Дэви прицелился и выстрелил еще раз. Пуля попала Раджеру в спину. Он вскрикнул, как девочка, упал лицом вниз и больше не шевелился.
      Тем временем весь дом пришел в движение. Дэви рванул дверь и выскочил из комнаты. Женщина в другом конце коридора смотрела на него из открытой двери. Он посмотрел на нее и она тут же в ужасе отпрянула и исчезла за дверью. Дэви помчался вниз по лестнице. На первом этаже путь ему преградил мужчина в нижней рубашке.
      Дэви ударом в лицо опрокинул его навзничь. Где-то кричала женщина, но никого не было видно. Входная дверь была распахнута настежь. Дэви выскочил наружу, сбежал по ступеням вниз и оказался на улице. На другой стороне улицы он увидел лежащего Раджера. Лицо его было повернуто к нему. Глаза и рот были открыты. Это было лицо мертвеца. Дэви даже не нужно было переходить через улицу, чтобы убедиться в этом.
      Все соседи были уже на ногах. С треском открывались двери, распахивались окна. Где-то вдалеке взвыла полицейская сирена. Теперь Дэви уже мчался, не размышляя, так быстро, как умел. Сердце его бешено билось, а в ушах что-то гудело. Он завернул за угол и помчался дальше. Джулия стояла в двадцати метрах и раскрыв рот, смотрела на него. Он подбежал к ней.
      Она сказала:
      - Дэви, я... я не знала. Ты не ранен? Ты не ранен?
      Но сейчас он просто не мог ничего ответить. Поэтому он просто схватил ее за руку и они вместе помчались дальше.
      17
      В такси он переложил револьвер из одного кармана в другой. Руки его отчетливо пахли пороховым дымом. Ему казалось, что все заднее сиденье провоняло им, так что шофер не мог этого не заметить. Дэви сидел, тупо уставившись перед собой, и все время ловил себя на желании обернуться, чтобы убедиться в отсутствии погони.
      Они взяли такси еще на Линден-Бульваре, а сейчас приближались уже к Манхэттенскому мосту. Так что было похоже на то, что от погони они ушли. Но Дэви никак не мог избавиться от ощущения, что за ними по пятам едут целые эшелоны полицейских машин.
      Они переехали на Манхэттенскую сторону. Дэви все ждал, что чувство вины уйдет и он вновь почувствует, какой заветный моральный барьер он переступил. Но ничего такого не происходило.
      Он понимал, что победа досталась ему благодаря хорошей позиции и меткости. В том, что им удалось выбраться из этого хаоса, тоже было немало везения. Он сейчас стыдился своих действий и благодарил господа за счастье.
      У 42-ой улицы они вышли из такси и пошли в кафетерий. Он пошел к стойке, чтобы принести кофе, но лишь после того, как слишком долго простоял в очереди, почувствовал, что не хочет кофе. Выйдя из очереди, он отошел с Джулией за угол. Там был бар, который уже открыли. Они сели за столик. Он заказал себе канадского виски без содовой и пиво. Джулия не хотела ничего.
      Они закурили по сигарете.
      - Ах, Дэви, я... я была... я чуть было не погубила все дело. Я думала, думала в кафе, а потом как идиотка... Ах...
      - А что случилось?
      - Не знаю. Я ждала, ждала, а тебя все не было. И я не знаю, что происходит. Я просто не могла больше перенести это.
      - Ну, теперь все в порядке.
      - Я знаю. - Она ненадолго прикрыла рукой глаза - Мне больше ничего не нужно. Все дело в этом проклятом ожидании. Я думала, что я очень храбрая. Когда я шла к Люблину...
      - Тогда в тебе было даже слишком много смелости.
      - Но это было просто. И потом, я что-то делала. Я видела, что происходит. На этот раз мне было нечего делать, кроме как стоять рядом и отгонять всякие мысли, которые лезли в голову. Мне просто нужно было знать, что происходит. И я, кажется, выбрала для этого самый лучший момент, да?
      - Просто я все плохо подготовил. Забудь это.
      - Мне жаль.
      - Тебе не должно быть чего-то жаль. Все уже позади.
      - Ты уверен, что ты его...
      - Уверен абсолютно, насколько можно быть уверенным при данных обстоятельствах. - Щадя ее, он в сокращенном варианте рассказал ей о том, как бежал из дома и видел лежавшего Раджера.
      - Тебя кто-нибудь видел?
      - Целая куча людей.
      - Так ты думаешь, нас найдут?
      - Не думаю. - Он отпил глоток пива. - Полиции будет известно, как мы выглядим, но они не будут знать, где нас искать и кто мы. Опаснее всего было то, что они могли схватить нас на месте. Тогда нам уж было бы не отвертеться. По крайней мере, десяток разных людей смогли бы опознать меня. Но мне кажется, теперь опасность для нас миновала.
      - И что теперь?
      - Теперь мы выедем из "Ройялтона". Я хотел позвонить туда и сказать, чтобы они зарезервировали нашу комнату, но это ерунда. Если мы не захотим оставаться там, мы сможем совсем выехать. А там лежат вещи, которые нам нужны.
      - Что?
      - Наша одежда и прочее. И остаток патронов.
      - Об этом я уже забыла.
      - Для Красного.
      * * *
      В "Ройялтоне" никаких проблем не возникло. Они прошли в свою комнату и уложили вещи. Он тем временем позвонил администратору и попросил приготовить счет и машину. Отель выписал им чек. Привратник подал их "форд". Дэви дал ему доллар и положил чемоданы на заднее сиденье. Они сели в машину и Дэви поехал кругом, пока не нашел на углу 36-ой улицы и Восьмой Авеню платного гаража. Машину они оставили там. Чемоданы снесли обратно в отель "Мохид", где поднялись по лестнице пешком, вместо того, чтобы ждать старомодного лифта.
      Около четырех часов дня Дэви сходил за угол и вернулся с колодой карт и бутылкой канадского виски. Они сыграли пару партий, мешая при этом виски с содовой прямо в стаканах для питья. Льда не было. В шесть часов он поискал продовольственный магазин и принес несколько бутербродов. Они съели все прямо в комнате, запивая виски. Он принес еще и газету, но о Раджере в ней ничего не было.
      - Ты так и не получил эту газету из Скрэнтона, Дэви.
      - Значит, мы на один доллар обеднели.
      Немного позже он собрался с духом и рассказал ей о стрельбе. Он говорил о том, как сидел у окна и следил за раскуривающим сигару Раджером, как целился и какие испытывал при этом ощущения.
      - Я не думал, что смогу так просто застрелить его.
      - Но ты ведь сделал это.
      - Потому что... У меня просто не было времени подумать о моральной стороне дела, так как этот ублюдок выстрелил в тебя.
      - Ты все равно убил бы его.
      - Не знаю. Но я не чувствую, что я сделал что-то плохое.
      - А что ты чувствуешь?
      - Даже не знаю.
      - А я чувствую облегчение.
      - Облегчение?
      - Что мы оба еще живы. Ну, и от того, что его нет в живых. Мы пришли сюда, чтобы сделать что-то и часть этого уже осилили, оставшись целыми и невредимыми. Поэтому я и чувствую облегчение.
      Они рано легли спать. Оба были немного пьяны. Но Джулии не было плохо, она чувствовала себя просто усталой. Они разделись и легли в постель. Алкоголь помог им уснуть. На этот раз он даже не обнял ее, так как боялся осложнений. Он просто поцеловал ее. А затем откатился в сторону и вскоре они оба заснули.
      Утром она спросила его, что они теперь предпримут против Даго Красного.
      - Мы немного подождем.
      - Здесь, в отеле?
      - Здесь не хуже, чем в любом другом месте. Если мы немного успокоимся, то наша будущая позиция будет лучше. Нам нужно подумать и о полиции. Пока убийство Раджера еще свежо, они будут начеку. Но если мы дадим им возможность немного расслабиться, тогда в их актах это будет зарегистрировано как очередное убийство в гангстерской войне. Они не станут переламываться пополам, чтобы охранять Красного. Ты ведь знаешь, как они старались не искать убийцу Корелли. Каждый старался найти себе оправдание, чтобы не заниматься этим. И в этом случае будет то же самое. Они придут к выводу, что Раджера убили свои же и закопают это дело поглубже.
      - А Красный?
      - С другой стороны, это его вполне устроит. Сейчас он, конечно, будет настороже. И он ничего не скажет полиции. Он будет уверен, что мы и его ищем и будет часто оглядываться на улице. Спустя три дня ему удастся убедить себя, что один труп удовлетворил нас или что мы после убийства Раджера ударились в панику и в спешке выехали из города. Давай дадим ему успокоиться.
      - А как мы найдем его?
      - Мы найдем его.
      - Может, его тоже не найдешь в телефонной книге. Кроме того, мы даже не знаем его настоящего имени. Только кличку. Как ты думаешь, почему они зовут его Даго? Красный, ведь не итальянское имя, да?
      - Нет. Но мы найдем его.
      - Как?
      - Мы найдем его. Так или иначе, но он от нас не уйдет.
      Утро они провели в своей комнате в отеле. Около полудня он пошел в закусочную и купил пачку журналов и газет. Все утренние газеты сообщали о вчерашнем случае, но даже бульварные листки не уделяли ему много внимания. Хотя и была пальба, но убит был не невинный младенец. И так как Джулию никто не видел, то возможной причиной считали и ревность. В основном газеты полагали, что Раджера убил наемный убийца, что было довольно банальным концом для бандита. Показания очевидцев были до неправдоподобия разноречивы, а словесный портрет убийцы рисовал его как тридцатипятилетнего, который был меньше ростом и полнее его самого. Сам ход событий был весьма искажен. Один свидетель утверждал, что Раджера обстреливали с двух сторон: один мужчина прятался в доме, а другой прикрывался стоявшей машиной. Женщина в доме Раджера рассказывала репортерам, убийца предъявил ей фальшивый паспорт и выдал себя за служащего радиокомпании.
      Они читали все заметки вместе. Он посмеялся, скомкал газеты и бросил их в большую корзину для бумаг.
      - Я так и представлял себе это. Они должны были сразу остановить нас, если хотели нас схватить. Теперь же они далеко от нас.
      Они пошли обедать и долго сидели за кофе и сигаретами. В заключение они немного поболтались по 49-ой улице. В "Виктории" показывали два боевика, а билеты стоили меньше доллара. Это обстоятельство окончательно убедило их и они пошли в зал. Они угодили как раз к середине английского фильма о потерянной колонии на Альфа Центавра. Народу в зале было довольно много. Они посмотрели конец этого фильма, киножурнал, три мультипликации и следующий фильм. В нем жизни на Земле угрожали какие-то гигантские лемминги. Этих бестий прямо притягивало море, а по пути они глотали всех попадавшихся людей. Потом опять пошли короткометражные фильмы, боевик и наконец, тот фильм, начало которого они не застали. Досмотрев до той сцены, с которой начался их просмотр, они вышли.
      В кинотеатре они испытывали приятное чувство безопасности. Они были в толпе, но не принадлежали ей. Хотя их и окружали другие люди, они чувствовали себя инородным телом. Сначала они нервничали и были настороже, но вскоре происходящее на экране увлекло их настолько, что действительность ушла.
      На обратном пути он купил вечерние газеты. Пока он просматривал их, Джулия пошла в ванную, чтобы выстирать белье и чулки. Он не ожидал найти что-нибудь важное в газетах. Несмотря на это, методично прочел все страницы одну за другой. Заметки о случае со стрельбой в основном повторяли сообщения утренних газет. К ним было добавлено лишь немного материала о жизни Раджера, перечень случаев наложения на него штрафов и некоторые данные, сообщенные полицией. В последнем предложении одной из заметок говорилось:
      "Филипп Даго Красный, являющийся, по сообщениям полиции, многолетним другом и партнером убитого, также был среди тех, кто был вызван на допрос. За спиной у Красного, проживающего в "Астории" на 23-ей Авеню 2792, цепочка арестов, которая тянется, начиная от 1948 года. Он был отпущен после короткого допроса..."
      Дэви с газетой в руках отправился к Джулии и показал ей заметку.
      - Посмотри-ка на это. Я же говорил тебе, что мы найдем его. Эти идиоты сами навели нас на след.
      В этот вечер они ужинали в хорошем ресторане на З6-ой Западной улице. Вернувшись в отель, опять принялись за виски. Минеральной воды у них больше не было, поэтому он пил чистый, а она разбавляла водой из-под крана. Поиграв немного в карты они убили оставшееся время за чтением иллюстрированных журналов. Она постирала и развесила его носки перед окном, проворчав при этом что-то про домохозяйку во время медового месяца. Это был, пожалуй, первый раз с того рокового дня, когда кто-либо из них употребил слова "медовый месяц".
      На следующий день была суббота. Ни в одной газете ничего нового они не нашли, а большинство из них вообще замолчали об этом. В каком-то бульварном листке была короткая и полная вопросов статья, но это было, пожалуй, и все. В этот день они почти не выходили из гостиницы.
      В воскресенье Джулией овладело нетерпение. Она жаждала покончить со всей этой грязной аферой и уехать из Нью-Йорка.
      - Лучше подождать еще немного. По меньшей мере, дня два. Это все же не так уж долго.
      Вторую половину дня они провели в другом кинотеатре на 42-й улице, а поужинали в "Блубавд" на 44-й. Пили аперитивы, а за едой вюрцбургское пиво и кофе с коньяком. Когда они вышли из ресторана, то были уже навеселе. Он хотел вернуться в отель, но Джулия пожелала посетить кафе, которое находилось неподалеку на той же улице. Он согласился. Когда они сидели в баре и слушали пианиста, Джулия вдруг опустила голову и сжала пальцами его запястье.
      - Не поднимай голову - пока не поднимай.
      - А что случилось?
      - Тут сидит один из мужчин, которые в ту ночь были у Люблина - напротив нас в баре. Я не помню его имени, но я там познакомилась с ним. Вот тот, с желтым галстуком. Попытайся, не глядя на него прямо, проверить, не интересуется ли он нами.
      Он заметил человека, о котором она говорила и следил за ним краешком глаза. Похоже было, что он не замечал их.
      - Может быть, он просто не узнает меня. Я ведь тогда выглядела совсем по-другому. И кроме того, мне кажется что он той ночью был довольно-таки пьян. Он не смотрит на нас?
      - Нет.
      - Лучше нам уйти отсюда. Давай сначала выйду я.
      Она соскользнула с табурета, а он вынул деньги, положил их на стойку и последовал за ней. Она стояла снаружи, прислонившись к стене и тяжело дышала. Он взял ее за руку и повел вдоль улицы. Около них остановилось такси. Они сели и поехали обратно в свой отель, не обменявшись по дороге ни словом.
      И только в комнате она вновь заговорила.
      - Это уже опасно. Чем больше времени мы проведем в этом городе...
      - Я знаю, - он зажег сигарету. - Завтра...
      - Это не слишком рано?
      - Нет. Я, собственно, хотел подождать до вторника или среды, но ты права, нам больше нельзя здесь болтаться. Это был лишь вопрос времени, когда мы должны были на кого-нибудь натолкнуться. Счастье наше, что он нас не заметил.
      - Да.
      - И кроме того, хорошо, что ты его узнала.
      Он до полуночи оставался с ней в номере. Потом он покинул отель и прошел около десяти кварталов к центру города. В одном из темных переулков нашел старенький "шевроле" с номером из Нью-Джерси. Взяв двадцатипятицентовик, он быстро открутил оба номера и понес их под рубашкой в гостиницу.
      Они упаковали все кроме оружия и коробки с патронами. Он зарядил револьвер пятью патронами и пошел с остальными боеприпасами на другую темную улочку. В коробке оставались еще примерно пятнадцать патронов. Один за другим он опустил их в люк. Пустую коробку засунул за почтовый ящик.
      * * *
      Следующим утром, в семь часов, он опять вышел из отеля и направился к гаражу, где они оставили машину. Он как раз открылся, и Дэви смог быстро получить свою машину, заплатив предварительно три с половиной доллара. Он поставил машину недалеко от отеля и пошел за Джулией, чтобы принести багаж. Джулия спустилась вместе с ним. Револьвер лежал у нее в сумочке. Они отнесли вещи к машине и погрузили их в багажник, а багажник закрыли на ключ. Затем Дэви сел за руль и рванул машину с места.
      Выехав за город, они направились по Вест-Сайд-Драйв до 95-й улицы. Там Дэви начал петлять по боковым улочкам между Бродвеем и Авеню-Вестэнд, пока не нашел то, что искал: довольно узкий проход между какими-то складами, Остановившись там, он сменил номера, спрятал свои в чемодан и убрал его в багажник "форда". Выехав из переулка, он доехал до 125-й улицы, где свернул на восток к мосту Трибороу.
      Они продвигались по мосту. Машины, которые ехали в сторону Манхэттена, шли вплотную одна к другой: это был поток, несущий тех, кто возвращался утром в город на работу. Вскоре они были уже в Астории. Она сверила направление с карманным атласом и объяснила ему, как нужно ехать. Они ошиблись только в одном месте, свернув не туда, но сообразили это довольно быстро.
      Достигнув дома Красного, они принялись искать стоянку. Единственное свободное место было у пожарного крана. Дэви два раза объехал вокруг квартала и, когда они в третий раз приближались к дому Красного, одна из машин уехала, освободив для них место. Втиснуть туда машину было не просто, но все же это ему удалось.
      Он заглушил мотор и вышел из машины, пока он обходил радиатор, она пересела на его место. Затем Дэви сел рядом. Сумочка с револьвером лежала на сиденье между ними. С его сиденья был прекрасно виден вход в дом Красного. До него было около полуквартала.
      И Красный был дома. Дэви видел стоящий напротив дома "понтиак." Так что Красный был в своей квартире и оставаться там вечно он не будет.
      - На этот раз мы не допустим ошибки.
      Она кивнула. Ее руки крепко сжимали руль, а глаза были устремлены через ветровое стекло вперед. Он предложил ей сигарету, но она не хотела.
      Окно с его стороны было закрыто, и он опустил стекло до самого низа.
      - Мы сделаем все так, как проще и легче. Слушай: прежде всего, подвинь машину, как можно дальше назад и поверни колеса до отказа влево, чтобы мы могли, как можно скорее выехать из этой щели. Потом у нас не будет на это времени.
      Она выполнила все его указания, отъехав назад настолько, что между бамперами их и задней машины почти не осталось места. Так что выехать они могли почти мгновенно. Дэви курил и стряхивал пепел через открытое окно.
      Ожидание было самым скверным из всего. Когда дело уже начиналось, все развивалось автоматически. Во всяком случае, не нужно было сидеть, как сейчас, и думать, да и вообще не было времени на раздумья, на исправление каких-либо действий. Но ожидание тоже требовало особого рода дисциплины. Нужно было принять этот отрезок времени как нечто, что должно быть преодолено: как бесполезный эпизод, во время которого нужно было просто отключиться и дать возможность времени идти самому по себе.
      Но Дэви никак не мог отделаться от мысли о новых и новых подробностях плана. Он проверял свои планы с самых разных точек зрения и каждый раз они эту проверку выдерживали. Все должно было произойти просто и чисто. Никаких мелких препятствий, никаких острых углов, за которые можно было бы зацепиться. План был хороший.
      И они ждали.
      Из дома Красного вышли несколько людей. Двое или трое вошли внутрь. Один раз Дэви видел в окне человека, который выглядел очень похожим на Красного. И только при более пристальном рассмотрении он понял, что это кто-то другой. Был момент, когда он начал беспокоиться из-за того, что они сидят тут в машине на виду у всех, но вскоре он взял себя в руки. Да и в самом деле, никто не обращал на них внимания. Люди часто сидели в стоящих машинах.
      Это не было запрещено. Кроме того, все прохожие слишком спешили, чтобы обращать внимание на них.
      Снаружи было прохладно. Один раз Дэви начал было поднимать стекло, но Джулия остановила его. Почти инстинктивно он потянулся рукой к сумочке и убедился, что она открыта: револьвер был готов к употреблению.
      Они оба увидели его одновременно. Он вышел из дверей с сигаретой в руке. Затянувшись в последний раз, он бросил ее на тротуар. Он был одет в темно-коричневый плащ, пояс которого свободно висел сзади. Ботинки его были до блеска начищены. Когда он подошел к мостовой, Джулия завела мотор и выехала на дорогу. Дэви вынул оружие из ее сумочки и держал его в правой руке под самым окном.
      Перед домом Красного стояли две машины, между которыми был проход шириной около метра. Красный стоял между ними. Потом он сошел на мостовую, чтобы перейти дорогу, но увидел "форд" и остановился, чтобы пропустить его. Когда машина поравнялась с ним, Дэви положил дуло револьвера на кромку окна. Джулия нажала на тормоз, но не резко, и машина почти остановилась. Красный посмотрел на нее. Наступил краткий момент узнавания; он увидел оружие и узнал Дэви. Затем Дэви разрядил барабан револьвера.
      Первая пуля миновала Красного и разбила стекло в двери его дома. Но остальные четыре попали в цель. Три попали в тело Красного, а последняя раздробила ему череп, в тот момент, когда он уже падал. Силой удара четырех выстрелов его сбило с ног и бросило обратно на тротуар. У него не было времени ни пошевелиться, ни выдавить из себя какой-либо звук.
      Нога Джулии уже вновь была на педали газа.
      Она нажала ее теперь до отказа. "Форд" буквально подпрыгнул и рванулся вперед, как лихая лошадь. Промчавшись два квартала, они вынуждены были остановиться перед светофором. Но Джулия через секунду поехала на красный свет, свернула налево, затем вправо и, промчавшись еще два квартала, затормозила. Револьвер уже лежал в ее сумочке, а окно было закрыто. Запах порохового дыма тяжело висел в кабине. Дэви немного приоткрыл вентиляционный лючок, чтобы проветрить салон.
      На одной из тихих улиц, примерно в полутора километрах от дома Красного, Джулия остановила машину. Он вышел и поменял номера. Это заняло у него меньше пяти минут. Когда они проезжали мимо незаасфальтированного участка земли, он быстро опустил стекло и выбросил ненужные теперь номера. Они переехали через мост. Джулия пересекла по 125-й улице весь Манхэттен и остановились лишь один раз, чтобы передать управление Дэви.
      Сверяясь с атласом и высматривая вывески с названиями улиц, они медленно приближались к выезду из города. По пути они переехали еще через три моста. Движение в этой части города было довольно сильное. Но все же к полудню они были уже на шоссе.
      18
      Небо постепенно темнело. Они стояли рядом на холме и смотрели вдаль. Машин на шоссе было мало. Солнце только что зашло. На западе горел закат. За их спинами мигала неоновая реклама мотеля.
      Мотель находился на шоссе № 20, довольно широкой дороге, тянувшейся через горы Кэтсхилла. Они уже довольно давно свернули с основного шоссе и, только доехав досюда, решили на сегодня остановиться. Вторую половину дня они провели в бассейне мотеля, а после пообедали в ресторане, который был неподалеку.
      - Знаешь, Дэви, мне просто не верится.
      - Что все прошло?
      - Что все прошло. Или что это все вообще было: нападение - или возмездие. Сейчас мне все это кажется нереальным. А ведь прошло всего восемь дней - просто не могу поверить.
      Он положил ей руку на плечо и прижал к себе, вдыхая нежный запах ее волос.
      - А через год мы вообще не сможем поверить, что это было на самом деле. Ты будешь очень многообещающим адвокатом, а я прелестной молодой женой и дамой из общества. Эти дни покажутся нам настолько нереальными, что мы подумаем, будто все это нам приснилось.
      Он поцеловал ее. Она посмотрела на него самыми большими и красивыми глазами в мире. Он нежно притянул ее к себе для нового поцелуя. Когда он отпустил ее, слова были уже не нужны - они спустились с холма и пошли в свою комнату.
      Дверь была открыта. Они вошли, и Дэви запер дверь, в то время как Джулия задергивала занавеси. Они вместе сняли с постели покрывало и взбили подушки.
      Затем они медленно и в молчании разделись. Он опять обнял ее и нежно поцеловал. Она вздохнула. Дэви не спеша опустил ее на постель и лег рядом. Она показалась ему неправдоподобно красивой.
      - Моя жена - любовь моя.
      В уголках ее глаз заблестели слезы. Она стряхнула их, и он почувствовал в своих руках тепло ее тела. Желание пришло к нему. Наверное никогда еще он не желал чего-либо так сильно, как желал сейчас Джулию.
      Все запреты остались в стороне, все преграды были забыты. Все было просто и естественно.
      Они провели в мотеле четыре дня. Почти все это время они оставались в комнате, в постели. Их жажда друг друга была всепоглощающей, неодолимой. Они сами часто смеялись над тем, что превратились в сексуальных маньяков. Но, кончив смеяться, они опять с упоением предавались любви.
      - Я ведь хороша, Дэви, не так ли?
      - И скромна.
      - Ну, хорошо, - она зевнула. - Я самая хорошая из тех, которые у тебя были?
      - Единственная, которая у меня была.
      Был момент, после того как он порывисто обнял ее, когда она вдруг заплакала и уронила голову ему на грудь. Он погладил ее по голове и спросил, что случилось. Она сначала не хотела отвечать ему, но через некоторое время все же сказала:
      - Я так хотела попасть к тебе девственной.
      - Но ты и есть девственница.
      Она немного подумала, а потом задумчиво кивнула.
      - Да. Я действительно была ей, правда?