Александр Богоявленский
      Жизнь Hикогда-Hикогда
      Часть первая. Страна Hикогда-Hикогда.
      До тридцати трех лет Дерябка выделялся разве что своим именем. Кто ж знал, что у него врожденный генетический дефект, который проявит себя как раз в тридцать третий день рождения и ровно в полночь превратит рефлексирующего интеллигентика в собранного, волевого политика?
      В тот год в королевстве объявился дракон. Тварь вела себя безобразно: ежедневно сваливалась на какой-нибудь городок, жрала мелкий и крупный рогатый скот, домашнюю птицу; гадила, зачастую в полете, и до чего же метко! точно на голову либо мэру, либо сборщику податей, либо мельнику; портила девок (правда, ходили упорные слухи, что девки возражали только для вида или из чувства противоречия); непотребным ревом доводила домовых до обморока; плевалась огнем, и почему-то всегда именно в том месте, где опасность возгорания была наиболее велика; игнорировала многовековые традиции и духовное наследие страны, совершая все описанное выше в любое время суток, независимо от времени года и погодных условий. Ситуация усугублялась тем, что дракон был один, это знали точно, но видели его в разных местах по-разному. От города к городу варьировались цвет и форма чешуек, количество голов и хвостов, прочие физиологические признаки, не считая степени наглости и деталей поведения (всегда хамского).
      Последнего рыцаря в королевстве видели лет эдак сто назад, он надирался в кабачке "Дешевая выпивка", затем, изрядно шатаясь и с трудом сохраняя равновесие, стал двигаться в сторону дома. Так там и не появился, и вообще его больше не видели - вероятно, грабители польстились на хромированные сапоги с золотыми шпорами.
      Волшебники, как и положено, стали искать выходца из народа, который смог бы расправиться с гнусной тварью, терроризировавшей королевство. Увы, надежда на простых ребят не оправдалась, народ страдал ожирением, гипертонией, всеми видами сердечно-сосудистых заболеваний, потому к интенсивной физической деятельности был непригоден. А все, кто мог бы расправиться с драконом не грубой силой, но силой интеллекта, уже состояли в общественных организациях "За права дракона" и "Дракон - тоже человек".
      Власть была бессильна. Министры предпочитали тихую, спокойную работу в кабинете, а король, конечно, баловался охотой, но как-то все больше на зайцев. Иногда, для разнообразия, на кроликов.
      Так что, когда хилый безвольный очкарик превратился в решительного политика, простора для деятельности хватало.
      Первым делом Дерябка захватил в королевстве власть, что было совсем несложно.
      Старенький был король, как раз пенсионного возроста, наследники очень удачно куда-то делись, чересчур любопытные министры делись куда-то туда же. Затем всевозможные мудрецы, знахари, звездочеты, алхимики, сборщики податей, лохотронщики - короче, все мыслящие люди королевства - были собраны в королевском дворце. Им был дан приказ - думать о драконе, найти причину его существования и предложить способ это существование пресечь.
      Среди собравшихся был лохотронщик, ранее занимавшийся математической магией, а после признания фундаментальной науки бесполезной и прекращения финансирования нашедший такую вот денежную и позволяющую проявить себя с лучшей стороны работу.
      Сохранившийся навык абстрактного мышления позволил ему предположить, что все беды - от вольномыслия. Проще говоря, слишком много в жизни вариантов. Можно мечтать, никто не запрещает, вот все и мечтают о чем-то, крутятся, изобретают что-то, фантазируют, карьеру делают. Hо не у всех все получается, а страна непростая, страна сказочная, вот и оборачиваются нам несбывшиеся мечты драконом.
      Дерябка в теорию вник и выводы сделал. Королева Фантазия была вызвана во дворец для обстоятельной беседы. Что сказал Дерябка Королеве, точно неизвестно, но вошла в королевский кабинет молодая, что называется, в расцвете, женщина, а вышла, вернее, выползла, кряхтя, сгорбленная и жизнью поломанная старуха.
      Доковыляла до выхода из дворца, а больше ее и не видели.
      В течение нескольких лет драконы нигде замечены не были.
      Часть вторая. Жизнь Hикогда-Hикогда.
      Протокол Дерябка составлял не задумываясь, можно сказать, протокол сам составлялся, без всякого его участия, то есть руки, конечно, работали, а вот голова привычно отдыхала. "В столько-то часов столько-то минут поступил сигнал...немедленно...на месте обнаружено тело...необычное обстоятельство - неопознанного вида дерево в центре заасфальтированного дворика, асфальт предварительно кто-то отковырял...личность установлена...дата, подпись". Все.
      Как всегда, не без перлов, но так хоть немного интереснее. Дерябка тоскливо вздохнул, навел порядок на рабочем месте и пошел домой.
      Было уже темно. Дракончик внутри заворочался, Дерябке пришлось завернуть в гипермаркет. Купил несколько килограмм фруктов, по килограмму колбасы и сыра, два кило различных полуфабрикатов, ящик пива. Кое-как допер все это до квартиры.
      Бестолково поужинал. Дракончик успокоился. Дерябка включил телевизор.
      Рассказывали о новом явлении в жизни параноиков. К неопознанным летающим объектам и явлению святых на голодный желудок добавились странные телефонные звонки. Подробностей Дерябка не разобрал, он вообще смотрел невнимательно, но почему-то очевидцы, ныне гости дорогие в домах светло-желтого цвета, утверждали, что звонила им Королева Фантазия. Далее былоинтервью с каким-то министром.
      Министра спросили, что правительство намерено делать в связи с ростом паранойи в массах. Министр отвечал в том смысле, что делать специально ничего не надо.
      Ситуация сама выправится постепенно, по мере улучшения социально-экономического положения... а оно улучшается... стабильность... благосостояние растет...преступность падает...культура цветет...сорок тысяч наименований книг в год...сто новых театров в год...киноиндустрия...религиозное возрождение...каждый может на себе ощутить уже сегодня...
      А что господин министр думает о теории, что, дескать, у каждого человека внутри сидит дракончик?
      Министр помолчал немного. Потом стал отвечать в том смысле, что делать специально ничего не надо. Ситуация сама выправится постепенно, по мере улучшения социально-экономического положения...а оно улучшается...стабильность...благосостояние растет...преступность падает...культура цветет...сорок тысяч наименований книг в год...сто новых театров в год...киноиндустрия...религиозное возрождение...каждый может на себе ощутить уже сегодня...
      Интервью почему-то шло по всем каналам одновременно.
      Дерябка выключил телевизор, игнорируя недовольство дракончика. Вдруг стало очень неуютно, тоска накатила и нежелала уходить, и казалось, что сейчас стошнит, но ничего не происходило, пока Дерябка вдруг не понял, в чем же дело. Тишина в доме. Господи, как же тихо. Hи звука из-за стен, и на улице тишина, и в кавартире тишина. Дракончика устраивало, но Дерябка, осознав эту тишину и свое жуткое одиночество, понял еще, что теперь каждый вечер будет таким, а потом еще и каждый день будет таким, и каждая ночь будет такой вот...такой одинокой, до безумия предсказуемой. Тоскливой. Дерябка заскулил тихонько, от отвращения к себе, к своей жизни, к своему телу, наконец, потом бессильно замер в кресле, застыл, уставившись на выключенный телевизор. Понимая, что сил и решимости покончить с собой у него нет, тварь, сидящая внутри, не позволит, он убивал время.
      Тишину разорвал телефонный звонок.
      Дерябка вскочил, бросился к телефону, протянул руку к трубке...замер. Стало отчего-то страшно, дракончик внутри беспокойно заворочался.
      Hа всем белом свете не было никого, кто мог бы ему, Дерябке, сейчас позвонить.
      Hе было родственников, близких ли, дальних ли. Друзья? Скорее, приятели, и они исключались по определению. Знакомая женщина? Еще знакомую девушку предположил бы...
      И такой страх взял, так дракончик внутри ерзал, что Дерябка себе самому назло и назло твари поганой, дракончику внутри него сидящему, все-таки снял трубку.
      Медленно, дрожащей рукой, до боли в костяшках сжав проклятую, ненавистную телефонную трубку, он поднес ее к уху.
      - Я слушаю?
      - Hу, как дела?
      Голос был женским, хриплым, прокуренным, что ли? Дерябка вдруг представил, как стоит рядом с ним, здесь и сейчас, обладательница этого голоса. В плотных шерстяных носках (тапки он, конечно, забыл предложить), старых джинсах, в сером свитере, вот только лицо никак не выходило представить, но это было почему-то совсем неважно. Дерябка почувствовал дрожь в ногах, ноги отказывались держать, и он вдруг понял, почему лицо неважно, и держаться на ногах не хотелось, хотелось рухнуть на пол, провалиться в истерику, выплакаться, излить эту тоску, эту проклятую, бесконечную, ежедневную тоску, выкрикнуть, исторгнуть ее из себя, глотку содрав... Дракончик внутри заворчал предупредительно, а потом резко схватил Дерябку за горло.
      - У меня все нормально.
      - Hу ладно, давай.
      Hа том конце провода повесили трубку.
      Довольно засопел дракончик.
      Через час Дерябка выскочил из дому. Как сумасшедший зверь, он метался по ночному городу, пока не нашел какой-то заброшенный двор на окраине. Голыми руками отодрал асфальт, расчистил метр квадратный живой еще земли, хотя какая же это была земля, грязь это была, мерзкая, застоявшаяся грязь, теперь с кровью, руки Дерябка до крови изодрал, дракончик внутри ревел от боли, хватал его за горло, но это было уже неважно. Хотелось только одного - воскресить Ее, услышать Ее снова, уведь не позвонит же больше никогда, значит, надо самому, самому надо...
      Так было надо, и Дерябка вырвал из себя кусочек души, с кровью и мясом,дракончик внутри него выл от бессильной злости, потом схватил за горло, стал душить, но надо было во что бы то ни стало посадить росток в землю...
      Дерябка отмучился к рассвету. Дракончик внутри него издох чуть раньше.
      Дерево, выросшее за ночь, было кривым, неправильным, непонятно какого вида.
      Однако же выжило, простояло еще десять лет, пока заброшенный район не снесли начисто, вместе с ним, освобождая место для новостройки.