Совсем уж помрачнев, Туллеа открыла рот, чтобы бросить очередную колкость, но Б'ник, подняв руку, заставил ее замолчать.
      — А как насчет этих комнат? — спросил он. — Может быть, лучше разыскать их?
      — Но что же все-таки должно находиться в этих проклятых комнатах? — требовательно спросила Туллеа.
      — Мы не знаем, — сказала Лорана. — Но в Записях определенно говорится, что они были построены именно здесь, в Бендене.
      — Итак, вы не знаете, где они находятся, зачем их построили и что в них находится, и все же намереваетесь тратить драгоценное время на их поиски? — Туллеа обвела широким жестом просторную чашу Вейра. — И позволите нашим драконам умирать, пока вы будете искать невесть что? Предводитель Вейра, я уверена, что наши целитель и арфист впустую тратят время из-за какой-то старой забытой сказки, — официальнейшим тоном продолжала Туллеа, повернувшись к Б'нику. — Как госпожа Вейра, я не вижу в этом никакого смысла. Почему бы Лоране не заняться этими поисками в одиночку и перестать отвлекать людей от действительно нужных дел?
      — Но ее дракон нездоров, — возразил Киндан.
      — Тем более у нее есть причина искать особенно тщательно. — Туллеа прижала ладони к вискам, как будто пыталась ослабить головную боль. — А вы, арфист, слишком долго уклоняетесь от ваших обязанностей. Я с удовольствием послушала бы хорошую песню. И уверена, что молодежь Вейра давно уже забыла, когда с ними проводили последний урок.
      — Лорана все время помогает мне ухаживать за ранеными и больными драконами, — попытался возразить К'тан.
      — Что ж, возможно, я тоже смогу помочь тебе, — с притворным смирением ответила Туллеа. — В конце концов, это же одна из моих обязанностей.
      — Значит, договорились, — поспешно вмешался Б'ник. — Лорана отправится выполнять задание, К'тан и Туллеа займутся лечением драконов, предоставив арфисту Киндану возможность вернуться к своим обязанностям учителя.
      — Лорана, я уверена, что ты не забудешь покормить дракона, прежде чем займешься поисками, — величественно сказала Туллеа. Она взяла Киндана под руку и потащила за собой. — Скажи мне, арфист, какие новые песни ты намерен спеть для нас сегодня вечером? Я уверена, что Вейр нуждается в развлечении.
      — Я никак не могла дождаться, когда же она уйдет. Повернувшись, Лорана увидела рядом с собой Салину.
      — Прошу прощения, что я до сих пор не навестила тебя, — сказала бывшая госпожа Вейра.
      — Ты была занята, — ответила Лорана.
      — Нет, я боялась, — поправила ее Салина. Она взглянула Лоране прямо в глаза. — Я услышала, что твоя Арит'а захворала, и мне…
      — Все нормально, — сказала Лорана, погладив Салину по плечу. — Я понимаю.
      — Нет, не все. Когда Брет'а заболела, ты делала все, что могла, — ответила Салина. Она махнула рукой куда-то в сторону. — Прогуляйся со мной немного, пожалуйста.
      Лорана кивнула. Женщины бок о бок вышли в чашу. Салина направилась к входу на площадку Рождений.
      — Я всегда любила это место, — сказала она. — С самого Запечатления, и даже раньше, я всегда любила Бенден-Вейр, его высокие стены, утренние туманы, сияющие закаты, но больше всего я люблю площадку Рождений.
      Они стояли у входа, глядя внутрь.
      — Здесь есть что-то сверхъестественное, — тихо, почти шепотом, говорила Салина. — Сейчас здесь тихо и пусто, но скоро Майнит'а отложит яйца, и в этой пещере то и дело будет раздаваться ее шипение, отпугивающее любого, кто попытается подойти к ее кладке. А потом произойдет Рождение.
      Она указала на высокие стены кратера.
      — Драконы — по большей части бронзовые — будут стоять там, приветствуя трубными криками новое потомство. И Вейр, все мы, будем ощущать себя обновленными при каждом новом Запечатлении, вновь будем переживать свою собственную радость, — ее голос дрогнул, — и боль от неразрывной связи с собственным драконом.
      Она стиснула руку Лораны и ласково погладила ее.
      — Когда-нибудь и твоя Арит'а будет сидеть здесь, охраняя свою кладку.
      Лорана вздрогнула. Салина отвернулась от площадки Рождений и вопросительно взглянула на молодую всадницу.
      — Я не знаю, — сказала Лорана.
      — Я слышала, Туллеа дала тебе какое-то задание, — сказала Салина, с готовностью изменив тему и лишь еще раз погладив руку Лораны. — Какое же?
      Лорана рассказала о Записях, которые они нашли в Форт-Вейре.
      — Комнаты? — задумчиво сказала Салина. — Особые комнаты, да? И при этом не упомянутые в наших собственных Записях?
      — Возможно, Записи были утеряны…
      Салина выпустила руку Лораны и подняла ладонь, призывая девушку к тишине. Наклонив голову, бывшая всадница надолго задумалась.
      — Не исключено, что эти комнаты не упоминались в наших Записях, потому что их наличие считали само собой разумеющимся, как кухонную пещеру или даже чашу Вейра, — сказала она после долгой паузы. — Если о них все знали, то не должно быть никакой причины, чтобы специально упоминать их. Согласна?
      Лорана с сомнением поджала губы.
      — А теперь никто не может найти их, — продолжала рассуждать Салина. — Итак, кто-то выстроил эти комнаты таким образом, что о них все знали и не обращали особого внимания, а потом они вдруг пропали… Как это могло случиться?
      — Я не…
      — Обвал! — воскликнула Салина.
      Выражение недоверия на лице Лораны сменилось возбуждением.
      — Но где?
      — Я знаю, где находятся эти комнаты, — уверенно заявила Салина, решительно направляясь на площадку Рождений. — Пошли!
      — Подожди минуточку! — воскликнула Лорана. — Может быть, нам стоит сразу взять светильники?
      — И, пожалуй, позвать кого-нибудь на помощь, — согласилась Салина. Энтузиазм лишь мгновение взял верх над ее всегдашним здравым смыслом. — Если я права, то комнаты скрыты за обвалившейся скалой.
 
      — Нужно обязательно взять Киндана, — сказал М'тал, когда Салина тем же вечером рассказала ему о своих предположениях.
      Салина покачала головой.
      — Туллеа заставила Киндана петь сегодня вечером. Я думаю, что она хочет разделить Киндана и Лорану.
      М'тал хмыкнул.
      — Интересно, она рассчитывает заставить ревновать Б'ника или разозлить Лорану?
      — Даже не могу себе представить, чтобы Лорана разозлилась, — сказала Салина. — Если, конечно, дело не будет касаться ее дракона.
      — Такой гнев будет справедлив, — согласился М'тал. — Хотя, возможно, ее может вывести из себя и что-то еще. Мне кажется, что у нее четкая система приоритетов.
      — Так оно и есть, — решительно согласилась Салина. — Это может помочь ей выжить…
      М'тал метнул резкий взгляд на спутницу.
      — …если она лишится своего дракона, — упавшим голосом закончила Салина.
      — Ни один из заболевших драконов пока что не выздоровел, — задумчиво сказал М'тал, несколько раз кивнув. — Но это не может продолжаться вечно. Наши предки были достаточно умны для того, чтобы создать драконов из огненных ящериц; я не могу поверить, что им не хватило ума предусмотреть такой мор, как этот.
      — Если бы они могли это предвидеть, то почему не сделали так, чтобы драконы не болели, раз уж их знаний хватило на то, чтобы сделать драконов из огненных ящериц? — спросила Салина.
      М'тал резко дернул головой.
      — Я не знаю. Возможно, мы найдем ответ, когда попадем в эти комнаты.
      — Раз так, то зачем ждать Киндана?
      — Киндан родился в семье шахтеров и вырос на шахте, — напомнил М'тал. — Если там случился обвал, то он сообразит, как правильно поступить.
      — А если он не справится?
      — Тогда он сможет обратиться за помощью по нужному адресу, — ответил М'тал и вскинул обе руки над головой, словно шахтер, заносящий кайло для удара.
      Салина улыбнулась и указала на дверь их нового вейра, расположенного на самом верхнем ярусе барьера кратера.
      — Пожалуй, мысль Туллеа — чтобы Киндан пел сегодня вечером — не так уж и плоха, — сказала Салина, когда они начали спуск по бесчисленным лестничным маршам.
      — Что?
      — Посуди сам, у него такой хороший голос, и мы могли бы воспользоваться хорошим настроением, чтобы…
      — Остается только надеяться, что сам Киндан будет в достаточно хорошем настроении, — откликнулся М'тал.
      Ни он, ни его спутница на всем протяжении долгого спуска даже не заикнулись о том, что Гаминт' мог бы спустить их на дно чаши в считаные секунды. М'тал — потому, что был уверен, что Салина все еще продолжает молча страдать из-за своей потери, а Салина — потому, что он был прав.
      Подходя к входу в кухонную пещеру, они услышали голос Киндана, исполнявшего «Утреннюю песню дракона» с несколько измененными словами.
 
Лишь только утро настает,
Дракон стремит ко мне полет.
И шкура ее золотом горит,
Глаза сверкают изумрудом ясным.
На мир она так радостно глядит,
И в мире королевы нет прекрасней.
 
      — Он мог изменить слова только ради Лораны, — шепотом сказала Салина. — В этой песне всегда поется про бронзового дракона.
      — Но я нисколько не удивлюсь, если Туллеа решит, что он таким образом подлизывается к ней, — так же тихо отозвался М'тал.
      Перед входом в кухонную пещеру расставили длинные столы, неподалеку от них в нескольких специальных жаровнях был разожжен большой огонь. В прохладном вечернем воздухе потрескивало множество факелов.
      Арфист и его помощники расположились на отдельном столе у стены. Звуки голоса и гитары Киндана разносились по всему Вейру, порождая жутковатое эхо. Со всех ярусов чаши смотрели драконы; в темноте можно было разглядеть лишь их глаза, в которых ярко отражался мерцающий свет факелов и очагов.
      К тому времени, когда М'тал и Салина нашли места, Киндан закончил измененный вариант «Утренней песни дракона».
      — Ну а теперь другая песня, — сказал Киндан, и его голос легко перекрыл голоса начавших было переговариваться между собой всадников и прочих обитателей Вейра. — Не весь ее текст дошел до нас, но, возможно, наступило именно ее время.
      Его пальцы пробежали по струнам гитары, издав печальный диссонирующий звук.
 
Рыдают тысячи голосов,
Плач разрывает ночь,
И вдруг один, за ним другой
Из них уходят прочь.
 
      Все переговоры стихли, а Киндан продолжал:
 
Целитель-дева, одна лишь ты
Идешь за ними вслед,
Они во мраке пустоты
Ведут тебя ко мне.
 
      М'тал и Салина обменялись взволнованными взглядами и сразу же заметили, что между Б'ником и Туллеа завязался оживленный разговор, который, вероятно, могли бы расслышать их ближайшие соседи, невзирая на то что арфист продолжал:
 
И в темной ледяной ночи
Один из них звучит.
Тот голос звонкий, молодой
Лишь слово говорит.
 
      Салина наклонилась к уху М'тала, собираясь что-то прошептать, но спутник сильно стиснул ей руку и указал на Киндана. Взгляд арфиста был полон решимости, как будто он отчаянно пытался что-то вспомнить. А затем его лицо прояснилось, и он продолжил:
 
Ты это слово назовешь,
Ищи…
 
      Лорана внезапно вскочила с места и рысцой побежала в темноту, направляясь к противоположной стороне чаши. М'тал мельком успел заметить, что на ее лице появилось очень странное выражение, но прежде чем он успел что-то сказать или сделать, Туллеа вскочила на ноги и яростно выкрикнула:
      — Довольно! Довольно! Арфист Киндан, я не хочу слушать эту песню! Никогда!
      — Но я хочу ее спеть, госпожа Вейра, — твердо ответил Киндан.
      В толпе раздались удивленные возгласы. Все знали, что Киндан всегда искренен, но возразить госпоже Вейра — это оскорбление для каждого всадника.
      — Туллеа права, арфист, — громко сказал Б'ник, встав рядом со своей спутницей. — Это песня не для нашего Вейра.
      Киндан, судя по всему, готов был пуститься в спор. М'тал громко откашлялся, уловил взгляд Киндана и медленно покачал головой. Какое-то мгновение ему казалось, что молодой арфист собирался продолжать бунт. Но затем его лицо побледнело, взгляд потух.
      — Предводитель Вейра, госпожа Вейра, — сказал он с полупоклоном, не поднимаясь со стула, — примите мой извинения. Песня показалась мне интересной, — объяснил он. — Но я, конечно, повинуюсь вашим приказаниям, — он сделал легкое ударение на последнем слове, — и вернусь к более традиционному репертуару.
      — Ну, вот и прекрасно, — ответила Туллеа и властно махнула ему рукой, — Продолжай, арфист.
      Киндан еще раз — так же небрежно — поклонился, дал знак своим аккомпаниаторам и запел громким голосом в бодром маршевом ритме:
 
Трубач трубит, и барабанщик бьет,
Арфист поет, а гонец в путь идет.
Огонь разожгите и травы сушите,
Ведь Алая звезда уж по небу ползет.
 
      — Пойди проведай Лорану, — сказал М'тал Салине, как только удостоверился в том, что все успокоилось.
 
      Салина обнаружила Лорану в вейре Арит'ы; она сидела на полу, обнимая голову своего дракона.
      — Неужели он пел про меня? — спросила Лорана, когда Салина вошла внутрь.
      Она так и не взглянула на бывшую госпожу Вейра. По щекам молодой всадницы текли слезы, голос звучал хрипло.
      — Я не знаю, — честно ответила Салина. — Но надеюсь, что это так.
      — Надеетесь? — недоверчиво спросила Лорана, резко повернувшись лицом к госпоже Вейра.
      Разговаривая с Салиной, она то и дело переходила от принятой в Вейрах внешней фамильярности в обращении к подчеркнутой вежливости по отношению к старшим, к которой привыкла, живя в холде.
      — Да разве такое возможно?
      — Видишь ли, эта песня… если она имеет какое-то отношение к тому, что с нами творится…
      — Этого не может быть! Да ведь когда ее сочинили! — ужаснулась Лорана. — Это просто старая песня, которую сочинил с перепою какой-то древний арфист.
      — Может быть, и так, — честно допустила Салина. — И теперь, после твоих слов мне тоже кажется, что такое вполне возможно.
      — Если так, то зачем он ее пел? — сердито выкрикнула Лорана.
      — Ты думаешь, что он пел о тебе? — спросила Салина.
      — А вы так не думаете?
      — Я не знаю, — сказала Салина. — Ты же не целительница, мы все это знаем.
      Лорана досадливо мотнула головой и принялась ковыряться не слишком послушными пальцами в сбруе Арит'ы.
      — А это вы видите? — спросила она, отцепив одну из бляшек и помахав перед носом Салины. — Видите, что здесь изображено? Значок целителя.
      Салина от удивления открыла рот.
      — Да! — Слезы снова брызнули из глаз Лораны; она повернулась к дракону и принялась цеплять бляшку на место. — И все об этом очень скоро узнают. Так что же они будут думать, а, Салина?
      — А что ты себе представляешь?
      Лорана перевела дыхание и вытерла слезы со щек.
      — Мне кажется, что всадники решат, будто я принесла эту болезнь с собой, — медленно проговорила она.
      Салина почувствовала себя так, будто ее с силой ударили в живот. Когда же весь смысл слов Лораны дошел до ее сознания, то у нее подогнулись ноги, и она опустилась на колени.
      Если болезнь принесла Лорана, то, значит, именно она виновна в смерти Брет'ы. На мгновение Салина ощутила, как ее охватывает гнев, и, даже не глядя на Лорану, поняла, что он отразился на ее лице. Настолько ей было бы легче, если бы она могла обвинить в своей потере кого-то другого. Но ее дисциплинированный мозг моментально преодолел эмоции, и Салина осознала, что Лоране тоже предстоит потерять своего собственного дракона, и это лишь вопрос времени.
      — Мои файры… — продолжала Лорана, почти не владея собой, — я думаю, они заболели. И… — Она умолкла, и ее глаза широко раскрылись, словно от удивления. — Ж'трел и Талит'… они ушли в Промежуток навсегда. — Она громко сглотнула. — Я нисколько не сомневалась в том, что это из-за меня. Я хотела уйти отсюда, но когда я уже уходила, то запечатлела Арит'у. Я же не могла бросить ее… Я не знала, что мне делать!
      — Ты права, — ласково сказала Салина, — Ты не могла ее бросить. И, поскольку я была госпожой Вейра в тот момент, когда ты прошла Запечатление, я говорю, что не может быть и речи о том, чтобы ты покинула Вейр. Мы будем разбираться с этой проблемой вместе.
 
      — Из всех тупых, безмозглых, никчемных…
      — Не останавливайся, — подбодрил К'тан арфиста, замявшегося было в извержении потока обращенных на самого себя уничижительных эпитетов. — Ты забыл еще «узколобый».
      — …Узколобых, слабоумных имбецилов… — Киндан снова замолк, подыскивая слова.
      К'тан печально покачал головой.
      — Ну что это за арфист, которому приходится лезть в карман за словами, когда они особенно нужны?
      — Зачем ты это сделал? — спросил М'тал, присоединяясь к арфисту и целителю.
      Киндан глубоко вздохнул и с сожалением покачал головой.
      — Как-то само собой получилось, — ответил он. — Кретин! Кретин! Кретин! — Каждое оскорбление в собственный адрес он сопровождал ударом кулака по лбу.
      — Как там Лорана? — спросил К'тан у М'тала. — Я заметил, что ты отправил за ней Салину.
      — Откуда я знаю? — ответил М'тал, скорчив гримасу.
      — Ты мог бы спросить Арит'у, — с надеждой в голосе предложил Киндан.
      — Мне так не кажется, — холодно ответил М'тал. Киндан тоже скривился и опустил голову.
      — Наверно, мне стоило бы поговорить с Лораной, — сказал он.
      — Нет, — сказал, как отрезал, М'тал.
      — Ты сегодня устроил вполне достаточно неприятностей, — поддержал бывшего предводителя К'тан.
      — Даже и не знаю, как из всего этого выкручиваться, — сказал Киндан, умоляюще взглянув на М'тала.
      — Я тоже не знаю, — мрачно ответил М'тал. — Хотя, пожалуй, у тебя есть с чего начать. — Во взгляде Киндана сверкнула надежда, и старый всадник продолжил: — Салина сказала, что, по ее мнению, комнаты предков укрыты за старым обвалом около площадки Рождений.
      — Ты хочешь сказать… — начал было К'тан, уставившись в пространство.
      М'тал кивнул.
      — Та самая куча камней, мимо которой мы пробирались смотреть на яйца, когда были кандидатами.
      — Эта куча казалась мне очень опасной, еще когда я был мальчишкой, — признался К'тан. — Я никогда не подходил к ней слишком близко.
      Киндан с вызовом взглянул на своих собеседников.
      — Раз так, то берем светильники и идем туда, верно?
      — Сейчас, ночью? — растерянно спросил К'тан.
      — А что, ты можешь предложить время лучше? — вскинулся Киндан. — Сейчас Туллеа как раз занята.
      — Будем ждать Салину? — спросил К'тан. М'тал покачал головой.
      — Нет, боюсь, что нам придется дожидаться очень долго. Киндан негромко застонал.
      В конце концов М'талу и К'тану удалось отговорить его от немедленного начала раскопок, напирая главным образом, на то, что это работа для опытных шахтеров и что Киндану лучше всего будет подумать, к кому им нужно обратиться. И на следующее утро, с рассветом, М'тал, К'тан и Киндан, получив благословение Б'ника, покинули Вейр.
      Когда они прибыли в Наталон-кемп, им даже не потребовалось уговаривать Далора отправиться в Бенден на помощь всадникам. К'тан и Киндан возвратились в Бенден, чтобы сделать необходимые приготовления, а М'тал взял на себя перевозку. Едва Киндан успел предупредить Миккалу, что ей придется кормить еще несколько человек, как из середины чаши Вейра, куда только что прибыл дракон, раздался радостный крик.
      — Киндан! Это ты? — закричала ослепительно рыжая женщина. Она бросилась к нему бегом, опередив своих спутников, торопливо зашагавших к входу в нижние пещеры. — О, да ты здорово вырос!
      Киндан удивленно взглянул на женщину и тут же узнал ее: это была Ренна. Воспоминания о детстве и юности, проведенных в Наталон-кемпе, нахлынули на него. Именно Ренна пришла на смену Киндану на дозорной площадке, когда ему поручили воспитание стража порога, которая в это время взяла себе имя Киек. С тех пор прошло более десяти Оборотов. Ренна, конечно же, стала намного выше ростом и шире в кости, но лицо ее хранило запомнившееся ему выражение спокойствия и сметливости.
      Киндан бросился ей навстречу, попал в крепкие объятия и был награжден поцелуями в обе щеки. Поцелуи он незамедлительно вернул.
      — Ты отлично выглядишь, — сказала Ренна, немного оттолкнув его, чтобы осмотреть с головы до ног. — Как, устраивает тебя жизнь в Вейре?
      Киндан расплылся в улыбке.
      — Я помню, много лет назад Нуэлла сказала: я, дескать, знаю, в кого он влюблен.
      Ренна покраснела и смущенно рассмеялась. В это время к ним присоединился Далор, ставший главным шахтером Шахты Наталон. Он пожал Киндану руку и с силой хлопнул его железной рукой по спине.
      — Спасибо, что приехал, — сказал ему Киндан.
      — Это я должен благодарить тебя за возможность попасть в Вейр, — усмехнулся в ответ Далор. Он обвел взглядом огромную чашу Вейра и присвистнул. — Не говоря уж о том чтобы попрактиковаться здесь в горном деле. Впрочем, он тут же добавил с таким видом, будто боялся сглазить: — Нет, работы у нас хватает. Угля не стало меньше, и он все так же хорошо расходится. Но этим…
      — …мы можем заниматься каждый день, — в унисон с ним подхватила Ренна. Она повернулась к мужу и поцеловала его в щеку. — А ты, милый, так хорошо справляешься с тонкой работой, — сказала она.
      Теперь уже Далор покраснел и, улыбаясь, потупил взгляд. За его спиной стояли, ожидая распоряжений, еще трое шахтеров.
      — Я покажу вам место, — сказал Киндан, направляясь к площадке Рождений.
      Как и было решено заранее, Киндан провел прибывших по площадке и рассказал, что к чему, дал им освоиться — это место, даже пустое, всегда производило сильное впечатление на посторонних — и лишь потом повел шахтеров к месту обвала. Вслед за ними шествовала небольшая толпа обитателей Вейра, по большей части подростков, которые с таким же интересом рассматривали шахтёров, как и шахтеры — всадников. Часть детей Киндан отправил в чашу, чтобы они принесли снаряжение шахтеров.
      — Ты был совершенно прав, когда сказал, что это работа Предков, — заявил Далор, благоговейно проведя ладонью по гладкой стене. Он не торопясь огляделся по сторонам. — Такое впечатление, что они проплавляли проходы в камне.
      — Именно так я всегда думал, — согласился Киндан.
      — И все же они были не очень сообразительны, верно? — продолжал Далор, рассматривая стену.
      Киндан вопросительно взглянул на него.
      — Вот, смотри, — сжалился над ним Далор. — Видишь, — он ткнул пальцем в стену, — здесь породы разные. Они, должно быть, понадеялись, что верхний слой не начнет сползать по нижнему, а может быть, просто не поняли, с чем имели дело.
      — Сползать? — спросил М'тал, подходя к ним.
      — Да, мой лорд, — кивнул Далор. — Видите, здесь проходят два различных слоя? — Он указал на участок, где было особенно хорошо заметно, что скала окрашена в разные цвета. — По цвету это сразу понятно. Если происходят подземные толчки, то такие вот слои обязательно смещаются один относительно другого.
      М'тал с очевидным интересом рассматривал место, на которое показал шахтер.
      — Вы сможете пройти на ту сторону? — спросил Киндан.
      — Но мы ведь даже не знаем, насколько глубок этот завал, — ответил Далор.
      — Он не может быть слишком глубоким, — сказал М'тал. — Здесь не так уж далеко до наружной стены чаши.
      — Похоже, что так, — согласился Далор. — Стало быть, метров пять или шесть, верно?
      М'тал задумался на пару секунд.
      — Да, — сказал он немного погодя. — Может быть, чуть больше или чуть меньше.
      — Нет, Далор, не должно здесь быть так глубоко, — сказал один из шахтеров. — Если штрек завалило сдвигом, то, значит, кровля обвалилась всего на метр-другой.
      — Об этом я не подумал, Регеллан, — сказал Далор и добавил вполголоса, обращаясь к Киндану: — Вот каким стал наш Регеллан — настоящий мыслитель. Я взял его еще и для того, чтобы он посмотрел на Вейр. Авось что-нибудь путное придумает.
      — Пусть ходит где хочет и осматривает что угодно, — ответил Киндан.
      Он вспомнил Регеллана — это был один из новых учеников, присланных в Наталон-кемп незадолго до того, как он сам уехал в Дом арфистов.
      Далор улыбнулся.
      — Именно это я и надеялся услышать. — Потом он указал на обвалившийся участок. — Но прежде всего мы должны разобраться здесь.
      Далор начал инструктировать своих людей. Предложения М'тал а и Киндана о помощи он вежливо отклонил.
      — У вас нет защитных шлемов. Мы позовем вас, когда будем заканчивать. — И шахтеры сноровисто принялись за работу.
      Киндан отвел Ренну и М'тала в свою квартиру. Пока Ренна с восторгом рассматривала его музыкальные инструменты, арфист объяснял М'талу:
      — Хорошая бригада может пройти около метра скалы за смену.
      — Я думаю, в рыхлом завале они пойдут быстрее, — возразила Ренна.
      Киндан скорчил гримасу и помахал рукой.
      — Порода может оказаться и не такой уж рыхлой, к тому же не исключено, что им придется ставить крепи.
      Ренна кивнула.
      — Так-то оно так, но я не думаю, что Далор намерен торчать тут слишком долго.
      — Очень хорошо, что он согласился приехать, — сказал М'тал.
      — Мы были рады помочь всадникам, — сказала Ренна, и по ее голосу сразу стало ясно, что это решение принадлежит ей в не меньшей, если не большей степени, чем Далору.
      Киндан и М'тал улыбнулись друг другу. Старый всадник тоже знал Ренну еще маленькой и всегда ценил ее добродушный, но при этом пылкий характер. Вот и сейчас он живо представил себе рыженькую малышку, которая десять Оборотов назад вместе с Кинданом встретила его в Наталон-кемпе, куда он прилетел по просьбе своего старого друга арфиста Зиста. А Ренна, словно не заметив этих улыбок, обратилась к Киндану:
      — Ты говорил, вы рассчитываете найти под завалами какие-то помещения, выстроенные Предками? И в них может оказаться что-то такое, что поможет вылечить драконов?
      — Мы очень на это надеемся, — ответил за арфиста М'тал.
 
      Шахтерам удалось пробиться через завал уже на следующий день, к обеду.
      — До чего же чистая работа, — восхищался Далор, ощупывая гладкие стены хода. — А вот потолок не удержался.
      — Ваши люди отлично поработали, — одобрительно заметил М'тал.
      — Спасибо, предводитель Вейра, — ответил Далор, но тут же покраснел, увидев, что М'тал кашлянул и показал головой в сторону Б'ника.
      — Я уверена, что командир крыла М'тал по достоинству ценит ваш труд, — резко сказала Туллеа, — как и я , госпожа Вейра.
      Б'ник попытался разрядить ситуацию:
      — Да, шахтер Далор, действительно замечательная работа.
      Туллеа прошла через расступавшуюся перед нею небольшую толпу и, держа в поднятой руке светильник, важно направилась по расчищенному коридору. Внезапно она остановилась и уставилась на одну из стен.
      — Это похоже на дверь! — воскликнула она и наклонилась, рассматривая свою находку. — А это, интересно, что такое? — спросила она, увидев слева от двери квадратную пластину. Она потянулась к ней.
      — Не трогайте! — закричал Далор, который с нараставшей тревогой следил за ее действиями.
      Увы, он опоздал.
      С негромким рокотом кусок стены начал сдвигаться, уходя, судя по всему, в специально сделанную в толще камня нишу.
      Далор одним прыжком подскочил к Туллеа и отдернул ее от двери. Как раз в тот момент, когда он схватил госпожу Вейра за руку, ее ноги подогнулись и она осела на пол. Б'ник так же стремительно, как и шахтер, метнулся к ней и не дал своей спутнице упасть.
      — Что случилось? — спросил Б'ник, когда они бегом выносили Туллеа на площадку Рождений.
      — Дурной воздух, — ответил Киндан, всматриваясь в лицо Туллеа. — Она дышит, так что тревожиться не о чем.
      Шахтер и предводитель Вейра осторожно положили Туллеа на землю. Киндан приподнял женщине веко и пощупал пульс.
      — Да, я бы сказал, что воздух там изрядно застоялся, — объявил он наконец и посмотрел на Б'ника. — Все будет в порядке. Пусть она полежит на чистом воздухе, продышится, а потом не вскакивает сразу. — Он задумчиво посмотрел на друга детства. — Как ты думаешь, много времени потребуется, чтобы воздух сменился?
      — Я думаю, стоит подождать час, уж никак не меньше, — сказал Далор. — А потом я осторожно войду туда. — Он окинул взглядом площадку Рождений, как будто что-то искал. — Полагаю, у вас тут нет стражей порога?
      Киндан помотал головой:
      — Ни стражей, ни огненных ящериц.
      — Я слышал, что их выгнали, — произнес Далор, стараясь говорить строго нейтральным тоном.
      Киндан, все еще сидевший на корточках около госпожи Вейра, печально покачал головой.
      — Я думаю, что большинство из них уже умерло. — Он заставил себя отвлечься и поднялся. — Давайте-ка перенесем Туллеа на более удобное место, — предложил он.
 
      Едва открыв глаза, Туллеа принялась громко протестовать и потребовала немедленного осмотра комнаты Предков. Киндану показалось, что она таким образом намеревается отомстить этим помещениям за невежливую встречу. Но Б'ник был непреклонен и настоял на том, чтобы по окончании проветривания в комнаты первым вошел кто-нибудь другой.
      — Я пойду, — предложил Киндан, когда они вновь собрались на площадке Рождений.
      — Нет, я, — возразил Регеллан, расправив плечи. — У меня нет семьи, — добавил он, словно это должно было подкрепить его решение.
      — Я не уверен, что Мелена согласилась бы с твоими словами, — усмехнулся Далор. — Но ты заслужил это право.
      Он посмотрел на Б'ника и Туллеа.
      — Вы в порядке, предводитель Вейра?
      — В полном, — ответил Б'ник.
      Разведывательная вылазка Регеллана прошла наилучшим образом. Он постоял в коридоре снаружи, всмотрелся, моргая, внутрь, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, подождал еще несколько секунд, вошел в открытую дверь и скрылся из виду. Оставшиеся затаив дыхание ждали снаружи, пока он не возвратился с совершенно ошарашенным видом.
      — Там полно всяких удивительных вещей, — объявил он, жестом приглашая остальных войти.
      Туллеа растолкала людей и устремилась в комнату. Пусть она вошла туда не самой первой, но уж из обитателей Вейра она никому не позволит себя опередить! Впрочем, перешагнув порог, она застыла на месте, и причиной остановки явился не страх перед отравленным воздухом, а изумление увиденным. Почти вся противоположная стена была покрыта от пола до потолка орнаментом, состоявшим из чего-то наподобие узких винтовых лестниц, собранных из странных разноцветных прутьев и шариков.