Глава 9

Утром мне в кабинет принесли ответную телеграмму. Закодированную. Едва ли местные разведчики смогли бы раскусить используемый код, да они, скорее всего, и не пытались. Действительно, зачем? А если бы раскусили, то прочли бы следующее:

ПОКУПАТЕЛЬ УСТАНОВИЛ ТВЕРДУЮ ЦЕНУ БЕЙКЕР ЧЕТЫРЕ ДЕВЯТНАДЦАТЬ ГОВАРД КАРСОН КАМЕРОН ДВА.

Первые четыре слова означали, что наш контрагент согласен взять товар по нашей цене. «Бейкер четыре девятнадцать» определяли место встречи: в семь вечера во втором из оговоренных нами мест, на четвертый день после получения телеграммы. А на второй день я могу найти его, отправив телеграмму Говарду Карсону в отель «Камерон».

Я сжег телеграмму и три листочка, на которых дешифровал ее. Затем покинул кабинет и прогулялся по базе, стараясь не очень напоминать шпиона. За день о моем присутствии стало известно практически всем, и военные прилагали все силы, чтобы не замечать меня, когда я появлялся на вверенной им территории.

Местная система безопасности оказалась не такой уж дырявой, как я ожидал. Генерал Болдуин Уинден, конечно, производил тягостное впечатление, но сама база функционировала отменно, хотя штурвал оставался у него в руках. Ни один автомобиль не мог миновать ворота без тщательного внутреннего и внешнего осмотра. Внутренние помещения находились под неусыпным наблюдением. Человеку не требовалось пропуска, чтобы пройти из точки А в точку Б, однако, если причины для такого путешествия не было, рядом вырастал сотрудник службы безопасности. Такое случилось со мной в первый день, когда еще не все знали, что я штатский, присланный со стороны. Потом же я превратился в невидимку.

Я достаточно быстро выяснил, где находится груз, подлежащий отправке, как он охраняется, сколько занимает места. Не составило труда определиться с сотрудниками службы безопасности, стоящими на посту. Они, конечно, не носили соответствующих блях, но выделялись среди остальных. Днем я ходил по базе, отмечая необходимые мне детали, а вечером суммировал их, составляя единое целое. Я словно имел дело с картинкой-головоломкой. Вроде бы ты не знаешь, что получится в конце, до той поры, когда последний кусок не ляжет на место, но на самом деле общая картина выясняется раньше, хотя еще и остаются пустые места. Полученная информация сокращала число возможных вариантов, но меня грела мысль о том, что пока мне не удалось выявить очевидной ошибки нашего стратегического замысла.

На это я и потратил дни, предшествовавшие нашей с Даттнером встрече. А на четвертый день после получения телеграммы я отправился в Пирр, административный центр штата, в котором находился аэропорт, означенный в телеграмме словом «Бейкер».

Джордж уже сидел в кабинке кафетерия, когда я вошел в зал. Я занял соседнюю кабинку, заказал гамбургер и кофе.

– У меня сорок минут между рейсами, – предупредил он. – Все нормально?

– Пока да.

– Люди из армейской разведки появились?

– Нет.

– Хорошо. Они покажутся дня за три до отправки груза. Скорее всего, приедут вдвоем. Сегодня у нас что? Тридцатое. У меня такое ощущение, что груз уйдет седьмого. Я буду на месте третьего, то есть в понедельник.

– Не поздно ли?

– Думаю, нет. Что ты узнал?

– Много чего. Я... – Я увидел идущую к столику официантку и замолчал. Подождал, пока она обслужит меня и отойдет. Поднял чашечку с кофе и продолжил: – Времени я даром не терял. Товар находится в одном месте. Погрузка еще не проводилась, но со средствами перевозки я определился. Четыре грузовика вроде тех, на каких возят солдат. Объем кузова порядка двух с половиной тысяч кубических футов. Как раз под весь груз. Его объем, по моим прикидкам, примерно десять тысяч кубических футов, но никак не больше.

– Больше, чем мы предполагали.

– Ненамного. Кузова бронированы. Грузовики изготовлены фирмой «Бринкс». Сейчас они стоят пустые, но я уверен, что товар повезут на них.

– Понятно.

Я отпил кофе.

– Нам придется подождать, пока они загрузятся и уедут. Чтобы взять товар сейчас, нам понадобятся десять человек и невероятная удача. А хуже всего то, что у нас не будет запаса времени. Дороги там отвратительные. Из Спрейхорна можно выехать только по одному шоссе. И перерезать его – пара пустяков.

– Продолжай, Пол.

– Я тут набросал одну схему. Дать тебе рисунок сейчас или потом?

– Можно и потом.

– Хорошо. От базы они поедут на юг. Приличная дорога только одна, и им придется ехать по ней. Проблема в следующем... Если я правильно понял генерала, четыре грузовика едут в разные места. Один – во Флориду, второй – в Массачусетс, третий – в Техас, а четвертый – в Калифорнию.

– Дерьмо!

– Ты прав. Генерал мог ошибиться, он явно не семи пядей во лбу, но, думаю, что-то он знает. Как только грузовики разъедутся...

– Я понял.

– Но вместе им придется проехать пятнадцать миль. Если бы они все направлялись во Флориду, мы могли бы выбрать точку захвата. Но теперь на это рассчитывать не приходится.

– Значит, нам придется захватить их в пятнадцати милях от базы.

– Это единственный вариант. Если, конечно, нам не хватит одного грузовика.

– Не хватит.

Поскольку он молчал, я принялся за гамбургер. Затем спросил, уверен ли я, что грузовики выедут с базы одновременно. Я ответил, что не уверен, но на месте командования поступил бы именно так.

– Почему? Четыре грузовика – уязвимая цель, на так ли?

– И да, и нет. Помни, они волнуются не из-за того, что кто-то хочет напасть на грузовики. Их забота – сделать все, чтобы ни с одним из грузовиков ничего не случилось. Они знают, что самый сложный участок дороги – от базы до автострады. Потом, на автостраде, проблем будет меньше. В единении – сила, только и всего.

– Ты должен найти подтверждение.

– Я знаю.

– И выясни, какое будет прикрытие. Может, до автострады их будет сопровождать бронетранспортер.

– Или вертолет.

– Господи, надеюсь, что нет! Десять тысяч кубических футов – это много. Больше, чем я думал. Нам понадобятся два очень больших грузовика.

– Или трейлер. У меня есть кое-какие идеи, Джордж.

– Давай их выслушаем.

Я говорил, он слушал, и опять мы работали как одна команда. Он нашел у меня несколько проколов, к счастью, не слишком серьезных, и к тому времени, когда объявили посадку на его самолет, я пребывал в прекрасном расположении духа: все складывалось как нельзя лучше.

– Постарайся и дальше быть в курсе событий, – напоследок услышал я от нею. – Когда появятся парни из А-эр[7], ты узнаешь что-то более определенное. Они смогут рассказать тебе об основных этапах операции.

– Они также устроят мне серьезную проверку, не в пример генералу Болди Уинди.

– Волноваться не о чем.

– Ты уверен?

– У тебя настоящее удостоверение Агентства, Пол. Помни об этом. Они могут запросить Агентство, существуешь ли ты, и Агентство имеет право дать только один ответ: нет. Мы всегда так отвечаем, и в А-эр это знают. Дыру в твоей «легенде» им не пробить.

– Они смогут выудить мои отпечатки пальцев.

– И пусть. Они установят, что фамилия твоя со всем не Линч и у тебя прекрасный послужной список. Что из этого? Они получили бы ту же информацию, если б ты был сотрудником Агентства. После завершения операции тебе придется забыть, что ты Пол Кавана, но, с другой стороны, ты начал представляться другими именами задолго до того, как нашел свой маленький остров и превратился в аборигена. Или тебе слишком дороги твои настоящие имя и фамилия?

– Да нет.

– Тогда в чем проблема?

– Проблем нет, – согласился я. – Счастливого полета.

С Джорджем мы встречались тридцатого, в четверг. А в субботу утром, когда я сидел за столом в своем кабинете, зазвонил телефон. Генерал устами адъютанта попросил меня немедленно прибыть в его кабинет.

Там меня уже ждали два незнакомца, оба в ранге майора. Генерал Уинден стоял у стола.

– Мистер Ричард Джон Линч, позвольте представить вам майора Филипа Бурка и майора Лоуренса О'Гару. Мистер Линч – сотрудник гражданского разведывательного ведомства. – Теперь он уже представил меня. – Я уверен, господа, вы найдете, о чем поговорить. Судя по всему, руководство полагает, что командование базы «Форт Джошуа Три» не может справиться с возложенными на него обязанностями, раз уж мне в помощь прислали трех компетентных специалистов, которым по плечу любые трудности. Очень этому рад, господа. Очень рад!

Я смотрел на Бурка и О'Гару, те на меня, генерал на нас троих. Бурк, старший по возрасту из этой парочки, хотел что-то сказать, но передумал. Им явно не понравилась сцена, устроенная генералом. Я их хорошо понимал, а потому предложил пройти в мой кабинет. Они отдали генералу честь и вышли следом за мной.

В моем кабинете, за плотно закрытой дверью, Бурк опустился на стул и тяжело вздохнул.

– Я слышал об этом чурбане, но увидеть его – совсем другое дело. Его никто не просил рассказывать нам о вас, не так ли?

– Контора такого пожелания не высказывала, – признал я.

– Жаль, что вам пришлось ему представляться. Он бы никогда не догадался, кто вы такой.

– Скорее всего вы правы.

– Видели бы вы его послужной список, – вставил О'Гара, судя по выговору, бостонский ирландец. – Но его не послали бы сюда, будь от него хоть какой-то прок. Он объяснил нам, чем вызвано ваше присутствие, Линч, но я никак не пойму, какой в этом смысл.

Я заверил его, что и сам не вижу в этом никакого смысла.

– Мне лишь известно, что доставка груза конечным получателям возложена на Агентство. Поэтому мы хотим неофициально участвовать в сопровождении груза при его транспортировке. Ничего больше.

– Ждете сюрпризов?

– Насколько мне известно, нет. – Я быстро взглянул на него, потом повернулся к Бурку: – А что? До вас дошли какие-то слухи?

– Да нет. Если уж им пришлось посылать нас сюда, почему они не дождались августа. Неделя в этом городе! Чем тут развлекаются?

Пятнадцать минут мы обсуждали возможности досуга, предоставляемые Спрейхорном. Я все ждал, когда они возьмутся за меня, и, надо отдать им должное, перешли они к этому очень плавно. Бурк заметил, что генерал, конечно, многое упростил, но будет неплохо, если мы предъявим друг другу наши удостоверения. Лучше, мол, работать в команде и вместе коротать свободное время, чем тратить его на взаимные проверки.

– Дельная мысль, – поддержал напарника О'Гара, – Товарищ Ричард, вот вам мой билет члена коммунистической партии.

Он вручил мне кожаные корочки, в каких обычно держат паспорт. Но, раскрыв их, я увидел удостоверение с фотографией, очень отдаленно похожей на О'Гару, отпечатком большого пальца и приметами владельца удостоверения. Я пристально всмотрелся в удостоверение, делая вид, что удостаиваю его лишь беглого взгляда. Затем последовал черед удостоверения Бурка, с которым я проделал те же манипуляции.

– А теперь, друзья, доведем наше правое дело до конца.

Сначала я протянул им документы майора Джона Уолкера. Бурк отметил, что работа неплохая, О'Гара заявил, что серьезной проверки они не выдержат. Затем последовало удостоверение сотрудника Агентства, выданное Ричарду Джону Линчу. О'Гара едва взглянул на него и сразу передал Бурку. У того в руках оно тоже не задержалось. Но я уловил едва слышный щелчок, когда О'Гара сфотографировал удостоверение.

– Майор Джон Уолкер, – улыбнулся О'Гара. – Сам Джон Уолкер!

– Он самый.

– Вроде бы эти два слова писали на бутылке. Вам, часом, не дали прозвище Красная наклейка?

– Звучит подозрительно. Да и Черная наклейка[8] ничем не лучше. Если вы и дальше хотите заниматься изучением этого вопроса, неподалеку есть исследовательский центр, который я могу вам порекомендовать...

В ресторан мы отправились вместе и крепко там выпили. Вернувшись в очередной раз из туалета, я обнаружил, что стакан чуть липнет к пальцам, и понял, что к нему прилепляли скотч. Теперь у них были отпечатки моих пальцев, которые они могли сравнить с теми, что проявятся на фотографии моего удостоверения. Джордж утверждал, что если они и пошлют мои пальчики в Вашингтон, то хуже от этого не будет. Но я все же надеялся, что они обойдутся без помощи Вашингтона.

Покончив с необходимыми формальностями, мы все расслабились и решили устроить день отдыха. Перекочевали в другое место, где перекусили, вернулись в первый ресторан и вновь налегли на спиртное. Мы оставались там, пока не подошло время обеда и не появились офицеры с базы. У меня сложилось впечатление, что приказа об отправке оружия у них еще нет, но выяснять, так ли это, я не стал. Их интересовало, кому предназначено оружие, но я уходил от прямого ответа, и они решили, что я или ничего не знаю, или не хочу говорить, поэтому больше этой темы не касались. Они мне понравились, особенно О'Гара с его сдержанным юмором, столь необычным для кадрового военного. Бурк куда больше напоминал солдафона, но компании не портил.

Я слегка перебрал, но держался достаточно уверенно; покинул их в половине седьмого и поехал в мотель, по пути отправив Джорджу телеграмму.

В воскресенье, перед самым рассветом, что-то меня разбудило: то ли обратная вспышка в глушителе грузовика, то ли кошмар. Я оделся и вышел из номера. Прекратившийся на несколько дней снегопад начался вновь, и синоптики обещали, что снегу еще идти и идти. Я плотно позавтракал, выпил три чашки кофе, вернулся в мотель, но засиживаться в номере не стал, так как чувствовал, что Бурк и О'Гара нанесут визит вежливости, а видеть их мне не хотелось. Поэтому я сел в машину и отправился осматривать окрестности.

Мимо базы я проследовал той дорогой, что вела на юг, по вероятному маршруту грузовиков. Из-за снегопада на пятнадцать миль до автострады и пятнадцать обратно я затратил почти два часа. По пути мне встретились лишь две легковушки с местными номерами. Впрочем, могли сказаться день и час. В будни машин могло быть куда больше.

Дорога шла меж полей. Изредка попадались фермы. И все покрывал снег.

Ехал я не спеша, постоянно поглядывая на спидометр, отмечая ориентиры. Если мы намеревались захватить грузовики на этой равнинной дороге, место следовало выбирать с особой тщательностью. Нам требовался участок в несколько сотен ярдов, вдали от домов и отходящих проселков, место, где мы сможем перехватить конвой вдали от посторонних глаз, перекрыв движение с обеих, сторон. Я нашел три подходящих участка, но на обратном пути их число сократилось до двух.

Оба участка удовлетворяли не всем моим требованиям, но имели немало плюсов. Находились они на расстоянии соответственно 4,3 и 11,2 мили от базы. То есть первый лежал чересчур близко от ворот военной базы, а второй – от выезда на автостраду. Третий располагался посередине, идеальный вариант, но, возвращаясь в отель, я заметил уходящий вправо проселок, так что пришлось о нем забыть.

В своем номере я по памяти и записям набросал грубую карту пятнадцатимильного отрезка. Отметил ориентиры около выбранных участков. На это у меня ушел час. Когда снег прекратился, я вновь сел в машину и еще раз доехал до автострады, останавливаясь у каждого проселка и нанося его на карту. Отмечал я и дома, выправлял карту с учетом всех поворотов, подъемов и спусков. Возможно, без последнего я мог и обойтись. Если подъемы и встречались, но совсем уж незаметные. Холмы начинались на другом берегу Миссури. Здесь же царствовала равнина.

Вечером я пошел в бар, но не смог расслабиться. Все думал о выбранных мною участках. Вернулся в мотель, вытащил карту, продумывая наши действия, стараясь не упустить ни одного фактора из тех, что могли повлиять на исход операции.

Возможно, занимался я этим зря, но время у меня было, а о другом не думалось. Когда же мне удалось отвлечься от карты, в голову полезли совсем уж нехорошие, тревожные мысли. Джордж приезжал на следующий день, операция вступала в решающую фазу, так что мысли эти не могли принести никакой пользы, только мешали.

Я положил карту в денежный пояс, не снимая его, лег в постель и так и уснул.

Глава 10

Погрузка началась в понедельник утром. Служебной записки на этот счет я на столе не обнаружил. Зато нашел зашифрованную телеграмму от Джорджа. Расшифровка вылилась в одно слово: «СОБАКА». Сие означало, что Джордж к вечеру будет в Абердине. Так что шифровать, по существу, было нечего. Можно изгнать человека из Агентства, но невозможно вытравить Агентство из человека. Джорджа могла исправить только могила.

Зато расшифровка едва не помешала мне засечь погрузку. Я сжег телеграмму и листки, на которых дешифровал ее, и вышел на улицу именно в тот момент, когда один из бронированных грузовиков заезжал в корпус, где хранилось оружие. Я подождал, но второй грузовик не последовал за первым. Меня это встревожило. «Неужели, – подумал я, – они решили загружать и отправлять их по одному?» Мы на такое не рассчитывали.

Я направился к складу и проделал уже половину пути, когда из ворот вышел О'Гара и приветственно помахал мне рукой.

– Смотреть там не на что. Фил следит за погрузкой. Сейчас там занимаются третьим номером, но вполне достаточно посмотреть на один. Они словно близнецы. Господи, как холодно! Неужели у них такая погода всю зиму?

– Я в здешних краях впервые.

– Еще несколько дней, и эти морозы добавятся к длинному перечню наших приятных воспоминаний. Пойдем в дом.

Мы вернулись в мой кабинет. Там еще пахло сожженной бумагой. Если О'Гара это и заметил, то комментировать не стал.

– Грузовики останутся на складе до самого отъезда, – поделился со мной О'Гара немаловажной информацией. – Потом мы можем пойти и взглянуть на них.

– Меня это устроит, – ответил я.

Он закурил, откинулся на спинку стула, положил ноги на мой стол.

– Этим утром мы получили кое-какие послания.

– Начальство дало о себе знать?

– Вот-вот. Фил введет тебя в курс дела, когда поднимется сюда. А сейчас он изображает незаменимого. Ящики, определенные в грузовик один, идут в кузов грузовика один. Если на одной из стенок ящика написано «верх», значит ящик должен устанавливаться этой стенкой к небу. Думает, что все всё перепутают, если его там не будет. Забавный он парень.

– Тут же командует Болди. Я понимаю Фила.