Духовенство знало, что Махмуд Хаджи предпочитает молиться в одной из них, любит другую за ее архитектурные достоинства и восхищается третьей из-за ее исторического значения, тогда как население города предпочитало совсем иную мечеть. Разве не будет самым лучшим решением с политической точки зрения отремонтировать первой именно ее, чтобы укрепить политическую стабильность в стране? Затем на повестке дня было обсуждение вопроса о праве женщин водить автомобили (предыдущий иракский режим относился к этой проблеме излишне либерально!), что вызывало возражения у духовенства. Но отнять право, которым женщины уже владеют, может вызвать недовольство, да и как поступить с теми женщинами, у которых в семье не было мужчины, способного возить их по городу (к этой категории относились, например, вдовы) и которые не могли нанять шофера? Разве правительство не должно позаботиться об их нуждах? Некоторые женщины - например врачи и учителя - играли важную роль в местном обществе. С другой стороны, Иран и Ирак объединились теперь в одну страну, и разве правильно разрешать одно иранским женщинам и лишать того же иракских? Для решения этих важных вопросов и нескольких других, им подобных, ему пришлось этим вечером лететь в Багдад.
      Дарейи, сидя в своем личном самолете, прочитал повестку вечернего заседания и едва не закричал от гнева и безысходности, но он был для этого слишком терпеливым человеком - или так говорил себе. В конце концов, ему нужно приготовиться к предстоящей утром более важной встрече с американским государственным секретарем, евреем по национальности. Он углубился в бумаги. Выражение его лица вселило страх даже в экипаж самолета, хотя Махмуд Хаджи не заметил этого, а даже если бы и заметил, то не понял бы причины.
      Ну почему люди не могут проявить хоть немного инициативы?
      ***
      Реактивный самолет, на котором летел Адлер с сопровождающими его людьми, был "Дассо Фалкон 900В" - французский вариант американского двухмоторного VC-20B. Экипаж состоял из двух летчиков, причем оба были очень высокого звания для этого чартерного рейса, и двух очаровательных стюардесс. Во всяком случае одна из них, решил Кларк, является сотрудницей французской разведки, а может быть, и обе. Он любил французов, особенно их разведслужбы. Несмотря на то что Франция временами была непредсказуемым союзником, что причиняло немало хлопот, когда французы принимались за дело в черном мире разведки, они блестяще справлялись с задачами, ничуть не уступая разведывательным службам других стран и часто превосходя их. К счастью, в данном случае внутри самолета было шумно, и потому установка подслушивающих устройств вряд ли оказалась бы успешной. Может быть, этим объяснялось то, что каждые пятнадцать минут к ним подходила то одна, то другая стюардесса и спрашивала, не хотят ли они чего-нибудь.
      - Нам не нужно знать ничего конкретного перед посадкой в Тегеране? спросил Джон, с улыбкой отклонив очередное предложение.
      - Вообще-то нет, - ответил Адлер. - Мы собираемся всего лишь прощупать этого человека, узнать, каковы его намерения. Мой приятель Клод - он встречал нас в Париже - сказал, что ситуация не настолько плоха, как кажется на первый взгляд, и его доводы были весьма убедительными. Моя задача заключается главным образом в том, чтобы передать Дарейи обычное предложение дружбы и сотрудничества.
      - И все-таки будьте осторожны, - улыбнулся Чавез. На лице государственного секретаря появилась ответная улыбка.
      - На дипломатическом языке это звучит более утонченно, но я понимаю ваше предостережение. Между прочим, какова ваша профессия, мистер Чавез?
      Кларк улыбнулся, услышав этот вопрос.
      - Вам не понравится, если вы узнаете, откуда мы его подобрали, господин секретарь.
      - Я только что закончил диссертацию на степень магистра, - не без гордости ответил молодой разведчик. - В июне получаю диплом.
      - Где?
      - В университете Джорджа Мейсона, у профессора Альфер. Это пробудило интерес госсекретаря.
      - Вот как? В прошлом она работала у меня. Какова тема диссертации?
      - "Исследование традиционной мудрости: ошибочные дипломатические маневры в Европе конца девятнадцатого - начала двадцатого столетия".
      - Немцы и британцы?
      - Главным образом. Особенно в соревновании за господство на море, - кивнул Чавез.
      - И ваш вывод?
      - Люди не всегда признают разницу между стратегическими и тактическими целями. Те, кому следовало думать о будущем, думают вместо этого о настоящем. Поскольку они смешивали политику с искусством управления государством, то оказались втянутыми в войну, которая разрушила весь европейский порядок и заменила его рубцовой тканью, словно после хирургической операции.
      Поразительно, подумал Кларк, прислушиваясь к этой беседе, как меняется голос Динга, когда он говорит о "своей научной работе.
      - И вы по-прежнему офицер службы безопасности? - спросил государственный секретарь. В его голосе звучало недоверие.
      На лице Чавеза появилась улыбка, столь свойственная его латинской расе.
      - Был раньше. Простите, что я не передвигаюсь прыжками и не волочу кисти рук по земле, как положено офицеру службы безопасности, сэр.
      - Тогда почему Эд Фоули приставил вас обоих ко мне?
      - Это из-за меня, - заметил Кларк. - Руководители ЦРУ хотят, чтобы мы прогулялись по Тегерану и оценили обстановку.
      - Из-за вас? - недоуменно спросил Адлер.
      - Я занимался обучением обоих Фоули, когда-то в далеком прошлом, объяснил Джон, и после этого направление разговора резко изменилось.
      - Так это вы те парни, что спасли Когу! Это вы...
      - Да, мы были там, - подтвердил Чавез. Он решил, что государственный секретарь наверняка имеет допуск к таким вопросам. - Мы тогда здорово повеселились.
      Государственный секретарь подумал, что ему следует чувствовать себя оскорбленным из-за приставленных к нему двух оперативников, причем еще в большей степени из-за замечания младшего из них относительно того, что им следовало бы волочить кисти рук по земле и передвигаться прыжками. Но степень магистра, полученная в университете Джорджа Мейсона...
      - Кроме того, вы те парни, что прислали доклад, который вызвал насмешку у Бретта Хансона, - доклад относительно Гото. Оказалось, что это отличный доклад, вы проделали тогда великолепную работу. - Раньше Адлер не мог понять, что делают эти двое в группе по составлению материалов о национальной безопасности в отношении к ОИР. Теперь ему стало ясно.
      - Однако никто не прислушался к нашей точке зрения, - напомнил Чавез. Их доклад мог сыграть решающую роль в войне с Японией, причем им пришлось тогда работать в особенно трудных условиях. Но отправленное ими сообщение дало Чавезу реальное представление о том, что дипломатия и система управления государством с 1905 года мало изменились. Это был зловещий ветер, не предвещавший никому ничего хорошего.
      - Но я буду теперь прислушиваться, - пообещал Адлер. - Сообщите мне впечатление о своей прогулке по городу, ладно?
      - Непременно. Полагаю, вы входите теперь в число людей, которым нужно знать о происходящем, - заметил Джон, вопросительно подняв бровь.
      Адлер повернулся и жестом подозвал к себе одну из стюардесс, привлекательную брюнетку, которую Кларк выделил как сотрудницу французской разведки. Она была чертовски хороша, но несколько неловко обращалась с посудой в маленькой кухне, чего никогда не допустила бы профессиональная стюардесса.
      - Да, мсье министр?
      - Сколько нам осталось до посадки?
      - Четыре часа.
      - Тогда можете принести нам колоду карт и бутылку вина?
      - Конечно, мсье министр. - Стюардесса поспешила выполнить просьбу.
      - Мы не должны пить на службе, сэр, - заметил Чавез.
      - Вы не на службе до момента посадки, - сказал Адлер. - А я люблю играть в карты перед началом трудных переговоров. Успокаивает нервы. Джентльмены готовы на дружескую партию?
      - Ну что ж, господин секретарь, если вы настаиваете, - ответил Джон. Теперь все они получат представление о предстоящей операции. - Партию в покер, пожалуй?
      Все знали, где проходит разделительная линия. Стороны не обменивались официальными коммюнике, по крайней мере не между Пекином и Тайбэем, но, несмотря на это, все знали и понимали значение границы, потому что военные склонны быть практичными и наблюдательными. Самолеты КНР не подлетали ближе чем на десять морских миль (восемнадцать километров) к определенной линии, проходящей с севера на юг, и самолеты Китайской Республики, признавая это обстоятельство, держались на том же расстоянии от невидимой линии долготы. По каждую сторону этой линии военные могли поступать, как им заблагорассудится, проявлять любую агрессивность, тратить столько боеприпасов, сколько могли себе позволить, и противная сторона соглашалась с этим без всякого обмена радиограммами. Все это делалось в интересах стабильности. Игры с заряженным оружием всегда опасны - это относится как к государствам, так и к детям, хотя последние легче подчиняются дисциплине.
      У Америки сейчас было четыре подводных лодки в Тайваньском проливе. Они находились под невидимой линией границы, что являлось самым безопасным местом. Эскадра из трех надводных кораблей разместилась у северного входа в пролив. В нее входили крейсер "Порт ройял" и эсминцы "Салливаны" и "Чандлер". Все они были предназначены для борьбы с самолетами противника и оборудованы в общей сложности 250 ракетами типа "корабль - воздух". При обычных условиях они несли охрану авианосцев от воздушных атак, но сейчас "их" авианосец стоял в гавани Пирл-Харбора, где ему меняли силовые установки. Крейсер "Порт ройял" и эсминец "Салливаны" - названный так в честь семьи моряков, погибших в 1942 году на одноименном корабле, - были кораблями типа "иджис" и несли мощные радиолокационные установки SPY, предназначенные для наблюдения как за воздушным пространством, так и за морской поверхностью. В данный момент они вели наблюдения за воздухом, тогда как подводные лодки следили за остальным. На борту "Чандлера" специальная группа занималась сбором радиоэлектронной информации, а именно: контролем за радиопереговорами сторон. Подобно патрульному полицейскому, они находились здесь не для того, чтобы вмешиваться в учения, а чтобы просто дружески, так сказать, напоминать сторонам, что правоохранительные органы совсем рядом, и потому не давать событиям заходить слишком далеко. По крайней мере так они считали. Если кто-нибудь возражал против присутствия американских кораблей, ему напоминали, что моря свободны для мореплавания и корабли никому не мешают, не правда ли? То, что присутствие американских кораблей было частью определенного плана, не являлось чем-то очевидным, во всяком случае не с первого взгляда. Но то, что случилось дальше, сбило с толку почти всех.
      В воздухе чувствовался рассвет, хотя на морской поверхности было еще темно. Звено из четырех истребителей ВВС КНР взлетело с наземного аэродрома и направилось на восток. Через пять минут за ним последовало еще одно звено из четырех истребителей. Они отчетливо виднелись на экранах радиолокаторов американских кораблей, хотя находились на предельном расстоянии. Им тут же присвоили определенные номера, и компьютерная система слежения на борту крейсера "Порт ройял" следила за их продвижением на восток к удовлетворению матросов и офицеров, находившихся в центре боевой информации. Все шло хорошо и гладко до тех пор, пока истребители, продолжив полет, не приблизились к невидимой границе между двумя флотами. Тогда американский лейтенант снял телефонную трубку и нажал на кнопку.
      - Слушаю, - пробормотал сонный голос.
      - Капитан, это центр боевой информации. Звено самолетов ВВС КНР, по-видимому, это истребители, вот-вот пересечет демаркационную линию. Они летят курсом ноль-девять-ноль на высоте пятнадцать тысяч футов, пеленг два-один-ноль, скорость пятьсот узлов. Еще одно звено следует в нескольких минутах за ними.
      - Сейчас приду. - Через две минуты капитан, даже не успев одеться, вошел в центр боевой информации. Он не увидел, как истребители КНР нарушили границу, но услышал, как старшина доложил:
      - Четыре или больше истребителей летят курсом на запад. Чтобы упростить наблюдения за ситуацией, в компьютер ввели приказ помечать символом "вражеский" истребители континентального Китая и символом "свой" истребители Тайваня. Время от времени в этом районе появлялись и американские самолеты, но их задача заключалась в сборе электронной информации, и потому они держались далеко от места учений. В данный момент на экране радиолокаторов виднелись два сближающихся звена истребителей, находящихся пока на расстоянии тридцати миль друг от друга, но это расстояние сокращалось со скоростью более тысячи миль в час. Радар вел также наблюдение за шестью гражданскими авиалайнерами, причем все шесть находились к востоку от разделительной линии и не обращали внимания на учения, район которых им было предписано обходить стороной.
      - Рейд шесть поворачивает, - доложил матрос, следивший за экраном радиолокатора. Это было первое звено истребителей, взлетевших с наземных аэродромов КНР, и на глазах капитана они повернули на юг, тогда как звено истребителей, взлетевших с аэродромов Тайваня, продолжало стремительно сближаться с ними.
      - Тайваньские истребители включили радары слежения, - доложил старшина, который следил за электромагнитными излучениями. - Они осветили рейд шесть.
      - Может быть, поэтому они и отвернули, - пробормотал капитан.
      - Или сбились с курса? - заметил офицер центра боевой информации.
      - Там все еще темно. Не исключено, что они просто залетели слишком далеко. - Американские офицеры не знали, какое навигационное оборудование установлено на истребителях ВВС КНР, а управлять одноместным истребителем над морем ночью - далеко не простое дело.
      - Вижу включенные радары с западного направления, по-видимому, это рейд семь, - доложил старшина, следивший за электромагнитными излучениями. Рейд семь был вторым звеном, взлетевшим с наземных аэродромов континентального Китая.
      - Как относительно радиолокаторов рейда шесть? - спросил офицер центра боевой информации.
      - По-прежнему выключены, сэр. - Первые четыре истребителя ВВС КНР закончили разворот и летели теперь на запад, возвращаясь к разделительной линии. Их продолжали преследовать истребители Китайской Республики. И в этот момент все переменилось.
      - Рейд семь поворачивает, новый курс ноль-девять-семь.
      - Теперь они направляются прямо на Эф-шестнадцатые.., включили радары .. заметил лейтенант. Впервые в его голосе прозвучала тревога. - Рейд семь освещает шестнадцатые, его радары в режиме слежения.
      Истребители F-16 Китайской Республики теперь тоже повернули. Им предстояла большая работа. Новейшие истребители, сделанные в Америке, и их пилоты, элита ВВС Тайваня, составляли треть истребительных сил острова, и на них легла задача прикрывать его и отвечать на все летные маневры их континентальных двоюродных братьев. Оставив группу Рейд шесть, истребители которой возвращались обратно, тайваньцы неминуемо перенесли свое внимание на следующее звено, Рейд семь, продолжающее полет на восток. Скорость сближения все еще составляла тысячу миль в час, обе стороны включили локаторы слежения, нацеленные друг на друга. В международной практике это признавалось недружелюбным маневром и его старались избегать по той простой причине, что в воздухе это являлось эквивалентом винтовки, нацеленной кому-то прямо в голову.
      - Смотрите, сэр, - доложил старшина, следивший за электромагнитными излучениями, - радары Рейда семь только что переключились на режим наведения.
      Вместо поиска целей воздушные локаторы истребителей теперь действовали в режиме наведения на цель ракет "воздух - воздух". То, что было недружелюбным маневром несколько секунд раньше, стало теперь открыто враждебным.
      Тайваньские истребители разделились на две пары и начали маневрировать. Летящие им навстречу истребители КНР последовали их примеру. Первое звено, Рейд шесть, пересекло теперь разделительную линию и продолжало полет на запад, возвращаясь, по-видимому, на свой аэродром.
      - Думаю, я понял, что там происходит, сэр, смотрите, как... В это мгновение на экране появилась крошечная точка, отделившаяся от одного из истребителей F-16...
      - Проклятье, - вырвалось у одного из матросов. - Они пустили ракету.
      - Не одну, а две, - поправил его старшина.
      В воздухе виднелись теперь две ракеты "воздух - воздух" AIM-120, изготовленные в Америке, которые мчались каждая к своей цели.
      - Увидев включенные радары наведения, они решили, что их атакуют. Господи! - Капитан повернулся к офицеру связи. - Немедленно соедините меня с главнокомандующим Тихоокеанским флотом!
      События развивались стремительно. На экране один из истребителей КНР превратился в белое пятно. Второй, заметив опасность, дернулся в сторону и в последнее мгновение сумел увернуться от нацеленной в него ракеты.
      Затем он вернулся обратно. Южная пара истребителей КНР тоже сделала маневр, звено Рейд шесть резко повернуло на север и включило свои радиолокаторы. Через десять секунд было выпущено еще шесть ракет, помчавшихся к своим целям.
      - Настоящий воздушный бой! - воскликнул старший вахтенный офицер.
      Капитан поднял телефонную трубку:
      - Мостик, объявить боевую тревогу, боевую тревогу! - Затем он схватил микрофон радиосвязи и вызвал командиров кораблей сопровождения, находившихся в десяти милях к западу и востоку от крейсера. Тем временем по крейсеру "Порт ройял" разнесся грохот колоколов боевой тревоги.
      - Вижу происходящее, - отрапортовал эсминец "Салливаны", находящийся мористее.
      - Я тоже, - донеслось с эсминца "Чандлер", который занимал позицию ближе к острову Тайвань, но получал изображение от кораблей "иджис" через спутниковую систему видеосвязи.
      - Попадание! - Еще один истребитель КНР взорвался и нырнул ко все еще темной поверхности моря. Через пять секунд был сбит истребитель F-16.
      В центр боевой информации вбегали матросы и занимали места по боевому расписанию.
      - Капитан, звено Рейд шесть пыталось осуществить имитацию...
      - Да, теперь я понимаю это, но сейчас нам осталось лишь подбирать обломки.
      А далее, как и следовало ожидать, одна из ракет сбилась с курса. Они были такими маленькими, что их едва различали на экране радиолокатора, но техник увеличил мощность излучения до шести миллионов ватт, и картина прояснилась.
      - Проклятье! - воскликнул старшина, указывая на главный тактический дисплей. - Капитан, посмотрите!
      Ситуация сразу стала ясной. Один из истребителей выпустил ракету с инфракрасной головкой наведения, а самой горячей целью поблизости от района учений был аэробус А-310 авиакомпании "Чайна эйрлайнз" с двумя гигантскими турбовентиляторными двигателями "Дженерал электрик" - примерно такие же двигатели служили силовыми установками на всех трех американских кораблях, - и красному глазу головки наведения раскаленные дюзы его двигателей показались пылающим солнцем.
      - Старшина, предупредите его! - крикнул шкипер.
      - "Эйр Чайна шесть-шесть-шесть", это военный корабль американского военно-морского флота. С северо-западного направления вас преследует ракета "воздух - воздух", повторяю, с северо-запада вас преследует ракета, немедленно осуществляйте маневр уклонения!
      - Что-что?! - донеслось из динамика, однако самолет начал маневр, поворачивая налево и теряя высоту. Впрочем, было очевидно, что это уже не имело значения.
      Рассчитанный вектор ракеты ни на мгновение не отклонился от цели. На борту крейсера надеялись, что ракета сожжет запас топлива и не достигнет цели, но она летела со скоростью в три Маха, тогда как пассажирский самолет уже сбавил скорость, заходя на посадку на свой домашний аэродром. Когда пилот опустил нос авиалайнера и начал терять высоту, это всего лишь упростило наведение ракеты.
      - Это огромный самолет, - произнес капитан.
      - У него всего два двигателя, сэр, - напомнил офицер, управляющий стрельбой.
      - Попадание! - выкрикнул старшина у радиолокационного экрана.
      - Опускайся к посадочной дорожке, приятель, быстрее опускайся! - выдохнул капитан, сдерживая желание отвернуться от экрана. - Проклятье! - На дисплее отраженный сигнал, означающий авиалайнер, внезапно в три раза увеличился в размерах и замелькал код аварии.
      - Он передает "Мэйдэй", сэр, - послышался голос радиста. - "Эйр Чайна три шестерки" передает сигнал бедствия.., повреждены двигатель и крыло.., пожар на борту.
      - Ему осталось всего пятьдесят миль, - заметил старшина. - Он поворачивает на вектор прямого подхода к аэродрому Тайбэя.
      - Капитан, все находятся на постах по боевому расписанию. Боевая тревога пробита и исполнена, сэр, - доложил вахтенный офицер.
      - Очень хорошо, - отозвался шкипер, не отрывая взгляда от центра трех радиолокационных дисплеев. Воздушный бой, заметил он, закончился так же быстро, как и начался, сбито три истребителя, один поврежден, и обе стороны отозвали свои самолеты, чтобы зализывать раны и пытаться понять, что же, собственно, произошло. На тайваньской стороне в воздухе находилось еще одно звено истребителей, барражирующих над берегом.
      - Капитан! - послышался голос старшины, который следил за электромагнитными излучениями. - Похоже, только что включились все радары на каждом корабле. Источники электромагнитного излучения повсюду. Я начинаю классифицировать их.
      Капитан знал, что все это не имело сейчас значения. Взгляды всех были прикованы к "Эрбасу-310", который сбавил скорость и начал терять высоту.
      - Оперативное управление главнокомандующего Тихоокеанским флотом, сэр, произнес старший радист.
      - Докладывает "Порт ройял", - произнес капитан в трубку космической связи. - У нас только что закончился небольшой воздушный бой, одна ракета сбилась с курса и, по-видимому, попала в пассажирский авиалайнер, совершающий рейс из Гонконга в Тайбэй. Авиалайнер пока в воздухе, но, похоже, понес серьезные повреждения. Сбиты два МиГа китайских коммунистов и один F-16 Тайваня, возможно, поврежден и еще один.
      - Кто начал бой? - спросил дежурный офицер оперативного управления.
      - Мы считаем, что один из тайваньских истребителей первым выпустил ракету. Скорее всего он подумал, что его атакуют. - За несколько секунд капитан объяснил создавшуюся ситуацию. - Я загружу радиолокационную запись и пошлю вам как можно быстрее.
      - Хорошо. Спасибо, капитан. Я передам ваше донесение боссу. Держите нас в курсе событий.
      - Будет исполнено. - Капитан отключил космическую связь и повернулся к вахтенному офицеру. - Подготовьте ленту с записью боя для передачи в Пирл-Харбор.
      - Слушаюсь, сэр.
      Авиалайнер компании "Эйр Чайна" по-прежнему направлялся к берегу, но на радиолокационном экране было заметно, что он то и дело отклоняется от прямого курса на Тайбэй. Группа радиоэлектронной разведки на "Чандлере" прислушивалась к радиопереговорам. Поскольку английский является языком международной авиации, они слышали, как пилот, сидящий за штурвалом поврежденного авиалайнера, отдает быстрые и четкие команды на землю, готовя аэродром к приему его самолета. В Тайбэе задействовали все необходимые пожарные и санитарные машины. Пилот вместе со вторым пилотом прилагали все силы, чтобы удержать поврежденный авиалайнер на прямом курсе. Лишь они знали, насколько серьезные повреждения получил их самолет. Все остальные были только зрителями, им оставалось всего лишь молиться, чтобы самолет сумел благополучно пролететь оставшиеся мили в течение последних пятнадцати минут.
      ***
      Известия о происшествии в Тайваньском проливе стремительно поднимались по командной лестнице. Центром связи был кабинет адмирала Дейвида Ситона в здании на вершине холма над гаванью Пирл-Харбора. Старший дежурный офицер связался со своим главнокомандующим, который тут же приказал ему отправить в Вашингтон молнию с пометкой "Критическая". Затем Ситон распорядился передать шифровку на семь военных кораблей ВМС США, находящихся в районе учений, приказывая им повысить уровень боевой готовности и внимательно прислушиваться ко всем переговорам. После этого было послано уведомление всем американцам, играющим роль наблюдателей на всех командных постах Китайской Республики в период учений, но.., до того как они поступят к адресатам, пройдет немало времени. В Тайбэе еще не было американского посольства, и потому там отсутствовали атташе или сотрудники ЦРУ, которые могли бы сразу помчаться в аэропорт, чтобы убедиться, сумел ли авиалайнер благополучно приземлиться. В данный момент оставалось только ждать как известий от кораблей в районе учения, так и вопросов, которые начнут поступать из Вашингтона и на которые штаб главнокомандующего Тихоокеанским флотом еще не мог ответить.
      ***
      - Слушаю, - произнес Райан, снимая телефонную трубку.
      - С вами хочет поговорить доктор Гудли, сэр.
      - О'кей, соедините. - Секундная пауза. - Что случилось, Бен?
      - Неприятности у берегов Тайваня, сэр; не исключено, что серьезные. Советник по национальной безопасности объяснил создавшуюся ситуацию на основе данных, которыми располагал. На это потребовалось немного времени.
      В целом система связи сработала впечатляюще оперативно. Авиалайнер все еще находился в воздухе, а президент Соединенных Штатов уже знал о возникшей проблеме и.., ни о чем больше.
      - Хорошо, держите меня в курсе происходящего. - Райан посмотрел на стол, из-за которого собирался встать. - Черт бы их побрал, - пробормотал он. Вот тебе и пожалуйста - президентское могущество. Практически мгновенно узнаешь о событиях, повлиять на которые не в силах. Есть ли американцы на борту поврежденного авиалайнера? Что все это значит? И что там происходит, в конце концов?
      ***
      Все могло быть и хуже. Дарейи вернулся к своему самолету, пробыв в Багдаде меньше четырех часов. За это время он решил проблемы еще быстрее и резче обычного, испытывая удовольствие от того, что вселил страх в сердца тех, кто осмелились побеспокоить по столь обыденным вопросам. От боли в желудке лицо его помрачнело еще больше. Он поднялся по трапу, опустился в кресло и сделал знак пилоту, чтобы тот отправлялся в путь побыстрее - этакий небрежный взмах кисти, равнозначный порой смертному приговору. Через тридцать секунд трап был убран и двигатели заревели.
      ***
      - Где вы научились так играть в покер? - поинтересовался Адлер.
      - На флоте, господин секретарь, - ответил Кларк, сгребая выигрыш. Он уже выиграл десять долларов, хотя интерес к игре заключался не в деньгах. Дело в принципе. Он только что сорвал банк в два доллара, причем с его стороны это был чистейший блеф, на который поддался государственный секретарь. Отлично.
      - А я полагал, что моряки плохо играют в карты.
      - Некоторые так считают, - улыбнулся Кларк, подгребая к себе кучку четвертаков - А вы следите за его руками, - посоветовал Чавез.
      - Я и так слежу за его руками, - проворчал Адлер. Подошла стюардесса и разлила оставшееся вино. Меньше двух полных стаканов на троих, просто чтобы провести время. - Извините меня, сколько еще нам лететь?
      - Меньше часа, мсье министр. - Адлер улыбнулся, и девушка пошла обратно.
      - Королевские ставки, господин секретарь, - сказал ему Кларк.
      Чавез посмотрел на свои карты. Пара пятерок. Неплохое начало Он бросил четвертак в центр стола после Адлера.
      ***
      У аэробуса А-310, изготовленного в Европе, при взрыве ракеты вышел из строя правый двигатель, но на этом его несчастья не кончились Ракета с инфракрасной головкой наведения подлетела к правому борту сзади и нанесла удар по боковой стороне огромного турбовентилятора "Дженерал электрик", так что осколки после взрыва разорвали наружную поверхность крыла. Некоторые из осколков пробили топливные баки - к счастью, почти пустые, - и оттуда начало выливаться горящее топливо, что привело в панику тех, кто сидели у иллюминаторов и могли видеть происходящее снаружи. Но это не было самым пугающим. Огонь позади самолета не мог причинить никакого вреда, опустевший топливный бак не взорвался, как это могло бы случиться всего десятью минутами раньше. Хуже всего были повреждения, нанесенные плоскостям управления.
      Оба пилота были опытными летчиками, как этого требовали правила пассажирских авиаперевозок. Аэробус мог продолжать полет и на одном двигателе, который остался цел и теперь работал на полную тягу, потому что второй пилот отключил правый двигатель и нажал кнопку ручного контроля мощной системы пожаротушения. Через несколько секунд смолкли сирены, предупреждающие о пожаре, и второй пилот смог вздохнуть.
      - Поврежден руль высоты, - сообщил пилот, потянув на себя рычаг управления и обнаружив, что аэробус не реагирует на это должным образом.
      Однако вина тут лежала не на экипаже авиалайнера Дело в том, что аэробус практически управлялся компьютером и команды поступали от него на основании обширной программы и информации, получаемой непосредственно от различных датчиков, размещенных на корпусе самолета, и от действий пилотов. Компьютеры принимали эти данные, анализировали их и затем давали команду плоскостям управления, что делать дальше. Повреждения, полученные от взрыва ракеты, не были предусмотрены программным обеспечением. Программа зарегистрировала выход из строя одного двигателя и пришла к выводу, что результатом был его взрыв, что программным обеспечением предусматривалось. Бортовые компьютеры оценили размер повреждений, полученных самолетом, проверили, какие плоскости управления действуют и насколько хорошо, и дали команды в соответствии с ситуацией.
      - Двадцать миль, - доложил второй пилот, когда аэробус лег на курс прямого подлета к аэродрому. Пилот отрегулировал подачу газа с помощью дросселя, а компьютеры - на борту авиалайнера их было семь - пришли к выводу, что действия пилота правильны, и уменьшили тягу двигателя. Самолет сжег почти все топливо и потому был легким. В распоряжении пилотов было достаточно тяги. Они уже успели спуститься, так что потеря давления внутри салона им не угрожала. Пилоты чувствовали, что могут управлять самолетом и постараются дотянуть до посадочной полосы. Рядом летел пришедший на помощь истребитель. Его пилот решил осмотреть снаружи причиненные повреждения и попытался связаться с экипажем, чтобы сообщить результаты осмотра, но те на мандаринском наречии раздраженно потребовали, чтобы он оставил их в покое.