"Нация, которая позволит себе напасть на наших людей в любой части света, тем самым объявляет войну всей Америке. Это не означает, что мы должны напасть на население или армию этих государств. Но мы должны иметь права блокировать их порты и топить суда, которые попытаются в них войти или из них выйти. Выводить из строя их аэропорты и железнодорожные узлы. Заморозить торговлю, уничтожить их экономику и опрокинуть режим, который выступил в поддержку терроризма. Как только прекратится терроризм, закончится и война".
      Таковы были планы генерала Роджерса. Ради них он и застрелил курда. Это был его первый выстрел в войне против терроризма. Нажав на курок, он вернул себе честь и гордость. После помилования получалось, что он просто отомстил человеку, который пытал его паяльной лампой. Ни чести, ни отваги. Как писала Шарлотта Бронте, месть "представляется нам терпким и ароматным вином, однако после нее во рту остается привкус ржавчины".
      Роджерс опустил голову. Он не жалел о своем выстреле. Убив главаря террористов, он избавил родную страну от связанных с судом неприятностей. Он сделал из этого курда обыкновенного неудачника и навсегда лишил террориста ореола мученика. Но Боже, как бы он хотел, чтобы эта пуля унесла и его жизнь!.. Его учили служить своей стране и любой ценой защищать ее целостность и ее флаг. Теперь на его судьбе чернело пятно президентского прощения.
      Помогавшие ему люди действовали из добрых побуждений. Но ради чести своей нации он обязан исправить их ошибку.
      Роджерс поднялся со своего места, поправил бинты и ухватился за натянутый на высоте плеч трос.
      - Все в порядке? - поднял голову Август.
      - Да, - улыбнулся генерал. - Мне надо в туалет.
      Он посмотрел на непривычно многословного полковника Августа. Роджерс гордился этим парнем и радовался его успеху. Генерал повернулся и направился в хвост самолета.
      Туалет представлял собой крошечный закуток с вкрученной в потолок лампочкой и унитазом. Двери не было - одно из многочисленных ухищрений для снижения веса самолета.
      По пути назад Роджерс задержался у алюминиевых полок, на которых хранились рюкзаки десантников. Его вещи лежали в армейском мешке, упакованном еще в РОЦе. Генерал Роджерс знал, как возвращают честь офицеры.
      - Пистолета там нет, - прозвучал голос за его спиной.
      Роджерс обернулся и посмотрел на продолговатое, апостольское лицо полковника Августа.
      - Я забрал оружие, из которого вы застрелили террориста, - произнес полковник.
      Роджерс распрямил плечи.
      - Вы не имели права рыться в вещах другого офицера.
      - В данном случае - имел, сэр. Как старший группы, я обязан был изъять пистолет и представить его трибуналу в качестве вещественного доказательства.
      - Меня помиловали, - сказал Роджерс.
      - Я узнал об этом позже, - ответил Август. - Хотите, чтобы я вернул вам пистолет, сэр?
      Мужчины пристально смотрели друг другу в глаза.
      - Да, - сказал Роджерс.
      - Это приказ?
      - Да, полковник. Это приказ. Август повернулся к нему спиной, присел и вытащил мешок с самой нижней полки.
      - Держите, сэр.
      - Благодарю вас, полковник.
      - Намерен ли генерал воспользоваться этим оружием?
      - Полагаю, это никого, кроме генерала, не касается.
      - Это спорный вопрос, - сказал Август. - Вы слишком взволнованны. К тому же вы угрожаете моему старшему офицеру, генералу армии США. Я обязан защищать своих соотечественников.
      - А также выполнять приказы, - добавил Роджерс. - Возвращайтесь на место,
      - Нет, сэр.
      Роджерс стоял, опустив руку с пистолетом. В середине салона рядовая Девонн и сержант Грей поднялись со своих мест, готовясь к стремительному рывку.
      - Полковник, - произнес Роджерс. - Сегодня нация допустила серьезнейшую ошибку. Она простила человека, который не заслужил прощения и не просил о нем.
      - То, что вы хотите сделать, ничего не изменит, - сказал Август.
      - Для меня изменит.
      - Не будьте эгоистом, сэр. Позвольте напомнить генералу, что, когда он выступал за школьную команду и проиграл девочке Лорет, фамилии которой мы уже не помним, он тоже думал, что не сможет жить после такого позора. Помните, как он схватил бейсбольную биту и неминуемо расколол бы себе голову, если бы не вмешался его лучший друг?.. Жизнь продолжалась, и бывший бейсболист спас бесчисленное количество людей в Юго-Восточной Азии, во время операции "Буря в пустыне" и совсем недавно в Северной Корее. Если генерал намеревается снова разбить себе голову, предупреждаю, что старый друг опять его остановит. Америке Майк Роджерс нужен живой.
      Роджерс посмотрел на полковника Августа.
      - Неужели он нужен ей больше, чем честь?
      - Честь нации живет в сердцах ее граждан, - сказал Август. - Если вы украдете у нее свое сердце, вы лишите ее того, что пытаетесь защитить. Жизнь сурова. Мы оба видели достаточно смертей. И не только мы.
      Взгляд Роджерса скользнул по лицам десантников. В них светилась жизнь. Несмотря на перенесенные в Ливане испытания, несмотря на смерть рядового Мура в Северной Корее и смерть подполковника Скуайрза в России, они были по-прежнему свежи и полны надежды. Солдаты верили в себя и в государство, которому служат.
      Роджерс медленно положил пистолет на полку. Он не был согласен с Августом. Но если бы он сделал то, что хотел, он бы надолго убил их энтузиазм. А этого генерал не мог себе позволить.
      - Фамилия той девчонки Делгурсио, - сказал Роджерс. - Лорет Делгурсио. Август улыбнулся,
      - Я знаю. Майк Роджерс никогда ничего не забывает. Я просто хотел проверить, следишь ли ты за моим рассказом. Оказалось, что нет. Поэтому я и пошел за тобой следом.
      - Спасибо, Брет, - тихо промолвил Роджерс. Август кивнул.
      - Ну, - негромко произнес генерал, - рассказал ли ты им про то, как я взял реванш в следующем сезоне?
      - Только собирался, - улыбнулся Август.
      - Пошли, - сказал Роджерс и хлопнул полковника по плечу. Бинты сдвинулись, и он поморщился от боли.
      Кивнув Девонн и Грею, Майк Роджерс устроился на своей скамейке, чтобы послушать рассказ Брета Августа о тех временах, когда бейсбол был целым миром, а возможность выступить в следующем сезоне являлась достаточным основанием для того, чтобы жить дальше.
      Глава 63
      Пятница, восемь часов тридцать минут утра Вашингтон, округ Колумбия
      Когда офицеры Оп-центра возвращались домой после выполнения опасных и трудных заданий, сослуживцы старались работать в обычном режиме. Подобным образом они облегчали своим коллегам процесс вхождения в рабочий ритм.
      Первый день Пола Худа начался с совещания в его кабинете. В самолете он просмотрел переданные ему по факсу документы. Некоторые проблемы требовали немедленного разрешения, и он тут же известил по электронной почте Херберта, Марту и Даррелла Маккаски о том, что ждет их у себя завтра утром. Худ не понимал людей, постепенно привыкающих к новому часовому поясу. Он считал, что надо вставать по будильнику и приступать к работе.
      Такого же мнения придерживался и Майк Роджерс. Худ позвонил ему домой в шесть тридцать утра, ожидая услышать автоответчик. Вместо этого трубку поднял бодрый и свежий генерал. Худ известил его о встрече, и Роджерс прибыл вскоре после Херберта и Маккаски. Было много рукопожатий, приветствий, один раз прозвучало: "Выглядишь ты хреново". Это сказал Херберт Роджерсу. Спустя минуту подъехали Марта и Лиз. Роджерс выбрал минуту и сдержанно поблагодарил Херберта и Марту за помощь в получении его помилования. Наступила неловкая пауза, и Худ перешел к сути дела.
      - Лиз, - сказал он, - успели ли вы переговорить с нашими героями?
      - Вчера вечером виделась с Лоуэллом и Филом, - сказала она. - Они взяли на сегодня отгул, в остальном - все в порядке. У фила сломана пара ребер, у Лоуэлла - кризис сорокалетних. Оба должны выжить.
      - Как Мэри Роуз?
      - Ее я тоже навестила. Ей, конечно, надо немного отдохнуть.
      - Эти сволочи пытались сломать нас, причиняя боль ей, - мрачно произнес Роджерс. - Причем несколько раз.
      - Хотите верьте, хотите нет, - сказала Лиз, - но в этом есть и положительный момент. Люди, пережившие один инцидент, приписывают свое спасение судьбе. Когда подобное повторяется несколько раз, они начинают верить, что сделаны из стали.
      - Мэри Роуз точно сделана из стали, - сказал Роджерс.
      - Я всегда думал, что за этими мягкими ирландскими глазками скрывается бойцовский характер, - кивнул Херберт.
      Худ поблагодарил Лиз и посмотрел на Херберта.
      - Боб, - сказал он. - Спасибо за поддержку, которую вы оказали мне, Майку и десантникам. Если бы не своевременное прибытие ваших людей, меня, Уорнера Бикинга, доктора Насра и посла Хэвелса привезли бы домой в ящиках.
      - Ваш израильтянин - замечательный парень, - заметил Роджерс. - Без него десантники не смогли бы так быстро взять РОЦ.
      - Это настоящие люди, - сказал Херберт. - Лучшие. Надеюсь, вы напомните об этом конгрессу, когда придет время голосовать по бюджету.
      - Сенатор фоке подготовит полный и конфиденциальный доклад, - кивнул Худ. - Я ей помогу.
      - Кстати, о бюджете, - сказал Херберт. - Стивен Вайенз очень нуждается в нашей помощи. Похоже, из него хотят сделать козла отпущения.
      - Я знаю, что он наш друг, Боб, - согласился Худ. - Постараемся что-нибудь придумать. Майк, кто курирует возвращение РОЦа?
      - Я буду прорабатывать этот вопрос с начальником базы в Тель-Нефе и полковником Августом. На базе РОЦ в полной безопасности. Как только все немного успокоится, мы с полковником вернемся и заберем его.
      - Отлично, - сказал Худ. - Потому что я хотел сегодня сесть и прикинуть, сколько денег и человеческих жизней удалось спасти благодаря донесениям Вайенза. Может быть, даже подключим наш финансовый отдел. Пусть порадуют крючкотворов с Холма.
      Роджерс кивнул.
      Худ повернулся к Марте и Дарреллу Маккаски. Даррелл был, как всегда, невозмутим, настоящий символ ФБР. Марта нетерпеливо покачивала ногой.
      - Вы не сможете помочь в этом деле, - сказал Херберт. - А посему завтра же отправляетесь в Испанию. Марта удивленно вскинула голову.
      - Багз прислал мне отчет, пока я летел из Лондона, - пояснил Худ. Мадридская полиция провела серию арестов среди баскских националистов. Ожидаются серьезные международные осложнения.
      На лице Маккаски не дрогнул ни один мускул, зато Марта просияла, Она радовалась каждой возможности испытать свои дипломатические способности и лишний раз попробовать себя на межгосударственном уровне.
      - Испанцы просят оказать им дипломатическую и разведывательную помощь, продолжал Худ, - Выбор пал на вас. Багз и люди из госдепартамента уже собирают необходимые материалы. Они будут готовы до вашего отлета.
      Худ объявил перерыв и попросил Роджерса задержаться. Как только за Бобом Хербертом закрылась дверь, он встал из-за стола и сел в кресло напротив генерала.
      - Ну как, попал в передрягу?
      - Знаешь, что самое смешное? - ответил Роджерс. - Приходилось бывать и в более сложных ситуациях. Достало меня другое.
      - Расскажешь?
      - Конечно, - кивнул Роджерс. - Тем более что это имеет прямое отношение к моей отставке.
      Худ с изумлением смотрел, как Роджерс вытащил из внутреннего кармана почтовый конверт и положил его на стол.
      - Сочинил сегодня утром, после твоего звонка. Вступит в силу, как только подберете мне замену.
      - С чего ты взял, что я приму твою отставку? - спросил Худ.
      - С того, что от меня никакой пользы тут не будет. И хватит об этом. Я уверен, что смогу принести больше пользы на другом месте.
      - Где? - резко спросил Худ.
      - Не хочу изображать из себя пророка, но Ближний Восток кое на что раскрыл мне глаза. Америке угрожает опасный и опытный противник.
      - Терроризм?
      - Терроризм. И наша к нему полная неподготовленность. Правительство связано обязательствами и экономическими заботами. Группы типа Оп-центра и ЦРУ слишком малочисленны. Авиалинии, международные компании и военные базы с трудом защищают сами себя. Вместо электронной и спутниковой разведки нам нужны агенты-профессионалы. И самое главное, нужна новая. упреждающая тактика. Пол, я верю в это сильнее, чем во что-либо. Чтобы противостоять терроризму, нам нужна мощная и столь же опасная сила.
      Худ пристально посмотрел на собеседника.
      - Я постараюсь тебя отговорить.
      - Даже не пытайся, - отрезал Роджерс. - Я абсолютно убежден в своей правоте.
      - Знаю, - кивнул Худ. - Но я о другом. Я постараюсь отговорить тебя от отставки. Почему бы тебе не создать свой отдел внутри Оп-центра?
      Теперь у дивился Роджерс. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог ответить.
      - Пол, ты соображаешь, что говоришь? Я веду речь не об альтернативном использовании десанта. Я имею в виду подразделения совершенно иного типа. i
      - Я понял, - сказал Худ,
      - Мы не сможем провести их ни по одной статье.
      - Значит, и не будем проводить.
      - Откуда же возьмется финансирование?
      - Будем учиться на ошибках Стивена Вайенза, сказал Худ. - Я всегда найду способ выбить под это де деньги. На Эдад Колахана можно положиться. Надо извлечь урок из наших просчетов в Турции. Мы должны просмотреть все данные, продумать способ более эффективного использования РОЦа.
      - Мобильные, скрытые операции, - подсказал Роджерс.
      - С невидимыми бойцами, - добавил Худ. - Возможности есть. А у тебя есть желание это наладить? Роджерс покачал головой.
      - Как насчет самих акций? Я пристрелил террориста в Ливане. Око за око. Закон джунглей. Я вынес ему приговор, и сам же его исполнил. И если потребуется, готов повторить это еще раз.
      - Я знаю, - ответил Худ. - И не стану тебе возражать.
      - Вот как? - удивленно поднял брови Роджерс. - На тебя не похоже, Пол. Ты всегда выступал против смертной казни.
      - Ты прав, Майк, - сказал Худ. - Но ты ведь все равно этим займешься. Будешь этаким пустынным патриархом, с посохом в одной руке и автоматом "узи" в другой. Такой вариант не устроит ни тебя, ни меня. Я верю тебе и хочу тебе помочь.
      Худ взял со стола прошение об отставке и протянул его Роджерсу.
      - Надеюсь, ты не пытаешься удержать меня от роли карающего Моисея? спросил генерал, глядя на конверт,
      - Как будто тебя можно от чего-то удержать, - проворчал Худ. - По правде говоря, я пытаюсь решить с твоей помощью еще один вопрос. Надо развести Боба и Марту. Он с удовольствием займется разработкой твоего проекта.
      Роджерс улыбнулся.
      - Надо подумать. Мне очень о многом надо подумать. Несколько часов назад я хотел вообще выйти из проклятой игры. Вы пришли мне на помощь и вытащили из дыры, в которую я сам угодил. При этом даже не позволили мне расплатиться.
      - Я знаю, ты привык за себя платить сам, - сказал Худ.
      - И этим всегда гордился, - задумчиво произнес
      Роджерс. Некоторое время он молча смотрел в пустоту. - А потом старый мой друг напомнил мне одну простую вещь: даже если ты соревнуешься в одиночку, это не значит, что рядом с тобой никого нет.
      - Правильно. - Худ по-прежнему протягивал Роджерсу конверт. - Я тебя не тороплю, но у меня устала рука. Не хочу тебя терять, Майк. Ну, что скажешь? Мы вместе?
      Роджерс посмотрел на конверт, затем с неожиданным проворством выхватил его из руки Худа и спрятал в нагрудный карман.
      - Конечно, - кивнул Роджерс. - Мы вместе.
      - Ну и хорошо, - сказал Худ. - Теперь давай думать, как спасти от стервятников нашего друга Вайенза.
      Худ пригласил Херберта, и они принялись за работу с такой энергией и энтузиазмом, какого давно не наблюдалось в группе. Худ не собирался благодарить за это курдских террористов. Как бы то ни было, в ожидании главного финансиста Эдда Колахана он неожиданно вспомнил фразу из прошлого. Принадлежала она японскому адмиралу Ямамото. Проведя атаку на Пирл-Харбор, которая должна была по замыслу японского командования сокрушить сопротивление США в Тихом океане, Ямамото сказал: "Боюсь, что своими действиями мы разбудили спящего гиганта и наполнили его ужасной решимостью".
      Худ вдруг поймал себя на мысли, что никогда раньше они не были так целеустремленны и... так решительны.