Пилот истребителя видел, как поток воздуха срывает обшивку с аэробуса, и попытался сообщить об этом, но его снова отказались слушать. Истребитель отлетел чуть назад и в сторону, чтобы наблюдать за авиалайнером, одновременно он вел переговоры со своей базой.
      - Десять миль. - Скорость была теперь меньше двухсот узлов, пилоты попытались опустить закрылки и предкрылки, но плоскости управления на правом крыле не сработали, и потому компьютеры, заметив это, не выпустили их и на левой стороне. Это сулило посадку на излишне высокой скорости. Оба пилота нахмурились, выругались и продолжали вести самолет.
      - Шасси, - скомандовал первый пилот. Второй пилот щелкнул переключателями, шасси опустилось и замкнулось на месте, что вызвало вздох облегчения у пилотов. Они не знали, что обе покрышки на правой стороне повреждены.
      Теперь они видели перед собой посадочную полосу и вращающиеся огни аварийных автомобилей. Аэробус пересек ограду аэродрома и снизился к дорожке. Обычная посадочная скорость составляет сто тридцать пять узлов, а они зашли на посадку при скорости в сто девяносто пять. Пилот знал, что ему понадобится вся длина полосы, каждый ее фут, и потому колеса авиалайнера коснулись дорожки меньше чем в двухстах метрах от ее начала.
      Аэробус сильно ударился колесами и покатился по дорожке. Это продолжалось недолго. Правая пара покрышек выдержала меньше трех секунд, затем они потеряли давление, а еще через секунду металлическая стойка шасси начала бороздить по бетону посадочной полосы, прорывая в ней все более углубляющуюся борозду. Оба пилота и компьютеры на борту авиалайнера пытались удержать самолет на прямом курсе, но это им не удалось. Аэробус А-310 развернуло вправо. Покрышки левой стороны шасси взорвались с пушечным грохотом, и двухмоторный реактивный авиалайнер лег на брюхо. Секунду казалось, что он начнет кувыркаться по траве, но потом конец крыла отломился, и самолет принялся крутиться, лежа плашмя на земле. Фюзеляж разломился на три неравные части. В том месте, где левое крыло отделилось от фюзеляжа, мелькнул язык пламени. К счастью, передняя часть самолета откатилась вперед, задняя часть - в сторону, зато средняя остановилась почти точно в середине пылающей лужи топлива, и все усилия примчавшихся сюда пожарных оказались напрасными. Позднее определили, что сто двадцать семь человек, оказавшихся в средней части фюзеляжа, погибли, почти сразу задохнувшись в пламени. Еще сто четыре пассажира уцелели, включая экипаж, но с травмами разной степени тяжести. Видеозапись катастрофы будет передана по спутниковым каналам меньше чем через час, и главной новостью станет этот международный инцидент.
      ***
      Когда самолет коснулся посадочной дорожки, Кларк почувствовал, как у него по коже пробежал холодок. Глядя через иллюминатор, он решил, что узнает кое-что, но потом признался себе, что скорее всего это ему просто кажется и к тому же все международные аэропорты выглядят в темноте одинаково. Французские летчики рулили к ангару в целях безопасности, следуя указаниям следовать за другим реактивным самолетом, который совершил посадку минутой раньше.
      - Ну что ж, вот мы и здесь, - произнес Динг, широко зевая. У него на руках было двое часов - одни были поставлены по местному времени, другие по вашингтонскому, и он, глядя на часы, пытался понять, по какому времени живет сейчас его тело. Затем Чавез посмотрел в иллюминатор с любопытством туриста и, как это бывает обычно, пережил разочарование. Судя по тому, что он увидел, это вполне мог быть Денвер или любой другой аэропорт.
      - Извините меня, - сказала черноволосая стюардесса. - Нас попросили оставаться в самолете, пока обслужат тот, что прибыл раньше.
      - Что такое несколько минут? - философски произнес государственный секретарь Адлер, уставший не меньше остальных. Чавез посмотрел в иллюминатор.
      - Вот он, наверно, и совершил посадку перед нами.
      - Будьте любезны выключить освещение в салоне, - попросил Кларк и сделал жест в сторону своего напарника.
      - Почему... - начал Адлер. Кларк молчаливым жестом прервал госсекретаря. Стюардесса выполнила его просьбу. Динг понял, что имел в виду Джон, и достал камеру из сумки.
      - В чем дело? - негромко спросил Адлер, как только в салоне стало темно.
      - Прямо перед нами "гольфстрим", - ответил Джон, глядя в иллюминатор. - Их немного в этом регионе, а этот направляется в охраняемый ангар. Давайте посмотрим, нельзя ли узнать, кому он принадлежит, хорошо?
      Разведчики всегда разведчики, напомнил себе Адлер. Он не возражал. Дипломаты тоже собирали информацию, и сведения о том, кто имеет доступ к такому дорогостоящему виду транспорта, могут сказать им, кто занимает столь высокое место в правительстве ОИР. Через несколько секунд под колеса их самолета подсунули тормозные колодки, а к "гольфстриму", стоящему в пятидесяти метрах от них на стоянке, отведенной для самолетов иранских - теперь ОИР ВВС, подкатила процессия правительственных автомобилей.
      - Кто-то занимающий важный пост, - заметил Динг.
      - Какой пленкой заряжена твоя камера?
      - ASA 1200, мистер К., - ответил Чавез, выбирая установку для телеобъектива. В кадр поместился весь самолет. Динг решил, что увеличения достаточно, и начал снимать, как только из самолета опустили трап.
      - А-а, - первым заметил это Адлер. - Ну что ж, это не должно быть таким уж сюрпризом.
      - Дарейи, не правда ли? - спросил Кларк.
      - Да, это наш друг, - подтвердил государственный секретарь. Услышав это, Чавез десять раз быстро щелкнул камерой, запечатлев спускающегося из самолета мужчину, а потом и встречающих, которые обнимали его, словно они давно не виделись. Затем мужчину проводили к автомобилю. Машины отъехали. Чавез успел сделать еще один снимок, затем уложил камеру в сумку. Прошло пять минут, прежде чем им разрешили покинуть самолет.
      - Как вы считаете, меня должно интересовать, сколько сейчас времени? спросил Адлер, направляясь к двери.
      - Скорее всего нет, - ответил Кларк. - Думаю, до начала встречи нам дадут несколько часов отдохнуть.
      Внизу у трапа стоял французский посол, рядом с ним явно охранник и позади еще десять иранских охранников. Они поедут во французское посольство в двух автомобилях, причем впереди будут ехать две машины иранской охраны и еще две позади, составив, таким образом, что-то вроде полуофициального кортежа. Адлер вместе с послом сели в первый автомобиль, Кларк и Чавез разместились во втором. В нем на переднем сиденье были водитель и еще один человек. Судя по всему, оба из французской разведки.
      - Добро пожаловать в Тегеран, друзья мои, - приветствовал американцев тот, что сидел рядом с шофером.
      - Merci, - ответил Динг и широко зевнул.
      - Извините, что мы подняли вас так рано, - добавил Кларк. Скорее всего это местный резидент Управления французской внешней разведки, подумал он. Те французы, с которыми они с Дингом беседовали в Париже, явно уже успели позвонить в Тегеран и предупредить, что двое охранников госсекретаря, похоже, явно не из Госдепа, а из ЦРУ.
      Слова француза тут же подтвердили его догадку.
      - Насколько мне известно, это у вас не первый визит в Тегеран, - заметил он.
      - Сколько времени вы уже здесь? - спросил Джон.
      - Два года. Говорить в автомобиле безопасно, - добавил француз, имея в виду, что в машине нет подслушивающих устройств.
      - Мне звонили из Вашингтона и поручили кое-что передать вам, - обратился в то же время посол к Адлеру в первом автомобиле. Затем он рассказал все, что ему было известно об инциденте с аэробусом в Тайбэе. - Боюсь, что после возвращения домой вам придется немало потрудиться.
      - О Боже! - вырвалось у Адлера. - Только этого нам и не хватало. Какова реакция сторон на это печальное происшествие?
      - Пока мне ничего не известно. Но ситуация изменится через несколько часов. Ваша встреча с аятоллой Дарейи намечена на половину одиннадцатого, так что можете немного отдохнуть. Вы вылетаете обратно в Париж сразу после ланча. Мы окажем вам всяческое содействие.
      - Спасибо, господин посол. - Адлер слишком устал, чтобы продолжать.
      - Вам известно, как это произошло? - спросил Чавез во втором автомобиле.
      - Мы знаем только то, что передало ваше правительство. По-видимому, произошел короткий воздушный бой над Тайваньским проливом, и ракета попала в случайную цель.
      - Число пострадавших? - задал вопрос Кларк.
      - Пока неизвестно, - ответил глава местной французской резидентуры.
      - Вообще-то трудно попасть ракетой в авиалайнер и никого при этом не убить, - прокомментировал новость Динг и закрыл глаза, предвкушая мягкую постель во французском посольстве.
      ***
      Та же самая новость была передана Дарейи точно в тот же момент. Он удивил сопровождающее его духовное лицо тем, что никак не отреагировал на это. Махмуд Хаджи уже давно пришел к выводу, что люди, ничего не знающие о происходящем, вряд ли смогут помешать развитию событий.
      ***
      Французское гостеприимство ничуть не пострадало от того, что его проявили в месте, уж слишком отличном от Города Света. На территории посольства, огороженной высокой кирпичной стеной, трое французских солдат забрали багаж приехавших американцев, а какие-то люди в ливреях проводили их в отведенные им комнаты. Постели были готовы, а на тумбочках рядом стояли кувшины с водой, в которой плавали кубики льда. Чавез снова проверил часы, застонал и рухнул в постель. У Кларка сон пришел не сразу. Последний раз, когда он находился в здании посольства в этом городе... Что было тогда? - спросил он себя. Почему это так его беспокоит?
      ***
      Брифинг в ситуационном центре проводил адмирал Джексон, иллюстрируя свои слова видеозаписью.
      - Это было записано на крейсере "Порт ройял". У нас есть аналогичная запись, сделанная на эсминце "Салливаны", но поскольку между ними нет разницы, мы решили воспользоваться этой, - начал он.
      В руке адмирал держал длинную деревянную указку, которую начал передвигать по телевизионному дисплею.
      - Вот звено из четырех истребителей, по-видимому, это "Джианджи Хонгзай-7", мы называем их Б-7. У них два двигателя, и они двухместные, технические характеристики мало отличаются от нашего старого "фантома" F-4. Звено покидает землю и залетает слишком далеко. Примерно вот здесь проходит ничейная полоса, и ни одна из сторон до сегодняшнего дня ни разу не нарушала эту границу. Вот второе звено, по-видимому, истребители такого же типа и...
      - Вы не уверены в этом? - спросил Бен Гудли.
      - Мы опознаем самолеты по их летным характеристикам и по отраженному сигналу на экране радара. Радар не в состоянии определить тип самолета, объяснил адмирал. - Мы делаем заключение относительно типа самолета по его поведению в воздухе и по электронному излучению, исходящему от установленного на нем оборудования. Короче говоря, первое звено летит на восток и пересекает невидимую линию вот здесь. - Указка пробежала по соответствующей линии на дисплее. - Вот звено из четырех тайваньских F-16 мчится им навстречу, готовясь дать отпор. Они видят, что истребители КНР залетели слишком далеко и устремляются им наперерез. Затем первая группа истребителей КНР поворачивает на запад.., вот здесь.., второе звено из четырех истребителей коммунистического Китая включает свои радиолокаторы, но, вместо того чтобы следовать за своим первым звеном, они освещают F-16-e.
      - Что ты хочешь этим сказать, Робби? - спросил президент.
      - У меня создалось впечатление, что первое звено имитировало предрассветную атаку на континентальные аэродромы, а второе звено должно было защищаться против этого нападения. На первый взгляд это кажется самыми обычными учениями. Однако второе звено осветило своими радиолокаторами не те самолеты, а когда они переключили радары с режима поиска на режим наведения, один из тайваньских пилотов пришел к выводу, что его атакуют, и выпустил ракету. Затем то же самое сделал его ведомый. Вот в этом месте "Слэммер" попадает в Б-7, а его ведомый уходит от нацеленной в него ракеты - ему чертовски повезло - и выпускает свою. Далее все начинают пускать ракеты друг в друга. Вот этот F-16 уклоняется от одной ракеты, но тут же натыкается на вторую - видите, пилот катапультируется, и мы думаем, что ему удалось спастись. Но эта пара истребителей пускает четыре ракеты, и в поле наведения одной из них попадает авиалайнер. Маршевый двигатель этой ракеты действовал необычно долго, должно быть, она попала в авиалайнер в последние секунды своего полета Мы проверили расстояние - оно оказалось на две мили больше обычной дальности таких ракет. К тому моменту, когда ракета попала в авиалайнер, все истребители уже повернули обратно - истребители КНР потому, что у них, по-видимому, подходил к концу запас топлива, а тайваньские потому, что истратили весь боезапас. В общем обе стороны проявили себя не лучшим образом.
      - Вы считаете, что это простая случайность? - послышался голос Тони Бретано.
      - На первый взгляд все походит на это, за исключением одного...
      - Ты хочешь сказать, зачем им во время учений боевые ракеты? - спросил Райан.
      - И это тоже, господин президент. Истребители Китайской Республики несут, разумеется, белые ракеты, потому что рассматривают все эти учения как угрозу...
      - Белые ракеты? - снова послышался голос Бретано.
      - Извините меня, господин министр. Боевые ракеты окрашены в белый цвет, а учебные - в синий. Истребители КНР несли боевые ракеты, к тому же оснащенные головками наведения. Почему? В подобной ситуации мы обычно не пользуемся такими ракетами, потому что их нельзя перевести в безопасное положение: после того, как эти ракеты выпущены, они полностью автономны, мы называем их "пусти и забудь". И вот что еще. Все птички, выпущенные в тайваньские F-16, были оснащены ракетами с головками радиолокационного наведения. Лишь одна ракета, та, что ушла за авиалайнером, имела головку инфракрасного наведения Мне это совсем не нравится.
      - Преднамеренный акт? - негромко произнес Райан.
      - Это тоже нельзя исключить, господин президент. Но все столкновение выглядит каким-то странным, прямо-таки классически странным. Сначала создается впечатление, будто пилоты истребителей были просто заведены до предела и при первой же угрозе вступили в бой, люди погибли, и мы ничего не сможем доказать. Но, если вы посмотрите вот на эту пару истребителей, мне кажется, что они с самого начала имели своей целью авиалайнер, если только не приняли его по ошибке за истребитель Китайской Республики, а с этим я никак не смогу согласиться....
      - Почему?
      - Он все время летел в противоположную сторону, уходил от района учений.
      - Охотничья лихорадка, - предположил Бретано.
      - Тогда почему не напасть на самолеты, направляющиеся прямо на тебя, вместо того чтобы выбирать улетающий прочь? Господин министр, я сам летчик-истребитель и не могу согласиться с таким объяснением. Если я оказываюсь в неожиданной боевой ситуации, первое, что я сделаю, - это опознаю цели, представляющие угрозу для меня, и выстрелю прямо в них.
      - Сколько погибших? - мрачно спросил Райан.
      - Судя по сообщениям СМИ, больше сотни, - ответил Бен Гудли. - Есть и уцелевшие, но мы пока не знаем сколько. И я предполагаю с определенной долей уверенности, что на борту авиалайнера были американцы. Между Гонконгом и Тайбэем существуют прочные деловые связи.
      - Предложения?
      - Прежде чем что-то предпринять, господин президент, нам нужно знать, пострадали ли американские граждане. Поблизости от того района у нас находится лишь один авианосец - боевая группа "Эйзенхауэр", направляющаяся к Австралии для участия в учениях "Южная чаша". Однако можно не сомневаться, что происшедшее отнюдь не улучшит отношений между Пекином и Тайбэем.
      - Нам нужно выпустить какой-нибудь пресс-релиз, - напомнил президенту Арни.
      - Сначала следует точно установить, погибли ли американские граждане, находившиеся на борту авиалайнера, - сказал Райан. - Если погибли.., как нужно поступить? Потребовать объяснения?
      - Они скажут, что произошла ошибка, - повторил Джексон. - Даже обвинят тайваньских пилотов в том, что они первыми открыли огонь и начали бой. Таким образом откажутся принимать на себя ответственность за происшедшее.
      - Но ты не веришь им, Робби?
      - Нет, Джек, - извините меня, господин президент, - не верю. Мне хочется еще раз проверить эти записи вместе с несколькими специалистами, поискать, нет ли еще какого-то разумного объяснения. Может быть, я и ошибаюсь.., но вряд ли. Летчики-истребители всегда летчики-истребители. Единственная причина, по которой ты сбиваешь самолет, улетающий от тебя, вместо того, который летит тебе навстречу, заключается в том, что это входит в твои намерения.
      - Может быть, перевести группу "Эйзенхауэра" на север? - спросил Бретано.
      - Подготовьте для меня варианты, при которых мы переведем на север боевую группу "Эйзенхауэра", - распорядился президент.
      - В этом случае Индийский океан останется совершенно беззащитным, напомнил адмирал Джексон. - "Карл Винсон" сейчас на середине пути в Норфолк. "Джон Стеннис" и "Энтерпрайз" по-прежнему стоят в доках в Пирл-Харборе, так что в Индийском океане у нас нет боеспособного авианосца. В этой половине мира у нас вообще нет авианосцев, и нам понадобится по меньшей мере месяц, чтобы перебросить сюда один из авианосцев, базирующихся в Атлантическом океане.
      Райан повернулся к Эду Фоули.
      - Какова вероятность того, что это приведет к катастрофе мирового масштаба?
      - Тайвань оказался в крайне сложном положении. Самолеты двух стран обменивались ракетными залпами, погибли люди. Нанесен ущерб авиакомпании, которая является носителем государственного флага. Страны стараются оберегать свой флаг, - заметил директор ЦРУ. - Это не исключено, господин президент.
      - Но каковы намерения КНР? - спросил Гудли директора ЦРУ.
      - Если адмирал Джексон прав - я еще не уверен в его правоте, между прочим, - добавил Эд Фоули. Робби кивнул. - Итак, если он прав, то что-то происходит, но что именно, я не знаю. Для всех было бы лучше, если бы это осталось несчастным случаем. Считаю, что будет ошибкой убрать авианосец из Индийского океана при ситуации, которая развертывается в Персидском заливе.
      - Что самое худшее может случиться при столкновении между КНР и Тайванем? - спросил Бретано, раздраженный тем, что ему вообще приходится задавать такой вопрос. Он слишком недавно занял пост министра обороны, так что еще не мог схватывать налету, как хочется того его президенту.
      - Господин министр, Китайская Народная Республика имеет на вооружении ракеты с ядерными боеголовками и может без труда превратить Формозу в остров пепла, но у нас есть основания подозревать, что на Тайване тоже есть термоядерное оружие и...
      - Примерно двадцать бомб, - прервал его Фоули. - А их истребители F-16 при желании могут долететь до Пекина - если не будут надеяться на возвращение и полетят парами, причем из двух один заправит второй на середине полета. Они не могут уничтожить КНР, но двадцать термоядерных бомб отбросят экономику континентального Китая назад, по крайней мере, на десять лет, а может, и на двадцать. КНР не хочет, чтобы такое произошло. Они не безумцы, адмирал. Давайте будем при наших расчетах придерживаться обычных вооружений, хорошо?
      - Хорошо, сэр. КНР не обладает достаточными силами, чтобы захватить Тайвань. У них нет необходимых десантных средств для переброски большого количества войск, чтобы высадиться под огнем противника. Таким образом, что произойдет, если ситуация обострится? Наиболее вероятным сценарием будут крупномасштабные воздушные и морские сражения, но, поскольку ни одна сторона не может одержать верх, результатом станет перемирие. Это будет также означать ожесточенную войну на пересечении самых оживленных в мире торговых путей, что приведет к самым разным дипломатическим последствиям для участников войны. Я не вижу смысла в намеренном развязывании такого конфликта. Такая политика слишком разрушительна, чтобы прибегнуть к ней.., если только за спиной игроков не стоят какие-то иные силы. - Он пожал плечами. Все так бессмысленно.., но не менее бессмысленна и ракетная атака беззащитного гражданского авиалайнера - а он только что сказал, что она была, по-видимому, преднамеренной.
      - К тому же у нас торговые отношения с обеими странами, - заметил президент. - Мы должны предупредить дальнейшее обострение конфликта, не правда ли? Боюсь, что нам придется перебросить этот авианосец, Робби. Давайте обсудим различные варианты и попытаемся решить, какого черта нужно КНР, а?
      ***
      Кларк проснулся первым. Он чувствовал разбитость, но при таких обстоятельствах не мог позволить себе расслабиться. Через десять минут он побрился, оделся и направился к выходу, не разбудив Чавеза. К тому же Динг не говорил на фарси.
      - Решили прогуляться пораньше? - услышал он голос француза, который привез их из аэропорта.
      - Да, нужно размяться, - признался Джон. - Как вас зовут?
      - Марсель Лефевр.
      - Глава местной резидентуры? - спросил Джон прямо.
      - Вообще-то я торговый атташе, - ответил француз, что означало "да". - Не будете возражать, если я пройдусь вместе с вами?
      - Отнюдь, - ответил Кларк, чем несказанно удивил ею. Они направились к выходу. - Просто хочу прогуляться. Здесь есть поблизости рынки?
      - Идемте, я вам покажу.
      Через десять минут они оказались на торговой улице. Два иранца шли за ними в пятидесяти футах как тени, даже не скрываясь, хотя они всего лишь наблюдали за европейцами.
      Шум вокруг напомнил Кларку о прошлом. Ею фарси был далеко не совершенным, особенно принимая во внимание, что последний раз он говорил на этом языке больше пятнадцати лег назад, однако, слух оперативника тут же включился в работу, и скоро он уже схватывал болтовню торговцев по мере того, как они с французом продвигались между лотками, протянувшимися по обеим сторонам улицы.
      - Каковы цены на продукты?
      - Относительно высокие, - ответил Лефевр. - Дело в том, что значительная часть продовольствия была отправлена в Ирак. Кое-кто недоволен этим, ворчат.
      Чего-то не хватает, подумал Джон через несколько минут. Пройдя половину квартала с лотками, где торговали съестным, они свернули в район рынка, где продавали золото, что всегда являлось популярным товаром в этой части мира. Люди покупали золото и продавали, но без того энтузиазма, который Джон помнил с прошлых времен. Он смотрел на лотки, проходя мимо них и пытаясь понять, чего же не хватает.
      - Хотите купить что-нибудь для жены? - осведомился Лефевр.
      Улыбка на лице Кларка была не слишком убедительной.
      - Да не знаю. Впрочем, приближается годовщина свадьбы. - Он остановился у лотка, чтобы посмотреть на ожерелья.
      - Откуда вы? - спросил торговец.
      - Из Америки, - ответил Джон тоже по-английски. Торговец безошибочно определил его национальность, наверно, по одежде и рискнул заговорить на этом языке.
      - У нас редко бывают американцы.
      - Очень жаль. Когда я был помоложе, мне довелось немало путешествовать по вашей стране. - Вообще-то ожерелье было весьма привлекательным. Он посмотрел на цену, мысленно произвел расчеты и увидел, что цена чертовски низка. К тому же действительно приближалась годовщина, - Может быть, придет время, и все изменится, - сказал золотых дел мастер.
      - Между нашими странами столько противоречий, - печально заметил Джон. Да, он мог позволить себе эту покупку. Как всегда у него было с собой много наличных. У американских долларов есть несомненное достоинство - их принимают практически повсюду.
      - Времена меняются, - произнес торговец.
      - Это верно, меняются, - согласился Джон. Он посмотрел на ожерелье подороже. Товары лежали на лотке свободно, можно было подойти, посмотреть и прицениться. В исламских странах существовал действенный способ избавляться от воров. - Я вижу здесь так мало улыбок, а ведь это торговая улица.
      - За вами следят два человека.
      - Вот как? Но я ведь не нарушаю законов, правда? - спросил Кларк с очевидной озабоченностью.
      - Нет, не нарушаете, - ответил торговец, но было заметно, что он нервничает.
      - Я куплю вот это, - показал Кларк на ожерелье.
      - Как вы будете платить?
      - Американские доллары вы примете?
      - Да. Цена девятьсот американских долларов. Кларк постарался не выказать своего удивления. Даже на оптовом рынке в Нью-Йорке подобное ожерелье стоило бы по меньшей мере втрое дороже, и хотя он не собирался платить такие деньги, всегда приятно поторговаться, тем более что здесь это традиция. Кларк полагал, что если ему удастся сбить цену до тысячи пятисот долларов, то и это будет очень дешево. Но, может быть, он не расслышал торговца?
      - Вы сказали девятьсот?
      Торговец выразительно ткнул пальцем в грудь Кларка.
      - Хорошо, восемьсот долларов и ни долларом меньше. Вы что, хотите разорить меня? - громко прибавил он.
      - Вы отчаянно торгуетесь, - произнес Кларк, делая вид обороняющегося человека, потому что заметил, что двое следивших подошли ближе.
      - Все вы так неверные! Отдать вам даром? Это дорогое ожерелье, и надеюсь, вы покупаете его вашей честной жене, а не какой-нибудь уличной развратнице!
      Кларк решил, что и так достаточно подверг торговца опасности. Он достал из кармана бумажник, отсчитал банкноты и вручил их торговцу.
      - Вы даете мне слишком много! Я не вор, а честный человек! - Золотых дел мастер вернул ему одну стодолларовую банкноту.
      Семьсот долларов за такое дивное золотое ожерелье?
      - Извините меня, я не хотел оскорблять вас, - сказал Джон, пряча в карман ожерелье, которое торговец едва не бросил ему в руки без всякого футляра.
      - Мы не варвары, - отчетливо произнес торговец и тут же повернулся к нему спиной.
      Кларк и Лефевр прошли до конца улицы и свернули направо. Они шли быстро, заставив следующих за ними иранцев ускорить шаг.
      - Какого черта? - недоуменно спросил американец. Он никак не ожидал чего-либо подобного.
      - Как видите, энтузиазм народа по отношению к режиму уменьшился. Вы видели наглядный пример этого. Вы вели себя весьма убедительно, мсье Кларк. Сколько времени работаете в ЦРУ?
      - Достаточно долго, чтобы не проявить изумления по такому поводу. Насколько я знаю, в вашем языке есть хорошее слово для характеристики здешней ситуации - merde.
      - Значит, это подарок вашей жене?
      - Да, - кивнул Джон. - У него будут неприятности?
      - Не думаю, - ответил Лефевр. - Но он, наверно, продал ожерелье себе в убыток, Кларк. Любопытный жест со стороны иранского торговца, верно?
      - Пошли обратно. Мне нужно разбудить госсекретаря. Через пятнадцать минут они были в посольстве. Джон сразу поднялся к себе в комнату.
      - Что там за погода, мистер К.? - спросил Динг. Кларк сунул руку в карман и бросил ему через комнату какой-то предмет. Чавез поймал его. - Тяжелое, пробормотал он.
      - Как ты думаешь, сколько это стоит, Доминго?
      - Похоже на чистое золото, на ощупь тоже.., не меньше пары косых.
      - Ты поверишь, что я заплатил за него семьсот баксов?
      - Может быть, это был твой родственник, Джон? - улыбнулся Чавез и тут же нахмурился:
      - Мне казалось, что нас здесь не любят.
      - Времена меняются, - негромко произнес Джон, цитируя золотых дел мастера.
      ***
      - Серьезная авиакатастрофа? - спросила Кэти.
      - Говорят, уцелело сто четыре человека, некоторые с тяжелыми травмами, девяносто погибших - их тела извлекли из-под обломков, - еще тридцать пока не удалось обнаружить, это означает, что они тоже мертвы, просто не смогли опознать трупы. - Джек читал донесение, которое только принес к двери Раман. В числе уцелевших шестнадцать американцев. Пятеро погибли. Девять не опознаны и считаются погибшими. Боже мой, на борту было сорок граждан КНР! - Он покачал головой.
      - Но почему.., если они не ладят друг с другом...
      - Почему поддерживают столь обширные деловые отношения? Они действительно активно торгуют между собой, хотя фыркают и шипят друг на друга, словно уличные коты. Просто они нужны друг другу.
      - Как мы поступим теперь? - спросила его жена.
      - Пока не знаю. Мы задержали выпуск пресс-релиза до утра в ожидании более подробной информации. Но как я могу спать в такую ночь? - спросил президент Соединенных Штатов. - На другом краю света погибло четырнадцать американцев. Разве я не должен был защитить их? Я не могу допускать, чтобы кто-то убивал наших граждан.
      - Люди умирают каждый день, Джек, - напомнила ему первая леди.
      - Но не от ракет "воздух - воздух". - Райан положил донесение на ночной столик и выключил свет, надеясь, что сон все-таки придет, и думая о том, чем кончится встреча в Тегеране.
      ***
      Началось с рукопожатий. Чиновник Министерства иностранных дел встретил их у входа. Французский посол представил всех, и они быстро вошли внутрь, чтобы избежать назойливых телевизионных камер, хотя на улице было пустынно. Кларк и Чавез исполняли свои обязанности, стоя недалеко от государственного секретаря, но не слишком близко, и нервно оглядывались по сторонам, как от них и ожидали.
      Государственный секретарь последовал за иранским чиновником. За ними шли остальные. Французский посол остался в приемной вместе с сопровождающими, а Адлер и чиновник вошли в скромно обставленный кабинет духовного главы Объединенной Исламской Республики.
      - Приветствую вас с миром, - сказал Дарейи, поднимаясь из-за стола, чтобы поздороваться со своим гостем. Он говорил через переводчика. Это был обычный прием при встречах такого рода, поскольку давал время для более точного перевода каждого слова, а если что-то потом оказывалось не так, всегда можно сослаться на ошибку переводчика. Это предоставляло обеим сторонам удобный выход из положения. - Пусть Аллах благославит нашу встречу.