МЯТЕЖ

Со стороны это, наверное, выглядело жутко. Ни с того, ни с сего земля вдруг затряслась и застонала, колоссальный небоскреб Управления озарился прозрачным сиреневым сиянием, окутавшим его подобно ореолу. В дрожащем мареве то и дело вспыхивали пронзительно красные сполохи молний. Потянуло антарктическим холодом, и зелень тополей обметал сухой колючий иней. Не знаю, что обо всем этом думали горожане, может, решили, что началось светопреставление. На самом деле все обстояло куда серьезнее. Андропов со чады и домочадцы выступил против меня. Да не на коллегии, а поднял самый натуральный вооруженный мятеж в Управлении.

Это было невозможно. Это был просто бред. В это никто не верил. Однако это случилось.

После того, как раскололся пленный ифрит, Андропов пошел сразу со всех имевшихся козырей. Правда, вооруженное выступление было последним и отчаянным шансом. Подозреваю даже, что не по своей воле затеял он это безумие, скорее всего взыграла мерзкая натура вампиров. Неотесанная, некультурная, анархичная, хищная. Полезные создания, но слишком неуправляемые, придется над этой проблемой долго и упорно думать. Врожденная эгоцентричность и жажда крови толкнула вампиров на акт государственной измены, хотя, надо признаться, для кадрового работника госбезопасности это словосочетание не столь шокирующе, как для нормального гражданина. Постоянно имея дело с действительной или тобою же вымышленной изменой, невольно свыкаешься с мыслью, что она, измена, не так уж и страшна, что она обычна и привычна. А привыкнув, не столь трудно и самому использовать эту вещь. Тем более, что повадка постоянно колебаться в резонансе с линией партии рождает невероятную гибкость убеждений. Для меня не стали откровением шашни Андропова с «Черным сентябрем» и «Братьями-мусульманами». Он всего лишь возобновил старые связи. Зато неясная ниточка от главы отдела спецопераций к резидентам ГРУ откровенно поразила и напугала. Неприятным открытием стали и развязанные им силы.

Однако по порядку.

На кого намекал ифрит, я догадался сразу. Когда я созвал совещание, то прибыли три заместителя. Андропов почуял неладное и отказался. Более того, он заявил, что не собирается выполнять преступные приказы, угрожающие свободе и демократии. Мы немного оторопели.

— Любопытно, — прокомментировал случившееся Гиммлер. Он один сохранил спокойствие. — Любопытно, хотя вполне предсказуемо.

— Изменщик, — рыкнул Малюта.

— Уничтожить, — невольно вырвалось у меня.

— Вряд ли это удастся, — помрачнел Гиммлер. — Он наверняка подстраховал себя на случай провала.

Я недовольно скрежетнул когтями по столу. Малюта самоуверенно отозвался:

— Нет ареста, который не смогли бы провести мои молодцы.

Это верно. Его каменные великаны практически неуязвимы и неподвластны магии. До сих пор они не знали неудач.

— Так чего вы ждете, генерал? — полыхнул огнем я. — Исполняйте!

— Слушаюсь, — Малюта поправил щегольский вязаный галстук и пропал. Но тут подал голос молчавший до сих пор Торквемада:

— Лучше приготовиться к самому худшему.

— То есть? — невольно уточнил я.

— Меня всегда настораживала неизвестность. Praemonitus — premunitus. Предупрежден — значит вооружен.

Я скривился.

— Хорошо, посмотрим, к чему нам надо готовиться, — и переключился на магическое зрение.

Вживленное кольцо сработало исправно и высветило врагов. В полупрозрачном зеленом тумане плавали толпы синих литер V. Расшифровать это не составляло труда — верные сотрудники отдела спецопераций, орлы-вампиры, горой встали за своего начальника. Неприятель группировался в левом крыле здания.

Я резко поднялся, доставая из ящика стола верный «Скорпион».

— Блокировать отдел! Бросить в атаку каменных гигантов и волкодлаков. Гремлинам подготовить осиновые колометы. Я хочу по возможности не причинять ущерба зданию, поэтому с огнестрельным оружием обходитесь поаккуратнее. Генрих, распорядитесь. Я лично возглавлю штурмовую группу. М., займитесь наружной изоляцией. Вас, ваше преосвященство, я попрошу пока удалиться.

Но тут мой оптимизм вмиг пригас.

Невидимый великан с такой силой тряхнул здание Управления, что я едва не полетел кувырком. Полыхнул зловещий сиреневый свет, порыв ледяного ветра осел черной изморозью на разбросанные бумаги. Неведомой угрозой вспыхнула ярко-зеленая литера G.

Я пробкой вылетел в коридор.

Сразу все встало на свои места. Привычная суматоха боя: отчаянный треск автоматов, едкий запах гари, глухое буханье взрывов, резкое щелканье молний. Не происходи все это в стенах Управления, не возникло бы поводов для тревоги. Мои увещевания пропали втуне. Бой разгорался нешуточный.

Первая часть моего плана была исполнена великолепно. Андроповская банда оказалась зажата в помещениях своего отдела. Верные волкодлаки и привидения сосредоточенным огнем поливали коридоры, не давая вампирам даже высунуться. Непонятные создания М. сумели установить железный занавес, отсекший здание от сего мира. Не знаю уж, что они там изобразили, чтобы не вызвать паники внезапной пропажей огромного небоскреба, но наверняка что-то придумали. Но в то же время робкие попытки прорваться на контролируемую мятежниками территорию обошлись дорого — черные пятна сажи на полу показывали, где завершили свой путь незадачливые штурмовики. Невозмутимые каменные гиганты, столбами торчавшие в каждом коридоре, сдерживали противника. Автоматные очереди высекали из них фейерверки красивых искр, не причиняя ни малейшего вреда.

Война приобрела позиционный характер. Следовало переходить к активным действиям, но гремлины, на которых возлагались главные надежды, почему-то мешкали.

Короткой очередью срезав метнувшегося ко мне фиолетовую летучую мышь — какой-то глупый вампир понадеялся на генеральскую рассеянность — я приказал клубящемуся белому облачку:

— Поторопите гремлинов!

Привидение-подполковник дохнуло на меня могильной сыростью и глухо проворчало:

— Слушаюсь, генерал.

Но тут в глубинах Андроповского царства что-то вновь громыхнуло и подполковник начал таять прямо у меня на глазах.

— Остановитесь! — глупо завопил я. — Как вы смеете!

Однако в мутных глазах привидения плескался ужас, оно уже не владело собой.

— Спасайтесь, генерал. Это…

Договорить оно не успело, растаяло без следа. Что еще за напасть?

Я торопливо огляделся. Так и есть. Расчет станкового пулемета тоже пропал. Разбираться в причинах времени не было, я тигром ринулся к пулемету и длинной очередью пропорол потолок, чтобы показать неприятелю — нас не сломить! Счастье, что каменные гиганты оказались куда более стойкими, чем даже я предполагал.

Я подозвал одного из них и усадил за пулемет, а сам помчался назад к себе в кабинет. Там был мой штаб, туда сходились все нити управления боем, и мне надлежало находиться там. Не генеральское это дело — из пулемета строчить, хотя и приятно.

В кабинете меня ожидал встрепанный Гиммлер. Непривычно было видеть всегда аккуратного Генриха в столь растерзанном виде. Поистине, случилось нечто невероятное.

— Мы ошиблись, генерал! — визгливо выкрикнул он, и я уловил откровенный страх в его голосе.

— Где?

— Мы боремся с ним, как с обычным вампиром, порождением мира духов.

— Ну и?

— Это не так!

Я поморщился.

— Прекратите панику и признавайтесь спокойно.

Гиммлер схватил бутылку минеральной воды и начал гулко глотать, проливая воду на себя. Потом отшвырнул бутылку.

— Он пришел из ада!

Я так и взвился.

— Врешь!

— Нет.

— Откуда известно?

Гиммлер устало махнул рукой.

— Не время рассказывать, слишком долго. Нужно побыстрее перестраиваться.

Я немедленно сосредоточился на поиске врага. Действительно, к многочисленным V, примешивались фиолетовые I. Чертенята? Откуда? Глупый вопрос.

Я схватился за голову и простонал:

— Но ведь мы все крещеные…

— Привидения-то? — саркастически ухмыльнулся Гиммлер.

— Срочно Торквемаду! Пусть готовит крестный ход и изгнание бесов!

— А на это ответят пулеметы.

— Проклятье!

И чтобы подтвердить тяжесть ситуации зеленым загорелась таинственная G. Здание вновь затряслось.

Я ударил по клавишам селектора. Пора пускать в ход резерв главного командования, который я берег на черный день. Жаль, что он наступил гораздо раньше, чем хотелось бы.

— М., вы меня слышите?

— Да, — глухо отозвался селектор.

— Группу ко мне, немедленно.

— Но ведь…

— Обстановка изменилась.

— Кто?

— Ад.

— Ясно.

Спартанский лаконизм!

Эти не подведут. ребята М. не верят ни в бога, ни в черта, ни в кошачий чох. Они живо справятся с любыми чертями. Думать о том, как справиться с лихими ребятами, мне не хотелось. Только бы они не опоздали.

Я рывком выбросил на пол ящики письменного стола. Бумаги запорхали по кабинету.

— Куда я его дел… — бормотал я, расшвыривая ненужную макулатуру. — Куда я мог его деть…

— Что? — осведомился Гиммлер.

— Да крест, черт его побери.

— Ну… — протянул он странным тоном.

Крест упрямо не находился.

Грохот боя подползал ближе. Кажется, они уже добрались до командного коридора.

— А что если я тоже попробую вызвать кое-кого? — спросил Гиммлер.

— Давайте кого угодно, только остановите безумца.

Генрих выскользнул из кабинета. А я так и не мог найти святой кипарисовый крестик.

Вот он! Наконец!

Я схватил крестик и тотчас непроизвольно отбросил его прочь. Крест показался мне отлитым из раскаленного чугуна, на ладони у меня проступило багровое пятно. Кто-то заколдовал мой крест! Я поплевал на палец и потрогал крест, как горячий утюг. Реакция была той же самой — слюна зашипела. Я выругался. Времени разбираться не было, я вновь схватил «Скорпион» и ринулся к двери. М. со своими молодцами уже ждал меня в приемной.

— За мной! — гаркнул я, не тратя времени на объяснения.

Меня всегда удивляла и немного пугала команда М. С виду вроде самые обычные люди, но их окружало нечто вроде тонкого слоя постоянно струящегося воздуха, очертания смазывались и казалось, что человек постоянно меняет облик. Ты его видишь и не видишь, он один и их десять, он есть и его нет. Они слегка походили на ифрита.

Я налетел на замершего посреди коридора каменного гиганта и в кровь разбил подбородок.

— Что ты здесь делаешь, истукан? — в сердцах закричал я.

Но гигант молчал.

— Отвечать!

Напрасно.

Меня прошиб холодный пот. Я увидел, что гигант окаменел! Живой камень превратился в мертвый! Передо мной стояло произведение искусства, статуя филигранной работы, не больше, черт побери!

Подобные чувства, похоже, испытал и М., потому что в его глазах мелькнула озабоченность. Не оборачиваясь, он щелкнул пальцами, и его ребята взяли наизготовку странное оружие — нечто вроде автоматов «Стэн» с толстым стеклянным стволом. Я тоже поднял «Скорпион».

Нас обдала волна ненависти, ощутимая физически. Все правильно, появление адских тварей обязательно сопровождается эманацией злобы.

В темном коридоре мелькнуло синеватое сияние. Добры молодцы отреагировали незамедлительно. Их оружие выплюнуло пронзительные лучи голубого цвета, похожие на лазерные. Незадачливый демон, попавший под удар, заверещал, точно его жарили на сковородке, но в тот же миг завопил и я. Мне показалось, что разом начали сверлить все тридцать два моих зуба, причем без наркоза. Один из ребят немного промахнулся и зацепил меня. Не знаю только случайно ли…

Да, человеческая плоть скверно приспособлена для поединков со сверхъестественным. Я решил выпустить на волю дракона, остальное пока следует поберечь.

М. подхватил выпавший у меня «Скорпион» и пристрелил двух вампиров, которые выскочили из дверей кабинета Задунайского. Между прочим, как он?

Мы с топотом помчались дальше.

В самый напряженный момент меня посетила глупая мысль: а во сколько обойдется ремонт здания Управления? И вторая, не глупая, но жуткая: как я буду объясняться в Москве? Фельдмаршал, вне всякого сомнения, постарается представить все в выгодном для себя свете, а доложит первым именно он. И отмазаться там будет гораздо сложнее, чем отстреляться здесь.

Впереди показалась целая толпа вампиров. Завидев меня, они в панике порскнули в разные стороны. Еще бы! До сих пор им не приводилось видеть начальника Управления в его подлинном виде. Мою сокровенную тайну знали только ближайший помощники. Добры молодцы полоснули по ним голубыми лучами. Ну прямо как кипятком ошпарили выводок поросят! Однако, если чертей странное оружие истребляло начисто, вампиры, хоть и понеся урон, остались живы и бросились на моих спутников. Меня они явно избегали. Закипела рукопашная. Орлы Андропова обучались в Высшей школе КГБ, только и ребята М. тоже оказались не промах. Враги были достойны друг друга. Такого каскада финтов и уловок и в кино не увидишь. Однако мне любоваться на их кутерьму не хотелось. Тем более, что я чувствовал — уходит драгоценное время.

Я сосредоточился… И море огня заплескалось вдоль коридора. Драконовский огонь — страшная сила, особенно если к ней подпустить немножечко… моих новоприобретений. Чеснок и серебро могут убить вампира, зато мой огонь выжег всю скверну, как ее и не было. Несмотря на горячку боя, я с удовлетворением отметил, что создания Восьмого мира тоже оказались чувствительны к моему пламени. Значит, они не неуязвимы! Запомним на будущее… К счастью, около половины моего отряда уцелело.

Вот и дверь андроповского кабинета.

Не долго рассуждая, я вломился в нее, словно таран, только щепки брызнули в стороны. И тут же взвыл! Дракон крепок, однако навстречу мне вытянулись светящиеся струи очереди многоствольного пулемета. Сила удара меня смяло, опрокинуло и вышвырнуло обратно в коридор. Черная клокочущая кровь хлынула из ран. Ошеломленный жуткой болью, я замер.

Самонадеянность могла мне очень дорого обойтись, но вовремя подоспели добры молодцы. Это было потрясающее зрелище. Перекрещивающиеся цветные лучи, облака порохового дыма, брызжущая каменная крошка! Неумолчный стук выстрелов, буханье взрывов, невнятные вопли!

Тем временем я обнаружил, что пострадал гораздо меньше, чем казалось на первый взгляд. Я потерял немало крови, так так раны на вид были ужасны. Но ведь мне всего лишь ободрало шкуру. И только! Ни жизни, ни здоровью угрозы не возникло…

Придя в себя, я совершенно осатанел. Никогда в жизни ярость не захватывала меня полностью. Я взревел так, что добры молодцы поразбежались. На сей раз я не стал вышибать дверь, а ударил напрямую по стене. Целая груда битого кирпича летела впереди меня, сокрушая все на своем пути. Поэтому, когда я второй раз появился в приемной Андропова, то меня встретили лишь груды закопченного мусора. В живых никого не осталось.

Я мотал головой, стараясь унять звон и грохот в ушах. Подоспели оробевшие молодцы. Они сноровисто раскидали обгорелые доски и выволокли полуоглушенного вампира.

— Где он? — рявкнул я.

Вампир только жалостно поводил глазами, не в силах вымолвить и слова.

— Где?! — клыки лязгнули.

Вампир протянул руку, показывая на дверь кабинета. Я сжал челюсти, и сладкая кровь наполнила мою пасть. Поистине, труп врага пахнет всегда хорошо, а вражеская кровь прибавляет сил. Странно, как я раньше этого не замечал.

Добры молодцы начали подозрительно долго осматриваться и приглядываться. И вдруг я понял, что они совсем не рвутся штурмовать кабинет взбунтовавшегося начальника отдела спецопераций. Что-то их останавливает. Неужели они решили, будто их встретит еще один дракон? Ведь испугались они только моего огня. Серебряные пули им, что сухой горох, я сам это ясно видел.

Я присмотрелся. Сквозь закрытую дверь просачивалось зеленое сияние. Или оно мне померещилось?

После первого штурма я поумнел и потому приказал молодцам:

— Ломайте дверь, — не собираясь лезть на рожон.

Те замялись.

— Ломать! — взревел я, пошире распахивая пасть. С явной неохотой один из молодцов поднял гранатомет и прицелился. Громкое уханье, неяркая вспышка, облако черного дыма — и путь открыт.

Андропов сидел за столом, кроме него в кабинете не было ни души. Странное дело, он сумел сохранить в неприкосновенности отутюженный костям, его только чуть-чуть припорошило пылью.

— Сдавайся! — прорычал я, приметив, что свора добрых молодецов вновь отступает назад и смущенно переминается, стараясь держаться у меня за спиной. Запомним этим трусам. Пока я никому не спускал подобную слабость.

— Дурак, — скупо бросил Андропов. Вот уж не ожидал от злостного интеллигента столь грубых выражений. Впрочем, помимо слов меня поразил и голос, их произнесший. Скрипучий тенор с заметным акцентом ничуть не напоминал привычную отработанную дикцию. Неспроста же мне упрямо казалось, что за столом сидят двое. Вижу одного, но сидят двое!

— Взять! — кивнул я добрым молодцам, кидая ближайшему магические наручники. Он отпрыгнул, словно я швырнул ему ядовитую змею.

Андропов расхохотался и встал, машинально отряхивая известку. Я не выдержал и плюнул огнем. Деревянным шагом на негнущихся ногах он двинулся к нам. Добры молодцы, толкая друг друга, ринулись из кабинета, образовав кучу малу в разломанных дверях. Даже я ощутил некую робость и сделал шаг назад.

Андропов усмехнулся. Глаза его были белы и слепы. Зомби!

Я столкнулся с чем-то совершенно новым — привидение-зомби! Внутрь него вселился еще кто-то. Догадка пронизала меня ядовитой иглой. Вот он, таинственный G! Ghost! Призрак!

— Догадался, — проскрипел Андропов. Его фигура раздвоилась, заколебалась. За спиной жалкого оборотня поднималась серая тень с пылающими как угли глазами.

Однако меня не запугаешь. Я нащупал бесполезно висевший на шее амулет и сжал его покрепче. Зловещая пара замерла. Потом серая тень начала наливаться изумрудной зеленью. Она светилась все сильнее, вынуждая жмуриться. Я заслонил глаза лапой и выдохнул облако огня. Когда дым рассеялся, обнаружилось, что обгорелый костюм привидения валяется на полу, сам Андропов бесследно растаял, зато призрак сверкает, как маленькое солнце.

Я зарычал и бросился в атаку, однако он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Похоже, при падении я повернул камень амулета, потому что тень насторожилась. А когда я поднялся, уже она попятилась. Моя вторая атака увенчалась полным успехом — противник был рассеян. Однако я начал понимать, с кем сражался! А главное — осталась твердая уверенность, что призрак успел сбежать. По нашей классификации — неполная победа. Скверно!

После гибели предводителя вампиры довольно быстро капитулировали, и мы вернулись к делам мирным и созидательным. Прежде всего следовало привести в порядок здание, а то оно слишком напоминало нечто прифронтовое.

ВОСЕМЬ ЦВЕТОВ БИФРЕСТА

Господи, как хотелось бы забыть обо всех безумиях последних дней. Честное слово, я начал проклинать себя за то, что однажды легкомысленно принял предложение змея-искусителя, странным образом воплотившегося в некоего полковника. Поддавшись соблазну, я сунул руку в капкан. Стальные челюсти с лязгом захлопнулись, кованые клыки раздробили кости, разорвали вены и намертво приковали к месту — истекать кровью и ожидать неминуемого конца. Конечно, у меня оставался последний выход — откусить плененную лапу и уковылять в свое логово зализывать раны и размышлять о бренности сущего. Как приятно было сидеть в медвежьем углу, в глухомани, возиться с безобидными лешими и домовыми, знать не зная, думать не думая о жутких тварях, скрывающихся сейчас за дверями моего кабинета. Восстановительные работы шли полным ходом и сейчас там орудовала банда гремлинов.

Я вздохнул. Ничто человеческое мне не чуждо, случаются минуты слабости даже у генерал-порутчика госбезопасности. Я злобно скрежетнул клыками. Мятеж Андропова ясно показал, откуда ветер дует. Что там ветер, опаляющий аравийский самум. Если не желаешь превратиться в иссушенную мумию, следует получше приготовиться. Схватка с Главным Маршалом… Тьфу!.. генерал-фельдмаршалом должна состояться в самое ближайшее время, нам стало слишком тесно на крохотной планете. Я обязан найти союзников, для меня это вопрос жизни и смерти. Только в каком из Восьми Миров их искать? В последнее время я все чаще начал подумывать — а сам фельдмаршал не является ли выходцем оттуда же? Естественным кажется обращение к Миру Магии. Мое второе «я», моя драконовская сущность напрямую с ним связана. Но с другой стороны слоняется же где-то третий дракон, жаждущий моей крови. И прибыл он наверняка из Мира Магии. Запутался я, совершенно запутался. Если вспомнить еще так и не прослеженные до конца нити к ГРУ, то мое положение рисовалось предельно мрачным. Как заброшенная катакомба.

Однако, несмотря ни на что, капитулировать я отнюдь не собирался. Более того, кажущаяся безнадежность вызвала у меня прилив энергичной злости. Сначала требовалось разобраться в ранжировке врагов и угроз, сами понимаете, эти понятия далеко не всегда совпадают. Враг номер один далеко не всегда является угрозой номер один, и частенько самой близкой угрозой становится мелкий вражишка, которого и поминать-то суетно. Для меня угрозой номер один стал генерал-фельдмаршал. Мятеж, в котором бунтовщики использовали Призрак, Который Бродит По Европе, ясно показал, что красно-коричневая нечисть не примирилась, оружия не сложила и всегда готова попытаться отреваншироваться. Сам облик фельдмаршала ясно говорил, кто был вдохновителем и подлинным организатором восстания. Железный Феликс… Чтоб его драли…

Решение пришло само собой. Конечно, лобовой штурм практически всегда обходится слишком дорого, в моем случае резко повышались затраты сил и времени. Но зато появлялась уверенность, что не упущен ни единый шанс, использована самая крошечная возможность. Я попросту решил посетить поочередно каждый из Восьми Миров в поисках поддержки и союза. Аппаратура такую возможность давала, собственных сил я не жалел, а время… Я полагал, что странствия по Восьми Мирам не отнимут время у земного тела.

Описывать установку в деталях я не могу, сами понимаете — сугубая государственная и военная тайна. Не для того я засекретил ее даже от собственных замов, чтобы выбалтывать первому встречному. Скажу лишь, что подготовка включала целый комплекс мер, в том числе и принятие внутрь множества неаппетитных снадобий. «Для раскрепощения подсознания и освобождения скрытых потенций», — выразился Задунайский. Интересно, чем это он меня раскрепостил? Не крэком ли? С него станется, волкодлак видит лишь конечный результат, и сомнения относительно средств достижения оного его не мучают. Но я-то другое дело, я обязан быть выше подозрений… Вот и голова уже поплыла…

Как я ни готовился, однако, подойдя к воротам, испытал невольный трепет. Даже сам Задунайский, создав эту хитроумную машину, совершенно ничего не мог сказать о поджидающих меня опасностях. Теория Восьми Миров так и оставалась пока чисто спекулятивной теорией. Приходилось полагаться исключительно на самого себя, на силу своего разума и силу мышц. Дело в том, что, по словам Задунайского, протащить сквозь ворота ни одной технической либо магической штучки не удастся. Я, конечно, не поверил и попытался прокинуть сквозь ворота «Скорпион» с привязаным к нему кольцом магической защиты. М-да. Я убедился, что иногда следует верить на слово. Царапины заклеили пластырем, пожар потушили и продолжили подготовку.

Ворота выглядели исключительно непритязательно — обычная дверь, выкрашенная белой краской. Нечто казенно-канцелярское. Я еще пошутил на прощание, что в такую дырочку дракону ни за что не протиснуться, но у Задунайского чувство юмора полностью атрофировалось, и он сухо проинформировал, что каждый видит в Воротах проем, достаточный для прохождения особи данного вида. Ишь, выраженьице подобрал.

Кроме Задунайского проводить меня пришел верный Зибелла и, разумеется, М. Остальных я не информировал. Помахав легкомысленно ручкой, я облизнул пересохшие губы, зажмурился и решительно шагнул в дверь.

Первым ощущением стал жуткий холод. Ледяные иглы мириадами вонзились в тело, заставив вскрикнуть. А потом, закрыв рот, я открыл глаза.

Мрак. Непроглядный мрак. И полное отсутствие каких бы то ни было ориентиров. Я потерял всякое представление о времени и пространстве. Куда идти? Как идти? Вероятно, защитные механизмы, заложенные природой в любом теле, включаются в минуту опасности сами, без участия сознания. Я полыхнул огнем, мощно взмахнул крыльями и полетел.

Долог ли был мой полет — не знаю. Но наконец впереди забрезжило рассеянное сияние, что-то вроде призрачной серебристо вуали. Я рванулся к ней, как потерпевший кораблекрушение к берегу.

Передо мной протянулась бесконечная дорога, вымощенная огромными квадратными плитами. Они-то и светились подобно Млечному Пути в черноте НИЧТО. Дорога начиналась в бесконечности, в бесконечность же и уходила. Зрение дракона много острее человеческого, однако и оно капитулировало…

Подлетев поближе, я обнаружил, что это не дорога, а мост. Просто сначала я не заметил тонких черных колонн, на которых лежало полотно. Колонны тоже опускались во мрак. так и хотелось сказать — вниз, но здесь пропали и низ, и верх.

С обратной стороны мост светился семью цветами радуги. Настоящий Бифрест! Однако удивляться было некогда.

Едва я приземлился на мост, как он отозвался мелодичным приятным звуком, точно исполинский камертон, извещая всех и каждого, что появился желающий посетить Восемь Миров. Как-то мимоходом подумалось: а восемь ли? Судя по длине, мост мог соединять гораздо больше.

В первые мгновение я настороженно озирался, готовый при первых же признаках опасности взмыть вверх. Но умолк камертон, и вновь воцарилась тусклая ватная тишина. Однако по краям моста через равные промежутки вспыхнули цветные цветные огни, все семь цветов радуги. Точнее, семь и еще один. Восьмой. Черный. Не знаю почему, но при виде черных факелов мне страстно захотелось улизнуть подальше. Я даже распахнул крылья, но в последний миг остановился. Бежать означало признать свое поражение здесь, и что гораздо хуже — подготовить свое поражение там.

Я скрежетнул клыками и зашагал по мосту. Несколько неожиданно обнаружилось, что я не могу лететь над ним. Мост притягивал меня, словно магнит железо. Чтобы оторваться от него, следовало броситься в зияющую по сторонам пустоту. Но в данный момент это не входило в мои планы.

Направление движения мне было совершенно безразлично. В НИЧТО властвуют свои законы, здесь бессильны и эвклидова и неэвклидова геометрии. Бессильны и бесполезны. Следует руководствоваться мудрой до безумия фразой Кэррола: «А может я и не иду, а вовсе стою…» Вот я и стоял, справедливо полагая, что в обоих направлениях мне попадутся по очереди все Восемь Миров.

Как бы подтверждая мою догадку, разноцветные пламена взметнулись выше и яростно загудели. Я криво усмехнулся, извергнув струю темно-багрового пламени. Оно ничуть не походило на пронзительный алый огонь, плещущийся на краю моста в гранитной чаше.

Взмахнув крыльями, я заскользил по светящимся плитам словно по льду. Такой способ передвижения оказался много удобнее унылой ходьбы.

Спустя некоторое время над уходящей в бесконечность молочно-белой струной моста появилось призрачное красноватое свечение. Я слегка притормозил, однако к своему изумлению полностью остановиться не смог. Непонятная сила продолжала увлекать меня вперед. Поначалу я не испытывал ничего кроме легкого удивления. Но, когда разглядел, что поперек моста широким полотнищем стоит жемчужно-алый костер, не на шутку встревожился. Нырять в обычное пламя мне совершенно не хотелось, а в магическое — и того меньше. Впрочем, события уже вырвались у меня из-под контроля.

Пытаясь хоть как-то притормозить свое движение к огню, я упал плашмя на камни и руками попытался уцепиться за мостовую. Напрасно. Я только в кровь ободрал пальцы и сломал два ногтя. Приподняв голову, я обнаружил, что алое пламя уже совсем рядом. С перепугу я зажмурился и в таком малопочтенном виде — распластанный точно лягушка и с закрытыми глазами — въехал головой в костер.

Вновь мне пришлось поразиться до глубины души. Я не ощутил жара, хотя готов был поклясться, что огонь самый что ни на есть подлинный. Осторожно приоткрыв правый глаз, я убедился, что вокруг пляшут красные вихри. Однако видимого вреда они мне не причиняли, и я приободрился. Продолжая скользить неведомо куда, я поднялся на ноги и постарался осмотреться получше. Однако ни человеческому, ни драконовскому взору не открылось ничего, кроме ленивого колыхания пронзительно-красных полотнищ. Казалось, беспокоиться не о чем, но в этот миг я слышал обращенный ко мне вопрос. Разобрать слова я не смог, да и вообще не был уверен, что спросили на известном мне языке. Самое странное — что я ответил. Не произнеся ни слова. В мозгу пробежала строчка огненых букв и спрашивающий оказался, по-видимому, удовлетворен.

Зато я — нет! Потому что сразу после моего ответа пришлось почувствовать, что я действительно стою в огне. Я взвыл от нестерпимого жара, испепеляющего не столько снаружи, сколько изнутри. Самый страшный пожар пылал внутри меня! И не было силы, способной потушить его. Мне отпущены считанные минуты…

Проклятье! Как я мог попасться так глупо. Почему я столь легкомысленно отнесся к своей же догадке относительно Бифреста?! Пламя, сжигающее всех смертных. А я доверчиво сам бросился на него… Впрочем, долго мучиться, наверное, не придется.

Но чудеса продолжались.

Несмотря на адские муки, я оставался жив. Более того, продолжая скользить по радужному мосту, я вылетел из колдовского пламени, с удивлением обнаружив, что не получил даже самого маленького ожога. Однако внутри стало пусто и холодно. Безразличие и скука. Такая скука, что я с удовольствием покончил бы с собой, ели бы для этого не требовалось совершать новые усилия, ведь делать решительно ничего не хотелось. Что-то сгорело и сгорело до тла. Но что? Этого я не мог сказать.