- Да так, ничего, - небрежно обронил Шоф. - А знаете, вам ни за что не дашь девяносто шесть лет. Я почему-то представлял, что вы похожи на мою бабушку.
      - Благодарю за комплимент. Вы тоже выглядите не настолько пожилым, чтобы учиться в высшем учебном заведении, мой мальчик, - весело парировала Лунзи. Не лучше ли было бы и в самом деле попросить секретаршу внести разъяснения в ее метрики?
      Шоф страдальчески вздохнул. Он явно слышал подобное не в первый раз.
      - Я не виноват, что так хорошо сохранился.
      Лунзи улыбнулась гостю. Парень был безнадежно остроумен и, похоже, мог отмазаться от чего угодно.
      Памела двинула ему локтем под дых, и он непроизвольно охнул.
      - Не взыщите с нашего мистера Скромность. Будущих светил компьютерной науки манерам не особо обучают, поскольку машины на дураков не обижаются. Я учусь по специальности "Межпланетное Право". А вы по какой части?
      - Я медик. Вернулась сюда, чтобы пройти курсы повышения квалификации. Я была довольно... далека от медицинской практики последние несколько лет.
      - Готов побиться об заклад, вы добьетесь успеха, бабуля! - довольно заявил паренек, откидывая со лба длинную прядь волос. - Мы начнем поднимать вас на высший уровень требований современности сию же миллисекунду.
      - Шоф! - Памела пинком выставила за дверь своего неуемного соседа. Где твое чувство такта?!
      - Я сказал что-то не так? - невинно осведомился Шоф со всей изобретательностью, на которую только может быть способен человек, которого изо всех сил колошматят.
      Лунзи наблюдала за ними, посмеиваясь.
      В последующие несколько недель "Зеркало" не выявило ничего, стоящего упоминания. Лунзи с головой ушла в учебу. Соседи ее были общительные и дружелюбные ребята, и они настаивали, чтобы она принимала участие во всех их затеях. Они таскали ее с собой на студенческие вечеринки и концерты в составе своей "банды", как называли себя тридцать с лишним разгильдяев всех возрастов и жизнеформ, учившихся в Университете. Казалось, эту компанию не объединяет ничего, кроме добродушия и любознательности. Она находила, что эти вылазки вносят освежающее разнообразие в напряженный учебный процесс.
      Для "банды" не существовало сокровенных тем, предметом обсуждения являлось все, включая внешность, привычки, возраст, обычаи. Лунзи скоро до смерти надоело, что ее называют бабулей те, чей возраст был никак не меньше ее физических тридцати четырех лет. Ей до сих пор больно было говорить о холодном сне, о том, что она потеряла дочь, о своих поисках, поэтому она ловко переводила беседу в иное русло, подальше от личных переживаний. И она изрядно удивилась бы, узнав, что Шоф полностью в курсе ее дел, поскольку уже ухитрился сунуть нос в ее поисковый файл. И коль скоро он это сделал, то ему следовало бы держать язык за зубами и не распространяться на эту тему. Может быть, она не сумела достаточно надежно закрыть доступ в свой "Зеркало"-файл, а может, он просто не предполагал, насколько у Лунзи серьезные основания отмалчиваться. Чаще всего, когда кто-нибудь начинал приставать с расспросами, она незаметно переводила тему разговора на личную жизнь того, кто проявлял неумеренное любопытство, вынуждая его проговориться в чем-либо, к великой радости остальных членов "банды", обожавших наблюдать, как ловко и весело получается это у Лунзи.
      - Тебе следует взяться за криминальную юстицию, - настойчиво убеждала ее Памела. - Не хотела бы я оказаться на скамье подсудимых, имея тебя в качестве следователя.
      - Нет уж, спасибо. Лучше я буду Доктором Мак-Кой, чем Румпол из Бейли.
      - Кем? - переспросил Косер, один из ее однокашников, обезьяноподобный брахиан с густым лиловым мехом и блестящими белыми зрачками. - Какой-такой Ромпул?
      - Что-то такое показывали на объемном, - припомнил Шоф.
      - Это из древней истории, - недовольно заметила "бандитка" Фрега, полируя эбеново-черные ногти рукавом блузы.
      - Никогда даже не слышал ничего подобного, - настаивал Косер. - Должно быть, оно исчезло за последнюю сотню стандартных лет.
      - Похоже, что так, - согласилась приведенная в некоторое замешательство Лунзи. - Вы могли бы еще сказать, что я - изрядный любитель древностей.
      - Судя по твоему возрасту - наверняка! - хихикнул Шоф. Он обеими руками схватился за тощий живот, а потом стукнул по нему кулаком и сделал вид, будто слушает эхо. - Хм-м... Я проголодался. Пошли полопаем чего-нибудь.
      Лекции были в основном такими же нудными, какими Лунзи их и помнила. Только два курса вызывали у нее интерес - практикум по диагностическим исследованиям и обязательный курс самовнушения.
      Со времен ее медицинской практики диагностика шагнула далеко вперед. Компьютерные тесты, которым подвергали поступающих пациентов, стали менее назойливыми и гораздо более содержательными и исчерпывающими. В свое время мать Лунзи, от которой она унаследовала "целебные руки", всегда утверждала: для того чтобы быть хорошим врачом, достаточно в совершенстве владеть диагностикой и уметь найти подход к больному. Ее мать была бы счастлива, если бы узнала, что Фиона продолжила семейную традицию и тоже выбрала профессию врача.
      Диагностическая аппаратура ныне тоже претерпела значительные изменения: она была уже не столь громоздкая, как в ее времена. Большую часть инструментов можно было носить в кармане по два-три одновременно, экономя место в сумке (на всякий случай) и время. Больше всех прочих Лунзи понравилась "вещая птица", маленький медицинский сканер, который позволял обследовать больного, не прикасаясь к нему. Одним из его узлов являлось недавно разработанное антигравитационное устройство, при помощи которого прибор парил над пациентом, зависая в критических точках и сообщая о выявленных пороках. Он был особенно удобен для использования в невесомости. Прибор пользовался широкой популярностью среди врачей, которые лечили пациентов, значительно больших по размеру, чем они сами, и медиков негуманоидных жизнеформ, считавших неучтивым вторжением не только прикосновение, но даже поднесение своих манипулирующих органов на слишком близкое расстояние к чьей-либо персоне. Лунзи предпочла его потому, что руки ее теперь были свободны для оказания помощи пациенту. Она отметила для себя "вещую птицу" как один из инструментов, которые непременно купит, когда дело дойдет до врачебной практики. Он был дорог, но не являлся чем-то совсем уж недосягаемым.
      Однажды собранные сведения о состоянии пациента хранились в банке данных и пополнялись при каждом посещении врача. Современный медик располагал и таким орудием, как компьютерный анализ с выдачей рекомендаций относительно того, как лечить. Программа была составлена таким образом, что врач имел возможность выбора. В чрезвычайных, но непосредственно не угрожающих жизни ситуациях она могла посоветовать рекомбинантное геносращивание, химическую обработку либо хирургическое вмешательство со вторжением или без. Распространенные теперь методы прогрессивной терапии позволили отказаться от многих видов лечения, которые прежде считались совершенно необходимыми для спасения жизни пациента.
      Лунзи восхищалась новым оснащением медиков, но огорчалась тем, как изменилось отношение к терапевтическому лечению за последние шесть десятилетий. Слишком большая часть настоящей работы была вырвана из заботливых рук врача и отдана холодным, бездушным машинам. Она открыто выражала несогласие со своими профессорами, утверждавшими, что новые методы лучше для пациента, поскольку они снижают возможность врачебной ошибки и занесения инфекции.
      - Зато очень многие пациенты могут утратить волю к жизни из-за недостатка обычного человеческого участия, - доказывала Лунзи профессору с кафедры сердечно-сосудистой механики, беседуя с ним приватно в его кабинете. - Метод восстановления тканей поврежденного сердца технически совершенен, согласна, но что вы скажете об ощущениях больного? Расположение духа и состояние психики вашего пациента не менее важны, чем научно обоснованное лечение в соответствии с его недугом.
      - Вы отстали от времени, доктор Меспил. Это - наилучший из известных методов лечения кардиологических больных со слабыми стенками артерий, которым угрожает аневризма. Специалисты по роботехнике могут ввести пациенту микроскопические устройства для стимуляции наращивания поврежденной ткани прямо в кровеносную систему. И вовсе не надо, чтобы его беспокоило знание того, что происходит у него внутри.
      Лунзи скрестила руки на груди и неодобрительно посмотрела на собеседника.
      - Так их не тревожит вопрос, что с ними происходит? Тогда, значит, было и немало пациентов, которые не узнали ничего, кроме врачей, которые не отвечают на их вопросы. Предполагаю, впрочем, что вы никакой ризницы не видите.
      - Вы несправедливы, доктор. Я хочу предложить своим пациентам самые лучшие методы лечения.
      - А я хочу делать больше, чем просто обслуживать машины, которые обслуживают пациента, - отстреливалась Лунзи. - Я - врач, а не механик.
      - А я - хирург, а не психолог.
      - Что ж! Меня вовсе не удивляет, что профессор психологии полностью расходится с вами во взглядах! Вы не увеличиваете шансов вашего пациента выжить, работая над ним так, словно это ни о чем не подозревающая груда запчастей, из которой надо собрать работоспособный механизм.
      - Доктор Меспил, - непроницаемо произнес кардиолог. - Как вы совершенно справедливо утверждаете, психологический комфорт играет очень важную роль для выздоровления больного. Больной сам делает выбор между жизнью и смертью после оказанной ему высококачественной медицинской помощи. Я не считаю себя вправе вмешиваться, это его личное право.
      - Как вы вывернулись. Но то, что вы говорите, просто нелепо.
      - Значит, выражаясь на вашем старомодном жаргоне, я увиливаю от исполнения своего долга. Я знаю о ваших недавних публикациях в уважаемых медицинских журналах относительно медицинской этики. Они достойны похвалы. Я даже прочел ваши резюме в обзорном выпуске "Проблем Биоэтики". Однако позвольте мне напомнить о вашем статусе. Вы - мой студент, а я - ваш преподаватель. Поэтому, когда находитесь на моих занятиях, извольте слушать то, что говорю я. И я был бы вам крайне признателен, если бы вы прекратили свои пламенные обличения в присутствии ваших соучеников. Хотя очень многие будут сочувственно пожимать вашу руку, будучи целиком на вашей стороне, когда вам придется оставить мою кафедру. Всего доброго.
      После завершения столь неубедительной беседы Лунзи понеслась на тренировку в гимнастический зал, чтобы поддерживать себя в форме, как того требовали ее занятия медитацией.
      Овладение дисциплиной самовнушения считалось необходимым для старшего медперсонала, медицинских техников и тех, кто хочет работать в разведке дальнего космоса. Пройденное ею тестовое обследование показало, что она буквально создана для этого, но ей не хотелось забрасывать и обычные занятия незадолго до завершения курса. Ее познания продвинулись далеко вперед относительно уровня специалиста, обучавшегося много лет назад. Эта дисциплина отнимала много времени, но в гораздо большей степени она истощала силы. Лунзи едва не ударилась в панику, когда новый преподаватель заявил, что ей по меньшей мере шесть часов в день придется заниматься физическими упражнениями, медитацией и концентрацией. На все прочее времени почти не оставалось. Однако даже неполный месяц трудов показал, насколько сильнее стали ее мускулы и быстрее реакция.
      Несколько недель спустя она с радостью заметила, что упражнения снова сделали ее походку упругой и уменьшили зависимость от кофейного эрзаца. Почти каждое утро она просыпалась без малейшего труда, даже если спала явно недостаточно. За минувшие годы она почти позабыла, как здорово чувствовать себя в форме. Благодаря медитативной технике, сон ее стал более полноценным: появилась возможность относить тревогу за Фиону к категории проявления воли, временно загоняя беспокойство в подсознание.
      Еще у нее значительно улучшилась память. Лунзи заметила, что ей стало гораздо легче запоминать новую информацию, такую, как симпатии к каким-либо политикам, политику вообще, новые моды и манеру разговора, не говоря уж о том, что входило в ее университетский курс. Кроме того, она чувствовала, что находится в наилучшей физической форме, чем когда-либо. Бедра похудели не менее чем на размер, мускулы живота подтянулись. А когда она упомянула о своих наблюдениях в разговоре с Памелой, та тут же взяла ее за жабры и потащила в ближайший магазин покупать новую одежду.
      - Я, конечно, жутко извиняюсь. Я не хотела говорить об этом раньше, Лунзи, но твой стиль безнадежно устарел. Мы просто не были уверены: а вдруг на твоей планете все так одеваются? Или ты не можешь позволить себе купить новую одежду?
      - А почему ты сейчас решила, что могу? - спокойно спросила Лунзи.
      Памела, смутившись, изо всех сил старалась выйти из неловкой ситуации.
      - Это все Шоф. Он проболтался, что у тебя огромный кредит. Он ведь действительно компьютерный гений, сама знаешь. М-м... - Девушка отвернулась к синт-агрегату, чтобы налить себе перечника. Пряча от Лунзи лицо, она призналась: - Он открыл твой личный файл. Хотел узнать, почему ты так молодо выглядишь для своего возраста. А ты правда пролежала в ледяном сне шестьдесят лет?
      Лунзи вовсе не была в шоке. Она допускала, что нечто подобное вполне могло случиться.
      - На самом деле я ничего об этом не помню, хотя доказательств у меня нет. Пропади он пропадом, этот Шоф! Мои файлы были закодированы!
      - От него ничего не скроешь! Держу пари, он знает даже, сколько застежек на твоем исподнем. Мы неплохо уживаемся, как соседи, лишь потому, что я отношусь к нему как к младшему брату. Я уважаю его дарования, но не его самого. Хорошо еще, что у него здоровые моральные установки, не то он в кредитки завернулся бы по самое "не балуйся" как пить дать. Так что, пошли и давай потратим немного денег. Ведь единственное, для чего ты их используешь, - твое таинственное расследование. А мода сильно изменилась с тех пор, как ты покупала это обмундирование. Никто больше не носит брюки-дудочки. Ты будешь чувствовать себя лучше, клянусь тебе.
      - Хорошо...
      Шоф не должен был найти ее "Зеркало"-файл. Хоть на том спасибо. Ведь в ее файлах содержалось много другой информации, которую она предпочла бы держать в тайне, например ее участие в студенческие годы в группе, работавшей над созданием клоновой колонии. Несомненно, к этому времени детали неудавшегося проекта рассекретили, но она не знала, как могли бы отнестись к ее участию в том исследовании. Кленовая технология ныне была предана анафеме.
      Лунзи прикинула, сколько могут стоить несколько новых тряпок, которые она собиралась купить. Сумма была ничтожна по сравнению со стоимостью информации, необходимой для ее поиска. Возможно, она излишне прижимиста. Экономит даже на еде, питаясь исключительно безвкусной синтезаторной стряпней, хотя совершенно терпеть ее не может. Ведь все ее средства должны быть направлены на поиск Фионы. А может быть, она отдала себя во власть навязчивой идеи, чтобы спастись бегством от жизни? Если она израсходует малую толику заработанных денег на собственные нужды, это, по существу, не изменит ее материального положения.
      - Хорошо. Давай быстренько сделаем покупки, а потом ты отпустишь меня к ближайшему объемному экрану. Хочу узнать сегодняшние новости.
      Лунзи на практике следовала совету шефа Службы Безопасности Вилкинса пользоваться любым возможным источником информации. В офисе ИОК она сотнями заполняла анкеты для получения права доступа к некоторым бывшим в их распоряжении документам, касавшимся Фионы, пытаясь узнать, как ее дочь попала в уничтоженную колонию на Фениксе. Ибо это действительно было полное уничтожение. Уже после того, как она впервые узнала о событиях на Фениксе, туда заходил частный коммерческий корабль для торговли с колонистами. Владелец судна продал компании объемного вещания право на трансляцию сообщения об этом визите. Купцы произвели видеосъемку поверхности планеты. На месте поселения "легковесных" людей зияла подозрительная дыра. Кроме того, коммерсанты подтвердили, что поселившиеся там "тяжеловесы" практически не имеют вооружения и крайне мала вероятность того, что именно они повинны в разрушении колонии. Лунзи, невзлюбившая неприятно поразивших ее "тяжеловесов", сомневалась в любых заверениях, но новые колонисты клялись и божились, что планета была совершенно свободна, когда они прибыли туда. В любом случае, они доказали жизнеспособность своего поселения, были признаны ФОП и пользовались его поддержкой и привилегиями. "Зеркало" выдало ей почти то же самое.
      Но и ожидания "тяжеловесов" тоже не оправдались. Первичное обзорное сообщение ИОК, сделанное за двенадцать лет до того, как на планету высадились первые колонисты, утверждало, что Феникс богат рудами радиоактивных элементов, причем рудоразработка не должна составить большого труда, поскольку имеет место горизонтальный тип залегания и содержание ценных компонентов наиболее высоко именно в верхнем слое. Гора родила мышь. В планетной коре не обнаружили и следа трансурановых. Если поселенцы Феникса надеялись стать мощной торговой державой в ФОП, обладая новым месторождением дефицитных руд, их ждало жестокое разочарование. ФОП предполагала, что в обзорное сообщение ошибка вкралась скорее по оплошности неведомых "Других", чем по вине безответственных разведчиков. Лунзи в этом сомневалась. Ее возмущение неизвестными захватчиками планеты росло. Надежды с ходу найти Фиону таяли на глазах.
      Университетский Форум объемных передач был удобной, общедоступной системой вещания, бесплатной для частных лиц. Дешевые развлечения на Астрис фактически исчерпывались концертами под открытым небом и объемным видео, причем лишь видео не зависело от погодных условий. Трансляция проводилась в высоченном шестиугольном зале: вдоль стен рядами стояли скамьи, а в центре в нескольких футах от земли висело демонстрационное поле. Зал редко бывал набит до отказа. Проблемы со свободными местами возникали лишь во время показа важных спортивных турниров. Но и совершенно пуст он не был никогда. Передачи новостей и информационные программы передавали круглосуточно. Базовым материалом для них служили сводки ФОП, снабженные субтитрами первоисточника на местном наречии. Руководство Университета, заботясь о том, чтобы зал не превратился в пристанище гуляк, стремилось отвадить незадачливых посетителей, но обычно даже в ночные часы несколько зрителей впивались глазами в экран: то были страдающие бессонницей, верные рыцари ночи, учащиеся, пережидающие "окно" между ночными лекциями, или хотя бы те, кто просто хотел продлить день. Лунзи заметила, что большую часть полуночников составляет более зрелая публика, старше среднего возраста. Тем, кто был помоложе и не интересовался текущими новостями. Форум предлагал развлекательные программы.
      Лунзи приходила туда всякий раз, когда ей не спалось, но обычно она смотрела обзор поздно утром, как раз перед полуденной трапезой. Человек десять - двенадцать завсегдатаев встретили ее приветственными улыбками, когда она зашла в зал после похода в магазин с Памелой. Она пригнула голову, пробираясь к своему привычному месту. Посещение Форума вошло у нее в привычку, хотя она сама себе не отдавала в том отчета. Лунзи просматривала все программы новостей, передачи об интересных человеческих судьбах, а заодно и документальные материалы. Ничто так не изменилось за шестьдесят два года ее отсутствия, как терминология. Пиратство, политика, горе, радость, слезы, жизнь... Новые открытия, новая наука, новые предрассудки пришли на смену прежним. Старые вещи, названные по-новому. Труднее всего было привыкнуть к тому, насколько постарели мировые лидеры и политические деятели ее времени. Столь многие из них умерли уже в преклонном возрасте, а ей всего лишь тридцать четыре. От этого ей начинало казаться, что ей даровано бессмертие, что за ней кто-то наблюдает, бдительно охраняя продлившуюся молодость. Она обещала себе, что перестанет ходить в Форум каждое утро, едва лишь достаточно освоится с переменами, происшедшими за годы, что ею потеряны, но сама не была уверена, что сдержит это обещание.
      Ретроспективный обзор за истекшие сутки транслировали в полдень. Просматривая краткое содержание выпуска последних известий, Лунзи всегда ждала: не пройдет ли в программе какая-нибудь история, которая могла бы иметь отношение к Фионе. В этот день она добралась до Форума позже, чем обычно. Когда она вошла в затемненное помещение, только что закончилась первая часть обзорного выпуска.
      - Со вчерашнего дня - ничего нового, - прокомментировал один из завсегдатаев, вставая, чтобы уйти.
      - Спасибо, - прошептала в ответ Лунзи.
      На демонстрационном поле возник новый текст, в зале стало значительно светлее, и глаза ее встретились с глазами мужчины. Он улыбнулся ей и стал пробираться к выходу между рядами скамеек. Лунзи со своими свертками водворилась на привычное место и впилась глазами в экран. Ей не надоедало смотреть даже выпуски, передававшиеся повторно. Она воспринимала объемное вещание как некий учебный курс, необходимый для взаимодействия живых существ. Она, как губка, впитывала все, что видела на демонстрационном поле.
      4
      В этот день занятий у Лунзи не было, поэтому она решила после окончания ретроспективного выпуска новостей в Форуме зайти в офис ИОК. С тех пор как она заполнила все необходимые для поиска Фионы документы и были разосланы запросы, прошел почти целый стандартный год. А ей до сих пор не сообщили ничего нового, зато каждый раз, когда она приходила в офис, ей предлагали заполнить все новые и новые бланки. Лунзи все больше раздражала бюрократическая волокита. Она чувствовала, что дело топчется на месте из-за бесконечных проволочек. Чаша ее терпения переполнилась.
      - Вы только и делаете, что загружаете меня бумажной работой. Видимо, вы просто ничего не знаете, но не хотите в этом признаваться, - обвиняла Лунзи бледнолицего клерка через разделявшую их конторку с керамическим покрытием. - Я не верю даже тому, что вы ввели мой запрос в банк данных ФОП.
      - Да что вы говорите, гражданка! Такое обвинение!.. Все эти дела требуют времени... - Чиновник начал объяснять положение подчеркнуто терпеливо, беспокойно поглядывая на других клерков.
      Лунзи едва сдерживала бушевавшее в ней негодование.
      - Времени я вам предоставила более чем достаточно, гражданин. Я ближайшая родственница Фионы Меспил, и я желаю знать, что делала она в той экспедиции и где она теперь.
      - Вся полученная информация будет отправлена вам официально по почтовой линии связи. Нет никакой необходимости сразу же бежать в учреждение, едва лишь возникают какие-то вопросы.
      - Так я вообще ничего не добьюсь! Трудно поверить, что от вас можно дождаться чего-нибудь по почте, если вы ничего не говорите даже тогда, когда я прихожу к вам лично. Так вы отправили мой запрос в банк данных ФОП или нет?
      - Ваш делопроизводитель должен быть в курсе лучше меня.
      - У меня нет никакого делопроизводителя! - закричала Лунзи. - Я никогда не нанимала его! И я никогда не говорила, что он нужен мне!
      - Ах да! Как только вы заполните вот эти официальные опросные листы, я посмотрю, кому поручено вести ваши дела. - Клерк весело помахал у нее перед носом пачкой анкет и исчез за вращающейся перегородкой, не дожидаясь, пока Лунзи вновь начнет возмущаться.
      Бормоча про себя проклятия, она придвинула к себе очередную порцию бланков. Все та же самая нелепица... Бездушная бюрократическая возня...
      Несколькими днями позже она зашла в офис снова, чтобы заполнить еще какие-то бумаги.
      - Простите, вы - доктор Меспил? - Лунзи подняла глаза и увидела перед собой высокого мужчину. - Меня зовут Теодор Янос. Я - ваш делопроизводитель. Я... да, кажется, мы с вами уже знакомы? - Он сел напротив, пристально всматриваясь. Его прямые черные брови сошлись на переносице.
      - Нет, не думаю... Впрочем, секундочку... - Она разглядывала его, мысленно перенеся в другое место, а потом улыбнулась. - Боюсь, что официально - нет. Но я видела вас в Форуме.
      Теодор откинулся на спинку кресла и засмеялся:
      - Ну конечно! Собрат-видеозритель. Точно. Кажется, вы обычно задерживаетесь дольше меня. Последний раз я видел вас всего несколько дней назад, когда шел к выходу. Нас, кроме этого, и еще кое-что объединяет. Мне ведено вступить с вами в самый тесный контакт, какой только возможно. Но не более того. Естественно, официальный. - Он улыбался тепло, но не без озорства.
      - Вы недавно на этой работе? - догадалась Лунзи.
      - Да, совсем недавно. Всего лишь с начала года. Быть может, вы предпочитаете более опытного делопроизводителя? Я могу подыскать для вас кого-нибудь.
      - Не стоит. Вы прекрасно справитесь. Вы единственный в этой конторе, в ком я заметила признаки жизни.
      Теодор опять засмеялся.
      - Некоторые сочли бы это серьезным недостатком, - высказал он шутливое предположение, сверкая ровными белыми зубами. - Давайте перейдем к делу. Вы собираете информацию о вашей дочери, Фионе Меспил. Она врач, как и вы, и принимала участие в экспедиции на Феникс, которая закончилась... гм-м, несколько неудачно.
      - Все верно.
      Он сверился с компьютером:
      - И последний раз вы виделись с ней, когда ей было четырнадцать лет? Сколько же ей сейчас?
      - Семьдесят шесть, - печально призналась Лунзи и, скрепя сердце, сделала соответствующие разъяснения: - Крушение моего космического корабля заставило меня погрузиться в холодный сон.
      К ее удивлению, Теодор только кивнул:
      - Угу. Значит, данные этих документов тоже соответствуют действительности. Еще одно обстоятельство, которое нас объединяет, Лунзи. Можно я буду звать вас Лунзи? Такое необычное имя.
      - Несомненно, мистер Янос.
      - Теодор. Или просто Ти - для моих родителей и клиентов.
      - Спасибо, Ти.
      - Итак, давайте перейдем к нашим вопросам, если не возражаете. Клянусь вам, это в последний раз.
      С тяжелым вздохом Лунзи начала очередное перечисление фактов:
      - Когда я пропала без вести, Фиону отправили с Тау Кита к моему брату Эдгарду на Марс. Она закончила там школу и приехала сюда учиться медицине. Первым ее работодателем был доктор Клора, сотрудничавший с госпиталем на Дидомаки. Потом она занялась частной практикой и вышла замуж. Согласно тому, что рассказало мне "Зеркало", после этого она несколько раз работала по контракту с ФОП. И это последнее, что мне удалось разузнать. Еще какие-то сведения о ней хранятся в банке данных ФОП, но мне ведь никто ничего не рассказывает.
      Ти нахмурил брови.
      - Я добуду для вас информацию, Лунзи, - с сочувствием пообещал он. Здесь записан ваш коммуникационный код? Как только мне удастся что-нибудь найти, сразу же поставлю вас в известность.
      Лунзи вышла из офиса с чувством, что надежда вновь проснулась в ее сердце. Чувствуя себя в прекрасном расположении духа, она решила отправиться домой пешком. Дорога была не близкая, но день выдался ясный и теплый. Она шла, небрежно забросив сумку с вещами через плечо.
      В общежитии она привычно проверила, нет ли для нее корреспонденции. И под пачкой уведомлений из учебной части и записок от "бандитов", приглашавших ее куда-то вместе с соседями, мелькнуло сообщение: "Лунзи, позвони, пожалуйста, Ти". И внизу - кодовый номер. Лунзи поспешно зашла в комнату, бросила сумку на кровать и уселась в кресло перед компьютером. Она нетерпеливо притопывала, ожидая ответного сигнала с противоположного конца линии.
      - Ти, я получила вашу записку. Ну, что у вас? - спросила она, едва переводя дух от волнения. - Что там? Что вам удалось найти?
      - Ничего. Ничего, кроме вас, милая леди, - отозвался Ти.
      - Что?! - чуть ли не завизжала она, не веря своим ушам. - Что вы сказали?! Это не имеет отношения к моему расследованию?
      - Имеет, и самое непосредственное: я горю желанием получше узнать истца - вас. С того самого момента, как вы скрылись за дверью офиса, меня не оставляет чувство, что я был бы счастлив пообедать вместе с вами сегодня вечером. Но просить вас об этом было слишком поздно, вы уже ушли. Поэтому я позвонил и послал сообщение. Вы не будете возражать? - вкрадчиво поинтересовался он.
      Лунзи испытывала горькое разочарование, однако, вместе с тем, была польщена вниманием мужчины. Его мягкий голос почти совсем успокоил ее.
      - Нет, возражать я не буду, хотя вы могли бы оставить и менее таинственное сообщение.
      - Однако именно благодаря этой таинственности вы так быстро связались со мной, - заметил он плутовато. - Я очень скоро закончу работу. Позволите за вами заехать?
      - Это слишком далеко. Я живу в самом хвосте 15-й транспортной Линии. Почему бы нам не встретиться?
      - Почему бы и нет? Где?
      - Где ж еще? - хмыкнула Лунзи, окончательно сдавая позиции. - В Форуме, конечно.
      Подобную выходку можно было бы счесть бесцеремонностью, но во всех прочих отношениях Ти оказался весьма учтивым и обаятельным кавалером. Он повел Лунзи в один из лучших ресторанов на Астрис и недвусмысленно намекнул, что платит за двоих. И при этом настоял, чтобы блюда для обоих выбирала она.
      Лунзи, изголодавшаяся на синтезаторном вареве, знала толк в хорошей пище и вине, но когда она брала в руки листок с меню, лицо ее выражало некоторый скепсис. Тем не менее выбор оказался очень хорош и разнообразен. Особенно ее порадовало, что в ряду яств, предлагаемых рестораном, некоторые были любимы ею еще в студенческие времена. Она произвела на официанта самое благоприятное впечатление, заказав набор блюд, идеально сочетавшихся друг с другом до мельчайших деталей, начиная с закусок и заканчивая десертом.
      - Картофель "Везувио" - наше фирменное семейное блюдо. Его потрясающе готовила еще моя прабабушка. Если нам предложат что-нибудь подобное, это кушанье будет достойно того, чтобы его отведать. Но вы должны еще выбрать вино, - настаивал искуситель Ти.
      - Нет, у меня не поднимается рука, - отказывалась Лунзи. - Это обойдется в целое состояние.
      - Тогда это сделаю я.
      Что он и сделал, заказав любимое вино Лунзи, а затем вино, которое не шло бы вразрез с чесночным вкусом основного блюда их трапезы, и - на десерт - великолепное марочное вино, голубое Альтаирское крепленое, цену которого он даже не показал.