Глава 11

Должно быть, я звонил на базу раз шесть, спрашивал, не поступала ли для меня телеграмма. Не поступала. Последний раз я взялся за трубку в половине шестого. Меня соединили с Бурком. Он хотел знать, нет ли известий от моей конторы. Я ответил, что после моего разговора с О'Гарой – ничего.

– Мы получили подтверждение, – сообщил он. – Отъезд в половине седьмого утра. Никакие возражения не принимаются. Мне это не нравится.

– Мне тоже.

– Я даже вставать не люблю в столь ранний час, не то чтобы куда-то ехать. Еще сегодня утром мне казалось, что мы теряем время, размышляя над маршрутом. Теперь у меня такой уверенности нет. В Техасе нас могут ждать неприятности.

– Ты скорее всего прав.

– Других объяснений нет, Дик. Мне это определенно не нравится.

Знал бы он, как не нравилось все это мне. Для себя я видел два варианта развития событий, один хуже другого. Если грузовики отъезжали на рассвете, а Джордж не показывался, мы просто упускали товар, оставляя покупателей с пустыми руками и не получая обещанных нам миллионов.

В сложившейся ситуации такой результат я мог почитать за счастье. Так как в другом варианте, который казался мне все более правдоподобным, приходилось исходить из того, что нас раскрыли. Каким-то образом им удалось прознать о наших замыслах. Отсюда и перенос времени отъезда, и так и не пришедшая после ленча вторая телеграмма от Джорджа. Из тюремной камеры посылать телеграммы не разрешено.

Я не мог усидеть на месте. То и дело поднимался и начинал мерить шагами номер мотеля, словно загнанный в клетку волк. Вдруг стал собирать вещи, наполовину уложил чемодан, прежде чем вспомнил, что все это мне больше не понадобится. Вновь повесил костюмы в шкаф, остальное разложил по полкам. Потом вдруг решил, что пора сматываться. Вышел из мотеля, сел в машину, проехал с милю, прежде чем сумел взять себя в руки и вернуться к мотелю.

Они меня не раскрыли, твердо сказал я себе. Иначе меня арестовали бы в тот самый момент, когда на базу поступил приказ об изменении времени отъезда грузовиков. Возможно, они взяли Джорджа. Если так, он заговорит, но у меня будет в запасе несколько часов. Мне удалось найти разумный компромисс. Я остался в мотеле. Но вместо того, чтобы вышагивать по номеру, сидел в машине и слушал радио.

Совсем стемнело. Машина моя стояла чуть в стороне, с выключенными светом и двигателем. Около восьми на стоянку завернул автомобиль и медленно покатил мимо дверей, словно водитель кого-то искал. Лицо водителя находилось в тени, так что разглядеть его я не мог.

Автомобиль остановился около моего номера. Я решил, что в нем или Джордж, или те, кто приехал арестовать меня. Дверца открылась, водитель вылез из кабины. Джордж! Я мигнул ему фарами в тот самый момент, когда он постучал в мой номер. Джордж медленно повернулся. Его рука нырнула под пальто. Он не выхватил пистолет, но и рука осталась за пазухой. Джордж застыл в позе Наполеона.

Я зажег лампочку под потолком, чтобы он увидел, кто сидит за рулем. Джордж кивнул и вытащил руку. Я вылез из автомобиля и поспешил к нему.

– Поедем на моей машине, – бросил он. – Она краденая, и я не хочу, чтобы она где-то стояла.

– Желаешь осмотреть достопримечательности?

– Хватит спорить, залезай в кабину! – Я подчинился, он сел рядом. Джордж украл «крайслер» со всеми наворотами, в том числе с кондиционером. При таком холоде только его нам и не хватало. Выехав с автостоянки, Джордж повернул налево. – Они изменили время отъезда.

– Знаю. Грузовики уйдут завтра утром, в половине седьмого.

– Я не успел послать тебе телеграмму. Я даже не успел закодировать ту, что послал. Я отправил ее из аэропорта и помчался на самолет. Вонючие подонки!

– Что случилось?

– Чокнутые! Ну и денек у меня выдался. Знаешь, где я сейчас должен быть?

– В Амарилло.

– Откуда тебе это известно?

– Догадался. Вроде бы какая-то правая организация решила перехватить техасский грузовик между границей с Оклахомой и Амарилло. Я услышал об этом только сегодня, за несколько минут до того, как наши планы начали рушиться словно карточный домик. Расскажи поподробнее.

– Расскажу. – Он шумно вдохнул. – Думаю, это мыльный пузырь.

– Я тебя слушаю. И сбавь скорость, зимой на этих дорогах не погоняешь.

– И ты мне будешь об этом говорить? Я уже дважды вытаскивал этот кусок железа из кюветов. Я украл его в Чикаго. Тебе приходилось красть машину прямо на улице? Я тебе скажу, Пол...

– Спокойнее.

– Хорошо. – Он сбавил скорость, молчал целую минуту, после чего заговорил спокойнее, без нервной дрожи в голосе: – Итак, с самого начала. Слух о причастности «Сынов победы семьдесят шестого года» пустил я.

– Я так и думал.

– Мне представлялось разумным вывести их на ложную цель. Мы с тобой об этом говорили. После того, как ты сказал мне, что у каждого грузовика свой пункт назначения, я узнал насчет Техаса и решил, что будет неплохо, если они сосредоточат свои усилия на охране одного грузовика. Так и появилась версия о «Сынах победы». Не предусмотрел я другого. Эти «Сыны победы» каким-то образом прознали о том, что повезет техасский грузовик. Их осведомитель проник то ли в армейскую разведку, то ли в нашу контору. И они действительно задумали перехватить грузовик. А может, все было гораздо проще. Один слух как бы подпитывает другой, и в итоге они обретают реальные очертания. Я вспоминаю один случай...

– Вспомнишь в следующий раз.

– Как скажешь. Суть в том, что за техасский грузовик опасаются не напрасно. Я бы сказал, что вероятность нападения на него очень велика. Так или иначе, но Агентству приказали войти в игру. Сегодня наша группа вылетела в Техас. – Он усмехнулся. – Включая твоего покорного слугу.

– Почему ты не полетел?

– Потому что предпочел миллион долларов.

– Ты думаешь, мы сможем захватить конвой?

– Кто знает? Сейчас я ни о чем не думаю. Хочешь я тебя позабавлю, Пол? Я бросил курить неделю тому назад.

– Почему?

– Ты же сам говорил, что это плохая привычка. Нет, серьезно, я хотел быть в хорошей форме. Бросить курить не так и трудно. А вот польза от этого немалая. Если в конторе обратят внимание на мою нервозность, я всегда могу сказать, что это реакция организма на отсутствие никотина. – Он закашлялся и рассмеялся. – Впервые мне захотелось покурить.

Я предложил Джорджу продолжать. Он притормозил, свернул на уходящий влево проселок. Я предупредил, что проселок кончается тупиком. Джордж ответил, что развернется. Так он и сделал на подъездной дорожке к первому попавшемуся нам дому, а затем поехал к шоссе.

Я спросил, что будет, если он не покажется в Амарилло.

– Предлог я найду.

– Хорошо.

– Пол, у нас меньше двенадцати часов.

– Скорее десять.

– Скорее десять. Еще два дня, и мы бы легко все провернули. Если не легко, то с минимальными осложнениями. Я приготовил фургон. Я...

– Забудь об этом.

– Ты прав. Тебе что-нибудь известно об их планах?

– Все.

– Как так?

Я объяснил, почему они разоткровенничались со мной.

– Нам просто повезло. – Джордж нахмурился. – Рассказывай. Перебивать не буду. От начала и до конца.

Все рассказывать я ему не стал, так как не видел в этом смысла. Ограничился маршрутом до Омахи, куда грузовикам предстояло прибыть в составе конвоя, и намеченными мерами предосторожности. Сообщил о результатах проведенной мною рекогносцировки, о выбранных зонах захвата. Джордж был не в лучшей форме. Упускал детали, поэтому приходилось повторяться. Когда я закончил, он свернул на обочину и предложил мне сесть за руль.

– Я хочу проехать до автострады, посмотреть, что ты там навыбирал.

Мы вернулись в город, пересекли его, проехали, мимо базы. Ориентиры растворились в темноте, пришлось пользоваться лишь показаниями спидометра, но нужные участки я нашел без труда.

На обратном пути он достал из нагрудного кармана пузырек, проглотил две капсулы и предложил пузырек мне. Я спросил, что в нем.

– Бенни[12]. Нам же не спать всю ночь.

– Обойдусь без них.

– Потом они тебе все равно понадобятся.

– Возможно.

Он завернул крышку.

– Дело хозяйское. Скажи, когда передумаешь. Если начнет сказываться усталость, обязательно прими.

Я кивнул.

Мы вернулись к мотелю. Я поставил «крайслер» позади здания. Начал вылезать из машины, но он остановил меня.

– Твой номер, возможно, и не прослушивается, но рисковать не хочется.

Я с ним согласился и сказал, что схожу за картой. Он остался ждать в «крайслере».

Карта лежала в моем денежном поясе, но мне не хотелось, чтобы он знал об этом. В комнате я достал пояс, положил в него документы майора Уолкера и Линча. Потом передумал, достал удостоверение Линча и сунул его в карман пиджака. Вернулся к машине. Лампочку под потолком мы зажигать не стали, воспользовались фонариком.

– Второй участок мне нравится больше, – изрек он. – Знаешь, почему?

– Нет.

– Большее расстояние между пересечениями с другими дорогами. И подальше от базы. То есть мы выгадаем десять или пятнадцать минут. А у нас каждая будет на счету.

– Хорошо.

– Возможно, у нас все получится, Пол. Сначала они сильно облегчили нам жизнь, а потом смешали все карты, изменив время отъезда. Да еще эта четверка с автоматами. Не нравятся мне эти четверо с М-14.

– Мне тоже.

– Фургон я заказал, но теперь толку от него никакого. Я уже обо всем договорился. Три трейлера. К четвергу они будут стоять в Пирре с пустыми кузовами. Один я бы взял, а два так и простояли бы в гараже.

– Теперь они нам не помогут.

– Разве я этого не знаю! Постой...

Я положил ему руку на плечо.

– Джордж.

Он молчал.

– Успокойся, Джордж. Забудь о том, что уже сделано и никому не нужно. Начнем сначала. Мы должны дать ответ на несколько вопросов. Вот и будем отвечать на них, один за другим. А потом сможем сказать, со шитом мы или на щите.

– Хорошо.

– Мы подготовились к операции, но ситуация изменилась. Приходится все начинать заново, а времени у нас в обрез.

– Ты прав. – Он медленно кивнул. – Фургон. Дорожные знаки. Пара перекладин и козлы. Об оружии можно не беспокоиться. У меня разобранный «томпсон»[13]. В чемодане на заднем сиденье. Есть и револьверы, и пистолеты. Давай разбираться, что нам еще нужно...

В начале десятого я перебрался из его украденного «крайслера» в свой взятый напрокат «шеви». Заставил себя забыть о том, что заваленная снегом дорога мне не по душе, и поехал в Сиу-Фолс. Путь предстоял неблизкий, но я постарался укоротить его, прибавив скорость. И каким-то чудом доехал целым и невредимым. Хотя один раз «шеви» занесло, и я едва не врубился в придорожное дерево.

Я заглянул в четыре фирмы, осуществляющие грузовые перевозки (еще четыре оказались на замке, потому что работали до шести вечера), пока не нашел нужного мне человека. Фамилия его была Спрэг, соответственно и фирма называлась «Спрэг тракинг корпорейшн». На столе Спрэга стояла табличка, надпись на которой разъясняла веем грамотным, что здесь республика, а не демократия, и не надо ничего менять.

Еще одна надпись украшала стену: "С Хоффой[14] у нас полное взаимопонимание: он не лезет в мой кабинет, я держусь подальше от его камеры!"

Спрэг оторвался от стола, заваленного бумагами, и посмотрел на меня. Это был крупный, начавший полнеть мужчина с багровым лицом и седыми волосами. Сидел он в белой рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротником.

– Мистер Спрэг, я хотел бы поговорить с вами по личному делу, – начал я.

– Мы одни.

Я достал удостоверение Линча, раскрыл, протянул ему. Он взглянул на него, кивнул. Закрыл, вернул мне. Встал, приложив палец к губам, на цыпочках подошел к двери. Выглянул, посмотрел по сторонам, словно школьник, собравшийся переходить улицу. Склонил голову, прислушался. Потом закрыл дверь и шагнул ко мне.

– Мистер Спрэг, я даю вам возможность послужить нации и идее свободы.

Глава 12

В Сиу-Фолс я провел около часа, а потом как бешеный гнал в Спрейхорн. На выезде из Оук-Бенд меня даже остановил полицейский. Я показал ему удостоверение Агентства, и он сразу смягчился. Даже предложил сопроводить меня. Я ответил, что не хочу привлекать внимание к собственной персоне. Он вернулся к патрульной машине, а я поехал в Спрейхорн.

«Крайслера» у мотеля я уже не застал. Вошел в свой номер, собрал вещи, положил чемоданы в багажник. В номере постарался стереть свои отпечатки пальцев. Я не сомневался, что в конце концов они опознают в Ричарде Джоне Линче Пола Кавану, но не хотел облегчать им жизнь. Если же фотоснимок моего удостоверения, сделанный О'Гарой, потеряется, а я успею протереть все, что следует, в моем кабинете, они могли меня и не раскрыть.

Когда Даттнер вернулся, я сказал, что неплохо бы вооружиться.

– На дороге меня остановил коп, – пояснил я. – Правда, отпустил, увидев удостоверение, но мог бы и увезти в участок. Дай мне что-нибудь солидное. Чтобы валило с ног.

Я выбрал «магнум» сорок четвертого калибра. Такая пуля остановила бы лося. Нашлась у Даттнера и лишняя наплечная кобура. Я надел ее прямо на форменный китель, под тулуп.

Рассказал о Спрэге.

– Он приведет с собой людей?

– Четверых.

– Они могут проговориться.

– Нет. Он не скажет им, зачем они ему понадобились. Говорит, они политически благонадежны, хотя одному Богу известно, что он под этим подразумевает. Но он им ничего не расскажет, пока они не приедут в нужное место, а там говорить им будет не с кем. Для водителя грузовика голова у него варит отлично.

– Похоже, хороший человек.

– Не любит ни красных, ни черных, ни желтых. Ура-патриот, грудью пошел бы на пулеметы, поэтому я склонен думать, что он идиот. Понятия не имеет, во что я его втянул.

– Может, оно и к лучшему. Дорожные знаки раздобыл?

Я открыл заднюю дверцу и вытащил табличку с надписью «ДОРОЖНЫЕ РАБОТЫ».

– Другого не подвернулось. Как думаешь, сойдет?

– Вполне. – Даттнер отнес табличку к «крайслеру», открыл багажник. Там лежали небольшие козлы, пара знаков «ОБЪЕЗД» и металлические прутья. – Пришлось выкинуть запаску и домкрат, а то не хватило бы места. И что бы я делал, если б спустило колесо? Остановил бы проходящий автомобиль и убил водителя, ничего другого не оставалось. А в такой час на этих дорогах проходящего автомобиля я мог дожидаться битый час, – он достал знакомый мне пузырек, кинул в рот две капсулы, протянул пузырек мне. Я покачал головой.

– Надо оставаться бодрым.

– Я в форме. А ты лопаешь их, как леденцы.

– Обо мне не волнуйся.

– К ним же развивается привыкание. Зачем тебе это?

– Обо мне не волнуйся. Я ими уже пользовался. Знаю, когда надо остановиться.

– Тебе виднее.

– Зато сон они отшибают. Это я могу гарантировать.

– Понятно.

Возможно, я отказался от бензедрина, потому что моему организму его и так хватало. Усталости я не чувствовал, без труда мог сконцентрироваться на главном, буквально вибрировал от распирающей меня энергии. Возможно, причину следовало искать в выбросе адреналина, но складывалось впечатление, будто одна из моих желез непрерывно подпитывает кровь амфетаминами[15]. В прошлую ночь я спал мало, потом ни разу не сомкнул глаз, но сонливости не было и в помине. Даже поездка в Сиу-Фолс ничуть не утомила меня.

Однажды, правда, возникло ощущение дискомфорта, но не из-за утомления. Просто я отвлекся.

Произошло это, когда Джордж отбыл на «крайслере», а я только собирался поехать на базу. Выдалось несколько свободных минут: я мог не думать о намеченной операции, ничего не делать, вот и допустил ошибку, позволив себе расслабиться.

Начал размышлять о будущем, не о нескольких последующих часах или днях, а о том, как жить дальше.

Вспомнил свой остров. Мне следовало сразу отбросить такие мысли, потому что остров и операция никоим образом не соотносились между собой. Или одно, или другое, и никак иначе. А я вот стал прикидывать, как распоряжусь миллионом долларов. Разумеется, куплю остров, пусть и через подставных лиц. Налажу там быт. К примеру, решу вопрос с водой. Сколько же можно возить ее бутылками!..

Или вот тайфуны. До их прихода оставалось не так уж много времени, а Флориде-Кис всякий раз доставалось от них по первое число. Сильный ветер мог разнести мою хибару по бревнышкам. А вот бетонные стены могли и устоять. Конечно, жить в каменном доме – совсем не то, что в деревянном, но не хотелось оставаться без крыши над головой.

А потом мои мысли плавно перетекли к Шарон. Поначалу я удивился, что вообще подумал о ней, потом попытался прикинуть, когда вспоминал о ней последний раз. Выходило, что давно. Мысль о том, что Шарон будет жить со мной на острове, не вызвала у меня активного неприятия. Я уже представлял себе, как мы беседуем у костра, потом...

Вот тут я одернул себя и вернулся к действительности.

Завел двигатель и выехал со стоянки мотеля. Не мог усидеть на месте, хотя на базу намеревался приехать несколько позже. Мысли о Шарон очень уж отвлекали. Все, что не имело непосредственного отношения к текущим событиям, – из головы прочь! Будущее таило в себе миллионы «если». Что-то я мог рассчитать, что-то предугадать, что-то стало бы для меня сюрпризом, и совокупность этих что-то превратится в мой завтрашний день. Но пока у меня хватало забот с днем, что предшествовал завтрашнему.