I.

II.

      Таль украдкой рисовал картинку в рабочей книге. Двуглавый дракон, несущий в когтях рыцаря - вот что должно было получиться. Впрочем, художественным талантом он явно не обладал - если рыцаря опознать было можно, хотя и с трудом, то дракон больше напоминал помесь вороны и крокодила. Если бы вороно-крокодилы бывали с двумя головами.
      Учитель закончил распекать Бола, приятеля Таля, и вернулся к теме урока.
      - ...итак, на чем я остановился. Иерархия магических ступеней. Ступень первая - ученик. Начинающий маг, ничего еще не знающий и не умеющий. Послушный воле своего учителя - ну, это в идеале, конечно. Вам, поверьте, до него еще далеко. Ученику доступны заклинания только первого уровня. Далее - подмастерье. Повзрослевший ученик, набравшийся немного ума и освоивший, помимо необходимых теоретических знаний заклинания второго и третьего уровня, называется подмастерьем. Третья ступень - бакалавр. Владеет заклинаниями четвертого - седьмого уровня. Степень бакалавра дается после сдачи подмастерьем экзамена, состоящего из трех частей: теоретической части, включающей в себя историю Великих Магов и магических школ, практической части, состоящей из демонстрации трех заклинаний вышеперечисленных уровней и написания диплома, содержащего новые исследования в изучаемой подмастерьем области магии. После защиты новоиспеченному бакалавру выдается диплом, свидетельствующий о том, что далее он может заниматься магией самостоятельно.
      Приемная комиссия состоит из трех человек, одним из которых обязательно должен являться маг уровнем не ниже Мастера. Следующей ступенью иерархии является Мастер. Бакалавр, освоивший чары восьмого-десятого уровня, и имеющий не менее пяти работ по исследованию магии, считается Мастером (пишется с большой буквы). Иногда, в виде исключения, достаточно одной работы, если сей труд является глобальным или служит продвижению магии в целом. Например, Дебор, создавший заклинание Портала, был удостоен звания Мастера без дополнительных работ, потому что эти чары являются одними из самых важных для мага. Как видите, потраченные Дебором время и усилия...
      Таль чуть слышно хмыкнул. Об истории создании «Портала» он читал в «Автобиографии» Варенума. И в изложении автора книги, дело обстояло немного не так. Дебор, один из самых разнузданных магов всех времен, приходил в себя после грандиозной попойки. Башка у него трещала и едва не отваливалась, что было вполне объяснимо, а вот тело напрочь отказывалось повиноваться, что тоже никого, в общем, не удивляет. Бедняга Дебор не мог решить, произнести ли ему заклинание телекинеза (третий уровень) или же чары Зова (пятый уровень), чтобы пригласить своего собутыльника (каковым, кстати, и являлся почтенный Варенум). В результате, коктейль из двух заклинаний распахнул Портал в спальню бакалавра Варенума, к его сильному изумлению и досаде двух составивших ему компанию девиц (Почтенный Варенум не упоминал, какого рода была упомянутая компания но, поскольку время было ближе к утру, у Таля имелись свои предположения на этот счет).
      - ...чары. Кроме того, Мастер имеет право отбирать и обучать учеников. Хотя я, признаться, не могу иногда понять, зачем мы, опытные и признанные чародеи, тратим время на оболтусов и лентяев вроде вас. Итак, мы переходим к последней ступени. Великий Мастер, или Гроссмейстер (тоже пишется с большой буквы), Мастер, поднявшийся на уровень, позволяющий ему владеть чарами от одиннадцатого уровня и выше. Предположительно, всего уровней двенадцать, хотя Гроссмейстер Хилон Мантийский небезосновательно считает, что Гроссмейстеры Доран и Квармол, основатель нашего королевства, поднимались выше. Но пока этот постулат не доказан, считаем, что их двенадцать... Ларгет, повтори, какого уровня чарами владеет бакалавр? Мне кажется, ты не внимательно меня слушаешь.
      Таль вскочил. Ларгет - его ученическое имя, означающее на Древней Речи «Магическая стрела» - уже не впервые звучало на этом уроке.
      - Бакалавр владеет чарами четвертого - седьмого уровня, - четко произнес он. Как обычно, память его крепко цепляла сказанное, чем бы он в это время не занимался. Крайне полезное качество для ученика мага!
      - Верно. Ладно, теоретическая часть закончена. Проверим, как вы усвоили заклинания. Бол, быстро, «Чашу Химена»!
      Бол, мгновенно вскочив, плавным движением подхватил приготовленную чашу, явно подражаю Учителю. Скороговоркой, но разборчиво прочитал заклинание, сопроводив его магическим жестом. Чаша наполнилась водой.
      - Прекрасно. Ларгет, « Малый вихрь Дорана».
      Таль так же плавно, как до него Бол, принял надлежащую позу и произнес заклятие. Здесь жеста не требовалось - чары были невообразимо древними, тогдашние магистры и Гроссмейстеры не злоупотребляли движениями рук. То ли брезговали, то ли просто еще не знали. А может, в те времена в маги шли исключительно безрукие.
      - Очень неплохо. Вчера этот трюк тебе не особо давался. Сколько тренировался?
      - Где-то с час, - сознался Таль. - Потом начало получаться.
      - Молодец. Ты, я не раз говорил, не без способностей. Только надо больше работать. Горан, «Магическая стрела».
      Сосед Таля по столу по столу ревностно попытался выполнить задание учителя. Впрочем, даже Ларгет видел, что заклинание не удалось - стрелка почти на ярд угодила мимо мишени, и, будь в нее вложено больше энергии, опалила бы шкаф с медными чашами.
      - Нацелено плохо. Что до силы заклинания - ты что, не спал всю ночь? Повтори!
      Горан повторил. На этот раз стрелка угодила в край мишени, и заряд полыхнул на все помещение.
      - Сносно, но не больше. Ларгет, покажи, как надо.
      А вот это была честь. Обычно Учитель просил «показать, как надо» кого-либо из старших учеников - Дала или Гора. Впрочем, «Стрелка» удавалась Талю лучше, чем любому из однокашников. В отличие от «Смерчика», как называли «Малый Вихрь Дорана» ученики.
      Таль снова поднялся со стула. Четко и быстро произнес слова, вбирая в себя энергию, довершил чары уверенным, отработанным жестом...
      Полыхнуло так, что стало больно глазам. Мишень разлетелась шрапнелью, чудом не зацепив учеников - словно при ударе файерболом, что недавно Учитель демонстрировал подмастерьям. Девять сокурсников, включая старших учеников, вытаращили на Ларгета глаза.
      - Очень хорошо. Честно говоря, я и не предполагал, что в «Магическую стрелу» можно вкачать столько энергии, - голос Учителя звучал спокойно, но Таль уловил в нем безграничное изумление - не иначе, как обостренной интуицией. - И тем более, я не подозревал, что ты способен столько зачерпнуть. Но это моя ошибка, а не твоя. Отлично.
      Ларгет сел, чувствуя, как предательски дрожат руки. Ничего себе! Лист меди, толщиной в дюйм, прожжен насквозь. Вон на стене след копоти! Да еще и осколки по всему классу! Задеть, понятно, не заденут - Учитель всегда предусмотрительно ставил защитные чары на такие вот случаи. Как Талю раньше казалось, перестраховывался.
      - Гор, «Потеря цели Рамадаса».
      «Потеря» для Таля была еще посложнее, чем «Смерчик». Суть заклинания в том, чтобы на миг отвести глаза одному следящему. В данном случае, Учителю. Так что Ларгет не мог сказать, удачно ли старший ученик навел чары. По лицу Учителя же прочитать ничего было нельзя. От комментариев он тоже воздержался.
      - Забор, твоя очередь. «Красное пятно».
      За-бор. Северный олень, на Древнем Наречии. Оленя Забор напоминал только круглыми испуганными глазами. Забор же не напоминал вовсе, скорее, одинокую доску. Впрочем, «Пятно» он продемонстрировал вполне уверенно. Да и чары были более, чем легкими - Таль освоил это заклятие самым первым. И до сих пор ломал голову, пытаясь найти ему практическое применение. Разве что, подготовку для чар «Чистка». Которая наверняка сейчас и последует. Некоторые вещи на свете незыблемы.
      - Колен, твоя очередь, - кивнул Учитель, подтверждая его предположение. - «Малая чистка Дебора». - И повнимательнее, не как в прошлый раз.
      Таль тихонько хихикнул. В прошлый раз Колен щедро размазал пятно по столу так, что никто, включая старших учеников, не мог его ликвидировать. Пришлось вмешаться Учителю, который, одним жестом уничтожив безобразную кляксу, предложил Колену пойти в маляры.
      На этот раз все прошло не так критично. Правда, все пятно Колену уничтожить не удалось, подвел плохо поставленный жест двумя пальцами. Но Учитель остался доволен.
      - Уже лучше. Попробуй еще раз.
      Со второй попытки, к радости ученика, пятно исчезло.
      - Дал, остался ты. «Замедление Коороса»!
      С этими словами, Учитель метнул в старшего ученика мелкий камень. Заклинание состояло всего из двух коротких слов и жеста, а Дал обладал завидной реакцией. Камень замедлил свое движение и лег в подставленную учеником ладонь. Не самое легкие чары, между прочим. Лично Ларгету было бы проще поймать камень рукой.
      - Блестяще. Так, с этим тоже закончили. Теперь - предельное внимание. Держите наготове перья и чернильницы. Будем записывать новое заклинание.
      Ларгет подобрался. Новое заклинание всегда таит в себе определенную опасность, всегда твердил Учитель. Но все новое обладает также и необъяснимой притягательностью.
      - Чары носят название «Малое отталкивающее заклинание Эленаара». Действие заклинания - отталкивать нацеленные в чародея предметы и чары. Из названия мы видим, что предметы должны быть небольшие, а чары - первого уровня. Собственно, «отталкивающее» не совсем правильно подобранное определение. Правильнее было бы употребить «возвращающее», но магистр Эленаар создал заклинание незадолго до смерти и, видимо, не успел заменить рабочее название на более подходящее. Итак, чары возвращают брошенные мелкие предметы и слабые заклинания. То есть, прошенный в чародея камень ударит, скорее всего в руку бросавшего...
      - С той же силой? - быстро спросил Таль.
      - Сила ответа напрямую зависит от того, сколько энергии вложено в чары, но не превышающей силу броска. А «Магическая стрела», выпущенная сегодня Ларгетом...
      - Вернулась бы в башку Ларгета, - под смешки остальных учеников, резюмировал Донован. Таль погрозил ему кулаком. С Донованом они не слишком ладили.
      - ...ударила бы в руку Ларгета, при условии, что в «Малое замедляющее заклинание Эленаара» было бы вложено не менее половины энергии, затраченной на атакующее заклинание. Что, кстати, тебе, Донован, пока вряд ли удастся проделать. Урон составил бы разность обеих энергий, деленную пополам, минус вычеты на потери. Потери прямо пропорциональны расстоянию между магами. Дал, когда жил магистр Эленаар?
      - Магистр Эленаар умер более двухсот лет назад, - гордо подбоченившись, начал Дал. - Большая часть его жизни прошла в городе Тарон, столице Квармола...
      - Достаточно. Таким образом, это достаточно молодое заклятие. При достаточной легкости слов, мы имеем дело с двумя непростыми - для вас, конечно - магическими жестами. Итак, смотрите внимательно и повторяйте за мной...
      Таль внимательно наблюдал за действиями Учителя. Время занести в учебную книгу еще будет - когда Учитель запишет руны на доске, а вот жесты надо запомнить сразу, а потом еще убедиться, что запомнил верно.
      - Урок окончен, - объявил, наконец, Учитель.
      Таль поспешил к выходу, на ходу повторяя показанные им жесты. Не доходя до двери, он дернулся вернуться обратно, обнаружив, что забыл на столе учебную книгу. Но остальные ученики уже рвались к выходу, вынося его своим напором в коридор. Поняв, что с течением нет смысла бороться, ученик скользнул в сторону, решив чуть обождать. Через несколько мгновений в классе уже никого не осталось.
      Кроме, конечно, Учителя. А тот уже стоял у стола Ларгета, просматривая его рабочую книгу. Ученик похолодел. Сейчас он увидит рисунок... Ой! Не избежать тогда головомойки. А то и наказания - чистить котлы на кухне вместо занятий на мечах с мастером Коэто.
      Учитель бросил быстрый взгляд на Таля и отложил книгу.
      - Что, рассеянная душа, вернулся за потерей?
      - Ага, - Таль подошел к столу и забрал книгу.
      - Ты быстро все схватываешь, - сказал неожиданно Учитель. - Словно бы даже вспоминаешь, а не узнаешь. Хотя чему тут удивляться... Ты ведь в курсе, что в тебе течет кровь Титанов?
      Ларгет нехотя кивнул. Еще бы не в курсе! Сколько пришлось ему в детстве выслушать историй о деяньях предков, богатырей и чародеев, вспомнить страшно. Хорошо, что его отдали в ученики к Мастеру Луру. К Учителю.
      - Тебе отпущено куда больше сил, чем любому из нас. Намного больше, - Таль столбом застыл от изумления. Больше, чем любому? Включая Учителя? Ну, ничего себе!
      - Вот только без должного контроля эта Сила крайне опасна. Тебе надо лучше контролировать энергию, чтобы не причинить вреда себе и окружающим.
      В этот момент Таль, наконец, догадался. Мастер говорил вроде все, как обычно, но вид у него был отстраненный, словно наряду с заботой о контроле Силы Ларгетом его занимала куда более серьезная проблема.
      - Учитель, - начал он и осекся. Голос его почему-то сделался хриплым. Сделав над собой усилие, он продолжил: - Мне кажется, Вас что-то тревожит?
      - Да ничего, - вздохнул Учитель, и вдруг неожиданно остро взглянул на Ларгета. - Хотя... Думаю, ты имеешь право знать. Ты слышал о чародее по имени Сугудай?
      - Королевский Маг? Конечно!
      - Он набрал много Силы последнее время. Вот только набрал он ее... нечестно.
      - То есть как? - изумился Ларгет.
      - Не могу сказать. Похоже, он как-то выпивает из магов Силу. А возможно, и знания. И сейчас уже совсем перестал таиться. Боюсь, его возможности уже выше даже Гроссмейстерских. До нас от столицы, конечно, далековато, но однажды Сугудай пожалует и к нам. Кстати, кровью Титанов он тоже вряд ли побрезгует.
      Таль похолодел. Услышанное больше походило на старую сказку, чем на правду. А может, Учитель шутит? Да нет, он и сам встревожен...
      - Ладно, малыш, не бери в голову. Быть может, я и ошибаюсь. Вон Архимаг Стоун так и заявил, что я, дескать, совсем рехнулся. А Гроссмейстер Роули расхохотался и сказал, что если я раздобуду подобное заклинание, он даст мне выпить всю его Силу.
      Лицо Таля немедленно просветлело. Нет, страшные сказки он до сих пор любил, вот только... Не должны они так приближаться к реальности.
      - Иди, малыш. Что у тебя там по плану? Занятия с Мастером Коэто?
      - Да, Учитель. Работа с мечом и стрельба из лука.
      - Из лука? Коэто на днях заявил, что в стрельбе ты побьешь любого из известных ему Мастеров. А ведь от него зряшной похвалы не дождешься. Признаться, меня это удивило настолько, что я присмотрелся к тебе повнимательнее. Ну, да кровь Титанов зачастую дает даром то, что другие приобретают годами долгих усилий и тяжелого труда... Которые, вдобавок, далеко не всегда приводят к нужному результату! Впрочем, это решать Мастеру Коэто. Не исключено, что теперь ты поучишь его стрелять из лука!
      Таль ушел потрясенный. Сугудай был немедленно забыт. Он - Мастер стрельбы из лука! Ну, не Мастер, конечно, но почти равен Мастеру! Непостижимо! Правда, он после первого же урока заметил, что задания Мастера Коэто, подбираемые для него, отличались от тех, которые он давал остальным ученикам. Если тех он просто учил стрелять, то его он учил стрелять из любого положения. Навскидку, вслепую, из-за дерева, стоя на коленях. И - быстро. Вот это, как раз, пришло не сразу. Сейчас Таль держал в воздухе три-четыре стрелы одновременно, хотя меткость его при этом изрядно падала. А Мастер Коэто рассказывал о стрелках, способных проделывать то же самое с десятком стрел, да еще без промаха! Или это он просто свои восточные легенды ему излагал?
      На выходе его перехватил Бол.
      - Что так долго? Учитель поймал на твоей картинке с крокодилом?
      - Драконом, - автоматически поправил Таль. - Нет, просто... побеседовали.
      Он еще не решил, что стоит сообщить Болу из их разговора. Уж точно не про Сугудая - не хватало еще, что бы по школе поползли слухи о столичном чернокнижнике - Бол, конечно, хороший друг, но вот язык у него - без привязи. Вдобавок, и слухи-то скорее всего, ложные. Вот за это Учитель точно по головке не погладит! А насчет Мастера Коэто... Еще решит, будто он, Ларгет хвастается. Вот если Мастер Коэто сам это скажет...
      - Ага, беседовали, - недоверчиво хмыкнул Бол. - Ты еще скажи, что ему позарез надо было с тобой посоветоваться.
      - Ему-то, может, и надо было бы, - невозмутимо подтвердил Таль. - Вот только советчик из меня - сам знаешь.
      - Это да, - ухмыльнулся Бол. - Но он мог бы потом поступить наоборот. Хотя, ты ведь ни «да», ни «нет» не говоришь. Прям эльф какой-то! У тебя уши-то какие?
      - Чистые, - хмыкнул Ларгет.
      - У эльфов тоже как раз чистые, - не отставал Бол. - И, вдобавок, острые и вывернуты как бы наружу.
      - У меня не вывернуты, - отмазался Таль. - И вообще, где ты набрался этой чуши? Небось, к каждому встречному эльфу в уши лез, извращенец!
      - Книги! - Бол поднял вверх указательный палец. - Книги, гоблин зеленый, читать надо! В них все сказано, эльфы - остроухие. Это наиболее приметное их отличие от человека. Есть и другие, там, зубов у них больше, скулы уже...
      - Скулы и у людей бывают узкие, - поймал его Таль, против воли ввязываясь в дискуссию. - А зубы... Знаешь, сдается мне, тот кто эльфу в рот полезет зубы считать, потом свои считать будет. С земли собирая...
      - Спорить не стану, - согласился Бол.
      - А в чем у них еще с людьми разница? - Ларгета разобрало любопытство.
      - Ну, - Бол слегка смутился. - К примеру, у них гениталии отличаются.
      - Что отличаются? - этого слова Таль еще не слышал.
      - Ну... Три яйца у них.
      - Офигеть! Гонишь, небось?
      - Гадом буду! Так и записано - три, мол, яйца, и ни одним меньше.
      - И зачем им столько? - Ларгет никак не мог придти в себя от изумления.
      - А чтоб бить удобней, - расхохотался Бол. - Откуда я знаю? Да и ничего это не дает, не станешь же ты эльфа за яйца хватать!
      - Еще не хватало! - возмутился Таль. - Вдруг ему еще понравится? Можно, правда, уломать девку какую-нибудь с ним в постель завалиться...
      - Совсем сдурел! - возмутился Бол - Если уж девку в кои-то веки уговорить удастся, так я всех эльфов куда подальше пошлю!
      - Слушай, а на фиг нам вообще эти эльфы? - опомнился Ларгет. - Что мы к ним прицепились?
      Бол попытался припомнить, с какой такой стати им понадобилось хватать эльфа за тестикулы, но кроме того, что у эльфов их три, ничего не вспомнил.
      - Не знаю, - честно признался он. - Вроде бы, мне они ни к чему.
      - Так и оставим их, - решил Таль. - Мне, честно, говоря, по фигу, чем там у них генихалии отличаются.
      - Гениталии, - хихикнул Бол. - От слова «Таль»
      Оп! А вот это уже серьезно. Вот придет сейчас этому придурку в голову скаламбурить - что-то вроде «гений Таль» - и все! Прилипнет кличка, вовек не отмоешься. Срочно менять тему!
      - Сколько времени? К Мастеру Коэто не опоздаем?
      Бол бросил взгляд на башенные магические часы - плод творческого союза Учителя и кузнеца Просфиро. Точнее, Мастера кузнеца... ох, как же достал этот этикет!
      - Часа два еще, - сообщил он. - Можно пока перекусить.
      - Угу, - откликнулся Ларгет. - А потом на сытое брюхо мечами махать. Или отжиматься. Или через овцу прыгать. А если еще кросс бежать заставит...
      - Типун тебе! - возмутился Бол. - Сплюнь, сглазишь. Хотя в чем-то ты прав. У мастера Коэто сытые не выживают. Бежать, не бежать, а отжиматься точно припряжет. С другой стороны, жрать охота - аж брюхо сводит.
      - Тогда потренируемся, - решил Таль. - Сгрызем по паре яблок, да по куску мяса - может, до обеда и хватит. А нет, так потом добавим.
      - Лады. Дуем на кухню, а потом разберем новые чары. Я буду швырять в тебя камни... Всю жизнь, кстати, мечтал! Лучше бы, конечно, топор...
      - Договорились. Физическая составляющая за тобой, магическая - за мной. Ты в меня камни, я в тебя - «Стрелку».
      - На фиг, на фиг! - Бол изобразил страх, плавно переходящий в ужас. - Видел я твою «Стрелку»! Иной файербол слабее. Как тебе, кстати, удалось? Учитель, бедолага, аж зеленым стал, понял, что за некромансера на нашу голову воспитал. Нет, а серьезно, что это ты отмочил на уроке?
      - Знать бы! Вроде все, как всегда делал, разве что настроение было хорошее. Ну, и... вот. Бум, трах - мишень вдребезги.
      - Да, дела. Ты, это, если вдруг опять когда настроение хорошим будет, только скажи. Враз испорчу, не беспокойся. Во имя общественного спокойствия.
      - Да, уж что умеешь, то умеешь, этого у тебя не отнять. Слушай, Файербол, мы жрать идем, или как? Твоими сказками не наешься, знаешь ли.
      Файербол - в школе Магов прозвище просто навязывалось. Впрочем, Бол им даже гордился. Не какое-нибудь там «Пятно» никчемное, ни даже Ларгет-"Стрелка", а - Файербол! Звучит! Вот Бол и звучал, не умолкая. Некоторым так нравится звук собственного голоса...
      - Давай, в темпе!
      До кухни недалеко. Поварята вокруг котлов суетятся, повара - что-то готовят, варят... Алхимики, Блин! Пахнет, однако, вкусно...
      - Слушай, пожрать бы нам, - остановил Таль знакомого поваренка.
      Как его звали, никто не знал. Впрочем, парнишка давно привык и охотно отзывался на имя «Слушай». Обычно он с радостью останавливался поболтать с Ларгетом, однако сейчас только отмахнулся: занят, мол. Другой поваренок был посвободнее, мигом соорудив два неописуемо больших сэндвича с мясом, луком и свежим огурцом. Ларгет с Болом моментом сдернули с кухни, прихватив с собой украдкой небольшой кувшин пива. Которое, вообще-то, до ужина ученикам было категорически запрещено. Впрочем, все знали, что повара не заложат. Вот черпаком отоварить за проказу - это пожалуйста, а Учителю стучать не побегут.
      - Жить хорошо! - Бол с хрустом вцепился в сэндвич, одновременно попытавшись заграбастать кувшин. Таль дал ему по рукам - кто стащил, того и пиво. Первый глоток, во всяком случае. А потом кусок еды - и второй глоток. А потом... Ладно, держи...
      - Вкусно, но мало, - пожаловался Бол, дожевывая сэндвич. - Сейчас бы куриный шашлык с соусом... Или оленью вырезку...
      - Угу. Из Северного Оленя, - подтвердил Таль. - Давай посмотрим, чем там нас Учитель порадовал... Так, на первый взгляд, ничего сложного. Дельта времени - пять минут. Недолго оно работает, прямо скажем. Нет, мне кажется, по силам, только бы в жестах не напортачить... Ну-ка, кинь в меня камешек.
      Бол, довольно ухмыльнувшись, метнул в него камень. Ларгет только собрался было вознегодовать, мол, слишком сильно, за такое и получить можно, как камень, не долетев до него, резво повернул обратно.
      - Уй! - обижено взвыл Бол, потирая левую руку. - Больно!
      - Не фиг было кидать так сильно, - независимо ответил Таль. - Сам виноват.
      - Ничего, сейчас отыграюсь, - пригрозил Файербол, проглядев заклинание. - Моя очередь. Так... Да, жесты непростые... Давай!
      Теперь уже Ларгет повторил его трюк. Камень взлетел в воздух и преспокойно ударил Бола в ту же самую руку.
      - Блин! - огорчился тот. - В чем же дело?
      - Палец недовернул, - указал ему Таль. - Надо вот так, а ты - вот так. Понял?
      - Вроде бы, понял, - неуверенно сказал Бол, делая жест. - Так?
      - Да. Теперь - читай заново.
      - Давай!
      На этот раз все сработала, как должно. Камень, не долетев до Бола, набросился на Ларгета, но тот уже был начеку. «Замедление Коороса» - и камень легко ложится в подставленную ладонь. Ларгет тут же забросил его подальше.
      - Красиво, - позавидовал Бол. - Ловко у тебя выходит. А это новое «Возьми себе» - полезная штука, да? В нас, магов, постоянно ведь камнями бросаются.
      - Сиди уж... маг, - расхохотался Таль. - Хотя, ты прав, вещь достойная. Не то, что «Пятно». До сих пор не пойму, на кой оно нужно.
      - Посадить Доновану на одежду, - ухмыльнулся Бол. - Вот он будет счастлив!
      - Ну, если только... Сколько времени? Ого, надо спешить. Мастер Коэто башку оторвет!
      - С ума сойти, как время бежит! - искренне изумился Бол. - Вроде, только что у нас было два часа. Хотел бы я знать, куда они делись?
      - Бегом, тормоз! Нам еще переодеться нужно!
      Переодевание заняло минут пять. Чай, не девки - по часу собираться. И тем не менее, в гимназиум они еле успели.
      - Ага, а вот и наши торопыги, - невозмутимого широкого лица Мастера Коэто коснулся намек на улыбку. Теперь, по-моему, все в сборе.
      Он ответил полупоклоном на приветствие учеников.
      - Так, для начала - разминка. Два круга вокруг школы - через кусты. Потом - сорок отжиманий на пальцах. Погнали!
      - Интересно, зачем все это будущим магам? - пробурчал Бол, готовясь к старту.
      - Ну, почему же. Бег может быть крайне полезен молодому неумелому чародею, вроде тебя, Бол. - Мастер Коэто обладал потрясающим слухом.
      Ларгет бежал молча, экономя дыхание. Бегал он достаточно быстро, да и прыжки через кусты проблемы не представляли. А вот дыхание ему Мастер так и не cумел поставить. Впрочем, два круга вокруг школы - это все же не кросс.
      Донован дважды пытался поставить ему подножку, но Таль был начеку. Болу повезло меньше. Шепча проклятья и потирая ободранный локоть, он быстро догнал Донована. И тут же отомстил обидчику, слегка подтолкнув его за миг до прыжка через куст можжевельника.
      - Ну, сука! - донеслось в спину. - Теперь тебе не жить!
      - Хоть на похоронах от тебя отдохну, - не остался в долгу Бол.
      Он ускорился, и почти на финише догнал Таля. Отжимания на пальцах - тяжело, но привычно. Впрочем, это пока разминка.
      - Стрельба из лука, - объявил Мастер Коэто. - Кстати, Ларгет, для тебя - упражнения на мечах. С моими воспитанниками. Луком ты владеешь уже вполне сносно.
      Воспитанники - парни, пришедшие в школу магов, чтобы стать воинами. Потому что здесь преподавал один из лучших мастеров рукопашного и вооруженного боя - Мастер Коэто. Будущие герои-рыцари. В большинстве своем - не отморозки, конечно, но люди вполне примитивные. Из магов-учеников с ними водился только Донован, который имел какие-то свои интересы. Сейчас Талю повезло - ему в напарники достался Алан, улыбчивый молодой ученик, чем-то похожий на самого Ларгета. По слухам, он собирался вначале стать магом, но Учитель не обнаружил у него Дара. Зато Мастер Коэто во всеуслышанье заявил, что парень просто обречен стать рыцарем под стать Ланселоту. До Ланселота, конечно ему было далеко, но на мечах он уже сейчас был третьим в школе, а в седле держался так, что заслужил даже прозвище - Кентавр. Это при том, что мускулатурой и комплекцией он уступал почти всем ученикам-воинам. Впрочем, за последнее время он изрядно прибавил и продолжал расти.
      На мечах Таль был вторым в группе магов-учеников, после Донован. Алану он, конечно, не пара, но замысел мастера Коэто он понял. Стиль боя у них схожий, только воин знает и умеет больше, а значит, у него многому можно поучится.
      Мечи были учебные, закругленные на конце, затупленные по краям. Убить таким, конечно не убьешь, а вот покалечить можно. Если не будешь осторожен. Мастер Коэто не признавал деревянные мечи. «Поленом можно печку топить, - говорил он, - а сражаться надо железом». Что не мешало ему почитать, как оружие шест, от которого благородные рыцари нос воротили. И не мешало сворачивать упомянутым рыцарям благородные носы в другую сторону.
      Таль и Алан встали друг напротив друга и, поклонившись - мастер всегда на этом настаивал - начали бой. Как Ларгет и ожидал, противник переигрывал его начисто, сразу же вынудив уйти в оборону. Причем недостаточно глухую - он то и дело цеплял Ларгета одним из своих излюбленных выпадов. Поняв, что в защите ловить нечего, Таль ринулся в атаку, но и там ничего не поймал, кроме пары пропущенных ударов - довольно чувствительных.
      - Ты не мог бы помедленнее? - обратился он к противнику. - Я даже не вижу, как ты меня делаешь.
      - Ну, хоть чувствуешь, надеюсь, - ухмыльнулся тот, но темп сбавил. Даже позволил Талю перейти в атаку, чтобы проверить как свою защиту.
      Защита у него оказалась под стать атаке. Как Ларгет не старался - пробить было фактически невозможно. Впрочем, пара-тройка выпадов все-таки достигла цели.
      - Неплохо, - снисходительно проговорил Алан, имитируя прямой выпад. Ларгет вовремя прочитал атаку и успел поставить блок справа - куда и был направлен удар.
      - Эй, господа паладины, - вторгся в их поединок голос Мастера Коэто. - А ну, стоп!
      Все ученики - и маги, и воины - подтянулись к Мастеру.
      - Показываю новое движение. Исходная стойка - «Цапля ловит мышь»
      Ларгет тихонько хмыкнул. Мастер как-то обмолвился, что насмешники прошлых лет называли эту стойку «Эленаар ловит мышь». Надо же, эта байка даже до Востока дошла!
      - Итак... Смотрите внимательнее...
      Посмотреть движение им было не суждено. Во дворе появился мальчишка-скороход из близлежащего замка, и сразу кинулся к наставнику воинов.
      - Мастер Коэто! Мой господин послал меня к Вам.
      - Я б тебя тоже послал, - посулил ему воин. - Ладно уж, рассказывай. Похоже, урок на сегодня закончен. Разойтись! Все свободны.
      - Интересно, что у них там стряслось, - с любопытством протянул Бол, пытаясь вытянуть уши до размеров эльфийских. - Что-то интересное, должно быть...
      - Очень может быть, - согласился Ларгет. - Вопрос, чем бы заняться? Можно, конечно, попрактиковаться в магии, да мне что-то лень.
      - Можно сходить к Учителю, - загорелся Бол. - Может, расскажет что-нибудь интересное. Или новое заклинание даст - и такое бывало. Или даст...
      - По ушам, - закончил за него Таль. - И такое бывало. Причем чаще, чем все прочее. Хотя, мы чай, не эльфы - нам уши беречь негоже. Пошли!
      Бол открыл было рот (а возможно, он его еще и не закрывал), но промолчал.
      У дверей башни им встретился Забор.
      - Вы к Учителю? - спросил он. - Он вряд ли вас примет. К нему маг какой-то прибыл.
      Бол и Таль переглянулись. Похоже, можно найти пару приключений на свою голову.
      - Как прибыл? - как можно небрежнее спросил Таль. - На грифоне, на ковре-самолете, или на коне, как все люди? Хотя, если как все, то это уже не маг...
      - Через портал! - возбужденно прошептал Забор. - Такой большой... огненно-синий...
      Друзья переглянулись вторично. Большой огненно-синий портал - устоять было просто невозможно. Возможно, будь он огненно-красным, они еще могли бы сдержать любопытство...
      - Идем, - решительно объявил Таль.
      - Вы что? - испугался Забор. - Учитель нам такой нагоняй задаст!
      - За что? - невинно осведомился Бол. - Прилежные ученики зашли продемонстрировать свои успехи в заданных чарах. Похвастаться, так сказать. Нет, я, конечно, не хвастун...
      - Вы уже разобрались с заданием? - уважительно спросил Забор. - А у меня пока никак не выходит. Посмотрите, что я делаю не так?
      - Потом, потом, - отмахнулся Ларгет, а ехидный Бол добавил:
      - Кто же колдует в рубахе красного цвета? Ты хоть одного такого видел?
      - Учитель ничего про это не говорил, - расстроился Забор. - Или я опять пропустил?
      - Своя голова на плечах быть должна, - наставительно произнес Бол. - Умом, сударь, думать надо. Это ж каким дураком надо быть, чтобы колдовать в красной рубахе!
      - Не грузи человека, - попросил Таль, пожалев беднягу. Простодушный Забор был ему симпатичен, вот только с чарами у него плохо ладилось. - Шутит он. Шутки у него такие дурацкие, понимаешь? Каков сам, такие и шутки, так что не обижайся.
      - Шутит? - с сомнением переспросил Забор, явно не зная кому верить. Похоже, идея приписать все свои промахи красной рубахе прочно поселилась у него в сердце.
      - Ох, горе ты луковое, - вздохнул Таль. - Давай, показывай свое заклинание.
      Обрадованный Забор принялся накладывать чары.
      - Рука низко! Куда палец загибаешь, ворона? И окончания у слов не глотай! Еще раз!
      - Руку куда? Блин! Я же тебе говорил! Снова!
      - Слушай, Ларгет, может, потом? - взвыл Бол. - Вот станешь Мастером, тогда и гоняй его, сколько влезет. А так мы вообще портала не увидим!
      - Ваша правда, сударь маг, - согласился Таль. - Вот что, Забор! Ты тут пока потренируйся, а мы мигом до портала. Интересно ведь! Огненно-синий, это надо же!
      - И пламенные всполохи по краям, - заворожено подтвердил Забор.
      - Пламенные... Да мы ж лопнем от любопытства! - встрял Бол. - Давай-давай, работай, постигай азы магической науки. Мы, со своей стороны, тебе поможем - дай только Мастерами стать. Сделаем тебя бакалавром... Про рубаху не забудь! Пошли, гоблин несчастный, ну что ты опять застыл, как памятник основателю королевства?
      - Я застыл, как памятник самому себе, - гордо ответил Таль. - Вот погоди, сюда еще путники будут приезжать, посмотреть, где это Гроссмейстер Ларгет учиться изволил. А ты, весь такой в обносках, будешь им втирать за мелкую монету - вот на этом месте Величайший застыл, как памятник самому себе... А настоящий памятник, соблаговолите посмотреть, во-он за тем углом...
      - Слушай, достал! - возмутился Бол. - Еще минута, и я им твою могилку показывать буду. Тут, мол, лежит несостоявшийся Гроссмейстер Ларгет...
      - А я запарился уже тебя ждать, - невозмутимо парировал Ларгет. - С тобой по жизни так - соберешься куда идти, либо не дойдешь, либо на завтра отложишь...
      - Все, ни слова больше! Пошли, гоблин несчастный! Пока, Забор.
      Портал отыскался в Приемном Покое. Забор не соврал, впрочем, парень он был сказочно правдивый. Действительно, огненно-синий. И с пламенными сполохами по краям, к которым неугомонный Бол тут же протянул руку.
      - Ты что, сдурел? - яростно прошептал Ларгет, толкнув его под локоть.
      - Да ерунда. Огонь не обжигает, - лихо ответил Бол, убирая, однако руку.
      - Интересно узнать, как это сделано, - прошептал Таль, творя какие-то пассы.
      - Эй, заклятия познания мы не проходили, - возмутился его напарник. - Это же третий уровень! Ты-то их откуда знаешь, или Учитель подсказал?
      - Я их подсмотрел, - сознался Таль. - Не у Учителя, у нашего семейного мага. Когда он исследовал одну реликвию... По виду, кубок. А потом прочитал и слова заклятия, старику и в голову не приходило, что кто-то заглянет в его рабочую книгу. А чары-то простенькие, даром, что третьего уровня. Теперь помолчи. Не отвлекай.
      - Отвлекай - не отвлекай, все равно поднимут хай, - сострил Бол и заткнулся.
      - Поднимут-поднимут, - посулил Ларгет. - И поднимут, и задвинут. Веревку намылить не забудь. Мало не покажется.
      Он встал вплотную к порталу, что-то нашептывая себе под нос. Любопытный Бол тут же пододвинулся ближе, пытаясь услышать слова. Таль же в этот момент заканчивал заклятье широким жестом, и его рука наткнулась на любопытный нос друга.
      Кто знает, удались бы ему чары или нет. Но заклятие не было завершено - слова, слетевшие с уст Ларгета, возможно, и относились к Древней Речи, но вот магическими определенно не были. Портал, столкнувшись с искаженным заклятием, повел себя донельзя странно.
      Огненно-синие врата вдруг выгнулись вперед, и обоих юношей неудержимо повлекла в них какая-то сила. Башня содрогнулась.
      - Вот мы и нашли приключение на свою задницу, - бодро сообщил Бол.
      - ...твою мать! - закончил заклятье Таль, но, похоже, оно не сработало.
      С пронзительным свистом, портал втянул их в себя. И наступила тьма.
 
      Мастер Лур, Учитель, был поражен выплеском Силы, потрясшим башню. Первой его мыслью было: нападение врагов. Второй, и более верной - ученики шалят.
      - Прошу прощения Мастер, - вежливо обратился он к своему собеседнику. - Я вынужден Вас оставить на некоторое время. Похоже, опять мои орлы что-то натворили.
      - Ну, из таких вот сорванцов и получаются действительно великие маги, - понимающе усмехнулся гость. - Если, конечно, умудряются дожить до этого счастливого момента.
      - Еще раз прошу простить меня, - Мастер Лур выскочил из залы с поспешностью, более приличествовавшей кому-либо из учеников.
      Что какие-то посторонние чары коснулись портала, он понял почти сразу. Виновников «торжества» определил так же мгновенно и точно, даже без подсказки насмерть перепуганного Забора, зачем-то сменившего свою всегдашнюю красную рубаху на серую.
      Бол и Таль, таких сорванцов на его памяти не было, а тут сразу двое! И кто из них зачинщик, попробуй определи. С Болом все понятно, человек сначала делает, а потом думает. Если более важных дел не найдется. А вот Таль... Обычно тот обдумывает все от и до. Но иногда действует по наитию, и тут вполне мог перещеголять своего приятеля.
      Как сработал портал, и куда именно забросило непутевых учеников, с налету определить не удалось. Мастер быстро стал накладывать чары познания. Он торопился - ребята вполне могли попасть в беду. Он должен успеть!
 

      - На костер ведьму!
      Лани вцепилась зубами в грубо ухватившую ее руку. Брань, прозвучавшая в ее адрес, была неплохим комплиментом остроте ее зубов.
      - Ах ты, сука! Еще и кусаться!
      Сильный удар по лицу, разбивший в кровь губы, заставил ее выпустить добычу. В ответ она метко пнула обидчика в причинное место.
      - Ах ты!! - тот, наконец, отпустил ее, но рука другого тут же схватила ее за горло. Дышать стало трудно. Лани попыталась ударить подонка связанными руками, но безуспешно, тот умело закрывался рукой.
      - Ты, Шарап, ее не удуши ненароком, - она узнала голос деревенского старосты. - Живую сожжем, и ладно, а с мертвой что делать? Повадится пакости делать, житья совсем не станет. Осиновым колом тогда разве что...
      - Мертвую тоже сжечь можно, - пробурчал Шарап, но хватку ослабил.
      - Сжечь и полено можно, - не согласился староста. - Да только проку от этого, кроме дыма, не много. Душа ее, понимаешь, д-у-ш-а, покоя не найдет вот и станет так гадить, как и живая не гадила. Коров портить, кровь там у детей пить...
      - Коров ты сам портишь, скотоложец, - прохрипела Лани. Хватка на шее снова усилилась. Сзади хохотнули.
      - Дык, она ведьма, ей виднее, - хмыкнул, судя по голосу, Опарь. - Любого на чистую воду выведет, хучь и старосту. Глазастая! Так что ты, это, полегче, а то еще мановары какие родиться начнут.
      - Минотавры, - поправил Шарап.
      - Во-во, хрень с рогами. Гы!
      - Неча ведьму слушать, - взбеленился староста. - Слыхали, что священник баял? Нечисть она, почитай, и не человек вовсе. Все зло - от нее. Неурожай третий год. Засуха опять же. Дети болеют - кровушку она ихнюю пьет.
      - Ну, неурожаи еще при прежней ведунье начались, - рассудительно заметил Шарап.
      - Та начала, эта продолжила. Одной травы дети - чертополоха.
      - Ну, я от нее худа не видел, - возразил Шарап. - Да и ты, староста, тоже. Не у твоей ли Саллах она роды принимала? Дочку опять же твою не она от лихоманки лечила?
      - Сама порчу навела, сама и лечила! - визгливо выкрикнул староста.
      - И жену сама обрюхатила, - заржал Опарь. - Одно слово, ведьма!
      - Священник ясно сказал, все беды - от ведьмы, - упрямо гнул староста.
      - То-то у меня и денег нет, и бабы стороной обходят, - поддержал тот, кого она столь удачно пнула, Дулбон. - Все она, ведьма, виновата!
      - Положим, после ее пинка у тебя теперь одной проблемой меньше, - хохотнул Опарь.
      - Ладно, кончай базарить, - прикрикнул староста. - Ведьму - в сарай, чтоб не сбегла. А ты, Опарь возьми мужиков, да костер ей сготовь. Побыстрей бы.
      - Чай, не баба, мужиков-то брать... За какое, кстати, место?
      - Давай, баламут, не гони. Сперва дело, потом развлекуха.
      - А с этой я бы развлекся, - Опарь бросил плотоядный взгляд на девичью фигурку. - Хороша, стервь, хоть и колдунья. Ну почему, если красивая, то всегда ведьма, а?
      - Чтоб людям глаза отводить, - твердо заявил староста. - Вон и священник то же глаголил. Что, дескать, происки это ди.. дибло... Блина нечистого, вот!
      - Сказать он может, - мрачно обронил Шарап. - А вот от лихоманки спасти, или если кто грибов сдуру ядовитых нажрется... Или корову вылечить, теленка от стада отбившегося найти - это уж хрен вам с горы!
      - Тише, дурень! Сказано же тебе, на коров она порчу и напускала. Нет порчи - нечего и лечить. Все зло - от ведьмы.
      - Угу. Волков ягнят таскать тоже она заставляла, - согласился Шарап.
      Сильные руки швырнули Лани в сарай. Дверь с шумом захлопнули.
      Только теперь девушка позволила себе разрыдаться. Сколько себя помнит - семнадцать лет! - жила бок о бок с этими людьми. На отшибе, правда, жила, с деревенской знахаркой. С тетей Мафьей...
      Тетя Мафья заменила ей мать. Ее теплые ласковые руки, ворчливая забота сделали ее детство счастливым. Деревенские ребятишки избегали Лани, побаивались, что ли... Разве что Добрел не боялся играть с ней, но он уже три года как покинул деревню вместе с родителями. Иногда ей очень не хватало веселого улыбчивого мальчишки, но как же болело сердце по тете Мафье! Пусто, грустно без нее...
      Тетя учила ее разбираться в травах, лечить болезни, понимать зверей. У нее хорошо получалось - вот только людей понимать оказалось куда труднее животных. Волк, которому она вылечила лапу, приветливо махал хвостом, встречая в лесу. Чапа, звала она его. И он сопровождал ее в дальних прогулках, чтобы никто из лесных жителей не обидел. Люди же...
      Она всхлипнула. Еще вчера ей казалось, что вся деревня ее любит. Побаивается, конечно - знахарка, ведунья - но любит. И уж всяко в обиду не даст.
      А сегодня... Сегодня ее предали. За что? ЗА ЧТО?!!! Она же не делала ничего плохого. Помогала, если было в ее силах. Засуха! Ну, разве деревенской знахарке дождь вызывать! Тут ведь маг нужен. А маги в Ледании под запретом. Вот и выписали из города священника, чтобы своими молитвами дождь вызвал. За немаленькие деньги выписали...
      Однако, молитвы не очень-то помогли. То ли преподобный отец плохо зубрил, будучи школяром, учебные тексты, то ли его отношения с Творцом далеки от идеальных. А может, Всевышнему просто нет дела до маленькой деревушки. Итог один - «На костер ведьму!»
      И хоть бы один вступился. Хоть бы один! Тогда она бы смогла... наверное, смогла бы простить остальных. Нет! Либо стыдливо отводили глаза, либо зло скалились.
      «На костер ведьму!» Даже дядька Шарап... Он же ее ножи метать учил! Бывший королевский ассасин, ведь ни Бога, ни черта не боялся! Нет, и он не вступился. Все, все предали...
      Смерть - разве это настоящая боль? Немного страдания... Шипящие в огне волосы, обожженная плоть... Дыхание, перехваченное тяжелым масленым дымом... Немного боли... Нет, все равно страшно. Но предательство - больнее. Оно отравляет последние ее минуты перед казнью. Мешает уйти из жизни спокойно...
      - На костер ведьму! - рев толпы, прорвавшись сквозь ветхие стены сарая, заставил ее вздрогнуть. Похоже, свечка ее жизни догорает. Дверь распахнулась.
      - Вставай, стерва, - это Опарь. - Пошли.
      Он грубо рванул ее за руку. Лани с трудом поднялась. Она уже не сопротивлялась - зачем? Не осталось ни сил, ни желания.
      - Полегче, парень, - а это уже Шарап. - Она пусть и ведьма, а нам людями должно оставаться. Пошли, девка.
      Вот так. Людями, значит. Девка, значит. Не светлячок, не солнышко, как раньше. Девка. Ведьма. Но оставаться - людями.
      Собрав все силы, она сумела не заплакать. Вышла с гордо поднятой головой. Так ей казалось. Лицо в крови, на скуле синяк. Зубы, впившиеся в нижнюю губу. Удержаться. Не заплакать, на радость подонкам. Выстоять.
      Кострище уже готово. Все, как полагается - вязанки дров, хворост для растопки. Врытый ствол - едва ли не толще ее. Помост - чтобы все увидели казнь получше.
      Ее привязали к столбу. Вперед вышел священник, кругленький, благообразный.
      - Грехи твои велики, ведьма! Покайся перед Творцом, ибо и для тебя не закрыты врата царствия Небесного! Покайся, ведьма!
      Его взгляд так и норовит сползти на полуобнаженную грудь. Чертов святоша!
      Лани плюнула в сторону - чтобы ее слюна не осквернилась прикосновением к этому отвратительному похотливому существу - и ответила ругательством, из тех что бросают люди, когда боль терпеть уже невозможно. И с мстительным удовольствием увидела, как перекосилась рожа святоши, словно он сглотнул что-то непотребное.
      - На костер ведьму!
      - В огонь! - неслаженно откликнулась толпа. - Жги, жги!
      Староста подал преподобному факел. Тот зашлепал губами - молился - но за гулом толпы слов было не услышать. Лани скользнула взглядом по толпе. Горящие в праведном гневе глаза, перекошенные рты, сжатые в кулаки руки. «Людями остаться», да, дядька Шарап?
      Где-то далеко в лесу завыл в скорби волк. Чапа! Он не придет, волки боятся людских толп, да и огня тоже боятся. Но он с ней, сочувствует, скорбит... Маленькое серое сердце рвется от горя. Волк - хороший человек. Верный друг. А люди...
      Священник закончил молиться.
      - Сим предаю ведьму злокозненную в руки Творца для Суда его и наказания посредством пламени огненного, ибо огонь - свят, он очистит душу ея от скверны...
      - Жги, жги ведьму, - ревет толпа.
      Факел коснулся груды хвороста. Тот откликнулся радостным треском. Маленькие язычки пламени заплясали у ног Лани.
      Все! Уже не свистнут стрелы удалых разбойников, которых она тоже когда-то врачевала. Не примчится в последний миг сияющий рыцарь на белом коне. И премудрый маг не явится в огненном столбе, чтобы отвязать ее. Все. Это - смерть...
      Перед глазами девушки пробегала ее короткая жизнь. Вязанка трав под потолком хижины. Ее детский еще голосок: «Тетя Мафья, а оборотни взаправду бывают?» - «Бывают солнышко, и взаправду бывают». «Вот бы мне одного встретить!» - «А тебе-то он зачем» - «Интересно ведь, какие они? А вдруг совсем-совсем не злые?»
      Нож, свистнув в воздухе, вонзается прямо в центр мишени. Голос дядьки Шарапа: «Молодец, светлячок. Ловко! Теперь двумя сразу попробуй»
      Деревенская улица. Стайка ребятишек, метнувшаяся врассыпную при ее приближении. «Ведьма, колдунья - злючка и лгунья!» Детская обида, слезы на глазах. Один - не побежал. Застыл посреди улицы, в глазах - страх и любопытство. «А ты что не побежал?» - «А я тебя не боюсь. Я вообще никого не боюсь.» «А вот я тебя как заколдую!» - «Не... Ты не умеешь. Ты еще маленькая.» - «А зовут тебя как, герой?» - «Добрел.» - «А меня - Лани...»
      Ночное болото. Свистящий шепот упыря. Серебряный нож в руке. «Я не в твоей власти. Убирайся!» Тоскливый вой волка, почуявшего свою смерть. «Не бойся меня, серенький. Я не причиню зла. Давай-ка освободим лапку и перевяжем... Тише, не рычи. Будет больно, но ты потерпишь, правда? Ты же сильный и храбрый, да? Чапа, хороший...»
      Хворост уже полыхал вовсю. Неторопливо занимались сухие дрова. Почти не было дыма, этого последнего милосердия для ведьм. Странно, она чувствует жар, обжигающий жар огня, но боли нет.
      - Гори, ведьма! Гори, мерзкая тварь! - как отвратительны эти оскаленные морды. «Оставаться людьми». И это - люди?
      «Тетя Мафья, а как приворотные чары делать?» - «А вот об этом, девочка, тебе рано знать. Да и ни к чему». «А почему?» - «Не дают они того, что в них ищут. Подобие любви дают, а самое любовь - убивают. Не нужны они тебе. Ты у меня вон какая красавица - к чему тебе приворот?» «Да-а, а вон все девчонки целуются, а меня мальчишки стороной обходят» - «Значит, нет твоего суженого среди них. Подожди его, он появится. Только жди крепко!»
      Поляна грибов. «Ищи, Чапа! Вот такие грибы - ищи!» - Серый волк стрелой срывается с места. «Ой, какой же ты смешной, Чапа! Я говорю, грибы ищи, а ты мне зайца принес... А, ты, наверное, считаешь, что он вкуснее, правда? Ай! Не смей лизаться! У тебя же морда в крови! Ну, не обижайся, Чапа, хороший...»
      «А давай на спор, что я нашу реку переплыву!» - «Слушай, Добрел, а зачем - на спор?» «Я докажу тебе, что я могу!» - «Да верю я, верю. Ох, и дурачок же ты! Лета бы, что ли, сначала дождался...»
      Пролетающий где-то вдалеке, над горами дракон. Маленькое сердечко, подпрыгнувшее в груди. «Смотри, Добрел! Смотри, какой красивый! Почему люди их так боятся?» - «Потому что они злые.» - «И вовсе и не злые! Смотри, какой красивый!» - «Ну и что, что красивый! У него пасть - во! Когти - во! И огнем плюется! А у людей что?» - «А у людей - хитрость, коварство и подлость. Что против этого зубы и когти?» - «Не подлость и коварство, а - разум!» - «Уверена, что драконы считают по другому!»
      «Знаешь, Чапа, а мы вчера с Добрелом видели дракона. Такой красивый, серебристый! Да не Добрел серебристый, башка лохматая! А дракон. А Добрел - это мой друг. Такой же, как ты, только совсем не похож. Чапа, хороший, ты же все понимаешь, да?»
      Огонь уже окружил Лани. С сухим треском занялось платье, еще недавно - предмет восторгов и гордости. Огненные язычки плясали около лица. Странно, но боли она не чувствовала. Казалось, огонь не жег, а ласкал ее тело. И еще более странно - на лицах толпы она видела уже не жажду смерти. Растерянность. Похоже, они опомнились, как после пьяной драки. Поняли, что сотворили. Завтра в глаза друг другу смотреть не смогут. Только ей-то что с того? Для нее уже не будет никакого завтра. А стыд - он глаза не выест...
      - Гори, ведьма! - да и откуда у них стыду-то взяться?
      «Смотри, дядька Шарап, это - Чапа.» - «Это волк!» - «Нет, не тронь его! Он друг!» - «Это зверь, девочка. Дикий зверь. Он не может быть другом. Отойди, дай мне выстрелить!» - «НЕТ! Беги, Чапа! Беги» - Толчок под руку. Стрела уходит высоко вверх. Серая молния исчезает в лесу. «Зачем... Зачем? Он же... хороший» - «Однажды он перегрызет тебе глотку, твой хороший». - «Никогда! Он - друг!»
      «Добрел, это Чапа. Он мой друг.» - «Ты что, сума сошла? Это же волк!» - «Ну и что?» - «Он тебя съест!» - «Нет. Он же друг. Ты ведь меня не ешь?» - «Я - человек! А он - волк. Он же не понимает!» - «Чапа все понимает. Ты что, его боишься?» - «Конечно, нет! Я... Знаешь, если честно, да. Боюсь.» - «Не бойся. Чапа, это - Добрел. Он - друг. Понимаешь?» Огромный волк обнюхивает протянутую руку мальчишки. Потом осторожно, чтобы не напугать, подставляет под нее массивный лоб. - «Можешь погладить. Он тебя не тронет. Он знает, что ты - друг.» Тонкая мальчишечья рука, чешущая волку надбровья. Тихий неуверенный смех. Искры счастья в глазах человека, поборовшего свой страх и нашедшего друга.
      «Ой, тетя Мафья! Какие у тебя вкусные оладышки! Я тоже хочу уметь печь такие.» - «Научишься, деточка. У тебя еще все впереди.» - «А у меня есть друг - Чапа. Правда, он волк, его все боятся.» - «Ну и что, что волк. Главное - чтобы друг был хороший. Он - хороший друг?» - «Да! Самый лучший!» - «Ну, так и не слушай никого. Дружбу нельзя предавать, девочка. Судьба накажет.» - «А как накажет, тетя Мафья?» - «Одиночеством».
      Пламя гудело, как растревоженный улей. Сухо потрескивали угли, выстреливая в небо снопы искр. Миг - и не стало толпы. Пламя накрыло ее с головой, избавив от вида перекошенных, сведенных судорогой ненависти лиц.
      - Да очистится мир от скверны! - визжал, срывая голос, преподобный. - Да сгинут в огне проклятия ведьмины! Ибо истинно говорю вам, в Судный День Творец десницей огненной накроет весь мир, от греха его очищая! Так и мы...
      Одиночество. «Я уезжаю, Лани. Мое семейство решило податься в город.» - «А как же я, Добрел? Мне же будет не хватать тебя...» - «Мне тебя тоже. Но я тебя не забуду. Мы все равно останемся вместе - в памяти друг друга.» - «Да. В памяти. И даже всесильное Время не отнимет этого у нас.» - «Помни обо мне. Не забывай.» - «А ты - обо мне.» - «Прощай, Лани. Нам было хорошо вместе, верно?» - «Верно. Но теперь детство кончилось. Сказка - кончилась...» - «Она не кончилась. Она лишь ушла в прошлое.» - «Прощай, Добрел. Удачи тебе!» - «Будь счастлива, Лани. Привет Чапе.»
      Одиночество. «Вот и пришел мой час, милая.» - «Да что ты, тетя Мафья! Тебе еще жить да жить!» - «Ведунью не обманешь, солнышко. Смерть, она уже рядом. Но пока не подходит - потому что ты рядом.» - «Я не пущу ее! Я буду рядом!» - «Не заставляй старушку ждать. Она ведь не злая, смерть-то. Она берет человека за руку и отводит за Край. Не серчай на нее...» - «Ты не умрешь! Я не отдам тебя Ей! Я... Я не могу без тебя...» - «Я - памяти твоей. Я - в делах и поступках твоих. Я никогда тебя не покину. В шорохе осенних листьях, в звоне весенней капели, в зимней стуже и в летней неге - я. Умей только увидеть. Умей услышать.» - «Тетя, милая!» - «Прощай, малыш. Не грусти обо мне, не делай мне больно.» - «Я... я не смогу не грустить. Я не могу без тебя!» - «Я хочу, чтобы ты вспоминала только ту радость, что у нас была. А не скорбь.» - «Я... постараюсь...» - «Прощай, милая. Будь сильной...» - «Тетя! Тетя, милая! Нет! НЕ-ЕТ!!!»
      Пустота. Боль и пустота. Ни мыслей, ни чувств - только воспоминания. Только - память...
      Одиночество... Да, тогда она думала, что это и есть одиночество. До сегодняшнего дня. До того момента, когда услышала: «На костер ведьму!» Почему? За что? Ведь она никого не предавала. Неужели Творец может быть так жесток? Или это жестоки люди, творящие зло от его имени? Тогда почему Он не покарает их? Или Его справедливость не минует их, и они заплатят свою цену за предательство? Одиночеством...
      Одиночество - это не когда ты теряешь близких людей. Одиночество - когда близкие становятся чужими. Когда тебя предают...
      Языки пламени вдруг опали. Странно, что боли все еще нет. И - дышать стало легче. Будто веревки, туго стянувшие грудь, исчезли. Лани пошевелила руками - сгоревшие волокна покорно соскользнули вниз. И шагнула вперед, на край помоста.
      Испуганно отшатнулась толпа. Побелевшие лица, в глазах - ужас. Громкий вздох десятков людей. Священник, прервавший речь, застыл с поднятой вверх рукой.
      - Не ведьма, - чей-то шепот. - Огонь ее не берет!
      - Святая! Никому зла не творила! - другой голос.
      Страх. В глазах, в движениях - страх. И благоговение перед чудом.
      Боль. Не от ожогов - от предательства. От непонимания. Боль и пустота в груди, там где раньше было сердце. Теплое, отзывчивое сердце...
      - Творец отпустил грехи ея и простил... - это священник
      - Заткнись! Это мы перед ней виноваты, - а это Шарап. В его глазах - вина. Стыд, вина и запоздалое раскаяние. - Прости, солнышко...
      Снова солнышко, а не ведьма. Почему-то это уже не радует. Боль на сердце, боль и тоска. Творец, почему ты не дал мне умереть?
      - Предателям - нет прощения, - голос мертвый, словно бы не ее. - Вы - сами себе кара. Я не брошу в вас свое проклятье. Вы - сами себе проклятье. Я не пожелаю вам смерти. Она - слишком хороша для вас. Не хочу ни видеть вас, ни помнить о вас...
      Она идет сквозь толпу - обнаженная, беззащитная. С сердцем, истекающим кровью. Рыжие волосы лепестками огня скользят по плечам. И толпа поспешно раздвигается перед ней. В страхе. В благоговении. В непонимании.
      Она проходит мимо них, не глядя ни на кого. Проходит по улице мимо приземистых домов, мимо свежего пепелища на месте их с тетей Мафьей хижины (Сердце сжимается от новой боли. А ей-то казалось, что больнее и быть не может). И исчезает среди деревьев, и только волчий вой (Днем! Летом!) сопровождает ее.
      - Все, жена, собирай манатки, - говорит Шарап, по-прежнему глядя вслед девушке. - Ни дня здесь не останусь. Проклято это место. Поедем в город...
      - Ты чего, Шарап? - это староста. - Она же сказала, что не будет проклинать нас.
      -  Она- нет. Мы сами себя прокляли, - Шарап в упор смотрит на старосту, и тот отводит глаза. - Теперь никому на этой земле ни радости не видать, ни счастья. Да и на другой - не знаю. Я уезжаю. Вы - решайте сами.
      - Пропадешь ты в городе, - это Опарь, посерьезневший, как-то разом растерявший всегдашние свои ухарство и бахвальство.
      - Авось, не пропаду. Тяжко будет, да. Да только такие грехи жизнью своей замаливать должно, - он бросает тяжелый взгляд на съежившегося священника. - Вот только, хватит ли ее, не знаю. Пойдем, жена. Надо засветло уехать.
      - Дело говоришь, Шарап, - это Кумила, кузнец. - Пойду и я собираться. Мне, бобылю, проще. Ни жены, ни детей... Молот с собой возьму, а за наковальней дело не станет. Для кузнеца завсегда работа найдется...
      На следующий день начался исход. Жители спешили покинуть деревню, как крысы тонущий корабль. Часть, конечно, осталась - из тех, у кого голос совести промолчал. Да из тех, кто потрусливее. Впрочем, оказалось, что это одни и те же люди...
 
      - Глянь-ка ребята! Девка! Голая!
      - Вечно тебе, Рубай, девки мерещ... Ох, ни хрена ж себе! Одна! Ночью! В лесу!
      - А это, часом, не мавка?
      - Какая, на хрен, мавка! Рожа-то вся в крови, видишь? В мавке-то откуда кровь?
      - Вот свезло, так свезло! Эй, красотка, иди сюда, погреем... Чур, я первый!
      - Первый - атаман. Эй, девка, будем по-хорошему, или силой?
      Злобный рык заставил его отпрянуть. Рядом с незнакомкой возник из темноты матерый волк и зло оскалил клыки, глядя разбойнику прямо в глаза. Так, что тот с пугающей ясностью осознал - не пугает. Одно движение - и прыгнет. И даже смерть этого зверя не остановит.
      Девушка спокойно подошла к огню и зачерпнула рукой горсть углей. Голой рукой!
      Атаман сглотнул и отодвинулся. Всякое желание вмиг пропало.
      - Кажись, ведьма, - прошептал Рубай.
      - Какая ж это ведьма! Голой рукой в огонь! Эй, красавица, от нас-то чего хочешь?
      Девушка подняла на него глаза - и атаман задохнулся от той боли, что плескалась на дне зеленых озер. Ласково погладила волка. Спросила непонятно:
      - А вы - кто? Люди или звери?
      - Люди, - удивляясь себе, ответил атаман. - Злые, изломанные, но - люди.
      - Дайте тогда, чем прикрыться. И глоток вина, если есть.
      - Алмаз, быстро! Посмотри, что из шмоток ей подойдет. А ты, Рубай, вина разогрей!
      Лани, поджав ноги, села у костра. Ее била крупная дрожь, тело сотрясали рыдания, но глаза оставались сухими. Волк тихо поскуливал, положив голову на ее колени.
      - Поспи, милая, - атаман вдруг почувствовал, как слезы торят дорожки по его щекам. - Отдохни. И не бойся - зла не причиним. Люди мы...
      - Спа-сибо, - выдохнула она, закутываясь в принесенную одежду. Рубай поднес ей глиняную чашку с глинтвейном.
      - Спасибо вам, - повторила девушка, пригубив горячий напиток. Боль и напряжение постепенно оставляли ее. Волк перестал скулить и облизал ей лицо, преданно глядя в глаза. Через несколько минут Лани уснула.
 

      Нанок был варвар. То есть, так его назвали бы высококультурные жители Квармола или, там, Гардарики. Люди же с недостатком интеллекта (а таких большинство) называли его барбарианом. А иные подонки - и вовсе барбом.
      Барбы... Упс! Пардон, варвары, это такие специальные люди, созданные исключительно для войны. Огромного роста, сильные, тупые, прекрасно владеющие топор и дубиной, но неспособные к мечу, ненавидящие лук как «нечестное оружие». Всегда стремящиеся подраться, пожрать и полапать девчонок. Причем, именно в такой последовательности. Вдобавок варвары боялись и ненавидели колдовство (а как следствие, и колдунов). Вино и пиво, напротив, очень сильно уважали. Особенно неразбавленное.
      Все вышесказанное полностью подходило к Наноку, за двумя уточнениями. Во-первых, Нанок не считал лук нечестным оружием, он просто не умел стрелять. А во вторых, обучиться владеть клинком он просто не успевал. Меч - оружие дорогое, за него барыги дают в два, а то и в три раза больше чем, скажем, за топор такого же качества. А дубину так и вовсе рекомендуют засунуть в задницу. (Глупо, между прочим. Варвары - люди довольно-таки наивные и доверчивые. Такому предложи - и засунет, куда сказано). В общем, все подхваченные Наноком в качестве добычи мечи неизменно пропивались еще до того, как бедняга варвар начинал смутно соображать, с какой стороны за них берутся.
      Впрочем, боевой топор в его руках был не менее грозным оружием. Фехтовать им, конечно, тяжело, да и кому это нужно, когда враги после ударов отлетают на пару ярдов, и чаще всего уже не встают? К тому же им и дрова рубить можно.
      Нет, жизнью Нанок был вполне доволен. Лет пятнадцать назад, совсем еще юношей, он спустился с родных Кассарадских гор. Просто из любопытства - а чем еще порадует его мир? И мир порадовал. Блеском городов, ласками красивых девушек, звоном монет и добрым вином. Ну и постоянными драками, конечно, - варвар он или нет, в конце концов? Не то, чтобы он так уж искал неприятностей - они с завидным постоянством сами его находили. Когда ты такого роста, да с литыми мускулами - редкий забияка пройдет мимо, не бросив вызов на свою голову. Даже рыцари не брезговали порой схватится с ним, наплевав на низкое происхождение - азарт же! Победа над варваром у рыцарей стояла немногим ниже, чем, скажем, победа над колдуном. Или над другим рыцарем. Подвиг, стало быть.
      Нанок рыцарей хорошо понимал. По сути, те же варвары, любят драться, вино любят и ни одной юбки не пропустят. Или соврут, что не пропустили - ну, так и Нанок любит порой прихвастнуть. Единственно, сражаются они, напротив, мечом и копьем, да еще в железе с головы до ног. Словом, достойные соперники для скромного, уверенного в себе варвара, хоть и пивом брезгуют, тупицы медноголовые. У-у, так и врезал бы!
      Однако сейчас рыцарей поблизости не было. Хуже того, не было также вина и девок. А была только пыльная дорога, изрядная усталость в ногах (коня Нанок проиграл еще в городке Типел, что в Кордавиле) да полупустой бурдюк с водой.
      С деньгами тоже было не густо. В кости ему, как правило, не везло, подходящая работа попадалась редко. То есть, он был искусник, хоть куда, мало кто мог так же виртуозно пасти овец и убирать навоз, но почему-то во всех странах его мастерство оставалось невостребованным. Сам Нанок видел в этом волю Беодла - Громобога, которому он поклонялся. В самом деле, стоило ли покидать родные горы, чтобы пасти овец на чужбине? Воровать у него тоже не очень получалось, толстые сильные пальцы, способные сломать шею быку, не очень подходили для обшаривания чужих карманов. Впрочем, после каждой успешной драки, Нанок всегда выгребал из карманов поверженного противника все мало-мальски ценное - трофеи, однако. А без драк ему удавалось прожить не каждый день...
      Тем не менее, настроение у варвара было удручающее. Хорошо еще, кордавильские степи сменились густыми лесами Ледании. Хоть солнце не так печет, да и воду попроще найти, не говоря уже об охоте. Ну, какая охота в степи? Нет, дичи там как раз хватало, но уж больно пуглива, голыми руками да уставшими ногами ее не добыть. Другое дело, если на коне и с луком... Впрочем, коня у Нанока не было, а из лука он не стрелок.
      У варвара, между тем, стал ни с того ни с сего сильно чесаться нос. Примета двух толкований не допускала - непременно к пьянке, хотя до города еще не меньше трех дней пути. И вряд ли кто по доброй воле угостит безобидного миролюбивого варвара кувшином вина. Потому что люди цивилизованные отлично знают, что после упомянутой посуды, варвары отчего-то перестают быть безобидными и миролюбивыми, а напротив, пытаются сразу дать кому-нито в рыло и пересчитать кости. Или, если есть девки, то сразу начинают их охмурять.
      Нанок хмуро посмотрел на солнце, пытавшееся уползти от него за горизонт. Можно было не сомневаться, что светилу в который раз удастся его подлый трюк, а значит, время было позаботиться о ночлеге. Варвар углубился в лес, выискивая подходящее место.
      Полянка отыскалась быстро. К тому времени, мешок варвара был доверху набит всевозможными грибами. После некоторого колебания, он все же решил их выкинуть. Все равно он не знал, какие из них съедобны, потому что в горах Кассарада грибы не росли. В харчевнях он, правда, съел за свою жизнь немало блюд с грибами, но среди тех, что он нашел, похожих на виденные им не было. Может, вся фишка в том, что они не очищены и не пожарены?
      Так или иначе, а со жратвой было совсем туго. Нанок достал из того же мешка последний кусок мяса и с сомнением его понюхал. Мясо пахло тухлой свининой. «Это от грибов», - попытался убедить свой желудок Нанок, но тот не поверил. Запах бил в ноздри, вызывая стойкое отвращение. Нанок зажал пальцами нос и, почти не жуя, проглотил весь кусок. Легко этим цивилизованным говорить, что варвары едят все, кроме камней!
      Так, об ужине позаботились, теперь время подумать о костре, тем более, солнце уже село. Нанок, не особо спеша, направился за деревья собирать хворост. Две ходки принесли ему немного сыроватых дров и здоровенную сухую валежину. Теперь не мешало набрать сушняка для растопки, и огонь будет гореть до утра. Хворост Нанок видел в овраге в последнюю ходку, когда тащил свою ношу на поляну. Немного поплутав в быстро сгущающихся сумерках, варвар обнаружил искомый овраг. Вот и хворост!
      И вот тут - варвары славятся почти волчьим нюхом - он учуял запах разложения. В два рывка Нанок разметал груду веток. И замер - перед ним лежал полуразложившийся труп. Варвару стало страшно. Он не боялся врагов, ни живых, ни мертвых, но при том был крайне суеверен. Вид мертвого не погребенного тела ночью разбудил дурные предчувствия. Вдобавок нос продолжал чесаться, требуя пьянки.
      После недолгого, но с непривычки тяжелого раздумья, Нанок решил похоронить незнакомого мертвеца. Сняв со спины секиру, он принялся копать землю. Не самое удобное орудие, но другого у него не было. И уж всяко сподручнее, чем ковырять землю мечом, как иные легендарные герои. Так что через короткое время могила была готова.
      К похоронам все было готово, и варвар решил обыскать тело - просто по привычке. И тут его ждал приятный сюрприз. Неизвестные убийцы даже не ограбили труп, в расшитом бисером кошеле Нанок обнаружил аж дюжину золотых монет - не медных и даже не серебряных - дюжину больших золотых леданских марок. Немалые деньги, между прочим, богатым человеком был, видать, покойный, только вот счастья ему это не принесло.
      Вдохновленный успехом, Нанок зажал нос и, стараясь не смотреть на копошащихся червей, осмотрел пояс. Чутье бывалого мародера не подвело - еще пятнадцать марок и два квармольских дубара. Кроме того, варвар заметил дорогой перстень с сапфиром и золотой медальон, но их он не тронул. Кто знает, может, трупу они были при жизни очень дороги, настолько, что он и с того света вернется за грабителем. Меч и кинжал ему даже в голову не пришло тронуть, негоже мертвого провожать на тот свет без оружия. А вот деньги ему в загробном царстве точно не нужны. Пива или, там, вина на них не купишь. Зато он, Нанок, на эти монеты может выпить за здоровье, то есть, тьфу! За упокой усопшего... Как, кстати, его имя? Нанок потянулся к медальону.
      Нет, имени там, конечно, не оказалось. Да это и не было нужно. Выгравленный на медальоне орел - символ Ледании - явственно говорил о принадлежности покойного к королевской семье. Принц Тудор. Бесследно исчезнувший четыре месяца назад, слухи об этом дошли и до Кордавиля, где в то время варвар и обретался. Пропавший во время охоты близ королевского замка и обнаруженный ныне Наноком за полсотни лиг от столицы, почти у самой границей с Кордавилем. Убитый кинжалом в спину...
      Нанок сделал знак, отгоняющий зло. Принцы - они ведь не как все люди. А вот возьмет и встанет, чтобы отомстить обидчику или хотя бы лишить некоего варвара заслуженного отдыха. А что, да запросто. Молитвы-то над ним не читали, не знает их Нанок ни одной, а леданцы народ набожный, даже колдунов всех у себя повывели.
      Варвар осторожно опустил тело в неглубокую могилу и присыпал землей. Только тут он обнаружил, что забыл вернуть покойному медальон. Но разрывать могилу - последнее дело, даже варвары так не поступают.
      - Я верну его твоему бате, - осенило вдруг Нанока. - Может, и не из рук в руки, но передам обязательно. Пусть он узнает, где ты. Да и лежать тебе, небось, не в лесу полагается, а в склепе, или где там у вас все остальные короли да принцы лежат. В смысле, мертвые, конечно.
      Он вздохнул с облегчением. Теперь принц Тудор будет спать в земле, не тревожа его, Нанока. А если и вылезет, чтобы отомстить убийце, так и пусть его.
      Упрятав медальон подальше, варвар вернулся на поляну. Хвороста он, конечно, набрать забыл, но возвращаться на поиски не стал. Беодл с ним, с огнем, он слишком устал, чтобы тратить время на эту чепуху. Нанок положил голову на валежину и уснул.
      Поспать удалось недолго. Часа через два варвара разбудили крики и звон железа. Грязно, но негромко выругавшись, он прыжком вскочил на ноги, вглядываясь в ночную мглу. Первой мыслью было, что мертвый принц не стал-таки лежать под дерновым одеяльцем (именуемое иными из племен Кассарада дерьмовым). Но мертвецы не вопят и не ругаются, и мечами, что характерно, не звенят. Во всяком случае, такие Наноку еще не встречались.
      Подумав, варвар вытащил из ременной петли топор и двинулся на звук. Конечно, это бредни, что горцы ходят неслышно, как тени, но и шумной их поступь никто бы не назвал. Да и звуки схватки заглушали все, хоть песни ори.
      Варвар подошел почти вплотную к дерущимся. Его свыкшиеся с темнотой глаза охватили панораму боя. Ну, конечно, все как обычно. Четверо на одного. Этот один, правда, воин был тот еще - прислонившись спиной к толстому дубу, продолжал отбиваться от врагов, но силы его были явно на исходе. Нанок, секунду подумав, решил ему помочь.
      - Ва-ар! - взревел он, бросаясь в бой. - За Беодла! Дави волков!
      Нападающие, вздрогнув, тут же обернулись в его сторону. Должно быть, искали волков на предмет подавить. Не дожидаясь результатов их поисков, варвар перемахнул какую-то корягу, и вступил в схватку. Его противник ловко принял удар на щит, но недооценил силу варвара. Щит брызнул деревянной щепой, звякнула под топором бронзовая окантовка, а сам воин (не разбойник же, раз со щитом) отлетел на добрых три ярда. Впрочем, тут же подхватился и снова вступил в схватку.
      Нанок уже дрался с другим. Этого поймать никак не удавалось, он вертелся волчком, ускользая из-под богатырских ударов варвара и постоянно пытался контратаковать. По всему видать, был мастером, но Нанок и не таких укладывал. Изловчившись поймать топором лезвие меча, он приготовился крутануть его, обезоруживая противника, но как раз в этот миг в поединок вмешался первый противник. Вот тут варвару пришлось по-настоящему туго. Ночные гости были явно не новичками в бою, двигались слаженно, друг другу не мешаясь и под удары не подставляясь. Первый, без щита, провел успешную атаку. Нанок успел уклониться, отделавшись царапиной на руке, и тут же ему пришлось закрываться от выпада второго. Правда, тот немного увлекся атакой, и варвару в первый раз за всю схватку удалось выстроить противников на одной прямой.
      - Ва-ар! - взревел он, бросаясь вперед. Теперь у того, что стол перед ним, было два выхода. Либо попытаться принять удар на щит - что, учитывая силу варвара, означало птичкой отлететь на напарника, либо уклониться, и тогда секирой получит не готовый к этому партнер.
      Противник парировал удар. Он сумел так отработать щитом, что топор лишь скользнул по гладкой поверхности. Но тут в него врезался сам варвар, и воин, потеряв равновесие, рухнул на напарника. Топор взлетел и с хрустом ударил в копошащихся на земле противников. Взлетел второй раз - и нашел лишь пустоту. Один успел перекатится, и снова был готов к бою. Зато второй уперто лежал на земле, то ли убитый, то ли тяжело раненный.
      Стало полегче. Один на один - топор против меча, и никаких щитов. Правда, на воине была байдана, а Нанок доспехи не жаловал, ему хватало шкуры леопарда на плечах.
      И вот тут противник его удивил. Резкое движение рукой, свист стали - и плечо варвара пронзила острая боль. Подонок метнул нож! Нанок взвыл от боли и досады. Так провести! Как мальчика! Как варвара, Беодл его побери! Как паршивого барба!
      Злость бросила его вперед, на что и рассчитывал противник. Удар за ударом проваливались в пустоту, а тот явно готовил ответ, отступая шаг за шагом. И тут случилось то, чего игравший берсерка Нанок и ожидал. Отступая, воин запнулся ногой о выступающий корень дерева и на миг потерял равновесие. А секундой позже - и голову.
      Нанок, тяжело дыша, обернулся посмотреть, как дела у спасаемого. Тот стоял ярдах в пяти, с луком в руках. Похоже, страховал во время поединка, чтобы спасти за секунду до смерти. Хороший мужик, надежный. И с понятием. Не стал портить бой меткой стрелой, обламывать человеку удовольствие. Но и на самотек дело не пустил.
      За спиной незнакомца в неестественных позах застыли три тела. «Беодл, а третий-то откуда? Или он его еще раньше достал?»
      - Нам надо бежать, - резко проговорил незнакомец. Голос у него был сильный, богатый, как у менестреля, а акцент... Даже не акцент, а произношение какое-то непонятное. Как бы слишком правильное, что ли. Да ну, показалось, как оно так может случиться, слишком-то правильное?
      - Чего ради? - возмутился Нанок. - Я и так набегался, спасибо. Ноги уже не ходят.
      - Друг, ты не понимаешь, во что ввязался, - устало проговорил путник. - Бежать надо, и бежать срочно. В глубь леса, а не по дороге.
      Говорил он спокойно, будто никакая опасность ему не грозила. Как человек, который знает, что делает. Или, хотя бы, что надо делать.
      - Надо, так надо, - согласился варвар. - Сейчас только карманы им вывернем, и...
      - Нет. Дорога каждая секунда. Поверь, мне и самому интересно было бы их обыскать, вполне возможно, что на одном из трупов есть письмо-указание. Времени нет. Бегом!
      И Нанок ему поверил. Поверил и подчинился. Сцапал с земли меч убитого - а вдруг когда подфартит научится им сражаться - и бросился следом за спутником.
      Этот бег сквозь чащобу варвар запомнит надолго. Он и при дневном свете так через лес не бегал. Каким-то особым чутьем его спутник выбирал путь в обход бурелома и зарослей. Бежал он легко, как-то даже красиво, изящно. Нанок едва поспевал за ним. Ветки настойчиво пытались попасть в глаза, быстро расцарапав физиономию в кровь. Под ногами захлюпала вода, сразу промочив полуразвалившиеся сапоги - ручей. «Надо было с трупов хоть сапоги снять», - запоздало подумал варвар, топая отяжелевшими ногами по дну ручья. Брызги разлетались во все стороны, одежда вымокла до нитки. - «Хоть погоню со следа собьем»
      Незнакомец покинул, наконец, мерзкий и мокрый ручей, быстро поднимаясь по склону оврага. Нанок грязно выругался - намокшие сапоги скользили по глине, и он дважды съезжал вниз с середины склона. Наконец, помогая себе мечом, он выбрался из оврага.
      - Ну, что же ты? Давай быстрее! - нетерпеливо бросил незнакомец. - Ходу, ходу!
      И вновь нырнул в темноту леса. Варвар последовал за ним.
      Бег продолжался долго. Спутник Нанока то и дело менял направление, так что даже способность ориентироваться у последнего дала сбой. Еще дважды пришлось бежать по ручью, и варвар дал себе зарок - никогда больше не мыться. В одежде, во всяком случае.
      Сколько прошло времени, Нанок тоже не знал. Усталость навалилась на него горной лавиной, он едва мог уже переставлять ноги, а в ушах звенел нетерпеливый окрик:
      - Быстрее! Да шевелись же ты!
      Наконец, незнакомец остановился и понес какую-то чушь:
      - Все. Мы в полной безопасности. Три пояса дубрав, пояс берез и ельник. Ольха, рябина и ясень в трех ручьях. Не-ет, теперь ему нас ни за что не выследить. Слабо.
      Нанок почесал в затылке. Он что-то не улавливал никакой связи между дубравами и погоней. Заблудится она там, что ли? А чем тогда три сосны плохи? С ручьями понятно, чтобы со следа сбить. Но чтобы в них плавали рябина и ясень, он как-то не заметил. Впрочем, может, и плавали, он тогда упорно проклинал мокрую воду и дырявые сапоги, мог и пропустить.
      Нанок попытался незаметно рассмотреть своего спутника. Коричневый плащ - под цвет дерева, к которому тот прислонился, под ним - зеленая куртка (может, и кафтан - не разобрать), изрядно поношенные сапоги странного пошива. Охотник - не охотник, разведчик - не разведчик. Лук у него необычный, внушительный такой. На голове - зеленая же шапка, вроде колпака, скрывает волосы, лицо - молодое, ни усов, ни бороды. Шрамов тоже не видно, видать здоров малый мечом махать. Хотя на вид - пацан пацаном. Но реальный.
      - А ты собственно, чего в драку влез? - неожиданно поинтересовался незнакомец. - Тебе что, своих проблем мало? Ты хоть знаешь, чьи это люди были?
      Варвар задумчиво поскреб бороду. Чьи были люди, он не знал. Да и есть ли разница? Чьи бы не были - нет их теперь, и точка. Слава Беодлу. И чего в драку влез, тоже не знал. Ну, как же так, Беодл побери, драка - и вдруг без него?
      - Четверо на одного - как-то неправильно, - выдавил он из себя.
      - Неправильно ему, видите ли! Вот люди, а? Нет, я, конечно благодарен, без твоей помощи меня бы просто убили, но все равно не понимаю. Ты ж ни меня, ни их не знаешь!
      Варвар угрюмо молчал. Кроме «четверо на одного - не честно», в голову ничего больше не лезло, а это он уже сказал. И вообще, жрать хотелось, просто беда. Для порядочного варвар всегда беда, когда нечего заглотить, а назвать Нанока непорядочным мало кто рискнул бы.
      - Некроманта это люди, - сообщил незнакомец. - Самого Тубариха.
      Ни о каком Тубарихе Нанок в жизни не слышал. И был вполне уверен, что и тот о нем тоже.
      - Откуда в Ледании некромансер? - угрюмо спросил он. - Тут магию-то не жалуют. Священники любого колдуна на костер вмиг отправят.
      - Некромант не на виду, - пояснил собеседник. - Живет себе на отшибе, колдует потихоньку. Иерархи, впрочем, наверняка о нем знают, да не трогают. То ли побаиваются, то ли в своих целях хотят использовать. Народ тот еще!
      - Звать-то тебя как? - спросил варвар, чтобы не думать, как это вдруг иерархи оказались народом. - Или эта тайна тоже не для моих ушей?
      - Ох, виноват! Для друзей - Тил. Для спасителя моего - как для друзей.
      «Вот это загнул!» - восхитился Нанок.
      - А я - Нанок из племени агаков, рода Ронока.
      - Агаки - это кассарадские горцы? - восхитился Тил. - Далеко же ты забрался! Впрочем, с другой стороны, а чего ты в родных горах и не видел? Камни да овцы...
      Нанок вдруг проникся к собеседнику уважением. Мало кто вот так, сходу, и Кассарадские горы-то вспомнил бы. А уж об агаках в этих краях и вовсе не слыхивали. Кстати, а сам-то парень откуда?
      - А ты сам... - начал он, но Тил тут же перебил его.
      - А это что у тебя?
      Пальцем он не тыкал, но Нанок отчего-то тут же сообразил, что имеет он в виду не кровь на шкуре и даже не рукоять секиры, а медальон покойного принца.
      - Да вот, - и он рассказал историю погребения тела. Всю, за исключением присвоенных золотых. Причем особо не привирая - а на это не всякий варвар способен.
      - Так что ж ты его дурилка, с тела-то снял? - всплеснул руками Тил. - Совсем ребенок, честное слово. У тебя головы две или все-таки одна?
      Нанок обиженно насупился. Сравнение с ребенком его задело. Затем на всякий случай ощупал голову - одна ли?
      - Одна, одна, - подтвердил собеседник. - А вот встретит тебя кто-нибудь, медальон этот видевший, и той не останется. Поди докажи, что не ты его в спину ножом поцелил.
      - Дык я, это, бате его снести хотел, - объяснил варвар, потупившись.
      - Угу. Во дворец королю. В драной шкуре и с секирой за плечами. Да ты бы и до ворот не дошел, мигом бы оказался за решеткой в темнице сырой. Орел...
      Варвар тут же забыл обиду. Орел - это сильно. Гордо даже. Кассарадский Орел - надо будет обязательно добавить прозвище к своему имени. Красиво звучит!
      - Наивные вы все-таки люди, барбы!
      А вот тут Нанок уже оскорбился. Во-первых, на малопонятное слово «наивный». Мало ли что эта хрень означает! А за барба так вообще в морду можно! Во-вторых...
      Тил рассмеялся.
      - Какое из моих слов задело тебя, друг мой? Тебе, знаешь ли, отнюдь не идет это обиженное выражение лица. И не сможет ли загладить мой промах глоток доброго вина?
      Нос варвара зачесался прямо-таки нестерпимо. Похоже, одним глотком тут не обойдется... Он принял из рук Тила закупоренный кувшин и ловко вскрыл залитое сургучом горлышко. Первый же глоток заставил его поперхнуться - такого вина ему пить еще не доводилось. Когда он бывал при деньгах (и такое случалось), он изрядно попробовал неплохих и даже хороших вин. Однако далеко не на столько хороших! Сладкое, но не слишком, без малейшей кислинки, не терпкое, однако есть даже не привкус, а скорее, ощущение этой самой терпкости. И что-то еще в нем такое - запах меда, полыни и вереска, и как бы предвкушение радости - яснее не скажешь. Э, да что там, о вине рассказывать, пока не выпьешь, все равно не поймешь. А как выпьешь. Тут же добавить захочется...
      - Эльфийское, - пояснил спутник, ловко раскладывая на подстеленной тряпице припасы.
      Ого! Об эльфийских винах он слышал. Однажды среди добычи попался даже кувшин со странными знаками. Когда ему сказали, что это эльфийское вино, хотел его выпить. А когда сказали, сколько этот кувшин весит в пересчете на золото, тут же его продал, и хохотал еще над глупцами, что тратят столько денег на заморские диковинки. Зря продал, дурак! Надо было самому выпить, столько удовольствия потерял! Да и выручку все равно оставил у девок да за игровым столом. Хотя и на выпивку немного осталось...
      Варвар еще раз приложился к кувшину прежде, чем передать его Тилу. Затем потянулся к шмату мяса, любовно завернутого в лист неведомого растения.
      - Ах, хорошо! - прорычал он, вгрызаясь в мясо. На его вкус, оно было слегка пережарено, он предпочитал полусырое, с кровью. И все равно - хорошо!
      - Хорошая драка, доброе вино, и под него немного еды - все, что тебе надо для счастья, не так ли? - с легкой насмешкой заметил Тил.
      На этот раз Нанок не обиделся. Правда есть правда, что здесь обидного?
      - Не, - ответил он, потянувшись к кувшину. - Еще бы красивую девку до кучи.
      - Ну, тут ничем помочь не могу, - звонко рассмеялся Тил. - Девки у меня в мешке нет, и сам я тебе ее не заменю. То есть - категорически отказываюсь!
      Он снова рассмеялся, и варвар охотно к нему присоединился, пропустив мимо ушей обидное слово «категорически».
      - Нет, ты мне скажи, откуда у тебя такое вино? - спросил варвар, возвращая кувшин.
      - Ты не поверишь! - таинственно проговорил Тил, округлив глаза. - Сам сделал!
      И оба в один голос расхохотались. Да уж, он, Нанок умеет ценить хорошую шутку... Когда, конечно, понимает, что это шутка.
      - А сам-то ты что с некромансером не поделил? - спросил варвар, отсмеявшись.
      - А вот сюда лучше не лезь, - посоветовал Тил. - Хороший ты парень, Нанок, простой, веселый... Пропадешь ведь не за тумак медный ...
      - Ага, ты же у нас крутой, всех некромансеров одним пальцем, а дубина - барб только топором махать умеет. Да и то плохо, - язвительно ответил Нанок.
      - Да что ты! - Тил от возмущения даже привстал. - Слова худого о тебе не скажу! А только не по зубам тебе это. И мне не по зубам, но ведь я и не лезу...
      - Да я уж видел, как ты не лезешь. Один на пятерых-то.
      - Меня вычислили, - нехотя сознался Тил. - Не выследили, а именно вычислили. А вот сам ли я прокололся, или кто навел - не знаю. И меня это тревожит.
      Он озадаченно почесал в затылке, нечаянно сдвинув свой дурацкий колпак. И тут варвара пробрало. Ухо! Остроконечное, вывернуто вбок. Не человек это! Эльф!
      Нанок судорожно попытался вспомнить все, что об эльфах знал. Маленькие с крылышками, спят на цветке и его же жрут. Не то! Это какие-то неправильные эльфы, может, уроды. Так, еще: в полчеловека ростом, живут в каких-то холмах и вдобавок все время танцуют какую-то непонятную джигу. Снова не то! Тил куда выше, да и танцевать пока не порывается. Хотя, может еще просто мало выпил.
      Еще какие-то эльфы с горшком золота... Нет, и это ни при чем. А вот было что-то еще о тех, что живут в лесу, куда людям хода нет. Дескать, увидеть их в лесу невозможно, пока сами не покажутся. Из лука стреляют так метко, что скворца в глаз поцелить могут. Правда, скворцов и прочую певчую птаху они, по сказкам, любят. Еще у них с зубами пурга какая-то - то ли кривые, то ли не хватает. Да, ухи острые, точно, вспомнил. И еще - самое главное! Три яйца у них, коли сказки не брешут. Да, но те пятеро-то как его в лесу-то увидели? Или сам показался? Хотя похоже, это самое близкое к правде. Вон лук у парня какой! Чисто эльфийский! Да и этот его бред о дубравах и прочем, становится если не понятней (хрен такое кто поймет!), то хотя бы объяснимым.
      - Так ты - эльф! - выпалил он. - Надо же, живой эльф! Настоящий!
      - Игрушечный! Нет, ну это надо же! - Тил попытался скрыть досаду. - Всю Леданию исходил туда и обратно - никто не распознал. А тут варвар, дитя гор... Ты вообще откуда об эльфах знаешь, горе мое? Только не говори, что в книге прочел - не поверю!
      - Я, это... Из сказок, конечно. Правда, там мутно все. То вы как бы маленькие с крылышками, то в холмах с горшком золота танцуете...
      - Да, интересно вы, люди, нас представляете. Столько чуши нагромоздили...
      - А почему ты, кстати, по-людски говоришь? - уши варвара покраснели.
      - А заговори я с тобой по-эльфийски, ты бы понял? - резонно возразил эльф. - Что там еще ваши сказки о нас рассказывают?
      - Ну, с зубами у вас что-то не то... - начал варвар.
      - Это у вас с зубами не то! - возмутился эльф. - А у нас - все в порядке. Даже не болят.
      - Из лука никогда не мажете, - перечислял Нанок. - В лесу вас увидеть нельзя. Язык зверей знаете, и птиц тоже. Рожи у вас узкие, как мой топор...
      - Это твой топор узкий, как моя... - эльф осекся и покраснел. - Упс. Извиняюсь.
      - И еще у вас это... - варвар несколько смутился. - Вроде как три яйца...
      - Большое дело, - махнул рукой Тил. - Ну, три, и что с того?
      - Покажи, - попросил Нанок неожиданно для себя.
      - Ты чего, совсем сдурел? - возмутился эльф. - Что за нездоровые наклонности?
      - Ну, любопытно же, - сознался варвар. - Целых три! Зачем столько?
      - Что б было, - огрызнулся эльф, донельзя смущенный. - И смотреть нечего. У тебя два есть? Вот представь, что их три. И отстань от меня с моими яйцами!
      - Воображения не хватает, - сокрушенно вздохнул Нанок. - Ну, два понятно. Ну, одно тоже понятно. А три! Третье-то где? Внизу, сбоку?
      - Да пошел ты! - эльф, похоже, не на шутку разозлился. - Где, где! На балде!
      «Странно устроены эльфы», - озадаченно подумал варвар.
      - Ладно, замяли, - Тил неожиданно звонко расхохотался. - Нет, ну это надо же - сидеть за кувшином вина с человеком и разговаривать о сравнительной анатомии! Уму непостижимо!
      - А чего такого-то, - насупился варвар, смущенный незнакомым ругательством. - У нас в Кассараде вообще меряются... этим самым...
      - Дикие вы люди, горцы - вздохнул эльф. - А у нас за подобные вещи на дуэль вызывают. До смертельного исхода. Вы, люди, вообще та-акие странные!
      Варвар потянулся к кувшину.
      - Ты и правда сам вино делал?
      - Конечно. Кто же мне его сделает?
      - Блин, такой талант зазря пропадает! Нет в жизни справедливости!
      - Есть, - неожиданно серьезно сказал Тил. - Только мы не всегда можем ее увидеть. А вы, люди, еще реже. Все-таки, век ваш слишком уж короток.
      - А вы что, и впрямь бессмертны? - полюбопытствовал Нанок.
      - Нет, конечно. Просто срок жизни у нас гораздо больше, чем у людей. Две тысячи лет - далеко не предел. Впрочем, тут нечему завидовать, просто время для нас течет по-другому. Я не могу объяснить, в вашем языке просто нет нужных слов.
      - Да ладно, - варвар явно был испуган перспективой сложных и долгих объяснений. - Ты лучше скажи, а с бабами у вас как? Они действительно сказочно умны, добры и прекрасны, как говорят наши сказки? Я за всю жизнь ни одной не видел. Хотя, по правде сказать я и мужика-то эльфийского первый раз вижу.
      - С вашей точки зрения - да, наверно прекрасны. Умны - кто более, а кто менее. Среди эльфиек по-настоящему умных и добрых не больше, чем среди людей. Однако многие из них полагают, что жизненный опыт - немаленький, по вашему счету - вполне может заменить ум, а вежливость - доброту. Только вот тепла от этого не получишь...
      - В общем, такая же хрень, как везде, - подвел итог варвар. - Жизнь - дерьмо, все бабы - стервы. Зато у вас хоть вино вот такое делать умеют.
      - У нас много чего умеют, - согласился Тил. - Беда в том, что нам, по большому счету, ничего не нужно. Все пройдено, опробовано. Скучно!
      - А, так ты к нам развлечься пришел? - обрадовался Нанок. - Ну, тут тебе повезло. Как доберемся до города, покажу тебе, как надо развлекаться. Драка, девочки, кабак - что еще нужно для счастья. Ну, еще партия в кости. Тебе как, везет обычно?
      - Как правило, - пожал плечами эльф. - Только я здесь не для развлечений. Некромант всерьез нацелился уничтожить наш лес, вместе с нами, конечно. И кто-то из Гроссмейстеров его, похоже, поддерживает.
      - И на фига ему это нужно? - полюбопытствовал Нанок, пропустив «Гроссмейстера» мимо ушей.
      - Ты об астральной структуре мира знаешь? - ответил эльф вопросом на вопрос.
      - Не грузи меня, - попросил варвар. - Вообще, будь проще, и люди тебя полюбят.
      - Вот чего мне не хватало для полного счастья, - фыркнул эльф.
      - А кстати, Тил - твое настоящее имя?
      - Эльфы не врут, - оскорбился тот. - Хотя и правду не всегда говорят. Мое полное имя - Тиллатаэль. Но для друзей - Тил.
      - Во, Блин, эльфы! Ты меня к друзьям причислил, чтобы только свою эльфийскую сущность скрыть? - подивился Нанок.
      - Ну, не только. Если б не ты, меня бы убили там, на дороге, - тихо сознался Тил.
      Варвар передал ему кувшин. Эльф одним глотком допил все, что там еще плескалось.
      - Кувшин пуст, - объявил он. - Ну, это все же не последний.
      И он извлек из сумки новую посудину, такую же, как только что употребленная. Варвар одобрительно прищелкнул языком.
      - А медальон ты лучше выкини, - посоветовал Тил. - Не доведет он тебя до добра. Уверен, что как-то это связано с некромантом. Сам посуди - не может принц вот так просто взять и исчезнуть. У него же охрана, между прочим!
      - Может, и связано, - согласился Нанок. - Только вот выкинуть я его не могу. Я же мертвому слово дал. Живой еще освободить от него бы мог, а мертвый? Не будет мне ни покоя, ни удачи, пока не выполню обещания.
      - Да, попал ты в беду, ничего не скажешь. Теперь тебе путь в столицу, а до нее лиг полста, не меньше...
      - Они же триста миль, - согласился варвар. - Только идти-то придется. В ближайшем городе возьму себе лошадь получше, благо, деньги есть.
      - Пропадешь ты один. Ты же малый простой, куры лапами загребут, - безнадежно махнул рукой эльф. - В городе, небось, посложнее, чем в горах, а?
      - Разве что хищники другие, - хмыкнул Нанок. - Тил, я не вчера с гор спустился. Видел и города, и деревни, кое-где за мой счет хотели поживиться, кое-кому это даже удалось. А другим - повезло не сильно. Жизнь такая.
      - Нет, идти в столицу нам нужно обоим, - вдруг решился Тил. - Только вот незадача, нужно мне весточку в родные леса отправить. Лучше, конечно бы, самому съездить, да так уж вышло. Не свяжись ты с этим письмом, все было бы проще. Хотя в чем-то ты прав, мертвого уважить должно.
      - Вдвоем идти веселее, - согласился варвар. - И песенки петь можно, и байки травить. Говорят вы, эльфы, поете так, как и Птица Сирин не сумеет.
      - Поем мы неплохо, - согласился Тил. - Только вот, по пению меня мигом вычислят. А если ты запоешь, я сам удавлюсь.
      - У меня неплохой голос, - оскорбился варвар.
      - Возможно. Только вот слуха нет вовсе.
      - Ну... мне такое уже говорили. Но ты-то откуда знаешь?
      - Слышал, как ты ревел во время драки. Так вот, у человека, способного испускать такие звуки, слуха по определению быть не может.
      - Зато я могу спеть так громко, что твоего чудного голоса никто и не услышит.
      - Это да, дурацкое дело не хитрое. Сможешь.
      - Слушай, что ты такой зануда, - огорчился варвар. - Вы, эльфы все такие, или просто мне так не повезло? Ворчишь, ворчишь, как старый дед. Тебе лет-то сколько?
      - Лет триста, - эльф хихикнул. - Но учти, я мог и ошибиться. Мы вообще не считаем свой возраст, как вы, люди. Зачем? Года, что прошли, все равно наши, а тех, что остались, все равно не сочтешь.
      - Даже дни, - согласился Нанок. - К примеру, упадет тебе сейчас на голову камень - и абзац. Тебе-то ладно, а мне еще одну могилку копать.
      Эльф наградил его возмущенным взглядом.
      - Мы в лесу, дубина! Здесь-то откуда камень возьмется?
      Резкий свист в воздухе заставил его прерваться на полуслове.
      - Ложись! - крикнул варвар, отталкивая Тила в сторону. Маленькая звездная искорка ударила в землю там, где только что стоял эльф. Полыхнуло жаром, земля ощутимо дрогнула.
      - Звездный камень! - прошептал эльф. Вид у него был обалделый.
      - Я же тебе говорил! А ты: в лесу, в лесу! Спать пора, вот что. Завтра в дорогу.
      - А ты уверен, что ты не маг? - поинтересовался эльф, но Нанок его уже не слышал. Он спал, положив голову на полупустой мешок.
 

      - ...твою мать! - повторил Таль, ощутив себя в полете. Впрочем, состояние падения тут же прервалось без фатальных последствий. Ларгет ощутил, как приземлился на что-то мягкое. Нечто зашевелилось под ним и сдавленным голосом произнесло:
      - Ну ты, гоблин, быстро слезь с меня! Ты же мне ухо, гад, отдавил!
      - Первым был медведь, - оправдался Таль, однако все же слез с приятеля.
      - Хорошо, что я не девка, - простонал Бол. - Как представлю, что на мне вот такие туши разложатся, плохо становится.
      - Девки тоже бывают сверху, - успокоил его Ларгет. - Просто у тебя еще мало опыта.
      - Да у тебя-то он откуда? - язвительно осведомился Бол. - Врешь ты все! Чтоб девка да сверху - ни в жизнь не поверю. Неудобно же!
      - Им почему-то нравится, - пожал плечами Ларгет. - Ты мне вот что скажи, чудо, какого хрена ты меня под руку толкнул? Я ведь, знаешь ли заклинание читал, а не по нужде вышел! Вообще ведь гробануться могли!
      - А лицо у тебя было, будто как раз по нужде вышел, - хихикнул Бол. - Хватит меня крайним делать! Не фиг было вообще бормотать, если не умеешь!
      - Так, то есть крайний - я, - разозлился Ларгет. - Все было бы в порядке, если б ты меня под руку не толкнул! Я ведь уже почти прочел чары, они не сложные. А жесты подсмотрели бы как-нибудь. А теперь что?
      - А кстати, куда это нас занесло? - запоздало поинтересовался Бол.
      - Кто ж тебе знахарь? Понятия не имею.
      - Вот же попали, Блин! Теперь таких от Учителя получим, мало не покажется.
      - Ты о другом подумай, умник. До Учителя еще добраться надо, а мы даже не знаем, в какую сторону идти. И вообще, Квармол это, или не Квармол?
      - Хрен его знает. Степь какая-то. В Квармоле степей хватает - на юге и востоке. Может, мы вообще недалеко от школы?
      - Хотелось бы верить. Блин, темно, как в заднице. У нас-то до сумерек часов пять оставалось. Либо нас занесло совсем далеко, либо еще и временной сдвиг получили.
      - А разве так бывает? - удивился Бол
      - В теории - бывает. Я про порталы читал одну книжку. А на практике...
      - Понятно. Дураков не нашлось проверять. Мы и тут первые.
      - Слушай, не нуди, а? Хотели же приключений на свою задницу - вот и получили.
      - Так хотели только на задницу! А получили - и на прочие части тела. Мало не покажется. Ладно, раз уж сейчас ночь, надо развести костер и поспать.
      - Из чего ты его разводить собираешься? Зажечь-то сумеем, не вопрос, а дров где набрать? Мы же, если ты еще не понял, в степи, а не в лесу.
      - В степи много сухой травы, - заученно выдал Бол. - Имеются также кустарники...
      - Глаза протри, умник! Вовсе она и не сухая. Дождь тут недавно прошел. А и сухая была бы - про степные пожары слышал?
      - Ну и Творец с ним, с огнем. Так поспим. Ой, смотри, а звезды - как у нас! Я читал, что чем дальше от Квармола, тем сильнее изменяются созвездия.
      - Я тоже читал. Да, похоже, ты прав. Либо Квармол, либо север Ледании.
      - Эх, луну бы! Сразу что-нибудь разглядели бы... Смотри, вон там - это горы, или все-таки облака? Что-то вроде звезды закрывает...
      - Похоже, горы. Облака бы двигались. Значит, все же Ледания. Леданские горы, на самой границе с Квармолом. - сообразил Таль.
      - А леданцы зовут их Квармольскими, - хихикнул Бол. - Вот дураки!
      - Все! Посмотрим утром. Дай мне поспать, долдон!
      - От гоблина слышу. Как ты можешь спать вообще? Страшно нелюбопытный тип!
      - Дурак ты. Знаешь, как я на заклинании выложился? Даже на «Стрелку» сейчас не хватит. Третий уровень все же, не «Пятно» какое-нибудь...
      - Ладно, спи, крестьянин от магии. Спокойной ночи!
      - И тебе тоже побольше кошмаров.
      Ларгет, против ожиданий, уснул далеко не сразу. Неожиданное приключение лишало его покоя. Бол же, наоборот, уснул тут же, едва улегся поудобнее. Таким он уж был, ничто не могло лишить его оптимизма и бесшабашности. Или точнее будет безбашенности?
      Наконец, сон все же догнал его. Веки налились свинцовой тяжестью, в полудреме он еще успел подумать, что завтра им предстоит тяжелый день. И уснул.
      Что ему снилось, Ларгет не запомнил. Проснулся же он от холода, и попытался поправить одеяло. Когда же ему не удалось найти даже кровати, Таль открыл глаза.
      Солнце только что встало. Бол храпел, съежившись на сырой траве. Таль, дрожа от холода, сел рядом с ним и начал утреннюю медитацию. За годы обучения в школе, это вошло уже в привычку. Медленно, одну за другой, он отпускал все мысли, открывая себя магической энергии. Последней ушла мысль о холоде.
      Когда он вышел из транса, то увидел сидящего рядом Бола. Его друг проделывал то же упражнение. Ларгет не стал ему мешать, во время медитации это было недопустимо. С удивлением он обнаружил, что холод ему больше не досаждает.
      Таль осторожно, чтобы не потревожить Бола, встал и сделал несколько шагов. Одежда его тут же вымокла - трава была по пояс, а утренняя роса выпала весьма обильно. Прищурясь, он вгляделся в далекие горы. Да, похоже, они в Ледании. Перейти через Леданские Горы, еще лиг двадцать по степям в Квармоле - и они достигнут школы. Если, конечно, не собьются с дороги. Или не сорвутся в пропасть в горах. До сих пор Ларгету не приходилось карабкаться по каменным склонам. Впрочем, кажется, там были какие-то перевалы, и даже тракт, также в Квармоле называемый Леданским, а в Ледании - Квармольским. Но вот где искать эти интересные места, он не представлял.
      Рядом зашевелился Бол, выходя из транса.
      - Жрать-то как охота! - протянул он, озираясь по сторонам. Желудок Ларгета тут же согласно заурчал, что да, мол, неплохо бы и в него забросить какую-нибудь еду.
      - Жрать нечего, - грустно констатировал он обоим собеседникам.
      - Да, и обед вчера пропустили. Слушай, а мы тут от голода не загнемся?
      - Да не должны, - ответил Таль без особой уверенности. - Человек, вроде бы может две недели не есть. А воду мы достанем, заклинанием «Чаши» в конце концов.
      - Ага. Если достанем чашу, чтобы ее наполнить, - мрачно сказал Бол. - Давай-ка посмотрим, что у нас при себе. Сейчас каждая мелочь пригодится!
      При себе было немного. Из оружия - складной перочинный нож Ларгета, слишком маленький, чтобы вообще считаться оружием. Из еды - пара черствых лепешек, которые Бол заначил с прошлого завтрака, а съесть забыл. Обломок стрелы Таля, который он давно носил в кармане, считая талисманом. Пробка от бутылки, надетая на наконечник упомянутый стрелы в качестве заглушки - чтобы не рвал одежду. Семнадцать серебряных монет на двоих - не так уж мало, если бы они были в городе. И все.
      - Да, с этим мы до Квармола вряд ли дойдем, - уныло заявил Бол. - А впрочем, придумаем что-нибудь. Можно из ремней сделать пращи...
      - ...и стрелять из них твоими зубами, - безжалостно оборвал его Таль. - Степь ведь, камней не сыщешь. Разве только ты наколдуешь? Так я все равно из пращи стрелять не умею. Вот лук бы где достать...
      - Да, из пращи нас не учили, - согласился Бол. - Камней, опять же, нет. Не смотри на мои зубы, не дам ими стрелять! Я ими ем!
      - Есть же все равно нечего, - пожал плечами Ларгет.
      - Не волнует! Хоть укушу кого-нибудь. А потом, может одному из нас придется еще каннибализм изучать. Вот тогда они мне точно понадобятся.
      - Интересно, хищники здесь водятся? - задумчиво спросил Таль.
      - Кроме тебя, еще степные волки. Говорят, мелкие, но охотятся большими стаями. Вроде еще степные львы есть, хотя не уверен, что в Ледании или Квармоле они водятся. И еще не уверен, что их едят. По-моему, они сами того...
      - Можешь отказаться. Я решил охотится на живца. Так что, живец, пока ты еще живец, начинай приманивать волков. Только по одному, понял? Я много не съем...
      - Ага, сейчас, - ядовито произнес Бол. - Вот только ноги помою...
      - Смотри, ястреб! Значит, где-то есть дичь. Ни в жизнь не поверю, что он здесь мышей ловит - трава вон какая, ничего не увидишь.
      - Дичь-то есть, а как ее поймать? Я силки плести умею, а из чего?
      - Дурень, зачем нам все это? Мы же маги! «Стрелкой» я хоть буйвола положу.
      - О, это верно. А я и забыл, что мы маги. Учитель-то больше про каких-то «недоделанных учеников» упоминал.
      - Недоделанные в школе остались. А мы - маги, раз уж так вышло.
      - Ну, ты меня успокоил...
      Из-под ног с шумом вспорхнула какая-то птица. Ястреб в небе перестал нарезать круги, явно собираясь познакомится с ней поближе. Ларгет, держа птицу взглядом, произнес «Магическую стрелу». Тонкая струя огня сорвалась с его пальцев, поражая цель. Птица вскрикнула, и рухнула вниз, сбитая «Стрелкой».
      - Не слабо, - оценил Бол мастерство товарища. - Как будто в классе. По движущейся мишени, да с упреждением... Ты крут, гоблин!
      Он двинулся вперед, собираясь подобрать добычу, но ястреб был быстрее. Камнем рухнув с высоты, он подхватил тушку, и взвился вверх, набирая высоту.
      - Отдай, сволочь! - завопил в ярости Бол. - Ларгет, срежь гада!
      - Заткнись! - прикрикнул Таль. Держа ястреба взглядом, он тихо попросил: - Это наша добыча. Ты найдешь себе другую, а мы - нет. Отдай!
      - Да что ты... - яростно начал Бол и осекся. Мертвая птица упала к ногам Таля. Ястреб, словно потеряв интерес, скрылся в вышине.
      - Это как ты сделал? - ошарашено спросил Бол. - Не понял!
      - Просто попросил, - негромко ответил Ларгет, провожая ястреба взглядом.
      - Ну ни фига себе - просто! Может, ты эльф какой?
      - Ага, эльф. Нечего мои уши разглядывать! Сейчас еще чего посмотреть захочешь!
      - Жаль, что не эльф. Сейчас бы мы зубов у тебя для пращи надергали. Эльфам все нипочем - зубы новые вырастают. Или это у акул? Не помню точно...
      - Слушай, достал. Мы тут век, что ли, стоять будем? Двинулись!
      - Двинулись! А куда? И как же завтрак?
      - К горам. А позавтракаем в обед. Все равно кустов я здесь никаких не вижу, огонь не разожжешь. Так что вперед и с песней. Нет, лучше без песни, знаю я, как ты поешь.
      Бол двинулся вперед, неожиданно нагнулся и что-то поднял с земли.
      - Во! - восторженно сказал он, протягивая Ларгету гнездо с полудюжиной яиц. - Теперь и на ходу можно позавтракать. Правда, странно - стоило ли забираться в такую даль, чтобы опять завтракать яйцами?
      - А стоили ли забираться в такую даль, чтобы ходить голодными? - резонно возразил Таль. - Хоть какая-то еда.
      - Твоя правда, - согласился Бол, передавая Ларгету его долю. Какое-то время друзья шли молча, занятые едой. Кроме яиц, они разломили пополам и съели одну из лепешек.
      - Как бы нам выйти на тракт? - размышлял Таль вслух бредя среди высокой травы. - По это дурацкой степи особо не побегаешь.
      - Если знать, восточнее он или западнее, можно было бы свернуть, - предложил Бол.
      - Ага! Сейчас спросим у кого-нибудь, и сразу свернем.
      - Слушай, ну чего ты такой злой? Еда у нас есть, от жажды тоже не помрем. Учись радоваться жизни, пока она не прошла.
      - В компании с тобой за этим не заржавеет, - хмыкнул Таль, постепенно прогоняя плохое настроение. Солнце грело все сильнее, испаряя росу на траве.
      Через пару часов они остановились у зарослей кустарника. Быстро натаскали сушняка, исколов при этом все пальцы. Бол ловко поджег его касанием пальца - это было даже не заклинание, скорее, тест на обладание магией - первое, что показал им Учитель.
      - Занозу посадил, - пожаловался Бол, разглядывая палец. - И вытащить нечем.
      - Могу ампутировать, - предложил Таль, поигрывая ножом.
      - Нет уж, спасибо. Тебе только палец дай - всю руку оттяпаешь. По самую задницу.
      - Так вот откуда у тебя руки растут! - догадался Таль.
      - Ты бы лучше птицу ощипал, умник, - возмутился Бол. - С перьями я жрать отказываюсь наотрез. Перья - они в подушке хороши, а не в обеде.
      - Да, промашка вышла, - согласился Ларгет, быстро ощипывая добычу. - Совсем про это забыл. Надеюсь, огонь не прогорит за это время.
      - На углях запечем... Хотя, какие угли от кустов! Смех один. Ладно, пойду соберу еще хвороста. Надеюсь, на этот раз заноз не будет.
      - Если руки в другое место перетащишь, - хмыкнул Таль, бросая горсть перьев в огонь.
      - Тьфу на тебя, гоблин несчастный - откликнулся Бол, убегая.
      Когда он набрал кучу хвороста, Ларгет как раз успел очистить и выпотрошить добычу.
      Аппетитный запах жареного мяса поплыл над костром, вызвав у обоих юношей голодное урчание в животе. Сухо потрескивали ветки в огне, густой белый дым взвивался к небу.
      - Ветки сыроваты, - определил Таль. - Не мог получше найти?
      - Пока я бы искал, ты всю птицу схавал, - тут же откликнулся Бол. - Знаю я тебя, твою прожорливую натуру. Только кости бы и остались.
      - Кости я тоже люблю, - возразил Таль, переворачивая над огнем птицу. Капли жира по-змеиному зашипели на углях. Бол украдкой облизнулся.
      - Ниже к огню, ниже! - подтолкнул он приятеля. - Дай я...
      Он попытался забрать толстую ветку с насажанной на нее дичью из рук Ларгета. Подгоревший прут с сухим треском переломился, и птица упала в костер.
      - Нет, ну ты все же урод, - возмущенно завопил Ларгет. Бол виновато потупил глаза. - За что не возьмешься, все портишь! Блин, мы до границы точно не доберемся. Либо я тебя прикончу, либо свихнусь напрочь... а потом все равно прикончу!
      - Ну, ладно, ладно, - смущенно запротестовал Бол. - Я исправлюсь, честное слово! В конце концов, когда ты ее сбивал, я же не тебе не мешал.
      - Убью! - рявкнул Таль, добывая птицу из огня. - Точно убью. И съем!
      - Ну, как есть, гоблин, - хихикнул Бол, поняв, что друг на него уже не злится.
      Через некоторое время он взмолился:
      - Хватит уже! Готово!
      - Совсем съехал? Еще жарить и жарить!
      - Не могу больше! К тому же она все время ужаривается. Давай, как есть. Полусырая даже вкуснее. Давай, не томи!
      - Блин с тобой, - согласился Таль, изрядно уставший держать птицу над огнем. - Действительно, жрать охота. Да и в путь пора, так мы никогда до гор не дойдем.
      - У-у! Вкусно! - промычал Бол, откусывая от своей доли большой кусок. - Ай! Горячая, зараза! У тебя, кстати, соли не найдется?
      - Угу. И лука с перцем, - хмыкнул Ларгет. - Жуй, что есть. Или лучше - мне отдай.
      - Разбежался! Я слышал, что если нет соли, можно посыпать золой. Так делают все бывалые путешественники.
      - Бывалые как раз без соли не остаются, - возразил Таль. - А коли есть охота, залезь рукой в огонь, и посыпай своей золой хоть до черноты.
      Он с хрустом вцепился в крыло, пережевывая мясо вместе с косточками.
      - Не подавись, - посоветовал Бол. - Я потом замучаюсь ведь тебе ножом могилу копать.
      - Не трепись. Тебе и лопатой лень было бы. Ты поел?
      - Ну, что за еда - половина цыпленка...
      - Тогда пошли. Путь неблизкий.
      - Это точно. Ты бы еще какую птицу завалил, что ли.
      - Увижу, собью. Пошли, нечего рассиживаться.
      - Ладно, двинулись, - Бол нехотя поднялся и затоптал угасающий костер.
      Часа два они плелись по степи. Бол умудрился залезть в заросли репейника, и теперь с проклятиями снимал с себя гроздья колючек. Таль подкалывал друга на предмет того, что репьи липнут к репьям. Бол периодически кидал в него колючки, чтобы тот разделил с ним радость сдирания их с одежды. Солнце давно перевалило зенит, и теперь жарило немилосердно. Вдобавок откуда-то появились слепни, досаждая назойливым жужжанием и удачными попытками укусить в незащищенное одеждой место.
      - Нет, ну это точно меня достало! - возмутился Таль, хлопнув себя по шее. Удачливое насекомое успело улететь на долю секунды раньше, оставив юношу почесывать место укуса. Ларгет выругался. Бол оторвал один из последних репьев с рукава, отмахнувшись попутно от слепня.
      - А ты его «Стрелкой» сбей, - ехидно посоветовал он.
      Ларгет ловко перехватил в воздухе очередного кровососа и раздавил его в кулаке.
      - У коров хоть хвосты есть, - пожаловался он. - Они ими слепней отгоняют.
      - А у меня - ты, - согласился Бол, оборачиваясь. - Тоже плетешься, как хвост, сзади, только слепней почему-то отгоняешь только от себя.
      - О, вон еще репей, - указал Таль.
      - Где? - Бол на миг отвлекся и тут же приятель запихнул ему за шиворот убитого слепня. - Блин, ну хватит, а? Детство, что ли вспомнил?
      - Ага, в меня репьями бросать - так поступок, достойный мага, а кровососа за шиворот - детство играет, так что ли?
      - Все, больше не буду. Мир?
      - Тыр-пыр. Договорились. Стоп! Похоже, нас преследуют.
      - Кто? - встревожился Бол, оглядываясь назад.
      - Трое всадников. Кто здесь живет, в этих степях?
      - Кочевые племена, насколько я помню. - Бол всегда увлекался историей и географией. - Их тут десятки, от сотни человек до нескольких тысяч. Мелкие.
      - Мне и с сотней драться неохота. Как они с чужестранцами обращаются?
      - Да на какое нарвешься. Некоторые накормят и помогут по возможности. Другие - свяжут и продадут в рабство. Третьи могут в жертву принести. Среди них, кстати, еще и каннибалы есть. Угадай, а они что сделают?
      - Язык тебе отрежут, - хмуро бросил Ларгет, вглядываясь в далекие точки на горизонте. - Каннибалов нам только не хватало. Делать что будем?
      - Убежать от конных мы не сможем. Спрятаться если? Если залечь в траву, могут не найти. Хотя, возможно они, с собаками. Тогда вообще кранты.
      - Давай будем считать, что собак с ними нет, хорошо? Быстренько в сторону, и на землю, понял? Будем надеяться на лучшее.
      - Понял. Может, проскачут мимо.
      Оба бросились влево, там трава была гуще, и виднелись даже заросли кустарника.
      - Блин! Опять репейник! - возмутился Бол, падая на землю. - А я только очистился.
      - Не поминай нечистого! - прошептал Таль. Нечистый дух по имени Блин считался очень злокозненным и злопамятным. Не то, чтобы Ларгет был суеверен, но сейчас рисковать ему отнюдь не хотелось.
      Друзья затаились. Через несколько минут послышался стук копыт, приглушенный густой травой. Талю очень хотелось посмотреть, но он боялся себя выдать. Донеслись обрывки фраз на странном гортанном языке. «Похоже, собак у них нет», - подумал юноша, не слыша лая.
      Бол внезапно дернулся, хлопнув себя по шее.
      - Проклятая тварь! - возмущенно прошептал он.
      - Молчи, дурак! - яростно ответил Ларгет также шепотом. - Терпи!
      Всадники сразу замолчали, явно насторожившись. Таль беззвучно выругался. Стук копыт стал громче, похоже, кочевники приближались. Внезапно раздался торжествующий возглас одного из них, кони понеслись вскачь. «Нашли!» - понял Ларгет.
      - В разные стороны, - шепнул он Болу. - Ну, раз, два...
      На счет «три», оба юноши вскочили и сломя голову бросились бежать. Таль бросил быстрый взгляд на всадников. Действительно, трое. Кожаные одежды, меховые шапки (в такую жару! Совсем у ребят крышу снесло!). На плоских бородатых лицах - выражение азарта. Охотники, Блин! Арканы наготове, один, ближайший, уже раскручивает в воздухе петлю.
      Ларгет запнулся о какую-то кочку, споткнулся и упал. Петля волосяного аркана пролетела над ним. Быстро вскочив, он продолжал бежать зигзагами, отлично понимая, что ему не уйти. Двое из трех всадников бросились за ним, один преследовал Бола.
      Снова свистнул аркан, и Ларгет только чудом сумел увернуться. Кочевник рассмеялся и что-то крикнул, похоже, подбадривая жертву. Для него эта нелепая охота была игрой. Таль ушел в сторону, и всадник с разгона проскочил мимо. Второй бросил аркан, но его же товарищ помешал ему получше прицелиться. «Прямо второй Бол», - подумал Таль, набирая скорость. Всадники с гиканьем и свистом припустили за ним.
      Это походило на дурной сон. Слишком нереально - степь, кочевники. Такое могло быть только в любимых Болом приключенческих романах. Правда, там у героев наверняка были бы мечи, и кочевникам бы в конце концов точно не поздоровилось.
      Ларгет внезапно изменил направление, бросившись на всадника, дико вопя и размахивая руками. Испуганная лошадь встала на дыбы, но кочевник удержался в седле. Второму пришлось объезжать его, теряя скорость.
      Таль бросился прочь, задыхаясь от бега. Долго так продолжаться не могло, и итог был известен. В лучшем случае, еще две-три удачных попытки, а потом аркан найдет его плечи.
      Крик Бола заставил его против воли обернуться. Так и есть - третий всадник мчался к ним, а за ним, быстро перебирая ногами, бежал друг Ларгета, стянутый поперек плеч арканом. И в тот же миг Таль ощутил сильный толчок, бросивший его на землю. Веревка больно врезалась в тело, Ларгета потащило по земле вслед за его пленителем. «Попался!» - мелькнула мысль, и отчаяние охватило юношу. Он кое-как поднял себя на ноги, принужденный бежать вслед за всадником. Исцарапанное лицо саднило, ноги словно налились свинцовой тяжестью.
      Что там писали в романах насчет избавления от арканов? Ну, храбрый рыцарь рассекает взмахом меча... Где ж его, гада, найти со своим мечом? Ловко зацепить веревкой о ветку дерева... Да, и с деревьями в степи - не лучше.
      Ларгет бежал, жадно хватая ртом воздух. Никаких мыслей в голове не осталось. Только усталость и желание, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
      Внезапно он увидел, что «его» кочевник сменил направление. Второй двигался наискосок, очевидно, собираясь подъехать к третьему. Ларгет увидел шанс. Быстро, сжигая остатки сил, хрипя раскаленными легкими, он бросился ему наперерез, ослабляя хватку аркана. Всадник, почувствовав, что веревка провисла, собрался было выбрать запас, но именно в этот момент Таль бросился на землю, до предела натягивая аркан. Не успевший проскочить второй кочевник пытался сдержать лошадь, но не успел. Его скакун запнулся передними ногами за веревку и с жалобным ржанием рухнул на землю. Вопль придавленного всадника раздался следом.
      Ларгета снова протащило по земле, сдирая кожу с запястий. Аркан больно врезался в тело, он взвыл от боли. Сквозь катящиеся по лицу слезы, он увидел, как пленивший его всадник вылетел из седла, остановленный своим же арканом. Таль вскочил и, припадая на ушибленную ногу, бросился вперед, ослабляя веревку. Напряжение мышц - и петля перестала стягивать его плечи. Таль перебросил ее через голову и метнулся к лошади, которая только начала подниматься. К седлу был приторочен лук, небольшой лук и колчан со стрелами.
      Он едва успел до них добраться, как пришел в себя хозяин лошади. Кочевник попытался подняться, но Ларгет саданул его в висок носком сандалии. Боль пронзила и без того пострадавшую ногу, но результат был достигнут. Кочевник рухнул без сознания, а Ларгет завладел столь желанным оружием.
      Руки его действовали сами собой. Плавное быстрое движение - стрела легла на тетиву. Грозный короткий свист - аркан, который держал Бола, лопнул. На тетиву ложиться вторая стрела. Миг - и появившийся в руке кочевника лук отлетает в сторону, безнадежно испорченный. Третья стрела ложится на тетиву, хищно глядя в лицо всадника.
      Ларгет так и не смог выстрелить в человека. Даже в азарте боя, он не был пока внутренне готов к этому. И кочевник, оставшийся на коне видел это. Но видел и другое - достань он оружие, и страх пересилит в душе юноши нежелание убивать. Он развел руки в стороны и гортанно засмеялся.
      - Ай, молодой батыр, сегодня ты маленько показал себя. Спрячь лук, никто не причинит тебе вреда. Ты не дичь, а охотник. Мы не нападем на тебя больше.
      - Мне слишком понравилось держать его в руках, - напряженно улыбнулся Таль.
      - Такой молодой, и такой недоверчивый, да. Мы не причиним тебе маленько ничего плохого. Мы, хароги, маленько чтим храбрых. Поехали к нам, каган будет рад тебя видеть. Он любит молодых и храбрых, да.
      - Особо извращенным способом, - буркнул Бол, избавляясь от арканной петли.
      - Ай, не говори про кагана плохо. Каган, маленько, сильный вождь.
      С земли поднялся другой кочевник. Охнул, наступив на поврежденную ногу, свирепо взглянул на Ларгета. Потом посмотрел на своего товарища, сидевшего на земле и рассмеялся.
      - Ай молодца, маленько. Таких батыров победил, да. Моим арканом - сразу двоих с лошадей снял, и меня, и Кызыла. Ай, молодца! - и он снова рассмеялся.
      - Что случилось? - поинтересовался Кызыл, услышав свое имя. Явно Ларгет слишком сильно приложил его по голове. Два других кочевника покатились со смеху.
      - Ай, Кызыл, ты все пропустил маленько. Молодой батыр взял нас в плен.
      - Когда? - с тупым удивлением поинтересовался тот, разглядывая свои руки. - И почему маленько веревок нет? Ничего не понимаю!
      - Ай, не бери в голову! Видишь, что у него в руках?
      - Маленько, лук. У меня тоже есть... Ай, да это же мой лук!
      - Это больше не твой лук, это маленько его лук. Трофей, да.
      - Ай, как же так! Только что моим был!
      - Э, забудь! Твоя дочь недавно тоже девкой была, да? Теперь это его лук. Ай, не лапай саблю, не девка маленько.
      Кызыл все же успел схватить за рукоять, но тут же отдернул руку. В лицо ему смотрела стрела. Он перевел взгляд на Таля и развел руками.
      - Ай, ладно, забирай лук, да? Для хорошего человека - не жалко.
      - Он его уже забрал, - хихикнул Бол.
      - Ладно, что дальше делать? - поинтересовался Ларгет. - Убивать я их не хочу, а отпустить нельзя, либо в спину ударят, либо своих приведут.
      - Ай, зачем нехорошо говоришь? Батыр в спину не бьет, да? Едем с нами, гостем будешь. Гостю зло даже шакал не сделает!
      - А много их у вас? Шакалов? - поинтересовался Бол.
      - Есть маленько. Вот Кызыла видишь...
      - Ай, зачем меня шакалом назвал?!
      - ...совсем не похож. А шакал - по степи ходит.
      - Ходит, ай, ходит, - вклинился другой кочевник. - Вот кувалы - те чисто шакалы. Коня поймают - едят маленько, человека - едят опять же, да. Ай, как есть, шакалы!
      - Маленько согласен. Люди людей не едят, да. Шакалы, как есть шакалы. Ай, поехали к нам, баран есть, кумыс пить. Шаман в бубен бить будет - на удачу камлать маленько.
      - Возьми с них клятву, - присоветовал Бол. - Великой степью и Великим небом.
      - Ай, грамотный шибко! Как шаман, да? Я, Бозал, из людей племени харога, клянусь маленько Великой степью и Великим небом не причинять вам вреда.
      Два товарища Бозала с торжественным видом слово в слово повторили клятву.
      - И все? - недоверчиво поинтересовался Таль. - Больно коротко!
      - Э, слушай! Тебе слова нужны, или клятва, да? Клятва не словами, клятва сердцем дается. Слова - для обмана, сердце - для жизни.
      - Или для смерти, - встрял Бол.
      - Или да. Ай, умный мальчик, как шаман умный. Маленько...
      - Понял? - гордо спросил Бол. - Я - умный, да. А ты меня все - дурак, да дурак.
      - Не умный, а «умный маленько», - тут же парировал Таль. - Я тебе это с первого дня твержу. Ладно, я думаю, надо ехать. Самим нам тракт нипочем не найти.
      - Да, надо ехать. С каганом познакомимся. Я никогда живого кагана не видел. Кстати, а что такое каган, вообще?
      - Каган - маленько наш вождь. Имя ему - Саргаш. Маленько мудрый вождь, сильный воин. Э, Саргаш на три сажени вглубь земли видит. Потому - каган.
      - А шаман насколько вглубь земли видит?
      - Ай, зачем шаману в землю смотреть? Шаман маленько с духами говорит. Правда, они не отвечают, духи. Но по их молчанию, он маленько грядущее зрит, да.
      - Офигеть! - восхитился Бол. - Хочу быть шаманом!
      - Ты и так вполне шаман. Маг-то из тебя все равно никакой.
      - Что есть маг? - полюбопытствовал Бозал.
      Ларгет почесал в затылке.
      - Шибко крутой шаман, - честно ответил он.
      - Угу, - понял кочевник и заткнулся, обдумывая информацию.
      - Ладно, ребята, мы согласны. Едем к вашему кагану и его шаману.
      - Ай, давно пора. Сколько время потеряли, да. Садитесь на кобылу Кызыла, молодые батыры. Ай, не упала бы до стойбища!
      - Не бойся, мы не тяжелые, - ответил Бол.
      - Ай, мне что бояться! Пусть лошадь боится!
      Путь к стойбищу занял часа четыре. За это время Таль, сидевший позади Бола, изрядно натер ягодицы о спину лошади. Кобыла явно тоже была не в восторге от двойной ноши. Бол же, удобно устроившийся в седле, особых неудобств не испытывал.
      Лук и стрелы с костяными наконечниками у них никто даже не попытался забрать. Когда Ларгет спросил об этом Бозала, тот ответил просто:
      - Трофей, маленько. С боя взял, с боя только забрать можно. Тебе нужнее, чем Кызылу. Воин без оружия - не воин. Нехорошо, да.
      - А шаман без головы - не шаман, - тут же встрял Бол.
      - Ай, твоя правда. Не шаман, совсем не шаман.
      - И скоро будет стойбище? - осведомился Таль.
      - Маленько осталось. Видишь, дым от костров - там оно и есть.
      Каган оказался таким же, как уже знакомые Талю кочевники. Невысокого роста, с куцей бородкой и плоским, невыразительным лицом. Глаза, однако, смотрели остро и проницательно. С любопытством смотрели. Одежда, само собой, была побогаче, чем у прочих. Выделкой получше, на шапке - в два раза больше головы - золотые бляхи, на кожаной куртке - бронзовые цепи, как у члена магического ордена «металлистов». Сабля на ремне - клинок скрыт в ножнах, но рукоять богато украшена. Большой человек, видно сразу.
      - Ай, добро пожаловать, гости дорогие, - приветствовал он их. Потом перевел взгляд на Бозала. - Или все-таки пленники? Тогда почему с оружием?
      - Гости, гости, маленько, - успокоил его тот. - Были пленники, да. Теперь - гости.
      - И так бывает, да, - утешил его каган. - Ай, батыры, давайте есть, пить, да беседу вести. Сейчас шаман подойдет, камлать маленько будет. Где он, кстати?
      - Спит маленько, - ответил один из кочевников. - Пьяный в какашку, да.
      - Ай, с духами говорить - тяжело, да, - посочувствовал местный монарх. - Совсем себя не бережет. Все время маленько жалуется - настоя из мухоморов у него нет. А что такое мухоморы - и сам не знает. Ну, не растут они в степи, да. Разбудите его маленько. Проспит, потом неделю ныть будет, да. А может, проклятие маленько навесит, шаман все же, работа такая. Шамана злить - себя не любить, да.
      - А вы, - он обратился к трем разведчикам, - угощение накройте. Баранина, телятина, сыр. Картошку любите?
      - Не пробовали, - сознался Таль.
      - Ай, нехорошо! Вкусно! И под все это - маленько водочки выпьем.
      - А почему не кумыса? - удивился Бол. - Вы же маленько... тьфу, вы же всегда вроде кумыс пили, из конского молока?
      - Ай, где ты видел, чтобы конь молоко давал? Из кобыльего, да, пили. Только поймали мы как-то воина одного из Гардарики. Сильный воин попался, да. Сонным взяли, а то бы не дался. Пьян был маленько, вот и уснул. Стали мы его шашлыком кормить да кумысом поить. Ох и жрать здоров маленько! А от кумыса плевался только. Пожил он у нас два раза по три дня (всего пять, значит), мы уж не знали, кому его маленько продать. Чистый убыток, да. А он и предложил - откроет секрет водки взамен свободы, да.
      - И открыл? - не выдержал Бол.
      - Открыл, да. Теперь водку пьем, из свеклы и репы делаем, ее в степи - полно. С соседями маленько торгуем. Ай, богатыми скоро станем, толстыми, да. Водку-то только в Гардарики делают, да у нас. Экзотика, понимаешь! О, а вот и наш шаман!
      К ним, пошатываясь, подошел странного вида человек, на вид - ну, чисто шаман. Узкое, ястребиное лицо, волосы перевиты ястребиными перьями, одет в лохмотья из диковинного вида шкур. В руке короткий жезл, в другой - бубен. Около рта плясали искры.
      - Ай, приветствую тебя, великий каган, - сказал он голоском тонким и пронзительным. - Какого хрена разбудить изволил? Доброго здоровья тебе и долгих лет жизни, нехороший человек! Да будут стада твои сильны и богаты.
      - Ай, не злись, да. Гости у нас, поговорить надо, выпить маленько и закусить.
      Лицо шамана перекосилось.
      - Опять выпить, да? - возопил он. - Ай, не умеем мы пить, каган. Тот воин что говорил? «Дабы пошло хорошо, надо под соленый огурчик. А чтобы от похмелья избавиться, рассол пей». Ай, каган, не растет у нас в степи огурчик соленый! Как есть, не растет, да! А посему и рассола у нас нет. О, моя башка совсем раскалывается маленько...
      - Ай, ну ты же шаман, да! Ты же всех лечишь! Вон когда Тимухаш руку потерял, ты ему обратно присобачил. Так до сих пор из задницы и торчит, да.
      - Ай, плохо быть шаманом, каган. Лечишь всех, лечишь маленько - а тебя кто полечит? Как с духами говорить буду, когда башка пополам расклывается? Они, правда, все равно молчат... О, где бы рассолу маленько надыбить!
      - Может, я могу помочь, достопочтенный шаман? - предложил Ларгет.
      Головную боль он снимать умел. Это даже не заклинание - все, кто владеет Силой, способны на это. Там, раны залечить - нужна магия, что да, то да. А такой пустяк...
      - Ай, зачем говоришь, да? Только другой шаман может...
      Таль возложил обе руки на голову старого похмельного шамана. Закрыл глаза, вбирая ладонями его боль, потом резко оторвал их от висков кочевника, сжав в кулаки.
      - Вот где твоя боль, - показал шаману, потом, не оборачиваясь, махнул за спину, раскрыв ладони. Словно выбросил его боль.
      - Ай, шаман, большой шаман. Почти что маг, да.
      - Что есть маг? - полюбопытствовал вождь.
      - Очень-очень крутой шаман, - пояснил шаман.
      По знаку кагана, они уселись за пиршественный стол. Правда, стола никакого не было, была лишь расстеленная на земле шкура. Кроме кагана и шамана, никого из племени не позвали - то ли много чести, то ли самим мало.
      - Ай, гости дорогие, расскажите, долго ли по свету бродите, что видели, что слышали, - осилив здоровенный кусок баранины, - спросил каган.
      - Ай, великий каган, - начал Таль. - Долго, не долго ли, не в том печаль, а в том, как бы нам до дома добраться. Глупый и злой человек вмешался в заклятие сложное...
      - От гоблина слышу, - обиделся Бол.
      - ...и завело нас заклятие на чужбину далекую, за горы каменные, за деревья деревянные, и вот пришли мы к вам с открытой душой и чистым сердцем...
      - ...и арканом на шее, - добавил Бол.
      - ...чтобы указали вы нам заблудшим, где лежит тракт древний, в народе Квармольским именуемый...
      - А в другом народе - Леданским.
      - ...чтобы домой мы могли вернуться. - Таль подумал и добавил. - Маленько.
      - Ай, хороший тост! - обрадовался шаман. - Давай выпьем за это!
      Они выпили. Потом закусили. Потом снова выпили за тех, «кто дома не имеет, и для кого просторы степи и запах навоза милее прочих земных богатств». Опять закусили.
      - Ай, мои разведчики баяли, что ты аркан стрелой перебил. Меткий стрелок, маленько, у нас таких любят, - каган после второй чарки изрядно повеселел. - Для такого - ничего не жаль. Хочешь, я тебе свой лук подарю? Шаман наш в него Блин знает сколько заклинаний понапихал. Они, правда, маленько не работают, но лук все равно хорош. Другого такого у нас в степи нет, да. Ай, да что в степи, во все мире нет. Он даже свое имя имеет. Карамультуком зовут, да.
      - Хорошее имя, - одобрил Таль. - Страшное и непонятное. Враги бояться будут. А как же ты сам без лука останешься?
      - Я - каган, а не воин. Зачем мне лук? У меня воинов полно. Да еще шаман... бездельник, да. Я тебе, баранья голова, сколько раз говорил: отыщи мне соленый огурчик! А ты все - не растут, не растут. Я, маленько, если бы росли спрашивать не стал. Зачем мне шаман нужен, если росли бы? В бубен бы побил, маленько, что ли.
      - Да только вчера в бубен ученику своему дал. Он с копыт и слетел, как пьяная лошадь. Не умеет наша молодежь пить, да...
      - В ответ на твой щедрый дар, о каган, - начал Таль. - Позволь мне раскрыть тебе страшную тайну. Соленый огурчик можно сделать из свежего. Если хочешь, я запишу, как это сделать. Ты читать-то хоть умеешь?
      - Ай, зачем мне читать. Я каган, а не читатель. У меня вон шаман есть. Умный, ай, умный! Пусть он и читает, да. А мне глаза портить не гоже, не каганское это дело - читать. Ты рецептик-то запиши, лишним не будет, да.
      Шаман из-за плеча смотрел в ларгетовы записи, шевеля губами.
      - Ага, соль... вода-кипяток... укроп... лист лавровый... Да, сильная магия, у-у! Ай, шаман, как есть шаман! Дай я тебе свой амулет подарю, такому шаману нужен будет. Силы прибавляет, скорости прибавляет, выносливости прибавляет маленько, от твоих - втрое. Ай, действует недолго, да, но умный да смелый и за час много сможет. Шаман быстро бегать должен, да, чтоб не догнали. Как в руке переломишь, так действовать начнет, да. Ты мне вот что скажи, а волшебный рассол как делать? Плохо без него, ой, плохо! Хоть на стенку лезь... а где ее найдешь в степи, стенку-то?
      - А та жидкость, что огурцы питает, рассол и есть, - пояснил Таль.
      - Ай, совсем память ушла. Тот воин говорил, что рассол и огурчики соленые - из одной банки, а я шакал глупый, думал маленько, что он про ту банку, где водка. Ай, чтоб тому воину долгих лет жизни! Он ведь так и говорил, давай еще по банке, да! Ай, дикие они люди там, в Гардарики, совсем дикие. Но шаманы могучие, раз водку и рассол придумали. И огурчики эти соленые, да.
      - Что, шаман, разобрался? Ай, молодец, теперь солеными огурчиками да рассолом торговать маленько начнем. Небось, кто нашу бормотуху попробовал, сразу купит, да. Богатыми станем, пить-есть на золоте станем... Сортир построим, да.
      - А сортир-то зачем? - поразился Бол.
      - Ай, степь же кругом, ни одного дерева. Как без сортира-то?
      - Да, если так судить... - Бол одним глотком осушил чарку, потянулся закусить редиской. - Плохо в степи без сортира, ай, плохо...
      - В степи вообще плохо, а без уж без сортира... - глубокомысленно произнес Таль.
      - Ай, умен, умен, да. Каганом станешь, как вырастешь, - похвалил каган. - Хочешь, я тебя усыновлю, да? Сын кагана будешь, враг боятся будет... А?
      - Ай, каган, у тебя же и так двадцать три сына, да? Зачем еще один? Пусть ко мне учеником идет, шаманом будет маленько, ай, сильным шаманом.
      - Слушай, каким таким шаманом, да? Двадцать три сына, а умного ни одного. За что Великое небо ко мне так жестоко? Вот встретил умного человека, усыновить хотел, да. Чтобы защитой мне был, когда старость придет. А ты шаманом? Нехорошо, да?
      - Ай, нехорошо, каган, твоя правда. Ладно, бери его, усыновляй маленько. Вырастет, каганом будет. А второго я в ученики возьму.
      Таль понял, что еще минута, и им придется поселиться с кочевниками.
      - Ай, добрые люди! Хорошо у вас, да домой нам нужно. Люди волнуются, да? Нехорошо, совсем нехорошо. У тебя, каган, и так двадцать три сына. Родную кровь обижать - ай, совсем-совсем нехорошо. А что умных нет - не беда. Молодые, да, поумнеют еще. Шаману скажи - он их уму-разуму научит маленько. А посмышленее - в ученики возьмет, да. А и не поумнеют - не беда, много знания - много горя. Зачем им горе, да?
      - Ай, прав ты, хороший человек. Хорошо рассудил, да. Выпьем за нас, умных, чтобы нам лучше жилось, что бы золото липло к пальцам, а женщины... э.. ко всему прочему.
      - За нас, умных, да, - поддержал шаман.
      - И за тебя, Бол, тоже, - шепотом добавил Таль, опрокидывая очередную чарку.
      Через некоторое время, Ларгет почувствовал, что абсолютно пьян. Бол уже храпел, привалившись к стенке юрты, каган тоже клевал носом. Держался только шаман, что-то рассказывающий ему о беседах с духами. Ларгет, перебивая, тоже что-то объяснял, и оба наслаждались приятной беседой.
      - ...и за это тоже выпьем! - донесся до него из мутного сонного тумана голос шамана.
      - Выпьем! - Таль опрокинул чарку. Что было потом, вспомнить он так и не смог.
      Шаман, оставшись в одиночестве, какое-то время продолжал говорить, потом, видя, что слушателей не осталось, вышел из юрты кагана и, прихватив с собой молодую плоскую девицу и кувшин водки, удалился. Очевидно, беседовать с духами...
 

      - Мастер Агар, не могли бы вы на время присмотреть за моими подопечными? - Мастер Лур, Учитель, всегда спокойный и невозмутимый, сейчас заметно нервничал. - Я должен найти своих сорванцов, пока они не влипли в неприятности.
      - Да, о чем разговор, Мастер. Вы уже вычислили, куда их забросило?
      - Не думаю, что это возможно. Я тщательно исследовал то, что они сотворили с вашим порталом. Сто сорок четыре точки, где возможен выход! За день я способен открыть семь - восемь порталов, вряд ли больше...
      - Я мог бы помочь.
      - Спасибо, Мастер, но это не имеет смысла. Пятнадцать за день на сто сорок четыре точки! Пройдет несколько дней, пока я доберусь то точки выхода. За это время их след в магическом пространстве успеет остыть. Вдобавок, портал дал временной сдвиг...
      - Что? Вы это серьезно, Мастер? До сих пор временной сдвиг был из области теории! Получается, ваши ребята подтвердили это на практике? Мои поздравления! Отличный материал для ученой работы на звание мастера. Будь они бакалаврами, а не учениками, получили бы неплохой задел для следующей ступени.
      - Будь они бакалаврами, мне не надо было бы сейчас разыскивать их по всему миру, - вздохнул Учитель. - В могилу они меня вгонят, ученики эти!
      - Ну, ну, полноте, Мастер! Мне припоминается история об одном юном ученике, пробравшимся на Малый совет в саквояже своего учителя. Заклятие уменьшения, это, по-моему, чары восьмого уровня?
      - Седьмого, - Мастер Лур ностальгически улыбнулся. - Видели бы Вы, Мастер, их лица, когда мой Учитель вытащил меня из саквояжа за волосы! Ох, как они хохотали! Семнадцать Мастеров, два Гроссмейстера - хохотали, как мальчишки... Зато потом мне устроили такую порку, что я вообще пожалел, что у меня есть задница!
      - Не сомневаюсь, что Ваши беглецы тоже об этом пожалеют, - добродушно расхохотался Мастер Агар. - И все-таки, седьмой уровень для ученика, гм...
      - Свиток, Мастер. Я не знал этого заклятия, но у меня был свиток.
      - А, тогда понятно. Рвешь пополам - и будь ты хоть крестьянином, заклинание сработает. Только свитки такой силы тоже на дороге не валяются.
      - Гроссмейстер Оддар написал его для меня и подарил еще в глубоком детстве, - улыбнулся Учитель. - Чтобы я мог сыграть в Мальчика-с пальчик.
      - О, Гроссмейстера я хорошо знаю. Он был в комиссии, когда меня удостоили звания мастера. По-видимому, вы тоже хорошо его знали?
      - Более чем, Мастер. Он - мой дядя.
      - О, вот теперь мне все понятно... Мальчик-с пальчик, надо же! Однако, мы отвлеклись.
      - Согласен. Итак, портал дал временной сдвиг, в пределах восьми часов вперед. Что дает мне определенную фору в поисках... И одновременно все осложняет. Если я сейчас же начну обшаривать точки выхода, это ничего не даст, потому что они еще не вышли из портала. В общем, этот путь отпадает.
      - Да, сто сорок четыре точки, да еще этот временной сдвиг... Вы собираетесь найти ребят с помощью их личных вещей? Заклятье поиска?
      - Боюсь, что временной сдвиг будет препятствовать и этим чарам. Я намерен использовать «Перст Судьбы». Других вариантов не вижу.
      - Ох, Мастер, не знаю, что и сказать. Да, эти чары дадут возможность Вам пресечься с ребятами в определенный момент, но это же страшно рискованно! Вы же знаете, «Перст Судьбы» опасен даже для Гроссмейстеров! Одно из немногих заклинаний, где мы не можем вообще ничего контролировать! Я бы переждал временной сдвиг, и попробовал бы «Дальновидение Коминтора». С учтенной дельтой времени...
      - Возможно. А возможно, «Дальновидение» не сработает. И если эта попытка провалится, «Перст Судьбы» уже нельзя будет использовать. Вы же помните граничные условия - «Доверие к Судьбе. Только тогда она проникнется доверием к вам - если вы этого достойны». Это цитата из инструкции к чарам, как вы знаете.
      - Ну... на самом деле, я ни разу не применял эти чары. Я что-то читал о них, но в моей библиотеке этого заклинания нет. И если Вы не против, я хотел бы посмотреть обряд. Хотя я не обижусь, если вы откажите. Мы все ревностно храним свои тайны...
      - Что Вы, Мастер! Я и так Вам обязан! Конечно, я почту за честь, если вы будете присутствовать при наложении чар. Примите мое приглашение.
      - С удовольствием. Заклинание десятого уровня - на это стоит посмотреть. Дайте мне знать, когда будете готовы.
      - Разумеется. На сборы у меня уйдет не менее двух часов. Я пошлю Вам Зов.
      - Тогда, с Вашего позволения, я хотел бы пока взглянуть на Ваших учеников. Раз мне придется Вас замещать, мне нужно с ними познакомиться.
      - Конечно, Мастер. Теперь же - на время расстанемся.
 
      Леса Ледании - странное место. Дремучие, потаенные, нетронутые. Звери в них - хищные и непуганые, человека не боятся. Они здесь - хозяева, а человек - не гость даже, а просто приблуда. Законная добыча для настоящего охотника. Лесной кот уже пробовал человечины, и нашел ее вполне приемлемой. Ничуть не хуже оленины, к примеру. Правда, рога у людей покрепче - из железа, зато бегают они не в пример хуже. Леса опять же не знают, чутья у них нет, вот он в двух шагах буквально, лежит себе прямо над головой, нет, не чуют. Олень бы давно сбежал, лови его потом по всему лесу. Эти не сбегут. Добыча, законная добыча хозяина леса. Сидят себе у огня... Кот чуть слышно заворчал. Огня он не любил и боялся. Извечный враг любого зверя, а эти, смотри-ка, нашли с ним общий язык. Но от него это не защита. Он, кот, умен и хитер, он вам не рысь какая, и не медведь. Любой другой хищник дорогу уступит. Сразу уступит, едва заметит среди деревьев неслышную полосатую тень. Медведь может иногда пореветь, на задние лапы встать, словно человеку подражая. Смешно! Глупый зверь, брюхо при этом совсем уязвимо, одним хорошим ударом кишки наружу. Хотя, если лапой при этом достанет, может и хребет сломать. Мохнатый увалень только кажется неповоротливым, а в драке быстр, от него этого не ожидают. То есть, другие не ожидают. Он, лесной кот, прекрасно знает и силу, и слабость мохнатого. И те из медведей, что поумнее, дорогу ему уступают, пусть с неохотой. А те, что умом не блещут - становятся добычей. Потому что он и быстрее, и сильнее любого в этом лесу. Есть, правда, еще ящеры, с которыми даже ему лучше не связываться, но они довольно медлительны, можно уйти от драки. Нет, он их не боится, он вообще никого не боится, но зачем вступать в схватку, если противник тебя одним ударом прикончить может, а ты его шкуру чешуйчатую даже не прокусишь. Лес большой, места для всех хватит. И добычи - тоже.
      Кот внимательно осмотрел будущие человеческие жертвы. Семеро. Шесть самцов, и одна самка. Мясо у самки обычно нежнее, и сама она более легкая добыча, если без детенышей. Однако именно от этой самки веет угрозой. Странно. Глаза и нос говорят, обычная человеческая особь, а что-то внутри считает, что она может опаснее ящера оказаться. Кот снова заворчал. Противоречий он не любил и не понимал. Есть хищник, и есть добыча. Добычу надо съесть, хищника отпугнуть. Или уйти самому, если тот сильнее. Все просто. Здесь же какой-то подвох. Если она хищник, почему не сожрет сама одного из самцов? Хотя какой из нее хищник. Даже железных рогов у нее нет, как у самцов. Так и должно быть, самки оленя, к примеру, тоже рогов не имеют. То, что у них на голове, рогами уж никак не назовешь. У этой тоже есть пара железных, но очень, очень маленьких. Можно не боятся.
      И все-таки, что-то его тревожило. Захотелось даже оставить это маленькое людское стадо и поискать добычу более понятную. Кот негромко мяукнул, собственная нерешительность его раздражала. И тут же странная самка проснулась и села, настороженно глядя по сторонам. Неужели почуяла? Да быть такого не может! Просто, наверное, чувствует опасность, не зная, от кого она исходит. А знала бы, уже мчалась бы по лесу, сломя голову, пытаясь спастись.
      Кот, наконец, решился. В слишком он голоден, чтобы вот так, за здорово живешь, отпускать добычу. Кто не спрятался - тот и виноват!
 
      Лани проснулась от неясного ощущения опасности. Быстро огляделась по сторонам - все как обычно, Вискарь сторожит, остальные спят. Правда, сторожит он больше бутыль с бражкой, к которой время от времени прикладывается, но он и не будучи трезвым даже мыши не пропустит. Да и не бывает он трезвым, не видела она еще за две недели подобного чуда. Что ему не мешает считаться лучшим следопытом в шайке.
      Чапа тоже молчит. А, его здесь и нет. Иногда Лани недоумевала, когда же он спит. Днем с ней, ночью бегает охотится и к подружке. Лани рассмеялась, тихо, чтобы не разбудить спящих. Волк как-то привел девушку к ней познакомить. Небольшая, хорошо сложенная волчица (с точки зрения Чапы, конечно) приняла ее настороженно. Зарычала, показав зубы, далеко, впрочем, не столь впечатляющие, как у Чапы. Лани уловила, что волчица ее побаивается. И ревнует к своему избраннику. Она тогда подошла почти вплотную, и протянула ей руку - ладонью кверху. Волчица снова заворчала, однако руку все же обнюхала, не стала кусать. Бояться через пару дней перестала, но ревность нет-нет, да и мелькнет в желтых глазах. Лани назвала ее Джиной, хотя та имя пока не приняла, отзываться отказывалась. Смешные они, волки. Верные друг другу, не то что собаки. Тем - все равно. Какая сучка попадется, ту и подминают. Совсем как мужики деревенские. Волки - другие. Если уж нашли друг друга, то это навсегда. До самой смерти. Волчица на сторону не пойдет, и волк на другую не взглянет.
      У Джины скоро маленькие появятся. Надо успеть с ней подружиться, иначе потом и близко не подпустит. Доказывай тогда, что ты зла им не причинишь.
      Сказать, что сама Лани нисколько не ревновала Чапу к его волчице, было бы не совсем правдой. Был ее Чапа - только ее, а теперь его любовь и преданность приходилось делить с серой волчицей. Но и радовалась за них обоих, теперь у ее друга была своя семья, а скоро и волчата появятся. Маленькие пушистые щенки, неуклюжие и забавные.
      У костра зашевелился во сне Порей. Вообще-то, разбойники прониклись к ней преизрядным уважением за две недели. С того дня, когда она предложила план нападения на караван. Место было выбрано тщательно, свалены сразу три дерева - не срублены, а именно свалены, будто бурей. Как раз чуть минуя изгиб дороги.
      Пока возчики, ругаясь, разбирали завал, пока охрана во главе с толстым купцом, сторожила в голове каравана, справедливо опасаясь засады, семеро разбойников и Лани зашли с тыла, без шума и крови уложили двоих стражей и спокойно перетаскали товар с двух последних повозок. Спрятали его в заранее приготовленной яме, одним движением засыпали ее ветками, накрыли опять же заранее приготовленным дерном - и только их и видели. Иди они груженые, у погони были бы шансы их настигнуть, а налегке, да в лесу, где каждое дерево знакомо - попробуй поймай ветер руками!
      Среди прочего, Лани достался женский охотничий костюм, немного не по ее фигуре, но она тут же перешила его под себя. Зеленого цвета, что не бросается в глаза в лесу, из прочного, но не грубого сукна. Без излишеств, вроде кружев, зато не зацепиться за кусты. Воротничок и рукава обшиты бисером. «Эльфьей работы штучка», - сказал тогда Вискарь. Его подняли на смех, никто не поверил. Кроме нее. Так хотелось верить, что этот замечательный наряд сделан вдобавок руками эльфов!
      Еще ей достался комплект из четырех метательных ножей. С ладонь длиной, совсем не тяжелые, как раз под ее руку. С клеймом на отливающем синевой лезвии: «Сделано Мастером Просфиро из Квармола». «Известная марка, - одобрил все тот же Рубай. - Славный мастер, доброе качество. Только тебе-то это зачем? Ножи метать - не штаны штопать, не девичье это дело». «Разберусь как-нибудь», - ответила тогда она. Разбойники тогда только посмеялись.
      Смеялись они и через два дня после памятного разговора. Только уже не над ней.
      Совсем не следовало Блинило ее задевать. Только такой уж он был, Блинило, для него гадости говорить - все равно, что дышать. Про таких говорят, что ради красного словца родную мать не пожалеют. За то и прозвали его Блинилой, в честь злого духа Блина. Иные верили, что такое прозвище удачу приносит. Только удача - она разной бывает. Один вон свалился с высокой башни, и жив остался, только руку сломал. Удача? Конечно, удача. А другой вот не свалился. Вот и думай, кому из них больше везет.
      Блинило, наверное считал, что его едкая шуточка насчет ее гмм... округлостей просто сойдет ему с рук. Просчитался. Свистнули в воздухе два ножа, и его нелепая синяя шапка оказалась пришпилена к стволу дерева. Какое у него было выражение лица! Глаза не просто из орбит вылезли, а прямо-таки на лоб, челюсть отвисла, а сам от испуга и неожиданности на землю сел. И на шапку свою дурацкую, что над ним висит, пялится. Вот тут-то всю шайку на смех и пробило. Ржали так, что листья с деревьев сыпались. Опять же, повезло ему, но повезло сомнительно, ножи его не зацепили, а вот шапка не убереглась. Потом Блинило опомнился, принялся грозить и ругаться. А ругаться он умеет, вот чего у него не отнять. Лани несколько слов даже раньше не слышала, хотя росла в деревне и наслушалась всякого. А тут - поди ж ты! Что-то новое. И любопытно, что это означает, и спросить не у кого. У мужиков только спроси, так объяснят, неделю красной ходить будешь. Или еще показать предложат. Хлебом не корми, дай только похабщиной какой девушку в смущенье вогнать.
      Ох, Блинило потом и разорялся! Отомстить клялся страшно. Надругаться обещал непонятно. Убить грозился жестоко. Потом плюнул и ушел.
      А ночью, в его дежурство, Лани новую шкоду учинила. Дождалась, пока Блинило заснет (он всегда «на часах» засыпает) и быстренько обрядила старый пень в новую блинилину одежду. Тихонечко так, никто и не услышал.
      Чучело получилось славное. В темноте - ну просто вылитый Блинило. Тоже вполне чучело, если разобраться. А потом Лани улеглась на свое место и переломила сухой сучок.
      Блинило хоть и спал на часах, но сон у него был чуткий. Мигом подхватился, натянутый лук в руках, стрела на тетиве. По сторонам зыркнул быстро, углядел в темноте что-то вроде человека да, недолго думая, и послал стрелу. И завопил, подняв на ноги остальных.
      Пока разобрались, три стрелы вошли точнехонько в грудь безответному пугалу. Оно, кстати, вовсе и не обиделось, в отличие от Блинилы, когда тот увидел, во что стрелял. Ух, он и разорялся! А она, Лани, скромненько так сказала: «Вечно ты, Блинило, свои шмотки где попало разбрасываешь!» Вся шайка - в смех, а Блинило надулся индюком, того и гляди, лопнет, а что сказать, не знает. Потом махнул рукой и расхохотался. А наутро нарвал ей лесных цветов и прощения попросил. Поцеловались с ним и замирились. Он вообще-то не злой, Блинило. Просто вредный. Зато в шайке ее окончательно своей признали, никто так ножи метать не умел, да и в рукопашной ей нашлось, чем мужиков удивить. Мечом или топором ей, конечно, не владеть, тяжело слишком, а вот с ножом, что у воров да разбойников куда больше в чести, в шайке ей равных не было. Сам Голова, атаман, просил его поучить иным приемам. Показала, да в впрок ему не пошло. Ловкости да гибкости не хватило, чтобы приемы перенять. Ему ведь далеко за сорок уже, Голове-то...
      Лани стряхнула с себя полудрему. Ощущение опасности заставляло сердце биться быстрее, руки сами потянулись к ножам. Лани откинула одеяло и привстала, пытаясь выяснить, что происходит. Лес угрюмо молчал. Темные мрачные деревья неодобрительно шелестели листвой.
      Зверь обрушился с быстротой и внезапностью молнии. Беззвучный прыжок, и сразу устрашающий рык. Смертоносный удар лапой, и вскочивший на ноги Порей с предсмертным воплем покатился по земле. Второй удар - и Алмаз, обливаясь кровью, отлетает в сторону.
      Лани испуганно закричала. Вискарь, уронив неизменную бутыль, трясущимися пальцами попытался вытащить из ножен меч. Блинило и Ласкарь, не сговариваясь, бросились наутек. Один атаман сохранил мужество и ясность мысли. Лесной кот, называемый легьяром, чуть замешкался, решая, преследовать ли ему бегущих (инстинкт; бегущего - догони!), или следует сначала добить тех, кто стоит на пути. Секунды этой хватило Голове, чтобы подхватить прислоненное к стволу дуба копье. Опытный воин, он не стал хвататься за меч, слишком короток, чтобы драться им с огромной кошкой. Копье же давало ему шанс.
 
      Лесной кот понял, что перед ним вожак стада. Копье его не пугало, он был уверен в своей силе и ловкости. Пусть боится тот, кто встал у него на пути. Добыча, жертва. Свежее мясо, пока еще живое.
      Грозно рыкнув, он припал к земле, готовясь к прыжку.
 
      Голова почувствовал, что зверь сейчас прыгнет. Уперев копье в землю, он ждал атаки, надеясь поразить зверя в уязвимо брюхо. Легьяр подобрался, шевельнул напряжено хвостом... Сейчас! Зверь взвился в воздух, Голова качнул копьем, подводя к брюху, но огромный кот ударом лапы отшвырнул оружие в сторону. Всей массой обрушился на атамана, сбив его с ног. Человек, придавленный хищником, пронзительно закричал. От ужаса, не от боли. От ожидания неминуемой смерти.
      Лани, стоявшую в оцепенении от страха, этот крик привел в чувство. Свистнул нож, с глухим стуком вонзился в бок огромной кошки. Зверь взревел то ярости и боли и, оставив оглушенную жертву, повернулся к новой опасности. Невероятно быстро повернулся, и второй нож лишь оцарапал ему плечо. С яростным ревом, легьяр метнулся к девушке. Вискарь в ужасе закрыл глаза, вот сейчас ужасные когти раздерут пополам хрупкое тельце...
      Лани успела отпрянуть. Хищник по инерции проскочил мимо, и въехал в догорающий костер, разметав во все стороны угли и ветки. Вой обожженного зверя, катающегося по земле, чтобы сбить пламя, придал Вискарю храбрости. Отбросив меч, он быстро достал лук. Пальцы от страха не слушались, тетива дважды соскальзывала, прежде, чем удалось ее натянуть. Наконец, разбойнику удалось это сделать, и первая стрела свистнула в ночной темноте. Мимо! Зверь не обратил даже внимание на странный свист. Вторая стрела задела его морду.
      И вот тут-то Вискарь узнал, что такое настоящий страх. Легьяр прыгнул на него с места, третья стрела поразила стоящее поодаль дерево, а огромный хищник повалил его на землю, сломав лук ударом лапы. Вскользь задело и Вискаря, почти начисто содрав с него скальп, он завыл от боли и ужаса, лесной кот метнулся добить жертву, но тут же отдернулся, громко мяукнув. В его бок воткнулся еще один нож. Зверь вновь бросился на девушку, Лани едва успела откатится в сторону. А вот на ноги подняться уже не успела. Огромные клыки щелкнули у самого лица. Девушка в панике завизжала, бросился на помощь поднявшийся Голова, и тут же отлетел в сторону с разодранной рукой. Вискарь, то ли обеспамятовав от ужаса, то ли потерявший сознание от удара, с земли так и не встал.
      Волчий рык за спиной заставил легьяра отвлечься от жертвы. Да как они смели, эти волки! Обычно, едва завидев его, властелина леса, они пускались наутек, поджав хвост. И горе тем, кто не успел это сделать! Подобную наглость хищник не прощал никому. Сейчас сбегут и эти двое, едва он рявкнет в ответ...
      Резкая боль заставила его взвыть от ярости. Эти шавки посмели напасть на него! Волчица вцепилась в хвост, а самец попытался добраться до брюха. Смерть, смерть им обоим!
      Лани нащупала оброненный нож - последний из четырех. И отчаянным ударом вонзила его в горло легьяру. Одновременно с этим, в грудь зверю с хрустом ударило копье, почти достав до сердца. Неимоверным усилием, Голова столкнул бившегося в агонии хищника до того, как огромные когти вцепились в девушку. Лани последним усилием откатилась в сторону.
      Мокрый нос ткнулся ей в щеку.
      - Чапа, хороший, - прошептала она. Волк тихо заскулил и лизнул ее в щеку. И тут же другой язык облизал вторую щеку.
      - Привет, Джина, - улыбнулась Лани. - Ты тоже хорошая.
      С трудом она поднялась с земли. Тело огромного зверя лежало в двух шагах от нее. Страшные когти еще скребли землю, жизнь покидала легьяра неохотно. Даже мертвое, тело его еще пыталось жить.
      - Ох, девонька, не знаю, как живы-то остались, - простонал Голова. - Сколько лет в этом лесу разбойничаю, а такого страха еще не видел. Немного их, легьяров, слава Творцу, а не то бы всю живность на свете перевели...
      - Как раненые? - тут же спросила Лани.
      - Порея насмерть порешил, тварь! Апмазу шею свернул, как котенку. У Вискаря скальп содрал, он уже бражкой своей башку обмыл, чтобы кровь остановить. Стонет теперь, что мол, много пойла зазря пропало. Ну, и пьет себе дальше, Вискаря, что ли, не знаешь. А вот Рубай...
      - Что с ним? Живой?
      - Пока-то живой. Бедро ему, гадина, разодрал. И живот задел, но вскользь, не так сильно, кишки не выпали. А вот кровь я остановить не могу. Похоже, артерию на бедре перебил. Боюсь, загнется наш Рубай...
      - Дай-ка я посмотрю!
      Лани - откуда только силы взялись - бросилась к распростертому на земле разбойнику. Атаман ничуть не преувеличил, дела были и впрямь плохи. Кровь толчками выплескивалась из страшного вида раны, лицо Рубая побледнело и заострилось, словно у мертвеца.
      - Мою сумку, быстро!
      Как хорошо, что тетя Мафья учила ее врачевать раны. Как хорошо, что приходилось ей сшивать суровой ниткой страшные порезы. Это оставляет какую-то надежду для разбойника. Так, сначала - остановить кровь. Листоверт, быстрее средства нет. Жаль, увядший, ну да свежий искать некогда. Да и редко где он встречается, листоверт. Нет, кровь никак не унимается. Ладно, второй лист... третий... Неужели не хватит? Слава Творцу, остановилась. Теперь рану надо промыть...
      - Голова, быстро отбери у Вискаря бражку! Рубаю нужнее!
      - Это не легче, чем у собаки кость отнять! Ладно, в крайнем случае, с трупа сниму.
      - Не надо с трупа! Сам отдам! Хотя я вам это еще припомню. И Рубаю тоже. Ладно бы, в глотку ему залили, а то на ляжку лить!
      - Заткнись! Голова, держи его, если очнется!
      Лани быстро промыла рану настойкой. Рубай, мигом придя в себя от нестерпимой боли, завыл в голос. Атаман придавил его всей тяжестью, чтобы не дергался.
      - Терпи, терпи, - шептала Лани. - Хочешь, глотни бражки. Больше, больше пей, мне еще зашивать этот ужас. Пей, пока не отключишься. Вискарь ее на полезных травах настаивает. Тебе только на пользу пойдет... Пей, пей еще...
      - А если блевать потянет? - Рубай попытался усмехнуться бледными губами, но глаза его уже закатились. Голова упала на землю.
      - Мертв? - в отчаянии спросил атаман.
      - Жив, жив. Пьян только сильно.
      - Как так пьян? От двух глоточков?
      - Крови у него много вытекло. Осталось тоже на пару глоточков, не больше.
      - Да, вампирам здесь не разгуляться, - встрял Вискарь, добывший уже из своих запасов новую бутылку. Лани бросила на него быстрый взгляд, и он опасливо замолчал.
      Волки стояли поодаль, не мешая заниматься раненым. Джина с видимым интересом обнюхивала тело легьяра. Наверное, ей любопытно было отведать этого мяса. Ведь ни разу еще не пробовала, и когда еще доведется?
      Девушка точными движениями накладывала швы, хотя внутри нее все дрожало от напряжения. Будто внутри нее было две Лани - одна в испуге сжалась в комочек и забилась в угол, а другая, сильная и уверенная в себе, продолжала зашивать рану. Ее не покидало ощущение какой-то нереальности, будто она смотрит со стороны на действия какого-то незнакомого человека. Такое бывало с ней и раньше, когда ее свалила лихорадка.
      - Кажется, все, - сказала она атаману. - Теперь надо перевязать, и уложить поближе к огню. Если застудит рану, может и умереть.
      - Огня-то у нас нет, - почесал тот в затылке. - Ладно, сейчас разведу.
      - Вискаря заставь, - приказала Лани. - Будет ему бражку жрать, успеет еще. У тебя что с рукой? Шевелить можешь?
      - Могу, но лучше не буду. Больно. Хватанул он меня прилично, но страшного ничего нет. Кости целы, сухожилия тоже. А мясо да кожа новые нарастут, чай не первый раз.
      - Бражкой промой, да получше, - распорядилась девушка. - От таких ран заражение крови получить легче легкого.
      - Это точно, - согласился атаман. - Повидал на своем веку дураков. Кстати, о дураках. Идут, голубчики! Вернулись, чтобы нам помочь. Или чтоб похоронить... Ну, я им сейчас устрою! Дураки ладно, их в мире каждый второй. А трусов не люблю...
      Лани, сидя на земле в обнимку с волками, слышала, как он орет на обоих дезертиров. Усталость брала свое, девушка почувствовала себя совсем без сил. Сквозь дрему, она почувствовала запах дыма - Вискарь, как и было велено, разжег огонь. Здоровенный бандит изрядно побаивался Лани, почитая ее колдуньей, если приказы Головы он мог еще оспорить, а то и просто игнорировать, то любая команда девушки выполнялась им мгновенно. Лани улыбнулась своим мыслям, и сон накрыл ее тяжелой волной, унося в свое царство.
 
      «Перст судьбы» - заклятье особое. Никогда не знаешь заранее, куда оно тебя зашвырнет. У судьбы свои пути, и как она их проложит, человеку неведомо. Бывало так, что заклятие это, брошенное по пустяковому, в общем-то поводу, возводило чародея к вершинам власти и славы. А бывало наоборот, и могущественные, почти неуязвимый маги погибали от нелепой случайности. Судьба любит играть с человеком, и игры эти жестоки, а ставки - велики. Не меньше, чем жизнь, но и не меньше, чем душа.
      Учитель пошел на этот шаг не без внутреннего трепета. Причина, на первый взгляд, не была такой уж важной. Подумаешь, два ученика, их в школе вон сколько... Да и новых набрать нетрудно. Позови только, сразу толпой сбегутся.
      Но сможет ли он тогда считать себя Учителем? Оставить в беде (а в том, что эти лоботрясы обязательно ввяжутся в неприятности, он не сомневался) тех, за кого несешь ответственность, кто доверил тебе слепо свою жизнь, свою судьбу - это ли не предательство? И как жить дальше с таким грузом на совести, как смотреть в глаза новым ученикам?
      Он не колебался с решением. Едва стало понятно, что привычные, опробованные методы не дадут результата, чародей отбросил прочь свой страх. Тот, что присущ каждому человеку с рождения - страх перед судьбой. С которой можно либо спорить, либо принимать, смиренно и кротко. Либо пытаться изменить ситуацию, либо отпустить ее.
      А что лучше - каждый выбирает сам для себя.
      Итак, решение принято, путь выбран. Осталось только наложить чары.
 
      Тревожный сигнал поднял его на ноги. Сугудай встрепенулся. Кто-то из магов королевства проявлял подозрительную активность. Разбросанные им по всей стране лохи свидетельствовали об этом. Лох - магическая сущность с одной извилиной в голове. Делать ничего не умеет, думать тоже не умеет. Единственное, что ему доступно - улавливать чужие чары. И, если уровень заклятий достаточно высок, сигнализировать ему, Сугудаю.
      Кудесничал на сей раз Мастер Лур, глава Магической школы Лура. Одной из двух Высоких Школ Магии на территории Квармола. Большой человек, сильный маг. Такой вполне может представлять опасность для Сугудая. Поэтому, поздний ужин - побоку. Сначала выясним, что этот Мастер-ломастер задумал. А для этого надо поторопиться в кабинет.
      Кабинет со времен покойного Эленаара разительно переменился. Старик довольствовался довольно-таки убогой обстановкой - для мага, конечно. Сугудай же не видел причин отказывать себе в толике роскоши. Вместо простого дубового стола - новый, из черного дерева. Вместо медной и глиняной посуды - серебряная. Подсвечники и канделябры - золотые. Хотя кому они, интересно, вообще тут нужны? Разве может тусклый свет свечей сравниться с магическим? Эленаар был старомоден. Он, Сугудай, наполнил магическим светом стеклянные шары и подвесил их под потолок. Не сам, конечно, еще чего не хватало. А рабы на что? До обычных слуг он нипочем бы не опустился. Его рабы были магами. И довольно сильными магами. Уровня Мастера. Он делился с ними Силой, они выполняли все его приказы. Наказание для ослушника - смерть, и смерть нелегкая. Таковы были наложенные им заклятия. Чары, которые не встретишь ни в одной книге. Двенадцатый уровень! А создал он их сам. Вполне достаточно, чтобы объявить себя Гроссмейстером. Однажды он так и сделает. Но не сейчас. Сейчас как раз важнее не самолюбие свое потешить, а сидеть тихо, себя не афишируя. Недолго уже осталось, совсем недолго. Потом порадуем себя почестями, а также завистью и бессильной злобой поверженных врагов. Жаль только, что их так немного. Живых...
      Сугудай прошелся по комнате. Как поносили его все эти маги! Называли сначала бездарностью, потом - выскочкой. Сейчас уже никак не называют, почуяли его силу, что растет с каждым днем. Боятся уже связываться, боятся. Только то, что его игнорируют, еще сильнее задевает Сугудая. Боятся, и все равно презирают! Твари ничтожные!
      Как его называл Учитель Эленаар - недотепа? Неумеха? Неудачник? И предрекал еще, что ему и бакалавром не стать. Подмастерьем - в лучшем случае. И где теперь этот Эленаар? Да там же, где и его любимчик Алессио. Червей кормят на кладбище. А Сила их - у него, у Сугудая. Правда, какая там Сила у Алессио-то! Смех один. А вот у Эленаара много вытянул. И силы, и, что еще важнее, знаний. Сумел. Нашел нужное заклинание, сам нашел! Не вдруг разобрался, это да. Когда умник Алессио вдруг стал терять Силу, он сначала и не понял ничего. Злорадствовал только - вот тебя судьба и наказала, любимый ученичок! Только когда сам стал сильнее, догадался. Выпил Сугудай Алессио, как бокал вина выпил. Кстати, насчет вина. Где здесь чаша? А, вот она. Еще от Учителя осталась. Почти от всего хлама избавился, а вот от нее не смог. Потому как не может он забыть, как смотрел на нее, родимую, в руках Эленаара и думал, что и вот он однажды вот так... Воплощение детской мечты, вот что такое, чаша эта. Пусть даже сам он уже не тот, пусть мечты у него ныне куда как выше, от чаши этой он отказаться не сможет. Да и кто от него этого требует?
      Так, а где у нас вино? А, вот! Голем принес, постарался. Его Сугудай сам создал. Нашел в книге древнее заклинание, всеми забытое. Да и книги такой вряд ли где еще найти. Из Королевской Библиотеки, личный дар Его Величества своему придворному магу. Раритет, вдобавок хорошо защищенный чарами. От не в меру любопытных. Ох, сколько Сугудаю помучаться пришлось, пока защиту снял! Сколько заклятий перепробовал он тогда, любопытством сжигаемый! Но оно того стоило. А может, еще и не того стоило. Сила без знаний - что сапог без ноги. Много там чего интересного нашлось, в книге-то. Вот, «Заклинание Первого Голема». Девятый уровень, между прочим, кто попало не прочтет. Хороший слуга получился, даром, что магически созданный. Внимательный, заботливый. Тупой, конечно, как пробка, ну, да у него, Сугудая, ума на целый город хватит. А то и на королевство.
      Хорошее вино. Эльфийское. Тоже от покойного Учителя осталось. Хотя нет, то, что осталось, он еще сто с лишком лет назад употребил. Это такое же, но завозилось позже. Впрочем, это неважно. Есть что-то приятственное в том, чтобы вот так потягивать его любимое вино из его же любимой чаши. Ваше здоровье, Мастер Эленаар!
      Хотя Учителя он любил. Завидовал, конечно, страшно, но и любил, да. Алессио - с тем все просто. Не ненавидел даже, а ревновал к Учителю, ну, и опять же завидовал. А как же иначе, когда у него все получается, а у тебя нет? Когда его хвалят, а тебя ругают? Когда в пример ставят то и дело? А этот дерьмец даже нос не задирает, чем, мол, гордиться. Еще и помочь от великодушия пытается. Чтобы окончательно его, Сугудая, унизить...
      Нет, Алессио получил по заслугам. А вот Учителя ему было жаль. Но пришлось однажды. Когда он понял, как именно Сугудай набирает Силу. А он к тому времени не только уже учеников или подмастерий, а и бакалавров пару выпил. Вполне до Мастера созрел. Вот и попал Учитель его под раздачу, хотя не хотел ему Сугудай плохого, совсем не хотел. Единственному из всех, у кого забрал Силу. Пришлось, выбора у него не было.
      Хорошее вино. Дорогое, правда, ну, да он себе может позволить. Что значит золото, когда он владеет властью! Большой властью, сам король по струнке ходит, опасается придворного мага чем-либо обидеть. А уж вельможи его, хлыщи раззолоченные, и подавно. Стадо баранов, куда вожак скажет, туда и бегут. А вожак скажет, куда пастух захочет. То есть, он, Сугудай. Однажды он и корону примерить надумает. В конце концов, сколько можно на вторых ролях прозябать! Сам-то он знает, кто первый человек в королевстве, и король это знает. А однажды и все остальные узнают, когда венец королевский на его голове увидят.
      Скоро уже, совсем скоро. Немного ожидание - и сжигающие его нетерпение разом спадет. И исполнится еще одна мечта. А там... Но дальше пока не будем загадывать. Успеем еще.
      Так, и чем же это почтенный Мастер Лур баловаться изволит? Ну-ка, лохи, быстренько мне его чар астральную проекцию! Ого, десятый уровень, силен, силен мастер. Это хорошо, потому что Сила твоя - для Сугудая. В ближайшем будущем. А сейчас мы набросим заклятье познания... какое бы из них взять? Да какая разница? Вот это, к примеру. Так, заклятье познания, а потом его астральную проекцию... Ну-ка, лохи! Вот твари безмозглые, без команды пальцем не шевельнут. Потому что нет у них пальцев. Ну и не надо, прикажем вам, не поленимся... Астральную проекцию эту наложим на проекцию употребленных чар. Двенадцатый уровень, Мастер Лур, попробуй, повтори... Так, и что же мы получаем?
      «Перст Судьбы»! Интересно, очень интересно! И на что же Вы, Мастер, Судьбу-то испытываете? Даже в голову ничего не приходит. К вершинам подняться? Корону на башку нацепить? Так ведь к этому Вы, Мастер, никогда склонности не имели. У Вас к другому склонность, ученый вы неплохой, и Учитель на всю страну знаменитый. Можно сказать, поставщик сосудов с Силой, пока почему-то живых и бесхозных. Ненадолго, смею заверить.
      И все-таки, из-за чего он на такое решился? Непростое ведь заклятие, и результат у него непредсказуемый. Может, добьешься поставленной цели, а может, сгинешь зазря. Страшненькая штучка, он Сугудай, нипочем бы не пошел на такое. Зачем ему, когда он и так всего достигнет. Пусть и не сразу, а на то и терпение нужно. Смирение даже.
      Как не крути, а нет в Квармоле такой цели, чтобы оправдала подобный риск. Значит, что-то ему нужно в других королевствах. Может, свитки старинные, или артефакты какие-нибудь. Что-то крайне важное, безусловно. Надо будет перехватить его, когда появится. А сделаем мы просто. Школа-то сейчас, почитай беззащитна - самое время наведаться, ученичков его отведать, подмастерьев... Говорят, и бакалавров там несколько есть, тем более, лишними не будут. А когда никого там не останется, устроим на месте школы магическую ловушку. Только пусть откроет туда портал - сразу окажется паутиной опутанный магической, да в темнице. У него в темнице, у Сугудая...
 
      Учитель громко чихнул. Потом еще раз. Глаза слезились от густого дыма. Иногда спецэффекты от заклинаний доставляли изрядные неудобства. Придя в себя, он внимательно осмотрелся по сторонам. Лес. Ночной лес, и вдобавок, густой до неприличия. Он уже и не помнит, когда был в последний раз в подобных местах. Неприлично как-то магу по лесам бегать, словно зайцу какому. Хотя, когда он был учеником, и даже, кажется, подмастерьем, такие приключения его радовали. Это он еще не забыл. Хотя мог бы - за четыре сотни лет.
      Сейчас он предпочел бы оказаться в городе. Там тоже можно найти приключения на свою голову, и даже побольше, чем здесь. И комфорта там не в пример больше.
      Он слегка усмехнулся. Чем, по-вашему, мастер-маг отличается от мага-ученика? Тем, что первый ищет приключений на свою голову, а второй - на свою же задницу. Кто чем думает, на то приключений и ищет. Почти что закон природы, если подумать.
      Интересно, в какую страну его занесло? Ветви закрывают небо, звезд не видно. Можно, конечно, чарами попробовать, но пока не стоит. Чары любой колдун, что поблизости окажется, сразу учует, не нужно светится, пока не готов. От зверей он и так отобьется, без всякой магии. Полутороручный «орел» в ножнах не для красоты хранится. Чуть изогнутый, сбалансированный под его руку клинок - грозное оружие. В умелых руках, конечно. У него же умения хватает. В двух войнах поучаствовал. Немного, конечно, за четыре века, но кое-что все же умеет. Опять же, уроки Мастера Коэто дорогого стоят. В общем, не всякий воин с ним один на один совладает, если на мечах схватится.
      Только откуда они, воины, в лесу-то? Что им здесь делать? В мирное время по казармам в гарнизонах сидят, а в военное по дорогам маршируют. Иногда, правда, разбойников ловят, если сильно досаждают. Купцам досаждают, не воинам, нет на свете таких тупых разбойников, воинам досаждать. Что с них взять-то, кроме оружия да грязных подштанников? А вот неприятностей огрести, это пожалуйста. У купцов же найдется, чем поживиться. И товарами, и золотишком, хотя и охрана у них обычно серьезная, у купцов.
      Вот разбойники в лесу как раз и могут быть. Только несерьезно это против Мастера Лура. Что они могут, крестьяне бывшие? Орать грозно, да топорами махать. Мечом, если кто и сумел разжиться, так владеть наверняка не умеет. Бывают, само собой и исключения, например, преступник беглый из дворян, или отставной солдат без гроша в кармане.
      Мастер опять усмехнулся. Не светит ему, видно, сегодня мечом помахать... А ведь хочется! Уж себе-то можно признаться - все эти годы, века даже, жил в тебе, Мастер, авантюрист. Искатель приключений, и именно на задницу, а не на голову. Неужели ты так и не повзрослел? Или это ученики твои бесшабашные-безбашенные разбудили уснувшего в душе мальчишку? Или он и не засыпал вовсе, а только притворялся спящим - мальчишки это хорошо умеют, помнишь? И только ли ради учеников своих ты с «Перстом Судьбы» связался? Или захотелось плюнуть на все, да стариной тряхнуть, вновь ощутить себя молодым, беззаботным? А ведь и захотелось, понял мастер с пугающей ясностью. Азарт, игра - а что еще в жизни есть стоящего? Не власть ведь, и не богатство. Знания - да... а только мало этого, как оказалось. А игра с Судьбой - настоящая игра. Самая азартная из всех.
      Он выхватил из ножен меч, и взмахнул им, чувствуя приятную тяжесть в руке. Как же мужчины любят оружие! Даже если они маги. Особенно, если маги - воинам-то оно в привычку. Иные даже ненавидеть начинают, бросают все, уходят в пахари... С тем, чтобы потом страстно мечтать снова взять в руку клинок!
      На душе сделалось необычайно легко и беспечно. Все сейчас не в его руках, а в руках Судьбы. Значит, не стоит мучить себя сомнениями ненужными. Вперед - а там разберемся.
      За ближайшими деревьями мелькнули всполохи костра. Послышались приглушенные голоса. Учитель усмехнулся. Что ж, вот прямо сейчас и разберемся!
 

      Все эльфы сумасшедшие. Сегодня Нанок это понял окончательно. И ничуть не удивился своему открытию. Ведь даже люди, доживая до преклонных лет (а для Нанока всем, кому более сорока пяти, были глубокими стариками), становятся немного не в своем уме. Все признаки сумасшествия у них налицо - маразм, склероз, ревматизм и геморрой. У эльфа, правда, такого пока не наблюдалось, но у них вообще физиология другая. Вон уши какие развесил! Да и с зубами у него что-то не так. Не говоря уже о прочем.
      Нет, кроме редкостного занудства, признаться, на психа Тил не походил. Ну, за триста лет любой бы выучился нормальным прикидываться. Но - судите сами - можно ли таковым считать человека (то есть эльфа, конечно), который будит спозаранку товарища? Вдобавок, еще и не протрезвевшего толком. Да еще настырно как! Уж его, Нанока, не так уж и просто разбудить. Окриков, тормошений и пинков под ребра он просто не ощущал. Как и ругани. Но сумасшедший эльф не поленился дойти до родника и притащить в котелке воды (кстати, а где он добыл котелок, интересно?). Ладно бы еще, чтобы похлебку сварить. Или рожу свою вымыть подлую. Нет, ничего более умного, чем вылить это безобразие на безобидного, утомленного жизнью варвара в тупую эльфийскую башку не пришло.
      Раза два за свою жизнь Нанока уже будили так же бесцеремонно. Оба раза на гостевых дворах, чтобы сообщить о выселении. И реагировал он примерно одинаково - вопль, от которого со стен сыпалась штукатурка, и удар кулаком в челюсть. Так же он поступил и в этот раз, вот только челюсти на пути кулака почему-то не оказалось. Мерзавец эльф!
      Правда, варвар заметил на его лице неподдельное страдание, а также то, что этот подонок зажимал уши руками. Варваров зря считают тупыми! Нанок мигом догадался, что причиной огорчения эльфийского гада послужил его знаменитый вопль. Да и Тил вчера, помнится, говорил, мол, если ты запоешь, я сам удавлюсь. Ну, посмотрим, посмотрим...
      - Доброе утро! - радостно пропел эльф своим мелодичным голоском.
      Вот тут-то Нанок окончательно утвердился в мысли о сумасшествии всех эльфов, сколько их ни есть. УТРО ДОБРЫМ НЕ БЫВАЕТ! Никогда! А утро с похмелья - тем более. Пока, правда, похмелья не было, но он еще и не протрезвел.
      - Отвали, урод! - собрав волю в кулак, доброжелательно ответил Нанок.
      - Ты чего? - удивился эльф. - Идти пора!
      - Вот и иди... - и Нанок подробно объяснил, куда, по его мнению надо было идти бедняге эльфу со всеми своими зубами и тремя помидорами.
      Тот внимательно выслушал, пожал плечами и выплеснул в лицо варвару остаток воды из котелка. Дальнейшее описание предстоящего увлекательного путешествия эльфа утонуло в громоподобном вопле и водопаде самых разнообразных ругательств.
      - Ну, остыл? - так же спокойно осведомился Тил.
      Еще бы не остыл! В твою бы морду эльфийскую родниковой водой плеснули! Тоже, небось, остыл бы. И так же сейчас зубами бы стучал от холода.
      - А еще эльф, Блин! Вы, говорят, все такие утонченные и вежливые, - с обидой сказал Нанок. - Вроде даже, ругаться не умеете.
      Вместо ответа, эльф разразился такой тирадой, что даже Нанок заслушался.
      - А насчет вежливости... Я слышал, что варвары считают ее признаком слабости.
      Вот тут возразить было нечего. Действительно, всякие там, «спасибо» и «пожалуйста» у них приняты не были. Как и обращение на «Вы». Но не водой же в морду!
      - Идти надо, - повторил эльф. - А ты храпишь, как пьяный сапожник. Ты воин, или кто, в конце концов? Если да, то вставай.
      - Да я уже встал вроде, - согласился Нанок, уже почти и не злясь. - Жрать не будем?
      - Позже. Нам бы убраться отсюда. Кто знает, может, нас еще ищут?
      - Найдут, сами не обрадуются, - грозно пообещал варвар, поглаживая рукоять огромного топора, торчавшую над плечом.
      - Нам тоже мало не покажется, - пообещал эльф.
      - Ладно, уговорил. Двинулись. Куда только, ты знаешь?
      - Да без разницы. Не по дороге же идем. Лес сам выведет, куда надо. Наше дело - ногами перебирать, а уж дальше - как получится.
      Лес, похоже, тоже был человеком цивилизованным. То есть, варваров не любил. Во всяком случае, одного донельзя приличного и симпатичного варвара. Постоянно подсовывал под ноги какие-то корни, а в лицо тыкая ветки. Спасибо, хоть, не в глаза. Шкура леопарда на глазах превращалась в драную тряпку. Что характерно, пока она была на живом леопарде, ничего подобного не происходило.
      - Не любит меня этот лес, - пожаловался варвар спутнику.
      - А что тебя удивляет? - пожал плечами эльф. - У тебя же топор за спиной.
      - Это же боевой топор! - возмутился Нанок.
      - Вот и объясни это лесу, - предложил Тил.
      Беодл, как же достали все эти эльфы! Хорошо еще, что они редко покидают свое зачарованное королевство, которое люди называют Саро. Эльфы его как-то тоже называют, но их никто не слушает. От их названий язык сводит, и в голове звенит.
      Лес услужливо подсунул ему под ноги очередную корягу. Нанок споткнулся, порвав при этом сапог. В попытке удержать равновесие, он схватился за ствол молоденького деревца. Тот ехидно преломился в его руках, и варвар все же поцеловал землю.
      - Я думаю, по дороге было бы быстрее! - сердито заметил он, размазывая грязь.
      - Слушай, у тебя какой-то нездоровый цвет лица, - невинно заметил эльф. - Ты не заболел? На дороге нас ждет засада, это наверняка.
      - Ну и что? Перебьем и пойдем дальше, - упрямо сказал варвар. - В конце концов, что это за жизнь, по лесу шляться? Так только звери живут... ну, и эльфы, конечно. Хотя я лично разницу не всегда замечаю. Между ними.
      - Да уж куда тебе, - фыркнул наглый эльф. - Ты и цветов-то видишь небось штуки две?
      - Цветов я вижу до фига, - объявил варвар. - Вон, например, ромашки. А вон - маргаритки. А вон... о, смотри-ка, орехи!
      - Орехи не цветы, - педантично поправил Тил. - Но я о других цветах. Там, черный, белый, зеленый... Цветовая гамма, можно сказать.
      - А, ты об этом. Все различаю, какие есть. Штук двенадцать, если не больше.
      - А мы, эльфы, видим несколько тысяч, - похвастался Тил.
      - Был в Кассараде один святой, - припомнил Нанок. - Видекарт Гефорсе его звали. Так по его словам, он различал шестнадцать тысяч цветов. Предлагал даже проверить.
      - И что, действительно различал? - заинтересовался Тил.
      - А Беодл его знает, - отмахнулся варвар. - Ну кто в Кассараде до шестнадцати тысяч считать-то умеет? Мы же варвары! Нам это на фиг не нужно. Да и сам Видекарт наверняка не умел считать даже до ста.
      - А откуда он тогда взял это число - шестнадцать тысяч? - недоуменно спросил эльф.
      - Услышал где-нибудь. Ты что, считаешь, что если варвар, то и запомнить ничего не может? Так ошибаешься, память у нас хорошая. Потому что голова всякой ерундой не загружена. У вас это знаниями называется.
      Наглый корень опять сунулся под ногу, но Нанок был начеку. В лицо ткнулась ветка, но и ей не повезло, варвар поворотом головы ликвидировал эту угрозу. Потому не увидел под ногами новый корень, коварно притаившийся в траве.
      - Да чтоб тебя! - рявкнул он, не устояв на ногах. Упал он на сей раз удачно, успев подставить руку. Впрочем, через секунду иллюзия удачи полностью рассеялась - рука разрушила гнездо земляных ос. И тем это явно пришлось не по вкусу!
      - Бегом! - завопил варвар, бросаясь наутек. Грозное жужжание за спиной добавило ему скорости. Нанок ломился сквозь чащобу, как пьяный лось.
      Говорят, что горцы плохо бегают. Неправда! Просто не любят они бегать. В горах особо не разбежишься, на каждом шагу пропасти, а в городе бегущий варвар наводит на мысль о начавшейся войне. Можно иногда побегать по дороге, но у лошади это все равно получается не в пример лучше. Однако в случае необходимости, горцы могут бегать так, что человеку цивилизованному нипочем не догнать. Например, когда бывший хозяин кошелька узнает, что он ему больше не хозяин. Или когда тебя за задницу укусила пара-тройка земляных ос.
      Строго говоря, они кусали не только за задницу. Куда могли дотянуться, туда и кусали. И было их, конечно, не пара-тройка, а куда больше. Пересчитывать варвар не решился - у него всегда были проблемы с арифметикой. Махая руками, как ветряная мельница, он мчался по лесу, и теперь ни один корень, ни одна ветка не рисковали с ним связываться. Лес был хоть штукой и неразумной, однако, и не совсем тупой. Варвар более напоминал стихийное бедствие, типа пожара. Лес в этом убедился, когда Нанок, чье внимание было поглощено осами, налетел на медведя и сбил его с ног. После чего, побежал дальше, даже не заметив зверя. Ошалевший от такой наглости медведь (вот так взять, и не заметить хозяина леса! Наглость какая!) бросился в другую сторону со всех ног. Медведь - зверь сильный и могучий. Если он бежит - опасность должна быть серьезная. Например, пожар. Или рехнувшийся варвар. Все звери это отлично понимали. Потому дружно рванули следом за медведем. Волки, зайцы, лисица, два оленя, стадо кабанов и здоровенный лось. Все, кто был поблизости. Животные в панике едва не растоптали эльфа, который сумел-таки убедить ос, что он всего лишь тучка. Тил едва успел отпрыгнуть с дороги, чтобы не попасть под раздачу. Бегство прекратилось, едва медведь наткнулся на разоренное гнездо ос. «Пусть весь мир подождет», - решил он и принялся за обед.
      Осы никак не хотели отвязаться от Нанока. Он забежал уже в такую даль, что вредные насекомые вряд ли нашли бы дорогу обратно, но жалящие твари с разъяренным жужжанием продолжали преследование. Наконец, мелкая лесная речушка блеснула серебром воды, и варвар без раздумий бросился в воду.
      Несмотря на раннее утро (не больше часа до полудня), вода была теплой, прогретой солнцем. Нанок проплыл несколько ярдов под водой, потом вынырнул, шумно отфыркиваясь. Осы в реку не полезли. Возможно, понадеялись на то, что разоритель гнезда не умеет плавать. Напрасно, варвары - они в воде не горят, и в огне не тонут. Особенно, горцы Кассарада. Или даже, один горец, очень быстрый и сильный, но добрый в душе. А также в бане и в кабаке. То есть, он, Нанок, собственной персоной.
      Варвар поплыл к берегу, хотя и не был уверен, с какой стороны он сюда попал. Речушка была ярдов пятнадцать в ширину, скорее, ручей, чем река. Такую чуть ли не перепрыгнуть можно. В три прыжка.
      Опасливо исследовал окрестности на предмет наличия ос. Ничего похожего не наблюдалось. Варвар облегченно перевел дух и огляделся по сторонам.
      Лес, ничего кроме леса. И река. И варвар на берегу, плавучий такой, как кусок... гм, дерева.
      Ни ос, ни пчел, ни шершней. Даже эльф куда-то подевался. Может, сожрал кто?
      Нанок ощутил сожаление. Зануда-эльф был неплохим малым. Несмотря даже на свое явное сумасшествие. Все не без недостатков, один - пройдоха, другой - вор, третий - святоша, четвертый - пьянь, пятый - наоборот, трезвенник. А Тил вот - сумасшедший эльф. Он, Нанок, если б его угораздило родиться эльфом, тоже наверняка свихнулся. Зато какое этот парень вино делает! И лес его любит, сам выводит, куда нужно, знай только ногами перебирай. А вот до него, варвара, лесу дела нет. Нипочем он его не выведет, а если и выведет, то только туда, где и Беодл не бывал. А уж где Беодл не бывал, там и людям делать нечего.
      В общем, как ни крути, а эльфа искать придется. Нет, из леса он и сам выберется, не бывает бескрайних лесов, но элементарно может оказаться опять в Кордавиле. Или вообще в Саро, а что ему в Саро без Тила-то делать? Эльфы мигом стрелами нашпигуют...
      Вот только где его искать, Тила? Горцы в лесу неважно ориентируются. Еще хуже, чем в реке. Нанок почесал в затылке. Надо идти, понял он. Что тут думать, с думаньем у него все равно не очень. Да и голова может разболеться. Вперед - а там разберемся.
      Через полчаса он понял, что хочет есть. А весь припас шляется где-то по лесу вместе с ненормальным эльфом. Вот втешмятилось же ему в башку по лесу идти! На дороге, небось, не заблудились бы - там либо назад, либо вперед. Варвар вздохнул. Надо идти. Жрать все равно нечего. Если подвернется кто-нибудь съедобный, тогда и думать будем.
      Однако чутье вывело его прямиком на запах жареного мяса. Те, кто говорят, что варвары думают исключительно желудком не совсем правы. Иногда, съев что-то не то, они размышляют совсем другим местом. Но в данном случае, этот тезис оказался справедлив.
      Запах жареного мяса привел Нанока в восторг. Варвар ускорил шаги, пробираясь между деревьев. Лес по-прежнему остерегался строить ему пакости, и он шел легко, почти как эльф, только не так тихо. Ветер доносил до него уже голоса, из-за деревьев ощутимо тянуло дымком. Наконец, лес расступился, и перед варваром предстала поляна.
      Посреди нее горел костер, и у огня сидели четверо. Судя по всему, люди просто решили перекусить. Нанок тоже не отказался бы, но его сейчас чрезвычайно занимал вопрос: кто эти четверо и что они тут делают? Серебристые доспехи, гарды мечей над плечами - на охотников не похоже. Хотя луки у них тоже есть.
      Глаз Беодла! Да что там доспехи да луки! Да ведь уши-то у них острые и в сторону чуть отвернуты! Эльфы это, вот ведь как! Целых четыре штуки, можно сказать, целый эльфятник.
      Нанок двинулся вперед, высматривая среди них Таля. Ветви ближайшего дерева неожиданно раздвинулись, и в лицо варвара уставился наконечник стрелы. Эльфийской, если он что-нибудь понимал в этой жизни.
      - Хек! - скомандовал звонкий голос, и Нанок тут же перевел это как «Стоять!», хотя до сего момента особыми познаниями в эльфийском не отличался. Он застыл на месте, стараясь выглядеть как можно более безобидно.
 
      Тиллатаэль быстро шел по лесу, держась следов варвара. След был неясным и путанным, то уходил в сторону, то возвращался, то прерывался, то раздваивался. Эльф ощутил к своему спутнику невольное уважение. Так хитро могла прятать следы лишь лиса. Ну, и эльфы, конечно. Хотя эльфы следов не оставляют, в лесу, разумеется.
      Сказать по виду варвара, что в нем скрываются такие таланты, было просто невозможно. Только непонятно, чьего преследования он опасался? Не его же, Тиллатаэля, хоть варвар и обиделся на утреннюю побудку, однако же не убил на месте. Значит, уже простил, варвары не умеют долго помнить мелкую обиду, хотя оскорбления никогда не прощают. Странные они люди, впрочем, все люди странные.
      Эльф вновь нашел потерянный было след. Так, здесь варвар поднырнул под низкую ветвь, а здесь вдруг решился на прыжок. С чего бы, кстати? Тил взглянул на землю перед собой сквозь раскрытые пальцы и покачал головой. Ай да варвар! Да здесь же гнездо ядозуба! Только наступи, сразу Небесные Леса увидишь, будь ты хоть эльф, хоть человек. Он, эльф-разведчик со всей своей полуторавековой подготовкой не заметил, а этот, что по лесу брел, как пьяный медведь, как-то почуял! Сколько же в людях скрыто непонятного. Нет, они намного сложнее, чем о них принято думать мудрецами Саро. А вот здесь - зачем он махал руками? А ведь махал, вон ветки обломаны. Может, охотился? Точно! Вот здесь он сбил медведя. Матерого, семи лет, такой сам кого хочешь заломает, будь ты хоть трижды эльфом. Зверь ведь, плевать ему на весь твой опыт разведчика-следопыта. Да, но странно эти люди все же охотятся! С голыми руками на медведя... Дикари! Хоть бы топор достать догадался, дубина кассарадская! Или это против правил чести? Какие они странные, эти люди!
      А подбирать медведя не стал. Помешали? Времени не было? От кого же ты так бежишь, варвар? Неужели где-то поблизости люди Тубариха? Но ведь их следов совсем нет. Призраки? Не похоже, астральных эманаций не чувствуется. Но он явно кого-то почуял, если мчался вот так, быстрее оленя, да еще запутывая следы, как лиса. Неудивительно, что лес его признал, несмотря на его дурацкий топор, видно ведь, нигде не споткнулся, ветви только там обломаны, где он руками махал. Надо будет проверить, вдруг на медведей это действует гипнотически? А здесь он перемахнул через лежбище пиявки-прилипалы. Причем ловко так, подлюга даже прыгнуть не успела. Он-то, эльф, видит ее отчетливо, она по цвету чуть темнее травы... а человеческий глаз этих оттенков не улавливает. Для них это - зеленое, и то - тоже зеленое. Есть еще салатовый цвет и цвет морской волны. А эльф видит почти три тысячи оттенков этого самого зеленого! Больше, чем любого другого цвета.
      Нет, прилипалу он, конечно, не увидел. Но как-то догадался, что она здесь. Видно по следу, прыжок не готовил, прыгнул практически с места. Снова чутье?
      А вот здесь он вышел к реке. И сразу в воду. Хорошо, и ты можешь искупаться, Тиллатаэль. Только не в одежде, ты же не человек, чтобы вот так, в одежде и с секирой купаться лезть. Разденемся, все вещи - в мешок, он зачарован, в воде не промокнет. И тетиву с лука снять, иначе потом порвется. Вот теперь можно и в воду.
      А вот здесь он выбрался на берег. Следы почти размыло водой, но его эльфийское зрение способно различить даже теньследа. Варвар сидел вот на том упавшем дереве, отдыхал и сушил одежду. Похоже, от опасности он избавился. Или только думал, что избавился. А может, и не думал даже, иначе зачем снова двинулся в путь, ведь понимал же, что Тил обязательно разыщет его? Бежать перестал, идет спокойно, уверенно. Нет, что бы там ни было, а ему, Тиллатаэлю, нужно подготовиться к неожиданной опасности. Так, омелу вижу... Полулистник! Ау, отзовись, ты где? Ага, слышу. Так... Хорошо ты спрятался, малыш. Сплетаем вместе... Две капли крови... Паутинка... Готово. Хорошее заклинание, любого вмиг обездвижит. А теперь - другое. Кора дуба... есть. Цвет мракозоба... Нет, похоже, не найти. Ну, не цветет мракозоб в августе, что тут сделаешь. Хорошо, стебель шалфея тоже подойдет. Капля воды, веточку осины. Завернуть в кору дуба... Готово. Теперь любое порождение некромантии сожжет дотла... из простых, конечно. Скелетов там, или зомби. А если живое существо - ослепит на время. Очень полезные чары, бросишь сверток - и все, дальше само работает. Глаза только успеть закрыть, на эльфов эта магия тоже действует.
      Так, тетиву на лук - и можно дальше. Интересно, далеко ли варвар отсюда?
      И еще, почему он успокоился, как речку переплыл? Нечисть не может переходить бегущую воду, не потому ли? Ладно, скоро узнаем. След-то свежий, похоже, он догоняет потерянного варвара. Ну-ка, еще прибавим...
      Стоп! А это еще что? Жареным мясом, никак, запахло. Свининой, вот дрянь-то! Эльфы свинину не едят. Этим они и отличаются от людей и гномов. Те жрут, что попало, а эльфы - что положено. В смысле, на стол положено.
      А варвар-то как заспешил. Жрать, небось, захотел, мы же не позавтракали. Вот он и помчался. Не отставать, след свежий, он впереди минут на десять, не больше. Хотя... А куда спешить? Там, где свининой пахнет, Нанок все равно задержится. Либо на обед, либо для драки, смотря как встретят. А тебе, Тиллатаэль, лучше двигаться осторожно. Кто в лесу может встретиться? Разбойники, или люди Тубариха. Или охотники. Зомби вряд ли - свинину даже они не едят. Так вот, охотники еще туда-сюда, а вот разбойники церемонится не станут. А люди Тубариха - тем более. Так что внимательнее, Тиллатаэль, внимательней и осторожней. Не напролом, ты же не варвар, вот так, от дерева к дереву, оглядывая окрестности.
      Вот уже и голоса слышны. Стоп! Да это же голоса эльфов! Слов еще не разобрать, но у людей такого тембра не встретишь. Эльфы - здесь? Его бы предупредили, если бы в Ледании были эльфы кроме него. Тем более, несколько сразу. Или случилось что-то серьезное, и просто не успели ему сообщить? На всякий случай, высовываться не будем. Вдруг это уловка некроманта, чтобы поймать глупого доверчивого эльфа по имени Тил? Так нет среди эльфов глупых и доверчивых. Так что тихонечко, от дерева к дереву.
      Так они же, кто бы там ни был, свинину жрут! Какие, к Небесным Лесам, эльфы? Нет, точно засада, причем неумелая. И цель ее - вовсе не варвар. А он, Тиллатаэль. Эльф-разведчик.
      Он добрался, наконец, до поляны. И обомлел. Эльфы, безусловные и несомненные эльфы. Похожие на него самого, как один эльф может походить на другого.
      Только плащи у них - не зеленые, а голубые. Темные эльфы, отверженные!
      А вон и варвар среди них. Руки связаны за спиной, силится разорвать эльфийские веревки. Напрасный труд. Они ведь прочнее железных оков будут. Для людей, конечно. Для эльфов - совсем наоборот. Такая веревка одним движением руки снимается, а вот железо... С железом у эльфов особые отношения. Как у дерева с топором. Прикосновение к железу, просто прикосновение, вызывает страшную боль. Все эльфийское оружие - из бронзы. Особой, эльфийской бронзы, что крепостью не уступит железу.
      Отверженные, вон оно как. Изгои, преступившие закон. Озлобленные на весь мир, отринувшие заповеди добра. Темные эльфы.
      Тиллатаэль осмотрелся. Четверо у костра, допрашивают варвара, двое - на деревьях, сторожат. Многовато для одного. Ну, делать нечего.
      Он осторожно подкрался к первому часовому. Зверя или человека тот уловил бы сразу. Но тут - на равных. Эльфийское зрение и слух против эльфийской же бесшумности и умения быть незаметным в лесу. Часовой подвоха не ожидал. Вмиг дерево, на котором он сидел, туго стянуло его ветвями, обездвижив. А вот глотку ему не заткнуть, к сожалению.
      - Тревога! К бою!
      Теперь - как повезет. Четверо у костра мигом повернулись в его сторону, уже на ногах. А вот варвар - нет. Ну, крикнул один эльф четверым что-то, что с того?
      Это уже удача. Кора дуба по высокой дуге падала к ногам четверки изгоев. Тиллатаэль поспешно отвернулся и прикрыл глаза. Полыхнуло так, что и сквозь сжатые веки достало. Вой ослепленных, ругань обездвиженного. Вот и варвар обернулся, ругань он и по-эльфийски понимает, простая душа. Тил показался ему, увидел, как радостная улыбка скривила опухшие губы (что они его, били? Неужели эльфы способны так низко пасть?). Метнул нож, тот вонзился у ног варвара. С веревкой теперь сам справится, дело еще не сделано. Надо снять второго дозорного, что на дереве.
      Тил бросил взгляд в густую листву, но там никого не было. Потянулся за луком...
      - Замри! Брось оружие!
      Медленно обернулся назад, убирая руку. Какие знакомые глаза! Глаза, пылающие огнем ненависти. Глаза, горящие предвкушением радости мести. Араноэль!
      - Тиллатаэль, какая встреча! - губы изгоя изогнулись в злобной усмешке. - Никого я так не желал увидеть, как тебя! Когда некромант говорил, что тут шляется кто-то из Саро, мне и в голову не пришло, что это можешь быть ты.
      - Ты, эльф, прислуживаешь некроманту? - презрительно спросил Тил.
      - Помогаю, а не прислуживаю. И я больше не эльф, как ты помнишь. Пресветлый Совет изгнал меня из Саро без права возвращения. Навсегда, навечно. А помнишь ли ты, кто представлял мое имя на суд? Ты помнишь тот день, Тиллатаэль?
      Конечно, Тил помнил. Именно он и представлял. За садистки жестокое убийство двух жителей Ледании. Двух людей, не виноватых ни в чем, кроме того, что они попались на дороге ослепленному местью Араноэлю. Чьего брата, приятеля Тила, сожгли на костре фанатичные святоши. Самый страшный, самый тяжелый день в жизни Тиллатаэля.
      - Ну, оправдайся, дружок, - почти пропел Араноэль, лаская его взглядом. - Скажи, что не хотел, что предлагал Совету более мягкое наказание. Скажи... предатель!
      - Я - предатель? Ты ничего не путаешь, изгой?
      Араноэль вздрогнул, как от удара. Ненависть обезобразила его прекрасное эльфийское лицо.
      - Ты! Меня! Предал!
      - Я покарал тебя. Предал - ты. Все законы, все обычаи. Самое суть эльфов.
      - Ты ли мне судья, Тиллатаэль? Ты, чьи руки в крови смертных по самые локти?
      А на это возразить было сложно. Судьба разведчика зачастую такова - убивай, или будешь убит. В Ледании эльфы - законная добыча любого.
      - Да, я убивал смертных. Тех, кто нападал на меня, кто пытался убить. Но я не убивал безоружных. И не наслаждался их мучениями.
      - Потому что ты трус, предатель! Мой брат был твоим другом. Что скажет он тебе, когда вы встретитесь в Небесных лесах? Как посмотришь в его глаза?
      - Мне нечего стыдится. А вот попадешь ли ты в Небесные Леса, Араноэль? Помниться, туда нет ходу Избравшим Тьму.
      - Так отправляйся туда, ты...
      Рука его молниеносно скользнула вдоль тетивы. Но стрела ушла высоко вверх. Изгой медленно повалился на землю, в спине у него торчал топор. Огромный боевой топор, столь любимый варварами. Который Тил и поднять бы не смог, не то что метнуть.
      Варвар выскочил из-за дерева, пошевелил топор. Наступив ногой на тело, извлек оружие. Тила передернуло от такой жестокости и бесчувственности. «Он же не эльф, - напомнил он себе. - И он не убивал беззащитных». Нанок стер кровь, внимательно осмотрел лезвие.
      - Ты смотри, выщербил! - удивленно воскликнул он. - Ну и кости у вас, эльфов. На вид хрупкие, а крепки, как камень. Даже как два камня.
      - Это не эльф, - сухо ответил Тил.
      - Как это не эльф? - удивился Нанок. - Ты мне лапшу не вешай. Вон ухи какие, больше даже твоих. А если еще зубы посмотреть...
      - Это леарни, изгои, - пояснил Тил. - Они же темные эльфы. Понял, стоматолог?
      - Брешешь, - не поверил варвар. - Всем известно, что темные эльфы - это гномы. Живут под землей, света белого не видят, оттого и темные.
      - Чушь, - устало сказал Тил. - Темные эльфы - это изгои из Саро. Преступившие закон. Бывшие эльфы. А гномы - это гномы. Борода у них. У эльфов бороды нет. Да и людей Творец создавал без бороды. Вот когда люди породнились с гномами, у них бороды и стали расти. У их потомков, конечно.
      Нанок погладил свою куцую бородку, почесал в затылке.
      - Врешь ты все, - не очень уверенно заявил он. - Борода по наследству не передается. Вон у женщин наших ее нет. А у гномих... у гномин... В общем, у гномских баб - есть.
      - Ты знаешь такую науку - генетика? - спросил эльф. Варвар насторожился. Он слышал всего о двух науках - арифметике и правописании. Правда, один парень, назвавшийся учеником мага, говорил, что есть еще и лженауки какие-то.
      - Это лженаука, - с триумфом выдал он.
      - А, вижу, все-таки слышал. Да, люди ее не изучают. Так вот, там есть такое понятие, как доминантный признак...
      Незнакомые слова Наноку не нравились. Впрочем, эти незнакомыми не были, скорее, непривычными. Доминантный - ведь явно от слова «домино». Да и второе слово... Призрак домино явственно встал у него перед глазами.
      - Слушай, - загорелся он. - А давай козла забьем!
      У эльфа вырвался горестный вздох, руки опустились.
      - Да, я похоже, свихнулся, - сказал он. - Рассказывать варвару о генетике...
      Худшие опасения Нанока насчет психики эльфа оправдались.
      - Ну, ты эта... Не расстраивайся, не волнуйся. Ну, с кем не бывает? Вылечат, у меня есть один знакомый лекарь, он даже от геморроя лечит...
      - Ты надежно их связал? - спросил эльф, глядя на поляну. - Действие моих чар вот-вот иссякнет.
      «Колдовство вот-вот сдохнет», - перевел варвар на доступный язык.
      - Конечно! - оскорбленно ответил он. - Их же поясами. Крест-накрест, правая рука к левой ноге, и наоборот. Вы, эльфы, связывать совсем не умеете...
      - Их поясами? - взвыл Тил. - Скорее, пока не поздно! Ну, ты и идиот!
      Он метнулся на поляну так быстро, что варвар не успел даже открестится от незнакомого ругательства. «Чтоб я еще раз связался с эльфом! - в очередной раз подумал он, бросаясь следом. - Беодл, ну неужели у тебя не найдется для меня спутника-человека!»
      Эльф был уже на поляне, и беспомощно метался, не зная, чем связать четверых леарни. Все вещи, сделанное руками эльфов, не годилось - они не могли сопротивляться желанию крови Народа. Эльф с сильной волей мог даже остановить летящие в него эльфийские стрелы. А уж веревка сама с рук сползет, только попроси.
      - У тебя есть, чем их обездвижить? - спросил он у варвара.
      - Конечно! - обиделся тот, доставая топор.
      - О, Лесные Небеса!, То есть, тьфу, Небесные Леса! Веревка есть, дубина дубовая?
      Вот это Наноку понятно. Комплимент, эльф подольститься хочет. Крепкий и здоровый, как дубина, вдобавок прочный и надежный, как дуб. Видать, сильно ему веревка нужна. Зачем, интересно? Неужели повеситься задумал?
      - Ты эта... брось! Жить хорошо! Зачем тебе вешаться? Повешенных Беодл к себе не берет. Никому они не нужны, повешенные, хоть на этом свете, хоть на том.
      - О, Пресветлые Звезды! За что, ну за что мне такая кара?! Мне связать их нужно, понял?
      - Понял, понял, - бормотал варвар, доставая веревку. - На, держи. Тут еще один был, на дереве. Сбежал, небось...
      - Ох, а я о нем и забыл. Так, связывай этих веревкой, а я достану того.
      Связывать - это понятно, даже привычно. Это тебе не слова эльфийские слушать, типа той же «енетики». Одной веревкой всех четверых, да так, чтобы ноги-руки не шевельнулись - плевое дело. Надо еще и рты чем-то закрыть, а то колданут еще чего. Эльфы же, вдобавок темные, причем не гномы, другие. Без бород. Колдуны, почти наверняка. Вон Тил, нормальный парень, хоть и эльф психованный, и то колдун.
      Вернулся Тил, ведя перед собой последнего эльфа. Того самого, который кричал Наноку «Хек!». Движения у изгоя были какие-то заторможенные, видимо, магия Тила изрядно его помяла. Оружия на нем не было.
      - Пояс свой давай! - приказал эльф варвару.
      Нанок поперхнулся. В поясе он хранил деньги. Неужели Тил решил его грабануть? А еще друг называется! Впрочем, он тут же сообразил, что эльфу нужно что-то типа веревки, а эльфийские почему-то не годятся. Хотя вроде и не гнилые - Нанок их так и не смог даже чуть растянуть, когда его связали.
      Варвар быстро пересыпал деньги в кошель.
      - Скорее! - стегнул его голос Тила. - Времени мало!
      - Держи! - он бросил эльфу пояс. - Но мне нужен новый.
      - Сними любой, - отмахнулся тот. - Твоя законная добыча.
      Вот это по-нашему. При эльфе, варвар не рискнул обобрать пленных. Соплеменники все же, хоть и изгои. Сегодня темные, завтра глядишь, опять светлые. От них всего ожидать можно. Это с неграми просто, им уж точно не посветлеть.
      Деловито он обобрал пленных. Золота при них не было, да и серебра не густо, зато были всякие непонятные побрякушки. Их Нанок тоже решил прихватить на всякий случай, вдруг да пригодятся когда? Иные побрякушки, он слышал, стоят о-го-го сколько. Жаль, не запомнил, какие именно. Поэтому брать надо все.
      И мечи. Эльфийской работы, из особой бронзы. Наверняка дорогие. Но придется оставить. Не будешь же по лесу бродить, увешанный оружием, как новогодняя рябина. А как оружие легковаты, не под его руку. Нет, один меч у него есть, и хватит. Все одно, драться им не умеет. Может, еще выучится. Вон эльфа уговорит, и за пару дней выучится, он способный.
      - А чего это на них куртки не зеленые, а голубые? - поинтересовался он, исследуя подкладки одежды в поисках зашитого чего-нибудь.
      - Они же изгои, - пожал плечами эльф. - Отверженные. Когда эльф изгоняется из Саро, он обязан перед Пресветлыми Звездами носить только голубое. Как знак изгнания. Их так и называют - леарни, голубые.
      - У нас тоже иных отверженных голубыми называют, - сообщил варвар. - Только носят они, кто чего хочет. Так что по виду не всегда и угадаешь... Даже считалка есть детская, что-то типа «голубой, голубой, не хочу играть с тобой».
      - Странные у вас обычаи, - подивился эльф. - А считалка наша, у нас передрали.
      Нанок между тем добрался до сумок, и тут же захрустел какой-то едой. Вкусно! А в этой сумочке у нас что? А вон в том мешочке? А это... упс! Меч, торчащий из одной сумки, не был эльфийским. Из железа он был. Или из стали - он же не темный эльф, чтобы на глаз определять. Пардон, в смысле, не гном вовсе. Хотя Тил намекал на что-то нехорошее между мамой Нанока и каким-то гномом, мол, и борода от него. Шутил, наверное. У этих эльфов и шуточки... эльфийские. Но меч-то не эльфийский, эльфы железа не переносят.
      - Глянь-ка, Тил! - варвар воткнул меч в землю. Эльф внимательно осмотрел его, избегая, однако, прикасаться.
      - Это не наш. Знатный клинок, древний, даже магический, чувствую, но не для эльфийской руки. А ну, вот ты, леарни. Чей этот меч, и где его хозяин?
      - А ты не вопи, - нагло отзвался изгой. - Ничего ты от нас не услышишь. Пока не поклянешься Пресветлыми звездами, что нас отпустишь. Живыми и невредимыми.
      Варвар вытащил из ножен меч и поднес его к лицу наглеца. Голубой, а туда же, права качает.
      Эльф заметно побледнел. Да, не врут легенды, боятся остроухие железа, боятся.
      - А может, так расскажешь? - дружелюбно улыбнувшись, попросил он.
      - Тиллатаэль, ты-то ведь не изгой! - взмолился леарни. - Ты не можешь нас пытать, это против Закона! Ты сам станешь одним из нас!
      - А я разве собираюсь вас пытать? - удивился эльф. - Я вообще пойду по лесу погуляю, осмотрюсь. Вдруг кроме вас тут еще Избравшие Тьму найдутся?
      - Руками варвара твоего пытать собираешься!
      - Он не мой варвар. Он свой собственный варвар. С ним и договаривайтесь. Я даже могу попросить его не причинять вам боли. Только чем его поклясться заставить, не знаю, не Небесными Лесами же? И в Пресветлые Звезды он не верит...
      - Хорошо, что ты хочешь от нас?
      - Клятвы. Клятвы Пресветлыми Звездами, Лесной Тропою и Первым Луком в том, что вы не будете помогать некромантам, не будете нападать ни на эльфов, ни на смертных. И еще информацию. Все, что знаете. А я в ответ дам вам жизнь и свободу. Но! Если вы еще не так далеко ушли во Тьму, я дам вам шанс вернуться. Выступите в нужный момент вместе с нами против Тубариха, и получите прощение. Это я вам обещаю от имени Совета. Вы знаете, что я вхожу в него.
      - Но у тебя нет права говорить от имени Совета, - подал голос дозорный.
      - Ты прав, - согласился Тил. - Но в Законе есть положение насчет леарни. И говорится в нем: «Если носящий голубое совершит деяние, несущее спасение всему Саро, презрев для жизни своей опасность, то носить ему зеленое, ибо в душе он - эльф истинный». Так что, я в своем праве. Решать вам.
      - Меч этот принадлежал человеку, - подал вдруг голос молодой эльф с небольшим шрамом на виске. - Он пришел ночью с мечом в руке. Его тут же спеленали ветвями, на манер тех чар, что ты сам использовал. Но он был силен, едва не вырвался. Пришлось его остекленить и заключить в ствол дуба. Так что, он жив, хотя и недвижим.
      - В каком он стволе? - поинтересовался Тил.
      - А как я тебе покажу? - поинтересовался в ответ изгой. - У меня даже пальцы связаны. Твой глупый вар... Этот на редкость дружелюбный миролюбивый человек связал нас так, что не шевельнешься. Развяжи, и я покажу.
      - Только без глупостей, - предупредил Тил. - Нанок, развяжи его.
      Варвар, бурча что-то под нос, исполнил просьбу. Другой бы счел ее приказом, но не он, Нанок. Потому что приказам он принципиально не починяется, за что дважды с треском уже был изгнан из армии. О чем, впрочем, отнюдь не жалел.
      Веревка, будто мылом смазанная, так и норовила выскользнуть из пальцев, но Нанок был более ловок. Миг - и путы спали с рук леарни. А в следующую секунду тот уже держал в руках меч, приставив его к горлу Тила.
      Варвар так и застыл. Топор схватить не успеет, это ясно, проклятый изгой успеет перехватить эльфу глотку. Даже дернуться нельзя, слишком он быстр, отверженный.
      А тот, держа в руке меч, пристально смотрел в глаза Тиллатаэля.
      - Клянусь Пресветлыми Звездами, Лесной Тропою и Первым Луком, - произнес леарни ясным и чистым голосом. - Что не буду помогать некромантам, не буду нападать ни на эльфов, ни на смертных. Клянусь также, что выступлю против Тубариха по первому твоему слову. Пусть смерть настигнет меня в тот момент, когда я нарушу клятву.
      - Я принимаю твою клятву, - так же ясно и чисто ответил Тил, казалось, не замечая меч у своего горла. - И клянусь Пресветлыми Звездами, Лесной Тропою и Первым Луком, а также Небесными Лесами, что ты получишь право носить зеленое после победы.
      Леарни, как ни в чем не бывало, кивнул и засунул меч за пояс. Варвар шумно вздохнул.
      - Человек вот в этом дереве, - изгой ткнул пальцем в дуб, на взгляд Нанока, ничем не отличавшимся от других. - Если хочешь, я сам освобожу его.
      - Действуй, - согласился эльф.
      Изгой подошел к дереву, и начал что-то бормотать на непонятном языке. «Должно быть, эльфийский», - смекнул Нанок. По-эльфийски он знал только «хек» но его среди употребляемых леарни слов не оказалось. Отверженный не останавливался. Сделав жест рукой, он отломил от нижней ветви сучок. Затем уколол себе палец булавкой («Серебро, - опознал варвар знакомый метал. - Эх, и как я ее проглядел?») и капнул на сучок кровью. Тот вдруг стал испускать зеленый дым («Колдовство!» - догадался Нанок). Заключительное слово - и ствол дерева неожиданно раскрылся с отвратительным скрипом. Из него выпало неподвижное тело. Изгой (Нанок даже в мыслях не называл его голубым, чтобы не обидеть возможно хорошего человека. То есть, эльфа, конечно.) сделал последний жест, завершая свое колдовство. Затем склонился над телом, рассматривая его. Любопытный варвар подошел ближе, чтобы посмотреть на уши тела. Человек! Настоящий человек, не эльф какой-нибудь. Совсем неподвижный, похож на мертвого, но варвар знал, что он жив. «Спасибо тебе, Беодл, - горячо взмолился Нанок. - Ты услышал мою просьбы, и послал мне в попутчики человека! Хватит с меня этих ненормальных остроухих с их кошмарной магией. Все, никакого колдовства!»
      - Расстеклени его, - приказал Тил.
      - Сейчас, - леарни опять начал выделывать что-то магическое.
      - У меня не выходит, - сказал он через некоторое время. - Не хватает сил. Его ведь Араниэль остеклил, тот был куда сильнее. Давай вместе.
      - Давай, - согласился Тил. Взявшись за руки, они вместе склонились над телом. Внезапно оно зашевелилось. Человек воздвиг себя на колени, растирая затекшие мышцы.
      - Добрый день, - сказал он звучным голосом. - Я видел и слышал все, что здесь происходило, и благодарен вам за мое избавление. Меня зовут Мастер Лур, я маг.
      Маг! Нанок застонал. Снова эта треклятая магия! Беодл выполнил его просьбу, но, как обычно, посмеялся над ним. Вместо эльфа подсунул настоящего колдуна. «За что?!» - возопил варвар про себя. Но вслух ничего не сказал.
 

      Орье, принц Квармола, был в этот день необычайно задумчив. Казалось, ни охота, ни красивые девушки, к которым (вне зависимости от возраста) принц всегда был неравнодушен, ни карточные игры (которыми он тоже не пренебрегал) не в силах его развеселить. Придворные сбились с ног, пытаясь вывести его из этого состояния, шут Лемур едва не выпрыгнул из своего колпака, блистая невиданным остроумием - тщетно. Чуть большего добились музыканты, и задумчивость Его Высочества плавно перешла в меланхолию.
      «Принц влюбился!» - твердили дамы, и наперебой обсуждали предполагаемую счастливицу. Их кавалеры пожимали плечами. «Похмелье, небось», - предположил старый рыцарь Оуэн, герой последней войны с Тарсом. В таких вещах он разбирался, сорокалетний опыт пьянства за плечами - не шутка. И похмелье умел лечить, как никто, пусть Его Высочество только прикажет... При дворе принца - единственного наследника короля Дэнкила VI - любили все. За малым исключение - людей, которые кроме себя никого не любят, не трудно отыскать в любом месте. Но они не в счет.
      Однако сэр Оуэн не угадал тоже. Некоторое похмелье действительно имело место, уж не без того, но к задумчивости принца отношение не имело.
      Что-то смутно беспокоило Орье. Предчувствие ли, обрывок ли дурного сна, он и сам вряд ли бы смог сказать точно. Ощущение грядущих перемен - конечно же, к худшему, ибо других перемен в природе просто не существует - вот что его беспокоило. Принц изо всех сил старался казаться беззаботным, но у придворных глаз был наметан. Вряд ли кого обмануло бы его натужное веселье - Его Высочество никогда не был актером. Тем более хорошим. Принцем он был, и никем другим, а принцу притворяться вроде как и незачем.
      Впрочем, не только его коснулась тревога. Шут Лемур тоже отчего-то чувствовал себя не в своей тарелке, но он-то как раз принцем не был, а был, напротив, актером. И не просто хорошим - лучшим в королевстве. Так что был шут на редкость весел и остроумен. Кто-нибудь, хорошо знавший шута, например, королевский конюх и гвардейский лейтенант, догадались бы сразу, что Лемур не на шутку встревожен, но уж никак не разряженные придворные. Что им какой-то там шут? Его же Высочество, тайно друживший с придворным шутом, самым наглым образом наплевав на традиции и предписания, был слишком погружен в свои думы, чтобы почувствовать его беспокойство.
      В отличии от принца, шут точно знал, что его тревожит. Сугудай, придворный маг. И король. Его Величество Дэнкил VI. Кто более наблюдателен, чем шут? Найдите такого, попробуйте. Шут замечает все, походку, жесты, манеры, взгляды любого придворного. Тем более, целого короля. А настораживало Лемура как раз королевские взгляды, бросаемые милостивым монархом на своего мага. Более всего походили упомянутые взгляды на те, что присущи верной собаке в присутствии собачьего хозяина.
      Сперва шут заподозрил некую тайную связь между высокими особами. Про Сугудая чего только не говорили, да и от Его Величества всего можно было ожидать, хотя и не было оно ранее в мужеложстве замечено. Впрочем, этакая выходка была бы как раз в духе пресветлого короля, обожавшего порой шокировать свет чем-то подобным. Однако парочка эта мало походила на нежных влюбленных, скорее уж, на хозяина и слугу, или даже раба. И господином был отнюдь не король.
      Может, кто другой и здесь заподозрил бы какое извращение, но не он, Лемур. Для него было очевидно - колдовство. Грязное, черное, подлое сугудаево колдовство. Подчинившее короля воле треклятого мага. Недаром ему отведены особые покои во дворце, рядом с королевскими. И открыт доступ к Его Величеству в любое время дня и ночи. Чем, надо признать, Сугудай пока не злоупотреблял. Или просто сумел не засветится.
      Тайна мучила Лемура уже не первый месяц. Но до сих пор он даже не приблизился к разгадке. И то сказать - легко ли шуту выслеживать придворного мага? А короля? Можно, конечно, пошутить с намеком, сценку даже отыграть, и посмотреть, как парочка эта реагировать будет. Только ведь - маг и король это. Сильный маг, и король-самодур. Попробуй слово хотя бы лишнее сказать - либо в застенок загремишь, либо в болоте заквакаешь. Не раз Лемур собирался переговорить хотя бы с принцем - Его Высочество был не по годам смышлен, и не болтлив особо, хоть и принц. Только... Что ему сказать-то? Фактов ведь никаких, одни только домыслы. Досужие, вдобавок. Однако, больше тянуть с разговором нельзя. У принца возможностей не в пример больше, чем у человека в дурацком колпаке.
      - Ну, не хватало еще, чтобы шут задумчивым ходил, - это сэр Нурель шутить изволит. Мнит себя отчего-то этот рыцарь господином весьма остроумным. Хотя, правду сказать, ни остротой, ни умом Творец его не наградил.
      - Хо-хо! - высоким голосом пропищал шут. - Сэр Нурель метит на мое место? Клянусь Беодлом, мой колпак Вам куда более к лицу, чем рыцарский шлем.
      Привычку клясться каким-то Беодлом Лемур подцепил от одного заезжего горца из Кассарада. Тогда это показалось ему смешным, и акцент этот варварский, растягивая гласные, и само имечко - Беодл. Со временем шутка приелась, а вот привычка - осталась.
      - Ты что, мерзавец, хочешь сказать, что рыцарь может променять свой шлем на дурацкую шапку? - ага, зацепило почтенного сэра рыцаря.
      - Может, если ее надеть на бочонок вина, - нашелся шут.
      Первым захохотал сэр Оуэн. Все шутки, так или иначе связанные с попойкой или похмельем, до него доходили сразу. Остальные, правда, не доходили вовсе.
      - Ну, а если мой шлем натянуть на бочонок вина? - поинтересовался он.
      - А смысл? - парировал шут. - Снять с одного бочонка вина, чтобы надеть на другой?
      Смех колыхнул ряды придворных. Как же все они любят посмеяться над другим! Но сэр Оуэн не в обиде, такие шутки он любит. И даже понимает, кто бы мог подумать!
      Придворные неожиданно оставили шута в покое - в дальнем конце залы вспыхнула ссора между двумя дворянами. Ясное дело, куда интереснее послушать, как молодые петушки наскакивают друг на друга. И подзадорить обоих, а то вдруг у них до дуэли не дойдет? Кому интересны остроты шута, когда тут такие дела...
      Лемур пожал плечами. «Небось, из-за девки поспорили. То есть, из-за дамы. Хотя, клянусь Беодлом, не понимаю, чем они отличаются». Однако, самое время вытащить Его задумчивое Высочество из этого болота. Пока все дружно на петушков драчливых глазеют.
      Шут неслышно зашел за спину принца.
      - Не желает ли Его? - спросил он бархатным голосом. - А, Высочество?
      - Оставь, Лемур, - пробурчал принц. - Без тебя тошно.
      - Я к тому, что валить отсюда надо, - пояснил шут. - Или, говоря благородным языком, спешно ретироваться. Пока все эти бараны... А говоря все тем же языком, благородные господа и бабы... То есть, понятно, леди... Глазеют на дурацкую ссору.
      - Ты прав, приятель. И мы можем пока спокойно улизнуть. Никто даже и не заметит.
      - Тем более, мы оставим им Нуреля, - подхватил шут. - Я всерьез подумываю о назначении его своим заместителем. Жаль, король этого не подпишет. Его Величество отчего-то уверен, что рыцари королевству нужнее. Хотя, по правде, я не понимаю, чем шут в железе лучше шута в колпаке...
      - Довольно, Лемур. Поспешим отсюда.
      - Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Торопливое Высочество. Дозвольте в знак почтения облобызать Ваши прекрасные сапоги... О, Беодл, вы опять в тапках?!
      - Что?! - принц бросил быстрый взгляд на свою обувь и засмеялся. - Ладно, поймал!
      Они исчезли за небольшой дверцей в стене, и никто не обратил на это внимания. А если бы и обратил, невелика беда.
      Пройдя потайным ходом, принц и шут оказались в потайной комнате. Орье, будучи еще любопытным шкодливым мальчишкой (если можно так сказать о единственном наследнике Его Величества) откопал в библиотеке неимоверно древние планы дворца. Планы эти были далеко не полны, обозначения и подсказки неплохо зашифрованы, вдобавок здание не раз перестраивали, и тем не менее, изрядное количество подобных комнат и переходов оказались доступны юному принцу. Среди дворцовой челяди ходили стойкие слухи о древних тайниках то ли с сокровищами, то ли с манускриптами, то ли вообще с магическими артефактами, запрятанные во времена прежних династий. Принц, как не старался, обнаружить ничего не сумел. Зато решил загадку исчезновения короля Дорана III, своего пра-пра-деда. Оказывается, заклинило механизм двери одной из потайных комнат. Бедный король оказался взаперти и, понимая, что голодная смерть неминуема, покончил с собой. С тех пор по дворцу шлялось привидения короля-самоубийцы, жалобно завывая и пугая дворцовых кошек и женщин. Принц нашел его тело там, где усопший монарх покорился смерти. Никому не открыв тайны, похоронил его при помощи одного лишь шута.
      Правда, по слухам, призрак и не думал пропадать. То ли во дворце обосновалось целое стадо привидений, то ли сплетни наглейшим образом врали. Обе версии представлялись Орье равновероятными.
      - Что волнует Ваше Высочество? - поинтересовался шут.
      - Оставь, Лем, мы здесь одни.
      - Хорошо, О, как скажешь.
      Принц улыбнулся. Товарищ по детским играм, Лемур звал его О, будучи еще мальчишкой. После нескольких попыток прервать эту странную дружбу с низкорожденным, король махнул рукой и записал Лемура в шуты. Так хоть видимость приличия оставалась.
      Принц яростно протестовал, но, против ожидания, приятель его воспринял новую должность с энтузиазмом. Возможность высмеивать чванливых вельмож привлекала его несказанно. Острый на язык, Лемур отсмеивал обидчикам любые оскорбления... и ничего сделать ему противники не могли. Дать подзатыльник или, к примеру, выпороть королевского шута (а также лекаря и библиотекаря, про мага можно и не упоминать) мог только король. Или, скажем, принц. Остальным - нельзя. Оскорбление короны, что, в принципе, приравнивалось к измене. Так что задевать шута было нежелательно, Лемур отличался исключительной злопамятностью и обиды не спускал никому.
      - Так что с тобой стряслось? - повторил шут.
      - Ничего, - пожал плечами принц. - Грустно как-то. Скучно. Не знаю. Ощущение такое, будто над нами невидимая черная туча... И она вот-вот разразится грозой.
      - А что, может и разразится, - задумчиво согласился шут. - Ты вот скажи, О, как ты к придворному магу относишься?
      - Никак. Я - принц, а не черпальщик дерьма, - надменно бросил Орье.
      - Ваше Высочество говорит, как какой-то плебей, - просюсюкал шут, искусно подражая мэтру Точину, Наставнику Хороших Манер При Дворе Его Величества, которого принц с детства терпеть не мог. - Правильно надо говорить - ассенизатор...
      - Ах, оставь. Змея этот маг. Глаза его видел? Холодные такие, змеиные.
      - Глаза - зеркало души, - согласился Лемур. - А пенсне - зеркало глаз... А вот ты, О, видел, как он на короля смотрит, и как Его Преславное Величество в ответ зыркает?
      - Говори, - приказал принц. Именно принц, и именно приказал. Вмиг пропал славный парень О, затейник и весельчак. Будущий король почуял заговор - все забавы побоку.
      - Да сказать-то нечего, - хмыкнул Лем. - Только одно - скажи, О, как будущий монарх, если король на своего мага глядит как собачка на хозяина, это нормально?
      - Ты считаешь, отец заколдован? - нет, ну настоящий принц. Ни тебе сомнений, колебаний, ни мыслей об извращениях гадостных, что ему поначалу в голову лезли. Раз - и проблема как на ладони. Да, хороших монархов на смену растим...
      - Похоже на то. С доказательствами, правда, не густо...
      - Блин с ними. Не в суде, - принц говорил коротко и отрывисто, что-то обдумывая. - Да, это многое объясняет. Все эти нелепости, заторможенность его странную... И что же с этим делать? Гвардию поднимать? Мятеж, да и докажи попробуй... Ты прав, без убедительных доказательств никто нам не поверит. Да и с ними... Ладно, предупрежден - значит, вооружен, как говорили древние мудрецы. Посмотрим. И на всякий случай, надо подготовить все для побега. Оружие, деньги, одежду... О лошадях позаботиться следует... И смену им в ближайших городках.
      - В каком направлении? - деловито поинтересовался шут.
      - К леданской границе. С ними давно войны не было, легче ускользнуть будет. Опять же, магов они своих пожгли почти всех. Сугудай, вполне возможно, не один действует, у него и в других королевствах сообщники отыскаться могут.
      - То есть, к другим магам мы обратиться не можем? В Квармоле два мастера, кроме него. Могли бы и осилить, особенно сообща.
      - Нет. Слишком рискованно. У нас сейчас одна защита - господин Придворный Маг не знает, что его раскусили. Лишнее слово - и нет наследного принца. А уж если шут исчезнет, вообще никто и не заметит.
      - Как это никто? - возмутился Лемур. - А я?
      - Ну, если только. А вот другим рассказать уже не успеешь. Так что, держи язык на привязи, а то он у тебя без костей.
      - Я, между прочим, два месяца об этом молчу, - обиделся шут. - Даже тебе не говорил. Не хотел отрывать от важных дел, ну там, э-э-э... ну, от девок, там...
      - Ну и дурак, - беззлобно сказал принц. - Нас за это время вполне могли уже закопать. То есть, меня. Шуты, они всем нужны, а вот без одного принца обойтись очень даже можно. Сугудай, так тот точно смог бы.
      Лемур задумчиво теребил редкую рыжую бородку. Бубенчики на красно-желтом колпаке мелодично позвякивали.
      - Ты не обратил внимание, - начал он неуверенно. - Когда мы хоронили Дорана, у него не было на руке перстня? С таким красно-синим камнем?
      Принц понял его с полуслова.
      - Ты про Двойной Корунд, что ли? Что хранит владельца от магии? Брось, Лем. Это всего лишь легенды. К тому же, он охраняет лишь от боевых заклятий, как я слышал.
      - Может, и легенды, - упрямо возразил шут. - Может, и врут вдобавок. А только все они сходятся в одном, перстень тот принадлежал Дорану III, и тот носил его не снимая. Так с ним и пропал. Ты уверен, что не было его на руке?
      - Нет, - честно сознался принц. - Слишком страшно тогда было. Ночь, труп этот ссохшийся, склеп фамильный... Я, в конце концов, принц, а не гробовщик!
      - Угу. Работа для гробовщика. Правильно надо говорить - похоронных дел мастер. Тоже мне принц! Вспоминай давай. Или еще лучше - сходим ночью, посмотрим.
      - Совсем свихнулся! Опять туда лезть - благодарю покорно!
      - В самом деле, - язвительно усмехнулся Лемур. - Чего Их Высочеству себя-то утруждать? Принесут Их туда... в гробике и принесут. В лучшем виде.
      - Да брось, - неуверенно отмахнулся Орье. - Нет его там наверняка. А если и есть - все равно. От таких чар он не защита. Только от боевых.
      - Дурак ты, хоть и принц. А еще будущий король, опора государства! Вот так и рушатся империи. Ты от молний Сугудаевых мечом, что ли отмахиваться станешь, когда припрет? Боевую магию он нейтрализует? Нейтрализует. Демонов отгоняет? Отгоняет. Что тебе, еще надо, чучело королевское?
      - Ладно, - сдался принц. - Ты прав, приятель. Больно уж в склеп не хочется.
      - Все там будем, - посулил шут.
      - Уж и все. Тебя - то как полагается похоронят... в канаве трактирной.
      - Принцы не должны завидовать, - укорил его шут.
      - Тьфу на тебя, - расхохотался Орье. - Хорошо, что тебя не будет в склепе... Ты бы меня и мертвого смешил, блинило! Ладно, как стемнеет - сразу и пойдем. Только не верю я, что мы Двойной Корунд проглядели. Может, пока тайник тот осмотрим?
      - Думаешь, король Доран его где-то спрятал? - оживился Лемур. - А что, вполне может быть. Перед тем, как вены себе вскрыть... Кстати, не по-королевски это. Нет, чтобы ядом отравиться, или кинжалом грудь пронзить благородно...
      - У него же байдана была под одеждой, - напомнил Орье.
      - А, ну да. Снимать, понятно, лень было. Король все-таки, как же кольчугу своими руками снимать? Не королевское дело, ага.
      - Слушай, приятель, - резонно возразил принц. - Если уж человек на тот свет пешком собрался, какая ему разница, в кольчуге он, или нет.
      - Вообще-то ты прав, - признал шут. - Ну, пошли, что ли. Ты помнишь хоть, как туда добраться? У меня от этих переходов голова кругом идет.
      - Еще я и это помнить должен! - возмутился Орье. - У меня вон план есть, что голову-то забивать... Сейчас достану - и дело в шляпе.
      - В короне, - поддакнул Лем. - Если б у меня план был, я бы тоже чего хочешь вспомнил... Или наоборот, забыл бы все к блиновой тетушке. Смотря какой план.
      Принц внимательно вглядывался в ветхие бумаги.
      - Отсюда не попадем, - сообщил он. - Надо выйти из потайного хода, дойти до второго яруса, там за зеркалом потайная же лестница. По ней наверх два яруса...
      - Во настроили, - восхитился шут. - Умные головы! Померли, правда, как и дураки. Смерть - она тетка справедливая, ей без разницы, кого хватать, конюх ты там или, скажем, принц.
      - Или шут, - подсказал Орье.
      - Шут - любимец судьбы, - возразил Лем. - Тебе не понять. Я бы вот с тобой ни за какие коврижки не поменялся.
      - А за кувшин вина? - подкусил принц.
      - Отстань, змий, не искушай меня! Ну... ладно, если вино хорошее - давай!
      На втором ярусе они застряли. Его Высочество помнил, что дверь скрывает зеркало, вот только было их там ни много, ни мало - ровно дюжина. А вот которое из них являлось потайной дверью, он, разумеется, давно забыл. Пришлось доставать бумаги и разбирать полустертые строки.
      - Я уверен, что вот это, - принц ткнул пальцем (видел бы его сейчас наставник! Принцам пальцами указывать не полагается!) в одно из зеркал. - Только не помню, как его открыть. Мы и прошлый раз, кажется, долго мучались...
      - Я помню прекрасно, - заявил шут и со всего размаху ударил по зеркалу кулаком. Принц охнул и втянул голову в плечи. Но зеркало, вместо того, чтобы разлететься дождем звонких осколков, со скрипом отъехало в сторону.
      - Что скукожился? - подмигнул шут. - Принц должен держать голову прямо. Нет, кажется, спину прямо, а голову - гордо. А ты ее как держишь?
      - В руках, - буркнул раздосадованный принц. - Как призрак Ульрика Безголового.
      Зеркало-дверь с тем же противным скрипом закрылось за их спинами. Пыльная винтовая лестница уходила вверх. Похоже, вниз она тоже когда-то уходила, но этот проход кем-то был давным-давно заделан. «Может, пресловутые сокровища там и спрятали?» - вяло подумал принц. Его не волновали больше детские тайны и приключения. Остаться в живых, сберечь жизнь отцу и Лему - вот о чем Орье думал в эти минуты.
      - А вот как эта дверь открывается, не разберу, - пожаловался принц. - Бумага совсем искрошилась. Ну что бы эти древним на пергаменте свои каракули начертить!
      - Думаешь, пергамент долговечнее? - с сомнением спросил шут.
      - Откуда мне знать? - гордо ответил Орье. - Я принц, а не...
      - ...библиотекарь, - закончил за него Лем. - Да помню я, помню. Как открывать будем?
      - А я почем знаю? - огрызнулся принц виновато.
      Шут сдавленно охнул. Орье мгновенно оставил в покое дверь, обернулся, выхватывая кинжал. В темном углу перехода, куда не доставал свет факела Лема, смутно белела неясная фигура. Принц охнул в точности, как до него Лемур. Призрак, как есть, призрак! Полупрозрачные одежды его напоминали королевскую мантию, лицо только угадывалось, но Орье почувствовал исходящие от призрака тоску и смертельную усталость.
      - Доран Третий, - сдавленно прошептал шут. - Видно, не хочет перстень отдавать...
      Призрак плавно выплыл из угла (юноши испуганно отшатнулись) и указал на неприметный выступ у дверного косяка. Затем неторопливо прошествовал сквозь закрытую дверь.
      - Похоже, он решил нам помочь, - сказал принц, дрожа от волнения.
      - Лучше бы нам вернуться, - ответил шут. - Кто их знает, призраков этих. Что у них на уме, никогда не поймешь. Блин, да и у живых-то нечасто!
      - Пойдем, - решил принц. - Я думаю, он хочет нам помочь. В конце концов, мы же его похоронили, не поленились. Мертвому перстень зачем?
      - А может, ему компании не хватает, - возразил шут, но Орье уже решительно нажал на рычажок. Дверь с пронзительным скрипом отворилась.
      - Не забыть бы смазать все петли на пути из дворца, - озабочено сказал принц. - Из-за такой мелочи наш побег вполне может провалиться. А я чувствую, бежать придется.
      Призрак ждал их в потайной комнате. Той самой, где два века назад он закончил свой жизненный путь, вскрыв себе вены. Лем ощутимо лязгал зубами от страха. Орье же, наоборот, неожиданно успокоился. В конце концов, он же принц, а принцу бояться зазорно. Тем более, своего же пра-пра-деда. Предок, как-никак. С чего бы ему желать зла ему, Орье?
      Доран (а точнее, то, чем он стал) показал куда-то мимо него на пол. За века, доски серьезно истлели, ковры превратились в лохмотья. Вероятно, так было и при жизни самоубийцы, вряд ли полтора века хватит, чтобы превратить любое из дворцовых помещений в развалину. Между половицами зияла широкая щель; на нее-то и показывал призрак.
      - Здесь Двойной Корунд? - спросил его Орье. Доран кивнул. Шут, присев, тут же принялся взламывать тайник покойного короля.
      - Есть! - завопил он так громко, что отшатнулся даже призрак. Хотя, быть может, его просто слегка сдуло сквозняком. - Вот он, Двойной Корунд!
      Лемур подал перстень принцу. Тот сжал его в кулаке, глядя на Дорана.
      - Спасибо тебе, дед, - тихо сказал Орье и поклонился. Призрак поклонился в ответ, неспешно прошествовал мимо него и исчез в стене.
      Только теперь, при изменчивом свете факела, принц решил рассмотреть реликвию. С одной стороны камень выглядел в точности, как рубин, с другой - чистой воды сапфир. И радужная полоска между ними. Принц подавил восхищенный вздох. Красивее драгоценности он не видел, а ведь рос во дворце, и самоцветами его трудно было удивить.
      - Жаль, Доран не рассказал нам, что эта штука может, - сказал шут, зачарованно любуясь волшебными переливами красок. - По-моему, он говорить разучился напрочь после смерти. Хотя слухи ходили, дескать стенал и даже жалобно причитал временами. Все врут люди! Никому верить нельзя.
      - Я думаю, говорить он мог, пока мы не похоронили тело, - ответил Орье. - Странно, что до сих пор не упокоился с миром. Может, как раз из-за перстня?
      - Или из-за Сугудая, - мрачно добавил Лем. - Тот уже тогда был Придворным Магом. Не он ли западню покойному подстроил?
      - И не забрал Двойной Корунд? - усомнился принц. - Не идиот же он, в самом деле.
      - Перстень старик спрятал, - возразил шут.
      - От мага? Сомневаюсь. Хотя, возможно, ты и прав. Может Корунд сам укрывает себя от магии. Не берусь судить. Да и не важно это уже. Меня тревожит, что замыслил Сугудай. И когда нанесет удар. Не сомневаюсь, что нанесет.
      - О, Беодл, - вздохнул шут. - Кто бы нам помог справиться с магом...
 
      Молитва от неверующего в него шута изрядно позабавила старого Духа кассарадских гор. Беодл лукаво усмехнулся в седую бороду. Помочь справиться? А почему бы и нет! Поможем, малыш, не сомневайся. Где-то, помнится, болтался у меня один смешной горец...
 
      Тубарих с виду вовсе не походил на некроманта. Каждый ребенок знает, что некроманты тощие, обтянутые кожей скелеты с запавшими глазами. Носят они черные, ну, в крайнем случае серые одежды, а также кучу зловещих амулетов в форме почему-то черепа. В руке, непременно, черный посох. Приписывают им еще длинные волосы, седые либо опять же черные. Ах да, еще от них вроде бы мертвечиной несет. Полный вздор! Сам Тубарих был довольно упитан, с ранним животиком от хорошей еды и сидячего образа жизни и ранней же лысиной, совсем уж непонятно отчего. Ранним, это на первый взгляд, человек в двести лет может себе не только плешь и животик позволить, но и гроб деревянный. Одет некромант был ярко, если не сказать крикливо, по последней придворной моде. Из амулетов у него была при себе только пивная кружка, и соответственно, распространяла запах хорошего пива, а отнюдь не мертвечины. Посох, правда, был. И как раз черный. Только не в руке, а прислонен был к креслу. Попробовал бы кто пить пиво с длинным посохом в руках! Либо пиво пролил бы, либо... Либо не пролил бы, тут уж одно из двух.
      Некромант отдыхал. Заклятие было наложено, еще один кусок леса стал из живого мертвым. Что не могло не радовать любого некроманта. Наступление на эльфийское королевство шло успешно. Неторопливо, потому что такого рода заклинания отнимали слишком много магических сил, и приходилось несколько дней восстанавливаться. Все-таки, заклинание десятого уровня, предел для любого Мастера. Если бы Хозяин не делился Силой, было бы еще труднее. Шаг за шагом, день за днем Тубарих убивал эльфийский лес. Чувствуя при этом себя абсолютно безнаказанным. Башня надежно защищена паутиной мощнейших заклинаний, орда немертвыхнеусыпно охраняет подступы к ней. Кроме простейших скелетов и зомби, есть и другая нежить. Подъятыемертвые эльфы, утратившие свою нелепую лесную магию, но не растерявшие легендарной меткости. Духи-убийцы, бесплотные, но смертоносные, неуязвимые ни для оружия смертных, ни для Магии Стихий. Как ни странно, но на них он как раз особо и не рассчитывал. Эльфийское оружие укладывало их на раз, возвращая в небытие. А вот Волки Тьмы, квинтэссенция некромантии, напротив, уязвимы лишь для железа. С ними эльфам не повезло, не повезло. Два штурма выдержала башня, и оба раза атакующие откатывались назад, устилая остроухими трупами склоны холма. Больше не рискуют, предпочитая крепить защиту лесных границ. И совершенно напрасно, потому что инициатива у атакующего. Рано или поздно, находится брешь для удара, как, например, сегодня. Некроманту нравилось играть, противопоставляя хитроумным эльфийским заклинаниям свои, не менее сложные и элегантные. Нравилось проводить отвлекающие маневры, ложные атаки, чтобы, выбрав момент, одним блестящим ударом одержать очередную победу.
      Некромант улыбнулся, довольный, как сытый кот. Собственно, Хозяин приказал только отвлечь эльфов, чтобы не совались на требуемое время в дела людей. Пока он приводит в действие свой великий План. Настолько великий, что о нем никто, кроме Хозяина, ничего не знал. Даже умнейшие и сильнейшие его слуги. Такие, как Тубарих.
      Да, эльфов можно было бы просто отвлечь, но некромант увлекся этой игрой. Вдобавок, он ненавидел эльфов, как может ненавидеть только некромант. Ничего личного - просто лесная Магия Жизни (она же Магия Природы, если обращать внимание на термины) глубоко враждебна его Искусству. Хозяину это не понять, он не некромант.
      Вдобавок, немало Силы он добывал из агонии вечноживого Леса. И вкладывал ее в новые и новые творения. Те же Волки Тьмы, на их создание он затратил энергию, достаточную для разрушения небольшого городка. Всего на два Волка! Но эти затраты окупились. Много полезных качеств у Волков Тьмы! Ночью их нельзя увидеть, пока не нападут, даже эльфийское зрение не помогает. А когда уж они начнут атаковать, поздно уже смотреть. Потому что быстры они, как... Блин Претемный, и сравнить-то не с кем!
      Сколько веков, да каких веков - тысячелетий стояло эльфийское королевство! Сколько магов, великих, знаменитых, силились подчинить эльфов. Не смогли. Отступили. Замирились, в конце концов. Потому что пока остроухие в своем лесу - никакая магия им не страшна. Огонь деревья их не тронет, вода - дождичком легким любой потоп обернется. Землетрясение вызвать не получится, ураган стороной обойдет. Такая уж у них магия - любые чары либо не вредят, либо вовсе на пользу идут. Любые. Кроме Магии Смерти. Некромантии.
      Потому что убивает она самую суть Леса. Смерть сильнее, все живое рано или поздно умрет. Обильную жатву собирает Черная Леди, каждый год, каждый день. А он, некромант, верный слуга ее. Наступит час, и падут неведомые смертным эльфийские твердыни, падут под ноги его Госпоже. И наградит она его по заслугам. Великой Силой, небывалой властью наградит. И станет для него Хозяин - просто Сугудаем. А потом - слугой Сугудаем. Рабом.
      Тубарих сделал большой глоток пива из кружки и недовольно поморщился. Мало того, что пиво леданское - настоящие помои, так еще и нагрелось. Не умеют здесь пиво варить. Вино - да, недурное, а вот пиво - настоящее темное только в Пельсиноре варить умеют. Фланское, опять же, неплохое, в Понакаре прекрасные пивоварни. А вот в Ледании - пивом даже назвать стыдно. Да и в Квармоле. Получше леданского, конечно, а все равно - помои.
      И что интересно - святоши церковные вино сильно не одобряют. Грех пьянства, надо же! А вот к пиву вполне лояльно относятся, сами пьют, и народу разрешают. Будто пивом нажраться труднее, чем вином! Странные они, слуги Творца...
      Церковников он, пожалуй что, немного боялся. Вот кто с любой нечистью управится играючи! У него, конечно, нашлось бы, чем ответить, а все же потрудиться пришлось бы изрядно. И вроде бы слабенькая у них магия, но для некромантов опасней, наверное, и нет. Но не придут к нему синерясники, не придут. Хозяин и здесь посуетился. Двое самых активных, епископы, ему служат. Чем купил, что пообещал - он, Тубарих, не знает. Но не пожадничал, точно. Всю Леданию перерыли в поисках магов да ведьм, всех повязали, только два Мастера да Гроссмейстер сбежали в Кордавиль. А всех, кого захватили - Хозяину отдали. Прежде, чем на костер вести. И Силу он из них выпил, как паук муху. Один бакалавр так его и обозвал - Паук. Ох, и кричал он на дыбе! А Хозяин так ему ласково: «Пауков я люблю, поэтому не обижаюсь на тебя, неразумный. А вежеству тебя поучить надо... Хоть перед смертью». И поучил, да так, что и ему, некроманту было чему удивиться.
      Да, «Петушиный час» - так эти синерясники себя называют - грозная сила. Сколько магов было, грозных, сильных, и где они теперь? Госпожу встречают... Хозяин, понятно, помог, как же без этого. Для него ведь старались.
      Только вот Патриарх их недоволен. Специальный циркуляр выпустил, «О смирении и терпимости называется». Объясняет, что маги разные бывают, и различать, дескать надо «богомерзкое колдовство от волшбы светлой, людям в помощь Творцом данной». Опомнился Владыка Пресвятой! Нечего уже отличать, сколько ни было магов в Ледании, все с дымом ушли. Только он, Тубарих и остался, да еще с десяток тех, кто Хозяину присягнул. А уж кто поклялся, тот верен останется, будь он хоть клятвопреступником в семи поколениях. Такую уж Хозяин клятву берет - лучше повеситься пойти сразу, чем хотя бы помыслить об измене. А только он, Тубарих, тоже не прост. Его она на месте не убьет, сумеет ускользнуть, нашел-таки лазейку. Недаром он Госпоже Смерти верный слуга. Хотя лучше приберечь это на крайний случай, если в немилость у Хозяина попадет. Сейчас-то зачем? Хозяин к большой власти рвется, а от нее и нам, малым мира сего, что-нибудь, да перепадет.
      Некромант глотнул еще пива и откинулся в кресле. Нет, пиво - это вещь, хоть и дрянное. Эльфы, те вообще в рот не берут. В смысле, пива. Вино-то так хлещут, никто не угонится. Даже поговорка есть - перепить эльфа. Синоним слова «бесполезно». А вот пива - не пьют, хоть убей. Даже под пытками не пьют, сам проверял. Идиоты!
      Изгои, темные эльфы, которых истинные почему-то голубыми кличут, и те отказываются. На все согласны, чтобы сородичам бывшим досадить, на пепелище родимом джигу сплясать, а пива не пьют. Все эльфы - ненормальные... Тубарих с отвращением допил кружку и потянулся к запотевшему кувшину. Холодное, с ледника. Такое пойдет хорошо. Эх, собутыльника бы еще к нему! Раскинуть, что ли, портал к Суммону, приятелю старому. Раньше-то рядом жили. Пока Хозяин не определил его в старую башню некроманта Азиза, давно откинувшегося, а Суммона отслал зачем-то на юг, в Двенадцатиградье. Ох, и славно с ним зависали! За неспешной беседой о высоких материях, о смысле жизни. А он в чем? В бабах. И у которой из них материя выше колен, с той и договорится можно. Нет, устал сегодня, отдохнуть нужно. Тяжел труд неправедный, ох, тяжел! Завтра - может, и навестим. Если эльфы чего подлого не удумают. Да куда им, остроухим!
      Отхлебнув еще пива - холодное, хорошо! - некромант лениво потянулся к мешочку с рунами. Гладкие, на ощупь приятны. Из человеческой кости резал, собственноручно. Кровью чертил, своей, между прочим, не узников запытанных. Больно-то как было, когда руку резал! Боль Тубарих ненавидел. Свою боль. А интересно, узникам так же больно, когда он их пытает? Наверное, куда больнее, там ведь не кинжалом по руке полоснуть, все куда интереснее. Фантазия у некроманта богатая, никто не возразит. Да, их боль - не чета его. Как, интересно, жертвы ее терпят? А впрочем, какой у них выбор?
      Руны сами просились в руки, тыкались в пальцы, как слепые котята. В детстве у него был котенок... Год, или чуть больше. Потом собака его загрызла и сожрала. Он тогда плакал... Он тогда еще умел плакать. А собаку убил. Забросал камнями, радуясь каждому удачному попаданию, каждому визгу ненавистной твари. Радуясь ее боли, ее агонии. Ликуя от ее смерти. Не тогда ли начался его путь некроманта?
      Наугад вытаскивая из черного мешочка, принялся раскладывать руны. Слева направо, снизу вверх. Значками вниз, чтобы не видеть. Потом, одну за другой, начал их переворачивать. Пристально вгляделся, читая расклад.
      И вот тут он насторожился. Нет, бывает и более неудачные расклады, но не часто. И главное - ничего не понять. Молодая девица, руна «Лель» - и рядом дракон, руна «Пи». Что за Блин? Если бы с единорогом рядом, понятно. Единороги девиц обожают, невинных. Если такие остались. Опять же, намек был бы на эльфов, где еще поблизости единорога отыщешь? Но дракон-то причем? Об этих тварях он почти ничего не знал. Сказки, однако, говорили, что драконы девиц любят. В гастрономическом смысле, понятно.
      Далее - более понятно. Герой, руна «Исх», расположена внизу. Значит, придет с юга. Ну-ну, пусть приходит. Героев здесь любят. К столу пыточному привязать... Живучи страшно, долго жилы тянуть можно. Не орут опять же, как резанные (хотя, почему «как»?). Гордые, боль сносят молча. Такие Силой под завязку заряжают...
      Ага, вот и Маг, руна «Зод». И две рядышком, поясняющие. «Аль», ученик, начинающий, неопытный. Любое значение выбери, смысл не изменится. И противоположная ей «Кебаль», вдобавок, перевернутая. Что означает могучий, мощный, искусный. Блиновщина какая-то, право слово! Во-первых, откуда маг в Ледании? Если кто и остался, попрятались, затаились. Во-вторых, как такое может быть - могучий или искусный ученик? Опять не вяжется. Придет он с севера, но это не факт. Руна «Зод» автоматически отменяет направление.
      И грозит эта странная троица смертью ему, Тубариху. Хотя тоже не факт, руна «Мор» в применении к некроманту может читаться как перевернутая. То есть, он им грозит смертью. А, а вот с этим более ясно. Подпирает все это хозяйство руна «Бо». То есть «лук». И обозначает она, конечно, лучника. Или эльфа, что вернее. Который тоже придет с юга. И эльф этот Тубариху прекрасно знаком. Разведчик из Саро, которого он сумел вычислить. Им должны будут заняться «голубые». А в общем и целом, расклад совершенно не ясен. Ничего не вяжется. Может, вытащить еще руну? Обряд разрешает. Для прояснения ситуации.
      Некромант осторожно вытащил из мешочка еще одну руну. И громко выругался, помянув грязно всех Духов (которых тупицы зачастую считают богами и демонами), которых только смог вспомнить. Руна, «Хас», последняя из рунического алфавита заморского Алькретона. Означает «ничто». Когда Хас выпадает, гадание прекращается. Будущее закрыто.
      Как неудачно! Вот теперь думай, что бы это значило. А чтобы лучше понять, еще глоток...