Глава 4

Рушима, 334.05.17 по единому федеративному календарю

Хотя корабль Странников и находился на орбите Рушимы, прибытия «Акадецки» он наблюдать не мог — планета заслоняла. А Калум не озаботился проверить, не кружит ли кто над планетой, потому что краткая статья из «Галактопедии» сообщала о Рушиме, что планета находится в ранней стадии колонизации по сельскохозяйственному типу, и имеет только сигнальный маяк. Пилот с Акорной решили, что отправлять сообщение, которое на поверхности получат не раньше, чем кому-нибудь придет в голову проверить электронную почту, нет смысла — проще будет найти поселение приличных размером и приземлиться рядом. На Рушиме, где родилось только первое поколение поселенцев, никто не удивится прилету одинокого корабля. А оплатить покупки они смогут, переведя нужную сумму со счетов горнодобывающей компании Ли в любой банк по выбору самих рушимцев.

Но, когда «Акадецки» подлетел поближе, Акорна нахмурилась.

— Более жалкой сельхозпланеты я не встречала. Что они там такого выращивают? Все бурое, хотя в этом полушарии вроде бы лето. Должна же быть какая-нибудь зелень! Даже леса словно больные.

— Ты права. Может, глянуть на северное полушарие? У планеты, как тут сказано, — Калум указал на соседний монитор, где висела статья из энциклопедии, — небольшой наклон оси, так что климат остается более-менее умеренным круглый год. Хмм…

Когда корабль вошел в атмосферу, видно стало, что озера крупней, чем должно быть, судя по прилагавшимся к статье данным орбитальных съемок.

— Что могло случиться? — недоумевала Акорна. — Потоп?

— Вообще-то похоже, — неохотно согласился Калум. — Но чтобы по всей планете? Это не стыкуется с тем, что говорит о здешнем климате, — он вызвал на экран соответствующую часть статьи, — энциклопедия.

Потом внизу промелькнула обширная пустошь, где нагие деревья давно оставили надежду выжить без дождя.

— Если ничего не сделать, эрозия сожрет эти края напрочь, — заметила Акорна.

Помимо всего прочего, за годы, проведенные на борту горняцкого корабля, она неплохо изучила экологию.

«Акадецки» летел дальше, над невысокими горами, поросшими опаленной солнцем травой.

— Старик Ной, ты опять за свои шутки? — легкомысленно пробормотал Калум, пытаясь скрыть, как потрясло его это запустение. Половина континента была залита водой, другая — выгорела до безжизненности.

— Калум, вон там, правее, крупный городок. И рядом, кажется, взлетная полоса.

— Очень мокрая полоса, — фыркнул пилот, когда они подлетели поближе, — но нам сойдет. И поселок недалеко.

— Недалеко, — повторил он, когда они отворили внешний люк и увидали озеро, в которое превратилась взлетная полоса. — Для дельфинов.

Озеро было очень грязное: реактивная струя при посадке взбаламутила осевшую на дне почву.

— Тьфу! — Калум отвернулся, когда в люк задул первый ветерок. Акорна повела носом, но ее больше волновала не вода в озере, а пища.

— Что могло случиться? — поинтересовалась она. — Потопом размыло компостные ямы?

— Я лучше затычки поставлю, — пробурчал Калум, зажимая нос.

К сожалению, на широкие ноздри Акорны не подходил не один фильтр, но девушка куда меньше своего воспитателя обращала внимание на запахи, будь то приятные или нет. Ей, похоже, нравились любые — и чем сильнее, тем лучше.

— И вокруг никого, — заметила Акорна, ладонью заслоняя глаза от солнца. — Не понимаю…

В животе у нее жалобно заурчало. Она не видела нужды экономить провизию на борту, предвкушая, как сможет попастись на Рушиме. Но, сколько могли видеть ее дальнозоркие глаза, ничто не искушало взгляд вкусной зеленью. А питаться надо было.

— Акорна, вон там — деревья. — Калум указал на пригорок по другую сторону корабля. — Слушай, ты сбегай, посмотри, нет ли там чего съестного для тебя. А я доберусь, — он оглядел разлившееся озеро, — вброд до поселка, и гляну там. Может, найдется машина… нет, ну ее — тут скорее пригодился бы катер. — Он посмотрел на оконечность трапа, уходившую в воду всего на пару сантиметров. — Вроде бы неглубоко…

Он радостно шагнул со ступенек, и тут же утонул до щиколоток. Со следующим шагом он погрузился в воду по колено, и со стыдливой улыбкой обернулся к Акорне.

— Наверное, канава, — предположил пилот.

— Ну, я могу хотя бы помочь тебе смотреть под ноги.

Опустившись на колени, девушка наклонилась к воде, опустив в нее рог. Несколько круговых движений, и взвешенный в озере вонючий ил сгинул, будто по волшебству. Принюхавшись, Акорна отпила несколько глотков чистой воды.

— Без этой взвеси очень даже неплохо. Кстати, в воде были растворены химические удобрения.

— Правда? Должно быть, здешним тяжело приходится. Половина планеты обгорела на солнце до хруста, а вторая залита водой. Что-то здесь не в порядке. Это попросту… неестественно.

Акорна шагнула с трапа.

— Копыта мерзнут. — Она по-детски наивно улыбнулась. Носить тапочки на борту девушка обычно отказывалась. — Я ненадолго, раз уж могу видеть, куда ступаю. До самого холма вода стоит не выше бабки.

Она ринулась прочь, расплескивая воду, порой подпрыгивая от восторга. До Калума долетел веселый девичий смех.

Теперь, когда вода очистилась, Калум без труда мог обходить неглубокие канавы наподобие той, в которой едва не утоп прежде, чем Акорна осадила ил. Похоже было, что это остались следы от колес какого-то экипажа на мягкой почве взлетного поля. Странно, что площадку не залили чем-нибудь попрочнее… но колония еще молодая, и на это могло не хватить времени или денег.

Как и на все остальное, решил пилот, увидав, в каком состоянии находятся постройки аэровокзала. Все вокруг выглядело нежилым, запустелым. По стенам тянулись жухлые, на корню сгнившие лозы, готовые вот-вот сорваться в вонючее болото. Здание стояло на пригорке, так что вода не доходила до стен… но похоже было, что отступила она недавно, и потоп, захлестнувший окрестности, залил и вокзал. Исцарапанная, погнутая табличка на двери, покрытая слоем слизи, гласила: «ЗАПАДНЫЙ ГРУЗОВОЙ ТЕРМИНАЛ — ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

Когда Калум коснулся дверной ручки, под пальцами чмокнула слизь. Пилот машинально вытер руку, потом надавил посильнее, и дверь с жутким скрипом отворилась. Похоже было, что здесь уже невесть сколько никого не бывало. Но когда-то терминал явно работал: по залу были расставлены скамейки, столы; в стене виднелись окошки для заполнения накладных и дверь в весовую. Судя по размеру погрузочной платформы, отсюда отправлялись большие контейнеры.

Только одна дверь оказалась заперта, да и на ту оказалось достаточно надавить плечом, чтобы проржавелый замок выломился из прогнившего дерева. Калуму повезло с первого захода — он наткнулся на кабинет начальства, судя по количеству бумаг. Кто-то не поленился взгромоздить пластиковые коробки на столы, чтобы их не достала вода.

В кабинете имелось несколько терминалов связи, довольно новых, но Калум сомневался, что они станут работать, покрытые слизью. Он, как мог, обтер панель управления и надавил на выключатель. Потом еще раз, и, пощелкав им бесплодно, пришел к выводу, что в сети нет тока.

Нахмурившись, он выглянул на улицу. Крышу задания покрывали панели солнечных батарей. Повредить им не могла ни плесень, ни влага, но для работы им требовалось самое малое четыре часа солнечного света в день. А на западе уже клубились над горизонтом тучи. «Быстро разнепогодилось», мелькнуло в голове у пилота. Садились они при ясном небе, и даже не заметили, что на место приземления надвигается атмосферный фронт. Странно! И ветерок даже рябинки не мог поднять на залитом водой поле.

Вдалеке он заметил безмятежно пасущуюся Акорну. Ну, хоть кому-то повезло на этой планете. Будем надеяться, что и его не оставит удача. Чтобы солнечные батареи перестали давать ток, должна была случиться какая-то неполадка. Может, оборвался кабель, соединявший их с аккумуляторами? Пилот заметил, что с конька крыши свисает лестница. По ней очень удобно будет добраться до панелей… и проверить. И действительно, подгнившее от дождя дерево не выдержало веса кабелей, и те сорвались. Теперь они валялись в луже, полной клочьев гниющей изоляции. Ну ничего, на борту «Акадецки» есть запас похожего кабеля. Так что пилот слез с крыши, проковылял через неглубокое озеро до корабля и, загрузившись инструментами и катушкой кабеля, вернулся.

На то, чтобы вновь подсоединить батареи к системе, много времени не потребовалось, и Калум решил, что, раз солнце пока светит, можно попытаться кого-нибудь разбудить. В этот раз коммуникатор заработал, и пилот отправил короткое сообщение местным властям с просьбой выслать кого-нибудь на взлетное поле, чтобы продать залетным звездолетчикам немного семян для гидропонного отсека. А потом, довольный собой, направился к «Акадецки» — пообедать и дожидаться прибытия рушимцев, если те получили сообщение.

Вот поэтому он и не заметил, как отчаянно машет ему руками Акорна, и не услышал ее криков, когда девушка пыталась его предупредить о том, что на пилота летит целая флотилия разномастных суденышек, ощетинившись разнокалиберным оружием. И первым признаком опасности стал недружелюбный окрик с борта флагманского катерка:

— Стоять, рожа пиратская!

«Ой!», мелькнуло у Калума в голосе. Пилот подозревал, что новая, улучшенная репутация Кездета еще не распространилась по Галактике — во всяком случае, до Рушимы еще не дошла. Впервые с момента отлета он искренне порадовался, что спешка не позволила ему заручиться обществом Мерси в их путешествии — якобы для того, чтобы Акорна не страдала от отсутствия женского общества. Его милая, нежная Мерси и так слишком много перенесла в жизни — когда трудилась шпионкой Лиги Детского Труда в продажной кездетской полиции. Ей вовсе незачем переживать еще и потоп, голод, бунт и толпы нарывающихся на драку туземцев.

Поспешно навесив оружие на пояс, Калум включил защитное поле, чтобы пришельцы не вздумали забраться на борт, и высунулся из люка как раз в тот момент, когда до «Акадецки» доползла первая гребная лодка, вместе со своим грузом из вооруженных всяческими тяжелыми и острыми предметами рушимцев на удивление недружественного вида. Что их так разозлило? Или они настолько серьезно относятся к табличкам «Посторонним вход воспрещен» на заброшенных аэровокзалах?

— Сами стойте, — отозвался Калум, подняв руки, чтобы показать, что он безоружен. Парализатор на поясе, впрочем, тоже был прекрасно виден, и при необходимости пилот мог отбиться от штурмующей трап толпы. — Я Калум Бэрд с «Акадецки». У нас полетела гидропоника, и мы хотели купить у вас рассаду и семена.

— Рассада ему нужна! — почти истерически расхохотался бородач на катере. — Семена ему!

Это настроение оказалось среди тех, кто, пользуясь шестами или веслами, кружил перед «Акадецки», преобладающим. Слова пилота повторялись вновь и вновь, с различной степенью презрения и бессильной злобы.

— Это вообще-то Рушима?! — недоуменно поинтересовался пилот.

— Была Рушима, — отозвался главарь, — пока вы, ублюдки, не постарались!

Толпа отозвалась неразборчивым рокотом явно враждебного тона.

— Мы направляемся с лунной базы Маганос в системе Кездета в сектор Волос Вероники по личному делу, — продолжал Калум как мог рассудительно, хотя поджилки у него тряслись. Ну поему он не позволил Палу установить эту его оборонительную систему? Хотя вооружение космического корабля на поверхности почти бесполезно.

— Это ты кому другому очки втирай, — пробурчал главарь.

— Эй, а он, может, и не врет, — предположил чей-то тенорок. Юноша подогнал свой плотик к борту «Акадецки» и прочитал нынешний опознавательный код судна. — Это не код Странников. Может, что и кездетский.

— Как у половины пиратов в галактике. — Вожак рушимцев был, очевидно, осведомлен о том, что вольные законы Кездета, касавшиеся регистрации кораблей, привлекали на планету преступников всякого калибра, — а если эти Странники, как говорят, пол-вселенной облетели, то это все одно может быть ихний. А будет — наш.

Кое-кто из мужчин покрупнее, словно по команде, соскользнул в воду, направляясь к трапу.

— Эй, вода чистая! — воскликнула внезапно женщина. В голосе ее мешались изумление и восторг. Она зачерпнула ладонями воды, глотнула, вскрикнула радостно. — Как это у вас вышло?

Остальные тоже принялись отпивать кристальной воды из-за борта. А затем разом, рискуя перевернуть свои неустойчивые суденышки, припали к воде так жадно, что Калум не мог отвести глаз.

«Вода, вода, кругом вода — ни капли для питья», всплыла откуда-то из глубин памяти цитата.

— Это сделала я, — проговорила Акорна, изящно выступая из-за кормы звездолета. Она тоже подняла руки, хотя скрыть что-либо под ее короткой, облегающей туникой было почти нереально. — Очистка воды — одна из наших способностей.

Калум зажмурился, делая вид, что молится. Акорна много узнала о людях, когда Кисла Манъяри и диди Бадини пытались убить ее, но оставалась все же слишком доверчива. Возможно, краткая беседа и успокоила немного эту толпу, но начали они с попытки линчевать пилота. И если очистка воды в этом регионе затопленной планеты столь необходима, может оказаться, что девушка-единорог поселится на Рушиме против своей воли.

По крайней мере, у нее хватило соображения сказать «наших» способностей, а не «моих», так что колонисты не догадаются, что именно она наделена силой очищать воду.

Пилот сделал полшага направо, к панели управления. Если Акорна подойдет к стене защитного поля вплотную, он сможет отключить его, и тут же установить снова, прежде чем к девушке протянутся руки. Калум подал ей почти незаметный знак, пытаясь жестами передать необходимость как можно быстрее попасть на борт. Даже те колонисты, что уже спрыгнули с плотов, не смогут по колено в воде обогнать Акорну.

— Расскажите, что случилось с вашей планетой? Должно быть, какая-то катастрофа. — Голос Акорны был так нежен и покоен, что даже Калум расслабился немного, прежде чем сморгнуть наваждение.

Вожак рушимцев — по подбородку его все еще текла вода — покосился на девушку куда менее враждебно, чем до этого на Калума.

— Эти Странники, — он ткнул пальцем в небо, — устроили нам бандулу в натуре.

— Э?..

— Рэкет, — перевел юноша, прочитавший опознавательный код «Акадецки». — Они предложили нам купить у них систему предсказания погоды. А когда мы отказались, потому что климат у нас и так ровный…

— Эта бабель…

— Женщина, — перевел юноша, — которая вела переговоры, гнусненько так хихикнула, и намекнула, что климат имеет свойство меняться. И с тех пор у нас дожди не прекращаются… озимые смыло прежде, чем мы смогли собрать урожай, а сажать что-то — без толку. — Он обвел рукой разлившуюся лужу. — А кто растил рис — тех поджарили.

— КТО? — вопросили Калум и Акорна так неверяще-гневно, что одно это слово больше говорило об их невиновности, чем любые тирады.

— Странники! — на разные голоса отвечали рушимцы. — Они испортили нам погоду.

— Странники? — переспросил пилот. — Мне казалось, что это всего лишь группа политических демонстрантов.

— Они вызывают дождь? — Ошеломленная, Акорна перевела взгляд на своего наставника, одновременно бочком подвигаясь к трапу. — А вы можете так управлять погодой? — поинтересовалась она так недоверчиво, что кое-кто из колонистов расхохотался.

— Не настолько точно, — ответил Калум, — и приходится опираться на уже установившиеся климатические условия.

Главарь невесело хохотнул.

— Ну так у этих, видать, техника получше вашей будет. Половину наших полей залило, вторую — высушило, точно пустыню, и пока не заплатим — лучше не станет.

— Да это вымогательство! — возмущенно воскликнула Акорна.

На Кездете она много нового для себя узнала о вымогательстве, шантаже и запугивании, но экономических или промышленных, а не экологических. По толпе прокатился мрачный смешок, однако Калум с облегчением уловил, что воинственность несколько спала.

— А как вы коммуникатор-то починили? — спросил главарь.

— Всего-то дел было — кабель поменять. А утром светило солнце.

— В первый раз уж и не упомню за сколько дней. — Главарь обвел рукой залитые поля. — Хотя проку все равно не будет. Нам обещали, — Физиономия его скисла. — еще шесть дюймов осадков, если не примем их «защиты».

— И вы говорите, что это тянется с тех пор, как прибыли Странники? — спросил пилот. — Я, кстати, Калум Бэрд, из «Лунной горнодобывающей компании Ли», а эта красавица — Акорна Дельзаки-Харакамян.

— Знакомые фамилии, — заметил юноша. — Вы не в родне с Домом Харакамянов? — поинтересовался он у Акорны, явно не замечая, что та почти уже добралась до торчащего из борта трапа.

— Мистер Дельзаки Ли и Дом Харакамянов — мои опекуны, — гордо заявила она. — Если вам знакомы эти имена, то вы поймете, что мы ничего общего не имеем с… этим!

— А я Джошуа Флауз, здешний мэр. — Главарь презрительно махнул рукой куда-то за озеро. — Этот ваш очиститель воды не продается?

— Почему же нет? — Сияюще улыбнувшись, Акорна шагнула к трапу. — Я вам принесу, можно?

Отжав рубильник, включавший генератор защитного поля, Калум незаметно кивнул ей. Девушка неожиданно легко вспрыгнула на трап, и скрылась за порогом, когда пилот вновь установил поле — как раз вовремя, чтобы задержать Флауза. Тот бросился вслед Акорне, но руки его застряли в невидимой стене холодного битума.

— Это следует понимать так, — резко заметил пилот, чувствуя, что теперь, когда Акорна в безопасности, можно действовать жестче, — что мы готовы обменять наши услуги по очистке воды на семена — желательно кормовых трав и салатной зелени. Да, и еще сульфаты меди и цинка, чтобы возместить запас микроэлементов, которые наша система случайно слила в кювету. Много нам не надо.

На лице Флауза отразилось явственное разочарование. Но Акорна улыбалась ему так очаровательно, что мэр помотал головой, понурившись от стыда, и пожал плечам.

— Что у нас осталось? — спросил он, обернувшись к стайке лодчонок за своей спиной.

— Да почти все, что не подмокло, на тот случай, если мы сможем когда-нибудь снова сеять, —ответила какая-то женщина. — Но сейчас, Джош, я бы все обменяла на чистую воду.

— И мы возьмем на себя уведомить об этом шантаже власти, — добавил Калум. — Вмешательство в дела новооснованной колонии — серьезное преступление.

— Это вы им скажите! — отозвался хор из полдюжины голосов.

— Джейсон! — гаркнул Флауз, тыкая пальцем в сторону катера.

— Йо! — откликнулся рулевой.

— Пароль ты знаешь — привези нам немного семян кормовых трав, и вики. И рассаду листовой свеклы и ревеня. И канистру раствора Б. — Он глянул через плечо на пришельцев, явно мечтая поскорей заключить сделку. — Еще что-нибудь?

— А семян альфальфы у вас случайно не найдется? — тоскливо поинтересовалась Акорна.

— И мешок альфальфы для мэм. А теперь — могу я увидеть ваш очиститель?

— Я принесу, — ответила Акорна, и прежде, чем пилот успел спросить, какого черта она задумала, девушка скрылась за поворотом коридора, ведущего к кладовой.

Вновь обернувшись к импровизированной флотилии, Калум увидал, что дети уже плещутся с визгом в доходящей им до колен чистой воде, поднимая фонтаны брызг.

— Тяжелей всего было терпеть отсутствие чистой воды, — промолвил Флауз, качая головой. — Кипяченая — это все же не то. Ни вымыться, ни постирать, чтобы эта вонь все не пропитала. Нашу систему водоочистки размыло к концу третьей недели, и там уже ничего поделать нельзя было. Кое-кто, — мэр указал в нечерном направлении, — пытался отправлять танкеры за нашей водой, чтобы поливать свои урожаи. Но конвои не доходили. Машины поражала молния — с ясного неба, без предупреждения. Только — бац! — Он хлопнул в ладоши так резко, что даже детвора перестала на миг шуметь, — и от конвоя одни уголья.

— Как они ожидают получить от вас денег, если губят вашу экономику?

— Они вернут приличную погоду, если мы согласимся поставлять им все продукты и прочее, чем оплачивали долги за обустройство колонии.

Калум кивнул. Он-то понимал, как тяжело вырастить на незнакомой планете достаточно, чтобы прокормиться самим, и получить прибыток для погашения расходов на колониальную экспансию.

— Только они нам пришлют… администраторов. Чтобы каждый город и округ выполняли установленную квоту.

По мрачным лицам Флауза и его товарищей не составляло труда понять — после выплаты отступного рушимцам очень повезет, если они смогут прокормить свои семьи.

— Кто-нибудь знает, откуда эта напасть взялась?

— А бес их ведает! Сами-то они отмалчиваются.

Со стороны кладовой доносились по гулкому коридору металлический лязг и скрежет. Калуму приходилось делать вид, будто он точно знает, чем там занята Акорна… в то время, как он едва не умирал от беспокойства.

Покуда девушка претворяла в жизнь задуманный ею план, пилот выжал из Флауза сотоварищи все, что те могли рассказать. Катер возвратился как раз к тому времени, когда Акорна появилась в проеме шлюза, держа в руках отрезок обыкновенной трехсантиметровой трубы с вентилями на обоих концах. Судя по всему, это «устройство» следовало подключать к водопроводу.

— Имейте в виду, этот очиститель, — предупредила Акорна, указывая на центральную часть трубы, — защищен всеми возможными и невозможными патентами. Я бы не советовала его разбирать — устройство хрупкое, и во вскрытом виде не работает. Но я гарантирую, что проходящая через трубу вода очищается на сто процентов.

Катер причалил к трапу, и покуда добровольные помощники передавали Калуму пакеты семян, кюветы с рассадой и канистру питательного раствора, Акорна торжественно вручила мэру Флаузу свой «очиститель». И только тогда пилот заметил, что от ее рога отпилен тонкий ломтик. Ох, как же он ее пропесочит, стоит им остаться вдвоем на борту! Когда обмен завершился, Калум не забыл вновь включить защитное поле. Но рушимцы получили то, в чем нуждались. И команда «Акадецки» — тоже.

— Обещаю, мы сообщим о вашем положении властям, как только выйдем из интерферентной зоны вокруг планеты, — обещал Калум. — А теперь прошу всех разойтись — мы взлетаем!

Акорна скрылась в гидропонном отсеке, едва заполучив свои драгоценные семена, так что поднимать корабль пилоту пришлось одному. Он осторожно поднял «Акадецки» в экономичном режиме, и оставил затопленную равнину далеко за кормой, прежде чем врубить движки на полную и начать разгон. Он не был уверен, на кого злится больше: на Акорну, — за то, что пожертвовала частью себя, чтобы подарить «очиститель» несчастным фермерам Рушимы, — или на поганых ублюдков, взявших за горло целую планету своими фокусами с погодой. И где они вообще научились этим фокусам?

Пилот был слишком занят прокладкой курса, чтобы заглянуть в «Галактопедию»… но собирался этим заняться, как только у него освободится хоть палец. Сколько было известно Калуму, нет способа вызвать дождь на одном участке планеты, нескончаемую засуху — на другом, и поразить третий молнией с ясного неба. Вот поэтому он и не глянул на обзорный экран, покуда корабль не дрогнул от безошибочно узнаваемого касания тягового луча… очень мощного тягового луча… сорвавшего «Акадецки» с траектории, чтобы направить в зияющий трюмный люк колоссального звездолета, который мог принадлежать только пресловутым Странникам.

Глава 5

«Прибежище», 334.05.17 по единому федеративному календарю

Калум отчаянно пытался послать сигнал бедствия на Маганос, но его опередили. Сигнал вернулся к отправителю, отброшенный планетарным узлом Решетки.

Когда в рубку влетела Акорна, пилот только проклинал себя последними словами.

— Калум, ты что делаешь? Я чуть банку не уро…

Жалоба умерла на ее губах, когда на экранах вспыхнули бортовые огни пленившего их звездолета.

— Странники?

— Прости, Акорна, — понурившись, прошептал Калум. — Рафик или Гилл не сделали бы такой глупости. Я не проверил, чиста ли траектория… и даже на радар не глянул.

— Я бы сказала, кто такие эти паршивые, пиратствующие оппортунисты…

Рог Акорны засиял изнутри от гнева.

Калум уткнулся лицом в ладони. Как он облажался! Точно, облажался. И как ему теперь вытащить Акорну? Оставалась одна надежда — что эти Странники были настолько заняты вымогательством, что сообщения о странной расе людей-единорогов и единственном ее представителе не добрались до их коммуникатора.

— Акорна, — прошептал пилот — от волнения голос его не слушался. — Ты сможешь прикинуться живой игрушкой?

— Игрушкой?

— Мне больше в голову ничего не приходит.

Акорна застыла, возвышаясь над пилотским креслом Калума, потом фыркнула, покосившись серебряными глазами на своего приемного родителя.

— По-моему, они не купятся.

— Тогда будем действовать по обстоятельствам.

— Разумно.

— И в этот раз ты в жизни не слыхала о Дельзаки Ли и Доме Харакамянов. Когда я представляю, какой выкуп они могут потребовать у Хафиза, не говоря уж о мистере Ли, мне плохо делается.

— Тоже очень мудро.

Когда захваты сомкнулись на корпусе корабля, «Акадецки», если так можно выразиться о стальной громаде, передернуло.

— Игрушки из меня не получится, Калум, а вот диди — очень даже, — внезапно воскликнула Акорна, срываясь с места. — Игрушкой будешь ты! — крикнула она через плечо. — Делай вид, что по глупости понимаешь только прямые вопросы.

Пилот решил иметь это в виду, когда по корпусу прокатилась очередная волна вибрации. Что-то залязгало в стороне главного шлюза. Выломать дверь, конечно, у здешних ребят не получится, а вот взорвать или прострелить из бластера? Нет, лучше сразу сдаться, и сохранить корабль в целости. Он торопливо набрал пароль, и компьютер, повинуясь установленной Калумом программе, отключился. «Пусть попробуют запустить снова», с удовлетворением подумал пилот.

Потом он врубил внешний динамик.

— Погодите минуту, черт! — рявкнул он, отключая блокировку люков. Теперь в корабль мог попасть кто угодно. — Иду я, иду! Нечего мне тут корабль ломать. Мне диди голову снимет за ваши штучки!

Когда показались первые Странники, Калум уже ждал на пороге шлюза, и кучка мрачных здоровяков ему совсем не понравилась.

— Эй, ребята, не нервничайте, диди уже идет.

Он помахал новоприбывшим, словно их злодейский вид не впечатлил его ни в малейшей степени.

Вожак отвесил пилоту такую оплеуху, что Калума несколько раз мотнуло между стенок узкого перехода, прежде чем пилот унизительнейшим образом приземлился на пятую точку.

— Ну, ну! — с укором произнесла знойная дама, в которой Калум только с большим трудом признал Акорну. Пилот сморгнул — не столько потому, что от удара у него мутилось в голове, сколько чтобы увериться, что глаза его не обманывают.

— Это было так уж необходимо? У бедняжки Калума не так уж много мозгов, и вовсе необязательно вытряхивать последние остатки. Он и так сделает все, что прикажете — его так натаскали.

Все внимание громил немедля обратилось на чудовищное видение в черном. Калуму смутно помнилось, как хихикали Джудит, Мерси и Акорна над костюмами, призванными или скрыть, или подчеркнуть ее маленький рог. Платье облегало фигуру, высокий воротник скрывал ту часть серебристой гривы, что покрывала шею и плечи, а на голове красовалась изысканно сдвинутая набок роскошная, черная же шляпка, чей острый уголок полностью скрывал рог, а вместе с ним — и правый глаз Акорны.