Марта схватила лежащий возле дивана телефон. Хардауэй ответил немедленно.
      - Поднимайтесь, - проворчал он. - Кровища хлещет рекой. На вашу смену ожидается наводнение.
      - Иду, - ответила Марта и повесила трубку. Хардауэй был, как всегда, тактичен и вежлив.
      Комната отдыха для сотрудников находилась недалеко от "танка" - так прозвали помещение без окон, где размещался конференц-зал Оп-центра, сердце его электронной сети. Ни одно шпионское устройство на земле не могло прослушать, что говорилось за этими стенами. " Между комнатой отдыха и "танком" помещались кабинеты Боба Херберта, Майка Роджерса и Пола Худа. Марта быстрым шагом прошла мимо своего офиса, кабинета Даррелла Маккаски, отвечающего за связь с ФБР и Интерполом, компьютерной секции Мэта Столла, или, как ее еще называли, оркестровой ямы, комнат для юриста и сотрудника по окружающей среде, где обычно сидели Лоуэлл Коффи и Фил Катцен. Затем шли кабинеты психологов и врачей, радиорубка, небольшой офис командира отряда быстрого реагирования Брета Августа и комната пресс-службы Энн Фаррис.
      В коридоре Марта натолкнулась на Боба Херберта. Боб катился в своем инвалидном кресле в ту же сторону.
      - Курт вам сказал, что случилось? - спросил он.
      - Нет, но предупредил, что весь мой стол может оказаться заляпанным кровью,
      - Вполне, - откликнулся Херберт. - В Дамаске черт знает что творится. Мне только что позвонил Уорнер. Во дворце совершен теракт. Бомбист-самоубийца подорвал двойника президента.
      - Значит, самого президента в Дамаске нет, - предположила Марта. - Что с послом Хэвелсом?
      - Он стоял в двух шагах от террориста и получил легкую контузию. Сейчас дворец штурмуют какие-то люди. К несчастью, Уорнер до сих пор находится в зале, где взорвалась бомба, и много сообщить не может. Я соединил его с Куртом. Линия работает постоянно.
      - Что с Полом? - спросила Марта.
      - Он вышел из зала, чтобы найти людей из службы безопасности посольства.
      - Не следовало этого делать, - встревожилась женщина. - Они должны сами их забрать. Что, если они придут, а его не окажется на месте?
      - Я вообще не представляю, как они сумеют найти друг друга, - сказал Херберт. - Для этого надо великолепно ориентироваться в здании. Израильские спутники передают, что бои идут по всему периметру дворца. Около пятидесяти бойцов без формы и знаков отличия берут штурмом стену.
      - Вот что значит отправить всю армию на север, - заметила Марта. - Кто напал на дворец?
      - По мнению одного из моих источников, переворот устроили турки при поддержке Израиля, - сказал Херберт. - Иран утверждает, что все спланировали мы. Ларри Рэчлин давно точит зуб на сирийского президента за то, что тот поддерживает террористов. Рэчлин клянется, что его люди тут ни при чем.
      - А вы что думаете? - спросила Марта, остановившись у двери Хардауэя.
      - Я считаю, что это курды, - сказал Херберт.
      - Почему?
      - Потому, что только они могут получить от всего этого выгоду, - сказал Херберт. - Кроме того, я действую методом исключения. Мои контакты в Израиле и Турции удивлены происходящим не меньше нашего.
      Дверь оказалась не заперта.
      Тощий, бородатый Курт Хардауэй сидел за компьютером. Под глазами у него чернели круги, пепельница была полна оберток из-под жвачки. Рядом находился заместитель Майка Роджерса генерал-лейтенант Уильям Абрам: он сидел в плетеном кресле, держа на коленях портативный компьютер. Черные брови генерала сошлись на переносице, живые глаза внимательно изучали монитор.
      Из микрофона на столе Хардауэя периодически доносились шумы и потрескивание.
      - Доброе утро, Марта, - сказал Хардауэй, громко щелкнув жвачкой. - Боб, с тех пор как вы перевели на меня Уорнера, я от него не услышал ни слова.
      - Только стрельба и статические помехи от военных радиостанций, монотонно добавил Уильям Абрам.
      - Выходит, мы до сих пор не знаем, где Пол и охранники из посольства?
      - Нет, - ответил Хардауэй. - Президент ждет наших предложений к семи пятнадцати. Вариантов, честно говоря, не много. В посольстве дежурит подразделение морской пехоты, но они не имеют права действовать за его пределами.
      - Пусть выдернут наших людей, а уже потом отвечают на вопросы, - заметил генерал Абрам.
      - Кроме того, - кивнул Хардауэй, - в Инсирлике расквартировано подразделение "Дельта". Они могут высадиться на крыше дворца через сорок минут,
      - Чего бы не хотелось, если за всем этим стоят турки, - сказал Абрам. Придется стрелять по союзникам.
      - Ради спасения нашего посла, - заметила Марта.
      - Пока мы не знаем, подвергались ли опасности жизни иностранных гостей президента, - уточнил Абрам. Хардауэй взглянул на часы.
      - Есть еще один вариант. Отозвать десантников и направить их в Дамаск. Мы говорили с Тель-Нефом. Они могут развернуть группу и высадить ее возле дворца через тридцать минут.
      - Нет! - энергично произнес Херберт.
      - Не торопитесь, Боб, - сказала Марта. - Конгресс дал добро на использование этой группы на Ближнем Востоке. Это единственное американское подразделение, которое может действовать в рамках закона.
      - Я категорически возражаю, - повторил Херберт. - Группа должна заниматься освобождением наших людей в Бекаа.
      Марта смерила его жестким взглядом.
      - Только не надо категорически возражать, - холодно произнесла она. - Не забывайте, что в опасности Пол Худ и посол Соединенных Штатов.
      - Мы не знаем, грозит им непосредственная опасность или нет, - сказал Херберт.
      - Непосредственная опасность? - взвилась Марта. - Роберт, идет штурм дворца!
      - А экипаж РОЦа находится в руках террористов! - закричал в ответ Херберт. - Это реальная угроза их жизни, и десантники уже на подходе. Пусть выполняют первоначальную задачу. Черт, да у них даже планов дворца может не оказаться. Нельзя проводить подобные операции вслепую!
      - С их вооружением и экипировкой я бы не стала говорить о слепоте.
      - Десантники уже изучили долину Бекаа, - произнес Херберт. - Они подготовлены. Уорнер на связи. Надо подождать, пока вернется Пол, и все выяснить.
      - Вы знаете, что он скажет, - проворчала Марта.
      - Черт меня побери, конечно, знаю! Он скажет не трогать отряд быстрого реагирования, а вам посоветует придержать амбиции! - огрызнулся Херберт.
      - Мои амбиции?
      - Да. Вы из кожи вон лезете, чтобы спасти посла и набрать побольше баллов перед госдепартаментом. Думаете, не видно, как вы трясетесь за свою ^карьеру?
      Марта злобно уставилась на Херберта и процедила:
      - Только посмейте говорить со мной в таком тоне, и я испорчу ваш послужной список!
      - Успокойтесь, - поморщился Хардауэй. - И вы тоже, Боб. У нас нет времени на ссоры. В любом случае вопрос с использованием десантников имеет чисто теоретический характер. В семь тридцать утра президент примет окончательное решение по уничтожению Регионального Оп-центра ракетой "томагавк" с находящегося в Средиземном море "Питсбурга".
      - О черт! - выругался Херберт. - Он должен был Дать нам время!
      - Он его дал. Теперь он опасается, что курды используют РОЦ против Сирии и Турции.
      - А может, уже использовали, - проворчал генерал Абрам.
      - Для этого им надо вначале разобраться в его устройстве, - заметил Херберт. - Завести РОЦ посложнее, чем взятую напрокат машину, будь все проклято!
      - Если кто-то согласится им показать, примерно одинаково, - возразил Абрам.
      Херберт смерил его негодующим взглядом.
      - Поосторожнее, Бил...
      - Боб, - резко перебил его Абрам. - Я знаю, что вы с Майком близкие друзья. Но мы понятия не имеем, какие методы воздействия могут применить террористы к экипажу РОЦа.
      - Не сомневаюсь, что командующий РОЦем офицер оценит ваше доверие.
      - Это не имеет никакого отношения к Майку, - тут же вмешалась Марта. Заложниками оказались и гражданские люди. Они сделаны из другого материала, Боб.
      - Тем более надо приложить все усилия и вытащить их из плена, - сказал Херберт. - Это наш святой долг.
      - Никто с вами не спорит, - холодно произнесла Марта. - Вопрос стоит по-другому. Если заложники для нас уже потеряны, нет ли смысла перебросить десантников в Дамаск?
      - Марта права, - вздохнул Хардауэй. - Если президент примет решение о запуске ракеты, нам в любом случае придется остановить отряд. Иначе они попадут под удар вместе с РОЦем и его командой.
      Херберт крепко сцепил пальцы.
      - Мы обязаны дать им шанс. Пройдет не менее получаса, пока ракета долетит до цели. За это время десантники могут их спасти. Но если вы отзовете командос, Майк и все остальные погибнут. Точка. Неужели есть люди, которые этого не понимают?
      Никто не произнес ни слова. Хардауэй опять взглянул на часы.
      - Через две минуты я должен представить президенту наши рекомендации в отношении ситуации во дворце. Марта?
      - Мы должны перебросить десантников в Дамаск. Они экипированы, вооружены, и никто, кроме них, не может действовать там на законном основании.
      - Билл?
      - Я согласен, - сказал генерал Абрам. - Они поделены значительно лучше, чем "Дельта", и уж куда лучше, чем морская пехота в посольстве. Хардауэй взглянул на Херберта.
      - Боб?
      Херберт потер лицо.
      - Оставьте десантников в покое. Они успеют уйти от "томагавка" за пять минут до удара. Значит, у них есть не менее тридцати минут для освобождения команды РОЦа.
      - Командос нужны нам в Дамаске, - медленно произнесла Марта.
      Херберт сдавил пальцами лоб, Неожиданно он резко опустил руки.
      - Что, если я предложу другой способ вытащить Пола и посла?
      - Какой?
      - Это довольно сложно... Я не уверен, что Железный Бар мне позволит.
      - Кто? - опешила Марта.
      - Есть люди, которые могут добраться до дворца за минут.
      Херберт поднял лежащий на столике рядом с инвалидным креслом телефон, нажал на кнопку и приказал соединить его с генерал-майором Бар-Леви из Хайфы,
      Хардауэй взглянул на часы.
      - Боб, я должен звонить президенту.
      - Попросите у него еще несколько минут, - сказал Херберт. - Скажите, что я вытащу Пола и посла без участия командос. В противном случае мой рапорт об увольнении будет лежать на столе у Марты до полудня.
      Глава 47
      Вторник, двенадцать часов семнадцать минут дня Средиземное море
      Ракету "томагавк" можно запускать из торпедного отсека или со специально сконструированных вертикальных пусковых площадок. После запуска из корпуса ракеты выдвигаются небольшие крылья. Через несколько секунд включаются турбовинтовые двигатели. К этому моменту ракета набирает скорость свыше пятисот миль в час. В ходе полета радар вносит поправки в курс движения и выводит ее на первую навигационную точку. Как правило, это холм, здание или какой-либо другой неподвижный объект. С этого момента ракету ведет от точки к точке установленная на борту навигационная система TERCOM.
      Полет характерен резкими поворотами, подъемами и зигзагообразным курсом. Уточнение курса осуществляется сложной оптической системой, которая постоянно сравнивает фактическую картину с тем, что хранится в памяти компьютера. Если возникает новый объект, вроде припаркованного грузовика, TERCOM мгновенно определяет наличие остальных узловых точек и следит за правильностью полета. Если картина меняется полностью, TERCOM посылает на базу запрос, на который может быть только два ответа: продолжать или прекратить полет.
      Информацию для TERCOMa готовит департамент картографии при министерстве обороны. Затем она поступает в центр тактического планирования. Оттуда ее через спутники передают на пусковые установки. Когда возникает необходимость нанести удар по не нанесенным на карту регионам, департамент картографии использует оперативные снимки местности. В зависимости от точности карт ракета "томагавк" способна поразить цель размером с легковую автомашину с расстояния тысячи трехсот миль.
      Директива президента США за номером М-98-13 поступила на узел связи "Питсбурга" в двенадцать часов семнадцать минут по местному времени. Сообщение было немедленно расшифровано и доставлено командиру подводной лодки капитану Джорджу Брину.
      В директиве указывались задача, цель и код отмены команды. Одна из двадцати четырех находящихся на борту ракет должна была быть запущена ровно в двенадцать часов тридцать минут по местному времени по цели в долине Бекаа на территории Ливана. Указывались точные координаты цели, а также информация департамента картографии для TERCOMa. Если цель скроется, "томагавк" должен перейти на другую программу и обследовать горизонт на предмет микроволновых, электромагнитных и прочих характеристик, определенная комбинация которых и будет означать нужную цель.
      Капитан Брин подписал директиву и передал ее начальнику ракетного отделения офицеру Рутхею. Затем оператор Дэни Макс загрузил полетную информацию в бортовой компьютер "томагавка". После этого "Питсбург" замедлил ход до четырех узлов и поднялся на глубину перископа. Открылись гидравлические створки одной из двенадцати пусковых шахт. Защитная крышка отошла в сторону.
      Капитан Брин получил информацию о готовности к пуску. Убедившись, что поблизости нет вражеских самолетов и кораблей, он приказал произвести пуск. Начальник ракетного отделения вставил стартовый ключ, повернул его и нажал на кнопку. Подводная лодка содрогнулась, и ракета отправилась в путешествие длиной в четыреста пятьдесят пять миль.
      Спустя пять секунд после того, как "томагавк" лег на курс, капитан Брин отдал приказ подводной лодке немедленно покинуть регион. Оператор Макс продолжал следить за полетом ракеты. В течение ближайших тридцати двух минут он ни на секунду не оторвет глаз от монитора. Если поступит команда отмены, он введет нужный код и уничтожит ракету раньше, чем та поразит цель.
      Подводная лодка "Питсбург" имела давнюю историю запусков "томагавков", включающую серию залпов во время операции "Буря в пустыне". Последнее вспоминали с особой гордостью. Все "томагавки" поразили свои цели. Еще ни разу подводная лодка не получала команды прервать полет ракеты.
      Для Макса это был первый боевой пуск. Ладони его вспотели, а рот пересох.
      Он посмотрел на цифровое табло. Тридцать одна минута,
      Макс очень надеялся, что ему не придется выдергивать перо из своей птицы. Иначе лодочным острякам на несколько недель хватит шуток по поводу "стрельбы холостыми" или "карандаша без грифеля".
      Он следил за поступающим с ракеты потёком информации.
      Тридцать минут.
      - Лети, детка, - тихо сказал Макс и по-отечески улыбнулся. - Лети.
      Глава 48
      Вторник, три часа тридцать три минуты дня Долина Бекаа
      Фил Катцен сел в кресло Мэри Роуз. По обеим сторонам стояли говорившие по-английски вооруженные курды. Он объяснял им каждое свое действие. Один охранник записывал, второй слушал. Пот ручьями тек по бокам Катцена. Глаза горели от переутомления. Изнутри его сжигало чувство вины. Вины, но не сомнения.
      Как и большинство игравших в войну мальчишек, Фил часто задавал себе вопрос: "Сумеешь ли ты выдержать пытку?" Ответ был всегда один: "Наверное, сумею, если меня будут просто бить, держать под водой или даже пытать электрическим током".
      Дети всегда думают только о себе. Они никогда не спрашивают; "А сколько ты выдержишь, когда будут пытать кого-нибудь другого?"
      Много лет прошло с тех пор, когда Катцен последний раз играл в войну. Он окончил колледж в Беркли. Он участвовал в демонстрациях в защиту прав человека в Китае, Афганистане и Бирме. Он заботился о студентах, объявивших голодовку в знак протеста против смертной казни. Он выступал против варварской ловли тунца японцами, в ходе которой в сети попадались взрослые дельфины. Он даже целый день проходил без рубашки чтобы привлечь внимание к ужасающему положению рабочих на потогонных фабриках Индонезии.
      Получив диплом, Катцен вступил в "Гринпис". Затем работал в различных природозащитных организациях, которые то получали, то теряли фонды и гранты. В свободное время Катцен трудился в вашингтонских ночлежках для бездомных. Страдания родителей, неспособных накормить своих детей, или мучения беззащитных животных воспринимались как собственная физическая боль. Он терзался сочувствием и мучился от бессилия.
      Катцену стало плохо, когда пытали Майка Роджерса. Но окончательно сломило его то, что Сондру Девонн заставили смотреть на пытку, предупредив, что ее мучения окажутся гораздо сильнее. Сейчас, анализируя случившееся, Катцен понимал, что в нем пытались убить человека. Он понимал также, что своим поступком причинил Майку Роджерсу нестерпимую боль.
      Увы, годы работы в "Гринписе" показали, что ничего не дается даром. Спасая моржей и тюленей, ты лишаешь куска хлеба гарпунеров. Защищая полярную сову, ты переходишь дорогу охотникам.
      И вот он здесь - показывает людям, которые пытали Майка, как работает Региональный Оп-центр. Если он остановится, его товарищи в грязных клетках подвергнутся новым мучениям. Если он будет продолжать, десятки людей могут пострадать или даже погибнуть, как, например, этот бедолага разведчик, который высветился на терминале РОЦа. При этом, как ни крути, оказывались спасенными курды.
      Ничего не дается даром.
      Самое главное, Катцен отыгрывал время. Каждая минута вселяла надежду. Оп-центр не мог оставить своих в беде. Если есть хоть какая-то возможность им помочь, Боб Херберт обязательно это сделает.
      Как и весь экипаж РОЦа, Катцен прослушал курс по психологической подготовке. Американские госслужащие давно стали излюбленной мишенью террористов. От них требовалось знание элементарных основ психологии, оружия, самообороны и выживания. Катцен знал: для того чтобы выжить, нельзя расслабляться. Заложники не должны рассчитывать только на своих спасателей. Зачастую успех операции зависит от их умения отвлечь внимание террористов неожиданной контратакой.
      Катцен верил в Боба Херберта, поэтому делал все как можно медленнее. Он включал только то оборудование, которое могло оказаться ему полезным: радио, инфракрасные мониторы, радары. Поскольку охранники понимали по-английски, он старался не попадать на частоту войск быстрого реагирования.
      Именно Катцен по неосторожности обнаружил прячущегося среди камней лазутчика. Этот человек прослушивал их разговоры при помощи довольно совершенной аппаратуры. Курды без труда проследили маршрут его бегства, пользуясь инфракрасной системой обнаружения. Не знали террористы только одного: разведчик готовился передать сигнал на израильскую базу. Катцен видел, как вращалась его спутниковая тарелка. Как только он понял, куда именно направлено блюдце, Катцен переключился на симуляционную программу, которая показала, что разведчик пытается выйти на связь с группой под кодовым названием "Вееб".
      Выглянув в окно, он увидел, как пойманного лазутчика выволокли из пещеры. Он не сомневался, что бедолагу ведут на расстрел.
      Катцен тяжело вздохнул. Кондиционер давно выключили, чтобы не расходовать зря бензин. Ученый вытер вспотевший лоб носовым платком. Он рисковал жизнью ради спасения дельфинов и тюленей. Он не позволит, чтобы они убили этого человека.
      - Мне нужен свежий воздух, - неожиданно произнес Катцен.
      - Работай! - рявкнул стоящий справа охранник.
      - Я задыхаюсь, черт побери! - закричал Катцен. - Что, по-вашему, я собираюсь сделать? Бежать? Вы уже знаете, как следить за мной с помощью этой штуки. - Он постучал по монитору. - К тоже же бежать тут совершенно некуда.
      Стоящий слева поморщился.
      - Только быстро. Времени у нас нет.
      - Как скажете, - проворчал Катцен.
      Курд схватил пленного за воротник и намотал ткань вокруг кулака. Когда тесный узел сдавил горло заложника, он рывком поднял его на ноги и ткнул в голову пистолетом тридцать восьмого калибра.
      - Пошел!
      Вспоминая технику выживания, Катцен спустился на две ступеньки короткой лестницы и открыл дверь трейлера. И тут же воспользовался преимуществом стоящего ниже. Он резко присел, и ствол оказался направлен в пустоту. Левой рукой Катцен перехватил руку террориста и рванул его на себя.
      Охранник полетел головой вниз, увлекая за собой Катцена. На землю они шлепнулись почти одновременно. У Катцена оказалось маленькое преимущество, и он им воспользовался. Пока растерявшийся курд пытался сообразить, что произошло, он изо всех сил рубанул ребром ладони по руке с пистолетом. Пальцы террориста разжались, и Катцен выдернул оружие.
      Американец бросил взгляд на выведенного из пещеры человека. Он и двое его охранников находились в двадцати ярдах от фургона, Один из террористов увидел, что произошло, и закричал:
      - Стой!
      Катцен слышал, как загремел ботинками оставшийся в фургоне курд. Сейчас он выпрыгнет из двери или откроет огонь. Упавший на землю уже пришел в себя. Катцен не хотел никого убивать, он хотел спасти человеческую жизнь. Но если он сейчас промедлит, убьют его самого. Ученый поднял пистолет и всадил пулю в стопу лежащего возле фургона террориста.
      Курд дико завопил, а Катцен снова оглянулся на пленного лазутчика и его конвоиров. Тот, который видел, как он бросил курда на землю, вскинул пистолет и направил его на Катцена. В ту же секунду пленный головой оттолкнул ствол в сторону. Целившийся в Катцена курд мгновенно развернулся, чтобы пристрелить разведчика. Тот вытянул в его сторону руки, словно собираясь хлопнуть в ладоши. Хлопка, однако, Катцен не услышал. Руки израильтянина скрестились на руке курда, одна чуть ближе к локтю, чем другая. Катцен услышал, как хрустнула сломанная кисть. Пистолет упал на землю, пленный резко наклонился.
      Все это произошло за долю секунды. Больше Катцен ничего не видел. Услышав, как гремят по лестнице фургона ботинки второго охранника, он бросился бежать. Сразу же за грунтовой дорогой был обрыв. Катцен не знал, насколько он крут и глубок, но падение в любом случае представлялось ему лучшим вариантом, чем свинцовый дождь.
      Катцен прыгнул в обрыв и покатился по крутому склону, пытаясь прикрыть лицо и голову. Он слышал, как трещали сломанные ветки и гремели сверху беспорядочные выстрелы. Ему показалось, что стреляли не в него.
      Наконец, ученый налетел спиной на дерево и остановился. От удара перехватило дыхание, на какое-то время ему показалось, что он сломал себе ребро. Катцен попытался переменить позицию и осторожно втянул в легкие воздух. Вверху продолжали греметь выстрелы, затем послышался топот и треск ломаемых веток. Катцен прищурился и взглянул в яркое, синее небо. На его фоне чернел силуэт человека. Это был второй охранник из фургона. Он застыл на крутом склоне и целился в него из пистолета.
      Американец до сих пор сжимал в руке оружие и сейчас попытался поднять его, но острая боль пронзила его грудь, и рука безвольно упала вдоль тела.
      Катцен зажмурился, ожидая выстрела. Вместо этого, однако, раздался звук удара, потом негромкий хруст, Когда Катцен открыл глаза, голова охранника смотрела в другую сторону. Неизвестно откуда появился пойманный лазутчик. Он жестом показал, чтобы Катцен оставался на месте.
      В каждой руке израильтянина было по пистолету. Он нырнул под ствол, положил оружие на землю и сдернул Катцена с дерева. Американец обхватил его тело руками и попытался вдохнуть. Любое движение причиняло ему неимоверную боль, дышать приходилось сквозь стиснутые зубы.
      - Извини, - сказал неизвестный. - Под стволом гораздо безопаснее.
      - Спасибо, - прохрипел Катцен.
      - Это тебе спасибо, - ответил разведчик. - Если бы ты не отвлек моих охранников, я бы не сумел их прикончить. И твоих тоже, - добавил он, подмигнув.
      Катцен испытал приступ острой горечи. Вместо одного погибло сразу четыре человека. Нельзя, конечно, подходить к этому вопросу с количественной стороны, но на душу защитника природы лег еще один тяжкий груз.
      - В пещере осталось около двадцати курдов, - сказал Катцен. - И шестеро из моей группы.
      - Я знаю, - ответил разведчик. - Меня зовут фалах, я из...
      - Говори тише! - остановил его американец. - Приборы продолжают все записывать. Террористы не знают, как воспроизвести запись, но неизвестно, сумеем ли мы отбить фургон.
      Фалах кивнул.
      Катцен приподнялся на локте и прошептал:
      - Меня зовут фил. Для кого ты вел слежку?
      Фалах показал на Катцена и сделал вид, что отдает честь.
      Для наших солдат, понял Катцен. Десантников из отряда быстрого реагирования. Так вот с кем он пытался связаться по радио!
      Неожиданно разведчик прижал Катцена к земле. Теперь и ученый услышал шаги. Он осторожно поднял голову, пытаясь разглядеть, что происходит над обрывом. Показался ствол автомата, фалах замер, и в этот момент прогремела очередь. Из дерева полетели щепки, несколько пуль угодило в землю. Все продолжалось не более секунды, хотя Катцену показалось, что прошла вечность.
      Он посмотрел на Фалаха, убедился, что с его новым товарищем все в порядке, и взглянул вверх. Из дерева под разными углами торчали вывороченные щепы. Катцен невольно подумал, что произошло невероятное - дерево спасло жизнь защитника природы.
      Надолго ли?
      Фалах поднял оба пистолета. Не поднимаясь с земли и не высовываясь из-за дерева, он направил стволы на край обрыва. Сверху послышались новые шаги, затем наступила тишина.
      В эту секунду сознание Катцена пронзила ужасная мысль: он не выключил проклятую инфракрасную систему! Несмотря на то что люди, которые научились ею пользоваться, были мертвы, любой террорист мог забраться в фургон и посмотреть на монитор. Все живое на расстоянии двух сотен ярдов от РОЦа выглядит как небольшое красное пятнышко.
      Катцен прижался губами к уху Фалаха и прошептал;
      - У нас проблема. Фургон может нас видеть. Точно так же, как он увидел тебя. Инфракрасные лучи. Они знают, что мы живы.
      Спустя некоторое время шаги раздались снова. Затем послышался женский визг, Катцен выглянул из-под дерева и увидел застывшую на краю обрыва Мэри Роуз. Позади нее стоял террорист.
      - Эй вы, внизу! - крикнул грубый голос. - При счете "пять" вы должны сдаться. Если нет, мы начинаем убивать ваших людей. Первой пойдет эта баба! Раз!
      - Он это сделает, - прошептал Фалах.
      - Два!
      - Знаю, - ответил Катцен. - Я уже видел этот прием. Я должен сдаться. Фалах схватил его за руку.
      - Они убьют тебя!
      - Четыре!
      _ Может быть, нет, - сказал Катцен и начал торопливо выбираться из-под ствола дерева. - Я им по-прежнему нужен. - Он поморщился от боли, поднял голову и крикнул: - Я ранен! Быстрее я не могу!
      - Пять!
      - Подождите! - заорал Катцен. - Я же сказал... Сверху прогремел выстрел, и струя крови перечеркнула голубое небо.
      - Нет! - закричал Катцен, видя, как Мэри Роуз упала вначале на колени, а потом повалилась лицом вниз на залитый кровью край обрыва.
      Глава 49
      Вторник, три часа тридцать пять минут дня Дамаск, Сирия
      Пол в комнате для телохранителей был скользким от крови.
      Сотрудники службы безопасности были мертвы. Погибли также телохранители японского и русского послов, Их расстреляли в небольшой комнате без окон, где всю мебель составляли несколько стульев и огромный консоль из двенадцати черно-белых мониторов. На экранах мелькали картины бойни, идущей в разных концах дворца.
      Человек, который убил агентов, был тоже мертв. Он лежал на полу в синей форме президентской гвардии с двумя пулевыми отверстиями во лбу. Рядом валялся его автомат. Один из русских телохранителей успел вытащить пистолет и сделать два выстрела.
      Убедившись, что все мертвы, Пол Худ выглянул в коридор. Со всех сторон доносилась стрельба. Зал для приемов, находящийся всего в двух десятках ярдов, показался ему вдруг очень далеким. Зато до наружной двери в противоположном конце коридора было совсем близко. Но Пол Худ не мог уйти один.
      Он вернулся в комнату. У охранников американского посольства были сотовые телефоны. Один оказался разворочен пулей. Второй разбился, когда телохранитель упал на пол. У остальных агентов телефонов не было.
      Худ задумался. Должен же здесь быть хоть один телефон!.. Точно. В правом углу консоли крепилась трубка. Худ набрал номер Викинга. Разумеется, телефон был занят. Викинг все еще говорило Оп-центром. Интересно, подумал Худ, приходилось ли кому-либо еще дожидаться ответа в самый разгар перестрелки.
      Наконец в трубке послышалось:
      - Да?
      - Уорнер, это Пол.
      - Господи Иисусе!.. Ну что там?
      - Охрана убита. Что в Оп-центре?
      - Думают, как нас вытащить. У Боба есть какой-то план, но о деталях он молчит.
      - Боится, что линии прослушиваются. - Худ взглянул на мониторы и покачал головой. - Я смотрю на экраны внутренней связи. Похоже, им сейчас не до нас.
      На одном мониторе люди в форме сирийской армии прорывались по длинному коридору.
      - Что там? - нервно спросил Бикинг.
      - Я не уверен, но, кажется, подтянулись серьезные силы.
      - Где?
      - С противоположного от меня конца коридора.
      - Ближе к нам?
      - Да.
      - Может, стоит выйти им навстречу?
      - Не думаю. Они и так движутся в вашу сторону.
      - Они наверняка получили приказ вывести из дворца иностранных послов. Вам лучше вернуться.
      - Может быть, - согласился Худ.
      Стрельба между тем становилась все громче. Худ продолжал следить за экранами. Люди в военной форме не проверяли боковых помещений и даже не выставляли фланговой защиты. Они уверенно продвигались вперед. Либо они были отчаянно смелы, либо не представляют всей серьезности обстановки.
      Или, подумал Худ, знают, что никто на них не нападет.
      Предполагать заговоры входило в функциональные обязанности Худа. Он не был склонен повсюду усматривать измену, но и не мог позволить себе наивной доверчивости.