– Значит, он не врал? Лаборатория уничтожена?

– Да, – вздохнула девушка. – Канализация тоже долго не выдержит. Так что давайте выбираться отсюда.

Громкий скрежет придал ее словам больше убедительности. Я обернулся. Часть трубы исчезла, похоронив под обломками и льва, и Безликого Негодяя.

– Сюда, – приказала Альбинос, таща меня по коллектору. – Здесь канализационный сток выходит к морю.

– Благодарю за спасение, – задыхаясь, проговорил я.

– Не стоит, – ответила девушка. – Рефлекс сработал. Ведь моя участь – спасать попавших в беду.

Стенки трубы изгибались. Альбинос шла впереди, я плелся следом. Девушка скрылась за поворотом, и я на ощупь последовал за ней.

Вдруг она взвизгнула.

Я мгновенно проскочил поворот и ухватил ее за руку.

– Что случилось?

Девушка от страха не могла сдвинуться с места.

– Прогони прочь это ужасное существо!

– Кого? – не понял я.

Она прижалась ко мне и обхватила руками.

– Вон там! – визжала она. – Внизу!

– Но это же просто мышка!

Девушка разрыдалась.

Я взял красавицу на руки и храбро двинулся вперед. Мышка с писком юркнула в норку.

Альбинос зашлась в истерическом плаче. Но чем сильнее она плакала, тем шире я ухмылялся.

– Ладно, ладно, не бойся, – успокоил я ее. – Я тебя сумею защитить.

Больше слов не потребовалось. Когда мы выбрались на пляж, ураган уже утихомирился, и лишь несильный приятный дождик окроплял руины огромной лаборатории на утесе.

Вопреки всем опасениям я обнаружил, что мой самолет почти не поврежден, за исключением небольшой поломки шасси. Однако взлететь я сумел и несколькими часами позднее совершил посадку в аэропорту на Ямайке.

В течение одного дня мы с Альбинос вернулись в лоно цивилизации. А во время нашего путешествия мне даже удалось убедить девушку, что такие ее качества, как отвага и бесшабашная удаль, не представляют для Нью-Йорка какой-либо ценности.

– Люди в Нью-Йорке довольно редко встречаются со львами и тиграми, – пояснил я. – Зато мышей там – хоть пруд пруди. Так что тебе обязательно потребуется защитник вроде меня.

Девушка смиренно согласилась. От ее прежнего гонора не осталось и следа.

Мы умудрились пожениться гораздо раньше, чем я представил главному статью о докторе Норке.

Та встреча с редактором оставила в моей памяти болезненный след. Когда тебя обзывают лжецом и горьким пьяницей – это уже само по себе неприятно, но когда тебя вдобавок обвиняют в курении опиума и неумеренном потреблении героина…

У меня оставался лишь один путь.

– Я увольняюсь! – прокричал я, летя кубарем вниз по лестнице от весьма чувствительного пинка под зад, полученного в награду редакторским ботинком.

С журналистикой для меня было покончено. Но Альбинос не возражала. Теперь у меня новая работа. Я приобрел газетный стенд на Седьмой авеню. На продаже газет я зарабатываю не так чтоб уж много, но на несколько новых мышеловок для дома всегда хватает.

Но кроме того, я умудряюсь продавать еще дикое количество комиксов…