- Как и у меня, - сказал Барбюс. - Всегда. После, раздумывая, зачем Император решил сообщить ему об эвакуации Набоба с его двором, Брим нашел тысячу ответов - и ни одного. Наконец он с обычным карескрийским прагматизмом пожал плечами и решил не заглядывать в зубы дареному коню. На следующее утро он прибыл на планету для участия в совещании командиров эскадрилий в Адмиралтействе. Чудесное затишье в войне заставляло его чувствовать себя как в отпуске.
      ***
      Почему-то бесконечные речуги этого дня об организации безопасности базы, кадровых вопросах, "своевременном" (что бы это ни значило) представлении отчетов аттестации офицеров, поддержании бдительности и прочей административной ерунде не вызвали у Брима особого интереса. Он тихо сидел в задних рядах, получая бесконечные листовки и памятки и пытаясь изобразить на лице заинтересованность, а при этом попеременно думал о будущем рождении дочери и таращился на Еву Картье, которая старательно делала вид, будто этого не видит.
      Казалось, прошли столетия, но повестка дня стала подползать к концу. Брим соврал Молдингу и Араму, что им придется идти в город без него, потому что ему надо на еще один брифинг. Потом он пошатался вокруг, пока почти все офицеры не вышли из большой аудиторий Везерби, после чего дождался, чтобы вице-адмирал (засл.) Кейт Хант закончил разговор с Евой - Вут его знает, о чем. Наконец он вывалился из двери, как он надеялся, непринужденно и встретил ее "совершенно случайно" в сводчатом вестибюле Адмиралтейства.
      - Ева! - воскликнул он в деланном изумлении. - Я и не знал, что ты сегодня здесь была.
      Картье улыбнулась с наигранной скромностью.
      - Ну уж, капитан Брим, - сказала она, приглаживая волосы. - А кто еще это мог бы быть, если бы не я?
      - Никто - по крайней мере с моей точки зрения, - ответил Брим, решая на этот раз удержаться от карескрийских оборотов речи своей юности. - Особенно теперь, когда заседание закончено.
      - А уж долгое оно было, правда? - спросила она, игнорируя подчеркнутую правильность его речи.
      - Наверное, совещания идут на пользу, особенно длинные и скучные, - сказал Брим. - Но мне никогда не хватало ума понять, в чем эта польза состоит.
      - Хвала Вселенной, что они не все такие, - согласилась Ева, и потом они долго стояли в молчании.
      - Я, э-э, надеялся, - произнес Брим, теребя воротник синей куртки, - что у тебя может оказаться сегодня свободный вечер.
      - Вот эту идею я и пыталась до тебя довести тогда по радио, - сказала она, - надеясь, что у тебя окажется свободным тот же самый вечер.
      - Кажется, наши желания иногда становятся реальностью. - ответил Брим. Картье рассмеялась.
      - Если так, то мы скоро выиграем эту войну и прекратим эти проклятые убийства, потому что мое желание именно таково.
      - Меня устраивает, - сказал Брим, - но сегодня вечером я этого еще не жду.
      - И я тоже.
      - Может быть, сегодня мы сможем на время забыть о войне.
      - Я продолжаю на это рассчитывать, Вилф Брим.
      - И что бы тебе хотелось? - спросил Брим.
      - Не знаю, - ответила Картье с легкой улыбкой, потом рассмеялась. - По сравнению с вами, мой добрый капитан, я всего лишь простая сельская девчонка из Карескрии... - Она тут же покраснела. - Ладно, пусть не девчонка, учитывая возраст, но остальное правда.
      Брим улыбнулся и положил руку ей на локоть.
      - Рулевого того "Звездного", который явился мне на выручку и спас мне жизнь, "простым" никак не назовешь, - сказал он.
      - Ага, тебе и твоим пассажирам, - добавила она. - Что, очень важные люди?
      Брим почувствовал, что у него щеки загорелись.
      - Та ты не бойся, - сказала она, накрывая его руку своей. - Я щас спрашивать не буду. Но после войны... - Тут она широко улыбнулась. - После войны я из тебя душу выну, чтобы ты мне сказал. Понял?
      - Понял, - усмехнулся Брим. Она на миг прищурилась.
      - Ты хоть можешь мне сказать, какого Вута ты вдруг появился на этой крошке "Горн-Хоффе"? Вообще ты известен тем, что откидываешь коленца, Вилф Брим, но это...
      - Ну ладно, - нахмурился Брим. - Если я тебе скажу, что вел его в градгроудский монастырь, чтобы они на нем возили молитвенники, ты поверишь?
      - Именно это ты и собираешься мне сейчас сказать? - спросила она с деланным изумлением.
      - Сейчас я могу дать только такое объяснение, - ответил Брим, второй раз за пару циклов чувствуя, как у него горят щеки.
      Картье стиснула его руку и выпустила.
      - Если это и есть твой рассказ, я ему верю, - улыбнулась она. - Но после войны ты и на этот счет лучше перестань темнить.
      Брим поднял руки ладонями вверх:
      - Ева, ты о чем? Я? Темнить? Что ты хочешь сказать?
      - Если ты чему и не смог научиться, Вилф Брим, - ухмыльнулась Картье, так это делать невинный вид. К тому же твоя репутация насчет умения попадать в истории летит перед тобой, как линкор на световой скорости.
      - И что мне на это сказать?
      - Хм.., наверное, ничего. Зато ты можешь меня куда-нибудь отвести, где можно хорошо поужинать.., нет! - нахмурилась она. - Куда-нибудь, где можно превосходно поужинать - со всеми изысканными прибабахами, которыми славится Авалон. Я даже угощаю.
      - Насчет этого посмотрим, - с улыбкой возразил Брим и на миг задумался. Вообще-то есть такое приятное местечко за несколько кварталов от Хантингтонских Ворот, - начал он, но Картье его перебила:
      - Вот слышать о нем я не хочу, Вилф Брим. Я хочу туда пойти.
      - И я тоже, - сказал Брим, указывая на резные хрустальные двери Адмиралтейства, сквозь которые сияли лучи заходящей Триады. - Мы даже можем найти на улице транспорт.
      - Так-то лучше, сэр, - удовлетворенно заявила Картье, оглядывая себя в одном из больших зеркал Адмиралтейства. - Я тут приглажу перышки, пока ты закажешь столик...
      Через несколько циклов они уже сидели в авалонском такси, летевшем в жутком потоке через площадь Локорно к улице Джин Тобин в двух кварталах от Хантингтонских Ворот. Брим улыбнулся, когда они проехали мимо привычной демонстрации КМГС - заметно меньшей обычного. Вечер обещал быть интересным.
      ***
      "Люди и Звезды" трудно было заметить даже с такой узкой улочки, как Джин Тобин. Сначала надо было войти в мощеный переулочек, больше похожий на дорожку в чьем-то дворе, чем на общественный тротуар. Но если пройти не более ста пятидесяти иралов по круто уходящей вправо мостовой (обойдя массивный особняк эпохи Тромпианов, который служил магазином камаргового табака еще с тех пор, как Брим был курсантом), дорога выводила ко входу в здание, которое, наверное, когда-то давно было конюшней с жильем для слуг. На резном каменном дверном проеме, защищенном от частых дождей Авалона изящным голубым навесом, были изображены звери и птицы, прославленные литературой Авалона в эпохи, когда еще не было межзвездных полетов. В мирное время это редко кому из туристов посчастливилось видеть.
      Как только Брим с Евой вошли под навес, темные деревянные двери отворились и вырвавшийся изнутри теплый клуб воздуха сдул влажную прохладу авалонской осени. Прямо перед ними в крохотном вестибюле стоял в элегантном парике метрдотель, одетый в стиле прошлого тысячелетия. На нем был длинный вышитый фрак, застегнутый только у талии и расширявшийся к коленям. Под ним черная бабочка на рубашке с двойным жабо, ниже - атласные бриджи до колен, белые шелковые чулки и высокие зашнурованные черные ботинки с низкими красными каблуками.
      - Капитан Брим, коммандер Картье! - сказал он, кланяясь в пояс. - Для нас истинная честь служить вам в этот вечер. Ваш столик ждет вас.
      - Можно мне взять тебя под руку? - шепотом спросила Картье.
      Брим снова вспыхнул. Его стеснял мундир, и он об этом знал.
      - Это честь для меня, - сказал он, вдруг охваченный пониманием, до чего же красива эта средних лет карескрийка. Он покачал головой. Карескрийка. Как и он...
      Внутреннее убранство "Людей и Звезд" оправдывало историческую репутацию заведения. Брим не знал (и вообще-то не хотел знать), подлинное это убранство или воспроизведенное. Интерьер выглядел точно так же, как в тот вечер, когда впервые пришла с ним сюда поужинать юная дебютантка, обожательница курсантов (отношения кончились, когда богатые родители узнали, что он карескриец). Многие годы он приходил в этот старый ресторан, когда только мог, и был уверен, что Еве Картье эта благородная атмосфера понравится не меньше, чем ему когда-то Общий зал был освещен только свечами в барочных канделябрах и люстрах, и света хватало как раз - не слишком мало, чтобы не вглядываться в собеседника, и не слишком много, чтобы не глазеть на соседние столы. Высокие узкие окна были задрапированы большими рубиновыми шторами, будто марширующими вдоль одной стены, как солдаты древности, высокие зеркала, от возраста потемневшие, стояли вдоль остальных. А между ними, окруженные затейливыми рамками, висели на древней штукатурке изображения еще более древних морских кораблей. Высокий потолок поддерживали позолоченные балки, обрамляющие плафоны с изображениями химерических полетов, почти теряющиеся в туманной полумгле. Вся атмосфера была приятным хаосом ароматов - от дразнящего запаха вкусной еды до таинственного дыма камаргового табака и прославленной (или печально известной) хогга-пойи медведей.
      - Красиво, Вилф, - шепнула Картье по дороге вслед за метрдотелем к столику, расположенному в уютной нише достаточно далеко от квинтета музыкантов (тоже во фраках и панталонах), извлекавших неназойливые гармоничные звуки из изящных струнных инструментов.
      Когда Ева села, Брим понял, какое спокойствие и комфорт он испытывал, когда эта женщина держала его под руку. Он в жизни не встречал женщин, с которыми чувствовал бы такую.., такую родственность - может быть, это и есть правильное слово. Хотя оно не совсем подходило - у него давно уже были по отношению к этой красивой землячке совсем не братские чувства. После традиционной авалонской церемонии салфеток подошел стюард вин, поклонился и подал им большую карту.
      - Вот это я понимаю, список вин, - тихо заметила Картье.
      - Хочешь просмотреть? - спросил Брим, протягивая большую книгу через стол.
      Картье улыбнулась и покачала головой:
      - Я их уже много видала после перевода на Авалон. Лучше ты посмотри и что-нибудь для нас выбери. Как тогда на Порте 30.
      Брим посмотрел поверх книги в ее карие глаза и улыбнулся.
      - А что, если сегодня я буду заказывать вино с дурными намерениями? спросил он. Она рассмеялась.
      - А как знать наперед, Вилф Брим? - сказала она, вытягивая длинные ноги и кладя одну на другую. - Может, я и разделю с тобой часть твоих дурных намерений. Посмотрим, как вечер повернется.
      А вечер - по крайней мере с точки зрения Брима - быстро стал таким приятным, какого Брим и припомнить не мог. У них: оказалась тьма общих интересов, и они прерывали разговор, только чтобы отпить - и посмаковать отличное старое логийское, которое Брим выбрал, достаточно изучив список. Когда уже можно было подавать горячее, у Брима было такое чувство, что встреча с этой прекрасной карескрийкой оказалась одной из счастливейших случайностей его жизни. Они даже вспомнили Марго Эффервик, потому что Картье, естественно, была интересна женщина, ради поиска которой после битвы при Зонге ей пришлось рисковать кораблем, экипажем и собственной жизнью.
      - Она тебя и в самом деле спасла, - сказала Картье, поглядев Бриму прямо в глаза. - Она тебя любит - иначе не стала бы так рисковать своим ребенком.
      Брим встретил ее взгляд с серьезным лицом.
      - Вряд ли я когда-нибудь узнаю, любит ли она меня, - ответил он задумчиво. - Когда-то, давным-давно, я думал, что да. Сейчас - можно только гадать. Как я слышал, тайм-трава выжигает мозг человека, оставляя там только неодолимую тягу к себе. Но кажется, какие-то рудименты любви остались. - Он снова почувствовал, что краснеет. - Мы несколько раз встречались на Флюванне, сказал он. - И была эта прежняя искра - или казалось, что она есть. Но даже и при этом, если быть честным, чего-то не хватало.
      - Но ведь потом она вроде бы пыталась заманить тебя в засаду? - спросила Картье.
      - Да, - признал Брим. - Это было. - Он покачал головой. - По крайней мере с виду все было именно так. Но ведь потом при Зонге она спасла мою жизнь, рискуя своей?
      Картье улыбнулась.
      - Не моя работа отвечать на такие вопросы, - сказала она. - Я не знаю, как работают мозги у принцесс.
      - Понимаю, - улыбнулся Брим, почему-то желая сменить тему. - Ты же уже говорила, что ты всего лишь бедная карескрийская девушка.
      - Насчет "девушки" я взяла обратно, - улыбнулась Картье, склонив голову набок. - Девушка моего возраста вряд ли была бы очень интересной личностью.
      - Ты была замужем? - поинтересовался Брим.
      - Один раз, - ответила она, глядя куда-то вдаль. И потом подмигнула с нарочито порочным видом:
      - Но я не ждала его, чтобы начать.
      - Ева Картье, вы меня шокируете, - усмехнулся Брим, и в этот момент стюард разлил остаток вина им по бокалам.
      - Прикажете еще одну? - спросил он.
      Брим посмотрел через стол на Картье и приподнял брови.
      Она подняла глаза к потолку, на миг задумалась и ответила:
      - Не, Вилф. Спасибо, мне хватит.
      - Тебе не понравилось вино?
      - Наоборот, я от него без ума, - сказала она, мечтательно закрыв глаза.
      - Так в чем же дело?
      - Мне на сегодня хватит. Но это не значит, что ты не можешь заказать еще, если хочешь.
      Брим подумал, остановился было на особо богатом букете, который подошел бы к тушеной дичи с ягодами, которую они заказали, но в конце концов покачал головой. Деловитый стюард поклонился и быстро исчез между столами.
      - Если передумаешь... - сказал Брим.
      - Вряд ли, - ответила она, приглаживая волосы. - Вино мне понравилось, но я надеюсь, что этим вечером будет не только еда и питье, мистер Вилф Брим. Последние две недели я почти все время торчала в рубке звездолета, стараясь убить побольше людей - и сама несколько раз чуть не попала на тот свет. И дело в том, что я устала, мой симпатичный земляк, и не хочу, чтобы что-нибудь помешало тому, что, как я надеюсь, у тебя на уме.
      Брим поднял бровь.
      - Ева, клянусь Вселенной, неужели я так много на тебя таращился?
      - Достаточно, - улыбнулась она.
      - Я прошу прощения, я сожалею... - начал Брим, говоря чистую правду.
      - Не извиняйся, пожалуйста, Вилф, - настойчиво перебила она, кладя руку на его руки. - Я люблю, когда на меня так глазеют. Каждой женщине это нравится в должном месте и в должное время.
      - Тогда я продолжаю, - сказал Брим.
      - Надеюсь, - ответила она. И он так и сделал.
      После легкого десерта из сыра и фруктов Ева закурила тоненькую камарговую сигарету и глубоко затянулась, полузакрыв глаза. Откинувшись на стуле, она снова положила ногу на ногу, обнажив при этом значительную часть бедра.
      - Пока что вечер чудесный, Вилф Брим, - сказала она, глядя ему прямо в глаза.
      - Конечно, - согласился Брим с улыбкой под взглядом Картье, не отрывавшемся от его глаз. - А.., где ты собираешься сегодня остановиться? осторожно спросил он.
      Она улыбнулась.
      - Мне сегодня остановиться негде, Вилф Брим, - ответила она, все так же не отводя глаз. - А где ты остановился?
      Брим наклонился вперед.
      - Пока нигде, - сказал он, ощущая, как сердце бьется у горла. - А.., ты не согласишься, чтобы я нашел место для нас двоих?
      - Вилф Брим, - сказала она, поглаживая запястье двумя пальцами, - это предложение нам обоим спать в одной кровати?
      Он усмехнулся:
      - Я надеюсь, Ева, не просто спать в одной кровати. Она с улыбкой потянулась через стол и взяла его за руку:
      - Вилф, ты же весь день раздевал меня глазами, правда?
      - Да, - признал он. - Я это делал.
      - Тогда найди нам спокойное место, где тебе не придется ограничиваться глазами, - ответила она, чуть улыбнувшись. - Я люблю, когда меня раздевает мужчина. А потом мы, ну, займемся исследованиями.
      Брим кивнул, лихорадочно думая. Где? И тут его осенило. Бакстер Колхаун был совладельцем отличного маленького пансиона недалеко от площади Верекер и неоднократно предлагал Бриму воспользоваться его услугами.
      - Мне надо позвонить из вестибюля, - сказал он. - Ты подождешь?
      - Я не вижу здесь никого, кто мог бы раздеть меня прямо сейчас, - ответила она. - Подожду.
      - Только сиди тихо и никому не говори, чего ты ждешь, - шепнул Брим; - А то мне придется драться со всеми присутствующими мужчинами...
      Через два тика он уже был в вестибюле, набирая персональный голофон своего старого учителя и товарища по кораблю, контр-адмирала Бакстера Колхауна, командующего Силами Обороны Имперского Флота в штабе в Аббатстве Олд-Ройс, в бывшем монастыре градгроутов под Авалоном...
      Глава 8
      Если...
      - Резиденция адмирала Колхауна, - протянул претенциозный голос на том конце линии.
      Голоэкран остался темным, как Брим и ожидал.
      - Моя фамилия Брим, и я хочу говорить с адмиралом, - сказал он.
      - Простите, кто вы? - переспросил высокомерный голос. - И по какому вопросу?
      - Моя фамилия - Брим, - повторил он. - Пишется как в сочетании "Вилф Брим". Я знаю, что адмирал у себя, потому что сегодня я с ним говорил на совещании офицеров.
      - И по какому делу, мистер Брим?
      - Капитан Брим, Имперский Флот.
      - По какому делу, капитан? - повторил голос. Звание "капитан" явно не произвело на него впечатления.
      Брим подавил раздражение и засмеялся про себя. Этот человек всего лишь делал свою работу-- и при этом чертовски хорошо.
      - Слушайте, мистер, - ответил он. - Мое дело касается Бакстера Колхауна и меня. Вы просто пойдите и скажите ему, что Вилфу. Бриму нужна квартира на площади Верекер - сегодня вечером. Вам ясно?
      - Квартира на площади Верекер? - переспросил голос уже совсем с другой интонацией. - Одну минутку, пожалуйста.
      Брим стал ждать, представляя себе, как умелый адъютант быстро просматривает на дисплее список личных контактов.
      - Да-да, - вернулся голосе интонацией почти дружелюбной. - Капитан Брим, Имперский Флот, служил в ИДК. Очень хорошо, капитан, соединяю вас прямо с адмиралом.
      Почти сразу на экране появилось грубовато-красивое лицо Колхауна. Он был одет в удобный старомодный тренировочный костюм и улыбался до ушей. За ним виднелся абсолютный двойник одной из самых знаменитых актрис Авалона, раскинувшийся на софе. Женщина была почти одета.
      - Ну, парнишка? - вопросил влиятельный карескриец. - Чего ты там насчет площади Верекер? Очень важное свидание?
      - Именно так. Кол, - просто ответил Брим. Колхаун на миг прищурился.
      - Ну и отлично, юный Брим, - сказал он. - Ты слишком долго искал, кто бы тебя отвлек от мыслей о работе. А то мы уже боялись, что ты развалишься.
      - Я и надеюсь, что эта дама отвлечет на несколько метациклов мои мысли от войны, - ответил Брим, чувствуя, что у него горят щеки.
      - И отлично! - еще раз подтвердил Колхаун. - Ладно, не буду задерживать, хочу только, чтобы ты знал: я тобой доволен, а еще - теперь я за тебя спокойнее. Барнат! - приказал он. - Квартира на площади Верекер. Там все готово?
      - Я вывел на контур замка информацию по идентификационной карте капитана Брима, - отозвался деловитый голос.
      Колхаун повернулся к дисплею.
      - Все сделано, юный Брим, - сказал он. - Квартира твоя в любой момент если, конечно, она свободна. Просто позвони Барнату. - Он снова улыбнулся. Давай, подзарядись. Видит Вселенная, тебе это надо.
      Он вскинул руку в отличной пародии на имперский салют - и экран погас.
      ***
      - Извини, что так долго, - сказал Брим, возвращаясь к столу. - Надеюсь, ты не успела передумать. Она застенчиво улыбнулась:
      - И не мечтай, Вилф Брим. Кто знает, сколько я еще буду искать человека, который согласится мне помочь?
      - Не беспокойся, уже нашла, - обещал Брим, подавая ей руку.
      Они надели в вестибюле синие куртки, вышли рука об руку на тротуар, у которого ждало такси. И начали было в него садиться, когда Картье покачала головой и предложила пройтись.
      - До площади Верекер недалеко, - шепнула она, нежно прижавшись к Бриму нос к носу. - И эта прекрасная ночь понеслась слишком быстро. Если пойдем пешком, может быть, сможем растянуть удовольствие...
      Несмотря на прогулку, долгие остановки в темных уголках раздули их желание до почти невыносимого. Дойдя до квартиры, они оба уже были более чем готовы предаться любви. И как только за ними закрылась дверь, Картье сбросила синюю куртку и вышла на середину комнаты. Потом повернулась, опустив глаза и чуть улыбаясь.
      - Теперь, уважаемый Вилф Брим, вы окажете мне большую честь, если снимете с меня одежду. Уже давно я интересуюсь, понравится ли вам то, что вы увидите, и мне неодолимо хочется получить сегодня ответ...
      Их первое соединение прошло чуть слишком быстро - оба отчаянно хотели прогнать ужас войны, пусть на краткие мгновения. Поначалу Брим пытался снизить темп, но когда они дохромали до кровати, Ева уже разошлась не меньше. Они предались любви отчаянно - даже свирепо, - и тут же оба взорвались ослепляющей, уносящей лихорадкой страсти. Потом она лежала, застыв в его объятиях, и дрожь сотрясала все ее тело. Много еще прошло времени, пока она обмякла в тихом всхлипывании.
      - Ты.., ты как? - спросил он, когда смог хоть чуть перевести дыхание.
      - Н-ничего, - шепнула она, прижимаясь лицом к его груди. Но почти в тот же миг ее тело снова затрясло долгим приступом дрожи. Ему показалось, что прошла вечность, пока ее отпустило.
      - Ева? - шепнул он.
      - Матерь Вутова сладчайшая, - шепнула она после долгой паузы, стискивая ногами его талию, будто вцепляясь в спасательный жилет. - Кажется, мне хотелось куда больше, чем я сама думала.
      Ощущая на своей щеке ее влажные волосы, Брим вдохнул эротический запах ее тела - он не помнил, чтобы она пользовалась искусственными ароматами. Не так же ли сильно хотел и он ее?
      И после долгого приятного молчания она повернула к нему голову и чуть приоткрыла глаза.
      - А принцессы так же орут, как я орала? - спросила она тихо.
      - Не помню, - тактично шепнул Брим. - Когда мне хорошо, я сам так ору, что ничего не слышу.
      - Ммм, - протянула она, зарываясь лицом в его грудь. - Значит, тебе тоже было хорошо?
      - И очень хорошо, - шепнул он.
      Ее дыхание постепенно стало реже и ровнее, и постепенно тело ее отпустило напряжение. Брим осторожно махнул рукой ночнику, погружая комнату во тьму, и накрыл простыней их обоих.
      ***
      Дважды за эту ночь они пробуждались от неодолимой потребности, которую судорожно удовлетворяли, - хотя при каждом следующем оргазме их действия становились более координированными. Брим обнаружил, что его застенчивая карескрийка до изумления изобретательна, и восхитился ее предыдущими любовниками.
      - Ничего себе простая сельская девушка, - шепнул он, пытаясь перевести дыхание после одного из ее особо удивительных трюков. - Где во всей Вселенной ты этому научилась?
      - Абсолютно не твое дело, - засмеялась она, покачивая бедрами и оседлав талию Брима.
      Она была потрясающе великолепна - в самом цвету своей жизни. Брим подумал, почему это пожилые мужчины гоняются за молоденькими, когда есть настоящие женщины вроде этой, умеющей даже поддержать живой разговор! Маленькие груди с бледными сосками выдавались зрелыми плодами на почти до болезненности стройном корпусе, и чуть выдающийся живот встречался с густой и черной порослью паха прекрасной выпуклостью мягкой и гладкой плоти. Когда он медленно ее раздевал, у него в буквальном смысле закружилась голова от красоты длинных изящных ног и мягко выпирающих ягодиц.
      А потом... Чего она не знала о способах любви, того и знать не стоило. Кажется, не было ничего, из чего она не могла бы извлечь радость...
      ***
      Когда настало утро, оказалось, что они надолго проспали рассвет - редкость для офицеров летного состава, по крайней мере на этой войне.
      - Я так отдохнула, что сама себе не верю, - сказала она, роскошно потягиваясь на заляпанной простыне. - Особенно если учесть, как мало мы спали.
      Брим засмеялся спросонья.
      - Мне извиниться за то, что не дал тебе поспать? Зевнув во весь рот, она свела плечи с очевидным удовольствием и усмехнулась до ушей.
      - Не надо. После тебя я так себя чудесно чувствую.
      - Всегда рад помочь любым способом, - сказал Брим самым любезным голосом. - К тому же, моя соблазнительнейшая карескрийская красавица, я после тебя тоже чувствую себя чудесно.
      - Карескрийская красавица, - протянула Ева, глядя в потолок. - Мне не послышалось?
      - Ты красавица, Ева, - серьезно ответил Брим. - Самая красивая женщина из всех, которых я видел.
      - Спасибо тебе за это, Вилф Брим, - ответила она. - Сегодня ночью ты дал мне почувствовать себя красивой. Но еще ты назвал меня карескрийкой. Это должно меня от тебя отличать?
      Брим на миг задумался.
      - Знаешь, забавно, - сказал он. - Я сам думаю, так это или нет. Редко когда я ощущал с кем-нибудь такую близость. Но ведь это может быть и реакция на ту бурную страсть, что ты во мне пробудила. Вряд ли мне в жизни приходилось так интенсивно работать - я не преувеличиваю.
      - А ты не думаешь, что это еще и потому, что среди существенных для нас вещей у нас так много общих?
      - Потому что мы оба карескрийцы? - спросил он.
      - Ну, отличный мой любовник, - сказала она, - Карескрия по-своему дала нам совершенно исключительное начало. - Она заглянула ему в глаза. - Ты после нашего последнего разговора не задумывался больше, кто ты?
      Брим сел рядом с ней на кровать, закинув ногу на ногу.
      - Я тогда задумался, зачем ты это говорила, - ответил Брим более серьезно, чем сам собирался.
      - А теперь? - спросила она, приподняв брови. - Я побаивалась, мне придется пожалеть, что высказала тебе свои мысли напрямую.
      - Тут не о чем жалеть, - покачал головой Брим. - Это меня заставило немного задуматься о себе.
      - О том, кто ты на самом деле? Он улыбнулся.
      - И об этом тоже, - ответил он. - Но в основном о том, что я независим - и одинок.
      - Эти мысли ходят парами, как по-моему, - сказала она. - Тогда сначала расскажи мне, кто ты такой. Мне охота знать.
      - Ладно, - согласился он. - Но ответа на твой вопрос не получится - он только вызвал у меня другие вопросы.
      - И?
      - И пусть это звучит по-сумасшедшему - или просто глупо, - но я.., кажется, с тех пор, как попал на Флот, моя жизнь очень хорошо определила, кем я не являюсь.
      - И кем же ты не являешься, Вилф Брим? - спросила она.
      - Ну, - ответил он, - прежде всего я не карескриец.
      - Так ты на самом деле отрекаешься от Карескрии, Вилф Брим?
      - Ну..; да, - начал Брим, неловко пожав плечами. - Да, отрекаюсь. Я не вынес оттуда ничего, кроме одежды на своих плечах.
      - Хм, - улыбнулась она. - И там ты научился водить звездолеты среди шахтерских астероидов, как и я. - Тут она хихикнула. - Я там и еще много чему научилась.
      На этот раз настал черед Брима улыбаться.
      - Я так и думал! - сказал он, нежно погладив ее по животу. - О жизни я там тоже узнал довольно много. Но я никогда не знал, что можно проделывать то, что ты показала, не в невесомости.
      - Теперь знаешь, - сказала она, улыбнувшись краем губ.
      - Ага, - согласился он. - Ну что ж, мы, значит, прихватили оба с собой из дома кое-что полезное.
      - Это больше, чем ты хотел признать, Вилф, - поймала она его на слове. Ты только что назвал ее "домом" - как и надо.
      - Но я имперец! - возразил он.
      - Мы все имперцы, так или иначе, - возразила она. - В нашей старушке Империи много хорошего, как бы мы ни брюзжали. Но ты спроси себя, Вилф: настолько ли, ты имперец, как, например, твой друг Тоби Молдинг?
      В ответ на это ему пришлось подумать, но в конце концов он кивнул.
      - Думаю, что да, - ответил он, но при этом нахмурился: эта женщина дьявольски красива, но и вопросы задает дьявольски неудобные.
      - На самом деле так и есть, - сказала она. И, чуть раздвинув ноги, взяла его руку и положила ее на влажный сгиб. - Но скажи мне; Император тоже так думает?
      Чуть раздраженный тем, что она недоговорила, Брим высвободил руку.
      - По-моему, да, - сказал он слегка с вызовом. - Я чем хочешь клянусь, что у Тоби Молдинга нет двух Имперских Комет.
      - Остынь, друг, - сказала она, касаясь пальцами его руки. - Я же не про медали и награды. Я даже о дружбе не говорю. Тьфу ты, Вилф, по всему Флоту ходят слухи про вашу дружбу с Императором. Это так и есть.
      - Так что тогда?
      - Считает Император тебя своим имперским другом или своим карескрийским другом? И это Брим тоже обдумал.
      - Кажется, он все еще считает меня карескрийцем, - признал он, - несмотря на все, что я делаю, чтобы его разубедить.
      - Несмотря на что? - спросила она.
      - Ну, я избавился от акцента - что дьявольски тяжело.., и вообще я имперец. А не карескриец. Что я, тыть меня черт, не так делаю?
      - По-моему, Вилф, именно то, что отказываешься от Карескрии, - сказала она. - Посмотри, как общие корни помогли нам даже в такой простой вещи, как занятие любовью. И тебе всю жизнь этого не хватает. Потому что ты отвергаешь свой дом.
      - Мой дом там, где мне приходится быть, - возразил он. - Сейчас, например, здесь.
      Она осмотрелась, будто пришла в гости.
      - Ну и квартирку вы себе отхватили, Брим! - сказала Ева, изображая крайний восторг.
      - Спасибо, - ответил он, закатывая глаза к потолку.
      - Я просто хотела дать тебе понять: то, что ты пытаешься делать, - не работает.
      - Ты мне будешь рассказывать, что работает и что не работает! - взорвался наконец Брим. - Тебе легко любить Карескрию, и сохранять этот соблазнительный акцент, и даже хвастаться происхождением! Тыть его черт, Бакстер Колхаун возглавляет Силы Обороны, а "Звездные Огни" с новых карескрийских заводов только и спасают Авалон от облачников! Теперь все любят карескрийцев! Мы популярны, как содескийские медведи, которые уже сотни лет спасают шкуру Империи!