Князь Базиль утверждал, что знал и любил саму Мари Лаво. На вид старому негру было лет шестьдесят, а по его словам все девяносто два, что, впрочем, представлялось весьма сомнительным. Между тем давно доказано, что настоящая Мари Лаво, основательница современного культа вуду, умерла 24 июня 1881 года в возрасте приблизительно восьмидесяти пяти лет. То есть за два года до рождения Уильяма Линка, если ему и впрямь девяносто с хвостиком; и за тридцать четыре, если он врет...
      Кристоферу было плевать, врет "князь Базиль" насчет своего возраста или говорит чистую правду; его интересовало только то, что тот может сказать насчет Истинной Любви.
      Переступив порог комнаты, обагренной пламенем свечей, что отражалось в рубиновых и яшмовых подсвечниках, он был готов заплатить, сколько потребуется - или же, в зависимости от обстоятельств, поведать "князю Базилю", что у него есть пара знакомых, которые за гораздо меньшую плату пересчитают девяностодвухлетнему (или шестидесятилетнему) старику все косточки.
      Князь Базиль, очевидно, почувствовал настрой Кристофера, потому что при одном взгляде на гостя посерел от страха.
      - Не трогайте меня, мистер, - взмолился он. - Я дам вам все, что вы хотите.
      Кристофер покинул дом на Пердидо-стрит с информацией, на которую вполне мог положиться, ибо насмерть перепуганный человек просто не способен лгать. Итак, Уилли Линк Данбар занимался контрабандой и в 1971 году видел загадочный предмет. Описать его он оказался не в состоянии, твердил только, что ничего прекраснее в жизни не видел. Когда он произносил эти слова, его лицо выражало одновременно страх перед Крисом и радость, навеянную воспоминаниями.
      Князь сообщил Крису, как звали контрабандиста, который забрал предмет из лодки. А когда Крис спросил, чего он так испугался, Базиль ответил: "Вы общались с Древними. Стоит мне прикоснуться к вам, и я уже- никогда не исцелю ничью душу. Я просто развлекаюсь, а вы... вы играете с огнем".
      Крис невольно вздрогнул. А ведь он всего-навсего пообщался с мелкой сошкой, прислужником Адраммелеха!
      Свернув с Пердидо-стрит в переулок, Кейпертон остановился и задумался. Что же такое Истинная Любовь?
      Он алкал ее давным-давно, пытался найти во многих женщинах, различал проблески, но только теперь подумал, что будет с ней делать, когда все-таки найдет. Достоин ли он Истинной Любви? Кажется, тот, кому суждено найти Святой Грааль, должен быть чист во всех отношениях, не ведать ни страха, ни сомнений, ни скверны. Рыцари на белоснежных скакунах, святые, защитники веры - вот кандидаты на подобную честь. Красавица всегда достается Прекрасному Принцу, а не поросенку Порки.
      Скверна, скверна... Пожалуй, на пути к совершенству он зашел слишком далеко и познал чересчур много.
      Впрочем, он подступился к Истинной Любви ближе, чем кто-либо до сих пор. Кстати, даже те, кто обретал ее, не знали, как с ней быть. А Крис сознавал, что способен слиться с Истинной Любовью воедино, чего пока не удавалось никому. Никому из тех, кто владел ею на протяжении тысячелетий, сколь бы они того не заслуживали.
      Кристофер Кейпертон знал, что его судьба - взять в руки Истинную Любовь. Человек, спознавшийся с демонами и не отбрасывающий тени, оставил окрестности Пердидо-стрит и двинулся прочь.
      Последняя подсказка лежала, что называется, на поверхности. Истинную Любовь продали на аукционе "Сотбис" в апреле 1979 года. Ныне она принадлежала человеку, который жил выше большинства людей - в небоскребе окнами на Нью-Йорк (а чуть ли не восемь миллионов горожан ежедневно задумывались над тем, где скрывается Истинная Любовь).
      Имя этого человека Крис нашел в записных книжках Сири. В 1932 году он побывал в Нью-Йорке на открытии мюзик-холла "Рэйдио-Сити", и тогда у него украли таинственный предмет. На то, чтобы вернуть похищенное, у него ушло сорок семь лет. Вдобавок за минувшие годы он стал чудовищно богатым и могущественным и начал вести жизнь затворника.
      Снова дома, снова дома, трата-та-татата.
      Кристофер бросил взгляд на обложку журнала "Эсквайр" за декабрь 1980 года. С обложки улыбалась женщина в соблазнительном подвенечном платье. Фотография относилась к статье под названием "В поисках жены", подпись гласила: "Кругом столько красивых и умных женщин. Почему же так трудно найти хотя бы одну?"
      Крис улыбнулся при мысли, что подобная фотография, только мужская и с соответствующей подписью, вполне могла бы появиться и на обложке женского журнала.
      Фотомодель, которую выбрали для снимка, выглядела невинно-трепетно - и обольстительно. Ее запечатлели в миг бесконечного совершенства. Будь Кристофер не собой, а кем-нибудь другим, эта фотография наверняка стала бы для него воплощением Истинной Любви.
      А так она оказалась всего-навсего последней в ряду других снимков, фильмов и зрительных впечатлений, полученных на городских улицах. И потом, зачем ему воплощение, если сегодня вечером он получит оригинал, возьмет в руки Истинную Любовь?
      Кристофер рассовал по вместительным карманам плаща фиалы из бахута и покинул отель. На улице было прохладно, с реки задувал ветер. Завтра скорее всего пойдет снег. Что ж, приблизительно так он и представлял себе день, в который завершатся его поиски.
      Кристоферу Кейпертону было сорок лет.
      Взятки сделали свое дело. Дверь котельной оказалась не заперта; Дубликат ключа от лифта, как и договаривались, лежал на полочке. Криса никто не остановил. Он поднялся наверх и зашагал по темному коридору, сверяясь с планом, который держал в руке. Где-то в отдалении хлопнула дверь.
      Вскоре Крис оказался в хозяйской спальне. Посреди комнаты, которую освещал ночник, стояла огромная кровать, на ней лежал умирающий.
      Кейпертон затворил за собой дверь. Человек на кровати открыл ярко-голубые глаза и посмотрел на Криса.
      - Мой мальчик, запомни: молчание нельзя купить ни за какие деньги. Все остальное можно, а молчание нельзя. Всегда найдется тот, у кого рот шире, чем сумма, которую ты ему предлагаешь.
      - Если бы я предполагал, что из этого что-то выйдет, то попробовал бы с вами договориться, - с улыбкой сказал Кристофер, подходя к кровати. - По профессии я вовсе не вор.
      Старик возмущенно фыркнул:
      - То, что тебе нужно, не продается.
      -Я так и думал. Но подумайте вот о чем: с собой вы ее все равно не заберете, а я эту штуку ищу давнымдавно.
      - Мой мальчик, мне плевать, сколько ты ее ищешь! Старик усмехнулся. Судя по всему, сил у него оставалось достаточно. - В любом случае не дольше моего.
      - Вы разыскивали ее с Рождества 1932 года.
      -Так, так. Вижу, ты выучил домашнее задание.
      -Я заплатил не меньше вашего.
      - Меня это не касается. Тебе никогда ее не найти.
      - Она здесь, в этой комнате. В сейфе.
      - А ты умнее, чем я думал. - Глаза старика удивленно расширились. Между прочим, я нарочно не предпринимал никаких дополнительных мер безопасности - хотел посмотреть, на что ты способен. Но, должен признать, не догадывался, что ты узнаешь про сейф.
      -А я узнал.
      - Хотя, если вдуматься, какая разница? Тебе все равно его не обнаружить, а даже если и найдешь, то не откроешь. - Старик кашлянул, улыбнулся и продолжил, глядя в потолок:-Он спрятан так, что тебе никогда не найти. А если и найдешь, то упрешься в бетонную стену шести футов толщиной, усиленную молибденовым сплавом. Еще там две оболочки, толщиной каждая в фут; одна из углеродистой высокохромистой стали, другая - из кремниево-марганцевой стали, плюс шестидюймовая прокладка из вольфрамохромованадиевои быстрорежущей инструментальной стали. Дверь сейфа покрыта нержавейкой, под ней полтора дюйма чугуна, тринадцать с половиной дюймов закаленной стали, а внутри этого пирога - шарниры. Вдобавок на двери двадцать задвижек - шестнадцать по бокам, две вверху и две внизу. Коробка сделана из вольфрамомолибденового сплава и залита бетоном, который укреплен расположенными крест-накрест стальными прутьями. - Старик снова кашлянул и добавил, безмерно довольный собой: - Дверь заделана заподлицо, так что в щель не просунуть и нитки.
      - Полагаю, это еще не все? - осведомился Крис, состроив унылую физиономию. - Наверняка где-то стоит термостат, который сработает при повышении температуры... например, если я включу газовый резак.
      - Молодец, хорошо соображаешь. - Старик широко усмехнулся, но его лицо понемногу утрачивало румянец, а веки так и норовили сомкнуться. - Кстати, через пол пропущен ток.
      - Сдаюсь, - проговорил Крис. - Ваша взяла.
      Однако старик услышал только первую фразу. Вторую Кристофер произнес, уже обращаясь к самому себе.
      - С другой стороны, - продолжил Кейпертон, - нет такого замка, который нельзя было бы открыть.
      Он немного постоял у кровати, разглядывая последнего владельца Истинной Любви, который, судя по виду, умер не слишком печальным и не слишком счастливым. Потом отошел на середину комнаты, опустился на колени, достал из кармана фиал с этикеткой "Кровь Хеломи", откупорил и принялся рисовать пентаграмму. Закончив, расставил по углам свечи, зажег, встал в центре магического узора и начал читать по бумажке полученное двенадцать лет назад заклинание.
      Шургат явился без промедления.
      На сей раз он не пожелал увести Криса в иное измерение - комната осталась такой же, как была.
      - Зачем я тебе понадобился так скоро? - произнес демон тем же голосом, каким разговаривал перед тем, как забрать тело Сири.
      К горлу Криса подкатила тошнота. В прошлый раз он оторвал Шургата от обеда, а сейчас - от того, что считалось у демонов, по-видимому, плотскими утехами. Шургат и не подумал, откликаясь на вызов, расстаться со своей подружкой, которая явно не принадлежала к человекоподобным существам. У Криса мелькнула шальная мысль: а что, если она была человеком и?.. Он не рискнул додумать мысль до конца.
      - Что значит "скоро"? Прошло двенадцать лет.
      - Как быстро летит время, - проговорил Шургат, на животе которого возникло ухмыляющееся человеческое лицо. Подружка демона застонала и задергалась в конвульсиях.
      - Открой сейф, - велел Крис, стараясь не обращать внимания на подружку Шургата.
      - Ты должен мне помочь, один я не справлюсь, - прошипел демон.
      - Еще чего! Давай открывай.
      - Ты должен... - начал было демон.
      Крис сунул руку в карман, нашарил листок с заклинаниями и принялся читать:
      - Именем Властелина адских глубин заклинаю тебя беспрекословно повиноваться моим словам и внимать им, как приговорам в день Страшного Суда, а иначе...
      Из-под чешуек демона выступила кровь, на груди расплылось фиолетовое пятно.
      - Я повинуюсь, повинуюсь! - перебил Шургат и протянул лапу за волосом.
      Крис вручил ему волосок из лисьей шкуры, который немедля вспыхнул. Шургат направил пламя к потолку, в котором вдруг открылось отверстие, а центральная секция пола, на которой стоял Крис, пошла вверх. Когда Кейпертон, поднявшись на гидравлическом лифте, очутился в комнатке над спальней, демон направил пламя на стальную дверь сейфа, и та торжественно распахнулась, открывая доступ к содержимому хранилища.
      Крис прочел заклинание, отсылавшее демона обратно в преисподнюю. Перед тем как исчезнуть, Шургат вкрадчиво произнес:
      - О могущественный хозяин, позволь сделать тебе подарок.
      - Нет! Больше мне от тебя ничего не нужно.
      - Клянусь князем Адраммелехом, хозяин, мой подарок тебе просто необходим.
      Крису стало страшно.
      - И что же это за подарок?
      - Значит, ты согласен его принять?
      Кейпертону внезапно вспомнились слова Сири: "Он не причинит тебе вреда, поскольку его дело - открывать все на свете, и не более того. Но будь осторожен".
      - Да, согласен.
      У границы пентаграммы неожиданно возникла лужа с грязной водой, а демон превратился в насекомое с человеческим лицом, осклабился и кинул: "Смотри", после чего стал стремительно уменьшаться в размерах и наконец исчез. А в луже Крис увидел...
      Увидел сцену из фильма под названием "Гражданин Кейн". 1940 год. Расположенный на одном из этажей небоскреба офис старика по фамилии Бернштейн. Перед стариком сидит репортер Томпсон, который хочет узнать, что означало последнее произнесенное Чарлзом Фостером Кейном слово "розанчик"?
      - Может, он имел в виду какую-нибудь девушку? говорит Бернштейн после непродолжительного раздумья. - В молодые годы...
      - Вряд ли, мистер Бернштейн, - возражает явно удивленный Томпсон. Едва ли мистер Кейн вспомнил бы на смертном одре девушку, с которой был лишь шапочно знаком...
      - Вы слишком молоды, мистер... э-э... Томпсон, - перебивает Бернштейн.-Никогда не скажешь наперед, что человек помнит, а что забыл. Возьмите, к примеру, меня. В 1896 году я плыл на пароме на Джерси. Наш как раз выходил из гавани, а другой шел навстречу. - Эверетт Слоун в роли Бернштейна мечтательно смотрит в окно. - На нем я заметил девушку. Белое платье, в руке белый зонтик... Я видел ее одно мгновение, однако прошел целый месяц, прежде чем эта девушка перестала являться мне во сне. - Он победно улыбается. - Понимаете, к чему я клоню?
      Вода помутнела, вновь стала грязной, и Кристофер очутился в комнатке над спальней наедине со страхом. Ему было страшно от того, что узнал он, пожалуй, слишком много.
      Внезапно он вообразил себя марионеткой, движениями которой управляет некая безымянная сила, что повелевает всеми людьми на свете, заставляет их плясать под свою дудку, искать недостижимое, обещает Святой Грааль и не дает ни сна, ни покоя.
      Даже если нитки почему-то рвутся и смертные волею случая оказываются на свободе, в конце концов они неизбежно возвращаются к своему хозяину, чтобы сноваоказаться на привязи. Лучше плясать под напевы дудки, что лжет об Истинной Любви, чем признать, что людиодиноки, что им никогда не найти то, к чему они стремятся. Стоя в центре пентаграммы, Кристофер подумал о девушке, чья фотография украшала обложку "Эсквайра". Девушка, которой на самом деле нет. Истинная Любовь. Западня, галлюцинация. По щекам побежали слезы, и Крис раздраженно потряс головой. Ничего подобного, Истинная Любовь существует! Она здесь, за порогом хранилища, в нескольких шагах. Ибо если ее не существует, за что тогда умерла Сири?
      Он вышел из пентаграммы, приблизился, не поднимая головы, к двери хранилища, переступил порог. От спрятанных в стенных нишах ламп исходил неяркий свет.
      Кристофер медленно поднял голову. Посмотрел на отделанную серебром и драгоценными камнями подставку и узрел Истинную Любовь.
      То была громадная чаша, напоминавшая спортивный кубок. Полтора фута в высоту, на поверхности выгравировано изящными буквами с завитушками "Истинная Любовь". Чаша светилась собственным светом и слегка отливала медью.
      Кристофер Кейпертон стоял опустив руки и боролся с желанием расхохотаться во весь голос. Он сознавал, что, если засмеется, остановиться уже не сможет, и те, кто придет утром за телом старика, обнаружат и его, смеющегося и плачущего одновременно.
      Что ж, он преодолел множество препятствий, чтобы разыскать этот предмет, а потому заберет его. Кристофер приблизился, протянул руку к чаше - и только тут вспомнил о прощальном подарке демона.
      Шургат не смог прикоснуться к Кристоферу Кейпертону, но все же добился, чего хотел.
      Крис заглянул в чашу и увидел на поверхности бурлившей внутри серебристой жидкости лик Истинной Любви. Сначала то было лицо его матери, потом, сменяя друг друга, промелькнули лица мисс 0Хары, бедной Джин Кеттнер, Бриони Кэтлинг, Хелен Гахаган, Марты Торен и той девушки, с которой он утратил невинность; дальше пошли все женщины, которых он когда-либо знал, и среди них Сири, затем появились лица жены и красотки с обложки "Эсквайра". Наконец возникло лицо непередаваемой красоты, возникло и осталось.
      Это лицо было ему незнакомо.
      Годы спустя, на пороге смерти, Кристофер Кейпертон записал в своем дневнике мысль, которая относилась к поискам Истинной Любви. Это была цитата из японского поэта Танаки Кацуми: "Я знаю, что мой лучший друг появится после моей смерти и что моя возлюбленная умерла до того, как я родился.
      В миг, когда Кристофер узрел лик Истинной Любви, он осознал все коварство демона, преподнесшего ему такой подарок. Достичь величайшей радости в жизни, понять, что вот оно, мгновение наивысшего блаженства, что ничего более радостного, более светлого уже не произойдет - и жить дальше, не стремясь больше к вершине, поскольку та покорена, а всего лишь потихоньку спускаясь по склону.
      Благословение - и проклятие.
      Кристофер постиг, что подобное с ним произошло отнюдь не случайно. До чего же мучительно, до чего же больно сознавать, что иной чести он попросту недостоин!
      К сожалению, хорошо быть крепким задним умом.