– Похоже, – согласилась паллакида и объявила: – Снадобье готово, можно принимать!
      – И что будет? – подозрительно принюхался Гефестай.
      – Никакому Зухосу тебя не подчинить уже, сам кого хочешь подчинишь!
      – И долго действует?
      – Одну луну.
      – Четыре недели, – перевел Сергий.
      Неферит, вдвоем с Сарой, вытащила золотой котел, стенки которого были сплошь в мелких выпуклых изображениях – зверюг, пичуг, людишек. Варево было прозрачно, только по поверхности его плавала радужная пленка, а на дне колыхалась муть.
      – Сергию первому!
      Неферит осторожно зачерпнула из котла серебряным стаканчиком, и протянула Лобанову. Сергий принял посуду и поднес ко рту.
      – Остограммься, босс! – ощерился Эдик.
      Сергий усмехнулся и выпил.
      – Как на вкус? – спросил Искандер.
      – Не разобрал, – пожал плечами Сергий. – Минералка как минералка… Нарзан без газа.
      Вторым причастился Искандер. Выпил Гефестай. Хлебнул Эдик.
      – Что-то я ничего не чувствую, – сказал Чанба с подозрением.
      Картинно вытянув руки к Регебалу, он проговорил замогильным голосом:
      – Спа-ать! Спа-а-ать!
      Регебал – брык! – и откинулся к стене. Захрапел.
      – Ух ты! – растерялся Эдик. – Действует!
      – Дождешься… – пробормотал Регебал, и гомерический хохот сотряс святилище Тота.
      Средством обнесли девушек Кадешим. Дошла очередь до Кадмара. Выпив, он поморщился. А потом побледнел вдруг и грохнулся на пол.
      – Что с тобой?! – кинулась к нему Мельха. – Воды!
      – Яду мне, а не воды! – промычал Кадмар, завозив лицом по плитам пола. Обхватив руками голову, он завыл.
      – Кадмар! – сказал Сергий, склоняясь к галлу. – Ты чего? Привиделось что?
      – Если бы! – с отчаяньем проговорил Кадмар.
      Он поднял искаженное лицо и сел, закачавшись из стороны в сторону. Все молчали в полной растерянности. И в этом молчании Кадмар заговорил, глухим, напряженным голосом:
      – Я с самой Александрии служил Зухосу! Он подчинил меня еще в Серапейоне, когда мы с Уахенебом подслушивали его разговор с Пандионом. Уахенеб ушел вперед, а я замешкался, и тут выходит он… Зухос поднял руку, и сказал… Я не помню, что он сказал, но я все ему тогда выложил – и сколько нас, и откуда мы, и зачем. И он приказал мне следить за вами, и докладывать – лично или через доверенных людей. И я докладывал! Это я тебя сдал в Мемфисе, когда Зухос схватил тебя и схоронил в пирамиде. Я! И в Гермополе… И в Фивах, когда вас схватили, это тоже была моя работа!
      Кадмар вцепился руками в пышную шевелюру, и застонал. После недолгого молчания Сергий сказал негромко:
      – Схватили нас, в том числе и тебя, Кадмар…
      – Что это меняет? – тоскливо вздохнул галл.
      – Ну, кое-что меняет. Во-первых, Кадмар, на твоем месте мог оказаться любой, кроме меня, но то, что я могу воспротивиться Зухосу, не моя заслуга. Просто я таким родился! Во-вторых, ты не все докладывал Зухосу. Ты не говорил ему главного! Он до последних дней не знал, что идет по ложному пути, а мы подбираемся к Хи-ку-Дхаути.
      – А теперь, – тихо дополнила Неферит, – ты принял зелье, и оно освободило тебя от заклятья… Больше Зухос не властен над тобою!
      – Но я был, – взвыл Кадмар, – был предателем!
      – Не по своей же воле! – воскликнул Эдик, потрясенный рассказом. – Вот если б ты сам, добровольно пошел Зухосу служить, тогда другое дело. А так…
      – Короче, Кадмар, – улыбнулся Сергий, и хлопнул галла по плечу, – не хнычь. Все путем! Нам всем было трудно, но тебе пришлось туже всех. И хватит об этом. Тема закрыта!
      – К-как? – растерялся Кадмар. – Ты не убьешь меня?
      – Как-нибудь потом, – ухмыльнулся Сергий, – выберу время…
      – Пошли, «косматая Галлия»! – заорал Эдик. – Накидаем Зухосу пачек!
      Кадмар заоглядывался, улыбаясь жалко и растерянно. Приподнявшись он ударил в грудь кулаками, хотел что-то сказать, но задохнулся. Регебал сказал, посмеиваясь:
      – Клянусь Замолксисом, «Крокодил» тебе здорово мозги загадил. Спасибо Неферит – промыла!
      Контуберний грохнул в семь глоток. Девушки Кадешим, не сведущие в науке и не слыхавшие об открытии Герофила, вежливо похихикали.
      – Собираемся и уходим! – скомандовал Сергий.
      – А можно, мы это оставим себе? – робко спросила Саджах, трогая бусы из крупных розовых жемчужин.
      – Можно, – великодушно сказал Сергий.
      – Неферит! – подал голос Эдик. – А когда оно подействует?
      – Потерпи, – строго ответила Неферит. – Средство уже действует (при этих словах Кадмар тяжко вздохнул).
      Внезапно Сергий ощутил сильный толчок – будто кувалдой по пяткам ударили. Зашатались гигантские колонны, заскрипели массивные архитравы, качаясь под потолком. Вниз посыпались камешки и пыль. Низкий гул прошелся по залам храма.
      – Землетрясение! – крикнул Эдик.
      – Это нас наказывает бог! – горестно воскликнула Саджах, порываясь снять с себя драгоценности.
      – Не трогай! – свирепо сказал Сергий. – Бегом отсюда! Неферит, где средство?
      Девушка на бегу показала золотой кувшинчик.
      – Береги!
      – Берегу!
      Все кинулись вон из храма. И вовремя. Едва Лобанов выскочил в лесок, земля задвигалась под ногами. Зашатались деревья, некоторые с треском повалились, оголяя щупальца корней. Ближний холм качался так, что с вершины его сползла земля. Храм Тота тяжко качался из стороны в сторону, издавая глухой рокот и гул – огромные каменные глыбы бодались друг с другом, выбивая облачка пыли и швыряясь размолотыми камешками. Может быть, храм и устоял бы – центр тяжести у египетских зданий располагался низко. Покачалось бы капище, да и замерло в равновесии. Но тут снова пошел сейсм, уже не вертикальные волны ударили, а горизонтальные, и так шатнули храм, что тот накренился всею своей колоссальной массой, подрожал в мертвой точке, и медленно, неотвратимо рухнул.
      Никто из людей не смог устоять на месте, попадали все. Сергий ляпнулся на задницу, быстро перекатился, встал на четвереньки, попытался встать и снова упал.
      – Уходим! – закричал он, но мало кто услышал его приказ – хтонический зык Земли заглушал все на свете.
      Поднимаясь и снова падая, друзья и подруги побежали к туннелю. Скалы, окружавшие Хи-ку-Дхаути, начали раскалываться, расслаиваться, и грохочущий камнепад обрушился на лес, погребая деревья.
      – Как дворец Кащея Бессмертного в хэппи-энде! – скороговоркой выдал Эдик.
      Сергий ничего не ответил ему. Первым ворвавшись в туннель, он помчался, спотыкаясь, к огромной глыбе, что затыкала туннель подобно пробке. «Не дай бог, заклинит!» – мелькнуло у него.
      – Гефестай!
      Сыну Ярная не надо было долго объяснять суть дела. Он яростно навалился на глыбу и повлек ее на себя, выкатывая из проема. Туннель сотрясался, по гладкому потолку шли трещины, дымясь горячей пылью.
      – Девушки! – заорал Сергий. – Выскакиваем! Живо!
      Девушки не стали спорить. Попискивая и вжимая головы в плечи, они стайкой вылетели в Ленточный каньон. Сергий по статусу вышел последним.
      Досталось и каньону – дорогу загораживали рухнувшие глыбы, щебень и камни рушились пыльными потоками.
      – Бегом! Бегом! – завопил Сергий, и кинулся догонять своих, прикрывая голову.
      Когда он поравнялся с Эдиком, тот прокричал:
      – Я такое в кино видел! В «Золоте Маккены»!
      – Чеши вперед, Маккена!
      «Маккена» почесал. Слава богам, никого не задело и не ранило, отделались синяками и ссадинами. Первым мчался Гефестай. Вынесшись из устья каньона, он резко затормозил, и выхватил меч-кепеш.
      Подбежав к нему, Сергий понял друга – перед контубернием и девушками Кадешим стояли, пригнувшись, выставив палки и копья, десяток нубийцев. Глаза их были округлены от ужаса, и черные зрачки страшно вращались, выпячивая белки.
      – Тахарка?! – воскликнул, выходя вперед, Искандер. – Это ты?
      Крепкий нубиец, стоявший впереди, сильно удивился и выпрямился, опуская копье.
      – Кандер?! – изумился он. – Ты живой?!
      – Поживее других! – рассмеялся Тиндарид. – Ты это куда собрался?
      – Мы уходим, – ответил другой нубиец, худощавый и высокий, с ритуальной татуировкой на щеках и лбу, – люди Ахавера хотят убить нас! Мы хотим убить их, но нас мало…
      – Ахавер? – удивился Сергий. – Ага… Так это он все замутил?
      – Ахавер говорил: «Убивайте римлян!» – быстро заговорил Тахарка, – и мере послушались его, и стали убивать, когда задрожала земля и стена упала…
      – Вот же чмо приблудное! – яростно выразился Эдик.
      – Вот, всегда говорил, – вздохнул Сергий: – «Не спеши творить добро!»
      Со стороны шене донеслись воинственные крики.
      – Мере идут? – недобро прищурился Лобанов.
      – Они нашли вино… – словно оправдывая бывших узников, пробормотал Тахарка.
      Из-за скал выбежала толпа возбужденных оборванцев. Живописное зрелище! Некоторые так и бежали, как жили и работали – в грязных набедренных повязках. Другие приоделись в римские туники и даже нацепили доспехи – лорика сегментата. А кое-кто бежал голяком, но в шлемах.
      – Так, – быстро сказал Сергий, выхватывая кепеш, – вы с нами или против нас?
      – С вами! – выпалил Тахарка, пуча глаза.
      – Вперед! Мечи к бою!
      Мере, завидев врага, подняли крик. Когда же они разглядели девушек, то взревели. Впереди бежал Ахавер, махая гладиусом. Бежал не по прямой, а по замысловатой синусоиде, удерживаемый в вертикальном положении давлением винных паров.
      – Перекрываем устье! – скомандовал Сергий.
      Все, в том числе и нубийцы, отступили на десяток шагов, закрывая устье каньона. Ахаверцы, сочтя это за отступление, воодушевились.
      – Бей! Бей! – вопили мере. – Девки! Бей! Га-га-га!
      – Дурдом! – пробормотал Эдик.
      Искандер, вооружившись двумя мечами, выдвинулся чуток вперед, Приятель Тахарки, Эзана, наложив стрелу на лук, встал сбоку от него.
      Мере налетели толпой, гоня перед собой волну вони и перегара. Грязные тела, безумные красные глаза, раззявленные беззубые рты, изрыгающие лексический мрак, – все это не будило в Сергии чувства жалости и сострадания. Хотелось просто убрать эти человеческие нечистоты, закопать, чтобы не воняло, и долго-долго отмываться после победы.
      Лобанову достался Ахавер. Рубил мере гладием без особого умения, но остервенело, не заботясь о защите. Роксолан не стал с ним чикаться – отрубил руку с мечом.
      – Хлеб сожрал? – крикнул он. – Закуси!
      И проткнул Ахавера древним кепешем. Тут же выдернул, и рубанул направо, выпуская внутренности голому долгаю в блестящем шлеме и со стоячим членом.
      – Охолонись!
      Искандер показывал чудеса ловкости, орудуя сразу двумя мечами. Вот он одним ударом отрубает противнику руки, левым мечом протыкает безрукого, а правым отбивает удар копьем. Копьеносец падает, схлопотав стрелу от Эзаны.
      Гефестай работал секирой, помахивая ею, как деревяшкой – там голову снесет, тут грудину вскроет.
      Эдик оплошал – подставился коренастому мере с копьем. Вперед ринулся Кадмар и перерубил древко. Обратным движением уделал копейщика.
      Акун и еще пара нубийцев вскочили на большую глыбу, отвалившуюся от стены каньона после землетрясения, и оттуда обстреливали мере – быстро и метко.
      А Регебал с Уахенебом даже вырвались вперед, тесня мере на левом фланге – их кепеши так и мелькали, гоняя высверки и мельканья.
      Тут и девушки Кадешим сказали свое веское слово – камни полетели в мере, брошенные с силой, и попадали исключительно в виски. Мере падали, как подкошенные. Но оставалось их все же очень много – сотни две, как минимум.
      – Бей! Бей! – вопили из толпы бунтовщиков.
      – Девки! Девки! – орали озабоченные.
      – Смерть им! – надрывались самые распаленные. – Смерть!
      Неясно, сколько бы длилось это представление на театре военных действий, но тут в спину мере ударили римляне. Полная кентурия, крича «Бар-pa! Барра!», набросилась на вышедших из повиновения и человеческого подобия.
      Пьяные мере не сразу осознали, откуда пришла погибель, а когда протрезвели, то не дрогнули, но продолжали бой силою отчаяния, ибо победа им более не светила, а вот казнь приобретала вполне реальные очертания. Но что такое жалкие мере для обученных легионеров? Бой превратился в бойню, и очень скоро римляне в забрызганных кровью латах вышли к устью каньона.
      – Кто такие? – проорал разгоряченный солдафон, тыкая мечом в Сергия, как указкой.
      Лобанов провел молниеносный прием, которому его обучили еще в гладиаторской школе – ударил по гладию кепешем, закрутил и вышиб. Гладий мелькнул рыбкой и уткнулся в песок.
      – Мы сопровождаем жриц храма Исет, – холодно ответствовал Сергий, – и рады» что вы помогли нам унять эту шайку.
      – Жриц, говоришь? – глаза солдафона зло сощурились.
      Сергий тяжело посмотрел на него. Лицо легионера обессмыслилось, кулаки его разжались и он отступил назад на сгибавшихся ногах. «Действует!» – усмехнулся Сергий.
      Сквозь толпу любопытных и шумных римлян пробился кентурион.
      – Сергий! – заорал он. – Сергий Роксолан!
      Что-то знакомое Лобанову проявилось в лице кентуриона, давнее. Рим… Первый день на воле… Драка с преторианцами, плавно перешедшая в стычку с батавами.
      – Луций Мединий! – вырвалось у Сергия.
      – Узнал! – захохотал Луций. – Один момент…
      Он зычным голосом распорядился, чтобы легионеры обыскали каструм и шене – всех, кто жив, умертвить, а о мертвых позаботятся птицы.
      – По-хорошему если, – проворчал Луций, – их бы на кресты всех, да не выйдет, дерево здесь дорого!
      – А кого ссылали в этот шене? – невинно спросил Сергий.
      – Да всякое отребье! – поморщился Луций. – Грабителей, убийц, насильников, фальшивомонетчиков… Ты лучше скажи, как сам-то здесь оказался?
      – Тайная миссия! – ухмыльнулся Сергий.
      – Молчу, молчу! – рассмеялся Луций. – И даже не завидую! Платят вам, конечно, побольше, но уж слишком много приключений на афедрон!
      Разговаривая в манере трепа, они дошагали до смердевшего шене, где и расстались – Луций Мединий пошел строить и школить свою кентурию, а Сергий Роксолан повел оба контуберния – «мальчиковый» и девичий – к Великому Хапи, по знакомой уже дороге, пройденной дважды. Десяток нубийцев плелся позади, не решаясь ни обогнать, ни отстать, ни рядом пойти.
      – Эзана! – позвал Сергий.
      Нубиец встрепенулся и подлетел с резвостью солдата-первогодка.
      – Ответь мне, Эзана, вот на какой вопрос… Вас сюда за что загнали?
      – Мы не воры! – гордо вскинул голову нубиец. – Мы воины! Царица Аманишакете послала нас в бой, мы долго воевали с римлянами и попали в плен. Царица помирилась с вашим императором, а о нас забыла…
      – Возможно, – сказал Лобанов, – просто сочла погибшими.
      – Наверное! – ободрился Эзана.
      – Вот что, – задумался Сергий. – Я тоже не вор, я воин. Мой враг – Зухос. Слыхал, небось?
      – Кто же не слыхал о Том-Кто-Велит! – округлил глаза черный воин. – Но это не враг. Враг – тот, кого можно победить. Зухоса победить нельзя!
      – Ошибаешься! Я уже второй месяц играю с ним в прятки, а теперь намерен сыграть в догонялки! Я буду гнать его, как паршивого пса, пока не настигну и не запинаю до смерти! Это мое задание, и я его выполню. Ты вольный человек, Эзана. Ты можешь вернуться на родину сейчас, а можешь… чуть позже, сперва подсобив мне. Хорошие лучники мне не помешают… Что ты выберешь, Эзана?
      Нубиец сперва поклонился.
      – Благодарю тебя, – сказал он пафосно, – что не отдал нас римлянам. Ты сохранил нам жизни, и как же мы можем показать тебе наши спины? Мы готовы служить тебе и сразиться даже с Тем-Кто-Велит.
      Сергий протянул Эзане руку, и нубиец, сохраняя достоинство, крепко пожал ее в древнем мужском жесте доверия и дружбы.
      Почти сорок человек вместил барит. Места хватило всем, а, главное, было кому занять скамьи гребцов.
      – Вопрос: где искать… – Сергий усмехнулся. – Того-Кто-Велит?
      – Зухос должен быть в Уасете, – уверенно сказала Неферит, – у него договор с Иосефом. Зухос погнался за своей мечтой, но Властелином Мира так и не стал, только время потерял зря. Он и так опаздывает – скоро праздник Опет, а потом вода спадет и начнется время Посева. Тогда он никого не заманит идти на войну, все разбегутся по делянкам, не поможет и сэтеп-са…
      – Ясненько… Уахенеб! Курс – на север!
      Внезапно Сергей почувствовал, будто его тело растаяло. Ни одного касания не доходило до мозга. Он попробовал шевельнуть пальцем, но ничего не вышло. Зато его нос картошкой вдруг четко отличил сотни запахов – пахло даже ожерелье на шее Неферит. Он услышал мысли Акуна и мысли Эзаны, что торчал в трюме палубой ниже. Он увидел барку насквозь, у него мурашки пошли от залетных космических лучей, до ушей его донеслось громыхание сталкивающихся галактик, попискивание пульсаров и тревожный звон квазаров… А потом все пропало, и он увидел над собой бледное лицо Неферит.
      – Что с тобой, Сергий? – тревожно спрашивала девушка.
      – Не знаю… – признался Сергий. – Наверное, твое зелье по мозгам ударило…
      – Что, босс? – ухмыльнулся Эдик. – В экстрасенсы записался?
      – В экстраскунсы… – буркнул Сергий.

Глава 11