В Форт-холде в этот день тоже проходили занятия. В актовом зале Колледжа Кори, старший врач, проводила семинар для всех врачей Перна, собравшихся на трехдневные курсы повышения квалификации. В программу входили занятия по первой помощи людям драконам. Кори помогал врач Форт-Вейра, Н'ран, который прежде изучал ветеринарию, но потом по недосмотру запечатлил коричневого Галат'а. Сейчас Галат' грелся на солнышке, а зеленого дракона, который был меньше и мог втиснуться в холл, использовали как демонстрационную модель — точно так же, как Ормонт'а в Телгар-Вейре.
      — До недавнего времени мы могли бы размножить записи доктора Томлинсона, Маршана и Лао, в том числе и некоторые — уже выцветшие — фотографии настоящих ранений. К счастью, до ленча у нас времени достаточно, — коротко усмехнулась она. Затем снова помрачнела. — Устные описания куда страшнее, но мы обязаны донести до всех, кому придется работать с наземными командами, как невероятно быстро, — она подняла палец, — чудовищно быстро действуют Нити, — она вздохнула, — и как быстро должны действовать мы… — на сей раз она молчала дольше, — чтобы уменьшить страдания.
      Ответом ей был шепот, и она увидела, что многие из слушателей побледнели. Остальные упрямо держались.
      — Из чего я и мои сотрудники, — показала она на первый ряд сидений, — делаем вывод, что выбора у нас нет. Мы не можем, как драконы, уходить в Промежуток…. Так?
      — Почему нет? Это альтернатива…
      — Для них, не для нас, — твердо сказала она. — Все записи говорят о том, что Нити с чудовищной скоростью… пожирают живые организмы. Слишком быстро, чтобы мы успели позвать дракона, даже если он есть поблизости. Нить пожирает целую корову всего за две минуты.
      — Да тут времени не хватит даже… — начал было какой-то мужчина, но голос его оборвался.
      — Именно, — сказала Кори. — Если какая-нибудь часть тела повреждена, то остается шанс, что мы успеем ее ампутировать до того, как Нить распространится по всему телу…
      — Часть тела! Вы же не можете просто так… — начал другой.
      — Если стоит выбор между жизнью и потерей руки или ноги, то можем.
      — Но только если вы рядом…
      Кори узнала медика из большого холда в Нерате.
      — Многие из нас будут рядом, — жестко сказала Кори. — Мы будем делить опасность вместе с наземными командами. Надеюсь, мы спасем всех, кого сможем. — Она выдавила кривую усмешку. — Но, поскольку Нити тонут, любая вода придется кстати. Согласно отчетам Нити тонут быстро. В зависимости от места поражения вода может препятствовать поглощению организма Нитью и затормозить его в достаточной степени, чтобы можно было осуществить ампутацию. Даже корыта хватит. — Она сверилась со своими записями. — Нитям нужен органический материал и кислород. В воде она погибает за три секунды.
      — А если она уже вгрызлась в тело?
      — Три секунды. В теле недостаточно свободного кислорода, чтобы Нить могла выжить. Лед тоже затормаживает процесс, но и он не всегда бывает под рукой. Предположим, что мы как-то сумели остановить размножение Нити, но имеем сильное поражение, и нам предстоит провести ампутацию. Холодилка, холодилка и еще раз холодилка! Слава богу, эта планета рождает самое для нас необходимое. При ампутации, естественно, будем следовать стандартной практике, включая прижигание. Это по крайней мере уничтожит любые рудименты Нити. Травма будет значительной, так что рекомендую кошачью траву… если пациент находится в сознании.
      Она снова сверилась со своими заметками.
      — Томлинсон и Маршан отмечают также, что уровень смертности от ожогов Нитей очень высок из-за остановки сердца или сердечного приступа. Лао, работавший вплоть до конца первого Прохождения, отмечает, что многие пациенты, получившие легкие ожоги, излеченные вполне успешно, все же умирали из-за сильных переживаний. Постоянно подчеркивайте, что с Нитями можно справиться.
      — Если, конечно, достаточно быстро шевелиться, — весело заметил кто-то.
      — Вот почему важно, чтобы в как можно большем количестве наземных команд работали медики. И вот почему приемы первой помощи должны знать все цеха и холды в вашем округе. Нас не так много, но мы можем многих обучить и снизить уровень смертности. И, — продолжала Кори, — мы должны все время подчеркивать, что все, кто не занят делом, должны оставаться под крышей, пока наземные команды не скажут, что можно безбоязненно выходить. А сейчас займемся ранениями драконов, поскольку они тоже будут, и те из нас, кто окажется поблизости, должны уметь оказать помощь и дракону, и всаднику. У них есть преимущество, которого нет у нас, — они могут войти в Промежуток и заморозить Нить. Но ожог тем не менее будет столь же болезненным. Большая часть ранений приходится на крылья драконов… Пожалуйста, Бальзит'а… — Она повернулась к терпеливо ожидавшей зеленой, которая послушно раскрыла крыло, и врач продолжила лекцию.
      Перед обсуждением других проблем — таких, как гигиена и санитарная профилактика в малых и средних холдах, где удобства не столь совершенны, как в крупных населенных пунктах, был объявлен перерыв на ленч. К Кори подошли Джоансон из Южного Болла и Френчкаль из холда Тиллек, оба в ранге старших медиков.
      — Кори, а какова ваша позиция в отношении милосердия? — задумчиво спросил Джоансон.
      Она долго смотрела на высокого Джоансона.
      — Такая же, как и всегда, Джоансон. Как вы понимаете, в этой аудитории мало кто не получил полного медицинского образования. И я не могу предлагать им делать то, что считаю очень, очень трудным, — проявлять милосердие. — Она долго смотрела в глаза Френкалю, который наслаждался обсуждением этических проблем. — Мы давали клятву охранять жизнь. Мы также клялись обеспечивать достойную жизнь тому, кто находится под нашей опекой. — Ее губы дрогнули — она вспомнила, что порой две этих цели входят в противоречие друг с другом. — Мы все должны подумать о том как вести себя в ситуации, когда милосерднее будет прекратить мучения, даже с этической точки зрения. Не думаю, что у нас будет много времени, чтобы раздумывать о морали, этике и жестокости, когда требуются немедленные действия. — Она помолчала, глубоко вздохнула. — Я помню магнитофонные записи, в которых подробно, пошагово описывалось, как Нить поедает животное заживо… — Она заметила, как скривился Джоансон. — Да, живьем. Нить упала ему на круп. Думаю, если бы на его месте оказался знакомый вам человек, вы выбрали бы… самый короткий способ это прекратить.
      Поскольку не только эти двое подходили к ней с тем же вопросом, она была почти счастлива, когда обеденный перерыв кончился и она смогла перейти к менее неприятному вопросу — об ампутации. Всем надо было освежить в памяти эту процедуру, особенно в чрезвычайных условиях, когда не будет времени на подготовку. Она приготовила новые ампутационные ножи — скорее тесаки, а не обычные хирургические инструменты, — которые собиралась раздать. Их привез с собой Кальви.
      — Это лучшая заточка, какую мы только могли сделать для хирургических инструментов, Кори, — сказал н с некоторой гордостью. — Я опробовал их на скотобойне. Режет кость и мясо, как масло. Но держи их в порядке. Я сделал для них чехлы, так что никто ненароком себе палец не отхватит.
      «Не только у хирургов черный юмор в ходу», — подумала Кори.
      Тем временем в большом зале Форт-холда сам Кальви демонстрировал будущим наземным командам, как пользоваться цилиндрами с ашенотри, огнеметами и как их обслуживать. В первых рядах слушателей сидел сам лорд Поулин. Кальви показал, как собирать цилиндр, затем перешел к краткому описанию обычных проблем, с которым скорее всего столкнутся наземные команды в полевых условиях. Присутствовали представители всех холдов, находившихся в подчинении Форта, даже самых малых. Многие холдеры привели с собой старших детей. Все явились наземным путем — кто на своих двоих, кто верхом на лошади. Форт-Вейр, как и прочие пять, ограничил полеты драконов. Лорд Поулин понимал это и одобрял.
      — Мы слишком легко относились к драконам, мы использовали их так, как наши предки использовали скутеры и прочие летательные средства, — сказал он, когда один из холдеров пожаловался, что ему отказали в законном праве на рейс. — Мы ведь растим лошадей не только для скачек. А всадники куда более сговорчивы. Не жалейте сил на ходьбу и верховую езду. Вы, конечно, расширили холды для ваших животных, чтобы хранить гам все ваши запасы?
      Послышались сетования и по этому поводу, а также жалобы на то, что инженерам неплохо бы побольше времени уделять воссозданию замечательного оборудования для бурения камня, с помощью которого предки вырезали себе жилье в скалах.
      На Кальви обрушился целый град горячих обвинений, но он лишь плечами пожимал.
      — У нас есть список приоритетов, и это не самый главный. И не может быть главным. У нас до сих пор на севере есть два скутера, но мы не можем их запустить. У нас нет источника энергии, и мы не знаем, какой источник использовался, — сказал он. — Мы не можем сделать такие же блоки питания, как были у наших предков. Думаю, они тоже не смогли их сделать, иначе зачем бы им выводить драконов? Как бы то ни было, гораздо больше значения имеют повседневные нужды, чем экзотические предметы или научные вопросы.
      Когда основная часть лекции была завершена, всем было велено собраться после обеда для учений с огнеметами. Это было куда интереснее, чем слушать болтовню Кальви по поводу того, как работать со шлангом разбрызгивателя, чтобы получить длинный тонкий язык пламени или более широкое и короткое пламя. И как прочистить сопло, когда оно забито.
      — Вы можете создавать почти такое же пламя, что и драконы, — говорил Кальви, закидывая контейнер за плечо. Голос его из-за защитного снаряжения звучал глуховато. — Эй, вы! Эта жесткая шапка не просто так. Опустите защитный экран!
      Нарушитель спокойствия тут же повиновался. Кальви с усмешкой глянул на него.
      — Эффективность этого оборудования — шесть метров в радиусе при самом узком пламени и два — при самом широком. Но вы не захотите ведь подпускать Нить близко? — Он поиграл с рычажком. — Тугая хреновина, черт побери… — Он взял отвертку и чуть подкрутил. — Никогда, — громко и четко сказал он, отворачивая от себя носик шланга, — не направляйте шланг на себя или людей рядом. Мы сжигаем Нити, а не людей. Никогда… никогда не выпускайте газ, не посмотрев, куда направлен носик. Вы можете нечаянно опалить, сжечь, расплавить что-нибудь. Так ведь, Лаланд? — обратился он к одному из своих подмастерьев.
      Тот усмехнулся и нервно переступил с ноги на ногу, глядя куда угодно — только не на своего мастера.
      — Итак, дайте сигнал верхним командам, Поулин, — сказал Кальви, встав потверже и взяв шланг на изготовку.
      Поулин взмахнул красным платком, и внезапно из-за гребня утеса вылетел какой-то клубок, перепугав всех. кроме Кальви. Люди с шлангами инстинктивно закрылись ими, остальные только ахнули, когда клубок распался на длинные серебристые пряди, тонкие и толстые, которые падали с не одинаковой скоростью. Как только они оказались в пределах досягаемости, Кальви включил огнемет.
      На какое-то мгновение огонь словно застыл на концах падающих нитей, затем пламя быстро распространилось по всей длине, на землю упали дымящиеся хлопья и… камень, который был привязан к ведущей нити. Послышался радостный рев и аплодисменты.
      — Неплохо, — сказал Поулин, увидев в толпе оживление.
      — Ну, мы такого эффекта и добивались, — сказал Кальви, закрывая оба баллона. — И груз к веревке привязали. Существует много описаний Падения Нитей, и мы постарались приблизить эксперимент к действительности как можно точнее.
      — Итак, — он повернулся к ученикам, — лучше перехватить Нить, когда она еще не добралась до вас и еще не упала на землю. Мы знаем два типа Нитей — одни сами друг друга жрут, они проблемы не представляют, Даже если их много и падают они беспорядочно. Записи говорят, что второй тип ищет то, во что они могут внедриться, чтобы перейти на новую ступень своего существования, — нашим предкам так и не удалось толком исследовать этот тип. Они знали только то, что эти Нити существуют. Мы тоже это знаем, поскольку на севере есть районы, где они упали. Они уже более двух сотен лет после последнего Прохождения стерильны. Если этот второй тип получает нужное ему питание — кроме органики, то они размножаются, делятся или что там еще делают Нити. Потому-то нам и нужны наземные команды. Нам не надо, чтобы такие Нити болтались вокруг или зарывались в землю. Наши предки думали, что Нитям нужны какие-то элементы в следовых количествах, но они так и не выяснили, какие именно, да и мы вряд ли узнаем, — печально вздохнул Кальви. — А потому, — он широко повел рукой, — мы будем сжигать всех гадов, которых не перехватят всадники.
      Он замолчал и посмотрел на скалы, где ждал сигнала расчет катапульты.
      — Готовы? — проорал он, сложив руки рупором. В ответ на скале тут же замахали красными флажками.
      — Отлично. По пятеро стройтесь параллельно красным флажкам, которые вы видите. Когда построимся, — кстати, держитесь вне радиуса досягаемости соседского огнемета, — криво усмехнулся Кальви, — я дам знак, и мы посмотрим, как вы справитесь.
      Результаты были несколько беспорядочны — некоторые сразу приспособились к своему оборудованию, другие даже не смогли получить пламя.
      — Ладно, бывает, — спокойно сказал Кальви. — Надо снова поднять нити на скалу…
      — Сделаем.
      — Слишком много времени займет. Бросайте сети! — проорал Кальви и усмехнулся Поулину. — Придется потрудиться. Снова пустим наши «нити» в дело.
      — А сколько их у вас?
      — Много ярдов, — с усмешкой ответил Кальви.
      Когда короткий зимний день стал угасать, всем холерам удалось хоть раз «подстрелить» мишень, несмотря на то что порой огнеметы барахлили, а сами стрелки часто промахивались. «Нити» закончились прежде, чем они потеряли интерес к практике.
      — Я не хочу, чтобы вы слишком уж переусердствовали — говорил Поулин, возвращаясь в холд, тем, кто был поближе. Полигон для стрельбы устроили на некотором удалении от Форт-холда, вверх по Северной дороге, где ни скот, ни амбары не могли пострадать. — Ашенотри вовсе не сложно производить, но вот оборудование — это да. Так что не уделайте его раньше времени, ладно?
      Пока они упражнялись, в главном зале накрыли ужин. Практиканты проголодались не меньше ожидавших.
      — Завтра будем чистить оборудование, — объявил Кальви, когда принесли кла, — и вы будете собирать и разбирать эту штуку до тех пор, пока я не удостоверюсь в том, что вы знаете свое дело. Тот, кто будет это делать быстрее всех, получит награду от лорда Поулина.
      Громкие крики одобрения огласили зал.
      — Боевой дух на высоте, — сказал Поулин Кальви, который кивнул, тоже довольный окончанием первой сессии инструктажа.
      Если все остальные занятия, запланированные главным инженером в остальных крупнейших холдах, пройдут так же гладко, то он сможет даже выкроить несколько деньков и порыбачить в водах Исты. В преддверии Второго Прохождения в ходе яростных поисков всяких Ценных материалов, давным-давно забытых на складах, отыскалось несколько бобин крепкого нейлона для рыбной ловли. Штрих-код на картонных коробках был поврежден, так что нельзя было понять, как давно произведена эта леска, но Кальви сгорал от желания испытать нейлон на крупных рыбах тропических вод. Этот сорт синтетического материала был чрезвычайно стоек прочен и наверняка выдержит тяжесть рыб-тюков, хоть они и весьма увесисты.
      Третья группа состояла из учителей — опытных мастеров и юных выпускников, — которые собрались в просторной столовой Колледжа. Сегодня они собрались по очень приятному поводу — заучивали и репетировали новейшие баллады для самых маленьких учеников. На второй день предводители Форт-Вейра собирались инструктировать странствующих учителей, как защититься, если вдруг по дороге угодишь под Нити. Клиссера просто засыпали жалобами на то, что Вейры ограничили полеты, к которым все так привыкли. Многие учителя не умели ездить верхом или справляться с упрямыми лошадьми, которых выращивали специально для долгих путешествий и горных дорог. Ему предстояла еще одна головная боль — перераспределение старых учителей.
      Но в эти три дня, по крайней мере, основной упор придется на музыку и новый учебный план. Конечно, реакция коллег не была для него неожиданностью. Он уже подумывал, что Бетани была права: они, как и Первые Поселенцы, слишком полагаются на легкий доступ к информации. Как ни странно, некоторые из старых учителей громко одобряли новый учебный план.
      — Самое время упорядочить дела согласно тому образу жизни, который мы ведем здесь, а не подстраиваться под тех, что остались там, — сказал Лайренс из Тиллека. — У нас никогда не будет того, что было у них, так чего же нам впустую мозги напрягать?
      — Но у нас есть традиции, которые мы должны поддерживать, — нахмурившись, возразила Саллиша. Не зря ее называли «правой пристяжной». — Традиции, которые мы должны хранить, чтобы суметь оценить то, что имеем…
      — Ой, Саллиша, — ласково улыбнулась Бетани, — все эти традиции ввели в баллады, подчеркнув то, что надо нам знать для понимания жизни здесь. — Но наше славное прошлое… — начала было Саллиша.
      — Осталось в прошлом, — веско сказал Шеледон, ответив ей таким же хмурым взглядом. — Все в прошлом, все ушло. И зачем нам продолжать держаться за ниточки, которые наши предки по каким-то своим собственным причинам оборвали давным-давно?
      — Но… но… надо же знать!
      — Захотят узнать побольше — прочтут, — сказал Шеледон. — А прямо сейчас им надо заняться проблемой Падения.
      — А это куда важнее, чем знать, какие планеты пережили бомбардировки Нахи и кто был мировым лидером в 2089 году, — сказал Шульс. — Или как начертить параболическую траекторию относительно главной.
      Саллиша ожгла математика ненавидящим взглядом.
      — Конечно, — продолжал Шульс, — я за то, чтобы та часть истории, которая, к примеру, рассказывает про губернатора Эмили Болл и адмирала Пола Бендена, осталась в общем курсе обучения, поскольку это неотъемлемая часть истории Перна.
      — Но ведь надо показать студентам общую картину, — настаивала Саллиша.
      — Я уверен, что многие студенты будут ею интересоваться, — сказал Шульс, — но я согласен с Клиссером в главном: мы должны модернизировать учебный материал так, чтобы он в первую очередь рассказывал об этом мире и о нашей цивилизации.
      — Цивилизации? — презрительно бросила Саллиша.
      — Как? Ты не считаешь все, что мы сделали, цивилизацией? — Шеледон любил поддразнивать педантичную Саллишу.
      — Только не в том смысле, как понимали наши предки.
      — А все последствия высокотехнологичной цивилизации — вроде подростковой наркомании, городской преступности, эпидемий, компьютерного воровства из-за которого люди прятали сбережения под подушкой…
      — Уволь меня от перечисления, — презрительно ответила Саллиша, — и сосредоточься на том хорошем что было ими сделано.
      Шеледон хихикнул.
      — А ты знаешь, как опасно было служить учителем на старой Земле?
      — Чушь. Наша цивилизация, — она подчеркнула слово «наша», — уважала профессоров и наставников любого ранга.
      — Только после того, как им разрешили поддерживать дисциплину в классах… — начал Шеледон.
      — И использовать парализаторы, — добавил Шульс.
      — На Перне таких проблем нет, — высокомерно ответила Саллиша.
      — Вот этого и будем держаться, — твердо сказал Клиссер. — Будем преподавать то, что интересно нашим слушателям, избавляясь от ненужного.
      Саллиша резко обернулась к Клиссеру:
      — И что же ты называешь нужным?
      Клиссер показал на папки, тянувшиеся по полкам вдоль стены библиотеки, в которой они и собрались.
      — Я разослал вопросники всем учителям, числящимся в наших списках, а также холдерам больших и малых холдов. Я получил ответы и предложения, и этот учебный план, — поднял он толстый том, — появился в результате этого опроса. Всем вам розданы копии. Существенной частью программы будут Обучающие Баллады, и вы получите их в ходе нашей конференции.
      Саллиша удалилась с вызывающим видом, надутая, как любой несговорчивый человек. Тем не менее Саллиша была великолепным преподавателем, способным добротно вбить знания в головы учеников, и потому была инспектором Южного Перна. Но у нее были свои пунктики — как и у всех в этом мире.
      Заучивание Обучающих Баллад улучшит человеческую память — насколько понимал Клиссер, способность запоминать слабела одновременно с усилением зависимости человека от техники. Но ведь одной из целей прибытия поселенцев на Перн с его ограниченными ресурсами как раз и была попытка вернуться к не столь зависящему от технологий обществу. Он читал сообщения о людях, которые никогда не покидали дома, контактируя с другими только посредством электроники. Они жили как отшельники, не столько от страха перед окружающим миром, сколько из-за лени. А на Перне лениться не приходится никому, улыбнулся про себя Клиссер. Как же можно тратить жизнь впустую, оставаясь все время на одном и том же месте! Ну, да, на Перне бывает всякое — вроде Нитей, — что не дает им достигнуть столь высокого технического уровня, как предполагали Поселенцы, но они приспособились к Перну и приспособили его к своим надобностям. И они встретят беду с прекрасно развитыми, возобновляемыми воздушными силами.
      Он на это надеялся. Клиссер коротко, с присвистом втянул воздух. Все на планете — с одним существенным исключением — затягивали пояса и готовились защищать свои владения от грядущей напасти. Одно дело — готовиться, другое дело — выдержать пятьдесят лет нападений с воздуха. Он вкратце просмотрел отчеты осажденных колонистов Сириуса-три и Веги-четыре о начале бомбардировок Нахи. День за днем, согласно историческим записям, на эти миры сыпались снаряды, которые делали поверхность непригодной для жизни. Целые поколения выросли в подземных убежищах Клиссер улыбнулся про себя. Не слишком большое отличие от пещерных холдов, в которых ныне жили периниты. И эта попытка приспособиться ведь на самом деле принесла выгоду сириусским и веганским колонистам — выходы к магме обеспечивали их теплом солнечные панели снабжали электроэнергией. Люди выжили в куда худших условиях, чем на Перне. В конце концов на Перне знаешь, когда на голову начнут сыпаться Нити, и успеваешь организовать эффективную защиту. И все же грандиозность Прохождения ужасала а если люди потерпят неудачу, последствия будут чудовищными.
      Обычно так всегда бывает при неудачах.
      Потому Клиссер надеялся, что музыка, которая была написана специально для того, чтобы улучшить настроение слушателей, окажет желаемый эффект — поднимет боевой дух и подвигнет к действиям. На мгновение он задумался: что бы случилось на Земле во время периода разъединенных наций, если бы вдруг появился некий инопланетный враг? Объединились бы нации или нет?
      Джемми и Шеледон написали мелодию, которая, вне всякого сомнения, затрагивала сердца, будучи одновременно и воинственной, и обнадеживающей. Простые мелодии привязывались настолько, что можно было проснуться, насвистывая их, потому что они все время крутились в голове. По мнению Клиссера, это был верный знак того, что песня хороша. Кроме того, они так аранжировали мелодии, что солировать могли разные инструменты, в самых разных сочетаниях, так что даже неопытные музыканты в самых удаленных холдах смогут аккомпанировать певцам.
      А загадочная мелодия Джемми доставляла истинное наслаждение. Клиссер еще не получил всех ответов, но уже был уверен, что она станет незаменимой в дни Прохождения, когда людей надо будет отвлечь от того, что творится снаружи. Плач Бетани — первая песня, которую она написала в своей жизни, — была следующей в программе, и он устроился поудобнее.
      Но в душе он все продолжал тревожиться об успехе новой программы и потому никак не мог сосредоточиться на музыке. Кроме прочего, что делать с Битра-холдом? Последний преподаватель, которого он туда направил, уехал прочь, разорвав контракт с Чокином, и Клиссер не мог винить Иссони, узнав, как его там унижали отпрыски лорда-холдера. Но ведь детям просто необходимо получать хоть какое-то образование. Нельзя, чтобы целая провинция впала в полную неграмотность.
      Конечно, дети учатся по-разному, он это понимал, и учебу надо постараться сделать как можно более интересной, чтобы заложить основы для дальнейшего обучения, да и для самой жизни. Такова цель образования — развивать способности, которые нужны для решения проблем. И еще — найти приложение потенциалу, который есть у каждого, даже у битранцев, мрачно добавил он.
      Может, ему следует направить в этот район Саллишу? Он хихикнул. Нет, вряд ли. У нее достаточно большой стаж, она заработала право решительно отказаться.
      Прислушиваясь к утешительным словам песни Бетани, он решил, что на следующей Встрече он поставит вопрос о Чокине, лорде-холдере Битры. С ним что-то надо было делать.
      За последним ужином, когда все три группы собрались в зале Форта, где им были приготовлены три бычка, зажаренные целиком, Клиссер снова услышал имя Чокина. Он встал и присоединился к группе людей, обсуждaвшиx лорда-холдера Битры.
      — Это еще не все, — говорил М'шалл. Его обычно дружелюбное лицо было сейчас хмурым и злым. — Он поставил на границах стражу, и выпускают людей из холда лишь в том, что на них надето. Больше ничего взять собой не позволяют, даже скот, который они сами вырастили.
      Клиссер не знал, что приехал предводитель Бенден-Вейра, но его присутствие было большой удачей.
      — Вы о Чокине говорите? — спросил он, когда остальные увидели его и расступились.
      М'шалл презрительно рассмеялся:
      — Кто же еще может выгонять людей из своих холдов прямо сейчас?
      — Я просто слышал об этом от одного из моих странствующих преподавателей, Иссони, он удрал из Битры, и ничто теперь не заставит его вернуться. Но ведь даже их обучать надо.
      — Ха! — фыркнул М'шалл, и остальные поддержали его.
      — Уроки отрывают битранцев от других дел, лишая их лорда дополнительных марок. А что он сделал с Иссони?
      — Он расскажет вам в подробностях, если спросите. Даже обрадуется. Как понимаю, его выручил один из ваших всадников?
      — Нам много кого приходится спасать из Битры, — ответил М'шалл. Эта необходимость его явно не радовала. — Но только не битранцев, — добавил он.
      — Знаешь ли, — вскипел Бриджли, — я не буду спасать всех беженцев оттуда. И пальцем не пошевелю, когда его холд заполонят Нити!
      — А! — сардонически поднял палец М'шалл. — Но ведь он не верит в приход Нитей.
      — Ну и дураки же мы будем, если он вдруг окажется прав! — сказал Фарли, один из младших холдеров Форта. — Ой, не надо мне было этого говорить, — добавил он, когда его острота встретила лишь холодные злые взгляды.
      — Чокин всегда по натуре был упрямцем, — сказал Клиссер. — Но никогда не был таким откровенным дураком.
      — Сейчас он даже больше, чем откровенный дурак, — сказал Бриджли. — Ваш учитель, этот самый Иссони, он нынче здесь? Ну, тогда привезите его в Форт. Надо сделать с Чокином что-то серьезное, а не вести пустые разговоры.