Его тонкие губы искривила улыбка.

— Не сомневаюсь, что аббат мне все расскажет…

Он стегнул коня и вскоре скрылся из вида.

Брат Барнабас с облегчением вздохнул, и, повернувшись к толпе, напомнил ещё раз:

— Приходите все. Завтра, к службе третьего часа.

Он зашагал в сторону аббатства, а потом вдруг обернулся и торжественно воздел руки к небу:

— Господь благословил нас, друзья мои! Грядут лучшие времена! Идём же, брат Питер, — добавил он тише, обращаясь к своему спутнику.

Все уже расходились, но брат Питер ещё стоял, ломая пальцы и бормоча себе что-то под нос. Увы, Гвинет стояла далеко и слов разобрать не смогла. А стоило ей шагнуть вперёд, как старик затряс головой и заковылял по дороге вслед за братом Барнабасом.

Месса в часовне Пресвятой Девы подошла к концу, но двери пока оставались закрытыми. Сегодня здесь собралось необычно много народа — все пришли послушать обещанное объявление. Час третий был для деревенских жителей поздним утром, хотя солнце и взошло всего пару часов назад. Гвинет с братом стояли рядом с родителями. Гвинет печально смотрела на отца с матерью. Какие же они измученные! За последний месяц у мамы прибавилось седых волос, а папина приветливая улыбка стала какой-то вымученной… Она привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть гроб через плечо рослой миссис Флэкс. Выдолбленное бревно лежало там, куда его положили вчера, но крышка вновь была на месте. Гвинет ужасно хотелось рассказать родителям о вчерашней находке, чтобы они больше не боялись за «Корону».

Отец Генри все не начинал, и Гвинет начала вертеться по сторонам, разглядывая здание. Уходящие ввысь колонны, узкие арки окон, обтёсанные каменные стены — мастера хорошо потрудились во славу Господа. Гвинет приятно было думать, что её дядюшка Оуэн тоже вложил сюда частичку своего труда, и даже они с Гервардом сыграли свою крошечную роль, таская каменщикам еду и питьё из трактира. Конечно, имён рабочих никто и не вспомнит, но дело их рук простоит сотни лет.

Толпа зашевелилась — отец Генри прошествовал к гробу. Монахи неподвижно застыли вокруг. Годфри де Массар подошёл к аббату и остановился рядом с ним в головах гроба.

— А этот-то что здесь делает? — прошептала Гвинет на ухо брату.

Но Гервард лишь удивлённо покачал головой. Отец Годфри говорил, что привёз из Уэллса письма, а ведёт себя так, будто он здесь самый главный…

— Итак, друзья мои, — начал отец Генри, — я пригласил вас сюда, чтобы рассказать потрясающие новости. Все вы не понаслышке знаете, в каком бедственном состоянии пребывает аббатство после пожара. Деревне тоже пришлось разделить нашу беду. Но, Господней милостью, пришёл конец нашим испытаниям!

В часовне было так тихо, что слышно было, как переминаются с ноги на ногу обутые в сандалии монахи. Даже надменный отец Годфри внимательно слушал, хотя лицо его и сохраняло выражение ленивой скуки.

— Незадолго до смерти короля Генриха, — продолжал отец Генри, — у нас в аббатстве появился странствующий бард. Сам король прислал с ним весть о том, что на монастырском кладбище зарыто сокровище. До сих пор мы не искали обещанных богатств. Но теперь, в час крайней нужды, решили попытать счастья. И вот что послал нам милосердный Господь.

Гвинет вновь привстала на цыпочки и заглянула через плечо миссис Флэкс. Отец Генри держал в руках свинцовый крест.

— В начале мы нашли вот это, — объяснял аббат. — Латинская надпись на кресте говорит нам, что здесь, на острове Авалон, похоронен король Артур. Мы стали копать дальше, и нашли гроб, сделанный из цельного ствола дуба — тот самый гроб, что вы видите перед собой.

По его знаку брат Тимоти и брат Патрик с двух сторон подошли к гробу и подняли крышку.

— Внутри, — продолжал отец Генри, — находятся скелеты мужчины и женщины. Мы считаем, что это останки короля Артура и королевы Гвиневеры.

Если аббат ждал бурной реакции, он не был разочарован. Жители Гластонбери встретили новость возгласами радости и удивления. Джефри и Айдони переглянулись. Лица их светились от счастья, а из глаз постепенно исчезала неуверенность последних месяцев.

— Слава тебе, Господи! — воскликнула Марджери Карвер.

— Что будете делать дальше? — прогудел кто-то за спиной. Гвинет обернулась. Говорил Финн Торсон, шериф, могучий здоровяк с огненно-рыжими волосами и зычным голосом.

— Я только одно хочу знать! — Рис Фримен не стал дожидаться, пока отец Генри ответит шерифу. — Когда вернутся пилигримы? Когда в наших кошельках вновь зазвенят денежки?

И только Годфри де Массар не проронил ни звука. Наверное, онемел от изумления, услышав потрясающую новость. Впрочем, судя по выражению лица, сюрприз не показался заносчивому гостю приятным. Похоже, аббат ему ничего не рассказывал.

— Я напишу епископу, — продолжил отец Генри, как только ему удалось перекричать толпу, — и в Вестминстер, представителям короля. Думаю, вскоре мы увидим, как дороги заполнятся пилигримами, а аббатство примет прежний богоугодный вид. А пока мы должны позаботиться о том, чтобы останки не пострадали. Кто из вас вызовется покараулить их ночью?

— Что? — пробурчал какой-то каменщик за спиной Гвинет. — Вылезать из кровати и мёрзнуть всю ночь, наблюдая за кучей старых костей? Мне, искусному мастеру?

— И не стыдно тебе? — одёрнул его дядюшка Оуэн. — Зачем мы, по-твоему, работаем? Разве не для того, чтобы паломникам было где посмотреть на такие вот кости?

Он повернулся к аббату:

— Ваше преподобие, я с удовольствием подежурю час-другой!

Отец Генри улыбнулся и поблагодарил. Побуждаемые примером Оуэна, свои услуги предложили ещё несколько человек. Когда брат Барнабас записал имена добровольцев, отец Генри разрешил всем по очереди подойти и посмотреть на скелеты.

Откровенно говоря, Гвинет была разочарована. Король Артур был благороднейшим из рыцарей, а что от него осталось? Кучка жёлтых костей и могильного праха…

«Хватит! — одёрнула она себя. — Времена Артура миновали, и сейчас этот прах — самое дорогое из сокровищ аббатства. Не принесёт покоя мёртвому королю, если жители Гластонбери умрут с голоду, а храм останется недостроенным».

Подняв глаза, Гвинет вдруг обнаружила, что стоит рядом с отцом Годфри. Приезжий размышлял над гробом, будто над сложным абзацем в богословской книге. Отец Генри протянул ему крест, Гвинет обратила внимание, как недоверчиво гость рассматривал драгоценную реликвию, словно надеялся обнаружить в ней какой-нибудь изъян. В конце концов, он неохотно выпустил крест из рук, и аббат положил его на алтарь.

Старшие Мэйсоны остановились поболтать с Марджери Карвер, предоставив своим детям выходить вместе с толпой. Гвинет заметила в дверях могучую фигуру шерифа Торсона, а рядом — его жену Хафизу и двенадцатилетних близнецов Айво и Амабель. Рыжие, как огонь, двойняшки славились своими проказами на всю деревню. Амабель энергично замахала Гвинет, и та побежала к подруге, но по дороге наткнулась на кучку оживлённо споривших людей. В центре её стояли брат Патрик и какой-то незнакомый каменщик.

— Если это кости короля Артура, — громко возмущался каменщик, — то я — король Тартарии![6]

— Но ведь отец Генри показывал вам крест, — увещевал его брат Патрик. — Мы нашли его в земле над гробом, а на кресте написано, что в могиле — король Артур.

Каменщик не сдавался. Тут в разговор включился Хауэлл Смит, брат кузнеца Тома.

— Не могут это быть Артуровы кости! — заявил он, обиженно хлопая огромными голубыми глазами. — Артур спит, сокрытый от людских глаз, и в час нужды он снова проснётся. Как в песне — ну, вы знаете. «Под зелёным холмом», и все такое.

Детская логика Хауэлла растрогала Гвинет. Том Смит улыбнулся и потрепал брата по плечу.

— Меньше надо бардов слушать, парень! Крест с надписью — это вам не сказки.

— Сказки не сказки, а находочка-то на редкость удачная!

Гвинет обернулась. Конечно же, говорил Рис Фримен. Можно было и сразу догадаться.

— Именно теперь, когда аббатству так не хватает денежек — раз! — и нашлись кости Артура, да ещё и заботливо подписанные! — ехидничал лавочник.

Брат Патрик обернулся.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он тихо.

— Этот скелет — такой же король Артур, как и я, — заявил Рис, ухмыляясь. — Кости мула, или, может, коровы. Но мне-то что, главное, чтоб торговля шла!

Толпа зашумела. Многие возмущались и советовали Рису придержать язык и уважать святых братьев. Но нашлись и такие, кто поддержал лавочника, и среди них — тот самый громогласный каменщик. Гвинет была неприятно удивлена. Ей в голову не приходило, что находка в аббатстве может стать причиной ссор между односельчанами. Каменщик — другое дело. Он не здешний, и потому странно было бы ожидать от него лояльности по отношению к аббатству. Да и до местной торговли ему дела нет.

— Я в состоянии отличить человеческие кости от коровьих, — все так же тихо ответил брат Патрик. — И ты сам видел, какие они огромные — покойный был настоящим великаном.

— И как же они нашлись, хотел бы я знать? Откуда отец Генри узнал, где копать?

— Наверное, сам Господь подсказал ему!

Марджери Карвер вынырнула из толпы рядом с Рисом и братом Патриком.

— А нам-то как хорошо! Что станется с деревней, если пилигримы совсем перестанут приходить?

— Верно, — неожиданно поддержал её Гервард. — У нас в трактире давно уже никто не останавливается.

Гвинет восхищено посмотрела на брата. Обычно Гервард стеснялся выступать на людях, но страх потерять «Корону» придал ему смелости.

— Господь подсказал? — фыркнул Рис. — Ну, если вы так думаете, миссис Карвер, значит, вас ещё легче надуть, чем Хауэлла Смита!

Рассвирепевшая Марджери уже открыла было рот, чтобы поставить наглеца на место, но брат Патрик положил ей руку на плечо.

— Успокойся, хозяюшка! — сказал он ласково и снова повернулся к Рису:

— Эту весть принёс нам бард. Ты же сам слышал отца Генри. А Господь, без сомнения, направлял его стопы.

— Твоя вера делает тебе честь, брат.

Резкий голос Годфри де Массара нельзя было не узнать.

— Вся страна знает, что монахи Гластонбери не могут достроить сгоревший храм, потому что король больше не даёт им денег. Что может быть лучше для аббатства, чем подобная находка? Отец Генри получит недостающее золото у богатых паломников.

— Быть может, для того Господь и послал нам эти кости, — возразила Марджери Карвер. — Что в этом плохого?

Но голос её становился все тише и тише, и последние слова она уже шептала. Однако отец Годфри расслышал.

— Что плохого в том, что ваш аббат обманывает бога и людей, выдавая фальшивые реликвии за подлинные?

— По-вашему, отец Генри — лжец?

Гвинет сама удивилась, услышав свой звонкий голос. Но циничное недоверие приезжего вывело её из себя.

Холодные серые глаза уставились на неё.

— Помолчи, дитя, — сказал отец Годфри. — Не тебе решать подобные вещи. Что ты вообще об этом можешь знать?

— Я видела, как гроб доставали из земли! — возмутилась Гвинет. Гервард попытался остановить её, но безуспешно. — Мы все видели кости — короля Артура и королевы Гвиневеры!

— В самом деле, — приподнял брови приезжий. — Короля Артура, да ещё и королевы Гвиневеры…. Дважды полезная находка!

Гвинет открыла уже рот, чтобы возразить, но заметила в толпе мать. Айдони Мэйсон глядела на неё с осуждением и сердито качала головой. Гвинет отступила на шаг, краснея от унижения. Отец Годфри язвительно улыбнулся.

— Зачем так говорить, брат Годфри? — спокойно спросил брат Патрик. — Если ты сомневаешься в подлинности находки, поговори об этом с аббатом.

Удивительно, но отец Годфри смутился.

— Будь уверен, я так и поступлю! — заявил он и, повернувшись, зашагал прочь.

— Ну и ну! — воскликнула Марджери Карвер. — Да кто он такой, чтобы так говорить про отца Генри?

Брат Патрик пожал плечами — похоже, его совсем не задела грубость приезжего. Он повернулся к кузнецу.

— Уверяю тебя, это действительно останки короля Артура. Господь подтвердит нашу правоту.

— Вам виднее, святой отец, — улыбнулся Том.

Брат Патрик начал что-то отвечать, но Гвинет уже не слышала, что — Айдони Мэйсон пробралась через толпу и трясла дочь за плечи.

— В жизни такого не слыхала! — возмущалась она. — Так разговаривать со святым отцом! Да к тому же ещё и гостем!

Она задумчиво посмотрела вслед приезжему, а потом добавила со вздохом:

— Вообще-то, зря он так. Откопали бы эти кости в Уэллсе, он бы по-другому запел. Все-то они с Гластонбери не в ладах… Дай Бог, чтоб этот гордец не напакостил как-нибудь отцу Генри!

— Не думал, что древние кости могут так всех взбаламутить, — пропыхтел Гервард. Они с сестрой снова тащили в аббатство еду для каменщиков — на этот раз завтрак. Небо вновь затянуло облаками, серый утренний свет был холодным и неприветливым. — Половина народу не верит, что в гробу настоящий король Артур.

Гвинет остановилась и уставилась на брата.

— Как это не верят? На кресте ведь написано!

— Ну, мало ли, что там написано…

— Все не можешь забыть слова этого типа из Уэллса? Ты же не считаешь, что отец Генри соврал?

— Нет! Но он мог ошибиться.

— А вчера ты сам всех убеждал! — укорила его сестра.

— Знаю, — вздохнул Гервард, запуская пятерню в копну своих каштановых волос. — Я только хотел, чтобы все поняли, как нам нужны пилигримы. А насчёт костей…. Не знаю, Гвинет. Артур жил так давно! Почему вдруг через столько лет его могила отыскалась на нашем кладбище?

— А почему бы и нет? — резонно возразила Гвинет. — Король Генрих послал к аббату этого барда, и во всех легендах говорится, что Артур пришёл умирать сюда, в Авалон. Так это место тогда называлось.

— В легендах! — хохотнул Гервард. — Подумаешь! А ещё говорится, что Артур не умер, а спит…

…под зелёным холмом…

Гвинет вспомнила песенку, которую два дня назад распевали на дороге дети…

— А может, и спит, — прошептала она.

Гервард покрутил пальцем у виска:

— Спит? Или лежит мёртвый в часовне? Ты уж выбери что-нибудь одно!

Гвинет дулась на него до самого аббатства. Наверное, Гервард просто не чувствует этого… Здесь, в Гластонбери, где легенда так тесно переплетается с былью, кажется, будто в любой момент ты можешь встретить на улице великих героев древности. Все ещё обиженная, Гвинет вошла вслед за братом в ворота аббатства и двинулась к недостроенному храму. Но где же дядюшка Оуэн?

— Он в часовне, — крикнул один из каменщиков. — Дежурит между утреней и первым часом.[7]

— Подремать, небось, устроился, — хихикнул Мэтт Грин.

— Я отнесу дядюшке завтрак. Пусть поест перед работой, — предложила Гвинет.

Здорово, теперь она ещё раз сможет посмотреть на кости!

Она обернулась к Герварду, но тот уже раздавал еду. Гвинет взяла ломоть хлеба с сыром, наполнила рог элем и поспешила в часовню.

Внутри было сумрачно и пусто. Открытый гроб покоился на подмостях перед алтарём, крышка лежала рядом, на полу.

— Дядя Оуэн, ты где? — прошептала Гвинет, проходя внутрь.

Тяжёлая деревянная дверь захлопнулась. Гвинет остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Дядюшка не откликался. Она шагнула вперёд и увидела на ступенях алтаря какую-то кучу тряпок. По крайней мере, ей так показалось, хотя откуда здесь…

И тут Гвинет поняла, что это за куча.

— Дядюшка! — ахнула она, роняя рог и еду на каменный пол, и бегом бросилась к алтарю.

Оуэн Мэйсон лежал ничком на ступенях. Из-под головы его вытекла струйка крови. Рядом валялись какие-то черепки.

Гвинет обеими руками зажала рот, чтобы не закричать.

«Господи, только бы он не умер!»

Но пробираясь мимо дубового гроба она всё же не смогла удержаться, чтобы не заглянуть внутрь.

Гроб был пуст. Останки короля Артура и его королевы исчезли.