Топай, топай, крошка,
       Смелей по дорожке.
       Ты растешь все и растешь.
       Скоро от меня уйдешь.
      — Всё, я сдаюсь! — Мастер Зист сидел на соломе; его лицо не выражало ничего, кроме отвращения. — Я прочитал всё, что было у меня с собой, Тарри привезла мне из Крома целую кучу книг, но я так и не смог узнать о нашей прожорливой подружке ничего, кроме того, что нам самим удалось выяснить за минувшие три месяца.
      Киндан, Зенор и Нуэлла согласно кивнули.
      — Они куда умнее, чем огненные ящерицы, — решительно заявил Зенор.
      Один из торговцев Тарри держал огненную ящерицу, и Зенор во время последнего прибытия каравана посвятил немало времени наблюдению за ней.
      — А Киск, между прочим, чувствует, когда я грустен или счастлив, — сказал Киндан, пустив петуха.
      Зенор прыснул, наткнулся на угрюмый взгляд Киндана и обрадовался тому, что арфист никак не прокомментировал голос Киндана, в котором теперь перемежались писк и глухое рычание; мальчик никак не мог попасть в нужный тон и даже не пытался петь, так как попадал мимо нот: то слишком высоко, то слишком низко. Сейчас он с глубоким раскаянием вспоминал, как безжалостно издевался над Кайлеком, когда голос старшего брата начал ломаться.
      — Могу поспорить, что ты был бы совсем счастлив, если бы она понимала, когда ты хочешь спать, — пробормотала Нуэлла.
      — О Нуэлла, насчет этого можно не волноваться, — сказал мастер Зист, сопроводив свои слова взмахом руки. — Киндану только-только исполнилось двенадцать, и к тому времени, когда он вырастет, окажется, что он точно такая же ночная сова, как и Киск.
      Зенор, который сильно вытянулся за последние несколько месяцев, хмуро кивнул.
      — Когда растешь, переживаешь много неудобств, Киндан, — сказал он, — но тебе, по крайней мере, не придется волноваться насчет времени сна.
      Зенор очень старался как-то поддеть Нуэллу, когда догнал ее в росте, но она не обращала ни малейшего внимания на его шутки. Зато когда Киск выросла настолько, что смогла бодать девочку в лоб, Нуэлла сильно изумилась.
      — Ну и что, это просто справедливо, — шутил Зенор своим новым басовитым голосом. — Ты начала расти раньше и всё время была выше ростом. Теперь самое время для тебя попробовать своего собственного лекарства.
      Киндан, который всё еще никак не мог сравняться ростом с Нуэллой, сохранял мудрое спокойствие. Всё шло к тому, что если он сам в ближайшее время не подрастет, то Киск станет доставать ему до плеча. Она уже набрала двенадцать пядей роста в холке, а в длину от кончика носа до кончика хвоста — почти сорок пядей. Примерно таких же размеров достигали тягловые животные, которых запрягали в телеги.
      — Она к тому же изрядно потолстела, — заметил мастер Зист, ласково похлопав Киск по шее.
      Ее мускулы всегда были отчетливо видны под кожей, но теперь они туго налились и хорошо оформились, даже на взгляд производя впечатление несокрушимой силы.
      — Я думаю, что она достигнет полного роста месяца через два или чуть побольше.
      — Это раньше, чем у драконов? — спросил Киндан.
      — Х-м-м-м... Есть один способ это узнать, — сказал мастер Зист и поднялся. — Киндан, почему бы тебе не доверить Киск нашей заботе, а самому тем временем не прогуляться на дозорную вершину? Я уверен, что М'талу будет интересно посмотреть, как хорошо растет наш страж порога.
      — Вы собираетесь послать за всадником? — спросила Нуэлла в совершенном изумлении.
      — Он мой старый друг, — признался мастер Зист.
      — Но я думала, что Телгар отказался отвечать на наши просьбы.
      — Предводитель Вейра М'тал, — сказал Киндан и сделал паузу, чтобы насладиться удивлением друзей, — возглавляет Бенден, а не Телгар.
      — Бенден! — выдохнули в унисон Зенор и Нуэлла. Они оба росли в Наталон-кемпе. Кром-холд представлялся им невообразимо далеким местом, а Телгар-Вейр вообще существовал где-то в мире смелых мечтаний. А уж такой дали, как Бенден-Вейр, они даже представить себе не могли.
      — Ладно, Киндан, теперь, когда ты насладился зрелищем того, как у твоих друзей отвисли челюсти, можешь спокойно бежать и отправлять мое сообщение, — насмешливо сказал мастер Зист. — Ты еще помнишь текст?
      — Зисту нужен М'тал, — выпалил Киндан.
      Киндан знал, что пройдет некоторое время, прежде чем барабанное сообщение просто достигнет М'тала, и уж наверняка придется подождать, пока у предводителя Вейра появится возможность ответить.
      В кемп снова пришла зима. Толдур и его вечерняя смена закончили пробивать новый ствол шахты. В честь этого события в холде Наталона состоялась Встреча. Поскольку никаких торговцев в этот раз не было, Нуэлла не могла появиться на людях. Получалось, что мастеру Зисту придется одному развлекать присутствующих, но вдруг Нуэлла (по совету Зенора) вызвалась побыть с Киск.
      — Она захочет гулять, — предупредил Киндан. Нуэлла резко дернула головой.
      — Ты сможешь погулять с ней, когда вернешься. А я позабочусь о том, чтобы она сидела дома.
      — Но как же ты вернешься в холд? — спросил Киндан.
      — Как? Ты вместе с Киск проводишь меня, — ответила Нуэлла. — Нет, честно, ты ведь сам понимаешь, что все будут слишком утомлены, чтобы обращать внимание на мальчишек. И, скорее всего, большинство уже будет спать.
      Киндан приободрился.
      — Спасибо тебе, Нуэлла. Я очень ценю это. — Нуэлла улыбнулась ему и добавила, немного помолчав:
      Знаешь, не надейся, что я забуду твои слова.
      — И я позабочусь, чтобы у Зенора не было лишних хлопот, — добавил Киндан.
      — Это само собой разумеется, — ответила Нуэлла, выпихивая его за дверь.
      — Тебе повезло, что она захотела рискнуть, — прокомментировал немного позже мастер Зист. — Боюсь, последний раз играем вместе.
      — Что? — Эти слова ошеломили Киндана.
      — Сам подумай, — сказал мастер Зист. — Твой страж порога растет. Она вот-вот дорастет до того возраста, когда можно будет учиться. А потом она начнет работать. И работа, и обучение стражей порога проходят ночью. Дневных Встреч до самого таяния будет очень немного. А потом и ты станешь работать полную рабочую неделю.
      Киндан был поражен в самое сердце. Он знал, что, став воспитателем стража порога, перестанет быть учеником мастера Зиста, но всё же надеялся, что у него всегда найдется возможность играть и петь вместе с арфистом. Мастер Зист заметил удрученное выражение лица своего воспитанника и поспешил исправить положение и приободрить Киндана. Он собственноручно приносил мальчику угощение, многословно хвалил стража порога и высокопарно превозносил жертву, которую Киндан принес ради горняков.
      Но, вернувшись после Встречи, Киндан был грустным. В сарае он обнаружил Киск и Нуэллу, спящих рядом в соломе. Он разбудил Нуэллу, а Киск потянулась всем телом; это служило знаком начала веселой ночи, которая всегда казалась Киндану очень долгой.
      — Что случилось? — спросила Нуэлла, нарушив затянувшееся молчание, когда Киндан и Киск провожали ее в холд отца.
      Киндан откровенно пересказал ей слова Зиста.
      — Этого следовало ожидать, Киндан, — сказала девочка. — Вечерняя смена может бывать на Ветречах только в выходные дни. Ты не сможешь одновременно бывать и на Встречах, и в шахте.
      — Я знаю, — печально ответил Киндан. Он посмотрел на Киск, огромные глаза которой переливались зеленым и синим, что служило проявлением любви к воспитателю, и вздохнул. — Но я любил петь и играть.
      — Не очень-то приятно слушать твое пение, когда ты всё время или хрипишь, или взвизгиваешь, — заметила Нуэлла.
      Киндан в ответ недовольно фыркнул.
      — Знаешь, — сказала Нуэлла, прервав еще одну напряженную паузу, — новый ствол шахты проходит совсем рядом с отцовским тайным ходом.
      — Тайным ходом? — повторил Киндан.
      — Да, тем самым, через который я провела мастера Зиста в дом раньше, чем туда добрался ты, в самый первый день, когда он к нам приехал, — ответила девочка и улыбнулась воспоминанию. — Вот бы ты сам себя тогда послушал! Пыхтел, как кузнечные мехи, а потом клацнул зубами и забыл дышать от удивления. Я чуть не расхохоталась, когда тебя услышала.
      Киндан застыл на месте, пораженный внезапной мыслью.
      — Нуэлла, ты можешь показать мне этот ход?
      Киндану потребовалось представить множество самых убедительных доводов, прежде чем Нуэлла наконец-то согласилась показать ему тайный подземный ход.
      — Конечно, тебе придется дождаться темноты, — сказала Нуэлла. — А тогда жди меня на площадке второго этажа.
      — Я хочу взять с собой Киск, — напомнил Киндан.
      — Да, конечно, возьми, — тут же согласилась Нуэлла. — Ты же сам сказал, что это будет для нее хорошей прогулкой, да к тому же и обучением. А может быть, это будет обучением для тебя — она-то может видеть в темноте.
      Киндан пожал плечами.
      — Мы должны работать вместе.
      — Я понимаю, — снисходительным тоном сказала Нуэлла. — В таком случае жди меня вечером, после того как я закончу урок с мастером Зистом.
      — После?
      — Ну а как же? Или, может быть, ты надеешься, что я буду пропускать занятия? — спросила она с легким раздражением.
      — Но ты пойдешь?
      — А как, по-твоему? Или ты рассчитываешь без меня найти дорогу? — спросила Нуэлла, нетерпеливо притопнув ногой. — Ты вроде бы еще не научился видеть в темноте!
      Киндан с неохотным вздохом сдался.
      — Хорошо. Увидимся вечером. — В следующее мгновение он нахмурился. — Но почему ты хочешь встретиться на втором этаже? Почему не около кухни?
      — Потому что тайный ход начинается на втором этаже, — просто ответила Нуэлла.
      С самого начала дела пошли не так, как рассчитывал Киндан. Он оказался замыкающим. Нуэлла вела на веревке Киск.
      — С какой это стати я должен плестись в хвосте? — посетовал Киндан, когда они дошли до первого поворота туннеля. Он споткнулся и с трудом удержался на ногах.
      — Вот именно поэтому, — спокойно ответила Нуэлла. — Ты хочешь научить Киск безопасно водить людей в темноте, ведь так? Ну и что она усвоит, если ты сам только на то и способен, что натыкаться на всё подряд?
      — Но ведь темно же! — возразил Киндан. Нуэлла фыркнула.
      — Для меня здесь ничуть не темнее, чем в любом другом месте, — сказала она. — А если серьезно, Киндан, скажи-ка, ты никогда не пробовал ходить с закрытыми глазами?
      — Нет, — ответил Киндан.
      Он споткнулся о камень и, больно ударившись, упал на колени.
      — Ну, значит, пора учиться, — сказала Нуэлла и добавила светским тоном: — Это была первая игра, в которую я научилась играть с Далором.
      — Да что ты говоришь?!
      — Просто он часто дразнил меня, и меня это по-настоящему задевало, — призналась Нуэлла. — А однажды мама спросила меня, почему бы мне не сыграть с ним в игру, в которой проявились бы мои сильные, а не слабые стороны. После этого мы и начали играть в темноте. — Она весело рассмеялась. — Я любила обставлять Далора со всех сторон мебелью, так что он не мог выбраться.
      Киндан, у которого уже сильно болели многократно ушибленные ноги, всё равно не мог понять, почему он плетется позади Киск, а Нуэлла идет впереди всех. Объяснение Нуэллы, что, дескать, она показывает Киск дорогу, казалось ему в общем-то бессмысленным, потому что девочка и стражница (как он упорно называл про себя Киск), способные хорошо ориентироваться в темноте, должны были то и дело останавливаться, чтобы дождаться Киндана, который такими способностями не обладал. И еще, ему было очень жаль, что проход недостаточно широк для того, чтобы он мог идти рядом с Киск.
      — Ну, далеко еще? — спросил он, внезапно почувствовав, что обе спутницы покинули его навсегда, и пожалел, что согласился с уговорами Нуэллы и не взял с собой светильник. А что, если с нею что-то случилось? Впрочем, с сожалением сказал себе Киндан, если что с кем и случилось, то с ним.
      — Я же говорила тебе, — донесся спереди шепот Нуэллы, — что в туннеле два поворота: плавный, который мы уже прошли, и этот, последний, более крутой. От крутого поворота остается одна треть пути, а от плавного — три четверти. Конечно, на обратном пути всё нужно считать наоборот.
      Киск повернула голову на длинной шее и подбодрила Киндана ласковым блеющим звуком.
      — Эй! Я почти что вижу ее глаза! — взволнованно воскликнул он.
      — Почти что? — повторила Нуэлла. — Как можно почти видеть что-то?
      — Ну, как бы сказать... Это трудно объяснить. Вроде как вижу и в то же время не вижу, — невнятно объяснил он, попытавшись восстановить в памяти то, что возникло перед его глазами, когда Киск повернула голову.
      Нуэлла ответила не сразу; ее голос прозвучал задумчиво:
      — Иногда мне кажется, что я тоже могу видеть таким вот образом. Это похоже на то, как я вижу во сне. Я же тебе говорила, что прекрасно все видела до примерно трех Оборотов. Мать думает, что я именно поэтому вижу разные вещи во сне. Если честно, это еще больше усложняет мне жизнь.
      Перед глазами Киндана, истосковавшимися по свету, всё чаще возникали призрачные огни. Мальчик понимающе кивнул.
      По крайней мере, воздух здесь прохладен и чист, отметил он. Он протянул руку, провел пальцами по стене, как ему советовала Нуэлла, и принял на полшага в сторону. Поначалу он пытался держаться за хвост Киск, но страж порога нетерпеливо отмахнулся от него.
      Звуки дыхания Нуэллы и более легкого и быстрого дыхания стража порога действовали в темноте успокаивающе. Киндан больше не чувствовал себя ослепшим и неловким; он начал осваиваться в темноте. Он напрягал слух в надежде, что станет слышать так же хорошо, как Нуэлла, но через некоторое время вынужден был признаться себе, что это ему недоступно.
      — Ты слишком много думаешь, — прозвучал в темноте голос Нуэллы. — Не нужно напрягаться. Просто слушай.
      — А откуда ты узнала, что я делал? — спросил Киндан, выпучив от удивления глаза.
      — Ты стал дышать по-другому, — с готовностью объяснила девочка. — Сначала сделал очень глубокий вздох, потом несколько раз вздохнул быстро и коротко, а потом стал дышать часто-часто.
      Киндан вздохнул.
      — Вот-вот, точно так же ты вздохнул и тогда, когда я решила, что ты задумался, — продолжала Нуэлла и захихикала. — Я иногда играю в эту игру с Далором. Она приводит его в самое настоящее бешенство.
      — Могу его понять, — прочувственно сказал Киндан.
      — Ладно, — сказала Нуэлла, — больше не буду — пока. Но ты всё-таки не прислушивайся, а просто слушай.
      Киндан кивнул. Они продолжали свой путь в безмолвной темноте.
      Через некоторое время Киндан заметил, что правый локоть задевает за стены. Он подался немного левей, но через несколько шагов снова прикоснулся к стене.
      — Здесь поворот?
      — Ты молодец, — похвалила Киндана Нуэлла. — А я как раз думала: заметишь ты его или нет?
      — Значит, мы уже почти пришли?
      — Угу. Еще около пятидесяти шагов, — ответила Нуэлла. Ее слова в который раз за время их короткого путешествия удивили Киндана: он напрочь забыл считать пройденные шаги и сейчас гадал, считает ли их Нуэлла каждый раз или просто ориентируется по памяти.
      — Постой! — негромко окликнула она Киндана. — Слушай.
      Киндан навострил уши. Он чувствовал, Киск с любопытством крутит головой.
      — Ты слышишь? — осведомилась Нуэлла через некоторое время.
      — Нет, — признался Киндан.
      — Похоже, что они пробивают вход во второй ствол, — сказала Нуэлла. — Это совсем рядом — справа и сразу за скалой.
      — Далеко? — поинтересовался Киндан.
      — Не более полуметра, а может быть, и меньше, — быстро ответила она. — Я слышала голос отца. Я уверена, что он нарочно повел проходку так, чтобы этот туннель можно было перед следующим Прохождением связать с обоими стволами шахты.
      В этом был немалый смысл. Когда Нити снова начнут падать, будет небезопасно заставлять людей собираться на поверхности перед входами в шахту, а имея проход в шахту прямо из холда, люди смогут ходить на работу, не подвергая свои жизни смертельной угрозе.
      Возможно, продолжал размышлять Киндан, Наталон также подумывал о создании специального склада, в котором можно было бы благополучно хранить весь добытый уголь, не волнуясь из-за Нитей. Нити были на удивление прожорливыми; Киндан знал это, как и любой ребенок в кемпе. В обучающих балладах рассказывалось, что они съедают всё, что состоит из органического вещества, будь то живая плоть или сухое дерево. Он очень радовался, что следующее Прохождение — период, во время которого Алая Звезда доставит Нити к их планете, и они начнут сыпаться на землю, — начнется только через четырнадцать Оборотов. Тогда он уже станет совсем старым — двадцать шесть Оборотов.
      — Это здорово пригодится во время следующего Прохождения, — громко сказал Киндан.
      — Только если кемп утвердят, — ответила Нуэлла. — Иначе всё это окажется пустой тратой времени и сил, как было с кемпом дяди Тарика.
      — А что ты знаешь об этом? — спросил заинтригованный Киндан.
      — Ш-ш-ш! — перебила его Нуэлла и добавила шепотом: — Мы уже подошли к концу прохода. Я расскажу тебе позже.
      Показав Киндану вход в туннель, Нуэлла объяснила, что выход устроен в кармане близ створа шахты, неподалеку от пещеры, в которой размещались огромные шахтные насосы.
      — Отец выстроил его так, чтобы было похоже на часть опорной крепи, — пояснила она.
      Киндан был почти уверен, что никто даже не подозревает о существовании хода: он был умело замаскирован в чулане, примыкавшем к большой комнате на втором этаже холда Наталона. Массивная резная раскладная ширма, украшавшая заднюю стенку помещения, как оказалось, скрывала изящные, но прочные замки и рукоятки, при помощи которых Нуэлла легко распахнула эту стенку, как дверь. Случайный человек не мог бы обнаружить эти замки, зато тот, кто умел с ними обращаться, мог без труда попасть в тайный ход. Ручки заставляли сдвигаться и выдвигаться мощные шпунты. Будучи выдвинутыми, они так плотно прижимали дверь к боковым стенкам, что даже человек, узнавший о существовании тайного туннеля, не смог бы найти вход в него.
      Дверной проем на выходе оказался почти таким же. Киндан решил, что двери, скорее всего, сделал Каннехир, странствующий плотник из Крома. Еще он задумался над тем, сколько еще народу может знать о существовании этого «тайного» хода, и сделал себе мысленно заметку в свободное время расспросить об этом Нуэллу.
      Он почувствовал легкое дуновение ветерка и разглядел впереди пятно, казавшееся светлым на фоне непроглядного мрака подземелья.
      — Что ты делаешь? — прошептал он.
      — Открываю дверь, — ответила Нуэлла. — Или ты думаешь, что мы можем пройти весь путь, ни разу не попав в шахту?
      — Ты что, с ума сошла? — выпалил Киндан и тут же чуть не рассмеялся, подумав, что чаще всего обращается к этой необыкновенной девочке именно с этим вопросом. — Нас же заметят.
      — А кто? Бригада Толдура всё еще работает в новой шахте, — невозмутимо ответила она. — Далор сказал мне, что от насосов нашей двери не видно, а больше здесь никто нигде не бывает.
      — Тебе сказал Далор? — прошептал Киндан, широко раскрыв глаза.
      — А как же? — ответила Нуэлла. — Или ты думаешь, что я в первый раз пришла сюда?
      — Конечно, нет. Ты была здесь, по меньшей мере, один раз — тогда, с мастером Зистом.
      — Совершенно верно, — согласилась она, но по тону было ясно, что на самом деле она была здесь много раз. — Как Киск будет изучать шахтные ходы, если не сможет осмотреть их?
      — Но мы можем попасть под завал, — ответил Киндан, почувствовав, как у него на лбу мелким бисером выступили капли пота. — Ведь считается, что никто не должен входить в шахту без разрешения начальника смены. А если случится обвал? Мы окажемся в западне.
      — Да, наверно, ты прав, — произнесла Нуэлла после недолгого раздумья. — Я об этом никогда не думала.
      Киндан фыркнул, вспомнив, как ему пришлось напомнить Нуэлле, что нужно надеть горняцкую каску. Запасные каски занимали целую полку сразу же за потайной дверью в туннель. Для всех, кому когда-либо доводилось работать в шахтах, ношение каски делалось прямо-таки рефлекторной привычкой.
      — Ладно, — неохотно сказала она, — в таком случае, я полагаю, надо вернуться.
      Киндан вздохнул. Ему не больше, чем Нуэлле, хотелось возвращаться, но он слишком часто слышал об опасностях, подстерегающих людей в шахтах, да и сам он отчетливо помнил трагический обвал и покрытое кровоточащими ранами тело Даска. Он не мог пойти на такой риск.
      — Да. В следующий раз нужно будет сказать кому-нибудь, хотя бы Далору?
      — Да, Далор подошел бы лучше всех, — согласилась Нуэлла. — Или Зенор. Не знаю, как насчет мастера Зиста.
      — Посмотрим, как у тебя получится идти впереди, — сказала Нуэлла, когда они закрыли за собой дверь. — Почему бы тебе не отвести нас назад? Это хорошая практика.
      Как выяснилось, практика была ему очень нужна. Когда они дошли до плавного поворота, отмечавшего четверть обратного пути, он с ходу ткнулся носом в стену.
      — Я же говорила тебе, что нужно считать шаги, — без тени сочувствия заметила Нуэлла, когда поняла, что случилось.
      Киндан стонал, потирая ушибленный нос. Нуэлла расхохоталась так, что еле удержалась на ногах.
      — Ну, может быть, боль научит тебя не повторять одну и ту же ошибку? Моих советов тебе явно мало.
      Киндан начал считать шаги. Они были короче, чем у Нуэллы, которая всё еще была выше ростом, чем он, но Киндан ввел поправку на разницу в росте. И всё же он сам изумился, когда точно по расчету оказался перед крутым поворотом, отмечавшим две трети обратной дороги в холд.