки Армии Аллаха сначала остановились и начали обмениваться огнем с саудовскими танками, однако быстро убедились, что им не под силу соперничать с системами управления стрельбой, установленными на танках "Эйбрамс" американского производства. К тому же события предыдущих суток пошли на пользу саудовским наводчикам.
      Танки противника отступили и начали маневрировать, ставя дымовые завесы, чтобы скрыться за ними. На поле боя остались десятки подбитых Т-80, и черный дым, поднимавшийся от них, сливался с дымовыми завесами. Первая схватка длилась пять минут и стоила Армии Аллаха двадцати сгоревших танков, тогда как у саудовцев, находившихся в укрытии, потерь не было совсем. Может быть, подумал Берман, все действительно не так уж страшно.
      С запада прилетели истребители-бомбардировщики, едва видимые сквозь дым на расстоянии четырех миль, и сбросили бомбовый груз в самую середину танковой группировки противника.
      - Блестяще! - воскликнул по-английски майор Абдулла, получивший образование в Великобритании. Было трудно определить, какие потери понесли вражеские танки, но теперь его люди знали, что они не одни, что о них помнят. Это имело огромное моральное значение.
      Улицы Тегерана стали еще мрачнее и пустынней, если такое вообще возможно. Кларка и Чавеза (соответственно Клерка и Чекова) больше всего удивило общее угрюмое молчание. Люди шли, не разговаривая друг с другом. К тому же попадалось гораздо меньше мужчин - видно, всех резервистов призвали на воинскую службу. Их собирали у арсеналов, вручали оружие и готовили к отправке на войну, о которой неохотно объявило правительство, после того как президент Райан сообщил о ее фактическом начале.
      Русские указали Кларку место, где находится дом Дарейи. Задача американцев заключалась лишь в том, чтобы посмотреть на него. Это казалось совсем простым делом, но в столице страны, которая ведет войну, положение для иностранцев резко меняется, а если еще принять во внимание, что они совсем недавно уже побывали здесь и их лица знакомы службе безопасности, то тем более.
      За два с половиной квартала они смогли разглядеть, что Дарейи живет в скромном трехэтажном доме на улице, расположенной в районе, заселенном представителями среднего класса. Дом ничем не выделялся, выглядел таким же, как соседние, разве что у входа стояла охрана, а по углам патрульные машины. С расстояния в двести метров американцы заметили, что прохожие идут по другой стороне улицы, избегая приближаться к дому. Аятолла явно пользуется популярностью у своего народа, с сарказмом подумали оба.
      - Кто еще живет вместе с ним? - спросил Кларк у русского резидента. Он значился вторым секретарем российского посольства и для поддержания своей легенды занимался дипломатической работой.
      - Мы думаем, что с Дарейи находятся только телохранители. - Они сидели в кафе, попивая кофе, и старались не смотреть в сторону жилища аятоллы, которое так их интересовало. - Насколько нам известно, все жильцы из окрестных домов выселены. Этот "Божий человек" вынужден заботиться о своей безопасности. Местное население проявляет растущее недовольство - даже энтузиазм, вызванный присоединением Ирака, начал ослабевать. Вы ведь сами видите, каково настроение людей, Клерк, и понимаете обстановку не хуже меня. Они жили под строжайшим контролем на протяжении целого поколения и устали от такой жизни. Ваш президент поступил очень разумно, объявив о начале военных действий раньше нашего друга. Я обратил внимание, что это потрясло народ. Мне нравится ваш президент, да и Сергею Николаевичу тоже, - добавил русский разведчик.
      - Это здание находится достаточно близко от дома аятоллы, Иван Сергеевич, - негромко произнес Чавез, прерывая дружескую беседу и возобновляя обсуждение предстоящей операции. - Всего двести метров, прямая видимость.
      - Как относительно сопутствующего ущерба? - спросил Кларк. Для перевода на русский понадобились дополнительные объяснения.
      - Вы, американцы, слишком сентиментальны, - улыбнулся резидент, когда он понял вопрос Кларка. Он показался ему забавным.
      - Это верно, товарищ Клерк отличается необыкновенной мягкостью характера, - подтвердил Чеков.
      ***
      На базе ВВС Холлоумэн в штате Нью-Мексико восемь летчиков пришли дать кровь на анализ. Теперь было налажено массовое производство комплектов, предназначенных для тестирования крови на наличие вируса Эбола, и они были доступны всем. Первым делом ими снабдили все авиабазы, так как ВВС могли передислоцировать свои силы быстрее других родов войск. В Альбукерке, недалеко от базы, было зарегистрировано несколько заболеваний, и все пациенты были доставлены в больницу медицинского центра университета Нью-Мексико, а на самой базе заболели два человека - сержант и его жена. Сержант умер, а женщина умирала. Об этом знал весь персонал базы, и этот случай вызвал еще большую ярость личного состава, и без того переполненного гневом. Реакция на антитела у всех летчиков оказалась отрицательной, и охватившая их по этому поводу радость не была просто обычным чувством облегчения. Летчики поняли, что теперь они не останутся пассивными наблюдателями, а постараются активно участвовать в боевых действиях в Персидском заливе. Следом такой же проверке подверглись члены наземных команд. Их тоже признали здоровыми. Все тут же отправились к самолетам. Половина пилотов поднялись в кабины своих "ночных ястребов" F-117 . Остальные вместе с командами наземного обслуживания разместились в транспортных самолетах-заправщиках КС-10 и приготовились к продолжительному перелету в Саудовскую Аравию.       По каналам связи ВВС во все авиабазы поступала информация о том, что 366-е авиакрыло и F-16, прилетевшие из Израиля, добились заметных успехов. Теперь многим хотелось разделить славу своих коллег, и персонал Холлоумэна - как мужчины, так и женщины - будет во главе второй волны, которая направится в зону боевых действий.
      ***
      - Неужели он совсем обезумел? - спросил русский дипломат своего иранского знакомого. На долю сотрудников службы внешней разведки России выпала самая опасная - или, точнее, самая деликатная - часть операции.
      - Вы не должны так говорить о главе нашего государства, - возразил его спутник, чиновник Министерства иностранных дел, с которым он шел по улице.
      - Отлично, тогда скажите, сознает ли ваш ученый святой, что значит прибегнуть к оружию массового поражения? - поинтересовался русский. Оба понимали, что аятолла, разумеется, не отдает себе отчета в этом. Уже более полувека ни одно государство в мире не совершало подобного преступления.
      - Возможно, он просто ошибся в своих расчетах, - признался иранский дипломат.
      - Неужели? - Русский разведчик на мгновение задумался. Он контактировал с этим сотрудником иранского МИДа уже больше года. Иранец занимал невысокое положение в своем дипломатическом ведомстве, но кто знает, что произойдет в будущем? - Теперь миру известно, что вы обладаете биологическим оружием. Аятолла проявил особую мудрость, когда стал летать на том самолете, который сделал это возможным. Он сумасшедший, и вы не можете не понимать этого. Теперь ваша страна превратится в парию, ее отвергнет все человечество...
      - Этого не произойдет, если мы...
      - Да, тогда не произойдет, - согласился русский. - Но что, если вы потерпите поражение? В этом случае на вас ополчится весь мир.
      ***
      - Неужели это правда? - спросил мусульманский священник.
      - Чистейшая правда, - заверил его прибывший из Москвы. - Президент Райан честный человек. Он был нашим врагом почти всю свою жизнь, причем очень опасным врагом, а теперь, когда между нами установился мир, стал союзником Его уважают как израильтяне, так и саудовцы. Принц Али бин Шейк его близкий друг. Всем это хорошо известно. - Встреча проходила в Ашхабаде, столице Туркменистана, которая находилась в опасной близости к иранской границе, особенно теперь, когда бывший премьер погиб в автомобильной катастрофе, - у Москвы были обоснованные подозрения, что катастрофа была не такой уж случайностью, - и скоро предстояли выборы нового главы государства. - Задайте себе вопрос: почему президент Райан так четко выразил свою точку зрения относительно ислама? Произошло нападение на его страну, на его ребенка, покушение на него самого, но разве он произнес хотя бы одно слово против вашей религии, мой друг? Нет, ни слова. Кто может вести себя таким образом, кроме искреннего и честного человека?
      - Пожалуй, вы правы, - кивнул сидевший напротив. - Что вас интересует?
      - Я хочу задать вам простой вопрос. Вы - служитель Аллаха. Скажите, вы поощряете действия, совершенные Объединенной Исламской Республикой?
      - Нет, конечно. - В голосе духовного главы туркменских мусульман прозвучало негодование. - Человек, повинный в смерти стольких людей, навлекает на себя гнев Аллаха. Это знают все.
      Русский кивнул.
      - Тогда вы сами должны решить, что важнее для вас - политическая власть или ваша религия.
      Однако дело обстояло далеко не так просто.
      - А что вы можете предложить нам? Мои люди надеются на улучшение своей жизни. Вы не должны пользоваться нашей верой, как оружием против правоверных.
      - Вы получите автономию, право свободной торговли с остальным миром, прямое авиасообщение с зарубежными странами. Вместе с американцами мы поможем вам получить кредиты от исламских государств Персидского залива. Учтите, они не забывают дружеских поступков, - заверил он будущего премьер-министра Туркменистана.
      - Но как мог истинный правоверный совершить такие поступки?
      - Мой друг, - мусульманский священник не был его другом, но такое обращение общепринято на Востоке, - сколько людей стремятся к благородным целям, но в процессе борьбы за них становятся жертвами коррупции и фанатизма? А после этого разве их можно считать честными людьми? Может быть, это послужит уроком для многих Власть - страшное оружие, самое страшное из всех, которые могут оказаться в руках смертных. Вы должны принять решение. Какой вы видите свою роль и с какими главами государств будет поддерживать связь ваша страна? - Головко откинулся на подушки и сделал глоток чая. Насколько серьезную ошибку совершила его страна, недооценив важность религии. Сидящий перед ним человек полагался на свою веру в ислам, как на оплот в борьбе против прошлого режима, находя в исламе надежду на духовные ценности, которых так не хватало в политической реальности его молодости. Теперь, когда его вера и несгибаемый характер, известные всему народу, вкладывают ему в руки политическую власть, останется ли он тем же человеком, каким был раньше, или превратится в кого-то другого? Теперь, видел Головко, он начал понимать, насколько ответственное решение ему предстоит принять, какая опасность возникла перед ним. Вряд ли приходится сомневаться, что он не задумывался над этим раньше. Политические деятели редко осознают это. Главе туркменских мусульман нужно принять решение, и принять его прямо сейчас. Директор Секретной военной разведки видел, как его собеседник ищет ответа в своей душе, в своей вере в Аллаха.
      - Наша религия, наша вера сотворены Аллахом - богом добра и милосердия, а не богом смерти. Пророк благословляет священную войну, это верно, но джихад не должен превращать нас во врагов. Если Махмуд Хаджи не сумеет доказать, что обвинения, выдвинутые против него, являются ложными, я не встану на его сторону, несмотря на все данные им обещания. Когда наступит время, мне хотелось бы встретиться с президентом Райаном.
      К 13.00 по местному времени картина уже почти определилась, хотя соотношение сил, понимал Диггз, по-прежнему оставалось угрожающим, ведь на четыре воинских части, каждая силой в бригаду, к тому же не успевших собраться в единый кулак, наступали пять бронетанковых дивизий. Но кое-что уже можно было предпринять.
      Небольшая саудовская группировка к северу от военного городка короля Халеда совершила поразительный подвиг: она сдерживала наступление противника в течение целых трех часов! Теперь, однако, ее начали окружать, и Диггз решил отвести назад уцелевшие танки, несмотря на возражения генерального штаба Саудовской Аравии. Американский генерал не знал имени офицера, стоявшего во главе группировки, но хотел бы познакомиться с этим молодым парнем. Может быть, после пары лет подготовки из него выйдет настоящий командир.
      По "совету" Диггза началась эвакуация военного городка короля Халеда. Из-за этого пришлось приостановить деятельность разведывательных служб, которые там базировались, в частности групп, контролировавших полеты "хищников" и получавших от них очень важную информацию. Этим группам пришлось вернуть обратно свои "птички" и отступить к линии, находившейся под защитой бригады "Волчья стая" к северу от Эль-Артавийя. Теперь, когда у всех появилась возможность обдумать свои планы, военная кампания начала походить на гигантские учения в Национальном центре боевой подготовки, только сейчас вместо батальонов им противостояли бронетанковые корпуса, хотя в принципе ничего не изменилось, верно?
      Генерала Диггза беспокоила, правда, иранская бронетанковая дивизия, которая шла через болота к западу от Басры. В оперативном плане противника оставалась неизвестная брешь. Обходя Кувейт, Армия Аллаха не оставила в том районе группы прикрытия, возможно, генералы ОИР не считали это необходимым, но, что более вероятно, не хотели привлекать к этому внимания, надеясь закрыть брешь позже, - и вот теперь вспомнили об этом. Ну что ж, у каждого плана есть слабое место.
      Возможно, слабое место существует и в плане "Бафорд", который разработал Диггз, хотя генерал не сумел обнаружить его, потратив на поиски целых два часа.
      - Вы согласны, джентльмены? - спросил Диггз у собравшихся в центре. Каждый саудовский офицер, присутствовавший здесь, был старше Диггза по званию, но все поняли логику его предложения. Они собирались разгромить противника, а не просто проучить его. Генералы кивнули в знак согласия. Они даже не возражали против того, чтобы оставить врагу военный городок короля Халеда. У Саудовской Аравии достаточно денег, чтобы заново его выстроить. - Тогда операция "Бафорд" начнется сразу после заката, - подвел итог генерал Диггз.
      ***
      Они отступали эшелон за эшелоном. Сюда прибыли несколько самоходных артиллерийских установок, и теперь они произвели залп дымовыми снарядами, чтобы поставить завесу на поле боя. Как только снаряды разорвались, половина танков майора Абдуллы выехала задним ходом со своих оборонительных позиций и поспешила к югу. Машины, находившиеся на флангах, уже отступали, отразив попытку окружения, которую предпринял противник. Правда, на этот раз крайним флангам саудовской группировки пришлось заплатить дорогую цену.
      Вертолет так и не прибыл за Берманом, зато вторая половина дня, полная шума и напряжения, оказалась для него весьма поучительной. Если саудовцам удастся выбраться из клещей, которыми пытались охватить их группировку части Армии Аллаха, полковник навсегда запомнит то, как он еще четыре раза вызывал штурмовики и какой урон они наносили противнику на поле боя.
      - Садитесь ко мне, полковник, - сказал Абдулла и побежал к своему командирскому бронетранспортеру. Так закончилась первая битва за военный городок короля Халеда.
      Глава 61
      Гонка Гриерсона
      Картина боевых действий на карте казалась просто ужасной. Это понимал каждый, кто видел длинные красные стрелы и короткие синие. Карты, демонстрируемые по телевидению во время передач утренних новостей, мало чем отличались от тех, что находились в ситуационном центре, а в комментариях особенно так называемых "экспертов" - говорилось о том, что американские и саудовские войска намного уступают противнику в количественном отношении, занимают неудачно выбранные позиции и прижаты к морю. Передачи шли и через спутники связи.
      - Мы слышали сообщения об ожесточенных воздушных схватках на северо-западе, - произнес Доннер, глядя прямо в камеру. Он вел репортаж "откуда-то из Саудовской Аравии". - Однако солдаты полка "Черная кавалерия" пока не вступали в бой. Я не могу сказать вам, где нахожусь - мне это просто неизвестно. Рота "Б" остановилась для заправки, сотни галлонов горючего заливают в топливные баки этих огромных танков Ml "Эйбрамс". Танкисты сказали мне, что этот монстр прожорлив, как кабан. Однако боевой дух у солдат остается прежним. Эти мужчины - и женщины - полны гнева и желания отомстить. Не знаю, что ждет нас за западным горизонтом, могу лишь добавить, что солдаты рвутся в бой, несмотря на все плохие новости, которые доходят до нас из штаба саудовских войск. Противник находится где-то там, в пустыне, и его огромные силы рвутся на юг. Вскоре, после заката, мы надеемся столкнуться с вражескими танками. Передачу вел Том Доннер, рота "Б", Первый батальон полка "Черная кавалерия", - закончил корреспондент.
      - А он неплохо ведет передачу, - заметил Райан. - Когда будет следующий репортаж?
      К счастью для всех, телевизионные репортажи велись по военным каналам, которые кодировались и подвергались цензуре. Не хватало еще, чтобы противник точно узнал, какие части противостоят ему и где они размещаются. Панический репортаж о "поражении" саудовской армии передавался, однако, прямо в эфир. Пентагон категорически отказывался от комментариев по поводу этих новостей, просочившихся в Вашингтоне, и потому их воспринимали как абсолютную правду. И все-таки Джек беспокоился, хотя ему казалось забавным, что средства массовой информации распространяют ложные сведения, хотя их никто об этом не просит.
      - Сегодня вечером. Может быть, даже раньше, - ответил генерал Микки Мур. Закат наступает там через три часа.
      - Мы сумеем добиться успеха? - спросил президент.
      - Да, сэр.
      ***
      Первая бригада Национальной гвардии Северной Каролины "Волчья стая" полностью закончила подготовку. Эддингтон совершил облет своих подразделений на "блэк-хоуке" UH-60. Его Первый батальон, "Лобо" <Лобо - волк (исп. ).>, занимал позицию на левом краю шоссе, ведущего из Эль-Артавийи в военный городок короля Халеда. Второй батальон, "Белый клык", расположился к западу от дороги. Третий, "Койот", полковник держал в резерве, это была его маневренная группировка, поглядывающая на запад, потому что именно там, по мнению Эддингтона, были самые благоприятные возможности. Свой артиллерийский батальон полковник разделил на две группы, каждая была способна поддержать огнем левый или правый фланги, и обе могли сосредоточить огонь в центре. У него не было авиации, и он смог получить только три вертолета "блэк-хоук" для эвакуации тяжелораненых. У него была также группа разведки, батальон технической поддержки, медицинский персонал, взвод военной полиции и все остальные подразделения, входящие в состав столь крупной воинской части, как бронетанковая бригада. Впереди его передовых батальонов находилось разведывательное подразделение, в задачу которого входило, во-первых, докладывать о появлении противника, и, во-вторых, устранять вражескую разведку, как только она появится. Эддингтон подумал о том, чтобы попросить Одиннадцатый бронетанковый полк выделить ему несколько вертолетов, но он знал, для чего Хэмм собирался использовать их, и пришел к выводу, что это будет напрасной тратой времени. Он не сомневался, что получит от него разведывательную информацию, добытую вертолетами, и этого уже будет достаточно.
      Глядя вниз, полковник увидел, что тяжелые танки М1А2 и "брэдли" передовой линии сумели найти удобные укрытия, главным образом за песчаными валами и небольшими дюнами, или просто укрывшись за складками местности, так что в большинстве случаев виднелись только их башни, а нередко не было видно и их.
      Достаточно того, что командир, держащий в руках бинокль, может наблюдать за открывающейся перед ним панорамой. Танки были рассредоточены на расстоянии не менее трехсот метров, а порой и больше. Это превращало их в трудную цель для массированного артиллерийского огня или воздушного налета. Ему сказали, чтобы он не беспокоился об атаках с воздуха, но Эддингтон все-таки не мог о них не думать. Командиры его подразделений знали свои обязанности, как положено офицерам запаса, ситуация, казалось, была взята из учебника, написанного Гудерианом, и практики Роммеля, и была известна каждому танковому командиру.
      ***
      Отступление началось с десятимильного броска в тыл со скоростью тридцать пять миль в час - этого достаточно, чтобы выйти из зоны артиллерийского обстрела, - и Берману оно показалось паническим бегством, пока он не вспомнил, что часто сам уходил из-под вражеского огня со скоростью раз в пятнадцать большей, чем у этих бронированных машин. Они мчались с открытыми люками, так что полковник смог посмотреть назад, на черно-коричневые фонтаны разрывов. Раньше он не имел представления, что такое оборонительная позиция. Ему казалось, что она состоит из собранных в один кулак машин и пехотинцев, забыв, как он поступал с такими группировками, когда видел их с воздуха. Позади Берман насчитал с полсотни столбов дыма, поднимавшихся от танков и бронированных машин, уничтоженных огнем саудовской национальной гвардии. Может быть, саудовцы и действительно не относились серьезно к боевой подготовке ходили такие слухи, - однако вот эта группировка выдержала вражеское наступление и дала отпор силам противника, в количественном отношении превосходившим ее по меньшей мере впятеро, и держала оборону в течение трех часов.
      Но ей пришлось заплатить за это. Берман посмотрел вперед и насчитал только пятнадцать танков и восемь боевых машин пехоты. Он с надеждой подумал о том, что в облаках пыли могут скрываться и другие невидимые ему машины, затем посмотрел в небо, где, как он предполагал, господствовали теперь самолеты союзников.
      ***
      И на самом деле союзные истребители господствовали в воздухе. За время, прошедшее после рассвета, военно-воздушные силы ОИР лишились сорока истребителей - все они были сбиты ракетами "воздух - воздух". Союзные войска потеряли шесть американских и саудовских самолетов, сбитых зенитными ракетами. Истребители противника не могли ничего противопоставить высокотехнологичным средствам управления боем, которое велось с самолетов АВАКС. Единственное, чего им удалось добиться, - это отвлечь самолеты союзников от нападений на свои наземные войска, которые в противном случае могли бы понести серьезные потери. Устаревшие истребители американского, французского и русского производства, составлявшие военно-воздушные силы ОИР, выглядели впечатляюще на бумаге и на взлетных дорожках своих аэродромов, но в воздухе они не могли противостоять хорошо организованным атакам американских и саудовских истребителей, наводимых на цель самолетами раннего радиолокационного обнаружения. И все-таки союзные ВВС ночью не были столь же эффективны. Всего два десятка F-15 являлись всепогодными штурмовиками-истребителями, поскольку ночь в авиации считается состоянием погоды. По мнению разведслужбы ОИР, этого было слишком мало, и они могли не опасаться сколько-нибудь значительных ударов. Наступающие бронетанковые дивизии Армии Аллаха остановились прямо перед военным городком короля Халеда для заправки и приема боезапаса. Еще один такой же прыжок, думали их командиры, и, пока американцы успеют сформировать свои части и войти в огневой контакт с ними, они окажутся в Эр-Рияде. Армия Аллаха сохраняла инициативу и находилась на полпути к цели.
      ***
      Станция радиоперехвата "Пальма" следила за наступлением, прислушиваясь к переговорам противника, доносящимся с юго-запада, но теперь над ней нависла угроза с севера - оттуда продвигалась иранская бронетанковая дивизия. Возможно, Объединенная Исламская Республика предполагала, что сейчас, когда Саудовская Аравия втянулась в войну с Армией Аллаха или даже вот-вот капитулирует, Кувейт упадет к ее ногам, как перезревший фрукт. Если дело обстояло именно так, то ОИР принимала желаемое за действительное. Известно, что границы можно пересекать в двух направлениях, и правительство Кувейта пришло к правильному выводу, что бездействие лишь ухудшит положение их маленькой страны. Оказалось, что и здесь требуется еще один день для окончательной подготовки, однако теперь в этом дне нуждалась противная сторона.
      Авиационная эскадрилья Десятого бронетанкового полка поднялась в воздух, как только стемнело, и полетела на север. Границу охраняли небольшие моторизованные группы, которым, как предполагалось, вот-вот придет на смену группировка, пересекающая сейчас дельту Тигра и Евфрата. Эта группировка состояла из двух мотострелковых батальонов, размещенных на грузовиках и легких бронетранспортерах. Они не соблюдали радиомолчания, свободно вели переговоры по рациям, командиры их ездили без конца взад-вперед. Как ни странно, противник даже не предполагал, что на него может напасть страна, во много раз уступающая ему как территориально, так и численно. В течение следующего часа все двадцать шесть штурмовых вертолетов "апач" бронетанкового полка "Буйволы" охотились за ними, уничтожали ракетами и огнем авиационных пушек и прокладывали пылающую дорогу для механизированной бригады кувейтской армии. Ее легкие бронированные машины веером развернулись в поисках бронетанковых частей иранской дивизии. В пяти километрах за ними следовал батальон тяжелых танков, который наводили на противника разведывательные машины, и грохот двадцати танковых орудий, разорвавших ночную тишину, был первой крупной неожиданностью, постигшей этой ночью Армию Аллаха. Не прошло и нескольких секунд, как оказались подбитыми пятнадцать иранских танков. Это прибавило уверенности кувейтцам, и они продолжили наступление. Все у них ладилось: системы ночного видения действовали исправно, танковые орудия били метко, и они прижали противника к непроходимым болотам.
      Майор Сабах, слушая на станции "Пальма" радиопереговоры сражающихся войск, воспринимал происходящее, словно из вторых рук. Оказалось, что лишь одна бригада Четвертой бронетанковой дивизии иранской армии, сформированная главным образом из резервистов, успела переправиться через реку и продолжала безмятежно и ни о чем не догадываясь двигаться навстречу кувейтским танкам. Справедливость восторжествовала, подумал Сабах, теперь с противником происходило то же самое, что и с его крохотной страной утром 1 августа 1990 года. Через три часа после заката все было кончено; единственная дорога в южный Ирак, пригодная для движения тяжелой военной техники, была полностью блокирована, и тем самым Армия Аллаха теряла надежды на подход подкреплений. В течение ночи "умные" бомбы для дополнительной страховки уничтожат еще и мосты. Это была небольшая битва его маленького народа, но победа в ней задала тон союзным войскам.
      Бронетанковый полк "Буйволы" уже начал передислокацию своих наземных сил на запад, его авиационная эскадрилья вернулась на базу для заправки и пополнения боезапаса, а победоносная кувейтская армия охраняла теперь тылы союзников и снова рвалась в бой.
      ***
      Первый корпус Армии Аллаха до сих пор держали в резерве. В его состав входила бывшая Первая иранская бронетанковая дивизия "бессмертных", а также еще одна бронетанковая дивизия, состоящая главным образом из уцелевших офицеров республиканской гвардии и нового поколения рядовых солдат, которых не коснулась черная тень войны 1991 года. Второй корпус прорвался через границу и возглавлял наступление на военный городок короля Халеда, хотя в результате боев потерял больше трети своего личного состава и техники. Добившись этого, он отошел на левый фланг и открыл дорогу Первому и Третьему корпусам, которые еще не понесли потерь, разве что от нескольких налетов авиации союзников. Теперь Второй корпус будет охранять фланг наступающих войск, обращенный на восток, к морю, от контратаки, которую все ожидали. Когда настала ночь, все части согласно военной теории выслали разведывательные группы.
      Передовые подразделения, наступающие поочередно, обошли военный городок короля Халеда и были удивлены, не встретив сопротивления. Осмелев, командир разведывательного батальона послал группы внутрь самого городка, и обнаружилось, что город опустел - жители накануне покинули его. Это командиру показалось вполне логичным: остановить Армию Аллаха, несмотря на отчаянное сопротивление саудовцев, им не под силу Удовлетворившись таким объяснением, командир решил продолжить движение на юг, правда, на этот раз более осторожно. В конце концов все же придется столкнуться с противником.
      ***
      Военная полиция бригады Эддингтона выполнила свою задачу, направив остатки саудовской группировки на юг и освободив путь для американской бронетехники. Полковник заметил хмурые лица солдат, удрученно смотревших себе под ноги, пока они не увидели войска, расположенные между городком Халеда и Эль-Артавийей. "Волчья стая" не могла скрыть все, чем располагала бригада. Последней пересекла заградительный кордон в 21.00 по местному времени саудовская военная полиция. Полицейские сказали, что позади больше никого нет. Однако они ошиблись.
      Впереди шли легкие бронетранспортеры, а танки с повернутыми назад башенными орудиями замыкали колонну. У майора Абдуллы было желание остановиться, занять оборонительную позицию и еще раз дать отпор наступающему противнику. Однако он понял, что для этого у него недостаточно огневой мощи и ему не под силу остановить вражеские танки. Его людей измотали двадцать четыре часа непрерывных боевых действий, труднее всего приходилось механикам-водителям. Удобные сиденья машин располагали измученных людей ко сну, и они засыпали, просыпаясь лишь от окриков командиров или от толчков, когда танк сползал в кювет. Кроме того, майора беспокоила встреча с подразделениями союзных войск - за последние сутки он понял, что поле боя далеко не лучшее место для такого рода контактов.
      В тепловизионных прицелах <Тепловизионный прицел - танковый прицел, улавливающий инфракрасное излучение, которое исходит от целей, что позволяет вести стрельбу в ночное время и в условиях плохой видимости.> машины, зигзагообразно движущиеся по шоссе, появились сначала в виде белых пятен. Эддингтон предполагал, что могут появиться отставшие саудовцы, и потому предупредил экипажи машин, образующих заградительный кордон, чтобы они были готовы ко всяким неожиданностям, однако только вечером, когда в небо поднялись "хищники", убедился в этом. Приборы беспилотных самолетов, распознающие инфракрасное излучение, сразу заметили характерные плоские очертания танковых башен М1А2, принадлежащих саудовцам. Полковник тут же передал эту информацию "совам", своим разведывательным группам, что сразу снизило напряжение их экипажей, особенно после того, как бесформенные пятна на экранах приборов ночного видения начали постепенно превращаться в знакомые очертания американских танков и бронетранспортеров. Но даже и в этом случае оставалась вероятность, что они могли быть захвачены противником и использованы для враждебных целей.
      Танкисты бросили на дорогу горящие шашки. Саудовские машины, двигающиеся с выключенными фарами, заметили яркое пламя, лишь когда почти уперлись в них. Несколько саудовцев, приданных "Волчьей стае" в качестве офицеров связи, опознали прибывших и разрешили им следовать на юг. Спустя десять минут подошел и бронетранспортер Абдуллы. Майор спрыгнул на землю, за ним последовал полковник Берман. Американские гвардейцы, не мешкая, предложили им пищу и воду, налили из термосов армейский кофе с тройным содержанием кофеина.
      - Они далеко отстали от нас, но продолжают наступать, - сказал Берман. - У моего саудовского друга был - ну, скажем, у него был тяжелый день.
      Майор Абдулла едва держался на ногах от изнеможения. Еще никогда ему не приходилось испытывать такого физического и умственного напряжения. Пошатываясь, он направился к командирскому бронетранспортеру "сов" и, склонившись над картой, постарался возможно понятнее объяснить создавшуюся обстановку.
      - Мы должны остановить их, - закончил он.
      - Майор, я посоветовал бы вам проехать еще десять миль - там вы увидите самую большую танковую группировку в своей жизни. Между прочим, вы здорово сражались, - сказал адвокат из Шарлотты молодому офицеру. Майор Абдулла молча кивнул и направился к своему бронетранспортеру. - Это действительно была жаркая схватка? - спросил офицер Национальной гвардии у полковника Бермана, когда саудовец исчез в темноте.
      - Эти парни уничтожили пятьдесят вражеских танков, и это только те, что я видел собственными глазами, - ответил Берман, отпивая кофе из металлического стаканчика. - Впрочем, сюда движется гораздо больше.
      - Вот как? - Недавний адвокат, а ныне подполковник поднял брови. - Это совсем неплохо. Позади вас не осталось союзных подразделений?
      - Нет, никого, - покачал головой Берман.
      - Отправляйтесь дальше по шоссе, Берман. Через десять миль можете остановиться и понаблюдать за происходящим, ясно?
      В своих маскировочных комбинезонах цвета пустыни, с лицами, раскрашенными темными полосами, чтобы их не было заметно в темноте, в похожих на германские времен Второй мировой войны касках национальные гвардейцы ничем не отличались от профессиональных американских солдат. Картами пользовались при свете красных фонарей. Было темно, как бывает обычно ночью в пустыне под безоблачным небом, и лишь свет звезд позволял определить, где кончается земля и начинается небо. Позднее появится узкий серп луны, однако оттого не станет многим светлее. У старшего офицера заградительного кордона был командирский "хаммер" со средствами связи. Поблизости полковник Берман видел бронетранспортер "брэдли", рядом с ним несколько солдат. Все они, судя по произношению, были американцами.
      - "Сова-шесть", это "Двойка-девятка", прием.
      - "Двойка-девятка", это "Шестерка", говорите, - отозвался командир, взяв в руку микрофон.
      - Видим движение в пяти милях к северу от нашей позиции. На горизонте две машины, остановились, смотрят вперед.
      - Понял, "Двойка-девятка", держите нас в курсе. Конец связи. - Он повернулся к Берману. - Отправляйтесь, полковник. У нас много работы.
      ***
      Это заградительная группировка на фланге вражеского Второго корпуса, подумал полковник Хэмм. Теперь за ней следили его передовые разведывательные вертолеты "киова", военный вариант вертолетов "Белл-206", вертушек, которые в Америке чаще других используются для сообщений о поведении транспорта на шоссе - они отлично скрываются за холмами и возвышенностями, зависнув над самой землей и высунув лишь электронный перископ, установленный у них на "горбу". Телевизионные системы записывают "увиденное" им на пленку и передают информацию в штаб. У Хэмма было шесть таких вертолетов в составе выдвинутой вперед разведывательной группы его Четвертого авиационного батальона, они образовали расположенную в десяти милях перед наземными разведывательными подразделениями завесу все еще в тридцати милях к юго-востоку от военного городка короля Халеда.
      Пока Хэмм в своем командирском бронетранспортере "Звездные войны" наблюдал за дисплеем, техники преобразовывали полученные от разведывательных вертолетов данные, чтобы в графическом виде передать всем боевым машинам полка. Информация поступила и от беспилотных "хищников". Они кружили высоко в небе, осматривая дорожную сеть и пустыню к югу от захваченного городка, причем один из них, находясь прямо над городком, передал, что его улицы забиты заправщиками и грузовиками с боеприпасами. Очевидно, противник счел, что это лучшее укрытие так труднее обнаружить.
      Хорошо, что теперь действовали электронные сенсорные системы. Армия Аллаха продвигалась слишком быстро, чтобы соблюдать радиомолчание. Командирам приходилось вести переговоры. Машины, откуда исходили радиосигналы, непрерывно перемещались, но теперь они двигались в предсказуемом направлении и распоряжения отдавались почти непрерывно. Командиры приказывали своим подчиненным, куда и когда передвигаться, что делать, получали информацию от них и передавали ее выше по командной цепи. Хэмму уже удалось точно установить, где располагаются штабы двух бригад, и он был почти уверен в местонахождении штаба одной бронетанковой дивизии.
      Полковник изменил масштаб, чтобы получить на дисплее более общую картину. Две дивизии противника наступали к югу от городка короля Халеда. Это Первый корпус, который занимал фронт шириной в десять миль, обе его дивизии двигались рядом друг с другом бригадными колоннами - бронетанковая бригада впереди, самоходная артиллерия за ней. Второй корпус наступал слева от него, вытянувшись в линию, чтобы прикрыть фланг. Третий корпус Армии Аллаха находился, по-видимому, в резерве. Дислокация была стандартной и предсказуемой. До первого огневого контакта с "Волчьей стаей" оставался примерно час, Хэмм решил, что до этого момента будет выжидать, дав возможность Первому бронетанковому корпусу пройти с севера на юг - переместиться справа налево по отношению к его позиции.
      Союзные войска не успели должным образом подготовить поле битвы, установить соответствующие препятствия и ловушки. У бригады Национальной гвардии отсутствовал саперный батальон и не было противотанковых мин, чтобы усеять местность перед наступающим противником. Они прибыли всего десять часов назад, а времени занять позицию было и того меньше. В их распоряжении имелся только план непосредственных боевых действий. Там говорилось, что танки "Волчьей стаи" могут вести огонь прямой наводкой по собственному выбору, но огонь по вражеским войскам в глубине их территории должен быть сосредоточен лишь к западу от шоссе.
      - У меня готова картинка, сэр, - заметил начальник полковой разведки.
      - Рассылайте ее, - отдал приказ полковник. Теперь на дисплее каждой боевой машины, входящей в состав полка "Черная кавалерия", появилось то же самое изображение, что и на дисплее командирского бронетранспортера. Затем Хэмм поднял трубку радиотелефона.
      - "Волчья стая-шесть", это "Черная кавалерия-шесть", прием.
      - "Волчья стая-шесть" в канале. Спасибо за информацию, полковник, ответил Эддингтон по кодированному цифровому каналу. Обе бронетанковые части имели теперь точную картину расположения всех союзных войск. - Считаю, что до первого контакта осталось около часа.
      - Готов вступить в бой, Ник? - спросил Хэмм.
      - Эл, с трудом сдерживаю своих парней. Пушки заряжены и курки взведены, заверил его командир национальных гвардейцев. - Мои передовые отряды уже заметили противника.
      - Ты знаешь, что с ними делать, Ник. Желаю удачи.
      - И тебе того же, "Черная кавалерия", - пожелал Эддингтон. Хэмм сменил настройку и вызвал "Бафорд-шесть".
      - Мне понятна общая картина, Эл, - через сотню миль разделяющей их пустыни сообщил ему Марион Диггз. Ему совсем не нравилось, что солдат приходится посылать в бой приказом издалека. Новому командующему оперативной группировкой это показалось самым трудным.
      - О'кей, сэр, мы заняли позицию и готовы драться. Противнику стоит только стукнуть к нам в дверь.
      - Понял вас, "Черная кавалерия". Ждем новостей. Конец связи.
      Наиболее важную роль исполняли теперь "хищники". Операторы, управлявшие этими беспилотными летательными аппаратами, находились в полку Хэмма. Они отдали "хищникам" команду подняться выше, чтобы уменьшить вероятность их визуального или акустического обнаружения. Камеры на крохотных самолетах были направлены вниз, с их помощью велся подсчет сил противника и определялось расположение отдельных подразделений Армии Аллаха. Дивизия "бессмертных" находилась на левом фланге, а бывшая иракская дивизия республиканской гвардии на правом, к западу от шоссе. Они неумолимо продвигались вперед, вытянувшись в линию по-батальонно, в десяти милях за разведывательной завесой, тесным строем, чтобы в случае необходимости нанести мощный концентрированный удар по оборонительным позициям. За передовой бронетанковой бригадой следовала дивизионная артиллерия. На экранах, где появлялось изображение, передаваемое с "хищников", было видно, что она делилась на две группы. Буквально на глазах одна из них остановилась и развернулась в боевую позицию, чтобы прикрыть артиллерийским огнем наступающие войска, а вторая снялась с позиции, которую занимала раньше, и двинулась вслед за танками. Все это в точности соответствовало существующим правилам военной стратегии. Через полтора часа они прибудут на место. "Хищники" пролетели над артиллерийскими позициями, установив их координаты с помощью спутниковой навигационной системы. Эти данные поступили на батареи многоствольных ракетных минометов. Вверх взлетели еще два "хищника", в задачу которых входило определить точные координаты командирских машин противника.
      ***
      - Ну, я не уверен, когда начнется передача моего репортажа, - сказал Доннер, глядя в объектив камеры. - Я нахожусь внутри разведывательного бронетранспортера "Браво-три-два" Третьего взвода роты "Б". Мы только что получили сведения о том, что противник сейчас примерно в двадцати милях к западу от нас, это по меньшей мере две бронетанковые дивизии, двигающиеся вдоль шоссе на юг от военного городка короля Халеда. Мне стало известно, что бригада Национальной гвардии Северной Каролины блокирует его. Она развернулась вместе с Одиннадцатым бронетанковым полком. Обе эти части незадолго до переброски сюда находились в Национальном центре боевой подготовки, где проходили плановые учения.
      Как описать вам настроение наших парней? Солдаты "Черной кавалерии", где я сейчас нахожусь, напоминают мне врачей, как странно не звучит это сравнение. Они в ярости из-за того, что произошло в их стране, но походят на врачей, ждущих прибытия машины "скорой помощи", которая доставит пострадавших в больницу для экстренного лечения. Внутри бронетранспортера царит тишина. Мы только что получили приказ и через несколько минут отправимся на запад на исходные позиции.
      Мне хотелось бы сказать кое-что о себе. Как вам известно, недавно я нарушил правила своей профессии и допустил серьезную ошибку. Меня ввели в заблуждение, но это не оправдание - виноват только я сам. Сегодня утром я узнал, что именно президент попросил, чтобы меня послали сюда - возможно, чтобы я здесь погиб? - улыбнулся Доннер собственной очевидной шутке. - Нет, дело обстоит совсем не так. Возникла ситуация, о которой мечтают люди моей профессии, - я оказался на месте, где скоро произойдут события, меняющие ход истории, в окружении своих соотечественников, которым предстоит решить важную задачу, и каким бы ни был исход в этих обстоятельствах лично для меня, как репортер я должен быть здесь. Президент Райан, я благодарен вам за предоставленный мне шанс.
      Том Доннер, из бронетранспортера роты "Б", полк "Черная кавалерия", расположенный к юго-востоку от военного городка короля Халеда. - Доннер опустил микрофон. - Все в порядке? - обратился он к военному оператору.
      - Да, сэр, - ответил тот и пробормотал что-то в свой микрофон. - О'кей, все ушло на спутник, сэр.
      - Хорошо сказал, Том. - Командир бронетранспортера закурил сигарету. - Иди сюда, я покажу тебе, как действует аппаратура... - Внезапно сержант замолчал, сильнее прижав к уху шлемофон, чтобы лучше слышать. - Включай двигатель, Стэнли, - приказал он механику-водителю, выслушав команду. - Время пришло.
      ***
      Он позволил им приблизиться. Командир разведывательной завесы, находившейся в авангарде бригады "Волчья стая", в гражданской жизни был адвокатом и занимался уголовным правом, хотя в свое время закончил военную академию в Уэст-Пойнте. И все-таки любовь к военной службе так и не покинула его. Сейчас ему было сорок пять, и вот уже почти тридцать лет он участвовал в разного рода военных учениях, изматывающих ум и тело, которые отнимали время от семьи и юридической профессии. И только теперь, находясь на передней линии своей разведгруппы, он понял причину своего пристрастия.
      Передовые разведывательные машины противника находились в двух милях впереди. Офицер окинул взглядом приближающиеся бронетранспортеры - примерно два взвода, в общей сложности машин десять на участке в три мили. Они передвигались в темноте поочередно, по три-четыре машины. Может быть, у них были приборы ночного видения. Он не был уверен в этом, но следовало исходить из того, что противник располагает ими. С помощью своей тепловизионной системы офицер различал очертания разведывательных машин БРМД-2 <БРМД-2 - боевая машина десанта второго поколения, выпускаемая серийно Волгоградским тракторным заводом.> с четырьмя ведущими колесами, вооруженных крупнокалиберными пулеметами или противотанковыми ракетными пусковыми установками. Он искал среди них бронетранспортер с несколькими хлыстовыми антеннами - командирскую машину, где находится командир взвода или роты...
      - Вижу машину с антеннами, - доложил командир "брэдли", находящегося в четырехстах метрах справа от подполковника. - Расстояние две тысячи метров, сокращается.
      Адвокат, или подполковник, поднял голову и оглядел местность за невысоким холмом с помощью тепловизионной системы наблюдения. Пора начинать.
      - "Совы", это "Шестой", начинаем через десять, повторяю, через десять секунд. "Четверка-тройка", приготовиться.
      - "Четверка-тройка" готова, "Шестой". - Этот "брэдли" первым начнет битву за военный городок короля Халеда. Его стрелок-наводчик выбрал зажигательные трассирующие снаряды. Броня БРМД не так прочна, чтобы тратить на нее бронебойные снаряды, что ждут своего часа в двойном магазине его автоматической пушки "бушмастер". Он навел перекрестие прицела на вражеский бронетранспортер, и бортовой компьютер тут же рассчитал расстояние до цели.
      - Жри дерьмо и сдохни, - пробормотал наводчик в микрофон внутренней связи.
      - "Сова", это "Шестой". Открыть огонь, открыть огонь.
      - Огонь! - скомандовал командир "брэдли" стрелку. Рядовой четвертого разряда нажал на спусковой крючок своей двадцатипятимиллиметровой пушки и выпустил короткую очередь. Все три трассирующих снаряда прочертили светящуюся линию над ночной пустыней и попали точно в цель. Командирский БРМД превратился в огненный шар, когда взорвался топливный бак - как ни странно, но на этом бронетранспортере, изготовленном в России, не был установлен дизельный двигатель. - Цель поражена! - доложил командир, подтверждая, что стрелок не промахнулся. - Траверс налево, цель - следующий "бурдум" <"Бурдум" - прозвище БРДМ.>! - Наводка! - отозвался стрелок, замкнувшись на соседний бронетранспортер противника.
      - Огонь! - И через секунду:
      - Цель поражена, траверс направо! Следующий "бурдум" на два часа, полторы тысячи! - Орудийная башня "брэдли" повернулась в другую сторону - противник начал маневрировать.
      - Наводка!
      - Огонь! - Не стало и третьего бронетранспортера, всего через десять секунд после первого.
      Не прошло и минуты, как все вражеские бронетранспортеры, вышедшие на разведгруппу, пылали ослепительным белым пламенем. Затем яркие вспышки появились слева и справа.
      - Вперед, преследуем их, - скомандовал подполковник. Двадцать "брэдли", занимавших сектор шириной в десять миль, выдвинулись из своих укрытий и устремились вперед. Их башни поворачивались в поисках вражеских бронетранспортеров. Начался ожесточенный маневренный бой, он продолжался десять минут и отбросил противника на три километра назад. Вражеские БРМД, отступая, пытались отстреливаться, но это им почти не удалось. Они успели пустить две противотанковые ракеты "сэггер", которые упали с большим недолетом и взорвались в песке, а пули их крупнокалиберных пулеметов не могли пробить лобовую броню американских "брэдли". Вражеский защитный кордон, состоявший из тридцати бронетранспортеров, скоро оказался уничтоженным, и поле битвы осталось за "совами".
      - "Волчья стая", это "Сова-шесть". По-моему, мы покончили со всеми. Их передового кордона больше не существует. У нас потерь нет, - добавил подполковник. Черт побери, подумал он, ну и огневая мощь у этих "брэдли".
      ***
      - Слышу радиопереговоры, сэр, - доложил оператор систем электронной разведки, сидящий рядом с Эддингтоном.
      - Противник требует артиллерийской поддержки, - перевел саудовский офицер, находившийся тут же в командирском бронетранспортере.
      - "Совы", приготовьтесь, по вам сейчас будет нанесен артиллерийский удар, - предостерег полковник выдвинутую вперед разведгруппу.
      - Понял, сэр. "Совы" движутся вперед.
      ***
      Это было безопаснее, чем оставаться на месте. "Брэдли" и "хаммеры" по команде устремились на север и прошли два километра, разыскивая дополнительный защитный кордон противника. Он должен был находиться где-то недалеко и вот-вот станет осторожно продвигаться вперед по команде своего бригадного или дивизионного командира. Предстояло, понял подполковник Национальной гвардии, сражение между двумя разведгруппами, что-то вроде разминки перед главным боем, подобно тому как легковесы встречаются перед решающим боем тяжеловесов. Но в данном случае он должен был подготовить поле боя для "Волчьей стаи". Подполковник рассчитывал натолкнуться на второй защитный кордон, состоящий из еще одной роты разведывательных бронетранспортеров, следом за которыми появится авангард основных сил из танков и БМП. "Брэдли" были вооружены противотанковыми управляемыми ракетами "тоу", а против бронетранспортеров американцы называли их "бимпами" - использовались автоматические пушки "бушмастер". И хотя противник теперь знал, где находится разведывательная завеса "синих" - вернее, где она находилась, - он никак не может предположить, что она устремится вперед.
      Это подтвердилось через пару минут, когда разрывы артиллерийских снарядов вспахали пустыню в километре за спинами устремившихся вперед "брэдли". Противник опять действовал в точном соответствии с тактикой, разработанной и принятой в Советской Армии. Это была хорошая тактика, но американцы разгадали намерения противника. "Совы" прошли еще километр и остановились, укрывшись за невысокими холмиками и дюнами. И тут же подполковник снова обнаружил на горизонте бесформенные пятна. Он сообщил об этом по радио.
      ***
      - "Бафорд", это "Волчья стая", мы вступили в огневой контакт с противником, сэр, - доложил Эддингтон генералу Диггзу. - Только что уничтожили их разведывательную группу, выдвинутую вперед. Мы уже видим на горизонте передовые силы противника. Я намерен послать в бой свои "брэдли", чтобы они обменялись огнем с вражеским авангардом, и тут же прикажу им отойти назад и вправо, на юго-восток. Противник ведет артиллерийский обстрел местности между нашей группой и основными силами, прием.
      - Понял вас, "Волчья стая". - На экране в своем командном пункте Диггз видел продвигающиеся вперед "брэдли", которые шли довольно ровным, но рассредоточенным строем. Затем он заметил движение впереди. Увиденные ранее пятна начали появляться на дисплеях их систем ИССЭ как незнакомые вражеские машины.
      Генерал чувствовал себя беспомощным на таком расстоянии от своих войск. Он лучше всех видел общую картину разворачивающейся битвы, чего никогда раньше не случалось в военной истории. Диггз мог скомандовать взводам, что делать, куда двигаться, в кого стрелять.., но не мог позволить делать это себе. Он одобрял намерения Эддингтона, Хэмма и Магрудера, которые координировали свои планы во времени и пространстве, но теперь он вынужден был позволить им действовать самостоятельно, вмешиваясь в ход сражения лишь в том случае, если произойдет что-то неожиданное, коренным образом меняющее положение. Он, командующий силами союзников, оказался теперь в роли наблюдателя. Чернокожий генерал недовольно покачал головой. Он знал, что его ожидает, но не предполагал, сколь трудным это окажется.
      ***
      Время почти пришло. Батальоны Хэмма продвигались вперед, вытянувшись в линию, каждый занимал сектор шириной всего в десять километров, зато они находились в десяти километрах один от другого. Все батальонные командиры выдвинули вперед свои разведгруппы и держали в резерве танковые роты. В состав каждой из них входили девять танков и тринадцать "брэдли", а также по две гусеничных минометных установки Ml 13. Впереди, в семи километрах, находились бригады Второго корпуса Армии Аллаха, понесшие тяжелые потери во время прорыва фронта к северу от военного городка короля Халеда, и это заставляло их держаться настороже. Ничто, кроме понесенных кровавых потерь, не оказывает столь положительного влияния на бдительность войск. Вертолеты Хэмма и поступающая с "хищников" видеоинформация давали полковнику ясную картину расположения частей противника. Он знал, где находятся их позиции, тогда как противник не имел представления о расположении его подразделений - наверно, не имел, поправил себя Хэмм. Несомненно, командиры Армии Аллаха старались изо всех сил, не менее его, выяснить это. Наконец полковник дал команду своим вертолетам совершить еще один облет нейтральной полосы, отделяющей его от противника, вплоть до самых передовых постов. Подготовка полностью завершилась, и в тылу, в пятидесяти милях, уже начали взлетать его ударные "апачи" и разведывательные "киовы", чтобы принять участие в главном событии дня.
      ***
      Все штурмовые "иглы" F-15E находились на севере. Два истребителя, включая самолет командира эскадрильи, были сбиты в начале дня. Теперь под прикрытием перехватчиков F-16 они наносили удары "умными" бомбами по мостам и дамбам, ведущим через дельту двух рек - Тигра и Евфрата. Сверху к западу от болот были видны горящие танки, а к востоку - скопления танков, находящихся в боевой готовности, но последние не могли продвинуться дальше. В течение часа все до единой переправы были уничтожены.
      Истребители F-15C находились в небе над городком Халеда, как всегда под радиолокационным контролем АВАКСов. Одно звено из четырех истребителей оставалось на большой высоте, за пределами досягаемости подвижных зенитных установок с ракетами "земля - воздух", прикрывающих наступающие наземные войска. Их задача заключалась в том, чтобы не допустить сюда истребители. ОИР, способные помешать развитию событий. Остальные американские истребители охотились за вертолетами, которые сопровождали бронетанковые дивизии. Сбить вертолет меньше чести, чем сбить истребитель, но всякая сбитая машина остается сбитой машиной, тем более что на вертолетах летали нередко генералы, а главное - вертолеты составляли часть разведывательной завесы Армии Аллаха.
      Внизу, на земле, противник быстро понял это, и в дневное время были сбиты всего три вертушки. Зато когда стемнело, в воздух поднялись десятки вертолетов, и половина их была сбита за первые десять минут. Теперь все резко изменилось. Противник наступал и был вынужден сражаться - ему негде было укрыться, он не мог рассредоточиться. Это облегчало задачу летчиков, сидящих за штурвалами "иглов". Но вскоре последовал приказ с АВАКСов прекратить охоту за вертолетами - к полю боя приближались собственные вертушки, и "иглы" поставили свое вооружение на предохранители.
      ***
      Меньше половины стрелков-наводчиков на его "брэдли" уже пускали боевые противотанковые ракеты "тоу", и все делали это сотни раз на тренажерах. Разведывательные "совы" выжидали, пока приблизится авангард бронетанковых сил противника. Это было рискованно, потому что разведывательные вражеские бронетранспортеры находились еще ближе. "Брэдли" вступили с ними в бой. На этот раз схватка была более ожесточенной. Два БРМД сумели прорваться в тыл американской разведывательной группы и тут же атаковали ее. Один бронетранспортер противника приблизился к "хаммеру" и успел обстрелять его из крупнокалиберного пулемета, прежде чем находившийся поблизости "брэдли" заметил это и уничтожил вражескую машину очередью из автоматической пушки. Затем он устремился к горящему "хаммеру" и обнаружил там одного уцелевшего члена экипажа. Им занялись пехотинцы. Тем временем "брэдли" вполз на вершину песчаной насыпи, и стрелок поднял пусковое устройство "тоу".
      Передовая группа вражеских танков открыла огонь, целясь на вспышки пушек "брэдли". Снова разгорелся короткий ожесточенный бой в темноте. Один из "брэдли" взорвался, и в нем погибли все члены экипажа. Остальные бронетранспотреты сумели управляемыми ракетами подбить два десятка вражеских танков, прежде чем командир приказал им отойти назад. Едва американская разведгруппа успела отступить, как на эту позицию обрушился огонь из тяжелых орудий, который вызвал из своего танка командир передовой бригады противника. На этот раз "совы" оставили на поле боя один "брэдли", два "хаммера" и нескольких убитых солдат - первые потери американских войск во время второй войны в Персидском заливе. Подполковник доложил об этом Эддингтону.
      ***
      В Вашингтоне только что закончился ланч. У президента не было аппетита, но он заставил себя немного поесть и сидел, уставясь в тарелку с лежащим на ней недоеденным сандвичем и картофельными чипсами, к которым он так и не притронулся. Сообщение о погибших солдатах почему-то потрясло его куда больше, чем известие о пострадавших матросах на крейсере "Йорктаун" или пропавших шести летчиках - без вести пропавшие еще не погибшие, правда? - пытался он убедить себя. А вот эти солдаты несомненно погибли. Национальные гвардейцы, говорилось в донесении. Гражданские солдаты, временно призванные на воинскую службу, которые обычно оказывают помощь населению при стихийных бедствиях наводнениях или ураганах...
      - Господин президент, если бы вам отдали приказ, вы отправились бы туда для участия в операции? - спросил генерал Мур, опередив даже Робби Джексона. Если бы вам снова было лет двадцать с чем-то, вы были бы лейтенантом морской пехоты и вам приказали бы отправляться на войну, вы отправились бы без колебаний, верно?
      - Да, пожалуй. Нет, разумеется, поехал бы. Это мой долг - защищать родину.
      - Вот и они поступили точно так же, - сказал ему Микки Мур.
      - Такова наша работа, Джек, - негромко произнес Робби. - Нам платят за это.
      - Да. - И Райан был вынужден признаться, что и ему платят за то же самое.
      ***
      Четыре бомбардировщика F-117 "найтхокс" совершили посадку в Эль-Хардже, прокатились по рулежной дорожке и въехали в ангары. Транспортные самолеты со сменными экипажами и наземными командами на борту приземлились сразу после них. Офицеры разведывательной службы из Эр-Рияда встретили вторую группу и отвели в сторону сменные экипажи, чтобы провести первый инструктаж. Война разгоралась по-настоящему.
      ***
      Генерал-майор, командующий дивизией "бессмертных", сидел в своем командирском бронетранспортере, пытаясь понять, что происходит. До сих пор события развивались вполне успешно. Второй корпус решил свою задачу - прорвав фронт, предоставил возможность главным силам развить успех. Еще час назад картина наступления представлялась четкой и ясной. Да, на юго-запад продвигаются саудовские войска, но они на расстоянии почти суточного перехода. К этому времени он уже войдет в пригороды их столицы, да и к тому же для них есть другие планы. На рассвете Второй корпус сделает рывок со своей позиции, где он прикрывает его фланг, и нанесет отвлекающий удар в сторону нефтяных комплексов. Это поставит саудовцев в тупик, а дивизия "бессмертных" уж наверняка получит еще одни сутки, чтобы захватить хотя бы часть саудовского правительства, если не все целиком. Не исключено, что в плен попадет и королевская семья или же, если она захочет убежать из страны, королевство лишится своего главы, и тогда война закончится победой его страны.
      До сих пор плата за успехи была велика. Чтобы дать возможность Армии Аллаха продвинуться так далеко, Второй корпус потерял в боях половину огневой мощи и личного состава, но победы не даются легко. Да и сейчас приходится расплачиваться дорогой ценой. Внезапно нарушилась связь с его заградительным кордоном. Поступило всего одно радиосообщение о контакте с неизвестными танками, просьба об артиллерийской поддержке - и все. Генерал знал, что саудовские войска находятся где-то впереди, знал, что это остатки Четвертой бригады, которую Второй корпус едва не уничтожил - едва, но не полностью. Он знал, что саудовская бригада отчаянно сражалась к северу от военного городка короля Хал еда и затем отступила.., ей, видно, приказали держаться, чтобы дать возможность эвакуировать население... Не исключено, что она оказалась достаточно мощной и смогла уничтожить его защитный кордон. Генерал не имел представления, где находится американский бронетанковый полк.., наверно, дальше к востоку. Он знал, что у американцев есть где-то еще одна бригада, по-видимому, тоже на востоке. Ему нужны вертолеты, а он только что потерял еще один, сбитый американским истребителем, причем с начальником его разведки на борту. Вот тебе и поддержка с воздуха, которую ему обещали. Единственный истребитель ВВС Объединенной Исламской Республики, который он видел за весь день, догорал на земле к востоку от городка Халеда. Но американская авиация, хотя и способна причинить ему неприятности, не в силах остановить его, а когда он прибудет в Эр-Рияд, то тут же пошлет маневренные группы на большинство аэродромов Саудовской Аравии, и опасность воздушных налетов будет снята. Таким образом, путь к успешному завершению операции, как ему говорило командование корпуса и армии, заключается в максимально быстром продвижении вперед. И генерал отдал приказ своей передовой бригаде продолжить наступление в соответствии с графиком, а ее авангард будет играть роль разведки, выдвинутой перед главными силами. От нее только что поступил доклад о контакте с противником и перестрелке, но о потерях - своих и вражеских - не сообщалось, хотя известно, что противник отступил после непродолжительного боя. Наверно, это и была саудовская группировка, которая осталась после разгрома Четвертой бригады, пытающаяся наносить удары и тут же снова отступать. Генерал решил, что догонит и уничтожит ее после рассвета. Он отдал приказы, сообщил штабу о своих намерениях и покинул командный пункт. Ему хотелось выдвинуться вперед, чтобы лично наблюдать за передовыми частями, как и подобает хорошему генералу. Тем временем из штаба передавались приказы командирам бригад.
      ***
      Разведывательные вертушки "киова" сообщили, что заметили элементы защитного кордона, правда, не так много. По-видимому, их здорово потрепали во время наступления корпуса на юг, подумал полковник Хэмм. Он отдал приказ одному из своих батальонов сместиться влево, чтобы избежать контакта, приказал командиру авиационных эскадрилий выделить ударный "апач" для ликвидации кордона и выслать его через несколько минут. Второй элемент защитной группировки можно просто обойти, а вот еще один находился прямо перед Третьим батальоном, и тут уж ничего не поделаешь. Расположение вражеских БРМД появилось на экранах системы ИССЭ вместе со многими частями изрядно потрепанного Второго корпуса противника.
      ***
      Значит, это и есть дивизия "бессмертных", подумал Эддингтон. Он увидел передовые подразделения и главные силы, двигающиеся вплотную за ними. Авангард противника начал входить в зону дальности действия его танковых орудий и приближался со скоростью примерно двадцать километров в час. Он связался по радио с Хэммом.
      - Осталось пять минут. Удачи тебе, Эл.
      - И тебе, Ник, - услышал Эддингтон.
      ***
      Это называлось синхронными действиями. Несколько батарей самоходных орудий "паладин" подняли свои стволы и нацелили их на точки с координатами, рассчитанными на основании информации, полученной с беспилотных "хищников" и от электронной разведки. Артиллеристы ввели эти координаты в компьютеры, и теперь орудия, находясь на значительном расстоянии друг от друга, поведут огонь по одним и тем же вражеским позициям. Теперь глаза артиллеристов были прикованы к непрерывно меняющимся цифрам на часах, которые приближались к 22.30.00 по местному времени, 19.30.00 по Гринвичу и 14.30.00 по времени Вашингтона.
      То же самое происходило на гусеничных установках ракетных систем залпового огня. Там экипажи убедились, что двери кабин плотно закрыты, замкнули подвеску машин, чтобы стабилизировать их во время перезарядки, а затем опустили металлические заслонки ветровых стекол - выхлопные газы, образующиеся при пуске ракет, могут оказаться смертельными.
      К югу от военного городка короля Халеда танкисты Каролинской бригады следили за приближающимися белыми пятнами на экранах тепловизионных систем наблюдения. Стрелки нажали на кнопки лазерных дальномеров. Передовые заслоны противника находились сейчас на расстоянии 2 500 метров, а в тысяче метров за ними следовали главные силы, состоящие из танков и БМП.
      К югу от городка полк "Черная кавалерия" двигался со скоростью пятнадцать километров в час, приближаясь к позициям противника на возвышенности в четырех тысячах метров к западу.
      Нельзя сказать, что подразделения развертывались без ошибок. Рота "Б" Первого батальона Одиннадцатого полка натолкнулась на скрытую позицию вражеских БРМД и открыла огонь, не ожидая приказа. В ночной темноте возникли огненные шары горящих и взрывающихся машин, в результате чего противник узнал о приближающейся опасности на несколько секунд раньше, но это уже не могло что-либо изменить, поскольку цифры на часах продолжали меняться с прежней скоростью - быстро или медленно, в зависимости от терпения наблюдателей.
      Эддингтон рассчитал все до последней секунды. Не решаясь курить в течение всей ночи из опасения, что огонь сигары заметят на экранах систем ночного видения, он наконец не выдержал и щелкнул своей зажигалкой "Зиппо" в тот самый момент, когда цифры "59" сменились на "ОО". Теперь крохотная вспышка пламени уже не имела значения.
      ***
      Первой открыла огонь артиллерия, уже получившая приказ действовать самостоятельно в соответствии с графиком, разработанным с точностью до секунды. Наиболее впечатляющим зрелищем были залпы многоствольных ракетных установок, когда с каждой из них одновременно срывалось по двенадцать ракет, за которыми волочились длинные языки пламени, превращавшие ночь в день. Через тридцать секунд, в 23.30.30 по местному времени, в воздухе находились почти двести ракет М-77. К этому моменту артиллерийские самоходные установки уже дали первый залп, их перезарядили, дернули за вытяжные шнуры, прогремел второй залп, и теперь замки открылись, чтобы принять новые снаряды.
      Ночь была ясной, на небе ни облачка, так что вспышки выстрелов и разрывы снарядов и ракет нельзя было не заметить за сотню миль. Высоко в небе летчики-истребители увидели языки пламени, тянущиеся за ракетами, и внимательно наблюдали за направлением их полета. Им совсем не хотелось оказаться рядом с ними.
      Первыми приближающиеся с юга ракеты заметили иракские офицеры наступающей бронетанковой дивизии. Они увидели, что все огненные траектории снижаются к западу от шоссе, ведущего с севера на юг, из военного городка короля Халеда в Эль-Артавийю. Многие видели такое же зрелище, еще будучи лейтенантами и капитанами в прошлой войне, и точно знали, что означают языки пламени в темном небе. Приближался стальной дождь. Одних парализовало страхом. Другие выкрикивали команды, приказывая солдатам закрыть люки и рассредоточить машины.
      Для дивизионной артиллерии это было невозможно. Почти все артиллерийские установки передвигались на механической тяге, большинство артиллеристов находились вне укрытий, грузовики с боезапасом стояли рядом, чтобы облегчить в ходе стрельбы перезарядку орудий. Солдаты, обслуживающие их, увидели, как исчезли языки пламени, оценили направление полета ракет и поняли, что бессильны что-либо предпринять. Оставалось только ждать. Солдаты бросились на землю, прижимая к головам стальные каски и взывая к Аллаху в надежде, что эти смертоносные творения пролетят дальше.
      Достигнув высшей точки, ракеты начали снижаться. На высоте нескольких тысяч футов сработали таймеры, пиропатроны сбросили обтекаемые носовые оболочки и из каждой ракеты вперед устремилось по 644 полфунтовых бомбочки. Один залп многоствольной ракетной установки доставил к цели 7 728 таких бомбочек. Эта артиллерия являлась самым дальнобойным оружием противника, и Эддингтон хотел сразу вывести ее из игры. В соответствии с тактикой, существующей в армии США, ракетные установки залпового огня являлись главным козырем командиров армейских частей. Иракские артиллеристы поднимали головы. Они не видели приближающуюся смерть, однако она была неотвратима.
      Издалека казалось, что местность покрылась множеством маленьких искорок, словно это был фейерверк во время празднования китайского Нового года, однако для тех, кто находились в месте, куда обрушился этот огненный шквал, это была смерть в грохоте и пламени разрывов. Свыше семидесяти тысяч крохотных бомбочек взорвалось на площади примерно в двести акров. Первыми загорелись и взорвались грузовики с боезапасом. Затем вспыхнули метательные заряды, но солдаты уже не видели этого - более восьмидесяти процентов их было убито или ранено первым же залпом. За ним последуют еще два. Пусковые установки, расположенные за центральными позициями "Волчьей стаи", сдали назад к своим грузовикам с боезапасом, цилиндры от выпущенных ракет были сброшены с направляющих, и с помощью подъемного оборудования на пусковые установки поместили новые ракеты. На все это ушло менее пяти минут.
      Самоходные артиллерийские установки "паладин" вели огонь намного быстрее. Они тоже обстреливали артиллерийские позиции противника, и выпущенные 155-миллиметровые снаряды попадали в цель с такой же точностью, как ракеты. Это был самый механизированный из всех видов уничтожения живой силы. Орудия убивали людей, а люди обслуживали орудия. Артиллеристы не видели результатов своего огня, а в этом случае у них даже не было выдвинутых вперед корректировщиков, но они уже знали, что при наводке орудий с помощью Глобальной спутниковой навигационной системы этого и не требовалось, а если все пройдет в соответствии с расчетами, они скоро увидят результаты своей страшной работы.
      Как ни странно, но как раз те, кто были ближе всего к наступающему противнику и находились на расстоянии прямой видимости, открыли огонь последними. Танкисты ждали команды, которой стали выстрелы, произведенные по вражеским машинам из танков ротных командиров.
      Несмотря на всю свою смертоносную силу, системы управления огнем на танках "Эйбрамс" были наиболее простыми из всех, которыми пользовались солдаты, и обходиться с ними на практике было даже легче, чем на тренажерах, которые стоили миллионы долларов. Каждому стрелку выделялся огневой сектор, а первые выстрелы командиров рот были сделаны фугасными противотанковыми снарядами, ФПС, разрывы которых можно было отчетливо различить. Затем остальные танки открывали огонь по вражеским машинам слева и справа от этих разрывов. Тепловизионная система наблюдения реагировала на инфракрасное излучение, исходящее от танков противника. Их температура в ночное время была выше температуры окружающей среды, и потому они выделялись на экранах так же отчетливо, как горящие электрические лампочки. Каждому стрелку-наводчику был выделен участок, по которому вести огонь. Он выбирал приближавшийся танк и, наведя перекрестие прицела на цель, нажимал кнопку лазерного дальномера. Лазерный луч, пробегая расстояние до цели и возвращаясь обратно, сообщал бортовому компьютеру длину этого расстояния, скорость и направление движения. В то же время отдатчиков в компьютер поступали сведения о наружной температуре, температуре снаряда, плотности атмосферы, направлении и скорости ветра, состоянии ствола орудия (нагретые стволы чуть прогибаются) и о том, сколько всего снарядов выпущено из орудия до данного момента. Компьютер обрабатывал всю эту информацию, а затем в поле прицела появлялся белый прямоугольник, свидетельствующий о том, что орудие наведено на цель. Теперь от стрелка требовалось всего лишь потянуть указательным пальцем за двойной спусковой крючок. Танк содрогался, ствол откатывался назад, дульная вспышка на мгновение ослепила танкистов, и подкалиберный снаряд с двойным ведущим пояском устремился к цели со скоростью больше мили в секунду. Снаряды внешне напоминали излишне толстые короткие стрелы длиной меньше человеческой руки, диаметром два дюйма и с коротким хвостовым оперением, которое сгорало за время непродолжительного полета от трения воздуха. За снарядами оставался трассирующий след, который позволял командирам танков следить за траекторией полета своих "серебряных пуль" до самой цели.
      Этими целями были изготовленные в России устаревшие танки Т-80, модификация предыдущих моделей. Они были гораздо меньше американских, главным образом из-за недостаточно мощных двигателей, ввиду чего конструкторам пришлось пойти на ряд компромиссов. Один топливный бак находился у них в передней части танка, и топливопровод шел от него вдоль основания башни. Пушечные снаряды размещались в пазах, углубленных в корпусе заднего топливного бака, так что танковый боезапас находился в окружении дизельного топлива. Наконец, для экономии места внутри башни заряжающего заменили автоматической системой, которая не только действовала медленнее человека, но и при ней в башне на лотке постоянно находился боевой снаряд для подачи внутрь зарядной каморы. Вообще-то недостатки такой конструкции не могли оказать особенного влияния на ход боя, зато делали его более эффектным.
      Второму танку "серебряная пуля" попала в основание башни. Снаряд рассек топливопровод и, пробив броню, послал смертоносные стальные осколки, разлетающиеся со скоростью больше тысячи метров в секунду, в тесное пространство башни, не оставив в живых членов экипажа; тут же взорвался пушечный снаряд, лежащий на лотке перед автоматом заряжания, и от него сдетонировали в своих укладках остальные снаряды. Все члены экипажа были уже мертвы, когда произошел взрыв боезапаса и вспыхнуло топливо. От мощного взрыва танковая башня взлетела на пятьдесят футов - в армии это называлось "катастрофическим подрывом". В течение трех секунд точно так же взорвались еще пятнадцать вражеских танков. Прошло десять секунд, и авангард бронетанковой дивизии "бессмертных" перестал существовать; единственный способ, которым он смог сообщить главным силам о появлении противника, был дым от пылающих танков, застлавший поле боя.
      Американские танки не медля перенесли огонь на главные силы противника три бронетанковых батальона, выстроившиеся в линию на расстоянии чуть больше трех тысяч метров от них. В общей сложности более ста пятидесяти танков двигались навстречу батальону из пятидесяти четырех "Эйбрамсов".
      Почти все командиры иранских танков продолжали стоять в башнях с открытыми люками, чтобы лучше видеть местность перед собой, хотя и заметили вдалеке взлетающие ракеты. После чего в трех километрах от себя они увидели линию бело-оранжевых вспышек, за которыми почти сразу послышались глухие взрывы впереди. Более сообразительные офицеры и командиры танков с хорошей реакцией приказали своим стрелкам-наводчикам открыть огонь, целясь по языкам пламени, вырывающимся из дульных срезов танковых орудий. Не меньше десяти успели исполнить приказ, но у них не было времени определить расстояние до цели, и все снаряды упали с недолетом Иранские танковые экипажи прошли отличную подготовку, и шок у них еще не успел смениться чувством страха. Одни из них начали перезарядку, другие включили дальномеры, чтобы рассчитать расстояние до цели и должным образом навести орудия, но тут горизонт снова покрылся оранжевыми вспышками и то, что последовало за ними, не оставило иранцам времени что-либо заметить.
      Из пятидесяти четырех танковых орудий было подбито сорок четыре иранских танка После начала боя прошло меньше двадцати секунд.
      - Ищи танк, который все еще движется, - приказал командир своему стрелку-наводчику. Пылающие танки теперь освещали поле боя, и языки пламени мешали тепловизионным прицелам. Вот. Стрелок увидел расстояние до движущейся цели на дисплее лазерного дальномера - 3 тысячи 650 метров - и выстрелил. Изображение на мгновение исчезло с экрана прицела, но тут же появилось снова, и он увидел, как его трассирующий снаряд летит над пустыней по пологой траектории до самой...
      - Цель поражена! - произнес командир. - Следующая!
      - Наводка закончена - Огонь! - прозвучала команда.
      Стрелок нажал на спусковые крючки, посылая свой третий за полминуты снаряд, и еще через три секунды мощный взрыв сорвал башню с третьего Т-80.
      Это был конец танкового сражения.
      Теперь в действие вступили "брэдли", ведя огонь из автоматических "бушмастеров" по наступающим вражеским бронетранспортерам. Унихдело шло медленнее, более легким пушкам труднее было определять расстояние до цели, но исход боя оказался тем же.
      ***
      Командир дивизии "бессмертных" приближался к замыкающим танкам передовой бригады, когда увидел летящие ракеты. Он приказал механику-водителю своего бронетранспортера остановиться, оглянулся назад и успел увидеть взрывы грузовиков с боезапасом в расположении дивизионной артиллерии. Снова вперед он посмотрел в тот момент, когда раздался второй залп "Эйбрамсов". Сорок процентов огневой мощи его дивизии было уничтожено меньше чем за минуту. Генерал еще не осознал до конца происшедшего, но сообразил, что попал в засаду - но как?
      ***
      Ракеты установок залпового огня, лишившие дивизию "бессмертных" ее артиллерии, летели не с юга, а с востока. Этим полковник Хэмм помог бригаде Национальной гвардии, потому что "Волчья стая" в соответствии с существующим тактическим планом не могла самостоятельно подавить вражескую артиллерию. Теперь ракетные установки "Черной кавалерии" перенесли огонь, очищая путь для полковой авиации. Штурмовые вертолеты "апач" наносили удары во вражеском тылу, за Вторым корпусом Армии Аллаха, который вел сейчас бой с тремя американскими бронетанковыми батальонами.
      Разделение задач на поле боя в принципе определялось результатами предыдущего дня, и происходящие события не изменили этой тактики. Сначала артиллерия вела борьбу с артиллерией противника, а танки с танками. А вот перед вертолетами была поставлена задача уничтожить вражеских командиров. Штаб дивизии "бессмертных" остановился двадцатью минутами раньше. Через десять минут после первого ракетного залпа пары вертолетов "апач" и "киова", описав дугу, с северной стороны направились туда, откуда исходили радиосигналы. Сначала их целью были штабы дивизий, затем бригад.
      Штаб "бессмертных" только приступил к управлению боем, и вел активные радиопереговоры. Офицерам приходилось запрашивать дополнительную информацию, прежде чем должным образом отреагировать на действия противника. В этом коренилась слабость командных пунктов. Являясь мозгом своих частей, они должны находиться в одном месте.
      Уже за шесть километров было ясно назначение собравшихся вместе машин. Их охраняли четыре пусковые установки с ракетами "земля-воздух", направленными на юг, и кольцо зенитных орудий. Сначала следовало уничтожить противовоздушную оборону. Штурмовые "апачи" Первой эскадрильи "Б", выбрав место, где им ничто не угрожало, зависли на высоте ста футов. Стрелки, сидевшие в носовой части вертолетов, - все это были молодые уоррент-офицеры <Уоррент-офицер военнослужащий младшего командного состава в американской армии, занимающий промежуточное положение между сержантом и офицером.> - оценили обстановку с помощью оптических приборов и выбрали первую группу целей для нанесения удара ракетами "хеллфайр" с лазерным наведением. Первый залп должен был застать противника врасплох, но один иранский солдат заметил вспышки и поднял тревогу. Артиллерийская зенитная установка успела развернуться и открыть огонь, пока ракеты находились в полете. Дальнейшее походило на сумасшедший дом. "Апач", по которому велась стрельба, рванувшись влево, совершил маневр уклонения. Это ему удалось, снаряды пролетели мимо, но стрелок вертолета от неожиданности потерял контроль над ракетой, она миновала цель, и ему пришлось пустить вторую. Остальные АН-64 остались на месте, так что из шести пущенных ракет пять поразили цель, а еще через минуту проблема противоракетной обороны дивизионного штаба была решена и штурмовые вертолеты устремились к месту его расположения. Их пилоты видели, как там люди в панике выскакивают из командирских бронетранспортеров и разбегаются в стороны. Несколько солдат из службы безопасности начали стрелять в небо из винтовок, кто-то открыл огонь из пулеметов, однако фактор неожиданности был в пользу вертолетчиков. Стрелки пустили несколько ракет "хеллфайр", чтобы уничтожить оставшиеся бронированные машины, а затем взялись за тридцатимиллиметровые автоматические пушки. Вертолеты вплотную приблизились к месту расположения штаба и как огромные жужжащие насекомые кружили над пылающими машинами, а их стрелки в ярости охотились за людьми, оставшимися в живых после ракетного обстрела. На ровной поверхности пустыни спрятаться было негде, тепло человеческих тел выдавало их в темноте на экранах тепловизионных прицелов, и стрелки преследовали сначала группы разбегающихся, затем охотились за парами и, наконец, добивали одиночек, пожимая свой кровавый урожай. Во время обсуждения предстоящей задачи было решено, что в отличие от 1991 года вертолеты не будут оставлять в живых тех, кто сдавались, поднимая руки, а тридцатимиллиметровые снаряды несли фугасно-осколочные заряды. Эскадрилья "Б" - они называли себя "бандитами" вела обстрел не больше десяти минут, пока вертолетчики не убедились, что уничтожены все машины до единой и на поле боя нет ни одной живой души. Тогда "апачи", накренившись вперед, набрали скорость и направились на базу для пополнения боезапаса и дозаправки.
      ***
      Преждевременная атака на разведгруппу Второго корпуса привела к тому, что бой на одном участке фронта начался чуть раньше запланированного. В результате одна практически уцелевшая танковая рота противника узнала об угрожающей опасности раньше остальных, но вражеские танки по-прежнему оставались белыми пятнами на экранах, так как расстояние до них составляло около четырех тысяч метров.
      - "Боевые звезды" - вперед! - отдал приказ командир роты "Браво" и произвел первый выстрел из танковой пушки, за которым последовали еще восемь. Первым залпом удалось подбить шесть танков противника, что на таком большом, почти предельном расстоянии было совсем неплохо, и атака полка "Черная кавалерия" на Второй корпус Армии Аллаха началась еще до первого залпа многоствольных ракетных установок. Танки роты "Браво" выстрелили снова уже с хода и подбили еще пять танков противника Ответный залп оказался с недолетом. Несмотря на систему стабилизации башенного орудия, вести огонь на ходу было труднее, так что промахи не были неожиданностью, хотя и вызывали неудовольствие у танкистов.
      Танки роты "Браво" шли на расстоянии полукилометра друг от друга, и каждому был выделен огневой сектор такой же ширины. По мере продвижения на экранах тепловизионных систем наблюдения целей появлялось все больше. Бронетранспортеры держались в сотне ярдов позади танков. Их стрелки искали пехотинцев, у которых могли оказаться ручные противотанковые гранатометы. Две дивизии Второго корпуса были рассредоточены на фронте шириной около двадцати миль и глубиной восемь - эти сведения поступили на информационные системы связи ИССЭ. Спустя десять минут рота "Браво" прорвалась через вражеский батальон, уже ранее ослабленный боем с саудовцами и теперь уничтоженный американскими танками. Еще через десять минут она натолкнулась на артиллерийскую батарею противника, которая только начала разворачиваться и готовиться к бою. Огнем из своих двадцатипятимиллиметровых пушек ее уничтожили бронетранспортеры "брэдли". Огненные шары от взорвавшихся грузовиков с боезапасом ярко осветили ночь, превратив ее в день, хотя после заката прошло всего четыре часа.
      - Черт побери . - с удивлением пробормотал Эддингтон. Командиры его батальонов вызвали его вперед, и теперь полковник стоял в своем "хаммере".
      - Не поверите - нам потребовалось меньше пяти минут! - воскликнул командир батальона "Лобо". Его возглас был не единственным, многие сержанты изумлялись: "Неужели все?" Разумеется, это было нарушением радиодисциплины, но сдержать себя люди не могли.
      И все же восхищаться достигнутыми успехами слишком рано, подумал Эддингтон. Он взял рацию и вызвал начальника своей разведки.
      - Что мы получили от "хищников?"
      - Еще две бронетанковые бригады противника продолжают движение на юг, но теперь несколько медленней, сэр. Сейчас они примерно в девяти километрах по прямой от нашего ближайшего батальона и в двенадцати от дальнего.
      - Свяжите меня с "Бафордом", - приказал Эддингтон.
      ***
      Генерал находился на прежней позиции. Прошло едва десять минут. Три танка и двенадцать БМП отступили назад, остановились во впадине и запросили указаний. С фронта возвращались и пехотинцы, среди них попадались раненые. Он не мог упрекнуть людей в трусости - испытанное потрясение оказалось для него более тяжелым, чем для них. Он уже пытался связаться со своим командным пунктом, но слышал лишь атмосферные помехи. При всем своем опыте командования, законченной академии и курсах, бесчисленных учениях, когда он то одерживал верх, то проигрывал, - такого исхода он не ожидал.
      Но пока у него оставалось больше половины дивизии. Две его бригады сохраняли полную боеспособность, и он находился здесь не для того, чтобы проигрывать битву. Он приказал своему водителю развернуться и ехать назад. Уцелевшая часть передовой бригады получила приказ ждать дальнейших распоряжений. Генерал понимал, что необходимо перестроить войска. Положение было кошмарным, но не может быть, чтобы со всех сторон.
      ***
      - Что вы предлагаете, Эддингтон?
      - Генерал Диггз, я предлагаю двинуться на север. Мы только что перемолотили две танковые бригады, словно тарелку бобов. Вражеская артиллерия почти полностью уничтожена, сэр, и передо мной незащищенная местность.
      - О'кей, продолжайте движение, только не спешите и следите за флангами. Я предупрежу "Черную кавалерию".
      - Понял, сэр. Двинемся через двадцать минут. Разумеется, такая возможность принималась во внимание. На карты был даже нанесен план, предусматривающий подобное развитие событий. В этом случае батальон "Лобо" перемещается направо, "Белый клык" движется прямо на север вдоль шоссе, а батальон "Койот", тактическая группировка, до сих пор находившаяся в резерве, сдвинется на левый фланг и тронется эшелонированными группами по резко пересеченной местности к западу. Всем трем батальонам из-за темноты наступать придется медленно, по незнакомой местности, тем более что был разработан всего лишь набросок плана. Кодовым словом для наступления было "Нейтан" <Нейган Бедфорд Форрест - генерал армии южан во время Гражданской войны в США (1861-1865).>, а первый этап наступления получил название "Манассас" <При городе Манассас 21 июля 1861 г произошло первое крупное сражение между войсками северян и южан, в котором северяне понесли большие потери и отступили.>. Эддинггон надеялся, что Диггз не будет возражать.
      - Говорит "Волчья стая-шесть". Внимание всех батальонов. Передаю "Нейтан", повторяю, через два-ноль минут начинает действовать план "Нейтан". Подтвердите получение, - приказал полковник.
      Прошло несколько секунд, и все три командира батальонов подтвердили, что приказ получен и понят. Они приступают к его выполнению.
      ***
      Диггз следил за развитием событий, и картина происходящего на экране в его командирском бронетранспортере выглядела многообещающе. Полковника Магрудера особенно не удивили первые успехи, разве что национальные гвардейцы действовали лучше, чем он ожидал. А вот успешное наступление Десятого полка удивило его куда больше. Продвигаясь вперед со скоростью тридцать километров в час, он уже глубоко вклинился в южную часть Ирака и был готов повернуть на юг, что и сделал в два часа утра по местному времени. Без своей вертолетной эскадрильи, которую полковник оставил для прикрытия Кувейта, он чувствовал себя незащищенным с воздуха, но пока было темно, до рассвета оставалось еще четыре часа. К этому времени он успеет вернуться в Саудовскую Аравию. "Буйвол-шесть" пришел к выводу, что на его долю выпала самая легкая из операций механизированных войск.
      Магрудер отдал приказ подразделениям рассредоточиться пошире. По сообщению разведки, на пути не было вражеских войск, способных оказать сопротивление, главные силы противника углубились в пределы королевства. Ну что ж, по его мнению, вряд ли им удастся продвинуться дальше, а в его задачу входило захлопнуть двери и отрезать им путь к отступлению.
      ***
      Доннер стоял рядом со своим телеоператором, которого выделила ему армия, в открытом люке бронетранспортера позади башни. Раньше ему не доводилось видеть ничего подобного, а тут даже удалось заснять на видеопленку атаку и уничтожение артиллерийской батареи противника. Правда, пленку вряд ли можно будет использовать из-за толчков, рывков и неожиданных поворотов бронетранспортера, в котором он находился. Доннер посмотрел по сторонам. Позади, на юго-востоке, виднелась по меньшей мере сотня сгоревших танков, грузовиков и других машин, которые он просто не мог опознать. Они были уничтожены меньше чем за час. Внезапно бронетранспортер затормозил, Доннера бросило вперед, и он ударился лицом о край люка.
      - Выставить охрану! - крикнул командир бронетранспортера. - Пока останемся здесь.
      Все "брэдли" выстроились кольцом примерно в миле к северу от уничтоженной артиллерийской батареи. Вокруг не было заметно никакого движения, но стрелок все же убедился в этом, описав полный круг башней с угрожающе торчащими стволами "бушмастера" и крупнокалиберного пулемета. Затем задний люк открылся, из него выскочили два солдата с автоматами в руках, оглянулись вокруг и отбежали в сторону.
      - Поднимайся сюда. - Сержант протянул Доннеру руку. Взявшись за нее, репортер поднялся на башню бронетранспортера. - Хочешь подымить?
      Доннер отрицательно покачал головой.
      - Бросил.
      - Вот как? Ну что ж, а вот эти парни кончат дымить только через день-другой. - Сержант сделал жест в сторону еще дымящихся машин позади и засмеялся. Шутка показалась ему весьма забавной. Он поднес к глазам бинокль и посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что взгляд через оптический прицел не обманул его.
      - Что ты думаешь обо всем этом? - спросил репортер, плечом толкнув своего телеоператора.
      - Думаю, что мне заплатят за это, а пока все идет как нельзя лучше.
      - Почему мы остановились?
      - Через полчаса приедет автозаправщик, да и боезапас неплохо пополнить.
      - Разве нам нужно горючее? Мы ведь так мало двигались.
      - Видишь ли, полковник считает, что завтра придется поработать. - Он повернулся к репортеру. - А ты как думаешь, Том?
      Глава 62
      Приготовиться, и вперед!
      То, что люди обычно называют инициативой - как на войне, так и в других сферах своей деятельности, - является ничем иным, как психологическим превосходством. Оно представляет собой сочетание чувств одной стороны, уверенной в том, что она побеждает, с чувствами другой, считающей, что все развивается неудачно, что тебе нужно реагировать на действия противника, вместо того чтобы активно действовать по собственному плану. Хотя это понятие выражается такими высокопарными словами, как "наступательный порыв" или "доминирующее влияние", фактически оно сводится к тому, кто делает, что и кому. Внезапная резкая перемена в этом уравнении оказывает более сильное воздействие на людей, чем постепенные изменения при тех же обстоятельствах. Ожидаемое, когда его сменяет неожиданное, остается, продолжает сохраняться в течение некоторого времени в человеческом сознании, поскольку легче гнать от себя мысль о случившемся, чем приспосабливаться к новым обстоятельствам, что делает создавшуюся ситуацию более трудной для тех, с кем это происходит. А вот для активных людей все обстоит иначе.
      Для американских войск, вошедших в контакт с противником, наступила короткая и нежелательная, зато необходимая пауза. Легче всего должен был перенести ее полковник Ник Эддингтон со своей "Волчьей стаей", однако наделе все оказалось иначе. Его бригада Национальной гвардии почти не продвигалась вперед во время своей первой битвы. Она заманила вражеские силы в смертоносную ловушку, засаду шириной и глубиной в пятнадцать миль. Если не считать разведывательного заслона, Каролинская бригада все время оставалась на прежних позициях. Но теперь все должно измениться, и Эддингтону пришлось вспомнить то обстоятельство, что он является в своем роде балетмейстером, а его исполнители - это танки, массивные и неуклюжие, движущиеся в темноте по незнакомой местности.
      Впрочем, в помощь ему была современная технология. Его танки были оборудованы рациями, которые позволяли отдавать людям команды, когда и куда двигаться, и информационными системами ИССЭ, говорящими им, как это делать. Тактическая группировка "Лобо" начала с того, что отошла назад со своих позиций на склонах, обращенных к югу, которые так им помогли всего сорок минут назад, повернула на юг и направилась вдоль нескольких заранее рассчитанных навигационных реперов к месту назначения, находившемуся меньше чем в десяти километрах от первоначальных позиций. Во время перехода этот усиленный батальон рассредоточился и его машины отошли одна от другой на большее расстояние. Штабные офицеры с помощью электронных средств сумели рассчитать процесс перехода и сообщить разработанный план командирам подразделений, входящих в состав батальонов. В свою очередь те, получив точные координаты участков, за которые отвечали, смогли почти автоматически разделить их на секторы, так что теперь каждый танк и бронетранспортер знал свое место с точностью до метра. Первоначальная задержка в осуществлении плана "Нейтан" после поступившей команды к его началу позволила приступить к этой операции. На боковое смещение потребовался час, в течение которого машины двигались по пустынной местности со скоростью транспорта в час пик на загруженном шоссе. Несмотря на это, все прошло гладко, и через час после начала маневра, передислокация завершилась. "Волчья стая", растянувшаяся теперь по фронту шириной больше двадцати миль, развернулась на север и продолжила движение со скоростью десять километров в час. Разведывательные группы выдвинулись вперед и заняли позицию в пяти километрах перед главными силами. Это было намного меньше, чем предписывалось уставом, однако Эддингтону приходилось считаться с тем обстоятельством, что под его командой находилась крупная воинская часть, укомплектованная резервистами, которые всецело полагались на электронную технику, что не могло не беспокоить его. Полковник принял решение строго контролировать движение своих трех батальонов до тех пор, пока не будет установлен контакт и картина не прояснится.
      ***
      Тома Доннера удивило, что машины поддержки - главным образом мощные грузовики - следовали за боевыми машинами, ничуть не отставая от них. Почему-то раньше он не понимал этого, привыкнув останавливаться на заправочных станциях один или два раза в неделю. Здесь, как стало ему ясно, машины поддержки должны двигаться вместе с теми, кого они обслуживают, и это очень важно. Автозаправщики останавливались, бронетранспортеры и тяжелые танки попарно подъезжали к ним, а затем направлялись к точкам на периметре, где с грузовиков сбрасывали боезапас, который экипажи забирали сами. Доннер также узнал, что на каждом "брэдли" находится торцовый ключ, который стрелки покупали сами за свой счет в магазинах "Сиерс" <Магазины "Сиерс" - дешевые магазины, торгующие повседневными товарами по почте.>, потому что с помощью таких ключей заряжать магазины "бушмастеров" было легче, чем с помощью специально приданных для этого инструментов. Это показалось ему забавным, и Доннер решил когда-нибудь рассказать об этом.
      Командир роты, который пересел теперь из своего танка М1А2, в командирский "хаммер", ездил от одной боевой машины к другой, проверяя состояние каждой и ее экипажа. "Тройку-четверку" он оставил напоследок.
      - С вами все в порядке, мистер Доннер, сэр? Репортер пил кофе, сваренный механиком-водителем "брэдли". Он поднял голову и кивнул.
      - Да. А у вас всегда так? - спросил он молодого офицера.
      - Я впервые участвую в боевых действиях, сэр. Впрочем, это мало чем отличается от учений.
      - А что вы думаете обо всем этом? - спросил корреспондент. - Я имею в виду сам факт, что вы со своими подчиненными только что, так сказать, убили столько вражеских солдат.
      Капитан задумался на мгновение - Скажите, сэр, вам приходилось вести репортажи о торнадо, ураганах и прочих стихийных бедствиях?
      - Да, конечно.
      - Вы видели тогда пострадавших от них людей и ведь спрашивали их, что они думают об этом?
      - Это моя работа.
      - Вот и у нас тоже. Эти парни объявили нам войну. Мы нанесли ответный удар. Если происшедшее им не по вкусу, ну что ж, может, в следующий раз подумают, стоит ли так поступать? У меня родной дядя в Техасе - вообще-то дядя и тетя. Он был профессиональным игроком в гольф, и меня учил, а потом работал в компании "Кобра", торгующей принадлежностями для гольфа, понимаете? Так вот, незадолго до того, как мы выехали из Форт-Ирвина, мне позвонила мать и сказала, что оба они умерли от этой Эболы, сэр. Вы действительно хотите знать, что мы об этом думаем? - спросил офицер, подбивший этой ночью пять вражеских танков. - Тогда садитесь в седло, мистер Доннер. Через десять минут "Черная кавалерия" начинает наступление. Можете рассчитывать, что мы встретим противника еще до рассвета. - На горизонте появилась тусклая вспышка, а через минуту донеслись отдаленные раскаты грома. - По-моему, "апачи" уже взялись за дело.
      Только что был уничтожен командный пункт Второго корпуса, расположенный в пятнадцати милях к северо-западу.
      План начал осуществляться. Первый бронетанковый батальон будет наступать на север, истребляя по пути еще уцелевшие подразделения Второго корпуса Армии Аллаха. Третий батальон устремится на юг, где не было особой угрозы, и сосредоточится для атаки на левый фланг Третьего корпуса противника. В десяти милях отсюда Хэмм начал переброску своей артиллерии, чтобы завершить полный разгром остатков Второго корпуса, штаб которого минутой раньше уничтожила его вертолетная эскадрилья.
      ***
      Эддингтон снова напомнил себе, что действовать нужно как можно проще. Несмотря на многие годы подготовки и то имя, которое он присвоил своему контрудару, полковнику было далеко до Нейтана Бедфорда Форреста, тем более что поле боя слишком велико, чтобы действовать экспромтом, как часто делал блестящий генерал с расистскими убеждениями во время войны против агрессии с Севера.
      Полковнику пришлось широко растянуть разведывательные группы "Волчьей стаи", так как за последние полтора часа фронт бригады расширился почти вдвое, и это замедлило их действия. Впрочем, может быть, и к лучшему, подумал полковник. Терпение, прежде всего терпение. Войска противника не смогли продвинуться слишком далеко на восток из-за опасности столкновения с левым флангом "Черной кавалерии" - если, разумеется, они знали о расположении американского полка, подумал Эддингтон, - а местность на западе слишком пересеченная для свободных маневров. Армия Аллаха попыталась двигаться по центру и понесла тяжелые потери из-за этого Таким образом, самым логичным для Первого корпуса противника будет предпринять обходный маневр, пожалуй, с некоторым отклонением к востоку. Снимки, поступающие с беспилотных "хищников", подтверждали предположение Эддингтона.
      ***
      Командир дивизии "бессмертных" уже не мог пользоваться прежней командной цепью, и ему пришлось отозвать штабных офицеров уничтоженной Первой бригады на временный командный пункт. Кроме того, он понял, что теперь ему необходимо постоянно маневрировать. Первым делом он решил восстановить связь с командованием Первого корпуса, что оказалось совсем непросто, поскольку штаб находился на марше, когда генерал натолкнулся на американскую - это могли быть только американцы - засаду на шоссе, ведущем в Эль-Артавийя. Теперь Первый корпус снова собирался с силами и вел непрерывные переговоры с армейским командованием. Командиру "бессмертных" все-таки удалось связаться с командиром корпуса, генерал-лейтенантом, тоже иранцем, и как можно быстрее доложить о том, что стало ему известно.
      - У них не может быть больше одной бригады, - заверил генерала его непосредственный начальник. - Что ты собираешься предпринять?
      - Сконцентрирую все оставшиеся войска и еще до рассвета нанесу фланговый удар, - ответил командир дивизии. Впрочем, у него не было выбора, и оба генерала об этом знали. Первый корпус не мог отступить, так как приказ идти вперед получил от высшего руководства. Если он останется на месте и будет ждать, саудовские войска атакуют его со стороны Кувейта. Таким образом, перед ними стояла задача перехватить инициативу - этого можно добиться, обойдя американскую бригаду, преграждающую им путь, и затем нанести по ней сокрушительный удар. Задача танков заключалась именно в этом, а их у него по-прежнему оставалось больше четырехсот.
      - Согласен. Я вышлю тебе корпусную артиллерию. Гвардейская бронетанковая дивизия на твоем правом фланге поступит также. Добейся прорыва, - сказал генералу командир корпуса, - и мы еще до сумерек войдем в Эр-Рияд.
      Так и поступим, подумал командир "бессмертных". Он приказал своей Второй бригаде замедлить наступление, чтобы дать возможность Третьей догнать ее, собраться в мощный кулак и предпринять маневр на восток. Иракская бронетанковая дивизия, расположенная на запад от него, предпримет то же самое, только в зеркальном отражении. Затем Вторая бригада "бессмертных" двинется вперед и завяжет бой с американцами, а тем временем Третья обойдет их правый фланг и ударит с тыла. Генерал решил увести свои войска с центра, оставив там пустое пространство.
      ***
      - Они остановились. Наступавшая на нас бригада прекратила движение. Она находится в восьми километрах к северу от нас, - доложил начальник разведки. "Совы" увидят их через несколько минут и сообщат об этом. - Теперь полковник понял, что делала одна из бригад противника, занимая позицию прямо перед ним. Западная группа войск располагалась несколько глубже, она не остановилась и продолжала медленно двигаться вперед, ожидая, по-видимому, приказа о каких-то переменах в диспозиции. Скорее всего противник хотел получить передышку и сменить тактику.
      Эддингтон не мог допустить этого.
      Единственной серьезной проблемой для ракетных систем залпового огня являлось то, что стрельба на минимальное расстояние была менее эффективна, чем стрельба на максимальное. Второй раз за одну ночь грузовики с ракетными установками, которые даже не сменили позицию, снова замкнули свою подвеску, чтобы создать более жесткие платформы при стрельбе, и подняли вверх пусковые контейнеры с ракетами, наводимыми на цель на основании общей электронной информации. И снова ночную темноту прорезали языки пламени, вырывающиеся из дюз твердотопливных двигателей, хотя на этот раз ракеты летели по гораздо более пологим траекториям. Огонь открыла и ствольная артиллерия. Таким образом обстрелу подверглись наступающие бригады противника по обеим сторонам шоссе.
      Целью обстрела было скорее психологическое воздействие, чем уничтожение вражеских бронетанковых частей. Бомбочки, высыпающиеся на цель из носовых отсеков ракет, не могли уничтожить танки. Удачное попадание в двигательный отсек могло вывести из строя дизельный двигатель, а боковая броня бронетранспортеров иногда не выдерживала близких разрывов, но все это было делом случая. Главным сейчас было заставить солдат противника спрятаться внутри бронированных боевых машин, закрыть люки, чтобы экипажи не могли наблюдать за происходящим, и вызвать панику под стальным дождем бесчисленных осколков. Офицеры, покинувшие свои командирские танки, чтобы посовещаться, были вынуждены поспешно вернуться, а некоторые из них погибли, застигнутые врасплох неожиданным огнем. Сидя в безопасности неподвижных машин, экипажи слышали, как по броне бьют осколки, и поглядывали в смотровые щели, чтобы убедиться, что обстрел не предвещает танковой атаки. Реже падали 155-миллиметровые артиллерийские снаряды, они наносили более значительный ущерб, так как разрывались не в воздухе, а на земле. По законам вероятности какие-то из них должны были непременно попасть в машины, и действительно, несколько танков и бронетранспортеров взорвались, превратившись в огненные шары, тем более что Вторая бригада вынуждена была неподвижно оставаться на месте, пока Третья не выйдет на ее левый фланг. Не в состоянии двигаться, потеряв свою дивизионную артиллерию и лишившись тем самым возможности открыть ответный огонь, оставалось только сидеть в танках, вздрагивать от близких разрывов, поглядывать в перископы и смотровые щели и слушать, как осколки колотят по броне.
      ***
      Рота "Браво" Первого батальона Одиннадцатого бронетанкового полка двинулась вперед точно в указанное время, рассредоточившись и направляясь на север. Разведывательные "брэдли" шли впереди, и танки "Боевые звезды" следовали в полукилометре за ними, готовые немедленно отреагировать на сообщение о столкновении с противником. Все это оказалось странным откровением для Доннера. Он был умным и проницательным человеком, любил проводить время на природе, вместе с семьей путешествовал с рюкзаком за спиной по Аппалачам, но теперь, сидя внутри бронетранспортера, не мог представить себе, что же происходит. В конце концов, преодолев смущение, он надел наушники внутренней связи и спросил сержанта, откуда тот знает, куда направлять машину и как действовать. В ответ командир пригласил его пройти вперед, где репортер третьим втиснулся в место, рассчитанное на двоих, а скорее на полтора человека, подумал Доннер.
      - Мы находимся вот здесь. - Сержант указал пальцем на экран ИССЭ. - И направляемся вот сюда. Судя по всему, вблизи нет машин противника, и нам ничто не угрожает, но тем не менее мы стараемся их обнаружить. Противник, - сержант изменил масштаб на дисплее, - вот здесь.
      - Далеко от нас?
      - Еще километров двенадцать, и мы увидим его.
      - Насколько надежна эта информация? - спросил Доннер.
      - Пока мы сумели добраться сюда с ее помощью, - напомнил сержант.
      Характер движения тоже был странным и напоминал репортеру транспорт на загруженном шоссе вечером пятницы - они то двигались, то снова останавливались. Бронетранспортеры устремлялись вперед со скоростью, не превышающей двадцати миль в час, от одной возвышенности к другой, тормозили, осматривали местность перед собой и делали новый бросок. Сержант объяснил Доннеру, что на более ровной местности они двигались бы более равномерно, однако эта часть Саудовской пустыни усеяна холмиками, пригорками и лощинами, а в них может скрываться противник. Хотя каждый "брэдли" представлял собой самостоятельную боевую единицу, бронетранспортеры, похоже, передвигались парами. Пары состояли из "ведущего" и "ведомого" - термин, позаимствованный у авиации.
      - Что, если впереди кто-то скрывается?
      - Тогда скорее всего он попытается обстрелять нас. - Башня бронетранспортера все время двигалась из стороны в сторону в поисках инфракрасного излучения от любого предмета с температурой выше окружающей местности. Доннер с удивлением узнал, что в темноте танкисты видят лучше, а потому предпочитают охотиться ночью.
      - Стэнли, сверни налево и остановись за вон той дюной, - скомандовал сержант. - Если бы я был пехотинцем, то спрятался бы за холмиком справа. Мы прикроем Чака, пока он занимает позицию. - Башня "брэдли" повернулась, и дуло уставилось на песчаную дюну, ожидая, пока "ведомый" проедет мимо. - О'кей, Стэнли, продолжай движение.
      ***
      Оказалось, что обнаружить местоположение штаба Армии Аллаха чертовски трудно, но теперь Хэмм выделил для решения этой единственной задачи две группы разведывательных вертолетов. Кроме того, снова начала действовать группа электронной разведки, присоединившаяся к штабу Второго батальона. Штабу армии присвоили название "Энчилада" <Энчилада (исп.) - блинчик с мясной начинкой, политый острым соусом ЧИЛИ.>. Операция заключалась в том, чтобы обнаружить штаб, уничтожить его и лишить Армию Аллаха руководства. Офицеры саудовской разведки, прикомандированные к американским частям, прислушивались к радиопереговорам. В распоряжении старших военачальников Армии Аллаха имелись шифрованные каналы связи, однако пользоваться ими можно было только при переговорах с теми, кто располагал такой же аппаратурой, но постепенный распад вражеской сети радиосвязи позволял надеяться, что рано или поздно "Энчилада" заговорит открытым текстом. Уже нанесли удары по одному корпусному и двум дивизионным штабам, причем два из них были полностью уничтожены, а один надолго выведен из строя. Более того, американцы примерно знали, где находится Третий корпус, и штаб армии обязательно должен был вести с ним радиопереговоры, так как это было единственное пока полностью уцелевшее соединение, если не считать незначительные потери от нескольких нанесенных по нему воздушных налетов. Расшифровывать текст переговоров не требовалось, хотя это было бы неплохо. Американцам была известна частота, на которой велись переговоры высшего командования, и нескольких минут прослушивания будет достаточно, чтобы обнаружить местоположение армейского штаба. Тогда вертолетные группы устремятся к этому месту и примутся за дело.
      Это походило на атмосферные помехи, но цифровые кодированные радиопереговоры обычно не особенно отличаются от них. Умение отличить шифрованные радиосигналы от атмосферных помех - своего рода искусство, а лейтенант и его подчиненные, специалисты электронной разведки, прослушивающие эфир на разных частотах, владели им.
      - Нашел! - воскликнул один из солдат. - Пеленг три-ноль-пять, похоже на шипение змеи. - Шумы были слишком громкими для атмосферных помех, хотя казались беспорядочным набором звуков.
      - Ты уверен в этом? - спросил лейтенант.
      - На девяносто процентов, босс. - В километре от первого поста электронного прослушивания находился второй, что создавало достаточную базу для триангуляции... - Вот. - На экране компьютера появились координаты. Лейтенант поднял телефонную трубку - этот канал связывал его с командным пунктом вертолетной эскадрильи.
      - "Ангел-шесть", это "Сыщик". Похоже, нам удалось обнаружить расположение "Энчилады"...
      Вертолетная группа "М", состоящая из четырех штурмовых "апачей" и шести разведывательных вертушек "киова", находилась в двадцати километрах от указанной позиции, занимаясь визуальным поиском. Получив информацию, вертолеты через минуту повернули на юг.
      ***
      - Что происходит? - потребовал ответа Махмуд Хаджи. Он не любил пользоваться радиотелефоном, а тут даже связаться со своим собственным командующим армией оказалось весьма сложно.
      - Мы столкнулись с противником к югу от военного городка короля Халеда. Ведем бой.
      - Спросите его, что это за противник, - посоветовал начальник разведслужбы.
      - Может быть, ваш гость сможет рассказать мне об этом, - последовал ответ генерала. - Пока нам не удалось ничего выяснить, хотя мы и стараемся.
      - У американцев не может быть там больше двух бригад! - раздраженно бросил разведчик. - Еще одна воинская часть в Кувейте, по силе равная бригаде, вот и все!
      - Вы так считаете? Так вот, за последние три часа я потерял целую дивизию, и мне все еще неизвестно, с кем я веду бой. Второй корпус понес тяжелые потери. Первый натолкнулся на упорное сопротивление и ведет бой. Третий пока остается в резерве. Я могу продолжать наступление на Эр-Рияд, но мне нужна информация о том, какие силы противостоят нам. - Шестидесятилетний генерал, командующий Армией Аллаха, был опытным и умным командиром и все еще считал, что ему удастся одержать победу в войне. У него оставались четыре бронетанковые дивизии, следовало только правильно распорядиться их огневой мощью. Он считал, что ему повезло, так как американские и саудовские ВВС до сих пор не наносили по его войскам весомых ударов. Кроме того, генерал быстро усвоил несколько дополнительных уроков. Исчезновение трех штабов научило его осторожности, во всяком случае когда речь шла о собственной безопасности. Сам генерал находился в своем командном бронетранспортере БМП-1Кш, расположенном в километре от радиопередатчиков, соединенных с ним проводами. Его окружало отделение солдат, старающихся не прислушиваться к взволнованному голосу командующего армией.
      ***
      - Черт возьми, ты только посмотри на все эти пусковые установки "земля воздух", - заметил по системе внутренней связи наблюдатель разведывательной "киовы" за восемь километров до объекта. Пилот передал эту информацию по радио, а наблюдатель тем временем начал подсчитывать расположенные впереди машины.
      - "Мародер-ведущий", это "Талисман-три". Думаю, мы обнаружили "Энчиладу".
      - "Третий", это "Ведущий", говорите, - последовал короткий ответ.
      - Вижу шесть "бимпов", десять грузовиков, пять гусеничных пусковых установок "земля - воздух" и в вади - три артиллерийских зенитных ЗСУ-23. Рекомендую приближаться с запада, повторяю, с запада. - Здесь было слишком много огневой мощи для охраны любого командного пункта, кроме подвижного штаба Армии Аллаха. Все ракетные пусковые установки были французскими "кроталь", а "Талисман-три" знал, что эти ублюдки обладают пугающей точностью. Однако им следовало выбрать иную позицию. В таких условиях лучше находиться на открытом месте или даже на возвышенности, чтобы радиолокаторы наведения могли действовать более эффективно.
      - "Третий", это "Ведущий", можете осветить цель?
      - Да. Сообщите когда. Начинаю с радиолокаторов. Капитан, сидевший за штурвалом ведущего "апача", летел с запада над самой землей, подкрадываясь со скоростью тридцать узлов, и приближался к невысокому гребню, за которым, по его мнению, открывается вади. Медленно, очень медленно, доверяя датчикам на выступающей вверх мачте наблюдать за обстановкой, пилот вел свой вертолет с осторожностью мальчишки, который учится парковать автомобиль, а стрелок тем временем следил за показаниями датчиков.
      - Все, достаточно, сэр, - донесся голос стрелка с переднего сиденья в носу вертолета.
      - "Третий", это "Ведущий", включайте музыку, - скомандовал капитан.
      Пилот "киовы" включил лазерную установку и приготовился направить невидимый инфракрасный луч прежде всего на дальний радиолокатор, смонтированный на грузовике. По сигналу с "апача" он осветил цель, штурмовой вертолет накренил нос и выпустил одну ракету "хеллфайр", через пять секунд другую.
      ***
      Генерал услышал встревоженный возглас с расстояния в тысячу метров. Действовал только один из двух радиолокаторов, да и то лишь время от времени, чтобы не обнаружить своей позиции. Но сейчас он был включен, и к нему летела ракета. Одна из четырехствольных пусковых установок развернулась на платформе грузовика и выпустила встречную ракету, но как раз в этот момент "хеллфайр" нырнул к цели, "кроталь" потеряла захват и полетела дальше по баллистической кривой. Через мгновение первая радиолокационная установка исчезла в огненном взрыве, а шесть секунд спустя взорвалась и вторая. Командующий Армией Аллаха опустил телефонную трубку, прервав разговор с Тегераном, не обращая внимания на доносящиеся из трубки слова. Ему в буквальном смысле не оставалось ничего другого, кроме как спрятать голову, он присел, закрыв ее руками, что заставили его сделать телохранители.
      ***
      Все четыре штурмовых "апача" зависли полукругом, ожидая, когда их командир выпустит свои антирадарные ракеты "хеллфайр". Он сделал это с промежутком в пять секунд по лазерному лучу наведения с "киовы", сначала в одну цель, потом в другую.
      Затем пришла очередь ракетных установок "земля - воздух", а потом и зенитных "тунгусок", изготовленных в России. Наконец командные бронетранспортеры остались без всякой защиты.
      ***
      Генерал осознал всю безнадежность ситуации. Солдаты пытались отстреливаться, но они не видели, куда следует стрелять. Одни оглядывались по сторонам, другие на что-то указывали пальцами. Несколько человек кинулись бежать. Большинство пытались защищаться. Ракеты летели, по-видимому, с запада. Генерал видел бело-желтое пламя ракетных двигателей, мчащихся через темноту, подобно светлячкам, но не заметил, кто их запустил. Ракетные установки и орудия противовоздушной обороны взрывались одно за другим, следом за ними взорвались бронетранспортеры и, наконец, грузовики. На это потребовалось меньше двух минут, и лишь тогда появились вертолеты. Охрану передвижного командного пункта осуществляла рота отборных пехотинцев. Они отстреливались из крупнокалиберных пулеметов и портативных ракетных гранатометов, но призрачные очертания вертолетов виднелись слишком далеко. Ракеты, казалось, не могли долететь до них. Солдаты делали все возможное, пока со стороны вертолетов не появились струи трассирующих пуль, добавляя света на обширном пространстве, и без того ярко освещенном пылающими машинами. Солдаты пытались бежать, но теперь вертолеты, приблизившись, вели огонь с нескольких сотен метров, жестоко и безжалостно преследуя их. Трубка радиотелефона молчала в руке генерала, но он по-прежнему сжимал ее, наблюдая за кровавой бойней.
      ***
      - "Ведущий", это "Третий", вижу группу на востоке, - доложил один из пилотов командиру "апачей".
      - Приканчивай их, - приказал командир. Штурмовой вертолет опустил нос к земле и полетел за убегающими фигурами, огибая пылающие остатки командного пункта Армии Аллаха.
      ***
      Ничего предпринять нельзя. Скрыться негде. Трое солдат из его охраны подняли автоматы и открыли огонь. Остальные пытались убежать, но бежать и прятаться было бессмысленно. Стрелки с вертолетов расстреливали всех, кого видели. Это наверняка американцы. Разъяренные тем, что им сообщили. Не исключено, что все это правда, успел подумать генерал, и если...
      ***
      - Как на здешнем языке сказать "конец вам, ублюдки"? - спросил стрелок, проверяя, не шевельнется ли кто-нибудь на земле.
      - Думаю, они поняли это и без слов, - ответил пилот, разворачивая вертолет в поисках дополнительных целей.
      - "Ангел-шесть", "Ангел-шесть", говорит "Мародер-шесть-старший". Это действительно был командный пункт, и мы всех их поджарили, как тосты на сковородке, - доложил командир звена. - Нам надо заправиться и пополнить боезапас. Конец связи.
      ***
      - Так вот, немедленно восстановите связь! - закричал Дарейи в телефонную трубку. Начальник разведывательной службы молча стоял в кабинете аятоллы, подозревая, что им больше никогда в этой жизни не удастся поговорить с командующим армией. Хуже всего было то, что он не мог понять причины случившегося. Оценка численности прибывших американских войск, сделанная его службой, была правильной, в этом он не сомневался. Тогда почему столь малочисленные силы смогли нанести такой сокрушительный урон?
      ***
      - У них была пара бригад - или полков, как там они называются, не так ли? - спросил Райан, глядя на экран телевизора, где появилось изображение хода битвы, только что полученное из Саудовской Аравии.
      - Совершенно верно, - кивнул генерал Мур. Он с удовлетворением заметил, что даже адмирал Джексон хранит молчание. - Но теперь они уничтожены, господин президент. Слава Господу, эти гвардейцы отлично проявили себя.
      - Сэр? - послышался голос Эда Фоули. - Что вы собираетесь предпринять дальше?
      - У нас есть какие-нибудь сомнения в том, что Дарейи лично принимал все эти решения? - спросил Райан, понимая, насколько глупо говорить об этом. Разве он сам не сказал американским гражданам, что вина Дарейи неоспорима? Но он должен был задать этот вопрос, и все присутствующие в ситуационном центре понимали почему.
      - Никаких, - ответил директор ЦРУ.
      - Тогда пойдем до конца, Эд. Русские согласятся с нами?
      - Да, сэр. Думаю, согласятся.
      Снова вернулась мысль об эпидемии. Она шла на убыль. В стране погибли тысячи людей, и погибнут еще. Джек подумал о солдатах, моряках и летчиках, выполнявших его приказ, чьи жизни подвергались опасности вдали от родины. Он даже подумал о солдатах ОИР, виновных лишь в том, что шли в бой под ложным флагом, служили выразителями ложных идей и теперь платили столь страшную цену за то, что родились в стране, повелителем которой был религиозный фанатик. Если они не совсем невиновна, то и признать их полностью виновными тоже нельзя, потому что большинство из них всего лишь исполняют полученные приказы. Он также вспомнил взгляд жены, когда вертолет доставил ее на Южную лужайку. Иногда он позволял себе быть просто мужчиной, таким же, как и все остальные, если не принимать во внимание громадную власть, сосредоточенную у него в руках.
      - Проверьте, - холодно произнес президент.
      ***
      В Пекине было солнечное утро. Адлер только что получил шифровку из Вашингтона и теперь знал больше, чем все остальные. Нельзя сказать, чтобы депеша была особенно подробной, в ней освещались только главные вопросы, и Адлер показал ее военному атташе. Армейский полковник, которому государственный секретарь привык доверять, сказал, что в ней можно верить каждому слову. Однако содержащаяся там информация была мало кому известна. Телевизионные репортажи поступали по военным каналам, а поскольку сейчас была еще ночь, в них только сообщалось, что идут бои. Если КНР состояла в сговоре с ОИР, китайцы могут даже по-прежнему считать, что их друзья в далекой стране близки к победе. Можно попробовать, подумал государственный секретарь, уверенный в том, что президент Соединенных Штатов поддержит его.
      - Мы рады снова видеть вас, господин секретарь, - приветствовал его министр иностранных дел. И опять здесь сидел Чанг, молчаливый и загадочный, как всегда.
      - Спасибо. - Адлер опустился в свое прежнее кресло, которое было менее удобным, чем в Тайбее.
      - Вы считаете, что сообщения о том, что происходит, действительно соответствуют истине? - спросил его китайский коллега.
      - Такова официальная позиция моего президента и моего государства, ответил государственный секретарь. Следовательно, это правда.
      - У вас достаточно вооруженных сил, чтобы защитить свои интересы в том регионе?
      - Господин министр, я не являюсь военным экспертом и потому не вправе комментировать, - прозвучал ответ Адлера. Все так и есть, однако человек, уверенный в силе своей страны, сформулировал бы ответ по-другому.
      - Будет очень плохо, если вы не сможете одержать победу, - заметил Чанг.
      Сейчас следовало бы поинтересоваться, какова позиция КНР по этому вопросу, но ответ будет ничего не значащим и ничего не прояснит. В равной степени они ничего не скажут относительно присутствия у берегов Тайваня боевой авианосной группы "Эйзенхауэра", самолеты которой патрулировали сейчас "международные воды" Формозского пролива. Фокус заключался в том, чтобы заставить их вообще сказать хоть что-то.
      - Ситуация в мире иногда требует пересмотреть позицию, занимаемую страной по многим вопросам, и время от времени следует тщательно обдумать проблему, с кем стоит поддерживать дружеские отношения, - пустил пробный шар Адлер.
      Воцарилось молчание, которое продлилось полминуты.
      - Мы стали друзьями Америки с того момента, когда президент Никсон впервые приехал сюда, что было мужественным поступком, - ответил министр иностранных дел по некотором размышлении. - И мы продолжаем оставаться ее друзьями, несмотря на временные недоразумения.
      - Приятно слышать это, господин министр. У нас есть поговорка о друзьях, которые познаются в трудные времена. - О'кей, пусть задумаются над этим. Может быть, сообщения средств массовой информации соответствуют действительности. Может быть, ваш друг Дарейи и впрямь добьется успеха. Соблазнительная приманка висела перед китайцами секунд пятнадцать.
      - Видите ли, единственным разногласием, постоянно возникающим в отношениях между нашими странами, является позиция, занятая Америкой по вопросу, который ваш президент неосторожно назвал "двумя Китаями". Если удастся урегулировать этот вопрос... - задумчиво произнес министр иностранных дел.
      - Я уже говорил вам, что президент пытался объяснить свою точку зрения репортерам в крайне сложной ситуации.
      - Значит, нам не следует обращать на это внимания?
      - Америка по-прежнему считает, что мирное решение этого вопроса, носящего сугубо местный характер, послужит интересам всех стран. - Это было подтверждением прежней позиции, занятой Америкой, когда она была мощной, уверенной в себе державой, и раньше Китай не решался открыто подвергать ее сомнению.
      - Мир всегда предпочтительнее конфликта, - согласился Чанг. - Но вы ведь не можете бесконечно испытывать наше терпение, правда? Недавние события только подтверждают необходимость скорейшего решения проблемы, лежащей в основе этих разногласий.
      Наконец-то, отметил Адлер, китайская сторона сделала шаг, направленный на то, чтобы в скрытой форме выразить свои устремления, - Мне понятно ваше разочарование, - произнес он, - но все мы знаем, что терпение является самой ценной из всех добродетелей.
      - Однако наступает момент, когда терпение становится потворством. Министр иностранных дел протянул руку к чашке с чаем. - Понимание нашей позиции со стороны Америки будет воспринято нами с исключительной благодарностью.
      - Значит, по вашему мнению, нам следует внести некоторые изменения в прежнюю позицию Соединенных Штатов? - Интересно, подумал государственный секретарь, вступит ли Чанг снова в разговор, после того как он слегка изменил его направление.
      - Мы всего лишь считаем, что важно обратить внимание на логику ситуации. Это значительно упрочило бы дружбу между нашими странами. К тому же, в конце концов, вопрос Тайваня является второстепенным в отношениях между такими странами, как наши.
      - Понятно, - кивнул Адлер. И ему действительно все стало ясно. Теперь исчезли последние сомнения. Он поздравил себя с тем, что ему все-таки удалось заставить китайцев выразить свою точку зрения. Нужно побыстрее связаться с Вашингтоном, если они там не слишком заняты военными действиями и смогут уделить внимание другим проблемам.
      ***
      Десятый бронетанковый полк пересек границу и снова вернулся на территорию Саудовской Аравии в половине четвертого утра по местному времени. Теперь "Буйволы" двигались фронтом шириной в тридцать миль. Еще через час они перережут линии коммуникаций Армии Аллаха, причем оказавшись здесь незаметно для противника. Американские войска двигались теперь гораздо быстрее, почти с тридцатимильной скоростью. Разведывательные группы Магрудера обнаружили несколько вражеских патрулей и подразделений войск внутренней безопасности на территории ОИР - это были главным образом грузовики с солдатами - и сразу же уничтожили их. Теперь, когда американцы выйдут на следующее шоссе, патрулей будет больше. Прежде всего это будут группы военной полиции - или как там они называются у противника, - управляющие движением транспорта. Сейчас в сторону военного городка короля Халеда из ОИР движется множество автозаправщиков, и первостепенная задача "Буйволов" состоит в том, чтобы прервать снабжение Армии Аллаха горючим.
      ***
      Вторая бригада дивизии "бессмертных" почти час подвергалась американскому обстрелу, пока наконец не прибыл приказ возобновить движение. Машины бывшей иранской бронетанковой дивизии устремились вперед. Генерал-майор, командующий ею, находился теперь в тылу Третьей бригады, которая обходила фланги противника. Он старался меньше говорить и побольше слушать, продолжая удивляться отсутствию американской воздушной мощи и благодаря Аллаха за это. Корпусная артиллерия прибыла и скрытно заняла позиции, не сделав пока ни единого выстрела, чтобы не дать противнику обнаружить себя. Генерал знал, что это не может долго продолжаться, но ему хотелось использовать фактор неожиданности. Американские войска силой не более бригады занимали позицию рядом с шоссе, а он располагал вдвое большей огневой мощью. Но даже если ему противостоит целая бригада на фланге, его поддержит иракская дивизия, так поступил бы и он сам, будь перед ним открытое пространство. Не прекращая движения, чтобы избежать неожиданного нападения вертолетов или артиллерийского обстрела, генерал приказал по радио своим бригадным командирам перейти в наступление. Сам он следовал за войсками в открытой командирской машине. Теперь, если только войска противника останутся на тех же позициях, на которых они находились во время первого сражения, столь успешно закончившегося для американцев, генерал сумеет продемонстрировать им свою силу...
      ***
      Батальон "Лобо" пересек первый этап "Манассас" на двадцать минут позже, чем было предусмотрено графиком движения. Это вызвало раздражение у полковника Эддингтона, который считал, что выделил достаточно времени для такого маневра. Зато этот чертов адвокат, командующий подразделением "сов", снова двигался впереди, прикрывая правый фланг, в то время как заместитель командира батальона находился на левом фланге, и требовал огневой поддержки, хотя сам не сделал ни единого выстрела.
      - "Волчья стая-шесть", это "Сова-шесть", прием.
      - "Волчья стая-шесть" слушает вас, "Сова".
      - Противник наступает, сэр, две бригады по фронту сконцентрированы в один кулак, сейчас пересекают границу второго этапа "Хайпойнт".
      - Они далеко от вас, подполковник?
      - В трех тысячах метров. Я приказал своим людям отойти. - Планом были предусмотрены пути отступления. "Совы" надеялись, что все помнят, где они находятся. В результате передислокации разведывательные подразделения окажутся на востоке и смогут прикрыть правый край батальона, находящегося на восточном фланге.
      - О'кей, прошу очистить мне поле боя, господин адвокат.
      - Понял вас, профессор Эддингтон. Отвожу своих людей. "Совы" полетели. Конец связи, - ответил адвокат в чине подполковника. Через минуту он приказал своему водителю проверить, с какой максимальной скоростью сможет тот вести в темноте их бронетранспортер. Такая команда привела в восторг водителя, который не пропускал ни одной телевизионной передачи о чемпионате Америки по кольцевым гонкам, предоставив ему возможность продемонстрировать свои способности.
      Спустя четыре минуты Эддингтон получил такой же доклад с левого фланга. Итак, его бригаде противостояли четыре бригады противника. Пора было несколько изменить соотношение сил. Артиллерийский батальон "Волчьей стаи" перенес огонь на новые цели. Командиры танков и бронетранспортеров "брэдли" принялись искать движущиеся цели на горизонте, и все три бронетанковых батальона устремились вперед, чтобы встретить противника на марше. Командиры рот и взводов убедились, что между их подразделениями сохраняются соответствующие интервалы. Батальонный командир в своем танке занимал место на левом фланге, а S-3, заместитель по оперативной части, находился на правом. Как обычно, "брэдли" двигались чуть сзади пятидесяти четырех тяжелых танков "Эйбрамс" - перед ними стояла задача обнаруживать и уничтожать пехотинцев и машины поддержки.
      Артиллерия вела огонь как обычными снарядами, взрывающимися при ударе о цель или землю, так и снарядами с электронными дистанционными взрывателями, причем последние представляли грозную опасность для танков с открытыми люками и людей, оказавшихся на открытой местности. Были забыты рыцарские представления о справедливости и благородстве. Поле боя было слишком растянуто. Ситуация скорее походила на морское сражение среди песчаных отмелей и подводных скал. Эддингтон находился с батальоном "Белый Клык", которому была отведена роль подвижного резерва. Скоро стало ясно, что противник продвигается вперед на обоих флангах, оставив в центре только группу прикрытия.
      - Контакт, - доложил командир одного из взводов по каналу связи своей роты. - Вижу танки противника на расстоянии пять тысяч метров. - Полковник посмотрел на свой дисплей ИССЭ, чтобы еще раз убедиться, что впереди нет своих машин. Отлично. "Совы" успели отойти. Теперь перед его бригадой были только танки "красных".
      ***
      Взошла луна - точнее, ущербная четвертушка, - но она достаточно ярко осветила местность, и передовые части "бессмертных" заметили на своем видимом горизонте движение. Танкисты Второй бригады, подогреваемые яростью из-за обстрела, которому они подверглись в ожидании приказа о наступлении, были готовы к бою. На некоторых танках были установлены лазерные дальномеры, которые свидетельствовали, что противник находится на расстоянии, почти вдвое превышающем дальность огня. Поступил приказ увеличить скорость, чтобы быстрее сблизиться с противником и выйти из зоны артиллерийского огня, который скоро должен прекратиться. Стрелки в танковых башнях наводили орудия на цели, предвкушая, что случится через пару минут или того меньше. Усилившийся рев двигателей означал увеличение скорости, все приготовились к стрельбе. Теперь уже можно было пересчитать цели перед собой, и количество американских танков не произвело на иранских танкистов особого впечатления. У них огромное преимущество, решили они.
      Но если так, то почему американцы продолжают наступление?
      ***
      - Открыть огонь на дистанции четыре тысячи метров, - приказал командир роты своим экипажам. Танки "Эйбрамс" были рассредоточены с интервалом почти пятьсот метров, двигались двумя эшелонированными рядами и для одного бронетанкового батальона занимали очень широкий фронт. Все время сближения командиры танков смотрели из открытых люков, затем нырнули внутрь и включили системы управления огнем.
      - Наводка закончена, - доложил стрелок своему командиру. - Т-80 опознан, дистанция четыре тысячи двести пятьдесят.
      - Заряд? - спросил командир.
      - Орудие заряжено подкалиберным. Заряжающий, пока не последует другой команды, подавай только "серебряные пули".
      - Понял тебя, стрелок. Только не трать их понапрасну.
      - Четыре сто, - выдохнул стрелок. Он подождал еще пятнадцать секунд и нажал на двойной спусковой крючок, первым в своей роте открыв огонь, и поразил цель. Огромный шестидесятидвухтонный танк вздрогнул при отдаче, но продолжил движение.
      - Попадание, цель - танк на одиннадцать часов, - произнес командир по сети внутренней связи.
      Заряжающий нажал ногой на педаль, открылась дверца отделения, он достал оттуда очередную "серебряную пулю", привычным движением сначала вставил, а потом загнал снаряд, изготовленный главным образом из пластика, в зарядную камору.
      - Готово! - выкрикнул он.
      - Цель опознана! - тут же сообщил командиру стрелок.
      - Огонь!
      - Летит! - Короткая пауза. Трассирующий след вел прямо к цели. Попадание!
      - Цель поражена! - послышался возглас командира. - Траверс направо, цель танк на один час. Заряжающий:
      - Готово! Стрелок:
      - Цель опознана! Командир:
      - Огонь!
      - Ле-е-е-тит! - произнес стрелок, нажимая на спусковые крючки и отправляя к цели свой третий за одиннадцать секунд снаряд.
      Это не походит на действительность, подумал командир батальона, увлеченный стрельбой из своего танка. Происходящее напоминало скорее набегающую волну. Первым взорвался передовой Т-80, затем последовало несколько промахов, исправленных через пять секунд, а потом начал взрываться второй ряд танков противника. Затем они открыли ответный огонь. Дульные вспышки походили на взрывы зарядов Хоффмана, имитирующих стрельбу на тренажере в центре подготовки НЦП, где он тренировался совсем недавно, и оказались такими же безвредными. Вражеские снаряды оставляли трассирующий след, и командир видел, что весь первый залп противника упал с недолетом. Несколько Т-80 успели выстрелить во второй раз, но ни одному не удалось произвести третий выстрел.
      - Боже мой, сэр, найдите мне цель! - послышался голос стрелка.
      - Выбирай сам.
      - Тогда "бимп", - пробормотал стрелок. На этот раз снаряд был фугасно-осколочным, и бронетранспортер взорвался на расстоянии чуть больше четырех тысяч метров. Как и раньше, бой закончился меньше чем через минуту Американские танки продолжали движение. Несколько бронетранспортеров противника выпустили противотанковые ракеты, но теперь они попали под обстрел танков и "брэдли" и начали взрываться один за другим. В небо поднялись столбы огня и дыма. Появились бегущие солдаты. Они рассыпались в стороны, спасаясь от убийственного огня, порой оглядывались отстреливаясь или в поисках укрытия Стрелки, не видя крупных целей, открыли огонь из спаренных пулеметов. Теперь "брэдли" поровнялись с танками и взялись за охоту всерьез.
      Передовые американские танки миновали дымящиеся остатки машин дивизии "бессмертных" меньше чем Через четыре минуты после первого залпа. Их башни поворачивались из стороны в сторону в поисках новых целей. Командиры открыли башенные люки и, глядя сверху, сжимали ручки крупнокалиберных пулеметов, установленных на башнях. Как только замечали, что кто-то открывает огонь, тут же следовала ответная очередь Это походило на соревнование "кто убьет больше". Гвардейцы испытывали боевой азарт, прежде незнакомое чувство божественного могущества: в их власти было даровать жизнь или смерть одним движением пальца. Они знали, за что воюют, понимали, что их послали сюда, чтобы отомстить. Боевые машины неумолимо ползли вперед, пожиная жизни. Они походили на доисторических чудовищ, бесчеловечных и безжалостных.
      И вдруг азарт начал угасать. Это перестало быть долгом, перестало быть местью и перестало быть забавой, которой сначала им казалось происходящее. Это превратилось в убийство, и один за другим танкисты начали понимать, чего от них ожидают и кем они могут стать, если не прекратят жестокую охоту. Война, которую они ведут, не походит на действия летчиков, стреляющих в цели с сотен и тысяч метров, которые появляются в виде точек на дисплеях систем наведения, ничуть не похожие на людей. Здесь люди были гораздо ближе Танкисты различали лица, раны и кровь на беззащитных спинах солдат, убегающих от них. Их охватило чувство жалости даже по отношению к тем глупцам, которые в попытке отстреливаться падали, изрешеченные пулями. Им стала ясна бессмысленность происходящего, и американские солдаты, прибывшие в эту пустыню переполненными ярости и жажды мщения, почувствовали отвращение от того, куда завела их эта ярость. Пулеметы смолкли, скорее с общего согласия, чем по приказу командиров, вражеские солдаты перестали сопротивляться, и вместе с этим исчезла необходимость убивать Танки и бронетранспортеры тактической группировки "Лобо" проползли через то, что осталось от двух бронетанковых бригад противника, продолжая поиски целей, заслуживающих их профессионального внимания. Прежний азарт вызывал теперь у них чувство стыда.
      ***
      Все кончено. Генерал отошел от своего командирского бронетранспортера, дав знак экипажу следовать за ним. По его команде солдаты положили оружие на песок и поднялись на холмик в ожидании американцев. Ожидание оказалось недолгим. Начинался рассвет. На востоке появились первые оранжевые лучи солнца, предвещающие начало нового дня, столь отличного от предыдущего.
      ***
      Первый конвой проехал совсем рядом с ними - тридцать автозаправщиков с горючим для Армии Аллаха следовали с приличной скоростью, и, видно, шоферы приняли направляющиеся к югу бронемашины за собственные войска. Стрелки в башнях "брэдли" Первой роты Третьего батальона Десятого бронетанкового полка тут же разубедили их в этом несколькими очередями из своих "бушмастеров", отчего взорвались пять первых автозаправщиков. Остальные остановились, два опрокинулись в кювет при поспешной попытке водителей развернуться и спастись и взорвались сами. Американские стрелки подождали, пока водители в панике не выскочили из машин, затем уничтожили автозаправщики фугасно-зажигательными снарядами и продолжили путь на юг, мимо озадаченных шоферов, которые стояли на обочине, глядя им вслед.
      На него натолкнулся один из бронетранспортеров, он подъехал на пятьдесят ярдов и встал. Генерал, всего двенадцать часов назад командовавший отборной бронетанковой дивизией, стоял не двигаясь. Он не шелохнулся, и когда четыре пехотинца, выскочив из заднего люка бронетранспортера, стали приближаться к нему с автоматами в руках, в то время как из башни на него угрожающе смотрели дула пушки и пулемета.
      - Лечь на землю! - скомандовал капрал.
      - Я отдам приказ своим людям. Я говорю по-английски, а они - нет, ответил генерал и что-то произнес на фарси. Солдаты тут же легли лицом вниз. Он продолжал стоять, возможно, надеясь, что его застрелят.
      - Подними руки вверх, приятель. - На гражданке капрал служил в полиции. Стоящий перед ним офицер - капрал еще не знал, какого он ранга, но его мундир был явно слишком нарядным для рядового - выполнил приказ. Затем капрал отдал автомат напарнику, достал пистолет, подошел к иранцу и, приложив дуло пистолета к его голове, привычными движениями обыскал его. - О'кей, можете опустить руки. Если будете сохранять спокойствие, никто не пострадает. Скажите это своим людям. В случае необходимости нам придется применить силу, но мы не собираемся никого убивать, ясно?
      - Сейчас скажу.
      ***
      Когда рассвело, Эддингтон снова поднялся в кабину вертолета, который получил во временное пользование, и отправился осматривать поле боя. Скоро ему стало ясно, что его бригада разгромила две бронетанковые дивизии. Он приказал разведывательным группам выдвинуться вперед и быть готовыми к преследованию противника, затем связался по радио с Диггзом и запросил указания, как поступить с пленными. Прежде чем разобрались с этой проблемой, из Эр-Рияда прилетел вертолет с телевизионщиками.
      ***
      Пока не появился телерепортаж с места разгрома дивизий Армии Аллаха, начали распространяться слухи, как это обычно бывает в странах, где нет свободных средств массовой информации. Русскому дипломату позвонили домой еще до семи утра и разбудили его, но уже через несколько минут он ехал в своей машине по пустынным улицам Тегерана к условленному месту, чтобы встретиться с человеком, который, как надеялся дипломат, уже созрел для вербовки.
      Русский разведчик потратил десять лишних минут, петляя, чтобы проверить, нет ли за ним слежки, но всякий, кто захотел бы следить за ним этим утром, должен был быть невидимкой. К тому же, подумал он, почти всю службу безопасности аятоллы наверняка отправили на фронт.
      - Да? - спросил русский вместо приветствия. Сейчас не время для обмена любезностями, решил он.
      - Вы были правы. Нашу армию разгромили этой ночью. В три утра меня вызвали в министерство, чтобы расспросить о намерениях американцев, и там я узнал все. Мы даже не можем связаться с нашими войсками. Командующий армией исчез. В Министерстве иностранных дел царит паника.
      - Этого следовало ожидать, - кивнул русский. - Могу сообщить вам, что туркменский лидер...
      - Мы знаем... Он позвонил Дарейи вчера вечером и спросил, имеет ли тот какое-нибудь отношении к эпидемии.
      - И что ответил ваш духовный вождь?
      - Он сказал, что это клевета, распространяемая неверными, - чего еще можно ждать от него? - Чиновник сделал паузу. - Его ответ не прозвучал достаточно убедительно. Как бы то ни было, туркменский лидер отошел в сторону. Индия предала нас - я узнал и об этом. Китаю еще не известно о происшедшем.
      - Полагать, что китайцы поддержат вас, - все равно что нарушать ваш запрет на алкоголь. Мое правительство выступит, разумеется, на стороне Америки. Вы остались совсем одни, - подчеркнул русский. - Мне нужна информация.
      - Какая именно?
      - О месте, где находится лаборатория, производящая биологическое оружие. Эта информация нужна мне сегодня.
      - На экспериментальной ферме к северу от аэропорта. Неужели все так просто? - изумленно подумал русский.
      - Вы уверены в этом? - спросил он.
      - Оборудование было закуплено в Германии и Франции. В то время я работал во внешнеторговом отделе. Если хотите убедиться, это очень просто. Много ли ферм, которые охраняют вооруженные солдаты? - Чиновник беспомощно пожал плечами.
      Русский кивнул.
      - Я проверю. Есть и другие проблемы. Скоро Америка объявит войну - я имею в виду тотальную войну - вашей стране. Моя страна сможет предложить вам роль посредника в переговорах. Если вы сможете прошептать пару разумных слов в ухо нужного человека, наш посол готов прийти на помощь, и вы окажете услугу всему миру.
      - Это просто. К полудню мы будем пытаться найти выход из создавшегося положения.
      - Для вашего теперешнего правительства выхода нет. Никакого, - подчеркнул сотрудник Службы внешней разведки.
      Глава 63
      Доктрина Района
      Войны обычно начинаются в точно рассчитанное время и редко заканчиваются в заранее определенные сроки. С рассветом Одиннадцатый бронетанковый полк был хозяином на еще одном поле боя, уничтожив одну из дивизий Второго корпуса Армии Аллаха. Другая дивизия вела бой со Второй бронетанковой бригадой саудовской армии, атакующей со стороны восходящего солнца. Тем временем американский полк снова остановился для заправки горючим и пополнения боезапаса, прежде чем нанести удар по Третьему корпусу противника, который до сих пор не принимал активного участия в сражениях.
      Но теперь ситуация менялась. К обеим уцелевшим дивизиям было привлечено полное внимание всех самолетов тактической авиации союзников, находящихся на этом театре военных действий. Сначала была уничтожена их противовоздушная оборона. В каждый радиолокатор, стоило ему начать действовать, истребители F-16 пускали ракеты HARM , и через два часа в воздухе обозначилось полное господство авиации союзников. Истребители ОИР, действующие с аэродромов на своей территории, попытались оказать поддержку сухопутным войскам, окруженным и оказавшимся в трудном положении, но ни одному из них не удалось преодолеть заслон из саудовских и американских истребителей, наводимых на цель радиолокаторами АВАКСов. Они потеряли более шестидесяти самолетов в бесполезных попытках прорваться к войскам, которые им приказали защищать. Гораздо легче было нанести удар по кувейтским бригадам, столь нагло вторгшимся на территорию огромного и мощного северного соседа. Крохотные ВВС маленькой страны были вынуждены полагаться лишь на собственные силы в течение почти всего дня, хотя сами бои не имели никакого стратегического значения: дороги через болота были перерезаны, дамбы и мосты взорваны, так что потребуется немало времени, чтобы восстановить прерванные коммуникации. В результате воздушные бои стали выражением обоюдной ярости, но и здесь кувейтские истребители сумели достойно проявить себя, сбивая три вражеских истребителя за каждый потерянный. Для маленькой страны, которая только начала осваивать военное искусство, об этих боях еще долгие годы будут складываться легенды, причем рассказы о славных победах с каждым годом будут становиться все цветистее. И все-таки потери в ходе боев окажутся бессмысленными, а гибель людей напрасной, потому что ход войны стал уже необратимым.       После того как Третий корпус Армии Аллаха лишился противовоздушной обороны, внимание союзной авиации было обращено на более серьезные проблемы. На земле находилось свыше шестисот танков, восемьсот бронетранспортеров, больше двухсот артиллерийских орудий - как самоходных, так и на механической тяге, - несколько тысяч грузовиков и тридцать тысяч солдат, которые оказались далеко на территории иностранного государства и теперь пытались спастись. "Штурмовые иглы" F-15E барражировали над этой массой людей и боевой техники на высоте пятнадцати тысяч футов, сбросив скорость до минимальной, пока операторы их систем вооружения выбирали цели и наносили по ним удары "умными" бомбами лазерного наведения. Небо было безоблачным, солнце ярким, а поле боя ровным, и укрыться там было негде. Действовать здесь оказалось намного легче, чем на бомбардировочном полигоне на базе Неллис. Спустившись ниже, F-16 тоже взялись за охоту, нанося удары ракетами "маверик" и сбрасывая обычные бомбы. Еще до полудня генерал-лейтенант, командир корпуса, поняв, что он является теперь старшим из командного состава Армии Аллаха, собрал машины поддержки, пытаясь установить хоть что-то вроде порядка, и приказал отступать. Под бомбовыми ударами с воздуха, видя, как с востока приближается Пятая бронетанковая бригада саудовской армии, а в тыл готовятся ударить американские войска, он решил двинуться на северо-запад, надеясь вернуться на свою территорию в том же месте, где Армия Аллаха недавно пересекла границу. Его бронетехника попыталась установить дымовые завесы, что в некоторой степени затруднило действия союзной авиации. Проявив разумную осторожность, саудовские и американские истребители не стали снижаться, опасаясь, что войска ОИР начнут отстреливаться, а это на малой высоте могло оказаться эффективным. Поведение истребителей дало командиру корпуса надежду, что он сумеет вывести хотя бы две трети своих войск. По крайней мере ему не приходилось беспокоиться о горючем - теперь в его распоряжении находились автозаправщики всей Армии Аллаха.
      ***
      Сначала Диггз отправился в бригаду Эддингтона. Ему были знакомы подобные зрелища и запахи. Танки могут гореть удивительно долго, иногда по несколько дней, из-за находящихся в них топлива и боезапаса, а едкий запах химических веществ скрывает отвратительный смрад сгоревшей человеческой плоти. Задача армии всегда заключалась в уничтожении вооруженного противника, но мертвые вражеские солдаты скоро начинали вызывать жалость, особенно когда погибли в такой бойне. Однако не так уж и много солдат Армии Аллаха погибло от пуль и снарядов Каролинской бригады. Большинство сдались в плен. Их следовало теперь собрать, разоружить, пересчитать и заставить работать, главным образом копать могилы, чтобы похоронить тела своих погибших товарищей. Все это было так же старо, как и сами войны, и урок, преподанный побежденным, всегда оставался одним и тем же: вот почему вы не должны снова воевать с нами.
      - Что дальше? - спросил Эддингтон, сжимая зубами сигару. Победители прошли через разные, резко меняющиеся настроения. Сначала прибытие в спешке и замешательстве, страх перед неизвестностью, который они старались скрыть, решимость во время боя, а в их случае и ярость, подобную которой им не доводилось испытывать раньше, радость и эйфория победы, затем ужас от зрелища кровавой бойни и жалость к побежденным. Теперь цикл опять сменился. Большинство механизированных частей за последние несколько часов подверглись реорганизации и были готовы снова вступить в бой. Тем временем американская военная полиция и прибывшие саудовские войска занялись пленными.
      - Пока оставайтесь на месте, - ответил Диггз к разочарованию и облегчению Эддингтона. - Остатки вражеской армии обратились в бегство. Вы не сможете догнать их, а у нас нет приказа вторгаться в пределы другой страны.
      - Они просто напали на нас, как бывало и раньше, - сказал полковник Национальной гвардии, вспомнив Веллингтона <Артур Уэсли Веллингтон (1769 1852), английский полководец, одержал победу при Ватерлоо над Наполеоном.>. А мы снова дали им отпор. Все это ужасно.
      - Помните Бобби Ли и битву при Чанселлорвилле <Во время Гражданской войны в Америке в битве при Чанселлорвилле (1863) войска южан под командованием генерала Роберта Ли нанесли поражение войскам северян.>?
      - Да, это верно. И он был прав. Эта пара часов, Диггз, когда мне пришлось заниматься передислокацией своих батальонов, запрашивать информацию, действовать на основании полученных данных.... - Полковник покачал головой. Я никогда не ожидал, что это будет так трудно.., но теперь...
      - Хорошо, что война так ужасна, иначе мы могли бы привыкнуть к ней. Как странно, что иногда забываешь об этом. Бедняги, - сказал генерал, глядя, как несколько десятков военнопленных ведут к грузовикам для отправки в тыл. Наведите здесь порядок, полковник. И займитесь своими людьми. Может прийти приказ о наступлении, хотя я в этом сомневаюсь.
      - А где Третий корпус?
      - Он далеко не уйдет, Ник. Мы преследуем его и гоним прямо на Десятый бронетанковый полк.
      - Значит, ты все-таки знаком с тактикой Бедфорда Форреста. - Это был один из самых знаменитых афоризмов генерала Конфедерации Южных штатов. Он гласил: "преследовать и гнать", не давать противнику ни минуты на отдых, тревожить непрерывными налетами, все время беспокоить, заставлять совершать ошибки, загонять на войска, находящиеся в засадах. Впрочем, в данном случае это уже не имело значения.
      - Темой моей докторской диссертации было "Гитлер как мастер политических махинаций". Мне он тоже не слишком нравился. - Диггз улыбнулся и отдал честь. - Ты и твои люди отлично справились с поставленной задачей, Ник. Я рад, что твоя бригада воевала вместе с нашими полками.
      - Для нас это большая честь, сэр.
      ***
      Это был автомобиль с дипломатическими номерами, но шофер и дипломат, сидевший рядом, знали, что к ним в Тегеране далеко не всегда проявляют должное уважение. В стране, ведущей войну, ситуация менялась, и часто можно было заметить тщательно скрываемые ранее секретные сооружения лишь по тому, что теперь вокруг них было больше вооруженных солдат, чем обычно. Было бы гораздо разумнее ничего не менять, но все почему-то поступают именно так. Автомобиль остановился. Шофер поднес к глазам бинокль, а пассажир достал фотоаппарат. Действительно, вокруг исследовательской лаборатории на территории экспериментальной фермы стояли вооруженные солдаты. Разве такое бывает на фермах, ведущих исследования в сфере сельского хозяйства? Как все просто, подумал резидент СВР. Автомобиль развернулся и направился обратно в посольство.
      ***
      Теперь им попадались только отставшие. "Черная кавалерия" преследовала бегущего противника, но охота за ним оказалась вовсе не такой легкой. Американские танки и бронетранспортеры обладали более высокой скоростью, чем те, которых они преследовали, но убегать всегда легче, чем догонять. Преследователям приходилось проявлять осторожность и думать о возможных засадах, а стремление добить побежденного врага компенсировалось опасностью погибнуть в самом конце уже выигранной войны. Беспорядок, царящий в рядах противника, позволил Одиннадцатому полку приблизиться вплотную, и его подразделения, находящиеся на правом фланге, установили радиосвязь с саудовскими войсками, которые уничтожали последние батальоны Второго корпуса и готовились встретиться с Третьим в решающей битве.
      - Цель - танк, - послышался голос командира одного из танков. - На десять часов, четыре сто.
      - Опознан, - произнес стрелок, когда массивный "Эйбрамс" остановился, чтобы выстрел был более точным.
      - Не стрелять, - внезапно скомандовал командир. - Они выпрыгивают из танка. Дай им несколько секунд.
      - Понял. - Стрелок тоже увидел, как от танка бегут солдаты, да и ствол орудия на Т-80 повернут в противоположную сторону. Они подождали, пока танкисты отбежали метров на сто.
      - О'кей, действуй.
      - Пошла. - Грохот выстрела, танк чуть откатился назад, и снаряд полетел к цели. Через три секунды башня вражеского танка взлетела вверх от мощного взрыва. - Ага, попрыгунчик!
      - Цель поражена. Прекратить огонь. Водитель, вперед, - приказал командир. Это был двенадцатый танк, подбитый ими. Экипаж уже подумывал, кто же займет первое место в их роте. Командир пометил на своем приборе ИССЭ координаты того места, где три вражеских танкиста покинули свою машину, - теперь эта информация автоматически поступит в штаб полка и служба безопасности отыщет их. Набрав скорость, танк объехал подальше трех солдат противника - каким бы невероятным это ни казалось, но один из них мог выстрелить или сделать еще какую-нибудь глупость, а у американцев не было ни времени, ни желания тратить на них боеприпасы. Предстоит еще одно сражение, если только у врага не хватит ума прекратить бесполезное сопротивление и сдаться.
      ***
      - Есть замечания? - спросил президент Соединенных Штатов.
      - Сэр, возникнет прецедент, - заметил Клифф Ратледж.
      - Это и является моей целью, - сказал Райан. На экране появились снятые кадры военных действий, сырые и неотредактированные. На них был виден весь ужас боя: части тел, разорванных взрывом, высунувшаяся из дымящегося бронетранспортера рука, какой-то бедняга, который почти успел выскочить из танка, но все-таки опоздал. По-видимому, человека с портативной видеокамерой притягивают к себе такие картины. Мертвые остаются мертвыми, и все они жертвы того или иного, подумал Райан. Эти солдаты еще недавно независимых стран погибли от рук вооруженных американцев, но их послал на смерть человек, чьи приказы им пришлось выполнять, который допустил ошибку в своих расчетах. Он без колебаний поставил на карту жизни этих молодых парней, использовал их как фишки в азартной игре, как монеты в огромном игровом автомате, дергая за ручку и наблюдая, что получится. Главы государств не должны так поступать. Власть означает ответственность. Джек знал, что ему придется сесть за стол и от руки написать письма семьям всех погибших американцев, как это сделал в 1991 году Джордж Буш. Письма послужат двум целям. Может быть, они хоть немного утешат семьи погибших. И уж несомненно напомнят человеку, пославшему их на войну, что мертвые были когда-то живыми. Райан попытался представить себе их лица. Наверно, ничем не отличаются от лиц тех национальных гвардейцев, которые стояли в почетном карауле в Индианаполисе во время его первой поездки по стране. Да, они походят друг на друга, но жизнь каждого человека индивидуальна и неповторима, она является самым ценным достоянием ее владельца, а он принял участие в том, чтобы лишить владельцев жизни этого ценного достояния. Сознавая всю необходимость сделанного им, теперь он должен все время, пока находится в этом здании, помнить, что эти люди были чем-то большим, чем просто лица. И в этом, сказал себе Райан, заключается разница между ним и тем человеком. Я знаю, в чем заключается моя ответственность, а он - нет. Он по-прежнему живет в мире иллюзий и считает, что люди ответственны перед ним, а не наоборот.
      - Это политический динамит, господин президент, - сказал ван Дамм.
      - Ну и что?
      - Возникает юридическая проблема, - заметил Пэт Мартин. - Такое решение противоречит президентскому декрету, выпущенному президентом Фордом.
      - Мне известно об этом, - ответил Райан. - Но кто принимает решение о президентских декретах?
      - Глава исполнительной власти, сэр, - произнес Мартин.
      - Составьте мне проект нового декрета.
      ***
      - Что это за запах? - потянул носом один из водителей. В мотеле, что находился в Индиане, шоферы грузовиков вышли на стоянку и принялись за утренний "танец", перегоняя свои машины с места на место, чтобы сохранить покрышки. Им смертельно надоело жить здесь, и они с нетерпением ждали, когда отменят запрет на поездки. Водитель, задавший этот вопрос, только что перегнал свой "Мак" и поставил его рядом с бетоновозом. Настала весна, потеплело, и под лучами солнца металлические корпуса грузовиков превращались в раскаленные печи. Бетоновоз тоже нагрелся, и произошло то, на что никак не рассчитывали его владельцы.
      - У тебя что, утечка горючего? - спросил водитель Холбрука и наклонился, чтобы посмотреть. - Нет, бак в порядке.
      - Может, пролили бензин при заправке, - предположил горец.
      - Нет, вряд ли. Площадку только что полили из шланга. Давай-ка посмотрим. В восемьдесят пятом я видел, как на шоссе 1-40 сгорел грузовик из-за того, что механик не правильно подсоединил топливопровод. Шофер погиб. На шоссе было черт знает что. - Он продолжал обход бетоновоза. - У тебя где-то точно утечка, приятель. Давай проверим топливный насос, - сказал он и открыл защелки на капоте.
      - Эй, послушай, я хочу сказать...
      - Не беспокойся, дружище, я знаю, что делать с неисправностями. Экономлю добрых пять косых в год, потому как сам ухаживаю за грузовиком. - Капот поднялся, шофер заглянул внутрь, протянул руку, проверил исправность шлангов и прочность соединений. - О'кей, здесь все в норме. - Он пощупал топливопровод, ведущий к инжекторам. Там разболталась гайка, но это не имело значения, и шофер просто подтянул ее. В двигателе не было ничего необычного. Шофер наклонился и заглянул под бетоновоз. - Ничего не капает. Черт его разберет, сделал он вывод и отошел от машины. Может быть, это ветер приносит такую вонь... Нет, он чувствовал запах жарящегося бекона в ресторане, куда собирался пойти отсюда. Едкая вонь доносилась откуда-то рядом.., к тому же дизельное топливо так не пахнет, это что-то другое, подумал шофер.
      - У тебя что-то случилось, Кутс? - К ним подошел другой шофер.
      - Запах какой-то странный, верно? - Оба подняли головы и начали принюхиваться, как сурки.
      - У кого-то течет бак?
      - Вроде незаметно. - Первый шофер посмотрел на Холбрука. - Послушай, приятель, не хочу обижать тебя, но этот тягач принадлежит мне, и я не хочу, чтобы с ним что-то случилось, понимаешь? Ты не смог бы перегнать грузовик вон туда? А я попрошу кого-нибудь посмотреть на твой двигатель, ладно?
      - Ну конечно, никаких проблем. - Холбрук поднялся в кабину бетоновоза, включил двигатель, медленно отъехал, развернулся и поставил машину в дальнем углу площадки. Водители молча смотрели ему вслед.
      - Ты заметил, Кутс, вонь исчезла, правда?
      - У него неисправный грузовик.
      - Ну и хрен с ним. Пошли, сейчас будут передавать новости.
      - Смотрите! - услышали они, как только вошли в ресторан. Телевизор был настроен на канал Си-эн-эн. На экране виднелась картина, словно созданная отделом специальных эффектов на киностудии. Ничего подобного не могло существовать в действительности и все-таки существовало.
      - Полковник, что произошло прошлой ночью?
      - Видишь ли, Барри, они дважды переходили в наступление. Первый раз мы занимали позицию вон на том гребне. - Эддингтон дымящейся сигарой показал назад. - Во второй раз мы продвинулись вперед, они тоже, и встреча произошла вот здесь .. - Камера сместилась, и на экране появилось изображение двух танков, ползущих мимо того места, где полковник Национальной гвардии читал лекцию корреспонденту Си-эн-эн.
      - Ты только посмотри на этих кабанов! - воскликнул Кутс. - В них было бы неплохо прокатиться.
      - А еще лучше пострелять из них. - Изображение на телевизионном экране снова изменилось. Знакомое симпатичное лицо репортера было в пыли, под глазами виднелись темные мешки усталости.
      - Я Том Доннер и веду репортаж из Одиннадцатого бронетанкового полка. Как мне описать прошлую ночь? Вместе с экипажем я находился вот в этом "брэдли". Я даже затрудняюсь сказать, сколько танков противника уничтожили за последние двенадцать часов наш бронетранспортер и остальные машины - танки и БМП - роты "Браво". Прошлой ночью в пустыне Саудовской Аравии разыгралась сцена из "Войны миров", а мы были марсианами и одержали полную победу. - Вооруженные силы ОИР - нам противостояли смешанные иракские и иранские части - сопротивлялись, или пытались сопротивляться, однако безуспешно...
      - Черт побери, жаль, что туда не послали мою бригаду, - заметил вошедший полицейский дорожной службы, занимая свое обычное место. Он всегда заезжал сюда выпить чашку кофе, с которой начинал свою смену, и уже познакомился со многими водителями.
      - Смоуки <Смоуки сокращение от Smoky Bear - дымчатый медведь (англ.), в США прозвище полицейских из дорожного патруля.>, у тебя разве есть такие монстры в Национальной гвардии Огайо?
      - Да, я служу в бронетанковой бригаде. Этим парням из Каролины вчера здорово повезло. - Коп покачал головой и увидел в зеркале человека, идущего со стоянки.
      - Войска противника обратились в бегство. Вы только что слышали, что сказал полковник Эддингтон, командир бригады Национальной гвардии, которая разгромила две вражеских бронетанковых дивизии...
      - Две дивизии! Вот это да! - воскликнул коп, поднося к губам чашку с кофе.
      - ..а бронетанковый полк "Черная кавалерия" уничтожил еще одну. У меня создалось впечатление, что я смотрю фильм или матч по футболу между чемпионом НФЛ и дворовой командой.
      - Добро пожаловать в высшую лигу, ублюдки, - произнес Кутс, глядя на телевизионный экран.
      - Это ваш бетоновоз? - обернулся полицейский.
      - Да, сэр, - ответил Холбрук, направляясь к столику своего Друга.
      - Смотри, чтоб он у тебя не взорвался, - пробормотал Кутс, не повернув головы.
      - Какого черта делает здесь бетоновоз из Монтаны? - бросил коп. - Ты как считаешь? - Он посмотрел на Кутса.
      - У него какая-то проблема с горючим, вот мы и попросили его перегнать свой грузовик. Между прочим, спасибо, - повернулся он к Холбруку. - Надеюсь, это тебя не затруднило, приятель.
      - Ничего, все в порядке. Я уже проверил бак.
      - Как вы оказались здесь с бетоновозом из Монтаны? - снова спросил полицейский.
      - Видите ли, мы, так сказать, купили его в Монтане и теперь перегоняем на восток - там находится наша компания.
      - А-а??.
      Телевизионный экран снова приковал к себе внимание присутствующих.
      - Да, они наступали на юг, и мы нанесли им сокрушительный удар! рассказывал кувейтский офицер другому репортеру. Он с благодарностью похлопал ствол своего танкового орудия, как обычно делают с жеребцом, выигравшим скачку, - маленький мужчина, который вырос за последние сутки на целый фут вместе со своей крошечной страной.
      - Неизвестно, когда мы можем снова взяться за работу, смоуки? - спросил Кутс у полицейского. Коп покачал головой.
      - Я знаю не больше тебя. Мне приказано снова ехать к перекрестку, где перекрыто движение.
      - Представь себе, смоуки, сколько денег ты теряешь из-за того, что не можешь штрафовать нас! - засмеялся один из водителей.
      - Я не обратил внимания на номерные знаки. Действительно, зачем, черт побери, гнать бетоновоз из Монтаны? - заметил Кутс, размышляя вслух.
      - Наверно, купил по дешевке. - Полицейский допил свой кофе. - На компьютерной распечатке он не значится как краденый. И вообще, кому придет в голову красть такого кабана?
      - Я тоже такого не слышал. Бам! - выпалил Кутс. На телевизионном экране "умная" бомба накрывала цель. - По крайней мере безболезненная смерть, заметил он.
      - Желаю удачи, парни. - Коп направился к выходу. Он сел в свой "шевроле" с форсированным двигателем и направился к шоссе, но передумал и решил посмотреть на бетоновоз. Пожалуй, стоит проверить номерные знаки через компьютер. А вдруг он и впрямь краденый? И тут полицейский тоже почувствовал запах. Он сразу понял, что это не дизельное топливо... Скорее аммиак? Или аммиачная селитра? Этот запах всегда напоминал ему о мороженом - однажды летом ему довелось работать на фабрике, где его делали, и.., о запахе метательных зарядов в своей бронетанковой бригаде Национальной гвардии. Решив удовлетворить любопытство, он вернулся в ресторан. - Извините меня, джентльмены, это ваш бетоновоз в дальнем углу площадки?
      - Да, а в чем дело? - спросил Браун. - У нас что-то не в порядке?
      Его выдали дрожащие руки. Полицейский заподозрил неладное.
      - Вы не могли бы пройти со мной, джентльмены? - предложил он.
      - Одну минуту, в чем мы провинились?
      - Ни в чем. Просто я хочу проверить, откуда доносится этот запах. Есть возражения?
      - Мы собирались нанять механика, чтобы он проверил подачу горючего.
      - Если не возражаете, мы проверим это прямо сейчас. - Он сделал жест в сторону двери. - Прошу вас.
      Полицейский вышел следом за двумя приятелями и, сев за руль машины, поехал за ними. По пути к бетоновозу водители оживленно разговаривали. Здесь что-то не так, подумал полицейский и, следуя профессиональному инстинкту, вызвал в качестве подкрепления патрульную машину, а также связался с участком и попросил проверить номерные знаки. Закончив с этим, он вышел из машины и снова посмотрел на бетоновоз.
      - Включите двигатель, пожалуйста.
      - Да, конечно. - Браун забрался в кабину и включил двигатель, который изрядно шумел.
      - Позвольте взглянуть на ваши документы, - сказал коп.
      - Да в чем же, наконец, нас обвиняют?
      - Ни в чем, сэр. Просто хочу проверить документы. Пит Холбрук достал бумажник, и в этот момент на стоянку въехал второй полицейский автомобиль. Браун тоже заметил его, посмотрел на Холбрука, державшего бумажник, и на полицейского, рука которого лежала на расстегнутой кобуре. Коп стоял в обычной позиции готового ко всему полицейского, но Браун подумал о другом. Оба горца не были вооружены. Они оставили револьверы в комнате, им и в голову не пришло брать их с собой, спускаясь на завтрак. Взяв водительское удостоверение Холбрука, полицейский вернулся к машине и достал микрофон...
      - Номера подлинные, грузовик не значится в угоне, - сообщила ему женщина из полицейского участка.
      - Спасибо. - Полицейский бросил микрофон обратно в машину и направился к Питеру Холбруку, держа в руке его удостоверение...
      Браун видел, что коп снова подошел к его другу, видел вторую полицейскую машину, видел, как коп только что говорил по радиотелефону...
      Полицейский с удивлением услышал рев двигателя и поднял голову. Бетоновоз рванулся с места. Он крикнул, приказывая водителю остановиться. Вторая полицейская машина тут же заблокировала выезд, и лишь тогда бетоновоз остановился. Теперь все ясно. Здесь явно пахнет жареным.
      - Выйти из кабины! - скомандовал он, теперь уже сжимая пистолет в руке. Второй полицейский, еще не понимая, что происходит, подошел к Холбруку. Браун спустился из кабины, коп тут же схватил его за воротник и бросил на дверцу грузовика. - Что это с тобой? - с недоумением спросил он. Потребуется несколько часов, чтобы найти ответ, и это будут интересные часы для остальных шоферов, чьи грузовики находились на стоянке.
      ***
      Ему ничего не оставалось, кроме как закричать, и он неожиданно для себя так и поступил. Видеокадры на экране телевизора невозможно опровергнуть. Люди с уважением относятся к глобальной телевизионной сети, и скрыть происшедшее не удастся. Свои спутниковые антенны имеют многие богатые иранцы, и не только очень богатые, но и те, кто живут совсем рядом. Как ему теперь поступить? Приказать выключить телевизоры?
      - Почему они не атакуют?! - гневно выкрикнул Дарейи.
      - Командующий армией и командиры всех корпусов не выходят на связь. Мы поддерживаем контакт только с двумя командирами дивизий. Одна бригада доложила, что отступает на север и ее преследует противник.
      - Что еще?
      - Наша армия разгромлена, - ответил начальник разведслужбы.
      - Но как?
      - Разве это имеет значение?
      Они отступали на север. Полк "буйволов" двигался на юг. Третий корпус Армии Аллаха не знал, что у него впереди. Встреча произошла в середине дня. Первый батальон Мастермана пока записал на свой счет около сотни автозаправщиков и других грузовых машин - больше, чем другие батальоны. Вопрос теперь был в том, насколько упорно станет сопротивляться противник. По информации, поступающей с воздуха, Мастерман точно знал, где находятся вражеские войска, их количество, расположение и в каком направлении они движутся. Ситуация сейчас была намного проще, чем во время прошлой войны, в которой ему тоже довелось участвовать.
      Рота "А" была выдвинута вперед в качестве авангарда, прикрывающего остальные силы, а роты "Б" и "В" двигались в трех километрах за ней. Отдельную танковую роту Мастерман держал в резерве. Несмотря на то что в предыдущих боях дивизии Армии Аллаха понесли значительный урон от американской артиллерии, на этот раз он решил пока не пользоваться своей. Ему не хотелось, чтобы противник узнал о приближении бронетанковых частей. Когда до столкновения оставалось минут десять, Мастерман перевел роту "А" на правый фланг. В отличие от предыдущей и единственной в его службе битвы на этот раз Дьюк Мастерман не примет непосредственного участия в бою. Он будет руководить своими танками по радио.
      Рота "А" вступила в бой на предельном расстоянии, открыв огонь из башенных орудий и пустив противотанковые ракеты "тоу". Первые беспорядочные ряды бронетехники противника были тут же уничтожены. По оценке командира роты, ему противостоял примерно вражеский бронетанковый батальон, двигавшийся с левого фланга. Эта дивизия войск ОИР была укомплектована иракцами и при первых же выстрелах повернула в противоположную сторону, даже не заподозрив, что ее намеренно гонят на две другие бронетанковые роты.
      - Это "Флажок-шесть". Поворот налево, повторяю, поворот налево, - отдал приказ Мастерман из своего командирского бронетранспортера. Роты "Б" и "В" тут же развернулись, резко увеличили скорость, промчались на восток километра три и повернули в обратную сторону. Кроме того, Мастерман приказал своей артиллерии обстрелять второй эшелон противника. Теперь не было смысла выжидать, и командир батальона решил причинить вражеским частям максимальный ущерб всеми силами, находящимися в его распоряжении. Прошло несколько минут, и ему стало ясно, что он ведет бой одним батальоном "буйволов" с целой бригадой противника. Впрочем, сейчас количественный перевес уже не имел решающего значения.
      В последний раз в ходе этой войны на поле боя бушевал шторм битвы бронетанковых войск. Языки пламени, вырывающиеся из стволов орудий, при дневном свете не были столь яркими, как ночью, и танки проезжали сквозь облака пыли от взрывов собственных снарядов. Как и предполагалось, противник отвернул от губительного огня бронетанковых рот "Б" и "В", надеясь найти просвет между двумя атакующими группировками. Вместо этого вражеские машины наткнулись на четырнадцать танков М1А2 отдельной роты, занявших позицию в двухстах метрах друг от друга, образовав что-то вроде волнолома. Как и раньше, первыми были уничтожены танки противника, затем бронетранспортеры, и батальон Мастермана продолжал взламывать вражескую оборону, углубляясь в нее. И вдруг все прекратилось. Машины противника начали останавливаться, экипажи выпрыгивали из открытых люков и разбегались. По радио Мастерману передали, что то же самое происходит по всему фронту. Застигнутые врасплох солдаты противника, которым повезло уцелеть после первых минут боя, увидели, какая сила движется им навстречу и поняли, что сопротивление бесполезно. Третья (и последняя) битва у военного городка короля Халеда закончилась через тридцать минут после начала.
      Не все кончилось так легко для остальных воинских частей захватчиков. Наступающие саудовские войска, вступившие наконец в ожесточенную схватку, продолжали наступление. Они сокрушили еще одну бронетанковую бригаду Армии Аллаха, которая был укомплектована иранцами и потому не получила снисхождения, какого удостоились арабские войска. К заходу солнца все шесть дивизий ОИР, вторгшиеся в Саудовскую Аравию, были разгромлены. Немногие уцелевшие подразделения получили приказ от своих командиров сдаться еще до того, как союзные войска, окружившие Третий корпус со всех сторон, успели приступить к окончательной ликвидации.
      И здесь наибольшей трудностью, с которой столкнулись союзники, были военнопленные, причем наступившая темнота еще более затрудняла этот процесс. Заниматься ими придется по меньшей мере еще сутки, сообщили командиры. К счастью, в большинстве случаев у солдат Армии Аллаха сохранились полевые пайки и запасы воды. Их отвели от брошенных ими машин и выставили охрану. Впрочем, поскольку они находились далеко от дома, можно было не опасаться, что военнопленные попробуют убежать и пересечь пустыню пешком.
      ***
      Кларк и Чавез вышли из российского посольства через час после того, как стемнело. В багажнике их автомобиля лежал большой чемодан, содержимое которого при беглом осмотре не могло показаться особенно опасным. К тому же оно соответствовало их легенде как журналистов. Они решили в разговорах между собой, что предстоящая операция достаточно безумна, но это несколько беспокоило только старшего по группе, Динг же находился в приподнятом настроении. Предварительный этап операции казался невероятным и нуждался в проверке. Без всяких приключений они въехали в переулок позади кафе, где совсем недавно сидели с русским резидентом, глядя на дом аятоллы Дарейи. Охраняемый периметр вокруг его дома заканчивался недалеко от этого места. Само кафе было закрыто, и вокруг царила кромешная тьма - в столице полувоюющей-полумирной страны соблюдалось затемнение. Уличное освещение было выключено, окна домов закрыты шторами, однако машинам разрешалось ездить с включенными фарами и в жилые дома подавалось электричество. Это было только на руку сотрудникам ЦРУ. Замок наружной двери, выходящей в темный переулок, они вскрыли без особого труда. Чавез осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь подъезда. За ним с тяжелым чемоданом в руках следовал Кларк. Они вошли в дом и заперли за собой дверь. Только на втором этаже слышались какие-то звуки: там жила семья. Оказалось, в квартире находятся муж и жена, оба лет пятидесяти, хозяева кафе на первом этаже. Они смотрели телевизор. Если бы операция планировалась более тщательно, подумал Кларк, это стало бы известно заранее. Впрочем, ничего не поделаешь.
      - Добрый вечер, - негромко произнес Кларк на довольно приличном фарси. Прошу вас не поднимать шума.
      - В чем...
      - Мы не причиним вам вреда, - продолжал он, пока Динг осматривался по сторонам в поисках какой-нибудь веревки - сойдет и электрический шнур. Ложитесь на пол.
      - Кто вы?
      - Перед тем как уйти, мы развяжем вас, - объяснил Кларк. - Но если вы попытаетесь сопротивляться, нам придется применить силу.
      Муж и жена были слишком испуганы неслышным появлением людей в их жилище и не стали сопротивляться. Кларк связал им руки и ноги электрическим шнуром, а Чавез уложил их на бок, дав женщине напиться, прежде чем вставить в рот кляп.
      - Посмотри, нет ли у них затруднений с дыханием, - сказал Кларк, на этот раз по-английски. Сам он проверил узлы и с удовлетворением убедился, что не забыл основ морского дела, которому учился тридцать лет назад. Убедившись, что все в порядке, они поднялись наверх.
      По-настоящему безумной частью операции была связь. Чавез открыл чемодан и принялся извлекать из него разные предметы. Плоская крыша здания хорошо просматривалась с такой же крыши здания, расположенного в трех кварталах отсюда, так что приходилось работать, низко согнувшись. Прежде всего Чавез установил миниатюрную параболическую антенну. Тренога была тяжелой, и острые шипы вонзились в асфальт крыши. Потом он принялся ориентировать антенну сигналом правильной ориентации стало гудение на несущей частоте от спутника связи. Закончив с этим, Динг накрепко завернул зажим, удерживающий антенну в нужном положении. Затем он достал камеру. У нее тоже была тренога. Чавез установил ее и направил камеру на центральное из тех трех зданий, которые интересовали их. Кабель от камеры он присоединил к блоку энергопитания и связи, оставшемуся в раскрытом чемодане.
      - Все готово, все действует, Джон.
      Особенностью этой операции было то, что они имели связь со спутником, но обратная связь у них отсутствовала. Получать сигналы они могли, однако не по акустическому каналу - для этого требовалась дополнительная аппаратура, которой у них не было.
      ***
      - Вот он, - доложил Робби Джексон из Национального центра военного командования.
      - Совершенно верно, он и есть, - подтвердила Мэри-Пэт Фоули, глядя на то же изображение. Она набрала телефонный номер американского посольства в Москве, откуда ее переключили на Российское Министерство иностранных дел и далее на посольство России в Тегеране. Затем оттуда была установлена связь с цифровым телефоном, трубку которого сжимал Райан.
      - Ты слышишь меня, Иван? - спросила она по-русски. - Это Фолеева. - Прошла очень долгая секунда, прежде чем ответ пронесся по столь длинному каналу связи.
      ***
      - А-а, Мария, как приятно снова слышать твой голос. - Слава Богу, что на свете есть телефонные компании, способные устанавливать связь, пусть даже такую, подумал Джон, делая глубокий выдох.
      - Твоя фотография стоит у меня на столе, - произнесла заместитель директора ЦРУ.
      - Тогда я был намного моложе.
      - Он на месте, и все идет в соответствии с планом, - сообщила Фоули.
      ***
      - О'кей. - Джексон поднял трубку другого телефона. - Приступаем к операции. Повторяю, приступаем к операции. Подтвердите получение приказа.
      - Получен приказ приступить к операции "Шалаш", - ответил Диггз из Эр-Рияда.
      ***
      Иранские ВВС находились в состоянии повышенной боевой готовности. Хотя до сих пор по территории Ирана не было нанесено ни одного удара с воздуха, операторы радиолокационных станций бдительно следили за воздушным пространством соседних стран. Они видели несколько самолетов, патрулирующих у берегов Саудовской Аравии и Катара, которые летели главным образом параллельно береговой черте, даже не приближаясь к центральной части Персидского залива.
      ***
      "Бандит два-пять-один" и "Бандит два-пять-два" почти одновременно, с разницей всего в несколько секунд, пополнили баки от своих воздушных заправщиков. Истребители-бомбардировщики "стеле" редко действуют парами, поскольку по замыслу конструкторов предназначены для индивидуальных операций. Только не на этот раз. Оба отделились от своих К-10 и повернули на север. Их полет должен продолжаться около часа, правда, он будет проходит на разных высотах - один полетит выше другого на тысячу футов. Воздушные заправщики продолжали барражировать в отведенном для них районе и воспользовались предоставившимся временем, чтобы дозаправить истребители патрулей, охраняющих берега Саудовской Аравии, что было рутинной операцией для ночных полетов. Самолеты АВАКС, находившиеся в пятидесяти милях, видели все или почти все. Даже всевидящие Е-3В не могли различить своими радиолокаторами истребителей-бомбардировщиков F-117.
      ***
      - Мы постоянно встречаемся в тяжкие моменты, - попытался пошутить президент.
      - Вы выглядите очень усталым, - заметила Мэри Эббот, нанося грим на лицо Райана.
      - Я и чувствую себя усталым, - признался он.
      - Даже руки дрожат. - Это от недосыпания, - солгал президент.
      ***
      Кэлли Уэстон вносила изменения в текст выступления президента, вводя их прямо в электронную память "бегущей строки". Даже телевизионным техникам было запрещено знакомиться с текстом выступления, и она удивилась, что это разрешили даже ей. Кэлли закончила работу, еще раз прочитала текст, отыскивая опечатки - за последние годы она узнала, что опечатки приводят президентов в замешательство, когда они выступают в прямом эфире.
      ***
      Кларк заметил, что некоторые охранники в наружном оцеплении курят. Недостаточно строгая дисциплина, решил он, хотя, может быть, это помогает удержать их ото сна.
      - Джон, тебе не кажется, что эта операция становится слишком захватывающей?
      - Хочешь помочиться? - Это было обычной реакцией, даже для них.
      - Да.
      - Я тоже. - Такое никогда не попадало в кинофильмы о Джеймсе Бонде. - Гм. Я не знал об этом. - Он плотнее прижал к виску наушник, услышав обычный человеческий голос, а не голос диктора, говорящего о том, что через две минуты по телевидению выступит президент. Наверно, директор какой-нибудь телевизионной компании, решил он. Затем Кларк достал из чемодана два последних прибора.
      ***
      - Мои уважаемые соотечественники, граждане Америки, я обращаюсь к вам, чтобы сообщить последнюю информацию о положении на Среднем Востоке, - произнес без всякого вступления президент.
      - Приблизительно четыре часа назад вооруженные силы Объединенной Исламской Республики, которые вторглись на территорию Саудовской Аравии, прекратили организованное сопротивление. Воинские части кувейтской, саудовской и американской армий согласованными действиями уничтожили шесть вражеских дивизий в битве, которая продолжалась целые сутки.
      Теперь я могу сообщить вам, что наша страна послала туда Десятый и Одиннадцатый бронетанковые полки, а также Первую бригаду Национальной гвардии Северной Каролины и 366-е авиакрыло с базы ВВС Маунтин-Хоум в Айдахо. Ожесточенное сражение с участием огромного числа бронетехники разгорелось к югу от военного городка короля Халеда. Вы уже видели некоторые подробности этого сражения по телевидению. Уцелевшие части армии ОИР пытались скрыться с поля битвы, направившись на север, но их отрезали, и после непродолжительного боя они капитулировали. Бои между наземными войсками пока можно считать законченными.
      Я говорю "пока", потому что эта война не похожа ни на одну другую, с которой большинство из вас сталкивалось за последние пятьдесят лет. Впервые противник нанес удар непосредственно по мирным американским гражданам на нашей территории. Это было нападение, рассчитанное на то, чтобы от него пострадало в первую очередь гражданское население, причем осуществленное с применением оружия массового поражения. Перечисление нарушений международных конвенций займет слишком много времени, - продолжал президент Соединенных Штатов, - но было бы ошибкой делать вывод, что это нападение совершено народом Объединенной Исламской Республики.
      Народы не начинают войн. Решение начать войну чаще всего принимается одним человеком. Это может быть король, принц или вождь племени, и нам известно, что на протяжении истории такое решение обычно принималось одиночкой, решение о начале захватнической войны никогда не является результатом демократического процесса.
      Нам, американцам, нечего делить с народами бывших Ирана и Ирака. Их религия, может быть, отличается от наших, но мы являемся страной, где свобода вероисповедания защищена законом. Они говорят на других языках, но Америка принимала с распростертыми объятиями людей разных рас и языков. Если Америка что-нибудь продемонстрировала миру, так это убежденность в том, что все люди обладают равными правами и, если им предоставить одинаковые свободы и возможности, они добиваются успеха, причем этот успех определяется только их собственными способностями.
      За последние двадцать четыре часа от наших рук погибло не меньше десяти тысяч солдат ОИР, а возможно, даже гораздо больше. Мы не знаем и, по-видимому, никогда не узнаем числа погибших солдат противника, и нам нужно помнить, что это не мы послали их на смерть. Судьбу вражеских солдат выбрали другие люди, а в конечном итоге - всего один человек. - Райан сжал руки. Всем, кто наблюдал за ним, этот жест показался неловким и театральным.
      ***
      - Вот они, - произнес Чавез, прижав глазницу к объективу, перед которым виднелся маленький экран, на нем появилось изображение с орбитального спутника связи. - Включай музыку.
      Кларк нажал на кнопку лазерного излучателя, предварительно убедившись, что он настроен на невидимый инфракрасный луч, склонился над объективом и увидел, что точка появилась на карнизе - или парапете, он так и не научился их различать - здания. Как бы ни называлась эта архитектурная деталь, там, упершись в нее сапогом, стоял вооруженный охранник.
      ***
      Диггз в Эр-Рияде:
      - Последняя проверка.
      - "Бандит два-пять-один" на подходе к цели.
      - "Бандит два-пять-два" на подходе...
      ***
      - На протяжении всей человеческой истории короли и принцы вели войны, руководствуясь собственными причудами и капризами, посылая простых людей умирать за них. Для королей они были всего лишь простолюдинами, а войны велись для обогащения или с целью борьбы за власть, служили своего рода развлечением, а то, что простые люди умирали на войне, никого не интересовало. Когда войны заканчивались, короли почти всегда оставались королями, независимо от исхода войн, их это не касалось. До самого начала этого столетия считалось нормальным, что глава государства имеет право объявлять войну. В Нюренберге, после Второй мировой войны, мы изменили это правило, подвергнув суду и казнив тех, кто несли ответственность за развязанную войну. Однако для того, чтобы достигнуть этой цели и арестовать преступников, пришлось заплатить ужасную цену: погибло двадцать миллионов русских, шесть миллионов евреев - погибло столько людей, что историки до сих пор не знают точной цифры... - Райан поднял голову и увидел, что Андреа Прайс машет рукой. На ее лице не было улыбки. Нельзя улыбаться в подобной ситуации. Но сигнал она все-таки передала.
      ***
      Размещенный на земле лазер, наводящий бомбы на цель, был всего лишь дополнительной страховкой. Сделать это можно было и без него, однако попасть точно в дом в центре города не так просто, и хотелось избежать сопутствующих потерь. Кроме того, сейчас самолеты могли сбросить бомбы с большой высоты С помощью простых баллистических расчетов можно попасть в цель с точностью до сотни ярдов, а при использовании усовершенствованных оптических систем наведения эта цифра сокращалась на два порядка, до одного ярда. Точно в нужный момент бомбовые люки обоих "Бандитов" (это слово было полуофициальным радиопозывным для пилотов "черных ястребов") открылись. Каждый бомбардировщик нес одну пятисотфунтовую бомбу - самую маленькую из всех, на которых можно смонтировать систему наведения "Пейвуэй". На несколько секунд бомбы задержались на подвеске, пока головки наведения на цель искали модулированный сигнал лазера. Обе бомбы обнаружили точку и сообщили об этом пилотам. Затем пилоты сделали то, чего еще никогда не делали пилоты перед операцией с использованием самолетов "стеле".
      - "Бандит два-пять-один", бомба пошла!
      - "Бандит два-пять-один", сброс закончен!
      ***
      - Каждая идея в истории человечества, плохая или хорошая, возникает в уме одного человека, и войны начинаются потому, что один человек счел выгодным убивать и грабить Однако на этот раз принятое решение оказалось особенно жестоким. На этот раз мы совершенно точно знаем, кто принял такое решение.., и почему.
      ***
      Во всем мире, в каждой стране, где имелись параболические антенны и кабельное телевидение, - более чем в миллиарде домов - изображение на экране телевизора внезапно изменилось: вместо Овального кабинета появилось трехэтажное здание на городской улице. Большинство телезрителей решили, что произошла какая-то ошибка, в передачу из Белого дома вклинилась сцена из фильма...
      ***
      Лишь горстка людей знала, что это совсем не так до того, пока президент не продолжил свое выступление. Дарейи тоже смотрел телевизор, скорее из простого любопытства, чем по политическим соображениям. Что за человек этот Райан? уже долгое время размышлял аятолла. Он узнал правду слишком поздно.
      - Вот дом, где живет этот человек, Махмуд Хаджи Дарейи, человек, который заслал вирусы эпидемии в нашу страну, человек, который напал на моего ребенка, человек, который послал свою армию для завоевания соседней страны, и вместо победы его солдаты нашли там смерть. Это тот самый человек, который осквернил свою религию, нарушил законы, установленные людьми и странами, и теперь, господин Дарейи, вот каким будет ответ Соединенных Штатов Америки.
      ***
      Голос президента смолк, и через одну-две секунды смолкли голоса переводчиков по всему миру. Воцарилась тишина. Глаза миллионов телезрителей смотрели на обычное черно-белое изображение самого рядового, ничем не выделяющегося дома - и все-таки каждый понимал, что сейчас произойдет нечто необыкновенное. Те, кто смотрели особенно внимательно, заметили, как в одном из окон вспыхнул свет, открылась входная дверь, но никто не узнал личности человека, который попытался спастись, потому что в это мгновение обе бомбы попали в цель и через сотую долю секунды взорвались...
      ***
      Грохот был ужасным, но взрывная волна - еще хуже. Оба не отрывали взгляда от дома, не обращая внимания на опасность. За эхом разрывов с расстояния в полумилю послышался звон падающего стекла.
      - Ты в порядке? - спросил Динг.
      - Да. Пора уносить ноги, напарник.
      - Ты прав, мистер К.
      Они мигом спустились на жилой этаж. Чавез перочинным ножом рассек почти все провода, связывавшие мужа и жену, полагая, что от остальных уз хозяева квартиры освободятся минут через пять. Они уехали от дома, выбирая самые темные переулки, и ни разу не встретили пожарных машин, с ревом сирен мчащихся к развалинам трех зданий.
      Спустя три часа Кларк с Чавезом были в безопасности российского посольства. Там им предложили выпить водки, и они с благодарностью приняли предложение. Чавез еще никогда не испытывал такой дрожи после проведенной операции. Кларку доводилось уже переживать нечто подобное. Водка помогла снять напряжение.
      ***
      - Соединенные Штаты Америки обращаются к народу Объединенной Исламской Республики со следующими требованиями.
      Во-первых, нам точно известно, где находится лаборатория, производящая биологическое оружие. Мы обратились за помощью к Российской Федерации и получили ее. Они сохраняют нейтралитет в этой ситуации, но знакомы с подобным видом оружия. В настоящий момент в Тегеран направляется группа технических экспертов. Когда они прибудут к вам, немедленно отвезите их к месту, где расположена эта лаборатория, и они проследят за ее уничтожением. Их будет сопровождать группа журналистов разных стран, которые станут свидетелями уничтожения лаборатории и сообщат об этом международной общественности. Если этого не произойдет, то через двенадцать часов, начиная с этого момента, лаборатория будет уничтожена взрывом атомной бомбы малой мощности, которую сбросит на цель бомбардировщик "стеле". Не думайте, что у меня возникнут сомнения относительно такого приказа. Соединенные Штаты Америки не потерпят существования такой лаборатории и находящегося в ней столь бесчеловечного оружия. Отсчет двенадцати часов уже начался.
      Во-вторых, с вашими военнопленными будут обращаться в точном соответствии с правилами международных конвенций, а также со строгими и вызывающими восхищение законами гостеприимства, составляющими неотъемлемую часть исламской религии. Военнопленных вернут домой сразу после того, как Соединенным Штатам будут выданы все виновные в разработке этого страшного оружия и его доставке в нашу страну, а также люди, принявшие участие в нападении на мою дочь. В этом вопросе не будет никаких компромиссов.
      В-третьих, мы даем вашей стране неделю на то, чтобы выполнить это требование. Если вы не выполните его, Америка объявит вам войну и будет вести ее всеми имеющимися у нас средствами. Вы были свидетелями того, на что мы способны и что мы сделали. Хочу заверить вас, что мы способны на большее, если нас принудят к этому. Вам предстоит сделать выбор. Я надеюсь, что он будет правильным.
      Наконец, я хочу заявить всем странам, настроенным враждебно по отношению к нам. Соединенные Штаты Америки не потерпят нападений на нашу страну, наших граждан или наши владения. Начиная с сегодняшнего дня всякий, кто совершит подобное нападение или отдаст приказ о нем, не важно, кем окажется этот человек, будет сурово наказан. Не имеет значения, сколько времени потребуется для этого или где попытаются скрыться виновные - наказание будет неизбежным. Я дал клятву перед Богом и американским народом исполнять обязанности президента Соединенных Штатов, и я выполню эти обязанности. Для тех, кто хотят дружить с нами, мы будем верными друзьями. Если кто-то пожелает проявить враждебность, пусть помнит, что мы можем быть и непримиримыми врагами.
      Мои соотечественники, граждане Америки, тяжелые испытания пришлось испытать нам, нашим союзникам, а также и нашим врагам. Мы победили агрессора. Мы наказали человека, больше всех виновного в жестоком нападении на нашу страну и несущего ответственность за смерть наших сограждан. Нам еще предстоит отблагодарить людей, четко исполнивших приказы, но сейчас давайте вспомним слова президента Авраама Линкольна: "Не испытывая злобы по отношению к кому-либо и относясь ко всем с благожелательной добротой, с уверенностью в своей правоте, данной нам Господом, направим все усилия на то, чтобы закончить начатые нами труды, нацеленные на объединение нашей страны и на залечивание причиненных ей ран...приложим все силы, чтобы достичь и укрепить вечный мир как внутри нашей страны, так и между всеми странами".
      Спасибо за внимание и желаю вам счастья.
      Эпилог
      Пресс-центр Белого дома
      - ..и наконец в качестве кандидата на пост министра здравоохранения я представляю Сенату доктора Пьера Александера. Доктор Александер после продолжительной работы в Военно-медицинской службе армии США был принят в качестве адъюнкт-профессора медицинского факультета в университет Джонса Хопкинса и продолжал там научную работу по борьбе с инфекционными заболеваниями. Он проявил себя с лучшей стороны во время вспышки эпидемии лихорадки Эбола и оказал мне большую помощь. Доктор Александер является блестящим клиницистом и выдающимся ученым. Он заложил основы исследований и ведет наблюдение за несколькими программами, включая научно-исследовательскую работу в области редких инфекционных болезней. Кроме того, он возглавит новую федеральную комиссию по координации научных исследований в борьбе со СПИДом. Последнее никак не связано с созданием новых бюрократических институтов, продолжал президент, - мы не собираемся плодить новую бюрократию. Целью деятельности комиссии является создание системы, при которой врачи и ученые, работающие в области медицинских исследований, смогут более эффективно обмениваться информацией и данными в своей сфере деятельности. Надеюсь, что Сенат без лишнего промедления одобрит эту кандидатуру. Этим я заканчиваю свое вступительное заявление. Прошу задавать вопросы. Элен?
      - Господин президент, в своих вступительных замечаниях относительно Китая...
      - Мне казалось, что я четко выразил свою точку зрения по этому вопросу. У нас состоялось обсуждение этих проблем с Китайской Республикой, и мы пришли к выводу, что восстановление дипломатических отношений между нашими странами пойдет на пользу как Америке, так и Китайской Республике. Политика Соединенных Штатов направлена на признание стран с демократически избранными правительствами. Китайская Республика является такой страной и заслуживает нашего уважения и признания.
      - Но что подумает об этом континентальный Китай?
      - Что подумает об этом Китайская Народная Республика - это ее дело. И мы и они являемся суверенными государствами, равно как и Тайвань, и пора перестать притворяться, что дело обстоит по-иному.
      - Это имеет отношение к сбитому авиалайнеру?
      - Вопрос все еще изучается, и расследование пока не закончено. Следующий вопрос?
      - Господин президент, поступили сообщения, что новое иранское правительство обратилось с запросом об установлении дипломатических отношений с Америкой. Наше отношение к этому запросу будет положительным?
      - Несомненно, - ответил Райан. - Не существует более благоприятного способа превратить врага в друга, чем с помощью открытых дискуссий и торговли. Они пошли нам навстречу при решении всех проблем, и у нас в Тегеране по-прежнему находится здание посольства, хотя нам придется, наверно, сменить замок на парадной двери, - Последовал общий взрыв смеха. - Да, Том. Между прочим, у тебя отличный загар. Добро пожаловать домой.
      - Спасибо, господин президент. Что касается уничтожения лаборатории, занимавшейся производством биологического оружия в окрестностях Тегерана, единственными журналистами, успевшими приехать туда, оказались два русских корреспондента, привлеченные для этой цели российским посольством. Можем ли мы быть уверенными, что...
      - Том, русские специалисты, присутствовавшие при уничтожении этой лаборатории, были серьезными экспертами. У нас есть видеозапись их действий, сделанная двумя репортерами, и как я, так и мои консультанты, уверены в полном уничтожении лаборатории вместе со всем, что там находилось. Эд?
      - Господин президент, обмен военнопленными закончился. Как мы отнесемся к просьбам о выделении кредитов со стороны Ирака и Ирана?
      - Государственный секретарь Адлер и министр финансов Уинстон на будущей неделе вылетают в Лондон для обсуждения этого вопроса с представителями обоих правительств.
      - Сэр, развивая этот вопрос, нам хотелось бы знать, будет ли это означать льготные цены на импортируемую нефть и, если так, то в течение какого времени?
      - Эд, эти вопросы будут обсуждаться, но я полагаю, нам что-то предложат в обмен на кредиты, которые хотят получить. Детали предстоит выработать, и у нас есть двое мужчин, отличных специалистов, которые займутся этим.
      - А как относительно отличных женщин? - прозвучал вопрос журналистки.
      - У нас их тоже много, Дениз, включая вас. В случае, если это вам еще не известно, могу сообщить, что специальный агент Андреа Прайс, - президент сделал жест в сторону двери справа от себя, - решила оставить Секретную службу и выйти замуж. Это будет союз между двумя превосходными сотрудниками правоохранительных органов, потому что ее жених, инспектор Патрик О'Дей, является специальным агентом ФБР. Я желаю им счастья, несмотря на то что теперь мне понадобится новый телохранитель. Да, Барри? - сказал Райан, указывая на репортера Си-эн-эн.
      - Пока никто еще не задал вам главный вопрос, господин президент...
      Райан упреждающе поднял руку.
      - Нам предстоит сделать еще столько, чтобы после всего происшедшего создать полностью функционирующее правительство...
      - Сэр, вам не удастся уйти от ответа на этот вопрос. Улыбка. Кивок. Вздох признания.
      - Ну что ж, Барри, да, я согласен.
      - Спасибо, господин президент.