Лоренс Блок
      Кливленд в моих снах
      - Итак, - начал Лебнер, - вы попрежнему видите этот сон.
      - Каждую ночь.
      - И всегда одно и то же? Может, вы еще раз перескажите мне ваш сон.
      - О, Господи, - выдохнул Хэкетт. - Сон тот же самый. Мне звонят, говорят, что я должен ехать на машине в Кливленд, я еду, потом возвращаюсь. Конец сна. Какой смысл в том, что приходя к вам я всякий раз повторяю одно и то же? Или вы сразу забываете мой сон?
      - Любопытная мысль,- отметил Лебнер.- Почему вы предположили, что я забываю ваш сон?
      Хэкетт застонал. Этих мерзавцев в угол не загонишь. Всегда найдутся с вопросом. Уж этомуто их в школе психоаналитиков научили.
      - Разумеется, я помню ваш сон,- продолжил Лебнер.- Но важны не мои воспоминания, а ваше восприятие этого сна. Если вы еще раз перескажите его во всех подробностях, возможно, всплывет чтото новое.
      Да что там могло всплыть. На удивление занудный сон. И таким он был с первого раза, когда приснился Хэкетту несколько месяцев тому назад. И еще, ночное повторение не отличалось разнообразием. И всетаки Хэкетт надеялся, что беседа с психоаналитиком принесет какуюто пользу. Если пролежать молча на его кушетке все пятьдесят минут, того гляди и заснешь.
      Чтобы увидеть тот самый сон.
      - Сон один и тот же, и всегда начинается одинаково. Я лежу в кровати. Звонит телефон. Я снимаю трубку. Голос приказывает мне немедленно ехать в Кливленд.
      - Вы узнаете голос?
      - Я слышал его в других снах. Голос тот же самый. Но
      ни у кого из моих знакомых такого голоса нет.
      - Интересно,- покивал Лебнер.
      Для вас, подумал Хэкетт.
      - Я встаю, одеваюсь. Не бреюсь. Слишком тороплюсь. Я должен уехать в Кливленд как можно быстрее. Иду в гараж, открываю дверцу автомобиля. На переднем сидении лежит брифкейс. Я должен отвезти его в Кливленд и передать по известному мне адресу.
      Я сажусь в автомобиль, выезжаю из гаража. Еду по автостраде I-71. Это самый короткий путь, примерно двести пятьдесят миль. Еду я быстро, шоссе в это время пустует. Но все равно на дорогу уходит около четырех часов.
      - Адрес назвал вам голос в телефонной трубке?
      - Нет, я почемуто знаю, куда надо отвезти брифкейс. Может, в первый раз адрес мне и назвали, сейчас не вспомнить, но теперь я знаю маршрут и пункт назначения. Я заезжаю на подъездную дорожку, нажимаю на кнопку звонка, дверь открывается, женщина берет у меня брифкейс, благодарит...
      - Женщина берет у вас брифкейс?- переспросил Лебнер.
      - Да.
      - Как выглядит эта женщина?
      -Точно сказать не могу. Она просто выглядывает из двери, берет брифкейс, благодарит меня. Я не уверен, что всякий раз это та же женщина.
      - Но всегда женщина?
      - Да.
      - Как повашему, почему?
      - Не знаю. Может, мужа нет дома, может, он работает по ночам.
      - Она замужем, эта женщина?
      - Не знаю. Я ничего о ней не знаю. Она открывает дверь, берет брифкейс, благодарит меня, и я иду к моему автомобилю.
      - Вы никогда не входите в дом? Она не предлагает вам чашечку кофе?
      - Я очень тороплюсь. Мне надо вернуться домой. Я выезжаю с подъездной дорожки и мчусь обратно. До дома двести пятьдесят миль, а я уже смертельно устал. Через четыре часа я вновь дома. Тут же ложусь в кровать.
      - И что потом?
      - Едва я успеваю заснуть, как звонит будильник. Пора вставать. Я никак не могу выспаться. Накапливается усталость, работа валится у меня из рук, иной раз у меня прямо за столом возникают галлюцинации. Я не могу этого выносить. Не могу!
      - Понятно,- кивнул Лебнер.- Я вижу, что ваш час подошел к концу.
      - Теперь давайте поговорим о брифкейсе,- предложил Лебнер при их следующей встрече.- Вы не пытались его открыть?
      - Он заперт.
      - Ага. А ключа у вас нет?
      - Замок наборный. Открывается комбинацией из трех цифр.
      - Комбинацию вы не знаете?
      - Естественно, нет. И потом, я не должен открывать брифкейс. Мне надо его передать.
      - И что, повашему, в брифкейсе?
      - Не знаю.
      - Но что там может быть?
      - Понятия не имею.
      - Может, государственные секреты? Наркотики? Наличные?
      - Там может быть и грязное белье,- ответил Хэкетт.- От меня требуют одного - отвезти брифкейс в Кливленд.
      - Вы всегда следуете одним маршрутом?-полюбопытствовал Лебнер в следующий раз.
      - Конечно. В Кливленд другого пути и нет. По
      автостраде I-71.
      - А у вас не возникало желания изменить маршрут?
      - Один раз я поехал другим путем,- вспомнил Хэкетт.
      - Каким же?
      - По I-75 я доехал до Дэйтона, потом по I-70 до Колумбуса, после чего вновь выехал на I-71. Хотелось както разнообразить маршрут, а чего я добился? Удлинил себе путь на тридцать пять миль, дорога заняла у меня на полчаса больше, так что будильник зазвонил, едва я улегся в кровать.
      - Понятно.
      - Больше я не экспериментировал. Поверьте мне, куда проще ехать по сне по одной автостраде.
      Лебнер умер.
      Звонок секретаря доктора потряс Хэкетта. Из месяца в месяц он каждую неделю приходил к Лебнеру, пересказывал свой сон в надежде вспомнить какуюто мелочь, которая навсегда освободит его от дальних поездок в Кливленд. И когда он уже почти смирился с тем, что мелочи этой ему не вспомнить, Лебнер покинул его.
      Он заставил себя позвонить секретарю, спросил, от чего умер Лебнер.
      - Сердечный приступ,- ответила женщина.- Он умер во сне. Заснул и не проснулся.
      Потом Хэкетт вообразил, что теперь его сон снится Лебнеру. Психоаналитик каждую ночь будет подниматься из могилы, чтобы отвезти этот чертов брифкейс в Кливленд, а он, Хэкетт - почивать без сновидений.
      Мысль эта согрела его душу, и в ту ночь он улегся в постель, не сомневаясь, что так оно и будет. Но, едва его сморил сон, зазвонил телефон и голос на другом конце провода сказал, что ему надо делать.
      - Я не собирался обращаться к другому психоаналитику,- объяснял Хэкетт,- потому что чувствовал, что с Лебнером мы ничего не добились. Но я и сам не могу выбраться из этого тупика. Каждую ночь мне снится этот чертов сон. Здоровье у меня ни к черту. Я пришел к вам, потому что не знаю, как мне быть.
      - Здравое решение,- кивнул его новый психоаналитик, Крулл.- Именно поэтому люди к нам и приходят.
      - Полагаю, вы хотите, чтобы я рассказал вам свой сон.
      - Особого желания не испытываю.
      - Не испытываете?
      - По своему опыту я знаю, что нет ничего зануднее чужого сна. Но, возможно, начинать лучше именно с этого, так что давайте вас послушаем.
      Пока Хэкетт пересказывал сон, сидя на жестком стуле, а не лежа на кушетке, Крулл нетерпеливо ерзал в кресле. Возрастом новый психоаналитик был не старше Хэкетта, в брюках и рубашке с коротким рукавом цвета хаки, на нагрудном кармане темнел вышитый крокодильчик. Чисто выбрит, аккуратно подстрижен и, в отличие от Лебнера, абсолютно не соответствовал общепринятому образу психоаналитика.
      - И что вы теперь намерены мне предложить?- спросил Хэкетт, закончив рассказ.- Я сам должен постараться осознать, что означает этот сон, или вы скажете, что он может означать?
      - Кого это волнует?
      Хэкетт вытаращился на психоаналитика.
      - Вам ведь наплевать, что означает этот сон, не правда ли?
      - Ну, я...
      - Я хочу сказать, в чем суть проблемы?- оборвал его Крулл.- Не в том, что вы влюблены в свое пальто, так? И нет у вас тайного желания поучаствовать в съемках порнографического фильма. Вас волнует одно: вы не можете выспаться. Я прав?
      - Да,- кивнул Хэкетт.- Правы.
      - Этот неудобоваримый сон донимает вас каждую ночь?
      - Каждую. Если только я не принимаю таблетку снотворного. Раз шесть я пил эти таблетки. Просыпался разбитый. весь день ходил с больной головой, как после крепкой выпивки. Да и вообще, не жалую я лекарства.
      - М-м-м-м, - Крулл заложил руки за голову, откинулся на спинку кресла. - Давайте разбираться. Сон вас пугает? Он наполнен ужасом?
      - Нет.
      - Вы испытываете боль? Страдания?
      - Нет.
      - Значит, единственная проблема - усталость?
      - Да.
      - Вполне естественно, что вы испытываете усталость. Каждую ночь отмахивать за рулем по пятьсот миль вместо того, чтобы спать. Неудивительно, что днем вы не в своей тарелке. Вы со мной согласны?
      - Да.
      - Другого ответа я и не ждал. Вы не можете каждую ночь проезжать по пятьсот миль и днем быть как огурчик. Но...- Крулл наклонился вперед, готов спорить, половину дистанции вам по силам, так?
      - Что вы хотите этим сказать?
      - Я хочу сказать, что разрешить вашу проблему легко, - он чтото записал в блокноте, вырвал лист, протянул Хэкетту. - Вот мой домашний телефон. Когда этот парень позвонит и скажет, что вам надо ехать в Кливленд, я хочу, чтобы вы перезвонили мне.
      - Подождите, подождите, - замахал руками Хэкетт. - Это же происходит во сне. Как я смогу перезвонить вам?
      - Вы перезвоните мне во сне. Я приеду к вам, сяду в ваш автомобиль и мы вместе поедем в Кливленд. Отдав брифкейс, вы уляжетесь на заднее сидение и я отвезу вас домой. То есть на обратном пути вы сможете поспать четыре часа.
      Хэкетт тряхнул головой.
      - Давайте разберемся, правильно ли я вас понял. Мне звонят, потом я звоню вам и мы вдвоем едем в Кливленд. Я веду автомобиль туда, а вы обратно, а я в это время сплю на заднем сидении.
      - Все так.
      - Вы думаете, это поможет?
      - Почему нет?
      - Бред какойто, но давайте попробуем.
      На следующее утро он позвонил Круллу.
      - Не знаю, как и отблагодарить вас.
      - Сработало?
      - Как часы. Мне позвонили, я позвонил вам, вы приехали и мы вместе отправились в Кливленд. Я сидел за рулем по пути туда, вы вели автомобиль обратно, я проспал на заднем сидении три с половиной часа, и у меня такое ощущение, будто я заново родился. Я и представить себе не мог, что такое возможно, но ваша идея сработала.
      - Я предполагал, что так оно и будет. Просто не забывайте звонить мне всякий раз, когда вам приснится этот сон. А через неделю позвоните мне наяву и расскажите, как идут дела.
      Через неделю Хэкетт позвонил.
      - Все складывается как нельзя лучше. Я уже с нетерпением жду телефонного звонка, потому что знаю, что в Кливленд поеду в хорошей компании. Поговорить с вами - одно удовольствие, а на обратном пути я сплю. Я так вам благодарен!
      - Я искренне рад за вас, - ответил Крулл. - Жаль, что с не со всеми пациентами удается так быстро добиться желаемого результата.
      Действительно, лучшего желать и не приходилось. Каждую ночь Хэкетту снился все тот же сон, каждую ночь он ехал в Кливленд, а на обратном пути за руль садился психоаналитик. О чем они только не говорили по пути в Кливленд: женщины, бейсбол, императив Канта, даже о том, когда пора менять бритвенный станок. Иногда речь заходила о личной жизни Хэкетта, и он чувствовал, что разговоры эти помогают ему понять себя. Он даже задался вопросом, а не следует ли ему оплачивать услуги Крулла, о чем следующей ночью и спросил психоаналитика. Круллизсна успокоил его: "В конце концов, вы же платите за бензин".
      Здоровье Хэкетта быстро шло на поправку. Он куда лучше справлялся с работой. Появился интерес к женщинам, пропавший начисто после того, как начались поездки в Кливленд. Он словно родился вновь, ему открылись радости жизни.
      А потом он случайно встретил Феверелла.
      - Господи! Майк Феверелл.
      - Привет, Джордж.
      - Как поживаешь, Майк? Сколько же лет я тебя не видел? Выглядишь ты...
      - Выгляжу я ужасно, - прервал его Феверелл. - Не так ли?
      - Ну, не скажи.
      - Спорить тут не о чем, потому что это правда. Выгляжу я ужасно, и знаю, почему.
      - Как твое здоровье, Майк?
      - Здоровье? В этомто все и дело. Со здоровьем у меня полный порядок. Не знаю, сколько я еще протяну, чтобы не свалиться замертво, но пока грех жаловаться на здоровье.
      - А что не так?
      - Стыдно сказать.
      - Да ты не стесняйся.
      - Повторяющийся сон, - признался Феверелл. - Я вижу его каждую ночь, и он сводит меня с ума.
      Хэкетт взял приятеля за руку.
      - Давайка выпьем пива, и ты мне все расскажешь.
      - Глупость какаято. Юношеская фантазия. Мне стыдно об этом говорить, но я ничего не могу с этим поделать.
      - Рассказывай, рассказывай, - улыбнулся Хэкетт.
      - Каждую ночь одно и то же. Я ложусь спать и тут же раздается звонок в дверь. Я встаю, надеваю халат, открываю дверь. На пороге три молодых женщины. Они хотят войти и немного поразвлечься.
      - Поразвлечься?
      - Он хотят, что я их трахнул.
      - И?
      - А что мне остается?
      - Помоему, роскошный сон, - у Хэкетта зажглись глаза. - Мне кажется, за такой сон многие согласились бы заплатить.
      - Ты полагаешь?
      - А в чем, собственно, проблема?
      - Проблема в том, что для меня это перебор. Ублажив их всех, я напоминаю выжатый лимон, кулем падаю на кровать, но, как только моя голова касается подушки, звенит будильник. Пора вставать и идти на работу. Я слишком стар для трех женщин в одну ночь, а эти малышки хотят, чтобы я отработал с ними по полной программе. Вся ночь уходит на то, чтобы удовлетворить их, а на день у меня просто не остается сил.
      - Любопытно, - в голосе Хэкетта слышались интонации безвременно почившего доктора Лебнера. - Скажи мне, женщины всегда одни и те же?
      Феверелл покачал головой.
      - Если бы! Будь они одни и те же, у меня бы ничего не встало. Но каждую ночь приходят новые женщины и роднит их только одно: все они красавицы. Высокие, низенькие, блондинки, брюнетки, русые. Както пришла одна лысая.
      - Как интересно.
      - Кому интересно, а кому кость в горле. Для меня это перебор. Я не могу устоять, не могу отказать им, но, скажу честно, вздрагиваю при каждом звонке в дверь, - он вздохнул. - Вероятно, причину надо искать в том, что год тому назад я развелся и еще не привык жить один? Или она зарыта глубже?
      - Кого это волнует?
      Феверелл вытаращился на него.
      - Подумай сам, какая разница, в чем причина твоего
      сна? Проблема в самом сне, не так ли?
      - Пожалуй, что да. Но...
      - Дело в том, - уверенно продолжал Хэкетт, - что проблема и не в самом сне. Проблема в том, что женщин слишком много.
      - Ну...
      - Если б приходила одна женщина, ты бы не возражал?
      - Скорее всего, нет... но каждый раз приходят три, а я, хоть и хочу, не могу сказать двоим, что они свободны.
      - Допустим, тебе пришлось бы ублажать только одну? Ты бы с этим справился?
      - Несомненно, но...
      - И успел бы выспаться после ее ухода?
      - Да, конечно, но...
      - И утром чувствовал бы себя очень бодрым. Просыпаться после такого сна одно удовольствие, не так ли?
      - К чему ты клонишь, Джордж?
      - Все просто. Просто, как апельсин.
      Хэкетт достал визитку, чтото написал на ней.
      - Номер моего телефона, - он протянул визитку Февереллу. - Бери.
      - И что мне с ним делать?
      - Запомни его. А когда тебе позвонят в дверь,
      перезвони мне.
      - Что ты хочешь этим сказать? Я должен проснуться и позвонить тебе? А что потом? Как с "Анонимными алкоголиками"? Ты придешь, напоишь меня кофе и будешь отговаривать от сна?
      Хэкетт покачал головой.
      - Просыпаться не нужно. Позвони мне во сне. Сначала позвони, а потом открывай дверь девицам.
      - А зачем?
      - Затем, что у меня есть приятель, кстати, психоаналитик, обаятельнейший человек. Ты позвонишь мне, я - ему, и мы вдвоем приедем к тебе.
      - Ты собираешься ночью завалиться ко мне с психоаналитиком?
      - Все это будет во сне, - напомнил ему Хэкетт. - Мы придем, ты выберешь себе одну женщину, вторую возьму я, третью - мой приятель. После того, как твоя женщина получит все, что хотела, ты сможешь выспаться и утром будешь в полном порядке. И так будет каждую ночь, когда тебе приснится этот сон. Всегото делов - позвонить мне. Мы придем и поможем тебе.
      Феверелл смотрел на него во все глаза.
      - Если только это сработает.
      - Обязательно сработает.
      - Тут у меня была китаяночка, которую мне не хотелось отпускать. Но в другой комнате ждали крошки с Ямайки и из Норвегии, так что...
      Хэкетт хлопнул его по плечу.
      - Позвони мне. И все будет хорошо.
      На следующее утро, направляясь на работу, Хэкетт пребывал в прекрасном расположении духа. Он отдал долг Круллу. Доктор помог ему, он - другому страждущему. За добро отплатил добром. Все утро он ждал звонка Феверелла.
      Тот не позвонил. Ни тем утром, ни следующим, ни через неделю. И Хэкетт не мог заставить себя позвонить Февереллу.
      Вновь они встретились случайно. Выглядел Феверелл чудовищно: круги под глазами, серая кожа, дрожащие руки.
      - Майк!- воскликнул Хэкетт. - Майк, с тобой все в порядке?
      - А по мне не видно?
      - Выглядишь ты ужасно, - признал Хэкетт.
      - А чувствую себя еще хуже.
      - Майк, что случилось?
      - Что случилось? Ты знаешь, что случилось. Я же тебе все рассказал. Или ты забыл?
      Хэкетт вздохнул.
      - Все тот же сон?
      - Естественно, все тот же чертов сон.
      - Майк, помнишь, я просил тебе позвонить мне до того, как откроешь дверь?
      - Разумеется, помню.
      - И что?
      - Каждую ночь я тебе звонил, только толку от этого никакого.
      - Звонил?
      - Звонил, звонил, каждую чертову ночь.
      - И я к тебе приходил? Вместе с приятелем?
      - Да, да, со знаменитым психоаналитиком. С которым я должен был познакомился, но не познакомился, потому что ко мне не приходили ни он, ни ты. Каждую ночь я тебе звоню и каждую ночь ты бросаешь трубку.
      - Я бросаю трубку? - изумился Хэкетт. - Да быть такого не может! Зачем мне это?
      - Откуда мне знать. Не имею ни малейшего понятия. Но всякий раз, когда я тебе звоню, ты не даешь мне сказать ни слова. "Извините, - слышу я, - но сейчас я не могу с вами говорить. Я еду в Кливленд". Это же надо, в Кливленд! И ты бросаешь трубку.
      Перевел с английского Виктор Вебер