Воздайте почести драконам
      В поступках, мыслях и словах.
      Их мужество легло заслоном
      На смертных Перна рубежах –
      Там, где решает взмах крыла,
      Жить миру – иль сгореть дотла.
      – Что случилось? Благородный Ф'лар нарушает традиции? – осведомилась Лесса у Ф'нора, когда коричневый всадник начал с изысканной вежливостью объяснять ей причины отсутствия командира.
      С некоторых пор Лесса перестала сдерживать язык при Ф'норе, но коричневый всадник прекрасно понимал, что не он мишень сарказма, и обижался редко. Казалось, что ему частично передалась терпеливая сдержанность брата.
      Однако сегодня от обычной терпимости не осталось и следа – лицо Ф'нора выражало суровое неодобрение.
      – Он выслеживает К'нета. – В темных глазах всадника мелькнула озабоченность. Ф'нор откинул со лба густые волосы – тем же жестом, что и брат.
      Это еще больше разозлило Лессу.
      – В самом деле? Лучше бы он последовал его примеру.
      Ф'нор сердито нахмурил брови.
      "Отлично, – подумала Лесса. – Кажется, мне удалось задеть его за живое".
      – Пора бы тебе понять, Госпожа, что К'нет слишком вольно трактует твои указания. Набеги на чужие поля и мелкие хищения, в разумных пределах, наверное, не вызвали бы протеста, но К'нет слишком молод, чтобы грабить и проявлять осмотрительность одновременно.
      – Мои указания? – спросила Лесса с невинным видом. Несомненно, у Ф'лара и Ф'нора не имелось ни малейших доказательств ее причастности к набегам и грабежам, регулярно проводимым К'нетом. Да она и не слишком беспокоилась на сей счет. Посмотрев Ф'нору в глаза, Лесса размеренно произнесла:
      – Причем здесь мои указания? Просто К'нет сыт по горло вашей трусостью.
      Ф'нор, сжав зубы, спокойно выдержал взгляд Лессы. Он выпрямился и стиснул руками свой широкий кожаный пояс с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
      Лесса уже сожалела о том, что резко обошлась с ним. Ф'нор всегда был сдержан, приветлив и часто развлекал ее забавными историями – тогда как она все более и более ожесточалась.
      Этому были причины: несмотря на некоторые поступления от К'нета, запасы Вейра оскудевали. К тому же приближался холодный сезон – казалось, что вместе с ледяными ветрами в Вейр вползает какая-то безысходность.
      После неудавшегося выступления Д'нола всякая решимость покинула всадников. Это было заметно даже по состоянию зверей. Шкуры драконов поблекли, движения потеряли былую грацию – и не только урезанный рацион был тому причиной. Их охватила апатия, которая усиливалась с каждым днем. Лесса поражалась, что Р'гул словно не замечал последствий своего малодушия. Во всяком случае, последствия эти, очевидно, его не печалили.
      Лессу вновь охватило раздражение. Резко повернувшись н Ф'нору, она сказала:
      – Рамота еще не проснулась. Сейчас ты говоришь только со мной и можешь не демонстрировать свою выдержку и вежливость.
      Ф'нор ничего не ответил. Молчание затянулось, и это окончательно вывело Лессу из себя. Она встала, прошлась по спальне, заглянула в пещеру, где лежала спящая Рамота. Размерами королева уже превосходила любого из бронзовых драконов. "Хоть бы она проснулась, – с тоской подумала девушка. – Когда она бодрствует, все в порядке. Настолько, насколько это возможно. Но она недвижима, как глыба камня".
      – Итак, – Лесса старалась не выказывать неудовольствия. – Наконец Ф'лар что-то начал делать – хотя это и лишает нас одного из источников снабжения.
      – Утром пришло сообщение от Лайтола. – Ф'нор говорил отрывисто и довольно громко. Лесса повернулась к нему в ожидании. – Телгар и Форт провели переговоры с Керуном, – резко продолжал коричневый всадник. – Они установили, что Вейр является причиной… так сказать, некоторых потерь на их полях. Почему же ты, – глаза Ф'нора снова сердито сверкнули, – выбрав К'нета, не следила за ним внимательно? Он зелен для таких дел. К'ган, Т'сам или я, наконец, могли бы…
      – Ты? Ты не посмеешь чихнуть без указания Ф'лара! – насмешливо воскликнула Лесса.
      Ф'нор неожиданно расхохотался:
      – Похоже, Ф'лар переоценил тебя. Неужели ты не поняла до сих пор, почему ему приходится выжидать?
      – Нет, – крикнула Лесса, – не поняла! Разве я должна догадываться обо всем, как драконы? Клянусь скорлупой Золотого Яйца, Ф'нор, никто ничего не объяснял мне! – Она тряхнула головой и продолжала, постепенно успокаиваясь: – Однако мне приятно узнать, что у Ф'лара есть причина для выжидания. Полагаю, достаточно веская. И надеюсь, что дело еще не зашло слишком далеко. Но я считаю, что уже поздно. Ты понимаешь – поздно!
      "Он не позволил мне воздействовать на Т'бора – но даже тогда было уже слишком поздно", – подумала Лесса, не рискнув, однако, высказать упрек вслух. Вместо этого она добавила:
      – Было слишком поздно уже тогда, когда Р'гул трусливо запретил… Ф'нор шагнул к ней, его лицо побледнело от ярости:
      – Чтобы спокойно наблюдать, как ускользает тот момент – о, да, очень подходящий момент! – Ф'лару понадобилось больше мужества, чем тебе за всю жизнь в Руате!
      – Вот как? – бросила Лесса с иронией.
      Ф'нор резко занес руку – вид его был столь угрожающ, что Лесса отшатнулась, но всадник уже совладал с собой и, подавив гнев, отступил.
      – В том, что происходит, нет вины Р'гула, – наконец выговорил он.
      Лицо Ф'нора внезапно постарело, в глазах застыли боль и тревога.
      – Было трудно, очень трудно смотреть на все это… смотреть и знать, что нужно выждать.
      – Но почему же? – воскликнула Лесса срывающимся голосом.
      Ф'нор спокойно и тихо продолжил:
      – Я думал, что тебе уже все известно. Правда, Ф'лар не любит объяснять кому бы то ни было свои действия…
      Лесса кивнула и поджала губы, боясь каким-нибудь невольным замечанием прервать эти долгожданные откровения.
      – Р'гул стал Предводителем в силу случайного стечения обстоятельств. Он бы, наверное, вполне сгодился, не будь такого длинного Интервала. Летописи предупреждают об опасностях, которые возникают в такие спокойные времена.
      – Летописи? Опасности? И что ты называешь Интервалом?
      – Интервал возникает в том случае, когда Алая Звезда проходит далеко от Перна – тогда Нити не активны. Только через две сотни Оборотов, как отмечают летописи, Алая Звезда возвращается обратно. Ф'лар считает, что миновало почти вдвое больше времени с тех пор, как на Перн упали последние Нити.
      С невольной дрожью Лесса взглянула на восток. Ф'нор мрачно кивнул головой.
      – Да, за четыреста Оборотов нетрудно распрощаться со страхом и забыть про осторожность. Р'гул хороший боец и хороший командир, но он должен увидеть, почуять и оценить опасность, прежде чем признать, что она существует. О, он читал летописи и изучал законы – но не вникал в них глубоко… Так, как Ф'лар, или как сейчас начинаю понимать их я, – добавил он вызывающим тоном, заметив недоверие Лессы. Прищурившись, Ф'нор ткнул пальцем в ее сторону – И как можешь понять ты… даже не зная, откуда приходит к тебе понимание!
      Лесса отпрянула – не потому, что испугалась резкого жеста Ф'нора, но из-за пронзившего ее холода. Да, коричневый всадник прав. Она ощущала приближение угрозы, хотя и не понимала причины своей тревоги.
      – С того дня, как Ф'лар прошел обряд Запечатления и получил Мнемента, Ф'лон приступил к его обучению. В будущем именно Ф'лар должен был стать Предводителем Вейра. Потом Ф'лона убили во время нелепой ссоры… – Гнев и сожаление промелькнули на лице Ф'нора, и Лесса с запозданием сообразила, что он рассказывает об отце. – Ф'лар был слишком молод, чтобы взять власть, и прежде, чем кто-либо смог вмешаться, р'гулов Хат догнал Неморту, так что нам остается только ждать… Но Р'гул не смог развеять печаль Йоры, тосковавшей по Ф'лону, и та быстро угасла. Р'гул к тому же неверно истолковал план Ф'лона относительно действий Вейра в конце Интервала. Он выбрал политику самоизоляции, а в результате, – Ф'нор пожал плечами, – Вейр начал быстро терять свое влияние. Но придет время.
      – Время, время, время! – Лесса швыряла это слово, будто ругательство. – Как всегда, время еще не настало! Когда же придет оно – время действовать?
      – Послушай меня, – раздался суровый голос Ф'нора, и Лесса почувствовала себя так, словно ее схватили за плечи и встряхнули. Она не подозревала, что коричневый всадник обладает такой грозной силой, и взглянула на него с невольным уважением. – Рамота выросла и готова и своему первому брачному полету. Когда она взлетит, все бронзовые ринутся за ней в погоню. Не всегда королеву получает самый достойный. Иногда она достается тому, чья победа нужна большинству влиятельных людей Вейра. – Ф'нор произнес эти слова медленно и внятно. – Именно так Хат получил Неморту. Старшие всадники хотели видеть Предводителем Р'гула. Они не желали, чтобы ими командовал мальчишка, неполных двадцати Оборотов от роду, – пусть даже и сын самого Ф'лона. Итак, Хат получил Неморту, а старики получили Р'гула. Им достался тот, кого они желали! И взгляни на результат! – Он обвел пренебрежительным жестом обветшалое убранство комнаты. – Да, Ф'лар поступил правильно, когда отказался бороться за власть. Скоро все решится мирно – ждать осталось недолго.
      – Поздно, слишком поздно, – простонала Лесса, только теперь осознавая, что она натворила.
      – Может быть, и поздно – из-за того, что ты подстрекала К'нета к необдуманным набегам, саркастически заметил Ф'нор. – И знаешь, в них не было никакой необходимости. Наше Крыло уже давно втихомолку занималось подобными делами. Но когда в Вейр стало поступать много припасов, мы сократили свои набеги. Властители холдов созрели для ответного удара. Подумай, Лесса Пернская, милая Госпожа моя, – с горькой улыбкой Ф'нор отвесил ей поклон, – подумай, что тогда сделает Р'гул. Ты ведь думала об этом, верно? Итак, представь себе, что сделает Р'гул, когда хорошо вооруженные лорды заявятся в Бенден требовать удовлетворения?
      Теперь Лесса ясно представила себе все последствия своей авантюры. Они были столь страшны, что девушка зажмурила глаза… Стиснув пальцами подлокотники, она медленно опустилась в кресло.
      Да, ей удалось погубить Фэкса, и это породило самонадеянность, из-за которой Вейр ныне оказался на грани катастрофы.
      Внезапно в коридоре раздался такой шум, будто половина крылатых обитателей Вейра неслась вниз мимо королевской пещеры. Лесса услышала, как снаружи перекликаются драконы – за два прошедших месяца они впервые подали голос.
      Сердце ее содрогнулось от страха. Неужели Ф'лару не удалось перехватить К'нета? Неужели юный всадник, по какому-то ужасному стечению обстоятельств, попал в руки лордов? Она вскочила с кресла и, вместе с Ф'нором бросилась в вейр королевы.
      Однако под аркой прохода показались не Ф'лар и К'нет, преследуемые разъяренными лордами, а Р'гул с пылающим от возбуждения лицом. Он буквально влетел в пещеру. С наружного карниза доносились тревожные крики Хата. Предводитель бегло взглянул на Рамоту, погруженную в глубокий сон. Он повернулся к Лессе, и на лице его промелькнуло какое-то холодное, расчетливое выражение. Затем, торопливо застегивая пряжки плаща, в комнату вбежал Д'нол. Следом за ним появились С'лан и Т'бор. Бронзовые всадники полукругом окружили Лессу.
      Р'гул шагнул вперед и вытянул руку, как будто собирался обнять Лессу. Что-то отталкивающее, недоброе сверкнуло в его глазах. Но прежде чем Лесса, в испуге, отпрянула, Ф'нор ловко встал между ними, и Р'гул со злостью опустил руку.
      – Хат начал пить кровь? – мрачно спросил коричневый всадник.
      – Тинт и Орт тоже, – выпалил Т'бор. Глаза его горели. Странное нервное возбуждение, казалось, охватило всех бронзовых всадников. Рамота беспокойно пошевелилась: все замолкли и пристально уставились на нее.
      – Драконы пьют кровь? Что это значит? – недоуменно спросила Лесса. Она понимала – происходит что-то чрезвычайно важное.
      – Вызови К'нета и Ф'лара, – скомандовал Ф'нор, тон его был властным, так не пристало говорить коричневому всаднику в присутствии бронзовых. Р'гул неприятно рассмеялся.
      – Никто не знает, куда они направились. Где их искать?
      Д'нол попытался протестовать, но Предводитель свирепым жестом оборвал его.
      – Ты не смеешь так поступать, Р'гул, – сказал Ф'нор с холодной яростью. – Вызови их.
      – Нет.
      Лесса поняла, что решающий момент наступил. Ее отчаянный призыв и Мнементу и Пианту получил слабый отклик – она ощутила холод и абсолютную пустоту Промежутка, в котором находились драконы.
      – Она сейчас проснется. – Р'гул буквально сверлил Лессу взглядом. – Она проснется в скверном настроении, потому что будет голодна. Но сегодня ты должна кормить ее только кровью. Я предупреждаю – она будет сопротивляться. Если ты не справишься с ней, она переест и не сможет подняться в воздух.
      – Она должна подняться в воздух только для брачного полета! – крикнул Ф'нор – голос его сорвался от гнева.
      – Она и поднимется для брачного полета – с тем бронзовым, который сможет ее поймать, – с ликованием продолжал Р'гул.
      "Он хочет, чтобы все произошло, пока здесь нет Ф'лара", – сообразила Лесса.
      – Чем дальше полет, тем лучше выводок. А если она набьет желудок тяжелым мясом, то не сможет летать быстро и высоко. Рамота не должна переедать. Ее можно кормить только кровью. Ты понимаешь?
      – Да, Р'гул, – сказала Лесса, – я понимаю. Теперь я тебя понимаю – слишком хорошо понимаю! Ф'лар и К'нет отсутствуют, – голос ее зазвенел, – но твой Хат все равно не догонит Рамоту. Если потребуется, я отправлю ее в Промежуток.
      Лесса увидела, как неподдельный страх стер ликование с лица Р'гула. Но Предводитель сумел взять себя в руки, и уже через минуту выражение испуга сменила злорадная усмешка. "Неужели он счел мое предупреждение несерьезным?" – подумала Лесса.
      – Добрый день, – раздался со стороны входа веселый голос Ф'лара. Рядом с ним, широко улыбаясь, стоял К'нет. – Мнемент сообщил мне, что бронзовые начали пить кровь, Как любезно с вашей стороны пригласить нас на это представление.
      Лесса облегченно вздохнула. Выражение лица Ф'лара – спокойное и, одновременно, насмешливо-надменное – подбодрило девушку.
      Ф'лар внимательно всматривался в лица бронзовых всадников, пытаясь определить, кто вызвал его и К'нета. Внезапно Лесса поняла, что Р'гул боится и ненавидит молодого всадника. И еще она почувствовала перемену во Ф'ларе: теперь он не казался пассивным и безразличным. Напротив, его переполняло азартное предвкушение победы. Ожидание Ф'лара закончилось.
      Неожиданно Рамота пробудилась. По состоянию подопечной Лесса поняла, что Ф'лар и К'нет прибыли вовремя. Золотая королева испытывала муки голода – столь сильные, что Лессе пришлось тут же успокаивать ее. Однако Рамота успокаиваться не желала.
      С неожиданным проворством королева драконов поднялась и направилась к карнизу. Лесса побежала за ней. Мужчины рванулись следом. Рамота раздраженно зашипела на бронзовых, паривших у выхода из туннеля. Драконы торопливо разлетелись, освобождая ей путь. Их всадники кинулись к широкой лестнице, ведущей от королевской пещеры к гигантской чаше.
      Лесса почувствовала, как сильные руки Ф'нора поднимают ее и усаживают на шею Канта. Коричневый дракон ринулся вслед за другими вниз, к площадке для кормления. Пораженная Лесса наблюдала, как грациозно, без всякого усилия скользила Рамота над разбегающимися в панике неуклюжими птицами. Королева стремительно нанесла удар, схватила жертву за шею и, сложив крылья, неожиданно упала, придавив ее, – Рамота была слишком голодна, чтобы уносить добычу ввысь.
      – Останови ее, – задыхаясь, крикнул Ф'нор и бесцеремонно столкнул Лессу на землю.
      Не желая подчиняться приказу своей повелительницы, Рамота пронзительно вскрикнула, замотала головой из стороны в сторону и яростно забила крыльями. В ее глазах вспыхивали и переливались огненные озера. Вытянув шею вверх на всю длину, она снова закричала – тревожно, протестующе. Гулкое эхо раскатилось по чаше Вейра. Вокруг, вздымая пыль огромными крыльями, метались драконы – голубые, зеленые, коричневые, бронзовые – их ответные крики были похожи на раскаты грома.
      Теперь Лесса должна была собрать всю свою волю, все умение, накопленное за десять проведенных в Руате Оборотов – голодных, полных лишений и грез о мести. Наступил час испытания ее силы.
      Клиновидная голова Рамоты таранила воздух, глаза сверкали непокорным огнем. Из дружелюбной, доверчивой малышки-дитяти драконьего племени она превратилась в неистового демона.
      Над залитой кровью площадкой Лесса скрестила свою волю с волей преобразившейся Рамоты. Беззвучный приказ Лессы был тверд. На послабление не было и намека. Лесса не боялась – в победе она была уверена. И Рамота подчинилась. С хриплым протестующим стоном золотая королева опустила голову к бездыханной птице, язык хлестнул по неподвижной туше, громадные челюсти раскрылись, на мгновение задержавшись над дымящимися потрохами, после чего с укоризненным ворчанием Рамота впилась зубами в толстое горло птицы и высосала из туши кровь.
      – Держи, держи ее, – пробормотал Ф'нор, о котором Лесса совершенно забыла.
      Рамота с криком поднялась в воздух и с невероятной силой обрушилась на второго, верещащего от ужаса самца. Она попыталась вцепиться в мягкое брюхо птицы, но Лесса снова остановила ее. Испустив пронзительный, раздраженный вопль, Рамота неохотно напилась крови.
      В третий раз золотая королева уже не сопротивлялась приказу Лессы.
      Да, она была ослеплена яростью… пока не попробовала свежей крови. Но теперь-то Рамота знала, что ей нужно делать: лететь быстро и далеко, прочь от Вейра, прочь от копошащихся внизу слабых бескрылых созданий. Лететь, опережая горящих вожделением бронзовых.
      Драконы прекрасно понимали, что происходит в этот миг на площадке для кормления. Но что произойдет дальше, предугадать не могли – в такие мгновения логические рассуждения были им не под силу. Люди же, всадники – напротив, всегда пытались внести в подобного рода события какую-то долю порядка и определенности. Лесса вдруг обнаружила, что напевает про себя какую-то нежную мелодию.
      Рамота без колебаний нанесла четвертый удар и с жадностью припала к горлу птицы. В чаше Вейра воцарилась напряженная тишина: только завывание ветра в высоких скалах и причмокивание пьющей кровь королевы нарушали ее.
      И вдруг тело Рамоты начало светиться. Из-за вспыхнувшего вокруг нее сияния, оно казалось теперь еще больше. Подняв окровавленную пасть, Рамота гибким раздвоенным языком облизала губы. Над площадкой чуть слышно шелестели крылья круживших в молчаливом ожидании бронзовых драконов. Неожиданно Рамота выгнулась всем телом и золотой молнией рванулась в небо. В тот же миг семь бронзовых устремились за ней, швырнув тучи песка и пыли в лица людей, с затаенным дыханием следивших за всем происходящим. Лесса, захваченная зрелищем, боялась пошевелиться.
      Ей чудилось, что душа ее подымается ввысь вместе с Рамотой.
      – Оставайся с ней, – прошептал Ф'нор. – Обязательно оставайся с ней. Она не должна выходить из-под твоего контроля. – Всадник отошел в сторону и смешался с остальными. Подняв головы, люди, все как один, напряженно следили за исчезающими в небе блестящими точками. Чувства Лессы как-то странно притупились: разумом она понимала, что стоит на земле, но все остальные ощущения говорили ей, что она находится там, наверху, с Рамотой. И она, Рамота-Лесса, полная безграничной мощи, без устали машет крыльями в разреженном воздухе, ощущая пьянящий восторг в крови – восторг и страсть.
      Рамота скорее почувствовала, чем увидела громадных бронзовых самцов, преследующих ее. С презрением следила она за их тщетными усилиями, – ее полет был свободным, стремительным, неукротимым.
      Выгнув шею вниз, под правое крыло, королева резкими насмешливыми криками поддразнивала драконов. Она парила высоко над ними. Вдруг, сложив крылья, Рамота камнем ринулась вниз, с радостным изумлением наблюдая, как пытаются избежать столкновения и суетливо разлетаются в разные стороны бронзовые.
      Несколько быстрых взмахов – и она снова парит над стаей самцов, пытающихся набрать потерянную скорость и высоту.
      Так Рамота, играя со своими поклонниками, заставляла их состязаться друг с другом за право обладания великолепной, свободной, величественной королевой Вейра. Наконец, выбившись из сил, один отступил, и Рамота радостным, громким криком оповестила небо о своей победе. Скоро второй прекратил погоню. Но Рамота продолжала неукротимый полет – ныряла, выписывала в воздухе замысловатые фигуры… Поглощенная трепетным восторгом свободы, она почти забыла о существовании преследователей.
      Когда ощущение новизны слегка притупилось, она снизошла до более пристального взгляда на преследователей. Ее несколько озадачило, что лишь три громадных зверя продолжали погоню. Она узнала Мнемента, Орта и Хата. Все в расцвете сил, и каждый достоин быть избранником королевы.
      Дразня самцов, Рамота понеслась вниз. Звери явно устали, и это забавляло ее. Хата она не выносила. Орт? Да, Орт был прекрасным молодым зверем. А Мнемент? Королева сложила крылья, чтобы проскользнуть между ними. Когда Рамота оказалась рядом с Мнементом, тот рванулся к ней. В испуге она попыталась ускользнуть, но обнаружила, что их крылья переплелись, а гибкая шея самца плотно обвилась вокруг ее шеи.
      Они быстро понеслись вниз, к земле. Внезапно Мнемент, собрав остатки сил, расправил крылья, чтобы погасить скорость падения. Ошеломленная его атакой, напуганная стремительностью снижения, Рамота тоже раскинула громадные крылья. И тогда…
      Лесса зашаталась и отчаянно взмахнула рукой в поисках опоры. Она ощущала, что тело ее разрывается на части – каждый нерв трепетал в безумном напряжении.
      – Не падай в обморок, глупышка! Оставайся с ней, – раздался над ухом резкий голос Ф'лара. Его руки поддержали ее.
      Туман перед глазами рассеялся, и Лесса увидела покрытые старинными гобеленами стены собственной спальни. Она с ужасом вцепилась в плечи Ф'лара и, коснувшись его гладкой обнаженной кожи, в замешательстве затрясла головой.
      – Верни ее обратно! Скорее! – прошептал Ф'лар.
      – Как? – закричала Лесса, задыхаясь и глотая слезы. Она не представляла, как вывести свою золотую королеву из состояния опьяняющего блаженства, в котором та пребывала.
      – Думай о ней. Оставайся с ней. Она не должна ускользнуть в Промежуток! – Губы Ф'лара почти касались ее уха.
      Затрепетав от страха при мысли, что Рамота может исчезнуть в Промежутке, Лесса попыталась найти ее. Королева по-прежнему летела крыло к крылу с Мнементом, В этот миг страсть драконов взвилась, словно гигантская спираль, и полностью захлестнула Лессу. Казалось, гонимая ураганом приливная волна поднялась из глубин ее души, накатила накрыла с головой… Нетерпеливый стон сорвался с губ Лессы, она прижалась к Ф'лару, всем телом ощущая его твердую, как камень, плоть. Сильные руки подняли девушку, губы бронзового всадника впились в ее полураскрытый рот, и Лесса потонула в новой накатившейся волне…
      – Сейчас, – прошептал всадник, – сейчас… мы вернем их домой целыми и невредимыми…

      Всадник, между Здесь и Там,
      В ледяным краях,
      Подари мне взгляд любви
      Большей, чем моя.
      Ф'лар проснулся внезапно. Он прислушался к удовлетворенному спокойному ворчанию Мнемента, устроившегося на карнизе перед пещерой королевы. Внизу, в огромной чаше Бендена, царили мир и тишина.
      Да, все было спокойно в Вейре Бенден – но это спокойствие отличалось от прежнего. Перебирая в памяти события вчерашнего дня, Ф'лар улыбнулся. Все закончилось благополучно – а ведь вполне могло и сорваться!
      "Почти сорвалось", – напомнил ему Мнемент. Ф'лар вновь задумался. Кто же вернул назад его и К'нета? Почему Мнемент не сообщил имя подавшего сигнал? На все расспросы бронзовый дракон отвечал одно и то же: "Меня позвали".
      Ф'лар ощутил смутное беспокойство.
      – Наверно, Ф'нор? – произнес он вслух. – Конечно, он ведь не забыл, что должен следить за…
      "Ф'нор никогда не забывает твоих приказаний, – раздраженно прервал его Мнемент. – Кант сообщил мне, что сегодня Звезда была над самой вершиной Глаз-камня. Солнце тогда еще не взошло".
      Дрогнувшими пальцами Ф'лар пригладил волосы. Над вершиной Глаз-камня. Значит, Алая Звезда подходит все ближе и ближе – в точности, как предсказывали древние летописи. Близится время, когда ее алый диск совпадет с отверстием Глаз-камня, возвещая скорое появление Нитей.
      Теперь уже не приходилось сомневаться в продуманной целесообразности расстановки всех этих гигантских камней на ближайших возвышенностях Бендена – как и соответствующих им указателей на восточных стенах каждого из пяти покинутых Вейров. Сначала шел Каменный Палец, на вершине которого восходящее солнце на мгновение замирало в день зимнего солнцестояния. Затем, через две длины дракона за ним, возвышался громадный прямоугольник Звездной Скалы, верхний край которой был по грудь взрослому человеку. На ее полированной поверхности были высечены две стрелы: одна указывала строго на восток, на Каменный Палец, другая была направлена на северо-восток и упиралась в подножие Глаз-камня, прочно и весьма искусно укрепленного на Звездной Скале.