- Что это за слова, ваше величество? - не удержался Брим.
      - "Вы не правы" - вот эти слова, цену которым мы узнали слишком поздно, но тем дороже ценим их теперь. - Князь саркастически засмеялся, но тут же вновь обрел серьезность и взял Брима за руку. - Вот что мы хотели бы передать верховному командованию Империи: "Судите о военных перспективах Содески по ее народу, состоящему из настоящих бойцов, и по его успехам, а не по ее правителю, который почти единолично повинен в трудностях, постигших Содеску". - Великий князь помолчал и нахмурился. - Есть вопросы, адмирал?
      Глубоко растроганный Брим вытянулся и отдал честь.
      - Положитесь на меня, ваше величество, - сказал он просто. - Я давно оценил качества содескийското народа. А теперь я к тому же увидел содескийского великого князя во всем его величии.
      Николай молча козырнул ему в ответ и отошел к группе старших содескийских офицеров.
      ***
      Выйдя в гиперпространство, Брим проверил указатель дальности "Звездного Огня" - тот ничего не показывал - и посмотрел простым глазом через гиперэкраны. Опять-таки ничего. Успокоившись - насколько может быть спокоен пилот в боевом пространстве, - он настроил автопилот на курс к планете Ж19-С, всего в нескольких световых годах от Кснаймедского сектора.
      - Ну, старшина, - сказал он Барбюсу, чье изображение появилось на объемном экране, - введи меня в курс дела.
      - Не знаю, с чего и начать, адмирал. Мы вылетели на базу Фометт на следующий день после получения приказа о передислокации. Тут много было шума. Механики ждали транспорт со своим оборудованием, которое еще не прибыло, и капитан де Брю тоже хотел его дождаться. Но медведям нужно было, чтобы он вылетел немедленно, и в конце концов одолели они. Для этого понадобилось вмешательство их генерала, а де Брю был очень сердит. Да и механики тоже пришлось им брать с собой стандартную технику вместо заковыристой, к которой они привыкли, и спешно ее осваивать.
      - Но теперь-то все наладилось?
      - Вроде бы. Надолго "Звездные Огни" в лазарете не задерживаются.
      - А как насчет всего остального? Я старался следить за вами из Громковы, но...
      - Перелет прошел удачно, адмирал. Вы уже, наверное, знаете, что мы потеряли три корабля - два из девятьсот четвертой эскадры и один из двадцать пятой, но при этом сбили или повредили около двадцати лигерских, включая пару по-настоящему больших транспортов вчера. Я постоянно веду счет.
      - Молодец, старшина. А как де Брю и его люди ладят с содескийцами?
      - Ничего, терпимо, - помолчав, сказал Барбюс. - Тут, впрочем, не все еще ладно: капитан нет-нет да и закапризничает. Но содескийцы в основном не обращают на это внимания. Им надо, чтобы мы сбивали Облачников, - а поскольку де Брю сбивает их исправно, на остальное медведи закрывают глаза.
      - Значит, улучшений нет?
      - Ну, я бы так не сказал. Люди де Брю мало-помалу начинают убеждаться, что в инженерном деле и прочей технике содескийцы соображают будь здоров. У механиков уже и друзья появились среди медведей. Рядовой состав - это не офицеры, которые уж больно задирают нос. О присутствующих, понятно, не говорят.
      - Спасибо, старшина, - засмеялся Брим. - Значит, у офицеров контакты складываются не так хорошо?
      - Поначалу, во всяком случае, неважно складывались. Почти все экипажи ЗБЛ-4 пришли прямо со школьной скамьи, а де Брю со своими колошматит Облачников уже больше года. Но стоит медведям поднабраться опыта, они начинают воевать в космосе хоть куда - гораздо лучше, чем полагали наши офицеры.
      - Так ты думаешь, что дело может наладиться само собой?
      Барбюс кивнул.
      - Может, конечно, статься, что кто-то из наших выведет какого-нибудь медведя из себя своей заносчивостью. Тогда ему, понятно, достанется по первое число. Но содескийцы, похоже, народ терпеливый, да и наши становятся все мягче. Знаете, адмирал, есть вещи, которые в рамки закона не помещаются, например, уважение. Это может прийти только со временем. Взять хоть вас. Прошу прощения, но вы сами много раз говорили об этом. Когда вы только что пришли во флот, карескрийцы считались людьми низшего сорта. А теперь? Адмирал Колхаун возглавляет все наши вооруженные силы, а вы - правая рука императора в Содеске. Время все меняет.
      Брим, улыбаясь, проверил хвост, посмотрел на указатель дальности - все спокойно.
      - Ты знаешь, старшина, это самая длинная речь, которую я от тебя слышал.
      - Так и есть, адмирал.
      - Ты принимаешь это близко к сердцу, правда?
      - Да, адмирал, это так.
      - Спасибо, друг. Я это ценю.
      Экран погас, а через метацикл они сели на пыльной, недостроенной базе Фометт. Брим давненько уже не видел столь голого ландшафта.
      ***
      Брим подрулил от Бектоновой трубы и выключил двигатели в облаке гравитонов. Де Брю ждал его у пыльной гравиподушки. Отняв руки от ушей, молодой командир крыла помахал рукой; скафандр на нем блестел, как будто он сам только что совершил посадку. С ним были другие офицеры, включая трех командиров эскадр и Сюзанну Келлер. Фривольная дружба, которая завязалась между ней и Бримом, пока оставалась за пределами внимания де Брю.
      Брим помахал в ответ, передал корабль офицеру-механику и отключил мостик от источников энергии. Мигнув Барбюсу, который запирал орудийный пульт, он прошел на корму, к трапу. Вскоре двое имперских десантников, у которых под коркой грязи и пота виднелись только глаза, помогли ему спрыгнуть наземь. Несмотря на низкую гравитацию, Брим ушел в почву по щиколотки.
      - Добро пожаловать на Фометт. - Де Брю козырнул и протянул руку. - Это пыльная, грязная дыра, зато здесь тепло и она наша - пока кто-нибудь не захочет взять ее назад, в чем я сильно сомневаюсь.
      Брим отдал честь и пожал ему руку.
      - Вы правы, - сказал он, озираясь. - Однако погодите - тут же снега нет! На его памяти это была первая содескийская планета, не скованная морозом. Неудивительно, что Облачникам не хотелось ее оставлять. База располагалась сбоку от большого мелкого кратера, плотно окруженного глядящими в небо разлагательными батареями. В каком-нибудь кленете от Бектоновых труб, образующих узкое "X", начиналась совершенно голая, плоская земля. Ближе к оси вращения на горизонте высилась гряда таких же голых гор. Нигде, сколько видел глаз, ничего не росло - атмосфера здесь пропадала понапрасну. - Но в качестве курорта я бы это место не рекомендовал, - добавил Брим.
      Офицеры, смеясь, стали поочередно отдавать ему честь и пожимать руку, а Келлер при этом еще и подмигнула украдкой. Когда маленькая церемония подошла к концу, де Брю сказал:
      - Ж19-С была одной из первых планет, которую медведи отбили у Облачников. Когда мы прибыли, они успели только обезопасить вот этот участок и поставить Бектоновы трубы, поэтому, пожалуйста, не ; отходите далеко от периметра базы и старайтесь не ходить в пространстве между трубами. А уж если выходите, то лучше не трогайте ничего. И еще, - он показал на участок, помеченный полосками ткани, трепещущими на довольно сильном ветру, - не приближайтесь к местам, которые помечены таким образом: они все еще заминированы. За последние два дня у нас подорвалось три человека на проклятых лигерских минах. Мало того, одного нашего механика только что ранил лигерский снайпер-дальнобойщик, засевший где-то в скалах. С этим мы разделались, но могут быть и другие.
      - Прелестная у вас планетка, - уныло молвил Брим. Он, безусловно, бывал и в худших местах, но хоть убей не мог вспомнить, в каких именно.
      После скучного ужина, который состоял из полевого рациона и невесть откуда взявшейся бутылки логийского, Брим и де Брю удалились в крошечный кабинет капитана, который помещался в подземном бункере, чтобы обсудить ход кампании. Капитан был в разговорчивом настроении после того, как во время последнего вылета сбил два "Горн-Хоффа 262-Е", и охотно делился своими мыслями.
      - Неплохая была потасовка, - сказал он, когда вестовой поставил перед ними дымящиеся кружки с кф'кессом. - У нас были небольшие потери - вы, наверное, уже слышали. И, Вут свидетель, поцарапали нас порядком. Зато Облачникам пришлось отдать за это восемнадцать - теперь уже двадцать - лучших своих эсминцев и два здоровенных грузовых корабля. И все это с тех пор, как мы сюда прибыли. Если подумать, - нахмурился он, - что-то многовато здесь стало грузовиков в последние дни. Так и снуют - то в Кснаймед, то обратно. И Облачники обеспечивают им такое сопровождение, что впору целую планету оборонять. Вы не думаете, что они пытаются эвакуировать окруженных?
      Брим только плечами пожал - все было так, как описывал Урсис.
      - Может быть, как раз наоборот. Медведи в Громкове сильно подозревают, что лигеры намерены удержать Кснаймед любой ценой.
      - Но ведь они полностью окружены. Продержаться они могут только... Значит, это и есть их план? Снабжать окруженные войска, прорывая медвежью блокаду? Матерь Вута! Но для этого потребуются самые большие их транспорты - и охрана, для которой придется серьезно оголить все прочие участки фронта.
      Брим отхлебнул кф'кесса - лучшего, который можно было купить за имперские кредитки.
      - Да, похоже, это и есть их план.
      - Но это же глупость чистой воды. В Кснаймеде нет ничего, что оправдывало бы такой риск, - или они знают что-то, чего я не знаю?
      - Медведи полагают, что дело не в этом. Для них эта территория ничего не значит, если не считать мелких горных разработок.
      - Зачем она тогда Облачникам сдалась?
      - Медведи думают, что тут замешано самолюбие Негрола Трианского.
      - Чем же это Кснаймед так ущемил его самолюбие?
      - Дело скорее всего не в самом Кснаймеде, Бэзил. Подумайте сами. Представьте себе человека, который так предубежден против медведей, что отдать им хоть что-то для него нож острый - даже если у медведей превосходящие силы.
      - Безумие какое-то.
      - Фанатизм и есть безумие. - Брим допил свой кф'кесс. - За него приходится расплачиваться страшной ценой.
      Де Брю, отведя глаза от своей чашки, встретился взглядом с Бримом и кивнул.
      - Да. Кажется, я вас понимаю...
      Они поговорили еще немного, потом Брим пожелал де Брю спокойной ночи и отправился к себе - ему отвели скромную, но просторную (медвежьего размера) офицерскую комнату в одном из шести сборных бараков, предназначенных для нужд содескийской армии. Уже стемнело, но он не имел понятия, который теперь час по местному времени. Как он и надеялся, вскоре вслед за ним явилась Келлер и после долгой, успокоительной интерлюдии объявила, что он снова ее "обаял".
      Через некоторое время Брим блаженно вытянулся в постели. Прекрасная блондинка посапывала у него на руке. Уж если воевать, то только так, подумал он. Сам уже начав засыпать, он вдруг услышал рокот звездолетов над головой - и в этом звуке не было ничего знакомого. Их гравигенераторы были рассинхронизированы и... Облачники! И очень низко! Брим дернулся, и Келлер проснулась.
      - Все в порядке, - сказала она сонно. - Будь это Облачники, наши разлагатели уже открыли бы огонь.
      Не успела она договорить, как целая серия взрывов сотрясла дом, сбросив их обоих на пол.
      - Сальная борода Вута! - завопила Сюзанна. Зажглось тусклое аварийное освещение. - Как близко! Надо выбираться отсюда, пока нас не завалило. - Она добралась по перекошенному полу до двери, открыла ее, и навстречу хлынула волна раскаленного воздуха. - Скорее, Вилф! - крикнула Сюзанна, напяливая на себя комбинезон.
      Брима не надо было подгонять. Он натянул брюки и последовал за ней в набитый народом коридор.
      Когда они вышли наружу, все разлагатели на базе разом открыли огонь, и небо превратилось в чересполосицу 155-миллиираловых энерголучей. Стало светло, как днем. Брим сгреб в охапку Келлер и укрылся вместе с несколькими другими за большим содескийским грузовиком. Облачники снова зашли на цель. Один из "Звездных Огней" на поле загорелся, и пламя притягивало атакующих, как насекомых. Вокруг градом сыпалась пыль, камни и зазубренные осколки. Разрывы становились все гуще и чаще. Один лег так близко, что Брима подбросило в воздух и больно стукнуло о корпус грузовика. Два разлагателя иралах в тридцати от них продолжали оглушительно палить. От грохота у Брима болели уши, зато он не слышал воплей остальных, которых придавило грузовиком. Они с Келлер, побитые, одолеваемые тошнотой, трясущиеся от страха, могли только ждать, когда все это кончится.
      Около метацикла спустя - а казалось, что прошли долгие годы, - наступила передышка. Брим бросился к бараку посмотреть, не осталось ли кого в живых, но от здания не было и следа. Если бы они с Келлер остались внутри, то были бы уже мертвы. Брим скрипнул зубами, прикидывая, сколько же человек они потеряли во время налета, но тут же выкинул этот вопрос из головы. Ответ он получит слишком скоро - утром.
      Когда он вернулся к грузовику, уцелевшие уже вылезали из укрытий, отряхиваясь и ругаясь. Де Брю, видимо, переждал налет на складе со своими ближайшими друзьями-пилотами - среди них было несколько женщин. Девятьсот четвертая эскадра вечером сама отправилась в рейд, и ее состав от налета на базу не пострадал.
      Отбой прозвучал примерно через метацикл. Измученный, грязный и пыльный Брим дотащился вместе с Келлер до ее комнаты в другом бараке, где оба тут же повалились спать, но прошло немногим больше метацикла, как их разбудил стук в дверь. Соскочив с койки бодро, несмотря на недосып, Келлер наскоро оделась, приоткрыла дверь и сказала с удивленной улыбкой:
      - Доброе утро, старшина. Чем могу помочь? Брим проворно натянул на себя одеяло.
      - Доброе утро, коммандер, - тихо ответил, оставаясь за дверью, Барбюс. - Я тут принес адмиралу свежую смену одежды и туалетный прибор. То, что было на нем, погибло вместе с бараком, а поскольку вы были так добры, что взяли его к себе...
      Келлер покраснела и тут же заулыбалась.
      - Спасибо, старшина. Адмирал, без сомнения, будет очень доволен. То немногое, что у него сохранилось, далеко не в лучшем состоянии.
      - Так точно.
      Келлер вышла в коридор, и Барбюс удивленно ахнул:
      - Коммандер! Б-благодарю вас. Келлер вернулась с большим пакетом и улыбкой от уха до уха.
      - До чего же он мил, - хихикнула она, закрывая дверь.
      - Что ты с ним сделала? - спросила Брим, заразившись ее улыбкой. - Никогда еще не слыхал, чтобы старшина лишился дара речи.
      - Всего лишь поцеловала, - выпятив губы, засмеялась она. - В щеку.
      - Право же, коммандер, такое братание с подчиненными выходит за рамки устава.
      - Я не подчиненного поцеловала, а твоего преданного друга. Такой человек уж как-нибудь заслуживает нелегального поцелуя в щеку.
      - Спасибо тебе, Сюзанна. Старшина и правда редкий парень.
      - Значит, с такими представителями низших чинов братание допускается? засмеялась она.
      - В моем уставе - да. А другие меня не волнуют.
      - А как насчет братания с офицерами?
      - Какого рода братание вы имеете в виду?
      - Вот такое. - Она распахнула халат. - Не провести ли нам краткую демонстрацию перед завтраком?
      Брим, всегда готовый расширить свои знания в какой бы то ни было области, охотно согласился.
      Некоторое время спустя он один отправился в офицерскую столовую и позавтракал вместе с двумя пилотами де Брю, обсуждавшими углы отражения и зрительную систему "Звездных Огней". Келлер пришла полметацикла спустя с двумя подругами, которые носили на скафандрах эмблемы оперативного отдела. Потом явился де Брю с кругами под глазами, и из разговора с ним Бриму стало ясно, что тот по-прежнему не знает, какие последствия получило запланированное им когда-то "развлечение". Брим улыбнулся: так, пожалуй, лучше для всех.
      ***
      Назавтра Брим отправился в боевой полет на "Звездном Огне", в который раз удивляясь, до чего легок маленький корабль в управлении, как повинуется каждому движению пальцев. Произведение искусства, да и только! Он сам вызвался лететь на это трудное задание, поскольку имел больше опыта в низких боях, чем любой другой пилот 91-го крыла. Де Брю настоял на том, чтобы Брим командовал рейдом, а сам отправился в качестве его ведомого.
      Вместе с капитаном, который держался за его левым понтоном, Брим возглавлял двадцать четыре "Звездных Огня" из девятьсот четвертой и двадцать пятой эскадр. Целью их охоты был огромный, суперскоростной транспорт Лиги водоизмещением сто тысяч мильстоунов - "Леймондшегнис". Он вышел в путь с грузом провизии и оружия два дня назад и двигался к сектору в сопровождении огромного количества эсминцев. Накануне двадцать четыре ЗБЛ нанесли ему повреждения, но благодаря своему эскорту транспорт сумел уйти, находясь в очень сложных гравитационных условиях.
      Он был обнаружен всего несколько метациклов назад на занятой Облачниками планете Церб-9, отремонтированный и готовый продолжать путь. Поблизости парили неуклюжие, но смертоносные орудийные баржи в количестве пяти штук - каждая имела на борту двадцать один двойной 189-миллиираловый разлагатель. Внушительный строй" эсминцев кружил чуть выше на стационарной орбите. Местные гравитационные условия еще более ухудшились из-за внезапного возникновения трех цикличных космических дыр в регионе, а на планете отмечались дождь, туман и низкая облачность. В самый раз для налета! Мало того, к ремонтному цеху тоже согнали не меньше двухсот скорострельных разлагателей.
      Сорок два содескийских "Петякова ПЕ-3", быстрые, юркие бомбардировщики, специально оснащенные для заданий такого рода 796-миллиираловыми суперразлагателями, должны были прорваться к ремонтной базе и попытаться добить "Леймондшегнис" - или хотя бы уничтожить его ценный груз. В задачу "Звездных Огней" входило сопровождать отряд ПЕ-3 до цели, частично отвлекая на себя огонь барж и прикрывая операцию от эсминцев Лиги.
      Брим разбил свой отряд на шесть звеньев по четыре корабля в каждом. Два звена выполняли функцию патрульных, остальные четыре - обозначенные цветами от красного до зеленого - должны были подавить орудийные баржи в первые моменты атаки, чтобы дать "Петяковым" пройти. После этого те, что улетают, займутся лигерскими эсминцами, которые поспешат к месту боя. Даже самые храбрые пилоты де Брю считали это задание крайне опасным, и Брим наслушался немало замечаний по поводу того, что содескийцы посылают имперцев на самую паскудную работу. Он не спорил. Рейд действительно был трудный. Но войну выигрывать надо, и если ты занимаешься тем, что бьешь и крушишь, тебя самого тоже может постигнуть такая участь.
      На пути к цели они миновали пять "Непокорных" имперской постройки, с содескийскими восьмиконечными звездами на борту и целым лесом каких-то странных антенн. Эти корабли должны были создавать помехи, забивая лигерскую аппаратуру обнаружения. Эти помехи, гравитационные штормы, уже затрудняющие полет, плохая видимость на планете плюс солидная поддержка со стороны Леди Удачи - авось все это вместе взятое и позволит выполнить опасную миссию.
      Шедший во главе "красного" звена Брим встретился с "Петяковыми" у звезды, известной как Мо-гор-938, и они совместно направились к Цербу сквозь гравитационную бурю, которая, усиливаясь, затемняла звезды на гиперэкранах и швыряла звездолеты, как игрушки. "Петяковы", несмотря на свои тяжелые разлагатели, взяли хороший темп, и более легким, менее устойчивым к шторму "Огням" стоило труда не отставать от них.
      В 2.15 полуденной вахты они вышли из гиперпространства между звездой Церб и ее девятой планетой - маневр опасный, но необходимый для обеспечения хоть какой-то внезапности. Их системы обнаружения - как, надо полагать, и лигерские - к этому времени перестали функционировать из-за помех, создаваемых "Непокорными". Но нельзя было исключить вероятность встречи с патрулем Облачников, поэтому соединение начало снижаться на скорости куда выше обычной. Корабли неслись сквозь сгущающуюся атмосферу, как метеоры, - перегрев мог того и гляди привести к взрывной диффузии коллапсия, из которого были сделаны корпуса кораблей. Внутренние грависистемы тоже едва выдерживали такое торможение. Безумная скорость была испытанием даже для лучших пилотов корабли то и дело дергались, когда менялось давление атмосферы, и даже самый малый вираж мог смять корпус. Брим увидел краем глаза, как один из ПЕ-3 внезапно развалился надвое, а потом превратился в огненный шар. Носовая часть с громадным разлагателем отлетела в сторону, а кормовая с тяжелыми энергокамерами и гиперкристаллами продолжала падать кометой. Брим закусил губу - не повезло медведям. Но для выполнения задания главное, что цель пока еще скрывается за горизонтом и Облачники, возможно, ничего не заметили.
      Брим вел своих вниз, где лежали гладкие слои облаков, но внезапно облака пришли в движение, взвихрились и прямо-таки с пугающей скоростью ринулись им навстречу. На мостике стояла мертвая тишина - по интеркому до Брима доносилось только дыхание. Интересно, подумал он с усмешкой, им так же страшно, как и мне? Всего в нескольких сотнях иралов над первым облачным слоем он очень осторожно включил рулевой двигатель и вышел из опасного пика. Корпус трещал и стонал вовсю. Задний обзор показал ему, что вся его стая не только благополучно совершила спуск, но и сохранила какое-то подобие строя. Теперь начиналось самое трудное.
      Они нырнули в облака, подскакивая в штормовой атмосфере и продолжая при этом тормозить (как надеялся Брим), чтобы выйти на оптимальную скорость атаки "Петяковых". Строй каким-то чудом в целом сохранился даже при выходе из облаков. Впереди стеной стоял плотный туман, закрывая горизонт планеты, как горная гряда. Снизившись до 150 иралов над волнами какого-то огромного озера, отряд двинулся сквозь туман. Тот быстро сгущался, и дождь начал хлестать в гиперэкраны, испаряясь при столкновении с раскаленной добела кристаллической поверхностью. Пилоты инстинктивно сблизились, чтобы поддерживать визуальный контакт. Любой источник излучения, даже указатель дальности, мог насторожить лигерских артиллеристов.
      Внезапно низкий голос с сильным содескийским акцентом сказал по радио:
      - Цель прямо по курсу в тридцати пяти кленетах. Приготовившись к худшему, Брим напряг глаза и стал вглядываться в туман.
      - Орудийным системам подготовиться, - сказал он. - По готовности - огонь!
      - Разлагатели активированы, - доложил офицер-артиллерист. - Полный плазменный заряд на главных батареях.
      - Внимание; красное звено, - передал по радио кто-то, - орудийная баржа движется курсом "красное-оранжевое".
      Прямо перед "Звездным Огнем" Брима в тумане возникла серая масса приземистая баржа с открытыми батареями, где торчали сдвоенные разлагатели, с утыканной антеннами КА'ППА-мачтой.
      - Красные атакуют на пеленге "красное-красное"! - объявил он, инстинктивно пригнув голову и прячась за нешироким бронещитом мостика.
      Пучки зеленых и красных разлагательных лучей полетели со всех сторон. Брим вильнул в сторону от одного из них и долго ничего не видел из-за дождя, заливавшего гиперэкраны. Его собственная батарея дала продолжительный залп, взяв сначала слишком низко и подняв из озера гейзеры пара. Затем пульсирующие лучи нащупали баржу, неподвижно зависшую над поверхностью, ударили в черно-белый полосатый корпус и поднялись к первому ряду ее батарей. Рухнула какая-то антенна, откуда-то взвился язык пламени. Двое Облачников в черных скафандрах на расстоянии семидесяти пяти иралов рухнули лицом вниз. В пятидесяти иралах два неуклюжих ствола развернулись, уставившись прямо в нос "Огню" Брима. Но бримовские разлагатели выстрелили первыми, и вражеское орудие взорвалось. Облачник, бегущий по палубе с круглыми канистрами в руках, свалился за борт с оторванными ногами.
      Два вражеских разлагателя дали ответный залп. Брим послал корабль вниз и ощутил вибрацию от мощных энергоразрядов, прошедших над головой. Небо на миг стало темным, "Звездный Огонь" резко вильнул между гравитонных колонн, пройдя под баржей и чуть не зацепив КА'ППА-мачтой еще одну батарею, размещенную на бронированном днище. Он вынырнул с другой стороны, с кормы, и продолжил обстрел. Брим на большой скорости лавировал между водяными столбами, возникающими от вражеских залпов.
      Звено из восьми "Петяковых" пронеслось за левым бортом, паля из своих гигантских разлагателей, точно стая огненных признаков.
      Брим заложил вертикальный вираж над каким-то укреплением - безглазым восьмиугольником, который изрыгал огонь из всех своих пор, поворачиваясь вокруг оси. "Звездный Огонь" выскочил из нежданного восходящего потока и оказался над огромным изогнутым полем гравибассейнов, где стояли корабли Лиги всех форм и размеров. За кромкой поля в сером заливе торчал целый лес искореженных корпусов. Повсюду метались лучи разлагателей, сверкали яркие вспышки, вздымались клубы черно-белого дыма, трещало пламя и летели искры. "Леймондшегнис", окруженный взрывами, огнем и осколками, возвышался над прочими кораблями как огромный раздутый слизень, обросший подъемными кранами и прочими надстройками. Его толстая КА'ППА-мачта торчала из дыма, словно зловещий памятник смерти. На мостике грянуло "ура", когда это сооружение треснуло в трех местах и рухнуло, исчезнув в клубах огня и дыма.
      Атака "Петяковых" достигла апогея - огонь разлагателей, накрывший всю округу, казался сплошным продолжительным взрывом. Ветер раздувал пламя пожаров и уносил дым. Один из "Петяковых" растворился в луче эсминца, зашедшего ему в хвост. Целый ряд кранов около огромного транспорта медленно повалился, охваченный пламенем.
      - Командир красных - говорит командир патруля! Лигерские эсминцы на подходе. Будьте осторожны!
      Несколько "Петяковых" вынырнули из дыма, и бримовские разлагатели развернулись им навстречу.
      - Стой! - крикнул Брим командиру батареи, резко послав корабль вверх. Это наши! - С огромными гравиустановками по обе стороны фюзеляжа "Петяковы" и правда походили на лигерские ГХ-270.
      - Красные, разойдись! - прокричал де Брю по радио.
      Брим резко повернул на левый борт, и белые плюмажи влаги потянулись за каждым понтоном. Мимо носа проскочил ГХ-262, ведя огонь из главной батареи. Один из лучей с грохотом прошелся по носу "Звездного Огня". Брим перевернулся на спину, чтобы увеличить возможности своих артиллеристов, и тут в передних гиперэкранах возник второй "Горн-Хофф" - прямо сверху. Большой крылообразный корпус навис над Бримом, и все башни разом изрыгнули огонь. Бронированный гиперэкран Брима сотрясся и помутнел, но каким-то чудом не разбился. Оглушенный и ничего не видящий впереди, Брим продолжал держать курс в надежде, что Облачник не так слеп, как он, и не допустит столкновения. Долю клика спустя тот прошел внизу, а на энергетической панели Брима замигали желтые тревожные огни.
      - Давление плазмы в камерах падает, - доложил системный офицер. - Мы поднимем планку, но следите за перегревом.
      В небе сновали звездолеты и лучи разлагателей. Не успел Брим ответить, его носовые башни дали залп по другому ГХ-262, попав в мостик противника. Облачник накренился и камнем пошел вниз, пуская искры и изрыгая зеленовато-желтый дым из правого люка гипердвигателя.
      - Молодец, красный! Ты сделал его! - закричал де Брю по радио, а на мостике грянуло "ура".
      Четвертая часть тревожных огней на панели сменила желтый цвет на красный, и зажегся сигнал превышения температуры.
      - Рекомендую вернуться на базу Фометт, - с напряжением в голосе сказал системный офицер. - Необходим космический холод, если мы вообще хотим добраться туда.
      - Понял, - ответил Брим, начиная пологий подъем. Он оглянулся на бой, продолжавший бушевать внизу, предупредил де Брю о своем намерении и неохотно взял курс на звезду Ж19-С.
      Им удалось дотянуть до Фометта. Когда они остановились на конце Бектоновой трубы, давление плазмы опустилось почти до абсолютного нуля, и раскаленные добела энергокамеры были на грани взрыва. На финальной стадии Брим выстрелом из бластера выбил треснувший гиперэкран, чтобы видеть, куда садиться.
      После возвращения других кораблей он доковылял до оперативного отдела, где узнал, что девятьсот четвертая эскадра потеряла два звездолета вместе с экипажем, а двадцать пятая - один. Восемь содескийских "Петяковых" тоже погибли со всеми экипажами и еще две команды были подобраны в космосе спасателями.
      "Леймондшегнис" не был уничтожен, но получил новые и весьма значительные повреждения. Корабли-разведчики, посетившие сожженную гавань всего через несколько метациклов после рейда, донесли, что транспорт все еще висит над тремя гравибассейнами, поддерживаемый их репульсионными генераторами. Он горел в нескольких местах, но было ясно, что пожар скоро потушат.
      На первый взгляд могло показаться, что задание провалилось. Но хотя союзники понесли значительные потери, не достигнув своей цели, они все-таки одержали победу, которая вогнала бы Облачников в дрожь, если бы те о ней знали. В этом совместном рейде люди и медведи наконец-то научились сотрудничать друг с другом.
      В середине следующего стандартного дня новенький "Петяков" доставил на базу Фометт дюжину ящиков превосходнейшего логийского вина. Даже Брим редко пивал такое. К вечеру десять скоростных содескийских транспортов привезли экипажи "Петяковых", участвовавших в рейде, и новый запас вина. Пирушка затянулась чуть ли не на сутки (под прикрытием целого отряда ЗБЛов, патрулирующих базу). Так было положено начало дружбе, которая в последующие недели сделала возможным не только уничтожение множества лигерских транспортов.
      Но Брим сумел составить свой рапорт для Авалона только через три стандартных дня после рейда. "Леймондшегнис", серьезно поврежденный и располагающий всего одной третью своей мощности, каким-то чудом отправился в путь на следующий же день и ковылял от звезды к звезде, пока не добрался до маленького скопления Воселудд в старом 19-м секторе. Там его перехватила в открытом космосе и уничтожила другая эскадра "Петяковых" - ее прикрывало достаточно эсминцев, чтобы разогнать эскорт.
      ***
      Шли недели, и Брим несколько раз вылетал на охоту за лигерскими транспортами, пытавшимися прорвать блокаду Кснаймеда.