ХАРЛАН ЭЛЛИСОН
      НЬЮ-ЙОРКСКИЙ ОБЗОР БЕРДА
      перевод В. Гольдича, И. Оганесовой
      "Берд, Берд! Только о нем и слышу, от вас, зануд! Берд!.. Мне абсолютно наплевать, кто он такой и где прячется! В великом городе Нью-Йорке линчевателям нет места; я найду вашего проклятого Берда, и не имеет значения, где он укрывается! Мои люди и я, весь наш проклятый департамент и в самом деле ищет этого чертового Берда двадцать четыре часа в день! Увольнительные отменены, созданы специальные отряды, наши люди вышли на улицы, они отслеживают любую возможность, любой намек, любой след! Мы ожидаем ареста в течение ближайших двенадцати часов! Самое позднее через двадцать четыре часа! Тридцать шесть часов, в самом крайнем случае, при самых неблагоприятных обстоятельствах! Можете меня цитировать! Видит Бог, пора уже научиться правильно писать мое имя в ваших треклятых газетах! Оно звучит Пфлокейн, а не "Фаллопиан"! А теперь валите отсюда к дьяволу, в морг - там вы сможете еще раз снять усопшего издателя, если вам это доставит удовольствие; дайте мне, наконец, заняться делом! Я поймаю этого Кордвайнера Берда за шиворот не позднее чем через пятьдесят два часа, и можете меня цитировать!"
      Выдержки из интервью с шефом полиции Нью-Йорка Ирвингом. Л. Фаллопианом;
      "Нью-Йорк Таимс;
      29 января. 1976 года
      - Ах ты бедняжка, - проворковала женщина с серебристо-голубыми волосами. - Артур, дай ему доллар.
      Упитанный джентльмен, одетый в кашемировое пальто с широким поясом и каракулевую шапку-пирожок, неловко попытался переложить гору пакетов из одной руки в другую, с трудом освободил левую и полез в карман брюк.
      - Поторопись, Артур, - сказала женщина, - снег идет.
      Мужчина посмотрел на нее с некоторым раздражением. Конечно, снег идет. Большие, влажные хлопья покрывают Пятую авеню белым ковром, а это значит и тут не может быть сомнений, - что к утру здесь упадет ровно полторы тысячи пешеходов, да к тому же еще и больно расшибут себе разные места. Конечно, снег идет!
      Это и было одной из причин, по которой женщина с серебристо-голубыми волосами остановилась перед несчастным существом, застывшим у края тротуара. Оно выглядело таким жалким! Маленький человечек в карикатурном кожаном жилете, промокших старых брюках и сандалиях. Без рубашки, без пальто, без шапки и даже без носков! Его очки запотели, а на носу выросла маленькая горка тающего снега. Он был похож на нищего. С точки зрения женщины с серебристоголубыми волосами.
      Достойный, упитанный джентльмен продолжал жонглировать пакетами, пытаясь достать доллар. Такси с шумом разбрызгивали мокрый снег - пожалуй, это было единственным, что шумело на Пятой авеню. Никто не жал на клаксоны, не выли сирены, не стучали отбойные молотки, не свистели полицейские, даже разговоров не было слышно; алюминиевое небо низко нависло над городом, заглушая все звуки.
      И в этой тишине вдруг раздался голос жалкого существа:
      - Мадам, почему бы вам не прихватить своего толстозадого мужа, свою чудовищную прическу и плоды Национального Продукта, не говоря уже о заработанном сомнительным путем долларе, который он пытается вытащить из своего тучного брюха, и не засунуть их куда следует - что, без всякого сомнения, доставит вам море удовольствия. А потом, если вы тщательно подожжете их, то обеспечите себе вертикальный взлет. Короче, идите отсюда к дьяволу, а не то я одним ударом запущу вас в витрину вот этого книжного маазина.
      Магазин, о котором упоминало существо, назывался "Брентано".
      И хотя у людей всего по две ноги, они, как лангусты или омары женщина с серебристо-голубыми волосами и ее любимец Артур, левая рука которого все еще продолжала рыскать в необъятных глубинах кармана, помчались прочь с Пятой авеню, подальше от маленького человека с голой грудью и яростным блеском глаз цвета голубых ласточкиных яиц.
      - Анархист! - пробормотал себе под нос Артур, тут же поскользнулся и грохнулся задом на мокрый тротуар.
      Маленький человечек с прямыми черными волосами и лицом красивого орла выбросил их из своего мира в тот момент, когда закончил общаться с женщиной. Теперь его внимание было снова приковано к витрине "Брентано".
      Там было выставлено восемь стопок с книгами, над каждой красовались названия. "Паша" Гарольда Роббинса; "Отступление и перегруппировка" Аллена Друри; "Советы Азимова по искусству старения" Айзека Азимова; "Обида муравья" Морриса Л. Уэста; "Неопубликованные письма Джуди Гарланд" под редакцией Джеральда Франка; "Живите вечно" Дэвида Рубина, доктора медицины; "За гранью прощения", роман Жаклин Сьюзен, законченный Эриком Сигалом; "Поздоровайся с Господом, Чарли Браун" Чарльза М. Шульца.
      Человечек стоял и смотрел на витрину, а сумерки опускались на лишенный права голоса город. Пуэрториканец, изо всех сил пытавшийся выглядеть как чешский беженец, в вязаной шапочке, надвинутой на самые уши, и куртке в клетку для утиной охоты толкал перед собой тележку с горячими, ароматными каштанами и черствыми булочками с луком. Прошел мимо, перебрался через канаву. Его галоши противно хлюпали. Маленький человечек подумал о похлебке из моллюсков, приготовленной так, как это принято в Новой Англии.
      Затем, совершенно неожиданно, ровно без десяти пять маленький человечек покинул свой пост. Выбрался из сугроба, образовавшегося вокруг его ног, отряхнул посиневшие ступни в сандалиях от налипшего снега, зашагал по тротуару, решительно расталкивая локтями пешеходов. И вошел в "Брентано".
      Стройный, вежливый молодой человек, на лацкане которого красовалась табличка с именем "Мистер Ингхэм", подошел к маленькому посетителю, стоявшему в расползающейся по полу луже талой воды. Посмотрел на него сверху вниз. В покупателе было ровно четыре фута росту.
      - Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?
      Маленький человечек огляделся по сторонам. Повсюду стояли столы с книгами, стопки книг, целые пирамиды книг.
      Все восемь названий, которые он видел в витрине, были прекрасно представлены и внутри, на высокой стойке с надписью: "НОВЫЕ БЕСТСЕЛЛЕРЫ".
      - Сэр, вас интересует какая-то определенная книга?
      Необычный посетитель поднял глаза на мистера Ингхэма:
      - У вас есть "Дурная карма и другие диковинки"?
      Брови на лице мистера Ингхэма поползли вверх.
      - "Дурной карман..." и что?
      - Не дурной карман, подлый ты душитель. "Дурная карма и другие диковинки". Это сборник рассказов.
      - А кто автор?
      - Кордвайнер Берд, - ответил маленький человечек, и в его голосе послышался далекий ропот лиры.
      - О, - только и ответил мистер Ингхэм, на губах которого возникла тонкая улыбка - словно взмахнула прозрачными крылышками стрекоза. - Вам нужно будет подняться наверх, там. в задней части, находится отдел НФ.
      - Куда? - Лицо маленького человека напряглось, на скулах заходили желваки - а может, это был нервный тик? - В какой отдел?
      - Научной фантастики, - повторил мистер Ингхэм; казалось, он слегка смутился. - За секцией готики, романами о сиделках и документальными свидетельствами о посещениях инопланетян.
      Голос маленького человечка резко изменился. Если раньше он оыл командирским я суровым, то теперь стал почти угрожающим.
      - Это не научная фантастика! Это совершенно определенно не ваше идиотское сокращение НФ, что бы оно там ни означало. Почему этой книги нет здесь, в списке последних бестселлеров?
      Мистер Ингхэм начал медленно отступать.
      Маленький человечек сделал несколько шагов в его сторону.
      - Куда, черт возьми, вы направляетесь?
      -Я должен распаковать новые книги. "Радости кулинарии". С ними нужно обращаться очень осторожно.
      Продавец продолжал медленно отступать. Маленький человечек не отставал. Через несколько секунд мистер Ингхэм оказался в углу, где сходились "ИСТОРИЯ ИСКУССТВА" и "САМОПОМОЩЬ". Он и понятия не имел. как это произошло, ведь маленький человечек даже не повышал голоса.
      Казалось... нечто влекло его в этот угол. Какая-то почти осязаемая сила.
      От ужаса на глазах мистера Ингхэма появились слезы. Ой так сильно прижался к книжной полке, что спиной будто чувствовал каждый корешок. Была в этом маленьком человечке какая-то тревога, что-то устрашающее, некая сверхъестественная способность внушать страх - говорят, подобное умение идет с Востока, люди там способны затуманить сознание другого человека настолько, что становятся для него невидимыми. Но это же просто смешно! Мистер Ингхэм совершенно четко видел маленького человечка; однако ужас продолжал холодными пальцами сжимать сердце несчастного продавца, делая его совершенно беспомощным.
      Маленький человечек стоял близко, очень близко. Он наступил на туфли мистера Ингхэма - так иногда поступают девочки, когда просят своего папу потанцевать с ними на свадьбе старшей сестры. Он придвинул свой длинный нос к подбородку мистера Ингхэма и очень тихо проговорил:
      - Посмотри на меня.
      Мистер Ингхэм опустил взгляд, и их глаза встретились.
      В экранизации "Багдадского вора" 1938 года, которую снял Александр Корда, есть сцена: Абу, маленький вор, при помощи хитрого Сабу оказывается внутри огромного каменного идола, в тайном храме, воздвигнутом на вершине самой высокой горы в мире. Он карабкается вверх по чудовищной паутине. Абу смотрит вниз и там далеко-далеко видит огромный бассейн, в котором плавает гигантский осьминог. Вся сцена залита странным, мерцающим светом, щупальца извиваются так ужасающе...
      Мистер Ингхэм посмотрел в глаза цвета голубого ласточкиного яйца маленького человечка, стоявшего на его туфлях. И увидел в них извивающегося осьминога.
      - Скажи мне, что ты не из их числа, - тихо, почти нежно прошептал маленький человек.
      - Да, я не из их числа, - прохрипел в ответ мистер Ингхэм.
      - А ты знаешь, кто они такие?
      - Н-нет, сэр, не знаю.
      - Тогда откуда же тебе известно, что ты не один из них?
      - Я индивидуалист, сэр. Я даже не захотел стать членом клуба "Лучшая книга месяца".
      Маленький человек слез с туфель мистера Ингхэма. Внимательно посмотрел на него. А потом сказал:
      - Да, похоже, вы просто еще одна несчастная жертва. Прошу прощения за то, что был с вами невежлив.
      Мистер Ингхэм нервно улыбнулся. Но ничего не ответил.
      - Как мне добраться до той секции, название которой беаыпе никогда не слетит с моих губ?
      Мистер Ингхэм показал в заднюю часть магазина, там за стопками с неразобранными книгами виднелась лестница. Маленький человечек кивнул и направился к лестнице.
      - Э... сэр? - Мистер Ингхэм оказался способен на смелые поступки.
      Маленький человечек остановился и повернул к нему голову.
      - Скажите, а вы, случайно, не мистер Берд?
      Маленький человечек долго и холодно смотрел на мистера Ингхэма.
      - Берд - это псевдоним. У индейцев есть очень разумный обычай: они верят, что всем остальным вовсе не обязательно знать истинное имя человека. Знание настоящего имени дарует врагу силу. Кто я на самом деле, ни вам, ни им никогда не узнать. Однако псевдоним - как раз то, что надо. Да, я Кордвайнер Берд. - С этими словами маленький человечек отвернулся и зашагал в сторону лестницы.
      Ступеньки вели в полумрак. Берд подумал о замке Отранто.
      Он старался держаться поближе к влажной, скользкой стене.
      Далеко внизу виднелась подвальная часть магазина, слабо освещенная свисающей с потолка лампочкой в двадцать пять ватт.
      Ее тусклый свет едва доставал до длинных книжных полок, ровными рядами уходящих в темноту. Пол был покрыт многолетней грязью, повсюду фестонами свисала паутина, тонкая, как бельгийские кружева. Спустившись вниз, Берд услышал писк и шебуршание крыс, доносящиеся откуда-то из глубины под
      вала - эти странные звуки напоминали щелканье хлыста.
      Берд на секунду остановился, поморщился от отвращения и направился к первой секции полок. И тут с удивлением обнаружил, что это не настоящие полки, а оранжевые упаковочные коробки, поставленные одна на другую, кто-то небрежно запихал в них стопки книг в твердых и мягких обложках. Многие суперобложки были сняты, а книги втиснуты так же плотно, как папки на полке какого-нибудь государственного офиса. Берд подумал о евреях, которыми набивали товарные вагоны, отправляющиеся в Освенцим.
      На боках оранжевых коробок была обозначена тематика находящихся внутри книг. Берд с трудом разбирал почерк. Наконец он прочитал: "вестерны" и "убийства". Первые были наполнены книгами в мягких обложках, написанными людьми с такими именами, как Эл Л. Брейс, Пронг и Люк. В других ящиках лежали бесконечные романы, где персонажи назывались Мясник, Палач, Мучитель, Кровопийца и Шпион.
      Берд пошел дальше.
      Наконец в самом дальнем углу подвала, под водопроводными трубами, с которых непрерывно капала вода, образуя грязные лужи на полу, он нашел дюжину оранжевых ящиков, на которых кто-то торопливо написал "НФ".
      Там, между экземпляром "Гигантской брюквы, которая выделывала невероятные непристойности в Питтсбурге", и "Избранными произведениями Эда Эрла Рэппа" в мягкой обложке издательства "Баллантайн" Берд обнаружил один экземпляр "Дурной кармы и других диковинок" и коснулся ее с благоговением послушника из Лурда[ Город на северо-западе Франции, известен своим храмом. (Здесь и далее примеч. пер.)]. Из-под корешка книжки выскочил паук и мгновенно умчался в темноту.
      Берд вытащил из оранжевой коробки книгу в твердой обложке. Она была покрыта плесенью. Тарпон свершил такие невероятные непристойности на ее страницах, какие и не снились в самых извращенных снах никакой гигантской брюкве.
      И одинокий Кордвайнер Берд в подвале "Брентано" тихо заплакал. Он прижал свою книгу к обнаженной груди и начал медленно раскачиваться взад и вперед - так мать успокаивает расстроенного ребенка. А потом в подвале, напоминающем гробницу, прозвучала негромкая трель; пугающая нота надолго повисла в воздухе - почти нечеловеческая, и уж совершенно точно не механическая, предупреждение о том, что вот сейчас в действие вступят некие сверхъестественные силы.
      Казалось, голубые глаза Берда потемнели.
      Продолжая прижимать книжку к груди, он повернулся на каблуках и стремительно бросился к лестнице, принялся перепрыгивать сразу через три ступеньки с легкостью астронавта, бегущего по лунной поверхности, и вот так, не снижая скорости, добрался до самого верха, где на мгновение замер, расставив ноги и сжав кулаки - внимательно оглядываясь по сторонам, словно искал их.
      По проходу между "Играми для взрослых" и "Книгами для учителей" к нему быстро приближалась пожилая женщина, которая вела за собой группу крупных, мускулистых мужчин с пиратскими повязками на глазах и татуировками.
      - Это он! - выкрикнула женщина.
      Тяжеловесы выскочили из-за ее спины и бросились к Берду. Он узнал женщину: она занималась закупкой книг для магазина "Брентано"!
      Берд положил свою книгу на ближайший прилавок, встал в расслабленную стойку - руки свободно свисают вдоль тела. Однако его глаза стали цвета Мексиканского залива, Мадейра-Бич, Флорида, вечером, перед надвигающимся штормом.
      Первый из громил добежал до Берда и хлопнул его здоровенной ручищей по плечу.
      - Я его поймал, мйз-з Джараракуссу! - сипло прорычал бегемот.
      Дальнейшее произошло так быстро, что никто не взялся бы назвать это обычным движением. Показалось, будто Берд положил кулак на грудь противника, согнул ноги в коленях и вильнул бедрами. С безумным криком бегемот взлетел в воздух, словно им выстрелили из катапульты. По совершенно невероятной траектории, беспомощно размахивая руками, перелетел через два стола, где были разложены книги стихов Рода Маккуина, с грохотом промчался сквозь стопки книг, которые рассыпались в разные стороны, как beignets[Пирожки с начинкой (фр.).] из "Кафе Дю Монд" в Новом Орлеане, а потом стали медленно опускаться вниз, словно волшебные снежинки февральским утром в Вермонте; и, продолжая вопить, громила врезался в дальнюю стену. Он так и остался лежать в невероятном переплетении рук и ног. Позднее врачи установили, что движение Берда разорвало ему селезенку, печень, мочевой пузырь, поджелудочную железу, почки и привратник желудка. Кроме того, совершенно необъяснимым образом тяжеловес заболел сахарным диабетом. Молодой врач предположил, что это произошло из-за слишком близкого контакта с Маккуином.
      Но в тот момент в "Брентано" никто не засмеялся. Пожилая женщина начала истерически кричать:
      - Хватайте его! Хватайте его!
      Трое ее приспешников бросились к Берду с трех сторон сразу. Он поджидал их все в той же расслабленной стойке, предшествовавшей полету феникса.
      -Хьюи, Дьюи и Льюи[Утята, персонажи "Утиных историй" -.известного мультфильма Уолта Диснея.],-заметил Берд, напряженно улыбаясь.
      Дьюи добрался до маленького человечка на долю секунды раньше, чем его приятели. Длинным размашистым движением, таким быстрым, что никто ничего не успел понять, Берд сломал ему обе руки. Хьюи и Льюи подскочили к нему с разных сторон, в то время как Дьюи пошатываясь сделал несколько шагов назад, размахивая сломанными руками, будто продавец воздушной кукурузы из рекламного ролика. Когда они уже нависли над ним, Берд подпрыгнул так высоко, что оказался у них над головами. Тяжеловесы столкнулись, и Берд оказался у них на плечах.
      Обхватив их головы ногами, как ножницами, Берд соединил лица Хьюи и Льюи, словно они были молодыми любовниками, а потом отклонился назад и еще сильнее надавил. Громилы пытались вырваться, но Берд все сильнее сжимал их головы ногами. Через несколько мгновений оба посинели и упали на пол.
      Остальные одиннадцать головорезов разбежались в разные стороны с громкими воплями. Во время своего поспешного бегства они сбили с ног пожилую миссис Джараракуссу. Подняв глаза, она увидела, что Берд стоит возле нее.
      - Разрешите помочь вам, мадам, - предложил он.
      Берд поднял ее одной рукой над головой и продолжал держать, крепко вцепившись в пиджак ее брючного костюма от Лорда и Тайлера.
      - Объясните мне, почему эта книга, - сказал Берд, поднося женщину к прилавку, на который положил "Дурную карму и другие диковинки", - не закуплена в сотнях экземпляров, почему она не выставлена перед входом среди последних бестселлеров, и почему, Наконец, ее нет на вашей бездарной витрине?
      Губы миссис Джараракуссу сжались в тонкую черную линию. Берд подумал о Хелен Гахаган Дуглас в роли той-которой-должны-повиноваться в фильме 1934 года Мериана К. Купера и Эрнеста Б. Шедека - лучшей из семи экранизаций романа Хаггарда "Она".
      - Это не бестселлер, - сказала миссис Джараракуссу. Берд впервые в жизни увидел, как кто-то одновременно говорит и усмехается.
      - И кто это утверждает?
      - Список бестселлеров "Нью-Йорк Тайме". Еженедельник издателей. "Нью-Йоркское книжное обозрение". Рекс Рид. Джордж Плимптон. Кандидо Донадио. Майкл Корда. И я тоже.
      Ноздри Берда задрожали. Боясь оказаться в одиночестве, как салями, которую вдруг решили проверить на кошерность, она испугалась и назвала некоторых из них. Впервые с того момента, как им завладела лихорадка, Берд получил представление об именах, тайных личностях и священных списках.
      В действительности тогда она была всего лишь Хелен Галахан. Только позднее она вышла замуж за Дугласа.
      - Передайте вашим тайным хозяевам, что дни их сочтены, - заявил Берд. Его глаза стали черными, словно воронье крыло. От голубизны не осталось и следа. -Передайте, что один из униженных и раздавленных ими поднялся наконец из пепла и праха великих поруганных талантов. Скажите им, чтобы они построили неприступную крепость на скале. Скажите им, что сегодня - это только начало. Идите к своим хозяевам-марионеткам и предупредите их: где бы они ни прятались, Берднайдет их и подарит ужасную справедливость!
      - Бахвальство, - ухмыляясь, бросила миссис Джараракуссу.
      Берд побагровел. Она свисала с его кулака и смотрела на него наглыми глазами. Кордвайнер Берд. Четырех футов роста. Густые черные волосы, глаза цвета небесно-голубых ласточкиных яиц, лучившееся наполеоновским величием, лицо прекрасного орла.
      - Вы думаете, я просто жалкий хвастун, да? - Он понес ее раскачивающееся тело в переднюю часть магазина. Уже наступило время закрытия. Еще раньше она заставила всех уйти. Двери были заперты. В "Брентано" царила тишина. - Тогда вы увидите... и поверите!
      - Делай свое черное дело, - заявила миссис Джараракуссу. - Техника, которую ты применил против тех простодушных ребят, на меня не подействует. Как ты уже, наверное, заметил, я сделана из другого, куда более прочного материала.
      Берд отнес ее к одиннадцатифутовой статуе - копии работы Джиакометти "Человек указующий" - и повесил на согнутой в форме серпа левой руке.
      - Да, - проговорил Берд, - джит-кун-до не действует против тех, кто сознательно идет к ним в рабство. Вас наверняка научили стойко переносить физическую боль.
      Тощая рука статуи начала медленно опускаться под тяжестью висевшей на ней женщины. Берд снял ее и перенес на более надежный крюк - вытянутый указательный палец статуи Огюста Родена "Проповедующий Иоанн Креститель".
      - Занимаясь вместе с Брюсом Ли, - продолжал Берд, - я узнал, что даже продвинутое джит-кун-до может не сработать против истинных посланцев мрака. Мы провели с ним много ночей в маленьком домике среди деревьев в Беверли Глен, обсуждая различные возможности.
      Но сначала, прежде чем получить от вас необходимую мне информацию, я продемонстрирую, как Берд покончит с чудовищным заговором, которому вы служите...
      Он подошел к висящему на стене стеклянному ящику, внутри которого находились пожарный шланг, кнопка пожарной тревоги и здоровенный топор с длинной ручкой. Коротким ударом Берд разбил стекло и вытащил топор.
      Миссис Джараракуссу с растущим ужасом наблюдала за Бердом, когда он направился в ее сторону, прошел мимо и остановился перед дверью, через которую можно было попасть в главную витрину. Лезвием топора он вскрыл дверной замок. Дверь распахнулась.
      - Ты не осмелишься! - завопила она.
      Она ошибалась. Пока миссис Джараракуссу выкрикивала слова ненависти и презрения, маленький человечек запрыгнул на витрину, с ловкостью профессионального лесоруба взмахнул над головой ужасным топором и врубился в стопку романов Харольда Роббинса. Когда его топор рассек около полудюжины романов, лежавших сверху, Берд услышал сдавленный крик боли неестественный, схожий с булькающим звуком, который издает растение-убийца, растущее на Амазонке и высасывающее из своих жертв кровь, когда мачете рассекает его на две части. Словно эти книги обладали жизнью, не дарованной им Высшим Божеством, романы Роббинса стонали, выли и отчаянно шелестели страницами, когда Берд безжалостно рубил их в капусту. Миссис Джараракуссу продолжала негромко повизгивать, Берд, не торопясь, переходил от одной стопки к другой, приканчивая книги издательства "Пинатс", некрофилические плоды сотрудничества Сьюзен-Сигал, бесконечные вестерны и страшилки Франка о разграблении захоронений. Глаза миссис Джараракуссу закатились, из витрины слышались последние стоны погибающего кича.
      Когда Берд закончил и запах его пота смешался с запахом плесени и новых книг, он отбросил в сторону обоюдоострый топор и подошел к миссис Джараракуссу, которая была практически без сознания, плеснул ей в лицо холодной воды из фонтанчика, и она пришла в себя. Теперь она смотрела на маленького человечка со страхом: ей стало очевидно, что она столкнулась с силой, ни в чем не уступающей той, которой она служила.
      - А сейчас, - сказал Кордвайнер Берд, - вы расскажете мне, где находится штаб-квартира ваших хозяев. Не жалких рабов и марионеток вроде вас... а истинных лидеров. Тех, кто возглавляет заговор.
      - Никогда!
      - Расскажете. Немедленно. - И он ушел, чтобы вскоре вернуться, держа в руках то, что искал, - и показал ей Опаснее любого боевого искусства, способное извлечь инфор мацию из горы Рашмор. - Вы все скажете мне.
      Миссис Джараракуссу молчала, и он, открыв книгу, начал читать.
      Берд не прочитал и страницы, когда она взмолилась о пощаде.
      Ему не хотелось опускаться до их уровня, даже возмущала мысль о том, чтобы использовать столь отвратительное оружие - влияние на мозг жертвы было столь глубоким, столь быстро подтачивало силы, что прибегнуть к нему он мог только в самом крайнем случае. Он отложил в сторону "Пророка" Калила Гибрана и дал миссис Джараракуссу воды.
      Бедняжка лепетала что-то бессвязное.
      Наконец, тихо поговорив с ней и прочитав несколько отрывков из В. С. Мервина, Джойс Кэрол Оутс, Уильяма Котцвинкла и Рэндалла Джаррелла, Берд сумел вернуть ее в реальный мир.
      - Ну, где они прячутся?
      Она попыталась ответить, но в горле у нее пересохло, а губы потрескались. В глазах заплясали мерцающие огоньки. Калил Гибран иногда воздействует таким образом на людей с нестабильной психикой.
      Берд поискал под прилавком, нашел пачку салфеток. Намочил несколько штук и приложил к губам миссис Джараракуссу. Она заговорила, но страшно невнятно. Тогда Берд наклонился к ней - она по-прежнему висела на статуе Родена - и через несколько секунд разобрал ее слова.
      - Я ничего не знала. Не читала этих книг. Они обещали, что мне никогда не придется их читать. Я в первый раз... в первый раз... это... это чудовищно. Оказывается, я заставляла людей покупать это! Мне так стыдно... так ужасно стыдно, мистер Берд...
      На мгновение холодное выражение на лице Кордвайнера Берда смягчилось.
      - Я понимаю. Считайте, что для вас наступает новая жизнь. А теперь быстро скажите мне, где находится их штабквартира?
      - Вы найдете их под леди...
      Первая же автоматная очередь прошила горло миссис Джараракуссу. Берд бросился на пол, несколько раз перекатился и, вскочив на ноги в облаке разлетевшихся рекламных проспектов Маккуина, побежал. У себя за спиной он услышал топот армейских башмаков; попытался разделить звуки и быстро определил, что в магазин ворвалось по меньшей мере около полудюжины бандитов. Он уже ничего не мог сделать для миссис Джараракуссу. Они заставили замолчать свою марионетку.
      Берд подбежал к главной витрине "Брентано", вскочил нa подоконник и, быстро схватившись за ручку пожарного топора, ударил в стекло. Беспокоиться было не о чем. Автоматная очередь высадила стекло слева от него и начала перемещаться в его сторону. Он прыгнул вперед, несколько раз перекатился и вывалился на усыпанный снегом тротуар.
      На мгновение Берд бросил взгляд назад. Да, их было шестеро. В капюшонах, надвинутых на лицо, вооруженные автоматами и пистолетами, одетые в черно-белые комбинезоны. Берд заметил и кое-что еще.
      Но мгновение прошло; он мчался по темной, затихшей Пятой авеню.
      Когда убийцы в капюшонах выскочили из разбитого окна, пиная тяжелыми ботинками покрытые грязью ошметки бестселлеров, улица была пуста. Создавалось впечатление, что маленький человечек растворился в воздухе или улетел. Однако он произвел на них большое впечатление, и они не скоро его забудут.
      А Кордвайнер Берд будет долго помнить то, что увидел в последний момент: их несчастного агента, демоническую миссис Джараракуссу, висящую, словно освежеванная свинья, на указательном пальце шедевра Родена.
      "Генеалогия Кордвайнера Берда приводится в приложении (верхний правый угол); Г. Б., как отмечено на рисунке, граф Бурлсдон, Роберт Рассендилл, пятый граф. У него было два потомка: Ральф Рассендилл и Рудольф Рассендилл (из "Пленника Зенды" и "Руперта из Хэнтзау"). Ральф и Рудольф были кузенами. Ральф женился на Р. Д., или Роде Делагарде. Ее происхождение описывается более подробно в приложении 2 к "Тарзан жив". Результатом первого, короткого брака Роды с лордом Джоном Рокстоном (из "Затерянного мира" Конан Дойля) явился один ребенок: Ричард Вентворс, или Р. В. Паук. Она вторично вышла замуж за Ральфа, и Рассендиллы переехали в Нью-Йорк, где Ральф представлял огромную британскую фирму. Рода родила ему Алларда Кента Рассендилла (А. К. Р. Призрак) и Брюса Хэгина Рассендилла (Б. X. Р., Ж-8 из книги "Ж-8 и его Боевые Асы"). Ее младший ребенок, Ронда, хотя и не заводила романов на стороне, считалась чужой в семье. Несмотря на возражения родителей, она вышла замуж за Джейсона Берда - акробата комедианта, работавшего в ночных клубах, в жилах которого к тому же текла еврейская кровь... Отцом Джейсона был Ричард Кордвайнер Берд, ирландский фотограф. Его мать, Миллисент, была дочкой дублинского еврея Леопольда Блума. (Смотрите "Улисса" Джеймса Джойса - там вы найдете даже слишком подробный отчет о Блуме.
      Смотрите также "Тарзан жив", где описываются его отношения с Грейстоками, самым видным представителем которых был Тарзан.)
      У Джейсона и Ронды родился единственный сын - Кордвайнер Берд. Это произошло в 1934 году, в Пэйнсвилле, Огайо, в меблированных комнатах возле театра. (А вовсе не в женском туалете театра, как утверждают некоторые.) Кордвайнер рос в Огайо; правда, вырасти ему удалось не слишком высоким, он перестал расти, как только достиг четырех футов...
      Когда телевизионные продюсеры и режиссеры стали уродовать его сценарии, он как следует отколотил их и ушел в научную фантастику, где собрал больше призов "Хьюго" и "Небьюла", чем любой другой писатель. Потом Кордвайнер получил приз Эдгара Аллана По, как лучший автор детективов. Но... занялся серьезной литературой и стал яростным врагом зла. Хотя он так и остался маленьким, не достигнув роста своих предков и родственников: Алого Пимпернеля, Рудольфа Рассендилла, Тени, дока Сэвиджа и других, Кордвайнер обладал их несгибаемым духом и так же, как и они, посвятил всю своюЖизнь борьбе со злом. Впрочем, в отличие от героев прошлых лет, которые сражались за сохранение Системы, он воевал за то, чтобы ее уничтожить. Ну если не всю Систему, то одно из ее проявлений".
      Выдержки из "Док Сэвидж: его апокалиптическая жизнь" Филипа Хосе Фармера (дополненное издание в мягкой обложке, "Бэнтам-букс", 1975 год)
      Берду требовалась помощь, совет; в данный момент это было важнее всего. Он решил навестить дядю Кента. Старик временами находился в здравом уме и памяти - оставалось надеяться, что сейчас именно так и будет. Берд поехал на метро, сломал по дороге нос женщине-вору, чья рука так и норовила залезть в левый карман его брюк, и с интересом почитал магические послания оранжевого, багряного, черного и зеленого цветов на стенах, полу, потолке и окнах вагона. Он вышел на 116-й улице и быстро взобрался по ступенькам станции, задержавшись всего на несколько секунд, чтобы хорошенько отделать трех исчадий ада, грабивших семидесятилетнюю, больную артритом старушку-уборщицу. Затем пересек Бродвей, не обращая внимания на поток несущихся машин, и направился к дому, где находилась квартира его дяди.