5. ВЫБОР ПУТИ

Свечка, тихо потрескивая, догорала, и тонкий синий дымок причудливо струился вверх, уходя под закопченные потолочные балки. Рот Хани открывался все шире и шире, удивление и восхищение переполняли его. Перед ним разворачивались картины, о которых раньше он и не мечтал. Колдовство! Страшные тайны! Великие битвы! Было от чего прийти в восторг. Да еще и он сам становился участником этих событий. Это же была настоящая жизнь, так не похожая на сонное бытие сегодняшнего Акантона! Если Хани и жалел сейчас о чем, то лишь о том, что рассказ, по его мнению, закончился слишком быстро.

На губах Чани снова возникла скептическая улыбка. Не то чтобы он не верил рассказу, нет, верил, хотя и не слишком. Но он сильно сомневался, что все описываемое может касаться, уже касается его с братом. Где-то, когда-то, с кем-то… Это пожалуйста. А вот здесь, сейчас, с ними… Не верится в это, ох не верится.

— Так, значит, ты намерена найти Золотую Галеру, чтобы продолжить путешествие? — спросил Чани.

Ториль сухо заметила:

— Ты опять забыл…

— Ах да, — дурашливо поклонился Чани. — Не будет ли угодно вашему королевскому высочеству соизволить ответствовать на всеподданнейшее почтительнейшее испрошение ничтожнейшего из слуг…

Щеки Ториль запылали.

— Прекрати!

— Ну перестаньте, — вмешался Хани. — Чего вы ссоритесь из-за пустяков?

— Отвяжись! — огрызнулся Чани. — Это ты забываешься, принцесса. Но я не буду повторяться. Если тебе, — он сделал нажим на этом слове, — нужна помощь…

— Я постараюсь… — выдавила принцесса, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Вот и отлично.

— Ну зачем вы так?.. — снова встрял Хани.

Чани нетерпеливо отмахнулся от него.

— Тогда расскажи, как ты собираешься найти Золотую Галеру.

— А вы поможете мне?

— Да! Конечно! — обрадованно завопил Хани. — Обязательно! Мы пойдем с тобой!

Чани же слегка поморщился и сказал:

— Мы подумаем.

— А чего тут думать? — удивился Хани. — Пойдем, и все.

— Не суетись.

Ториль нервно оглянулась. Ей все время казалось, что в комнате кроме них троих есть еще кто-то. И что этот кто-то, притаившись в углу, пристально и неотрывно смотрит на нее. Но никого она не увидела. Тогда она достала перевязанный шелковой лентой свиток пергамента.

— Карта… — обрадованно прошептал Хани. Его мечта буквально на глазах превращалась в реальность.

— Подожди, — остановил принцессу Чани, подозрительно к чему-то прислушиваясь. Он взял со стола подсвечник и подошел к окну, посветил. — Мне все время мерещится шорох за окном, — пожаловался он, возвращаясь. — Но ведь не может же нас кто-то подслушивать, — без большой уверенности закончил он.

— Очень даже может, — грустно ответила Ториль. — Шпионы Морского Короля многочисленны и опасны, их трудно заметить, но они видят и слышат все.

— Неужели? — не поверил Хани.

— По крайней мере, так говорят.

Ториль развязала ленту, и пергамент с тихим шелестом развернулся. Все трое склонились над картой.

— Вот здесь, — указала она пальцем.

— Но здесь нет никаких отметок, — осторожно сказал Чани.

— Правильно. Я не знаю, к кому может попасть эта карта, так как не знаю, что случится со мной завтра. Нужно быть осторожным, произойти может самое худшее.

— Есть два пути, как ты и говорила, — тихо, как бы размышляя вслух, произнес Чани. — Можно плыть до Каннейта, а оттуда добираться берегом, если путь морем слишком труден. А возможно и другое, хотя я не думаю, чтобы дорога через Туманные Горы…

Не прекращая говорить и не меняясь в лице, Чани взял тяжелую оловянную кружку, прищурился, как бы прицеливаясь, а потом, резко обернувшись, изо всех сил швырнул кружку в угол. Раздался отчаянный писк, что-то зашуршало, затопали маленькие лапки, и все стихло.

— Ф-фу… — выдохнул Чани. — А я уже было подумал…

— Что? — спросила Ториль.

— Это крысы, — вмешался Хани. — Дом-то очень старый, вот они и бегают повсюду, никак не можем справиться. Так надоели, просто ужас.

Он замолчал, глядя на стремительно бледнеющую принцессу.

— Крысы?! — взвизгнула она, вспрыгивая на стул.

— Да, а что? — не понял Хани. — Мы привыкли.

Ториль стояла на стуле, опасливо подбирая юбку. Братья изумленно уставились на нее, потом дружно рассмеялись.

— Не вижу ничего веселого, — обиженно сказала Ториль, не спускаясь, однако, на пол. — У них такие противные хвосты. Голые, длинные. Тьфу. Мерзкие твари.

— Это точно, — заметил Чани, протягивая ей руку, чтобы помочь спрыгнуть со стула. — Но больше там никого нет. Я ее прогнал, она удрала и не вернется. Достаточно долго, — немного подумав, добавил он. И продолжил как ни в чем не бывало: — Лично я сомневаюсь, что нам будет позволено воспользоваться первым путем. Конечно, он быстрее, удобнее, однако вспомни, как ты добиралась сюда.

Ториль вспомнила.

— С трудом.

— Вот именно. А отсюда тебе и вовсе не выйти. Морем, я имею в виду. Но есть, к счастью, и второй путь, хотя он гораздо менее привлекателен.

— Какой? — сунулся к карте Хани.

Палец Чани скользнул по тонкой коричневой ниточке, обозначавшей дорогу.

— Здесь, через горы.

— Ты шутишь? — Хани ошеломленно уставился на брата. — Они же непроходимы. Еще никому за последние сто лет не удавалось перевалить через хребет.

— Ты правильно сказал. За последние сто лет. А раньше?

— А что раньше? — уточнила Ториль.

— Раньше ходили. Это был караванный путь. Так что нам следует попытаться.

Хани недоверчиво покачал головой.

— Но попробовать-то мы можем, — убеждал Чани.

— Других вариантов нет, — угрюмо подвела итог Ториль.

— Да. Пойдешь туда — голову потеряешь, пойдешь сюда — убьют, — спокойно сказал Чани. — Но я предлагаю в данный момент лечь спать. Утром, на свежую голову, подумаем еще раз, что к чему.

Он решительно свернул пергамент и, открыв скрипучую дверцу шкафа, засунул сверток в какой-то хлам.

— На всякий случай, — пояснил он. — Сама же говорила: мало ли что может случиться.

Фитилек затрещал и погас. Тусклый лунный свет, с трудом пробиваясь через грязноватые стекла, совсем не освещал комнату, наоборот, от этого дрожащего, мерцающего голубоватого свечения становилось еще сумрачнее. И тогда из угла выскользнула маленькая остроносая тень. Раздался вороватый лязг, противный скрип плохо смазанных петель…

Ториль провела эту ночь плохо. Ей все время снились кошмары. То мерещилось, что какое-то чудовище душит ее, то казалось, что за ней гонятся и отнимают Золотой Факел. Она беспокойно ворочалась, вздрагивала и просыпалась в холодном поту. В темноте ей слышались странные шорохи, движение. Кто-то подкрадывался к ней. Но она снова забывалась тяжелым сном.

Утром она встала совершенно разбитая и еще больше уставшая. И сразу же натолкнулась на хмурый взгляд Чани.

— Что случилось? — встревожилась принцесса.

Вместо ответа Чани указал на приоткрытую дверь шкафа, болтавшуюся на полуоторванных петлях.

— Карта… — побледнела Ториль.

Чани кивнул:

— Пропала.

— Вы… — захлебнулась злостью принцесса. — Вы… Подлые прислужники Морского… Вы еще тысячу раз пожалеете, что посмели стать на дороге у меня. Я вас…

— Потише, — огрызнулся Чани. — Если бы мы были теми, за кого ты нас принимаешь, то сделали бы гораздо больше и гораздо лучше. Так трудно было скрутить тебя, пока ты спала, и сдать целиком и полностью, и с Факелом, и с картой, и со всем остальным, что у тебя есть.

Ториль со свистом втянула воздух. Было видно, что она борется с сильнейшим желанием приказать казнить или, по крайней мере, бросить в темницу. Но недаром она была наследницей трона.

— Да, конечно, — успокоившись хотя бы внешне, сказала она. — Это я сгоряча. Извини, поспешила немного.

— Ничего. Давай лучше думать, как быть дальше.

— А может, это действительно просто крысы? — предположил Хани. — Ведь может же быть?

— Да, может. Еще и не такое, — успокоил его Чани. Хани надулся.

— Не беспокойся. Карта им мало поможет, — почти спокойно сказала Ториль. — Лишь я могу ею пользоваться. Остальные же увидят не совсем то, что на ней нарисовано. Да и нарисовано на ней далеко не все, так что…

— Это как? — моментально заинтересовался Хани. — Колдовство?

Ториль загадочно улыбнулась.

— Тогда вперед! — закричал Хани. — Поплыли!

— Ага, — не стал скрывать усмешку Чани. — Сейчас взяли и разбежались. Неведомо куда.

— Почему же, — возразила принцесса. — Я превосходно помню карту и легко смогу найти дорогу даже без нее. Разве что в двух-трех местах нам может быть трудновато, но и там, я надеюсь, не заблудимся.

— Как? — встрял Хани.

— Неважно, — отрезала принцесса. — Здесь слишком много ушей, и я не могу рассказывать все. Там увидишь. Найдем мы дорогу, найдем. Хуже другое. Пропавшая карта означает, что за нами следят гораздо тщательнее, чем я предполагала. Выходит, что меня не теряют из виду не только на море, но и на суше. И нам придется уходить из города так, чтобы никто, — она подчеркнула это слово, — никто нас не видел. И еще. О путешествии по морю придется забыть.

— Почему? — не понял Хани.

— Потому, что я сейчас окончательно убедилась, что Морской Король во второй раз не допустит, чтобы я плыла морем. Теперь нам может помочь только Золотая Галера. Для любого другого корабля плавание закончится, едва начавшись. Так что мне придется пересечь Туманные Горы.

— Почему, собственно, «мне»? — переспросил Чани. — Ведь мы же договорились, что поможем тебе.

— Путешествие становится слишком опасным, — возразила Ториль. — Раньше я думала, что оно будет просто опасным, но теперь поняла, что сильно ошибалась.

Чани покраснел и хотел было что-то сказать, но брат опередил его.

— Так это же отлично! — возликовал он. — Я всю жизнь мечтал о приключениях и опасностях! Это просто прекрасно! Ве-ли-ко-леп-но!

Ториль грустно улыбнулась, перехватила понимающий взгляд Чани, который незаметно для брата развел руками, как бы говоря: ну что тут поделаешь.

Хани даже заплясал по комнате, но Чани остановил его.

— Замолкни. — И снова обратился к принцессе: — Мы договорились, что пойдем вместе, и мы не можем нарушить свое слово.

— Я возвращаю вам ваше обещание.

— Прости, — улыбнувшись, мягко возразил Чани, — это мы будем решать, взять ли нам свое слово назад. Верно, Хани?

Тот кивнул.

— А мы его не берем.

— Не берем, и все тут, — подтвердил Хани.

— Ну смотрите, — пожала плечами принцесса. — Я вас честно предупредила. Как бы вы потом не пожалели.

— Ты нарочно нас оскорбляешь? — вежливо поинтересовался Чани.

— Я не оскорбляю. Просто сомневаюсь, понимаешь ли ты, что речь идет о жизни и смерти. Я привыкла. Мы, жители Тан-Хореза, всю жизнь свою проводим в битве против Западного Ветра. Но вам-то что?

— Предположим, что нам просто интересно, — уклончиво сказал Чани.

— Действительно, может же нам быть любопытно, — поддержал его брат.

Чани досадливо поморщился.

6. ДЕСЯТИКРЫЛЫЙ

Многое видали седые камни старой крепости Акантона, но такой бури не мог припомнить никто из старожилов города. Ветер ревел и хохотал, как бешеный зверь, срывая с крыш черепицу. С жалобным звоном разлетались выбитые стекла, трещали и ломались ветви деревьев, да и сами деревья то и дело с оглушительным треском переламывались пополам и улетали куда-то в темноту. Высокий железный шпиль ратуши был согнут в дугу. Любого, кто неосторожно выходил на улицу, ветер тут же сбивал с ног и катил, точно куль с тряпьем, пока наконец человек, сконфуженный и грязный, не оказывался в сточной канаве.

Гигантские валы поднимались выше стен старой крепости, заливая ее. Собственно, начинало казаться, что волн и нет вовсе, а само море вдруг вздыбилось, поднялось и ринулось на приступ. Не выдержав его яростного напора, с грохотом, перекрывшим на мгновение даже шум бури, рухнули стены Маячного бастиона.

Побелевшие от страха люди видели, что совсем рядом, просто рукой подать, среди вспененных валов мелькает огромный черный треугольник плавника. Иногда показывалась острая морда акулы, и люди клялись, что ясно различали во мраке ее горящие глаза.

Однако мол, прикрывший гавань, держался. Весь окутанный облаком пены, он стоял несокрушимо. Каждая новая волна поднималась над ним, ее гребень загибался, готовый уже перехлестнуть через это незначительное препятствие, но, натолкнувшись на невидимую преграду, рассыпался мелкими брызгами и отлетал назад. Ему на смену поднимался новый вал, еще более мощный и грозный — черно-зеленая стена мутной воды, — но и он так же бессильно отступал, отброшенный силой Наговорного Камня.

Долго ли так будет? — спрашивали себя люди. Осторожно прижимаясь к стенам, цепляясь за камни мостовой, они перебегали от дома к дому… Хорошо, этот шторм пройдет мимо, как и десятки других, но все же видели, как рухнул бастион… Ах, вы не видели? Я тоже не видел, но говорят, такое говорят… Я могу только шепотом, на ухо. Страшно… А на самом деле еще страшней было… Нет, и не предлагайте, я не сумасшедший туда ходить, мне еще жизнь дорога пока что… Да, боюсь и не скрываю этого. И вы боитесь, даже больше моего боитесь, так как трусите даже признаться в своем страхе… Правы, тысячу раз правы все, кто говорил, что это от ведьмы… Все от нее, от нее, проклятой… Тоже мне, Хозяева Огня, возомнили, что могут тягаться с самим Морским Королем… Нет, друзья, вы как знаете, а я так считаю, что давно пора ее связать да в море кинуть… Как кто? Вы и свяжите… Не я же. Я только простой мирный горожанин, торгую булками… А-а-а!!! Не хочу!.. Смотрите, смотрите, там… за молом…

Громадная вихрящаяся туча появилась над морем. Она ширилась и разрасталась, заливая небо сплошной чернотой. Перед ней отступили пронизанные ослепительными зигзагами синевато-белых молний грозовые облака, сквозь которые еще как-то удавалось прорваться отдельным солнечным лучикам. И если раньше было просто темно, то сейчас на море опускалась самая настоящая ночь… Да что там ночь! Не было слов, чтобы описать бездну мрака, опрокинувшуюся внезапно на город.

Но мрак раскололи длинные ветвистые бледные молнии. В них не было буйной ярости обычных молний, смертельным холодом пахнуло от этих белесых огней. Раскатился оглушительный треск, и вдруг где-то в глубине тучи, в самой ее середине, засветилось тусклое багровое пятно, похожее на отсвет далекого пожара. Оно становилось все ярче и ярче, и наконец из тучи вырвался первый, пока еще робкий, язык пламени. За ним второй, третий… Вскоре оцепеневшие от ужаса горожане увидели, что в небе полыхает гигантский костер, набирающий силу с каждой минутой.

Море под костром взбурлило, закипело, закрутилось, полетели клочья белой пены, образовался огромный водоворот, из которого начал медленно подниматься вращающийся столб воды толщиной с хорошую башню. Столб рос на глазах, вот он уткнулся в тучу, и от этого прикосновения огонь запылал еще свирепее. Из его черно-багровых языков выскользнуло длинное извивающееся тело, окутанное черной дымкой. Водяной смерч стал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее оседать, повалили клубы пара, точно море вскипело, и из взбаламученных, помутневших вконец волн вынырнула исполинская голова, похожая на крокодилью. Кроваво-красные глаза уставились на берег, из пасти полыхнул огонь, повалил дым…

Гоня перед собой высокую волну, чудовище направилось к берегу. Огромные чешуйчатые лапы с длинными кривыми когтями уцепились за мол, и все увидели, что черные лезвия когтей пронзают толстые каменные плиты так легко, как если бы они были картонными. Снова дракон изрыгнул облако черно-желтого дыма с багровым пламенем внутри, подтянулся, встряхиваясь, как собака, и его длинное, казавшееся бесконечным туловище начало выползать на мокрые камни. Темно-зеленая чешуя, покрывавшая тело дракона, сливалась с помутневшими волнами, и было похоже, что дракон возникает, словно рождается, из воды.

Его лапы лихорадочно подергивались, скребя камни, из-под когтей летели снопы белых искр. Со скрежетом, слышным даже в реве бури, лапы дракона выворачивали громадные валуны, лежавшие на месте веками. Дракон взмахнул крыльями, помогая себе, и стремительный, золотисто-ясный свет ударил по башням города. Те, кто осмелился смотреть, говорили потом, что крылья дракона были выкованы из чистого золота, отполированного до блеска. Впрочем, кроме золотых у дракона были еще и четыре пары обычных крыльев.

Десятикрылый!

Да-да… Сам наивернейший слуга Морского Короля, свирепый, неодолимый, беспощадный… Не говорите, сожрет всех, до последнего человека… И не думайте спастись, не пытайтесь даже, бесполезно… Покориться, только покориться, пока не поздно еще… Да вы и сами не хуже меня знаете, чего хочет Морской Король… Нужно выполнить его волю незамедлительно, и все уладится. Может быть… А то разорят, разрушат город, сожгут дотла…

Но дракон не пополз к воротам города, которые уже готовились открыть достопочтенные купцы и владельцы лавок, он направился к концу мола, где сильнее, чем прежде, светился Наговорный Камень. Обычно ровное беловатое сияние стало теперь каким-то тревожным, прерывистым, в нем появился слабый красноватый оттенок. Тяжело сопя и взревывая, дракон начал разрывать кладку. Огромные камни летели из-под его лап, точно мелкие песчинки. И все сильнее становилось сияние Наговорного Камня. Оно рассеяло воцарившийся мрак, но в этом пронзительном, почти бесцветном свете лица людей становились мучнисто-белыми и плоскими.

Скорей бы все это кончилось, ужас этот. А там-то мы докажем нашу преданность владыке, сумеем… Пусть только нам возможность дадут, уж мы не оплошаем… Так ведь и она колдунья… Сами видели, что нам грозит… Но и не дракону с ней дело иметь, а нам с вами, почтенный… Да, куда ни кинь — всюду плохо. Там дракон, тут ведьма… Но я так понимаю, что из двух зол…

А дракон тем временем вырыл Наговорный Камень и попытался схватить его, но сразу же отдернул лапу, точно обжегшись. Он взревел так, что с крыш полетела черепица. Потом дракон примерился и ухватил Наговорный Камень зубами. Что-то ослепительно сверкнуло, загремело. И лишь тающая струя дыма, почему-то не подвластная ветру, колебалась на том месте, где недавно лежал Наговорный Камень.

А потом те, у кого хватило мужества не отвести взгляд раньше, увидели, что дракон, удовлетворенно урча, плюхнулся в море, нырнул и больше не появлялся.

И сразу же, как по чьему-то приказу, стих ветер, черные грозовые облака сменились плотными, серыми тучами, и зарядил нудный, мелкий дождь.

7. БЕГСТВО

Чани, торопливо вбежав в комнату, швырнул промокший насквозь плащ в угол и смахнул ладонью с лица капли дождя.

— Собирайтесь, и быстро, как можно быстрее!

Хани, завороженно слушавший бесконечный рассказ Ториль о плавании капитанов Тан-Хореза к далеким островам Южного моря, недовольно отмахнулся.

— Зачем? Посмотри, что на улице творится.

— Вот именно! Пока творится… Эти трусы решили выдать принцессу Морскому Королю.

Ториль побледнела.

— Не посмеют.

Чани, подскочив к шкафу, начал выкидывать из него прямо на пол меховые куртки, плащи, дорожные мешки.

— Уже посмели. В ратуше собралась свора достойных и благопочтенных горожан, именуемая магистратом; подвывая от страха, они приняли мужественное решение сдаться на милость победителя, сейчас собирают веревки и сети. Тебя намерены ловить, как бешеную собаку.