– Кто-нибудь что-нибудь знает о Денебе? – спросила она с почти верной долей непринужденности в голосе.
      Аккерман покачал головой:
      – Тамошние планеты осваиваются уже тремя поколениями колонистов, а на твоем Альтаире сменилось только два.
      – Это может служить объяснением, но ФТиТ даже не планирует создать станцию на Денебе. Они не могут найти достаточно Талантов даже для более близких систем.
      – Не больно-то они и стараются, – заметил Афра.
      – Дикий Талант? – подсказал Пауэр.
      – На уровне Прайма? Вряд ли, – усомнилась она. – Я смогла добиться от Центра только одного: они получили срочное сообщение от независимого торговца с просьбой помочь победить распространившийся по всей планете вирус, включая описание синдрома и симптомов заболевания. Лаборатория выработала партию сыворотки. Их заверили, что кто-то сможет поймать её на отметке 24.578.82 и благополучно доставить до места назначения. До сегодняшнего утра на Денеб почти ничего не отправляли. Это все, что известно. – Помолчав, она задумчиво добавила:
      – Денеб-8 – не очень большая колония.
      «Мы достаточно большая колония, солнышко, – перебил её спокойный голос.
      – Извини, что беспокою тебя после работы, дорогая, но я не знаю больше никого, кто бы смог связаться с Землей, и к тому же у тебя такая восхитительная аура!» «Что случилось? – спросила Ровена. – Кто-то слишком самоуверенный угробил всю партию сыворотки?» «Угробил? Проклятье! Я выпил её. Нет, любимая. Мы только что обнаружили, что нас посетили пришельцы, явно возомнившие себя хозяевами Вселенной. Мы засекли три НЛО почти в четырех тысячах миль над планетой.
      Та партия сыворотки, которую ты переправила мне сегодня утром, была против уже шестого вида вируса, с которыми мы боролись последние две недели, так что это не простое совпадение. Кто-то пытается уничтожить нас. Мы уже можем практически предсказать появление новой заразы с точностью до часа.
      Мы потеряли двадцать пять процентов населения, а этот последний вирус просто сказка. Мне нужны два лучших специалиста по вирусам. И, скажем, две патрульные эскадрильи. Что-то мне не верится, что они и дальше будут только опылять нас. Пришельцы уже достаточно ослабили планету. Они наверняка очень скоро пойдут в наступление и, как только выйдут на позиции, начнут делать в нас дырки. Поэтому замолви словечко в штабе Флота, дорогая, чтобы они мобилизовали ещё и тяжеловооруженную эскадрилью».
      «Естественно, передам. Но почему ты не связался с ними напрямую?» «Связался с кем? А? Я не знаю ни одной вашей организации на Земле. Ты – единственная, кого я могу слышать».
      «Скоро услышишь, я знаю мое начальство».
      «Ты можешь знать своё начальство, но ты не знаешь меня».
      «Это всегда можно устроить».
      «Не время флиртовать. Передай сообщение от моего имени, будь паинькой».
      «Какое сообщение?»
      «То, которое я передал тебе».
      «Старое? Они говорят, что доставят тебе специалистов утром, как только Юпитер освободит путь. Но Земля сказала, что не будет никаких эскадрилий.
      Никаких вооруженных столкновений».
      «Но ты можешь повторить ещё раз, а? Ты талантлива. А утро не принесет нам ничего хорошего. Врачи нужны нам сейчас. Мы должны иметь как можно больше здоровых людей. Ты не могла бы перебросить нам медиков… Нет, ты ведь не сможешь: Юпитер закрывает путь. Извини, я только сейчас нашёл нужные данные о твоей станции. Они были в разделе «Разное». Но послушай, если шесть вирусов не вооруженное нападение, то что это такое?» «Ракеты – вооруженное нападение», – церемонно объявила Ровена.
      «Честно говоря, лучше бы это были ракеты. Их я могу видеть. Мне нужны специалисты по вирусам сейчас. Неужели ты не можешь понять это своей хорошенькой головкой? И решиться?» «Как ты заметил, через несколько часов».
      «Ради всего святого, женщина! – Медлительная речь сменилась резким телепатическим ревом. – Моя семья, мои друзья, моя планета умирают».
      «Послушай, через несколько часов, не раньше, мы ведь за Юпитером. Но… подожди! Как широк твой диапазон?» «Честно говоря, не знаю». – Твердый тон телепатического голоса стал менее уверенным.
      – Аккерман! – Ровена повернулась к своему управляющему станцией.
      – Я слушал.
      «Держись, Денеб, у меня есть идея. Я смогу доставить ваших специалистов. Откройся мне через полчаса».
      Завершив переговоры, Ровена вихрем налетела на Аккермана.
      – Мне нужен мой челнок. – Её глаза сияли, лицо разрумянилось. – Афра!
      Второе лицо на станции, красивый желтоглазый капеллианин Т-4, поднялся со стула.
      – Да, Ровена?
      Она обвела взглядом всех мужчин в комнате, одарив их волшебной улыбкой, просто поразившей Аккермана своей чувственностью.
      – Мне потребуется помощь всех вас. Я хочу медленно облететь вокруг Юпитера, – сказала она Афре.
      Аккерман уже включал генераторы, а Билл Пауэр – специальный ракушкообразный космолет, устанавливая его на взлетной площадке.
      – И последнее, Афра, потому что мне придется потрудиться. – Она глубоко вздохнула.
      Как и все Праймы, она не могла переносить себя через космос. Перелет с Альтаира на Каллисто сильно травмировал её. Праймы страдали особо злостной формой агорафобии. Большинство из них также не переносили перегрузок.
      Некоторые считали, что Ровена поступает совершенно правильно, взбегая на свою Башню только при помощи ступенек. Как ни странно, нависающая громада Юпитера угнетала психику многих служащих, её же она только успокаивала.
      Если рядом с ней все время будет находиться планета, она не сможет «упасть» в бесконечную пустоту космоса.
      В качестве ещё одной меры безопасности – в случае метеоритного дождя на Каллисто – Ровена обладала личной капсулой, светонепроницаемой, специально подогнанной под её размеры, с мягкой обивкой и запрограммированной на снижение парализующего чувства движения. И, вырабатывая характер, Ровена давно уже приучала себя к космосу, совершая короткие тренировочные полеты.
      Как только она увидела, что капсула установлена на взлетной полосе, она глубоко вздохнула и исчезла со станции, чтобы тут же появиться в космолете. Девушка грациозно устроилась в противошоковом кресле ракушкообразного челнока. Щелкнул замок, и Ровена «приняла», что Афра уже начал нежно-нежно поднимать её над Каллисто. Она не почувствовала ни малейшего давления, но, несмотря на это, держалась за успокаивающее поле Афры. И, только когда челнок занял место на Орбите вокруг Юпитера, она ответила на срочный вызов Земли-Центральной.
      «Что ты вытворяешь, Ровена? – Голос Рейдингера затрещал в её голове. – Ты что, потеряла остатки разума?» «Она делает мне одолжение». – В их разговор резко вмешался Денеб.
      «Кто вы, черт побери? – потребовал ответа Рейдингер. Затем, почти в шоке, добавил:
      – Денеб! Как вы достали нас?» «Силой духа. Эй, подбросьте специалистов для моих хороших друзей, а?» «Не торопись! Ты заходишь слишком далеко, Денеб. Ты не должен растрачивать силы моего лучшего Прайма на подобные случайные поставки».
      «О, я подхвачу груз на полпути. Так же, как антибиотики сегодня утром».
      «Денеб, что за антибиотики и специалисты по вирусам? Что ты готовишь в своей варварской дыре?» «Ну, мы бьемся с несколькими видами чумы под наблюдением трех чучел пришельцев наверху».
      Тут Денеб помог Рейдингеру увидеть огромную больницу; бесконечный поток воздушных «неотложек», слетавшихся к ней; хмурые сестры и врачи в переполненных палатах; груды закутанных в саваны трупов. Затем картина сменилась экраном, мерцавшим странной формы бликами на орбите.
      «У нас не хватает времени и техники, чтобы идентифицировать их, но наш шеф безопасности говорит, что не видел ничего подобного».
      «Хорошо, вы получите все необходимое в пределах разумного. Но мне нужен полный отчет», – согласился Рейдингер.
      «И патрульные эскадрильи?»
      Голос Рейдингера выразил нетерпение:
      «Вы явно преувеличиваете возможности ФТиТ. Мы только почтальоны, а не военные. У меня нет прав мобилизовать такие эскадрильи». – Послышался ментальный хруст пальцев.
      «Может, вы замолвите словечко куму? Эти пришельцы могут сожрать Денеб сегодня за ночь и пойти на Землю уже завтра».
      «Конечно, я передам отчет, но ваши колонисты согласились пойти на риск, когда подписывали контракт!» «Вы само сострадание», – сказал Денеб.
      Рейдингер немного помолчал.
      «Врачи готовы, Ровена. Подхвати их и перебрось». – И он отключился.
      «Ровена – прелестное имя!» – шепнул Денеб.
      «Спасибо», – рассеянно поблагодарила девушка. Она подчинилась приказу Рейдингера и подхватила две капсулы. Как только они материализовались за её космолетом, она подключилась к станционным генераторам и набрала энергию. Генераторы завизжали, и она толкнула груз. Контейнеры исчезли.
      «Они прибывают, Ровена. Большое спасибо».
      Страстный и нежный поцелуй прилетел к ней через пространство во множество световых лет. Она попыталась проследить путь контейнеров и почувствовать его прикосновение снова, но он уже прервал связь. Девушка расслабленно откинулась на спинку кресла. Внезапное появление Денеба вывело её из равновесия. Мощь и жизненная сила его ума притягивала её.
      Казалось, он был в челноке вместе с ней, наполняя её душу радостью и теплотой. Именно так! Он излучал «тепло» по отношению к ней, и она купалась в этом чувстве так, как в лучах земного светила. Только к Туриану она чувствовала что-то подобное. Она часто с сожалением вспоминала моряка.
      Само собой, она легко добивалась взаимопонимания с самыми разными людьми. Вернее, с теми, кто был ей приятен, но так как их способности всегда были ниже, в общении с ними обычно присутствовала доля неловкости.
      Сиглен, конечно, до сих пор набрасывает защитную блокировку на самые затаенные мысли, считая, что не стоит взваливать «старческие заботы» на «молодые плечи». Сиглен и по сей день принимала Ровену за ребёнка, игнорируя тот факт, что она работала Прайм Каллисто уже почти десять лет.
      Время от времени Ровена с горечью вспоминала о гибели Лузены в автокатастрофе буквально за несколько дней до её назначения на спутник Юпитера. С Лузеной на Каллисто ей было бы так хорошо, она так верила в её будущее – в будущее, предсказанное Йеграни, в это невероятное предсказание. В такие моменты Ровена страстно пыталась понять себя, как прежде старалась научиться владеть своим Талантом.
      – Мы – те, кто наделен сверхъестественной мощью, – любила скорбно восклицать Сиглен, – не можем ожидать от жизни естественных радостей. Мы обязаны использовать свой Талант на пользу всего человечества. Это наша судьба – выделяться и быть одинокими, что помогает ещё лучше сконцентрироваться на наших обязанностях.
      Туриан для Ровены был единственным исключением. Однако с того времени прошло десять долгих лет. А вот у Праймов-мужчин почему-то не бывает проблем с подбором подходящей пары.
      У Рейдингера была целая куча детей с различными степенями Таланта.
      Дэвид с Бетельгейзе был по уши влюблен в свою жену Т-2 и с усердием работал над тем, чтобы в его системе появилось столько Талантов высших степеней, сколько сможет родить его жена. Ровене никогда не нравился Дэвид, но она вполне могла работать с ним. Капелла была столь же эксцентричной, как Сиглен консервативной, и её личность всегда раздражала Ровену. Хотя Ровена и сумела добиться полного взаимопонимания с другими Праймами, но ни один из них никогда не был полностью «открыт» для неё;
      Рейдингер обычно очень сочувственно относился к её проблемам, но он должен был каждую секунду отвлекаться на мириады проблем системы ФТиТ. И Ровена во всей полноте познала одиночество, которое ей было предсказано Йеграни.
      После своего назначения на базу Каллисто Ровена думала, что наконец-то поняла значение слова «предназначение». Несколько месяцев повседневной работы разочаровали её. Да, она была полезной, даже незаменимой для непрерывного потока товаров и информации между столицами Девяти Звезд, но это мог делать любой Прайм.
      Энтузиазм Ровены постепенно угасал. Она попыталась, обратившись к дипломатическим урокам Сиглен, найти удовлетворение, если не сублимацию, в отличном исполнении своих трудных и скучных обязанностей. Она старалась подавлять чувство несправедливости по поводу своей оторванности от жизни.
      Зная о её одиночестве и понимая нетерпимость такого положения, Рейдингер подключил Лигу Девяти Звезд к поиску сильного Таланта-мужчины Т-3 или Т-4, похожего на Афру, но Ровена не приняла ни одного из них.
      Ей нравился Афра – и не только потому, что она обещала его сестре Госвине покровительствовать ему, – но не настолько, чтобы полюбить его.
      Единственный мужчина-Талант второй степени, которого нашли в пределах Лиги Девяти Звезд, оказался законченным гомосексуалистом. А теперь на Денебе, неизвестно откуда, появился Т-1, но он был очень-очень далеко.
      «Афра, доставь меня домой». – Она вдруг почувствовала, как устала, и умственно, и физически.
      Афра опустил космолет с бесконечной осторожностью.
      Пока все покидали станцию, Ровена лежала в своей капсуле. Её полусонное сознание говорило, что Аккерман и другие уже удалились в свои жилища до тех пор, пока Каллисто снова не обойдет громаду Юпитера. У всех было место, куда они могли пойти и где их ждали, волновались за них. Только Ровена оставалась одна, хотя лишь благодаря ей это стало возможным.
      Горькое одиночество, от которого хотелось кричать на весь Каллисто, как всегда охватило её в часы бездействия. Неспособность покинуть планету за пределы диапазона возможностей Афры подавляла её. Она была одна, совсем одна, несмотря на весь свой обоюдоострый Талант. Черно-зеленый мрак сковал её мозг, но тут она вспомнила прилетевший издалека поцелуй. И впервые за две недели заснула настоящим, дающим отдых сном.

***

      «Ровена, – разбудило её телепатическое прикосновение Денеба, – Ровена, пожалуйста, проснись».
      «Гмм?» – Она все ещё глубоко и сладко спала.
      «Наши гости становятся грубее… с тех пор как врачи… развели антибиотики широкого спектра действия… мы думали… они помогут. Но не… повезло. Они бомбардируют нас… ракетами… передай… вашим космическим законникам… Рейдингеру».
      «Ты справишься с ракетами?» – Ровена уже полностью проснулась и изо всех сил вслушивалась. Она чувствовала, что контакт с Денебом прерывается: скорее всего, телепатический сигнал терял силу из-за бомбардировки.
      «Мне нужна помощь, дорогая, с твоей стороны и… какой-нибудь твоей сестренки… У тебя, наверное… есть. Прыгни сюда, а?
      «Прыгнуть? Что? Я не могу!»
      «Почему не можешь?» «Я не могу! Я не умею!» – причитала Ровена, сжимая подлокотники кресла.
      «Но мне… нужна… помощь», – сказал он и исчез.
      «Рейдингер!» – вызов Ровены прозвучал как крик.
      «Ровена, мне все равно. Т-1 ты или нет. Моему терпению есть предел, и ты переполнила его, ты, маленькая седая обезьянка».
      Такой ответ обжег её. Она автоматически заблокировалась, но уцепилась за его сигнал.
      «Хоть кто-нибудь поможет Денебу?» – кричала она, передавая код SOS.
      «Что? Он шутит!»
      «Как он может шутить такими вещами?» «Ты видела ракеты? Он показал тебе, что сейчас делает?» «Нет, но я чувствую, ему можно верить. С каких это пор один из Звездного Союза не верит другому, когда тот просит о помощи?» «С тех пор, как Ева протянула Адаму румяный круглый фрукт и сказала:
      «Ешь!» – проскрипел в космосе циничный ответ Рейдингера. – И до тех пор, пока Денеб не вступит в сеть Праймов. Мы не знаем точно, кто и что он, или, точнее, где он. Я не смогу поверить ему на слово. Попробуй соединить нас, чтобы я смог услышать его самого».
      «Я не могу достать его. Он слишком занят, сбивая ракеты Из космоса».
      «Я поверю, только когда увижу его. И ещё, если он так хорош, то единственное, что ему нужно сделать, – найти других, столь же способных, на своей собственной планете. Это и будет той помощью, которая ему необходима».
      «Но…» «Никаких «но», и оставь меня. Так далеко я работал только с Купидоном.
      Кроме того, меня ждут коллеги, семь систем. – И Рейдингер отключился с ранящим её самолюбие неудовольствием.
      Ровена откинулась на спину, озадаченная ответом Рейдингера. Он всегда занят, всегда грубоват. Но никогда он не отказывался выслушать разумные доводы. Без помощи отсюда Денеб не выстоит. Из капсулы она поднялась на Башню. Она должна что-то предпринять, раз Каллисто вышел из-за Юпитера и станция может работать. Но среди прибывавших грузов, скапливавшихся на взлетной полосе, не оказалось военных подразделений для переброски на Денеб.
      – Мы должны что-нибудь сделать для них, Афра. Хоть что-нибудь! – Ровена задыхалась от необъяснимого страха. – Мне все равно, что сказал Рейдингер.
      Денеб – гений, а Таланты должны помогать друг другу.
      Афра смотрел на неё грустно и сочувствующе, ему хотелось прикоснуться к её хрупкому плечу.
      – Какую помощь мы можем предложить, Ровена? Разве он в пределах твоей досягаемости? А Рейдингер не вправе посылать туда патрульные эскадрильи.
      Что, если на их планете есть и другие Таланты? Он же не может быть одним-единственным!
      – Ему нужна помощь Прайма, а… – Девушка расстроенно уронила голову на грудь.
      – Зато ты можешь покидать Каллисто, – закончил за неё Афра, – никакой другой Прайм не способен на такое.
      «О черт! Приближается ракета!» – Телепатический крик Аккермана заставил их замереть.
      Ровена немедленно связалась с управляющим станцией и его глазами увидела, что наиболее редко использовавшийся экран, бешено сигналя, предупреждал о нападении. Ровена определила местонахождение опасного объекта и прощупала космос. Нарушитель, сложный снаряд, излучавший смертельную радиацию, показался за Ураном. Ровена виновато покраснела: она должна была засечь его приближение раньше прибора. Ждать, пока лениво пыхтевшие генераторы разгонятся, времени уже не оставалось. Ракета приближалась слишком быстро. Денеб, несомненно, собирался доказать Рейдингеру, что опасность реальна! Она восхитилась его смелостью – послать вражескую ракету в самый центр Системы.
      «Я хочу, чтобы все на Каллисто широко распахнули умы. – Телепатическое обращение Ровены никто не мог не услышать. – Маули! Мик! Включайтесь в работу».
      Она почувствовала, как энергия сорока восьми Талантов Каллисто, включая десятилетнего сына Аккермана, собранная воедино близнецами, полилась в ответ на её требование. Ровена подхватила этот поток, идущий от последнего Т-12 до сильного Таланта степени четыре Афры, и направила его на вражескую бомбу. Ей пришлось потратить несколько секунд на ознакомление с совершенно неизвестной конструкцией и составом. С помощью сил всех Талантов ей удалось легко остановить работу механизма и сбросить боеголовку на просторы Юпитера. Она отпустила всех, кто слился с ней воедино энергией, и упала на своё ложе.
      – Какого черта Денеб сделал это? – спросил Афра со своего места. – Рейдингеру такое не понравится.
      Без генераторов гештальт никак не мог послужить опорой для выплеска её энергии. Даже с помощью служащих – а все вместе они составляли только одну треть мощи Прайма – это было тяжелое испытание. Она думала о Денебе. Он совсем один, без станции ФТиТ и без подготовленного персонала, бьется с ракетами снова и снова. И её сердце сжалось.
      «Разогрей генераторы, Брайан. Возможно, будут и другие ракеты».
      Афра удивленно взглянул на неё.
      – Для того чтобы доказать правоту Денеба, Афра.
      «Прайм Ровена со станции Каллисто вызывает Прайма Земли Рейдингера и всех других Праймов! Будьте готовы к возможной атаке ядерными снарядами вражеского происхождения. Предупредите все космические станции и патрульные силы. – И, оставив официальный тон, сердито добавила:
      – Мы должны немедленно помочь Денебу, должны! Это уже не нападение на отдаленную колонию. Это скоординированная агрессия на Центральные миры!» «Ровена!» Но прежде чем Рейдингер успел передать в её мозг что-то, кроме имени, она открыла ему своё сознание и показала ещё пять снарядов, летящих прямо к Каллисто.
      «Вот к чему приводит любовь к яблочкам!» Мозг Рейдингера излучал недоверие.
      «Чего добивается наш друг?» «Узнать?» – спросила Ровена с убийственной сладостью в голосе.
      Рейдингер излучал нетерпение, гнев, горе и в конце концов шок, по мере того как понимал её намерения.
      «Твой план не сработает. Это невозможно. Мы не сможем слить все умы воедино, чтобы бороться. Мы все чересчур эгоцентричны, неуравновешенны. Мы сгорим, соревнуясь друг с другом».
      «Вы, я, Альтаир, Бетельгейзе, Процион и Капелла. Мы можем сделать это.
      Если мне удалось обезвредить одну из этих проклятых ракет с помощью только сорока восьми мини-Талантов и без дополнительной энергии генераторов, то пять Праймов плюс полная мощность машин собьют любые ракеты. Потом мы поможем Денебу, для этого хватит нас шестерых. Покажите мне врага, который выдержит такую атаку».
      «Послушай, девочка, – Рейдингер говорил почти умоляюще, – у нас нет о нем данных. Мы не можем просто взять да и слиться с Денебом: либо он разорвет нас на куски, либо мы сожжем его. Мы не знаем его. Мы не можем оценить телепата с неизвестными способностями».
      «Вы лучше поймайте ракету – она приближается к вам, – спокойно парировала Ровена. – Я не могу удерживать более десятка целей и одновременно поддерживать умную беседу».
      Она почувствовала, что сопротивление Рейдингера её плану ослабевает, и добавила:
      «Денеб смог установить заграждения вокруг своей планеты, а это лучшее свидетельство его силы. Я предлагаю слияние наших телепатических энергий.
      У нас ведь нет другого выхода, не так ли?» «Мы могли бы послать патрульные эскадрильи».
      «Это следовало сделать сразу же, как он попросил. Теперь уже поздно».
      Их беседа заняла несколько коротких секунд, а ракеты тем временем приближались. Сама Земля была под угрозой.
      «Хорошо», – согласился Рейдингер со злой покорностью и связался с другими Праймами.
      «Нет, нет, нет! Вы сожжете её, бедняжку! – пролепетала старушка Сиглен с Альтаира. – Будем верны нашему долгу до конца, мы не можем допустить риска. Нет, нет, нет! Пусть сначала они нападут на нас».
      «Лучше помолчи», – буркнул Дэвид.
      «Это наша обязанность, Сиглен, вы это знаете! Мы просто должны! – согласилась с Ровеной Капелла. – Но сначала хорошенько разогрейтесь – так будет безопаснее».
      «Сиглен права, Ровена… – сказал Рейдингер. – Он может сжечь тебя».
      «Я попытаю счастья».
      «Проклятый Денеб затеял все это». – Рейдингер не скрывал раздражения.
      «Мы должны слиться. И немедленно. – Ровена была непреклонна.
      Энергия всех Праймов ФТиТ огромной волной, усиленной механической мощью гигантских генераторов пяти станций, обрушилась на Ровену. Она росла, росла, росла и только тупо смотрела на крохотные снаряды пришельцев, летавшие вокруг, напоминая стаю мотыльков. Вскоре она почувствовала себя колоссом, крупнее необъемного Юпитера. Медленно, осторожно, терпеливо, ведь вся эта огромная энергия сдерживалась только её сознанием, девушка дотянулась до Денеба.
      Ровена кружилась в космосе, наслаждаясь своим величием, восхищенная бесконечной силой, ставшей частью её самой. Она миновала маленький черный карлик, который служил вехой на её пути. Потом она почувствовала мозг, который искала: уставший, но настойчиво, почти автоматически отражавший бесконечные атаки. «О, Денеб, Денеб!» – Она была так благодарна, что нашла его, ведущего отчаянную битву, что они слились прежде, чем её сущность попыталась воспротивиться. Она предоставила ему самую защищенную часть себя, и вся её огромная энергия хлынула в него. Уставший мозг мужчины воспрял, на глазах восстанавливаясь, мощь его усилилась и расцвела. И она вдруг все увидела его глазами, услышала его ушами, почувствовала его отклик и была вовлечена в титаническую битву.
      Зеленоватое небо над ними изуродовали грибоподобные взрывы, ряд молодых холмов усеяли кратеры от снарядов, не попавших в цель. Теперь же Денеб легко отбросил прочь боеголовки трех огромных космолетов.
      «Давай поднимемся туда и посмотрим, что они собой представляют, – предложила та часть объединенного сознания, что принадлежала Рейдингеру. – Ну же!» Денеб приблизился к трем внушительным вражеским космолетам. На объединенный разум Праймов пришельцы произвели неизгладимое впечатление.
      Паукообразные формы, копошившиеся внутри, напоминали сеть со сложным узором. Денеб небрежно сломал корпуса двух кораблей и высыпал содержимое в космос. Оставшимся в живых налетчикам он дал понять, что такое Праймы и что миры в этой части Вселенной невозможно разрушить. Одним невероятным усилием он забросил этот космолет в черную пустоту, прочь от своей измученной планеты, и даже с большей скоростью, чем та, с которой он прилетел.
      Напоследок Денеб поблагодарил Праймов за несравненное удовольствие от слияния и потратил миллисекунду на выражение огромной благодарности от имени всей планеты, находившейся на грани гибели. Эту невероятную битву никогда не забудут, и будущие поколения год за годом будут отмечать эту несравненную победу.
      Ровена почувствовала, как рвутся связи с другими Праймами, которые, устало попрощавшись, один за другим покидали их. Но Денеб быстро подхватил и удержал её сознание. Когда они остались одни, он открыл ей весь свой разум, и она узнала его так же близко, как и он её. «Любимая, Ровена, оглянись вокруг. Пройдет некоторое время, и Денеб будет снова прекрасен, но мы сделаем его ещё восхитительнее. Приди и останься со мной, моя любовь».
      Оглушительный крик протеста Ровены потряс оба незащищенных мозга:
      «Я не могу! Я не способна!» Но девушка тут же съежилась от страха за свои слова и закрыла свои чувства, чтобы он не мог видеть, насколько она сожалеет о сказанном. Она желала быть с ним всем сердцем и умом, но слабая плоть связывала её. Он смутился, и Ровена вернулась в своё вероломное тело, выгнувшись от боли.
      Она свернулась калачиком, тело её трепетало от испытанного напряжения и отказа.
      «Ровена! – донесся его крик. – Ровена! Я люблю тебя!» Скорчившись в кресле, она решительно отринула от себя все восприятие внешнего мира. Афра, терпеливо наблюдавший за девушкой, пока её сознание витало где-то далеко-далеко, тронул её за плечо.
      «О, Афра! Быть так близко и так далеко. Наши умы были одним. Наши тела навсегда разделены. Денеб! Денеб!» Ровена с усилием заставила себя погрузиться в дающий забвение сон. Афра нежно взял её на руки и отнес на ложе в Башне. Потом закрыл дверь и тихо спустился по лестнице. Он поставил стул так, чтобы можно было упереть ноги в нижнюю ступень, и приготовился ждать, его красивое лицо было печально, в желтых глазах блестели слезы.

***

      Афра и Аккерман пришли к единственно возможному заключению: Ровена сожгла себя. И они должны рассказать об этом Рейдингеру. Прошло сорок восемь часов с того момента, как они смогли один-единственный раз связаться с ней. Она не слышала или не хотела слышать их терпеливые просьбы. Афра и Аккерман могли вести только самую обычную работу с грузами с помощью генератора, но приближались два лайнера, и требовалось её участие. Девушка была жива, но и только: её мозг не отвечал ни на какие контакты. Сначала Аккерман решил, что она восстанавливает силы. Афра знал больше и в течение этих сорока восьми часов горячо надеялся, что она смирится со сложившейся ситуацией.
      – Я собираюсь доложить Рейдингеру о Ровене, – сказал Аккерман Афре, поморщившись.
      «Ну, так где Ровена? – спросил Рейдингер. За какой-то миг общения с Афрой он узнал все. – Мы должны помочь ей как-то приободриться. Она не сгорела, вот и отлично».
      «Не сгорела? – переспросил Афра с горечью в голосе. – Если бы вы уделили хоть чуточку больше внимания…» «Да, конечно, – резко оборвал его Рейдингер. – Если бы я дал её возлюбленному патрульные эскадрильи, когда она просила меня, она и не вздумала бы сливаться с ним. Я давил на неё сколько мог. Но когда этот наглый молодой петушок с Денеба начал швырять в нас ракеты пришельцев… Я не рассчитывал на такой поворот событий. По крайней мере, мы смогли заставить её действовать. Как и все другие планеты. – Он вздохнул. – Я надеялся, что любовь научит хоть одного Прайма летать».
      «Что? – зарычал Афра. – Вы имеете в виду, что битва была подстроена?» «Вряд ли. Как я уже говорил, мы не ожидали их появления. Ведь Денеб первоначально сообщил только о мутирующем вирусе чумы, с которым не представляло труда справиться».
      «То есть вы не знали о пришельцах?» «Конечно нет! – обиженно ответил Рейдингер. – Первый контакт с Денебом по поводу биологической помощи получился чисто случайно. Я воспринял его как знак провидения, возможность преодоления агорафобии, которой мы все страдаем. Ровена самая молодая из нас. Если бы я смог убедить её полететь к нему физически! Но я потерпел неудачу. – Смирение Рейдингера опечалило Афру. Никто не думал, что Прайм Центра может быть таким человечным. – Любовь не настолько сильна, как считается. И где я возьму нового Прайма, если не получится вырастить его, не знаю. Я надеялся, что Ровена и Денеб…» «Как сводник…» «Я должен смириться…» Афра оборвал связь, потому что дверь Башни открылась, и Ровена, бледная, изнуренная, очень тихая, спустилась вниз. Она извиняюще улыбнулась.
      – Я долго спала.
      – У тебя был трудный день, – мягко сказал Афра, – позавчера.
      Она согласно кивнула, сглаживая прилив заботливости Афры.
      – Я все ещё очень измотана. – Она нахмурилась. – Я слышала, ты разговаривал сейчас с Рейдингером?
      – Мы беспокоились, – ответил Аккерман. – Приближаются два лайнера, а мы с Афрой не можем работать с пассажирскими лайнерами, ты же знаешь.
      Ровена печально взглянула на Аккермана.
      – Я знаю. Я все улажу.
      Она медленно вернулась в свою Башню.
      Аккерман покачал головой:
      – Она приняла все случившееся слишком близко к сердцу.
      Возвращение к работе не повернуло Ровену к жизни, как все ожидали. Она успешно переправила лайнеры. Делала все работы безукоризненно, но без привычных розыгрышей, капризов, которые раньше держали служащих в напряжении, не позволяя им расслабиться. Люди работали автоматически, подавленные трагическим обликом Ровены. Быть может, это всеобщее настроение и стало одной из причин того, что никто не заметил посетителя.