Затем я понял, почему она стала известной писательницей.
      - Я пишу статьи под рубрикой "Разговор о книгах". Они расходятся чуть ли не по всем Соединенным Штатам и Канаде. А, так вы тоже читали их? Да? Очень мило с вашей стороны, что вы признались в этом. Я всю себя вкладываю в них. У меня нет особой необходимости зарабатывать на жизнь, но в наши дни лучше использовать любую возможность. Мне просто повезло с этой работой. Я пишу критические статьи более девяти лет.
      Я сделал ей еще несколько комплиментов, изображая из себя чуть ли не ее поклонника. Затем, непонятно по какой причине, мое внимание привлекла миссис Брекстон, на которую я время от времени украдкой бросал взгляд. Она была увлечена разговором с Элли Клейпул, которая внимательно, чуть ли не с мрачным выражением лица, слушала ее. К сожалению, говорили они очень тихо, и я ничего не разобрал. Но о чем бы ни был этот разговор, мне не понравилось, как сжались тонкие губы миссис Брекстон и недовольно вытянулось ее лицо.
      - Роза сообщила мне, что вы писатель, мистер Сарджент.
      "Черт побери, не могла ничего получше придумать",- с раздражением подумал я про себя. Я был уверен, что мне не удастся одурачить автора "Разговора о книгах". Я пустился на хитрость, отчасти сказав правду.
      - Я какое-то время работал помощником театрального критика в "Нью-Йорк Глоуб", правда, несколько лет тому назад я оттуда ушел... чтобы целиком посвятить себя написанию романа.
      - О-о! Как интересно! Бросить все на ветер! Целиком посвятить себя искусству! Как я вам завидую и как восхищаюсь вами! Позвольте мне быть вашим первым читателем и критиком.
      Я что-то пробормотал о том, что он еще не закончен, и она отцепилась. Ее громадная грудь тяжело вздымалась.
      - Я сделала то же самое. Много лет тому назад, в Рэдклиффе. Однажды, придя домой из школы, я сказала своим, что собираюсь стать Писательницей с большой буквы. И стала ею! Моя семья проживала в Бостоне. О, это настоящие пуритане! И то они были тронуты, когда я написала "Разговоры маленькой Бидди". Возможно, вы помните эту книжку. О ней еще писали, насколько мне помнится, как о лучшей детской книге. Сейчас уже новое поколение детей в восторге от нее. Их письма ко мне просто согревают душу.
      "Сказать точнее: раздирают, а не согревают",- подумал я про себя..
      Затем Мэри Уэстерн Ланг со всей полнотой изложила мне всю свою невероятную карьеру. Мы уже почти дошли до конца, как я вдруг поинтересовался, а где же наша хозяйка. Мэри Ланг на секунду задумалась, а затем пробормотала:
      -- Роза часто запаздывает.- Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.- Впрочем, вы - ее друг и должны знать об этом.
      Я в полной растерянности кивнул головой.
      - Даже если так...
      - Это еще хуже. Как бы мне хотелось ей помочь, но боюсь, если ее не послать в лечебницу, ничего хорошего не будет... но поскольку она не сознает этого, я даже не представляю, как мы, самые старые и преданные ее друзья, можем подойти к ней. Вы же знаете, какой у нее характер!
      Мисс Ланг пожала плечами.
      - Мне показалось, что она сегодня вечером несколько, как бы это сказать, встревожена. Она...
      Мисс Ланг театральным жестом коснулась моего левого бедра. Длилось это всего несколько мгновений, но у меня было такое ощущение, будто мне на ногу опустилась свинцовая плита.
      - Я боюсь за нее! - едва дыша, таинственным голосом прошептала она.- У нее вот-вот будет срыв. Ей почему-то кажется, что все прямо-таки жаждут ее смерти.
      Наконец-то все прояснилось. Я с облегчением вздохнул. Ясно: миссис Вииринг - психопатка и никакой угрозы ее жизни, как я первоначально думал, нет. Я расслабился, возможно, даже чересчур.
      - Да, она мне говорила что-то типа этого.
      - Бедная Роза.- Мисс Ланг покачала головой и неохотно убрала руку с моего, видимо, чрезвычайно притягательного бедра.
      - Все это началось несколько лет назад, когда ее не включили в "Социальный регистр Нью-Йорка", куда вносятся имена наиболее известных людей города. Как она переживала! И мы вместе с нею. Какое это было время! И вот именно тогда...- мисс Ланг оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто ее не слышит, и продолжала: - стала выпивать. Помню, я еще сказала Элли Клей-пул (которая, кстати, тоже из Бостона), что, если Роза не возьмет себя в руки, она...
      Не знаю, успела Роза взять себя в руки или нет, но в этот момент она вошла в гостиную. Она была в ярко-алом вечернем платье, выглядела необычайно привлекательной и совершенно трезвой, если не забывать, что она к этому времени умудрилась выпить не меньше галлона дюбонне.
      - Привет, друзья! - воскликнула она, помахав всем ручкой. Я просто восхищался ее выдержкой. Трудно было поверить, что она выпила. Видимо, она вынослива, как верблюд.- Извините за опоздание, но мне пришлось задержаться. Пожалуйста, проходите сразу же к столу, а то кухарка устроит мне сцену.
      Сопровождая миссис Брекстон к столу, я заметил у нее на шее, когда она повернула голову и заговорила с мужем, как раз на том самом месте, который обычно прикрывает длинный локон, неприятный лиловый рубец, который тянулся от самого уха и исчезал за высоким воротником ее платья. Это был скорее синяк, а не родинка и не шрам... это был совершенно свежий синяк.
      Переговорив с мужем, она повернулась ко мне, и волосы прикрыли это пятно. В ее глазах появилось странное выражение, как будто она по моему лицу поняла, что я видел. Когда она заговорила о танцах, которые намечались в яхт-клубе следующим вечером, ее рука невольно потянулась к шее.
      Обед проходил вполне пристойно. Миссис Вииринг была в прекрасной форме. От первоначального страха, омрачившего нашу первую встречу, не осталось ни следа. Сидя слева от нее (Врек-стон - справа, а Элли Клейпул - слева от меня), я внимательно следил за нею.
      Миссис Вииринг была чрезвычайно оживлена и даже, пожалуй, пьяна, о чем свидетельствовали лихорадочно блестевшие глаза и невнятно произносимые фразы, слетавшие с ее уст.
      Да, странная компания, подумал я. Хозяйка-алкоголичка, с пренебрежением отвергнутая "Социальным регистром", но принимаемая в обществе; кичащийся собой художник; его жена, готовая от злости грызть стекло, с кровоподтеком на шее, как будто кто-то пытался задушить ее насмерть, а потом плюнул и решил не пачкаться. Кстати, это мог быть и ее собственный муж. Своими мощными руками он вполне способен свернуть шею человеку, как цыпленку.
      Тут же и загадочные Клейпулы, брат и сестра, прямо-таки обожающие друг друга или... Кстати, сам Клейпул за обедом сидел рядом с миссис Брекстон. Они все время разговаривали, совершенно игнорируя остальное общество, чем, видимо, немало досаждали его сестре. Брекстон - рассеянный, добродушный, эгоцентричный тип - изо всех сил старался, чтобы разговор крутился только вокруг него или же живописи.
      И, наконец, моя писательница, мощная хихикающая подруга всего мужского пола, таковой она казалась, несмотря на свой "Разговор о книгах". Поскольку ее запросы, учитывая вполне понятные причины, были невысоки, ее хищные инстинкты выражались только в похлопываниях и щипках, зато в этом она была непревзойденным специалистом.
      После обеда, несколько взбодренные белым вином, мы прошли в гостину!(C), где был установлен карточный столик.
      - Нас семеро. Значит, четверо будут играть в бридж, а остальные займутся чем-нибудь более конструктивным,- глубокомысленно заявила миссис Вииринг, бросив взгляд на компанию.
      Сперва все отказывались, но она явно знала, что делать, и в конце концов энтузиасты-картежники (я к их числе не принадлежу, едва играю только в покер - единственную игру, которую мне удалось изучить) слетелись к столику, а мы - миссис Брекстон, Элли Клейпул и я - уселись у камина.
      Ясно, более конструктивным делом предстояло заняться нам, но чем конкретно, я даже представить себе не мог. Нет ничего хуже, как проводить уикэнд в светском обществе с группой людей, которых не знаешь и которые не особенно тебе по вкусу. Всегда возникает проблема, о чем говорить, как было и в нашем случае. Положение усложнялось мрачным настроением миссис Брекстон и рассеянностью Элли Клейпул. Похоже, обе они были недовольны тем, что происходит.
      - Вы с Флетчером, наверное, после этого уикэнда поедете в Бостон?неожиданно выпалила миссис Брекстон, обращаясь к Элли. Тон, которым были произнесены эти слова, был далек от любезности. Флетчер, насколько понял я, имя Клейпула.
      - О да... Наверное. Вы же знаете, у нас в Кембридже небольшой дом. < Город Кембридж расположен поблизости от Бостона, столицы штата Массачусетс.>
      - Не понимаю, почему вы не поселитесь в Нью-Йорке. Там ведь гораздо интереснее. А Бостон - мертвая зона чуть ли не целый год.
      При упоминании о Бостоне она явно оживилась. Кстати, это были ее первые слова за весь вечер.
      - Но нам он нравится.
      - В а м-то уж точно.
      Оскорбление было налицо. Я сперва даже подумал, неужели ослышался?
      Однако, казалось, Элли это совершенно не смущает.
      - О вкусах не спорят, Милдред,- спокойно произнесла она.- Никто из нас не в состоянии долго выносить Нью-Йорк.
      - Говорите за себя. Флетчер любит город, и вы прекрасно знаете это. Только вы удерживаете его в Бостоне.
      При этих словах Элли вспыхнула.
      - Он всегда такой робкий,- произнесла она.
      - Я говорю не об этом.
      И две женщины, неожиданно оказавшиеся непримиримыми врагами, уставились друг на друга. Интересно, что же это значит? Зарождался первостатейный скандал.
      - Что вы имеете в виду, Милдред? Миссис Брекстон язвительно рассмеялась.
      - Не делайте из меня дурочку, Элли. Я - единственная, кто...
      - Напарник! У меня нет червей! - раздался со стороны карточного стола вопль мисс Ланг, за которым последовало рычание мистера Брекстона.
      - Ради бога, Милдред, замолчите! - прошипела Элли. Слова ее были заглушены очередным воплем мисс Ланг, так что их, кроме меня, никто не расслышал.
      - Я слишком долго молчала,- возразила миссис Брекстон, хотя чувствовалось, что гнев ее спадает, уступая место привычному недовольству. Когда она прикуривала, я заметил, как у нее дрожат руки.
      Может, она тоже алкоголичка? Даже один пьяница не подарок, а уж двое полный комплект!
      Мисс Клейпул повернулась ко мне, будто ничего особенного не случилось.
      - Я уверена, что вы замолвите о Бостоне доброе слово,- произнесла она, улыбаясь.- А то я здесь в меньшинстве.
      Я сказал ей, что учился в Гарварде. <Знаменитый Гарвардский университет, расположенный в Кембридже>
      Этого оказалось вполне достаточным, чтобы между нами сразу же установились отношения взаимопонимания.
      Миссис Брекстон, не произнеся ни слова и даже не пожелав доброй ночи хозяйке, удалилась из комнаты.
      - Может быть, я сказал что-нибудь не так?- недоумевая, спросил я.
      "Интересно,- подумал я,- что же все-таки происходит?" Элли слегка нахмурилась.
      - Нет, не думаю.
      Она бросила взгляд в сторону карточного стола. Игроки были так увлечены бриджем, что не обращали на нас никакого внимания.
      - Милдред не совсем хорошо себя чувствует. Она... в общем, у нее совсем недавно был нервный срыв.
      Так вот в чем дело!
      - И в какой же форме это выражалось? Она пожала плечами.
      - Ну, в какой? В какой это бывает? Она слегла в постель чуть ли не на месяц. Сейчас она на ногах, выглядит неплохо, но не обманывайтесь ее внешностью. К несчастью, она почти потеряла здравый рассудок и все время цепляется к каждому слову. Дергается, как кошка, вы же видите. По мере возможности, мы стараемся этого не замечать. Она не такая уж плохая, как кажется.
      - Возможно, возможно.
      - И потом она - моя старая подруга,- резко добавила Элли.
      - Я в этом уверен,- сказал я, совершенно не убежденный ее словами, но не подавая виду. Если уж находишься среди придурков, то веди себя соответственно, иначе не выживешь. Мне еще предстояло два дня прокантоваться здесь, и я был не заинтересован, чтобы из меня чуть ли не с самого начала делали идиота. Кроме того, если уж говорить начистоту, мне нравилась Элли.
      Она была очень симпатичной женщиной, с великолепной фигурой - стройной, прекрасных пропорций, без каких-либо изъянов - и чудесной гладкой кожей.
      Я мысленно ее раздел, но тут же одел. Все равно не пойдет, решил я, вспомнив об ожидающей меня сладкой Лиз. Одно из преимуществ Холостяка тридцати с небольшим лет заключается в том, что большинство его ровесников уже обзавелись семьями, и он один обладает, если так можно выразиться, огромным стадом одиноких женщин.
      Элли, совершенно не подозревая о произведенной над нею операции, продолжала рассказывать о Милдред Врекстон.
      - Она всегда была нервной. Вся семья их такая, даже Роза.- Она кивнула в сторону нашей хозяйки.- Вам, наверное, известно, что Роза - ее тетя.
      Я согласился с тем, что знаю об этом.
      - Мы с Флетчером познакомились с ними пятнадцать лет назад, когда Роза приехала с Запада и решила устроиться в Ньюпорте, где мы всегда отдыхаем летом... точнее, имели привычку отдыхать. Милдред того же возраста, как и мой брат, и они очень подружились. Многие даже были уверены, что они поженятся. Ну а потом она повстречала Брекстона и с тех пор они, конечно, счастливы.
      Мне было ясно, что она лжет, хотя бы только потому, что маловероятно, чтобы какой-нибудь нормальный мужчина смог бы ужиться с такой неприятной женщиной.
      - Как я поняла, вы давно знакомы с Розой?- резко прозвучал вопрос.
      - Нет, не очень.
      Я не знал, что и ответить, потому что мне не было известно, что рассказывала обо мне миссис Вииринг. Элли пришла мне на помощь.
      - По-моему, Роза говорила мне, что вы - ее старый друг, но знаете, она такая рассеянная! Я не раз встречала здесь людей, с которыми она разговаривала как со старыми друзьями, а потом вдруг выяснялось, что они вообще ее не знают. Вот причина успеха всех ее приемов ;- к каждому гостю относится как к вновь обретенному родственнику.
      В этот момент в комнату проскользнул дворецкий и, к моему удивлению, подошел ко мне:
      - Мистер Сарджент, вас просят к телефону.
      Точнее, как настоящий английский дворецкий, он произнес: "телли-фону". .
      Это была Лиз.
      - О привет, Питер. Чем занимаешься?
      - Хотел бы я сам знать.
      - Тоска?
      - Не то слово. А как у тебя?
      - Не лучше. Может, завтра вечером сходим на танцы?
      - Не знаю. Кто-то из приглашенных здесь упоминал о них, так что, думаю, все мы пойдем, но если что...
      - В любом случае приходи. Скажешь, что ты со мной. На входе я оставлю для тебя приглашение.
      - Что ж, мне это нравится. К тому же сейчас полная луна.
      - Полная что?
      - Луна.
      - О, а мне послышалась "комната". Ну, пока, я буду тебя ждать. Я почувствовал себя намного лучше и сразу же представил, как мы вдвоем в любовной страсти скрываемся среди пустынных дюн, а морские волны и песок серебрятся в лунном свете. Совсем неплохая картина, подумал я.
      Около полуночи игра в бридж закончилась. Все немного выпили на сон грядущий, за исключением нашей хозяйки, которая к этому времени выжрала такое количество коньяка, что лично мне было бы уже и море по колено.
      - Надеюсь, что вам было не скучно,- сказала она мне.
      - Никогда еще так приятно не проводил время,- нагло соврал я.
      - О делах поговорим завтра, а потом мы все отправимся в яхт-клуб, где у вас будет возможность познакомиться с какой-нибудь молодежью.
      - А чем мы не подходим?- шаловливо заметила мисс Ланг. К счастью, ответа от меня не ждали, и мы все, пожелав друг другу спокойной ночи, поднялись наверх. Я шел следом за Мэри Уэстерн Ланг, и должен признаться, что вид этих огромных бедер в красных шароварах с тех пор навязчиво преследует меня.
      К своему ужасу, я увидел, что ее комната находится рядом с моей.
      - Какое совпадение! - бросила она.
      Я загадочно улыбнулся, проскочил к себе в комнату, запер на ключ дверь между нашими спальнями и затем, на всякий случай, передвинул к ней тяжелый комод. Только взбешенный гиппопотам мог проломить такую баррикаду, а мисс Ланг, насколько я понял, еще не совсем сошла с ума.
      Спал я тревожно. И вот в самый разгар очередного дикого, но вполне стандартного кошмара (мне снилось, что я падаю с горы) меня разбудили крики - три женских крика, прозвучавших один за другим.
      При втором крике я сел как громом пораженный; При третьем вскочил с постели.
      Была половина четвертого утра.
      Споткнувшись о стул, я открыл дверь и выглянул в тускло освещенный коридор. Из других дверей тоже высунулись головы. Я увидел лица Клейпулов, мисс Ланг, и вдруг на площадке появилась миссис Вииринг. Она была вся в белом, как леди Макбет.
      - Ложитесь все спать,- произнесла она своим обыденным тоном.- Ничего не произошло. Совсем ничего.
      Послышался изумленный шепот. Головы исчезли. Я, правда, успел заметить странную ночную рубашку мисс Ланг - сплошные бантики на розовом батисте, вполне подходящий наряд для автора "Разговоров маленькой Бидди". Сбитый с толку и несколько встревоженный, я улегся спать. Засыпая, я еще подумал: странно, что миссис Вииринг ни единым словом не обмолвилась об этих странных криках.
      Разговор о них мог бы зайти во время завтрака, но поскольку стало ясно, что виновником является один из нас, мы все смущенно молчали, быстро проглотили свои бифштексы и огромный пирог с почками - так миссис Вииринг выражала свою склонность к английской кухне.
      Я решил, не знаю почему, что во всем виновата миссис Брекстон. За завтраком она выглядела как обычно, правда, довольно бледной, но я ведь впервые видел ее при свете дня.
      Мы выпили кофе на застекленной веранде, выходившей в сторону океана.
      Удивительное это было утро. Ясное, голубое небо, а вдали - барашки волн прибоя. В небе кружили чайки.
      Помню, я еще подумал: "Представляю, какая в городе жара!"
      После завтрака все переоделись в купальные костюмы, за исключением, к счастью, Мэри Уэстерн Ланг, которая заявила, что "у нее от солнца шелушится кожа". Она появилась в ядовито-желтых шароварах, в смешных солнечных очках в пестрой оправе и с платком на шее.
      Только миссис Вииринг не стала переодеваться. Подобно большинству людей, имеющих дома на море, она не любила ни загорать, ни купаться.
      - Слишком холодная вода,- заметила она, поманив меня в альков гостиной, выполнявший роль маленького кабинета.
      Она решила заняться делами, а мне хотелось на пляж, к морю. Мне даже казалось, что я слышу, как плещутся в воде другие.
      - Надеюсь, вам не перебили сон сегодня ночью,- сказала она, присаживаясь за изящный стол времен королевы Анны, в то время как я развалился в кресле.
      - Это было неожиданно,- сказал я.- Что произошло?
      - Бедняжка Милдред.- Миссис Вииринг вздохнула.- Мне кажется, у нее мания преследования. Последний год был просто ужасен. Я ничего не понимаю. В нашей семье никогда ничего подобного не случалось. Ее мать, моя сестра, была самой здравомыслящей женщиной на свете, да и ее отец тоже. Я думаю, это все из-за того, что она вышла замуж за художника. Вы же понимаете, это совершенно другие люди, не от мира сего. Не такие, как мы с вами.
      Она еще немного поговорила на эту,- видимо, свою любимую - тему, а затем произнесла:
      - Со времени своего нервного срыва, который произошел у нее в прошлую зиму, она уверена, что муж, собирается убить ее. Более преданного мужа, кстати, вы вряд ли найдете.
      Тут я случайно вспомнил о синяке на шее миссис Брекстон.
      - А почему она не уйдет от него? Миссис Вииринг пожала плечами.
      - А куда она пойдет? Кроме того, она сейчас совсем не соображает, что делает. Кажется, она все-таки понимает это. Она очень извинялась сегодня ночью, когда... когда это произошло.
      - Что произошло?
      - Они поскандалили. Обычное дело между супругами, ничего серьезного. Затем она начала кричать, и я спустилась вниз, их спальня на первом этаже. Она сразу же стала извиняться, и он тоже, хотя, конечно, она своими воплями умудрилась Переполошить весь дом.
      - Мне кажется, ей следует отдохнуть в пансионате или еще где-нибудь.
      Миссис Вииринг вздохнула.
      - Что ж, и до этого может дойти, хотя я молю Бога, чтобы этого не случилось. Ну ладно. Вот вам, кстати, список приглашенных на прием. Я хочу, чтобы вы составили для меня список представителей прессы и...
      Дела отняли у нас примерно час. Она неплохо разбиралась в ситуации и вполне могла бы быть собственным пресс-агентом. Естественно, я об этом умолчал. Миссис Вииринг моментально улавливала все особенности рекламной работы. Мои же функции, как я понял, заключались в том, чтобы быть ее представителем. Совсем неплохо. Затем мы решили вопрос о моем гонораре, довольно приличном, и она - со скоростью и совершенством опытной машинистки - отпечатала договор между нами.
      - Я училась печатать,- сказала она просто, заметив мое удивление.Только так я могла оказать помощь своему покойному мужу. Мне приходилось все за него делать.
      Затем мы подписали договор, и она отпустила меня развлекаться на пляж. Сама же, как я заметил, решительно направилась к бару, где всегда можно было найти батарею бутылок, стаканы и лед.
      Все же остальные собрались на пляже.
      Солнце пекло немилосердно. Ветра почти не было, ощущался только легкий бриз.
      Я взглянул на гостей своей хозяйки с любопытством: всегда интересно присматриваться к уже знакомым людям, когда они разодеты или же на них почти ничего нет.
      И у Элли и у мистера Брекстона были отличные фигуры, в особенности, у Элли. Она выглядела именно так, как накануне вечером, когда я мысленно раздевал ее. Единственный недостаток - коротковатые ноги. В остальном же это была красивая женщина, гораздо более интересная в желтом бикини, нежели в своей привычной скромной одежде. Она разлеглась на одеяле рядом со своим братом - солидным на вид парнем с грудью, начинавшейся чуть ли не от бедер.
      Миссис Брекстон сидела на краешке яркой индейской подстилки, в центре которой под удивительно смешным зонтиком расположилась мисс Ланг, вся исходившая потом. Брекстон же, более дородный, чем мне казалось, пытался встать на руки, чтобы показать, насколько он молод. Но делал он это крайне неуклюже, что лишний раз подчеркивало его возраст.
      Мисс Ланг окликнула меня.
      - Садитесь сюда! - И она похлопала по подстилке рядом с собой.
      - Нет, нет. Не хочу вам мешать,- быстро ответил я и уселся, скрестив ноги, прямо на песок между нею и Клейпулами, оказавшись, таким образом, в добром ярде от ее шаловливых пальчиков.
      - Боже! Я никогда не видела такого мощного мужчины! Хотя ее глаза были скрыты темными очками, я понял, что меня внимательно изучают.
      В этот момент Брекстон упал прямо лицом в песок.
      - Черт побери, камень попался под руку,- недовольно бросил он, выплевывая песок.- Острый, зараза.
      И он сделал вид, что сильно, ушиб руку.
      Мы с Элли обменялись понимающими взглядами.
      - Все мы уже немолоды,- с усмешкой заметил ее брат, облокотившись на локоть.- С каждым днем ты все больше напоминаешь Пикассо.
      - Мерзкий мошенник,- раздраженно выпалил художник, стряхивая песок с лица.- Девять десятых того, что он сделал, я могу сделать лучше... да любой это может!
      - А одну десятую?
      - Ну, это...
      Брекстон пожал плечами. Я уже понял, что он, как большинство художников, терпеть не может своих еще здравствующих коллег, в особенности, пользующихся известностью. Правда, от большинства он отличался своей откровенностью и даже некоторой самоуверенностью.
      Какое-то время он разглагольствовал, произнеся яркую речь. Я с удовольствием растянулся на спине и, закрыв глаза, наслаждался теплом. Все остальные сделали то же самое, медленно переваривая завтрак.
      Первым в воду кинулся Клейпул. Он неожиданно вскочил, подбежал к океану и нырнул. Пловцом он был отменным, и наблюдать за ним было одно удовольствие.
      Мы все сели. Затем миссис Брекстон медленно подошла к краешку воды и стала надевать купальную шапочку, причем встала так, чтобы никто из нас не увидел синяка на ее шее.
      Она медленно побрела по кромке воды. Брекстон вскочил, подошел к ней и взял ее за руку. Они остановились, несколько минут о чем-то говорили, затем он пожал плечами и отпустил ее, а она как-то странно нырнула в набежавшую волну. Повернувшись спиной к нам, Брекстон смотрел, как она медленно плывет в сторону Клейпула.
      Вдруг ко мне обратилась Элли.
      - Вам не кажется, что она слишком далеко заплывает. Смотрите, какие там волны!
      - Но она, похоже, неплохо плавает, и потом там же ваш брат.
      - Боже! - воскликнула мисс Ланг.- Они ныряют, прямо как черепахи! Как я завидую им!
      Клейпул уже заплыл за буйки. Плыл он легко, вместе с волной, которая сносила его в сторону. Он был уже в нескольких ярдах вбок от того места, где входил в воду.
      Миссис Брекстон еще не доплыла до буйков. Ее белая шапочка временами мелькала среди синих волн.
      Мы с Элли вскочили и подошли к Брекстону, стоявшему у самой кромки прибоя. Вода, вихрившаяся вокруг наших лодыжек была довольно холодной.
      - Мне кажется, Милдред не стоит так далеко заплывать,- встревоженно сказала Элли.
      Брекстон кивнул, не сводя глаз с жены.
      - Я тоже ей это говорил. Но она меня не послушала.
      - А волны сильные! - заметил я, обратив внимание на их направление и примерную скорость. Клейпул от буйков уже плыл в сторону берега, причем его выносило, по крайней мере, ярдах в тридцати от нас.
      Белый пляж, временами нарушаемый зелеными дюнами, тянулся на север и юг до самого горизонта. Одинокие черные точки, обозначавшие людей, виднелись у многих домов. А вдалеке к югу была целая группа их - там располагался яхт-клуб.
      Вдруг, не сказав никому ни слова, Брекстон бросился в воду. Стремительно взмахивая руками, он поплыл к жене.
      Она издали лишь махала рукой. Вдруг волна накрыла ее.
      Я ринулся в воду. Элли крикнула брату, который уже вышел из воды на берег. Он тоже присоединился к нам, со всех сил устремляясь к Милдред.
      Соленая вода щипала мне глаза, но я заметил, что Клейпул уже рядом со мной, однако до Милдред мне так и не пришлось добраться. Вместо этого я вынужден был помогать Брекстону, который был уже всего в нескольких футах от жены.
      Он судорожно хватал ртом воздух.
      - Ногу свело! - крикнул он и стал скрючиваться.
      Я схватил Брекстона, а Клейпул, пролетев мимо, устремился к Милдред. С некоторым трудом я дотащил Брекстона до берега. Клейпул вытащил Милдред.
      Уставший и продрогший из-за холодной воды, я перевернул Брекстона. Он сел, пытаясь отдышаться и схватившись за ногу с гримасой боли.
      Меня всего трясло - от холода и от волнения.
      Затем мы вдвоем подошли к тому месту, где все остальные сгрудились вокруг мертвенно-бледной и неподвижной Милдред Брекстон.
      Клейпул делал ей искусственное дыхание.
      Я с ужасом заметил, как на ее посиневших губах появляются радужные пузырьки. И чем более отчаянно он работал, тем больше появлялось их.
      Прошла, казалось, вечность.
      Не раздавалось ни звука, кроме измученного дыхания Клей-пула.
      Мы невольно вздрогнули, когда неожиданно раздался его голос. Он повернулся к сестре и, не прекращая своих усилий, приказал:
      - Доктора! Быстро!
      Солнце было в самом зените, когда появился доктор и заявил, что Милдред Брекстон уже мертва.
      Ошеломленный, шатаясь, как побежденный боксер, выбитый за канаты, Клейпул, качаясь, встал над погибшей женщиной и устремил взгляд на Брекстона.
      Он произнес только два слова, но произнес их отчетливо, с ненавистью:
      - Ты - подонок!
      Так и стояли они над покойной, уставившись друг на друга. И никто из нас ничего не мог поделать.
      ГЛАВА 2
      Перед самым обедом ко всеобщему удивлению появился полицейский. Он был в штатском.
      - К нам, в полицию, позвонили,- мрачно произнес он,- и сказали, что кто-то у вас утонул.
      Судя по всему, ему было скучно. Видимо, утопленники были довольно привычным явлением в этих местах.
      - Даже представления не имею, кто послал за вами,- быстро произнесла миссис Вииринг.- Мы уже сообщили о случившемся доктору, в морг...
      - Это я вызвал полицию,- сказал Клейпул.
      Все в удивлении уставились на него, но он даже глазом не моргнул.
      Сидели мы в гостиной. Отсутствовал только Брекстон, который после того, что произошло, удалился в свою комнату и до сих пор не показывался.
      - Дамы и господа, что вам известно об этом?- резко спросил полицейский, сразу же переходя к делу.
      Мы рассказали ему все, что знали. Миссис Вииринг с бокалом дюбонне в одной руке и носовым платком в другой заявила, что в это время была дома и, если б она только могла представить, что бедная Милдред...
      Полицейский бросил на нее недовольный взгляд, и она сразу же замолчала. Лицо ее было отекшим, красным. Похоже, она действительно сильно переживала. Остальные из нас на удивление холодно отнеслись к случившемуся. Когда смерть так быстро, так неожиданно наносит свой удар, разражается, как летняя гроза, не понятно почему, но чувствуешь справедливость ее выбора. Позднее, правда, испытываешь потрясение, угрызения совести, раскаяние. Но сейчас мы все чувствовали себя лишь несколько неуютно, так как понимали, что смерть Милдред Брекстон прямо у нас на глазах оставила нас совершенно равнодушными.
      - О'кей,- произнес полицейский и вынул из кармана огрызок карандаша.Назовите мне, пожалуйста, только очень отчетливо, ваши имена, возраст, место рождения, занятие, кем вы приходитесь покойной и все, что помните о том, как она утонула.
      - Я не понимаю, какое к этому имеют отношение наш возраст... профессия...- последовали причитания со стороны Мэри Уэстерн Ланг.
      - С каждым из вас,- со вздохом произнес полицейский,- я буду разговаривать с отдельности. Ну, скажем вон там,- и он указал на альков гостиной.
      - Ради бога,- произнесла миссис Вииринг.- Поступайте так, как находите нужным. Я же со своей стороны сделаю все, что в моих силах...