Брим прищурился. Слева от распределителя он увидел странного вида шкалу, показывающую нулевую пульсацию. Возможно, так и надо, подумал он: эти машины обычно работают при низкой пульсации давления. Однако если стрелка покажет отрицательную величину, ему придется прокачать всю систему, прежде чем запускать ее снова, — а времени на такие штуки у него не оставалось. Потом он заметил, что прибор просто выключен. Это Объясняло, почему стрелка стоит на нуле, но мало успокаивало охвативший его мандраж.

— Лейтенант, — услышал он из люка. — Мы включили их всех.

Брим поднял глаза и увидел торчащую в люке голову Фрагонара. Он выглянул — все семь остальных машин тоже сияли абсолютно бесполезными огнями; ничего другого от включения больших красных кнопок вроде бы не произошло.

— Какие-то проблемы? — спросил он.

— Никак нет, сэр, — радостно гаркнул Фрагонар.

— Это хорошо, — заметил Брим, — поскольку следующее, что вам придется делать, — это учить остальных управлять машинами.

— Управлять, сэр?

— Да вы не бойтесь так, Фрагонар, — мрачно усмехнулся Брим. — Еще не факт, что я вообще обнаружу что-то и смогу рассказать вам.

— Сэр?

— Ничего. — Брим тряхнул головой. — Ладно, позовите сюда моего друга Барбюса. Попробуем втроем разобраться, что к чему в этой жестянке.

— Есть, сэр, — откликнулся Фрагонар, скатываясь по лесенке на землю. Почти сразу же он вернулся с Барбюсом на буксире, а еще через полцикла они напряженно пыхтели у Брима над ухом, внимательно следя за всеми его движениями.

В который раз пробегая взглядом по бессмысленным циферблатам, он вздрогнул. Чертово нулевое значение, будь оно трижды проклято! Где-то в глубине этой махины весь этот радиационный механизм предохраняется мощным демодулятором. Выходит, раз индикатор пульсации выключен, тот может быть выключен тоже! Он мгновенно взмок. Значит, вся эта субсистема давно может работать в запредельном режиме. Он отчаянно зашарил глазами по приборам… Вот! Он вздохнул с облегчением. Он нашел тумблер демодулятора, и тот был включен.

Он озабоченно проверил интенсивность излучения. Вселенная! Она уже перевалила за тысячу четыреста! Он стиснул зубы, пытаясь в уме перевести миллирыггены в какие-нибудь удобоваримые единицы измерения. Потом тряхнул головой и немного успокоился. Ну разумеется! Тысяча четыреста миллирыгген для такой махины самое подходящее давление (у нее нет резервных емкостей). Если быть точным, давление было на деление ниже нормы.

Взяв себя в руки, он подождал, пока давление поднимется до рабочего значения, потом щелкнул тумблером включения пульсации и снова посмотрел на циферблат. Стрелка дрогнула. С шумом, напоминающим тяжелый вздох, ожила система охлаждения за рубкой управления, потом с ровным гудением заработал излучатель. Тяжелая машина выровнялась, всплыла на восемь иралов от земли и осталась висеть в этом положении.

— Вот оно что, лейтенант! — вскричал в благоговейном ужасе Барбюс.

Через открытый люк до Брима донеслись радостные возгласы остальных. На мгновение он, зажмурившись, откинулся на жесткую спинку водительского кресла и глубоко вздохнул. Ему в самом деле удалось врубить эту проклятую штуку.

— Ладно, Барбюс, Фрагонар, — произнес он. — Вы оба все видели. Сможете показать остальным?

— Да, сэр, — мгновенно откликнулся Барбюс.

— Думаю, что смогу, — ответил Фрагонар, еще раз хмуро посмотрев на приборную доску.

— Думаете или сможете? — переспросил Брим. — Никак нет, сэр, — ухмыльнулся Фрагонар. — Смогу.

— Вот так-то лучше, — улыбнулся в ответ Брим. — Тогда ступайте. Вам еще заводить семь машин, пока я буду разбираться, как та груда ржавчины трогается с места. — Подойдя к люку, он прислушался к ровному гудению, доносившемуся из-под днища машины, потом посмотрел на маленькую толпу своих Синих Курток, сгрудившихся перед ней. — Отойдите-ка подальше от греха! — крикнул он, потом вернулся на водительское место и сел за пульт.

Устроившись в кресле поудобнее, он посмотрел на ограничитель пульсации и покачал головой. Нет, три четверти — слишком много. Правда, колесико регулятора размещалось очень неудобно, так что ему пришлось приложить силу, чтобы повернуть его — ценой ободранных пальцев — и уменьшить проводимость до пятидесяти процентов. Потом он протянул руку и открыл фазораспределитель, пустив энергию в ограничитель пульсации. Гудение излучателя сменило тональность, сделавшись чуть ниже и глуше. Он нервно прикусил губу и проверил в уме все свои действия. Так, интенсивность в норме (точнее, чуть выше, но не настолько, чтобы беспокоиться об этом), фазораспределитель в положении «включен» и отрегулирован на пятьдесят процентов, охлаждение работает, гироскопы — тоже, корпус на нормальной для перемещения высоте. Он глянул вперед. Путь открыт. Толпа зрителей разбежалась, хотя там и тут из-за деревьев или камней выглядывали любопытные лица.

Брим рассмеялся. Вот уж, за это он никого винить не будет!

Он еще раз посмотрел на приборы — все вроде бы в порядке — и добавил давления на излучатель. Гул в машинном отделении слегка усилился, и машина начала вибрировать. Ничего больше не происходило.

Брим нахмурился и открыл ограничитель пульсации еще немного. Теперь машина рычала, как зверь, и тряслась, но двигалась, хотя и неровными рывками. Жаль только, это движение и близко не напоминало то, каким оно должно было быть при таком давлении на излучателе. Он добавил еще давления, и скорость перемещения немного выросла, но это сопровождалось совсем уже устрашающим ревом и дикой, зубодробительной вибрацией корпуса. Те зрители, что до сих пор осмеливались смотреть с безопасного, как им казалось, расстояния, в панике бежали к ближайшим укрытиям. Брим оглянулся — от раскалившихся ребер системы охлаждения в небо поднимался белый пар. В рубке резко запахло раскаленным металлом.

Неожиданно Брим стукнул кулаком по приборной доске. Регулятор скольжения! Вот в чем дело! Поставленный в максимальное положение, он, разумеется, перекачивает всю энергию в систему охлаждения. Неудивительно, что излучатель готов развалиться на куски. Он схватился за рычажок, прикусил губу и с криком «Спокойно, Брим!» передвинул его на половину шкалы вниз.

Устрашающий рык стих, хотя система охлаждения продолжала греться. Истекающий потом Брим решил, что она просто не может остыть сразу.

Теперь скорость росла гораздо быстрее. Брим осторожно двинул ногой одну из рулевых педалей — машина нехотя повернула. Нельзя сказать, чтобы управление было слишком чутким, однако как-то задавать направление движения Брим все же мог. Впрочем, машина и не была рассчитана на ручное управление — только на то, чтобы выруливать на направляющий кабель (сеть которых облачники раскидывали везде, куда высаживались) или сходить с него. Стоило машине стать на кабель, как включалась автоматическая система управления. Вполне типично, подумал Брим, для цивилизации, не поощряющей любые мыслительные процессы у кого угодно, кроме правящего класса. Он видел кабель, по которому ему предстояло вести свой отряд, — тот исчезал в деревьях на дальнем краю поляны.

Деревья! Он продолжал набирать скорость — и еще как! Он уже двигался гораздо быстрее, чем мог себе позволить для безопасного разворота. Он должен остановить эту махину. И быстро!

Он отчаянным рывком перекинул регулятор скольжения обратно в верхнее положение — рык тотчас же возобновился, а с ним и бешеная тряска, переросшая в серию резких рывков. Все незакрепленные предметы в рубке с грохотом попадали на пол, и их стук добавился к лязгу бронелистов корпуса.

Проклятая машина и не думала тормозить! Наоборот, она неслась к деревьям еще быстрее, чем прежде; опушка казалась Бриму зеленой стеной из камня. Что он сделал неправильно?

В состоянии, близком к полной панике, Брим вдруг понял, где допустил ошибку, — регулятор фазораспределителя! У этих кретинов он не открывает энергию, а, наоборот, перекрывает ее поток, так что, переведя его с трех четвертей на половину, он на деле удвоил нагрузку на излучатель. Неудивительно, что регулятор скольжения не справляется с работой! Он в ужасе представил себе, как тяжелая машина врезается в стену деревьев и несется все дальше и дальше — до тех пор, пока ей не встретится достаточно толстое дерево… Он вздрогнул, вцепился в колесико регулятора и, снова обдирая костяшки пальцев, перевел его в прежнее положение.

Скорость сразу же начала падать — вместе с жутким рычанием в машинном отделении. Не было уже поздно. С оглушительным треском махина врубилась в крайние деревья, ломая их как спички и швыряя их обломки на сотню иралов в воздух. Брим изо всех сил двинул от себя правую педаль — машина закачалась словно звездолет, попавший в самую черную из всех черных дыр, и начала поворачивать. Прямо по ходу Брим увидел сквозь бронестекло кабины толстенное дерево, прямо-таки выскочившее специально ему на дорогу… Ну, все!.. Он изо всех сил вцепился в приборную доску, обезумевшая машина налетела на почти не видный с его места камень, отчаянно качнулась, выпрямилась, пролетела мимо дерева и замерла перед побегом не толще запястья Брима.

Пару циклов Брим сидел, зажмурившись, вдыхая запах расщепленной древесины и прислушиваясь к возобновившейся канонаде, недовольным крикам потревоженных птиц и потрескиванию остывающего металла за спиной. Потом вздохнул, взялся за управление и вывел машину обратно на поляну.

Теперь его дымящаяся, засыпанная ветками и листьями машина двигалась с нормальной скоростью — в первый раз за все время. Остановив машину перед толпой торжествующих Синих Курток, он услышал радостные крики и покраснел.

За десять циклов до намеченного срока выступления возглавляемой Бримом колонны все экипажи более или менее освоили управление самоходками, используя оставшееся время для тренировки. Вся поляна представляла собой круговерть из рычащих, пышущих паром машин, беспорядочно носившихся, подминая траву и время от времени сталкиваясь — хвала Вселенной, несильно — друг с другом. Запыхавшиеся, взмокшие Барбюс и Фрагонар вернулись в машину Брима, довольные уже тем, что остались живы в том сумасшедшем доме, что воцарился на поляне.

Фрагонар залез в башню, Барбюс задействовал полевую рацию, и очень скоро в шаре дисплея материализовалось не очень резкое изображение полковника Хагбута.

— Ну? — прорычал краснорожий полковник. — Вы готовы трогаться?

Брим покосился на царивший вокруг хаос, поперхнулся и кивнул.

— Абсолютно, полковник, — гаркнул он, радуясь, что тот не видит того, что видит он. Впрочем, подумал он. Синие Куртки если и не совсем готовы, то приобретут оставшиеся навыки по дороге.

— Вот так-то лучше, Брим.., или как тебя там, — буркнул Хагбут. — Ничего, я еще сделаю из тебя настоящего солдата.

Брим смолчал.

— Ровно через восемь циклов, — продолжал полковник, — ты должен поставить свои установки на кабель в начале просеки и двигаться по нему со скоростью ноль три. Так ты подойдешь к моему кабелю как раз через пять циклов, чтобы пристроиться в хвост колонне бэтээров. Все понял?

— Да, полковник, — ответил Брим. — Отставить! Отвечай «Так точно, полковник!», — поправил Хагбут. — Свое даканье оставь для флота, а у нас, на земле, положено отвечать «так точно».

— Понял, полковник, — ответил Брим сквозь зубы.

— Так-то лучше, парень. — Хагбут вдруг нахмурился и подозрительно посмотрел Бриму в лицо. — Ну да, конечно, — произнес он, словно удостоверившись. — Так ты из тех карескрийцев, что начали принимать на флот, верно?

— Да, я карескриец. — спокойно подтвердил Брим. — Вселенная! — закатил глаза Хагбут. — Ну что ж, это многое объясняет. Ладно, сделай что можешь. Тут уж ничего не поделаешь, таким уж ты уродился.

Брим почувствовал, что заливается краской, и тут же чья-то рука сжала ему локоть — вне видимости видеокамеры пульта связи.

— Спокойно, лейтенант, — услышал он шепот Барбюса. — Не позволяйте этому срохотабалу обосрать всю операцию еще до ее начала! Брим стиснул под пультом кулаки.

— Очень хорошо, сэр, — процедил он сквозь зубы, но дисплей уже — как всегда — погас.

Спустя пять циклов все восемь машин зависли в воздухе в начале уходящей в глубь парка протеки, выстроившись в относительно ровную колонну; покрытая сорванной листвой машина Брима стояла на кабеле первой. Следующая за ним самоходка уткнулась носом в его корму, помяв поручни задней лесенки. Брим с Барбюсом свирепо высунулись из люка, но не успевшая вовремя затормозить связистка только смущенно улыбнулась, покраснев; они махнули рукой и вернулись на свои места, приготовившись вести машину по кабелю.

Двигаясь точно с указанной скоростью, колонна урчащих самоходок миновала парк и подошла к концу временного кабеля как раз одновременно с бронетранспортерами Хагбута. Расчет времени оказался столь точным, что они пристроились в хвост колонны, даже не сбавляя хода, и продолжали движение, уже повинуясь Сигналам проложенного под дорогой постоянного кабеля.

— Не так плохо для сборища бестолковых флотских, — отметил Брим, и почти сразу же Хагбут снова вышел на связь.

— Мои поздравления, Брим.., или как тебя там, — рявкнул полковник. — Неплохо сработано.

— Спасибо, полковник, — буркнул Брим, стараясь, чтобы голос его не выдал раздражения. В конце концов, этот жукид больше не распространялся насчет его карескрийского происхождения.

— Наша колонна движется не быстрее, чем твои установки, лейтенант, так что хорошенько следи за тылом, — продолжал полковник. — Разведка говорит, что этих е.., облачников нет в радиусе дневного перехода, но в операциях вроде этой можно доверять только собственным глазам, как говорится. Понял?

— Понял, — соврал Брим, гадая, насколько продолжающаяся канонада соответствует данным «разведки» полковника. Передав управление Барбюсу, он уселся за пульт связи и включил семь дисплеев — по одному на каждую машину.

— А теперь слушайте, — скомандовал он. — Наши приятели из экспедиционного корпуса утверждают, что силы облачников вытеснены из этого района. Но для спокойствия… — Он внимательно посмотрел на семь лиц в дисплеях, серьезных, но без признаков страха. — Так вот, для спокойствия, — повторил он, — смотрите в оба, нет ли поблизости чего-нибудь подозрительного, и в случае чего немедленно докладывайте мне.

Семь «Есть, лейтенант!» одновременно раздались в тесной рубке; Брим на несколько мгновений расслабился — он довольно долго уже работал на пределе сил и теперь начал ощущать первые признаки усталости. Легкое покачивание тяжелой машины и ровное гудение излучателя немного успокоили его. Он откинулся на жесткую спинку кресла и вытянул ноги. Темный силуэт Барбюса склонился над пультом управления, солдат был готов при первой необходимости перехватить управление у автомата.

Брим повернул голову и сквозь толстое бронестекло посмотрел на почерневшие остовы пригородных домов, мимо которых двигалась колонна. Выбитые окна и двери на верхних этажах зияли черными дырами, словно распахнутые в агонии рты. Он ничему не удивлялся, только копил ненависть. Захватчики проложили свой кабель с обычным для всех оккупантов пренебрежением к местному населению — по прямой, рассекая живую ткань города.

Полуразрушенные дома с почерневшими садами на крышах тянулись довольно долго, сменившись в конце концов полями и живыми изгородями. И нигде ни разу не встретился им ни один летящий житель планеты. Брим подивился этому обстоятельству, потом выкинул его из головы. В конце концов, у него хватало забот и без этого.

Повернувшись в кресле, он посмотрел в другую сторону. Над головой нависал толстый ствол Фрагонарова разлагателя, торчащий вперед указующим перстом с тремя кольцами пламегасителей на конце. Куполообразные постройки на полях сменились поставленными вплотную друг к другу деревенскими домами, потом виллами — и ни в одном доме не сохранилось ни одного целого стекла.

Колонна вышла на берег широкого канала и двинулась по набережной, сложенной из огромных камней, каждый раза в два больше самоходки. Из воды торчали полусгнившие столбы, покрытые зеленым лишайником. Перед кирпичной постройкой непонятного назначения в воду выдавался полуразрушенный причал. На противоположном берегу канала тоже тянулись складские постройки с деревянными причалами перед ними — и ни одного судна у них: печальное свидетельство разрушенной экономики покоренной планеты.

Пройдя немного вдоль канала, колонна свернула к противоположному берегу, двигаясь по оголенному, подвешенному на высоких пилонах кабелю. Потом, прогрохотав по узкому проезду между двумя рядами огромных зданий, они вновь вышли к берегу канала, выводившего в широкую лагуну. Кабель — и они за ним — резко сворачивал вправо, пересекая прибрежные болотца, потом тянулся по еще одному ущелью меж высокими домами, на этот раз гораздо более длинному, чем первое. Неожиданно Брим заметил высокую арку моста, уходящего в дымку на дальнем берегу лагуны.

То, что он увидел за время пути, объясняло, почему Азурн считался земным раем. На мгновение он прикрыл глаза, представив себе, как они с Марго рука в руке бродят по тихим улочкам Магелланы или лежат на лесистом берегу лагуны. Он улыбнулся. Надо же, что только не придет в голову! Он вздохнул и тут же вздрогнул — из динамика послышался взволнованный голос:

— Лейтенант Брим! Лейтенант Брим! Мне кажется, к нам пристроились еще несколько машин! Я не знаю точно сколько, но никак не меньше двух!

Мгновенно очнувшись, Брим нахмурился, увидев на дисплее лицо старшины Фронце с замыкавшей колонну машины.

— На что они похожи? — спросил он.

— Даже не знаю, как описать, лейтенант, — ответила женщина, оглянувшись. — Ну, такие большие. Приземистые, словно жуки. Пока сохраняют дистанцию.

— Спросите ее, сэр, угловатые они вроде наших самоходок или длинные? — вмешался с водительского места Барбюс. Брим повторил вопрос.

— Длинные, — сообщила Фронце. — С тремя башнями. Большая слева и еще две справа — одна нацелена вперед, другая назад.

— По описанию похоже на РТ-91, — объявил Барбюс. — Из лучших, что есть у Лиги, — добавил он.

— Приятно сознавать, что облачники находятся от нас на расстоянии дневного перехода, — фыркнул Брим и тут же вызвал на связь БТР полковника.

— Ну? — грозно спросил Хагбут.

— Кто-то следует за нами по этому же кабелю, полковник, — доложил Брим. — Скажите, планом предусмотрено рандеву с другими трофейными машинами с «Влиятельного», ну, например, с РТ-91?

Хагбут наморщил лоб.

— Вздор, — буркнул он. — Ты что, сам видел эти РТ?

— Мне самому только что доложили, полковник, — ответил Брим. — Но у меня нет оснований не дове… — Его перебил светящийся сине-зеленый гейзер, поднявшийся к небу из лагуны в пятистах иралах от них. Второй столб воды и огня почти сразу же вырос уже ближе к берегу.

— Можешь не продолжать, Брим, — проревел Хагбут. — Это я и сам вижу! — Он бросил через плечо несколько коротких команд, и бронетранспортеры прибавили ходу, быстро оторвавшись от самоходок.

Третий взрыв разметал длинный ряд складов справа от машин. Вот тебе и «невидимая» трофейная техника, подумал Брим. Эта чертова идея не выдержала даже первого столкновения с противником! Он флегматично пожал плечами. Одно хорошо: до сих пор облачники не нанесли своей стрельбой никакого ущерба.

— Я приказал бэтээрам ускориться, Брим, — сообщил Хагбут с дисплея. — Задание превыше всего.

— Да, сэр, — кивнул Брим. — Наши собственные шкуры не в счет, — буркнул Барбюс. — Простите, сэр, не сдержался.

— Это что еще? — поинтересовался Хагбут.

— Местная растительность, сэр, — ответил Брим, с трудом удерживаясь от смеха. — Как следствие, старшина Барбюс страдает насморком.

— Вот бедолага, — посочувствовал Хагбут, и новый взрыв уничтожил купу деревьев в нескольких сотнях иралов справа от них. — Эти е.., чертовы облачники так и не научились делать герметичные люки.

— Никак нет, сэр.

— Теперь это просто твой долг, Брим, остановить этих е.., ублюдков, — продолжал Хагбут, должно быть, самым своим задушевным голосом. — Можешь использовать свои разлагатели по усмотрению. — Он повернулся, чтобы отдать кому-то команду, потом снова обратился к Бриму:

— Догонишь нас, когда разделаешься с теми, что висят у тебя на хвосте, — не раньше. Понял? Мы не можем сорвать операцию!

— Вас понял, полковник, — ответил Брим, но дисплей снова уже погас. Он показал Барбюсу кулак, потом откинул люк в башню и пролез к Фрагонару.

— Вы у нас эксперт по разлагателям, Фрагонар, — сказал он. — Как вы считаете, действительно ли эти установки могут подбить пару танков?

— Запросто, — хмуро ответил Фрагонар, — если нам удастся прицелиться как следует. Дело только в том, что у нас не было времени пристреляться. Может, и получится чего, да только если мы и укокошим больше облачников, чем местных, так только за счет удачи, но не благодаря нашей меткости, с позволения сказать, сэр.

— Скажи остальным, пусть постараются! — крикнул Брим под грохот очередного, совсем уже близкого разрыва, поднятые которым брызги залетели в открытый люк. Черт, и почему только он не приказал связисткам поставить КА'ППА-передатчик на его машину? Может, тогда он смог бы вызвать огневую поддержку из космоса — по обычной рации с ними, ясное дело, не свяжешься. Он передернул плечами и выкинул это из головы. Факт, что теперь у него нет такого шанса — а прошлого, как известно, не изменишь.

— Они нас нагоняют? — спросил он у Фронце.

— Так точно, сэр, — ответила она с тревогой в голосе. — Мы готовимся стрелять в них, лейтенант, только матрос Когсуорси в башне опасается, что без работающих стабилизаторов у нас нет шанса в них попасть. — Ее лицо заплясало на дисплее, когда один и тот же разрыв послышался одновременно из динамика и из люка машины Брима.

— Спасибо, Фронце, — сказал он. — Дайте мне знать, когда будете готовы открыть огонь.

Колонна шла по относительно ровному прибрежному болотцу. Брим лихорадочно думал. Что ему делать, если он не сможет оторваться от преследующих их танков? Остановиться и принять бой? Он невесело усмехнулся. Они будут идеальной мишенью — по крайней мере в моменты, когда канониры перезаряжают свои разлагатели. Он тряхнул головой. Может, пожертвовать последней машиной — приказать Фронце принять бой в одиночку? Он отказался и от этой идеи — не говоря о том, что это вряд ли задержит неприятеля надолго, она была ему просто противна.

Еще один разрыв, на этот раз более сильный, ударил позади колонны, и к небу поднялся столб огня и пыли.

— Лейтенант! — возбужденно крикнула Фронце с дисплея. — Когсуорси открыл огонь! Это заставит их призадуматься! — Изображение на дисплее снова заплясало, а голос ее потонул в грохоте ответной стрельбы.

Перед колонной наступающих танков взметнулись к небу новые разрывы.

— Клянусь бородой Корфрю, — послышался восхищенный голос. — Не думаю, чтобы это им понравилось!

— А то как же! — отозвался другой голос. — Глянь-ка! Если бы поточнее… У этих ублюдков совсем нет чувства юмора.

— Как там у вас, Фронце? — спросил Брим. — Не так уж плохо, — ответила та сквозь зубы, потом повернулась, глядя на разрывы, и покачала головой. — Если не считать того, что они стреляют все точнее, а Когсуорси мажет все сильнее. — Она ухмыльнулась. — Черт, жаль, что это их чертово движение по кабелю не дает стрелять больше, чем по одной цели. — Изображение снова тряхнуло — это Когсуорси пальнул еще раз, потом затряслось сильнее — целая цепочка разрывов ударила рядом с машиной Фронце. — Правда, — добавила она, — они тоже не могут стрелять в нас разом…

Дисплей вдруг вспыхнул ослепительно ярким светом и исчез. Яркая вспышка в хвосте колонны разорвала небо, и до Брима донесся низкий, протяжный грохот. Он повернулся и увидел, как пылающая башня, оставляя за собой след янтарного дыма, медленно, слово нехотя описывает в небе дугу и с плеском исчезает в лагуне.

— Вселенная! — ахнул кто-то. — Это был Когсуорси!

— Бедная Фронце! — всхлипнул кто-то другой.

— А ну заткнитесь оба! — рявкнул третий голос. — Они даже охнуть не успели! Как знать, может, им повезло больше, чем повезет нам.

— Ага, — согласился четвертый голос. — Вот возьмут тебя в плен, тогда пожалеешь, что не оказался на ихнем месте, точно говорю!

Брим зажмурился на мгновение, припомнив одного известного ему префекта по имени Валентин, потом молча кивнул, соглашаясь с этой точкой зрения.

— Кто-то, кажется, говорил мне, Что боится скуки, лейтенант, — крикнул ему Барбюс, ехидно сощурившись.

— Должно быть, это был кто-то другой, — откликнулся Брим, наморщив лоб. — Уж во всяком случае, не этот Вилф Брим! — Он посмотрел вперед и чуть не подпрыгнул от неожиданности: его машина быстро приближалась ко въезду на исполинский мост, что они видели еще издали.

Он хрустнул пальцами. Вот оно, решение! Искусственная высота — и еще какая!

Он ткнул пальцем в кнопку «передача» на пульте связи и начал говорить, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно и убедительно.

— Слушай меня, все экипажи! — рявкнул он, перекрикивая рык разлагателей. — Сейчас поедем по высокой арке. Пока мы на этой ее стороне, у всех вас будет отличный обзор и широкий сектор обстрела. Используйте и то, и другое! И помните, что танки, которые вы не прикончите, получат те же преимущества, когда вы спуститесь на противоположную сторону!