«Сабербен» направился на север, повернул на Массачусетс-авеню, которая вела к морской обсерватории и аляповатого вида зданию в викторианском стиле, похожему на огромный амбар, что страна предоставляла своему вице-президенту на время его пребывания на этом посту. И здесь охрану несли морские пехотинцы, пропустившие процессию через ворота. Джек вошел в дом. Кэти ждала его у дверей. Она все поняла с первого взгляда.
      – Тяжелый день?
      Райан молча кивнул. Он прижался к ней, чувствуя, что вот-вот заплачет. Тут он заметил в вестибюле у входа агентов Секретной службы и вспомнил, что ему придется привыкнуть к тому, что отныне они всегда будут стоять рядом, как безмолвные изваяния, даже в самые интимные моменты его жизни.
      Ненавижу эту должность, подумал Райан.

***

      Зато бригадному генералу Мэриону Диггзу его работа нравилась. Не все в стране бездействовали. Подобно тому как вашингтонские казармы морской пехоты перешли на повышенный режим службы и их численный состав пришлось усилить подкреплением из крупной базы корпуса в Куантико, штат Виргиния, другие организации тоже не могли позволить себе бездействие. Более того, они действовали энергичнее обычного, людям там не приходилось спать – по крайней мере не всем сразу. Одна из таких организаций находилась в Форт-Ирвине, штат Калифорния. База, расположенная в высокогорной пустыне Мохаве, занимала огромную территорию, размеры которой превышали площадь штата Род-Айленд. Ландшафт был здесь таким мрачным, что экологам нечего было тут делать среди низкорослых унылых кустов. Даже самые преданные этой профессии люди признавались за стаканом, что поверхность Луны казалась им куда более интересной. Впрочем, это не означало, что они не прилагали массы усилий, чтобы максимально осложнить его жизнь, подумал Диггз, поглаживая пальцами бинокль. Оказалось, что здесь обитает особый вид пустынных черепах, который чем-то отличался от обычных (генерал не имел представления, в чем заключалось это отличие), и от него потребовали защитить их от истребления. Для решения этой проблемы он отдал приказ солдатам собрать всех черепах, которых им удастся обнаружить, и поместить на столь большом огороженном участке, что черепахи скорее всего просто не замечали окружающего забора. Солдаты прозвали этот участок черепашьим борделем и считали его самым крупным в мире. Устранив это препятствие, генерал пришел к выводу, что все остальные представители дикой природы на территории Форт-Ирвина вполне смогут сами позаботиться о себе. Время от времени появлялись койоты и тут же пропадали из виду – вот и все. К тому же они не относились к исчезающему виду животных, и им ничто не угрожало.
      А вот гости, приезжающие на базу, попадали в иную ситуацию. Форт-Ирвин был Национальным центром подготовки американской армии. Его постоянными обитателями были служащие подразделения, которое носило название «силы противника». Первоначально это подразделение состояло из двух батальонов – танкового и мотострелкового – и когда-то присвоило себе наименование советского подразделения – «Тридцать второй гвардейский полк моторизованной пехоты», так как Национальный центр подготовки, созданный в 1980 году, был предназначен для того, чтобы учить армию США, как воевать и побеждать в боях против Советской армии на европейских равнинах. Военнослужащие «Тридцать второго полка» носили советское обмундирование, пользовались машинами, напоминающими советские (обслуживать подлинные русские машины оказалось слишком трудно, а потому американскому снаряжению придали только внешний вид советского), прибегали к советским тактическим приемам и гордились тем, что регулярно побивали на собственной территории подразделения, прибывающие сюда для учебы. Строго говоря, условия для двух сторон, принимающих участие в маневрах, не были равными. Батальоны «сил противника» жили и готовились на базе, принимая у себя регулярные части американской армии до четырнадцати раз в году, тогда как в гости сюда приезжали подразделения, которые в лучшем случае бывали здесь раз в четыре года. Но кто сказал, что на войне все бывает справедливым?
      С распадом Советского Союза ситуация изменилась, однако задачи у Национального центра подготовки остались прежними. Подразделение «сил противника» недавно увеличили до трех батальонов, и оно стало «Одиннадцатым мотострелковым полком», превращавшимся при учениях в бригаду или даже в более крупную войсковую часть противника. Единственной уступкой изменившейся политической атмосфере стало то, что военнослужащие этого подразделения больше не называли себя «русскими» и превратились теперь в «красных».
      Генерал– лейтенант Геннадий Иосифович Бондаренко знал почти все о базе еще до приезда сюда -впрочем, в Москве ему ничего не сказали про «черепаший бордель», но это упущение быстро исправили при первом же обходе лагеря. Увиденное очень заинтересовало его.
      – Вы начинали военную службу связистом? – спросил Диггз. Начальник базы был немногословен и сдержан – никаких лишних движений. Он был в камуфляжном комбинезоне цветов пустыни, прозванном «шоколадные чипсы». Он тоже получил исчерпывающий инструктаж, хотя, как и его гость, был вынужден делать вид, что ему ничего не известно.
      – Совершенно верно, – кивнул Бондаренко. – Но у меня постоянно случались неприятности. Сначала в Афганистане, затем после того как «духи» нанесли удар по Советскому Союзу. Они напали на исследовательский центр Министерства обороны в Таджикистане, как раз когда я был там в командировке. Это были мужественные воины, но не все их командиры оказались достаточно опытными. Нам удалось сдержать их до прибытия подкреплений, – бесстрастным голосом рассказывал русский генерал. Диггз видел у него на груди боевые награды, полученные за участие в боях. Сам он командовал батальоном механизированной пехоты, находившемся в авангарде Двадцать четвертой мотострелковой дивизии, командиром которой был Барри Маккафри, когда американцы совершили невероятный бросок на левом фланге во время операции «Буря в пустыне», затем стал командиром Десятого мотострелкового полка «буйволов», все еще базирующегося в пустыне Негев, как часть американских вооруженных сил в Израиле, гарантирующих его безопасность. Обоим генералам было по сорок девять лет. Оба принимали участие в боевых действиях, оба понюхали пороху. Перед обоими открывалась блестящая карьера.
      – У вас дома встречается такая местность, как здесь? – поинтересовался Диггз.
      – У нас есть всякая местность, какую только можно себе представить. Вот почему учения бывают такими интересными, особенно сегодня. Смотрите, – заметил Бондаренко, – началось.
      Первая группа танков двигалась по широкому извилистому дефиле, которое носило название «Долина смерти». Солнце садилось за бурые вершины, а темнота здесь наступала быстро. По долине взад-вперед носились «хаммеры» военных наблюдателей, которые были в центре высшими судьями, так как следили за происходящим и оценивали каждый маневр с беспристрастием и холодностью самой смерти.
      Национальный центр подготовки являлся самой интересной в мире школой для армейских подразделений. Генералы тут могли следить за развитием событий, не выходя из штаб-квартиры, где была оборудована специальная комната, носящая название «центр звездных войн». Каждый танк и каждая машина были снабжены аппаратурой, передающей на базу свое местонахождение и направление движения, а когда наступал решающий момент, туда же поступали сведения о том, по кому ведется огонь, и насколько он эффективен. На основании этих данных компьютеры в «центре звездных войн» информировали участников сражения о том, что их «подбили» и они «погибли», хотя редко объясняли почему. Это обстоятельство участники узнавали позднее от военных наблюдателей. Генералы, однако, не захотели смотреть на экраны компьютеров – этим занимались офицеры, входившие в состав штаба Бондаренко, – и предпочли наблюдать за ходом битвы собственными глазами. У каждого поля боя свой дух, и генералу нужно уметь различать его.
      – Ваши приборы напоминают мне описания в научно-фантастических романах.
      – За последние пятнадцать лет здесь мало что изменилось, – пожал плечами Диггз. – Правда, телевизионных камер, ведущих наблюдение за ходом учений, на вершинах установлено теперь больше.
      Америка собиралась продать русским немало своих технологических разработок. Диггзу было трудно примириться с этим. Он был слишком молод и не смог принять участие во вьетнамской войне. Его поколение генералов было первым, избежавшим этой заварухи. Однако в жизни Диггза была другая реальность – война с русскими на территории Германии. На протяжении всей своей карьеры он служил в мотострелковых частях, его учили воевать в одном из выдвинутых вперед полков – фактически представлявших собой усиленные бригады, – которым предстояло первыми принять на себя удар противника. Диггз помнил, что несколько раз смотрел в лицо смерти во время боев за дефиле Фулды, причем тогда ему приходилось воевать с людьми, мало отличающимися от генерала, что стоял сейчас рядом с ним, а ведь с Бондаренко вчера он прикончил коробку пива за разговором о том, как совокупляются черепахи.
      – Вводим, – произнес Бондаренко с лукавой улыбкой. По какой-то непонятной причине американцы считали, что у русских плохо с чувством юмора. Бондаренко намерен был изменить это представление до своего отъезда из Америки.
      Диггз сосчитал до десяти и произнес с бесстрастным выражением лица:
      – Выводим.
      Прошло еще десять секунд.
      – Вводим, – продолжил русский генерал. Оба засмеялись. Когда Бондаренко впервые познакомили с этой шуткой, которую так любили на базе, ему понадобилось полминуты, чтобы понять ее смысл. Зато потом он смеялся до колик в желудке. Теперь он овладел собой и сделал жест в сторону идущего боя.
      – Так и должны развиваться боевые действия, – одобрительно заметил он.
      – Сейчас начнется самое интересное. Подождите немного.
      – Но вы пользуетесь нашими тактическими разработками! – удивленно воскликнул Бондаренко. Это было очевидно по тому, как выдвинулись вперед передовые части, ведущие разведку боем.
      – А почему бы и нет? – Диггз повернулся и посмотрел на русского генерала. – Я успешно применял эту тактику в Ираке.
      План учений на сегодняшний вечер – первое столкновение с только что прибывшим армейским подразделением – предусматривал решение сложной задачи: «красные» наступали, входили в соприкосновение с «противником» и должны были ликвидировать выдвинутые вперед части «синих». Роль «синих» в этих учениях исполняла бригада Пятой механизированной дивизии, поспешно создававшая оборонительные порядки. Основная идея заключалась в том, что тактическая ситуация будет быстро меняться. Одиннадцатый мотострелковый полк имитировал наступление силами дивизии на только что прибывшее подразделение, теоретически втрое уступавшее ему по силе. По сути дела это лучший способ приветствовать новичков в пустынной местности – заставить их смириться.
      – Ну, поехали. – Диггз запрыгнул в свой «хаммер», и водитель направил машину к возвышенности, известной как «железный треугольник». Короткое радиодонесение от командира подразделения заставило американского генерала недовольно проворчать:
      – Черт бы их побрал!
      – Неприятности?
      Генерал Диггз показал на карту.
      – Эта высота господствует над всей долиной, но они не увидели этого. Ну что ж, им придется дорого заплатить за совершенную ошибку. Такое нередко случается.
      Солдаты «сил противника» уже бежали к незанятой высоте.
      – А не рискованно для «синих» выдвигаться так быстро и далеко?
      – Генерал, сейчас вы увидите, что оставаться на месте еще рискованней.

***

      – Почему он так мало выступает, редко появляется перед народом?
      Начальник разведывательной службы мог дать несколько разумных объяснений такому поведению нового американского президента. Он, несомненно, очень занят. Перед ним так много задач, требующих немедленного решения. Правительство его страны уничтожено, и прежде чем обратиться к народу, его нужно реорганизовать. Предстоят государственные похороны, и он должен их подготовить. Ему приходится поддерживать связь с многими иностранными правительствами, заверить их в неизменности курса. Нужно позаботиться и о безопасности страны, и о своей собственной безопасности. Американский кабинет министров, главные советники президента уничтожены, и все это необходимо восстановить… Но от начальника разведслужбы хотели услышать не это.
      – Мы собирали материалы об этом Райане… – последовал его ответ. Источником материалов были главным образом газетные статьи – множество статей, – посланных по факсу их миссией в ООН. – Он редко выступал до этого и всякий раз выражал мысли своих хозяев. Райан – кадровый сотрудник разведки, аналитик, по сути дела он не привык к общению с публикой. По-видимому, он незаурядный разведчик, но все-таки всегда старался работать скрытно.
      – Тогда почему Дарлинг доверил ему столь высокий пост?
      – Об этом говорилось вчера в американских газетах. По американским законам необходимо, чтобы кто-то занимал должность вице-президента. Кроме того, Дарлинг хотел усилить свое влияние на международные дела, а у Райана в этом немалый опыт. Помните, он хорошо проявил себя в американо-японском конфликте.
      – Значит, он не руководитель, а скорее помощник.
      – Совершенно верно. Райан никогда не стремился к высокой должности. У нас есть информация, что он согласился лишь временно исполнять обязанности вице-президента, меньше чем на год.
      – Это меня не удивляет. – Дарейи посмотрел на свои заметки: помощник вице-адмирала Джеймса Грира, заместителя директора ЦРУ по разведывательной работе; временно исполнял обязанности заместителя директора ЦРУ по разведывательной работе, затем стал заместителем директора ЦРУ; советник по национальной безопасности у президента Дарлинга; наконец, согласился временно занять пост вице-президента. У Дарейи создалось с самого начала правильное впечатление – Райан может быть только чьим-то помощником. Возможно, способным и умным, подобно тому как он сам подобрал себе способных и умных помощников, ни один из которых, однако, не мог выполнять его обязанности как руководителя. Значит, не придется иметь дело с равным. Отлично.
      – Что еще?
      – Являясь кадровым сотрудником разведки, Райан наверняка превосходно разбирается в международной обстановке. По сути дела, он может оказаться лучшим экспертом Америки в этой области за последние годы, однако за счет почти полной неосведомленности в вопросах внутренней политики, – закончил руководитель разведывательной службы. Эту информацию он почерпнул в «Нью-Йорк тайме».
      – Ага. – С получением этой последней справки о президенте Райане приступили к планированию. Пока оно велось всего лишь на теоретической стадии…

***

      – А как обстоят дела в вашей армии? – спросил Диггз. Оба генерала стояли на господствующей высоте, наблюдая с помощью приборов ночного видения, как разворачивается сражение далеко внизу. Как и предполагалось, Тридцать второй полк – Бондаренко приходилось так его называть – преодолел сопротивление передовых сил «синих», перебросил свои части на левый фланг и теперь вел наступление на «вражескую» бригаду.
      Надо было отвечать на заданный вопрос.
      – Ужасно. Перед нами стоит задача перестраивать все с самого начала.
      – Ну что ж, сэр, я тоже начинал с этого. – Диггз повернулся к русскому генералу. По крайней мере вам не приходится иметь дела с наркотиками, подумал американец. Диггз вспомнил, как он, будучи совсем зеленым младшим лейтенантом, боялся войти в солдатскую казарму без табельного пистолета. Если бы русские предприняли наступление на Германию в начале семидесятых годов… – Вы действительно хотите воспользоваться нашим опытом?
      – Пожалуй. – Единственное, в чем американцы ошибались – и одновременно были правы, – так это в том, что «красные» отдавали тактическую инициативу в руки командиров низших подразделений, что было недопустимо в Советской Армии. Однако доктрина, разработанная Академией Генерального штаба, предъявляла такие требования, что добиться успеха было очень трудно. Бондаренко нарушил эти правила, и вот почему теперь был живым генералом с тремя звездами, а не мертвым полковником. К тому же совсем недавно его назначили начальником оперативного управления Российской армии. – Проблема заключается, разумеется, в финансировании.
      – Мне тоже приходилось сталкиваться с этим, генерал. – На лице Диггза появилась грустная усмешка.
      У Бондаренко был разработан план решения этой проблемы. Он хотел вдвое сократить численность личного состава и сбереженные средства направить непосредственно на улучшение подготовки оставшейся половины. Результаты такого шага он хорошо видел. Советская Армия всегда одерживала победы благодаря огромному численному превосходству, однако американцы доказали как в Ираке, так и в ходе учений перед его глазами, что ключ к успеху на поле боя заключается в отличной подготовке. Конечно, у них прекрасное снаряжение – брифинг по матчасти состоится завтра, – но больше всего он завидовал Диггзу в том, что у американского генерала были отлично подготовленные солдаты и офицеры. Едва эта мысль сформировалась у него в голове, как тут же появилось и подтверждение ее.
      – Генерал? – Подошедший офицер приложил руку к козырьку фуражки. – Мы содрали с них штаны и выпороли должным образом.
      – Это полковник Эл Хэмм. Он командует Одиннадцатым полком, здесь уже по второму разу. Раньше был начальником оперативного отдела в «силах противника». Не вздумайте играть с ним в карты, – предостерег Диггз.
      – Генерал очень любезен. Добро пожаловать в пустыню, генерал Бондаренко. – Хэмм протянул ему огромную ручищу.
      – Вы хорошо провели наступление, полковник. – Бондаренко внимательно посмотрел на него.
      – Спасибо, сэр. У меня в полку отличные парни. А вот «синие» проявили излишнюю осторожность. Они хотели сесть сразу на два стула, и мы поймали их в тот момент, когда они оказались между ними, – объяснил полковник. Он походит на русского, подумал Бондаренко, – высокий и грузный, с белым румяным лицом, на котором улыбались голубые глаза. Для этих учений Хэмм оделся в свой старый мундир русского офицера и даже на голове его красовался берет танкиста со звездой, а выпущенную поверх брюк длинную гимнастерку стягивал пояс с пистолетной кобурой. Русский генерал не почувствовал себя дома из-за такой имитации, но был благодарен за то, что американцы проявили к нему уважение.
      – Диггз, вы были правы. «Синим» следовало принять все меры, чтобы первыми занять эту высоту. Но вы отвели их слишком далеко назад, они просто не успели первыми добраться сюда и были вынуждены выбрать другое направление.
      – В этом и заключается главная проблема с действиями на поле боя, – ответил Хэмм вместо своего начальника. – Вы тратите слишком много времени на выбор направления удара, вместо того чтобы поступать наоборот. Это будет урок номер один для ребят из Пятого механизированного полка. Вряд ли можно победить в бою, если вы позволите кому-то другому диктовать условия.

Глава 5 Подготовка