– Фотография с водительского удостоверения и целая кипа свидетельских показаний, но, если не считать этого, нам даже не удастся доказать, что он вообще существовал. – Это был классический пример стечения обстоятельств. Во второй половине пятницы этот самый Мордекай Азир приехал на своем автомобиле в международный аэропорт Балтимор-Вашингтон и вылетел в Нью-Йорк. Это удалось узнать от служащего авиакомпании, который продал ему билет на это имя. А вот затем он исчез, растаял, словно струйка дыма на ветру. Несомненно, у него был запасной комплект документов. Возможно, он воспользовался ими в Нью-Йорке, чтобы приобрести билет на международный рейс. Если же он действительно захотел скрыться, не оставив никаких следов, то мог сначала переехать на такси в аэропорт Ла-Гардия или Ньюарк, а затем вылететь в Европу из последнего или в Канаду из первого. Сейчас агенты ФБР из нью-йоркского отделения опрашивали всех служащих каждой авиакомпании. Но в аэропорт Кеннеди прилетали авиалайнеры почти каждой компании мира, и служащие видели ежедневно тысячи пассажиров. Может быть, агентам все-таки удастся выяснить, каким рейсом он улетел. Если это случится, он все равно окажется уже далеко и вне пределов досягаемости ФБР.
      – Хорошо подготовленный агент, – заметил О'Дей. – Но для настоящего фанатика это совсем не так трудно, правда?
      И тут Мюррей вспомнил фразу, сказанную начальником службы контрразведки ФБР: если кто-то может сделать это один раз, то почему не сделать того же дважды? У директора ФБР были все основания полагать, что в стране развернута шпионская – что еще хуже, террористическая – сеть, члены которой ведут тихую и незаметную жизнь, ожидая приказа к началу действий. Каких действий? Чтобы их никто не обнаружил, от членов этой сети требуется лишь одно – ничего не предпринимать. Когда-то Сэмюэл Джонсон заметил, что на такой подвиг способен каждый.

***

      Вертолет завис над посадочной площадкой и опустился на нее. Его появление вызвало удивление репортеров, которые всегда наблюдают за Белым домом. Все, что неожиданно происходит здесь, заслуживает внимания. Репортеры узнали Кэти Райан, хотя она и была почему-то в белом халате. Когда они увидели еще кого-то в зеленом облачении хирурга, у них тут же создалось впечатление, что возникла чрезвычайная ситуация, связанная с президентом. Насчет чрезвычайной ситуации они не ошиблись, хотя к ним тут же вышел пресс-секретарь и сказал, что с президентом все в порядке, он здоров и работает у себя в кабинете, а причина возвращения доктора Кэти Райан пока не известна.
      Разве можно быть так одетым для встречи с президентом, снова подумал профессор Александер. Лица агентов, встречавших их по пути к Западному крылу, подтвердили его сомнения, причем кое-кто тоже подумал, что «Фехтовальщик» болен. Правда, после обмена радиопереговорами это предположение было тут же снято. Кэти провела Александера по коридору, попыталась открыть не ту дверь, которую следовало, и агент Секретной службы указал ей путь к Овальному кабинету и открыл дверь, ведущую в него. Кэти не проявила смущения или неудовольствия от совершенной ошибки. Агенты еще никогда не видели «Хирурга» столь сосредоточенной.
      – Джек, это Пьер Александер, – сказала Кэти вместо приветствия.
      Райан встал. Ближайшие два часа у него не было официальных встреч, и потому он работал без пиджака.
      – Здравствуйте, доктор, – сказал он и протянул руку. Джек обратил внимание на то, как одет Александер, и тут же заметил, что Кэти тоже в белом халате. – Что случилось, Кэти? – спросил он жену.
      – Алекс? – посмотрела она на своего спутника. Все остались стоять. Следом за врачами в
      Овальный кабинет вошли два агента Секретной службы, они почувствовали возникшую напряженность, словно от удара электрического тока. Это встревожило их, хотя причина была им не известна. Рой Альтман остался в соседней комнате и говорил сейчас с Андреа Прайс.
      – Господин президент, вы знаете, что такое лихорадка Эбола?
      – Какая-то тропическая болезнь в джунглях Африки, верно? Чертовски опасная. Я смотрел кино…
      – Очень близко к истине, – согласился Александер. – Она распространяется вирусом с отрицательной нитью РНК. Нам не известно, где этот вирус находится – то есть мы знаем место, но не сумели определить носителя. Носитель – это животное, в котором живет вирус, – объяснил он. – И болезнь действительно смертельно опасна, сэр. Смертность достигает восьмидесяти процентов.
      – О'кей, – кивнул президент Соединенных Штатов. – Продолжайте.
      – И вот теперь лихорадка Эбола проникла в Америку.
      – Куда именно?
      – У нас в Хопкинсе находятся пять пациентов с диагнозом лихорадка Эбола. Три часа назад в разных городах страны было зарегистрировано еще более двадцати случаев этого заболевания. Сейчас это число наверняка увеличилось. Вы разрешите воспользоваться телефоном?

***

      Когда зазвонил телефон, Гас Лоренц сидел у себя в кабинете.
      – Гас, это снова Александер.
      – Слушаю, Алекс.
      – Сколько случаев заболевания уже зарегистрировано?
      – Шестьдесят семь, – донеслось из динамика на столе президента.
      Александер наклонился вперед.
      – Где?
      – Главным образом в крупных городах. Сообщения поступают почти из всех медицинских центров: Нью-Йорк, Филадельфия, Бостон, Нью-Хейвен, Балтимор, один случай в Ричмонде, семь прямо здесь, в Атланте, три в Орландо… – В кабинете Лоренца открылась дверь и послышалось шуршание бумаг. – Восемьдесят девять, Алекс. Число заболевших продолжает расти.
      – Форт-Детрик уже разослал уведомление о тревоге?
      – Думаю, это произойдет в течение ближайшего часа. У них идет совещание, на котором они собираются определить…
      – Гас, я сейчас в Белом доме, рядом с президентом. Изложи ему свое видение ситуации, – В голосе Александера зазвучали командные нотки, словно он снова стал полковником.
      – Что…, как ты попал… Алекс, я еще не уверен…
      – Если ты не расскажешь президенту о том, что происходит, это сделаю я. Лучше расскажи сам.
      – Господин президент? – У двери, ведущей в комнату секретарей, стояла Элен Самтер. – У меня на линии генерал Пикетт, сэр. Он говорит, что дело не терпит отлагательства.
      – Передайте ему, чтобы подождал.
      – Джон – отличный специалист, только излишне консервативен, – заметил Александер. – Говори, Гас!
      – Господин президент, похоже, что начавшаяся эпидемия – это не естественное явление, сэр. Я почти уверен, что заражение произведено намеренно.
      – Против нас начата биологическая война? – спросил Райан.
      – Да, господин президент. Данные, полученные нами, еще не позволяют сделать категорический вывод, но естественные заболевания так не начинаются – одновременно и по всей стране.
      – Миссис Самтер, вы можете подключить генерала Пикетта?
      – Да, сэр.
      – Господин президент? – послышался новый голос.
      – Генерал, у меня на линии доктор Лоренц и рядом находится доктор Александер, приехавший из Джонса Хопкинса.
      – Привет, Алекс.
      – Привет, Джон, – ответил Александер.
      – Значит, тебе известно об этом.
      – Насколько вы уверены в оценке ситуации? – спросил «Фехтовальщик».
      – Мы зарегистрировали, по крайней мере, десять центров распространения эпидемии. Болезнь не может возникнуть таким образом сама по себе. К нам продолжает поступать информация, сэр. Все случаи заболевания появились в течение последних двадцати четырех часов, это не может быть случайностью или естественным процессом. Рядом с вами доктор Александер. Он раньше работал у меня и может объяснить вам все более подробно. Александер – прекрасный специалист, – сообщил Пикетт своему верховному главнокомандующему.
      – Доктор Лоренц, вы согласны с генералом Пикеттом?
      – Согласен, господин президент.
      – Господи! – прошептал Джек и посмотрел на жену. – Что вы: посоветуете мне, генерал?
      – Сэр, у нас есть несколько вариантов для подобной ситуации, – ответил Пикетт. – Мне нужно встретиться с вами. Райан повернулся:
      – Андреа!
      – Да, сэр?
      – Немедленно пошлите вертолет в Форт-Детрик!
      – Слушаюсь, господин президент.
      – Я буду ждать вас, генерал. Спасибо, доктор Лоренц. У вас есть что-нибудь еще для меня?
      – Доктор Александер может объяснить вам все, что вас интересует.
      – Хорошо. Я поручу миссис Самтер поддерживать с вами постоянную связь. – Джек подошел к двери. – Миссис Самтер, установите прямую связь с доктором Лоренцом в Атланте. Затем вызовите ко мне Арни и Бена.
      – Понятно, господин президент.
      Райан вернулся обратно и сел на край стола. Наступило молчание. В некотором смысле он испытывал благодарность за неудавшееся нападение на Кэтлин. Оно потрясло его, и Джек почувствовал, сколько страшных опасностей таится вокруг. Внезапное сообщение о возникшей эпидемии еще не успело вызвать такой же реакции, хотя он и понимал, что последствия могут оказаться намного хуже. Однако на этот раз он был эмоционально готов к новому потрясению.
      – Что мне нужно знать о происходящем?
      – Самое важное нам пока не известно, да вам и не нужны эти сведения, потому что они касаются сугубо профессиональных вопросов, – объяснил Александер. – Но главное заключается в том, как происходит распространение этой болезни. Все, что нам известно, нуждается в подтверждении. Это ключевой вопрос. Если она распространяется в виде аэрозоля…
      – Что это такое? – спросил президент.
      – Аэрозоль – это спрей, крошечные капельки, летящие в воздухе. Они возникают при кашле или чихании. Так вот, если болезнь распространяется по воздуху, нас ждут крупные неприятности.
      – Но вирусы лихорадки Эбола не могут распространяться таким образом, – возразила Кэти. – Видишь ли, Джек, эти вирусы крайне уязвимы. Они не могут долго существовать вдали от носителя – как долго, Алекс, несколько секунд?
      – Теоретически да, однако есть более стойкие штаммы. Даже если существуют вирусы, способные выжить в воздухе всего несколько минут, это представляет страшную опасность. Если эта эпидемия вызвана штаммом, который мы называем штаммом Маинги – нам не известно, насколько он стоек. Но это еще не все.
      Человек, заразившийся вирусом лихорадки Эбола, приносит его домой, а домашняя атмосфера весьма благоприятна для патогенов. Дома у нас отопление, кондиционирование воздуха, что содействует выживанию вирусов, а контакт с другими членами семьи помогает его распространению. Члены семьи обнимают друг друга, целуются, занимаются любовью. А когда эта штука оказывается в человеческом организме, она начинает стремительно размножаться и переходит от одного человека к другому.
      – Штука?
      – Я имею в виду вирус, господин президент. Размеры вирусов измеряются микронами. Они намного меньше частиц пыли, меньше всего, что можно увидеть невооруженным глазом.
      – Вы раньше работали в Форт-Детрике?
      – Да, сэр, я был полковником и возглавлял отдел по изучению патогенов. Затем ушел в отставку и университет Хопкинса предложил мне работу.
      – Значит, вы знакомы с планами генерала Пикетта – он назвал их вариантами, верно?
      – Совершенно верно, сэр. Эти планы подвергаются пересмотру и обновлению по меньшей мере раз в году. Я был членом комитета, ответственного за составление планов.
      – Садитесь, доктор. Мне хочется подробнее познакомиться с этими планами.

***

      Военно– транспортные суда, базирующиеся в Диего-Гарсии, только что вернулись с учений, и на них уже закончили техническое обслуживание машин и механизмов. Впрочем, они всегда поддерживались в хорошем состоянии, и на это не потребовалось много времени. Получив приказ от главнокомандующего Атлантическим флотом, экипажи судов взялись за подготовку к выходу в море. Эта процедура заключалась главным образом в разогреве топлива и смазочных масел. Группа боевых кораблей, состоящая из крейсера «Анцио» с эсминцами «Кидд» и «О'Баньон», которая находилась к северу от атолла, получила свой приказ и направилась на запад к месту предстоящей встречи. Старшим офицером этой маленькой эскадры был командир крейсера «Анцио», оборудованного системой «Иджис». Получив приказ, он постарался решить, как лучше, черт возьми, провести эти огромные, неповоротливые, до предела нагруженные транспортные суда в Персидский залив без воздушного прикрытия, если вдруг начнутся боевые действия. Эскадры военно-морского флота США никогда не выходили в море без прикрытия с воздуха, а ближайший авианосец «Эйзенхауэр» находился в трех тысячах миль, причем был отделен от группы «Анцио» Малайским архипелагом. С другой стороны, совсем неплохо, являясь всего лишь капитаном первого ранга, возглавить тактическое соединение кораблей без адмирала, который постоянно стоит у тебя за спиной и следит за каждым движением.
      Первым судном, вышедшим в море с огромной якорной стоянки, был «Боб Хоуп» – недавно построенный «ролл он – ролл офф», транспортный корабль военного типа водоизмещением почти 80 тысяч тонн. У него на борту находились 952 боевые машины, главным образом танки и бронетранспортеры. Его гражданская команда успела обрести определенные традиции, и при выходе в море из огромных динамиков на палубе раздалась мелодия «Спасибо за воспоминания». За ним последовали еще три военно-транспортных судна. Эти пять судов несли на борту полное снаряжение для тяжелой бригады. Пройдя мимо буев, ограждающих опасные рифы при выходе со стоянки, шкиперы перевели ручки машинных телеграфов на «полный вперед», и огромные дизели «Колт-Пилстик» начали разгонять суда до скорости двадцать шесть узлов.

***

      В Овальном кабинете ждали прихода Гудли и ван Дамма. Когда они вошли в кабинет, понадобилось десять минут, чтобы ввести их в курс происходящего. К этому времени президент почти осознал всю его чудовищность, и ему пришлось подавить в себе эмоции, мешавшиеся холодной рассудительности, так нужной в этот момент. Он обратил внимание на то, что Кэти, испытывая не меньший ужас, сумела сохранить спокойствие, по крайней мере внешне. Впрочем, этого требовала ее профессия.
      – Мне казалось, что Эбола не способна выжить за пределами джунглей, – сказал Гудли.
      – Это верно, не способна, во всяком случае долгое время. Иначе эпидемия уже поразила бы весь мир.
      – Больные слишком быстро умирают, а потому она не может распространиться по всему миру, – добавила «Хирург».
      – Не забывай, Кэти, что вот уже более тридцати лет существуют реактивные самолеты, способные мигом доставить пассажиров в любую точку земного шара. Правда, уязвимость этого крошечного мерзавца может помочь нам.
      – Каким образом мы сможем выяснить, кто виновен в случившемся? – спросил Арни.
      – Нужно опросить всех жертв, узнать, где они были за последние дни, и попытаться найти тот пункт, из которого началось распространение эпидемии. Это потребует тщательного расследования. Эпидемиологи хорошо справляются с такой задачей…, но в данном случае масштабы эпидемии слишком велики, – добавил Александер.
      – Может быть, обратиться за помощью к ФБР, доктор? – спросил ван Дамм.
      – Хуже от этого не станет.
      – Я вызову сюда Мюррея, – сказал президенту глава администрации.
      – Неужели нет никаких методов лечения? – спросил президент.
      – Нет, методов лечения не существует, зато нам известно, что эпидемия затухает сама по себе после нескольких циклов воспроизводства. Это происходит следующим образом: сначала заражается один человек. В нем развиваются вирусы, и от этого больного они переходят к другим людям. Каждая жертва становится носителем лихорадки Эбола, но этот носитель несовершенен, потому что быстро умирает. После того как вирус развился внутри жертвы и убил ее, он попадает к другой жертве. Однако тут есть положительный момент: вирус Эбола не способен к эффективному воспроизводству. Проходя цикл за циклом, он теряет вирулентность. По мере приближения конца эпидемии выживает все больше и больше людей, потому что происходит мутация вируса в менее опасную его разновидность. Этот организм настолько примитивен, что он не в состоянии справляться с обстоятельствами.
      – Сколько проходит циклов, прежде чем опасность заражения начинает падать, Алекс? – спросила Кэти. Александер пожал плечами.
      – Мы обладаем всего лишь эмпирическими данными. Нам известно, что такой процесс происходит, но мы не в состоянии определить его количественные параметры.
      – Слишком много неизвестных… – поморщилась Кэти.
      – Господин президент?
      – Да, доктор?
      – Вы только что упомянули о кинофильме, который смотрели.
      – Да. Ну и что?
      – Деньги, потраченные на создание этого фильма, намного превышают средства, выделяемые на исследования в области вирусологии. Имейте это в виду. Видно, вирусология недостаточно сексуальна. – Арни попытался что-то сказать, но Александер, подняв руку, остановил его. – Я теперь не на государственной службе. Исследовательская работа, которой я занимаюсь, финансируется из частных источников. Это всего лишь констатация факта. В конце концов, черт побери, государство не в состоянии выделять финансы на все необходимое.
      – Если мы не можем вылечить больных, как остановить распространение эпидемии? – спросил Райан, возвращаясь к сути дела. Он повернул голову. Над Южной лужайкой пронеслась тень, и сквозь пуленепробиваемые окна донесся рев вертолетных турбин.

***

      – Наконец-то, – с улыбкой заметил Бадрейн. Всемирная компьютерная сеть «Интернет» была предназначена для того, чтобы распространять информацию, а не скрывать ее. От друга другого друга, который тоже имел друга, студента медицинского факультета университета Эмори в Атланте, Бадрейн узнал пароль, с помощью которого сумел проникнуть в электронную почту Медицинского центра. Воспользовавшись еще одним паролем, он устранил остальные препятствия и наконец получил доступ к главному компьютеру. На восточном побережье Америки сейчас было два часа дня, и университет Эмори сообщил в Центр контроля и предупреждения инфекционных болезней, что сейчас у них зарегистрировано шесть случаев геморрагической лихорадки. Но что еще лучше, из Центра поступил ответ, в котором приводились куда более интересные факты. Бадрейн напечатал оба письма, поступивших по электронной почте, и позвонил по телефону. Теперь он мог сообщить хорошие новости.

***

      Раман почувствовал, как после непродолжительного перелета шасси авиалайнера DC-9 коснулось посадочной дорожки аэропорта в Питтсбурге. За время рейса он успел обдумать варианты предстоящей операции. Его коллега – брат по духу – в Багдаде вел себя излишне жертвенно, слишком драматично, да и личная охрана лидера Ирака была весьма многочисленной, гораздо больше той, в которой служил Раман. Как ему поступить? Фокус заключался в том, чтобы создать как можно больше паники и замешательства. Может быть, Райан захочет подойти к толпе, чтобы пожать руки. Тогда можно застрелить его, убить одного-двух агентов и затем броситься в толпу. Если ему удастся пробиться через первые ряды зрителей, то дальше он просто будет держать перед собой удостоверение агента Секретной службы, с помощью которого сумеет миновать все препятствия легче и быстрее, чем с помощью пистолета, – все сочтут, что он преследует преступника. Судьба убийцы после покушения на политического деятеля – этому его научили в Секретной службе – решается в течение первых тридцати секунд. Если ты сумеешь уцелеть после этого, шансы остаться в живых резко возрастают. А ведь это ему поручено организовать службу безопасности во время поездки президента в пятницу. Как заставить Райана оказаться в таком месте, где появится такой шанс? Он стреляет в президента, убивает Прайс и затем скрывается в толпе. Лучше всего стрелять с бедра, тогда окружающие не увидят пистолета в его руке. Да, все может пройти удачно, подумал Раман, освобождаясь от пристежных ремней и поднимаясь из кресла. В конце коридора его будет ждать местный агент. Они сразу направятся в отель, в огромном ресторане в котором президент обратится с речью к приглашенным. В его распоряжении, прикидывал Раман, окажется весь день сегодня и половина завтрашнего дня, чтобы тщательно разработать план убийства, причем рядом неотлучно будут торчать местные агенты. Это настоящий вызов его мужеству и сообразительности.

***

      Генерал– майор Джон Пикетт был выпускником медицинского факультета Йельского университета и затем защитил две докторские диссертации по молекулярной биологии в Гарварде и по общественному здравоохранению в университете Южной Калифорнии, в Лос-Анджелесе. Это был бледный худощавый мужчина, который казался маленьким в своем генеральском комбинезоне -он не успел переодеться и прилетел в повседневном камуфляже, – даже крылатый значок парашютиста не вязался с его обликом. С ним прилетели два полковника, а через несколько минут в Овальный кабинет вошел директор ФБР Мюррей, примчавшийся из здания Гувера на Пенсильвания-авеню. Когда генерал подошел к двери Овального кабинета, агент Секретной службы вручил ему факс, полученный минуту назад в комнате секретарей.
      – По сообщению из Атланты, сейчас насчитывается сто тридцать семь случаев заболевания лихорадкой Эбола, – сказал Пикетт, – в пятнадцати городах, в пятнадцати штатах, от одного побережья до другого.
      – Привет, Джон, – произнес Александер, пожимая руку генералу. – Я сам видел три.
      – Рад тебе, Алекс, дружище. – Пикетт обвел взглядом сидящих в кабинете. – Полагаю, Алекс уже проинформировал всех об основах распространения эпидемии?
      – Да, – кивнул Райан.
      – У вас есть дополнительные вопросы, господин президент?
      – Вы уверены, что это преднамеренный акт?
      – Бомбы не взрываются сами по себе, сэр. – Пикетт развернул карту, на которой ряд городов был помечен красными точками. Один из полковников, прибывших с ним, пометил еще три: Сан-Франциско, Лос-Анджелес и Лас-Вегас.
      – Это города, где проводятся выставки и конференции. Именно так в подобном случае поступил бы и я сам, – пробормотал Александер. – Похоже на «Биовойну-95», Джон.
      – Весьма. Это военная игра, которую мы проводили вместе с Агентством защиты от ядерного нападения. В качестве биологического агента мы использовали тогда сибирскую язву. Алекс входил в состав группы, планировавшей наступательные действия, – заметил Пикетт. – Он возглавлял команду «красных».
      – Разве это не противозаконно? – спросила Кэти, возмущенная таким откровением.
      – Наступление и защита, доктор Райан, это две стороны одной медали, – ответил генерал Пикетт, защищая своего бывшего подчиненного. – Для того чтобы организовать защиту от биологического нападения, нужно встать на позиции врага.
      – Оперативная концепция? – спросил президент. Он понимал это лучше своей жены.
      – Биологическая война на стратегическом уровне означает начало цепной реакции среди населения страны, ставшей ее целью. Нужно постараться заразить как можно больше людей, причем речь не идет об особенно большом числе; это ведь не ядерное оружие. Задача заключается в том, чтобы сами зараженные люди, ставшие жертвами, распространяли болезнь дальше. В этом и заключается изощренность биологической войны – сами жертвы становятся главным источником смерти остальных людей. Эпидемия начинается медленно и затем набирает скорость – сначала ее распространение происходит по тангенциальной кривой, а затем устремляется вверх по геометрической прогрессии. Таким образом, если биологическое оружие применяется в наступательных целях, вы стараетесь дать ему мощный исходный толчок, заразив максимальное число людей, причем лучше всего тех, кто много путешествуют. К этой мысли меня привело сообщение о вспышке лихорадки Эбола в Лас-Вегасе. Это город с постоянно меняющимся населением, и именно там действительно произошла крупномасштабная вспышка эпидемии. Приезжие заражаются, летят на самолетах домой и там распространяют инфекцию.
      – У нас есть возможность выяснить, каким образом все это началось? – спросил Мюррей. Он показал генералу свое удостоверение, чтобы тот знал, с кем имеет дело.
      – Скорее всего это будет напрасно затраченное время. У биологического оружия есть еще одно достоинство – оно начинает действовать не сразу. В данном случае минимальный инкубационный период составляет трое суток. Те средства доставки, которые были использованы для распространения лихорадки Эбола, уже отвезены на свалки. Наверняка не осталось никаких вещественных доказательств, способных пролить свет на то, кто прибегнул к такой системе заражения.
      – Об этом будем говорить позже, генерал. Что предпринять сейчас? Я вижу, что во многих штатах еще нет очагов заражения…
      – Это пока, господин президент. Инкубационный период лихорадки Эбола длится от трех до десяти суток. Нам еще не известно, как широко она распространилась. Это станет ясно, только когда пройдет определенное время.
      – Однако следует привести в действие план «Занавес», Джон, – сказал Александер. – И сделать это нужно как можно скорее.

***

      Махмуд Хаджи читал. Его кабинет находился рядом со спальней и он предпочитал работать здесь. Впрочем, ему не нравилось, когда его тут беспокоили, и потому телохранителей удивило, когда Дарейи отозвался на телефонный звонок. Через двадцать минут они впустили посетителя, причем, как ни странно, по пути к кабинету его никто не сопровождал.
      – Началось?
      – Да, началось. – Бадрейн передал аятолле распечатку материалов Центра по контролю и предупреждению инфекционных болезней. – Завтра получим более подробную информацию.
      – Вы отлично справились со своей задачей, – сказал Дарейи, отпуская Бадрейна. Когда за ним закрылась дверь, аятолла снял телефонную трубку.

***

      Алахад не знал, насколько обходным был этот канал связи, просто ему было известно, что звонили из-за океана. Он полагал, что из Лондона, но точно не мог сказать, да и не интересовался этим. Запрос Представлялся самым рутинным, если только не принимать во внимание время дня – в Англии был вечер, и рабочий день уже закончился. Ключевыми фразами был ассортимент ковров, имеющихся в продаже, и их цена. Из этих фраз, которые представляли собой код, заученный им наизусть и нигде не записанный, он узнал все, что требовалось. А поскольку он знал мало, то и в случае ареста мог раскрыть немногое. Ему как опытному профессионалу это было ясно. Дальше последовало то, что он должен был сделать сам. Алахад выставил в окне табличку «Скоро вернусь», вышел из лавки, запер дверь и, повернув за угол, поспешил за два квартала к телефону-автомату. Именно отсюда он и передал Арефу Раману последний приказ.

***

      Совещания начались в Овальном кабинете, затем продолжились в зале Рузвельта и теперь проходили в зале заседаний кабинета министров, в конце коридора, где за ходом совещания могли следить портреты нескольких американских президентов, а не только одного Джорджа Вашингтона. Члены кабинета министров прибыли почти одновременно, и скрыть их появление было невозможно. Слишком много служебных автомобилей, слишком много телохранителей, слишком много знакомых репортерам лиц.
      Министерство юстиции представлял Пэт Мартин. Из Министерства обороны приехал сам министр Бретано в сопровождении адмирала Джексона, сидящего сейчас у него за спиной (почти каждый министр приехал в сопровождении заместителя, главным образом, чтобы вести записи). Министр финансов Уинстон пришел из здания напротив, на другой стороне Пятнадцатой улицы, по подземному переходу. Министры торговли и внутренних дел были единственными членами кабинета Дарлинга, уцелевшими при катастрофе благодаря тому, что отсутствовали в тот страшный вечер в Вашингтоне. Вообще-то они были назначены на свои посты еще Бобом Фаулером. Почти все остальные раньше занимали должности заместителей и стали министрами отчасти из-за занятости президента другими делами, отчасти потому, что у Райана создалось впечатление, что они неплохо справляются со своей работой. Но ни один из них не знал, почему было созвано это совещание. Приехал Эд Фоули, получивший приглашение президента, несмотря на то что с недавних пор ЦРУ утратило ранг министерства. Кроме них на совещании присутствовали Арни ван Дамм, Бен Гудли, директор ФБР Мюррей, первая леди, три армейских офицера и доктор Александер.
      – Начинается совещание, – произнес президент. – Дамы и господа, я хочу поблагодарить вас за то, что вы приехали сюда. У нас нет времени для вступительных речей. Над страной нависла серьезная опасность. Принятые нами сегодня решения будут иметь огромное значение для всей нации. В углу сидит генерал-майор Джон Пикетт. Он врач и ученый, и я попрошу его объяснить вам суть происходящего. Прошу вас, генерал.
      – Спасибо, господин президент. Дамы и господа, я занимаю должность начальника Форт-Детрика. Сегодня утром к нам начали поступать весьма тревожные сообщения…
      Райан перестал обращать внимание на то, что говорил генерал. Он выслушал все это уже дважды. Полезней было изучить папку, которую передал ему Пикетт. Обложка ее имела обычную красно-белую окантовку. В центре значилось: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО – НА СЛУЧАЙ ЭПИДЕМИЙ» – весьма подходящее название для раздела особой важности, к которому принадлежала папка, подумал президент. Затем он открыл папку и начал читать оперативный план «Занавес». Джек увидел, что существуют четыре варианта этого плана. Он взялся за четвертый вариант под многозначительным названием «Уединение». Уже краткого содержания было достаточно, чтобы по коже пробежал холодок. Джек посмотрел на портрет Джорджа Вашингтона на стене. Хотелось спросить у первого американского президента: как лучше поступить, черт побери? Но Вашингтон не понял бы его. Ведь он жил в то время, когда еще не знали ни авиалайнеров, ни атомных бомб, ни вирусов…
      – Насколько широко уже распространилась эта эпидемия? – спросил министр жилищного строительства.
      – Пятнадцать минут назад мне сообщили из Центра контроля и предупреждения инфекционных болезней в Атланте, что зарегистрировано более двухсот случаев заболевания лихорадкой Эбола, – ответил генерал Пикетт. – Хочу обратить ваше внимание на то, что все они проявились меньше чем за двадцать четыре часа.
      – Кто же виновник всего этого? – подал голос министр сельского хозяйства.