 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Дансени Лорд :: Родари Джанни :: Уилсон Жаклин :: Лондон Джек :: Власова Елена :: Ломер Кит :: Азимов Айзек :: Чехов Антон Павлович Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Камо :: Самый яркий свет :: Притчи :: Влюбленный опекун :: Справочник по реестру Windows XP :: Господство женщин :: Рыцарь Золотого Сокола :: Полюбить никогда не поздно |
Дочь колдуньиModernLib.Net / Детская проза / Боден Нина / Дочь колдуньи - Чтение (стр. 3)
– Расскажи мне еще раз о пещере Карлин. Тим принялся рассказывать. Сестра внимательно слушала, наклонив голову набок. – Вот бы и мне туда попасть! – Ты не доберешься. Спуск со скалы слишком опасный. Даже для тех, кто видит. Джени ничего не ответила. Было время, когда стоило кому-нибудь сказать, что она чего-то не сможет сделать, как у нее начиналась истерика: она кидалась на пол, кричала и махала руками и ногами. Но тогда она была еще маленькой. А теперь ей уже девять. По тому, как сестра замолчала, Тим догадался, что она огорчилась, что не сможет спуститься со скалы, но посторонний человек не обратил бы на это внимание. – Я думаю, папа все равно не разрешил бы тебе пойти туда, ты ведь девочка, – сказал Тим. – Девочки могут лазить по горам не хуже мальчишек, – возразила Джени. – И ищут они не хуже. Вон я сколько ракушек нашла на берегу, да еще овечий череп в придачу! Я буду собирать овечьи черепа. – Зачем они тебе? – Я буду туда все складывать, – Джени удивилась непонятливости брата. – Они отлично подходят для этого. – Может быть, – неуверенно согласился Тим, брезгливо поглядывая на череп, красовавшийся на джениной подушке. – И все же я не вижу смысла в такой коллекции. Тут на Скуа этих черепов сотни. А коллекционировать надо что-то редкое – камни или папины орхидеи. – От орхидей нет никакой пользы, а от черепов есть, – возразила Джени. Она помолчала. – Сегодня я тоже нашла что-то необычное. Мама говорит, это окаменелость. Вот я буду собирать окаменелости и складывать их в овечий череп. Девочка достала из кармана плоский камешек. Тим повертел его в руках. – Похож на сланец. Джени хмыкнула: – Да ты как следует посмотри. Вечно не посмотришь как следует, а говоришь. На нем же лист, окаменевший лист, видишь? Она взяла его палец и провела им по жилкам листа. Только тогда мальчик заметил едва различимые контуры листа, окаменевшего миллионы лет назад. – По-моему, зрячие не могут ничего толком рассмотреть, – заметила Джени. Они пошли ужинать с родителями. Их столик оказался у окна, из которого была видна гавань. В столовой кроме них был только мистер Джонс. Он сидел один и, ожидая, когда ему принесут суп, жевал конфету. – Кто-то играл со мной на берегу, – сказала Джени. Миссис Хоггарт с удивлением посмотрела на дочку. – Джени, там же никого кроме нас не было! Девочка наклонила голову и водила ложкой по тарелке. – Пока ты не уснула – да. Она пришла, когда ты спала. – Кто? – спросил Тим. – Я не знаю, как ее зовут. А она меня знала. Я искала ракушки, а она сказала: «Привет, Джени», и дала мне тот камень с листом. И показала, как его нащупать. Тим заинтересовался. – И о чем вы разговаривали? Она сказала тебе, как ее зовут? Джени покачала головой. – Я спросила, но она только рассмеялась. Так тихо рассмеялась, словно шепотом. А потом разрешила мне ощупать свое лицо и одежду. На ней была такая смешная длинная юбка. Я несколько раз спрашивала, как ее зовут, но она лишь твердила: Тсс! Думаю, она мамы боялась. Мы искали вместе ракушки, а когда мама проснулась, она ушла. – Почему же ты не рассказала мне об этом? – спросила миссис Хоггарт. – Потому что она хотела, чтобы это было тайной. Если бы она услышала, что я тебе проболталась, она бы, может, в другой раз и не захотела играть со мной. – Но ведь ты сказала, она ушла! Тим заметил, что она при этом многозначительно посмотрела на мужа. Джени не могла видеть, как смотрела мама, но она слышала тон ее голоса и сердито сказала: – Она просто спряталась, чтобы ты не могла ее видеть. Я знаю, что она все еще была неподалеку: она мне даже прокричала по-птичьи. – Дорогая, но я ничего не слышала! – возразила миссис Хоггарт особым, нарочито шутливым голосом, которым иногда разговаривала с дочерью. Джени нахмурилась. – Не говори со мной таким дурацким тоном. Она и не хотела, чтобы ты ее слышала. Только я. А я слышала. Я могу слышать то, что другие люди не могут, ты прекрасно об этом знаешь и не притворяйся. – Не груби маме, – мистер Хоггарт не хотел, чтобы из-за слепоты Джени выросла избалованной, и не давал дочери поблажек. – Ешь-ка лучше суп, мы тебя все ждем. Джени покраснела. Тим под столом тихонько пожал руку девочке: он знал, что сестренке часто бывает одиноко, и понимал, что люди, которых она выдумывает, играя, кажутся ей реальными. Но Джени догадалась, что и брат ей не верит. Она вырвала руку и расплакалась. После ужина миссис Хоггарт поспешила уложить Джени спать. – Устала, бедняжка, – сказала она, вернувшись к мужу и сыну, которые играли в шахматы у камина в холле гостиницы. -Ветер усиливается. Я закрыла на задвижку окно в ее комнате. Думаю, надо будет договориться, чтобы мы кормили ее пораньше. Ей тяжело ужинать с нами так поздно. Куда я положила мое вязание? Уверена, что оставила его здесь – ну да, я прекрасно помню, что сидела и вязала, когда Джени вернулась с берега. Куда оно запропастилось? Ни Тим, ни отец ничего ее не ответили, да она, похоже, и не ждала этого, просто по привычке разговаривала сама с собой. – Ах, вот оно. Под подушкой. Только не я его туда положила. Интересно, кто это постарался? На этот раз Тим не промолчал: – Наверное, мистер Джонс. Он сидел здесь перед ужином. Оставил на полу полно бумажек от конфет, а Джени все собрала и засунула в овечий череп. – Мальчик рассмеялся. – Джени заявила, что станет звать его Фантик. Отличное имя, правда? Мама нахмурилась и прошептала: – Тихо, дорогой. Он совсем рядом, в баре… Мистер Хоггарт встал. – Пойду скажу Джени «спокойной ночи». Я скоро вернусь, Тим. – Лучше не тревожь ее, дорогой, она наверняка уже заснула, – сказала миссис Хоггарт, но муж уже ушел. – Он жалеет, что строго с ней обошелся за ужином, – заявил Тим. – Да, я знаю. Но это так сложно… – Миссис Хоггарт вздохнула и стала смотреть на огонь в камине. Постепенно выражение ее лица изменилось: она стала думать о чем-то другом. – Знаешь, Тим, я уверена, что видела его раньше… – Кого? – не расслышал Тим. Мистер Хоггарт хотел, чтобы сын научился хорошо играть в шахматы. И, хотя Тиму было все равно, как он играет, ему хотелось сделать приятное отцу, поэтому он внимательно смотрел на доску, обдумывая следующий ход. – Фантика. – Миссис Хоггарт задумчиво смотрела перед собой. – Забавно, но я помню его лицо. Не очень хорошо, но все же. – Как будто ты его пару раз встречала в автобусе? – подсказал Тим. У его мамы была хорошая память на лица, но она с трудом вспоминала имена… – Не думаю, что это было в автобусе… – Тогда в поезде? По дороге в Лондон. Тим отложил шахматы и увлекся новой игрой: он, как и мать, обожал то, что мистер Хоггарт называл пустыми домыслами. – По телеку? Или в газете? Глаза миссис Хоггарт расширились. – Не знаю. Возможно. Вдруг она стукнула себя по лбу и воскликнула: – Вспомнила! Это было… Но где и что это было, Тим так и не узнал. Сверху послышался громкий крик, мама охнула: «Джени!» и бросилась на выручку. – Не волнуйся, там же папа, – крикнул ей вдогонку Тим, но она уже выскочила из комнаты. Мальчик подобрал раскатившееся вязание и пошел следом. Если Джени приснился страшный сон, она захочет, чтобы брат был рядом. Она любила маму и папу, но, просыпаясь ночью, всегда искала брата… Но это оказался не сон. Это случилось на самом деле. Тим добежал до комнаты и увидел миссис Хоггарт, которая склонилась над мужем. Он лежал на полу и не шевелился. Джени сидела на кровати. Она не плакала, но ее трясло. Тим подошел к сестре и взял ее за руки. – В комнате кто-то был, – прошептала она, прижавшись к брату. Миссис Хоггарт посмотрела на дочь. – Это только папа. Он пришел пожелать тебе спокойной ночи, и произошел несчастный случай. Наверное, он оступился. Миссис Хоггарт была бледна, но голос не выдавал ее волнения и звучал нежно. – Он умер? – спросила Джени. – Нет, конечно, нет. Думаю, он просто ударился головой. Надо уложить его в постель и вызвать врача. Тим, милый, сбегай, пожалуйста, вниз и позови мистера Тарбутта. Она говорила медленно, чтобы успокоить Джени, но глаза у нее были испуганные. Мистер Тарбутт уже поднимался по лестнице. – Доктор! – пробормотал он озадаченно, когда Тим объяснил ему, что произошло. – Боюсь, что… – Он перемахнул через последние ступеньки и вошел в комнату. – Боюсь, что сегодня среда… – Среда? – переспросила миссис Хоггарт и посмотрела на мистера Тарбутта так, словно хотела убедиться, что тот в своем уме. – Какое значение имеет, среда сегодня или нет? – Доктор приезжает по вторникам и пятницам, – объяснил мистер Тарбутт. – В остальные дни, в случае экстренной необходимости, мы звоним на большую землю. Он склонился над мистером Хоггартом. 
– Я служил в медицинских частях во время войны. Давненько, конечно, но до сих пор помогаю здесь чем могу… порезы… вывихнутые лодыжки… В прошлом году даже сломанную руку вправил. Пока он говорил, его пальцы ощупывали голову мистера Хоггарта. – Вот тут здоровенная шишка. Наверное, он поскользнулся на ковре, упал на спину и ударился головой о кровать. Опасные штуки эти металлические спинки. Будь у меня средства, давно бы заменил их. Он присел на корточки и внимательно посмотрел на мистера Хоггарта. – Может, у него даже сотрясение мозга, – сказал он. Он строго посмотрел на Тима, тот сидел на кровати Джени и гладил сестренку по голове, чтобы успокоить. – Лучше увести девочку отсюда, – посоветовал мистер Тарбутт. Он поднялся, в мгновение ока пересек комнату и взял Джени на руки. Она не любила, когда ее поднимали чужие, но даже рта открыть не успела, как оказалась на кровати в комнате родителей. – Побудь с сестрой, – сказал мистер Тарбутт Тиму. Тим обнял Джени, и она уткнулась лицом в его плечо. Мальчик сидел не шевелясь, навострив уши, чтобы услышать, что происходит за дверью, которую закрыл мистер Тарбутт. Из-за двери раздавались взволнованные голоса и слышались шаги, то спускавшиеся, то поднимавшиеся по лестнице. Тим слышал голос мистера Тарбутта. Жена что-то ответила ему, но мальчик не разобрал ни слова. Ему так хотелось быть со взрослыми, но он не мог оставить сестру одну. Джени совсем не шевелилась, и он было решил, что она уснула, но едва Тим попробовал разнять руки, как девочка обхватила его изо всех сил, и ему пришлось снова обнять ее. Казалось, прошло несколько часов. У Тима затекли руки, но, посмотрев на часы, он обнаружил, что прошло только двадцать минут. Но вот дверь открылась и вошла мама. Она была в пальто. – Дорогие мои, – сказала она, – с вами-то все в порядке? Не дожидаясь ответа, она присела на край кровати и рассказала, что мистер Тарбутт позвонил доктору в Обан, и тот велел незамедлительно отправить мистера Хоггарта в больницу. – Возможно, все обойдется. Но при сильном ушибе головы обязательно надо делать рентген, а это можно осуществить только в больнице. Служба спасения уже выслала вертолет. – Вертолет? – переспросил Тим. – Вертолет?… От волнения он даже на миг забыл об отце. – А где он приземлится? – За гостиницей. Там есть ровная площадка. Сможешь увидеть, как он будет приземляться и взлетать. Интересно, правда, Джени? Джени любила шум самолета: иногда по воскресеньям мистер Хоггарт специально возил дочку в лондонский аэропорт, чтобы она могла постоять на ветру и услышать рев моторов. – А мы не полетим на вертолете? – спросила Джени. – Я хочу полетать на вертолете. Миссис Хоггарт взяла дочку за руку. – Мне очень жаль, дорогая. Но там слишком мало места. Я полечу с папой, а вы с Тимом останетесь здесь. Миссис Тарбутт пообещала за вами присмотреть. Она милая, и вам нравится, правда? – Мне – нет, – возразила Джени. – Она назвала меня «бедняжкой». Я слышала. Миссис Хоггарт в отчаянии посмотрела на Тима, мальчик пожал плечами. Что можно поделать с глупыми взрослыми, которые жалели Джени, разве что – и тут он ухмыльнулся – дать им возможность позаботиться о ней. – Вот увидишь: когда мама вернется, ей уже расхочется тебя так называть, – сказал он. – Она будет звать тебя маленькое исчадье ада. Когда прилетит вертолет, мама? – В любую минуту. – Миссис Хоггарт подошла к окну. -Отсюда вам все будет прекрасно видно. Джени слезла с кровати. – Он приближается, – объявила она. – Я его слышу. Миссис Хоггарт поцеловала детей на прощанье и оставила их стоять у открытого окна. Тим смотрел, Джени слушала, как вертолет осторожно спустился на поле и как их отца, который по-прежнему был без сознания, внесли в летающую скорую помощь. – Он похож на какой-то длинный сверток, – объяснил Тим Джени. Девочка рассмеялась и стала махать руками, будто отец уезжал в отпуск, а не в больницу. – А он мне машет? – спросила девочка брата. Тим не ответил, и она вдруг насупилась: – А почему он не сказал мне «до свидания»? – Ну… он не очень-то хорошо себя чувствовал, – попытался объяснить Тим. Радость его сразу прошла. Он молча стоял и с волнением смотрел, как вертолет, удаляясь, становился все меньше и меньше и походил уже на какое-то доисторическое насекомое, летящее на желто-красный закат. Глава 5 В КОМНАТЕ БЫЛ ЕЩЕ КТО-ТО Миссис Тарбутт была доброй чувствительной женщиной. Когда она вошла в комнату и увидела двоих детей, одиноко стоявших у окна, на глаза ей навернулись слезы. – Бедные ягнятки, – пролепетала она и хотела было обнять Джени, но Тим вовремя остановил ее. Он-то знал, как реагирует сестра на то, что она называла «телячьими нежностями». Миссис Тарбутт провела рукой по глазам и сказала, изо всех сил пытаясь придать голосу беззаботный тон: – А теперь пора в постель. Если, конечно, вы не хотите сначала спуститься вниз и выпить чего-нибудь тепленького у камина в холле. Чего-нибудь сладкого и молочного, чтобы успокоиться. – Я не люблю молоко, – заявила Джени. – Ну, тогда… – Я люблю кока-колу, – продолжила девочка. – А еще сыр и маринованный лук. Но только я не хочу сидеть в холле. Лучше уж в баре. Она лукаво улыбнулась, и Тим все понял. Джени прекрасно знала, что детям нельзя появляться в баре. Но она была уверена, что в сложившихся обстоятельствах миссис Тарбутт не решится ей отказать. – Ну, если только один разочек, – вздохнула та, смущенно улыбнулась Тиму и взяла Джени за руку. – Пойдем в бар, раз ты хочешь, ягненочек. Вежливо, но решительно Джени отняла свою руку: – Я могу идти сама. – С ней ничего не случится, – поспешил заверить Тим. -Стоит ей один раз обойти дом, она уже без труда может сама найти дорогу. Миссис Тарбутт не стала спорить. Но все же, спускаясь впереди них по лестнице, она то и дело тревожно оглядывалась на Джени, хотя и не пыталась больше помогать ей. Внизу Джени позволила Тиму отвести себя в бар и усадить на высокий стул у стойки, – это помещение было ей незнакомо. Девочка сидела в ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами. – Две кока-колы, – сказала миссис Тарбутт. – А еще сыр и маринованный лук, – напомнила Джени. Мистер Тарбутт за стойкой недоуменно покосился на девочку, но все же снял крышку с контейнера, в котором хранился сыр. – Сыр – слишком тяжелая еда на ночь, – заметил Фантик. -А маринованный лук – настоящая отрава. Он сидел за столом с другим мужчиной. Кроме них, Тарбуттов и детей в баре никого не было. – А я люблю сыр и маринованный лук, – уперлась Джени, она повернулась и хмуро посмотрела на говорившего. – Папа утверждает, что ее желудок может даже гвозди переваривать, – вставил Тим. Фантик больше ничего не сказал. Но глаза его просто на лоб вылезли, когда он увидел, как Джени уплетает лук из миски. Девочка съела одну за другой двенадцать луковиц. Тим пил кока-колу. – А они позвонят из больницы, как там папа? – спросил он мистера Тарбутта. – Думаю, только утром. – Мистер Тарбутт улыбнулся мальчику. – Не волнуйся. Он в надежных руках, все будет хорошо. – Не могу понять, как это случилось, – вздохнула миссис Тарбутт. Ее муж подмигнул Тиму. – Поменьше надо полы надраивать, мамочка. Этого миссис Тарбутт стерпеть не смогла: – Да, я держу дом в чистоте. Но это неопасно – под коврами-то я пол не натираю. Уж и не знаю, как он поскользнулся. – Зато кто-то это хорошо знает, – заметила Джени. Она пошарила пальцем в миске и со вздохом убедилась, что там пусто. – В комнате был еще кто-то. – Это был папа, я думал, ты… – Вовсе не папа, – заявила Джени громко и уверенно. – Кто-то другой, он пришел раньше. В баре воцарилась тишина. Тим огляделся по сторонам. Фантик и его приятель внимательно смотрели на Джени. – Ой, бедная девочка, – воскликнула миссис Тарбутт. -Видно, напугалась до смерти, проснулась, а тут такое! Она очень ласково обратилась к Джени: – Никого там не было, голубушка. Сама посуди: кто там мог быть? Мы с мистером Тарбуттом были на кухне, мыли посуду… Фантик откашлялся: – Вот-вот. А мы все время были в баре. Я и мистер Кэмпбелл. Никого здесь больше не было. Никто не приходил, а то мы бы увидели. Правда, Кэмпбелл? Кэмпбелл кивнул. Это был худой бородатый мужчина с узким лицом. – И все же в комнате кто-то был, – настаивала девочка. -Я слышала. Лицо ее покраснело и приобрело упрямое выражение. Тим был озадачен. У Джени был прекрасный слух. Она почти никогда не ошибалась, но на этот раз, видимо, что-то спутала. Кроме тех, кто сейчас собрались в баре, никого в гостинице не было. А они постоянно были на глазах: Тарбутты – на кухне, а Фантик и его знакомый – в баре. Но даже если бы их там не было, что им могло понадобиться в комнате Джени? Нет, все же ей приснилось, что в комнате были люди, а когда отец поскользнулся и упал, она проснулась, и сон и явь перепутались у нее в голове. – Это был просто дурной сон, Джени, – сказал он. – Тебе это приснилось. Миссис Тарбутт вздохнула с облегчением: – Конечно, бедная девочка. Ну кому бы вздумалось пробираться в твою комнату и пугать тебя? – Например, вору, – не отступалась Джени. Фантик весело рассмеялся. – А у твоей сестренки отличное воображение, парень, – подмигнул он Тиму и, расплывшись в улыбке, обратился ко всем: – Ничего удивительного. У меня самого две дочки, я про девчонок все знаю, можете мне поверить. Чего они только ни выдумывают! Вы бы только послушали! – Он опять рассмеялся и хлопнул себя по колену. – Вот что я тебе скажу, девочка: бьюсь об заклад, на Скуа нет никаких воров. Тут красть нечего, вот! – И в самом деле, это не очень доходное занятие на нашем острове, – согласился мистер Тарбутт. Его жена громко вздохнула. – Все верно… – Она печально улыбнулась Джени. – В наших местах люди бедные и честные. Так что выкини это из головы, ягненочек. Джени ничего не ответила. Она все больше хмурилась. Тим смущенно слез со стула: – Думаю, ей пора спать, миссис Тарбутт. – Вот это правильно, – одобрил мистер Джонс. – В кровати ей будет лучше. Джени поплелась за братом, громко топая на каждой ступеньке. Тим забрался на кровать рядом с сестрой, но та отвернулась к стене и натянула на голову одеяло. – Свинья. Фома неверующий, – сказала она глухо. Тим вздохнул и погасил ночник. Немного погодя он услышал, как Джени проговорила: – Он-то поверит мне. – Кто поверит, чему? – спросил Тим, зевая. – Папа поверит, что в комнате был вор. Он должен был его видеть. Тим уставился в темноту. Снаружи налетал ветер и стучал в окно, которое мама перед отъездом закрыла на задвижку. Казалось, внутри гостиница была наполнена шорохами и скрипами. – Если этот вор был на самом деле. Если, если, если… Никто ему не отвечал, и он вдруг разозлился: – Вечно ты все выдумываешь. Вот и ту девчонку на берегу… Наверху в Луинпуле дочь колдуньи заворочалась во сне, когда «лендровер» затормозил у их ворот, высадил пассажира и укатил прочь. Горстка камней ударила в окно мистера Смита, и Утрата на мгновение открыла глаза, но почти сразу закрыла их и, вспомнив Джени, улыбнулась в полусне. Ветер разошелся не на шутку, он гонял волны на озере и завывал в трубе в комнате Утраты, заглушая звуки мужских голосов в комнате внизу. – Никто тебя не видел? – Только слепая девчонка, но она… – Но он-то вспомнит. Когда очнется… – Если очнется. – А если нет, – сказал мистер Смит хмуро, – тебе придется отвечать. Кэмпбелл не станет покрывать убийство. Надо тебе убираться отсюда. – Как? В ближайшие дни парохода не будет. – Кэмпбелл тебя переправит. Если повезет, завтра. Он не станет задавать лишних вопросов. А если Хоггарт поправится, будет держать язык за зубами. – Что ты сказал Кэмпбеллу? – Просто, что мальчишка нашел вещь, которая принадлежит тебе, и что ты хотел получить ее назад. По-тихому, не поднимая шума. – О Господи! Неужели нельзя было оставить камень мальчишке! – Слишком рискованно. – А вышло еще хуже. – Могло ведь и обойтись. Ты сам все испортил. – Я не хотел нападать на него, Смити… – в голосе мистера Джонса послышалось отчаянье. – Но он появился некстати… Я только оттолкнул его с дороги… – Если это был несчастный случай, нечего было прятаться. – Ребенок закричал, и я струхнул. Спрятался в ванне, пока все не улеглось, а потом незаметно вернулся в бар. Никто ничего не заметил. – Заметят завтра. Когда он очнется и они вызовут полицию… Мистер Джонс тихо застонал. – Остается одно, – сказал мистер Смит, – затаись, исчезни. – Он вдруг рассмеялся. – Случается, люди исчезают. Падают с обрывов, тонут… Будем надеяться, они решат, что ты умер. Он помолчал минуту, а потом добавил: – Пока ничто не наводит их на мысль о связи этого происшествия с… с нашими другими делами. – Связывает меня с тобой, это ты хотел сказать, так, Смити? – Пожалуй. Наступило молчание. Потом мистер Джонс сказал: – Думаю, ты хочешь, чтобы я убрался прямо сейчас. Заблудился на болоте, свалился со скалы – это бы тебя устроило, верно? – Возможно, – мистер Смит словно извинялся. – Но я не выгоню тебя. Не сегодня. Ты можешь остаться. Наверху полно свободных комнат. – А как же ребенок и старуха? – Веди себя тихо, и все будет нормально. Анни поднимается наверх только спать, а девчонка не ходит где не надо. Когда они поднимались по лестнице, Утрата вдруг вскрикнула во сне. Мистер Смит знаком приказал спутнику оставаться на месте, а сам открыл дверь. Девочка сидела на постели, раскрасневшаяся ото сна, и моргала. – Я слышала голоса, – проговорила она. – Это был я, – мистер Смит ногой закрыл за собой дверь. Он стоял со свечой в руке и смотрел на девочку. – Давно не спишь? – спросил он настороженно. – Не знаю. Я то засыпала, то просыпалась, – девочка нахмурилась. – Мне показалась, я слышала, как подъехал автомобиль, – проговорила она неуверенно. – Это был Вилл Кэмпбелл, – объяснил мистер Смит. – Ветер разошелся не на шутку, вот он и приезжал предупредить, что пришвартовал мою лодку в другом месте. Утрата кивнула; ответ удовлетворил ее. У мистера Смита действительно была небольшая лодка в той самой бухте, где поставил палатку Вилл Кэмпбелл. – Ты когда-нибудь возьмешь меня с собой на лодке? – спросила девочка, зевая. – Может быть. Если ты сейчас же уснешь. – А куда мы поплывем? – Вокруг островов. На лестнице скрипнула половица. Это мистер Джонс переступил с ноги на ногу. Мистер Смит кашлянул и присел на край кровати. – Может, мы и еще дальше заплывем, – сказал он. – Куда? – Ложись и закрывай глаза, а я тебе расскажу. Утрата юркнула под одеяло. Мистер Смит смотрел на девочку, не зная, что делать. Он не привык рассказывать сказки на ночь. – Так вот… – неуверенно начал он. – Так вот… – Продолжай, – прошептала Утрата. Он вздохнул. – Так вот… наберем мы всякой еды, возьмем карты и поплывем на юг. Ага, на юг. Будем плыть и плыть целый год и еще день, пока не доберемся до тропического острова. – Как Скуа? Мистер Смит скорчил гримасу. – Потеплее, я надеюсь. В тропиках ведь жарко, все время светит солнце и почти не бывает дождей. Только иногда по ночам, чтобы все вымыть как следует. Зато там есть коралловые рифы и пальмы и… попугаи. – Кто такие попугаи? – Птицы такие. Красивые птицы, яркие, как радуга: розовые, зеленые, фиолетовые… У некоторых на головах хохолки, как короны. У всех моряков есть попугаи, – он остановился. -Ты спишь, Утрата? – Да, – пробормотала девочка сквозь сон. Мистер Смит улыбнулся и продолжал рассказ тихим монотонным голосом, пока девочка совсем не заснула, но и потом он не сразу замолчал, а еще какое-то время сочинял истории – просто так, для своего удовольствия: о тропическом острове, где светит солнце и не бывает холодных ветров, и о том, как они пристанут к берегу в коралловой бухте и станут там жить, объедаясь кокосами. Между тем у мистера Джонса, поджидавшего на лестнице, совсем затекли ноги. Глава 6 ДЕВОЧКА НА БЕРЕГУ Когда Тим проснулся, в окно струился яркий солнечный свет, и все рассказы Джени о ворах и грабителях казались лишь страшным, невероятным кошмаром… А появление на пороге миссис Тарбутт, такой пухлой, полной жизни и сияющей от хороших новостей, делало вчерашние страхи еще более невероятными и призрачными. Миссис Хоггарт позвонила рано утром, когда дети еще спали, и сообщила, что отцу намного лучше. Он пришел в сознание, ему дали успокоительное и сейчас он спит. – А ударился-то он здорово, – заключила миссис Тарбутт, наклоняясь, чтобы поднять одежду Тима, разбросанную по полу. – Но, слава богу, все обошлось. Небольшое сотрясение мозга. День-два и все пройдет. Но, конечно, ему потребуется покой. Ваша мама собирается подыскать какой-нибудь тихий отель в Обане, а потом приедет за вами и заберет вас отсюда дней через пять. А теперь… – улыбнулась миссис Тарбутт, – как насчет завтрака? Овсянка и яйца. – Два яйца, – сказала Джени. – Мне два яйца, так, чтобы снаружи вкрутую, а внутри всмятку. – Пожалуйста, – добавил за сестру Тим. – Пожалуйста, миссис Тарбутт, скажите, а папа ничего не говорил о… Тим толкнул сестренку ногой под одеялом, и она вскрикнула. Миссис Тарбутт посмотрела на мальчика с осуждением. И он поспешно объяснил: – Джени хочет знать, не вспомнил ли папа, как ударился. – О нет, дорогуша, он еще не настолько пришел в себя, чтобы все рассказать. Миссис Тарбутт посмотрела на Джени. Та терла ушибленную ногу. Взгляд женщины был полон сострадания. У Тима все похолодело внутри, когда миссис Тарбутт с самыми лучшими намерениями предложила девочке: – Давай-ка, я помогу тебе одеться, ягненочек. Тим почувствовал, как напряглась сестра. – Спасибо, я могу справиться сама, – сказала она. Голос Джени был холодным, как лед, и Тим понял, что сестра больше рта не раскроет и не станет приставать к миссис Тарбутт с расспросами о грабителях. Стоило кому-нибудь предложить Джени помочь ей одеться или разрезать пищу, или сделать еще что-то, чему она с большим трудом научилась сама, как девочка начинала относиться к доброжелателю с холодным равнодушием и переставала с ним разговаривать. Хотя Тиму было жаль миссис Тарбутт, ведь та хотела как лучше и наверняка обиделась, но у него словно гора с плеч свалилась. Вздумай Джени настаивать на своей дурацкой истории про воров, миссис Тарбутт наверняка подняла бы ее на смех. А Тим не терпел, когда смеялись над его сестрой. После завтрака брат и сестра пошли в ту самую бухту, где Джени накануне собирала ракушки. Это было далековато от гостиницы, но Тим заверил миссис Тарбутт, которая не хотела отпускать их одних так далеко, что Джени привыкла ходить пешком и не устанет. Наконец, после получасовых переговоров, миссис Тарбутт сдалась, но настояла, чтобы они взяли с собой бутерброды. И прежде чем отпустить их, она заставила Тима пообещать, что они будут вести себя осторожно, он будет присматривать за Джени, не станет заходить далеко или взбираться на горы и скалы, будет следить за временем и не опоздает к чаю… – Удивляюсь, что она не запретила мне дышать, – мрачно заметил мальчик, когда наконец они вышли из гостиницы. – Сколько, она думает, мне лет? Пять? Дети перешли ручей по сломанному мосту и стали взбираться на холм. Овцы поднимали головы и смотрели на них, а с вершины холма за ними следила еще одна пара глаз. Когда они перешли хребет и стали спускаться вниз с другой стороны, направляясь через торфяники к бухте, девочка выскочила из-за камня и пустилась за ними следом. Она бежала как заяц, время от времени останавливаясь и замирая. Ее коричневая юбка и зеленый шарф сливались с красками склона. Даже если бы Тим оглянулся, то вряд ли заметил, что кто-то идет за ними по пятам. Но Утрата неслышно шла за ними – целеустремленная, с горящими глазами. Когда брат с сестрой добрались до бухты, она спряталась в дюнах и стала наблюдать за ними. Тим нашел на берегу доску и принялся строить из песка машину для сестры. Джени уселась в середину, а он сгребал вокруг нее мокрый песок, лепя из него автомобиль. Вскоре эта затея разонравилась ему, и он стал все чаще поглядывать на скалу посреди бухты. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 |
|||||||