Глава 21 Северный молот

— Я знаю, что это был истребитель и их должно быть наверняка больше одного, — заметил Эдварде. Снова пошел дождь, наверно, в последний раз. Облака на юго-западе рассеивались, и на горизонте появилось пятнышко чистого неба. Эдварде сидел в своей каске и накидке, глядя вдаль.

— Думаю вы правы, сэр, — ответил Смит. Сержант нервничал. Они находились на вершине холма вот уже почти двадцать четыре часа, а это слишком долго, чтобы оставаться на одном месте в стране, захваченной противником. Лучше всего сменить позицию во время дождя, когда видимость уменьшается до нескольких сотен ярдов. Скоро прояснится, а темнота еще не наступит. Пока же они сидели на вершине высоты 152, закутанные в маскировочные накидки, которые отчасти предохраняли от дождя, но не мешали чувствовать себя крайне несчастными.

К северу от них шел проливной дождь, мешающий видеть Рейкьявик, да и Хафнарфьердур на западе был едва различим, что беспокоило сержанта, которому хотелось знать о намерениях Ивана. Что, если русские заметили спутниковые передачи Эдвардса и принялись за триангуляцию, стараясь засечь его? А вдруг они выслали патрули?

— Лейтенант?

— Да, сарж?

— Посмотрите, по одну сторону от нас проходят телефонные провода, а по другую — линия электропередач…

— Вы хотите взорвать их? — улыбнулся Эдварде.

— Нет, сэр. Просто я подумал, что скоро Иван начнет патрулировать их, так что здесь у нас не лучшее укрытие.

— Нам приказано следить за противником и докладывать о его действиях, сарж, — ответил Эдварде не слишком уверенно.

— Так точно, сэр.

Эдварде посмотрел на часы — 19.55 по Гринвичу. «Конура» может вызвать их, хотя до сих пор ни разу этого не делала. Лейтенант достал из рюкзака радиопередатчик, установил антенну и надел наушники. В 19.59 он включил радио и отыскал несущую частоту спутникового ретранслятора.

— «Конура» вызывает «Ищейку». «Конура» вызывает «Ищейку». Как слышите? Прием.

— Подумать только, мы кому-то понадобились. — Эдварде нажал на кнопку «Передача». — Слышим вас хорошо, «Конура».

— У вас есть новости?

— Нет, разве только вас интересует погода. Идет дождь, видимость плохая. Мы почти ничего не видим.

Дежурный офицер связи с позывным «Конура» посмотрел на метеокарту. Значит, там действительно идет дождь. Ему так и не удалось убедить своего босса, что Эдвардсу можно доверять. Этот парень с позывным «Ищейка» ответил на все вопросы, которые предложили задать ему ребята из контрразведки. Они даже подключили к приемнику анализатор голоса и записали его ответы, чтобы затем проверить их. Когда лейтенант отвечал на последний вопрос о своей девушке, стрелка качнулась вправо до предельной величины, показывая эмоциональный настрой. Невозможно притворяться настолько искусно. В контрразведку по факсу переслали основные факты его биографии. Один из лучших курсантов академии ВВС в Колорадо-Спрингс. Отлично разбирается в математике и технических науках, блестяще проявил себя на курсах усовершенствования по метеорологии. За время обучения в Колорадо-Спрингс его зрение несколько ухудшилось, и медицинская комиссия не допустила Эдвардса к полетам. В академии его считали застенчивым и тихим, но, судя по всему, он пользовался авторитетом в своем классе и всеобщей любовью. Психологическая характеристика гласила, что он не принадлежит к типу смелого воина. Так сколько же времени удастся продержаться этому парню на вражеской территории?

В воздухе кружил один МиГ-29. Все остальные находились в бетонных укрытиях, совсем недавно построенных американцами в конце взлетно-посадочной полосы номер одиннадцать. Истребитель выполнял две задачи. С одной стороны, он осуществлял боевое патрулирование на случай внезапного нападения противника, но, что еще более важно, — за ним внимательно следили наземные операторы радиолокаторов: им было необходимо провести калибровку своих радаров. Резко пересеченная местность Исландии затрудняла действия радиолокаторов, и, подобно ракетам «земля-воздух», приборы подверглись тяжелому испытанию во время плавания на «Фучике». Истребитель описывал круги над аэропортом, в то время как техники-радиолокаторщики определяли, насколько верным было то, что показывали их приборы.

Стоявшие в укрытиях истребители были полностью заправлены и имели на борту необходимый боезапас. Летчики отдыхали на раскладушках рядом со своими самолетами. В настоящий момент машины-заправщики обслуживали бомбардировщик Ту-16, который обеспечивал истребителям навигационную и электронную поддержку во время перелета из России в Исландию. Скоро он отправится в обратный путь и приведет еще девять истребителей. Вспомогательный персонал ВВС быстро заканчивал работу по очистке аэродрома. Уже были освобождены от обломков все взлетно-посадочные полосы, кроме одной. Бульдозеры сдвинули остатки американских самолетов с бетонных дорожек на траву. Инженеры сообщили, что заправочный трубопровод будет отремонтирован через час.

— Тяжелый день, — заметил майор, обращаясь к полковнику — командиру истребительной части.

— Он еще не кончился. Я буду чувствовать себя спокойнее, когда сюда перелетит весь мой полк, — негромко ответил полковник. — Они уже должны были нанести нам удар.

— Каким, по вашему мнению, будет налет?

— Трудно ответить на такой вопрос, — пожал плечами командир истребительного полка. — Если они сочтут крайне важным уничтожить эту авиабазу, то прибегнут к атомному оружию.

— Вы всегда проявляете такой поразительный оптимизм, товарищ полковник?

До начала налета оставался еще час. Восемнадцать стратегических бомбардировщиков Б-52Н вылетели из Луизианы десять часов назад и совершили посадку для заправки на базе ВВС в Сендрестреме, на западном побережье Гренландии. В пятидесяти милях перед ними летел один «рэйвен» — самолет радиолокационной борьбы Е-111, a по сторонам бомбардировочную группу окружали четыре «фантома» F-4, целью которых было подавление обороны авиабазы.

Радиолокатор успели откалибровать наполовину, хотя проделанная работа была самой легкой. Истребитель, пока не совершил посадку, описывал овал, направляясь на север, потом к западу, затем поворачивал и летел на юг от Кефлавика. Местность к западу от авиабазы, хотя и не была особенно ровной, все-таки казалась такой, так как ее покрывали невысокие скалистые холмы. Вот теперь предстояло самое трудное, калибровка по восточной дуге горизонта над гористой серединой острова, где одна гора возвышалась над другой, поднимаясь к самому высокому горному пику Исландии. Другой МиГ-29 выкатился на взлетную полосу, чтобы взяться за эту работу. Его пилот думал о том, сколько времени потребуется на это — необходимо было нанести на карту все скрытые пространства, районы, куда не проникали излучения радиолокатора из-за крутых ущелий и долин, по которым вражеский самолет мог незаметно подкрасться к Кефлавику и нанести бомбовый или ракетный удар.

Офицеры— радиолокаторщики наносили на карты возможные опасные пути -потенциальные направления для проникновения противника, — когда оператор поднял тревогу. Четкие и ясные экраны радиолокаторов покрылись чем-то вроде густого снегопада под действием мощной аппаратуры для радиоэлектронных помех. Это могло иметь лишь одно объяснение.

В бетонных укрытиях, расположенных в конце одиннадцатой взлетной полосы, заревели сирены. Летчики-истребители — кто-то из них дремал, а кто-то играл в домино — вскочили и бросились к своим самолетам.

Старший авиадиспетчер снял трубку полевого телефона, чтобы дать более точные указания летчикам-истребителям, затем связался с командиром батареи зенитных ракет «земля-воздух»:

— Нападение самолетов противника!

По всей авиабазе военнослужащие занимали места по боевому расписанию, всюду царила лихорадочная деятельность. Команды наземного обслуживания включили автоматические стартеры истребителей, прогревая реактивные двигатели, пока летчики забирались в кабины. Батарея зенитных ракет привела в действие свои поисковые и боевые радиолокаторы, а пусковые установки развернулись в положение, необходимое для стрельбы.

Восемнадцать бомбардировщиков Б-52Н, которые приближались к базе ниже уровня радиолокационного горизонта, включили собственные системы радиопомех. Бомбардировщики летели шестью звеньями по три самолета в каждом. Первое звено промчалось над вершиной горы Снайфелльс, в шестидесяти милях к северу от Кефлавика, а остальные приближались к авиабазе с запада, скрываясь за стеной электронных помех, созданных их собственной аппаратурой и мощным излучателем самолета радиолокационной борьбы «рэйвен» Е-111.

Русский истребитель, взлетевший первым, набирал высоту. Его пилот не включал радиолокатор, оглядывая небо вокруг себя, ожидая наведение на цель от наземного радара. Его товарищи выруливали на взлетную дорожку, мчались по ней, разгоняясь и взлетая в небо. Только что приземлившийся истребитель подкатил к машине-заправщику. Летчик, отчаянно жестикулируя, проклинал наземную команду, которая делала все возможное, чтобы как можно быстрее залить топливо в баки истребителя. В спешке несколько галлонов горючего пролилось на крыло самолета. Ко всеобщему изумлению оно не воспламенилось, но с десяток солдат с огнетушителями бросились к истребителю, чтобы не допустить взрыва, пока в баки лилось топливо.

Эдварде резко повернул голову, услышав характерный рев турбин реактивных истребителей. Он увидел темную полосу дыма, приближающуюся с востока, и в миле от них над головами промелькнули силуэты самолетов, тяжело нагруженных боезапасом. Приподнятые кверху концы крыльев позволили легко опознать их.

— «Фантомы»! — радостно воскликнул лейтенант. — Это наши! Действительно, к цели мчались реактивные F-4 из состава Национальной гвардии ВВС штата Нью-Йорк, с легкой руки проектировщиков называемые «дикими ласками», назначением которых была охота за ракетными зенитными батареями. Воспользовавшись тем, что внимание русских было сосредоточено на приближавшихся бомбардировщиках, они промчались на бреющем полете как можно ближе к земле, стараясь лететь вдоль долин, чтобы укрыться от обнаружения. Вторые пилоты, сидевшие на заднем сиденье каждого истребителя-бомбардировщика, вели подсчет боевых радиолокаторов ракетных батарей, выбирая наиболее опасные цели. Не долетев десяти миль до Кефлавика, они взмыли вверх и выпустили залп ракет «воздух-земля», рассчитанных на уничтожение радиолокационных станций.

Появление «фантомов» застало русских врасплох. Готовясь направить огонь зенитных ракетных батарей против приближающихся бомбардировщиков, они не ожидали атаки с другого направления. Американские ракеты, мчавшиеся к цели, не были вовремя обнаружены. Три ракеты «воздух-земля» попали в цель, уничтожив два поисковых радиолокатора и одну пусковую установку. Командир другой пусковой установки развернул ее и вручную навел на приближающуюся новую угрозу. «Фантомы» подавили электронными помехами ее радиолокационную систему наведения, оставив позади себя облака майларовых полосок, отражающих радиоволны, и продолжали мчаться к цели на высоте тридцати футов. Каждый летчик, мчащийся к выделенной для него цели, поспешно осматривался вокруг. Один увидел неповрежденную установку для запуска ракет «земля-воздух» и повернул к ней, сбросив множество кассетных бомб «рокай», которые не долетели до цели, но усеяли осколками все вокруг. Пусковая установка СА-11 взорвалась позади; команда ее так и не успела понять, что случилось. В тысяче ярдов за ней находилось подвижное зенитное орудие. «Фантом» обстрелял его из своей авиационной пушки, вывел из строя, промчался над полуостровом и исчез над морем, оставив за собой облако майларовых полосок и осветительных ракет. Проведенная операция прошла идеально и точно соответствовала предназначению «диких ласок». Все четыре истребителя-бомбардировщика исчезли, прежде чем команды русских пусковых установок успели отреагировать на их появление. Две ракеты «земля-воздух», которых все-таки успели послать вслед американским самолетам, взорвались в облаке медленно опускающихся майларовых полосок и не причинили самолетам никакого вреда. В результате батарея потеряла две трети своих пусковых установок и все поисковые радиолокаторы. Были уничтожены или выведены из строя три зенитных орудия. Бомбардировщики Б-52Н находились сейчас всего в двадцати милях, подавляя своими мощными помехами излучение советских радиолокаторов.

Эти помехи не могли, однако, подавить радиолокаторы на русских подвижных зенитных орудиях. Эти новые системы были оборудованы радарами, помешать которым аппаратура радиоэлектронной борьбы не могла. Впрочем, это не имело значения. Зенитные орудия предназначались для борьбы с небольшими целями — такими, как истребители, — и когда их радиолокационные прицелы пытались навести орудия на гигантские бомбардировщики, излучение перебегало от одного крыла к другому. Компьютеры никак не могли определить расстояние до цели, и программные модули оказались бесполезными. Команды орудий ругались не переставая и наконец перешли на ручное управление, целясь по массивным самолетам вдоль стволов.

Теперь бомбардировщики поднялись на высоту девятьсот футов, надеясь избежать массированного обстрела и выполнить задачу, не понеся потерь. Их никто не предупредил о присутствии истребителей. Американцы рассчитывали уничтожить Кефлавик еще до того, как они прилетят.

Сейчас инициатива перешла на сторону русских. МиГ-29, или, как их называли американцы «фалкрэмы», спикировали на бомбардировщики со стороны солнца. Их радиолокационные системы наведения по мере приближения к цели тоже оказались бесполезными, однако половина ракет «воздух-воздух», которыми они были вооружены, имела инфракрасную систему наведения, а американские бомбардировщики излучали столько тепла, что способны были привлечь внимание слепого, закутанного в меховую шубу.

Первое звено из трех Б-52Н, летевших на юг, даже не заметило пикирующих истребителей. В два бомбардировщика попали ракеты, и самолеты взорвались в воздухе, третий же послал отчаянный сигнал о помощи и попытался увернуться от направленных в него ракет, бросаясь из стороны в сторону. Один из таких бросков оказался слишком резким. Огромная машина нырнула вниз, ударилась о землю и развалилась на части к северу от Кефлавика. Огненный шар был настолько велик, что Эдварде, который находился в тридцати милях от авиабазы, заметил его.

Русские истребители оказались в положении, о котором летчик может только мечтать. У каждого из восьми самолетов была отдельная цель, и истребители начали охоту, стараясь уничтожить бомбардировишки до того, как на Кефлавик обрушится слишком много бомб. И все-таки экипажи американских бомбардировщиков продолжали свой полет. Летчики понимали, что слишком поздно пытаться спастись, и им оставалось только одно: непрерывно требовать по радио возвращения своих истребителей, способных обеспечить им хоть какую-то защиту.

Зенитные орудия, расположенные на земле, тоже открыли огонь. Молодой сержант, целясь вдоль ствола, сумел попасть в американский бомбардировщик в тот самый момент, когда у того открылись створки бомбового люка. Дюжина снарядов попала в открытый люк, и огромный самолет исчез в гигантском огненном шаре сокрушительного взрыва, который потряс все вокруг и повредил летящий поблизости еще один Б-52. Команде оставшейся пусковой установки удалось перевести радиолокационную систему наведения на инфракрасную и успешно выпустить последнюю ракету. Она попала в бомбардировщик уже после того, как тот успел сбросить бомбы. Крыло самолета вспыхнуло, и он начал снижаться в сторону востока, волоча за собой черный хвост дыма.

Эдварде с морскими пехотинцами следили за тем, как раненое чудовище приближается к их холму. Его правое крыло было объято пламенем. Летчик пытался удержать высоту, чтобы дать возможность членам экипажа выпрыгнуть с парашютами, но все четыре двигателя на правом крыле вышли из строя, и пылающее крыло отвалилось. Бомбардировщик накренился в воздухе и рухнул на западный склон высоты 152. Ни одному члену экипажа не удалось спастись.

Эдвардсу не понадобилось на этот раз отдавать команду. Уже через пять секунд его люди схватили свое снаряжение и бросились бежать на северо-восток.

Уцелевшие бомбардировщики находились теперь над целью, по-прежнему вызывая свои истребители сопровождения. Восемь машин успешно завершили бомбометание и отвернули в сторону. К этому моменту русские истребители успели сбить пять Б-52, и команды уцелевших самолетов отчаянно пытались ускользнуть от этой неожиданной опасности. Теперь у русских не осталось ракет и они принялись обстреливать тяжелые «боинги» из авиационных пушек. Это оказалось опасным. В хвостовых башнях бомбардировщиков находились пулеметы, и один МиГ-29 попал под пулеметную очередь.

Ситуация окончательно запуталась, когда вернулись американские «фантомы». У каждого из них было только по три ракеты «воздух-воздух», «спэрроу», и когда они включили свои радиолокационные системы наведения, системы защиты на русских истребителях подали предупреждающий сигнал. МиГи рассыпались по сторонам, увертываясь от направленных на них ракет, и нырнули к земле. Четыре истребителя промчались прямо над группой Эдвардса, рядом с дымящимися остатками разбившегося Б-52, к востоку от Хафнарфьердура. Когда истребители снова взмыли вверх, небо уже опустело. У «фантомов» едва хватало горючего на обратный полет. Они не могли продолжить бой и направились домой, не сбив ни одного русского истребителя. Уцелевшие бомбардировщики надежно укрылись за завесой радиолокационных помех. Русские истребители развернулись и вернулись в Кефлавик.

Их первое впечатление было ужасным. Двести бомб упали на территорию авиабазы, причем девять разрушили взлетно-посадочные полосы. Однако полоса номер одиннадцать осталась неповрежденной. Прямо на глазах у летчиков последний остававшийся на земле МиГ взмыл в небо. Его пилот, ругаясь от ярости, потребовал от наземного персонала, чтобы ему указали на уходящую цель, но получил приказ патрулировать воздушное пространство над авиабазой, пока остальные истребители совершают посадку и заправляются.

Первое воздушное сражение тоже закончилось с неопределенными результатами. Американцы потеряли половину своих бомбардировщиков, зато повредили три из пяти взлетно-посадочных полос Кефлавика. У Советов были уничтожены две из трех пусковых установок зенитной ракетной батареи и все поисковые радиолокаторы, зато авиабазой можно было пользоваться. Уже сейчас наземный персонал бежал к ремонтному оборудованию, оставленному американцами. В конце каждой взлетной полосы находилась куча гравия и полдюжины бункеров со стальными матами. Тяжелые бульдозеры заполнят гравием воронки на бетонных дорожках, а затем покроют их стальными листами. Кефлавик серьезно пострадал, но его взлетно-посадочные полосы снова будут готовы для использования еще до полуночи.

— Мне кажется, капитан, что за этим контактом кроется что-то серьезное, — негромко произнес начальник противолодочной обороны корабля. Линия цветных блоков на акустическом пассивном дисплее не исчезала уже несколько минут. Пеленг медленно менялся в сторону кормы, показывая, что объект подводного контакта направлялся не к «Фаррису», а в сторону каравана.

Фрегат плыл со скоростью двенадцать узлов и включенной системой «прерия/маскер». Сегодня акустические условия были хорошими, Плотный слой термоклина на глубине очень мешал работе поверхностного гидролокатора, однако «Фаррису» удалось опустить свои буксируемые акустические датчики ниже его, и вода более низкой температуры под слоем термоклина служила великолепным каналом, отлично проводящим звуки. Еще лучше было то обстоятельство, что термоклин являлся препятствием для обеих сторон: акустические волны, исходящие от гидролокатора подводной лодки, с таким же трудом проникали сквозь его слой, как и волны поверхностного гидролокатора. При таких условиях подводная лодка, находящаяся ниже термоклина, практически не могла обнаружить «Фаррис».

— Как выглядит тактическая ситуация? — спросил офицер, руководивший тактическими действиями.

— Постепенно проясняется, — ответил начальник противолодочной обороны. — По-прежнему остается нерешенным вопрос расстояния. Принимая во внимание погодные условия и известные нам свойства гидролокатора, на основании надежных акустических прогнозов можно предположить, что расстояние до контакта варьируется от пяти до четырнадцати миль вдоль линии прямого распространения акустических волн или до первой зоны

конвергенции. Тогда речь может идти о расстоянии от девятнадцати до двадцати трех миль… — Зона конвергенции представляет собой физическую загадку. Звук в воде распространяется во всех направлениях. Шум, направленный вниз, постепенно превращается под воздействием температуры воды и ее давления в серию кривых, поднимающихся к поверхности и затем снова изгибающихся вниз. Тогда как фрегат может слышать шум с расстояния примерно в четырнадцать морских миль, зона конвергенции представляет собой нечто в форме кольца: водное пространство между двумя концентрическими кругами, имеющее форму бублика, где ближайший круг начинается на расстоянии девятнадцати миль и заканчивается в двадцати трех милях. Расстояние до субмарины было неизвестно, но, скорее всего, меньше двадцати трех миль. Это было уже слишком близко. Подводная лодка могла атаковать фрегат или охраняемый им конвой торпедами или ракетами из подводного положения — техника, впервые использованная Советами.