Голограммная была самым большим помещением на палубе и использовалась для ублажения миражами тысяч пассажиров. Несколько десятков человек в дальнем конце зала до сих пор даже не подозревали о происходящем вокруг и продолжали гонять голографических разбойников с весьма реалистично выглядящими мечами. А в пещере, находившейся возле самых дверей в банкетный зал, у огня плясала кучка экзотически вырядившихся пассажиров. В этот момент голопроекторы в нишах выключились и зал превратился в голую, призрачно-серую коробку с беспорядочно разбросанной там и тут немногочисленной мебелью. Раздались громкие протестующие возгласы зрителей, лишившихся своих долгожданных фантазий. Ряженые тоже остановились, оглядываясь в поисках кого-нибудь из корабельного персонала, кто устранил бы неисправность, и увидели вокруг себя беснующуюся толпу. В дикой панике они рванулись к выходу. А в зале появлялись все новые пассажиры. Они с криками напирали на передних, оттесняя их к банкетному залу. Где-то завязалась драка. Поэтому как раз вовремя в толпу буквально вонзился отряд служащих, которые обеспечивали надзор за детьми, для выполнения своих прямых обязанностей. Их возглавлял худощавый мужчина с переносным громкоговорителем, выкликавший одну за другой фамилии всех родителей, призывая их подойти и забрать своих отпрысков. Голос его тонул в общем гвалте.
      - Тихо! - появился из своей ниши Коромель. За ним следовал Дон. - Тихо! - Могучий голос адмирала перекрыл рев толпы и нудное завывание работающих с перегрузкой систем жизнеобеспечения. - Ну-ка тихо! Всем молчать. Молчать, я сказал! Вы все пропустили мимо ушей, когда вас учили, как себя вести в аварийной ситуации. Те, кто знает, что делать, сейчас же отправляйтесь к своим спасательным отсекам. Сейчас же! А те, кто не знает, что делать, сбавьте тон, чтобы услышать инструкции. Исполняйте! Это все!
      - Двери заперты! Мы не можем туда попасть! - завопила крупная женщина.
      - Пошевелила бы чуть-чуть мозгами! Смотри! Это делается вот так.
      В широком проеме между разъехавшимися в противоположные стороны огромными двойными металлическими дверями, которые отделяли голограммную от банкетного зала для кислорододышащих, появилась команда инженеров. Несколько попритихшая толпа хлынула к отсекам, хватая кислородные маски из рук дежурных, выстроившихся по обе стороны от двери. Стюарды направляли публику к люкам с раскрытыми диафрагмами, ведущим в спасательные капсулы, и рассаживали внутри.
      Коромель с помощью Дона продолжал управлять потоком пассажиров, проталкивая водных обитателей в булькающих скафандрах и беспрестанно меняющих форму вефтов, обезумевших от страха, к проходу на лестницу, ведущую в аквариум.
      - Прошу внимания! Сейчас будет говорить капитан, - загремел над головами-публики голос старшего офицера.
      - Пожалуйста, соблюдайте спокойствие. Занимайте предназначенные для вас спасательные шлюпки. Это временная мера. Прошу следовать распоряжениям членов экипажа. Спасибо.
      Среди всех этих воплей и рыданий Лунзи едва различила безумный крик с мольбой о помощи. Она с усилием расчистила себе дорогу в плотной толпе, пробираясь к маленькой девочке, которая споткнулась, упала и никак не могла снова встать на ноги. Еще немного, и ребенка просто-напросто затоптали бы. Лицо девочки было сплошь в синяках, она плакала. Крича что-то ободряющее, Лунзи вытащила ее, подняла и передала над головами толпы пронзительно визжащей матери. Дон проводил женщину с ребенком в банкетный зал и указал им спасательную капсулу. Как только очередной летательный аппарат заполнялся, диафрагмы люков закрывали и капсулы герметизировали. Все это случилось до того неожиданно и так сильно отличалось от размеренного образа жизни на фешенебельном лайнере, что большая часть публики никак не могла опомниться от подобных переживаний.
      Лунзи достала аварийную медицинскую сумку из ниши, укрытой за богато украшенным гобеленом ручной работы, и поспешила обратно, пересекая огромное помещение ресторана. Перед дверями в банкетный зал она вправляла конечности жертвам давки, накладывала повязки на порезы и ссадины пассажирам, пострадавшим, когда их извлекали из застрявших турбоваторов через отверстия в потолке, раздавала успокоительные средства мягкого действия тем, кто был явно на грани истерики.
      - Вполне достаточно, чтобы вас успокоить, - убеждала она пациентов, сохраняя на лице безмятежную улыбку, хотя сама была в ужасе. - Все обойдется. Это обычное дело.
      Космическая катастрофа! Нет, это не могло случиться с ней снова.
      - Мои драгоценности! - надрывалась одна дама с голубыми волосами, которую волок в банкетный зал молодой человек в форменной одежде. - Они все в моем номере. Мы должны вернуться! - Она вырвала-таки руку, оттолкнула молодого человека и ринулась назад, к жилым каютам.
      - Остановите ее! - закричал мужчина. - Леди Шолдер, нет!
      Новая волна возбужденных пассажиров отбросила женщину назад, хотя она изо всех сил старалась прорваться сквозь толпу.
      - Я не могу лишиться своих драгоценностей!
      Лунзи ухватила обезумевшую пассажирку за руку, едва та оказалась в пределах досягаемости, и прижала к ней гипноизлучатель. Женщина зашевелила губами, пытаясь что-то сказать, но бессильно поникла, зажатая между Лунзи и молодым человеком. Он перевел лукавый взгляд с леди Шолдер на врача.
      - Она проспит где-то около часа. Успокоительное не дает постоянного эффекта. К тому времени вы будете уже в космосе. Сигнал бедствия уже передали, - объясняла Лунзи. - Только постарайтесь соблюдать тишину.
      - Благодарю вас, - от всей души выдохнул молодой человек, подхватывая леди Шолдер на руки и быстро направляясь к спасательному отсеку.
      Лунзи услышала грохот у себя за спиной и обернулась.
      - Сейчас опять заклинит! - Два корабельных инженера опрометью бросились к двойным дверям, которые скользили навстречу друг другу, закрываясь перед самым носом впавшей в истерику толпы. Свет вновь погас. Под потолком цепочками красных ламп вспыхнуло аварийное освещение, окутав помещение таинственным полумраком.
      - Выруби тот тумблер! - закричал Перкин одному из своих помощников, указывая на открытый распределительный щит рядом с дверным проемом. - Это же делают только при повреждении корпуса!
      - Все программы полетели к черту, Перкин! - Другой инженер уже дергал и давил рычаги распределительной панели. Он попытался прочесть показания приборов при слабом освещении. - Нам надо постараться удержать их открытыми вручную.
      - У нас всего несколько минут. Дай-ка я попробую!.. - Перкин втиснулся между тяжелыми металлическими дверями, которые почти уже захлопнулись, и попытался отжать обратно одну из створок. Его парни начали расчищать дорогу в толпе, чтобы помочь начальнику, но им никак не удавалось протиснуться к нему. Вдруг Перкин пронзительно закричал: - Да помогите же! Сейчас меня задавит!
      Створки сомкнулись, зажав Перкина между собой.
      Его крик словно ошпарил Лунзи. Мобилизовав все свои силы, она ринулась на выручку. Перкин со сморщенным от боли лицом старался вырваться из тисков двери, которые грозили разрезать его пополам. Выброс адреналина произошел как раз тогда, когда она расталкивала последних встречных беглецов с корабля. Ей и инженерам удалось удержать и оттащить дверь.
      Медленно и неохотно бронированные металлические двери подались в своих пазах назад. Толпа, обезумевшая еще больше прежнего, ломанула в банкетный зал мимо едва не раздавленного Перкина. Как только двери удалось зафиксировать в открытом состоянии при помощи клиньев в пазах, Лунзи бросилась к Перкину, помогая ему уйти с дороги. Он почти не мог самостоятельно передвигаться. Он весил раза в полтора больше Лунзи, но все еще пребывая в медитативном трансе, она смогла вытащить его без заметных усилий.
      Первым делом она разорвала рубашку у него на груди, осмотрела грудную клетку и присвистнула, увидев, что там творится. Пальцы подтвердили то, что обнаружило ее обостренное восприятие: левая сторона его грудной клетки была сильно вмята, легкое находилось в опасности. Но если достаточно быстро сработать, то, быть может, и удастся восстановить сжавшие легкое ребра.
      - Лунзи! Куда вас понесло? - раздался голос Коромеля, когда она побежала к служебной лестнице, ведущей на верхние палубы.
      - Мне необходимо сбегать в мой кабинет. Перкин умрет, если я не выправлю его ребра.
      - Адмирал! Нам бы тоже лучше идти, - мягко настаивал Дон, подталкивая своего подопечного к двери.
      Коромель оттолкнул руку помощника:
      - Ни за что! Я не желаю, чтобы меня засунули в одну из этих крохотных консервных банок среди сотни высокопоставленных дамочек, оплакивающих свои деньги! Здесь понадобится любая помощь, чтобы не дать этому судну закрутиться вокруг планеты. Да, мы сами постараемся спасти свои шкуры. Может быть, я и стар, но пока еще могу выполнить свой долг. - Вдруг адмирал почувствовал резкую боль в груди и сделал судорожный, болезненный вдох. Лицо его побледнело. - Дьявол! Только не сейчас! Где мое лекарство? - Трясущимися пальцами он расстегнул воротник.
      Дон отвел его в сторону, чтобы усадить на кушетку.
      - Посидите здесь, я найду доктора.
      - Не морочь ей голову, Дон! - резко приказал Коромель, когда тот помогал ему сесть. - Она занята. Со мной ничего страшного. Это всего лишь старость.
      Лунзи неслась, перепрыгивая через две ступеньки. Достигнув первой лестничной площадки, она обнаружила, что вниз по лестнице, навстречу ей, валит еще одна толпа обезумевших пассажиров, направляющихся в банкетный зал из своих кают. Она попыталась уцепиться за перила, но была сбита с ног. Бегущая публика безжалостно пинала ее. Она хваталась за ступни мелькающих над ней конечностей, стараясь подняться, но ее сбивали снова и снова. Но она все еще была внутренне мобилизована, только это и помогло ей откатиться к стене, опираясь на которую она сумела встать. Держась за стену, Лунзи собралась с силами, а потом снова двинулась к своей цели, расталкивая толпу и не обращая внимания на негодующие возгласы оказавшихся на ее пути. Она миновала еще одно человеческое стадо, стремящееся в панике поскорее забиться в безопасное место. Она знала, что ей не менее страшно, чем всем остальным, но, зажатая между самодисциплиной и чувством долга, не поддавалась - не имела права поддаваться - страху.
      Следующий этаж уже практически опустел. Вспомогательный люк в метановый отсек, обычно герметически закрытый, был распахнут настежь, метан распространялся по всему кораблю, вызывая приступы тошноты. Спасательные капсулы этого этажа уже отшвартовались. Задыхаясь в жутком зловонии, с трудом подавляя приступы рвоты, Лунзи побежала к своему кабинету.
      Свет в этой секции то включался, то угасал. Крышки люков, которые держались на своих местах при помощи магнитных присосок, лишившись силы сцепления, рухнули вниз, продавив полы и потолки. Она миновала их и чуть ли не ощупью нашла вход в лазарет.
      Обратный путь проходил уже по пустым коридорам. Внизу Лунзи увидела, что у этой трагедии есть и другие жертвы. Грудная клетка Перкина была уже тщательно выправлена, стянута и зафиксирована. Он находился вне опасности, поэтому она оставила его отдохнуть на мягкой кушетке и отправилась осмотреть пострадавших членов команды.
      - Лунзи, сюда! - замахал ей Дон из темного угла, где без сознания лежал адмирал. - У него сердечный приступ.
      У Лунзи перехватило дыхание, едва она разглядела сморщенное лицо старика. Даже при красном аварийном освещении можно было увидеть, какое оно бледно-зеленое. Она опустилась на колени, раскопала в медицинской сумке гип-спрей и прижала его к руке Коромеля. Они с Доном с тревогой следили за показаниями портативного сканера, ожидая, пока жизненные показатели не улучшатся. Вдруг адмирал зашевелился, тяжело вздохнул и нетерпеливо замахал на них рукой.
      - Я хочу сделать ему витаминную инъекцию с железом, - сказала Лунзи, подступая к нему с ампулой. - Он должен отдохнуть.
      - Нечего отдыхать, когда люди в опасности! - невнятно пробормотал Коромель.
      - Вы в отставке, сэр, - терпеливо напомнил ему Дон. - Я помогу вам подняться.
      - Вам бы лучше пойти в капсулу, - обратилась к ним первый помощник капитана Шарю.
      - Я не собираюсь идти в капсулу, - хрипел Коромель.
      - Я останусь и помогу, Шарю, - крикнула Лунзи через плечо.
      Шарю с благодарностью кивнула и дала сигнал задраивать люки в оставшихся капсулах.
      - Капитан, - проговорила она в переговорное устройство на запястье. Вы можете отдавать приказ.
      - Что мы делаем? - спросил Дон, когда они помогали адмиралу идти к лестнице. - Это только повредит адмиралу. Ему требуется помощь!
      - Давайте отведем его в одну из криогенных комнат. Я дам ему успокоительное, и он сможет переждать в холодном сне вместе с прочими серьезно раненными членами экипажа, пока нас не разыщут. - Лунзи чуть ли не тащила старика к палате лазарета, беспокоясь, протянет ли он до того момента, когда ему можно будет ввести криогенный препарат.
      Корпус корабля снова сильно тряхнуло, и последний свет погас. Они остановились на несколько секунд. Включилась лишь аварийная сигнализация по углам огромной голограммной.
      - Вот и оно, - тяжко вздохнула Чибор. - Энергоснабжение накрылось. Эти фонарики на батареях.
      Кто-то из экипажа в ярости колотил по корпусу распределительной панели рядом с дверями:
      - Компьютерная память сдохла. Все программное обеспечение надо будет грузить заново с керамики. Уйдут месяцы, годы, чтобы опять запустить корабль. Мы можем лишиться всего - энергии, жизнеобеспечения...
      - Собираемся в одной секции на время, Найс. Так мы частично обеспечим себе среду обитания, - предложила Шарю. - Я предлагаю гидропонную секцию. На данный момент свежего воздуха там достаточно для тех немногих, кто тут остался. Запускайте механические циркуляционные вентиляторы, чтобы поддержать движение воздуха. И подключайте аварийный маяк.
      - Телеметристы говорят, что мы подошли к планете слишком близко. Никто не в состоянии будет разглядеть нас, - агрессивно возразил Найс. Его нервная система явно находилась на пределе. - Во всяком случае, мы не предполагали тут останавливаться. Гигант - единственный наш ориентир в этой системе. Мы в миллионах километров от нашей точки выхода из подпространства.
      - Ты не хочешь, чтобы тебя нашли? - Шарю оборвала Найса, схватила его за плечо и встряхнула. - Пойди-ка к капитану Винлайну, посмотри, что он хочет сделать. Он на мостике.
      - Ладно, Шарю. - Найс бросился к проходу.
      - Здесь будет опасно, пока мы снова не запустим системы стабилизации, повернулась Шарю к Лунзи, которая только что вернулась в голограммную. Могу я чем-нибудь помочь?
      - Принесите мне сюда фонарь, работающий на батареях, и я смогу продолжить работу. - Лунзи порадовалась, что не находится в полной зависимости ото всех этих игрушек современной медицинской технологии. Что делали бы на ее месте университетские собратья-медики с Астрис Александрии без своих электронных скальпелей?
      Она все еще находилась под влиянием адреналинового выброса, стимулированного самовнушением. Когда бы его воздействие прошло, она оказалась бы почти беспомощна.
      Позади нее раздался хлопок, напоминающий приглушенный взрыв. Лунзи остановилась посмотреть, что это такое. В тусклом свете она увидела, как металлические бронированные двери медленно стронулись с места, неумолимо перекрывая путь в опустевший банкетный зал.
      - Сорвало зажимы! Двери закрываются! - закричала Чибор. - Берегись!
      Махина острым углом шарахнула Лунзи по ребрам, отбросив ее назад. Она ударилась о стену, сползла по ней на пол и, лишившись сознания, рухнула поверх тела своего пациента. К ней подбежала Чибор. Она отерла кровь с губ Лунзи и нащупала пульс.
      Шарю появилась несколькими минутами позже, рассеивая перед собой сумрак лучом мощного переносного прожектора.
      - Лунзи, этот подойдет? Лунзи?!
      - Сюда, Шарю! - позвала Чибор, казавшаяся в красном свете бесформенной глыбой.
      Шарю подбежала на ее голос.
      - Черт! - выдохнула она. - Дьявольщина! Положим ее в камеру холодного сна вместе с адмиралом Коромелем. Мы обеспечим ей медицинскую помощь, как только кто-нибудь нас отыщет. А пока холодный сон спасет ее. Давай. И вернемся к работе.
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      7
      Лунзи открыла глаза и тут же снова зажмурилась от яркого резкого света, направленного прямо на нее.
      - Простите, доктор, - произнес сухой мужской голос. - Я проверял ваши зрачки, когда вы столь внезапно пришли в себя. А теперь... - поверх ее рук, заслонявших глаза, кто-то положил салфетку, - открывайте их постепенно, чтобы вы могли привыкнуть к освещению. Мы убавили яркость.
      - Дверь закрывалась и ударила меня в грудную клетку, - пробормотала Лунзи, припоминая. - Должно быть, переломано несколько ребер. Потом я стукнулась затылком и... Догадываюсь, что потеряла сознание. - Свободной рукой она осторожно провела вдоль груди. - Это забавно. Совсем не чувствую, что они сломаны или стянуты. Я под местной анестезией?
      - Лунзи? - робко окликнул ее другой голос. - Как ты себя чувствуешь?
      - Ти?! - Лунзи не раздумывая сорвала повязку с лица и села. От резкого перепада давления крови закружилась голова. Сильные руки подхватили и усадили ее. Она щурилась в слепящем свете, пока два человека перед ней не стали видны достаточно отчетливо. Слева стоял незнакомый невысокий мужчина крепкого телосложения, судя по знакам отличия, офицер медслужбы Флота. Другим был Ти. Он сжал руку Лунзи в ладонях и поцеловал ее. Она обняла его, бормоча в недоумении: - Что ты тут делаешь? Мы в десяти световых годах от Астрис. Погоди-ка, а где это я?.. - Неожиданно Лунзи начала осознавать происходящее и оглядела помещение, стены которого были обшиты блестящей нержавеющей сталью. - Это не мой лазарет.
      Ответил ей незнакомец:
      - Вы на судне Флота "Бан Сидхе". Случилась космическая авария. Помните? Вы были ранены. Вас погрузили в холодный сон.
      Лунзи побледнела и подняла глаза на Ти в ожидании подтверждения. Ти молча кивнул. Она заметила, что на лице его стало больше морщин, чем было, когда они виделись в последний раз, что кожа его потускнела. Перемены поразили и встревожили ее.
      - Сколько?
      - Десять лет и четыре месяца, доктор, - жестко произнес судовой медик. - Первого помощника вашего капитана услышали совсем недавно. Она и капитан провели все это время бодрствуя, следя за маяком. Корабль считали уже почти потерянным. Судно находилось в атмосфере гиганта Карсона где-то на шестьдесят процентов глубже, чем в тот момент, когда послали сигнал бедствия и сбросили спасательные капсулы. Орбита постепенно сокращалась. Корабль превратился в настоящие развалины. "Фатум-Круиз" решил, что восстанавливать руины не будет. Примерно через пятьдесят с лишним лет остатки корабля упадут в метан. Жаль. Это было очень красивое судно.
      - Нет! - только и могла выговорить Лунзи.
      Однако врач был вполне доволен результатами своей деятельности.
      - Всего лишь небольшой вынужденный простой. Это хотя бы раз случается с каждым вторым служащим Флота за время работы. Вы должны только радоваться, что остались в живых. Нечто само собой разумеющееся, не так ли? - И как грамотный профессионал, он пожал ее запястье сильной рукой.
      - Но со мной это произошло уже второй раз, - промямлила Лунзи. - Я никак не думала, что такое может случиться снова. Две космические катастрофы за одну жизнь. Черт!
      - Дважды? Какая жалость! Вам на редкость не повезло. - Он выпустил ее руку и быстро глянул на сканер возле ее груди. - Все нормально. Вы поправляетесь не по дням, а по часам. Вы должны быть очень сильной, доктор.
      - Тебе нужно размяться и поесть, - вмешался Ти. - Можно мне увести ее, Гаррис? Отлично! Прогуляешься со мной по кораблю. Мы спасли всех членов судового экипажа, оставшихся на борту, - сорок семь человек. И двоих пассажиров. Как раз благодаря одному из них мы и смогли осуществить нашу поисковую операцию.
      - И кто же там остался?
      - Адмирал Коромель. Идем. Пошли в столовую, и я все тебе расскажу.
      - Я начал за тебя беспокоиться, когда с тех пор, как ты уехала, минуло два года, - начал рассказ Ти, протягивая Лунзи понадобившуюся ей перечницу.
      Они запрограммировали синтезированный обед и сели за стол возле стены. Стены этой большой комнаты были совершенно белые. Лунзи обратила внимание, что на этом военном судне отдается предпочтение двум стилям оформления общественных помещений: в одних доминировала полированная сталь, в других - гладкая белая керамика. Она понадеялась, что каюты более уютны. Скука являлась первопричиной многих видов космических заболеваний.
      - И я понял: что-то случилось, хотя даже не догадывался, что бы это могло быть. Ты написала мне лишь однажды. Я разузнал с помощью оператора местного узла связи, что с доступного тебе кодового номера это было единственное поступление за весь истекший период.
      Приняв мягкий стимулянт, Лунзи заметно оживилась.
      - Как тебе это удалось? Телекоммуникационные службы на Астрис печально известны своей скрытностью, когда дело касается предоставления подобной информации.
      Ти улыбнулся, его темные глаза потеплели.
      - Шоф и я очень сдружились после твоего отъезда. Они с Памелой догадывались, как я без тебя одинок. Да и они скучали. Я научил парнишку, как на практике пользоваться лазерной технологией, а он взамен показал мне кучу компьютерных приемчиков, которые он разнюхал со своими приятелями. За что я очень ему признателен. Думаю, и он добился кое-каких успехов благодаря своему технологическому наставнику, имевшему возможность поведать ему о самом раннем прототипе метода все до малейших подробностей. Да, он еще очень хотел, чтобы я рассказал тебе, как блестяще прошла защита его диплома. - Ти вздохнул. - Все это было восемь лет назад, конечно. Он дал мне пригласительный билет на защиту. Я пришел. Там собрались остатки "банды": те, кто все еще не закончил Университет. А потом устроили вечеринку, где в твою честь поднимали бокалы с хорошим вином. Я так тосковал по тебе тогда.
      Лунзи заметила, что он невольно подчеркнул слово "тогда", но не стала заострять на этом внимание. Казалось, будто между ними появился какой-то барьер; но ведь этого и следовало ожидать после того, как миновало столько времени. Десять лет... Это, конечно, не шестьдесят два. По крайней мере, она могла представить себе, как прошли эти годы.
      - Рада была услышать о Шофе. Спасибо, что рассказал. Но как ты попал сюда?
      - Ты прислала мне одну-единственную видеозапись, и больше не приходило ничего. Это заставило меня искать объяснение, почему ты молчишь. Ведь на первой ленте ты казалась очень довольной, рассказала много интересного о своем житье-бытье на корабле: что живешь в такой каюте, какая не всякому богачу и во сне снилась, что другие врачи - очень симпатичные и преданные своей профессии люди, что недавно ты приняла подводные роды у четы дельфинов в бассейне с морской водой. Что скучаешь без меня. И это - все. Я и подумал: если бы ты встретила кого-то другого, то наверняка захотела бы сказать мне это, мол, между нами все кончено, и отправила бы второе сообщение. Да, временами ты бывала весьма таинственной, моя дорогая Лунзи, но при этом всегда безупречно вежливой.
      - Верно, - согласилась Лунзи, отправляя в рот целую запеченную в духовке картофелину, - я действительно терпеть не могу скрытности подобного рода, тут ты прав. Значит, это мои манеры спасли мне жизнь? Вот так так. Этот обед - настоящее потрясение после кухни "Зова Судьбы". Ты понимаешь, он не то чтобы плох...
      - Не плох. Но - неинтересен. Как мне не хватает домашней кухонной утвари! - Ти устремил глаза к потолку. - Никогда в жизни, ни при каких условиях я не буду совершенно счастлив, питаясь синтезированными помоями. Свежие овощи нам выдают в весьма ограниченном количестве из гидропонных оранжерей, не успеют те и созреть как следует. Понятия не имею, когда я теперь увижу что-либо действительно выросшее, а не слепленное из углеводородных молекул.
      - Выдают нам? - До Лунзи только сейчас дошло, что Ти носит форму. Тебя определили на "Бан Сидхе", Ти?
      - Временно, да, но это уже конец истории, а не начало. Позволь, я все-таки расскажу тебе, что произошло дальше. Когда впервые хватились космического лайнера, я так и не узнал. Сколько я ни пытался выяснить у "Круиз"-линии, почему не получаю от тебя никаких сообщений, мне отвечали, что межзвездная почта медлительна и, возможно, ты слишком занята, чтобы писать мне. Какое-то время я с этим соглашался. Действительно, кубик с посланием мог излишне долго добираться с Альфы на Астрис. Но без всяких сомнений, уж два с лишним года-то спустя я должен был бы узнать от тебя о вашей встрече с Фионой. Даже, - добавил неловко Ти, - если бы это оказалось всего-навсего "спасибо", высказанное мне как твоему делопроизводителю.
      - Естественно, если бы что-то состоялось, ты узнал бы о нашем воссоединении все до последней детали. Я в неоплатном долгу перед тобой. Ох, как же я стосковалась по тебе, Ти. Боже милосердный! - Лунзи схватилась руками за голову. - Еще десять лет прошло! Они ведь ждали меня: быть может, Фиона снова успела отбыть на Эридан! Мне необходимо связаться с Ларсом.
      Ти похлопал ее по руке:
      - Я уже сообщил ему. Ты наверняка очень скоро услышишь ответ.
      - Спасибо. - Лунзи потерла глаза. - Моя голова еще не слишком хорошо соображает. Возможно, я была контужена, когда они засовывали меня в морозилку. Надо попросить вашего доктора, чтобы просканировал мой череп.
      - Не хочешь ли еще перчика? - заботливо поинтересовался Ти.
      - Нет-нет. Спасибо. Вполне достаточно и половины того, что я уже выпила. Так "Круиз"-линия говорила, что все в порядке, а почта всего-навсего потерялась? Чувствую я, что-то тут нечисто.
      Ти сдвинул в сторону их подносы и поставил на стол запотевший графин травяного чая:
      - Вот именно. Так и я подозревал, но у меня не было доказательств. Я верил им до тех пор, пока по объемному видео не передали, что "Зов Судьбы" предположительно потерялся во время ионной бури. "Фатум"-линия добилась возвращения пассажиров, которые были эвакуированы в спасательных капсулах. Некоторые из них дали интервью. Но даже и после этого я по-прежнему ничего не мог услышать о тебе. Тогда я начал запрашивать планеты и спутники, чтобы понять, что же случилось. Как и ты, разыскивая Фиону, я наталкивался на бесчисленные препятствия на своем пути. Никто не знал точно, что произошло с "Зовом Судьбы" после того, как он покинул последнее место стоянки на пути к Альфе. "Фатум"-линия, по ее словам, горела желанием помочь, но мне не удалось добиться от них даже правдивого ответа. Я настаивал, чтобы они оплатили поисковые работы для возвращения судна. Я убеждал их, что ты должна все еще находиться на борту.
      - Так оно фактически и было. Когда все полетело к чертям, многие из судовой команды получили ранения. Не могла же я оставить их. - Ти кивнул. - Ты уже знаешь об этом? - спросила Лунзи.
      - У первого помощника капитана сохранился рукописный бортовой журнал на пласт-листах, который она вела с того момента, как упало напряжение. Кроме того, как только перепрограммировали компьютеры, обнаружилось, что уцелели некоторые файлы в текстовом редакторе. Когда мы добрались до "Зова Судьбы", большинство жизненно важных устройств судна были в исправности и функционировали, но связь между техникой и системой управления нарушилась. Я сам это проверил. Системы показались довольно примитивными даже для меня.
      - Но как "Фатум"-линия добилась вовлечения военного судна в поиски коммерческого лайнера? - недоуменно спросила Лунзи, дуя в чашку, чтобы остудить чай.
      - Компания и не добивалась. Я сразу почувствовал фальшь в их заверениях, что поиск, мол, продвигается успешно. Воспользовавшись кое-какими своими связями плюс некоторыми хитростями Шофа, - я выяснил, что компания "Параден" заявила претензию на страховую премию за "Зов Судьбы", ссылаясь на свидетельские показания возвращенных пассажиров, утверждавших, что с кораблем произошел несчастный случай. Поисковые работы были не более чем видимостью для соблюдения приличий! Компания уже списала жизни людей, все еще находившихся на борту, в том числе и твою. Я был в ярости. Я лично заявился в их офис на другом конце Астрис, чтобы ноги им повыдергать. Я был готов бить стекла, пока они не начнут настоящий поиск. Я проторчал там целый день и капал на мозги каждому, кто приходил в офис заказать билет на какой-нибудь круиз. Уверен, я отвадил несколько дюжин потенциальных пассажиров. Они хотели прогнать меня, поскольку я явно вредил их бизнесу, но я ответил, что никуда уходить не собираюсь. А если они вызовут стража общественного порядка, то я расскажу всю эту историю в собственной интерпретации и об этом узнает еще больше народу, что подорвет их бизнес в гораздо большей степени.
      Я был не единственным, у кого возникла мысль выступить против них лично. На следующее утро я встретил там коммандера Коромеля.
      - Коммандер Коромель? Сын адмирала? Вот не подумала бы, что он на Астрис.
      - А там был ближайший офис "Фатум-Круиза" в то время, как он услышал новости. Мы сидели с ним в противоположных концах приемной, молча дожидаясь очередной порции лжи от одного из холуев компании. Около полудня между нами завязался разговор, мы обменялись впечатлениями. Наши пропавшие без вести близкие были на одном корабле. День подошел к концу, и стало ясно, что руководство "Фатум-Круиза" встречаться с нами не собирается. Мы решили объединить усилия и начать против компании открытую кампанию.
      Но, видишь ли, было уже слишком поздно. Страховая корпорация уже возместила им убытки, и они вовсе не собирались выкладывать значительную часть суммы страховки на поиски судна. Максимум, что они планировали, выплатить каждому из нас страховое пособие за ваши погубленные жизни. И не более. Коромель был выведен из себя. И он решил, воспользовавшись собственной репутацией, разыграть политическую карту. Он ссылался на геройские заслуги отца, чтобы побудить Флот подключиться. И они направили для проведения поиска "Бан Сидхе". Адмирал Коромель - великий герой, и Флот не пожелал пожертвовать им.
      - Браво! Ты должен послушать некоторые из его историй. Ну а как ты оказался на борту? Я думала, тебя все еще не допускают до работы в космосе.