Арам кивнул, хотя лицо его осталось хмурым.
      - Тебе не надо решать прямо сейчас, - сказал Брим. - Подумай. Я здесь на базе, и...
      - Не надо, - перебил его Арам с расширившимися вдруг глазами. - В смысле, я хочу эту работу! Я просто думал, какую сказать историческую фразу, принимая работу.
      - Как насчет "бу сделано"?
      - Бу сделано, шкипер!
      - Шеф, ты не прихватил, случайно, присягоприниматель?
      - А как же, капитан, - Барбюс вытащил из кейса портативный планшет. Коммандер, - сказал он, кладя планшет рядом с Арамом и включая окно. Положите правую руку на это окно и повторяйте за мной...
      На следующий день, после долгой ночи совещаний, Арам Нахшон - коммандер Имперского Флота - летел на Авалон к Порту 30, где должен был принять командование эскадрильей 32. Сидя у себя в кабинете и слыша грохот двигателей почтового пакетбота, Брим улыбнулся. Ему подумалось, как сильно интерес и волнение нового назначения вытесняют боль очень опасной войны. Но ведь Арам, в конце концов, был азурнийцем, и чувство принадлежности своему народу было источником его силы. Может быть, этой силы хватят...
      ***
      К концу стандартного месяца пентада, когда Брим и Молдинг были готовы передислоцировать эскадрилью 610 к новому месту приписки в Порту 30, Имперский Экспедиционный Корпус под командованием генерал-майора (засл.) Гастуджона Хагбута и остатки эффервикской армии были вынуждены отступить от Торбейских миров к центру галактики. Надеясь объединиться с другими силами Эффервика, они зацепились за три водяные планеты возле Онкайра, звезды пятого класса на краю "Эффервикской Пустоши", всего в ста шестидесяти световых годах от Астериуса.
      Но за несколько следующих дней свежие армады Лиги разнесли почти весь шестой флот Эффервика, и Хагбут заключил, что и новая его позиция безнадежна. Да воздается ему должное, генерал немедленно дал КА'ППА-грамму с призывом о помощи и тем вызвал событие, которое было на грани чуда.
      Связанный боями Имперский Флот никак не мог бы набрать нужных транспортных средств для эвакуации до того, как приближающиеся эскадры Лиги разнесут в клочья обреченные силы союзников. И потому Адмиралтейство кинуло общий клич о помощи всем находящимся в этом районе, у кого есть действующие звездолеты. И с той лихостью, которая в прошлом спасала древнюю империю буквально сотни раз, частные граждане Авалона сделали это чудо.
      Баржи, межзвездные паромы, яхты, спасательные суда, мусорщики, бродяги, контрабандисты, рудовозы, даже один летающий бакен - все, что могло, кряхтя и охая, подняться в гиперпространство - плюс еще и Флот, - бросилось через Пустошь к Онкайру на выручку. И там, свободно действуя под наблюдением Адмиралтейства, собранные с миру по нитке эскадры начали операцию, названную впоследствии "чудом при Онкайре".
      Каждую ночь все сжималась осада вокруг союзных сил, и озера, служившие точками взлета и посадки, были забиты каждый метацикл, поскольку все прибывали и прибывали баржи с солдатами с сокращающегося фронта.
      - Наземные силы голодают и вымотались до смерти, - сообщил один из добровольцев с малым спасательным судном. - У многих даже боевые скафандры порваны. Но они держатся. Я горд за этих чертовых паразитов!
      Корабли облачников бешено стреляли по спасателям со всех сторон, как, бы ни пытались препятствовать этому те истребители, которые смогла вывести в космос Империя. Но сотни неизвестных добровольцев на частных судах смогли все же вывезти 225 000 имперских солдат и еще 113 000 вспомогательных войск Эффервика и доставить их на Авалон. Операция закончилась в первые метациклы стандартной даты 2 пентада 52012 года.
      Местной ночью генерал Хагбут запаковал несколько предметов снаряжения в маленький космолет и проделал последний облет со старшим офицером Флота, капитаном В. Г. Лендлордом. Когда они уверились, говоря языком официального сообщения, "что на местах взлета не осталось живых имперских солдат", они улетели на Авалон на эсминце. Операция по вывозу эффервикских сил продолжалась, пока к концу дня 4 гексада Адмиралтейство не объявило о ее официальном окончании.
      ***
      Брим, Молдинг и эскадрилья 610 прибыли в Порт 30 после полудня пятого, когда последние войска уже уносили хромые ноги с Онкайра. Обычно плотно занятое небо над Авалоном было на этот раз забито глухо, и потому подходящей на световой эскадрилье хищных "Звездных Огней" меняли и меняли вектора подхода, чтобы избежать столкновений с кораблями помедленнее. Озеро Мерсин уже блестело сквозь дымку, когда Брим в этой жуткой суматохе связался с диспетчером Порта 30.
      - Имперский борт П-7350 - диспетчеру Порта 30. Веду группу шестнадцати "Звездных Огней" в пределах вашего внешнего маркера.
      - "Непокорный Н-956"! - обратилась диспетчер к кому-то другому. - Выходите на позицию и держите вектор два четыре левый. Под вами пройдут другие корабли.
      - "Непокорный Н-956", понял, выхожу на вектор два четыре левый и держу...
      Брим пожал плечами и пошел прежним курсом. Может быть, его не услышали. Как бы там ни было, имея за собой шестнадцать "Звездных Огней" - и все почти без опыта пилотирования в забитом воздушном пространстве, - все равно особо не поманеврируешь, он открыл было рот повторить вызов, как вдруг...
      - "Акро-Канн 725" готов к заходу на посадку, - прервал его низкий содескийский голос на той же частоте.
      - "Акро-Канн 725", вас понял, - ответила диспетчер, все так же игнорируя быстро летящую эскадрилью Брима. - Занимайте вектор два четыре левый и будьте готовы.
      - "Акро-Канн 725", занимаю вектор два четыре левый.
      Брим проверил приборы.
      - Сандерс! - окликнул он. - Радио работает?
      - Проверка показывает, что работает, шкипер, - ответил радист.
      И еще один голос возник на частоте диспетчера:
      - Кгм! Мы вернулись на частоту. Пришлось сменить рацию. Извините.
      - 5006, вы меня слышите? - спросила диспетчер раздраженным голосом.
      - Да, у нас тут случайно...
      Сосредоточенный Брим взял резко вправо, уходя от столкновения с потрепанным межзвездным паромом, вдруг загородившим ему путь. Старик явно отклонился от курса - то ли от старости, то ли, что вероятнее, от близкого попадания разлагателя облачников у него забарахлила навигационная аппаратура. Впереди уже были ясно видны бакены дальнего подхода Порта 30. Время было на исходе. Ориентируясь на навигационные спутники, Брим сам выбрал вектор подхода, более или менее согласованный с его теперешним курсом.
      - Имперский борт П-7350, - объявил он голосом, явно свидетельствовавшим, что терпение у него кончается. - Веду шестнадцать "Звездных Огней" на вектор два четыре левый. Вы меня слышите, диспетчер?
      Это заставило диспетчера отреагировать.
      - Э.., да, спасибо, - отозвалась она, и по голосу было ясно, что для нее это неожиданность. - Имперскому борту П-7350 и шестнадцати "Звездным Огням" разрешается подход по вектору два четыре левый.
      Брим покачал головой. Ладно, скоро он скажет этому диспетчеру пару теплых слов лично. Прибавив мощности на двигателях, он лег на курс подхода.
      - Разрешается подход по вектору два четыре левый, - подтвердил он и передал это сообщение четырем группам "Звездных Огней", идущим вплотную у него в кильватере.
      Построенный на стационарной орбите на высоте примерно 150 кленетов над Авалоном, Порт 30 имел форму распластанной перчатки поперечником примерно в три четверти кленета. Посередине он был окружен прозрачной кольцеобразной трубой, где швартовались корабли, а внутри поддерживалось давление, равное атмосферному давлению планеты. Сложные антенные поля на обеих сторонах огромной конструкции обеспечивали бесперебойную связь со всей галактикой, а на швартовой трубе были через равные расстояния расположены сорок пять причальных порталов, каждый со своей системой оптической швартовки и шлюзом-переходником. После причаливания корабли Брима выставят носы из тридцати двух порталов, а остальные будут заняты планетными шаттлами и проходящими кораблями. Внутренняя часть конструкции и пришвартованные корабли находились в местном поле гравитации, у которого "низ" был центром самой планеты.
      Причальная система работала идеально, и Брим пришвартовал все свои корабли меньше чем за полметацикла. Но ширина причальной щели была менее девяноста иралов, и ему было думать страшно, каково будет швартовать здесь полновесный крейсер - или "Звездный Огонь" - на оптических швартовах. К несчастью, у него не было времени волноваться об этих будущих проблемах или даже проинспектировать свою команду и проверить пространственные якоря. Через несколько циклов после прибытия он с Молдингом уже летел к планете на скоростном шаттле, который вел лично Арам Нахшон. Барбюс едва успел упаковать для них запасные мундиры.
      - Адмирал Колхаун сказал, что ему плевать, какой у вас внешний вид после долгого перехода, капитан, - объяснил азурниец. - Он просто дал ясно понять, что вам надо быть на брифинге и что я за это отвечаю головой.
      - Любой настоящий друг рискнул бы головой, буркнул Молдинг. - Шесть дней в этой таратайке, рассчитанной максимум на дневной переход. Марк Валериан наверняка скрытый облачник, если вообще не контролер. Я не мылся и не брился с самого Гиммаса.
      Брим рассмеялся, хотя ему тоже было неприятно.
      - Не слушай его, Арам, - сказал он. - Наш друг Молдинг втайне боится любых заседаний - в этом все дело.
      Арам усмехнулся через плечо из кресла пилота.
      - Я отлично понимаю Тоби, - сказал он. - "Непокорные", на которых мы летаем, так ободрали, что ты их не узнал бы. И я терпеть не могу ходить на них в походы дольше одного дня.
      - Если кто-то и может заметить разницу, то это ты, - ответил Брим, вспоминая дни, когда они с Арамом приняли К.И.Ф. "Непокорный", первый из "Непокорных" модели МК1А, весной 51998 года. Будто двести лет назад. - И как они себя ведут?
      - Вполне прилично, - ответил азурниец с утвердительным кивком. - И близко нет той скорости, что у твоих "Звездных Огней", но могут развернуться на пятачке, а набор скорости такой, что облачникам пока только снится. И еще, добавил он многозначительно. - Чтобы встретить облачников, у нас "Непокорных" в два раза больше, чем у тебя "Звездных".
      Это полушутливое бахвальство вскоре заставило Брима улыбнуться и от гордости, и от облегчения. Такой позитивный взгляд на жизнь мог быть только у того, кто встречает в работе мало проблем. Что ж, может быть, можно будет больше сосредоточиться на том, как выиграть войну...
      ***
      Когда шаттл спустился пониже над столицей, Бриму стало видно, что все гравибассейны в окрестности озера Мерсин заполнены кораблями лоскутного спасательного флота, вылезающими даже на поверхность озера. Молдинг прокомментировал это так:
      - Тут, кажется, можно пройти все озеро с палубы на палубу...
      Арам посадил кораблик на полосу, которую только силами полиции удавалось сохранять свободной, быстро зарулил на верфь, где их поставили на гравиподушку, только что освобожденную от какой-то баржи, которая перевозила спасенных с корабля на орбите - слишком старого, чтобы разрешить ему посадку на планету. Видя, как неуклюжая баржа выруливает на озеро, Брим покачал головой. В этой операции использовали любой корабль, способный передвигаться в космосе. Неудивительно, что операцию назвали "чудом".
      ***
      К глайдеру, который должен был отвезти их в Адмиралтейство, они шли мимо длинных шеренг заляпанных грязью солдат, которые называли свои имена усталым офицерам с переносными логическими планшетами, складывали в кучи лучевые пики и прочее бывшее с ними оружие и тяжело влезали в парящие рядом омнибусы. Тут же шел постоянный поток добровольцев, приносивших и сортировавших разношерстную одежду, поскольку многие из эвакуированных были только в одеялах, накинутых на разодранные боевые скафандры. До конца дней своих Брим не забудет высокую блондинку в сильно обожженной нижней половине боевого скафандра и мужском кителе - этот последний совершенно не справлялся с задачей прикрытия величественного бюста. Женщина, несмотря на усталость, шла уверенной походкой с гордо поднятой головой, с тем неописуемым духом, который присущ военнослужащему Империи всегда, везде и в любых условиях.
      И самым интересным аспектом этой операции - по крайней мере для Брима было то, что подобные сцены происходили сейчас в сотне космопортов, рассеянных по пяти планетам Триады. Солдаты потеряли почти все снаряжение, наземные машины, осадные разлагатели и прочее. Но куда легче и быстрее заменить снаряжение, чем набраться боевого опыта. Эти обстрелянные профессионалы были в бою с войсками Лиги - и выдержали. Теперь они обучат этому новые армии Империи. И - если чуть улыбнется госпожа Удача - из тех же портов отправятся новые снаряженные армии, на этот раз - за победой. Если, напомнил себе Брим. Если Флот сможет сдержать натиск Лиги до тех пор, пока новые армии будут готовы выступить. Иначе этот поток беженцев - лишь репетиция того, что будет потом. Брим вздрогнул под синей курткой. Ответственная миссия, и он это знал.
      ***
      Когда водитель глайдера выводил машину из ворот базы, Брим впервые увидел заново обнаглевших КМГСовцев. Не меньше пятисот вполне прилично одетых и упитанных людей всех возрастов выкрикивали оскорбления, кидались грязью и размахивали анимированными плакатами с девизом КМГС:
      ГАЛАКТИКЕ - МИР!
      Жирная тетка с круглой и красной физиономией своим плакатом ударила по голове какого-то офицера, неразборчиво выкрикивая мирные лозунги перекошенным от ярости ртом.
      - Трудно себе представить, чтобы вот эта хоть кому-то могла принести мир, - прокомментировал Молдинг, когда их водитель обогнал омнибус и погнал по усеянному мусором бульвару.
      В тот же момент в окно рядом с Бримом с глухим шлепком ударила какая-то противного вида масса и закапала, стекая по изгибу стекла. Брим рефлекторно отдернул голову.
      - Мерзкое зрелище, - сказал он Араму. - Ты только помни, что это лишь ничтожная часть нашего населения.
      - Я понимаю, - ответил азурниец. - Они боятся. Это видно у них на лицах. Они вбили себе в голову одну мысль: все что угодно, лишь бы не война. Они договорятся с монстрами из Лиги на любых условиях, которые Лига предложит. У нас тоже было что-то вроде КМГС - и они отлично действовали, пока Лига не показала, что такое "мир" в ее варианте. Ребята из КМГС тогда резко сменили настроение, но уже было поздно исправлять тот вред, который они нанесли нашим вооруженным силам. - Он покачал головой. - Защитники 75 И потом - в те несколько дней, которые я видел, эти несчастные жукиды были первыми, кого облачники расстреляли.
      Брим кивнул, не поднимая глаз.
      - Как и следовало ожидать, - сказал он. - Лига при завоевании берет власть - абсолютную власть. Ты же видел, что они делали с твоим народом в последнюю войну. Они обрывали людям крылья - так их легче было держать под контролем.
      - Именно, - тихо сказал Арам. - Мне до сих пор трудно вспоминать. Эти гады делали так не из садизма - хотя садисты среди них наверняка есть. Людей, которые не могут летать, легче держать в рабстве.
      Когда Брим поднял глаза, они уже отъехали от ворот базы и неслись по широкому шоссе вдоль берега озера Мерсин. Вдали над горизонтом поднималась зазубренная линия башен и куполов Авалона. Справа тысяча кораблей окружала большое островное сооружение Большого Имперского Терминала, где галактика швартовых лучей блестела сквозь дымку, подтягивая корабли к причалам. Через несколько циклов шоссе влилось в широкий бульвар Верекер с его знаменитыми деревьями килгал по сторонам, и машин на дороге стало прибавляться. Трое космолетчиков ехали молча, поглощенные своими мыслями - и войной. Брим смотрел в окно на пролетавшие мимо парки, сверкающие фонтаны, роскошные фасады рококо - будто и не надвигалась на них убийственная война. Он вспомнил разрушения на Аталанте после Большого Рейда Лиги. И эта война тоже изменит лицо города, как бы ни старался он это предотвратить. Но сейчас большие черные лимузины-глайдеры под флагами посольств скользили в обе стороны по широкому шоссе. Он знал, что многие из них последний раз в Империи, потому что один за другим тайные союзники Лиги становятся явными и исчезают во мраке войны.
      Они миновали сверкающий монумент Дестеро, все еще наводненный толпами туристов, переехали Большой Ахтитовый канал за мгновение до того, как большая баржа перекрыла им проход и устремились сломя голову в водоворот площади Локорно, огибая в бешеном потоке движения цоколь огромной статуи адмирала Гондора Бемуса. В бешеных рывках вперед и визге гравитормозов водитель сумел вывернуть глайдер вправо и затормозил возле мраморной лестницы, ведущей к величественному изукрашенному зданию, известному как Адмиралтейство на много световых лет в любую сторону.
      - Слушай, ты не хотел бы летать на истребителях? - спросил Молдинг у водителя, когда они вышли на тротуар. - Такое вождение - отличная подготовка для этого, по-моему.
      - Спасибо, сэр! - осклабился водитель. - Но те, кто может выжить в потоках площади Локорно, нужны здесь. А иначе никто из вас, звездолетчиков, живым до Адмиралтейства не доберется.
      - Ты прав, - усмехнулся Молдинг, оглядываясь через плечо на бешеный водоворот машин. - Я бы лично предпочел каждый день драться с облачниками.
      Брим искренне с ним согласился, и они пошли вверх по лестнице, над которой кружились эскадрильи шумных и грязных пидвингов. Ступени носили на себе следы пятисотлетней войны между Адмиралтейством и этими птицами, которую Адмиралтейство явно проиграло вчистую.
      - Я думаю, ты уже насобачился разбираться с охранниками, - сказал Брим Араму, когда они поднялись по лестнице и направились к массивной двери.
      - Сейчас увидишь, - ответил Арам, решительным шагом направляясь к двери. Когда он оказался точно в четырех шагах от входа, двое из четырех охранников вытянулись по стойке "смирно" и отдали честь, а двое других распахнули двери. Отсалютовав в ответ, Арам прошел в двери, не меняя шага, а Молдинг с Бримом прошли следом. Так, как Арам, умели только старые Адмиралтейские волки - все прочие останавливались.
      - Вот так, - бросил Арам через плечо. Брим подмигнул Молдингу.
      - Вот что значит перенимать местные обычаи, - сказал он.
      - А ты волновался? - спросил Молдинг.
      - Кто, я? - усмехнулся в ответ Брим. Но он и в самом деле волновался. Как ни любил он Молдинга, но понимал, что его голубых кровей друг слишком богат и слишком далек от реалий социального протокола Империи, чтобы даже распознать дискриминацию, когда ее видел. Брим за многие годы на Флоте тоже достиг такого положения. Но в начале он был просто способным рулевым из Карескрии - самой отсталой и неразвитой провинции Империи, где единственной статьей экспорта была нищета да еще продукция астероидных шахт. Он отлично знал, каково это смотреть снаружи на общество, которое, если по-честному, только формально признавало межклассовую интеграцию. Приятно было видеть, что Арам поднялся настолько выше этих мелочей, будто их и нет. Он мысленно послал воздушный поцелуй Наде Труссо, которая с самого начала накрепко поверила в молодого азурнийца.
      ***
      На брифинг они опоздали, и после проверки сетчатки и рисунков пальцев на цыпочках прошли в задние ряды маленькой аудитории.
      - О Вселенная! - простонал Брим еще прежде, чем увидел выступавшего.
      От этого голоса у Брима свело зубы и память отбросила его на иного лет назад. Генерал (засл.) Гастуджон Хагбут, Хтм, И.В.А, и К.О.Ж., мало изменился с тех пор, как Брим встречался с ним в знаменитом рейде на оккупированный Азурн шестнадцать лет назад. Тогда в результате рейда Лига в конце концов потеряла эту планету из-за вспыхнувшей партизанской войны. Хагбут к тому же всегда приводил ему на память Марго Эффервик, потому что был вечер, когда она так смутила этого надутого индюка, что он чуть не лопнул. Будто это было вчера, Брим видел, как полногрудая принцесса, одетая в короткую форменную юбку оренвальдской проститутки, ведет Хагбута в танце по залу фешенебельного Кокерель-клуба.
      - Что случилось? - спросил Молдинг. - Ты красен как рак.
      Пытаясь подавить хохот, рвавшийся из глубины груди, Брим мог только покачать головой.
      - Все путем, Тоби. Так, вспомнил смешное. Хагбут за эти годы сделал все ошибки, которые мог, и еще некоторые сверх того - в основном потому, что не умел слушать, когда ему давали совет. И все же буйный генерал показал, что знает, как иметь дело с облачниками. Решительного вида коротышка-суперпатриот был всегда красен лицом и разговаривал так, будто не любил обнажать зубы. Мундир на нем был идеально пригнан, как всегда, хотя и несколько помят, что не оставляло сомнений в исключительной занятости генерала с момента его возвращения на Авалон.
      - Сейчас мы совершаем ОШИБКУ почт такую же СМЕРТЕЛЬНУЮ, как то ПОРАЖЕНИЕ, что нанесли нам облачники! - орал он в самой своей неистовой манере. - Мне ПРОТИВНО СМОТРЕТЬ, как солдаты Империи ходят по городу и где попало с нашивкой на рукаве "Онкайр"!
      Он набрал побольше воздуха, и лицо его покраснело еще больше.
      - Эти люди ДУМАЮТ, что они ГЕРОИ! - орал Хагбут. - И гражданские тоже так думают! Но они не правы! Они не могут взять в толк, что на Онкайре Империя потерпела от облачников СОКРУШИТЕЛЬНОЕ поражение! И наши пять планет теперь в опасности - как и остальная Империя, если мы не сможем их защитить! - Он хрястнул кулаком по кафедре. - А я не вижу вне этих стен напряжения - разве что среди КМГСовцев. Только облегчение! - Он обвел аудиторию пылающим взглядом. - КОНЕЧНО, я понимаю, что Онкайр - это избавление. В этом смысле я и сам испытываю облегчение. Как всякий другой, я не хочу попадать в лигийский концлагерь или подыхать - второе все же предпочтительнее. Но! Пока это чувство облегчения держится в народе, оно смещает истинную реальность, которую я видел во время нашего ОЧЕНЬ НЕУМЕЛОГО отступления по планетной системе Эффервика. Так в чем же эта реальность? В горьком и печальном факте, что немыслимое теперь стало возможным. Что кованый сапог контролера, прошедший Ламинтир, Корбу, Ганнат и Азурн, может скоро наступить прямо на наши РОДНЫЕ ПЛАНЕТЫ!
      Потом, когда длинная и страстная речь окончилась, Брим и его двое друзей случайно встретили генерала в просторном вестибюле Адмиралтейства. Карескриец не удивился, что генерал его не узнал абсолютно, хотя именно он спас репутацию генерала в рейде на Азурн.
      - Ведь ты же с ним знаком? - спросил Молдинг, когда генерал, окруженный толпой штабных, прошествовал мимо. - В смысле - ведь все знают, что это ты спас его карьеру и шкуру в том рейде.
      Арам вмешался, фыркнув:
      - Уж никак не по ошибке капитан Брим носит высшую награду нашего доминиона, - произнес он. - А Хагбут за свои страдания получил только азурнийскую медаль, которая дается всем иностранцам, отличившимся на службе.
      Брим ощутил, что краснеет.
      - Да я и не ждал, что он меня узнает - особенно учитывая, чем теперь заняты его мысли.
      - Может, и так, - сказал Молдинг, но явно не был убежден. Хагбут не был особенно популярен в войсках Империи. Вдруг высокий аристократ глянул через плечо и вздрогнул.
      - Не оборачивайся, - тихо сказал он с некоторым отвращением. - Сюда идет некто, кто тебя наверняка узнает. И с ним журналисты, можешь себе представить.
      - А? - переспросил Брим, но не успел Молдинг ответить, как Брима схватила за плечо явно очень недружественная рука.
      Он обернулся, готовый защищаться, и увидел перед собой не кого иного, как Пувиса Амхерста - в штатском, - а с ним кучу его прихвостней из "прогрессивных" журналистов с голокамерами.
      - Ну, Брим, - произнес шеф КМГС, надуваясь, - я так и думал, что это ты. Война таких, как ты, притягивает, да?
      - Кажется, да, - ровным голосом ответил Брим, окидывая взглядом его полосатый плащ, серый деловой костюм и дорогие туфли. - А ты на этот раз явно подался в другую сторону, нацепив этот штатский маскарад.
      - Это не маскарад, Брим, - уничижительно фыркнул Амхерст. - Если ты не знаешь, я недавно подал в отставку в знак протеста против этой ужасной войны, в которую втянули нас тебе подобные. - Он со страданием на лице глянул в сторону голокамер. - Ты видел результаты вашей бессмысленной борьбы с мощью Лиги? - риторически вопросил он. - Сколько еще ни в чем не повинных солдат должны погибнуть, пока закостенелые кретины вроде тебя дадут миру шанс?
      Брим хмыкнул, не обращая внимания на журналистов и глядя прямо в глаза Амхерсту.
      - Когда я увижу приближение-реального мира, Пувис, можешь быть уверен, я первый дам ему шанс. - Он нахмурился. - А насчет твоей отставки - ты в самом деле пошел на такое?
      - Можешь быть уверен, - ответил Амхерст, упирая руки в бока, - он явно считал свою позу героической. - Кто-то должен был что-нибудь сделать ради тех сотен миллиардов, которых Онрад V захотел превратить в пушечное мясо, став Императором. Озверев, иначе говоря. Я не мог повлиять на этого страшного человека, находясь во Флоте, даже на посту главы КМГС. Но свою должность в правительстве я могу использовать, чтобы срезать ему ассигнования. Это остановит вас всех, любители войны. И направлю я эти кредиты на восстановление мира с Лигой.
      - Это у тебя должность в правительстве? - поразился Брим.
      - Про это только такие босяки, как ты, могут не знать, - ядовито ответил Амхерст. - По праву рождения я - граф Амхерста, - пыхнул он. - После смерти моего горячо любимого отца титул достался мне.
      - Понимаю, - сказал Брим. Конечно, Палата Пэров Империи - учреждение, которое пережило свою полезность еще лет с тысячу тому назад. - И теперь ты начнешь кампанию против военных расходов? - спросил он. - В разгар войны?
      Амхерст прищурился.
      - Мы не в разгаре войны, Брим, - произнес он таким тоном, будто делал выговор мальчишке. - Мы только в ее начале. И есть еще время остановить ужас, начатый такими зверями, как ты. Один из способов - срезать ассигнования на ваши проклятые военные машины.
      - У тебя уже есть для этого хороший задел, - мрачно сказал Брим. - Твой КМГС почти остановил выпуск оборонной продукции много лет назад. И эту войну нам с самого начала приходится вести при подавляющем преимуществе противника.
      - И я благодарю Вселенную за это, - твердо произнес Амхерст, тщательно поворачиваясь профилем к операторам голокамер. - Если бы давали волю таким, как ты, не было бы ни одного шанса на мир с Императором Трианским и его Лигой.
      Брим покачал головой.
      - Пувис, - сказал он серьезно. - Если не сейчас, то все равно потом пришлось бы иметь дело с этим ничтожеством, когда он стал бы еще сильнее.
      - В отличие от вас, вояк, я действую только мирными средствами, - ответил Амхерст с таким видом, будто бы произнес убийственную реплику.
      - Вот тут ты и не прав, и ты это знаешь. Я действую миром ничуть не хуже, чем ты.
      Амхерст открыл рот, чтобы возразить, но Брим обрезал его взглядом, полным презрения.
      - И даже в лучшем свете, Амхерст, - сказал он, - твой пацифизм - это просто лень лежебоки. И это ты тоже знаешь. Ленивое умение считать желаемое действительным, когда делаешь вид, что тебя защитят стены твоего уютного дома. Но не дать обрушить стены дома - это работа для военных, среди прочих тяжелых работ, на которые мало охотников. Всю историю человечества мы, военные ползая в грязи, сидя в танке или в звездолете, - защищали пацифистов вроде тебя от последствий ваших близоруких проповедей. Когда злые силы вроде Негрола Трианского и его прихвостней побеждают, пацифистов первых гонят в лагеря смерти. И не говори мне, что ты об этом не слышал. Я тебя уже много лет назад предупреждал.
      Под его взглядом бывший сослуживец отступил на шаг.
      - Сколько было демонстраций в защиту мира на Тарроте? - напирал на него Брим. - Ноль, вот сколько. Негрол Трианский дебаты насчет мира пресекает в корне. В его Лиге только ему позволено иметь "права". Что бы ни хотели думать его подданные, в директивном порядке виновная сторона - это мы. Но по более объективным меркам самой цивилизации, Пувис Амхерст, это мы - правая сторона, что бы ни блеяли вы, трусы из КМГС, на ваших мерзких митингах и демонстрациях. Не обманывай себя! - сказал он, тыкая пальцем в грудь Амхерста. - Это облачники по-настоящему любят войну. Это они отвергли все мирные шансы, которые мы им давали с самого заключения этого фальшивого Гаракского договора. Не военные Авалона ответственны за эту войну, а сам Негрол Трианский - и заблудшие предатели в нашей Империи, которые его поддерживают.
      Брим остановился, вдруг поняв, что произошло. Все голокамеры смотрели на него. Его перехитрили. Тут тебе не мостик звездолета, где он дал бы сто очков вперед лучшему из них. Он был в самом центре территории КМГС - на скользкой арене публичного выступления. И тут он глянул в лицо Амхерста и увидел.., страх. Вот оно! В этот раз он получил огромное преимущество - люди видят, что происходит на самом деле. Правда произнесена вслух. Он повернулся к своему старому врагу, сердце колотилось в горле.
      - Момент для определения образа действий Империи давно миновал, - сказал он, - потому что выбор между битвой и смирением сделан за нас на Тарроте, а не на Авалоне. А теперь самое время для всех - в том числе и для вас, господин граф Амхерста, - спрятаться за спину людей, чья работа - биться на этой войне.
      Он сделал глубокий вдох, вспомнив мудрого монаха из монастыря градгроут-норшелитов в Аталанте, который научил его одной древней молитве этой почтенной религии. Уставясь в объективы голокамер, он произнес со всей решительностью, которую смог собрать:
      - Я не религиозный человек, - сказал он. - И не уверен, что могу даже воспринять что-нибудь глубже той духовной связи, что есть у меня с моей Империей. Но когда-то, давным-давно, мне сказал несколько слов мудрец, живущий на том краю галактики. Они служили мне много лет, и я предлагаю тебе воспользоваться ими, Пувис Амхерст, чтобы они вели тебя в твоей борьбе за нанесение нам окончательного поражения.
      Он склонил голову.
      - О Вселенная! - воззвал он, и его слова отдались эхом в пустом и тихом вестибюле Адмиралтейства. - Простри, молим мы тебя, дух твой всемогущий и защити солдат Империи. Поддержи их в день битвы, наполни их храбростью и верностью и даруй им возможность служить всегда без упрека...