Ф'нор поднял ее на руки и понес в свой вейр. Брекки улыбнулась, глядя на склонившееся к ней лицо любимого. Да, теперь она могла назвать его так - ее любимый, ее друг, радость ее сердца... Но как он изменился! Глубокие морщины сбегали от крыльев орлиного носа к уголкам рта, запавшие, воспаленные глаза потемнели, волосы свалялись и висели космами. - Бедный мой, что с тобой случилось? - тихо сказала она; собственный голос, хриплый, ломкий, показался ей незнакомым. Стон - нет, скорее рыдание, вырвалось у него. Ф'нор прижал девушку к груди; сначала осторожно, потом, почувствовав на лице тепло нежных ладоней, обнял ее со всей силой. Брекки вскрикнула - он едва не раздавил ее. Каким крепким было его объятье, какое счастье дарило прикосновение сильных рук! В порыве радостного облегчения Ф'нор зарылся лицом в ее волосы, прижался губами к шее... - Брекки, любимая... мы думали, что потеряли тебя... - повторял он снова и снова, пока торжествующий рев Канта не заглушил его голос. - Что-то случилось с моей головой, - вздрогнув, пробормотала Брекки. - Словно разум попал в капкан и утратил власть над телом... О, Ф'нор, Ф'нор! - Отчаяние, терзавшее ее все эти дни, внезапно выплеснулось наружу. - Я даже ненавидела Канта! Слезы текли по ее щекам, рыдания сотрясали изможденное тело. Ф'нор гладил вздрагивавшие плечи девушки, целовал мокрые глаза... Брекки не могла успокоиться. Он встревоженно повернулся к Маноре. - Пусть поплачет, Ф'нор. Ей станет легче. Уверенность матери, плавные движения ее сильных рук успокоили Ф'нора. Как она старалась побороть странную болезнь Брекки! Не раз он замечал, что привычное, невозмутимое спокойствие вот-вот готово оставить Манору. Теперь Ф'нор был благодарен ей - ведь именно мать настояла на попытке этого повторного Запечатления. Ф'нор возражал, хотя она не понимала, чем вызваны его сомнения. Или делала вид, что не понимает. Он знал, что немногое может укрыться от взгляда Маноры. Хрупкое тело Брекки трепетало в его руках, боль потери с новой силой терзала сердце девушки. Файры озабоченно носились под сводом туннеля, рев Канта перешел в жалобный свист. Пальцы Брекки судорожно мяли одежду Ф'нора, она пыталась выговорить что-то, но слезы мешали ей. - Она не может остановиться, Манора. Не может! - Сейчас... Надо вывести ее из шока... - Как? - Старым проверенным способом... - И Манора перешла от слов к делу, несколько раз сильно шлепнув девушку по щекам. - Теперь отнеси ее в бассейн. Теплая вода расслабит мышцы. - Не стоило бить ее, - сердито сказал Ф'нор. Отбросив занавес, он шагнул к бассейну и осторожно опустил Брекки в воду. Девушка вздрогнула. Постепенно рыдания ее прекратились, сведенное судорогой тело расслабилось. Манора внимательно наблюдала за ней. Заметив, что Брекки пришла в себя, она насухо вытерла ее нагретыми полотенцами и жестом велела Ф'нору отнести девушку на постель, под теплые шкуры. - Теперь ей надо поесть, Ф'нор. И тебе тоже, - строго сказала Манора, направляясь к выходу из вейра. - А кроме того, вспомни о своих обязанностях. Сегодня - день Запечатления. Ф'нор раздраженно фыркнул и вдруг увидел, что Брекки слабо улыбается ему. - Наверное, ты можешь сейчас побыть со мной, Ф'нор... Хотя бы до ночи... - Мы останемся с тобой оба - Кант и я, - заверил коричневый всадник. Он наклонился и отбросил со лба Брекки завиток волос - так, словно это было самым важным делом в мире. Девушка накрыла его руку ладонью. - Я знала, что вы со мной... все время знала... даже когда хотела умереть. - Внезапно ее глаза сердито блеснули: - Но как вы могли снова отвести меня на площадку? К другой королеве? Кант выразил свое несогласие трубным ревом. Прикрывавший дверной проем занавес был приподнят, и она могла видеть дракона, свернувшегося на каменном ложе. Он повернул голову к девушке, его глаза мерцали в полумраке. Брекки заметила нездоровый зеленоватый оттенок его шкуры. - Мы не хотели... Ф'лар настоял на этом... И Лесса. Они надеялись, что это поможет... Собрав все силы, Брекки попыталась не вспоминать этот бесконечный путь по туннелю - вверх, вверх, до самого конца... и там... Горе утраты снова навалилось на нее, боль сжала сердце... "Нет, нет!" - беззвучно вскричал Кант. Теплые тела файров прижались к ее лицу и шее; Брекки ощущала их тревогу и страх так остро, словно мысли крохотных существ касались ее обнаженного мозга. - Брекки! - Отчаяние и ужас в голосе Ф'нора были сильнее ментального зова дракона; мрак беспамятства отступил, словно в мозгу девушки захлопнулась дверь, ведущая в ледяную тьму Промежутка. - Никогда не оставляйте меня! Не оставляйте одну! Я снова попаду туда... туда.. - крик Брекки перешел в рыдания. "Я здесь, с тобой", - сказал Кант, а руки Ф'нора обняли ее. Неясные, неоформленные словами мысли ящериц, словно эхо ментального сигнала дракона, коснулись ее сознания. Брекки чувствовала, как нарастает их тревога, как крепнет решимость - помочь, защитить, спасти... Она цеплялась за эту мысленную нить, свою единственную надежду, единственное оружие в борьбе с болью и ужасом. - Гралл и Берд беспокоятся, - сказала Брекки. - Еще бы! - сердито ответил Ф'нор, словно девушка сомневалась в чувствах файров. - Нет, я не об этом... Мне кажется, они говорят, что встревожены. Ф'нор посмотрел ей в глаза, голос его стал мягче: - Говорят? Да, они быстро учатся... Потому что любят нас. - О, Ф'нор, что случилось бы со мной, если бы я не нашла Берда... в тот день, на пляже... Помнишь? Всадник не отвечал. Положив ладони на хрупкие плечи Брекки, он с любовью смотрел на нее, пока в спальню не вошла Миррим. Зеленые файры кружились над головой девочки; она тащила заставленный тарелками поднос. - Манора велела мне накормить Брекки, - строго заявила Миррим. Судя по содержимому подноса, она отнеслась к приказу хозяйки Нижних Пещер со всей серьезностью. - Ты должна съесть этот бульон... все до капли... и выпить кружку сока с успокоительным настоем. Хорошо выспишься и будешь чувствовать себя лучше. С некоторым изумлением Брекки наблюдала, как девочка, повелительно кивнув Ф'нору на стол, опустила на каменную поверхность поднос с едой. Затем она ловко взбила подушку за спиной своей подопечной, повязала вокруг шеи салфетку и поднесла и ее губам ложку с бульоном. - Может быть, ты перестанешь разглядывать меня, Ф'нор Бенденский, и примешься за еду? - судя по тону, Миррим собиралась твердо настоять на своем. - Там, на столе, хороший кусок мяса, так что не трать времени зря. Улыбаясь, Ф'нор послушно поднялся. Ну точно, как Манора ... или Брекки. Кажется, у них появилась достойная наследница. Бульон был вкусным, и Брекки с удивлением поняла, что голодна. Глотая мясной отвар ложку за ложкой, она чувствовала, как согревается желудок, перестает кружиться голова. Потом она покорно выпила кружку сока - густого, сладкого, с терпким привкусом сонного снадобья. - Не думаешь ли ты, Ф'нор Бенденский, что пора бы покормить и беднягу Канта? - спросила Миррим, помогая Брекки опуститься на подушку. - Вид у него неважный. - Он ел... - в замешательстве начал Ф'нор. - Ха! - теперь она явно подражала Лессе. "Я должна наконец взяться за этого ребенка как следует", - через силу подумала Брекки, но тело наливалось необоримой вялостью, и она не могла пошевелить даже пальцем. - Подымай эту ленивую кучу костей и веди на площадку для кормления, - продолжала распоряжаться Миррим. - Поторопись, Ф'нор. Скоро начнется праздник, а ты знаешь, что один взгляд на обедающего дракона может отбить аппетит у обитателей холдов. Идите, идите. Кант, вылезай из вейра. Вслед за девочкой Ф'нор вышел из спальни. Последнее, что видела Брекки - изумленный взгляд Канта, которого Миррим тянула за ухо. "Они ушли... покинули меня... - с внезапным ужасом подумала Брекки. - Оставили одну..." "Я здесь, с тобой", - напомнил Кант. И два файра с обеих сторон любовно прильнули к ее щекам. "Я тоже с тобой", - сказала Рамота. "И я", - добавил Мнемент. И, смешиваясь с их беззвучными голосами, раздались голоса всех других драконов - мягкие и успокаивающие. - Ну, - возвращаясь в спальню, довольно сообщила Миррим, - теперь они поедят и скоро вернутся обратно. - Она приступила к обходу комнаты, гася светильники на стенах. - Ф'нор сказал, что ты не хочешь оставаться одна, так что я побуду здесь, пока он не вернется. "Я не одна", - хотела сказать девочке Брекки. Но веки ее смыкались, и спустя мгновение она уже провалилась в глубокий сон.
      Лесса обвела взглядом чашу Вейра, круг столов, за которыми пировали запозднившиеся гости. Грусть лежала у нее на сердце - грусть, для которой, казалось, не было причин. Жители холдов и мастера, родители новых всадников, сами подростки, то и дело бегавшие приласкать своих дракончиков, да и постоянные обитатели Вейра выглядели довольными; ни вражды, ни горечи не звучало в их смехе и речах. Тем не менее, печаль томила Лессу - и сознание, что она не может избавиться от нее. Брекки пришла в себя; конечно, она сильно ослабела, но опасности потерять ее больше не было. Ф'нор рискнул покинуть девушку, чтобы оказать уважение гостям и выпить с ними чашу вина. Силы Ф'лара восстановились, и, кажется, он понял, что кое-какие из его новых обязанностей лучше передать помощникам. И даже Лайтол, донельзя расстроенный тем, что Джексом прошел Запечатление с этим маленьким белым драконом - кстати, как это могло случиться? - даже Лайтол ухитрился напиться, благодаря заботливой опеке Робинтона, который наливал ему кружку за кружкой. Сейчас эти двое горланили песню - самую непристойную из всех, известных арфисту. Управляющий Руатом безбожно перевирал мелодию хотя, и удивлению Лессы, у него оказался довольно приятный тенор. Она подумала, что Лайтолу больше подошел бы бас - как и любому человеку столь мрачной натуры. Поигрывая кусочком хлеба на тарелке, Лесса осмотрела стол. На этот раз женщины Маноры превзошли себя: птица, фаршированная пряными овощами и фруктами! В результате характерный для дичи острый привкус смягчился. Сваренная на пару каша из зерен речных злаков оказалась восхитительной - можно было разглядеть каждую нежную крупинку. Свежие травы, должно быть, привезли из Южного. Лесса отметила, что об этом нужно потолковать с Манорой. Им не к чему неприятности с Т'кулом... Может быть, травы собрал Н'тон, когда отправился в свою экспедицию за личинками? Ей всегда нравился молодой всадник. Теперь она узнала его лучше. Интересно, чем они с Ф'ларом заняты - встали из-за стола и отправились в комнаты... Она подумала с раздражением, что и все эти дни они там пропадали. Наверное, дрессируют своих личинок... Может быть, ей тоже тихонько ускользнуть? Нет, придется сидеть здесь... Невежливо, если они оба покинут гостей. К тому же, люди скоро разъедутся. Что им делать с юным Джексомом? Она осмотрелась вокруг и сразу же нашла мальчика - по белой шкуре его дракона. Он был в группе подростков, купавших своих питомцев в озере. Да, дракончик просто очаровательный... Но что с ним будет дальше? И почему именно Джексом? Она порадовалась, что Лайтол напился в эту ночь, но завтра бывшему всаднику понадобится все его терпение. Может быть, стоит подержать эту пару здесь, пока зверь не умрет... По общему мнению, Рут не достигнет зрелости. В другом конце длинного стола для почетных гостей сидели Ларад, лорд Телгара, Сайфер из Битры, Рейд из холда Бенден и Асгенар Лемосский с леди Фамирой (она все время краснела - видимо, лорды не скупились на соленые шутки). Молодые из Лемоса принесли с собой файров коричневого и зеленого. Ларад, у теплого очага которого созревала пара яиц, рассматривал ящерок с нескрываемым интересом; старые Рейд и Сайфер, также получившие яйца из последней, найденной Ф'нором кладки, косились на них исподтишка. Не то чтобы старики сомневались в благоприятном исходе эксперимента с огненными ящерицами, но осторожность никогда не повредит... Сайфер наконец соизволил спросить, как ухаживать за ними. Лорды жаждут новых земель... Может быть, в случившемся с Джексомом виноваты их невысказанные мысли? Но, во имя Золотого Яйца, не собираются же они нарушать чужие границы только потому, что Джексом прошел Запечатление с этим славным малышом? Который к тому же не имеет шансов выжить при первой же атаке Нитей... Кстати, как же назвать Джексома-всадника? Д'сом, Д'ксом? Большинство женщин в Вейрах выбирали для своих сыновей имена покороче... Лесса недоуменно подняла брови. О чем она думает? Выбор имени - мельчайший нюанс возникшей проблемы. Нет, Джексом должен оставаться в Руате... Он - наследник властителей Руата; она, Лесса, признала за ним это право. Потому что он был сыном Геммы ц, значит, частичка руатской крови текла в его жилах. Пока Джексом в Руате, она сумеет пресечь любые домогательства других благородных родов... Жаль, что у Лайтола нет сына... Нет, только Джексом должен стать лордом Руата. Маленький дракон не выживет. Он слишком крохотный, а его цвет - кто слыхал о белых драконах? указывает на другие отклонения от нормы. Манора как-то упоминала про дитя из Нерата - белокожего ребенка с розовыми глазами... Он не мог выносить солнечного света. Дракон, летающий только по ночам? Такое трудно представить... Очевидно, Рут никогда не достигнет нормальных размеров. Сейчас он скорее был похож на большую огненную ящерицу. Где-то в высоте, прервав размышления своей всадницы, возмущенно затрубила Рамота. Лесса смиренно попросила прощения. - Ты ни в чем не виновата, дорогая моя, - сказала она разгневанной подруге. - Ты принесла больше золотых яиц, чем любые три королевы, вместе взятые. И самые маленькие драконы из твоих выводков превосходят крупнейших из них. "Рут выживет. И многое совершит", - ответила Рамота. Мнемент испустил переливчатую трель, и Лесса подняла голову. Оба дракона сидели рядом на скалистом уступе, их глаза таинственно мерцали в полутьме. Знают ли они что-то, неизвестное ей? Иногда Лесса была готова поверить в это... Но откуда? Каким образом? Ни будущее, ни прошлое не заботило их; они жили лишь сегодняшним днем. "Удобный способ существования", - подумала Лесса с легкой завистью. Она опустила взгляд на белое пятнышко - неясный, размытый силуэт на озерном берегу. Рут... Джексом... Ну почему, почему это случилось? Мало напастей на ее голову? - Почему я должен возражать? Ну почему? - неожиданно воскликнул Лайтол - громко, почти воинственно. - Вот и я говорю - почему? - Арфист воззрился на него с преувеличенным недоумением. - Я люблю мальчишку! Люблю больше, чем если б он был плотью и кровью моей - моей, Лайтола из Руата! Я так заботился о нем все эти годы! Руат - богатый холд. Богаче, чем во времена руатских лордов. Но не мне это нужно! Моя жизнь прошла. Я все испытал. Был всадником... О, Ларт, мой прекрасный Ларт!.. Был ткачом... разбираюсь в цеховых делах... Теперь знаю и холды... Все знаю! Знаю, как позаботиться об этом белом недомерке... Ну почему бы мальчишке не держать дракона? Во имя Золотого Яйца, никто не захотел взять его! Он - особенный, говорю тебе. Особенный! - Минутку, господин мой Лайтол, - лорд Рейд поднялся на ноги, прошествовал вдоль длинного стола и встал напротив управляющего Руатом. - Минутку! Мальчик прошел Запечатление с драконом. Значит, он должен остаться в Вейре. - Рут - не обычный дракон. Выродок! - заявил Лайтол. Он говорил и держался так, словно с начала пира опрокинул не больше кружки. - Выродок? - лорд Рейд, казалось, был потрясен таким святотатством. - Никогда еще в Вейрах не появлялся белый дракон, - поднимаясь из-за стола, покровительственно объяснил Лайтол. Он был ненамного выше бенденского лорда, но выглядел гораздо внушительнее. - Никогда! Похоже, бывший всадник намеревался провозгласить тост по этому поводу, но обнаружил, что его чаша пуста. Хотя держаться на ногах ему было трудновато, Лайтол уверенно дотянулся до ближайшей фляги и плеснул себе вина. Робинтон, видимо, решил не отставать от приятеля, но кувшин в его руках ходил ходуном. - Никогда б-б-белый дракон... - повторил арфист, чокаясь с Лайтолом. - ...не сможет выжить, - продолжил тот, сделав основательный глоток. - Не сможет! - А потому, - Лайтол набрал полную грудь воздуха, - мальчишка должен остаться в своем холде. В Руате. - Пра.. пра... првиль... но! - Робинтон грохнул кружкой и с вызовом уставился на бенденского лорда. Рейд одарил его непроницаемым взглядом. - Мальчик должен остаться в Вейре, - процедил он наконец, хотя и не слишком уверенно. - Нет, он должен вернуться в Руат! - Лайтол уцепился за край столешницы; в этой позиции он чувствовал себя заметно уверенней. Когда белый дракон умрет, мальчишка должен быть там, где пройдет потом вся его жизнь. Там, где он имеет обязанности и права. В своем холде! Я знаю, что говорю! На это Рейд не мог ничего возразить, но на лице его читалось явное неодобрение. Лесса задержала дыхание и осторожно попробовала направить мысли старого лорда в нужную сторону. Но Рейд был крепким орешком. - Я знаю, как поддержать мальчика, - продолжал Лайтол, медленно опускаясь в кресло. - Знаю, как помочь ему. И я знаю, что такое потерять дракона. В этот раз есть только одно отличие - мы понимаем, что дни Рута сочтены. - Дни сочтены, - эхом откликнулся арфист и неожиданно уронил голову на стол. Лайтол удивленно воззрился на собутыльника и, когда тот стал нежно похрапывать, потрепал его по спине. - Эй, не спи! Мы еще не прикончили этот кувшин! Не дождавшись ответа, Лайтол пожал плечами и осушил свою чашу. Затем стал медленно клониться вперед, пока его голова не очутилась на столе рядом с головой арфиста, а их храп не слился в согласном дуэте. Рейд с отвращением посмотрел на погруженных в беспробудный сон приятелей и, резко развернувшись на каблуках, направился к своему концу стола. - А я-то всегда считал, что истина - в вине, - заметил Ларад Телгарский, когда Рейд уселся на свое место. Лесса быстро переключилась на телгарского лорда, но тот оказался почти таким же нечувствительным, как Рейд. Оставался Сайфер. Если бы она сумела привести к согласию хотя бы двоих... - Дракон и его всадник принадлежат Вейру, - сказал Рейд. - Нельзя изменить то, что естественно для природы и человека, и зверя. - Ну ладно, тогда это касается и огненных ящериц. - Сайфер кивнул в сторону молодой четы из холда Лемос. - Они ведь тоже из породы драконов. Рейд фыркнул. - Сегодня мы видели, что происходит, когда человек попирает законы естества. Эта девушка - как там ее зовут? Которая потеряла королеву? Вы помните? Даже ящерица предостерегала ее от новой попытки Запечатления. Животные понимают намного больше, чем мы полагаем. Поглядите, сколько лет люди старались изловить этих файров... - И наконец-таки поймали, - перебил Сайфер. - Прелестные создания! Должен сказать, я с нетерпением жду, когда же... Чем-то их спор напомнил Лессе Р'гула и С'лела, старых всадников, ее первых "наставников" в Бендене, всегда готовых сцепиться по любому поводу, когда они пытались обучить ее "всему, что положено знать Госпоже Вейра". Но только Ф'лара считала она своим настоящим учителем. - Мальчик должен остаться тут вместе с драконом. - Мальчик - первый претендент на Руат, - напомнил Рейду Ларад Телгарский. - И нам совершенно не нужны споры из-за наследования холда. Другое дело, если бы у Лайтола было мужское потомство... Или он сумел бы найти и воспитать еще одного подходящего кандидата. Нет, Джексому нужно жить в Руате. Это его холд. - И лорд Телгара огляделся вокруг в поисках мальчика и, встретившись глазами с Лессой, учтиво улыбнулся. - Я не согласен, не согласен, - упрямо качая головой, заявил Рейд. Это против обычаев! - Некоторые обычаи давно пора менять, - нахмурился Ларад. - Я полагаю, стоило бы спросить мальчика. Чего он хочет? - поймав взгляд Ларада, как всегда мягко вмешался Асгенар. Ларад, откинув назад голову, весело расхохотался. - К чему усложнять дело, брат? Его судьбу решаем мы, только мы. - И тем не менее, мальчика надо спросить, - твердо сказал Асгенар. Взгляд владетеля Лемоса скользнул от Ларада к двум пожилым лордам. - Я видел его лицо, когда он покидал площадку рождений. Он понял, что натворил. Он был белым, как этот маленький дракон. Рейд раздраженно проскрипел: - С каких пор стали спрашивать сосунков? Ты говоришь им, что надо делать, и они делают! Асгенар повернулся и, ласково коснувшись плеча Фамиры, попросил привести юного Джексома. Исполненный нежности голос молодого лорда не оставлял сомнений в чувствах, которые он испытывал к жене. Придерживая рукой дремлющего зеленого файра, Фамира встала и направилась к озеру. - Недавно я сделал одно открытие, - сказал Асгенар, с задумчивой улыбкой провожая взглядом свою подругу. - Можно узнать много полезного, прислушиваясь к мнению людей. - Да, людей, но не мальчишек! Кажется, Рейд начинает злиться. Лесса опять переключилась на него; когда человек взволнован, внушением легче достигнуть цели. - Зачем ему вообще понадобилось возиться с этим яйцом? - По мере того, как Фамира, Джексом и ковылявший рядом Рут подходили ближе, бенденский лорд раздражался все сильнее. - Я бы сказал, он правильно выбрал линию поведения, - отметил Асгенар, наблюдая за этой троицей. - Было бы легче таскать звереныша на руках... Да, легче, но не мудрее. Дракон, даже такой маленький, не должен терять достоинства. Рейд хмыкнул; Лесса не поняла, являлось ли это возражением или знаком согласия. Лорд начал нервничать, потирать ладонью затылок, и она перестала "подталкивать" его. Шелест крыльев дракона, метущих землю, привлек внимание Лессы. Она повернулась; на фоне темного прохода - нового прохода, что вел в недавно открытые комнаты, сверкнул бронзовый блик. "Лиот привез мастера земледельцев", - сообщила Рамота. Лесса не могла представить, зачем в столь поздний час потребовался Андемон. И почему Н'тон сам привез его? В главной мастерской цеха земледельцев теперь был собственный дракон. Госпожа Вейра привстала со своего места. - Понимаешь ли ты, молодой человек, сколько хлопот нас теперь ожидает? - Бенденский лорд приступил к допросу Джексома - голос его звучал сурово. Любопытство разрывало Лессу пополам. Она не беспокоилась за Джексома; Ларад и Асгенар сумеют защитить его. Но ей хотелось знать, что мальчик ответит Рейду. Джексом стоял прямо, голова поднята вверх, глаза блестят. Рут жался к его ногам, словно понимая, что их вызвали на суд. - Да, мой добрый лорд Рейд, я полностью сознаю последствия своих действий и серьезные трудности, которые могут возникнуть перед другими лордами. - Без следа раскаяния, без намека на извинения, Джексом напомнил Рейду, что, невзирая на юные годы, он тоже был лордом. Старый Рейд выпрямился в кресле, передернув плечами, словно... Лесса вскочила с места. - Не надо... Тихий шепот... Такой тихий, что сначала Лесса решила, будто ослышалась. Потом она заметила, что арфист смотрит на нее; его глаза были холодными и совершенно трезвыми. Притворщик! И, несомненно, весь этот спектакль продуман от начала до конца! - Полностью сознаешь, не так ли? - эхом отозвался Рейд и вдруг взметнулся из кресла. Обороты убавили бенденскому владетелю роста, плечи его слегка ссутулились, живот отвис, а ноги, туго обтянутые кожаными штанами, стали тонкими и жилистыми. Рядом со стройным, гордым мальчиком он выглядел пародийно. - Ты знаешь, что должен теперь остаться в Вейре, раз прошел Запечатление с драконом? Да понимаешь ли ты, что Руат остался без правителя? - Со всем уважением к тебе, мой господин, и к остальным лордам хочу сказать, что вы все-таки не Конклав, - произнес Джексом. - Когда соберутся две трети владетелей холдов, я готов держать перед ними ответ. Ведь очевидно, что Рут - необычный дракон, и вряд ли он сможет вырасти. Значит, он бесполезен и не нужен Вейру. Ведь даже старых драконов, которые уже не могут выдыхать пламя, отправляют в Южный... То есть отправляли раньше... - Оговорка смутила мальчика, но он воспрянул духом от поощрительной улыбки Асгенара. - Проще считать Рута большой огненной ящерицей, чем драконом-недомерком. - Джексом нежно улыбнулся своему питомцу и погладил голову прижавшегося к его голеням дракончика. Это движение - жест взрослого, жест покровительства и защиты - растрогало Лессу почти до слез. - Я помню о своих обязательствах перед родом, перед холдом, который взрастил меня. Что делать нам с Рутом в Вейре Бенден? А Руату мы могли бы помочь не меньше, чем другие огненные ящерицы. - Хорошо сказано, молодой лорд Руатский, хорошо сказано! воскликнул Асгенар, и файр на его плече одобрительно чирикнул. Ларад Телгарский торжественно кивнул в знак согласия. - Хм-м... Не слишком почтительный ответ, я бы сказал, - нахмурился Рейд. - Все вы, сопляки, сначала делаете, а потом думаете. - Конечно, я виноват, лорд Рейд, - чистосердечие Джексома было подкупающим, - но сегодня мне пришлось действовать быстро, чтобы спасти жизнь дракона. Мы привыкли уважать их род, и я - больше, чем остальные... - мальчик кивнул на Лайтола; глубокая печаль отразилась на его лице. Внезапно управляющий Руатом пошевелился. То ли голос Джексома разбудил его, то ли затекла шея, но Лайтол больше не спал. Он встал, опираясь на стол, потом оттолкнулся - казалось, поддержка ему не нужна. Медленными шагами, контролируя каждое движение, бывший всадник направился вдоль длинного стола к своему воспитаннику. Он положил руки на плечи Джексома и, словно набравшись сил от этого прикосновения, резко выпрямился и повернулся к Рейду Бенденскому. Лицо его стало гордым, речь - надменной; пожалуй, даже манеры Гроха, владетеля Форта, не были столь вызывающими. - Лорд Джексом из холда Руат не повинен в сегодняшних событиях. Я, его опекун, несу всю ответственность - если можно считать проступком спасение жизни дракона. И если я воспитал в нем почтение к роду защитников Перна, то для этого были серьезные причины! Под прямым, суровым взглядом руатского управляющего лорд Рейд смутился. - Если, - Лайтол подчеркнул это слово, как будто речь шла о весьма маловероятном деле, - лорды попытаются что-то предпринять на Конклаве, я буду настаивать - очень настаивать - что лишь на мне лежит вина за поведение лорда Джексома Он действовал, сообразуясь с честью и полученным им воспитанием. И он лучше послужит Перну, возвратившись в свой холд. А юный Рут станет гордостью Руата - до тех пор, пока не покинет нас. Не стоило сомневаться, что Ларад и Асгенар были на стороне Лайтола. Даже старый Сайфер, поджав губы, отвернулся от Рейда. - Я только считал, что дракону положено жить в Вейре, - пробормотал Рейд обиженно и мрачно. "Кажется, проблема решена", - подумала Лесса, поворачиваясь спиной к упрямцу. Она шагнула в сумрачную тень каменной стены и чуть не столкнулась с Ф'нором. Всадник поддержал ее. - Вейр там, где дракон, - произнес тихий голос. Ф'нор развлекался. Напряжение последней недели еще не спало, но глаза его уже были ясными, он улыбался. Выздоровление Брекки явно пошло Ф'нору на пользу. - Она уснула, - негромко произнес коричневый всадник. - Я же говорил тебе, что с Запечатлением ничего не выйдет. Лесса отмахнулась от него. - По крайней мере, она пришла в себя. - Да. - И в этом коротком слове прозвучало такое облегчение, что у Лессы подступил комок к горлу. - Пойдем со мной - Она положила руку на плечо Ф'нора. - Хочу разузнать, зачем к нам прибыл мастер Андемон. Пир закончен, пора приступать к работе. Ф'нор тихо рассмеялся. - Я готов, если для меня еще осталась какая-нибудь работа. Кто притащил Ф'лару Нить? - Судя по голосу, Ф'нора разбирало любопытство. - Н'тон. - Вот как! А я-то думал, он прозябает в помощниках П'зара в Форт Вейре! - Ну ты же знаешь - стоит Ф'лару на пару дней избавиться от твоей опеки, как он тут же начинает все менять. - Лесса поймала полуиспуганный-полуудивленный взгляд Ф'нора и успокоила его улыбкой. Никто не займет твоего места рядом с Ф'ларом... И со мной. Сейчас Брекки больше нуждалась в твоей помощи. - Лесса сжала его руку; коричневый всадник, видимо, был взволнован - он даже не отпустил какой-нибудь ехидной шпильки - Но, дорогой мой, события идут своим чередом, и тебе пора нагонять их. А Н'тон... понимаешь, Ф'лар вдруг понял, что он - смертный, и решил посвятить Н'тона в наши дела. Рано или поздно, теперь или через сотни Оборотов, мы укротим Нити. Лесса подобрала юбку, которая мела песок, и ускорила шаги. Вдруг за их спинами раздался негромкий голос арфиста: - Могу ли я последовать за вами? - Ты? Считаешь себя достаточно трезвым, чтобы отправиться так далеко? Робинтон ухмыльнулся, приглаживая клок волос на затылке. - Лайтолу в жизни меня не перепить, госпожа моя. Только у одного человека - у нашего... хм-м... кузнеца достанет сил. И то за счет преимущества в весе. Не оставалось сомнений, что арфист крепко держится на ногах, и они втроем направились к освещенному пылающими факелами входу. Звезды мягко сияли на темном весеннем небе, отблески ровного пламени факелов лежали на песке. Сверху, с карнизов, выступавших из обрывистых стен котловины, за ними следили опалесцирующие глаза драконов; время от времени оттуда долетал довольный свист. Еще выше, у Звездной Скалы, Лесса увидела силуэты трех зверей; Рамота и Мнемент сидели справа от дежурного дракона, их крылья переплелись. В этот вечер они оба били довольны, и Лесса слышала, как переливчатые трели Рамоты мешались с басистым воркованьем Мнемента. Госпожа Вейра облегченно вздохнула: наконец-то к королеве вернулось доброе расположение духа. Оставалось надеяться, что Рамота не скоро поднимется опять в брачный полет. Когда они вошли в комнату, худощавая фигура мастера земледельцев склонилась над самым большим контейнером - Андемон внимательно изучал листья молодого лунного дерева. Ф'лар с волнением смотрел на него, Н'тон, явно не способный проникнуться торжественностью момента, скалил зубы в усмешке. Заметив Ф'нора, Ф'лар широко улыбнулся и, протягивая руку, шагнул навстречу. - Манора сказала, что Брекки наконец очнулась. Я был бы еще счастливей, если бы состоялось повторное Запечатление королевы... - Вряд ли стоило на это рассчитывать, - в голосе коричневого всадника явно прозвучал упрек, и улыбка сползла с лица Ф'лара. Но он быстро пришел в себя и потащил брата к зеленеющим саженцам. - Погляди, мы заразили почву в этих трех контейнерах, когда Н'тон раздобыл Нить, - Ф'лар понизил голос, не желая мешать исследованиям Андемона. - Личинки уничтожили ее... каждый клочок. И ожоги на листьях от ударов Нити уже заживают. Я надеюсь, мастер Андемон сумеет объяснить нам, как это происходит. Андемон выпрямился, но его нижняя челюсть, тяжелая и угловатая, как наковальня, продолжала покоиться на груди; склонив голову, он угрюмо рассматривал содержимое большого лотка. Его пальцы с толстыми суставами нервно теребили ворот перемазанной землей куртки - видимо, посыльный из Вейра привез его прямо с поля. Наконец мастер заморгал и, сморщившись, потер ладонью глаза. - Я ничего не могу объяснить, мой добрый господин. Я не знаю. И если все, что ты рассказал мне - правда, то... - он сделал паузу, потом поднял взгляд на Ф'лара, - то я... я испытываю страх. - Почему же? - спросил Ф'лар с удивленной улыбкой. - Разве ты не понимаешь, что это значит?