Ночь в Форт Вейре — шестью днями позже

      Робинтон устал; утомление, охватившее разум и сердце, было настолько сильным, что мастер арфистов даже не испытывал трепета, обычно охватывавшего его на спине дракона. Ему и в самом деле не хотелось отправляться в Форт Вейр ночью. Эти шесть дней, последовавших за трагедией в Плоскогорье, оказались нелегкими. Иногда Робинтон подумывал, что стоило бы отложить изучение Алой Звезды; для того, чтобы бросить взгляд на ее поверхность, нужно иметь ясный разум. Однако предполагаемая экспедиция была бы лучшим лекарством от депрессии, последовавшей за гибелью двух королев — и, пожалуй, ее лучше отправить побыстрее. Робинтон догадывался, что Ф'лар хочет продемонстрировать лордам искренность намерений всадников покончить с Нитями; но сам он впервые обнаружил, что не имеет об этом четкого мнения. Арфист не мог сказать, мудро ли поступает Ф'лар, начиная подготовку к экспедиции. Особенно сейчас, когда он еще не оправился от раны, полученной в Телгаре. Когда никто не знает, что делает Т'кул в Южном — и намерен ли он там вообще оставаться. Когда весь Перн потрясен битвой и гибелью двух королев. У людей хватало забот с пахотой и посевом, с кормами для скота и с защитой от Нитей, падение которых теперь трудно было предвидеть. Может, лучше выбрать другое время для похода на Алую Звезду?
      Драконы вереницей мчались к Форт Вейру, и коричневый, на котором восседал Робинтон, пристроился в хвост их плавно скручивающейся спирали. Они приземлятся у Звездной Скалы, где Вансор, мастер по стеклу из цеха Фандарела, установил прибор для дальновидения.
      — Тебе удастся заглянуть в эту трубу? — спросил Робинтон коричневого всадника, который был послан за ним.
      — Мне? Сомневаюсь, мастер. Слишком много народа. Полагаю, я подожду своей очереди внизу.
      — Вансор разбирал прибор, чтобы доставить его в Форт Вейр?
      — Он был найден тут, — с гордостью сообщил всадник. — Ты же знаешь, Форт — старейший из Вейров. П'зар решил, что он останется у нас. И мастер кузнецов согласился. Его человек, Вансор, сказал, что тут есть и более веская причина — что-то связанное с углами, склонениями и высотой окружающих гор. Я этого не понимаю.
      «Как и я», — подумал Робинтон. Но он надеялся во всем разобраться. Он пришел к соглашению с Фандарелом и Терри об обмене информацией между их цехами. К сожалению, Перну дорого обходилась атмосфера подозрительности, царившая во многих мастерских. Достаточно потерять Главного мастера, прежде чем он передаст секреты ремесла — и жизненно важные сведения будут навсегда утрачены. Ни сам Робинтон, ни его предшественник не скрывали своих познаний. В их цехе было пять старших арфистов, знавших не меньше Робинтона, и еще трое юношей прилежно постигали науки — чтобы обеспечить надежную преемственность Одно дело — держать в тайне опасные секреты, и совсем другое — предохранить цеховое искусство от вырождения.
      Коричневый дракон приземлился на краю скалистой чаши Форт Вейра, и Робинтон соскользнул вниз по теплому плечу. Он поблагодарил зверя. Тот развернул крылья и канул вниз, во тьму чаши, освобождая место для следующего гостя.
      Узкая тропинка вдоль гребня была отмечена по краям факелами. Она вела к громаде Звездной Скалы, смутно темнеющей на фоне сумрачного ночного неба. Среди собравшихся Робинтон различил массивную фигуру Главного кузнеца, полного Вансора и тонкую, гибкую Лессу.
      На плоской сглаженной поверхности Звездной Скалы арфист увидел треногу, на которую была водружена труба дальновидящего устройства. С первого взгляда его простота разочаровывала — толстый, круглый цилиндр с трубкой-глазком на одном конце. Но разглядев прибор поближе, Робинтон изумился. Кузнецам придется мучиться годами, чтобы выяснить, как он устроен.
      — Робинтон! Как ты? Чем занят? — протягивая руку, к арфисту подошла Лесса.
      Он сжал ей ладонь, осторожно касаясь задубевшими от струн пальцами мягкой, нежной кожи.
      — Размышляю о недалеком будущем, — ответил Робинтон, попытавшись придать голосу шутливый оттенок. Но не смог удержаться — спросил про Брекки и почувствовал, как пальцы Лессы в его руке дрогнули.
      — Не так хорошо, как мы надеялись. Ф'нор настоял, чтобы ее перенесли в его вейр. Он очень привязан к Брекки… Не только потому, что она возилась с его раной. Манора и Миррим тоже с ней; она никогда не остается одна.
      — А что с Киларой?
      Лесса резко высвободила руку.
      — Она жива!
      Робинтон промолчал, и спустя мгновение Лесса добавила:
      — Брекки была бы хорошей Госпожой Вейра… И мы надеемся, что ее способности не пропадут. Теперь уже ясно, что человек может пройти Запечатление не с одним драконом, Брекки попытает счастье с очередным выводком Рамоты. Это случится скоро…
      — Я полагаю, — произнес Робинтон, осторожно подбирая слова, — не каждый согласится с подобным изменением обычаев. Хотя арфист не мог видеть в темноте ее лица, но знал, что Лесса смотрит на него.
      — Сейчас не времена Древних. К тому же они уверены, что второе Запечатление не удастся, и потому не возражают против попытки.
      — Кто же тогда?..
      — Ф'нор и Манора. Сопротивляются изо всех сил.
      — А сама Брекки?
      Лесса неопределенно хмыкнула.
      — Брекки не говорит ничего. Она даже не желает открывать глаза. Не может же она все время спать! Драконы и файры говорят нам, когда она бодрствует. Видишь ли, — раздражение, мелькнувшее в голосе Лессы, доказывало, что она гораздо больше беспокоится о Брекки, чем готова показать, — видишь ли, Брекки может слышать любого дракона… Как я. Больше ни одна золотая всадница на это не способна. И все драконы слышат ее. — Лесса беспокойно шевельнулась, и Робинтон заметил в полумраке, как она в волнении всплеснула руками.
      — Да, очень редкий дар… И полезный — ведь так можно выяснить, не помышляет ли она о самоубийстве.
      — Нет, этого Брекки не сделает. Она родилась в мастерской, ты же знаешь, — в голосе Лессы прозвучала едва заметная нотка неодобрения.
      — Я не знал, — прошептал Робинтон, покачивая головой. Он думал, что в подобных обстоятельствах даже сама Лесса не помышляла бы о самоубийстве. И еще ему хотелось знать, каким образом такие склонности могут быть связаны с местом рождения Брекки.
      — Впрочем, это ее забота. Я уверена — она не ищет смерти, так что тут не о чем говорить. Другое дело, — Лесса переплела пальцы и прижала руки к груди, — что нам нужно как-то воздействовать на нее. Мне не хочется думать о разных неприятных способах — щипать ее или надавать пощечин, чтобы добиться хоть какой-то реакции. Б конце концов, мир еще не рухнул… И она может слышать других драконов. Она не потеряла с ними связи, как Лайтол.
      — Ей нужно время, чтобы оправиться от шока.
      — Я знаю, знаю, — раздраженно сказала Лесса. — Но у нас нет времени. Мы не можем ждать, пока она очнется.
      — Лесса…
      — И ты тоже… «Лесса, Лесса!» — Робинтон увидел, как ее глаза сердито блеснули в свете факелов. — Ф'нор потерял голову, как мальчишка. Манора — вся в материнских заботах о них обоих. Миррим в основном льет слезы, чем приводит в содрогание своих файров… и плохо влияет на детей и подростков в Вейре. Ф'лар…
      — Ф'лар? — Робинтон придвинулся ближе, чтобы ни одно ее слово не долетело до чужих ушей.
      — У него лихорадка. Не стоило ему отправляться в Плоскогорье с открытой раной. Ты знаешь, что холод Промежутка делает с ранами?
      — А я надеялся, что увижу его сегодня ночью…
      Лесса рассмеялась.
      — Он спит. Я поила его кла… он уже не мог на него смотреть.
      — И, наверное, добавила чего-нибудь? — ухмыльнулся Робинтон. Успокоительный отвар из лишайника, полагаю?
      — Да. И сделала примочку на рану.
      — Он сильный человек, Лесса. Все будет в порядке.
      — Ему было бы лучше, но Ф'нор… — Лесса сделала паузу, потом с улыбкой взглянула на арфиста: — Кажется, я плачусь, как всадник, потерявший дракона?
      — Нет, нет, моя дорогая Лесса, уверяю тебя. Во всяком случае, мы можем считать, что Бенден представлен здесь лучшей своей половиной, — Робинтон галантно поклонился и был вознагражден еще одной улыбкой. — Знаешь, — продолжал он, — я даже чувствую облегчение, узнав, что Ф'лара сегодня тут не будет. Может быть, удастся что-нибудь придумать и удержать его от немедленной атаки на любую Нить, которую он увидит в этом… устройстве. — Арфист кивнул в сторону треноги.
      — Пожалуй, ты прав, — шепнула Лесса так тихо, что Робинтон едва расслышал ее голос. — Я тоже не уверена…
      Она не закончила фразу, но так резко повернулась к площадке на краю скалистого гребня, куда как раз приземлялся дракон с очередным гостем, что Робинтону все стало ясно — госпожа Бендена не одобряла намерение Ф'лара совершить немедленный рейд на Алую Звезду.
      Вдруг Лесса застыла, дыхание ее стало учащенным.
      — Мерон! Кажется, он решил, что здесь без него не обойдутся!
      — Успокойся, Лесса! Мне он нравится еще меньше, чем тебе, но я предпочитаю держать его в поле зрения… Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
      — Но зачем он сюда заявился? Его влияние на остальных лордов ничтожно…
      — Моя дорогая госпожа, учитывая влияние, которым он пользуется в других сферах, берусь утверждать, что ему не нужна поддержка остальных лордов, — усмехнулся Робинтон.
      Однако и его поразила наглость человека, рискнувшего показаться на публике спустя всего шесть дней после того, как он приложил свою руку к гибели двух королев. Повелитель Набола с непробиваемым нахальством двинулся прямо к центру собрания, к треноге с инструментом. Он шагал широко, уверенно, и бронзовый файр на его плече развернул крылья, чтобы сохранить равновесие. Внезапно ящерица зашипела, словно ощутила всеобщую неприязнь, направленную на ее господина.
      — И эта… эта нелепая труба — тот самый невероятный прибор, который покажет нам Алую Звезду? — протягивая руку к дальновидящему устройству, язвительно вопросил наболский лорд.
      — Не прикасайся к нему, мой господин, прошу тебя, — Вансор рванулся вперед, схватив Мерона за кисть.
      — Что ты сказал? — шипение ящерицы было не менее угрожающим, чем тон Мерона. Высокомерное негодование исказило его черты; в пляшущем свете факелов казалось, что властитель Набола злорадно ухмыляется.
      Из темноты, оттеснив в сторону помощника, шагнул Фандарел.
      — Инструмент установлен в необходимую для наблюдений позицию. Если его сдвинуть, пропадет труд многих часов. — Если он установлен для наблюдения, то почему же мы не наблюдаем? — спросил наболский лорд, вызывающе оглядев столпившихся вокруг людей. Он кивнул Вансору: — Ну? Что ты собираешься делать с этой штукой? Вансор бросил взгляд на огромного кузнеца. Тот едва заметно кивнул головой, и его помощник со вздохом облегчения шагнул в сторону, уступая главенство мастеру. Фандарел осторожно коснулся пальцем маленького ребристого колечка на конце трубы, выступавшей из большого цилиндра.
      — Смотреть надо здесь. И пользуйся тем глазом, который лучше видит. Пренебрежительный тон кузнеца — равно как и отсутствие титула — не прошли мимо внимания лорда Набола. Казалось, он готов потребовать объяснений. «Если бы такое позволил себе Вансор, — мелькнуло в голове Робинтона, — этот мерзавец не колебался бы ни секунды.»
      Губы Мерона сжались в тонкую ниточку, и он с важным видом шагнул к инструменту. Слегка наклонившись, он прижался глазом к указанному месту. Вдруг лорд всем телом подался назад; на лице его застыло выражение ужаса и изумления. Через силу рассмеявшись, он опять наклонился и трубке и бросил второй, более долгий взгляд… Слишком долгий, по мнению Робинтона.
      — Если изображение не очень четкое, лорд Мерон, надо… — начал Вансор.
      — Заткнись! — отмахнувшись, рявкнул Мерон. Он застыл у прибора, явно не собираясь уступать место.
      — Хватит с тебя, Мерон, — сказал Грох, лорд Форта, когда собравшиеся начали недовольно перешептываться. — Ты смотришь уже вдвое дольше, чем положено. Дай взглянуть и другим.
      Мерон повернул голову и на мгновение уставился на Гроха затуманенными глазами. Потом снова приник к инструменту.
      — Весьма интересно, весьма, — произнес он тоном, в котором угадывалось плохо скрытое изумление.
      — Достаточно, Мерон! — шагнув к треножнику, резко сказала Лесса. Этого наглеца не стоило и близко подпускать сюда!
      Наболский лорд уставился на нее с холодной издевкой, словно она была каким-то насекомым.
      — Чего достаточно, Госпожа Вейра? — его тон превратил титул в почти непристойное ругательство. Поза и выражение лица Мерона источали такую бесстыдную фамильярность, что у Робинтона сжались кулаки. Он испытывал безумное желание проучить наглеца. Один хороший удар — и эта вытянутая физиономия станет плоской, как сковородка…
      Однако мастер кузнецов отреагировал быстрее. Его огромные руки прижали локти Мерона к бокам, затем Фандарел легким движением приподнял наболского лорда — так, что ноги его болтались на добрую ступню дракона над скалой. В таком положении Мерон был доставлен в самый конец освещенной факелами тропинки, подальше от Звездной Скалы. Кузнец так резко опустил его наземь, что лорд охнул от боли и замахал руками, пытаясь обрести равновесие. Маленький файр испуганно свистнул над его головой.
      — Моя Госпожа… — Мастер кузнецов почтительно склонился перед Лессой, приглашая занять освобожденное место.
      Лесса приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до глазка. «Пожалуй, — подумала она, — кто-нибудь из мужчин мог бы догадаться, что в эту ночь не все наблюдатели будут ростом с Фандарела.» В следующий миг, когда Лесса поняла, что видит Алую Звезду — казалось, на расстоянии вытянутой руки — ее раздражение испарилось. На угольно-черном фоне плыла зловещая планета, многоцветная сфера, похожая на круглый детский волчок. Странные беловато-розовые завихрения являлись, должно быть, облаками. Подумать только, там были облака, словно на Перне! Там, где облачный покров редел, Лесса видела что-то серое — ярко-серое с блестками и искорками. На полюсах облака полностью отсутствовали; полюса светились белизной, как огромные ледяные шапки в высоких широтах Перна. Серое перемежалось более темными массивами… Континенты? Или моря?
      Невольно Лесса откинула голову, чтобы взглянуть на крохотный алый диск, сиявший в небе, который в этом волшебном приборе казался детской игрушкой. Затем, раньше, чем кто-нибудь мог решить, что она собирается оторвать руки от инструмента, Лесса снова приникла к глазку. Невероятно! Если серое было землей, как могли они надеяться очистить ее от Нитей? Если же материками являлись более темные области… Смущенная, взволнованная, Лесса ощутила внезапное желание, чтобы еще кто-нибудь посмотрел на вечного врага Перна. Она отступила от прибора. Лорд Грох важно шагнул вперед.
      — Сэнджел, будь добр, если желаешь…
      «Да, вполне в его стиле, — подумала Лесса, искоса взглянув на владетеля Форт холда. — Играет роль хозяина, хотя П'зар, вождь Вейра, стоит рядом… — На мгновение ей захотелось, чтобы тут был Ф'лар. — Ну ладно, придется считать, что П'зар всего лишь проявляет вежливость. Однако Гроху следовало бы вести себя поскромнее.»
      Лесса шагнула к Робинтону; присутствие арфиста успокаивало ее. Тот с нетерпением ждал своей очереди, но судя по всему, дело до него дойдет еще не скоро. Грох, конечно, отдаст предпочтение владетелям холдов перед мастерами — даже перед Главным арфистом Перна.
      — Я ничего не вижу, — пожаловался Сэнджел.
      — Минуточку, мой господин. — Вансор подошел к треноге и начал осторожно вращать ребристое колечко. — Скажи мне, когда изображение станет четким.
      — Какое изображение? — капризно поинтересовался Сэнджел. — Там ничего не видно, только яркий …о! …а! — Лорд Южного Болла отскочил от инструмента, словно обжигающие Нити посыпались ему на голову. Но прежде чем Грох предложил место следующему, Сэнджел вновь приник к глазку.
      Лесса удовлетворенно улыбнулась, наблюдая за его реакцией. Если это зрелище так потрясает неустрашимых лордов, что же говорить о ней, женщине…
      — Почему она так светится? Ведь сейчас темно… — пробормотал властитель Болла.
      — Она в лучах солнца, мой лорд, — ответил Фандарел. Его гулкий бас прорезал полумрак — свидетельство точного знания, разбивающего волшебные чары.
      — Каким образом? — запротестовал Сэнджел. — Солнце находится по другую сторону Перна… Даже ребенку это понятно!
      — Конечно! Но Перн не закрывает Алую Звезду от солнечных лучей. Если угодно, можно сказать, что наша планета висит ниже на небесной сфере. Сэнджел, кажется, тоже не собирался уступать место у прибора.
      — Хватит, Сэнджел, — напомнил Грох, — теперь очередь Отерела.
      — Но я только начал… и столько времени ушло на настройку механизма… — запротестовал лорд Болла. Отерел сердито нахмурился, Грох пожал плечами, и Сэнджел с неохотой оторвался от трубы.
      — Разреши, я подстрою инструмент к твоим глазам, лорд Отерел, — вежливо шепнул Вансор.
      — Да, действуй. Я не полуслепой, как Сэнджел, — заявил повелитель Тиллека.
      — Теперь смотри сюда, мой господин.
      — Изумительно, не правда ли, лорд Сэнджел? — спросила Лесса, радуясь возможности обменяться с кем-то впечатлениями.
      Но ее собеседник раздраженно фыркнул и насупил брови.
      — Я бросил только один взгляд… Что я могу сказать?
      — У нас впереди целая ночь, лорд Сэнджел.
      Властитель Болла вздрогнул и поплотнее запахнулся в плащ — хотя весенняя ночь была не слишком холодной.
      — Похоже на детский волчок, — объявил лорд Тиллека. — Немного размытый… Так и должно быть? — оторвавшись от глазка, он вопросительно взглянул на Лессу.
      — Нет, мой господин, — сказал Вансор, снова касаясь колечка. — Диск четкий, ярко светится… и на его фоне можно видеть что-то похожее на облака…
      — Облака? — повторил Отерел. — Да, я вижу их! Но где твердая земля? Она серого или черного цвета?
      — Мы еще не знаем, — прогудел кузнец.
      — С такого расстояния земля выглядит совсем иначе, нежели для того, кто поднялся в небо на драконе, — заметил П'зар, впервые вступив в разговор.
      — Да, на больших расстояниях все кажется иным, — сухо произнес Вансор; в его словах чувствовалась уверенность человека, знающего, о чем он говорит. — И многое зависит от точки наблюдения. Например, горы Форта, окружающие нас, будут выглядеть по-разному, если вы станете рассматривать их с высот Руата или с равнин Крома.
      — Тогда, значит, эти темные области — земля? — лорд Тиллека старался сохранить самообладание. Но, как заметила Лесса, он выглядел обескураженным. Отерел был среди тех, кто требовал немедленно отправить экспедицию на Алую Звезду.
      — В этом мы не уверены, — резко сказал Вансор. Он все больше и больше нравился Лессе. Только настоящий мужчина не боится заявить, что он чего-то не знает.
      Лорд Тиллека не собирался покидать место у инструмента. Словно надеялся разглядеть нечто, способное ускорить отправку экспедиции. Наконец, после едкого замечания Нессела Кромского он шагнул в сторону. — Ну, Сэнджел, где же там земля, как ты думаешь? — спросил Отерел. — Удалось тебе что-нибудь вообще увидеть?
      — Не меньше, чем тебе, — лорд Болла с обидой вытянул губы. — Серые и темные пятна, и эти облака… Там есть облака! Как на Перне!
      — Да, на Перне есть облака, — медленно произнес Отерел, словно удивленный этим открытием. — А раз на Перне имеются облака и водная поверхность больше суши, то на Алой Звезде должно быть так же…
      — Откуда нам знать! — запротестовал Сэнджел.
      — Есть один способ, как отличить сушу от воды, — продолжал Отерел, не обращая внимания на его реплику. — Ну-ка, Нессел, дай мне взглянуть еще раз! — И он попытался оттолкнуть владетеля Крома.
      — Сейчас… подожди минуту, Тиллек… — Нессел вцепился в смотровую трубку. Отерел снова дернул его, треножник зашатался, и массивный цилиндр прибора повернулся на самодельном шарнире, изготовленном в мастерской Фандарела.
      — Ты виноват! — завопил тиллекский лорд. — Я только хотел посмотреть, как отличить сушу от воды!
      Вансор попытался втиснуться между лордами и треногой, прикрывая телом драгоценный инструмент.
      — Мое время еще не кончилось, — пожаловался Нессел, явно не собираясь выпускать из рук смотровую трубку.
      — Ты ничего не увидишь, лорд Нессел, если Вансор снова не направит большую трубу на Алую Звезду, — терпеливо объяснил Фандарел.
      — Ты глупее стража порога твоего холда, Нессел! — взревел Грох, оттолкнув в сторону владетеля Крома.
      Вансор склонился над прибором.
      — Это Тиллек виноват…
      — Я разглядел достаточно, чтобы понять — этих темных пятен на сером совсем немного, — пытаясь оправдаться, сообщил тиллекский лорд. — На Перне воды больше, чем земли. Должно быть, и на Алой Звезде так же.
      — С первого взгляда ты можешь сказать столь многое, Отерел? — донесся из темноты язвительный голос Мерона.
      Лесса резко посторонилась, когда лорд Набола, по-хозяйски поглаживая своего бронзового файра, шагнул вперед. Ее покорило, что маленькая ящерица при этом посвистывала от удовольствия.
      — Нужно вести дальше наблюдения, чтобы мы смогли уверенно сказать, на что похожа Алая Звезда, — раздался гулкий бас Фандарела, — Конечно, облака. Но на этом сходство может кончиться.
      — Вполне возможно, — поддержал Главного мастера Вансор. Приникнув к глазку, он медленно поворачивал большой цилиндр.
      — Почему так долго? — раздраженно воскликнул Нессел Кромский. — Вот же Алая Звезда! Мы все можем видеть ее невооруженным глазом!
      — А ты мог бы попасть в зеленую гальку на айгенском пляже с высокого обрыва? — спросил Робинтон.
      — Ага! Я поймал ее! — закричал Вансор. Нессел подскочил к инструменту, но, вспомнив в последний момент о своем промахе, сложил руки за спиной; потом нагнул голову и снова посмотрел на Алую Звезду. Однако повелитель Крома не стал задерживаться у прибора. Отерел шагнул вперед, но теперь Робинтон оказался быстрее.