Южный Вейр, утро; холд Набол, раннее утро

      Ощущение долгожданного торжества заставило Килару позабыть все мелкие неприятности: едкий пот, палящее солнце, соленый ветер и колючий песок — перед ней лежали выкопанные яйца.
      — Пусть они подавятся своими семью, — пробормотала она, бросив взгляд на север, где лежал Вейр. — Великолепный выводок! И одна золотая!
      Килара разразилась хриплым смехом. Ну, посмотрим, что будет, когда Мерон увидит этих красавцев! Килара не сомневалась, что лорд Набола ненавидел всадников из зависти. Он часто заявлял, что Запечатление не должно быть привилегией лишь одной общины Перна — к тому же постепенно вырождающейся. Теперь поглядим, сумеет ли могущественный Мерон осуществить Запечатление хотя бы с огненной ящерицей! Килара не могла бы с уверенностью сказать, что принесет ей больше удовольствия — его удача или провал. В любом случае она выигрывала. У госпожи Южного мелькнула забавная мысль: предположим, Мерон сумеет пройти Запечатление с файром — скажем, бронзовым — а на ее плече будет восседать королева… И если эти двое спарятся… Вероятно, ощущения не будут столь восхитительными, как во время брачного полета драконов… но если учесть естественный пыл Мерона… Чувственная улыбка скользнула по губам Килары.
      — Вы стоите этого, — сказала она яйцам.
      Госпожа Южного коснулась скорлупы, ощутив еще не до конца затвердевшую поверхность, потом осторожно, в несколько слоев уложила в сумку тридцать четыре яйца, завернула свою добычу в шкуру, а затем в шерстяной плащ. Килара достаточно долго была Госпожой Вейра и знала, что резкое охлаждение яиц может погубить выводок — особенно сейчас, когда час рождения приближался. «Так будет надежнее», — решила она. Придита терпеливо переносила поиски яиц файров, которыми занималась ее всадница. Она послушно перелетала из бухточки в бухточку, которых вдоль западного побережья насчитывались сотни, и ждала, довольно греясь в лучах жаркого солнца, пока Килара ворошила горячий песок, высматривая признаки кладки. Но теперь, когда Килара дала ей ориентиры Набола, а не Южного Вейра, Придита встревоженно фыркнула.
      В холде Набол еще только занималось раннее утро, когда пронзительный вопль стража порога возвестил о прибытии Килары. Охрана слишком хорошо знала Повелительницу Южного Вейра; ворота немедленно открылись, и один из солдат был послан разбудить лорда. Возбужденная Килара не обратила внимания на сердито нахмуренные брови Мерона, появившегося на лестнице, что вела из внутренних покоев холда в главный зал.
      — Я принесла тебе яйца огненных ящериц, Мерон Наболский, — воскликнула она, показывая на сверток, который тащил за ней солдат. — Нужно несколько тазов с теплым песком — немедленно, или мы их потеряем!
      — Тазы с песком? — повторил Мерон с недоумением.
      «Он еще наполовину в постели… наверно, оставил там кого-то», — решила Килара, но главная мысль перебила все; она жаждала поскорее взять свое сокровище и исчезнуть.
      — Да! И быстрее, глупец! Я нашла кладку файров… яйца вот-вот проклюнутся. Такой шанс бывает раз в жизни! Эй, ты, — Килара повелительно махнула рукой домоправительнице меронова холда, которая, застегивая на ходу платье, торопливо вошла в зал, — окати кипятком самый чистый песок, какой сможешь найти, и неси сюда!
      Килара, высокорожденная сестра лорда Ларада, знала, как следует обращаться к простолюдинам; домоправительнице она показалась копией ее собственного вспыльчивого повелителя — только в женском варианте. Напуганная старуха со всех ног бросилась к двери, не дожидаясь приказа Мерона.
      — Яйца файров? О чем ты болтаешь, женщина?
      — Ты не слышал про огненных ящериц? Они способны к Запечатлению, подобно драконам… Улови их разум в момент Рождения… накорми, пообещай всякую чушь — и они твои, на всю жизнь. — Килара осторожно выкладывала яйца на теплые камни огромного очага — И я сумела привезти их сюда вовремя, — с торжеством сообщила она. — Собирай своих людей, быстро! Попробуем произвести Запечатление как можно с большим числом файров. — Я пытаюсь понять, — сквозь зубы произнес Мерон, бросив на гостью злобный взгляд, — какую пользу это может мне принести?
      — Пошевели мозгами, — резко ответила Килара, не обращая внимания на раздраженный тон лорда Набола. — Огненные ящерицы — прародители драконов, и они обладают теми же способностями.
      — Они могут перемещаться в Промежутке? Они говорят со своими хозяевами?
      — Да! Да!
      — Золотое яйцо! — вскричал Мерон, протянув руку; его маленькие глаза блеснули жадностью.
      Килара оттолкнула его руку.
      — Золотое — для меня. Твое — бронзовое. Я почти уверена, что из этого… нет, из этого — вылупится бронзовый!
      Слуги принесли нагретый песок и высыпали его на теплые камни камина. Люди Мерона спустились по лестнице из внутренних покоев холда в зал; все — в тяжелом снаряжении, готовые к отражению атаки Нитей. Килара властно велела им разоблачиться и принялась объяснять, каким образом происходит Запечатление.
      — Никто не может поймать файра, — раздался чей-то шепот сзади.
      — Я могу, — огрызнулась Килара, — но сомневаюсь, что ты на это способен — кем бы ты ни был.
      «Древние правы, — подумала она. — Лорды слишком надменны и самонадеянны; они плохо обучают своих людей. В холде отца никто не смел вымолвить слова, когда он говорил. И в Вейрах не прерывают своих Повелительниц.»
      — Вы должны действовать быстро, — сказала она. — Файры будут очень голодны, они хватают и едят все, до чего могут дотянуться. Если вы их не остановите вовремя, они пожрут друг друга.
      — Я хотел бы оставить себе этих, — тихо произнес Мерон, с нежностью поглаживая три яйца, скорлупа которых отливала бронзой.
      — Убери руки, они слишком холодные, — громко предупредила Килара; голос ее был ровным и спокойным. — Нам потребуется мясо, много мяса. Лучше всего — от только что забитых животных.
      Спустя некоторое время появилось большое плоское блюдо, заваленное сочившимися кровью кусками — мясо было еще теплым, парным. Килара потребовала принести еще два таких же. Зал наполнялся терпким ароматом крови и запахом пота, исходившим от столпившихся у камина людей. Напряжение росло.
      — Я хочу пить, Мерон, — сказала Килара. — Пусть принесут охлажденного вина, хлеб и фрукты. Она поела — неторопливо, изящно, со скрытым изумлением взирая на застольные обычаи меронова холда. Кто-то пустил по кругу хлеб и кувшин с кислым вином; мужчины ели, оставаясь на ногах. Время тянулось медленно.
      — Ты ведь говорила, что они вот-вот вылупятся, — наконец удрученно произнес Мерон. Он казался разочарованным — похоже, первоначальный энтузиазм повелителя Набола несколько поуменьшился.
      Килара одарила Мерона пренебрежительной улыбкой.
      — Так и есть, уверяю тебя. Вам, лордам, надо научиться терпению. Оно необходимо, если хочешь иметь дело с родом драконов. Ты не можешь бить их, как зверей, что бегают по земле. Но дело того стоит.
      — Ты уверена? — в глазах Мерона вспыхнуло раздражение.
      — Через несколько дней ты прибудешь в Телгар, и на твоей руке будет сидеть файр… Подумай, какое впечатление это произведет на всадников! Слабая улыбка на лице Мерона подсказала Киларе, что удар нанесен верно. Да, Мерон будет терпелив, очень терпелив, если это позволит ему почваниться перед всадниками.
      — Они будут полностью в моем распоряжении? — спросил он, лаская взглядом бронзовую троицу.
      Килара не скупилась на обещания, хотя отнюдь не была уверена, что файры способны проявлять преданность и достаточный интеллект. Впрочем, Мерону требовался не интеллект, а покорность. Или хотя бы послушание. Килара покачала головой. Она знала: если файры не оправдают ожиданий Мерона, то не по своей вине.
      — С такими посланцами я получу немало преимуществ, — произнес Мерон так тихо, что она едва разобрала слова.
      — Ты получишь кое-что поважнее преимуществ, — так же негромко ответила она. — Ты будешь обладать информацией, и она даст тебе власть!
      — Да, надежная, безотказная связь фактически означает, что я смогу контролировать чьи-то действия. Если взять, к примеру, Т'кула, предводителя Вейра Плоскогорья…
      Одно из яиц треснуло, и Мерон вскочил с кресла. Внезапно охрипшим голосом он приказал своим людям подойти поближе.
      — Повтори им, Госпожа Вейра, повтори еще раз, как они должны действовать, чтобы изловить огненных ящериц!
      Но даже после девяти Оборотов, проведенных в Вейре, Килара не знала, почему драконы выбирали одних кандидатов, а других, не менее достойных, решительно отвергали. Не могла она и понять, по каким причинам королевы неизменно предпочитали женщин, воспитанных вне стен Вейра. Ей вспомнилось, как по-мальчишески тонкая Брекки проходила Запечатление с Вирент… хотя там были три другие девушки, любая из которых, по мнении Килары, представляла больший интерес для королевы драконов. Но Вирент направилась прямо к этой простолюдинке, выросшей в мастерской какого-то маленького холда… Все три отвергнутые претендентки остались в Южном Вейре — девушки всегда так поступали, — и одна из них, Варина, была избрана на следующем обряде Запечатления. Что касается юношей, родившихся в Вейре, то, как правило, им находилась пара, причем новорожденные драконы не обращали внимания на мальчиков моложе двенадцати Оборотов. Те немногие, что не становились всадниками, навсегда покидали Вейр и уходили в мастерские ремесленников. Теперь и в Бендене, и в Южном Вейре королевы откладывали много яиц — больше, чем женщины успевали рожать детей. Нужно было регулярно прочесывать весь Перн, чтобы найти подходящих кандидатов, а это вызывало недоумение жителей холдов. Они не понимали, что выбор на площадке рождений делает не человек, а дракон, причем бронзовые и коричневые были особенно привередливы. Их вкусы невозможно было понять. Часто они обходили вниманием видных, рослых юношей, предпочитая заморышей.
      Килара оглядела зал, задерживая взгляд на грубых, озадаченных лицах мужчин. Оставалось надеяться, что огненные ящерицы не столь разборчивы, как драконы; в пестрой компании собравшихся вряд ли можно было найти достойных кандидатов. Затем Килара вспомнила, как эта девчонка, приемыш Брекки, сумела осуществить Запечатление сразу с тремя файрами. Обстоятельство, несомненно, благоприятное; значит, любое двуногое существо в этой комнате все-таки имело определенные шансы. Вероятно, эти представители драконьего рода не требовали наличия у кандидатов особых качеств; для них и дети, и простые периниты, жители холдов и ремесленники, были ничем не хуже людей благородной крови.
      — Вы не должны пытаться изловить их, — поправила Килара Мерона, подарив ему злорадную улыбку. Пусть этот надменный лорд почувствует, что Запечатление — нечто большее, чем обычное присутствие в момент появления выводка на свет. — Вы должны заманить их обещанием привязанности, любви… Думайте об этом и помните, что нет иного способа привлечь дракона.
      — Это файры, а не драконы, — возразил Мерон.
      — Для нас это одно и то же, — резко сказала Килара. — Теперь будьте внимательны, или вы упустите их. — Хотела бы она знать, стоило ли проливать пот и вкладывать столько труда, чтобы принести владетелю Набола дар, ценность которого он, кажется, не может представить. И даже если она получит золотую, а Мерон — бронзового, и они когда-нибудь спарятся, это не искупит всех ее хлопот. — Выбросьте из головы страх и мысли о выгоде, — втолковывала она стоявшим вокруг мужчинам. — Первое оттолкнет дракона, второго он просто не поймет. Как только файр приблизится к вам, дайте ему пищу. Попробуйте накормить его из собственных рук и осторожно ведите в тихое место. Продолжайте кормить и думайте о том, как вы его любите, как хотите, чтобы он остался с вами, и каким счастьем наполняет вас общение с ним. Не пытайтесь вообразить что-нибудь другое, иначе файр уйдет в Промежуток. Существует очень небольшое время между появлением файра на свет и моментом, когда он утолит первый голод; только в эти мгновения и возможно Запечатление. Вы либо успеете, либо нет. Это все.
      — Вы слышали, что она сказала? Теперь действуйте. Делайте все верно, Если кто-нибудь упустит ящерицу… — Голос Мерона стал угрожающим. Килара расхохоталась, разбив воцарившуюся напряженную тишину. Она смеялась над озадаченным Мероном, смеялась до тех пор, пока лорд Набола, раздражение которого превозмогло осторожность, не схватил ее за руку. Он показал на яйца, содрогавшиеся от усилий заключенных в них файров пробить скорлупу и выбраться наружу.
      — Перестань кудахтать! Гляди… начинается!
      — Смех лучше, чем угрозы, лорд Мерон. Даже ты не сможешь ничего приказать созданиям драконьего рода… И скажи мне, славный лорд Мерон, какому наказанию ты подвергнешь себя, если сам упустишь файра? Мерон больно сжал руку Килары, его глаза не отрывались от трещины, появившейся на одном из выбранных им яиц. Он потянулся к мясу, затем опустился на колени около камина. Когда Мерон в неимоверном усилии Запечатления судорожно стиснул кулаки, кровь с куска мяса медленно потекла на песок.
      Стараясь казаться спокойной, Килара медленно поднялась с кресла, шагнула к столу, на котором стояли подносы, и принялась выбирать кусок понежнее. Потом она неторопливо двинулась обратно к очагу, сделав мужчинам знак приготовиться.
      Она не могла сдержать возбуждения и услышала, как Придита, расположившаяся на башне Набола, испустила тревожный свист. С тех пор, как эта девчонка, воспитанница Брекки, умудрилась осуществить Запечатление сразу с тремя огненными ящерицами, Килара страстно жаждала заполучить одно из этих изящных созданий. Очевидно, это желание было определенной формой самозащиты. Килара никак не могла понять, что ее властная натура подсознательно восстает против эмоционального симбиоза с драконом. В то же время инстинктивное знание говорило ей, что только как Госпожа Вейра, как всадница королевы, она сумеет достичь беспримерного могущества и полной свободы, на которые в иной ситуации не могла рассчитывать ни одна женщина Перна. Склонная к самообману, Килара старалась игнорировать очевидный факт — то, что в их союзе доминировала Придита, и что она была единственным живым созданием, чье мнение оставалось для нее важным. Огненная ящерица представлялась женщине миниатюрной копией дракона; она хотела насладиться властью над этим существом — такой властью, которую она никогда не могла бы получить над Придитой.
      И то, что она преподнесла яйца файров именно лорду, причем наиболее презренному из всех — Мерону Наболскому — было местью. Местью за все воображаемые обиды и оскорбления, которые, как казалось Киларе, постоянно наносили ей и всадники, и прочие периниты. За ее недавний позор, когда эта малолетка, питомица Брекки, похвалялась своими файрами.
      Ну, больше такого не будет! Она теперь знает, что надо делать — и выиграет!
      Золотое яйцо покачнулось; большая щель расколола его по всей длине. Показался крохотный золотистый клювик.
      — Корми ее! Не теряй времени! — раздался хриплый шепот Мерона.
      — Мне не нужны твои советы, глупец! Занимайся своим делом!
      Маленькая голова протиснулась в щель, затем высунулись лапки; коготки яростно скребли по мокрой скорлупе, пытаясь стряхнуть ее. Не обращая внимания на поднявшийся вокруг шум, Килара сконцентрировалась на одной мысли. Она так рада видеть малышку… приветствовать ее… она восхищается новорожденной…
      Крохотная королева, длиной не больше ладони ребенка, освободилась от оболочки и завертела головой, разыскивая что-нибудь съедобное. Килара быстро отщипнула кусочек мяса и положила перед ней; зверек двинулся вперед и уткнулся в пищу. Второй кусок Килара бросила в нескольких дюймах от первого, стараясь направить ящерицу к себе. Пронзительно, яростно вскрикнув, файр прыгнул, вцепившись в мясо; движения ящерицы стали более уверенными, крылья расправились и высыхали на глазах. Голод, голод, голод — только это желание билось в маленькой головке, и Килара, пытаясь успокоить новорожденную, сосредоточилась на мыслях о любви и радости, которые она испытывает при виде золотого зверька. Пять кусков-приманок — и королева файров оказалась на ее руке. Килара осторожно поднялась, держа мясо у разинутой пасти ящерки, и двинулась прочь от очага и царившего там хаоса.
      Да, там был хаос, суматоха и паника, несмотря на все ее советы. Три яйца Мерона треснули почти одновременно. Двое новорожденных немедленно вцепились друг в друга, пока Мерон неуклюже пытался повторить действия Килары. «С его жадностью он, вероятно, потеряет всех троих», — подумала женщина с мстительным удовлетворением. Затем она заметила, как из нескольких яиц показались другие бронзовые. Ну, что ж, значит, у ее королевы есть надежда обзавестись парой, когда для этого придет время.
      Два человека ухитрились заманить ящериц на руки; они последовали примеру Килары и выбрались из сгрудившейся у камина толпы, подальше от воплей голодных файров и испуганных криков людей.
      — Как долго нужно их кормить, госпожа? — спросил один из мужчин; глаза его сияли радостным изумлением.
      — До тех пор, пока они способны раскрыть пасть. Затем они уснут и останутся с вами. Когда пробудятся, накормите их снова. Если будут жаловаться на кожный зуд, купайте их и натирайте маслом. У них должна быть прочная шкура; если она начнет трескаться в Промежутке, страшный холод может убить и ящерицу, и дракона… — Килара подумала о том, как часто она читала подобные наставления юным всадникам. Ну, теперь этим занимается Брекки, хвала Золотому Яйцу!
      — Но что делать, если они уйдут в Промежуток? Как удержать их?
      — Вы не можете удержать дракона; о н сам остается с вами. Его нельзя посадить на цепь, словно стража порога.
      Киларе стала надоедать роль наставницы. С отвращением оглянувшись на останки файров, погибших на камнях очага, она направилась по лестнице внутрь холда. Не имело смысла оставаться здесь; лучше подождать в покоях Мерона и выяснить, сумел ли он пройти Запечатление с огненной ящерицей.
      Придита сообщила, что она весьма опечалена — ей пришлось доставить выводок туда, где почти всех файров ждала смерть от неумелых рук у холодного чужого очага.
      «Пожалуй, в Южном нам удалось бы сохранить больше, — согласилась Килара. — Зато на этот раз нам досталась прелестная малышка»
      Придита проворчала что-то, но, кажется, это не касалось новорожденного файра, и Килара не стала переспрашивать.

Вейр Бенден, утро; кузнечная мастерская Телгара, раннее утро

      Ф'лар получил послание Ф'нора — пять мелко исписанных листов — в тот момент, когда собирался в мастерскую Фандарела, чтобы осмотреть устройство, предназначенное для быстрой передачи сообщений. Лесса уже была в воздухе и ждала его.
      — Ф'нор сказал, что это срочно. Дело в том… — начал Г'наг. — Я прочитаю, как только смогу, — прервал посланца Ф'лар. Кое-что не следовало говорить вслух. — Благодарю тебя — и прости, спешу.
      — Но, Ф'лар… — остаток фразы заглушил лязг когтей Мнемента, направлявшегося к обрывистому карнизу. В следующий миг зверь ринулся вверх.
      Ф'лар чувствовал, что дракон поднимается очень осторожно, и это не улучшило его настроения. Пожалуй, Лесса была права, когда вчера советовала ему не слишком долго болтать и не слишком много пить с Робинтоном. У этого арфиста вместо желудка винная бочка. Фандарел удалился в полночь, забрав свое механическое сокровище. Лесса была готова держать пари, что кузнец никогда не спит, как и прочие работники в его мастерской. Сама она ушла не раньше, чем добилась от Ф'лара обещания не засиживаться допоздна с Робинтоном.
      Ф'лар собирался сдержать слово, однако арфист рассказывал так много интересного о разных холдах, о мелких владетелях и их влиянии на могущественных лордов. Эти сведения были необходимы Ф'лару, если он действительно решится выполнить задуманное.
      У всадников зрелого возраста почтение к традиционным методам обороны вошло в плоть и кровь. Семь Оборотов назад, когда Ф'лар осознал, что один Вейр не способен спасти Перн, что приготовления к защите идут слишком медленно, он перенял многие приемы Древних. И теперь от всего этого было непросто отказаться. Он сам и остальные всадники Бендена обучились у Древних искусству борьбы с Нитями. Теперь им были ведомы все уловки врага, они научились оценивать особенности атак, узнали, как сберегать силы всадников и зверей, как предохраняться от паров фосфина и ударов Нитей. Ф'лар не мог сказать, в какой момент ученики превзошли учителей, но теперь Бенден и Южный Вейр стали сильнее, они защищали свои холды успешнее, интеллект их драконов был выше. Во имя благодарности и уважения к своим наставникам Ф'лар был готов не замечать их недостатков. Но он мог поступать так до тех пор, пока ошибки, ненадежность и обособленность пришельцев из прошлого не заставили его трезво оценить результаты их действий. Несмотря на разочарование, что-то в душе Ф'лара — то ли внутренняя сила, делающая человека героем, то ли тот идеальный образ, с которым человек сверяет собственные достижения — стремилось к объединению всех всадников; он жаждал сломить непреклонность Древних — упорную приверженность к старомодным обычаям и отрицанию нового.
      Эта цель соперничала с его главной задачей; Ф'лар знал, что бездонное пространство, разделяющее Перн и Алую Звезду, в Промежутке можно преодолеть за один шаг. И когда-нибудь человеку придется сделать этот шаг, если он хочет навсегда освободиться от ига Нитей.
      Солнце еще только всходило над краем котловины Вейра. Ледяной воздух вызвал тянущую боль в шрамах на лице, но охладил лоб. Ф'лар склонился вперед, устраиваясь поудобнее на шее Мнемента, и свернутое в трубку послание Ф'нора вдавилось в ребра. Что ж, попозже он выберет время и ознакомится с новыми затеями Килары.
      Он чуть приподнял веки, сомкнутые из-за головокружительной скорости, и бросил взгляд вниз. Да, Н'тон уже направил группу всадников и драконов, чтобы распечатать замурованный камнями вход в заброшенную часть подземного лабиринта. Когда свет и свежий воздух заполнят коридоры, работа пойдет быстрее. Люди старались держаться подальше от площадки рождений, чтобы Рамота не беспокоилась о зреющих там яйцах. «Она знает об этом», — информировал Мнемент своего всадника.
      «Да? И что же?»
      «Она удивлена.»
      Теперь они были прямо над Звездной Скалой, над стражем, который помахал им рукой. Ф'лар взглянул на Палец и задумчиво сдвинул брови. Интересно, будь у него подходящие линзы, чтобы вставить в отверстие Глаз-камня, смог бы он разглядеть поверхность Алой Звезды? Нет, конечно — в это время года под таким углом Звезду не увидишь. Ну, что ж…
      Ф'лар посмотрел вниз, на разворачивавшуюся под ним панораму. Необъятная чаша Вейра венчала горную вершину; справа — там, где был прорублен тайный туннель — начиналась дорога, что змеилась вдоль склона горы и вела вниз, к озеру, на плато. Вода сверкала на солнце, словно гигантский глаз дракона. Ф'лар подумал о Нитях, которые в последнее время падали так беспорядочно, и беспокойство вновь охватило его. Он увеличил число патрулей и послал дипломатичного Н'тона (пожалев, что под руками не оказалось Ф'нора) разъяснить необходимость этой меры в холдах, которые прикрывал Бенден. Лорд Рейд прислал сухой официальный ответ, подтвердив, что ознакомился с посланием; Сайфер из Битры разразился вздорными упреками — хотя старый глупец вполне уже мог одуматься, поразмышляв ночью и сообразив, что выбора у него нет. Рамота внезапно опустила крылья и исчезла. Мнемент последовал за ней в леденящий холод и мрак Промежутка. Спустя мгновение, драконы уже кружили над цепью прозрачных телгарских озер, отливавших в лучах утреннего солнца глубокой голубизной. Рамота планировала вниз; с высоты ее золотистое сверкающее тело на фоне небольших водяных зеркал казалось рисунком со старинного гобелена.
      «Она почти вдвое больше любой другой королевы», — восхищенный этим великолепным зрелищем, взволнованно подумал Ф'лар.
      «У хорошего всадника и дракон хорош», — философски заметил Мнемент. Рамота заложила крутой вираж, сближаясь со своим бронзовым приятелем. Оба дракона, уравняв скорости, крыло к крылу понеслись к верхней части озерной долины, где находились кузнечные мастерские. Позади них местность плавно понижалась в сторону побережья; питавшая озера река струилась мимо обработанных полей, садов и обширных пастбищ, сливаясь наконец с потоком Большого Данто, катившим свои воды прямо к морю.
      Когда они приземлились перед мастерскими, в дверях одного из небольших зданий, стоявшего за рощей чахлых деревьев, показался Терри. Помощник Фандарела бросился к гостям, приветственно размахивая руками. Сегодня работа в мастерских началась рано; грохот металла и пронзительный визг сверл неслись из каждого здания. «Кажется, всадники застрянут здесь надолго, — вынесли вердикт драконы, — в таком случае мы отправимся купаться.» Поднявшись в прозрачный утренний воздух, звери устремились в сторону озера.
      Когда Ф'лар догнал Лессу, на губах его блуждала улыбка, а глаза искрились весельем.
      — Действительно, полетели купаться! — прокомментировала она, обнимая Ф'лара рукой за талию.
      — А мы тут должны трудиться, да? — Ф'лар состроил мину притворного недовольства, потом привлек Лессу к себе, и они зашагали навстречу кузнецу.