Американские корабли расположились в, растянутом боевом порядке, информация о целях для управляемых снарядов на "Нью-Джерси" и эскортных кораблях постоянно уточнялась с помощью корабельных датчиков. А русские не обращали на них никакого внимания. Единственным источником электронного излучения от них были навигационные радиолокаторы. Странно.
      "Нимиц" находился сейчас в пределах досягаемости базирующихся на нем кораблей после броска из Южной Атлантики протяженностью в пять тысяч миль; авианосец и его атомные эскортные корабли - "Калифорния", "Бейнбридж" и "Такстон" - были на расстоянии всего лишь четырехсот миль к югу, а боевая группа "Америка" отставала от них только на половину суток. Авианосец "Кеннеди" расположился в пятистах милях к востоку. Советам придется принять во внимание опасность, угрожающую им от трех авианосных авиакрыльев за своей спиной и от сотен птичек ВВС на береговых аэродромах, постепенно перемещающихся с юга к северу, перелетая с одной авиабазы на другую. Может быть, этим и объяснялась их покорность.
      Пролетающие бомбардировщики "бэкфайэр" постоянно сопровождались от Исландии сменяющими друг друга американскими истребителями - сначала "томкэтами" авиакрыла "Саратога", затем "фантомами" ВВС, действующими с береговых аэродромов Мэна, передавая далее советские бомбардировщики "иглам" и "файтинг-фэлконам", ведущим их вдоль побережья почти до самой Кубы. Все это, несомненно, свидетельствовало о том, что Соединенные Штаты всерьез воспринимают происходящее, хотя американские самолеты больше не проявляли никакой агрессивности. Это нравилось Итону. Агрессивностью ничего не добьешься, да и в случае надобности его боевая группа могла перейти к военным действиям за две минуты.
      Жилой комплекс Уотергейт
      - Извините меня. Я только что сняла квартиру дальше по коридору, и мне еще не успели подключить телефон. Вы позволите воспользоваться вашим?
      Хендерсон не раздумывал. Рост - пять футов три дюйма, рыжеватые волосы, серые глаза, ладная фигурка, ослепительная улыбка, модно одета.
      - Конечно. Добро пожаловать в Уотергейт. Заходите.
      - Спасибо. Я - Хейзел Лумис. Друзья зовут меня Сисси. - Она протянула ему руку.
      - Питер Хендерсон. Телефон на кухне. Я провожу вас. - Все развивалось весьма многообещающе. У Питера только что закончился длительный роман с одной из секретарш сенатора. Расставание оказалось тяжелым для обоих.
      - Я вас не беспокою? У вас никого нет?
      - Нет, в квартире только я и телевизор. Вы недавно в округе Колумбия? Ночная жизнь здесь совсем не такая, как о ней думают. По крайней мере когда вам завтра снова нужно идти на службу. Где вы работаете - вы ведь, наверно, не замужем?
      - Совершенно верно. Я работаю программисткой в специальной правительственной службе. Боюсь, не могу рассказать об этом подробнее.
      Все складывается как нельзя лучше, подумал Хендерсон.
      - Вот телефон, - открыл он дверь в кухню.
      Лумис быстро огляделась вокруг, словно оценивая отделку интерьера, сунула руку в сумочку, достала монету в десять центов и протянула ее Хендерсону. Тот засмеялся.
      - Первый звонок бесплатный, и прошу всегда пользоваться моим телефоном в случае надобности.
      - Я даже не сомневалась, что жить здесь приятнее, чем в Лореле, - заметила девушка, нажимая кнопки на телефоне. - Алло, Кэти? Это Сисси. Я только переехала, и у меня даже телефон еще не подключен... А, звоню от соседа по коридору, он любезно разрешил позвонить... О'кей, увидимся завтра за ланчем. До свидания, Кэти.
      - Кто занимался оформлением вашей квартиры? - Лумис посмотрела по сторонам.
      - Я сам. В Гарварде посещал курсы по искусству и знаю несколько хороших магазинов в Джорджтауне. Если знаешь, где искать, всегда можно найти отличные товары и недорого.
      - Мне так хочется, чтобы моя квартира походила на вашу! Вы не позволите посмотреть остальные комнаты?
      - Разумеется. Начнем со спальни? - Хендерсон засмеялся, чтобы показать, что у него нет никаких дурных намерений - которые на самом деле, конечно, были, хотя в таких делах он проявлял терпение.
      Осмотр, продолжавшийся несколько минут, убедил Лумис, что в квартире действительно больше никого нет. Через минуту в дверь постучали. Хендерсон что-то добродушно проворчал, направляясь к двери.
      - Пит Хендерсон? - В коридоре стоял мужчина в деловом костюме. Сам Хендерсон был в джинсах и спортивной рубашке.
      - Да? - Питер отступил в глубь квартиры, понимая, что попал в ловушку. Однако то, что последовало дальше, изумило его.
      - Вы арестованы, мистер Хендерсон, - сказала Сисси Лумис, показывая свое удостоверение агента ФБР. - По обвинению в шпионаже. Вы имеете право хранить молчание и связаться со своим адвокатом. Если вы добровольно откажетесь от права хранить молчание, все сказанное вами будет записано и может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката или вы не можете позволить себе нанять его, вам назначат адвоката, который будет представлять вас. Вам понятны ваши права, мистер Хендерсон? - Это было первое дело Сисси Лумис, связанное со шпионажем. В течение пяти лет ее специальностью была борьба с грабителями банков - часто ей приходилось работать в качестве кассира, пряча в ящике с деньгами "магнум" 357-го калибра. - Вы готовы отказаться от своих прав?
      - Нет. - Голос Хендерсона звучал хрипло.
      - Ошибаетесь, придется, - заметил инспектор. - Непременно придется. - Он повернулся к трем агентам ФБР, сопровождавшим его. - Тщательно обыщите эту квартиру. Аккуратно и не поднимая шума. Мы не хотим никого будить. Вы пройдете с нами, мистер Хендерсон. Сначала переоденьтесь. Советую идти добровольно, иначе придется применить силу. Если пообещаете вести себя тихо, вам не наденут наручники. Но если попытаетесь бежать - поверьте мне, это может плохо кончиться.
      Инспектор служил в ФБР уже двадцать лет и еще ни разу не прибегал к оружию, тогда как на счету у Лумис уже были два убитых преступника. Он относился к старой школе агентов ФБР и не мог не подумать о том, как отнесся бы к случившемуся мистер Гувер, не говоря уже о новом директоре ФБР, еврее по национальности.
      Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"
      В течение нескольких минут Рамиус и Комаров, глядя на карту, обсуждали курс. Матросы не обращали внимания на работу офицеров - команду никогда не ставили в известность о маршруте. Капитан подошел к кормовой переборке и снял телефонную трубку.
      - Позовите товарища Мелехина, - приказал он и подождал несколько секунд. Товарищ стармех, это говорит командир. У вас больше нет трудностей с реактором?
      - Никак нет, товарищ командир.
      - Отлично. Продержитесь еще двое суток. - Рамиус повесил трубку. Оставалось тридцать минут до начала новой вахты.
      Мелехин и его заместитель Кирилл Сурцев несли вахту в машинном отделении. Мелехин следил на работой турбин, а Сурцев наблюдал за реактором. Каждому помогали мичман и трое матросов. Плаванье для механиков оказалось очень трудным. Казалось, осмотру подвергся каждый прибор и каждый датчик в машинном отделении, а многие были полностью отремонтированы двумя старшими офицерами, которым помогал Валентин Бугаев, офицер-электронщик и судовой гений, который также вел политзанятия с командой. Те, кто несли службу в машинном отделении, были потрясены происшедшим больше всех остальных. Все знали о предполагаемом радиационном заражении - на подводной лодке трудно хранить секреты. Чтобы облегчить работу вахтенных матросов в машинном отделении, им в помощь были выделены матросы из других боевых частей. Капитан назвал это отличной возможностью овладеть смежной специальностью, что он считал необходимым. Команда же считала это хорошим способом получить дополнительную дозу радиационного облучения. Но, разумеется, дисциплина соблюдалась строго. Отчасти это объяснялось верой матросов в командира корабля, отчасти их подготовкой, но главным образом пониманием того, что случится с ними, если они перестанут должным образом, немедленно и точно, выполнять свои обязанности.
      - Товарищ старпом, - обратился к Мелехину Сурцев, - мной замечены колебания в уровне давления главного контура, датчик номер шесть.
      - Иду. - Мелехин поспешил к месту происшествия, оттолкнул мичмана в сторону и встал перед главной панелью управления.
      - Опять неисправный прибор! На остальных давление нормальное. Все в порядке, - невозмутимо заметил старший механик, предварительно убедившись, что его слова услышаны. Все вахтенные в отсеке заметили, что старший механик прошептал что-то своему заместителю. Тот покачал головой, и оба принялись за регулировку приборов.
      В следующее мгновение послышался громкий двухтональный рев сирены и загорелся вращающийся красный фонарь радиационной тревоги.
      - Заглушить реактор! - приказал Мелехин.
      - Есть заглушить реактор. - Сурцев ткнул пальцем в кнопку и отключил реактор.
      - Всем пройти в носовые отсеки! - распорядился далее Мелехин. Никто из матросов не колебался. - Нет, вот вы подождите, переключите аккумуляторы на моторы гусеницы, быстро!
      Старшина поспешил назад, перебросил соответствующие рубильники, молча проклиная полученный приказ. На это ему потребовалось сорок секунд.
      - Приказ исполнен, товарищ стармех!
      - Быстро из отсека!
      Старшина был последним, выскочившим оттуда. Он плотно закрыл за собой тяжелую стальную дверь и задраил ее, затем помчался в центральный пост.
      - Что случилось? - спросил Рамиус нарочито бесстрастно.
      - Радиационная тревога в отсеке теплообменника!
      - Очень хорошо. Отправляйтесь в носовой отсек и примите дезактивационный душ вместе с остальной вахтой. И перестаньте волноваться. - Рамиус похлопал старшину по плечу. - Такие проблемы возникали у нас и раньше. Вы отлично подготовленный специалист. Матросы ждут от вас спокойствия и выдержки.
      Рамиус снял телефонную трубку. Прошло несколько секунд, прежде чем ему ответили.
      - В чем дело, товарищ Мелехин? - спросил он. Все, кто находились в центральном посту, видели, что их капитан выслушал ответ. Они не могли не восхищаться его самообладанием, ведь рев сирены радиационной тревоги разнесся по всему ракетоносцу. - Понятно, товарищ стармех. Аккумуляторные батареи уже почти истощились. Придется подняться ближе к поверхности и идти на глубине шноркеля. Приготовьтесь включить дизельные двигатели. Да. - Рамиус повесил трубку.
      - Слушайте меня, товарищи. - Голос капитана был совершенно спокойным. - В системе управления реактором произошла небольшая авария. Сигнал тревоги, который вы слышали, не означает значительной утечки радиации, дело всего лишь в нарушении действия стержней, управляющих работой реактора. Товарищи Мелехин и Сурцев успешно произвели аварийное отключение реактора, однако управлять им без соответствующей системы мы не можем. Поэтому завершим наш переход на дизельном двигателе. Чтобы избежать возможного облучения, реакторный отсек изолирован, а все остальные отсеки, начиная с машинного отделения, будут проветриваться свежим воздухом, как только мы всплывем на шноркельную глубину. Комаров, отправляйтесь на корму и займитесь системами жизнеобеспечения. Я беру на себя управление кораблем.
      - Слушаюсь, товарищ командир! - Комаров повернулся и вышел из центрального поста.
      Рамиус снял микрофон и обратился к команде, сообщив ей о случившемся. Все ждали чего-то. В носовых отсеках матросы ворчали, что слово "небольшая авария" звучит слишком уж часто, что атомные подводные лодки не ходят на дизелях и не вентилируются без особой причины атмосферным воздухом.
      Закончив свое краткое обращение к команде, Рамиус приказал всплывать.
      Ударная подлодка "Даллас"
      - Представления не имею, шкипер. - Джоунз недоуменно покачал головой. Шум реактора прекратился, насосы смолкли, но идет он с той же скоростью, что и раньше. На аккумуляторах, по-видимому.
      - У него, должно быть, чертовски мощная аккумуляторная батарея, чтобы тащить такую махину и с такой скоростью, - заметил Манкузо.
      - Несколько часов назад я сделал кое-какие расчеты по этому поводу. Джоунз поднял блокнот. - Они основываются на размерах корпуса "тайфуна" с его плавными обтекаемыми очертаниями, так что оценка является, наверно, очень приблизительной.
      - Где ты научился этому, Джоунзи?
      - Гидродинамические данные получил от мистера Томпсона. Расчеты, касающиеся электрической части, достаточно просты. У него, должно быть, что-то необычное вместо стандартных аккумуляторных батарей - может быть, топливные элементы. А если он работав на обычных аккумуляторах, то на лодке запасено столько электроэнергии, что ее хватит завести все автомобили Лос-Анджелеса.
      - Этого достанет не надолго, - покачал головой Манкузо.
      - Потрескивание корпуса... - поднял руку Джоунз. - Похоже, она немного всплывает.
      Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"
      - Поднять шноркель, - скомандовал Рамиус. Глядя в перископ, он убедился, что шноркель поднялся над поверхностью. - Очень хорошо, других кораблей в пределах видимости нет. Это отличная новость. Значит, нам удалось оторваться от наших империалистических преследователей. Поднять высокочастотную антенну. Нужно убедиться, что поблизости нет вражеских самолетов с радиолокаторами.
      - Кругом чисто, товарищ командир. - У пульта высокочастотной антенны сидел Бугаев. - Никого не видно, нет даже следов от авиалайнеров.
      - Значит, мы и впрямь ускользнули от этой крысиной стаи. - Рамиус снова снял трубку телефона. - Мелехин, можете открыть главный впускной клапан и начать вентиляцию машинного отделения, затем включайте дизель. - Через минуту все почувствовали вибрацию, когда мощный дизель "Красного Октября" начал проворачиваться от аккумуляторов. При этом вытеснялся воздух из реакторных отсеков и на его место поступал свежий морской воздух, а воздух, "отравленный радиацией", выбрасывался наружу.
      Дизель проворачивался в течение двух минут, и по всей лодке команда ждала момента, когда послышится рев, означающий, что двигатель заработал и в системы энергопитания начало поступать электричество. Но двигатель не включался. Еще через тридцать секунд старший механик прекратил попытки включить дизель. Зазвонил телефон из машинного отделения. Рамиус поднял трубку.
      - Что случилось с дизелем, товарищ Мелехин? - резко спросил капитан. Понятно. Хорошо, я пошлю матросов обратно - а-а, вот как. Подождите. - Рамиус оглянулся. Его губы сжались в тонкую бескровную линию. Младший механик Свиядов стоял в глубине отсека. - Мне нужен человек, разбирающийся в дизельных двигателях, который помог бы товарищу Мелехину.
      - Я вырос в совхозе, товарищ командир, - произнес Бугаев, - и еще мальчишкой возился с тракторными дизелями.
      - Здесь существует определенное препятствие...
      - Я знаю, товарищ командир, - кивнул Бугаев. - Но ведь нам не обойтись без дизеля, правда?
      , - Я не забуду вашего мужественного поступка, Бугаев, - негромко произнес Рамиус.
      - Тогда вы поставите мне бутылку рома на Кубе, товарищ командир. - Бугаев улыбнулся. - Хотелось бы распить с кубинским товарищем, желательно длинноволосой.
      - Мне можно сопровождать товарища Бугаева? - с беспокойством спросил Свиядов. Он как раз заступал на вахту и подходил к люку реакторного отсека, когда его сбила толпа матросов, выбежавших из машинного отделения.
      - Позвольте мне сначала оценить серьезность возникшей проблемы, - сказал Бугаев, глядя на Рамиуса в поисках поддержки.
      - Да, у нас масса времени. Бугаев, подойдите ко мне через десять минут.
      - Слушаюсь, товарищ командир.
      - А вы, Свиядов, займите место лейтенанта у контрольного пульта. - Рамиус указал на пульт управления высокочастотной антенной. - Используйте эту возможность, чтобы овладеть новой специальностью.
      Лейтенант Свиядов выполнил приказ. Капитан выглядел чем-то весьма озабоченным. Свиядов никогда не видел его таким.
      День четырнадцатый
      Четверг, 16 декабря
      Вертолет "суперстэллион"
      Они летели со скоростью сто пятьдесят узлов в двух тысячах футов над темным морем. Вертолет "суперстэллион" был не первой молодости. Он был построен в конце вьетнамской войны и сразу направлен на очистку от мин гавани Хайфона. Это была его первая задача - тащить за собой морской трал, иначе говоря, действовать в качестве летающего тральщика. Теперь огромный "Сикорский" использовался для других целей, главным образом для , переброски тяжелых грузов на большие расстояния. Три турбинных двигателя, расположенных на верхней части фюзеляжа, обладали значительной мощностью и могли перебросить на большое расстояние целый взвод вооруженных солдат.
      Сегодня вдобавок к обычному экипажу из трех человек вертолет нес четырех пассажиров и полный объем топлива в наружных баках. Пассажиры собрались в кормовом углу грузового отсека, разговаривая между собой или пытаясь разговаривать, несмотря на рев турбин. Их разговор был очень оживленным. Офицеры-разведчики не заостряли внимание на опасности своей операции - не имеет смысла рассуждать об этом - и говорили о том, что могут обнаружить на борту настоящего русского ракетоносца. Каждый задумывался над тем, какие истории станут результатом этого, и как жаль, что они никогда не смогут рассказать их. Впрочем, никто не сознавался в этом вслух. В лучшем случае с предстоящей операцией познакомится горстка людей; остальные узнают лишь отрывочные сведения, которые могут стать частью других операций. Любой советский агент, пытающийся определить, в чем заключается операция, натолкнется на лабиринт глухих стен.
      Операция была спланирована очень четко. Вертолет летел сейчас по специально проложенному курсу на английский авианосец "Инвинсибл", оттуда уже вертолет Королевского флота "си-кинг" перебросит офицеров на спасательное судно ВМФ США "Пиджен". Исчезновение "стэллиона" всего на несколько часов с базы морской авиации Оушиэна будет рассматриваться как самое обычное дело.
      При полете на максимальной крейсерской скорости турбинные двигатели вертолета пожирали массу топлива. Сейчас вертолет находился в четырех сотнях миль от американского побережья и ему оставалось пролететь еще восемьдесят. Маршрут, проложенный к "Инвинсиблу", не был прямым; "стэллион" намеренно летел кружным путем, чтобы сбить с толку тех, кто могли заметить его взлет на экране радиолокатора. Пилоты устали. Четыре часа в тесном кокпите вертолета - долгое время, а военные летательные аппараты не отличаются особыми удобствами. Приборы на контрольной панели светились тусклым красным светом. Оба пилота особенно внимательно следили за искусственным горизонтом <Искусственный горизонт прибор на самолетах и вертолетах, демонстрирующий плоскую горизонтальную поверхность при отсутствии видимого естественного горизонта.>; из-за сплошной облачности они были лишены ориентиров, а ночной полет над морем вообще действует завораживающе. Впрочем, в этой операции не было ничего необычного. Пилотам совершать подобный полет было не впервой, и потому они вели себя в полете, как опытный водитель на скользком шоссе. Полет опасный, это верно, но дело житейское.
      - Джулиет-6, пеленг на вашу цель ноль-восемь-ноль, расстояние семьдесят пять миль, - сообщили с "сентри", барражирующего высоко в воздухе.
      - Они что же, думают, мы заблудились? - не без иронии поинтересовался по системе внутренней связи капитан третьего ранга Джон Маркс.
      - Это же ВВС, - ответил второй пилот. - Они мало смыслят в полетах над морем. Считают, что без дорог, по которым ты можешь ориентироваться, легко заблудиться.
      - Вот именно, - фыркнул Маркс. - Сегодня играют "Орлы", на кого ты ставишь?
      - На "Ойлерз", три с половиной.
      - Предлагаю шесть с половиной. Центральный защитник Филадельфии еще не оправился от травмы.
      - Тогда пять.
      - О'кей, пять баксов. Не хочу отнимать у тебя деньги, - ухмыльнулся Маркс. Он обожал пари. Через день после захвата Аргентиной Фолклендских островов он вызывал на спор всех пилотов эскадрильи, ставя семь очков на Аргентину.
      В нескольких футах над головами и чуть позади пилотов турбины развивали тысячи оборотов в минуту, вращая через систему шестерней несущий винт с семью огромными лопастями. Пилоты никак не подозревали, что в коробке передач, возле клапана замера масла, образовалась и продолжала расти трещина.
      - Джулиет-6, цель выслала навстречу вам истребитель, который проводит вас к месту посадки. Он подлетит через восемь минут с направления на одиннадцать часов.
      - Весьма любезно с их стороны, - отозвался Маркс.
      "Харриер 2-0"
      За штурвалом "харриера", который должен был проводить американский вертолет к авианосцу, сидел лейтенант Паркер. Позади него, на заднем сиденье, находился младший лейтенант. Задача "харриера" заключалась вообще-то не в том, чтобы проводить "суперстэллион" до места посадки, а чтобы еще раз проверить, нет ли поблизости советской подводной лодки, которая могла увидеть летящий американский вертолет и заподозрить что-то неладное.
      - Ты видишь что-нибудь на поверхности? - спросил Паркер.
      - Нет, все чисто. - Младший лейтенант следил за экраном локатора инфракрасного излучения, ощупывающего водное пространство по обе стороны от истребителя. Ни один из офицеров не имел представления о том, что происходит, хотя оба уже подробно обсудили причины, по которым их авианосец гоняют по всему проклятому океану, и пришли к определенному выводу, однако он был не правильным.
      - Попытайся отыскать этот долбаный вертолет, - сказал Паркер.
      - Одну минуту... Вот он. К югу от нашего курса. Младший лейтенант нажал на кнопку, и на экране перед пилотом появилось изображение. Поскольку аппаратура фиксировала инфракрасное излучение, изображение состояло главным образом из турбин, размещенных на вертолете сверху, и тускло мерцающих темно-зеленых концов разогретого винта.
      - "Харриер 2-0", это "сентри-Эхо". Ваша цель в направлении на час от вас, расстояние двадцать миль. Прием.
      - Понял. Видим их на экране инфракрасного локатора. Спасибо. Конец связи, - ответил Паркер. - Чертовски полезные самолеты, эти "сентри".
      - Ты только посмотри, как гонит этот "Сикорский". Какой инфракрасный почерк у двигателей!
      "Суперстэллион"
      В этот момент корпус коробки передач треснул, мгновение - и галлоны смазочного масла превратились в жирное облако позади втулки несущего винта, а находящиеся внутри шестерни начали разносить друг друга. На панели управления вспыхнул сигнал тревоги. Пилоты тут же отключили силовую передачу, вращающую винт, но было уже поздно. Силовая передача от трех мощных турбин разнесла коробку передач на части. Дальнейшее напоминало взрыв. Острые куски металла пробили предохранительную обшивку передней части вертолета. Инерция несущего винта резко развернула "стэллион", и он начал падать вниз. Двух офицеров, которые сидели сзади, ослабив пристежные ремни, выбросило из кресел, и они покатились вперед.
      - Mayday, Mayday, Mayday , это Джулиет-6, - кричал в микрофон второй пилот. Тело капитана Маркса, отброшенное на панель управления, безжизненно осело, на его шее расплывалось темное пятно. - Мы падаем, мы падаем. Mayday, Mayday...       Второй пилот пытался что-то предпринять. От встречного потока воздуха винт начал вращаться в обратную сторону, но вращался медленно - слишком медленно. Дело в том, что автоматический разделитель, отключающий винт от коробки передач, вышел из строя и тем самым не позволил включиться режиму авторотации, способному сохранять хоть какой-то контроль над вертолетом. Ручки управления почти не действовали, и второй пилот видел, как вертолет тупым копьем несется к черной океанской поверхности. Все попытки пилота справиться с управлением с помощью коротких боковых крыльев и хвостового винта, чтобы развернуть падающую машину, не удались, было слишком поздно... Через двадцать секунд вертолет врезался в воду.
      "Харриер 2-0"
      Паркеру не раз доводилось видеть, как гибнут люди. Он и сам убил человека, послав ракету "сайдуайндер" в выхлопную трубу аргентинского одэггера". Зрелище не из приятных. Однако происходящее сейчас было куда ужасней. Он видел, как взорвались турбины на "горбу" вертолета, разметав обломки далеко вокруг. Пожара не было, но это уже не имело значения. Паркер смотрел на гибнущий "суперстэллион", пытаясь усилием воли поднять нос падающей вниз машины. И на какое-то мгновение это ему удалось - нос чуть приподнялся, но не больше. Вертолет рухнул в воду. Фюзеляж его раскололся. Передняя часть затонула сразу, а задняя несколько секунд качалась на волнах, прежде чем наполниться водой. По изображению на экране инфракрасного локатора летчики видели, что выбраться из нее никому не удалось.
      - "Сентри", "сентри", ты видел это? Прием.
      - Видел, "харриер". Вызываем спасательный вертолет. Можете остаться на месте катастрофы? Прием.
      - Можем. - Паркер посмотрел на указатель топлива в баках. - Горючего хватит на девяносто минут. Я.., одну минуту. - Паркер резко спустился вниз и осветил место гибели вертолета посадочными прожекторами. В результате заработала телевизионная система, действующая при слабом освещении.
      - Ты заметил, Йан? - спросил он у офицера-наблюдателя, сидящего сзади.
      - Похоже, в воде что-то движется.
      - "Сентри", "сентри", мы считаем, что кому-то удалось спастись. Передайте на "Инвинсибл", чтобы немедленно высылал сюда "си-кинга". Спускаюсь, чтобы проверить. Сообщу результаты.
      - Понял тебя, "харриер 2-0". Ваш капитан передает, что вертолет взлетает. Конец связи.
      Вертолет "си-кинг" королевского флота прилетел через двадцать пять минут. Санитар в резиновом спасательном костюме спрыгнул в воду, чтобы прицепить трос к единственному человеку, уцелевшему при катастрофе. Больше не только никого, но и ничего не обнаружили, только по морской поверхности все шире расплывалось масляное пятно, медленно испаряющееся в холодном воздухе. Тем временем второй вертолет начал прочесывать район катастрофы, пока первый мчался со спасенным к авианосцу.
      Авианосец Королевского флота "Инвинсибл"
      Райан смотрел с мостика, как санитары внесли носилки внутрь острова. Через несколько секунд на мостике появился офицер с планшетом в руках.
      - Это было у него, сэр. Капитан-лейтенант Дуайер. Сломана нога и несколько ребер. Состояние тяжелое, адмирал.
      - Спасибо. - Адмирал Уайт взял портфель. - Есть шансы обнаружить кого-нибудь еще?
      - Маловероятно, сэр. "Сикорский", должно быть, камнем пошел ко дну. - Он посмотрел на Райана. - Мне очень жаль, сэр.
      - Спасибо, - кивнул Райан.
      - Вас вызывает Норфолк, адмирал. - На мостике появился офицер-связист.
      - Пошли, Джек. - Адмирал Уайт передал планшет Райану и повел его в радиорубку.
      - Вертушка погибла. Есть один спасенный, сейчас им занимаются врачи, сообщил по радио Райан. Наступило короткое молчание.
      - Фамилия?
      - Дуайер. Его доставили сразу в медпункт, адмирал. Если и выздоровеет, то не скоро. Передайте в Вашингтон. Как бы то ни было, операцию следует немедленно изменить.
      - Понял. Конец связи, - сказал адмирал Блэкборн.
      - Независимо от принятого решения, - заметил адмирал Уайт, - действовать надо очень быстро. Вертолет должен вылететь на "Пиджен" через два часа, чтобы успеть вернуться до рассвета.
      Райан отлично понимал, что последует дальше. Всего четыре человека, знакомые со всеми подробностями операции, находились в море достаточно близко, чтобы успеть осуществить ее. Среди них он был единственным американцем. "Кеннеди" - слишком далеко. "Нимиц" гораздо ближе, но, чтобы привлечь этот авианосец к операции, придется воспользоваться радиосвязью, что не нравилось Вашингтону. Единственная альтернатива заключалась в том, чтобы собрать, подготовить и выслать новую группу сотрудников спецслужб. А на это не было времени.
      - Давайте откроем планшет, адмирал. Мне нужно познакомиться с содержанием плана.
      По пути в каюту Уайта они захватили с собой механика. Он оказался прекрасным слесарем и мгновенно вскрыл замок планшета.
      - Господи! - выдохнул Райан, проглядев содержимое папки, хранившейся внутри. - Прочитайте-ка это сами, адмирал.
      - Ну что ж, - произнес Уайт через несколько минут. - Умно придумано.
      - Действительно умно, - криво улыбнулся Райан. - Интересно, что за гений додумался до этого? Боюсь, что исполнение поручат теперь мне. Придется запросить у Вашингтона разрешение взять с собой нескольких офицеров.
      Через десять минут они снова вошли в радиорубку. Уайт распорядился, чтобы все покинули помещение. Джек вышел на шифрованный канал связи. Оба надеялись, что скремблер функционирует исправно.
      - Слышу вас хорошо, господин президент. Вам уже известно, что случилось с вертолетом?
      - Да, Джек. Очень некстати. Тебе придется взять все на себя.
      - Да, сэр, я так и думал.
      - Не могу приказать тебе, но ты знаешь, как высоки ставки. Итак, ты согласен?
      - Да. - Райан закрыл глаза.
      - Я благодарен тебе, Джек. Еще бы!
      - Сэр, мне нужно ваше разрешение на то, чтобы взять с собой нескольких английских офицеров.
      - Одного.
      - Сэр, этого недостаточно.
      - Одного.
      - Понял, сэр. Мы отправляемся через час.
      - Тебе известно, что должно произойти?
      - Да, сэр. У офицера, которого удалось спасти, оказались с собой оперативные документы. Я уже прочитал их.
      - Желаю удачи, Джек.
      - Спасибо, сэр. Конец связи. - Райан отключил спутниковый канал и повернулся к адмиралу Уайту. - Стоит вызваться один раз - всего лишь один, - и видите, что происходит дальше.
      - Боитесь? - Уайт воспринимал все очень серьезно.
      - Еще бы. Мне нужен офицер из ваших подчиненных, адмирал. Если можно, знающий русский язык. Вы понимаете, что может произойти с ним.
      - Сейчас посмотрим. Пошли.
      Пять минут спустя они вернулись в каюту Уайта и стали ждать прихода офицеров. Их оказалось четверо, все - лейтенанты и все моложе тридцати.
      - Господа, - начал адмирал. - Перед вами капитан третьего ранга Райан. Ему нужна помощь добровольца для участия в важной операции. Она является секретной и может оказаться опасной. Вас пригласили потому, что вы владеете русским языком. Это все, что я могу вам сказать.