Лунзи сняла туфли и бросила их на пол.
      - Как они тебе показались?
      - Твои родственники? Просто замечательные. Немного претенциозные и очень консервативные, я бы сказал. Консервативные во всем, если не считать того, что они, кажется, положили нас вместе в этой комнате для гостей, а не в противоположных концах дома. Впрочем, я рад, что они так поступили. Мне было бы очень холодно и одиноко уже из-за одного только их нудного морализаторства.
      - Мне тоже. Я затрудняюсь даже сказать, восхищена ли я ими или разочарована. Они показались мне бездуховными. Ими движет мелочная мотивация. Они какие-то пустые. И все - приземленные.
      - Кроме девочки, я полагаю, - задумчиво протянул Ти, садясь на пуфик возле кровати.
      - Ах да, Лона. Мысленно извиняюсь перед ней, что смешала ее с остальными этими... этими узколобыми древесными грибами. Одна-единственная с признаками сообразительности. И я надеюсь, она проявит здравый смысл и выберется отсюда, как только сможет.
      - Да и мы тоже. - Ти подошел к Лунзи сзади и помассировал ей шею.
      Лунзи вздохнула и расслабилась, опершись спиной о его скрещенные ноги. Он обхватил ее плечи одной рукой и поцеловал в макушку. Другая рука его поглаживала ей спину.
      - Не думаю, что смогу долго оставаться вежливой. Еще на пару дней останемся, а потом давай искать повод, чтобы отвалить отсюда.
      - Как хочешь, - спокойно выразил готовность Ти, чувствуя в ее расслабленной спине некое напряжение. - Но я бы и не подумал спасаться отсюда бегством.
      Лунзи на цыпочках спустилась по лестнице из спальни в гостиную. Не было слышно ни звука, кроме отдаленного гудения кондиционирующей системы.
      - Эй! - тихо позвала она. - Мелани?
      На лестнице, ведущей с нижнего этажа дома, неожиданно появилась Лона.
      - Нет, это всего лишь я. Доброе утро!
      - Доброе утро! Разве ты не должна быть в школе? - спросила Лунзи, с улыбкой отмечая в девочке напористость и темперамент. В Лоне чувствовалось не только очарование, но и живость. Казалось, это весточка из далекого прошлого собственной семьи Лунзи, а не представительница консервативного альфианского выводка Мелани.
      - Сегодня уроков нет, - пояснила Лона, плюхаясь на кушетку рядом с ней. - Я учусь на технолога по связи, помнишь? Занятия у нас через день. В остальные дни практика: или на фабрике, или в системе телерадиовещания. Я устроила себе выходной.
      - Понятно, - хмыкнула Лунзи, оглядываясь вокруг. - Ума не приложу, куда все подевались?
      - Мелани только что отправилась по магазинам. Далтон обычно работает дома, но сегодня утром у него какая-то встреча. А где Ти?
      - Пока спит. Его режим жизнедеятельности установился под воздействием графика дежурств, а смена начинается позже.
      Лона затрясла головой:
      - Пожалуйста, не трудись объяснять детали. Терпеть не могу биологию. Я ведь специализируюсь в области коммуникационной инженерии. Ах да, Мелани оставила тут тебе кое-что посмотреть. - И Лона протянула ей сверток, запакованный в черный полиэтиленовый пакет.
      Лунзи с любопытством принялась разворачивать упаковку и обнаружила внутри пластиковый футляр с собственным именем на крышке.
      - Это все Фионы. Она оставила, когда уезжала, - пояснила Лона, заглядывая через плечо открывавшей коробку Лунзи. Футляр был полон двух- и трехмерных снимков.
      - Это все ее детские портреты! - ахнула Лунзи. - И мои тоже. А я-то думала, что они потерялись! - Она перебирала снимки один за другим, не переставая восторженно восклицать.
      - Нет, не потерялись. Мелани сказала, что Фиона привезла все это с собой на марсианскую Базу. Мы не знаем почти никого из этих людей. А ты кого-нибудь помнишь?
      - Это ваши предки и некоторые наши старые друзья. Садись, я расскажу тебе. Ох, черт, ты только взгляни на это! Это я в четыре года. - Лунзи вглядывалась в маленькую двухмерную картинку. Она уселась на диван и поставила коробку на колени.
      - Волосы торчат у тебя точь-в-точь как у Гордона, - показала пальцем Лона, хихикнув.
      - У него они выглядят получше. - Лунзи положила снимок обратно в футляр и извлекла следующий. - А это моя мама. Она тоже была врачом. Она родилась в Англии, на старой Земле. Самый настоящий сассенах из тех, что когда-либо бродили в долинах Йоркшира.
      - А что такое "сассенах"? - поинтересовалась Лона, разглядывая фотографию миниатюрной белокурой женщины.
      - Слово из старинного диалекта, означающее вздорного англичанина. Моя мать была старой закалки. Именно она пристрастила меня к Редьярду Киплингу, который навсегда остался любимым моим писателем.
      - Тебе доводилось даже встречаться с ним?
      Лунзи рассмеялась:
      - О нет, детка. Давай-ка посмотрим, который сейчас год?
      - Шестьдесят четвертый.
      - Так вот, в следующем году будет тысячелетие со дня его рождения.
      Лона была поражена.
      - Ого, вот это древность!
      - Пусть это не отвращает тебя от чтения его книг, - предостерегла ее Лунзи. - Он слишком хорош, чтобы прожить жизнь, не узнав его. Киплинг был мудрый человек и великолепный писатель. Он писал приключенческие повести, истории для детей, стихи. Но что я люблю больше всего, так это его проницательность и способность видеть жизненную правду в любой ситуации.
      - Я поищу в библиотеке что-нибудь из его вещей, - пообещала Лона. - А это что за мужчина? - спросила она, указывая на фотографию.
      - Это мой отец. Он был учителем.
      - Он выглядит славным. Вот бы мне узнать их, как тебя.
      Лунзи положила руку на плечи Лоны:
      - Ты бы полюбила их. А они от тебя и вовсе были бы без ума.
      Они продолжали рассматривать лежавшие в коробке снимки. Лунзи задерживалась на портретах маленькой Фионы и прослеживала по ее портретам, как она из ребенка превращалась в зрелую женщину. Попадались снимки покойного мужа Фионы и всех детей. Ларе даже в младенчестве имел столь серьезное, напыщенное выражение, что они захихикали. Лона заглянула в нижнее отделение коробки и протянула Лунзи ее университетский диплом.
      - Почему твое имя Лунзи Меспил, а не просто Лунзи? - спросила девушка, читая витиеватую характеристику на пергаменте в пластиковой упаковке.
      - А что плохого в Меспил? - вопросом на вопрос ответила Лунзи.
      Лона презрительно скривила губы:
      - Фамилии - варварский обычай. Они побуждают людей составлять о тебе мнение на основе твоей родословной или профессии, а не по твоему поведению.
      - Ты хочешь правдивый ответ или тот, который предпочел бы дядя Ларе?
      Лона плутовски усмехнулась. Очевидно, она разделяла мнение Лунзи, что Ларе - напыщенный старый чудак.
      - Так какова же правда?
      - А правда такова, что в студенческие годы я некоторое время состояла в связи с Сионом Меспилом. Это был обаятельнейший человек ангельской красоты, учившийся на медицинском факультете в то же самое время, что и я. Я нежно любила его, и, думаю, он по отношению ко мне испытывал те же самые чувства. В то время мы не хотели постоянного брака, поскольку никто из нас не знал, куда нас может занести после окончания Университета. Моей специальностью была психология, а его - генетика и репродукция. Мы могли оказаться в противоположных концах Галактики; фактически так оно и вышло. Конечно, останься мы вместе, это могло бы стать и постоянным браком. Я сохранила вторую часть его имени и дала ее нашему ребенку - Фионе, помогая ей в будущем избежать брака с одним из ее сводных братьев по отцу. - Лунзи рассмеялась. - Клянусь, Сион специализировался в области гинекологии именно для того, чтобы произвести на свет собственного отпрыска. В жизни не встречала столь любвеобильного человека, как он.
      - А ты не хотела, чтобы он помогал тебе растить Фиону? - спросила Лона.
      - Я чувствовала, что в состоянии сделать это целиком и полностью сама. Я нежно любила ее, и, по правде сказать, Сион Меспил гораздо более подходил для порождения детей, чем для их воспитания. Он оставил мне дочь с превеликим удовольствием. Кроме того, моя специальность требовала постоянных переездов с места на место. Не могла же я просить его сопровождать нас во время всех наших перемещений. Это было бы достаточно тяжело для Фионы.
      Лона внимала рассказу Лунзи, разинув рот, словно то был детектив по объемному видео.
      - И ты даже не слышала о нем больше после окончания Университета? поинтересовалась она.
      - Да нет, слышала, конечно, - улыбаясь, заверила ее Лунзи. - Ведь Фиона была и его ребенком. Он присылал нам по десять кило информации, или около того, каждый раз, когда слышал, что для нашей системы накопилась партия сообщений. Мы делали то же самое. Конечно, мне приходилось подвергать цензуре его письма к Фионе. Не думаю, что в ее возрасте полезно было читать о подробностях половой жизни собственного отца. Но его работа в области генетики представляла несомненный интерес. Он исследовал мутации "тяжеловесов". Слыхала о таких? Думаю, ее решение заняться медициной обусловлено влиянием отца в такой же степени, как и моим.
      - Это он? - Лона указала на одного из мужчин на групповом снимке университетского выпуска Лунзи. - Он красивый.
      - Нет. Он - вот. - Лунзи вертикально поставила голограмму у себя на ладони, поддерживая сзади пальцами. - Он имел лицо доброго духа, но сердце его было так же черно, как его волосы. Другого такого специалиста по части мерзких шуточек во всей Галактике не сыскать. Однажды он сделал такую гадость с трупом в анатомическом... м-м... ну, не важно. - При одном лишь воспоминании Лунзи передернуло от отвращения.
      - Ну расскажи! - умоляла Лона.
      - Эта история слишком омерзительна, чтобы кому-нибудь ее рассказывать. Удивительно, что я вспомнила об этом.
      - Пожалуйста!
      Все более отчетливо вспоминая вызывающие тошноту детали, Лунзи решительно отказалась.
      - Нет, только не это. У меня есть еще, о чем тебе рассказать. Когда ты должна идти домой?
      Лона небрежно махнула рукой.
      - Дома меня никто не ждет. Я вечно тут околачиваюсь. Они к этому привыкли. Мелани и Далтон - единственные интересные люди. А все многочисленные мои братья-сестры до того тупы! Так же, как и родители... выдала очередную сентенцию Лона, выразительно вращая глазами.
      - Ты не слишком терпима. Они - твоя семья, - нейтрально заметила Лунзи, хотя в глубине души вполне соглашалась с Лоной.
      - Для тебя они, может быть, и семья, а для меня - только лишь родственники. Когда бы я ни завела речь о том, что хочу устроиться поработать за пределами планеты, так такое начинается! Можно подумать, я собираюсь связаться с пиратами или совершить публично нечто непристойное. Что за чушь! Никто из нашего семейства и носа в космос не казал, кроме дяди Дугала. Он не подчиняется уставу дяди Ларса.
      Лунзи с пониманием кивнула:
      - Ты вызываешь недовольство семьи. Ты их головная боль. Но ты не обязана сидеть на одном месте, если не хочешь. Иначе и рехнуться не долго! - Лунзи сопровождала свою речь энергичной жестикуляцией, не слушая назойливую совесть, твердившую, что она встревает не в свое дело.
      - Почему ты покинула Фиону? - вдруг спросила Лона, кладя руку ей на предплечье. - Меня всегда это удивляло. Мне кажется, именно поэтому у всех остальных аллергия на родственников, ушедших в космос. Они никогда не возвращаются.
      Во время прошлого вечера эту тему обошли молчанием, что в подобной семейной ситуации было не удивительно. Вопрос делал Лоне честь. Лунзи задумалась.
      - Я не перестаю жалеть, что сделала это, - спустя некоторое время, ответила она, сжимая пальцы девушки. - Я не могла взять ее с собой: жизнь на платформе или где-то в зарождающейся колонии слишком опасна. Но хорошим высококвалифицированным специалистам там платят бешеные деньги, а мы очень нуждались в деньгах. Я никогда не намеревалась пробыть в космосе дольше чем пять лет.
      - Я слышала, платят хорошо. Я собираюсь примкнуть к какой-нибудь колонии, которая занимается рудоразработкой, когда доучусь, - поделилась планами Лона, кивнув на слова Лунзи. - Мой парень - биотехнолог, специализируется по части ботаники. Он прирожденный садовод, прошу прощения за архаизм. О Боже, что я такое говорю?.. - Лона вытаращила глаза, разыгрывая смущение, и Лунзи рассмеялась. - Ну а я могу где-нибудь что-нибудь ремонтировать. Мы быстро все освоим. В рекламах обещают: "В новой колонии ты можешь достигнуть богатства!" Если останешься в живых. Фиона всегда говорит, что вероятность - пятьдесят на пятьдесят. - Лона морщила нос, разбирая снимки и откладывая их в сторону. - Конечно, нужны "дыхательные". А ни у него, ни у меня нет ни гроша за душой.
      Перед тем как заговорить, Лунзи тщательно все взвесила.
      - Лона, я думаю, ты должна сделать то, что хочешь. Я дам тебе деньги.
      - Ох, я не могу об этом просить. - У Лоны перехватило дух. - Это слишком большие деньги - сотни, если не тысячи.
      Но в глазах девушки вспыхнули искры надежды. Лунзи это заметила. И вдруг она осознала, сколько между ними лежит поколений. Она так много проспала, что эта девочка, которая могла быть ее дочерью, - внучка ее внучки. Она внимательно пригляделась к Лоне, снова обращая внимание на ее сходство с Фионой. Это дитя находилось в том возрасте, в каком Лунзи застала бы Фиону, сложись все нормально с "Декартом". Вернись она вовремя.
      - Если это - единственное, что стоит у тебя на пути, если ты достаточно независима, чтобы пренебречь мнением семьи, и не нуждаешься в советах, то мне этого вполне достаточно. Это не разорит меня, смею тебя уверить. Отнюдь. "Декарт" выплатил мне долг за шестьдесят лет, и я плохо представляю, что делать с этими деньгами. Сделай мне одолжение, прими этот подарок... я хотела сказать, ссуду, чтобы... передать ее будущим поколениям.
      - Ну, если это имеет для тебя столь важное значение... - официально начала Лона. Но, будучи не в силах сохранить серьезное выражение, в следующий же момент расхохоталась, и Лунзи присоединилась к ней.
      - Твои родители, безусловно, посоветуют мне заниматься своими делами, вздохнула Лунзи. - И будут по-своему правы. Я - не более чем чужой человек для всех вас.
      - Ну и что с того? - дерзко заявила Лона. - Официально я совершеннолетняя. Они не могут прожить мою жизнь вместо меня. Но это сделка, Лунзи. Я беру. И обещаю передать по меньшей мере следующему поколению. Спасибо тебе. Я никогда этого не забуду.
      - Всем доброе утро! - весело поздоровался Ти, топая к ним в общую комнату вниз по лестнице. Он поцеловал Лунзи и приложился к ручке Лоны. Я слышу смех. Сегодня все в прекрасном расположении духа? А нет ли надежды позавтракать? Если вы покажете мне пищевой синтезатор, я справлюсь сам.
      - Ни за что! - строго отрезала Лона. - Да Мелани убьет меня, если я подам синтезированную еду в ее доме! Идите. Я сейчас что-нибудь для вас приготовлю.
      Родители Лоны вовсе не были благодарны своему далекому предку за столь пристальный интерес к будущему их дочери.
      - Ты не должна потворствовать вздорным идеям, подобным этой, - выразил недовольство Джей. - Она хочет шляться там без дела неизвестно с кем, ничуть не думая о будущем.
      - Нет ничего вздорного в том, чтобы найти себе работу в космосе, резко возражала Лунзи. - На этом держится предпринимательство Галактики.
      - Мы даже слышать об этом не хотим. При всем нашем к тебе уважении, Лунзи, позволь нам вырастить нашего ребенка сообразно собственным взглядам, ладно?
      Лунзи ничего не ответила на упрек, хотя начинала потихоньку закипать, но Лона за спиной отца показала ей большой палец в знак того, что все идет нормально. Несомненно, девочка и не думала упоминать о подарке Лунзи, как и она сама. Для всех Лонино исчезновение в один прекрасный день окажется полной неожиданностью, но Лунзи и не собиралась винить себя за это. Их же предупреждали.
      Спустя три дня Лунзи была сыта своими потомками по горло. За обедом она объявила, что собирается покинуть их гостеприимный кров.
      - Я думала, ты еще останешься, - запричитала Мелани. - Места в доме предостаточно, Лунзи. Не уезжай! Мы и познакомиться толком не успели. Побудь хотя бы еще несколько дней.
      - Ох, я не могу, Мелани. Ти необходимо вернуться обратно на "Бан Сидхе", поэтому я тоже еду. Хотя я очень признательна тебе за это предложение, - уверяла ее Лунзи. - Обещаю заезжать, когда бы ни оказалась поблизости. Огромное тебе спасибо за гостеприимство. Воспоминание о твоей семье останется со мной навсегда.
      9
      На следующее утро, когда они ехали обратно в Альфа-Сити в наземном такси-роботе, Ти, похлопав Лунзи по руке, предложил:
      - Давай не будем сразу же возвращаться на корабль? Должны же мы осмотреть местные достопримечательности. Я тут порасспросил Дугала. Он сообщил, что здесь есть прекрасный музей всевозможных древностей с регулируемой атмосферой. И к тому же он совсем рядом с большим торговым комплексом. Мы могли бы провести там целый день.
      Лунзи смотрела за окно в серое пространство города. Мысли ее вернулись из дальних странствий, она улыбнулась:
      - С удовольствием. Быть может, прогулка поможет мне привести в порядок мозги.
      - Что же учинило в них беспорядок? - беззаботно осведомился Ти. - Я думал, все беспорядки мы оставили позади.
      - Я сейчас обдумывала свою жизнь. Когда я проснулась в прошлый раз, моей первоначальной целью было найти Фиону и убедиться, что она счастлива и все у нее хорошо. Так вот, эта цель, на самом деле, давно осуществилась - даже еще до того, как я отправилась на Альфу Центавра. Думаю, я поехала сюда только для того, чтобы снова увидеть Фиону, просить ее простить меня. Ей нужно было идти дальше, и она прожила свою жизнь - и довольно удачную без меня. А я научилась жить без нее. Уже три с лишним поколения воспитаны настолько иначе, чем я, что нам нечего друг другу сказать.
      - Они - пустышки. Но ты же встречала и интересных людей этого поколения, - заметил Ти.
      - Да, но это слабое утешение, когда дело касается твоих собственных потомков, в которых ты теперь так разочарована, - уныло протянула Лунзи. И я не знаю, что мне делать дальше.
      - Почему бы нам не родить плодотворную мысль во время прогулки? спросил Ти. - У меня вот-вот судороги начнутся от сидения в этом драндулете. Музей истории Галактики, пожалуйста, - приказал он искусственному водителю автомобиля.
      - Понял, - ответил механический голос. - Исполняю. - Наземная машина притормозила и резко повернула направо, уходя с высокоскоростной магистрали в узкую боковую улочку.
      - Ты могла бы поступить на службу, - высказал предложение Ти, когда они странствовали по прохладным залам музея вдоль бесконечных рядов стендов из плексигласа. - Это отлично вылечило меня.
      - Не уверена, что хочу это сделать. Да, многие в моей семье доблестно служили во Флоте, но сомневаюсь, что я смогу постоянно дожидаться назначения. Так же, как и находиться только на одном месте. Я слишком независима.
      Ти пожал плечами:
      - Это твоя жизнь.
      - Если это моя жизнь, то почему не может пройти и двух лет без того, чтобы кто-нибудь не загнал меня в холодный сон? - Она вздохнула, отодвигаясь ближе к стене, уступая дорогу стайке детворы, с воплями пронесшейся мимо. - Ох, я мечтаю о том, чтобы мы вернулись на Астрис, Ти. Мы были там так счастливы. Твой чудесный дом, наша коллекция книг. Спешить вечерами домой: кто первый доберется до кухни? - Лунзи доверчиво улыбнулась ему. - Перед самым моим отъездом мы говорили о наших собственных детях...
      Ти украдкой оглянулся, избегая ее глаз.
      - Это было так давно, Лунзи. Я оставил ту квартиру, покидая Астрис. Я провел на "Бан Сидхе" более шести лет. Ты помнишь все это так хорошо потому, что для тебя это происходило лишь месяцы назад. Для меня это счастливое прошлое... - Тон его даже слишком явно свидетельствовал об этом.
      Лунзи почувствовала невыносимую печаль.
      - Ты счастлив, вновь оказавшись в космосе, правда? Ты отправился спасать меня, но теперь космос для тебя важнее. Я не могу просить тебя отказаться от него.
      - Да, это моя работа, - тихо согласился Ти. - Но есть еще одно обстоятельство. - Он помолчал. - Ты ведь знакома с Наоми, да?
      - Да, я знакома с Наоми. В общении со мной она проявляет величайшее почтение, - удрученно подтвердила Лунзи. - Это доводит меня чуть ли не до бешенства, и я не способна ее от этого отучить. Так что там насчет нее? спросила Лунзи, угадывая ответ еще до того, как Ти заговорил.
      Он посмотрел на нее и тут же отвел глаза, смущенно уставившись в пол.
      - Ответственность за то, что она испытывает к тебе такое уважение, лежит на мне. Я столько рассказывал ей о тебе за все эти годы, что провел на борту корабля: как же ей было не поиметь о тебе столь высокого мнения? Она - старший офицер телеметрической службы "Бан Сидхе". Командование разрешило мне принимать участие в спасательной операции при том условии, что я наймусь на работу. Да и непозволительно было бы сидеть сложа руки тому, кто знает, как много времени может занять поиск судна и вызволение всех находящихся у него на борту. Наоми взялась быть моим наставником. Я обучался быстро и напряженно работал. И добился того, что стал специалистом в своем деле. И еще я понял, что она небезразлична мне. Капитан Илок предложил мне постоянную работу, если я пожелаю остаться, и я согласился. Я ни за что не хотел возвращаться к тягомотине, которая приковывала меня к планете. Наоми призналась, что тоже любит меня, так что наше влечение обоюдно. Оба мы думаем провести остаток наших трудовых дней в космосе... - Он запнулся и сжал обе руки Лунзи между ладонями. - Лунзи, я чувствую себя ужасно. Я чувствую себя так, словно предал тебя, влюбившись в кого-то прежде, чем смог увидеть тебя. Но это сильней меня. Он выразительно пожал плечами. - Прошло десять лет, Лунзи.
      Она смотрела на него с отчаянием, чувствуя, что другая половина ее жизни рассыпалась в прах.
      - Я знаю. - Она заставила себя улыбнуться. - Я должна это понять. И я не виню тебя, мой дорогой. Я не могла рассчитывать, что ты так долго будешь блюсти обет безбрачия. Ты оставался со мной столько, сколько мог, и я благодарна тебе за это.
      Ти все же был расстроен.
      - Я виноват. И жалею, что не смог оказаться более стойким.
      Лунзи глубоко вздохнула. Ей нестерпимо хотелось прижаться к нему.
      - Спасибо, Ти, но ты и так сделал все, в чем я действительно нуждалась. Ты был при мне, когда я проснулась; ты дал мне выговориться, и я смогла вновь сориентироваться во времени. И если бы мне не с кем было словом перекинуться в доме Мелани, то, думаю, у меня бы поехала крыша. Но теперь это кончилось. Все теперь кончилось, - горько подытожила Лунзи. - Время прошло мимо меня, а я никогда не могла этого в полной мере осознать. Я думала, что пережить десять лет холодного сна легче, чем шестьдесят, но оказалось, это даже хуже. Моей семьи больше нет, а ты пошел дальше своей дорогой. Я примирилась с этим. Правда. Пойдем скорее обратно, на корабль, пока мне в голову не пришло позволить им засунуть меня в одну из тех стеклянных витрин - в качестве любопытного антикварного экспоната.
      Они прибыли как раз ко времени заступления Ти на обычное посменное дежурство, и Лунзи вернулась в свою каюту, чтобы переправить остатки вещей вниз, в офицерский жилой корпус, ОЖК, на базе Альфы Центавра. Хотя она и сохранила хорошую мину при плохой игре, последние несколько дней нанесли ее самолюбию значительный урон, и это было больно.
      Шарю куда-то запропастилась, так что Лунзи позволила себе с четверть часа от души пореветь. Потом она села, распрямила плечи и занялась переоценкой сложившейся ситуации. Милое дело - пожалеть себя, только это не могло занять ее на всю оставшуюся жизнь или наполнить кислородом легкие.
      В челноке не оказалось никого, кроме нее и пилота. Благо он не был любителем поболтать. И Лунзи имела возможность оставаться наедине со своими думами.
      База представляла собой совершенно ровные ряды огромных, напоминающих коробки зданий, которые для Лунзи все были на одно лицо. Офицер человеческой расы, трусивший мимо с кипой папок с документами, смог показать ей ОЖК, где сидящие на мели служащие "Фатум"-линии могли оставаться до тех пор, пока их заявления не будут приняты судом к рассмотрению. Выяснив, где находится ОЖК, она отнесла багаж в предназначенную ей квартиру и оставила его там. Ближайшим помещением, оснащенным компьютерами, была, как ей объяснили, комната отдыха.
      Воспользовавшись свободным компьютером, она обратилась к базе данных, отражавшей текущее положение дел на рынке труда, и начала просматривать подходящие рубрики.
      К полудню Лунзи чувствовала себя уже несопоставимо лучше. Она категорически не желала больше ставить свое счастье в зависимость от какой-либо другой персоны. Она ввела напоминание об этом в комплекс ежедневных медитаций, предписанных самодисциплиной, для усиления чувства уверенности в себе. Раны утраты какое-то время будут болеть. Это естественно. Но со временем они заживут, останутся только небольшие шрамы.
      Внезапно она сообразила, что с самого утра ничего не ела, а сейчас пора вечерней трапезы. Ее приступ самоанализа, не говоря уж о перенапрягшей ее тренировке, оставил после себя ощущение пустоты. Окна выдачи пищи в столовой наверняка в это время еще работали. Она направилась к своему новому жилищу, чтобы переодеться, натянуть туфли и пойти убедиться в этом.
      - Лунзи! Собственной персоной! Лунзи, можно с тобой поговорить? позвал ее капитан Илок, когда она шагала по главному коридору здания.
      - Конечно, капитан. Я как раз направляюсь накормить собственную персону ужином. Не сочтете ли за труд посидеть вместе со мной?
      - Да, э-э-э... - Он улыбнулся чуть-чуть смущенно. - Ужин - именно то, что я собирался вам предложить, но только не здесь. Я надеялся, что мне выпадет возможность побеседовать с вами до отбытия "Бан Сидхе". Очень признателен вам за помощь, которую вы оказали доктору Харрису, придя к нам на корабль. И он, по сути говоря, категорически не хочет, чтобы вы уходили. Так же, как и я. Могу я надеяться убедить вас остаться с нами? Благодаря вашей квалификации мы могли бы иметь дело с более уравновешенным персоналом.
      Лучшего командира, чем Илок, невозможно было и придумать. Лунзи почти открыла рот, чтобы дать согласие, но вовремя вспомнила про Ти и Наоми.
      - Простите, капитан, но я не могу. Благодарю вас.
      Капитан посмотрел на нее с неподдельным огорчением.
      - Что ж, ладно. В любом случае, я имел в виду предложить вам прощальный обед здесь, на Альфе. Я знаю тут одно замечательное местечко.
      Лунзи была польщена.
      - Это так любезно с вашей стороны, капитан. Но я всего лишь выполняла свою работу. Мысль избитая, но очень верная.
      - Мне доставило бы огромное удовольствие угостить вас обедом. Но должен признать, что у меня есть и более веская причина просить вас пообедать со мной сегодня вечером.
      По коридору прошла компания членов судового экипажа, и он завел ее за угол.
      - Я вся внимание, - заверила его Лунзи, отвечая на дружелюбные, полные любопытства взгляды шедших мимо офицеров.
      Илок взял ее под руку и повел в противоположном направлении.
      - Помнится, как-то в разговоре с вами я упомянул о пиратах, промышляющих захватом планет, и вы очень заинтересовались. Я не ошибаюсь?
      - Нет. Вы говорили, что одной из задач, ради которых ваш корабль был направлен сюда, являлось получить информацию об их местонахождении, понизив голос, напомнила Лунзи. - У меня есть глубоко личные мотивы желать, чтобы они были задержаны. Фактически собственные основания для мести. Чем я могу помочь?
      - Я подозреваю, что по меньшей мере одна из их операций осуществилась из нашего собственного космического порта на Альфе, но у меня нет этому доказательств! - Лунзи выглядела потрясенной, и Илок невесело кивнул: Один из моих... э-э-э... осведомителей назначил мне через третье лицо время и место, где он состыкуется со мной и предоставит нужную информацию. Пообедайте со мной в этом месте. Если они увидят меня, обедающего в одиночестве, то могут заподозрить, что что-то затевается. Мой контактер уже под наблюдением и боится за свою жизнь. В компьютерах Флота вас нет это будет выглядеть как элементарное свидание. И может сбить с толку пиратских соглядатаев. Так пойдете?
      - Охотно, - решительно заявила она. - И готова сделать все, чтобы воспрепятствовать пиратам. Как я должна одеться?
      Илок глянул на полимерные кроссовки и непрезентабельные брюки и блузку, в которые была облачена Лунзи.
      - Именно так, как вы одеты сейчас, Лунзи. Кормят в том ресторанчике действительно хорошо, но формальностей придерживаются не слишком. Это не то место, куда я хотел бы пригласить вас, смею заверить, но там уже мой знакомый был бы совершенно неуместен.
      - Я вовсе не возражаю, капитан, если только ужин будет скоро, улыбнулась ему Лунзи. - Я умираю от голода.
      Хозяин "Домика Колчи" усадил Лунзи и Илока в тени искусственной скалы. Ресторанчик при ночном клубе средней руки был с некоторым злоупотреблением оформлен в тропическом стиле. Во всех фруктовых напитках, как сладких, так и нет, плавали маленькие пластиковые рапиры с шашлычками из свежих фруктов. Лунзи взяла в рот кусочек фрукта и тут же зачерпнула горсть соленых орешков из корзинки, стоявшей в центре стола, чтобы перебить сладкий вкус.
      Потом Лунзи с вожделением проглядела представленное в виде голограммы меню. Перечень предлагаемых блюд был широк и заманчив. Несмотря на аляповатый декор и яркое облачение официантов, пища, поданная на соседний столик, пахла замечательно. Лунзи надеялась, что урчание у нее в животе не очень слышно. Ресторан был битком набит непринужденно болтавшими местными жителями. Вскоре к шуму голосов добавилась живая музыка - без фонограммы.
      - Вы не обратили внимание на оркестр в углу? - спросила Лунзи, не в силах сдержать хихиканья, наклоняясь к Илоку и пряча лицо за листом меню. - Ударник, кажется, исполняет партию на пне капустными кочерыжками! Это исключительно сочетается с общим оформлением.
      - Ну и что, - виновато буркнул Илок, пожимая плечами. - Однако позвольте заверить вас, что пища оправдывает здешнюю обстановку. Хорошо приготовлена и, за некоторым исключением, не слишком переперчена.
      Несмотря на то, что капитан был в штатском, выправка с годовой выдавала его, выделяя среди прочей ресторанной публики. Лунзи это несколько тревожило, но, собственно говоря, почему бы офицеру в свободное от службы время и не пообедать здесь?