Канун Вальпургиевой ночи.
      Таль извлёк из углей запечённую рыбу, осторожно попробовал, скривился. Опять забыл посолить! Впрочем, в этом есть и свои плюсы — не придётся выкидывать. Ларгет хорошо помнил, что было последний раз, когда он не забыл посолить еду. Нога, принадлежащая Лани, а ранее — местному гусю-неудачнику, полетела прямо в лицо Талю. Он, конечно, успел пригнуться, но всё равно, было обидно.
      Таль аккуратно посолил, попробовал рыбу снова. Вот теперь приемлемо. Вообще-то, они с Лани готовили поочерёдно. У кого есть уважительная причина — может не готовить. Лень — причина уважительная.
      Взгляд Ларгета скользнул по невысокой горе, возвышавшейся неподалёку. Бромберг, она же Плешивая. А завтра — как раз канун Вальпургиевой Ночи. Неплохо было бы заглянуть на шабаш. Ларгет однажды уже побывал на шабаше, зрелище впечатляло. Да, решено, они пойдут на праздник. Осталось только уговорить Лани и затащить туда варвара, предварительно связав и заткнув ему рот. Потому что иначе Нанок на шабаш нипочём не пойдёт.
      Здоровенная чёрная птица спикировала сверху и попыталась отнять у Таля кусок рыбы.
      — Не балуй, — строго сказал Ларгет, убирая рыбу подальше, а именно, в желу-док.
      Птица хрипло каркнула, что Таль перевёл как «от нахала слышу».
      — Получишь по шее, — предупредил он птицу.
      Та поспешно отскочила в сторону, втянув голову в плечи. Выполнить обещание возможным не представлялось, и Ларгет решил вступить в переговоры.
      — Тогда — по башке, — предложил он.
      Птица быстро убрала голову под крыло, хитро поглядывая на него одним глазом.
      — Ладно, ничего не получишь, — сдался Таль. — В том числе, и рыбы.
      Птица хрипло каркнула, выражая своё несогласие.
      — Деньги вперёд, — отрезал Ларгет. — Здесь в долг не верят. Тем более, всяким подозрительным птицам.
      В ответ на это, птица возмущённо свистнула и улетела.
      — С кем это ты там разговариваешь? — поинтересовалась Лани.
      — С птицей, — честно сознался Таль.
      — С кем, с кем?
      — С птицей. Такая, знаешь ли, штука с клювом и крыльями чёрного цвета.
      — Докатился, — печально сказала Лани. — Уже с птицами разговариваешь. Скоро до голубых слонов допьёшься.
      — Голубых слонов не бывает, — возразил Таль. — А птица просила рыбы. Я ей сказал, рыбы мало, потому — деньги вперёд.
      — А она?
      — Улетела. За деньгами, наверное. А у меня сдачи нет.
      Лани хихикнула. Очень мило хихикнула, Таль как-то сразу забыл и про рыбу, и про птицу. Что оказалось несколько преждевременно.
      Птица рискованно спикировала сверху, едва не врезавшись в Таля. В клюве она держала золотую монету. Лани с изумлением уставилась на крылатое чудо природы. Птица положила монету, требовательно глядя на рыбу одним глазом, на Ларгета — другим.
      — Двойная леданская марка, — ошеломлённо пробормотал Таль. — Слушай, у меня и вправду нет сдачи.
      Птица требовательно каркнула. Она явно хотела рыбы и не понимала, почему срывается сделка.
      — Ладно, бери свою рыбу бесплатно, — махнул рукой Таль. Птица отрицательно помотала головой и подвинула клювом монету. Честная, видите ли!
      — Ну, как знаешь. Сдача за мной. А хочешь, возьми столько рыбы, сколько захочешь. На сдачу.
      Птица одобрительно каркнула и вытащила из корзины пять среднего размера рыбёшек.
      — Ничего, что сырые? — спросила Лани. Птица её игнорировала.
      — Квиты? — спросил Таль. Птица кивнула.
      — Эй! — раздался чудовищной громкости рёв. Лани от неожиданности присела, Таль зажал уши, птицу снесло. — Вы что там, ослепли, к Беодлу? Блинова птица тырит нашу рыбу!
      — Она за неё заплатила, — возразил Ларгет.
      — Не считай меня тупым, — обиделся Нанок. По его мнению, каждый цивилизованный спит и видит, как бы облапошить доверчивого варвара. А если не спит, то тем более.
      — Спроси у Лани, — пожал плечами Таль.
      — Сговорились, — неуверенно сказал Нанок. Вообще-то, Лани почти никогда не врала, но если уж кто замыслил посмеяться над добрым отзывчивым варваром, вполне мог её уговорить. В дипломатических способностях Таля Нанок не сомневался.
      — А этому поверишь? — Ларгет швырнул ему монету. Варвар ловко поймал, попробовал на зуб. Монета была настоящей.
      — Двойная леданская марка! — воскликнул он.
      — Это ты по вкусу опознал? — невинно спросила Лани.
      — Где взял? Там ещё есть? — варвар игнорировал вопрос девушки.
      — Птица принесла, в уплату за эти вот пять рыбёшек.
      — Да хватит меня разыгрывать, — обиделся Нанок. — Если кассарадец — это ещё не значит, что тупой. За двойную марку воз рыбы купить можно!
      — Да? И кто же, по-твоему, продаст воз рыбы птице? Скорее, ей просто отвернут башку и заберут монету.
      — Хорошая идея, — обрадовался Нанок, внимательно оглядывая птицу в районе шеи. Нет, злым варвар не был, и особо жадным не был тоже. Просто иногда увлекался.
      Птица покосилась на него подозрительно и каркнула в знак протеста. Если б варвар понимал на её языке, он бы услышал «ещё шаг, и дерьмом умою».
      — Отстань от неё, — попросил Таль. По-птичьи он не понимал, но как-то сумел догадаться, что птица поведения варвара не одобряет. — Ты что, пять паршивых рыбёшек зажал? Не стыдно?
      — Я пошутил, — Наноку и впрямь стало стыдно. Иногда любовь к халяве толкала его на неподобающее. — Добавь ей одну от меня. Вместо извинения. Я так понимаю, что мои извинения ей до клюва, тем более, у меня это дело не очень-то получается.
      Птица одобрительно каркнула.
      — Она тебя прощает, — перевела Лани.
      — Хорошая птица, — одобрил Нанок. Птица на всякий случай отодвинулась, неизвестно ведь, что эта дылда хвалит, внешний вид или вкусовые данные. — Как её зовут?
      — Не представилась, — пожал плечами Таль.
      — Гварр! — заявила птица.
      — Гварр? — переспросил Таль. Птица кивнула. — Это имя?
      Птица переступила с ноги на ногу и кивнула вторично.
      — Таль, — представился Ларгет.
      — Лани, — девушка изящно поклонилась птице, та восторженно захлопано крыльями.
      — Самец, сразу видно, — определил Таль.
      — А я Нанок, — варвар хотел снять шляпу, но вовремя вспомнил, что в жизни её не носил. — Тоже самец. Впервые вижу такую умную птицу.
      — Да уж, поумнее иных варваров, — тактично заметил Ларгет, не желая переходить на личности.
      Их разговор был бесцеремонно прерван появлением всадника на огромном гнедом жеребце. Всадник был облачён в изрядно помятые доспехи, на голове был сверкающий шлем без плюмажа. В левой руке он держал длинное рыцарское копьё, на ней же висел тяжёлый полукруглый щит, правой управлял конём.
      «Рыцарь, наверное», — догадался Нанок.
      — Рыцарь, наверное? — обратился он к Талю, и получил такой вот ответ:
      — Если кто-то выгляди, как дурак, и ведёт себя, как дурак, то очень возможно, что он дурак и есть.
      Ответ оставил варвара в крутых непонятках — всё таки, рыцарь или нет? И кого он подразумевает под дураком, вот это чудо в железе, или самого варвара? Поразмыслив, Нанок решил выяснения этого вопроса отложить до лучших времён.
      Приблизившись, вроде бы рыцарь поднял забрало и негромко проревел:
      — Приветствую вас, достопочтимые господа и дама. Есть ли среди вас тот, кто готов скрестить со мной копья?
      — Копья скрестить с Вами? — изумился Таль. — Ну, ни хрена себе генетический эксперимент! Нет, нам это не подходит.
      — Да, экскримент, держись от нас подальше, — поддержал его варвар.
      — Вы меня оскорбили, — понял рыцарь. — И теперь за это ответите. Так… кажется я что-то забыл… Ах, да! Признаёте ли вы, что дама моего сердца — прекраснейшая во Вселенной?
      Вот тут Нанок и отвёл душу, высказав всё, что думает о рыцаре, его даме и железном прикиде.
      — О дамах так не говорят, — неодобрительно заметил Таль, покосившись на Лани.
      — О некоторых только так и говорят, — возразила та.
      — Ну, тебе виднее, — Ларгет благоразумно решил уступить.
      Ничуть не успокоенный словами девушки, рыцарь с лязгом захлопнул забрало и, переложив копьё в правую руку, дал шпоры коню.
      — Совсем дикий, — пожаловался Таль, потянувшись к луку.
      Птица по имени Гварр неодобрительно квакнула, поднялась в воздух и нагадила рыцарю на шлем.
      — Хорошо, хоть коровы не летают, — порадовался тот, переходя в атаку.
      Стрела добродушно клюнула рыцаря в железное брюхо и утомлённо упала на землю.
      — Хороший панцирь, — оценил Таль. — А если в сочленение…
      — Не надо в чление, — попросил Нанок. — Я сам с ним разберусь.
      Он легко достал из сапога Томагавку, махнул для пробы перед собой.
      — Доброе утро, — сказала секира. — Ой, а это кто такой железный? Хозяин, драка, что ли?
      Рыцарь налетел на них, старательно метя в живот копьём. Ему приходилось непросто, бить полагалось либо в щит, либо (что почётнее) в шлем. А как прикажете поступать, если противник ни того, ни другого не имеет?
      Нанок ушёл влево. Его противник сделал выпад копьём, как на турнире, но хитроумный варвар пригнулся, сделал два шага вперёд и изо всех сил толкнул всадника вместе с конём.
      В последний момент скакун сумел сохранить равновесие. Всадник тоже — правда, уже лёжа на траве.
      — Хороший полёт, — одобрила Томагавка.
      Рыцарь извлёк из ножен меч, стараясь сделать это по возможности эффектно, но оступился и едва не упал ещё раз.
      «Тяжело бедняге», — подумал Таль.
      «Крепко вляпался», — одобрила Лани.
      «Пьян, небось?» — с надеждой подумал варвар.
      Рыцарь удержал равновесие и решительно шагнул вперёд.
      «Нет, не пьян», — разочарованно подумал Нанок.
      «Не выспался?» — предположил Ларгет.
      «Получил по физиономии от дамы сердца», — догадалась Лани.
      — Позвольте, о, благородный рыцарь, — вспомнил вдруг железный человек. — Вызвать Вас на поединок, дабы в честном бою выявить среди нас сильнейшего.
      И протянул Наноку перчатку.
      — Зачем? — удивился тот. — Не холодно, вроде.
      — Сейчас станет жарко, — пообещал ему Таль. — Это вызов на поединок, понял, дубина кассарадская?
      — У нас для этой цели используют хук справа, — возразил варвар.
      — А ты на его перчатки железные посмотри, — посоветовал Таль. — Уверен, что тебе обязательно нужен вызов по-кассарадски?
      — Нет-нет, — поспешно сказал варвар. — Давайте вести себя, как цивилизованные люди.
      И, как цивилизованный человек, стукнул рыцаря по шлему секирой.
      — Так его! — радостно завизжала секира. — Добавь ему, хозяин!
      — Эй! Мой шлем! — возмутился рыцарь.
      — Я на него и не претендую, — согласился варвар. Он рубанул ещё раз, рыцарь закрылся щитом и ударил в ответ, пытаясь сделать из Нанока двух маленьких варварят. Нанок отпрыгнул, отмахнулся секирой, рыцарь невозмутимо парировал.
      — Забронирован, что твой дракон, — пожаловался варвар Талю.
      — У меня нет дракона, — напомнил тот.
      — А я? — возмутилась Лани, и Ларгету пришлось отвлечься от лицезрения боя в пользу поцелуя.
      Очередной взмах меча едва не отсёк Наноку важную часть тела.
      — Дерётся, — пожаловался варвар.
      — Он же рыцарь, — пояснил Таль. — Это его любимое и единственное занятие. Но мне не понятно, почему ты дерёшься по его правилам. Ты же варвар, забыл? Вот и дерись, как варвар.
      — Спасибо, что напомнил, — обрадовался Нанок.
      Он отскочил в сторону, подобрал здоровенный камень и запустил его в противника. БАММ! — загрохотало железо.
      — Не по правилам! — возмущённо закричал рыцарь. Его голос из-под шлема звучал глухо, и эффект выступления терялся. — Вы, уважаемый, пользуетесь не конвенционным оружием!
      — Чего? — возмутился варвар. — Некан… неквец… Ты как меня обозвал, сволочь?
      — Камнями нельзя, — поспешно перевёл рыцарь.
      — Камни — национальное оружие горцев Кассарада, — с гордостью поведал ему варвар.
      Он метнул второй камень, но тот со звоном отскочил от щита.
      — Ах так? — возмутился Нанок. — В железо обулся, думаешь, всё можно? Ну, подожди…
      Он поднял здоровенный камень, едва ли не с Ларгета весом и, крякнув от натуги, запустил им в противника.
      — Есть в тебе что-то от утки, — одобрил Таль.
      Рыцарь не сумел устоять на ногах. Валун — тоже, но ему и не требовалось.
      — Наша взяла! — взвыла Томагавка. — Добей его, а то сейчас встанет.
      — Заткнись, — беззлобно сказал варвар и поставил ногу на грудь поверженного рыцаря. — Сдаёшься?
      — Никогда, — гордо заявил тот. — Зачем мне жизнь, если честь безвозвратно потеряна?
      — Чего он сказал-то? — растерянно спросил Нанок.
      — Он выразил сомнения в правильности твоей сексуальной ориентации, — пояснил Таль.
      — А ты чего сказал? — совершенно запутался варвар и переключился на рыцаря. — Сдавайся, дурень, ничего тебе не будет. А то убью на фиг.
      — Лучше смерть, — напыщенно сказал рыцарь и попытался скрестить руки на груди.
      — Не сдаётся, — обиженно пожаловался варвар.
      — Пригрози помочиться на его щит с родовым гербом, — предложил Таль.
      — Нет! — поспешно заявил рыцарь. — Я передумал. Сдаюсь на милость победителя и признаю себя Вашим пленником.
      — Вот что бывает, когда варвар пытается строить из себя человека, — фыркнул Таль. — И зачем нам пленный, скажи на милость? Корми его, пои, охраняй — мороки сколько! Не мог сразу башку отрубить, как Томагавка советовала?
      — Никто меня не слушает, — пожаловалась секира.
      — Простите, — пролепетал варвар. — Может, ещё не поздно?
      — Поздно-поздно, — поспешил заявить рыцарь. — Пленных убивать нельзя.
      — А что же с тобой делать? — спросила Лани.
      — А это уже не моё дело, — отмазался рыцарь.
      — Ну и не моё тоже, — варвар поднял секиру.
      — Минуточку! — попросил рыцарь.
      — Время пошло, — вставил Таль.
      — Неужели нет другого выхода? — спросил рыцарь.
      — Может, и есть, но мне лень его искать, — честно ответил варвар. — А разве этот тебя не устраивает?
      — Абсолютно не устраивает, — подтвердил рыцарь. — А что, если получить за меня выкуп?
      — А за тебя что-нибудь дадут? — с сомнением спросил Нанок.
      — Вряд ли, — честно сказал рыцарь. — Но я мог бы тем временем сбежать, если случай выпадет.
      — А нам до тех пор тебя караулить? — возмутился варвар.
      — И кормить, — добавила Лани.
      — Может, пусть сразу бежит? — предложил Таль. — Чего ждать-то? Отберём меч, и пусть себе бежит.
      — Ну нет, — возмутился рыцарь. — Без меча я никуда не побегу. Можете забрать моего коня, доспех и оруженосца, но щит и меч я не отдам.
      — У тебя есть оруженосец? — оживилась Лани.
      — Блин его знает, куда эта дура задевалась, — сердито буркнул рыцарь.
      — Дура? — сочувственно переспросил Таль. — Бедняга! Теперь мне понятно, с чего ты такой сердитый.
      — Её приставила ко мне оруженосцем дама моего сердца, да будет благословенно её имя, — тяжело вздохнул рыцарь. — Она посчитала, что юная девственница не допустит с моей стороны деяний, порочащих даму моего сердца.
      — О, так она девственница? — оживился варвар.
      — Э-э, ну, она была таковой, когда мы отправлялись в путь из Пельсинора, — признался рыцарь. — Но с тех пор она не пропустила ни одного человеческого существа мужского пола, будь то хоть конюх, хоть герцог. Так что у меня есть определённые сомнения, сохранила ли она свою невинность до сих пор.
      — Для сомнений есть основания, — согласился Таль, а Лани презрительно фыркнула:
      — Ни одного существа, включая и Вас, сэр рыцарь?
      — Ну… эээ…
      — А что скажет на это дама Вашего сердца?
      — Она… эээ… — на рыцаря было жалко смотреть.
      Кусты зашелестели, раздвинулись, и Ларгет узрел симпатичную девичью физиономию.
      — Ой, господин, Вы опять в плену, — воскликнула оруженосец (или оруженоска?), строя глазки одновременно Наноку, Ларгету и, на всякий случай, Лани.
      Лани сначала опешила от такого поворота, потом рассмеялась.
      — Славный оруженосец у нашего рыцаря, — усмехнулся варвар. — Как звать тебя, чудо?
      — Сандра Панса, — кокетливо ответила девушка.
      — А меня — дон Наполеон Таврический, — представился рыцарь. — Правда, Таврическим меня называют нечасто… но это скоро изменится, едва я совершу подвиг. Например, повергну великана… или дракона… или… Да вот, к примеру! Скоро Вальпургиева Ночь, и на горе Брокберг состоится шабаш ведьм. Можно прибить какого-нибудь могучего чародея. Отличный способ оставить своё имя в истории!
      — Моё только на стенках сортира написано, — вздохнул варвар. — И то с ошибками.
      — Только не говори, что ты сам его написал, — хмыкнула Лани.
      Нанок не ответил. Его внимание безраздельно принадлежало симпатичной оруженоске. Варвар решительно подошёл к ней и что-то зашептал на ухо. Девушка смущённо хихикнула, что-то сказала ему в ответ, после чего оба поспешили удалиться.
      — Нанок, ты куда? — окликнула Лани
      — Дурацкий вопрос, — хихикнул Ларгет.
      — Поскольку Сандра — оруженосец, я собираюсь передать ей свой боевой опыт, — объяснил Нанок.
      — Ах, опыт, — хмыкнула Лани. — Ну, валяй.
      Таль нисколько не сомневался, что варвар последует ценному совету.
      — Я бы тоже мог передать кому-нибудь свой боевой опыт, — сказал он в пространство.
      — Дон Наполеон к твоим услугам, — отрезала девушка.
      Таль обиделся и замолчал, уставившись на костёр. Рыцарь озадачено разглядывал шлем, Лани что-то помешивала в котле, изредка бросая в сторону Ларгета виноватые взгляды, которые тот подчёркнуто игнорировал. Девушка скользнула ему за спину, погладила по голове, Ларгет отмахнулся, но после двух-трёх поцелуев дуться перестал. Наблюдавший за сценой Дон Наполеон разочаровано вздохнул.
      — Скучно, — пожаловался он. — Никаких подвигов. Ни тебе великанов, ни драконов, ни ветряных мельниц…
      Таль не вполне понял, для чего железному долдону вдруг срочно потребовались ветряные мельницы, потому решил промолчать.
      — А Вас не волнует поведение Вашей оруженоски? — поинтересовалась Лани.
      — Вот ещё, — отмахнулся тот. — Низкого звания девица… да к тому же, чего там, на всех хватит.
      — На всех? — обрадовался Таль, но тут же был жестоко избит представительницей движения феминисток. — Э, да ты, никак, ревнуешь!
      Эта реплика была вознаграждена коварным ударом в то самое место. Впрочем, Ларгет это предвидел и успел увернуться.
      — Ах вот как? — возмутился Таль и быстро прочитал заклинание.
      Чары были не слишком сложными, но требовали много энергии, так что свой запас Ларгет опустошил почти полностью. Его это нисколько не волновало, всегда можно провести медитацию, да и магическая линия была недалеко.
      Девушка взвизгнула. Пятеро Ларгетов закружились вокруг неё, норовя задрать подол юбки. Конечно, это была лишь иллюзия, но Лани этого не знала, а потому визжала, рычала и свирепо отбивалась, защищая своё женское достоинство. Дон Наполеон наблюдал за всем этим, отвесив забрало.
      — Эй, парень, а ты, часом, не колдун? — поинтересовался он.
      — Конечно, нет, — правдиво солгал Ларгет.
      — Тогда как…?
      — Загадка природы, — дал ему исчерпывающие объяснения Ларгет.
      — Смахивает на колдовство, — не сдавался рыцарь.
      — Всё это — происки одной ведьмы, — отмазался потомственный стрелочник Ларгет.
      Дон Наполеон подозрительно посмотрел на Лани, но связываться не рискнул. Девушка явно была вне себя от злости, и кому-то могло перепасть лишнего.
      — Похоже, она не в духе, — высказал свои наблюдения Дон Наполеон
      — Сверхагрессивность — плод ярко выраженной сексуальной неудовлетворённости, — констатировал доктор медицины, профессор Ларгет. — Что влечёт за собой половую депрессию и маниакальный психоз с применением подручных средств.
      Он резко присел уворачиваясь от одного из упомянутых подручных средств, а именно, увесистой палки дубового сорта. Не найдя ничего лучшего, подручное средство врезалось в железное плечо Дона Наполеона и с лёгким треском раскололось.
      — Это излечимо? — встревожился добрый самаритянин, Дон Наполеон.
      — Есть одно средство, — честно сознался доблестный психоаналитик Ларгет. — Но сия неуравновешенная девица нипочём не желает пройти курс лечения!
      — Тяжёлый случай, — констатировал младший гробовщик, Дон Наполеон, и подручный главного палача Ларгет немедленно с ним согласился.
      — А всё-таки, — спохватился рыцарь, — Если эти Ваши двойники, достопочтимый сэр, не есть подлое колдовство, то что же тогда?
      — Это — мои братишки, — небрежно ответил Таль.
      — О! — понял Дон Наполеон. — Прошу прощения, достопочтимый сэр, я уж было подумал, что это проклятое наваждение. А куда же делись Ваши многоуважаемые родственники, если не секрет?
      — Вообще-то, это секрет, — тонко намекнул тайный агент Ларгет, Таль Ларгет, — Но Вам скажу… только — тсс! Никому! Они отошли в кустики по нужде.
      — По какой-такой нужде? — не понял агента простодушный рыцарь.
      — По моему, по малой, — неуверенно предположил Таль. — Если б по большой, мы бы уже учуяли.
      — Как? — снова кандидат в идиоты.
      — Носом, — пояснил великий мудрец.
      Вернулся Нанок с Сандрой Панса. Девчонка имела вид хоть и немного помятый, но весьма и весьма довольный.
      — А, Большой Человек вернулся, — почти радушно приветствовала его Лани. — Значит, можно ужинать.
      Варвару её тон показался подозрительным.
      — Небось, решила нас всех отравить? — поинтересовался он.
      — Не всех, — поправила его Лани.
      — А точнее? — осведомился варвар ещё более подозрительно.
      — Меня, — объяснил Таль, и Лани кивнула в знак согласия.
      — А я уж было испугался, — разом успокоился Нанок. Ларгет, он умный, выкрутится как-нибудь. Маг же всё-таки, его так просто не отравишь.
      — Любой бы испугался, — согласился Таль.
      — Даже ты? — полюбопытствовал варвар.
      — А я здесь причём? — удивился Ларгет. — Меня она любит.
      Лани зарычала и двинулась к нему явно с нехорошими намерениями. Таль поспешно отступил на пару шагов.
      — Видишь, какая у неё милая улыбка?
      Варвар содрогнулся.
      — Да… пожалуй, — сказал он слабеющим голосом.
      — Ррр! — негромко прорычала Лани, медленно приближаясь к Талю. Её глаза нехорошо блестели, Ларгет с опаской посмотрел на неё, но отступать не стал. Пальцы, тонкие с длинными острыми ногтями, нацелились ему в глаза.
      — И где это ты так изгваздала своё чудесное платье? — удивился Ларгет, как бы не замечая нашествия амазонок.
      Сверхагрессивность — плод сексуальной неудовлетворённости — мгновенно покинула девушку.
      — Где? Где? — завертелась она на месте, разглядывая платье.
      — Показалось, — пожал плечами Ларгет. — Освещение скверное. О, да уже вечер, а мы ещё не обедали!
      Лани с минуту разрывалась между законным желанием попортить ему зрение наманикюренными ногтями и обязанностями хозяйки очага, которыми она порой гордилась. Наконец, решив, что отложенная месть ещё более страшна, она сказала:
      — Прошу всех к столу.
      Дон Наполеон немедленно завертел головой, пытаясь обнаружить стол. Это ему не удалось, зато он узрел плоскую каменную плиту, на которой лежали пять листьев лопуха, на которых, в свою очередь, лежало что-то съедобное. Кажется, мясо.
      Боясь показаться дураком, он негромко спросил у Нанока, который дураком показаться не боялся:
      — А братья Вашего юного друга… Они обедать не будут?
      Нанок посмотрел на него, озадаченно и ничего не ответил.
      — Может, они по нужде ушли снова? — предположил рыцарь.
      Нанок неопределённо хмыкнул.
      — Мне говорили, что в четверг в сумасшедшем доме день открытых дверей, да я как-то не верил.
      — Эй! Но ведь сегодня — среда! — возмутился рыцарь.
      — Да? Ну, вам виднее, это же ваш праздник, — благодушно согласился варвар, принимаясь за еду.
      Дон Наполеон, оскорблённый в лучших чувствах, обратился к Ларгету:
      — А что, братья Ваши не разделят с нами трапезу?
      — О чём это Вы, милейший? — искренне удивился Таль, наворачивая за обе щеки рагу. — У меня в жизни никогда не было никаких братьев.
      Варвар хмыкнул, но решил не напоминать ему, что один брат всё-таки имелся. Маги, они такие забывчивые!
      — Но я же сам их видел, — настаивал рыцарь.
      — А это у Вас, милейший, галлюцинации, — благодушно пояснил Ларгет.
      — Но молодая дама тоже… — пытался сопротивляться Дон Наполеон.
      — Я ничего не видела, — Лани едва сдерживала смех. Это рыцарь оказался таким забавным!
      «Похоже, кто-то здесь сошёл с ума, — мрачно подумал Дон Наполеон. — Будет печально, если этим „кто-то“ окажусь я».
      Между тем, его тарелка-лопух незаметно опустела.
      — Большое спасибо, — поблагодарил рыцарь. — Ваше рагу из зайца, о прекрасная дама, было просто великолепным. В жизни не ел ничего более вкусного!
      — Из крысы, — поправила его девушка. — Но размером с зайца.
      — Из к…? — порция рагу вдруг запросилась обратно.
      — Да не бери в голову, — варвар хлопнул по плечу. БАММ! — Давай-ка лучше сыграем партию в кости, пока женщины моют посуду.
      — Посуду? — Дон Наполеон обозрел пять листьев лопуха.
      — Ну, надо же им чем-то занять себя, — пожал плечами Нанок. Лани нехорошо на него посмотрела и потянулась к сковородке с явным намерением поддержать разговор.
      В воздухе полыхнуло огнём и неожиданно для всех в трёх ярдах от Таля материализовался странного вида мужик в ещё более странных доспехах. Варвар оторопел.
      — Эй, малый, — обратился он к незнакомцу. — Ты что это себе позволяешь? Ты кто вообще такой, туда тебя и обратно?
      — Прошу прощения, — представился мужик.
      — Странное имечко, хмыкнула Лани, а Дон Наполеон добавил:
      — А Вы, уважаемый, часом, не колдун поганый?
      — Я, собственно говоря, пришелец, — пояснил пришелец. — С планеты Хур-Мур. А зовут меня…
      Он назвал странное имя, которое Ларгет расслышал как Трах-Тибидох.
      — Значит, пришелец? — заинтересовался варвар. — А ну, кыш отсюда, пока я тебя ушельцем не сделал!
      Во всех четырёх глазах пришельца мелькнуло скорбное недоумение. Он уселся на камень, вытащил из кармана внушительной толщины книгу с заманчивым названием «Русско-нерусский словарь» и принялся внимательно её изучать, что-то бормоча себе под нос.
      — Убегать… урезать… ухи пообрывать… ухайдокать…хм, ушельца нетути! Должно быть производное от слова «уши». Не дам свой уши в обида грязная туземец!
      У варвара отвисла челюсть, у рыцаря — забрало.
      — И вовсе не грязная, — обиженно сказал Нанок. — Я даже ноги недавно мыл… кажется…
      — Было, — подтвердил Таль. — В медвежьем пруду, неделю назад. Тогда ещё рыба вся кверху пузом всплыла.
      — Кверху пузом… — пришелец снова полез в свой словарь. — А, вот нашёл! «Кверху пузом» — смотри «кишками наружу». Вы хотеть говорить, что эти грязный дикарка — браконьер?
      — Нет, он всего лишь людоед, — успокоил его Таль.
      — Людо… ай! Канибалла! — пришелец с ужасом уставился на Нанока.
      — Всех Люд пожрал, — сдал приятеля Ларгет. — А также Вер и Зин.
      — Шутит он, — поспешно сказал Нанок, показывая не в меру говорливому другу внушительный кулак. — А ты, псих, и поверил?
      — Псих… — повторил инопланетный чудак, зарываясь в книгу по верхние уши. — Психиатр… психолог… психологическая война… психотронное измерение… Нет психа! Нема! Нетути! Как моя мог бы разузнать этот слов, если ея нетути в этот блинов книга?
      — Обратись в справочное бюро, — пожал плечами Ларгет.
      — В спра… Вы смеяться надо я, — обиделся пришелец. — Мой… как это?
      — Посуду? — предположила Лани.
      — Нихт… мой прилетать сюда с дальний планетой, а вы…
      — И чего Вам здесь надо? — поинтересовалась девушка.
      — Мой хотеть захватить эту мир, — похвастался пришелец.
      — Этот? — пренебрежительно спросил Таль. — Да кому он, к Блину, нужен! У тебя и впрямь что-то с мозгами.
      — Моя отомстить страшной мстей, — в конец разобиделся пришелец и потянулся к висевшей на животе кобуре.
      «Интересно, что у него там?» — полюбопытствовала Лани.
      В кобуре оказался внушительных размеров огурец.
      — Что это есть? — удивился пришелец.
      — Огурец, — пояснила Лани.
      — Фрухт такой, — добавил варвар. — Их едят.
      — Закусывают, — поправил Дон Наполеон.
      — А где моя лучевая пулемёта? — возопил Трах-Тибидох.
      — Нетути, — пожал плечами Таль, а Лани добавила:
      — Мы не брали. Это не мы!
      — Во облом, — сказал пришелец почти без акцента. — Как же моя завоевать эту мир без лучевой пулемёты не имеючи?
      — А хрен его знает, — сказал варвар успокаивающе.
      Трах-Тибидох немедленно оживился.
      — Где сей хрен пребывать находится? Подать сего хрен сюда немедленный!
      — Перебьёшься, — равнодушно бросила Лани. Пришелец начинал её раздражать.
      Трах-Тибидох немедленно закопался в свою книгу.
      — Перебить…ся, — прочитал он не без труда. — Перебить на осколочки… Ай! Сей чёртов ведьма смерть моя возжелаху!
      — Она такая, — согласился Ларгет. — Если за день никому сковородкой не залепит, считай, день безнадёжно потерян.
      Блям! Лани врезала сковородкой по шлему Дона Наполеона. Вообще-то, она метила в Ларгета, но тот в очередной раз увернулся. У него была богатая практика.
      — Теперь сей благородныя дам успокоиться? — встревожено осведомился пришелец, разглядывая помятый шлем. Похоже, девушка его изрядно впечатлила.
      — Хрен её знает, — неуверенно сообщил варвар. — Хотелось бы верить…
      — Опять эта хрен всё знать! — возопил пришелец. — Как же мне её найти, отыскать, обрести?
      — Да хрен тебя знает, — неосторожно отмахнулся Таль, и пришельцу вдруг как-то сразу поплохело.
      … Когда труп пришельца зарыли в землю, Ларгет попросил внимания.
      — Он был, — начал он надгробное слово. — Теперь его нет. Абзац.
      Все дружно зааплодировали.
      — Ты мастер говорить речи, — польстила ему Лани.
      — А то! — гордо сказал Таль. — я же маг как-никак, не варвар какой.